ГЛАВА 17.

Я поставила последний фужер и придирчиво осмотрела стол. Вроде бы, все нормально, не экстра класса, конечно, но для дружеской вечеринки вполне подходяще. Так. Тарелки, рюмки, фужеры, вилки, салаты, нарезка, еще куча разнообразных деликатесов, купленных мной в готовом к употреблению виде… Вроде, ничего не забыла. Ах да! Надо еще салфетки положить, вымыть фрукты и нарезать хлеб… Но это можно и попозже сделать, а сейчас пора заняться своим внешним видом, на часах уже шесть, а я все еще в халате и бигудях. Я бросила стол и направилась в ванну…

Как ни странно, первым гостем оказался Миша Цветков. Он принес цветы, конфеты и флакончик японских духов. По его смущенному виду я поняла, что случилась какая то неприятность.

Почему ты один? — Подозрительно поинтересовалась я. — Где Макс с Димой?

Попозже придут. — Отмахнулся Михаил. И восторженно добавил:

— Тамара Владимировна, да Вы просто красавица! Обалденно выглядите. И платье Вам очень к лицу. — На мой взгляд слишком восторженно.

Ты мне зубы то не заговаривай, конспиратор фигов. Давай, колись, где мужиков потерял?

Да они правда отстали просто… — начал было свою песню Цветков, но потом махнул рукой. — Говорил я Максу, что врать не умею… Он не хотел Вам праздник портить…

Не тяни, ты меня пугаешь…

Да ничего страшного, — заторопился он. — просто сведения какие то насчет Марины Уголовой появились, сомнительно, конечно, что они стоят внимания, скорее всего очередное фуфло, но проверить все равно нужно… Ну, Вы знаете, Макс это дело своим кровным считает, ни на какую подмену не согласился, даже ради Вашего праздника, говорит, если девочку живой найдет, то это для Вас лучшим подарком станет, ну, и Димка с ним… А меня для компании к Вам делегировали, как самого веселого, чтобы было с кем поболтать, то да се…

Я тебе дам то да се! — Шутливо погрозила пальцем я. — Ты еще до се не дорос.

В этот момент, наконец то, пожаловали господа Соломины. Василий протянул мне букет величиной с пятилетнего ребенка, а Оксана вручила китайскую вазу по размеру соответствующую гигантскому букету мужа. Увидев позади меня Михаила, она застыла от изумления и чуть не выронила из протянутых рук бесценный подарок, похлопав секунд десять глазами, она опомнилась и потащила меня на кухню.

Это еще кто такой? — Возмущенно зашипела она. — И где Максим?

А чем Миша тебе не понравился? Молодой, красивый. Кажется, двадцать восемь или двадцать девять ему… Точно не помню.

Ты офонарела что ли на старости лет? — Развела руками Оксана. — Разгулялась, красотка. Каждый день с новым мужиком, а те все молодеют и молодеют… Смотри, не пришлось бы нянчить двоих: ребеночка, который родится, и мужа. За девять то месяцев как раз до школьников докатишься.

Не искушай, подруга. Лучше к столу пойдем, а то уж все закуски заветрили.

Не знаю, стоит ли оставаться, может, ты и подругу решила сменить, помоложе найти да покрасивше…

Хватит дурью маяться, — засмеялась я. — Придет твой Грязнов, куда он денется? Закончит расследование и примчится к нам.

Ну, тогда ладно, — ворчливо согласилась подруга. — А то я прямо вся расстроилась….

Так шевелись побыстрее, настраивать будем.

Время тянулось до невозможности долго. Я заметила, что и Миша, который без устали шутил, развлекал Оксану, подливал в фужеры вино, так же как и я, тайком поглядывает на часы. Мы обсудили уже все новости, включая погоду и последний футбольный матч, а от ребят все не было никаких известий….

Звонок в дверь раздался в половине одиннадцатого, Василий к этому времени уже клевал носом, Цветков успел научить Оксану танцевать твист и перешел к самбе. Я со всех ног кинулась открывать. А пороге стоял Максим. Вид у него был довольный и какой то подозрительно хитрый. Выскочившая за мной раскрасневшаяся подруга схватила нового гостя за рукав и потащила к столу. Он не сопротивлялся, охотно принял из рук Миши фужер и попросил внимания.

Дорогая, Тамара, я хоть и опоздал, но без подарка, сама понимаешь, прийти не мог. Целый день голову ломал, что можно подарить такой прекрасной женщине, чтобы не показаться банальным.

Ну не томи, Макс. — Нетерпеливо ткнула его в бок Оксана. — Чего принес? Колись!

У тебя, Том, все есть. Только тепла домашнего немного не хватает. Вот я и принес тебе тепло. — Он сунул руку запазуху, вынул оттуда крошечного сиамского котенка и поставил его на пол около моих ног. Малыш покачался на тоненьких неуверенных ножках, с опаской оглянулся по сторонам и испуганно мяукнул. Потом сделал пару шажков, поскользнулся на паркете, присел и отчаянно заплакал. Я испуганно схватила его на руки. Котенок мгновенно успокоился и посмотрел на меня любопытными бусинами глаз. Я прижала к груди его тщедушное тельце. Оно действительно было теплым и очень домашним.

Что я буду делать с ним, Макс? Да он у меня с голоду помрет.

Не помрет. — Уверенно ответил он. — Я и принес малявку тебе, чтобы ты дома почаще бывала. Будешь его кормить, глядишь, и сама перекусишь за компанию. Тебе привыкать надо заботиться о ближнем.

Обо мне кто бы позаботился. — Мечтательно протянула я.

Только попроси, и я не отойду ни на шаг, буду не просто заботиться, а на руках носить.

Позади раздался грохот и звон разбитого стекла. Это Миша Цветков, пораженный тем, что только что услышал, поставил фужер мимо стола, а потом, стараясь поймать, его снес с угла чайник для заварки.

Такое развитие событий мне нравится. — Заявила Оксана. — Я согласна быть свидетельницей на вашей свадьбе. Но, чур, не раньше, чем через месяц. Мне нужно сшить шикарное платье…

Спасибо, что хоть месяц подумать дала, — с иронией заметила я. — А теперь давайте-ка снова все за стол, а то Максим с работы, голодный, наверное.

А Димка то, что не пришел? — Когда все расселись, поинтересовался Цветков.

Да он опять у Даши остался… Если так пойдет, он там вообще пропишется скоро…

Не время, конечно, но я все же не могу не спросить, — с виноватой улыбкой извинилась я. — Как там насчет девочки?. — Вопрос был хоть и не совсем праздничный, но заинтересовал всех всерьез.

Все нормально. — Успокоил присутствующих Грязнов. — Мы ее нашли. — Он наложил себе в тарелку салата и окинул взглядом наши озадаченные лица.

Будешь время тянуть, отниму тарелку. — Пригрозила Оксана.

Только не это! — Притворно испугался Макс.

С ней все в порядке? — С тревогой спросила я.

Практически да. Немного коленки ободраны, пара синяков… Ну и напугана, конечно, сильно… Но с этим, я думаю, все в порядке будет. Ее сначала хотели в больницу на всякий случай отправить, но Дарья, как узнала, что ее дочь нашлась, вцепилась в девочку мертвой хваткой и наотрез отказалась от госпитализации. Панков, само собой, ее поддержал, и они все вместе к Уголовым поехали. Да и Марина рядом с матерью сразу как-то спокойнее стала…

Это все хорошо. — Нетерпеливо перебила Максима я. — Ну, а где она все-таки была все время, почему объявилась только сегодня? Не на улице же она жила, без воды и пищи…

Конечно, нет. Вам Миша, наверное, уже рассказал, что нам позвонили насчет появившегося неизвестно откуда ребенка как раз в тот момент, когда мы уже практически в дверях стояли, чтобы к тебе в гости идти…

Слушай, Макс, не тяни, а. — Взмолилась я. — Ты по существу рассказывай, кто прятал Марину. И зачем? Нас это в первую очередь интересует. — Оксана ничего не сказала, только молча усиленно закивала головой и снова выжидательно уставилась на Грязнова.

Да никто ее не прятал. — Пожал плечами Максим. — Все оказалось просто до глупости. Ты как всегда была права, Исаев не собирался причинять ребенку никакого вреда, он вытолкнул ее из машины, как только вырвался из кольца оцепления, практически в нескольких десятках метров от нас… Только мы в суете и спешке этого не заметили. Напуганная Марина, вскочила на ноги и, не обращая внимания на ободранные колени, побежала от этого места прочь. Потом она забилась в первый попавшийся подъезд и затаилась там.

Она что, все это время в подъезде сидела? — Удивился Василий.

Да нет. Ее заметила пенсионерка, Авдонина Елена Александровна. Она пошла на улицу выбросить мусор в контейнер, тут и заметила под лестницей девочку. У нее был сильный жар, она просто тряслась в ознобе, как вы помните. Марина накануне всех этих страшных событий слегла с ангиной. К тому же ребенок беспрерывно плакал… Елена Александровна пожалела девочку и пригласила к себе. Марина ничего не смогла рассказать ей о себе, видимо, от сильного потрясения, она только тряслась и крепко прижималась своим худеньким горячим тельцем к старушке. А женщина в свою очередь почему то решила, что девочка сбежала из детского дома, который находится в трех кварталах от ее дома. Когда она спрашивала Марину об этом, та молчала и только кивала головой, глядя на нее испуганными глазами. Елена Александровна решила немного подлечить ребенка, а уж потом возвращать в детдом, напоила лекарствами и уложила в постель…

По телевизору фотографию Марины чуть ли не каждый час показывали, — с досадой сказала я. — И по радио ее приметы передавали…

А у бабули телевизора вовсе нет… Вернее есть, но сломался лет пять назад, на новый денег нет. И с радио проблемы, слышит она плохо…

Ясно. Ну, а сегодня почему вдруг позвонить решила? Марина успокоилась и начала говорить?

Нет. Все было не совсем так. Позвонила внучка Авдониной. Она приходит к бабушке раз в неделю, убирается, помогает по хозяйству. Она сначала в детский дом обратилась, чтобы успокоить руководство насчет девочки, и очень удивилась, что они совершенно ничего об этом не знают. Само собой следующий ее звонок был в милицию.

В комнате повисло напряженное молчание. Все приуныли, думая каждый о своем. Не смотря на то, что все, наконец то, закончилось, причем довольно счастливо, ни веселья, ни радости на лицах моих гостей почему то я не увидела. Все подавленно молчали. Наверное, сказывалось то напряжение и нервозность, которые преследовали нас в последние дни… Положение попытался спасти Василий.

А что это мы о празднике то забыли? — Бодро поинтересовался он, беря в руки бутылку с вином. — За столько лет напряженной работы пора бы научиться оставлять служебные проблемы за порогом своего дома. А то и в пессимиста недолго превратиться. Давайте музыку включим и станем веселиться. От того, что все мы станем сидеть за столом с похоронными лицами, ничего хорошего не прибавится. Зато на свете появится одна несчастная, обделенная вниманием именинница.

А этого мы позволить просто не можем! — Поддержал Ксюхиного мужа Максим. — Для этого мы ее очень любим…

Когда гости покинули мой дом, было глубоко за полночь. Максим настоял на том, чтобы я легла отдыхать, а сам принялся перемывать посуду. Я для порядка поломалась, настаивая на том, чтобы делать это вместе, но, откровенно говоря, была страшно благодарна Максу за возможность вытянутся на диване. Последние два часа у меня начала навязчиво ныть поясница, да и устала я за этот длинный день страшно. Положив голову на плюшевого медведя, я вдруг с испугом подскочила, услышав прямо под ухом какое то движение и царапанье. Батюшки! Неужели в моей милой уютной квартирке завелись мыши? Я осторожно потянула мишку за заднюю лапу и чуть не рассмеялась. Из под плюшевого пуза показалась встрепанная заспанная мордочка, подаренного Максимом котенка. Я аккуратно посадила на ладонь теплый комочек и снова прилегла на диван. Сегодняшний день начался для меня слишком рано, я не просто устала, я вымотана до предела, нет сил пошевелить ни ногой, ни рукой …. Вот интересно, если я все же рискну родить ребенка, смогу я справиться с его воспитанием самостоятельно, без посторонней помощи. Я помню, когда родилась первая Ксюшина дочка, она жаловалась, что приходится крутиться, как белке в колесе, она постоянно не высыпалась, особенно первые три месяца, чувствовала себя, как выжатый лимон, при этом постоянно ломило раздавшуюся от молока грудь… Конечно, она все это смогла перенести с относительной легкостью. Но ведь рядом была мама, Василий… Да и годков ей было поменьше. В двадцать лет любые трудности и невзгоды переносятся легко, не то что в сорок. Так стоит ли ломать привычный, сложившийся уклад своей жизни, бросаться сломя голову в эту сомнительную авантюру? Хотя, наверное, называть ребенка авантюрой не хорошо. Но я как то до сих пор не могу заставить себя воспринимать эту жизнь, вопреки моему желанию, зародившуюся во мне, как что то реальное, осязаемое, одушевленное, способное переживать, чувствовать боль и радость… Постепенно сон накрыл меня своим ватным одеялом, звуки стали приглушенными, а потом и вовсе исчезли. На смену им пришли яркие картинки красивого сна. Мне было тепло и уютно в моих сновидениях, поэтому я почувствовала легкую досаду, когда сильные руки Максима подхватили меня и понесли в спальню… Когда мы достигли кровати, досада очень быстро улетучилась, ее просто вытеснила ласковая нежность губ, осыпавших меня страстными поцелуями…

ГЛАВА 18.

Прошло две недели. Я, как и обещала Максиму, взяла отпуск и целыми днями валяюсь на диване. Котенок, я назвала его Митькой, совершенно освоился в моей квартире, научился, цепляясь острыми маленькими коготками, залезать не только на кресла и кровать, но и на стол. Правда, при этом он, повиснув на скатерти, несколько раз стаскивал чашки или тарелки, стоявшие на самом краю. Теперь я даже не представляю, как могла раньше обходиться без этого мохнатого хулигана. Иногда я, конечно, ругаю Митьку за разбитую посуду, за драные обои и обсосанные шнурки, но чаще радуюсь его присутствию, умиротворенному сытому урчанию, и ласковой нежности, с которой котенок трется о мою голую ногу. Все таки Максим прав, человек, заботясь о ближнем, становится добрее, отзывчивей и намного мягче.

К концу первой недели моего добровольного заточения я начала скучать. Интересно, как это некоторые женщины всю жизнь сидят дома на диване и занимаются только уборкой и приготовлением пищи? Жуть! Я бы, наверное, скончалась от тоски где то в первое полугодие такой жизни. Макс посещает нас с Митькой ежедневно. Приносит продукты, чтобы мы не погибли в четырех стенах от голода. Мите молоко, мне витамины. Грязнов для себя все уже твердо и окончательно решил. Если бы не мое активное сопротивление, Макс уже давно переселился бы ко мне со всеми своими вещами. Роль главы семьи очень пришлась ему по вкусу. Не беда, что наша ячейка состоит пока только из двух с половиной человек. (Даже двух с четвертью, Митька пока до половины человека не дотягивает). Все равно он считает себя обязанным учить нас жизни, читать нудные лекции о правильном питании и пользе физических упражнений.

Оксана ежедневно звонит или забегает на чашечку чая. И постоянно изводит меня одним и тем же вопросом, что я надумала по поводу ребенка и собираюсь ли я выходить замуж за Максима? Сначала я честно отвечала подруге, что никак не могу определиться с этим, то вдруг склоняюсь к тому, что можно бы и рискнуть, а порой даже и думать об этом боюсь. Оксана настойчиво требовала короткого и конкретного ответа, и теперь мне приходится просто-напросто прикрывать ей ладонью рот, как только вижу в Ксюхиных глазах огонь любопытства и желания снова поинтересоваться моими планами на будущее.

Что творится у нас на службе, меня волнует мало. После стольких лет напряженной работы я впервые по настоящему расслабилась и потеряла интерес к деятельности родного отделения. Панченко выразил крайнее недовольство моим внезапным решением отгулять сразу два просроченных отпуска, но препятствовать не решился и с кислой миной приказ все-таки подписал. Максим старается не обсуждать со мной служебные проблемы, хотя я чувствую, что работы ребятам хватает, по крайней мере Грязнов иногда появляется такой усталый и вымотанный, что просто валится на диван и мгновенно засыпает. Несколько раз среди ночи звонил Панков, после долгих смущенных извинений выдергивал Макса из кровати и тащил на задание… Два дня назад Дима приходил ко мне в гости, с тортом и фруктами. Видимо, мой внезапный отпуск ребята восприняли чем-то типа болезни и считали своим долгом подкармливать меня витаминами.

Дима за последнее время очень сдружился с семьей Уголовых, мне даже кажется, что он всерьез неравнодушен к Дарье. По крайней мере у меня он только и говорил о ней, Тане, ну и, конечно же, о Марине… Девочка поправилась, заботливая мать довольно быстро вылечила ее ангину, синяки и царапины… Только вот говорить Марина до сих пор отказывается. Дима пытается уговорить Дашу обратиться к хорошему специалисту, который поможет ребенку избавиться от последствий перенесенного стресса, а она надеется, что все как-нибудь само наладится, достаточно заботы и искренней любви близких…

Андрей Шаров выписался из больницы, но домой возвращаться не стал, он временно поселился у Миши Цветкова и всерьез планирует подать на развод. Свое нынешнее место жительства он от жены скрывает, и она несколько раз приходила скандалить по этому поводу прямо в отделение, последний раз, не застав никого из ребят на месте, она излила весь свой гнев на голову Ивана Тарасовича Панченко, который случайно, совершенно не вовремя попался женщине под горячую руку. Сделала она это совершенно напрасно, так как, не долго думая, Панченко вызвал наряд и отправил дебоширку в обезьянник, обвинив в хулиганстве и нападении на должностное лицо при исполнении им служебных обязанностей. Дай бог, если для Натальи все окончится простым штрафом, но позорить мужа на работе, надеюсь, эта история отучит ее раз и навсегда.

Сегодня с утра я валялась в кровати часов до одиннадцати. Максим поднялся чуть свет и улетел по каким то служебным необходимостям, он чмокнул меня на прощанье в щеку и пообещал непременно вернуться то ли к обеду, то ли вечером… Я спросонья не поняла. Окончательно проснулась я около десяти и еще целый час не могла найти в себе силы спустить ноги на пол и направить их в кухню. Добравшись, наконец, до холодильника, я принялась за составление большого и сложного бутерброда, хоть мне даже смотреть на еду было муторно, но я не хотела нарушать данного Максиму обещания позавтракать, как следует.

На сегодняшний день Лев Антонович назначил мне консультацию, на которой я должна окончательно определиться, как я буду жить дальше. Доктор очень строго сказал мне в прошлый раз, что время для размышлений кончилось, и мне пора всерьез задуматься о здоровье и благополучии моего будущего ребенка. Сегодня он ждет окончательного решения, а я так и не смогла разобраться в себе.

Я была уже почти готова ехать в больницу, когда раздался настойчивый звонок в дверь. Я открыла и с удивлением уставилась на парня в комбинезоне. Он, улыбаясь, протянул мне листок и ручку.

Служба доставки! — Радостно возвестил он. — Распишитесь в получении…

… Через пятнадцать минут, когда я, растерянная и счастливая, сидела в гостиной, заваленной половиной товара местного Детского мира, в окружении кроватки, коляски, мячей и погремушек, появился Максим. В руке он держал довольно объемистый чемодан. Поставив вещи на пол, он удивленно спросил:

А почему ты сидишь, нас же Лев Антонович ждет. Да и в ЗАГС сегодня успеть надо, ты же не хочешь, чтобы наш малыш считал себя нежеланным, потому что родился в неполной семье?

Я ничего не сказала, просто прижалась к его широкой груди и замерла под ее надежной защитой. Я и не представляла до этой минуты, как это здорово, когда есть человек, который заботится о тебе и может принимать за тебя самые трудные и ответственные решения…