Но герой гномьего племени гак мрачно и горько посмотрел на своего короля, что Дункан замешкался, а Харас быстро поклонился своему королю и, повернувшись, сбежал вниз по лестнице, спеша возглавить отряд пехоты.
      Дункан проводил своего советника сердитым взглядом.
      - Да спалит Реоркс его бороду! - пробормотал он, тоже собираясь идти.
      Король непременно хотел присутствовать при том моменте, когда распахнутся огромные ворота крепости, пропуская армию гномов на равнину.
      - Что он о себе воображает?! - не мог успокоиться Дункан. - Мои собственные сыновья - и те не осмелились бы так поступить со мной! После битвы придется поставить его на место, чтобы не забывался!
      Так, ворча себе под нос, король добрался до лестницы и готов был начать спускаться, когда ему на локоть легла чья-то рука. Подняв голову, Дункан увидел Аргата.
      - Я прошу тебя еще раз подумать, о король! - сказал гном на грубом деварском наречии. - Наш план - это очень хороший план. Оставь им этот бесполезный кусок скалы!
      Он махнул рукой в сторону неприятельской армии, выстроившейся на равнине.
      - Вот увидишь, они не станут цепляться за Паке Таркас, а будут преследовать нас. Когда мы отступим в Торбардин, враг окажется на открытой равнине. Тогда мы легко вернем себе обе крепости и - бац!.. - Темный гном хлопнул в ладоши. - Они попались! Их армия застрянет между Торбардином на юге и Паке Таркасом на севере.
      Дункан смерил девара холодным взглядом. Этот план Аргат представил на военном совете, и король еще тогда подумал о том, как он сумел сам до этого додуматься; обычно девары не хотели ничего знать о военной стратегии, и по-настоящему их занимала только доля добычи, которую они могут получить. Может быть, это Харас таким хитрым способом пытается предотвратить вооруженное столкновение?
      Дункан сердито стряхнул руку Аргата.
      - Паке Таркас никогда не сдастся! - отрезал он. - Твой план - это план труса! Я ничего не оставлю этому сброду - ни одного медяка, ни одной гальки со двора моей крепости. Я скорее умру, чем оставлю Паке Таркас!
      Сердито топая башмаками по каменным ступеням, король стал спускаться, то и дело гневно фыркая в бороду.
      Аргат с насмешкой посмотрел ему вслед.
      - Возможно, так оно и будет, король Дункан! Возможно, ты действительно умрешь, защищая этот дурацкий кусок скалы. Но не Аргат, нет.
      Повернувшись к двум деварам, которые прятались в стенной нише, терпеливо дожидаясь его возвращения, Аргат дважды кивнул головой. Гномы кивнули в ответ и быстро исчезли.
      Стоя в одиночестве на башне крепости, Аргат наблюдал за тем, как солнце поднимается в небе все выше и выше. Увлекшись этим зрелищем, он, сам того не замечая, то и дело вытирал ладони о свои кожаные доспехи, словно пытаясь отчистить их от какой-то невидимой грязи.
      Хай-гуг не был в этом уверен, однако ему казалось, будто происходит совсем не то, что ожидалось.
      Тан овражных гномов не отличался особой сообразительностью и понятливостью в том, что касалось стратегии и тактики военных действий, однако даже он понял, что гномы, возвращающиеся со славой после победоносного сражения, не должны так шататься, вваливаясь в ворота крепости разрозненными группами и отрядами, да и крови на их доспехах было, пожалуй, слишком много. Несколько воинов упали замертво уже во дворе крепости, у самых ног Хай-гуга, и он засомневался еще сильнее.
      Один, ну двое - это, пожалуй, еще куда ни шло. Во всякой войне кому-то случается погибнуть - это он понимал, - однако количество умерших и тяжелораненых увеличивалось просто катастрофическими темпами. В конце концов Хай-гуг не выдержал и решил сходить посмотреть, в чем дело.
      Он сделал всего два шага, когда за своей спиной услышал какую-то непонятную возню. Хай-гуг тяжело вздохнул и обернулся. Он совершенно забыл про ополчение, которым командовал.
      - Нет, нет, нет! - сердито закричал он, махая в воздухе руками. - Сколько моя вас повторять: Стоять на Месте! Король Дункан сказать Хай-гуг: "Твоя храбрые гуги Стоять на Месте! Это значит - Стоять на Месте, и все. Понятно?
      Хай-гуг оглядел отряд суровым и пристальным взглядом своего единственного глаза. Этот взгляд заставил потупиться и покраснеть тех, кто устоял на ногах во всеобщем смятении или уже успел подняться на ноги. Все овражные гномы - и те, кто споткнулись о свои пики, и те, кто их выронили, и те, кто в суматохе ткнули ими соседей, и те, кто валялись навзничь на земле, и даже те, кто, перепутав все на свете, развернулись в противоположную сторону, - все без исключения затрепетали при звуках голоса своего командира.
      - Вот что, ваша тут не поганки жевать пришла, здесь война! - прорычал Хай-гуг, свирепо вращая глазом. - Ваша слушать моя, пока моя идет посмотреть, в чем дело. Нехорошо, что другие гномы так возвращаться крепость. Никто не петь, все только идти кровь. Король не так сказать Хай-гуг! Короче, моя Пойти, а ваша - Стоять на Месте! Понятно? Повторить!
      - Моя Пойти, - послушно повторило войско. - Твоя Стоять на Месте.
      Хай-гуг дернул себя за бороду.
      - Нет, не так! Моя Пойти, а Ваша... Ладно, не важно.
      Тан решительно повернулся и заковылял прочь. За его спиной снова послышался нестройный лязг и сухой стук копий, падающих на утоптанную землю.
      К счастью, Хай-гугу идти было совсем не далеко, иначе по возвращении он мог бы застать половину своей роты повисшей на остриях пик другой половины. Как бы там ни было, он успел разузнать все, что ему было необходимо, и вернуться к отряду до того, как он понес существенные потери.
      Для того чтобы обогнуть угол стены, даже такому невеликому существу, как овражный гном, потребовалось сделать всего две дюжины шагов. За углом Хай-гуг едва не налетел на Дункана. Король стоял спиной к своему верному капитану и поэтому не заметил его. Дункан, Харас и несколько предводителей гномьего войска были слишком заняты важным разговором, чтобы оглядываться по сторонам. Хай-гуг отступил на шаг и, спрятавшись за углом, стал наблюдать и прислушиваться.
      В отличие от доспехов большинства гномов, которые выглядели так, словно их обладатели долго катились вниз по каменистому склону, латы Хараса лишь кое-где были погнуты и помяты. Руки и плечи героя были залиты кровью, однако это была кровь врагов, а не его собственная. Мало кто мог противостоять могучим взмахам тяжелого молота, которым гном владел в совершенстве. Множество врагов пало от руки Хараса, однако в последние мгновения своей жизни противники гнома успевали заметить, что он плачет, нанося сокрушительный смертельный удар.
      Сейчас Харас не плакал, хотя на лице его еще заметны были следы слез. Советник ожесточенно спорил со своим королем.
      - Нас разбили, тан, - восклицал он. - Железная Рука был совершенно прав, приказывая отступить. Если мы намерены удерживать крепость, нам нужно немедленно впустить внутрь все войска и запереть ворота, как и планировалось. В конце концов, мы предвидели, что так может обернуться, и мы готовились...
      - Все равно это позор! - перебил Дункан, изрыгая свирепое проклятье. Дать побить себя шайке воров и толпе землепашцев.
      - Эта разбойничья шайка прекрасно обучена и подготовлена, тан, - ровным голосом возразил Харас, и военачальники согласно закивали головами. - Варвары прославленные бойцы, а наши родственники с холмов сражаются с мужеством, присущим всем гномам от рождения. И еще не известно, чем бы все это кончилось, если б не кавалерия Соламнийских Рыцарей, которые скатились, словно лавина с гор, и врезались в наши боевые порядки на своих конях.
      - Ты должен дать приказ, тан, - сказал один из военачальников. - Или будь готов умереть на месте.
      - Так закройте эти проклятые ворота! - в ярости проревел Дункан. - Но не включайте механизм, который должен обрушить камни. Терпите до последнего момента, может быть, он нам и не понадобится. В любом случае штурм ворот обойдется нашим врагам недешево, а мы не сможем выйти обратно, не убрав со своего пути груды камней.
      - Закройте ворота! Закройте ворота! - зазвучали десятки голосов.
      Все, кто был во дворе крепости - живые, раненые и даже умирающие, - с надеждой обернулись к массивным деревянным воротам, надеясь увидеть, как они захлопнутся. Хай-гуг тоже посмотрел на ворота с благоговением. Ему, разумеется, приходилось слышать рассказы о том, как плавно и бесшумно закрываются они на своих мощных, хорошо смазанных петлях. Говорили даже, что гигантские ворота могли закрыть всего два гнома, по одному с каждой стороны, однако видеть это воочию командиру дружины овражных гномов ни разу не приходилось, Хай-гуг был несколько разочарован тем, что Дункан запретил включать механизм, при помощи которого на тропу перед воротами можно было обрушить сотни тяжелых камней. Это зрелище заслуживало того, чтобы его посмотреть; счастливый свидетель мог бы рассказывать об увиденном до конца своих дней. Впрочем, смотреть, как закрывают ворота, тоже было весьма интересно...
      Внезапно Хай-гуг почувствовал, как у него перехватило дыхание. С того места, где он стоял, командир овражных гномов мог видеть все, что творилось снаружи - на дороге перед воротами, однако представшее взору теперь заставило его замереть в изумлении.
      Прямо к воротам стремительно приближалась огромная армия. И это не была армия гномов!..
      В свою очередь, это могло означать только одно - к Паке Таркасу движутся враги. Хай-гуг пришел к этой мысли, хорошенько подумав, причем столь поразительное умозаключение он сделал, вспомнив, что в этой войне, насколько ему было известно, пригашали участие только две армии.
      Полуденное солнце ярко сверкало на начищенных до блеска доспехах рыцарей, на их сомкнутых щитах и обнаженных мечах. Чудовищные кони выбивали копытами частую дробь. За рыцарями бегом приближалась пехота - вся армия Фистандантилуса рвалась к крепости, надеясь ворваться во внутренний двор на плечах отступающего неприятеля, прежде чем ворота будут закрыты и заблокированы. Отважные горные гномы - весьма немногочисленные, впрочем, - рискнули встать на пути этой армады, пытаясь замедлить ее продвижение, и были порублены или затоптаны лошадьми.
      Враг приближался, и Хай-гуг нервно сглотнул. Он не особенно хорошо разбирался в тактике и прочих военных хитростях, однако ему показалось, что сейчас воротам самое время закрыться. Видимо, военачальники армии Дункана думали так же, поскольку все они вдруг побежали к ним, громко крича и размахивая кулаками.
      - Именем Реоркса, почему они медлят?! - вскричал король.
      Харас неожиданно побледнел.
      - Это измена, Дункан, - сказал он негромко. - Нас предали. Ты должен немедленно уходить.
      - Ч-что, - в недоумении переспросил король. Привстав на цыпочки, он тщетно пытался разглядеть что-либо за толпой гномов, в беспорядке мечущихся по двору.
      - Предали? Но как... кто?!
      - Это девары, тан, - ответил Харас, которому, благодаря его высокому росту, было видно гораздо больше. - Они убили стражников у ворот и теперь сражаются с нашими же отрядами, чтобы никто не успел закрыть ворота.
      - Убить их! - вскричал Дункан, в гневе брызгая слюной. - Убить всех до одного! Я сейчас сам...
      С этими словами король гномов выхватил свой меч и прыгнул вперед.
      - Нет, тан! - Харас схватил его за кушак и потянул назад. - Слишком поздно. Идем, нам нужно скорее добраться до грифонов. Король должен вернуться в Торбардин.
      Но Дункан не желал ничего слышать и яростно сопротивлялся Харасу. В конце концов советник, более молодой и сильный, взмахнул своим огромным кулаком и ударил короля в челюсть. От этого удара Дункан попятился назад, но не упал.
      - За это ты распрощаешься со своей головой! - вскричал король, тщетно пытаясь нащупать за поясом рукоять меча, который он обронил минуту назад. Еще один удар Хараса заставил его опрокинуться навзничь. Рухнув на землю, король слабо дернул ногой и затих.
      Харас с мрачным, исполненным горя лицом наклонился над ним И, крякнув, вскинул своего короля на плечо вместе с доспехами, кольчугой и прочей амуницией. Громко призывая на помощь тех, кто еще мог стоять на ногах и прикрывать его сзади, Харас побежал туда, где их ждали ширококрылые грифоны. Потерявший сознание король свисал с его могучего плеча, и руки его безвольно болтались.
      Хай-гуг рассматривал наступающую армию со страхом и любопытством, но в его голове все звучал приказ Дункана: "Стоять на Месте!"
      Хай-гуг повернулся и поспешил к своему отряду, который оставался на том же месте, где он его оставил. Подчиняться приказу короля - именно так понимал свой долг капитан овражных гномов.
      Последние славятся как самый трусливый народ Кринна, и, по правде говоря, эту свою репутацию они вполне заслужили. Однако стоит их загнать в угол - и овражные гномы сражаются со стойкостью и свирепостью, которая способна удивить любого противника.
      Несмотря на это, в большинстве случаев отряды овражных гномов используют только на передовых позициях в качестве вспомогательной силы или в глубоком тылу, так как они способны нанести своим ничуть не меньший ущерб, чем врагам, смотря по тому, кто первым подвернется им под руку.
      Единственный отряд овражных гномов, находившийся в распоряжении короля Дункана в Паке Таркасе, состоял из рабочих каменоломен. Король поставил их в самом центре двора и приказал стоять на месте, так как это был, по-видимому, единственный способ лишить воинов отряда возможности нанести увечья себе и другим. На случай маловероятного прорыва врага во внутренний двор Дункан даже выдал им пики.
      Однако произошло именно то, на что никто не рассчитывал. Видя перед собой армию Фистандантилуса и познакомившись уже с ее боевой мощью, собравшиеся во дворе крепости гномы растерялись. Они знали, что разбиты и находятся в ловушке, из которой спасения не будет.
      Мало кто уцелел в этой страшной кровавой сече. Правда, лучники на бастионах продолжали осыпать атакующих дождем стрел и несколько замедлили продвижение авангарда. Это позволило командирам собрать небольшие отряды и с боем пробиться в горы. Большинство гномов, однако, просто бежали сломя голову в ближайшие безопасные ущелья и пещеры. На пути врага остался только один отряд отряд овражных гномов.
      - Вот что! - объявил Хай-гуг своим бойцам, отдуваясь после быстрого бега. Его лицо под слоем пыли и грязи было бледно, однако, как и подобает настоящему военачальнику, Хай-гуг был спокоен и сосредоточен. Ему было приказано "Стоять на Месте", и он всерьез намеревался исполнить приказ своего короля.
      Заметив, однако, что некоторые из его людей опасливо пятятся, завидев мчащуюся к распахнутым воротам конницу, Хай-гуг решил, что настало самое время немного приободрить подчиненных.
      Готовя отряд к сражениям, Хай-гуг обучил свою роту боевому кличу и очень этим гордился. Правда, овражным гномам еще ни разу не удалось его правильно повторить.
      - Итак, - прокричал он. - Что ваша дать мне?
      - Смерть! - дружно и радостно прокричали его солдаты.
      Хай-гуг поморщился.
      - Нет! Нет! - с огорчением выкрикнул он и топнул ногой. - Все не так!
      Гномы озадаченно переглянулись.
      - Моя тысячу раз говорить ваша, пожиратели рыбьих пузырей, как отвечать!..
      - Верность до конца! - с триумфом прокричал вдруг один из воинов, заметно просветлев лицом. Остальные овражные гномы недовольно заворчали, кто-то обозвал находчивого солдата "медным носом", а завистливый сосед сзади ткнул счастливца пикой (к счастью, он держал ее тупым концом вперед, в противном случае серьезного увечья было бы не избежать).
      - Вот! - Хай-гуг собрал все свое мужество, чтобы не обращать внимания на приближающийся гром копыт за спиной. - Сейчас пробовать еще раз. Что ваша дать моя?
      - Ве-рно-сть до... до кон-ца!..
      Приветствие прозвучало вразнобой, так как многие овражные гномы не смогли выговорить такие сложные слова с первого раза. Как бы там ни было, но первая часть боевого клича была произнесена, хотя и прозвучала она не с таким воодушевлением, как недавно - вторая.
      В заднем ряду поднялась одинокая рука.
      - Что твоя хотеть, Гуг-снуг? - прорычал Хай-гуг.
      - Наша дать вен... верность до конца, когда умереть? Тан свирепо поглядел на гнома своим здоровым глазом.
      - Нет, глупый пожиратель водорослей, - отрезал он. - Смерть или верность. Смотря что первое...
      Гномы дружно заулыбались, заметно приободрившись.
      Хай-гуг, все еще тряся головой и бормоча что-то себе под нос, повернулся лицом к врагам.
      - Пики наизготовку! - скомандовал он.
      Какой это было ошибкой! Хай-гуг понял это, как только роковые слова сорвались с его губ. Сзади снова начались суматоха и возня, раздались крики, проклятья и треск ломающихся копий. Отряд овражных гномов еще не сдвинулся с места, но успел понести значительные потери. Правда, это уже не имело никакого значения...
      Солнце, окутанное кроваво-красной дымкой облаков, опустилось за безмолвные синие леса Квалинести.
      Все было тихо в Паке Таркасе - могучей, в прошлом неприступной крепости, которая пала вскоре после полудня. Почти до самого захода солнца продолжались стычки с небольшими разрозненными отрядами гномьего войска, которые с боем отступали в горы. Многим удалось спастись благодаря беззаветной отваге маленького отряда копейщиков, до последнего вздоха сдерживавшего натиск конных рыцарей, упрямо стоя прямо посередине двора крепости.
      Харас с бесчувственным королем улетел на грифоне в Торбардин, вместе с ними бежали и немногие уцелевшие командиры разгромленного войска.
      Остатки армии горных гномов, которым пещеры и заваленные снегом тропы были хорошо знакомы и привычны, пробирались тайными ходами в Торбардин. Девары, предавшие своих сородичей, пили захваченный королевский эль в Паке Таркасе и хвастались своими подвигами, однако большинство воинов армии Карамона с презрением отворачивались от предателей.
      Вечером, после захода солнца, двор крепости был полон гномами холмов и людьми, празднующими общую победу. Напрасно пытались командиры остановить потоки эля и вина, грозившие уложить наповал всю победоносную армию прямо во дворе, обагренном свежей кровью. Только щедрые проклятья, пинки да зуботычины позволили им отобрать достаточное количество воинов для ночного дозора и похоронных команд.
      Так Крисания прошла через испытание кровью. Бдительный Карамон особо следил за тем, чтобы жрица не приближалась к месту схватки, однако, как только войска вошли в крепость, ему стало не до нее, и Крисании удалось ускользнуть. Теперь она, накинув поверх белого платья грубый плащ с капюшоном, бродила среди раненых и исцеляла тех, кого осмеливалась лечить, не привлекая к себе излишнего внимания. Выжившие в этой битве благодаря ее стараниям, потом долгие годы рассказывали своим детям и внукам сказку о том, как одетая в белое женщина с сияющим огнем на груди возложила им на раны свои нежные руки и спасла их от мучительной смерти.
      Карамон тем временем уже назначил военный совет в одном из залов Паке Таркаса. Он торопился обсудить со своими командирами дальнейшую стратегию и планы на ближайшее будущее, хотя от усталости еле держался на ногах и почти ничего не соображал.
      Мало кто заметил и одинокого всадника в черном, который въехал в распахнутые ворота крепости на норовистой вороной кобыле. От запаха свежей крови лошадь пришла в еще большее возбуждение, и человек в черной накидке ненадолго остановился, потрепав испуганное животное по холке и пробормотав несколько ласковых слов. Те же, кто увидел мрачного всадника, застыли от ужаса. Многим показалось (с испуга или спьяну), что это сама Смерть пришла собрать непогребенных.
      Потом кто-то пробормотал короткое слово "маг", и все дружно, как по команде, отвернулись от Рейстлина, неуверенно посмеиваясь и налегая на крепкий эль.
      Рейстлин, чьих глаз не разглядеть было под низко надвинутым капюшоном, внимательно осмотрелся по сторонам. Он ехал прямо, до тех пор пока не наткнулся на самое потрясающее зрелище этого кровавого дня. Посреди двора лежали тела овражных гномов - сотня или даже больше, - лежали ровными рядами; многие все еще сжимали в руках пики, правда, у большинства оружие было направлено вперед не тем концом. Вперемежку с гномами на земле валялось несколько мертвых лошадей, убитых (по большей части случайно) отчаянными выпадами сражавшихся до последнего воинов Хай-гуга. Когда животных оттащили, на передних ногах у них обнаружились глубокие следы от зубов. Видимо, в самом конце сражения маленькие бойцы оставили свои бесполезные пики и начали сражаться тем способом, каким они лучше всего владели, - зубами и ногтями.
      "Этого не было в Хрониках!" - в панике подумал маг и нахмурился, глядя на изуродованные маленькие тела. Потом глаза его сверкнули.
      "Возможно, это означает, что ход времени может быть изменен! Возможно, история уже изменилась!"
      Довольно долго он неподвижно сидел в седле, размышляя. Потом Рейстлин понял.
      Лицо мага было затенено, и никто не мог видеть на мгновение появившегося на нем выражения гнева, горечи и печали.
      - Нет, - едва слышно прошептал маг. - Достойная сожаления гибель этих бедных созданий не вошла в анналы истории не потому, что ее никогда не было. О ней просто забыли...
      Он помолчал, мрачно глядя на распростертые под ногами тела.
      - Потому что никому не было до них дела...
      Глава 7
      - Я должен видеть предводителя!
      Этот резкий голос проник сквозь приятный, обволакивающий туман сновидений, который согревал Карамона, словно стеганое ватное одеяло. Гигант блаженствовал на кровати - первой настоящей кровати за последние несколько, месяцев.
      - Пойдите прочь!.. - пробормотал Карамон и услышал сквозь сон, как Гэрик, стоявший на посту у входа в комнату, проговорил почти то же самое, во всяком случае, близкое по смыслу...
      - Невозможно, предводитель отдыхает. Его нельзя беспокоить!
      - Я должен увидеть его. Это срочно!
      - Но он не спал почти двое суток.
      - Я знаю! И все же...
      Голоса за дверью вдруг зазвучали тише.
      "Вот и ладно, - подумал Карамон. - Можно спать дальше".
      Однако он обнаружил, что не может заснуть. Шепот за дверью заставлял его напряженно вслушиваться в каждое слово, и, хотя он ничего не мог разобрать, спать это мешало почище боевых барабанов. Чувствуя, как с каждой секундой сон ускользает от него, Карамон застонал и накрыл голову подушкой. Все мускулы в его огромном теле ныли - как-никак он не слезал с лошади часов двадцать подряд. Оставалось надеяться, что Гэрик сможет решить все срочные вопросы без него...
      Дверь в комнату тихо отворилась.
      Карамон крепко зажмурился и попытался заползти под подушку еще дальше. Потом ему пришло в голову, что меньше чем через две сотни лет в этой же самой постели будет спать Верминаард, повелитель злых драконов. Может быть, кто-то точно так же будил его в тот день, когда горстка героев освободила рабов Паке Таркаса?
      - Предводитель! - сказал над ухом гиганта голос Гэрика. - Карамон!
      Из-под подушки донеслись приглушенные проклятья.
      "Когда буду уезжать отсюда, - яростно подумал Карамон, - прикажу положить в постель лягушку. За две сотни лет она как раз дойдет до нужной кондиции!"
      - Предводитель! - настаивал Гэрик. - Мне очень жаль будить тебя, но во дворе тебя ожидают. Это срочно!
      - Зачем? - все еще сонно проворчал Карамон. Все же он нашел в себе силы сесть и отбросить в сторону одеяло. Бедра и спина ныли, и гигант поморщился. Затем Карамон протер глаза.
      - Армия уходит, - сказал Гэрик, заметив вопросительный взгляд исполина.
      - Куда это? - уставился на него Карамон, чувствуя, что сон как рукой сняло. - Ты что, спятил?
      - Никак нет, - сказал молодой воин, который незаметно просочился в комнату вслед за Гэриком и теперь стоял, прячась за спиной рыцаря. Глаза его были широко раскрыты от прилива благоговения, которое юноша испытывал в присутствии командира. На то, что командир этот полуодет и еще не до конца проснулся, воин не обратил никакого внимания.
      - Они теперь собираются во дворе, предводитель. И гномы, и варвары, и даже некоторые из наших.
      - Только не рыцари, - быстро вставил Гэрик.
      - Ну... я... - Карамон замялся, потом решительно махнул рукой. - Прикажи им от моего имени разойтись. Что за ерунду они затеяли?!
      Он яростно выбранился.
      - Бот мои, еще вчера три четверти из них были пьяны в стельку, а сегодня с утра им словно вожжа под хвост попала!
      - Сегодня они достаточно трезвы, - сказал негромко Гэрик. - И я думаю, тебе все же следует выйти. Это твой брат собрал войска во дворе...
      - Что все это значит? - требовательно спросил Карамон.
      В холодном воздухе слова слетали с губ вместе с облачками пара. Насколько Карамон помнил, это было самое холодное утро за всю осень. Ночные заморозки покрыли инеем стены и камни во дворе крепости, милосердно прикрыв пятна засохшей крови.
      Карамон зябко кутался в грубый солдатский плащ. Второпях он успел надеть только кожаные бриджи и башмаки, и утренний морозец пробирал его до костей.
      Во дворе Паке Таркаса было полным-полно гномов и людей. Все они стояли ровными рядами и хранили мрачное молчание.
      Взгляд Карамона ненадолго остановился на Регаре Огненном Горне, затем перескочил на вождя варваров.
      - Вчера мы сделали то, что хотели, - сказал гигант, и его голос зазвенел от еле сдерживаемого гнева. Сделав несколько шагов, Карамон остановился перед Регаром. - Караваны с продовольствием подтянутся через два дня, - продолжал он. - Тех запасов, что есть у нас сейчас, не хватит для долгого перехода - вчера вы сами сказали мне об этом, - а на равнинах Дергота вы не найдете и тощего зайца...
      - Мы не против пропустить несколько трапез, - проворчал Регар, голосом выделив местоимение "мы" и весьма прозрачно намекая на ставшую общеизвестной любовь предводителя к сытной пище.
      Это замечание отнюдь не улучшило настроения Карамона. Лицо исполина покраснело, однако он сдержался.
      - А как насчет оружия, длиннобородый глупец? - спросил Карамон с издевкой. - Как насчет свежей воды, ночевки, пищи для лошадей?
      - Нам нет нужды пребывать на равнинах так долго, - парировал гном, сверкая глазами. - Горные гномы - да проклянет Реоркс их каменные сердца! - в смятении и растерянности! Мы должны ударить, пока они не опомнились и не успели снова собрать свои силы.
      - Но мы же уже говорили об этом вчера на совете! - выкрикнул Карамон. Здесь, в крепости, мы столкнулись лишь с частью армии короля Дункана. Под горами вас дожидается еще одна, свежая и более многочисленная!
      - Возможно - да, а возможно, и нет, - мрачно проворчал Регар в бороду. Затем он посмотрел на юг и упрямо сложил руки перед собой. - Как бы там ни было, но мы передумали и выступаем сегодня, с тобой или без тебя.
      Карамон бросил взгляд на вождя варваров, который хранил молчание на протяжении всего разговора. В ответ на немой вопрос Карамона Темный Ковыль только кивнул головой. Варвары сидели в седлах позади своего вождя, их лица были суровы, но спокойны, хотя на щеках и под глазами у некоторых еще лежали зеленоватые тени - печать вчерашних неумеренных возлияний.
      В конце концов глаза Карамона повернулись к главному виновнику сегодняшних событий - фигуре, закутанной в черный плащ, сидевшей с посохом в руках верхом на вороной кобыле. Взгляд невидимых под капюшоном глаз, следивших за ним с явным удовольствием и интересом, Карамон чувствовал на себе с того самого момента, когда он вышел во двор крепости.
      Резко отвернувшись. от гнома, Карамон быстро подошел к Рейстлину, без удивления отметив про себя, что госпожа Крисания тоже здесь, верхом на коне, чуть позади мага. Подол ее белого одеяния - если приглядеться получше - был в черных пятнах засохшей крови, а лицо, закрытое платком, которым жрица завязала шею и подбородок, казалось бледным, но сосредоточенным и решительным. Карамон ненадолго задумался о том, где Крисания была вчера вечером и ночью, однако главное свое внимание он сосредоточил на своем брате-близнеце.
      - Это твоих рук дело, - сказал Карамон негромко, останавливаясь рядом с Рейстлином и опуская руку на шею его кобылы.
      Рейстлин спокойно кивнул и наклонился с седла, чтобы поговорить с братом. Карамон увидел его лицо - белое и холодное, словно иней на камнях двора.
      - Зачем? - требовательно спросил гигант. - Что ты задумал? Ты же прекрасно знаешь, что нам нельзя выступать без провианта.
      - Ты слишком перестраховываешься. - Маг пожал плечами и добавил: - К тому же обозы нагонят нас без труда. Что касается оружия, то наши люди собрали здесь достаточно стрел, мечей и топоров. Регар прав - нужно ударить как можно быстрее, пока Дункан не оправился.
      - Ты должен был обсудить это со мной! - перебил Карамон, сжимая кулаки. Я здесь командую!
      Рейстлин отвернулся от него. Карамон, стоя совсем рядом с ним, почувствовал, как тело его брата содрогнулось под черным теплым плащом.
      - Не было времени, - совсем тихо ответил он после минутного молчания. - Я видел сон накануне ночью. Ко мне приходила она - моя Королева, Такхизис... Я должен как можно скорее добраться до Замана.
      Карамон внимательно посмотрел на брата, и в его глазах зажглись мрачные огоньки. Он понял.
      - Они для тебя ничего не значат, - сказал он тихо, указывая рукой на застывших в ожидании гномов и людей. - Тебе хочется только одного - поскорее добраться до своих драгоценных Врат.
      Карамон посмотрел на Крисанию, которая спокойно разглядывала его своими серыми глазами, покрасневшими и запавшими после тяжелой и страшной ночи, проведенной среди раненых и умирающих.
      - И ты тоже? - спросил Карамон. - Ты поддерживаешь его в этом?
      - Испытание кровью, Карамон, - ответила жрица. - Зло должно быть побеждено, и навсегда. Теперь я знаю, какие самые страшные беды может навлечь на себя человечество...