39

Маршалл терял терпение и оттого нервничал и раздражался. Бен Коул просто мотался взад и вперед по дому, пытаясь найти себе какое-нибудь занятие. Кэт сидела рядом с Маршаллом за столом в гостиной, просматривая все папки с собранными ими материалами в поисках информации, могущей понадобиться Маршаллу. А Бив Коул просто наблюдала за всеми ними и тихо молилась: «Господь наш Иисус, мы нуждаемся в Твоей помощи сейчас!»

Маршалл разговаривал по телефону с Джоном Хэрригеном, своим другом, работающим в ФБР.

— Ну да, она написала его, все точно. Я говорил со своей сотрудницей, а она говорила с этим парнем, Клиффом Бингэмом, и он подтвердил, что найденное им издание выпущено недавно, всего два года назад. — Маршалл закатил глаза и скрипнул зубами. Этот разговор не давал быстрых результатов. — А это значит, что пособие, предоставленное нам школой, было подделано: имя Салли Роу убрано и заменено двумя другими. А это убедительно подтверждает нашу гипотезу о сокрытии информации, о которой я говорил тебе. Нет, еще ничего не доказано. Я думал, расследование подобных дел входит в ваши обязанности, ребята. Я подошел близко, очень близко и, думаю, могу предложить вашему вниманию кое-какую интересную информацию. Центр «Омега» расположен в Фэйрвуде, штат Массачусетс, а Салли Роу едва не убили здесь, в Бэконе-Корнере, чтобы заставить замолчать! Ну что, пересекаются две эти линии или нет? — Собеседник на другом конце провода снова заговорил. — Хорошо, послушай: ты можешь дать мне номер, по которому я смогу застать тебя в любое время — то есть среди ночи при необходимости? Я не стану звонить, пока не добуду действительно стоящий материал для тебя — но когда я добуду его, жизнь Салли Роу повиснет на волоске. — Невидимый собеседник что-то возразил. — Послушай, ты меня очень обяжешь. Вспомни, как я дал тебе ниточку в том деле о контрабанде наркотиков. — Маршалл схватил ручку. — Вот и умница!

Он записал несколько телефонных номеров, попрощался и повесил трубку.

— Джон будет на связи. Я взял у него служебный и домашний телефон, телефон его церкви и номер пейджера, так что он обложен со всех сторон. Но ему нужна совершенно достоверная информация, оправдывающая вмешательство ФБР в это дело.

Бен возмутился:

— А чем его не устраивает та информация, которую ты уже сообщил?

— Ну, ее оказалось достаточно, чтобы заинтересовать его, но недостаточно, чтобы заставить полезть на рожон.

— А что насчет Уэйна Корригана?

— Я оставила ему записку в офисе, — ответила Кэт. — Он получит все сведения, имеющиеся у нас.

— Господь наш Иисус, защити Салли Роу! — сказала Бив.

Гило возвратился на свой пост высоко в горах над живописным городком Саммитом, и хотя окрестные пейзажи были все так же поразительно прекрасны, присутствие незримого зла ощущалось еще явственней. Работники образования, государственные деятели, юристы, промышленные магнаты и крупные финансисты со всего мира собирались в Саммитском институте гуманитарных наук, расположенном в долине всего в миле от Саммита. Скоро здесь начиналась проходящая раз в полгода конференция, и вместе со всеми этими устроителями нового мирового порядка сюда стекались самые влиятельные князья и воины темного войска — и над долиной шевелилась огромная грязно-серая туча демонов, неуклонно растущая и густеющая. Злые духи с радостными воплями и воем носились над землей, сталкиваясь и затевая шутливую возню — многочисленные, шумные, буйные и самонадеянные, как никогда прежде.

— Они готовятся к настоящему празднику, — сказал Гило.

Мистер Сантинелли, глава юридической фирмы «Эванс, Сантинелли, Фарнсворт и Маккатчен», мистер Горинг, повелитель и администратор Саммитского института гуманитарных наук, и мистер Стил, безжалостный правитель центра образования «Омега», снова собрались вместе в расположенном на территории института коттедже мистера Горинга, с наслаждением потягивая бренди у камина. Эта встреча напомнила собравшимся последнюю их встречу в «Омеге», когда дела рисовались не в столь радужном свете, когда они выражали негодование, вызванное необходимостью терпеть присутствие самого нежелательного лица на свете, мистера Хулла — и конечно, Салли Роу тогда все еще оставалась на свободе.

Теперь они сдвинули бокалы, провозгласив тост за победу. Да, если принять во внимание недавно пришедшие новости, сейчас дела обстояли совершенно иначе.

— За будущее! — сказал Сантинелли.

— За будущее! — эхом повторили Горинг и Стил.

Они отпили из своих бокалов, со вкусом причмокнули и даже позволили себе довольно усмехнуться раз-другой.

Когда они в расслабленных позах расселись на мягком диване и креслах, Сантинелли сообщил им о самом важном:

— Я послал наш самолет за мистером Хуллом и его людьми. Они прибудут сюда со своим трофеем в течение нескольких часов.

— Вы когда-нибудь встречались с ней? — спросил Стил. Горинг и Сантинелли переглянулись.

— Я нет, — сказал Горинг, — но с нетерпением жду встречи.

— Самый увлекательный «охотничий» рассказ никогда не пробудит тех чувств, какие испытываешь при виде зверя, пойманного на твоих глазах, — согласился Сантинелли. — Честно говоря, меня глубоко удивило, что Хулл сумел сдержаться и доставить ее нам живой.

— Буду безмерно счастлив встретиться с ней, — сказал Горинг, предвкушая скорое удовольствие. — Конечно же, у меня накопилось много вопросов к ней.

— У всех нас накопилось много вопросов к ней, — сказал Сантинелли. — И вопросов весьма серьезных.

— Известно что-нибудь о кольце и списках? — спросил Стил.

— Нет. Но едва ли с этим возникнут проблемы, когда Салли Роу окажется у нас в руках.

— Только не забывайте о том, что вокруг множество делегатов и гостей, — предостерег Горинг. — Несомненно, большинству из них крайне не понравилось бы это дело. Так что нашим гостям не нужно ничего знать о происходящем.

— Согласен. Я приказал Хуллу не уродовать лицо Салли Роу — на случай, если ее кто-нибудь случайно увидит.

— А теперь, — сказал Горинг, — остается еще один вопрос, который мы уже обсуждали…

— Конечно, — сказал Сантинелли, — вопрос, касающийся «Брокен-Бирч» вообще и Хулла в частности.

— М-м-м… Об этом я тоже подумал, — кивнул Стил. — Теперь, когда они оказались в одной упряжке с нами, они не успокоятся, пока не начнут управлять этой упряжкой.

— Я посоветовался с мистером Эвансом и мистером Фарнсвортом, и они поручат лучшим своим людям заняться этим вопросом. Если мы будем действовать осторожно и выработаем тщательно продуманный план, то сможем собрать изобличающие улики против «Брокен-Бирч», при этом оставшись ни в чем не замешанными. Эванс и Фарнсворт совершенно уверены, что практически всех их можно арестовать за преступления, не имеющие никакого отношения к нашему делу.

Горинг улыбнулся и кивнул.

— Замечательно. Я уже проконсультировался со своими людьми, и они сочли этот план выполнимым. Мы можем заручиться поддержкой некоторых влиятельных членов нашей организации и государственных чиновников, и, уверен, они с великой охотой посмотрят на дело с той точки зрения, какую мы им предложим, и поменяют взгляд на вещи, когда это станет… выгодно нам.

— Значит, нам надо приступать к действиям безотлагательно, — сказал Сантинелли. — Хулл и «Брокен-Бирч» наконец-то выполнили свою работу, но после завершения этого Дела мы должны уничтожить всякие связи с ними.

— И всякую память о них во всех кругах" — если сумеем! добавил Горинг.

Сантинелли поднял бокал.

— Выпьем за это!

И они выпили.

Автофургон ехал по петляющей, уводящей вверх дороге, казалось, уже много часов и Салли наконец задремала, уронив подбородок на грудь, плотно зажатая между двумя из четырех угрюмых верзил, которые вместе с Хуллом сопровождали ее в путешествии на самолете. Полет продолжался несколько часов, поездка на автомобиле еще дольше, и сейчас уже наступила ночь.

Салли выглядела немного лучше. Хулл решил, что с летящего самолета она убежать не может, и, вспомнив приказ Сантинелли «не уродовать лицо Роу», позволил ей воспользоваться крохотной туалетной комнатой, чтобы смыть с лица запекшуюся кровь, переменить испачканную кровью рубашку на чистую, но ужасно мятую блузку и причесаться. Теперь она выглядела вполне сносно — для совершенно измученной, избитой беглянки, обреченной на скорую смерть.

Они углублялись в горы по дороге, ведущей сквозь густые сосновые и еловые леса, которые спустя некоторое время прискучили Салли своим однообразием. Она спала тревожным, прерывистым сном, вздрагивая и просыпаясь каждые несколько минут только для того, чтобы увидеть за окном все тот же лес и снова погрузиться в дрему.

Спустя какое-то время — Салли не могла сказать, какое именно — она проснулась уже утром. Фургон сбросил скорость, Хулл и его подчиненные оглядывались по сторонам, собирая вещи. Они въезжали в какое-то селение.

Хулл, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, обернулся и сказал Салли:

— Добро пожаловать в Саммит,

Салли протерла глаза, прогоняя остатки сна, и увидела за окнами автомобиля причудливый крохотный городок, окруженный со всех сторон зубчатыми грядами заснеженных гор и густыми девственными лесами. Слева, прямо над двускатными крышами деревянных домиков сверкал вдали водопад, превращенный лучами утреннего солнца в поток золотых блесток. Справа, за крохотными гостиницами и лавочками виднелся крутой склон горы, у подножия которой расстилался усыпанный цветами альпийский луг. Повсюду еще лежали островки снега, подтаявшего и блиставшего под косыми лучами утреннего солнца.

«Зачем мы приехали в этот райский уголок?» — недоуменно подумала Салли. Эта мирная атмосфера мало соответствовала ужасному делу, которое привело их сюда, а люди вроде Хулла и его шайки просто не вписывались в подобное окружение.

Впрочем, возможно, и вписывались. Салли начала замечать вдоль дороги здания каких-то учреждений и заведений; она могла различить надписи на некоторых вывесках.

Даосский центр уединения. Тибетский центр и монастырь. Храм Ананды. Библиотека и архив древней мудрости. Национальный американский институт традиционной медицины. Карма Трияна Дхармашакра. Храм Имбету Ангобо. Ашрам Бабы. Святилище Шивы. Дети Дианы. Храм Божественной Матери мира. Храм Ваала. Королевский и Священный орден нации.

Салли подалась к окну. Верзила-страж положил огромную, величиной с окорок, пятерню ей на грудь и грубо толкнул назад. Она вывернула шею и посмотрела на проплывающее мимо здание через заднее окошко автомобиля.

Орден нации. Маленькие химеры скалились на нее с дверей и фасада черного каменного храма. Салли как наяву услышала зловещий пронзительный крик: «Добро пожаловать в Саммит!»

Разрушитель сопровождал группу охотников от самого Чикаго и теперь, когда фургон проехал по долине и въехал в селение, собирался в полной мере насладиться этим торжественным моментом. Он камнем упал с высоты, приземлился на крышу автомобиля и стал там во весь рост, победоносно подняв над головой меч; крылья его развевались за спиной, словно знамена, и двенадцать капитанов выстроились по сторонам от своего командира торжественным эскортом. Движение под густым облаком злых духов напоминало движение по темному тоннелю под огромной горой; со всех сторон и на тысячи футов вверх кишмя кишели демоны, которые приветственно размахивали мечами и надсаживали глотки в бурном изъявлении восторга и восхищения.

Разрушитель упивался своей победой и вновь обретенной славой. Эти несметные полчища демонов, которые совсем недавно игнорировали его, насмехались над ним, знать не желали его имени! А теперь послушайте их! Пусть Строигман послушает их! Лучшим образом объявить о его прибытии было просто невозможно.

Гило обернулся на шум крыльев, раздавшийся за спиной, Прибыл капитан Тол.

Радостные вопли в долине, которым вторило эхо гор, могли означать только одно.

— Они привезли ее, — доложил Гило.

Он и Тол скрывались со своими воинами в зарослях деревьев. Сейчас нечего было и думать о том, чтобы вступать в бой с несметными полчищами демонов внизу.

Гило вытянул вперед палец.

— Вон! Тот голубой автофургон, въезжающий на территорию Саммитского института!

Далеко внизу, подобный крохотной песчинке, автомобиль показывался лишь изредка в просветах темного облака, шевелившегося над долиной. Вот голубой фургон снова появился на несколько мгновений, и небесные воины успели заметить, что он свернул с тонкой серой ленты шоссе и исчез под живой тучей, накрывавшей Саммитский институт.

— Что ж, теперь она одна, — сказал Тол. — Мы не можем прорваться к ней.

— А как насчет «бегущего огня», что ты собирался устроить? — спросил Гило. — Если нам когда-нибудь нужно было что-то такое, так это сейчас.

Тол покачал головой:

— Он зажжется на день позже. Сейчас нам остается лишь ждать сигнала Натана и надеяться, что он поступит скоро.

Конференция по проблемам глобального сознания уже начиналась; поэтому водителю фургона пришлось объехать огромную крытую стоянку дважды, прежде чем он нашел свободное место для парковки. Салли тем временем рассматривала Саммитский институт гуманитарных наук. Он сильно напоминал центр «Омега», хотя был построен позже и в более современном стиле. Окружающая местность изобиловала камнем, поэтому его использовали в качестве строительного материала при возведении административных зданий, учебных корпусов, для мощения дорожек и декоративного оформления садов. Верные своей религиозной преданности Матери Земле, строители городка не пытались изменить естественную среду, но позволили городку слиться с ней, почти раствориться между деревьями, скалами и холмами.

Час еще был ранний, поэтому улочки городка пустовали. Это было на руку похитителям Салли.

Хулл повернулся к пленнице и показал нож.

— Они заплатили мне только за то, чтобы я доставил тебя сюда. Если ты получишь нож под ребро прямо здесь, на стоянке, то будешь сама виновата, ясно?

Салли кивнула.

— Давайте отведем ее к Горингу.

Сторонний наблюдатель решил бы, что прибыла какая-то важная персона под охраной секретных агентов. Салли было едва видно за сопровождающими, которые столпились у дверцы автомобиля, а потом взяли ее в тесный круг и двинулись по дорожке к коттеджу мистера Горинга.

Салли пыталась осмотреться и составить представление о планировке городка, выглядывая из-за плеч своих охранников. Сейчас они проходили через большой, тщательно ухоженный сад с украшенными барельефом оградами, мощеными камнем дорожками и радующими глаз зеркальными прудами. Посреди зеленого ковра мха сидел в позе лотоса одинокий человек, почти голый, несмотря на прохладу раннего утра, с закрытыми глазами — погруженный в глубокий транс.

Выйдя из сада, они свернули и стали подниматься по узкой естественной каменной лестнице, по обеим сторонам которой тянулись высокие живые изгороди, а потом вышли на открытое место. Справа вниз уходил широкий склон, образуя естественный амфитеатр, за которым открывался потрясающий душу вид необозримых величественных гор.

В середине амфитеатра, вокруг ярко горящего костра ровными концентрическими полукругами стояли люди, под монотонное пение бросающие в огонь цветы, зерно и фрукты. На маленьком постаменте перед костром возвышались семь каменных идолов, которые, бессмысленно таращась в огонь, словно загипнотизированные, принимали жертвоприношения и знаки восторженного почитания от этих ранних пташек, в то время как сухопарая седовласая женщина в желтом балахоне пела на санскрите какой-то заунывный гимн.

Салли знала этот гимн и до сих пор помнила некоторые слова, хотя не слышала его уже десять лет. Она не смогла вспомнить имена всех семи идолов, но в любом случае это были божества второстепенного значения. Цель ритуала заключалась в том, чтобы, во-первых, снискать благословение Матери Мира, а во-вторых, умилостивить этих семерых карликов.

Потом Салли мельком увидела несколько лиц, поднятых к утреннему солнцу. Не может быть! Там стояла миссис Деннинг и еще два члена профессорско-преподавательского состава центра «Омега». И не мистер ли это Блэйкли там, ее наставник с педагогического факультета Бентмора? Его лицо показалось Салли знакомым, а потом она услышала пронзительный скрипучий голос и убедилась в верности своей догадки. Рядом с костром, с лицом, залитым багровым светом, стояла Кристалсонг, колдунья, ученая и мать четырех с Восточного побережья; Салли работала вместе с ней над учебной программой для дошкольников, основанной на философии холизма.

«Ну прямо встреча старых друзей», — подумала она.

По автомагистрали, ведущей к Аштону, продолжал следовать — точно по расписанию — почтовый фургон. Утренняя почта будет доставлена на аштонский почтамт как раз к его открытию.

— Должно быть, это он! — сказал демон своим товарищам.

Стрекоча крыльями, они неслись вдоль шоссе наравне с фургоном, с любопытством рассматривая его. Возглавлявший группу бес побывал в ужасной переделке: он летел неровно, вихляя на изорванных в клочья крыльях, и лицо его было изуродовано.

— На этот раз, — невнятно произнес он, — мы не позволим небесным воинам помешать нам!

— Разрушитель наградит нас! — сказал другой бес.

— Мы остановим фургон и возьмем это письмо!

Плотно сложив крылья за спиной, они стали пикировать с высоты на фургон, рассекая тонкие прозрачные пласты утреннего тумана; ветер свистел в их крыльях и волосах. Это будет несложно. Они могут засорить двигатель, испортить механизм рулевого управления, спустить шину. А могут…

ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ СВЕТ! МЕЧИ! НЕБЕСНЫЕ ВОИНЫ!

Фургон битком набит ими!

Натан пулей вылетел из автомобиля и столкнулся с потрепанным бесом.

— Опять ты?! — одновременно воскликнули оба.

Демон растворился в клубах красного дыма. Натан стремительно развернулся и посла, второго беса вслед за первым.

Армут одним мощным ударом меча рассек пополам сразу трех врагов, а потом с разворота нанес сокрушительный удар ногой еще двум.

Из фургона вылетела еще дюжина воинов, и теперь они кружили над ним, рубя мечами направо и налево.

Поняв, что никакого приятного времяпрепровождения здесь не предвидится, уцелевшие духи понеслись прочь, словно испуганные мухи, а почтовый фургон продолжал свой путь к Аштону.

40

Праведники преклонили колени. Разногласия в церкви постепенно сходили на нет. Марк посвятил много времени и сил тому, чтобы исцелить всех пострадавших и оскорбленных среди своей паствы, с постоянной молитвой в сердце выясняя и улаживая ужасные недоразумения и неприятности, созданные Разрушителем и его приспешниками в церкви. Для этого потребовалось решительное искоренение лжи, раскаяние, взаимное прощение, но процесс воссоединения начался и продолжался от сердца к сердцу.

Джессапсы были настолько уязвлены и испуганы, что только осторожные, любящие призывы Уолротов заставили их вернуться в христианское братство; Джуди Уэринг страшно ожесточилась против Донны Хемфайл, которая использовала ее — и ее болтливый язык, — чтобы навредить слугам Божьим. Но Джуди пришлось признать, что, в конечном счете, повинны во всем ее неуемный язык и ее ожесточенное сердце, и она начала пересматривать свое поведение в этих двух сферах своей жизни. Каждый из них должен был полностью изменить свое мнение о Томе Харрисе, и этот процесс переосмысления все еще продолжался в умах и душах прихожан даже во время молитвы.

Восстановление никому не далось легко, но перед лицом разоблаченного врага у них остался только один выбор: вновь примкнуть к армии Господа и сразиться со злом, которое даже сейчас продолжало разрушать их души, их семьи, их христианскую веру — или позволить ему уничтожить себя.

Они примкнули к армии Господа — исполненные жажды мщения…

Бесшумно, не привлекая внимания и без лишних слов, ангелы рассредоточились по тайным стратегически важным позициям в разных уголках страны и стали ждать, когда вспыхнет обещанный Толом «бегущий огонь».

Полинезиец Мота и азиат Сигна должны были расставить великое множество постов по всей границе Бэконс-Корнера, но сейчас они располагали более чем достаточным числом воинов, а потому методично и незаметно для врага выставили все посты один за другим. Терга, нежно любящий себя князь городка, начинал раздражаться при виде неожиданного прилива молитв, поднимающихся к Небесам от вновь воссоединившихся праведников, но пока не чувствовал никакого действия этих молитв. Кроме того, сверху до него дошли добрые новости: женщина захвачена, опасность миновала.

Индеец Кри и индиец Си снова вернулись в «Омегу» и сейчас размещали своих ангелов-воинов — словно мины замедленного действия — в нужных точках вокруг всего городка. Это была монотонная, кропотливая работа: самая страшная опасность — обнаружить свое присутствие перед врагом. Когда они переползали с места на место по земле или под землей, проплывали под поверхностью озера, украдкой перебегали от дерева к дереву или часами неподвижно сидели под скалами, перевернутыми лодками или строениями, укрываясь от взора врага, они постоянно видели Барквита, князя «Омеги», который кругами парил над городком, зорко поглядывая во все стороны, то смеясь и бурно радуясь любому успеху, достигнутому в аудиториях и мастерских центра, то рыча и плюясь на недостаточно расторопных демонов и своих людей-марионеток внизу. Он по-прежнему обладал большой властью и железной рукой управлял своими подчиненными. Теперь, когда женщину схватили, он не испытывал никакого страха, никакой тревоги и, по всей видимости, рассчитывал навсегда остаться на своем посту.

Внешне Бентморский университет казался все той же старой, доброй и надежной альма матер из красного кирпича, и учебные аудитории были заполнены, как обычно.