Глава 1

Кэн растянулся на брюхе, примяв огромным чешуйчатым телом высокую траву. В его руке был крепко зажат боевой топор. Расправленные крылья прикрывали драконида от палящих лучей солнца и вражеских наблюдателей, скрывая доспехи и бронзовую чешую, которые тоже могли предательски блеснуть.

Кэн не видел ничего, кроме травы. Поскольку он лежал так уже больше часа, то каждая травинка была знакома ему до мельчайших подробностей. Трава была длинной и коричневато-зеленой.

Он изучил так же и все звуки, которые его окружали. Трава, например, сухо и неприятно шуршала. Когда они занимали позицию, день позднего лета казался ему тихим, но теперь каждый звук словно молотком ударял по голове. Противно и без всяких видимых причин стрекотали цикады. «Зачем они это делают? – подумал Кэн. – Возможно, чтобы забыть о грядущей зиме и смерти…» Где-то в траве шуршали невидимые мыши, наверху, над головой Кэна, трелью заливалась какая-то пичуга. Кэн лежал, ненавидя их всех вместе и по отдельности, и с трудом сдерживал дурацкое желание вскочить и заорать им, чтобы заткнулись.

Он жаждал услышать только два звука: топот гоблинских ног и лязг их же оружия. Окружающая Кэна флора и фауна только раздражала его.

Кэн не видел и не слышал своих товарищей, которые занимали позиции поблизости от него. Это его радовало, но не удивляло.

Слит лежал в нескольких шагах справа. Этот сивак был заместителем Кэн. Также справедливо было бы назвать его лучшим другом, советником и доверенным лицом, если бы таковые звания существовали в Инженерной бригаде Первой армии драконидов.

Гранак, недавно назначенный знаменосец, лежал сразу за Кэном. Он был огромен даже для драконида и вполне способен и достоин держать в одной руке меч, а в другой – знамя с изображением символа Бригады – кулак в боевой перчатке и перекрещенные пика и молоток на черном фоне.

Остальные дракониды затаились позади, ожидая и прислушиваясь.

Дело шло к вечеру, солнце медленно скользило к горизонту, но жара еще не спала. Маленькие зеленые ящерицы грелись на камнях, ловя последние лучи заходящего светила.

Дракониды не были ящерицами, хотя отчасти их напоминали. Большие, двухметровые существа, они передвигались на двух ногах, владели оружием не хуже, а порой и лучше людей. Рожденные из магически измененных яиц добрых драконов, задолго до Войны Копья, дракониды были особым резервом Темной Владычицы, ее лучшими солдатами, наводившими ужас на противника. Они были уверены в победе Такхизис, и ее поражение в Войне Копья стало для них шоком. Поражением дело не ограничилось, после войны им предстояло пережить предательство своих командиров. Проклятые Соламнийские Рыцари охотились на драконидов, трижды проклятые эльфы гнали их как собак, остальные так называемые расы Света убивали их, когда и где только могли… А помощь со стороны Тьмы так и не пришла…

Сильные и могущественные, получившие в наследство от своих невольных родителей – Золотых, Серебряных и Бронзовых драконов – ум и способности к магии, дракониды в глазах всех обитателей Кринна были серьезной опасностью. Некоторые дракониды, чтобы выжить, сформировали банды грабителей и убийц. Кэн предвидел, какая судьба ждет избравших такой образ жизни. Его предсказание сбылось – все дракониды-разбойники были перебиты.

Если война чему и научила Кэна, так это тому, что жизнь может быть прекрасна, несмотря на ее мимолетность. Он сумел сохранить свою бригаду и увел ее в Харолисовы горы, надеясь, что там их оставят в покое. В конце концов, их раса была обречена с самого начала. Никто не приходил на смену погибшим драконидам. Существа, созданные из магически измененных украденных яиц, не могли воспроизводить себе подобных. У них просто не было самок. Только воины-самцы. Так считалось, и так думал сам Кэн.

Генералы Владычицы Тьмы мотивировали это тем, что такие могущественные создания, как дракониды, должны существовать только тогда, когда в них есть необходимость. А когда эта необходимость отпадает, от них будет нетрудно избавиться.

Спасая свою бригаду после поражения в войне, Кэн думал, что мир задолжал им слишком много, чтобы покой драконидов до конца их жизни считать такой уж большой платой…

– Командир! – раздался шипящий голос. Кэн вздрогнул, открыл глаза и на мгновение поддался панике, как бывает с теми, кто заснул и сам не заметил этого.

– Простите, командир, – прошипел Слит, в его голосе пряталась насмешка. – Но вы храпите…

Кэн разозлился на себя. Он пообрывал бы хвосты всем солдатам, которые посмели бы заснуть в такой ситуации. Разумеется, этому есть объяснение – Кэн просто не мог припомнить, когда он в последний раз нормально спал. Но он не принял бы ни от кого подобного оправдания, следовательно, и для него оно не годится. Словно для того чтобы окончательно доконать его, на кожистый нос Кэна уселась огромная муха. Драконид сморщился и проклятое насекомое принялось летать вокруг, добавляя свое жужжание к раздражающей какофонии звуков.

Кэн с тоской вспомнил об их уютной маленькой крепости в горах… Вспомнил и о докучливых гномах, которые были их соседями, – проклятие для драконидов в начале, а в конце – их благословение. Гномы устраивали набеги на драконидов, дракониды отвечали им тем же. Туда-сюда, туда-сюда, годами… Такая игра… Все уже привыкли к ней.

А потом началась Война Хаоса. Бригада Кэна выступила из крепости, чтобы предложить свои услуги рыцарям Такхизис. Они были приняты, и их направили копать полевые сортиры. Разозленные и оскорбленные, Кэн и его саперы покинули армию. Они вернулись назад и обнаружили, что за время их отсутствия гномы спалили крепость, единственный дом, который был у них в этом мире.

Но из пепла разрушения родилась надежда. В результате стечения странных обстоятельств, в котором Кэн теперь отчетливо различал направляющую руку Владычицы, именно гномы привели драконидов к сокровищу, которое было дороже им всего золота мира.

В нескольких милях от того места, где Кэн и его солдаты лежали в высокой траве в засаде на гоблинов, которые преследовали их уже несколько месяцев, находилась группа из двадцати самок драконидов.

Юным самкам было чуть больше года, но они казались уже почти взрослыми. Хотя их брачный возраст, по-видимому, еще не настал. Впрочем, у Кэна не было никаких представлений о том, когда и как он у них наступает. Кэн где-то слышал, что самки добрых драконов начинают размножаться лишь в возрасте около пятидесяти лет. Он надеялся, что у самок драконидов все произойдет быстрее, иначе может не остаться ни одного живого самца, чтобы составить им пару. Вместе с тем он прекрасно понимал, что некоторые вещи ускорить попросту невозможно. Так или иначе, но юные самки были спасением для расы, будущим его народа. Он обращался с ними так, как обращался бы с любым бесценным сокровищем. Под строжайшей охраной, внутри войска, день и ночь под наблюдением.

Сначала все казалось довольно простым. Кэн думал, что покинув Харолисовы горы, они отправятся на север и там обретут свой собственный город. У них была карта, раздобытая у гномов, которая показывала путь к заброшенному каменному городу под названием Тэур. Город был окружен каменной стеной, имел сторожевые башни и каменные ворота. Этот город можно было сделать неприступным, и дракониды были бы там в безопасности. Там они смогли бы размножаться и растить своих детей, открывать лавки и таверны, строить кузницы и мельницы, то есть вести такую жизнь, какую вели все остальные расы Кринна с уверенностью глядя в будущее. Все эти планы, конечно, были слегка утопическими, но Кэну было приятно помечтать об этом.

Дракониды покинули Харолисовы горы и двинулись через Пыльные равнины, пройдя первую сотню миль за две недели. Потом неизвестно откуда появились гоблины. Небольшой отряд Кэна был атакован ордами проклятых созданий. Месяц Кэн и его солдаты вместе с своими самочками сидели в осаде на спешно укрепленной ими ферме. Они оставались там до тех пор, пока запасы продовольствия не подошли к концу. После этого они должны были либо прорываться, либо умереть. Прорвав осаду, они прошли не так уж далеко и вынуждены были снова искать укрытие – близилась зима. Родственники драконов и ящериц, дракониды были весьма чувствительны к холоду.

Зимой атаки гоблинов стали реже, но полностью никогда не прекращались. Гоблины нападали на патрули драконидов и тревожили охотничьи отряды. Весна выдалась поздняя, и Кэн с отрядом продвигались не более, чем на десять миль за переход. У них было мало еды, и на ее заготовку уходило много времени. Почти за год бригада прошла всего несколько сотен миль.

Любое другое подразделение просто разбежалось бы в таких условиях, но дракониды Кэна держались вместе. Перед строем своих товарищей Кэн дал клятву, что сохранит самок и обеспечит безопасное место для будущих детей драконидов. Все остальные дракониды повторили его клятву. Несмотря на ужасающие трудности, дракониды держали свое слово.

Сейчас бригада находилась к югу от Кари-Хана, где-то в пятидесяти милях от него, если верить старинной карте, в отрогах Хурских гор. До места назначения им оставалось 150 миль. Кэн предполагал выйти на дорогу, которая шла сначала на северо-восток, а потом – на восток, то есть как раз туда, куда им было надо. Это позволило бы бригаде двигаться значительно быстрее, и, может быть, им даже удалось бы оторваться от гоблинов.

Холмы и высокая трава на равнинах давали драконидам шанс остановить гоблинов, отбросить их назад, а потом ускоренным маршем выйти на дорогу, которая начиналась в пятидесяти милях к северу.

В течение последнего года многие дракониды погибли в бою. За каждого погибшего бойца было убито по десять гоблинов, но полчища мерзавцев продолжали преследовать бригаду, как стая волков преследует истекающего кровью оленя. Кэн никогда не думал, что гоблины могут быть так настойчивы и упрямы в достижении своих целей.

Кто-то, кого гоблины боялись больше, чем драконидов, стоял за их спинами и подталкивал их, угрожая пылающим бичом. Как бы Кэну хотелось узнать, кто это! Он бы отобрал у него этот бич и засунул его ему в задницу.

Кэн приподнял голову, принюхиваясь. Не было необходимости напрягать зрение, когда можно было просто учуять запах гоблина. Он напоминал запах гниющего, покрытого плесенью мяса. Источник запаха был недалеко, и он приближался. Кэн увидел, что Слит поднял голову и поймал его взгляд. Кэн дотронулся до своего носа. Слит кивнул и указал глазами на рощицу, расположенную в пятидесяти метрах от них.

Кэн ждал. Ловушка срабатывает только тогда, когда добыча оказывается внутри. Кэн заставлял себя быть терпеливым, хотя больше всего ему хотелось вскочить и броситься в атаку. Он начал считать про себя: один, два, три… Потом протянул руку и взялся за рукоять своего боевого топора. Дерево было теплым. «Правду ли говорят, что овражные гномы умеют считать лишь до двух? – подумал Кэн и продолжил: – Сто, двести…»

Кэн резко вскочил. Не далее, чем в двадцати метрах, он увидел отряд из сотни гоблинов, которые двигались в их сторону. Дракониды лежали в траве и сверкающими глазами смотрели на командира. Зубы их были оскалены, хвосты тихонько извивались, лапы сжимали оружие.

Косоглазые и близорукие гоблины не сразу увидели огромного драконида, выросшего перед ними, и продолжали маршировать. Потом один из гоблинов поднял свое желтое, как моча, лицо, и его маленькие косые глазки в ужасе расширились. Он беззвучно приоткрыл рот.

– Бригада, к бою!

Дракониды поднялись из травы, как внезапно выросший лес. Справа от Кэна был первый батальон, в котором оставалось всего семьдесят драконидов. Во втором батальоне, слева, было всего шестьдесят бойцов. Все они разом бросились на остолбеневшего противника.

Гоблины сражались копьями и саблями достаточно грубой работы. Но Дракониды уже знали, что уродливые, покрытые ржавчиной лезвия гоблинских сабель убивали столь же надежно, как и блестящие лезвия мечей Соламнийских Рыцарей. Иногда гоблины использовали короткие луки. Стрелки они были никудышные, но тучи стрел, которые заполняли воздух, как рой свирепых пчел, обязательно кого-нибудь ранили или даже убивали. За время непрерывных боев с гоблинами Кэн потерял почти пятьдесят солдат.

Он не уважал гоблинов, как противников. Он просто их ненавидел.

Кэн бежал впереди своего подразделения, возглавляя атаку. Гоблины все еще пребывали в остолбенении. Одно из желтокожих, кривоногих созданий попыталось ткнуть Кэна копьем. Ударом топора Кэн разрубил копье пополам вместе с самим гоблином. Обратным движением Кэн зарубил вторую тварь. Брызнула кровь, и гоблины упали на землю. Вокруг Кэна сражались дракониды. Мелькали мечи и топоры. В драке дракониды использовали также кулаки, ноги, хвосты и зубы. Все вокруг звенело от ударов стали о сталь и криков раненых и умирающих. Кэн хорошо знал эти звуки.

В пяти метрах от себя Кэн увидел Слита, который дрался с двумя гоблинами сразу. Похоже, это не доставляло ему особых проблем. Мастерским ударом меча он снес голову обоим противникам. Слит почувствовал взгляд бригадира и весело оскалился перед тем, как броситься в следующую атаку. Кэн был рад, увидев, что Слит не принял облик тех, кого только что убил, – одна из тех магических способностей, с которыми сиваки появлялись на свет.

При некоторых обстоятельствах изменение облика давало драконидам преимущество, но только не в рукопашной. Трудно сражаться за свою жизнь и одновременно пытаться дать понять товарищу: эй ты, придурок, я тоже драконид, как и ты!

Кэн отклонился назад, чтобы избежать удара следующего копья. Он взмахнул топором, но промахнулся. В два шага он догнал гоблина и вновь опустил топор. Гоблин попытался защититься копьем, но это ему не помогло, копье оказалось разрубленным на две половинки. Гоблин отпрыгнул и выхватил саблю. Кэн собирался снести голову с сутулых гоблинских плеч, но поскользнулся в крови убитого прежде врага и потерял равновесие. Красноватые глазки гоблина зажглись жаждой убийства, и он бросился на драконида. Путь ему преградил Гранак. В руке драконид сжимал длинный меч, на который он, как на вертел, насадил субтильного гоблина. Потом он упер меч в землю и ногой счистил с него содрогающееся тело. Кэн вскочил на ноги, готовый встретить лицом к лицу нового врага. И обнаружил, что вокруг нет врагов. Остатки гоблинов удирали в сторону рощи, а дракониды преследовали их, дико вопя, и убивали на ходу. Группа драконидов вокруг Кэна чистила оружие. Он мрачно взглянул на своих соратников:

– Поменьше радости, побольше драки. За ними! Я не хочу, чтобы хотя бы один остался в живых.

Баазы и сиваки с дикими криками, которые должны были еще более ужаснуть убегающего врага, дружно бросились исполнять приказ командира. Кэн рысил сзади. Он никогда не был особенно хорошим бегуном, а тут еще слегка подвернул ногу.

Кэн добежал до рощи и услышал, что впереди опять разгорается битва. Звон мечей и крики насторожили его. Похоже, гоблины перестали убегать. А он-то думал, что они будут бежать еще долго, пока не достигнут Кринна! Те, кого до сих пор не убили, должны были дважды подумать, прежде чем решиться снова атаковать…

Между тем огромная фигура вышла из-за дерева и остановилась перед Кэном. Существо имело такую же желтоватую кожу, как у гоблина, но оно было значительно выше, шире и сильнее; в глазах светился злобный ум. На незнакомце были тяжелые доспехи, а в руке он держал меч.

«Проклятье, да это же хобгоблин! – удивленно подумал Кэн. – Но здесь же нет хобгоблинов!»

Однако в тот же миг несуществующий хобгоблин атаковал драконида, размахивая мечом. Кэн взмахнул топором, но хобгоблин умело парировал удар, почти задев руку драконида. Кэн отступил, хобгоблин усилил натиск. Тогда Кэн пошел на хитрость: захлестнул колени противника хвостом и потянул на себя. Хобгоблин потерял равновесие и уперся спиной в дерево. Топор Кэна пробил нагрудную пластину хобгоблина и, резко дернув рукоятку вниз, драконид серьезно ранил своего противника. Кэн не стал терять времени, чтобы посмотреть, действительно ли умер хобгоблин. Ему надо было выяснить, что происходит. Вокруг сражалось его личное подразделение, бойцы которого сначала убежали вперед, а потом вернулись, чтобы защитить командира.

Впереди, среди деревьев, Кэн видел сражающихся и слышал звуки битвы. Ловко скользя между деревьями, к нему приблизился Слит. Сивак был покрыт кровью убитых им гоблинов и ранен в руку и ногу.

– Командир! – закричал Слит. – Это ловушка!

– Проклятье! Я знаю, что это ловушка. Мы и собирались устроить ловушку на гоблинов.

– Да нет, это ловушка на нас, командир, – мрачно возразил Слит.

До Кэна, наконец, дошло. Дракониды собирались устроить ловушку для гоблинов. Но получилось все наоборот – гоблины устроили ловушку для драконидов.

– Да тут не меньше пяти сотен хобов! – облизываясь, сказал Слит. – И как минимум тысяча гоблинов.

Кэн грязно выругался. Его план блестяще провалился. Это был хороший план, только трудно осуществимый в настоящих условиях. Проклятье! Он должен срочно принять какое-то решение. Иначе они тут все и останутся. Все до одного. Кэн повернулся к дракониду по имени Хавак.

– Срочно найди Глота! – приказал Кэн. – Вели ему собрать первый батальон и отступать со всей возможной скоростью в расположение роты поддержки. Потом мы тоже будем отступать, а они нас прикроют. Лишак! Найди Йетика и передай ему то же самое. Слит! Лети назад и скажи Фалкту, чтобы рота поддержки заняла позиции на гребне холма и прикрыла наше отступление. Это даст нам время, чтобы вырваться из этой ловушки.

Слит ничего не ответил и бросился выполнять приказ. Кэн видел, как сивак выскочил из леса и взлетел, расправив крылья.

К этому времени командиры подразделений уже собрались вокруг Кэна.

– Когда вырвемся из леса, мы должны собраться все вместе. Гранак, поднимешь знамя повыше, чтобы все наши могли его видеть.

Десять минут спустя оба батальона начали выходить из леса. Отбиваясь от своих противников, они собирались вокруг Гранака и знамени бригады. Дракониды медленно отступали, стараясь не поворачиваться к противнику спиной.

Гоблины не последовали за драконидами на равнину. К счастью, они остались в лесу. Некоторые из них стреляли из лука, но не атаковали. Дурной знак. Обычно в подобной ситуации импульсивные и недисциплинированные гоблины обязательно рванулись бы за убегающими врагами. Похоже, на этот раз гоблинами кто-то напрямую управлял. Тот, кто спланировал эту засаду. Тот, кто доставил сюда хобгоблинов, чтобы усилить гоблинское войско. В этой затянувшейся войне явно появился новый участник, который встал между Кэном и его мечтой. Похоже, у Кэна оставался только один путь. Отступление.

Глава 2

Равнина простиралась от леса до предгорий, за которыми пики хребта Хур, словно челюсти, вонзались в мягкое брюхо голубого неба. Перед предгорьями лежала неглубокая долина, вполне подходящая для того, чтобы укрыть четыре запряженных быками фургона, самок драконидов и их немногочисленных охранников. Кэн счел это место удобным для того, чтобы устроить засаду для гоблинов. Он оставил самок, фургоны и интендантскую роту в южной оконечности долины. Достаточно далеко от предполагаемого места битвы, то есть в безопасности, но и достаточно близко, если они вдруг понадобятся.

Два десятка самок драконидов сидели и лежали на мягкой длинной траве. Четверо баазок играли в ножички, одна из них зубами вынимала колышек, который другие загоняли в землю вместо ножа. Сестры-сивачки ссорились из-за кроличьей шкурки, которую каждая считала своей. Эта свара длилась несколько месяцев, так что все уже забыли, кому из сестер первоначально принадлежала эта шкурка, да и от нее самой уже немного осталось, после ее постоянных хождений из рук в руки.

Фонрар подумала, что недалек день, когда шкурка распадется на мелкие кусочки и тем самым положит конец раздору. Впрочем, мысленно усмехнулась она, сестры тут же найдут новый повод для ссоры.

Опасаясь, что еще немного, и она своими руками кого-нибудь придушит, Фонрар направилась к склону, откуда должно было быть видно то, что происходит на равнине.

– Я просто решила немного размять ноги, – сказала она в ответ на вопросительный взгляд часового, который до ее появления внимательно всматривался вдаль, пытаясь разглядеть битву, а теперь напряженно застыл.

Самкам драконидов уже исполнился год, и они почти не отличались по росту от самцов. С первого, да и со второго взгляда непосвященный бы не заметил разницы. У тех и у других были характерные морды, напоминающие драконьи, только поменьше, и покрытые чешуей тела цвета их невольных родителей. Аураки отливали золотом, сиваки – серебром, бозаки – бронзой, баазы сверкали как начищенная медь, а капаки были цвета потемневшей меди с красноватым оттенком. У всех, кроме аураков, были более или менее развитые крылья, а у аураков крыльев не было вовсе. Верхние и нижние конечности и самцов, и самок были защищены костяными пластинами, а длинный хвост напоминал скорее хвост ящерицы, чем дракона.

Внимательно присмотревшись, можно было, впрочем, заметить, что самки более изящны, ростом они чуть ниже соответствующих им по цвету самцов, а крылья и хвосты у них чуть длиннее.

Были и другие, внешне не заметные, но существенно более важные различия. Даже у рас, живущих с сотворения Кринна, самцы и самки плохо понимали друг друга. Что же говорить о драконидах, чудесно обретших своих самок всего год назад! Самки постоянно удивляли драконидов и ставили их в тупик.

Фонрар присмотрелась к сражению. Из-за высокой травы деталей было не разглядеть, но то, что она увидела, ее чрезвычайно насторожило. Взволнованный вид часового только подтверждал ее подозрения. Она перевела взгляд на драконидов роты поддержки и ее командира – Фалкта. Последний мрачно смотрел на темную массу сражающихся вдали, в высокой траве.

– Что происходит? – спросила Фонрар у часового – бааза по имени Крезел. – Я ни разу не видела, чтобы бригада отступала.

Крезел вздрогнул и оскалился, потом бросил на самку яростный взгляд, но тут же отвернулся и нервно ударил хвостом.

– Ну… бригадир… проводит маневр… перегруппировку… Это… э-э-э… дисциплинирует солдат.

Фонрар недоверчиво прищурилась. В это время появился сивак, который прилетел с места сражения, скользя над самой травой. Фонрар узнала Слита – заместителя Кэна. Он приземлился около Фалкта и сразу начал что-то ему объяснять. Вне всякого сомнения, он прояснял обстановку и отдавал приказы. Командир роты поддержки выслушал Слита и коротко кивнул.

Фонрар попыталась было приблизиться к ним, но часовой преградил ей дорогу.

– Извини, милая, но здесь тебе не место. Бригадир будет недоволен. Лучше бы тебе вернуться к остальным.

Всем своим видом показывая, что она вынуждена подчиниться трубой силе, Фонрар развернулась и перелетела к фургонам, где лежали и лениво бродили ее товарки. У самок оружия не было. Их никогда и близко не подпускали к месту сражения.

Приземлившись у фургона, Фонрар невольно бросила взгляд на быка, пережевывающего подсохшую траву. У него, по крайней мере, была хоть какая-то еда. Ее собственный пустой желудок откликнулся громким урчанием, как будто пытался пожаловаться. Фонрар прекрасно знала, что самкам отдают почти всю еду, которую удается добыть. Трудно было даже представить себе, насколько голодными должны быть самцы.

Не похоже, что сегодня они будут ужинать гоблинами, как обещал бригадир.

Фонрар перешла к группе самочек.

– Там что-то не так!

Тезик, единственная аурачка и ближайшая подруга Фонрар, подняла голову и внимательно посмотрела на нее. Все напряглись, игра в ножички, как и ссора из-за кроличьей шкурки были мгновенно забыты, спящих разбудили безжалостными тычками и через несколько секунд все собрались вокруг бозачки Фонрар, их неофициального лидера.

– Похоже, дело плохо, – начала она, по привычке понизив голос, хотя необходимости в этом не было; так как все внимание часовых было приковано к событиям, разворачивающимся на равнине. – Засада провалилась, бригада отступает. Необходимо узнать точно, что происходит.

Фонрар взглянула на одну из сивачек-спорщиц.

– Сандра! Ты знаешь, что делать.

– Почему всегда Сандра?! – начала возмущаться ее сестра-близняшка.

– Прошлый раз была ты, – возразила Фонрар.

– Нет, и в прошлый раз была она! И вообще, ты ее больше любишь!

У Фонрар не было желания препираться с вздорной драконидицей, и Фонрар, сузив глаза, пристально на нее посмотрела. Та еще немного поворчала и замолкла.

Сандра направилась к одной из больших палаток, выделенных для самок. Ее сестра пошла следом, опять что-то бормоча себе под нос. Как только они отошли подальше от Фонрар, их препирательства разгорелись с новой силой.

– Ой! Слишком туго! Ты меня уколола!

– Прекрати крутиться! Я не смогу ничего застегнуть, если ты будешь вертеться как флюгер!

Фонрар тяжело вздохнула. Можно было бы, конечно, заставить их замолчать, но такова уж была их манера: ворча и препираясь, они действовали быстрее всего. А потому приходилось набраться терпения и ждать. Через пару минут сестры вышли из палатки. На Сандре были надеты доспехи, а голову покрывал глухой шлем. Самки уже давно поняли, что, стремясь защитить их от превратностей и опасностей мира, дракониды никогда не скажут им всю правду о нем. Им поневоле приходилось заниматься шпионажем, чтобы иметь представление о том, что же происходит на самом деле. После целого ряда проб и ошибок Фонрар выяснила, что лучшими разведчиками являются сивачки. Они, как оказалось, обладали способностью маскироваться под окружающую среду, в группе солдат их принимали за одного из солдат, а среди деревьев – за дерево, по крайней мере, пока они не двигались. В доспехах и с мечом на поясе (лезвие, правда, было сломано, но рукоятка и ножны сохранились).

Сандра легко сойдет за самца-солдата.

Фонрар бросила осторожный взгляд на часовых.

Все они по-прежнему наблюдали за битвой. Потом она еще раз критически осмотрела Сандру.

– Хорошо! Даже я практически не вижу разницы. Действуй! Как только что-нибудь выяснишь, тут же назад.

– Я больше похожа на воина, – заметила Хандра, но Фонрар предпочла ее не услышать.

Сандра отсалютовала и направилась к гребню. Высоко подняв голову и расправив крылья, она шла, следуя советам Фонрар, – как бравый солдат.

– Веди себя уверенно! Так, как будто ты и должна находиться там, где оказалась, тогда никто не усомнится…

До самок долетели отрывистые приказы Фалкта. Похоже, он выстраивал лучников вдоль гребня. «Только бы часовым не пришло в голову пересчитать самок, – подумала Фонрар. – Они ведь сразу обнаружат пропажу, и тогда, несмотря ни на каких гоблинов, перевернут весь лагерь вверх дном». Она была абсолютно уверена, что часовым сейчас не до этого, но всякое может случиться…

– Все знают, что делать, – обратилась она к оставшимся. – По палаткам. Как только вас пересчитают, ты или ты, выскользнешь через другой ход и бегом в палатку к Хандре.

Так что, как ни считай, их все равно будет двадцать.

Сандра легко затерялась в толпе солдат драконидов, передвигающихся в кажущемся беспорядке. Они последний раз проверяли оружие и строились. Лучники заняли позиции и, наложив стрелы на тетиву, ждали, когда враг приблизится на расстояние выстрела. Стрел было мало и взять их было неоткуда. Дракониды надеялись пополнить запас за счет вражеских стрел после сегодняшней засады, но, похоже, с этой надеждой можно было распроститься. Как бы не пришлось вытаскивать стрелы из мертвых.

– Берегите стрелы! – приказал командир.

Лучники мрачно кивнули, можно было и не напоминать.

Сандра направилась к группе офицеров во главе с Фалктом, который отдавал последние распоряжения, но не успела она подойти, как офицеры разошлись по своим подразделениям. На месте остались только Фалкт и Слит. Сандра запаниковала и резко свернула в сторону. Раньше она не видела Слита, его заслоняли другие дракониды. Если Слит обратит на нее внимание, он, без сомнения, ее узнает, ведь он тоже сивак. Но, похоже, он собирается обратно в бой. Сандра остановилась, отвернулась и, прикрывшись крыльями, сделала вид, что поправляет крепления доспехов.

– Я возвращаюсь к бригадиру, а ты начинай, как договорились!

– Один момент, – остановил его Фалкт. – Скажи мне правду, Слит. Все очень плохо, не так ли?

– Там, в роще, было не меньше тысячи гобов, – зло бросил Слит. – Не считая хобов, которых, может, еще тысяча. А точнее сказать не могу, извини, как-то не до подсчетов было, – он нервно хлестнул хвостом. – Это была дьявольски хитрая ловушка, лучшая из всех, что я когда-либо видел. И мы почти вляпались в нее, но бригадир не позволил захлопнуть дверцу.

– Тысяча гоблинов, – протянул Фалкт. – И еще тысяча хобгоблинов. Каждый из нас может справиться с тремя, а то и с четырьмя гоблинами, но потом… – он покачал головой.

– А потом подойдут хобгоблины, – усмехнулся Слит. – Уж их-то убивать трудновато, они, похоже, просто не знают, как это – умирать.

– Но у командира есть план! – убежденно сказал Фалкт.

– Конечно, есть, – согласился Слит.

– И он вытащит нас из этого дерьма!

Слит ничего не ответил, он расправил крылья и, подхваченный порывом ветра, полетел к сражающимся.

– Тысяча гоблинов, – в ужасе прошептала Сандра, – И еще тысяча хобгоблинов!

Всю свою короткую жизнь, сколько она себя помнила, они с боями уходили от гоблинов. Она их жутко боялась еще и потому, что взрослые дракониды часто пугали гоблинами непослушных маленьких драконидиц, когда те особенно сильно шалили или не слушались.

«Не ходи туда, девочка, там тебя схватят злые гобы!»

«Что ты бродишь по лагерю ночью? Вот смотри, украдет тебя гоблин и съест!»

Однажды она достаточно близко видела гоблина, и он показался ей отвратительным: желтый, волосатый с плоской мордой и огромной пастью, из которой торчали кривые коричневые зубы.