Бриллианты для замарашки

— Ты мне так и не назовешь имя своего возлюбленного? — спросила я, выкладывая из сумки платья и туфли. — Или это секрет?

— Да какие у меня могут быть секреты от лучшей подруги? Это Сергей.

— Муратов? — удивленно обернулась к ней я.

— Ну да, — кивнула головой Диана. — Сначала вроде все хорошо шло, он даже в гости ко мне пару раз заходил… Правда, дальше чаепития у нас не заходило, а потом и вовсе пошло наперекосяк… Я даже, честно сказать, удивилась, когда он согласился поехать со мной сегодня…

— Да, подруга. Невеселая история. — Я опустилась на кровать рядом с разложенными платьями. — Скажи, он так сильно тебе нужен? Разве мало вокруг богатых, молодых и симпатичных парней, которые готовы в лепешку расшибиться, чтобы попасть к тебе в койку? Скажи.

— Да все правильно ты говоришь, — с досадой ответила Диана. — Правильно. Но зацепил меня чем-то этот подлец, прямо намертво.

— Влюбилась? — тихо спросила я.

— Нет, — подумав, честно ответила подруга, — но я его хочу… Вернее, даже так: мне обидно, что он смеет мной пренебрегать. Понимаешь? — Я молча кивнула. — Я понять хочу, что со мной не так.

— Если это не любовь, то могу тебя успокоить, ты по-прежнему свежа и прекрасна. Я думаю, Сергей не может завести с тобой отношения, потому что ты — моя подруга… — Я смущенно замолчала.

— Ну-ка, продолжай. Вечер перестает быть томным, — с любопытством уставилась на меня подруга. — Становится чертовски любопытно послушать.

— Может, я не права… У нас с Муратовым было кое-что… Ну, еще тогда, до смерти Павла…

Сергей утверждал, что любит меня… Но ты сама знаешь, что готовы сказать мужики, лишь бы залезть тебе под юбку… И хоть все уже в прошлом, ему, вероятно, неловко выставлять себя бабником… Ты обиделась?

— Естественно, — надула губы Диана. — Я, как дура, к тебе с малейшей новостью бегу, а ты такое от меня скрыла.., будто я тебе и не лучшая подруга вовсе, а так, с боку припека!

— Мне было стыдно, Дин, — искренне призналась я. — Я ведь Пашу любила, ты знаешь…

А с Муратовым у нас вообще непростые отношения… Ведь мы с ним познакомились еще до моей встречи с Пашей, Сергей тогда красиво за мной ухаживал, цветы дарил, правда, ни к чему серьезному это так и не привело.., тогда. — Мне было неловко говорить об этом даже с лучшей подругой. — А уж после встречи с Пашей я и думать обо всех остальных забыла. Сережа еще какое-то время пытался что-то вернуть, снова цветами заваливал, но я все о верности мужу твердила, о порядочности… В общем, он все правильно понял и плавно перешел в статус доброго друга, пока я сама, как дура последняя, все не испортила…

— Ну, и как же ты сломалась? Чем тебя этот ловелас сумел подцепить на крючок…

— Да это не он, я сама его спровоцировала…

В общем, показали мне, как Паша мне изменяет с девками какими-то… — неохотно призналась я. — Сфотографировали его в сауне…

— И кто же это у нас такой бдительный, интересно? — скроила презрительную мину подруга.

— Нашлись люди добрые, денег за эти фотки с меня срубили и растворились в никуда.

— Странно, что они с этими кадрами к тебе сунулись, а не к твоему мужу, он бы наверняка за них любые бабки заплатил, лишь бы они, не дай бог, тебе на глаза не попались… Может, монтаж?

Ты к специалистам обращалась?

— Какая теперь разница? — с досадой отмахнулась я. — У меня тогда от злости в глазах потемнело, и я готова была отдаться первому встречному…

— То есть Муратову.

— Просто он не вовремя подвернулся… — неохотно призналась я.

— А что, не самый плохой вариант, между прочим, — успокоительно произнесла Диана. — Могло быть и хуже. А дальше что?

— Потом еще встречались с ним. Мужик он ничего… Ласковый.

— Спасибо, хоть сейчас рассказала правду.

Прямо камень с души сняла, а то я уж в клинику по подтяжке кожи подумывала обратиться с горя.

— Дурочка ты, Диана! Какие тебе подтяжки, ты же еще сущий ребенок, и внешне, и внутренне…

— Если мы посидим без дела еще немного, то уже точно опоздаем к началу банкета. Советую начинать примерять наряды. Ты как за это время, похудела, потолстела?

— А бог его знает, — легкомысленно откликнулась я. — Взвешиваться-то не на чем.

— Нельзя так к своей внешности относиться, — неодобрительно покачала головой Диана. — Потом спохватишься, да поздно будет. Давай начинай по очереди все платья натягивать, помогу тебе выбрать самое красивое. Ты должна напрочь поразить воображение Сергея!

— Зачем? — удивилась я.

— Ты теперь женщина одинокая, тебе нужен влиятельный покровитель. Муратов на эту роль очень даже подходит. Молодой, богатый, свободный… Мечта! За такого и замуж пойти можно…

Да не махай руками, как мельница. Я понимаю, сейчас тебе не до этого, но ведь жизнь-то сегодня, слава богу, не заканчивается. Никто тебя в загс на аркане не потащит… И потом, вам теперь работать вместе придется. Серега ведь сейчас по моей просьбе все ваши с Пашкой дела финансовые на себя взял, фирму полностью ведет. Теперь ты должна встать на место своего мужа, без помощи Муратова тебе не разобраться и в половине денежных вопросов…

— Ладно. Об этом я подумаю потом, когда вернусь. А сейчас нужно постараться превратить меня в принцессу из сказки… Боюсь, это будет не слишком просто, я даже на каблуках, возможно, ходить разучилась.

— Не прибедняйся, — оборвала меня Диана. — Скидывай свои тряпки, будем творить маленькое бытовое чудо.

Для моего выхода в свет мы с подругой выбрали длинное облегающее платье золотистого цвета с очень глубоким разрезом вдоль правой ноги, черные открытые туфли, прекрасно смотрящиеся на облаченных в тончайшие чулки ногах.

Черная сумочка, по мнению Дианы, как нельзя более глубоко подчеркивала цвет моих волос.

В качестве украшений для этого вечера мы отобрали гарнитур из обрамленных в золото черных жемчужин. Серьги, цепочка, кольцо и изящная диадема, украшенная жемчугом, тянули не на один десяток тысяч долларов. Это были самые любимые мои драгоценности, подаренные мужем на первую годовщину нашей счастливой семейной жизни. Когда Диана закончила укладывать мои волосы в шикарную замысловатую прическу, старательно переплетя диадему черными локонами, она осмотрела мой наряд придирчивым взглядом и даже присвистнула от удовольствия.

— Все-таки права Раневская! Красота — это страшная сила! — прошептала она. — Делали принцессу, а получилась королева. Не веришь?

Сама посмотри.

Я поднялась и медленно подошла к вмонтированному в дверку шкафа зеркалу. Оттуда на меня смотрела поразительно красивая высокая стройная брюнетка в умопомрачительном наряде… Вся моя прежняя жизнь, яркая и красивая, вдруг неожиданно промелькнула передо мной.

Красивые мужчины, банкеты и светские рауты…

События последних месяцев показались просто каким-то абсурдным, нелепым эпизодом, который как можно скорее нужно забыть и не вспоминать никогда… Вот только убогое обрамление зеркала с жестокой настойчивостью возвращало в окружающую действительность.

— Не вздумай на радостях пустить слезу, — предупредила чуткая Диана. — Я целых полчаса угробила на твой макияж, если испортишь, в жизни не прощу, да и потом, мне еще и самой неплохо бы прибарахлиться, я рассчитываю на твою помощь…

* * *

Когда мы с Дианой, одетой в строгое длинное платье ее любимого изумрудного цвета, вошли в банкетный зал ресторана «Панорама», наши мужчины, уже сидящие за столиком, как по команде поднялись со своих мест и пораскрывали рты от восхищения.

В этот вечер я чувствовала себя особенно оживленно и раскрепощенно. Много смеялась, танцевала по очереди со всеми кавалерами, сидящими за нашим столиком. Несмотря на присутствие очаровательной Дианы и стройной белокурой Юли, наши спутники почему-то с томным восхищением то один, то другой посматривали в мою сторону. Сергеев прятал смущение за немного натянутой язвительной улыбкой, Петр, слегка растерявшийся от окружающей его роскоши, смотрел на меня робко, иногда мечтательно улыбаясь каким-то своим внутренним мыслям. Видя все эти знаки внимания со стороны других, Сергей становился все более мрачным. Чем больше спиртного выпивалось за нашим столиком, тем ярче проявлялись все эти мимические переживания моих кавалеров. Стоило только зазвучать медленной музыке, все трое мгновенно вскакивали и наперебой предлагали мне руку, я же, стараясь никого не обидеть, танцевала со всеми по очереди… Юля в этой ситуации, судя по всему, чувствовала себя слегка уязвленной явным пренебрежением спутников: я обратила внимание, что она не слишком равнодушно то и дело бросает взгляд в сторону Ильи, но он этих явных знаков внимания не замечал или делал вид, что не замечает… Диана же искренне восхищалась моим сегодняшним успехом у мужчин. Она всячески подзадоривала и подкалывала соперников. Казалось, ей доставляло удовольствие видеть их то нахмуренные, то вытянувшиеся лица.

— Ты просто цветешь и пахнешь сегодня, подруга, — одобрительно заметила она, оказавшись со мной наедине в дамской комнате. — Мужики готовы колесом ходить, лишь бы минуточку подержаться за твою прелестную ручку… Кого ты выбрала на эту ночь, прости за любопытство?

— Да все равно, — легкомысленно откликнулась я. Сегодня мне и правда все казалось не слишком серьезным. Напряжение и тревога последних месяцев вдруг отпустили меня… Ощущение было такое, словно с меня сняли кандалы, тяжелейшим грузом притягивавшие меня к земле, и я вдруг внезапно воспарила надо всей суетой и глупыми условностями, как птица. — Какая разница?

— Ничего себе! — воскликнула вошедшая в комнату минутой раньше Юля. — Я сегодня тебя просто не узнаю, Лиза… За все те месяцы, что ты провела здесь, я и подумать не могла, что ты можешь быть такой ветреной… Мужчин сторонилась… Я ни разу не видела тебя ни с одним кавалером.

— А у меня и не было никого, Юль. Все эти четыре месяца. Честно, — искренне призналась я.

— Ужас какой! — дурашливо схватилась за голову Диана. — И как только ты выдержала столько! Но теперь с этим покончено! Шикарная женщина должна, нет, просто обязана кружить голову красивым, желательно богатым мужчинам. Она, купаясь в лучах их восхищения и обожания, расцветает еще сильнее и краше.

— Да я не против, девчонки! — рассмеялась в ответ Юля. — Просто все эти месяцы я немного робела перед Лизой. Думала, она осуждает мой легкомысленный образ жизни… — Мы переглянулись и дружно рассмеялись.

— Юль, я заметила, тебе сыщик в душу запал? — с улыбкой поинтересовалась Диана. Видимо, она тоже заметила интерес Юли к Сергееву.

— Симпатичный парень… — слегка покраснела от смущения та, — в моем вкусе…

— Ты тоже. — Я очень хотела, чтобы в такой прекрасный вечер все были счастливы. — Он сам мне вчера очень красочно описал тип женщин, которые его наиболее привлекают… Как будто с тебя картинку списал, ей-богу.

— Правда? — оживилась Юля. — А мне показалось, он только на тебя смотрит…

— Ну и что? — вмешалась в разговор Диана. — Подумаешь, смотрит. Я согласна, он на Лизу поглядывает, только каким-то странным взглядом… В нем не столько интереса, сколько недовольства какого-то, что ли…

— Я тоже заметила, что Сергеев что-то хмурится много сегодня, — поддержала я. — А ты, Юль, не смущайся. Действуй, как считаешь нужным. Мужики любят решительных женщин…

— Тем более, что Лиза, судя по всему, на сегодня наметила для себя совсем другую жертву, — лукаво посмотрела на меня Диана. — Я права?

— Видно будет, — отмахнулась я. — Я еще ничего не решила…

— Да ладно тебе, как будто я не понимаю…

В этот день, впервые за многие месяцы, я радовалась и веселилась от души, танцевала до упаду. Мужчины ото всех соседних столиков то и дело поглядывали в мою сторону, забывая оказывать должное внимание своим спутницам… Я даже не заметила, как пролетел этот волшебный вечер. Когда пришло время разъезжаться по домам, само собой, все три наших спутника выразили горячее желание проводить меня до дома.

В этом последнем за сегодняшний день соперничестве победил Муратов, которого все это время у порога ресторана поджидал белоснежный лимузин. Сергей чуть ли не силком затолкал меня на кожаное сиденье и захлопнул дверь, видимо, опасаясь, как бы я, чего доброго, не передумала ехать домой именно с ним. Диана, хитро подмигнув мне на прощанье, вместе с Сергеевым на такси укатила ночевать к Юле. Хмурый Петр загрузился в первую попавшуюся машину и пропал из виду.

Сидя на заднем сиденье рядом со мной, Сергей осторожно взял в свою широкую ладонь мою горячую от волнения руку и слегка сжал. За все время пути до моей квартиры ни он, ни я не произнесли ни звука. Все вокруг как будто замерло в предвкушении чего-то огромного и необыкновенно прекрасного… Потом мы торопливо поднимались по лестнице, и мои руки, когда я никак не могла попасть ключом в замочную скважину, почему-то дрожали…

* * *

… — Ну, вот мы и одни… Наконец-то, — произнес Сергей, когда за его спиной с шумом захлопнулась дверь моего временного пристанища.

Я, не оглядываясь, по дороге скидывая с уставших ног туфли на огромных шпильках, прошла в спальню и опустилась в кресло. Муратов следовал за мной, не отставая ни на шаг, даже спиной я чувствовала его страстный, нетерпеливый взгляд, и, черт возьми, мне это было приятно. Когда он опустился на пол у моих ног и прижался щекой к обнажившемуся колену, по всему моему телу как будто пробежала теплая стремительная волна, она со скоростью стихии охватывала живот, грудь, кружила и путала мысли.

Я опустила руку Сергею на затылок, и он сразу же схватил ее и покрыл целым шквалом страстных горячих поцелуев, его губы поднимались все выше и выше, вот они уже блуждают по шее, щекочут за ухом, добираются до моих приоткрытых в невольном порыве навстречу губ. Его руки лихорадочно нащупывали крючочки, которые удерживали на мне великолепный вечерний наряд, они не поддавались, и я, мне казалось, даже слышала яростный звериный рык, когда его нетерпеливые пальцы соскакивали с маленьких неподатливых железок. Наконец он не выдержал и одним рывком сорвал платье с моих плеч, застежки с жалобным звоном разлетелись по всему полу. Но я не слышала ни этого, ни чего-либо другого вокруг, тело Сергея дышало таким нетерпением и такой бешеной энергетикой, что невольно заражало этой безумной страстью и меня тоже. Я сама не заметила, как мои губы впились в его с такой силой, как будто я старалась с этим поцелуем передать партнеру и свое тело, и свою душу. Не в силах больше терпеть и ждать, Сергей подхватил меня на руки и понес на кровать. Разорванное платье так и осталось лежать где-то у ножки опустевшего кресла. Не отрывая от моей обнаженной груди жадного взгляда, Сергей начал торопливо раздеваться. Мне тоже следовало бы приподняться и хотя бы снять пояс и чулки, но я, как завороженная, не в силах пошевелиться, следила за его сильными и безумно красивыми руками, уже ощущая их тепло на своей разгоряченной от желания коже. Я так хотела, чтобы он побыстрее избавился от остатков одежды, что, кажется, даже ?застонала от нетерпения. Оставшись в чем мать родила, Муратов в прямом смысле слова набросился на меня, как раненый зверь. В его движениях не было ни нежности, ни ласки, он схватил меня почти грубо, притянул к себе и моментально прижал к матрацу своим тяжелым телом.

Трусики постигла та же участь, что и растерзанное платье, чулок, по-видимому, он не заметил вовсе. Он вошел в меня одним резким и точным движением, на мгновение замер, заглушив мой невольный вскрик лихорадочным поцелуем, дал мне почувствовать всего себя целиком, свою силу и невероятное напряжение, я в ответ всем телом подалась навстречу его бешеному порыву, после этого мы слились с Сергеем в одно целое, подчиненное сильнейшей, поистине всепоглощающей страсти. Таких ощущений, какие переполняли меня тогда, я не испытывала больше никогда в жизни. Все мои желания в этот миг сузились до одного животного инстинкта самки, старающейся всеми силами как можно дольше не отпустить от себя партнера, вцепившись руками, ногами и даже зубами, держать его в себе, следовать за ним, куда бы он ни повел измученное страстью тело. Я чувствовала, что и Сергея переполняют те же чувства, казалось, он не помнил себя, не помнил, где он и с кем, стремясь к желаемой вершине, он порой на мгновение делал мне нестерпимо больно, и я кричала в голос, но, как ни странно, даже это доставляло мне удовольствие и подстегивало его бешеный темп.

Мы стремились к финишу, перегоняя друг друга, и все-таки достигли его вместе. В тот момент, когда я наконец почувствовала, что мир в моей голове распадается на множество искрящихся разноцветных осколков, Сергей изо всех сил прижал меня к себе и замер, пульсируя всем телом.

Обессиленные, мы не расцепляли объятий еще минут пять, а может, и больше, время будто остановилось, даже часы перестали тикать, или я просто не слышала их за глухими ударами своего взбудораженного сердца. Сергей сегодня не просто удивил, он меня поразил. Всегда такой нежный, ласковый, предупредительный, здесь он предстал передо мной совершенно другим. Я его просто не узнавала. Никогда раньше он не осмелился бы позволить себе такого, да и я ни разу в постели с ним не испытывала до сегодняшнего дня и десятой части подобных ощущений.

Возможно, я просто слишком долго обходилась без мужского внимания…

Перевернувшись на бок и отодвинув меня от себя, Сергей задумчиво рассматривал мое лицо, потом протянул руку и погладил по волосам.

Я губами поймала его ладонь и поцеловала.

— Как я скучал… Господи, как безумно я скучал, — медленно произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Как ты могла, Лиза, оставить меня так внезапно и так надолго?

— Но ты же знаешь, Сергей, я вынуждена была уехать.., спрятаться…

— Почему ты не обратилась за помощью ко мне? Разве у тебя был кто-то ближе и преданней? — В его голосе слышались настоящая боль и страдание. Мне не хотелось разочаровывать его и говорить, что в тот момент я, пожалуй, даже и не вспомнила ни о его любви, ни о преданности… Я и о существовании-то его за своими переживаниями позабыла… Честно сказать, глубокие чувства Муратова, о которых он говорил сейчас, меня несколько удивили… Наши отношения до смерти Павла я рассматривала как флирт, игру, частично — как месть мужу за его измену.., и только. Как говорится, иллюзия любви, замена пресных будней… Я так часто оставалась одна, что невольно пыталась развлечь себя всеми доступными способами… Но объяснять все это Сергею в такой момент мне показалось не только некрасивым, но и жестоким… Тем более что ненасытное тело снова требовало новой порции мужских ласк.

Я села на кровати и стала медленно, как бы задумавшись, отстегивать чулки, потом мягкими движениями рук скатала их от бедра до ступней и кончиков пальцев, потом встала, сняла пояс и медленно прошла к креслу. Подняв платье, я аккуратно расправила его и повесила на стул. Проделав все это медленно и томно, я дала Муратову достаточно времени, чтобы он рассмотрел мое великолепное тело, длинные ноги, высокую грудь… Вернувшись на кровать и прижавшись к любовнику, я почувствовала, что ему вполне достаточно этого маленького спектакля.

Он снова хотел меня… Очень хотел… В этот раз все было совсем иначе. Сергей чутко прислушивался к импульсам, посылаемым моим возбужденным телом, он нежно ласкал и целовал его, тревожил своим дыханием разгоряченную кожу, в его сильных руках я чувствовала себя невесомой и хрупкой пылинкой, пляшущей в пятне солнечного света… Я сама не помнила, сколько времени продолжалось это сладостное безумие. Иногда мы замирали на мгновение, любуясь друг другом, и танец возобновлялся…

Мы так и заснули, держа друг друга в объятиях.

Утром я проснулась довольно поздно. Повернув голову, я увидела на соседней подушке лицо Сергея. Он крепко спал и, как ребенок, чему-то улыбался во сне. Я долго лежала, боясь пошевелиться, рассматривая черты этого парня, страстно твердившего мне вчера о своих чувствах, о любви ко мне… Почему я никогда вот так вот долго и внимательно не рассматривала лицо Павла, когда он был жив и так же красив, как мой вчерашний любовник… Тогда сейчас я, наверное, не испытывала бы такой тоски, чувствуя, как ускользает от меня его образ, вытесняется другими, уплывает в прошлое… Я так сильно любила своего мужа, что думала, никто в целом свете не сможет заменить мне его. Руки, губы, глаза Паши — вот все, что хотело мое тело, о чем мечтало мое сердце… Почему же теперь, всего четыре месяца спустя, я, закрывая глаза, вижу уже совсем не его улыбку, чувствую совсем не его тепло рук на своей коже?

Я тихонько встала и, накинув шелковый халат, вышла из комнаты. На кухне я, не торопясь, сварила кофе, нарезала целый десяток бутербродов, но есть не стала, красиво разложила их на тарелке, после чего с чашкой кофе в одной руке и сигаретой в другой уселась с ногами на диван.

— Ты начала курить? — Вопрос прозвучал так неожиданно, что я чуть чашку из руки не выронила. — Я раньше не замечал…

— Да я редко сигареты в руки беру… Когда нервничаю или боюсь…

— Ну бояться тебе теперь вроде бы нечего… — задумчиво глядя на меня, произнес Сергей. — Значит, нервничаешь… Вчера, после возвращения, мы едва ли успели обменяться десятком слов… Поговорим?

— О чем? — отвела глаза я.

— О нас, — прямо ответил Муратов. — О наших отношениях, что изменилось в них после смерти Павла… Вчера ты не ответила мне, почему обратилась за помощью не ко мне, а к Диане? Почему даже в известность меня не поставила, что уезжаешь, не позвонила, не оставила адреса?

— Ты что, действительно сам не понимаешь таких элементарных вещей? — неожиданно разозлилась я. — Правда, не понимаешь?

— Нет… — растерялся он и присел на табуретку напротив диванчика. — Объясни.

— Да что тут объяснять… Ведь Павла убили из-за нас… Из-за меня убили! Ты понимаешь?

— Как это?! — широко раскрыв от неожиданности глаза, уставился на меня Сергей. — Кто тебе сказал такую глупость?

— Если бы я не поперлась трахаться к тебе на дачу, ничего бы не случилось. Ничего! — Я злилась и нарочно выбирала грубые, обидные слова. — Паша был бы сейчас жив и здоров, смеялся и ходил на работу… Но у его беспутной жены вдруг засвербило в одном месте, и в результате он лежит в могиле… Как я могла прийти к тебе со своей бедой, когда я сама умирала от горя и стыда? Да ты был последним человеком, к которому я бы обратилась…

— Никогда не мог понять психологию женщин, — искренне признался Муратов. — Чем больше узнаю их, тем больше удивляюсь их непоследовательности… Мне казалось, ты любила меня…

— Ты ошибался, — сухо ответила я. — Я любила мужа… И люблю до сих пор.

— Но он же умер… Хотя — что я говорю, какое это имеет значение для настоящего чувства… Так, значит, ты встречалась со мной только из-за обиды и ревности… Ты говорила мне, что видела фотографии… Но я не придал этому факту особого значения… Сейчас все семейные пары так живут… А ты, получается, просто-напросто мстила с моей помощью загулявшему мужу…

— Он никогда мне не изменял, — вдруг неожиданно для себя твердо заявила я. — Ни разу.

— Кто тебе… Откуда ты это знаешь? — растерялся Сергей.

— Он сам мне сказал.

— Когда? — В глазах Муратова светилось изумление.

— Вчера ночью, — спокойно отозвалась я. — Мы поговорили, и я ему поверила…

— Лиза… — тихо произнес Сергей и пересел ко мне на диван. — Что с тобой творится, Лиза?

С каких пор ты разговариваешь с покойниками, девочка моя?

— Не очень давно. Ты зря беспокоишься…

Нет, я с ума пока вроде не сошла… Я понимаю, что все это не правда, сон.., виденье.., называй, как хочешь. Но он совсем как живой, только другой…

— Другой? — как эхо откликнулся Сергей.

— Да. Как будто старше и мудрее… Он мне сказал, что знает человека, всадившего ему в шею нож. Представляешь?

— Нет. — Сергей уже справился с волнением и взял себя в руки. — Что же ты в милицию не заявила, раз все так просто?

— Ты не веришь мне?

— Ну почему же… — задумчиво посмотрел мне в глаза он. — Говорят, бывает в жизни всякое…

Хотя ты права — для милиции это не аргумент, тогда расскажи о своем.., видении мне, я ведь был хорошим другом твоего мужа. Лучшим. У меня есть желание в конце концов разобраться в этом деле и поставить все точки…

— Зачем? — устало вздохнула я. — Тебе-то это зачем? Ты ничего не потерял с его уходом…

А дружба… Какой ты, к черту, друг моему мужу, если согласился переспать с его женой?

Лицо Сергея застыло, скулы напряглись, но он быстро смог справиться со своими эмоциями.

— Ты нарочно стараешься задеть меня за больное? Ну что же, если тебе от этого легче…

— Извини, — тихо произнесла я и опустила глаза. — Я не хотела.

— Хотела, я вижу… Знаешь, что я тебе скажу…

Ты права, конечно, мы оба предали Пашку… Но ведь любовь…

— Да какая там любовь! — с досадой перебила я. — Если бы у нас с тобой любовь была, тогда не было бы сейчас так стыдно.

— Я о себе говорил, — холодно, не глядя на меня, резко произнес Муратов, помолчал и уже мягче продолжил:

— Во всяком случае, нас связывает… Связывало столько лет дружбы и доверия, совместный бизнес, куча безумных проектов, побед и поражений. Мы сотни раз вместе смеялись, и плакали тоже вместе… Что бы ты сейчас ни говорила, Лиза, я считаю, что никто больше, чем я, прав не имеет на то, чтобы разобраться во всем, что случилось с моим другом. Именно с ДРУГОМ. С лучшим. И не смотри на меня так, будто не веришь…

— Я верю… Конечно, верю. Ведь у меня в душе то же самое… Но Паша не хочет нашей помощи. Он сказал, что это его личное дело, милиция тут совершенно ни при чем. И мне вмешиваться не велел. Он сам разберется.

— Скажите, пожалуйста! — с усмешкой воскликнул Муратов.

— Как же он собирается мстить, если он там, — Сергей мотнул подбородком куда-то вверх, — а этот, как я понимаю, все еще на земле? Или он уже тоже — того…

— Не знаю," — пожала плечами я. — Это не мое дело. Он даже имени мне не назвал…

— Лиз, — Сергей взял из моей руки чашку и поставил ее на стол. Потом обнял меня и сказал:

— Ты столько горя за последние месяцы натерпелась, девочка моя, что еще удивительно, как твоя психика совсем не сдвинулась… Так что ничего страшного. Как только вернемся домой, я запишу тебя к лучшим специалистам, окружу заботой и роскошью, обещаю, ты быстро забудешь все эти ужасы…

— А кто тебе сказал, что я хочу забыть? — спросила я, высвобождаясь из его объятий. — И почему ты решил, что я мечтаю о ТВОЕЙ заботе и внимании?

— Но я думал.., я полагал… — замялся Сергей. — Вчера нам было так хорошо…

— Ну и что? Нам было хорошо. Не скрываю, у меня долго не было мужчины, а ты мне все же не чужой… Да и потом, вчера впервые за последние месяцы я почувствовала себя свободной…

Но это не значит, что это нас к чему-то обязывает впоследствии… Я не звала тебя. Не просила приезжать за мной… И вообще, я привыкла сама планировать свою судьбу. Я сама могу позаботиться о себе.

— Ты хочешь сказать, — с обидой спросил Сергей, — что, если бы тебя вчера пошел провожать не я, а Илья, например, или этот дурачок Ивакин, ты бы так же набросилась на него?

— Возможно, — хладнокровно ответила я. — Почему нет? Я женщина свободная… Только я что-то не припомню, кто на кого вчера набросился, платье порвал, трусики…

Лицо Муратова медленно заливала краска, он облизал внезапно пересохшие губы и снова притянул меня к себе.

— Змея… Я понял. Ты нарочно меня провоцируешь… Дразнишь… — Он начал лихорадочно покрывать поцелуями мою шею, грудь, лицо. — Зачем? Ты же видишь, я и так весь твой…

Весь, без остатка!

— Вижу, — прошептала я. Моя голова понимала, что не стоит увязать в этих отношениях еще глубже, нужно оттолкнуть Сергея сейчас, потом это станет намного труднее… Но тело не хотело слушать доводов рассудка, оно, как к магниту, тянулось к мужчине, его нежные слова завораживали, ласки сводили с ума…

Когда Сергею позвонил шофер и доложил, что лимузин ожидает нас у подъезда, я заканчивала собирать вещи. Их оказалось совсем немного, нажитое мною за последние четыре месяца с легкостью убралось в небольшую спортивную сумку. Муратов, развалясь, сидел в кресле и с явным удовольствием на лице наблюдал за моими суматошными передвижениями по комнате. Меня злила эта торжествующая улыбка победителя на его губах. Я нервничала и ничего не могла с собой поделать… Да уж, отвязаться от него теперь будет ох как не просто, практически невозможно… А может, и не стоит бежать от свалившейся на голову неожиданной удачи?.. Муратов — совсем неплохая партия, красив, богат…

Завидный парень. Ну и что, что я его не люблю, зато он пылает страстью за двоих… Я привыкну к нему.., может быть… А любовь… Моя любовь умерла. Вместе с Павлом. Я никогда и никого не смогу полюбить так же искренне и сильно, так что же, всю жизнь теперь оставаться в одиночестве?

Окинув последним прощальным взглядом комнату, служившую мне пристанищем и убежищем последние месяцы, я с грустью вспомнила, сколько горьких слез было пролито в этом потертом кресле, сколько бессонных ночей я простояла, глядя вот в это темное окно. Как ни странно, мне было даже немного грустно покидать это место.

Будто почувствовав мои мысли, Сергей насмешливо сказал:

— Ты что-то загрустила, любовь моя. Неужели расставание с этой убогой халупой настолько тягостно для тебя? — Потом, увидев, что я нахмурилась еще больше, спохватился и добавил в голос максимум чуткости:

— А хочешь, я куплю тебе эту квартиру? — неожиданно предложил он.

— Зачем? — удивилась я.

— Будем здесь останавливаться, когда в гости приедем к твоей подруге… Не знаю, как тебе, но мне сегодняшняя ночь показалась просто волшебной… Как знать, может, именно эти стены так на нас подействовали… Вот и проверим это в следующий раз, — охотно пояснил Сергей.

— Какой еще следующий раз? — почти сердито поинтересовалась я. — Зачем ты собрался сюда возвращаться?

— Я просто подумал, вы с Юлей, должно быть, сильно сдружились….

— Это так, — перебила я его, — только не пойму, при чем здесь ты? Я приеду и прекрасно смогу остановиться в квартире Юли, так что не беспокойся.

— Этим ты хочешь мне лишний раз напомнить, что ты самостоятельная и независимая женщина? — с досадой посмотрел на меня Муратов. — И что ты всегда и везде прекрасно можешь обойтись без меня и моей помощи?