"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
 
      Мима Рутис поймала себя на том, что прихорашивается. Мима знала: если она начинает беспокоиться о том, что новый мужчина подумает о её внешности – это дурной знак. Сами по себе её действия ещё ни о чём не говорили: она слегка подвела брови, чтобы спрямить их линию, начала следить за осанкой, а проходя мимо зеркала, бросила на себя взгляд: проверить, как лежат лекку. Ничего особенного. Но она знала: ей хотелось хорошо выглядеть, и ей хотелось, чтобы Ратуа это заметил.
      Она не слишком старая, не толстая и неглупая. Она ему нравилась: нельзя же столько лет управлять кантиной и не чувствовать, как мужчина загорается, глядя на тебя. Но она и сама трепетала, дыхание учащалось, а сердце начинало биться сильнее – и всё это были дурные знаки. Сейчас ей вовсе не нужны жизненные неурядицы.
      А Зеленоглазка явно был такой неурядицей. В соответствии с тем, что Родо раскопал (точнее нераскопал) в Голосети, он вообще не существовал – то есть, здесь он на нелегальном положении. Правда, оно могло быть и легальным – скажем, он мог оказаться тайным агентом Империи. Или шпионом повстанцев. Или каким-нибудь преступником...
      Но он заставлял её смеяться, он был быстр и ловок, а эти глаза... глаз такого цвета она никогда не видела. Они были как расплавленный изумруд, живой и яркий.
      Поэтому она и прихорашивалась.
      У дальнего конца барной стойки пара главстаршин обсуждала вслух чей-то якобы побег с тюремного уровня. До Мимы донеслись слова одного из них:
      – Я слышал, их было девять, и один – джедай.
      Другой старшина рассмеялся:
      – Надо ли напоминать, что джедаи в наши дни – большая редкость?
      – За что купил, за то и продаю, Тинн.
      – Да я тоже об этом слыхал. Говорят, там было полсотни повстанцев под предводительством пяти джедаев. Они захватили суперлазер и принялись палить по звёздным разрушителям. Конечно, большая пушка ещё не действует – уж мне ли не знать. Но почему бы не ввернуть её для красного словца?
      Первый старшина расхохотался и сделал глоток эля.
      – А ведь похоже на учебную тревогу, а? На дурацкую учебную тревогу.
      Второй ответил:
      – Могу поспорить, к концу войны будут рассказывать, как целая армияповстанцев едва не уничтожила станцию. Подобные истории возникают постоянно. Один чувак плюнул на палубу, а в результате говорят, что станцию захватили повстанцы.
      Первый опять засмеялся.
      – Ну да. Ещё потом расскажут, что усмирять их прислали Пятьсот первый легион .
      Оба захохотали.
      Мима улыбнулась. Она тоже слыхала подобные россказни. Мима не могла даже приблизительно взять в толк, зачем приукрашивать правду или что-то сочинять, когда реальность намного фантастичнее?
      Тви'лека обнаружила, что смотрит на дверь. Ратуа вошёл лёгкой, танцующей походкой, будто он был здесь хозяином, поймал её взгляд, улыбнулся и направился к бару. Приблизившись, осмотрел её с головы до ног откровенно оценивающим взглядом.
      – Твой вид может спровоцировать массовые беспорядки.
      К своему удивлению, она залилась румянцем.
      – А твойвид говорит, что тебе не помешает выпить, – ответила она. – Что будешь?
      Он засмеялся.
      – Что-нибудь необычное.
      – Что конкретно?
      – Удиви меня. Сделай что-нибудь экзотическое. Что-нибудь дорогое, чтобы оправдать моё присутствие, а то я занимаю место и отвлекаю твоё внимание.
      – Не думаю, что у нас есть что-то настолько дорогое.
      – Ты поразила меня в самое сердце. – Он положил руку себе на грудь – туда, где у человека должно быть сердце. – И вот я ищу убежища, пытаюсь избегать неприятностей...
      – По-моему, ты и естьнеприятность, Ратуа, – произнесла Мима. – Вероятно, мне стоит держаться от тебя как можно дальше.
      – Возможно, – согласился он уже более серьёзно. – Но это же неинтересно.
      Мима приготовила ему простенький коктейль с большим количеством алкоголя, какими-то красителями и подсластителями. До сих пор она ни разу не видела его пьяным – по крайней мере, этого не было заметно. "Гиперактивный метаболизм", – решила она.
      Мима поставила перед Ратуа стакан, положила руки на стойку и наклонилась.
      – Всё интересное начинается с правды. Кто ты?
      Он вздохнул и пару секунд помолчал.
      – Я всегда считал, что необходимость выяснять правду обычно сильно преувеличивают.
      – И всё-таки...
      – Ладно.
      Он сделал большой глоток для храбрости и заговорил:
      – Я Силот Ратуа Дил, второй сын Первого советника Нагата Керис Ратуа и его третьей жены Филы Дерин. В последнее время жил на планете Безнадёга, куда меня сослали за преступление, которого я не совершал – хоть и не могу утверждать, что являюсь законопослушным гражданином.
      – Так ты не шутил?
      – Нет.
      – А что это за преступление?
      – Оказался не к месту и не ко времени. Меня осудили за компанию.
      – А как ты попал сюда?
      – Сбежал.
      – Правда? Вот так просто взял и сбежал?
      – Не хотелось бы смущать тебя подробностями...
      – О, пожалуйста, посмущай меня. Сейчас меня так редко смущают.
      – А тебя не смущает, что я беглый каторжник?
      Мима выпрямилась, сложив руки на груди.
      – Ты прекрасно знаешь, что нет. Иначе бы не признался.
      – Я надеялся на это. А ты требовала правды.
      – Требовала и буду требовать. Мне хочется знать, во что я собираюсь влипнуть.
      Мгновение Ратуа изучал стакан, затем поднял взгляд, и ей пришлось почти физически напрячься, чтобы не поддаться серьёзности этих необыкновенных глаз.
      – Хорошо. Если ты настаиваешь.
      – Что ты сделал такого, что заслуживает тюрьмы?
      – Я промышлял контрабандой. И не только. Но ничего связанного с насилием.
      – Это хорошо. – Мима налила ему ещё. Ратуа улыбнулся и поднял глаза.
      "Улыбайся и смотри на меня своими глазищами, сколько влезет, – подумала она. – Если понадобится, я дам тебе от ворот поворот".
      – Прежде чем рассказать что-то ещё, подумай хорошенько, Силот Ратуа Дил. Если ты совершил какие-то преступления против Империи, я подвергаю опасности свою кантину, просто разговаривая с тобой. Можешь прямо сейчас встать и уйти, потому что если твоё присутствие будет угрожать мне и тому, что даёт мне средство к существованию, ты поймёшь, почему моя кантина имеет такое название.
      Он пристально посмотрел на Миму.
      – Я думал, что ты имела в виду себя.
      – Верно.
      – Хорошо, – сказал Ратуа. – Будь ты другой, я бы с тобой и не заговорил.
 
 

 
       "Звезда Смерти", комната отдыха № 17а
 
      Нова устал. Преподавание терас-каси не входило в его служебные обязанности, а теперь, когда слухи о его уроках разошлись, у Новы было уже четыре группы по двадцать пять учеников. Каждый вечер, сменившись с дежурства, он проводил два занятия по полтора часа. Потом он чем-то перекусывал, шёл к себе, принимал душ, падал на койку и отключался.
      Из-за такого расписания он всё время был занят по горло.
      Это позволяло поддерживать форму, но спал он всё равно плохо. Дурные сны, иногда приходившие к нему ещё во время службы на тюремной планете, после переезда на станцию стали повторяться чаще, причём некоторые были чрезвычайно жестоки и реалистичны. Просыпаясь, он нередко обнаруживал, что сердце бешено колотится, а одеяло промокло от пота.
      Нова не понимал, почему так происходит. Он подумывал сходить на обследование, чтобы убедиться, что с мозгами всё в порядке, но продолжал надеяться, что ночные тревоги пройдут сами собой. В конце концов, он решил, что ещё немного подождёт, а потом всё-таки сходит к врачу. Может, здесь в воздухе есть что-то, с чем не справляются фильтры.
      Да и где он выкроит время для похода в медотсек?
      Большинство его учеников были начинающими. Некоторые и раньше хорошо умели драться, но, взявшись за изучение терас-каси, они были вынуждены забыть всё, что знали до этого. Рисунки движений, правила и законы гораздо важнее любой индивидуальной техники. Что толку иметь удар, способный пробить стену, если не умеешь его наносить? Нужна система, которая позволяет наносить удары тогда, когда это необходимо.
      Хотя ученики были новичками, Нове всегда казалось, что он узнаёт от них больше, чем они от него. Если приходится что-то объяснять человеку, ничего не знающему о предмете, надо очень хорошо в нём разбираться. Иногда слова слетали с языка, когда он этого совсем не ждал – именно те, правильные, необходимые слова, которые просто... возникали, как цветы, внезапно расцветающие в пустыне после дождя. Время от времени он сам не мог поверить в то, что говорил. Откуда всё бралось? Он не знал таких вещей до того, как сам о них рассказал.
      Нова сидел на полу, скрестив ноги, и вдруг осознал, что кто-то стоит рядом.
      – Дайво, у тебя вопрос?
      Ученик присел на корточки. Он занимался пауэрлифтингом и казался таким сильным, что мог поднять себя одной рукой. Он кивнул:
      – Точно, сержант. Про дистанцию. Меня кое-что смущает.
      Обычно в группе находился ученик, задающий больше всех вопросов. Остальные в это время принимались со скучающим видом смотреть в потолок, хотя спрашивал он не только для себя. Поэтому, если время позволяло, Нова всегда отвечал на вопросы как можно подробнее.
      – Для поединков без оружия существует четыре дистанции, – пояснил он. – Дистанция захвата, удара ногами, руками и локтями. На локтевой дистанции вы не сможете эффективно применить захват, удар локтем не пройдёт на дистанции для удара кулаком, и нельзя бить руками там, где надо бить ногами.
      Добавьте холодное оружие, и дистанция изменится. Палка позволяет расширить удар рукой до дистанции ног. Если у нападающего будет нож, не следует подпускать его ближе, чем на полтора шага – если только сами не идёте в атаку. В противном случае он, скорее всего, пырнёт вас, и мало вам не покажется.
      Поэтому давайте я ещё раз покажу, как подойти на нужную дистанцию...
      Занятие продолжалось. Ученики отрабатывали удары, Нова ходил между ними, поправлял, давал советы, говорил, что они делают правильно, а что – нет. Ему нравилось быть преподавателем, к которому стекаются ученики. Он стремился создать ядро из постоянных учеников, а текучесть среди новичков всегда была большой – многие хотели научиться убивать голыми руками, но мало кто был готов много месяцев или лет упражняться, чтобы развить свои способности.
      Вдруг что-то изменилось – внезапно и едва уловимо. Нова почувствовал это, даже не оглядываясь.
      В комнату вошла опасность.
      Стараясь действовать незаметно, он чуть-чуть повернулся, помогая ученику правильно поставить руку для удара.
      У двери стоял Родо, вышибала из "Холодного сердца".
      Нова чуть ухмыльнулся и заметил, как тот ухмыляется в ответ. Занятие заканчивалось через пять минут, и он знал, что Родо не случайно выбрал это время. Его улыбка стала шире и погрустнела. Он устал, проголодался и не ожидал ничего подобного – но ведь так всегда и бывает, верно? Для подобных случаев он и тренируется.
      Это случилось, когда Нова был адептом первого уровня. Однажды, когда после окончания выматывающей двухчасовой тренировки, включавшей в себя физические упражнения, отработку основных захватов и бросков, ученики потянулись в душевые, учитель отозвал Нову в сторонку.
      – Думаю, пришла пора тебя испытать, – заявил он.
      В кровь хлынул адреналин, мгновенно прогнав усталость.
      – Правда? Когда?
      – Сейчас.
      Нова улыбнулся воспоминанию. Испытание заняло почти четыре часа. Старик поставил его с ног на голову и вывернул наизнанку, разобрал на части, как неисправного дроида. В конце концов, уличные грабители не станут ждать, когда ты будешь на пике формы. В любой момент надо быть готовым биться насмерть, если потребуется. В противном случае всё его мастерство ничего бы не стоило.
      Нова отпустил учеников, многие из которых явно недоумевали, что здесь делает вышибала из кантины, и двинулся к подпиравшему стену Родо. "Да он и правда сможет её подпереть", – подумал он.
      Надо начинать, всё равно отдохнуть уже не удастся.
      – Ну что, проведём пару раундов? – предложил Нова.
      Родо пожал плечами. Это напомнило движение тектонических плит.
      – Я-то не против. Конечно, если эти танцы с инвалидами не слишком тебя утомили...
      – Благодарю за беспокойство. Лёгкий спарринг?
      Родо кивнул.
      – Нормально.
      Когда Нова только начинал заниматься, общепринятыми были два вида спарринга. Для тяжёлого нужно было облачаться в громоздкие биогелевые костюмы. Сам по себе гель был относительно лёгким, но костюм весил как минимум килограммов пять, да к тому же существенно замедлял реакцию и сокращал область удара. Боец, облачённый в такой костюм, мог даже не обратить внимания на удар, который свалил бы с ног незащищённого бойца.
      Нова быстро научился на предложение "лёгкий или тяжёлый спарринг?" выбирать первое. Конечно, наличие или отсутствие защитного костюма было единственным различием – удары были такими же, как при лёгком спарринге, но если знаешь, что в случае ошибки ты можешь получить серьёзную травму, то будешь более осторожен.
      Нова запер дверь.
      – Тебе надо размяться?
      Родо покачал головой.
      – Не-а. А тебе нужно отдохнуть?
      Нова покачал головой и усмехнулся. Он встал в центре комнаты и повернулся лицом к Родо.
      В терас-каси существует шесть основных стоек, и Нова чувствовал себя уверенно в любой, поскольку отработал каждую тысячи раз. Но когда Родо двинулся к нему, Нова не стал вставать в защитную позицию. Он просто стоял, расслабив руки – ноги на ширине плеч, правая чуть впереди. Ни к чему раскрывать перед противником свой стиль до начала схватки.
      Нова знал, что положение у него невыгодное. Во-первых, он устал, во-вторых, Родо просто-напросто был тяжелее на добрых двадцать кило и почти на голову выше. Во всём остальном они были равны, и пока Нова не заметил, чтобы бойцовские навыки Родо хоть в чём-то превосходили его собственные. Но преимущество всегда у того, кто крупнее.
      Впрочем, Родо не знал про вспышки. Возможно, вспышкиуравнивали их шансы.
      Возможно...
      Родо остановился шагах в полутора, чуть-чуть за пределами досягаемости Новы. Два шага – слишком далеко для атаки: у защищающегося будет время, чтобы подготовить ответ. Один шаг – слишком близко.
      Нова стоял неподвижно.
      Родо начал заходить слева.
      Нова развернулся на двух ногах, слегка сдвинувшись. Он чуть-чуть согнул колени, слегка присев.
      Родо сделал движение руками – левая вверх, правая вниз – подтянул их ближе к телу, чуть отклонился и выиграл ещё полшага.
      Хороший обманный манёвр. Движение верхней половины туловища заставляло думать, что Родо отступает, тогда как на самом деле он готовился к атаке.
      Нова перешёл из нейтральной стойки в боковую, тем самым отойдя на полшага, и восстановил дистанцию. Родо кивнул.
      – Класс, – сказал он.
      Нова сделал перекрёстный шаг, поставив правую ногу позади левой – могло показаться, что он стал неустойчивой и неловкой мишенью. Родо покачал головой.
      – Может, и нет.
      Нова шагнул влево, затем развернулся и выставил вперёд левое плечо под сорок пять градусов.
      Родо повторил его движение и перенёс центр тяжести на пару сантиметров вниз. Нова ещё не приблизился на расстояние удара, а Родо, благодаря своему росту, уже мог атаковать. Вышибала был огромен, и это давало ему преимущество на дальней дистанции. А работал он в кантине, где, если уж возникают стычки, противники должны быть близко.
      Родо начал раскачиваться, чуть-чуть двигая бёдрами. Нова подавил улыбку. Он что, думает загипнотизировать меня, как нага гипнотизирует рикитика? Нет, этим его не обманешь. Нова знал, что в схватке с человеком, который намного крупнее и сильнее его, нужно выбрать позицию и момент удара, при этом крепко стоя на ногах, иначе он пропал. Здесь необходимо не столько умение, сколько физика...
      Родо бросился в атаку, и Нова едва успел вовремя увернуться. Он мысленно обругал себя, припал к полу и сделал быструю подсечку. Он лишь на мгновение потерял концентрацию, но из-за этого едва не проиграл схватку. Если бы он не мог чувствовать движения противника, Родо бы его задавил. Здоровяк был очень быстр.
      Их ноги со стуком встретились, но Родо оказался более гибким, чем это выглядело со стороны. Он подпрыгнул, помешав сержанту сделать подсечку, но приземлился слишком далеко, чтобы иметь возможность самому нанести удар. Нова сделал быстрый подшаг и сократил дистанцию. Он нанёс три удара подряд: вверх, вниз, вверх. Заблокировать все три было невозможно, но Родо не стал защищаться. Вместо этого он шагнул вперёд и нанёс горизонтальный удар локтем. Нова почувствовал это ещё до того, как противник начал движение, блокировал удар открытой ладонью и попытался применить захват. Родо ответил своим захватом, отступил и развернулся...
      Они вернулись туда, откуда начали.
      Родо сперва издал смешок, а уже через мгновение хохотал во всю глотку. Нова к нему присоединился. Они расслабились. По оценке Новы, весь поединок занял не более тридцати секунд.
      – Всё? – спросил Родо.
      – Думаю, да, – ответил Нова. Действительно, продолжать не было смысла. Их силы были равны.
      – Ты знаешь несколько интересных приёмов, дружище, – сказал он вышибале.
      – Уже понял, – сказал тот. Он протянул руку, то же сделал и Нова.
      – Что это за обманное движение бёдрами? – спросил Нова.
      – Борьба чанга. А твоя подсечка? Это не классическое терас-каси.
      – "Джалинский нож" из сера-плинк.
      Родо кивнул. Они показали друг другу новые приёмы. Достойный обмен.
      Нова заметил, что усталость испарилась. Ему уже много лет не выпадало возможности встретиться с бойцом такого уровня. Сейчас уже трудно найти того, у кого есть чему поучиться.
      – Ты когда-нибудь занимался виланарским боксом? – спросил он.
      – Ага, знаю урезанный вариант. Я когда-то был знаком с парнем, который им владел. Трудно выполнять движения, когда у тебя всего две руки, но... – Родо пожал плечами. – Мне надо возвращаться на работу. Пошли со мной – выпьем вместе.
      Вот это, сказал себе Нова, может стать началом крепкой дружбы.
 
 

 
       "Звезда Смерти", административный уровень, отдел архитектуры
 
      Тила Карз удивлённо уставилась на стоящего перед ней седобородого человечка с короткими ручками.
      – А где бригадир вуки? Хариньяр?
      – Он заболел, – сообщил тот. – Сейчас в больнице, а я его заменяю.
      – А пробить тепловыводящую шахту – ваша идея? – Она указала на подробное голо участка станции. На нём была хорошо видна шахта рядом с "северным полюсом" меридионального каньона, служившая предметом стольких споров.
      – Нет, не моя. Так указано в плане.
      – Я говорила об этом с вуки.
      Бригадир пожал плечами.
      – Да? К сожалению, всё, что вы говорили им, до меня не дошло. В плане тепловыводящая шахта есть, а мне платят за то, что я действую согласно планам. Или вы добились внесения изменений и зафиксировали их в чертежах?
      Досадуя на себя, Тила покачала головой.
      – До этого руки не дошли.
      Он пожал плечами.
      – Тогда это не моя вина.
      Тила кивнула. Верно, это не его вина.
      – Ладно, – сказала она. – Пробили так пробили. А что с теплообменниками на казарменном уровне?
      – Готовы на девяносто один процент, подключены к маршрутизаторам и конденсаторам, через пару дней заработают. Затруднений нет.
      Уже хорошо, что они успели так много сделать.
      – А пешеходные эскалаторы между шестым и седьмым уровнем?
      – Готовы. Можно запускать в любой момент.
      – А парк на девятом?
      – Уже разбит, газоны засеяны, поливальные насосы и трубы установлены, места для каналов и прудов размечены. Осталось только подключить энергию, и чтобы гидрологи дали воду.
      Тила заглянула в записи. Всё делалось вовремя, а кое-что – как этот маленький участок зелени на девятом уровне – даже с опережением графика. Конечно же, заместитель Хариньяра оставил отчёт вуки без внимания. Тепловыводящая шахта, в которой на самом деле не было необходимости – ладно, пробили так пробили. Другие работы из-за этого не замедлились, и, конечно, шахта никому не помешает. На самом деле, учитывая размеры реактора и количество тепла, которое он будет вырабатывать на полной мощности, лучше уж иметь слишком много выхлопных отверстий, нежели слишком мало.
      Пусть строительство идёт не совсем оптимально, зато руководствуется соображениями безопасности.
      – Хорошо, – сказала она. – Держите меня в курсе.
      – Конечно.
      Он вышел, а она опять заглянула в ежедневник. Та часть сооружения, за которую отвечала она, строилась точно по графику и в пределах сметы, это верно, но она не единственный архитектор, работающий над проектом, и иногда даже те, кто работает хорошо, вынуждены расплачиваться за ошибки тех, кто работает плохо. Тила ждала, что начальник вызовет её и скажет, что надо урезать смету или ускорить работу – или сделать и то, и другое. Такое требование не назовёшь резонным или справедливым – но если тянешь свою лямку, то требуешь, чтобы и другие тянули свою.
      – Госпожа Карз?
      Тила подняла глаза. В дверях кабинета стоял дроид-секретарь.
      – Да?
      – Глава проекта Стинекс передаёт вам свои поздравления и просит зайти к нему в удобное для вас время.
      Тила кивнула. Как раз то, чего она ждала.
      – Передай главе проекта, что я буду через час, если его это устраивает.
      И ничего нельзя поделать. Так делаются дела.
      Она заметила, что дроид не ушёл.
      – Что?
      – Вам звонит капитан-лейтенант Виллиан Дэнс.
      Тила усмехнулась.
      – Переведи на меня. И дверь закрой.
      Отчаянный пилот СИДа очаровал её, несмотря на принятое решение. Он был умным, весёлым и довольно симпатичным. Её работа и положение отпущенной на поруки заключённой давали не так уж много времени на отдых, и мужчина, который мог заставить её смеяться, чего-нибудь да стоил.
      На экране засветилось изображение Вила. Он лихо отдал ей честь, поднеся два пальца к виску.
      – Как работается, леди Тила?
      Она улыбнулась.
      – Пока всё хорошо. Надеюсь, у тебя тоже всё в порядке.
      – Только что стало лучше в десять раз.
      Скользкие слова, подумала она. Скользкие, как поверхность нейтронной звезды.
      – Чем обязана такой чести?
      – Да, раз уж я всё равно позвонил, у меня есть знакомый, у которого знакомый дружит с поваром нового меланезского ресторана, который недавно открыли в ресторанном дворике в зоне отдыха. Хочешь фоду в зелёном огненном соусе?
      – Это одно из моих любимых блюд!
      – Я подумал, может, ты любишь острое. Я закажу столик, когда сменюсь. Угощаю.
      – И что, скромный лейтенант может позволить себе ходить по ресторанам с экзотической кухней? Я слышала, это дорогое заведение.
      Он обезоруживающе пожал плечами.
      – Здесь не так много возможностей тратить кредиты, – сказал он. – А поскольку меня в любой момент могут отправить на задание, с которого я не вернусь, считаю, что лучше потратить деньги на что-то – или на кого-то – кто этого стоит.
      Она рассмеялась.
      – И долго ещё ты будешь пытаться давить на жалость?
      – Наверно, придётся попробовать что-то другое, поскольку ты просто бессердечный кусок камня, и перспектива моей скорой гибели тебя нисколько не волнует. Ну так что, согласна?
      Мысленным взором она увидела свою совесть, укоризненно качающую головой. Ты об этом пожалеешь...
       Хватит,приказала она внутреннему "я".
      – Ну, мне ведь надо чем-то питаться, – ответила она вслух. – Когда встречаемся?
      Киловаттная улыбка едва не ослепила её.
      – В девятнадцать ноль-ноль подойдёт?
      – Хорошо, встретимся на месте.
      – Ты меня просто осчастливила, Тила.
      – Делаю что могу, чтобы солдат был доволен.
      Он отключился, а она откинулась в кресле, чувствуя, что сама поражена своим согласием.
      У них не могло быть серьёзных отношений – по крайней мере, надолго. Он был пилотом, и, несмотря на браваду, рано или поздно его собьют. А она заключённая, которой, может, и скостят срок, когда строительство станции будет окончено, однако на это тоже нет никаких гарантий.
      Но война продолжается, и надо наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Готовая станция будет защищена от любого оружия, но, быть может, Тиле позволят остаться здесь работать, когда строительство будет завершено, а возможно, и тогда, когда станция уже сможет крушить всё на своём пути. Всё равно придётся вносить изменения и в конструкцию, и во внутреннюю отделку. Тот факт, что она работает на врага, всё ещё беспокоил её время от времени, но в этом деле многому имелось рациональное объяснение. А в жизни женщины должно существовать ещё что-то, кроме работы и места, где можно прикорнуть. При сложившихся обстоятельствах лучше жить одним днём и наслаждаться каждым имеющимся мгновением.
      А лейтенант Вил Дэнс, похоже, знал, как надо наслаждаться жизнью.
 
       "Звезда Смерти", палуба № 69, коридор рядом с кантиной "Холодное сердце"
 
      Это новое дельце – если удастся благополучно его провернуть – намного упрочит положение Ратуа. Формально оно было незаконным – спорный момент, учитывая, что всё, что он делал в настоящее время, было незаконным – но ведь от этого никто не пострадал. Деньги из имперской казны лились в проект потоком, как вода на лесной пожар. Несколько вёдер уйдут на сторону, никто не заметит, а ему этого вполне хватит.
      В общем и целом, он чувствовал себя превосходно, уверенно шагая по чуть изогнутому коридору в зоне отдыха, и размышлял над своими планами. Он шёл к Миме, самой интересной и красивой женщине, которую ему доводилось встречать за последние... Да вообще в жизни! Он находился метрах в ста от кантины, когда оттуда вышел Родо. Ратуа решил было окликнуть его и помахать рукой, но тут вслед за Родо появился ещё один человек. Понадобилась секунда, чтобы узнать второго – настолько непохожими были место и обстоятельства, в которых они до этого встречались. Но когда Ратуа его узнал, зелосианца будто окатило волной жидкого азота.