Еще до того как заметить самого старика, она увидела пыль, повисшую в воздухе от его рытья. Таррис уже по пояс был скрыт краем ямы и продолжал копать в бешеном темпе, что-то бормоча себе под нос. Каждый раз, когда он выбрасывал наверх полную лопату, вздымался столб коричневой пыли, подхватываемой раскаленным ветром, мчащимся над землей. Над Кенриланом стучали друг о друга голые ветки деревьев.
      — Драконы сказали мне рыть здесь. Там, внизу, вода. Драконы сказали мне…
      Релдонес, прихрамывая, подошла ближе. Таррис не обратил на нее никакого внимания.
      — Добрый день, мастер ткач, — произнесла женщина. — У меня для тебя весточка от старейшины Элотура.
      Зеленые глаза, ставшие еще более настороженными за последние долгие месяцы, оценивающе оглядели ее, когда старик поднял голову, опираясь на лопату.
      — Я даже знаю какая, — на удивление быстро ответил он. — Старейшина хочет, чтобы я засыпал ямы. — Таррис снова начал рыть. — Передай ему, что мне очень жаль, но у меня нет времени… нет времени, которое можно тратить впустую.
      — Почему? — спросила Релдонес.
      — Потому что влага забурлит из земли. Мои драконы обещали мне. И это случится уже очень скоро. Я должен быть наготове.
      — К чему ты должен быть готов?
      — Конечно же, к следующему видению. — Кенрилан, остановившись на мгновение, окинул ее любопытным взглядом, а потом выбрался из ямы и прислонил лопату к стволу дерева.
      «Странно, — подумала Фиттеринг, — он пытается вести себя так, как будто совершенно нормален».
      Вероятно, старик был наиболее сумасшедшим из всех. Жизнь в городе стала иной из-за бесконечной жары. Но Релдонес не изменилась, по крайней мере, не настолько. Просто у нее появился этот легкий зуд, жажда перемен. Она утерла пот со лба, оставив на коже грязные полосы.
      — И когда тебя должно посетить следующее видение?
      Смех Кенрилана казался таким же сухим, как ветер.
      — Когда драконы скажут, тогда и придет время, — Он поднял свою ореховую палку-«искатель» и, мягко удерживая разветвленный конец в крючковатых пальцах, принялся медленно обходить рощу.
      Палка была ошкуренная, отполированная, толщиной в большой палец старика. Она потемнела от частого прикосновения рук Тарриса. Ее прямой конец указывал точно вперед. Релдонес Фиттеринг не могла понять, как простая ветка может указывать на присутствие воды. И, тем не менее, она зачарованно наблюдала.
      Палка из орешника задрожала. Старик остановился, отступил на три шага и прошел по тому же месту еще раз. Ничего.
      Внезапно прямой конец палки нырнул вниз. Таррис сделал в пыли отметину пальцем, аккуратно положил «искатель» в безопасное место, взял лопату и начал копать. Пыль снова поднялась столбом в душном воздухе.
      Заинтригованная Релдонес, прихрамывая, отошла к дальнему краю рощи и присела в тени, чтобы подумать. Могли ли видения старого глупца оказаться правдивыми? Была ли на самом деле под слоем пыли вода, которая могла спасти Гернн?
      Особая сноровка Релдонес в умении делать выводы сработала еще раз. Она внезапно поняла, что не все деревья вокруг нее умирали, только те, что были наиболее удалены от места, где рыл Таррис. Это подразумевало наличие поблизости воды, поддерживавшей в них жизнь. Возможно, единственный ключ к Спасению Гернна и в самом деле содержится в видениях безумного старика.
      Стараясь не привлекать к себе внимания, Фиттеринг ползком подкралась к краю первой ямы и заглянула.
      Она не знала, что ожидала там увидеть. Поначалу ее ослепленные солнцем глаза не различили ничего, кроме теней. Набравшись терпения, женщина дала им время приспособиться. Дно ямы было темным… или все же… влажным? Релдонес со вздохом спустилась вниз.
      — Жижа. — Она наклонилась и потрогала землю, чтобы убедиться в этом. — Настоящая жижа.
      Влага и прохлада казались Фиттеринг чем-то чужеродным. Она скатала в ладонях доказательство слов старика в небольшой шарик, завернула его в потертый подол своего платья и только тогда задумалась, как будет подниматься.
      Первые две попытки оказались неудачными, но, разобравшись, в чем ее ошибка, Релдонес, наконец, выбралась из ямы, поднялась на ноги и с предельной скоростью захромала обратно к городу.
      Элотур хмуро сидел в конторе, обхватив голову руками. Он медленно поднял на Фиттеринг взгляд, словно не желая сталкиваться еще с одной проблемой.
      — Новости? Уже?
      Она заговорила, заново переживая случившееся, и в её голосе звучала гордость.
      — Я убедилась, что палка Тарриса указывает на воду! — закончила Релдонес. — То, что он говорит, правда. Взгляни на это! — Она вынула комок из подола и протянула старейшине. — Не все деревья в этой роще умирают. А если вода есть в одном месте, то, конечно, должна быть и в других.
      — Полагаю, что это возможно… — Элотур потыкал комок, убедился в его реальности и удивленно завертел в руках. — Однако у меня есть и другие новости. — Его лицо вновь превратилось в печальную маску. — Тинборг Скопас сегодня упал в одну из ям Тарриса. Он ушибся и требует, чтобы я разобрался.
      — Созови городское собрание к полудню, — сказала Релдонес, дрожа от нетерпения, и добавила про себя: «В это время жарче всего, и люди будут в нужном расположении духа». — Когда услышат мое сообщение, на Тарриса посмотрят новыми глазами!
      — Очень хорошо, — ответил старейшина. — А сможешь привести ткача, чтобы он не опаздывал?
      Таррис не отличался пунктуальностью с тех пор, как умерла его жена.
      — Я попытаюсь. Он так сосредоточен на своем деле, что отвлечь его будет трудно. Ты не понимаешь, что Тинборг мог сам подстроить несчастный случай просто, чтобы найти козла отпущения, которого можно обвинить во всех бедах?
      — Думаю, что так оно и есть. — Улыбка коснулась потрескавшихся губ Элотура. — Твоя помощь, как всегда, оказалась полезной, Релдонес. Спасибо.
      — Это здорово, когда тебя ценят, старейшина.
      Но, выйдя из пыльной конторы, бывший городской глашатай чувствовала, что ее работа еще не закончена. Она направилась прямо к клочку тени, где укрылся от палящего солнца Тинборг Скопас, который обвинял Тарриса Кенрилана.
 
      — Ну же, драконы мои, ну же. В прошлый раз вы пришли как раз в это время! — нараспев бормотал Таррис и продолжал копать, пытаясь убедить благородных зверей появиться. Ему не хотелось думать о том, что заключительное видение отнимет у него драконов.
      Он знал, что не может удержать их, — они несколько раз ему об этом говорили. Но, по крайней мере, у него до конца жизни останутся воспоминания об этих друзьях, имевших металлический окрас.
      Они появлялись вне зависимости от того, бодрствовал он или спал. Дневное или ночное время ничего не значило для его драконов. Трио — золотой, бронзовый и серебряный — всегда появлялось на расстоянии, с которого он мог видеть их огромные свернутые крылья и хлещущие сильные хвосты. Они всегда изгибались, один за другим, чтобы поприветствовать Тарриса, и подходили ближе до тех пор, пока их великолепные головы не заполняли все поле его зрения. Их пасти не открывались, когда драконы разговаривали со стариком, но их низкие, гулкие голоса заполняли его голову, и, казалось, они знали о нем все.
      Во время первого видения драконы говорили о засушливости Кринна и о скрытой способности Тарриса помогать людям, находя влагу с помощью палки. Поначалу он опасался, что и в самом деле сходит с ума, но затем пошел на поиски простого орудия, которое, как заявили драконы, позволит ему спасти Гернн.
      Палка с правильным разветвлением ускользала от старика в течение многих месяцев. Он искал некое «чувство» дерева, отбрасывая одну ветку за другой, пока не нашел старую бескорую орешину. Пальцы Тарриса, словно сами, сжались вокруг нее, и старик отнес палку домой. В тот вечер пришло второе видение. Третьего он прождал немногим более семи дней, постоянно бродя под палящим солнцем и привыкая чувствовать ветку орешника.
      Он учился держать «искатель» свободным захватом, выставив длинный конец палки перед собой, словно усик некого неловкого насекомого. Каждый раз, когда тот склонялся к земле, Таррис отмечал место камнем или прутиком. Старика не беспокоило, что он забывал про свои ямки почти сразу же, как только их находил. Они просто помогали ему научиться обращаться с «искателем». Кенрилан улыбался и продолжал свое дело. Драконы сказали, что он найдет влагу, если выкажет веру и будет добросовестен.
      После того, как драконы посетили его в четвертый раз, Таррис начал вместе с разветвленной ветвью орешника таскать с собой старую железную лопату, маленький бурдюк и сумку с вяленым мясом и фруктами. Всюду, куда указывала палка, он рыл с такой энергией и рвением, что многие горожане поначалу завидовали ему. Но поскольку вода все не находилась, а ямы появлялись по всему городу, его начали прогонять… и даже хуже.
      Остановившись, чтобы передохнуть, рассеянно потирая отполированную поверхность дерева покрытыми волдырями пальцами, Кенрилан вспоминал старый Гернн. «Это место было довольно привлекательным», — думал он. Теперь, под карающим небом, все вокруг имело одинаковый серовато-коричневый оттенок, обесцветившись, подобно костям на окружающих пастбищах. Люди выглядели истощенными из-за своих трудов, которые они продолжали только из-за призрачной надежды на то, что скоро может пойти дождь. Те, кто ничего не делал весь день, предпочитали валяться в тени, преисполняясь жалости к себе.
      — Многие люди избегают меня в эти дни. Некоторые открыто враждебны. Но я не могу позволить, чтобы это влияло на мою работу. О нет, я не могу позволить подобным мелочам мешать мне.
      Люди, которые не возражали считаться друзьями Тарриса, пока он еще был городским ткачом, теперь не хотели иметь с ним ничего общего. Сначала старик мучительно тосковал по добрососедским отношениям, которые раньше поддерживал практически со всеми в городе, но потом полностью отдался видениям.
      Когда люди Гернна изгнали его из своего общества, драконы остались единственными друзьями Тарриса. Он часто разговаривал с ними, вне зависимости от того, видел их или нет. Эта привычка еще больше отделяла его от горожан.
      — Если я найду воду, это будет стоить любых трудностей и любых затраченных усилий. «Влага забурлит из земли», — сказали они. Я долженнайти ее, и побыстрее. Ну же, драконы мои.
      — Мастер ткач, старейшина Элотур требует твоего присутствия.
      — Кто здесь? — Таррис подозрительно посмотрел наверх.
      — Релдонес Фиттеринг. Я уже приходила сегодня.
      — Не могу. Я должен рыть. — И он продолжил заниматься своим делом, причем весьма энергично.
      — Я видела твоих драконов, — солгала Фиттеринг.
      — Что? — Кенрилан прекратил кидать грязь и осмотрелся. — Где?
      — На площади. Так ты идешь?
      — Они все не влезут на нашу площадь. Она слишком маленькая для трех драконов.
      — Они хотели, чтобы я нашла тебя.
      — Мои драконы, — медленно произнес он, — разговаривали с тобой?
      — Они сказали, чтобы ты пришел на площадь. Пожалуйста, это не займет слишком много времени.
      — Хорошо… Думаю, что это возможно. — Старик выбрался из неглубокой ямы, перебросил лопату через плечо и подобрал драгоценный «искатель». — Я не могу оставлять работу надолго. Понимаешь, почти пришло время для пятого видения.
      Болтая все, что придет в голову, Релдонес пошла обратно к Гернну. Старик сохранял молчание, даже когда увидел, что городская площадь заполнена толпой. На мгновение он остановился, сделал глубокий вдох, словно вместе с горячим воздухом втягивал в себя смелость, и двинулся вперед.
      Иронический шепот преследовал Тарриса, пока тот проталкивался к Элотуру, стоящему около группы горожан, собравшихся в небольшой заплатке тени. Покрытое потом лицо старейшины было безразличным. Релдонес присоединилась к нему, встала за его плечом, и ее птичьи глаза заблестели. Элотур набрал воздуха, но Кенрилан заговорил первым.
      — Моих драконов здесь нет. Я должен вернуться к работе.
      — Ты и твоя глупая… работа! — сплюнул коренастый человек позади Элотура. — Все, что ты делаешь, лишь отягчает жизнь для всех остальных. Я мог убиться, упав в одну из твоих ям! В итоге я ужасно ушибся, и ты виноват в этом!
      Из толпы стали раздаваться крики «Сослать его!» и проклятия в адрес провидца.
      Таррис внимательно посмотрел на обвинителя, подняв брови в легком замешательстве.
      — Ты еще кто такой?
      — Тинборг Скопас, — сказал Элотур срывающимся из-за жары и напряжения голосом. — Он добропорядочный горожанин. Тинборг хочет, чтобы ты прекратил рыть, потому что твои ямы представляют собой общественную опасность. — Старейшина повернулся к людям, возвышая голос: — Таррис всего лишь пытается предпринять что-нибудь конструктивное. Посмотрите, что он обнаружил сегодня. — Горожане подались вперед, чтобы увидеть ничтожно маленький комочек грязи, который принесла Релдонес. — Это доказывает возможность нахождения воды. Вода означает жизнь. Вы действительно хотите, чтобы единственный из нас, кто ищет воду, остановился?
      — Если он — наша единственная надежда, мы обречены! — закричала вдова, потерявшая сыновей и мужа во время последней волны болезни.
      — Перекапывание грязи не поможет нам! — вмешался кто-то еще.
      — И что насчет этих проклятых ям?! — прорычал Тинборг. — Я заслуживаю некоторой компенсации за полученный ущерб!
      Старейшина наклонился к нему, открывая рот, словно собирался сказать речь, но затем, как будто солнце выкачало из него все силы, его плечи опустились. Элотур махнул рукой, распуская собрание, развернулся и пошел прочь.
      Публика поднималось ворчание, поддерживаемое непрерывным свистом сухого ветра. Тинборг не спускал со старика затуманенного взгляда, но Таррис ничего не замечал. Его зеленые глаза были устремлены на что-то за пределами толпы.
      — Я заслуживаю компенсации! — взорвался Тинборг. Он показывал на ушибы на руках и лице. Несколько друзей поддержали его.
      Таррис услышал это, и его взгляд сосредоточился.
      — Мне очень жаль… — Его извинения утонули в ропоте. — Но здесь нет моих драконов. Я должен пойти и найти их.
      — Мы заставим его прекратить бредни о драконах! — взвыл Тинборг. — И прекратить копать! Говорю вам, надо выгнать его из города! Пусть роет в другом месте и не беспокоит людей!
      Из толпы донеслись крики против бывшего ткача, но Кенрилан уже исчез.
 
      Всю оставшуюся часть дня Таррис бродил и копал везде, куда указывала его палка-«искатель». До заката он вырыл восемь новых ям. Удовлетворенный проделанной за день работой, старик принялся за скудный ужин, состоявший из сушеных фруктов, вяленого мяса и трех глотков воды.
      Ему не хотелось возвращаться на ночь в свое душное, пришедшее в запустение жилье, в удушливую атмосферу страха, царившую в городе. Таррис хотел остаться здесь, где было мало домов, где свет звезд казался дружелюбным и где он под светом луны, которая взойдет позже, сможет продолжить копать.
      Кенрилан чувствовал себя более умиротворенно, чем в последнее время. После напряженности в Гернне это место заметно освежало. Душа старика пела, а надежда, взлелеянная им в сердце, раздулась и заполнила все его существо. Он найдет воду, он зналэто!
      С внезапностью, которая поразила его, к нему пришло видение. Таррис увидел их совсем рядом: золотого, серебряного и бронзового драконов. Они томно взмахивали великолепными кожистыми крыльями, так что мускулы рельефно обрисовывались под шкурой. Их хвосты хлестали, застывали и вновь хлестали, рассекая воздух, подобно косам.
      Старик вздохнул от удовольствия при виде чудесной сцены. Медленно, очень медленно, заметили они его. Бронзовый первым вытянул шею и начал приближаться. Серебряный поглядел на него, кивнул и последовал за бронзовым. Золотой, казалось, неохотно двинулся за первыми двумя.
      Драконы устремили мудрые глаза на старика, проникая сквозь человеческую оболочку прямо в его душу.
      Таррис не стал ждать, пока их слова заполнят его голову.
      — Я вырыл много ям вчера и сегодня. А еще было созвано городское собрание, посвященное тому, что я делаю.
      «Мы знаем, — произнес серебряный дракон. — Ты все сделал правильно».
      — Но кто-то поранился, упав в одну из ям. Он обвиняет меня, говорит, что мои видения глупы. — Лицо и глаза старика запылали. — Но я-то знаю, что они… вы настоящие.
      «Это тот сорт убежденности, благодаря которой ты идеально подходишь для своей миссии, — заявил бронзовый, еще ближе подходя к Кенрилану. — Ты относишься к тому типу людей, которые пройдут через что угодно, если будут считать, что задача того стоит».
      «Тебе не кажется, что остальные просто завидуют?» — Огромные глаза серебряного устремились на бывшего ткача.
      Таррис повернул голову и согласно кивнул.
      — Мне не стоило волноваться. Вы же завели меня уже настолько далеко. — Он выпрямился, расправил плечи, словно солдат на смотре, и торопливо заговорил взволнованным голосом: — Я каждый день упражнялся с ветвью орешника, делая в точности то, что вы мне говорили. Похоже, что мне удалось найти немного влаги на дне одной из выкопанных сегодня ям.
      «Так это и начинается, — объяснил бронзовый дракон. — Иногда требуется много времени, чтобы найти правильное место».
      «Только сохраняй терпение, — добавил серебряный. — Терпение — ключ ко всему».
      — Да-да, — торопливо сказал старик. — Я терпелив, и вы это знаете. Но остальная часть горожан — нет.
      «Мы знаем это», — подтвердил бронзовый.
      «У нас для тебя есть заключительные инструкции», — все же заговорил золотой дракон.
      — Наконец-то! — воскликнул Таррис, и его сердце забилось быстрее. — Я готов.
      «К востоку от города ты найдешь маленькую лощину», — начал бронзовый.
      — Ту, где каменная пирамида на краю, или ту, где белокорые деревья? — нахмурился старик.
      «Ту, что с каменной пирамидой».
      «Отправляйся в эту лощину и иди до тех пор, пока не достигнешь места, где на поверхность выходят камни, — продолжил серебряный дракон. — Их обнажение очень важно и является главной особенностью этой долины. Ты поймешь, что оказался на месте, когда доберешься до ущелья. После этого пройди шестнадцать шагов влево от чахлого дерева, растущего у стены по правую руку».
      «Теперь отдыхай. Постарайся оказаться там к середине утра. В этой лощине ты найдешь драгоценную влагу. Это последний раз, когда мы обращаемся к тебе».
      Внезапно драконы исчезли из сознания Тарриса. Пузырь лопнул, возвращая звезды и ночь. Старик вскочил на ноги.
      — Теперь я знаю, где найти воду! — запел он, пританцовывая от волнения. — Знаю, знаю! Спасибо вам, драконы! Спасибо вам, Паладайн и все добрые Боги!
      Утомленный и довольный, Таррис свернулся калачиком на земле. Его лопата осталась вертикально стоять в грязи поблизости, а драгоценная палка из орехового дерева лежала под рукой. Блаженная улыбка приподнимала уголки губ старика и разглаживала морщины на лбу.
      Кенрилан моментально погрузился в сон.
      Вода каскадом спадала в прекрасный, окруженный зелеными травами и папоротниками водоем позади трех драконов. Ее шум практически перекрывал восхищенные крики людей Гернна, резвящихся в своем жидком сокровище.
 
      Следующим утром Таррис проснулся, как только рассвет окрасил небо. Волнение мешало ему доесть остатки сушеных фруктов, но старик заставил себя, понимая, что ему потребуются силы для того, что было намечено на сегодня. Он запил еду несколькими глотками воды из почти опустевшего бурдюка, даже не замечая ее омерзительного привкуса. Близость конца миссии превращала грязную жидкость в прекрасное вино, которое Кенрилан пил когда-то давно, а похожие по вкусу на дубленую кожу фрукты казались ему доступными некогда сладкими яствами.
      Вскинув лопату на плечо, старик поднял палку-«искатель» и направился к лощине, вход в которую отмечала каменная пирамида. Прогулка вышла долгой, но Таррис был не против. Его сердце стучало в такт пению немногочисленных птиц, все еще распевавших приветствия солнцу. Кенрилан добрался до каменистой лощины чуть раньше середины утра, покрыв это расстояние за довольно короткое время для его вихляющей походки.
      Позади раздавались шарканье и шорохи. Таррис знал, даже не оглядываясь, что Релдонес Фиттеринг следует за ним так быстро, как только может. Старик улыбнулся. Она пропустила видение, но будет достаточно близко, чтобы стать свидетелем того, как вода начнет пробиваться сквозь выжженную землю.
      Он медленно вошел в лощину, удерживая перед собой ореховую ветвь, его глаза и руки были готовы уловить любое, самое легкое ее движение. Его окружали стены из мягкого известняка, но палка вела прямо вперед, в глубь долины.
      — В точности так, как и сказали мои драконы, — пробормотал он.
      Каменные стены подступили ближе. Релдонес по-прежнему сопровождала Тарриса, но тот не думал об этом. Через некоторое время лощина вновь расширилась. Старик собрался, думая только о воде, которую ему предназначалось найти.
      Ветвь орешника вела его к выходу камня на поверхность в конце лощины. Восхищенно усмехаясь, Кенрилан опустил «искатель» и громко, так, чтобы Релдонес могла слышать, произнес:
      — Они сказали, шестнадцать шагов влево от чахлого дерева. — Он осмотрелся. — Где же это дерево?
      Никакого дерева, чахлого или нет, не росло там, где указали драконы. Иссохший пень давно откололся и скатился в лощину. Он имел тот же цвет, что и бледные камни, лежащие у подножия, и казался одним из них.
      Таррис приостановился, копаясь в памяти и обшаривая окрестности глазами, слезящимися из-за солнечного света, отраженного камнями.
      — Оно должно быть здесь. Должно! — Его голос отозвался громким эхом, всверливающимся в уши старика, потом приблизились шаги Релдонес, и эти звуки накладывались друг на друга до тех пор, пока Таррису не стало казаться, что его единственный спутник превратился в толпу. — Драконы сказали мне так. Они не стали бы мне лгать.
      Он попятился, вначале на один шаг, потом на два, запнулся о большой камень и упал навзничь.
      Раскаленные камни жгли его сквозь одежду; лопата ударила по плечу, пыль забила нос и рот. Кенрилан закашлялся, потом прикрыл рукой слезящиеся глаза, нащупал драгоценную ветвь орешника и с ослабевающей надеждой заставил себя еще раз посмотреть на стену.
      — Вот! Наверное, это оно!
      Смутно напоминающий дерево контур был вырезан на камне. Увидеть его можно было только с определенной позиции. Старик с трудом встал, подковылял к скале и пробежал пальцами по удивительному знаку.
      — Спасибо вам, драконы, — пробормотал он с сердечной благодарностью и развернулся влево. — Шестнадцать шагов отсюда.
      Он аккуратно отсчитал шаги, удерживая «искатель» перед собой. Ветвь орешника не отзывалась вплоть до последнего шага.
      А потом палка нырнула вниз так резко, что старик испугался и чуть не выпустил ее из рук, и уткнулась в насыпь у подножия обнажения. Кровь Тарриса забурлила от волнения, когда он отложил свой драгоценный «искатель», сбросил с плеча лопату и начал копать.
      — Если бы прямо сейчас пошел дождь, это было бы не так удивительно, как то, что делает эта палка. — Городской глашатай взгромоздилась за его плечом на верхушке огромного валуна. Таррис не стал тратить силы на ответ. После копания в пыли и сухой земле работа оказалась непривычно тяжелой. Стоя на коленях, Кенрилан руками откидывал камни в сторону так быстро, как только мог; с его старыми мускулами нельзя было даже надеяться поднять наполненную камнями лопату. Лицо Тарриса заливал пот, горло горело от жажды, но он не стал пить — он пообещал себе, что не прикоснется к воде, пока не выкопает новый колодец.
      В первый раз Таррис заметил посторонний шум, когда яма стала глубиной по колено. Он не стал обращать внимания на странный шепот и шарканье, решив, что это эхо или же Релдонес ходит над ним. Но когда звуки стали громче, старик все-таки посмотрел наверх.
      — Добрый день, — вежливо сказал Кенрилан, останавливаясь на мгновение и кивая толпе горожан, окруживших его. — Взгляните, драконы велели выкопать здесь колодец. Вода спасет нас всех. Я назову его Драконьим Колодцем.
      Странно, но никто, похоже, не собирался отвечать на его дружелюбное приветствие, а в особенности Тинборг Скопас, стоявший возле края ямы со сложенными на груди руками и взглядом таким же твердым, каким был камень у него под ногами.
      — Пожалуйста, простите меня, — произнес Таррис. Из прорвавшихся волдырей на его руках текла кровь. — Мне еще нужно проделать большую работу.
      — Твоя работа — ничто, сумасшедший старик! — сплюнул Тинборг. — У тебя не было видений, а здесь нет воды! Никогда не было и никогда не будет!
      — Драконы сказали мне… — снова остановился Кенрилан.
      — Драконы! — рассмеялся Тинборг. — А я говорю тебе, что здесь нет никакой воды!
      — Мои драконы не лгут! — возразил Таррис и повернулся к остальным. — Вы все знаете меня, знаете уже много лет. Я когда-нибудь лгал вам? — Он умоляюще протянул к ним руки. — Лгал?
      Внезапно что-то ударило его сзади, и старик судорожно вздохнул. Вначале один камень, а затем еще и еще — целый дождь камней обрушился на Кенрилана. Сначала он причинял боль и казался жестким, а затем стал мягок и нежен. Вскоре старик уже не чувствовал ударов. Он попытался снова заговорить. Его губы двигались, но слова не шли. Лопата куда-то подевалась. Таррис пытался найти ее, пока все больше камней било его по голове. Наконец колени Кенрилана подогнулись, и он повалился на дно вырытой им ямы, повернув лицо к слепящему солнцу.
      Странное кудахтанье Релдонес перекрывало ветер.
      — Вырыл собственную могилу! — прокаркал Тинборг. — Получил то, чего заслуживал!
      — Стоять!
      Толпа обернулась на крик. Старейшина Элотур и двое его бывших стражников бежали к ним, тяжело топая по камням лощины. При виде ужасающей картины они остановились.
      — О нет! — прошептал потрясенный Элотур. — Нет! Неужели дошло уже до такого?!
      Поколебавшись, старейшина спустился в яму. Он встал на колени, обдирая их о камни, и нежно приподнял седую голову Тарриса. Умирающий старик открыл изумленные глаза.
      — Друг мой, — прошептал он, и Элотур склонился ниже, чтобы лучше слышать. — Ты видишь их? Мои драконы! Они радуются вместе со мной. Я нашел воду для города, я нашел…
      Его голос задрожал. Потом глаза Тарриса Кенрилана устремились на что-то далекое, и свет в них погас. Но улыбка осталась.
      Чувствуя себя таким же старым, как сам Ансалон, Элотур опустил голову старика и медленно поднялся.
      — Вырыл собственную могилу, — язвительно отозвался эхом кто-то из толпы.
      — Вчера утром он сказал, что его драконы пообещали, что он найдет влагу. И он сделал это, — в смятении крикнул старейшина.
      — Нашел собственную кровь! — куражился Тинборг.
      — Гораздо больше, чем просто кровь, — указал Элотур.
      Все проследили взглядом за его жестом. Из-под пропыленной одежды Тарриса сочилась влага.
      Люди задержали дыхание, глядя на драгоценную воду. Старейшина коснулся ее пальцем и распрямился.
      — Влага, бурлящая из земли, как Таррис и обещал, — объявил он мрачно.
      — Дайте попробовать! — воскликнула Релдонес, скатываясь со своего камня и выглядывая из-за него.
      — Нет, — произнес Элотур утомленным и побежденным голосом. — Эта вода заражена. Мы порицали его, избегали его… убили одного из нас. Теперь мы не осмелимся пить.
      — Почему нет? — спросила Релдонес Фиттеринг.
      Элотур показал свой влажный палец толпе. Они подались вперед, отпихивая друг друга, чтобы рассмотреть получше.
      В капле кристально чистой воды извивались темные прожилки крови старика.

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ПАРА
Ник О'Донахью