Даламар помолчал, потом внезапно отпрянул. Продолжая удерживать Китиару за плечи, он развернул ее к себе лицом. Заглянув в глаза воительницы, он увидел все, о чем она думала в этот момент.
      - Разумеется. Шанс есть всегда.
      - А что будешь делать ты, если Рейстлину удастся пройти Врата? - Руки Китиары легли на грудь Даламара в том самом месте, где пальцы ее сводного брата навечно оставили свои страшные следы. Глаза воительницы светились огнем страсти, которую, однако, контролировал ее трезвый и расчетливый ум.
      - Я должен помешать ему вернуться в этот мир, - ответил Даламар. - Я обязан запереть Врата, чтобы он не смог выйти через них наружу.
      Его пальцы медленно скользнули по линии ее изогнутых губ.
      - И какова же будет твоя награда за столь опасное предприятие? поинтересовалась воительница, игриво прижимаясь к эльфу и слегка покусывая его пальцы.
      - Я стану хозяином Башни Высшего Волшебства, - ответил Даламар. - И новым главой Ложи Черных Мантий. А почему...
      - Я могла бы тебе помочь, - со вздохом перебила его Китиара, медленно передвигая руки с груди Даламара вверх, к плечам, слегка царапая через одежду его тело. Темный эльф почти машинально стиснул ее в объятиях.
      - Я могла бы помочь, - повторила Китиара хриплым, низким голосом. - Тебе не под силу сражаться с ним в одиночку.
      - О моя госпожа! - Даламар посмотрел на нее с кривой улыбкой. - Кому ты станешь помогать, мне или ему?
      - Это, - заявила Китиара, запуская руки под черную ткань накидки, - будет зависеть от того, кто победит.
      Улыбка Даламара стала шире, а горячие губы скользнули по подбородку женщины.
      - Именно так я и подумал, госпожа, - шепнул он на ухо воительнице.
      - Мы прекрасно поняли друг друга, - отрезала Китиара и не сдержала довольной ухмылки. - А теперь - довольно о моем брате. Меня давно интересует один вопрос. Скажи, темный эльф, что носят маги под своими мантиями?
      Даламар снова улыбнулся.
      - Только собственную кожу, - проговорил он. - А что носят под доспехами женщины-воины?
      - Ничего...
      ***
      Китиара ушла.
      Даламар лежал на кровати, наполовину бодрствуя, наполовину погрузившись в приятную дремоту. Подушка под его щекой все еще хранила аромат волос молодой женщины - запахи благовоний и железа. Эта неестественная смесь продолжала опьянять Даламара, кружила ему голову, хотя с самой Китиарой она странным образом не ассоциировалась.
      Темный эльф с наслаждением потянулся. Он не сомневался, что Повелительница Драконов предаст его, когда ей это будет выгодно. Но и она не могла не знать, что он уничтожит ее в мгновение ока, если это ему понадобится для достижения своей цели. Между тем это знание ни одному из них не отравило проведенных вместе часов. Напротив, их любовные экзерсисы приобрели особую остроту...
      Даламар прикрыл глаза и позволил сну постепенно овладевать собой. За приоткрытым окном он услышал шорох драконьих крыльев. Дракон готовился к полету. Даламар представил себе Китиару верхом на ее голубом драконе, в сверкающем под луной шлеме...
      - Даламар!
      Темный эльф вздрогнул от неожиданности и сел на кровати. Сон как рукой сняло, а все его тело содрогнулось от страха. Он узнал этот голос, не мог не узнать... В ужасе Даламар оглядывался по сторонам и ничего не видел.
      - Шалафи? - неуверенно проговорил он. В комнате никого не было, и он прижал руки к вискам. Должно быть, почудилось во сне...
      - Даламар!
      На этот раз ошибки быть не могло. Эльф слышал голос отчетливо и ясно, хотя и раздавался он откуда-то издалека. Беспомощно оглядываясь по сторонам, Даламар изо всех сил боролся с подступившим к горлу страхом. Рейстлин не любил шутить и никогда этого не делал. Отправившись в прошлое при помощи сложнейшего заклинания неделю назад, он должен был отсутствовать еще долгое время. В то же время Даламар знал голос учителя, как свой собственный. Обознаться он не мог.
      - Я слышу тебя, шалафи! - отозвался эльф, стараясь, чтобы голос его звучал как можно тверже. - Но не вижу. Где...
      - Я в прошлом, как ты и предположил, ученик. И говорю с тобой при помощи Глаза Дракона. У меня есть для тебя задание. Слушай внимательно и выполняй все в точности.
      Начинай действовать немедленно, не теряй времени. Дорога каждая минута...
      Даламар закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Он хорошо слышал голос Рейстлина, и ему не мешал даже раздающийся за окном смех: в городе начинался какой-то (праздник, посвященный приход) весны, и за стенами Старого Города пылали в ночи приветливые костры. В их дрожащем свете юноши и девушки дарили друг другу цветы и целовались под покровом ночной тьмы. Вливавшийся в спальню воздух казался сладким от запаха любви и зацветающих весенних роз.
      Но Рейстлин уже начал говорить, и Даламар отвлекся от всего окружающего. Он позабыл Китиару, позабыл о любви. Он не вспоминал даже про наступившую весну, что для эльфа было совсем уж странно. Он слушал, задавал вопросы, запоминал, и все его тело слегка вздрагивало при звуке голоса шалафи.
      Глава 3
      Бертрем, мягко шаркая по полу туфлями, шел по коридору Большой Палантасской Библиотеки. Его длинная ряса тихонько шелестела в такт негромкой мелодии, которую послушник напевал себе под нос. Он только что наблюдал из окна за весенним праздником, и теперь, возвращаясь к своей работе, протекавшей среди многих тысяч рукописных томов и свитков, никак не мог отделаться от застрявшего в голове мотива.
      - Ту-там, та-там... - напевал он своим тонким негромким голосом, стараясь не разбудить дремлющее в широких и пустых коридорах эхо.
      Впрочем, только эхо он и мог потревожить в столь поздний час. Библиотека давно была закрыта, а большинство Эстетиков - членов Ордена, чья жизнь была целиком посвящена научным изысканиям и трудам, направленным на изучение великого хранилища рукописей, в которых были собраны все знания со дня сотворения Кринна, - либо уже спали, либо занимались своей будничной работой...
      - Ту-там, та-там... Моя любовь - как горлинка в ветвях, ту-тум, ту-там... А я стрелок, что к ней крадется...
      Увлекшись, Бертрем даже позволил себе пойти дальше слегка пританцовывающим шагом.
      - Ту-там, та-там... Я поднял лук, стрелу наладил... - Он повернул за угол. - Ту-тум, ту-там... Стрела летит, и в сердце ей свое стальное острие вонзает... Эй, там!.. Кто ты такой?
      Послушник почувствовал, как его собственное сердце подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу, когда он едва не налетел на высокую фигуру в черном плаще и капюшоне, стоявшую посреди слабо освещенной мраморной залы.
      Незнакомец ничего не ответил. Он просто молча смотрел на Бертрема.
      Послушник собрал все свое мужество и, поплотнее запахнувшись в рясу, мрачно смерил непрошеного гостя взглядом.
      - Что за дело привело тебя сюда? - спросил он весьма неприветливо. Библиотека закрыта! Да, даже для тех, кто носит черную мантию. Уходи...
      Эстетик нахмурился и махнул пухлой ладошкой.
      - Возвращайся утром, да соблаговоли воспользоваться дверью, как все приличные люди...
      - Я - не все, и я - не человек, - сказал пришелец с сильным эльфийским акцентом. - Что касается дверей, то они предназначены лишь для тех, кто не умеет проходить сквозь стены. Мне это дано, равно как и умение делать вещи куда менее приятные...
      Бертрем вздрогнул. Последние слова эльфа, произнесенные спокойным и ровным голосом, отнюдь не были пустой угрозой.
      - Ты - темный эльф! - догадался Бертрем, отчаянно пытаясь понять, что ему нужно делать. Может быть, пора поднять тревогу и позвать кого-нибудь на помощь?
      - Точно! - С сардоническим смешком незнакомец стянул с головы капюшон, и магический свет свисающих с потолка хрустальных шаров - дара магов Астинусу, преподнесенного еще в Век Мечтаний, - упал на его смуглое лицо.
      - Мое имя Даламар. Я здесь по поручению...
      - Рейстлина Маджере! - ахнул Бертрем и с беспокойством огляделся по сторонам, словно ожидая, что великий черный маг вот-вот прыгнет на него из-за угла.
      Даламар улыбнулся. Черты его лица были тонкими, даже изящными, как и у всех эльфов, однако в глазах читалась такая холодная решимость и непреклонность, что Эстетику сразу расхотелось звать кого-нибудь на подмогу.
      - Ч-что тебе угодно? - пробормотал он запинаясь.
      - Не мне, а моему учителю, - поправил Даламар. - Не бойся. Я ищу знаний, ничего, кроме знаний. Если ты мне поможешь, я уйду так же быстро и незаметно, как пришел.
      "А если я не помогу ему..." - Бертрем задрожал, чувствуя, как по спине побежала липкая струйка пота.
      - Я сделаю все, что в моих силах, маг, - пробормотал он. - Но тебе все же следует сначала переговорить с...
      - ...Со мной! - раздался из темноты знакомый голос. Бертрем испытал такое сильное облегчение, что едва не потерял сознание.
      - Астинус! - невнятно воскликнул он, указывая на Даламара пальцем. Это... он сам, я не впускал его... Он... Рейстлин...
      - Да, Бертрем, - сказал Астинус спокойно. - Не волнуйся.
      Историк выступил вперед и похлопал Бертрема по плечу.
      - Я в курсе всего, что произошло. При его появлении Даламар даже бровью не повел, словно вовсе не заметил присутствия Астинуса.
      - Возвращайся к своей работе, Бертрем, - продолжил тем временем летописец, и его глубокий баритон эхом разнесся по коридорам библиотеки. - Ступай, я сам справлюсь с этой проблемой.
      - Да, учитель! - Бертрем с благодарностью поклонился, не сводя взгляда с темного эльфа, и, пятясь задом по коридору, исчез за углом. По шороху накидки и звукам хлопающих по каменным плитам сандалий Астинус заключил, что послушник удаляется по коридору бегом. Темный эльф за все это время не проронил ни звука и не сдвинулся с места.
      Астинус улыбнулся про себя. Его лицо, обращенное к Даламару, было лишено возраста; оно оставалось спокойным и абсолютно непроницаемым.
      - Иди за мной, юный маг. За мной, - сказал главный летописец библиотеки, резко поворачиваясь на каблуках и идя по коридору быстрым, широким шагом, как нельзя лучше соответствовавшим его внешности и возрасту.
      Даламар, которого этот внезапный маневр застал врасплох, немного поколебался, затем, опомнившись, побежал Догонять Астинуса.
      - Откуда вам известно, что я ищу? - требовательно спросил он, поравнявшись с летописцем и главным хранителем библиотеки.
      - Я записываю историю, - просто ответил ему Астинус. - Даже сейчас, пока мы идем и разговариваем, вокруг нас происходит великое множество разных событий, о которых я тотчас же узнаю. Я слышу каждое произнесенное слово, я вижу любые движения, жесты и поступки вне зависимости от того, важные они или обыденные, хорошие или плохие. Я вижу всю историю насквозь. Я пришел первым и должен буду уйти последним... А теперь - сюда.
      Астинус резко повернул налево и снял с подставки светящийся шар. Казалось, от прикосновения шар стал гореть еще ярче. Даламар увидел бесконечные ряды толстых книг. По их гладким кожаным переплетам он даже мог сказать, что эти книги довольно старые, но все они были в превосходном состоянии. Эстетики постоянно очищали их от пыли и в случае необходимости клеили или переплетали.
      - Здесь то, что тебе нужно. - Астинус жестом указал на полки. - Гномьи Войны.
      - Это?! - Даламар в изумлении разглядывал бесконечные полки и бесчисленные тома, чувствуя, как его понемногу охватывает отчаяние.
      - Да, - холодно ответил Астинус. - И еще в соседней галерее...
      - Я... я... - Даламар растерялся.. Наверное, Рейстлине очень хорошо представлял себе, насколько сложным будет задание, которое он дал ученику. При мысли о том, что ему придется прочесть все эти тома строго в указанный срок, темный эльф почувствовал дурноту. Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя столь беспомощным и слабым.
      Маг ощутил на себе ледяной взгляд Астинуса и вспыхнул от гнева.
      - Возможно, я мог бы помочь, - спокойно проговорил Астинус.
      Даламар обернулся к нему и увидел, как историк, даже не читая вытисненного на корешке названия, снимает с полки увесистый том. Открыв его наугад, он стал быстро листать тонкие, высохшие страницы, исписанные рядами черных убористых букв.
      - Ага, вот оно! - Астинус вынул из кармана закладку в виде тонкой пластинки из слоновой кости, заложил найденную страницу и, захлопнув книгу, вручил ее Даламару.
      - Возьми книгу с собой и передай своему учителю. Здесь есть то, что он ищет. И еще скажи ему вот что: "Ветер сотрет следы на песке, но только после того, как он их оставит". Запомнишь?
      Историк поклонился темному эльфу с мрачной торжественностью, затем обогнул его и пошел вдоль полок. На углу он остановился и обернулся к Даламару, который стоял, прижимая к груди книгу.
      - И еще, молодой маг... Тебе не следует приходить сюда снова. Хроника сама вернется на свое место, как только ты покончишь с делами, - я не хочу, чтобы ты снова испугал кого-нибудь из Эстетиков. Бедняге Бертрему, без сомнения, пришлось лечь в постель после твоего внезапного появления. И еще - передай своему шалафи мои наилучшие пожелания...
      Астинус снова поклонился и скрылся в полумраке.
      Даламар еще некоторое время стоял в раздумье, прислушиваясь к неторопливым, но твердым шагам летописца, пока они не затихли в отдалении. Потом он пожал плечами и, произнеся магическую фразу, перенесся в Башню Высшего Волшебства.
      - Астинус дал мне свои комментарии к Гномьим Войнам, шалафи. Многое здесь заимствовано из древних Хроник, которые он сам написал...
      - Астинус знает, что мне нужно. Начинай.
      - Хорошо, шалафи. Вот начало отмеченного им абзаца: "...И тогда великий маг Фистандантилус воспользовался Глазом Дракона, чтобы пройти сквозь время и связаться со своим учеником, которому он велел пойти в Палантасскую Библиотеку и прочесть в Хрониках, увенчается ли успехом его величайшая миссия..." - Голос Даламара задрожал и смолк. Ученик перечитывал про себя поразивший его абзац снова и снова.
      - Продолжай! - донесся голос Рейстлина.
      Даламар не был уверен, слышит ли он его в действительности, или прозвучавшее слово - плод разгоряченного воображения. Тем не менее, оторвавшись от строк, написанных столетия назад, но абсолютно точно описывавших события, происходившие несколько часов назад, Даламар продолжил:
      - "Важно отметить, что Хроники на данный момент повествуют..." Эта фраза подчеркнута, шалафи! - перебил сам себя Даламар.
      - Какая?
      - "На данный момент" подчеркнуто. Рейстлин никак на это не отреагировал, и Даламар стал читать дальше.
      - "...Повествуют, что затея Фистандантилуса могла бы осуществиться. Не исключено, что великий маг вместе со жрецом Денубисом, судя по всем отмеченным Фистандантилусом приметам, проникли бы сквозь Врата. Что случилось бы с ними в Бездне, предугадать невозможно, ибо реальные исторические события пошли по другому пути.
      Твердо уверовав, что ему по силам попасть через Врата в Бездну и бросить вызов Владычице Тьмы, Фистандантилус продолжал готовиться к Гномьим Войнам с удвоенной энергией. Паке Таркас пал под ударами объединенной армии гномов холмов и варваров (смотри "Хроники", том CXXVI, книга 6, страницы 589 - 700). Великий военачальник армии Фистандантилуса Перагас - раб из Северного Эргота, которого маг в свое время купил и обучил гладиаторским боям в Школе Истарских Игр, - сумел оттеснить армию короля Дункана и принудил гномов отступить в горные твердыни Торбардина.
      С тех пор война за Гномьи Врата мало интересовала Фистандантилуса, да и с самого начала она служила ему лишь для достижения собственных целей. Отыскав Врата под высокой горной крепостью Заман, он устроил в крепости свой штаб и начал готовиться к тому, чтобы пройти наконец сквозь запретные двери. Между тем предводитель его армии продолжал вести с гномами жестокую истребительную войну.
      То, что случилось дальше, даже я, Астинус из Палантаса, не в силах описать достоверно и во всех подробностях, ибо могущественные магические силы, призванные Фистандантилусом, замутили мой взор.
      Предводитель Перагас погиб в сражении с деварами - темными гномами из Торбардина. После его смерти армия
      Фистандантилуса начала терпеть поражение за поражением. Несметные полчища горных гномов вырвались из подземных чертогов Торбардина и ринулись на штурм крепости Заман.
      В ходе сражения, осознав, что война проиграна и времени осталось мало, Фистандантилус и Денубис поспешили к Вратам. Здесь великий маг начал читать свое заклинание. В это самое время некий гном-механик, находившийся в плену у гномов Торбардина, включил свое устройство для путешествий во времени, которое он соорудил, стремясь вырваться из темницы. Остается загадкой, как ему удалось привести в действие этот аппарат. Тем не менее устройство сработало, вопреки всем известным примерам из истории Кринна.
      Начиная с этого момента я могу опираться исключительно на свои собственные догадки и предположения. Вероятно, эта машина времени каким-то образом вступила во взаимодействие с могущественным и сложным заклинанием величайшего из магов. Результат нам всем хорошо известен.
      Произошел колоссальной силы взрыв, уничтоживший живое и неживое на равнинах Дергота. Обе сражавшиеся армии были практически мгновенно истреблены. Крепость Заман рассыпалась на части. В результате обвала и возник холм с мрачным названием Череп.
      Во время взрыва погиб несчастный Денубис. Фистандантилусу удалось выжить только благодаря своей мощной магии. С тех пор, правда, его дух существовал только в иных планах бытия, однако это скитание продолжалось лишь до тех пор, пока он не нашел пристанища в теле молодого, но подающего большие надежды мага Рейстлина Маджере..."
      - Достаточно!
      - Да, шалафи, - пробормотал Даламар.
      А затем Рейстлин исчез.
      Ничего как будто не произошло, не было сказано ни слова, но Даламар, сидевший в кабинете, почувствовал, что те снова остался один. Темный эльф был совершенно потрясен и сбит с толку тем, что он только что прочел. Пытаясь найти хоть один ответ на тысячи вопросов, которые вертелись у него в голове, он так и просидел за столом Рейстлина всю ночь до самого рассвета.
      ***
      Восторженная дрожь пробежала по телу Рейстлина. Мысли его пришли в хаотическое движение; ему нужен был не один час холодных размышлений и расчетов, чтобы убедиться: все, только что им услышанное, - правда. Пока же одна-единственная фраза сверкала у него в мозгу: Задуманное могло бы осуществиться!
      Осуществиться!!!
      Рейстлин судорожно вздохнул, только сейчас сообразив, что все это время он почти не дышал.
      Руки его, лежавшие на гладкой поверхности Глаза Дракона, дрожали. Восторг охватил его, и маг рассмеялся своим особенным, странным смехом. Следы на песке больше не вели на эшафот, они приводили к дверям из кованой платины, украшенной символами и изображениями Пятиглавого Дракона. И они откроются по его приказу! Нужно только найти и прикончить этого гнома-механика, пока он не закончил сооружать свое дурацкое устройство...
      Рейстлин почувствовал резкий рывок. Что-то с силой потянуло его за руки.
      - Прекратить! - закричал он, проклиная себя за то, что расслабился и потерял контроль над ситуацией.
      Но шар не подчинился его приказу. Слишком поздно Рейстлин очнулся от своих мыслей - чужие холодные руки затягивали его все глубже в хрустальные бездны магического устройства.
      С ужасом он почувствовал, что тащат его с многократно умноженной, нечеловеческой силой. Маг поднял голову и вздрогнул: в самом начале это были руки, по которым нельзя было определить - молодые они или старые, принадлежат людям или, может быть, эльфам. Теперь его запястья мертвой хваткой держали изящные, нежные женские руки с длинными тонкими пальцами...
      Рейстлин мгновенно взмок и, стараясь не поддаваться охватившей его панике, отчаянно с ними боролся. Он призвал всю свою силу - и магическую, и человеческую, - тщетно пытаясь сломить противостоящую ему чужую волю.
      Рейстлин приблизился к шару почти вплотную. Он разглядел в белесом тумане лицо - прекрасное женское лицо темными глазами. Вишневые губы шептали ласковые слова, на которые его тело мгновенно отзывалось с чудовищной силой и страстью, в то время как душа корчилась от отвращения.
      Все ближе и ближе...
      Рейстлин еще раз попытался вырваться из объятий, сжимающих его со все большей нежностью и все большей силой. Стремление выжить слабело вопреки его воле, и Рейстлин решил проникнуть в тайники своей души. Он и сам не знал, что хотел найти - какую скрытую внутри энергию или секретное оружие. В одном он был уверен: только там он найдет спасение...
      Перед его мысленным взором возникло видение прелестной жрицы в белом одеянии, с платиновым медальоном Паладайна на высокой груди. Ее серые глаза сверкнули в темноте, и смертельная хватка тонких рук на мгновение ослабла, но тут же стала еще крепче. Рейстлину показалось, что он слышит сдавленный женский смех. Образ Крисании тут же бесследно исчез.
      - Брат! - позвал Рейстлин сквозь зубы, и вместо Крисании перед ним возник Карамон. Одетый в золотые доспехи, со сверкающим мечом в руках, он встал впереди Рейстлина, заслоняя его. Но не успел он сделать и шага, как что-то ударило его в спину, и Карамон тоже пропал.
      Все ближе и ближе к туманной поверхности, за которой начинается небытие...
      Рейстлин уронил голову на груда: он быстро слабел и начинал терять сознание. И в этот миг, как бы в самой глубине своей бездонной, таинственной души он увидел одинокую жалкую фигурку. На ней не было ни белых жреческих одеяний, ни рыцарских доспехов, а в руке не видно было никакого оружия. Фигурка казалась совсем крошечной, ее чумазое личико блестело от слез. В руке она держала только крысу... мертвую, окоченевшую крысу...
      Карамон прибыл в лагерь с первыми лучами солнца. Он ехал всю ночь и теперь чувствовал себя совершенно одеревеневшим от усталости и неправдоподобно голодным.
      Мысли о завтраке и мягкой постели служили ему утешением на протяжении последних полутора часов пути, и лишь только вдали покачался лагерь, на лице гиганта появилась довольная ухмылка. Он уже готов был дать шпоры своему усталому коню, однако, вглядевшись пристальнее, Карамон осадил копя и, подняв вверх руку, заставил остановиться своих провожатых.
      - Что там происходит? - в тревоге спросил он, мигом забыв о еде и отдыхе.
      Гэрик, скакавший сзади него, в недоумении потряс головой.
      Лагерь напоминал потревоженный улей. Не горел ни один костер, а люди бестолково метались между палатками или собирались группами, которые также перемешались с места на место.
      Потом вдруг кто-то замелил группу всадников во главе с Карамоном и издал громкий вопль. В следующую минуту все, кто был в лагере, ринулись вперед. Тут же Гэрик подал короткую команду, и его воины, пришпорив коней и подняв щиты, выехали вперед, загородив предводителя закованными в броню телами.
      Карамон впервые стал свидетелем проявления такой преданности со стороны своих людей. Это настолько тронуло его, что сначала он даже не мог говорить. Смущенно откашлявшись, он приказал всадникам расступиться.
      - Это не мятеж, - заявил он уверенно и выехал вперед. Рыцари неохотно пропустили его.
      - Взгляните, никто из них не вооружен, - бросил Карамон через плечо, успокаивая своих верных защитников. - Половина здесь - женщины и дети. И все же... - Он ухмыльнулся. - Спасибо за службу.
      При этих его словах Гэрик покраснел от удовольствия, но, как заметил Карамон, продолжал держать руку на рукояти меча.
      Карамон между тем был уже посреди толпы. Несколько рук угрожающе потянулись к уздечке его коня. Карамонов жеребец нервно запрядал ушами и присел на задние ноги, готовясь нанести удар передними копытами.
      - Всем назад! - вдруг зычно крикнул Карамон, привставая на стременах. - Вы что, спятили? Разве это армия?! Вы вес выглядите точь-в-точь как кучка перепуганных крестьян. Назад, я сказал! У вас, может быть, цыплята разбежались или на свиней мор напал? Что нее это значит? Где мои офицеры?!
      - Здесь, предводитель, - раздался совсем рядом голос одного из капитанов коренастого взъерошенного человека с сердитым красным лицом.
      Толпа, пристыженная словами Карамона, понемногу успокаивалась, а невнятные крики перешли в глухой ропот, когда прибывшая вместе с капитаном комендантская сотня начала рассекать толпу и наводить порядок.
      - Прошу извинить за беспорядок, предводитель, - сказал краснолицый офицер, помогая Карамону сойти с коня. Спешившись, гигант потрепал жеребца по шее, и тот сразу присмирел, хотя и продолжал беспокойно вращать глазами и поводить большой головой.
      Капитан не был молод; он не принадлежал к рыцарскому ордену, но зато обладал тридцатилетним опытом наемной военной службы. Лицо его было изборождено морщинами и покрыто шрамами, половину левой кисти он потерял в бою, да и ходил, заметно прихрамывая. Лицо его, обычно спокойное и невозмутимое, сейчас горело от стыда.
      - Разведчики донесли, что вы близко, - доложил он. - Но прежде чем я успел известить вас, эти бешеные псы... - капитан покосился на отступающую толпу, ринулись на поиски, словно вы - сука во время течки... Прошу прощения, я не имел в виду ничего оскорбительного...
      Осознав свой промах, капитан окончательно стушевался.
      - Что же все-таки стряслось? - спросил Карамон, стараясь сохранить суровое выражение лица.
      Не дожидаясь ответа, он пошел по направлению к лагерю, ведя жеребца в поводу. Офицер, против ожидания, медлил с ответом. Повернувшись к предводителю, он бросил многозначительный взгляд на сопровождавших Карамона всадников.
      Тот сразу понял, в чем дело.
      - Ступайте вперед, - приказал он и взмахнул рукой. - Гэрик, наведи в лагере порядок.
      Когда они с капитаном остались вдвоем, Карамон повернулся к капитану. В ответ на его вопросительный взгляд офицер произнес только одно короткое слово:
      - Маг...
      Достигнув палатки Рейстлина, Карамон увидел вокруг нее кольцо вооруженных стражников. Сердце его упало. Охрана с трудом сдерживала любопытных. Стоило Карамону приблизиться, как сразу же раздались восклицания: "Предводитель здесь! Он сумеет с этим разобраться!" Многие одобрительно кивали головами, некоторые вздыхали с облегчением, а иные почему-то аплодировали.
      Благодаря капитану, шедшему впереди и прокладывавшему дорогу при помощи своих локтей и отборной ругани, толпа расступилась, давая Карамону пройти. Стражники тоже пропустили гиганта, а затем снова сомкнули ряды. Люди продолжали напирать, стараясь заглянуть за двойное кольцо вооруженных солдат и хоть что-нибудь увидеть. Капитан так и не сказал Карамону, что же именно произошло в лагере в его отсутствие, и тот готов был к чему угодно, начиная с дракона, восседающего на крыше палатки Рейстлина, и кончая стеной зеленого пламени вокруг нее.
      Вместо всего этого Карамон увидел лишь воина, стоявшего на часах у самого входа, да госпожу Крисанию, расхаживавшую из стороны в сторону в сильнейшем беспокойстве. Лицо воина показалось Карамону знакомым.
      - Кузен Гэрика? - спросил он несколько неуверенно. - Микаэл, не так ли?
      - Да, предводитель, - откликнулся рыцарь.
      Выпрямившись, он попытался салютовать Карамону по всей форме, но у него это плохо получилось. Лицо Микаэля было осунувшимся, бледным, а глаза покраснели. Казалось, молодой рыцарь вот-вот упадет в обморок, и все же он продолжал сжимать свою пику и загораживать вход в палатку.
      Заслышав голос Карамона, Крисания подняла голову
      - Хвала Паладайну! - воскликнула она.
      Карамон бросил взгляд на ее ввалившиеся серые глаза и вздрогнул, несмотря на то что утреннее солнце пригревало совсем по-летнему.
      - Уберите людей! - приказал Карамон капитану, и тот принялся командовать своими людьми. Стражники нашали теснить толпу. Постепенно собравшийся у палатки народ стал расходиться, недовольно ворча. Впрочем, большинство полагало, что ничего интересного они здесь все равно не увидят.
      - Выслушай меня, Карамон. - Крисания схватила гаранта за руку. - Этот рыцарь...
      Но Карамон стряхнул со своей руки ее пальцы и, не обращая внимания на ее попытки что-то ему объяснить, попытался пройти в палатку мимо Микаэла. Рыцарь преградил исполину путь и поднял пику.
      - С дороги! - приказал Карамон, неприятно удивленный.
      - Прошу прощения, - твердо ответил Микаэл, хотя гигант видел, как трясутся его губы. - Фистандантилус приказал мне не пропускать никого.
      - Вот видишь! - воскликнула Крисания, когда Карамон отступил на шаг, гневно глядя на Микаэла. - Я хотела сказать, но ты меня не слушал! Я всю ночь пыталась войти к нему, я знаю, там внутри случилось что-то ужасное. Но Рейстлин заставил этого юношу поклясться Кодексом и какими-то весами, что ли...
      - Мерой, - машинально поправил Карамон, качая головой и думая о Стурме. Кодексом и Мерой. Этой клятвы ни один рыцарь не нарушит, даже если ему будет грозить смерть.
      - Но это же безумие! - вскричала Крисания, и ее голос сорвался.
      В смятении она закрыла лицо руками. Карамон нерешительно обнял ее, но Крисания лишь благодарно прижалась нему.
      - О Карамон, я так испугалась! - проговорила она. - Это было ужасно. Я проснулась среди ночи - мне показалось, что он зовет меня. Я побежала сюда и увидела, как в палатке вспыхивает огонь, и услышала голос Рейстлина. Он выкрикивал какие-то непонятные слова. Потом Рейст стал звать тебя... А затем я услышала, как он в отчаянии стонет. Я хотела войти, но...
      Крисания слабо взмахнула рукой в сторону Микаэла.
      - Потом его голос стал стихать. Это было ужасно, жутко! Как будто какая-то сила уносит его прочь!..
      - А что было потом?
      Крисания некоторое время молчала, потом неуверенно сказала:
      - Он... говорил что-то еще. Огонь погас, и раздался громкий треск, словно гром ударил. А потом все затихло, только... только это была очень страшная тишина. Жрица зажмурилась и вздрогнула.
      - Что он сказал? - настойчиво переспросил Карамон. - Ты разобрала?
      - Мне показалось... я еле слышала его, но мне показалось, он сказал что-то похожее на "бубу" или "бупу". Крисания растерянно подняла на Карамона глаза.
      - Бупу! - удивленно вскричал Карамон. Ты уверена?