"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
 
      Ули сидел у барной стойки рядом с гуманоидом, обладавшим невероятно яркими зелёными глазами, и вспоминал кантины, где он коротал время всю свою военную службу. В одних он весело проводил время, в других получалось лишь расслабиться. Иногда там собирались тесные компании товарищей по призывному несчастью – врачей, сестёр, сиделок, причём всех их вынудили принимать участие в войне, которую они ненавидели. Те, кому приходится зашивать раненых и закрывать глаза мёртвым, которых не удалось спасти, не испытывают энтузиазма, когда речь идёт о военных подвигах. Когда под твоим ножом проходит тысяча молодых людей, разорванных и изуродованных бластерным огнём или шрапнелью, это старит и высасывает всю энергию до капли. Война – самое глупое и разрушительное занятие для живого существа, и если бы Ули вдруг стал каким-нибудь божеством, перво-наперво он стёр бы все знания и память о том, что война во вселенной вообще возможна.
      Теперь же у Империи есть, чем уничтожать планеты – и сам он оказался здесь, на этом треклятом оружии. Разве что-нибудь может быть хуже?
      – Привет, док.
      Ули взглянул налево и увидел приближающегося к бару сержанта. Через пару секунд он его вспомнил – это же его пациент! Тот парень, у которого ночные кошмары и повышенное содержание мидихлориан.
      – Привет, сержант. Как спится?
      – Если честно, совсем хреново. Недавно стало хуже. Намного хуже.
      Он опустился на соседний табурет.
      – Понимаю. Снотворное не помогло?
      – Ни капельки.
      – Мне жаль.
      – Мне тоже. Я… – Он умолк и уставился на зеленоглазого справа от Ули. – Силот Ратуа Дил?
      Судя по глазам, зелосианец, решил Ули. Одна из немногих в галактике хлорофильных рас. И очевидно, они с сержантом хорошо знакомы.
      "Человек-растение" обернулся, и Ули заметил, как в его глазах промелькнул ужас. Но потом они приобрели обычное, слегка циничное выражение.
      – Проклятье, – сказал он. – Стил, ты что, поменялся с кем-то дежурствами? Я должен был проверить. – Он покачал головой, пожал плечами и усмехнулся. – Ну, ладно.
      – Что ты здесь делаешь? – спросил сержант. Без враждебности спросил, насколько мог судить Ули, тем не менее, ему вдруг стало очень неловко сидеть между ними.
      – Пью эль, – ответил Силот Ратуа Дил. – Мечтаю о возвращении домой. Там было не так уж и плохо. Я ведь распрекрасно поживал дома – но нет, мне захотелось попутешествовать, посмотреть галактику. Глупо.
      К ним направилась управляющая. Ули заметил, что она держит правую руку так, чтобы её не было видно из-под стойки. Ему снова стало не по себе.
      Управляющая-тви'лека тоже показалась ему знакомой. Где же он её встречал? Ах да, он же не видел её в одежде. Ещё одна пациентка.
      – Рада вас видеть, доктор Дивини. – Тви'лека посмотрела на соседа Ули справа. – Всё в порядке?
      – О, да, – ответил зеленоглазый. – Мы просто возобновляем знакомство. Встречались когда-то.
      Стил взглянул на барменшу.
      – Ты его знаешь, Мима?
      Та кивнула.
      – Знаю.
      Стил перевёл взгляд на зелосианца. Ули чувствовал, как между ними струится напряжение, и слегка подался назад, чтобы уйти с пути этого потока.
      – А как ты… – начал Стил.
      – Решил смотаться, – сказал Силот Ратуа Дил.
      Мгновение Стил молчал, затем бросил взгляд на стоявшую за стойкой тви'леку.
      – Ты ведь не держишь в руке парализатор, а, Мима?
      – Может, и держу.
      Стил кивнул, как будто своим мыслям. Он посмотрел на зелосианца, потом на тви'леку.
      – Вот как?
      – Да, вот так. А ещё я знаю, кто он и откуда здесь взялся.
      Воцарилось многозначительное молчание.
      Ули спросил:
      – Извините, что лезу не в своё дело, но поскольку я нахожусь в центре беседы, и поскольку речь вдруг зашла о парализаторах, кто-нибудь может объяснить, что происходит?
      Остальные переглянулись. Зелосианец сказал:
      – Извините, доктор, ээ… Дивини, так? Всё очень просто. Прежде чем перевестись сюда, сержант Стил служил в охране на Безнадёге – знаете, та планета, которую наша станция разнесла вдребезги? А я там некоторое время обретался.
      – Он беглый заключённый, – уточнил Стил. Его голос был тих и спокоен, но слова дошли до каждого. Он взглянул на свои руки – мозолистые руки, заметил Ули. Потом поднял взгляд на зелосианца.
      – Тебя отправили туда жить.
      – Хочешь сказать, сержант, меня отправили туда умирать? Потому что, когда те, кто рулит этой станцией, выстрелили своим лучом смерти, всё на Безнадёге сгорело дотла, а прах разнесло по галактике, если я правильно помню.
      Стил кивнул.
      – Так.
      – И что теперь? – спросила тви'лека.
      – Ага, – поддакнул Ратуа. – Теперь ты не можешь отправить меня обратно, а, сержант?
      Ули всмотрелся в лицо Стила. Тот мог бы стать прекрасным карточным игроком, потому что не выдал ни единой эмоции.
      – Нет, – в конце концов сказал сержант. – Думаю, нет. – Он перевёл взгляд на Миму. – Ты действительно считаешь, что он стоит того, чтобы ради него пускать в ход парализатор?
      – Я действительно так считаю.
      Миновало ещё пять секунд.
      – Налей-ка мне кружечку аларевийского эля, – попросил Стил. – И принеси что-нибудь доку и этому пучку редиски. За мой счёт.
      Мима кивнула и убрала руку из-под стойки. Похоже, она и её дружок чуть-чуть расслабились. Не сильно, но Ули готов был поставить на кон перспективу освободиться из-под действия ДОСВИ, что сегодня парализатор уже не выстрелит. Вот как потрясение действует на разумных существ.
      Он был уверен, что они только что избежали весьма скверного поворота событий. Может, лучше всего оставить всё как есть, но Ули мучило любопытство. Он спросил:
      – Если я правильно помню, сержант, вы вроде бы мастер каких-то единоборств?
      – Верно.
      – А если бы дама всё же пустила в ход парализатор, вы смогли бы от него защититься?
      – Возможно. Но главная опасность не в ней.
      – Правда?
      – Покажем ему? – спросил Стил, глядя через плечо Ули на зелосианца.
      – Конечно. Ну, и где же ваш стакан, док?
      Ули посмотрел на стойку. Его полупустой стакан с пивом…
      Где же он?
      Он взглянул на зелосианца. Тот на мгновение расплылся…
      Стакан стоял перед ним. Поверхность пива слегка колыхалась, но больше не было никаких признаков того, что стакан куда-то исчезал.
      Стил тихо засмеялся.
      – Ратуа очень быстрый.
      – Я понял, – сказал Ули. – Значит, если Мима достаёт парализатор, вы разбираетесь с ней, и в это время Ратуа вас чем-нибудь бьёт. Если же решите вначале схватить его, Мима выстрелит из парализатора.
      – Я оказался не в самом выгодном положении, – подтвердил Стил.
      Ули бросил взгляд на сержанта.
      – Так вы с этим смиритесь? Позволите ему разгуливать на свободе?
      Мима поставила перед Новой кружку с тёмным элем. Тот кивнул.
      – Почему нет? Вряд ли Ратуа собирается отсюда смыться. И ведь он прав – я не могу отправить его на планету, которой больше нет. – Он взял кружку и сделал глоток. – Спасибо. – Опять взглянул на Ули. – По сравнению с тем, что Империя сотворила на наших глазах, сколько вреда может принести контрабандист? Ты бы хотел вернуть его обратно?
      – Не особо.
      – Ну вот.
      Мима принесла кружки остальным и ещё одну для себя.
      Ули поднял стакан.
      – За окончание войны, – провозгласил он.
      Остальные подняли кружки и повторили его слова.
 
 

 
       "Звезда Смерти", капитанский мостик, командный центр
 
      Таркин обратил взгляд на Вейдера. В глазах у него был невысказанный вопрос. Присутствовавший здесь же генерал Тагге, без сомнения, всё ещё оправлялся от недавнего сообщения Таркина.
      – Она до сих пор сопротивляется ментальному зондированию, – сообщил Вейдер. – Пройдёт время, прежде чем мы что-нибудь от неё узнаем.
      Таркин покачал головой. Почему такие мелкие детали всегда тормозят крупные проекты?
      Вошёл один из офицеров штаба, и Таркин внимательно оглядел его. Штабист доложил:
      – Финальная проверка завершена. Все системы готовы. Какой избрать курс?
      Великолепно! Если суперлазер полностью боеспособен, они могут отправляться куда угодно. Но нужно узнать местоположение базы повстанцев, и… Ага, стоп.
      Таркин потёр подбородок.
      – Возможно, на неё подействует альтернативная форма убеждения.
      – Что вы хотите сказать?
      – Я думаю, пришла пора показать всю мощь этой станции. – Он обратился к офицеру. – Возьмите курс на Алдераан.
      Тот что-то пробормотал и вышел, но Таркин уже думал о другом. Если принцесса Лея Органа была для Империи соринкой в глазу, то Алдераан – целым бревном.
      Ну что же, пришла пора уничтожить это бревно. Сжечь.
      Тагге собрался было что-то сказать, но передумал. Таркин почти мягко улыбнулся ему:
      – Я понимаю ваше беспокойство, генерал. Уверяю вас, я недавно имел беседу с императором, касающуюся демонстрации возможностей и мощи его боевой станции. Он заверил меня, что я обладаю для этого всеми полномочиями. – Он взглянул на Вейдера. – Вы этого не одобряете, повелитель Вейдер?
      – Вовсе нет, губернатор.
 
       "Звезда Смерти", тюремный уровень, камера № 2187
 
      Ули бросил взгляд на дисплей сенсора. Учитывая, через что пришлось пройти принцессе Органе, состояние её было хорошим. Даже не подумаешь, что она пережила, если только этого не знать.
      Ули приказал технику ждать снаружи, поэтому в камере они были одни.
      – Благодарю вас, доктор… простите, не знаю вашего имени.
      – Корнелл Дивини. Друзья зовут меня Ули.
      – Я признательна вам за помощь, доктор Дивини, но не думаю, что мы станем друзьями. Вряд ли я долго здесь пробуду, и, кроме того, вы же имперский офицер.
      Он пожал плечами.
      – Этот выбор сделали за меня. Врачам не позволено демобилизовываться – уверен, вы об этом знаете.
      – Вы могли бы дезертировать.
      Ули рассмеялся.
      – Правда? Когда же? Я никогда не оказывался в местах, откуда можно просто уйти без опаски, что тебя подстрелят с той или другой стороны. Кроме того, не уверен, что работать на повстанцев было бы лучше.
      Принцесса приподнялась на локте. Это стоило ей заметных усилий, но она хотела смотреть ему прямо в глаза.
      – Вы поддерживаете планы императора?
      – Я не представляю, что у него за планы. И как я уже сказал, я не уверен, что Альянс чем-то лучше Империи. Да, они говорят красивые слова, но их говорил и Палпатин до того, как объявил себя императором.
      – Сенат будет противостоять ему, – заявила принцесса.
      – Вы ещё не слышали новости? Император распустил Сенат. Вы теперь безработная, ваше высочество.
      Принцесса побледнела, и один из сенсоров тихо пискнул, когда она попыталась вскочить. Ули опустил руку ей на плечо, чтобы мягко уложить обратно, но она оттолкнула его.
      – Когда это случилось?
      Он пожал плечами.
      – Я не знаю. У меня есть пациент, у которого сослуживец присутствовал при какой-то важной встрече в верхах. Об этом было объявлено после того, как Вейдер прибыл на станцию вместе с вами.
      Она покачала головой.
      – Ужасная новость.
      – Иных нет с начала войны.
      Она подняла на него глаза.
      – Знаете, Ули, если кому и суждено вскоре узнать хорошие новости, так это нам с вами. Придётся самим создать их, а не ждать, пока они появятся.
      Дверь открылась. Ули поднял голову и раздражённо начал:
      – Кажется, я сказал вам…
      И умолк. Это был не техник.
      Это был Вейдер.
      Когда в помещении взметнулся его чёрный плащ, показалось, что бледно-жёлтую стену залило чернилами.
      – Думаю, ваша пациентка чувствует себя хорошо.
      Слова сами сорвались с языка, прежде чем Ули успел их осмыслить:
      – Да, но не благодаря вам.
      Лея расхохоталась.
      Вейдер уставился на Ули.
      – Вы забыли своё место, доктор. Но у меня нет времени объяснять вам ошибку. – Он махнул рукой принцессе. – Идёмте, ваше высочество.
      Секунду Ули и Лея пристально смотрели друг другу в глаза. Он заметил, что глаза у неё карие.
      У Бэррисс были голубые.
      Если бы у него было оружие, он напал бы на Вейдера в это самое мгновение, чтобы у неё появился шанс бежать. Но он врач, а не боец. Это не его путь.
      – Удачи, – пожелал он принцессе.
      Она кивнула.
      – И вам удачи.
      Вейдер почти аристократическим жестом приказал ей идти впереди себя. Дверь за ними захлопнулась.
 
       "Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления
 
      Вошедший Мотти доложил:
      – Мы прибыли в систему Алдераана.
      Полёт был недолгим, все системы сработали безукоризненно.
      По скорости станция не уступала ни одному кораблю имперского флота, а многие даже превосходила. Прыжок на скорость света прошёл гладко, гиперлинии были очищены имперским приказом. Создавалось впечатление, что они вообще не потратили времени на полёт к Алдераану. Суперлазер был заряжен на сто процентов и готов к стрельбе.
      Таркин кивнул. Похоже, он хотел что-то сказать, но тут вошёл Дарт Вейдер с принцессой Леей Органой, которую сопровождали два охранника. Интересная девушка,подумал Мотти. Он был бы не прочь познакомиться с ней поближе. Увы, она недолго пробудет в этой вселенной. Какая досада.
      Принцессу подтолкнули к Таркину. Очевидно, пытки Вейдера не дали результатов, потому что её дух остался не сломлен.
      – Губернатор Таркин, – сказала она. – Надо было догадаться, что это вы дёргаете Вейдера за поводок. Я почувствовала зловоние, как только попала сюда.
      Мотти сдержал смех. Ого, да она острая штучка. Жаль, что должна умереть.
      Таркин одарил её фальшивой улыбкой.
      – В высшей степени очаровательно. – Он взял её за подбородок. – Вы даже не представляете, как тяжело мне было подписать приказ о вашей казни.
      Она отдёрнулась.
      – Удивительно, как это у вас хватило смелости.
      Услышав эту реплику, Мотти не улыбнулся, что потребовало от него определённых усилий. Она стояла на пороге смерти, но не тряслась от страха. Надо уважать это качество у врага, даже если это женщина. Особенно, если это женщина.
      – Принцесса Лея, перед тем, как вы будете казнены, я хотел бы продемонстрировать вам возможности этой боевой станции. – Таркин сделал несколько шагов, поднял руки, отмечая громадные размеры своего детища, развернулся и снова взглянул на неё. – Теперь ни одна звёздная система не дерзнёт противиться власти императора.
      Она презрительно фыркнула:
      – Чем крепче сожмёте кулак, Таркин, тем больше систем проскользнёт у вас между пальцами.
      Таркин подошёл к ней и поднял палец, чтобы подчеркнуть свои слова:
      – Нет – после того, как мы продемонстрируем мощь этой боевой станции. Некоторым образом вы сами определили выбор планеты, которая будет уничтожена первой.
      Он навис над ней, как тень, и заглянул прямо в лицо.
      – Поскольку вы не хотите открыть нам местоположение базы повстанцев, я решил испытать станцию на вашей родной планете Алдераан.
      Её надменность как ветром сдуло.
      – Нет! – вскричала она. – Алдераан – мирная планета. У нас нет оружия! Вы не можете…
      – Вы хотите дать нам другую цель? – спросил Таркин. – Военную? Тогда назовите планету!
      Мотти наблюдал, как Таркин наседает на принцессу, не оставляя ей ни времени, ни возможности восстановить равновесие – как душевное, так и равновесие в буквальном смысле слова. Он наклонился над ней, уставился прямо в глаза, заставил податься назад. Отступление принцессы остановил Вейдер, стоявший за её спиной.
      – Я уже устал задавать этот вопрос, – командным тоном произнёс Таркин, – и спрашиваю в последний раз. Где база повстанцев?
      Мотти заметил, как она бросает взгляд на иллюминатор. В центре его висел Алдераан – прекрасный зелёно-бело-голубой мир, даже не подозревающий о нависшей над ним опасности.
      – Дантуин, – выдавила из себя принцесса. Её голос был тих. Она признала своё поражение. – База на Дантуине. – Она потупилась.
      Довольный Таркин поднял голову.
      – Вот видите, Вейдер, наша гостья может быть разумной. – Он перевёл взгляд на Мотти. – Продолжайте. Стрелять по готовности.
      Потрясённая Лея вскинула голову:
       – Что?
      Таркин обернулся и посмотрел ей в лицо.
      – Вы очень доверчивы. Дантуин слишком далеко, чтобы произвести эффективную демонстрацию. Но не беспокойтесь – вскоре мы разделаемся и с вашими друзьями-повстанцами.
      – Нет!
      Вейдер быстро схватил её, хотя она пыталась вырываться.
      Мотти улыбнулся, готовясь отдать приказ. Таркин прав. Страх – ключ ко всему…
 
       "Звезда Смерти", командный пункт суперлазера
 
      Тинн слышал раздавшийся из громкоговорителя приказ, но не поверил своим ушам: "Запустить основное зажигание".
      Секунду он колебался. Может, какая-то извращённая проверка? Чтобы посмотреть, что будет?
      Нет, это глупо. Ведь он уже уничтожил планету-тюрьму? Ни у кого не должно возникнуть сомнений в его верности Империи и губернатору Таркину.
      Но в таком случае всё ещё хуже – потому что это означает, что приказ подлинный. Он должен уничтожить ещё один мир – и на этот раз не отвратительную тропическую планету, кишащую преступниками.
      На этот раз планета как две капли воды похожа на его родной мир.
      Он был уверен, что командир за ним наблюдает. Он протянул руку и взялся за рычаг. Все системы готовы.
      Весь расчёт в который раз сработал безукоризненно: они регулировали переключатели, следили за показаниями приборов, гармонизировали колебания. Подготовка прошла очень быстро. Все системы были в норме.
      Тинн чувствовал, как по шее под проклятым шлемом катится пот. Он взглянул на таймер: 00:58:57.
      Он потянул за рычаг.
      Примерно через секунду вспомогательные лучи слились. Он хотел отвернуться и не смотреть на монитор, но был не в силах отвести взгляд.
      Луч суперлазера возник из фокусирующей точки над "тарелкой".
      В изображение Алдераана на экране ударил зелёный луч.
      Это длилось лишь мгновение. Тинн знал, что разрушительная сила луча значительно больше, чем преобразование материи в энергию в обычном пространстве. При полной загрузке реактор выдавал такой импульс, что большая часть планетного вещества мгновенно переходила в гиперпространство. В результате Алдераан взорвался, почти мгновенно превратившись в режущий глаз огненный шар, опоясанный кольцом выделившейся энергии ("тень" гиперпространственной волны), которое быстро рассеялось.
      Таймер показывал 00:59:10.
      Так мало времени. Такие большие разрушения. Это немыслимо…
      Если Альянс повстанцев как-то сумеет победить в войне против Империи – не то, чтобы Тинн Гренит считал это возможным, учитывая, чему он только что оказался свидетелем, что он только что сделал– его, без сомнения, казнят, а останки выкинут в самую глубокую шахту, которую только можно найти.
      В этом заключалась его работа, а если бы он отказался, нашёлся бы кто-то другой – но в животе мутило от чудовищности того, что он сделал, потянув за рычаг.
      Миллиарды жизней унесло одним махом.
      Просто так. Он уничтожил не базу повстанцев и не военную цель. Вместо этого перестала существовать планета, населённая гражданскими лицами и не имевшая вооружённых сил…
      И сделал это именно он.
      От этого ему стало тошно.
 
       "Звезда Смерти", сектор Н-7, казарма Г-12
 
      Нова принимал душ, чтобы расслабиться и попытаться снова заснуть, когда услышал в голове грохот – беззвучный, но в то же время настолько сильный, что от этого ошеломительного удара он потерял сознание.
      Очнулся он, лёжа на полу. Акустический душ всё ещё вибрировал на коже, из носа шла кровь, мышцы подрагивали, будто его оглушили из выставленного на максимум парализатора. Он едва сумел подняться.
      Что-то случилось мгновение назад. Что-то ужасное.
 
 

 
       "Звезда смерти", центр управления, главный конференц-зал
 
      Гулко стуча сапогами по гладкому полу, в конференц-зал вошёл офицер. Таркин сидел у противоположного края стола переговоров, а Вейдер стоял у стены слева от двери. Больше никого не было, кроме двоих охранников у входа.
      Офицер вытянулся по стойке смирно.
      Таркин взглянул на него.
      – Да?
      – Наши разведчики достигли Дантуина. Они обнаружили остатки базы повстанцев, но, по их оценке, база уже некоторое время заброшена. Сейчас они ведут активный поиск в соседних системах.
      На краткий миг Вейдер ощутил торжество, хотя новость была для них плохой.
      Офицер вышел, а Таркин вскочил на ноги, кипя от гнева.
      – Солгала! Она нам солгала!
      Вейдера позабавила ярость губернатора. И кто же в итоге оказался слишком наивным и доверчивым? Вслух же он произнёс:
      – Я вам говорил, что она никогда по собственной воле не предаст восстание.
      Таркин сделал несколько шагов в его сторону. Вейдер почувствовал, что гнев губернатора прорвал плотину.
      – Уничтожить её! Немедленно!
      На невидимом под шлемом лице Вейдера возникла болезненная улыбка. Он понимал гнев Таркина – в конце концов, он и сам виртуозно владел гневом – но принцесса Лея Органа будет полезнее им живой. Следует это обдумать. Таркин не мог приказывать Вейдеру – только предлагать различные варианты действий, и, как правило, Вейдер был не прочь следовать этим предложениям, поскольку всё это не имело большого значения. Но тёмный повелитель ситов не подчинялся ничьей воле, кроме воли своего владыки. Если желания его владыки и Таркина разойдутся, губернатор менее чем через секунду станет пылью истории.
 

* * *

 
      Нова ничуть не удивился, когда его назначили в караул в конференц-зал на командном уровне. Это не входило в его обычные обязанности, но он был старшим сержантом, и когда кто-то из его людей, обычно ходивших в караул, внезапно заболевал, Нова подменял его. Он был именно таким охранником, каких предпочитали власть имущие, потому что умел сражаться любым оружием и голыми руками.
      Почти всё его дежурство зал был пуст, и делать было нечего, разве что размышлять. К концу дежурства заявились Таркин и Дарт Вейдер. Нова не мог не слышать их разговор – конечно, дискуссия касалась нескольких вещей, и в основном следующей цели "Звезды Смерти". Похоже, они установили местоположение основной базы повстанцев и ждали только отчёта разведки, чтобы двинуть туда и уничтожить планету заодно с предыдущей.
      Нову ещё шатало после того, предыдущего выстрела. Он грохнулся в обморок как раз в тот момент, когда суперлазер разбил на куски мирную планету Алдераан, и был уверен, что это не совпадение. Это должно быть связано с тем, что доктор говорил о мидихлорианах. Нова предпринял некоторые поиски, заручившись помощью станционного архивариуса, и неохотно пришёл к выводу, что он действительно чувствует то всепроникающее энергетическое поле, чтоб ему пусто было, которое джедаи называли Силой. Такое свойство называлось "восприимчивостью к Силе". Это объясняло, почему он иногда мог предвидеть движения противников – качество, которое он называл вспышками.