Эд на несколько мгновений задумался.

— Знаешь… я не жалею об их отъезде. Довольно странная компания, они и их друзья.

— Да и полицейский он был неважный.

— Джон Шмидт был полицейским?

Сегодня Эд демонстрировал просто поразительную тупость.

— Да нет, старина, Маллиган.

— Я рад, что и он уехал тоже.

— Ага, и вся эта компания из большого белого дома, Хорошо, что они уехали.

— Все уезжают. Такое впечатление, будто весь город уезжает.

— А кто еще?

Эд перевернул газету и протянул к Моузу поближе, а Моуз нацепил на нос очки.

— Видишь… вот тут? Эти трое из школьного правления… э-э… миссис Хановер, Джон Кендалл…

— Джон Кендалл? Этот упрямый осел!… Кто же это уговорил его наконец убраться отсюда?

— И смотри, вот тут: Джерри Мэсон. Все трое. Моуз был страшно удивлен.

— Знаешь… вроде только вчера Эльвира говорила мне про ту учительницу из начальной школы… мисс Вир?

— Брювер.

— Неважно. У них с Вудардом вышел страшный скандал.

— Он выходит на пенсию в конце месяца.

— Вроде он выглядит не таким уж старым.

— Ты слишком много смотришься в зеркало, Моуз.

Моуз сдвинул шляпу на затылок.

— Возможно. Ты прав. Все уезжают! Может, им известно что-то, чего мы не знаем? Эй! Эй, подожди-ка минутку!

— Что?

— Ну-ка, перелистин обратно на вторую страницу. Гляди.

— Что ж, прицепите мне крылья и назовите меня ангелом…

— В городе творится что-то непонятное. Точно что-то творится.

Они смотрели на заголовок в разделе новостей:

Эд сдвинул шляпу на затылок, чтобы получить возможность прочитать заметку через бифокальные очки.

— Кто такой Оуэн Беннетт?

— Он совсем недавно получил должность в Верховном суде.

— Беннет объясняет свое решений уйти в отставку состоянием здоровья и личными причинами. Но он выглядит довольно молодо, как по-твоему?

— Ты сам слишком много смотришься в зеркало, Эд.

— Ну, вполне возможно.

— Моуз разразился хохотом.

— Эй, знаешь что, Эд? А может, нам тоже уехать? Эд несколько мгновений обдумывал предложение, а потом ответил с величайшей серьезностью:

— Моуз, куда покатится мир, если мы не будем присматривать за ним?

Потом оба старика расхохотались, толкая друг друга локтями; их смех разносился на несколько кварталов вокруг.

Салли ехала к Бэконс-Корнер, снова и снова пытаясь представить, каким образом она явится к миссис Поттер — можно сказать, с того света — и попросит ее возобновить договор об аренде старого дома. Конечно, это будет возможно только при условии, что она восстановится на работе, а это в свою очередь будет возможно при условии, что начальство примет ее объяснения столь длительного отсутствия без предварительного уведомления; а все это сводилось к главному вопросу: что она собирается говорить им, а это зависело от того, о чем она сможет и о чем не сможет открыто говорить в ходе следствия, если, опять-таки, следствие вообще будет проводиться.

Салли сбавила скорость на подъезде к перекрестку дорог среди бескрайних полей. У нее слегка защемило в груди. Именно на этом перекрестке в нее чуть не врезалась Бледсоу с детьми Тома Харриса в машине.

В любом случае в первую очередь ей нужно выяснить, что происходит в Бэконе-Корнере и как продвигается судебный процесс. Если он вообще еще как-то продвигается. Бернис Крюгер уже должна была получить ее последнее письмо и переслать всю информацию Тому Харрису — следовательно, какие-то события, скорее всего, произошли. Салли уже несколько дней не видела никаких газет…

Так! А это что, призрак из прошлого? Вероятно, у нее начались галлюцинации!

Она увидела тот же самый зеленый «плимут».

Ирэн Бледсоу аккуратно, осторожно затормозила перед пресловутым перекрестком, стоившим ей работы. На сей раз Джошуа и Руфь сидели, надежно пристегнутые ремнями безопасности. Перекресток выглядел все так же, разве что пшеничные колосья вокруг стали выше. Бледсоу испытывала ощущение, очень похожее на deja vu, сидя в ожидании, когда… голубой пикап… который вела женщина в клетчатом шарфе!…

Салли смотрела и смотрела, как завороженная. Просто не могла отвести взгляд. Снова Ирэн Бледсоу! И снова двое детишек Харриса в машине!

Мота и Сигна помахали из кузова голубого пикапа двум своим товарищам, Шимону и Сциону, которые ехали на крыше «плимута». Время встречи было рассчитано точно!

Ирэн колебалась. Она находилась на правой полосе, поэтому должна была проехать через перекресток первой, но она просто не находила сил пошевелиться. Этого не может быть!

Джошуа тоже увидел женщину и страшно изумился;

— Эй, смотрите! Та самая тетенька в голубом пикапе!

— Ага, — сказала Руфь. — Я помню ее.

Значит, это не галлюцинация! Ирэн Бледсоу плавно нажала педаль газа и медленно поехала через перекресток, не сводя взгляда с женщины.

— О! — воскликнул Джошуа, который тоже неотрывно смотрел на нее. — Она плачет.

Салли проводила взглядом «плимут», который проехал мимо и умчался прочь, а потом вытерла глаза.

"Господи, это Твое знамение! Таким образом Ты дал мне

Знать!"

Теперь она знала. Эта встреча, эта сцена все рассказала ей: где-то, каким-то образом тьма рассеялась, растаяла, утратила свою власть.

Дети возвращались домой!

С большой высоты Бэконс-Корнер выглядел приветливым, радостным и гостеприимным городом, похожим на игрушечный городок из детской железной дороги: коричневые, красные и черные крыши резко выделялись на фоне зеленых полей, и серебряные элеваторы тянулись к небу, сверкая на солнце.

Чистое небо, свободное и от облаков, и от духовной мерзости, омывал Небесный свет, освеженный молитвами и хвалой Создателю всего. Какое счастье вернуться назад и увидеть город столь чистым! Это достойная награда за победу.

Тол и Гило начали плавный спуск; распластав неподвижные крылья, ангелы медленно скользили над городом, над Главной улицей, запруженной у одного перекрестка, над зданием ремонтной мастерской с дымящими трубами и красными механическими культиваторами на дорожке рядом, над небольшим скоплением домов и гаражей возле железной дороги, над самой крышей высокой водонапорной башни серебряного цвета с красным фонарем на верхушке; потом они стали медленно снижаться над маленькими фермами — гулявшие во дворах куры и цыплята казались сверху крохотными белыми, черными и рыжими треугольниками — и наконец, держась на уровне крыш, пересекли Озерную дорогу и направились к дому Тома Харриса.

Они влетели в передний двор, немного набрали высоту и приземлились на конек крыши. Из дома до них доносились голоса людей, сидевших за завтраком: оживленные разговоры, обмен впечатлениями, бурные изъявления радости. Неплохо. Новые гости прибудут в любой момент, и тогда счастливое собрание внизу станет полным.

Гило указал на северо-запад. Там две сверкающие точки спускались с высоты, оставляя в небе две полоски света. Натан и Армут возвращались из Аштона!

На востоке показались еще две сияющие точки. Кри и Си возвращались из набега на центр «Омега».

Через считанные секунды Натан и Армут пролетели над домом, словно два блистающих орла, приветственно размахивая мечами. Тол вытянул свой сверкающий меч, приказывая воинам приземлиться во дворе слева.

Кри и Си спикировали сверху, раскинули куполом крылья, тормозя в воздухе, и, словно парашютисты, опустились по знаку Тола во двор справа.

Потом они стали ждать, каждый на своем месте.

— О, вот они! — воскликнул Тол, глядя в сторону города, на Озерную дорогу.

По ней двигался зеленый «плимут», на крыше которого по-прежнему стояли Шимон и Сцион, и крылья трепетали за их спинами сверкающими, блистающими знаменами. Они подняли мечи, приветствуя товарищей, и те помахали им в ответ.

Ирэн Бледсоу остановила «плимут» на дороге перед домом. Она собиралась помочь детям отстегнуть ремни, но в этом не было необходимости. Руфь и Джошуа вылетели из машины, словно уставшие от занятий ученики из школы, и, не оглядываясь, бросились по дорожке к дому.

Бледсоу вздернула острый нос и с силой надавила на газ. Шимон и Сцион расправили крылья и взлетели над крышей автомобиля, который рванулся с места и умчался прочь, а потом опустились на землю по обе стороны от ворот.

Дети не стали стучать или как-то еще извещать о своем прибытии, но просто с разбега распахнули дверь и ворвались в дом, вызвав там такую бурю восторга, что Тол и Гило почувствовали, как крыша задрожала у них под ногами.

В Небесах подобные воссоединения случаются постоянно, но эти сцены неизменно глубоко завораживают ангелов. Только человеческим душам, сотворенным по образу и подо бию Божьему, дано в полной мере познать возвышенную ра дость, смешанный со слезами восторг, какой испытываешь, вновь обретая любимого человека — однажды потерянного, а потом, после разлуки, всегда слишком долгой, снова найден ного — вновь принимая его в пылкие объятия, слыша его го лос, делясь с ним всеми новостями. Но именно ради таких счастливых мгновений трудятся и сражаются ангелы — и возможность еще раз лицезреть сцену счастливого воссоеди нения является для них высочайшей наградой и источником бесконечной радости.

Воины, стоявшие во дворе, видели все через открытую дверь. Том стоял на коленях, обнимая своих детей, и плакал от счастья. Его друзья столпились вокруг, гладя по голове детей, гладя по голове Тома, тихо произнося молитвы благодарности и хвалы, задавая вопросы, но не получая ответов во всей этой радостной суматохе — и мало беспокоясь об этом.

От избытка чувств ангелы высоко взметнули, широко раскинули крылья — сверкающие, словно искрометная радость, наполнившая сегодня этот дом. Они начали творить молитву.

— Теперь мы можем остаться дома, папочка? — сквозь слезы спросила Руфь.

Том заколебался. Он боялся ответить. Маршалл дотронулся до его плеча.

— Ты можешь ответить: да.

Бесконечная радость и уверенность засветились в глаза Тома.

— Мы действительно победили, правда? Маршалл показал взглядом на детей. Требуются ли еще какие-нибудь доказательства?

— Можете поверить! Мы никогда больше не расстанемся! — воскликнул Том.

Новые объятия. Новые слезы.

Снаружи послышался тихий визг тормозов. Прошуршали по гравию шины. Мелькнул голубой борт машины.

Том ничего не заметил по понятной причине, но Маршалл заметил. Он бросил взгляд в сторону двери.

Он потряс головой. Он не поверил своим глазам. Он подошел к двери, оставив Тома в окружении маленькой толпы ликующих друзей.

На противоположной стороне улицы остановился голубой пикап, за рулем которого сидела женщина.

Стараясь не привлекать к себе внимания, стараясь остаться незамеченной, Салли разглядывала дом Тома. Она прислушалась и услышала счастливые, возбужденные голоса, доносившиеся через открытую дверь. Она видела, как отъезжала от дома Ирэн Бледсоу, и видела, как дети вбежали в дом. Она чувствовала себя лишней здесь. И не знала, что ей делать.

Мота и Сигна выпрыгнули из кузова пикапа и теперь стояли возле кабины, мягко убеждая женщину. «Они не обидят тебя, Салли».

«Брось, они не обратят внимания на твой вид».

«Я выгляжу ужасно, — подумала Салли. — От меня дурно пахнет. А что если они не знают, кто я такая? А что если это не тот дом?»

«Иди же, они будут рады видеть тебя!»

Салли выключила двигатель и еще несколько секунд сидела в машине, глядя перед собой невидящим взглядом и напряженно думая. Руки ее дрожали, она так нервничала, что у нее заболел живот.

«Они так счастливы там. Похоже, все они добрые друзья. Я просто не знаю, как все повернется. Они могут отвергнуть меня, но я должна проверить».

Салли открыла дверцу и вышла на обочину. Она обошла пикап и остановилась за ним — отсюда она могла заглянуть в дверной проем и увидеть, что там происходит.

«О Боже! Они тоже могут увидеть меня! И кажется, этот высокий парень уже увидел!»

Едва лишь бросив первый взгляд на женщину, Маршалл почувствовал, что сейчас воспарит прямо в Небеса сквозь крышу! Все в порядке, это дело Господа! О, как хорошо Он все устраивает!

Маршалл очень осторожно вышел на крыльцо — словно приближался к пугливой лани, боясь обратить ее в бегство.

Тол стремительно слетел с крыши и стал рядом с ним.

«Это она, Маршалл. Не дай ей уехать».

Салли бросилась обратно к кабине и торопливо открыла дверцу. Она решила отказаться от этой идеи. Возможно, она напишет Тому еще одно письмо. Просто все это слишком неловко!

— Салли!

Она замерла на месте, положив руку на ручку дверцы, поставив правую ногу на подножку. Она не знала отзываться на имя Салли Роу или нет. Кто такой этот парень?

— Салли Роу?

Она продолжала стоять неподвижно, глядя перед собой.

«Если я обернусь, он все поймет. Кто это?»

Из дома донесся детский смех.

— Ура! — крикнул мальчик. — Наконец-то моя любимая кровать!

«В безопасности ли я? Кончилось ли мое бегство?»

— Благодарим Тебя, Иисус, — раздался голос молодой негритянки. — О, благодарим Тебя, Иисус!

«Ты в безопасности, Салли».

Она повернула голову и посмотрела на высокого, рыжеволосого мужчину, стоявшего на крыльце. Глаза его излучали доброту.

— Да, — тихо сказала Салли. И потом повторила громче, чтобы он услышал. — Да! Это я!

И внезапно на крыльце оказалась целая толпа людей, и все глядели на нее — очаровательная рыжеволосая женщина, симпатичная темнокожая пара, седой добродушный мужчина со своей светловолосой женой и…

Салли смотрела на этого человека так же завороженно" как он смотрел на нее. Она видела его фотографии.

Том Харрис тоже видел ее фотографии.

Тишина стояла такая, что было слышно, как муха пролетит.

Молчание нарушил Маршалл.

— Салли, Том Харрис и все мы счастливы встретиться с вами. Пожалуйста, проходите в дом.

Салли немного полегчало, но она все еще пыталась спрятаться за дверцей автомобиля.

— Я… у меня не вполне приличный вид.

— Вы среди друзей! — ответил Том.

Тол не смог сдержать смех. Не вполне приличный вид! Ну не странно ли, что люди смотрят на себя физическим, а не духовным зрением? Конечно, эта милая женщина была с головы до ног вымазана в грязи; она была исцарапана, измучена, оборвана.

Но глазам ангелов она являлась такой, какой Сам Господь видел ее, каким представал любой другой спасенный грешник: чистой, ослепительно сияющей, в белоснежных одеяниях.

Мот и Сигна нежно подтолкнули Салли в спину, и она зашагала через дорогу — усталая странница в потрепанных джинсах, возвращающаяся домой. Она миновала ворота, приблизилась к крыльцу и потом — под исполненными благоговения взглядами праведников и ангелов — протянула руку мужчине, стоявшему между двумя розовощекими детьми.

— Том Харрис?

— Да.

— Я Салли Роу.

Легко ударив крыльями по воздуху, Тол вновь взмыл на крышу и удобно уселся там, с отдыхающим в ножнах мечом на боку.

Гило от имени всех ангелов задал вопрос;

— Что теперь, капитан?

Тол посмотрел на людей внизу — смеющихся, воздающих хвалу Господу.

— Думаю, мы немного задержимся здесь.

Воители восприняли слова командира с радостью и подошли поближе, чтобы получше слышать этот чудесный оживленный разговор, этот бурный обмен впечатлениями.

Тол улыбнулся и восхищенно покачал головой.

— Спасение. Я никогда не перестану трепетать перед этим чудом.