Я снова подошла к стеклу и посмотрела на Кирилла. Он все еще говорил по телефону, но теперь лицо у него было совсем другое. Сосредоточенное и деловое. Он больше слушал, изредка вставляя слово , чем говорил . Потом, задвинув крышку аппарата, задумчиво посмотрел на нее , вздохнул и поднялся на ноги. Увидев сквозь стекло меня, он пошел к гостиной.

— Ну что? Все еще дуешься? — Хмуро поинтересовался он. — Если да, то лучше оставь свои упреки на потом, у меня сейчас была пара совсем не простых разговоров и, боюсь, как бы мне не сорваться и не наговорить тебе лишних слов, о которых я потом пожалею…

— Мне не в чем тебя упрекать. — Я подошла к Киру и уткнулась носом в его загорелую грудь. — Я была дурой и не понимала, что все, что ты делал, ты делал, и для меня тоже…

— Ну, слава богу. — Устало вздохнул Кирилл. — Пререканий и скандалов еще и с тобой, Эгле, я бы просто не вынес… — Он обнял меня одной рукой , а другую запустил в длинные разметавшиеся по плечам волосы. — Знаешь что… Раз ты все так прекрасно понимаешь, то я пожалуй прямо сейчас признаюсь тебе еще в одном моем прегрешении… даже подлости, если хочешь…

— Ты не можешь сделать подлость. — Серьезно сказала я и еще сильнее прижалась к его груди.

— По отношению к тебе, нет. Ты всегда помни об этом, чтобы не случилось, и каким бы боком впоследствии не повернулась к тебе судьба. Знай, что я тебя люблю и готов ради тебя на любые даже самые безумные и подлые поступки в мире. Поняла? — Я кивнула , не поднимая головы, и Кирилл продолжил. — Сейчас я долго говорил с Катериной… В общем она объявила мне, что раз я так по ее мнению не честно с ней поступил, то она попросту отказывается от меня… Наплевав на нашу дружбу и все, чем она мне обязана, а это, поверь, не мало, она выгнала меня из клуба, и отказалась оплачивать мои и твои расходы в этой поездке, не говоря о гонораре, который мне причитался по окончании всего этого дела…

— Я так и думала. — Вздохнула я. — Ничего, как-нибудь выкрутимся… У тебя совсем-совсем не осталось денег? — Бедность меня не особенно пугала, ведь я и раньше никогда не знала , что такое иметь много денег. Немного смущало то, что теперь мы находимся на территории чужой, не знакомой страны… здесь свои порядки, другой отличный от нас уклад и образ жизни. Вот бы хорошо, чтобы у Кира осталось немного денег, хотя бы на первое время, пока я или он не найдем какую-нибудь работу. Лично я вполне могла бы подрабатывать няней. Надо поговорить с управляющим, он вроде не плохой человек, мог бы посоветовать что то… Или мадам Лефилье, она ведь почти десять лет живет в Онфлере. И знает практически все семейные пары в округе. Мадам добрая женщина и обязательно поможет мне…

— Деньги у меня есть, не такой уж я и бедный человек, — отмахнулся погруженный в свои мысли Кирилл.

— А что же тогда? — Удивилась я.

— Понимаешь, ведь дело не всегда упирается в деньги. Есть еще справедливость, обида, гордость в конце концов… Она разговаривала со мной так, как будто я не человек, а самая настоящая прислуга… даже хуже, будто я таракан, которого ничего не стоит раздавить или помиловать и, к примеру, просто сшибить со стола небрежным щелчком… — В голосе Кирилла появились такие злобные нотки, что я невольно поежилась и , освободившись из его объятий с ногами залезла в глубокое плетеное кресло. — Да и деньги, что уж кривить душой, были бы для нас совсем не лишними. У меня полно всякого рода связей, за евро я даже здесь во Франции смогу тебе выправить вполне приличные документы, по которым ты сможешь очень спокойно жить и даже к себе на родину в Литву съездить, посмотреть на родные места. Правда это обойдется совсем не дешево…

— Кир! Я все это прекрасно понимаю… Ты не мог бы сразу объяснить, что ты имеешь ввиду, говоря о подлости? Мне как-то не спокойно, и я не могу сосредоточиться на твоих словах, пока не узнаю, в чем дело…

— В общем , когда Катя… вернее, если быть честным, мы вместе с ней продумывали детали всей этой… операции, если можно так сказать, то я посоветовал Кэт заранее приготовить себе пути к возможному отступлению. Ведь если даже все обойдется нормально, и причастность Катерины к смерти мужа не смогут доказать, ей все равно лучше спустя немного времени уехать из страны, пока успокоятся родственники, страсти с наследством улягутся . Да и вообще, наверняка не слишком уютно будет жить под пристальным взглядом окружающих, особенно если ты знаешь за собой такую вину… Пересуды начнутся, как рано вдова из траура вышла, с кем встречается, на что денежки тратит…

— Я понимаю и это, Кир! — Взмолилась я. — Переходи уже ближе к делу, ради бога, не тяни…

— Я не тяну, — с досадой отозвался Кирилл , — я пытаюсь тебе объяснить, что никаких корыстных целей не преследовал, когда посоветовал Катерине перевести все свои деньги сюда, во Францию, а так же продать принадлежащие ей ресторан и клуб. Катя посчитала мои доводы разумными буквально в течении последнего месяца, особенно не афишируя своих действий перевела все свое имущество в денежные знаки, мотивируя это как раз этой самой поездкой в Онфлер… Она собиралась вроде как покинуть страну на долго, если не на всегда. К тому же разговоры о разводе в общем то Олег не скрывал… Так что мы посчитали, что ничего особенного в этих действиях ни следователи, ни друзья не увидят. В общем, и ресторан, и клуб уже со следующей недели переходят в руки других людей, а деньги за них уже месяц как находятся на счетах в одном из банков. Если точнее в Caisse des Depot. Он находится в Париже, но его отделение, очень кстати есть у нас здесь, в Онфлере… — Кирилл замолчал и выжидательно уставился на меня.

— Так ты хочешь, чтобы я сняла со счета эти деньги, воспользовавшись документами Катерины? — Догадавшись, куда он клонит, тихо спросила я.

— Хочу. — Он прямо посмотрел мне в глаза . — Пока у тебя есть ее документы, ты можешь сделать это с легкостью. Не нужно даже расписываться, просто знать реквизиты и номер счета. А их я как раз знаю.

— Она доверила тебе даже это, а ты хочешь ее обокрасть? — Я не хотела говорить этих слов, они как то сами собой вырвались . Лицо Кирилла исказила почти злобная гримаса. Он даже покраснел от досады.

— Да не фига она мне не доверяла! Она даже не сказала мне, что все продала. Я предложил ей это, а она мило покивала головкой, мол подумаю, и вроде как забыла об этом разговоре. Я узнал о продаже имущества и переводе денег сюда совершенно случайно, от посторонних людей… А уж номера я потом узнал сам… Она ведь очень рассеяна и все в книжечку записывает, чтобы не забыть, так что узнать цифры было плевым занятием… По сути она обманула меня…

— Она не обязана была, насколько я понимаю, отчитываться перед тобой о своих денежных операциях… — Недоуменно сказала я.

— Ты не понимаешь… — Словно от боли поморщился Кирилл. — Эти деньги, они ведь не просто денежная операция… Катя сказала мне, еще тогда, давно, когда мы только теоретически планировали все это… — Я слегка поежилась. Под этими незамысловатыми словами «все это…» он имел ввиду не что то легкое и безобидное, он говорил о том, как они с Катей давно и хладнокровно планировали убийство ее мужа, Олега Владимировича Каменкова, и вот он мертв, а я сижу в кресле и совершенно спокойно слушаю о том, как и что замышляли его убийцы… Я не произнесла вслух ни слова, но именно в этот момент я уже точно знала, как бы не сложилась ситуация дальше, я не смогу больше жить с Кириллом. Любить, доверять или даже просто смотреть на него, как на обычного нормального человека. Я не знала, как и когда сообщу ему об этом своем решении, но для себя я все твердо поняла еще тогда, в тот первый день после первого убийства. А Кир между тем продолжал как ни в чем не бывало — тогда Кэт сказала мне, что если вдруг случится так, что ее все таки осудят и посадят в тюрьму, я должен буду позаботиться о ее ребенке. О дочке Ларисе. Конечно, мне бы ее никто не отдал, хоть она по сути оставалась без отца и матери в этом случае. У Олега ведь чертова туча родственников, и каждый посчитает за счастье приютить у себя малышку с такими денежками, которые остались бы от Олега. Но не факт, что девочке было бы уютно и счастливо у родственников Каменкова, ведь он наверняка поделился с близкими подозрениями о том, что она вовсе не их рода племени. Так вот, когда мы говорили о продаже ее имущества, она сказала: «если все пройдет хорошо, я ресторан продам деньги все переведу за границу , все равно заниматься этим уже не будет ни сил, ни желания, а клуб оставлю тебе… ты ведь самый давний и надежный наш с Ларой друг, а уж если нет, если все провалится и меня посадят за убийство Олега, то эти деньги еще больше нам пригодятся. Ты снимешь их с моего счета , (я оформлю так, чтобы ты смог) и положишь Ларисе на счет, чтобы у нее, когда станет взрослой барышней, были свои, никак не зависимые от прихотей этих гадких Каменковых деньги, а то они грамотные, могут еще удумать какую пакость, пока я сижу за решеткой и не могу защитить мою девочку, и оставят ребенка ни с чем, а до моих денежек им не добраться. А клуб я все равно тебе оставлю, но ты пообещай, не оставлять мою Ларочку один на один с этими монстрами, деньги, которые будет приносить клуб трать не только на себя, а и ей покупай подарки, сладости, балуй ее… Понимаешь? Сделай все, чтобы я была спокойна и уверена в том, что ее никто не обижает. Обещаешь?» Я со слезами на глазах обещал ей это. Я как сантиментальный дурак даже хотел брак фиктивный с ней оформить, если вдруг она попадет в тюрьму, чтобы прав на общение с девочкой побольше иметь… А она меня обманула. Продала и клуб, и ресторан, и деньги все перевела на свои счета, даже не сказав мне об этом… Понимаешь, она просто завела себе какого то молоденького слюнтяя, доверила и себя и дочку практически первому встречному и позабыла обо всех обещаниях, а я, как дурак, шею из-за нее под петлю подставлял… Я считаю забрать сейчас эти деньги, пока есть возможность, будет не только справедливо, но и правильно. Ведь если все обойдется нормально, эта сумма в сравнении с наследством Олега покажется просто смешной, а если нет, то я смогу восстановить справедливость. Деньги, причитающиеся Ларисе, я, честное слово, положу в тот же банк, на ее счет под солидные проценты, пусть к ее совершеннолетию сумма увеличивается. А деньги, вырученные за клуб, по праву принадлежат мне, я в конце концов их заработал, отдав Катерине добрых десять лет своей жизни…

— Когда ты хочешь, чтобы я пошла в банк? — Спокойно, ни о чем больше не спрашивая и не споря, поинтересовалась я. — Прямо сейчас?

Кирилл с удивлением и даже каким то опасением посмотрел на меня. Видимо, он ждал более долгого и упорного сопротивления с моей стороны. Он не мог понять того, что чувствовала сейчас я. А я, если честно, не чувствовала почти ничего. Судьба Катерины, ее дочери и даже самого Кирилла, мне стали как то совершенно безразличны. Они сами затеяли эту игру, и я в общем то не видела смысла что то в ней менять. Это ведь их игра, а не моя. Они состязаются друг с другом в уме и ловкости. Ход его. Потом ход ее. Потом опять его… Какой смысл лезть туда со своими не понятными им правилами? Они сами сделали меня пешкой. Что же, я буду, не задумываясь, выполнять все, что от меня требуют. Надо идти в банк? Да ради бога! Деньги снять? Да за милую душу! А что с ними потом будет делать один из игроков, мне, честное слово, было наплевать. И Кате тоже совершенно не в чем меня упрекнуть. Мне приказано выполнять распоряжения, я это и делаю. Кстати говоря, этот разговор раскрыл для меня и еще одну довольно сильно мучившую меня тайну. Я прекрасно помнила, как долго Катя сомневалась и нервничала, когда собиралась сделать последний шаг и запустить механизм убийства в действие, и как настойчиво Кирилл буквально силком толкал ее этот шаг сделать. Еще тогда, когда я думала, что она собирается просто провести пару прелестных месяцев наедине с любовником, эта настойчивость Кира удивила и насторожила меня, выглядело все так, будто он намного больше заинтересован в этом, чем сами влюбленные… А теперь, наконец, все встало на свои места. Господину Каширину просто-напросто глубоко осточертело ходить в подчиненных пусть даже и у давней доброй приятельницы, и как только появилась малейшая возможность перебраться в разряд пусть маленьких, но хозяев, он тут же уцепился за нее обеими руками… да что там, руками он буквально вцепился в нее зубами. Разве имело при этом какое то значение , что ценой его будущего благополучия является всего-навсего одна человеческая жизнь… Вернее две, включая мою…

Собралась я довольно быстро, уже через час мы с Кириллом входили в серое массивное здание с узкими готическими окнами и надписью «Caisse des Depot» на фасаде. Я была спокойна и невозмутима, совершенно не переживала о том, не заметит ли клерк за стеклянной банковской стойкой значительных расхождений между мной и оригиналом, запечатленным на фотографии в документе удостоверяющем личность. Наверное, поэтому все прошло быстро и без осложнений. Служащий банка сказал нам, что такую большую сумму, как эта, можно снять только если заранее ее заказать, тогда из хранилища Парижского банка придет грузовик и привезет столько пачек евро, сколько потребуется. Мы с Киром оформили все необходимые бумаги и поехали обратно на виллу. На волнах у пирса покачивалась небольшая белая яхточка.

— Черт! Совсем забыл о нашей морской прогулке. — Расстроено заметил Кирил. — Я так хотел сделать тебе приятное, а эта чертова Катерина сломала нам все планы… — Эти его слова снова больно резанули мне слух. Он говорил о смерти человека, знакомого ему столько лет настолько цинично и зло, что просто в голове не укладывалось. На моих глазах , как тогда в самолете, Кир снова неумолимо превращался в другого не похожего на себя вчерашнего, человека. Только в тот раз меня это радовало, а теперь пугает.

— Откажись от яхты пока не поздно. — Пожала плечами я. — Наверное , сейчас нам не до прогулок.

— Нет, мы не будем ничего менять. — Упрямо отозвался Кирилл. — У нас с тобой ничего не произошло такого, чтобы мы не могли прогуляться на яхте по морю. Если мы твердо решили не ехать обратно в Россию, то и дома сидеть нам тоже нечего. Тем более я и Кэт уже все сказал. Иди, одевай купальник, а я соберу корзинку для пикника. Мы отправляемся через пятнадцать минут. — Я снова безразлично пожала плечами и послушно пошла выполнять его распоряжение. Кир нахмурился и встревожено посмотрел мне вслед.

Кирилл заглушил мотор, и яхта медленно дрейфовала по воде почти параллельно берегу, который едва виднелся вдали. Кир с корзинкой для пикников вышел на палубу, где, наслаждаясь легким ветерком и солнышком , загорала я. Он аккуратно разложил на полотенце сыр, ветчину, хлеб и холодную курицу, все, что он нашел в холодильнике, следом достал бутылку нашего коньяка. Плеснув в два фужера, он протянул один мне. Я, лениво потягивая напиток, поднялась и уселась перед импровизированным столом, скрестив по-турецки ноги.

— Ты здорово загорела, — опускаясь рядом со мной. — И купальник этот тебе очень идет… Ты в нем , как русалка.

Отставив в строну фужер, он одной рукой провел по моей вмиг ответившей на прикосновение груди. Я действительно оказалась чертовски сексуальна. После той самой первой нашей с Киром ночи, передо мной неожиданно открылся какой то новый, прекрасный , раньше совершенно неведомый мир. Мир, в который погружаются мужчина и женщина, оставаясь наедине друг с другом, мир в котором тело, как будто вдруг совершенно внезапно начинает жить, никак не согласуя свои действия с разумом и здравым смыслом. Там в этом прекрасном и загадочном мире все видится совсем не таким, как в реальности. Краски там ярче, звуки красивее, чувства сильнее и безоглядней … и все они подчиняются одной только всепоглощающей страсти, непреодолимому влечению разгоряченных от возбуждения и желания человеческих тел…

— Намучаешься ты еще с этим… — не раз говорил мне Кир, полностью обессиленным почти на рассвете откидываясь на подушку. — Твое ненасытное тело когда-нибудь может тебя здорово подвести… Я знаю, как это бывает, когда все понимаешь, все знаешь, но у тебя не хватает сил развернуться и идти своей дорогой… Той, что подсказывает разум…

Сейчас я впервые почувствовала справедливость его слов. Я больше не любила Кира. Он потерял мое уважение и сразу превратился в моих глазах из загадочного романтика, которым я восхищалась, в обычного мелочного и суетливо старающегося урвать то, что плохо лежит, мужика. Он мгновенно постарел и подурнел для меня, но тело, видать, слегка не успевало за разумом. Оно привычно и охотно откликнулось на эту нехитрую ласку. Почувствовав это , Кирилл притянул меня к себе и торопливо начал стягивать с меня плавки. Я как то отстранено наблюдала за его возбужденной суетой… Вот он раздел меня и бережно опустил на застеленный сиреневым пледом пол палубы, потом скинул одежду с себя. Вот опустился на плед рядом… Я почти безучастно смотрела в высокое ярко голубое небо, хотя мои руки и ноги, да и все тело послушно выполняли уже ставшие привычными движения. Повинуясь сильным рукам Кирилла, я выгибалась, двигалась навстречу его желанию, опускалась, закидывала ноги, обхватывала ими влажную шею любовника даже стонала от удовольствия … Странно, мне было хорошо, я чувствовала это, я хотела и требовала от Кира еще больше наслаждения, поворачивалась так и этак , помогала ему, чтобы он смог доставить его мне, но я совсем не думала о нем… Мне было все равно кто там копошится вокруг меня, кто проделывает разные трюки. Я больше не любила его, он превратился для меня просто в машину для наслаждения. Я испугалась, потому что эта мысль возникла в моей голове как то сама собой, как самая нормальная и обыденная…. Потом вдруг совершенно внезапно я вспомнила Нюсю, нашу маленькую уютную квартирку и девочку с косичками, сидящую с ногами на рассохшемся кресле-кровати. Она слушает, как Аня рассказывает какую то историю, произошедшую с их незадачливой клиенткой в парикмахерской и смеется. Где то я уже видела эту картинку. Ну конечно, ведь это же я … Я всего лишь десять дней назад.. Я? Да полно! Этого не может быть, там в той квартирке была не я, и здесь на вилле тоже получается теперь была не я, а какая то другая глупая и восторженная девчонка, наполовину женщина, наполовину подросток… А где же тогда я? Где настоящая Эгле Вэнскайтэ, литовка по рождению и бродячая актриса по призванию? В голове вдруг внезапно зазвучали слова Кирилла: «У тебя впереди широкая и светлая дорога Эгле, и ты сейчас стоишь в самом ее начале, практически на полоске с надписью „Старт“, стоит тебе пуститься в путь ты таких оборотов наберешь, что тебя будет просто не остановить» — А что если и на этот раз он оказался прав?.

Получив почти перед закрытием деньги в банке, мы с Киром и большим черным дипломатом, набитым пачками евро, вернулись домой. Он всю дорогу был крайне возбужден , его глаза блестели каким то нездоровым лихорадочным блеском.

— Теперь мы не пропадем, Эгле. — Похлопывая по боку пухлого черного дипломата, радовался он. — Здесь, в этом чемоданчике все: и твои документы, и мой клуб, и наш будущий шикарный дом…

А хватит ли на все это? — Безразлично поинтересовалась я. — Ты вроде , собирался часть денег положить на счет девочки…

— Так это если она останется безо всего, — слегка смутился он. — Пока у Кэт вроде все идет по плану…Не сомневайся, Эгле, я ни за что не оставлю Ларису без поддержки. — Он, снова став на мгновение прежним настоящим мужчиной, твердо посмотрел на меня. — Уж что-что, а это точно. Я и тебе не позволю об этом забыть. Раз мы теперь навсегда вместе, ты тоже должна отвечать за мои обязательства, как и я за твои…

— Значит, мы теперь навсегда вместе? — Я с легкой насмешкой приподняла вверх брови. — Ты что, таким образом делаешь мне предложение руки и сердца? Именно здесь и именно сейчас?

— В общем я , конечно, собирался сделать это немного в другой обстановке… — Замялся он. — Но в принципе, раз все так получилось, то — да! Я хочу , чтобы ты стала моей законной женой. — Он радостно улыбнулся, и положил мне на колено руку.

— И давно?

— Что? — на секунду отвлекшись от дороги, мельком глянул на меня Кир.

— Давно захотел? — Мне было почему то совсем не радостно.

— Давно. — Честно признался он . — С самой первой встречи… — Он опять улыбнулся , видимо вспомнив тот вечер в клубе. — Но раньше мне нечего было тебе предложить, кроме своей любви и заботы. А теперь есть. — Он снова похлопал дипломат по черному кожаному боку.

— Что? Деньги принадлежащие, Кэт и ее дочери?

— У нее есть еще и намного больше.

— Ну и что? Для тебя-то, что меняется в этом случае? Если, к примеру, вор стащит у тебя рубашку, оправдав этот поступок тем, что у тебя есть еще одна или даже сто, ты будешь жать руку этому человеку?

— Так ты выйдешь за меня замуж? — Хмуро повторил свой вопрос Кирилл, проигнорировав взбесившие его слова.

— Наверное, нет. — Честно призналась я. — Вчера , когда предложить было нечего, с радостью бы согласилась, а сейчас не хочу…

— Чего ты ломаешься, Эгле? — Окончательно разозлившись, процедил он. — Тебе что так часто делают предложение руки и сердца, что ты решила немного построить из себя разборчивую невесту? Подумай, кто ты без меня? Стоит мне сегодня выставить тебя на улицу, как завтра ты прямиком окажешься в каталажке.

— Что ты сказал? — Прошипела я. — Выставить? Меня?! Я тебе что, вещь, которую какой то вшивый охранник с чемоданом ворованных денег может вот так вот просто ВЫСТАВИТЬ за ворота? — Я, выскочив из машины и с бешенством захлопнув дверку, не оборачиваясь, понеслась к крыльцу. Забравшись с ногами на кровать в своей комнате и привалившись спиной к стене, я начала лихорадочно соображать, что мне теперь делать.

— Эгле, открой… Я хочу извиниться… — Послышался из-за двери голос Кирилла. — Я хочу рассказать тебе правду, как все на самом деле обстоит дело с этими деньгами и вообще… Прости меня, Эгле… Я сказал глупость, но ты же сама довела меня до бешенства. Когда ты узнаешь всю правду, то поймешь, что я никак не мог поступить иначе…

Я ничего не ответила, дверь не открыла и даже не вышла из комнаты до самой ночи.

Проснулась я где то в самой середине ночи, видимо, от голода. Спала я вообще плохо, мне снилась Ариша, которая плакала и просилась к маме, и Сергей, который грубо шипел на «Замолчи , маленькая ведьма, ты разбудишь весь дом!» Потом Арина снова плакала, Сергей ругался… и так пол ночи подряд. Проснулась я какая то издерганная и встревоженная, будто и не спала вовсе, а тут еще и желудок заболел. Я вспомнила, что ничего не положила в рот со времени легкого завтрака в закусочной «Пти дежене» недалеко от нашего дома, коньяк там на яхте не считается, значит, желудок пуст уже почти целые сутки. Не удивительно, что он с возмущением напоминает мне о себе. Я спустила ноги с кровати и, не зажигая свет, чтобы не привлекать внимания и не дай бог не разбудить спящего Кирилла, на цыпочках пошла к кухне. Спустившись в гостиную, я замерла, приоткрыв рот и чуть не закричав от страха. За стеклом дверей , ведущих к бассейну, колыхались два каких то неясных силуэта . Я подкралась ближе, чтобы услышать кто это, и что эти люди хотят найти в нашем с Киром доме. Внезапно сквозь приоткрывшуюся от сквозняка дверь довольно отчетливо донесся голос Кэт. Значит, она, узнав, что мы с Кириллом отказываемся привозить ей документы, решила приехать сама? Но как ей это удалось без паспорта и визы? Я замерла, прислушиваясь к ее словам.

"… слава богу, теперь этот кретин, наконец, мертв… твой человек сработал быстро и качественно. Самоубийство инсценированно так, — комар носа не подточит. По крайней мере, врачу и эксперту ничего подозрительным не показалось. Ему всю башку разнесло, как гнилой арбуз !Я не удержалась и глянула одним глазком, но ты не волнуйся , меня никто не видел, для всех я по прежнему во Франции. — Голос Кэт звучал нервно и очень возбужденно. — Теперь я и Лариса наконец то не зависим ни от кого и ни от чего.

— Откуда ты про эксперта и врача узнала? — Я вздрогнула, узнав голос Кирилла.

— Так твой же человек и сказал… Он в толпу зевак втерся и стоял … Вот нервы то. Да? Как канаты. Я бы так точно не смогла.

— Что с тобой Кэт? Ты опять кололась? Неужели не могла продержаться хотя бы эти дни? Что девочка подумает, увидев маму в таком виде? Где она? Надеюсь, ты позаботилась, чтобы она не видела того, что случилось в доме с ее отцом?

— Три ха-ха! — Нашел папашу. — Нервно засмеялась Катерина. — Тебе прекрасно известно, что он ей такой же отец, как я Святая Мать Тереза…

— Лариса считает отцом Олега. Неужели ты оставила ее в доме? У ребенка же будет шок… Вспомни мадам Орэли и подумай, к чему может привести удар по нервам. Особенно у ребенка… — Взбешенно прошипел Кир. — Ты дура что ли совсем?

— Ой-ой-ой! — добродушно пропела Катя, похоже, и сегодня у нее было отличное настроение. — Загундел! Да отправил Олег Лариску погостить к своей мамаше гребаной… Какого черта он это сделал , ума не приложу. Смешно, но теперь мы это никогда не узнаем. — Она совершенно не естественно и не уместно рассмеялась.

— Возьми себя в руки, Кэт. — Прикрикнул на нее Кирилл. — Нам нужно не хохотать или пускать идиотские слюни, а придумать, как вести себя с милицией.

— А что тут думать? Вези сюда эту дурочку с моими документами. Я буду встречать вас именно там, где вы меня оставили, в той же машине. Траурный наряд я уже приготовила , буду самоотверженно изображать скорбящую не по детски вдову. Потом все устаканится, и мы все вчетвером ты, я, Лара и мой любимый Петя-Петушок, уедем из этого треклятого города навсегда. Я пока «Скорблю» вещички потихоньку распродам , клуб, ресторан, насчет Олеговских предприятий договорюсь, чтобы как только наследство оформят, сбагрить с рук и его.

— А ты случайно свои то еще не начала продавать заведения? — Подозрительно поинтересовался Кирилл.

— Не-а! — Легкомысленно хохотнула Кэт, — куда торопиться? Все идет нормально и по плану. — И быстренько сменила тему. — Как там букашка? Огонь-девка? Да не тушуйся ты, я ведь заметила, ты на нее еще тогда в клубе глаз свой ненасытный положил, когда эта букашка на сцене бездарные фортеля ногами выписывала. Сколько раз уже успел окучить малышку-букашку? В какой позе у нее это лучше всего получается? Небось, попискивает букашка от восторга, какого мужика в койку затащила.

— Хватит Катерина. Ты, я смотрю, уже совсем на этой почве подвинутая стала.

— Ну и стала, тебе жалко что ли или завидно? Боишься, что тебе ничего не достанется? Не бойся, я умею быть благодарной…

— А Петя-Петушок что на это скажет? — С усмешкой поинтересовался Кирилл. — Возражать не станет против такой формы благодарности?

— Нет! Пете нельзя говорить… Петя ничего не знает про все наши с тобой дела. Он еще даже о смерти Олега не знает. Не могла же я ему сказать раньше, чем в газетах объявят. Откуда я узнать то могла? Я На всякий случай вчера ему сказала , что улетела во Францию, мол пора и честь знать, покуролесили и ладно, пора букашку на боевом посту менять… Ой! Прям как в воду глядела ! Так ты хочешь, чтобы я букашку заменила на твоем боевом ПОСТУ? — Она снова неестественно расхохоталась.

— Если ты в таком виде попадешься на глаза милиции, тебе конец. — Серьезно и печально сказал Кир.

— А меня для ментов сегодня не существует, я завтра прилетаю. Для всех, и для Пети-Петушка , и для родственников загребущих. Поэтому я сегодня имею полное право расслабиться. Так что насчет этой твоей девки? — Неожиданно серьезно вернулась к разговору обо мне Кэт. — Ты сам ее придушишь, или опять человека просить придется?

— Сам. — Хмуро отрезал Кирилл.

— Правильно. Как говорил классик «сам ее поимел, сам и убъю» Круто, хвалю! А не жалко букашку?

— С теми деньгами что ты мне обещала я смогу отыметь целый муравейник. — Грубо отозвался Кирилл. — Ты где сейчас?

«Как это где?» — Изумилась я. Они же рядом стоят, разговаривают.

— В твоей дурацкой халупе, где же еще? — Прозвучал немедленный ответ. — Сижу на твоей дурацкой тахте и смотрю твой дурацкий телевизор…

Какой телевизор, что она такое говорит? От услышанного только что у меня заломило в висках и стали ватными ноги. Меня даже не огорчили неожиданные признания Кира. Все было так ужасно и так невероятно, что просто пока еще не могло уложиться у меня в голове. Как, интересно, Кир собирается завтра заставить меня лететь в Россию? Ведь я же твердо решила остаться здесь? Какую новую сказку он придумает для меня завтра? Или и Катерину тоже он обманывает ради какой то своей выгоды?… Если он так суетился и прогибался ради относительно не большого капитала самой Кати, то чтобы прибрать к рукам и наследство Олега тоже, он может пойти на любой даже самый жестокий обман.

— Ну и стерва же все-таки моя женушка … была. И шлюха !

Я вздрогнула, мгновенно узнав этот прокуренный с хрипотцой и придыханием голос покойного Катиного мужа, Каменкова Олега Владимировича. Что это? Бред? Галлюцинация? Или просто-напросто я сплю, и все это мне снится? Я опустилась прямо на пол по середине гостиной. Ноги меня не держали, а слышно так стало даже лучше.

— Теперь вы убедились? — Бесстрастным тоном, совсем не тем, каким он говорил только что, буквально пять секунд, назад отозвался Кирилл. — Вы хотели это услышать собственными ушами, и услышали… Все и про убийство, которое мой человек инсценировал по моей просьбе, и про Ларису…

— Мне нужно было услышать это лично, чтобы отпали последние сомнения. Мне было все таки как то тревожно на душе, не спокойно… И жалко немного было эту шалаву. Мы ведь прожили вместе больше десяти лет. Но теперь я спокоен. Твоя кассета с записью ваших переговоров с Кэт мне помогла. Спасибо . Вот тебе деньги, ты честно их заработал. Это за Катерину, а это вот за девок… Значит так, ты теперь не торопись, я в Париже пробуду еще два дня, максимум три, жить буду в гостинице, вместе с остальными участниками Конгресса. О нашей ссоре с женой знают все, и мало кто удивится, что ее я здесь даже не посетил. Я дам тебе знать, как только уеду в Россию, начнешь готовить несчастный случай. Пусть они сразу обе исчезнут и эта твоя литовская девка, и Лариса. (Я оставлю ее прямо сейчас, не нужно, чтобы ее видели со мной в Париже. Не хочу разговоров. Да и потом , место дочки рядом с «мамашей» Все логично.) На меня никто не подумает, я же в России. Но ты все же почище постарайся все устроить. Аварию, или лодка пусть в море перевернется, Лариса плавать не умеет, а девку сам подержишь… В общем действуй по обстановке, можешь особо не торопиться, чем больше времени пройдет после моего отлета из Руасси , тем лучше. Но и не затягивай с этим, я понимаю, девочка видно лакомый кусочек, но дело прежде всего.