Тот, лишившись поддержки своих товарищей, тяжело раненных и распростертых на земле, в то время как их кони носились без всадников, не стал дожидаться его нападения и обратился в бегство. Двое бежавших мавров возвратились посмотреть, чем окончилась битва, и, увидев, как отважный Редуан столь быстро справился со своими противниками, пристыженные, явились туда, где оставили мавританку. С нею разговаривал в это время Редуан, восхищенный ее редкой красотой; ему казалось, что с ней не сравнится ни Линдараха, ни Дараха и никто из дам, сколько их ни есть при гранадском дворе. И это была правда, ибо мавританка, про которую мы говорим, превосходила красотой всех женщин Гранадского королевства. И Редуан так пленился ею, что сразу позабыл Линдараху и то, что он видел ее когда-то, и спросил у красавицы, кто она и откуда. В эту минуту явились два мавра и, поблагодарив его за помощь, сказали:
      – Сеньор рыцарь! Великий Магомет привел вас сюда в самое время: несомненно, если бы вы не явились, мы бы погибли от рук этих христианских рыцарей и – что было бы самое горестное – пришлось бы потерять даму, доверенную нашему попечению. И так как, кажется, вы ранены, о чем свидетельствует ваша кровь, то отправимся с нами в Гранаду, и по дороге мы ответим на ваши вопросы. Но сначала решите, что нам делать с этими христианскими рыцарями? Не добить ли их?
      – Нет, – возразил Редуан, – они и так уже достаточно пострадали. Лучше возвратим им их коней, и пусть они отправляются, куда хотят.
      Мавры чрезвычайно удивились таким словам и поняли, что передними рыцарь высокой добродетели. Тогда они изловили коней, отдали их раненым христианам, а сами отправились в Гранаду, причем Редуан весь путь проехал рядом с прекрасной мавританкой. Последняя была им очарована не менее, нежели он ею. И дорогою один из мавров начал рассказывать:
      – Узнайте, благородный рыцарь, что нас четыре брата, а это – наша сестра. Вы уже видели, что из четырех братьев двое остались там, сраженные руками христиан, мы же даже не смогли предать погребению их тела. Но да будет угодно святому аллаху, чтобы мы встретили каких-нибудь крестьян, которым за награду поручим это сделать. Наш отец – алькайд крепости Ронды, его зовут Саид Амет. Узнав об устройстве в Гранаде великолепных празднеств, мы просили у него позволения отправиться на них посмотреть. И пусть бы Магомет сделал так, чтобы мы не получали позволения, раз нам за это пришлось заплатить ценою жизни двух братьев, как вы, благородный рыцарь, видели. И не явись вы, нас ожидала бы та же участь, а честь нашей дорогой сестры подвергалась бы огромной опасности. Вот, сеньор рыцарь, наша история. И поскольку вам теперь известно про нас, мы приняли бы как великую честь, если бы вы сказали нам, кто вы такой и откуда, дабы мы знали, кого нам благодарить за полученное благодеяние.
      – Я рад, сеньоры рыцари, узнать, кто вы и откуда, – ответил Редуан, – ибо мне хорошо знаком ваш отец Саид Амет и ваш дед Альмадан – храбрый в свою пору муж, павший от руки дон Педро де Сотомайор. Я счастлив, что мне пришлось вам послужить и всегда, когда у меня будет возможность, охотно буду вам служить. Теперь же скажу вам, кто я и откуда. Меня зовут Редуаном, я уроженец Гранады. Думаю, что имя мое вам известно. В Гранаде мой дом будет вашим домом, и все в нем – к вашим услугам.
      – Очень вас благодарим, сеньор Редуан, за ваше приглашение, – ответили братья, – но у нас в Гранаде есть родственники, где мы сможем остановиться, тем более что из-за случившегося несчастья мы не останемся надолго в городе; к тому же, когда мы достигнем Гранады, поздно уже будет наслаждаться тамошним праздником.
      Разговаривая таким образом, ехали два брата прекрасной Ахи и Редуан, когда им повстречались дровосеки, шедшие в горы за дровами. Когда они с ними поравнялись, братья сказали Редуану:
      – В добрый час явились сюда эти крестьяне; может быть, они согласятся за плату похоронить тела наших убитых братьев.
      – Я попрошу их об этом, – сказал Редуан и, подъехав к дровосекам, сошедшим с дороги, сказал им:
      – Братья! Из любви к святому аллаху окажите нам милость и предайте погребению тела двух рыцарей, лежащие вон там на дороге; за это вам будет хорошо заплачено.
      Крестьяне, знавшие в лицо Редуана, ответили, что они охотно это сделают безо всякой платы.
      Два брата-мавра сказали Редуану:
      – Сеньор Редуан! Раз вы являете нам все новые доказательства своей дружбы, умоляем вас: пока мы отлучимся предать земле тела наших братьев, побудьте здесь с нашей сестрой Ахой; оставив ее под такой надежной защитой, мы вполне будем спокойны и за нее, и за ее честь. Мы поймаем также коней наших покойных братьев: лучше нам воспользоваться ими, чем они погибнут в лесу или достанутся христианам.
      – Я очень хотел бы сопровождать вас, – ответил Редуан, – но раз вы доверяете мне охрану вашей сестры, охотно исполню ваше желание и останусь здесь ждать вас.
      Мавры поблагодарили его и отправились с дровосеками хоронить своих братьев и забрать их коней, а Редуан остался с прекрасной Ахой. И, сгорая в пламени любви, он обратился к ней с такими словами:
      – Была ли счастьем или несчастьем для меня сегодняшняя встреча?… В один и тот же миг я обрел и смерть и жизнь, небо и землю, грозу и и затишье, мир и войну!… Самое же мучительное – не знать, к чему приведет удивительное событие, посланное мне сегодня небом. И я не знаю сам, прекрасная Axa, на небе я или на земле, приобрел или утратил, испуганный случившимся со мной, желающий испытать счастье и узнать, к чему приведет меня судьба. Мне страшно, и не смею сказать, что испытывает мое сердце; сгораю в живом пламени, чувствую себя холоднее Альп Германии, не знаю, что со мной, говорить ли мне или молчать, и что делать, чтобы обрести облегчение: разверзть ли Монхибело, горящий внутри меня, Эстронгало, Вулкан, или бушующее бурное море, вздымающее свои волны к самым небесам, или Сциллу и Харибду, преисполненные яда?… И решаюсь избрать лекарством против моих мук молчание о том, что чувствую, и в молчании умру. Только скажу, прекраснейшая госпожа, что ты одна будешь причиной моей жизни или моей смерти в сегодняшний день.
      Тут он умолк, почти вне себя от сказанных слов, и застыл будто вылитый из бронзы, с глазами, опущенными книзу, с побледневшим лицом.
      Прекрасная Axa, внимательно выслушавшая Редуана и не менее им плененная, чем он ею, видевшая его отвагу, осанку, красоту лица и выражение нежных чувств, ответила ему в кратких словах то, что могла бы ответить пространно, но соблюдая должную сдержанность в отношении своего целомудрия. Она решилась говорить, ибо считала случай очень благоприятным, покуда не вернулись еще ее братья. Вот что она ответила:
      – Хотя твои слова, отважный Редуан, и были иносказательны, я сразу поняла смысл, тобою в них вложенный. Ты говоришь – если оставить в стороне все украшения, – что любишь меня, что я причина твоих страданий, и что ты из-за меня превратился в Монхибело, Эстронгало, Сциллу и Харибду, и что в душе твоей – бурное море, полное клокочущих волн. Чтобы тебя не опровергать, я принимаю на веру, что все это так. Но, несмотря на свои молодые годы, я знаю уже, что мужчинам свойственно прибегать к таким речам для достижения своих желаний и что под их льстивой оболочкой скрыто иное, гибельное для бедных женщин, им легко поверивших. Я хочу быть краткой, ибо, кажется, уже возвращаются мои братья, и отвечаю тебе: если ты меня любишь, я также тебя люблю; если ты сразу полюбил меня, я также сразу тебя полюбила; я кажусь тебе прекрасной – таким же кажешься ты мне; если, как говоришь, хочешь добиться осуществления своих желаний, – скоро услышишь от меня брачное обещание. Проси меня в жены у моих братьев и моего отца Саида Амета, и даю тебе слово дочери рыцаря: если ты получишь их согласие, от меня не услышишь отказа. Приближаются мои братья, и я не прибавлю к этому больше ни слова; действуй же, проси и требуй – несправедливо было бы отказать сватовству столь славного рыцаря. И будь спокоен: если они в чем-либо откажут твоему желанию, обещаю тебе, что с моей стороны отказа не будет, все исполню. А чтобы ты был больше уверен в моем слове, – возьми вот это мое кольцо как залог того, что я сдержу слово.
      С этими словами она сняла с пальца очень дорогое кольцо, украшенное прекрасным изумрудом, и отдала его Редуану. Последний взял его с радостью, несчетное количество раз поцеловал и затем надел себе на палец, чувствуя себя самым счастливым мавром на свете. Ему хотелось, чтобы прекрасная Axa говорила дальше, но не было уже больше времени, потому что возвратились, все в слезах, два брата Ахи: они похоронили уже убитых братьев и вели с собой их коней. Прекрасная Axa, их увидя, не могла удержаться от слез. Редуан очень хорошо их встретил и утешал, как только умел. Так, беседуя о многих вещах, они достигли Гранады. К этому времени уже наступила ночь и праздник кончился. Мавританские рыцари и их сестра спросили Редуана, не проводит ли он их до дома одного их родственника – брата их отца, знатного и уважаемого в Гранаде рыцаря из рода Альмаданов. Редуан отвечал, что сделает это с великим Удовольствием, и отправился с ними к дому, находившемуся на улице Эльвиры. Здесь он с ними простился и поехал к себе домой, в Аркильос дель Алькасава. Во время прощания двое новых влюбленных не сводили Друг с друга глаз, а расставшись, почувствовали себя так, будто вынули из них души; полный разных мыслей, ни один из них не смог уснуть в эту Ночь. Приезжие рыцари и их сестра были радушно приняты своим дядей, очень огорчившимся смертью племянников.
      На другое утро Редуан оделся в свои лучшие одежды и отправился в королевский дворец поцеловать королю руки. Король в это время только что встал и оделся, чтобы идти в главную мечеть на асалу в честь одного мавра по имени Сидемагахо. Король очень обрадовался приходу Редуана, которого он уже много дней не видел. И, увидев, что он одет в марлоту и плащ из зеленого дамаса, он спросил, где он был и чем кончился его бой с отважным Гасулом. Редуан ответил, что Гасул оказался храбрым и благородным рыцарем и что Муса уже помирил их.
      Затем король и рыцари двора, обычно его сопровождавшие, – в большинстве Сегри и Гомелы – отправились в главную мечеть, находившуюся в городе. И там с большой торжественностью совершилась асала, а по окончании религиозной церемонии они вернулись в Альгамбру. В покоях короля они застали королеву и ее дам, так как было установлено Молодым королем, что когда бы он ни вышел из дворца, при возвращении его должны были встретить в тронном зале королева и ее дамы – это доставляло ему большое удовольствие. Мне же кажется, что ему было приятно видеть главным образом не королеву, а ее дам, среди которых находилась Селима, сестра Галианы; он был сильно в нее влюблен, из-за чего между ним и полководцем Мусой произошла серьезная ссора, как мы про то расскажем дальше.
      При входе короля со свитой во дворец все дамы обратили свои взгляды на нарядного Редуана, весьма удивленные его бодрым и счастливым видом и одеждой цвета надежды. Прекрасная Линдараха смотрела на него очень пристально и удивлялась, что тот совсем на нее не смотрит и как бы даже не замечает. При виде этого она так говорила себе: «Великий притворщик – этот Редуан! Но пусть он не думает, что его показное пренебрежение сможет меня огорчить: я люблю лишь одного моего Гасула». А королева, подойдя к Линдарахе, спросила ее:
      – Не вы ли, случайно, причиной тому, что Редуан оделся в зеленое?
      – Причиной я тому или нет, – ответила Линдараха, – меня это мало занимает.
      – Но я поклянусь Магометом. – возразила королева, – что у Редуана прекрасный вид, и любая дама может почитать себя счастливой, любя его.
      – Да, разумеется, – ответила Линдараха, – всяческих благ заслуживает Редуан. Я рада была бы отдать ему свои чувства, если бы не отдала их уже другому.
      Тут они замолчали, дабы остальные дамы не узнали, о чем они разговаривают.
      Тем временем король говорил Редуану:
      – Ты, наверное, хорошо помнишь, друг мой Редуан, что однажды дал мне слово в одну ночь завоевать для меня Хаэн. Если ты исполнишь обещанное, я удвою тебе жалование, если же не выполнишь, то тебе придется меня простить: я тебя отправлю на дальнюю границу и разлучу тебя с тем, что тебе всего дороже. А потому готовься к походу, я буду тебя сопровождать сам. Раздражают меня хаэнские христиане, ежедневно совершающие набеги на мои владения и разоряющие их. И раз они уже столько раз являлись ко мне, теперь мне пора отправиться к ним и причинить им зло, какое только смогу. Посмотрим, будут ли они после этого ежедневно нас тревожить.
      Редуан, со спокойным и веселым лицом, ответил:
      – Если я тебе некогда дал слово в одну ночь завоевать Хаэн, ныне тебе даю его еще раз. Предоставь мне только тысячу воинов и по моему выбору, – и посмотришь, как я умею сдерживать обещания.
      – Не беспокойся, – сказал король, – не тысячу, но пять тысяч воинов обещаю тебе дать, и, хотя я сам отправлюсь вместе с вами, ты один будешь вождем над всем войском.
      – Великая благодарность вашему величеству, – ответил Редуан, – и даже если мне предстоит лишь смерть, я умру со славою как полководец. Пусть ваше величество назначает выступление, когда захочет, я готов уже выполнить вашу волю.
      – Я не ожидал меньшего от столь достойного рыцаря, как ты. С нами выступят все рыцари Абенсеррахи, Сегри и Гомелы, Масы, Венеги, Малики Алабесы – все отважные воители, тебе хорошо известно. А кроме них в поход отправится еще много славных рыцарей; достаточно выступить мне, чтобы никто из храбрых не остался дома.
      В то время, как король это говорил, явился привратник королевского дворца и сказал, что у входа ждут два приезжих мавританских рыцаря с дамой и просят позволения войти, чтобы поцеловать королю руки.
      – Кто бы они ни были, – проговорил король, – пусть во имя святого аллаха входят.
      Привратник ушел, и вскоре в королевский зал вступили двое рыцарей, одетых в чалмы, марлоты и обувь черного цвета. Между ними шла дама, точно так же одетая во все черное; черный креп закрывал ей почти все лицо так, что были видны одни только глаза, походившие на два светоча и необыкновенно прекрасные.
      Король, весьма удивленный, спросил:
      – Чего вы хотите, рыцари?
      Оба рыцаря почтительно склонились перед королем, королевой и ее дамами, и затем один из них заговорил так:
      – Могущественный король! Да узнает твое величество, что единственное, чего мы хотим, – это облобызать твои королевские руки и руку госпожи нашей королевы и затем возвратиться в нашу землю. Мы – внуки Альмадана, бывшего алькайдом в Ронде, где теперь алькайдом наш отец. Узнав про празднества, справляемые в этом славном городе Гранаде в честь совершившихся здесь бракосочетаний, мы решили приехать на них полюбоваться. Судьба не позволила нам ни поспеть вовремя, ни насладиться их зрелищем. Причиной тому было, что в самый день праздника, на расстоянии четырех лиг отсюда, в безлюдном диком месте, называемом Римским лесом, на нас внезапно напали четыре отважных христианских рыцаря. Мы бросились защищать вот эту девицу – нашу сестру, но им удалось из нас, четырех братьев, двух убить. Мы двое уже были готовы покинуть нашу сестру, и так и случилось бы, если бы не мужество вот этого, стоящего рядом с вашим величеством, рыцаря: не пошли его к нам в ту пору великий Магомет, мы все погибли бы.
      С этими словами он указал пальцем на смелого Редуана.
      – Итак, государь, – продолжал он, – не радость, но великие потери принесли нам праздники. Похоронив в Долине тела убитых братьев, мы хотели вернуться в Ронду, но мы сочли, что прежде следует поцеловать ваши королевские руки и проститься с сеньором Редуаном, оказавшим нам такую помощь. И несомненно, государь, в лице Редуана вы имеете лучшего и самого отважного рыцаря вашего двора. Я могу поклясться великим Магометом, что сам видел, как он один атаковал четырех рыцарей и двумя первыми ударами поверг двоих из них тяжело раненными; двум же другим удалось благодаря достоинствам их коней спастись бегством. Теперь же, поскольку я все рассказал про нас вашему величеству, мы просим позволения возвратиться в Ронду и поведать нашему отцу о нашем печальном путешествии.
      Рыцарь замолк, и на лице у него была глубокая печаль; ту же печаль выражали лица его брата и сестры.
      Удивился король такому событию и опечалился им, и, повернувшись к Редуану, сказал тому:
      – Поистине, друг мой Редуан, если сильно любил я тебя до сих пор, то теперь люблю еще больше. И раз в тебе живет подобная доблесть, будь с сегодняшнего дня алькайдом крепости и замка Тихола, что близ Пурчены .
      Все рыцари, восхищенные отвагой Редуана, хвалили его. Все это видела и слышала Линдараха, теперь почти раскаявшаяся в том, что отвергла любовь Редуана.
      Король сказал братьям:
      – Раз вы хотите ехать, друзья мои, поезжайте в добрый час! Но вы доставили бы большое удовольствие мне, госпоже моей королеве и всем этим рыцарям, если бы позволили вашей сестре снять с лица черные покровы; нехорошо, если мы так и не увидим ее красоты, которая, как я уже могу судить, должна быть велика.
      Братья велели своей сестре открыть лицо. Та повиновалась, подняла с лица черную вуаль и явила всем лик, не менее прекрасный, чем лик Дианы. И показалось всем присутствовавшим в королевском зале, будто утренней порою взошло солнце и осветило все тысячекратным блеском своих лучей; не меньший блеск источала красота прекрасной Ахи, оглядывавшейся по сторонам; взоры ее насмерть поражали рыцарей любовью, а дам – завистью. И рыцари, и дамы чрезвычайно дивились ее красе, и не нашлось рыцаря, который бы не пожелал ее себе в жены, или в невестки, или просто в родственницы, чтобы иметь возможность любоваться ее красотою. Одни сравнивали ее с Дианой, другие – с Венерой, третьи – с той, из-за кого погибла Троя, четвертые – с той, что погубила жизнь грека Ахиллеса .
      Так говорили между собой рыцари, а королева, не менее других изумленная красотою Ахи, сказала королю:
      – Государь! Да благоволит ваше высочество назначить эту даму в нашу свиту, чтобы мы все могли наслаждаться ее красотой.
      И королева подозвала ее к себе движением перчатки.
      Прекрасная Axa, поклонившись королю и рыцарям, подошла к королеве, склонила перед ней колени и попросила у нее руку для поцелуя, которую королева не дала ей, пока не посадила ее рядом с собой.
      Все дамы, находившиеся там, были удивлены такой красотой. И было чему, ибо, хотя здесь и присутствовали Дараха, Саррасина, Галиана, Фатима, Селима, Альборайя, Коайда и еще множество красавиц, никто из них не мог сравниться с Ахой. И была Axa между ними подобна солнцу среди звезд.
      Редуан смотрел на нее и сгорал в живом огне любви. Он страшился, как бы его любимая Axa не вздумала нарушить данное ему слово.
      Красавица в свою очередь смотрела на Редуана; и если красивым он ей казался в Долине, на коне, с копьем и щитом в руке, то теперь во дворце представился ей Не менее прекрасным: если в Долине он явил себя Марсом, то здесь Адонисом. И она ласково и нежно улыбалась Редуану, что немало утешало и успокаивало его.
      Тут король заметил Редуану:
      – Друг мой Редуан! Очень жалею, что мне не пришлось видеть твоего поединка с храбрым Гасулом. Вы равны друг другу в отваге и силе, и бой ваш должен был быть упорным и опасным.
      – Тому свидетелем был я, – сказал Муса, – я не мог их помирить. И мне пришлось видеть их бой, подобный бою двух разъяренных львов. И могу сказать, что они оба вышли из него победителями.
      – Кто или что заставило их сразиться? – спросил король.
      – Это длинная повесть, – ответил Муса, – и незачем вспоминать ее; незачем растравлять старые раны. Скажу только, что причина ссоры – в твоем дворце.
      – Догадываюсь, что это может быть, – сказал король, – и я уверен, что теперь Редуан уже ни за что не возобновит свою распрю с Гасулом.
      – Ваше величество угадало правду, – сказал Редуан. – Да, я позабыл уже причину распри. Но, правда, в ту пору я готов был ради нее отдать тысячу жизней, если бы я имел их столько. Однако время все изменяет.
      – Должно быть, у тебя новая причина, – заметил король, – иначе не может быть.
      Пока король разговаривал с Редуаном, два рыцаря, братья Ахи, сели рядом с Магардином Аметом, отважным и богатым рыцарем из рода Сегри. Последний, едва только увидел красоту Ахи, настолько пленился ею, что не мог отвести от нее глаз и такое почувствовал томление, что, будучи не в силах сдерживаться от чрезмерной страсти, с такими словами обратился к ее братьям, сидевшим рядом с ним:
      – Сеньоры рыцари! Знаете ли вы меня?
      – Мы к вашим услугам, сеньор, – ответили те, – но поскольку мы чужие здесь, мы не знаем в отдельности никого из гранадских рыцарей; но раз вы находитесь при таком славном короле, в его королевском дворце, нам хорошо понятно, что вы должны принадлежать к числу самых высокородных рыцарей Гранады.
      – Так узнайте же, сеньоры рыцари, что я – Сегри, потомок королей Кордовы, и значу я в Гранаде не так мало, чтобы со мной и моим родом не считались. И мне бы хотелось, чтобы вы, если вам будет угодно, породнились со мной и отдали мне в жены вашу сестру Аху. Она настолько мне понравилась, что я очень был бы рад стать вашим зятем и родичем. И даю вам слово мавританского рыцаря, я мог бы – когда бы захотел – взять в Гранаде жену из очень знатного рода, но до сих пор не хотел этого сделать. Вид же вашей сестры покорил меня.
      Тут Сегри умолк и с нетерпением стал дожидаться приговора.
      Приезжие рыцари, братья Ахи, переглянулись и стали совещаться. И, посовещавшись недолго, приняв во внимание доблесть Сегри. слава о которой шла по всему свету, они отвечали ему согласием, рассчитывая, что их отец согласится точно так же и будет доволен.
      Рыцарь Сегри, осчастливленный их ответом, не дожидаясь более, преклонил перед королем колени и сказал:
      – Великий и могучий король! В пору празднеств в нашей славной Гранаде в честь счастливых свадеб умоляю, ваше величество, позволить мне вместе с другими отпраздновать и мою свадьбу. Пусть узнает ваше величество, что я, побежденный любовью к прекрасной Axe, просил ее себе в жены у ее двух братьев, которые, узнавши, кто я, почли за благо и согласились отдать ее за меня. Поэтому умоляю, ваше величество, позволить нам справить свадьбу согласно нашим обрядам, раз время тому столь благоприятствует.
      Король взглянул на даму и ее двух братьев и, удивленный столь быстрым сговором, сказал, что если они хотят и невеста согласна, он будет очень рад новой свадьбе.
      Все присутствующие точно так же были крайне удивлены и ждали, чем все это кончится. Но тут отважный Редуан, будто ужаленный ядовитой змеей, вскочил на ноги и вскричал:
      – Государь! Брак, о котором просит Сегри, не может совершиться, хотя бы братья дамы ему это и обещали. Эта дама – моя невеста с той самой минуты, как я ее спас от христианских рыцарей. Мы уже обменялись с ней обещаниями и залогами. И никто не посмеет помешать моей свадьбе, если он не хочет погибнуть от моей руки! А чтобы истина стала всем ясна и понятна, пусть дама расскажет сама об этом деле.
      Сегри в сильном смятении возразил, что она не может выйти замуж без позволения братьев или отца, что она принадлежит ему и он будет ее отстаивать вплоть до смерти.
      Услышав такие речи, Редуан, пламенея гневом, бросился к нему, подобный разъяренному льву. Все рыцари, присутствовавшие в королевском зале, поднялись со своих мест: Сегри – на защиту своего родича, а родня и друзья Редуана – за последнего; среди них находились все рыцари Абенсеррахи и Муса с ними.
      Король, увидев, какая возникает распря, пригрозил смертью всякому, кто еще осмелится говорить об этом деле, сказавши, что он сам вынесет решение. Тогда все успокоились и стали дожидаться решения короля. И когда все утихомирились, король направился к балдахину королевы, которая вместе со всеми своими дамами была объята смятением, и, взявши за руку прекрасную Аху, вывел ее на середину зала и велел ей выбрать из двух рыцарей того, кто ей больше по сердцу. Для этого он приказал Редуану и Сегри стать рядом.
      Прекрасная дама почувствовала большое стеснение и смущение: король заставлял ее свершить выбор, и это было трудно, ибо братья ее дали слово Сегри, она же сама любила Редуана. Наконец она решила исполнить свое обещание, данное Редуану в Долине в день ее спасения. Король подвел ее за руку к двум стоящим рыцарям, и она, преклонившись перед королем, взяла руку Редуана и проговорила: «Государь, вот кого я хочу себе в мужья».
      Сегри, чрезвычайно устыженный и рассерженный этим событием, будучи не в силах сдерживать свою боль, тотчас же покинул дворец с затаенным намерением отомстить Редуану.
      Свадьба Редуана с прекрасной Ахой была отпразднована в тот же день, и во дворце устроили большой праздник и самбру. На следующий день, когда весь двор продолжал еще предаваться веселью, пришло известие, что огромное количество христиан ворвалось в Долину и опустошает ее. Необходимо было прервать празднества и выступить на бой с христианами. Отважный Муса в качестве главного военачальника очень быстро собрался и вышел в поле во главе конницы числом более тысячи и пеших воинов более двух тысяч. Встретившись с христианами, они вступили с ними в кровопролитный бой, в котором с обеих сторон пало много народу. Но в конце концов мавры, превосходящие христиан численностью более чем в три раза, остались победителями: они взяли в плен много христиан и отбили у них два знамени. Но эта победа стоила им очень дорого: более шестисот мавров пало в битве. В этот день большие воинские подвиги совершили рыцари Абенсеррахи и Алабесы, и если бы не их отвага и мужество, маврам не выиграть боя. Муса возвратился в Гранаду с победой, чему немало обрадовался король. В тот день отличился также и доблестный Редуан, по возвращении горячо облобызованный королем за храбрость.
      В честь победы был возобновлен свадебный праздник, и длился он более недели. По окончании его король решил сделать набег на землю христиан, чего уже давно не предпринималось. Было решено пойти на Хаэн, город, более всех иных вредивший Гранаде и ее окрестностям. Король, как договорились заранее, поручил начальство над войском Редуану, и они выступили из Гранады. Теперь вы услышите о том, что с ними произошло.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Рассказывающая про случившееся с Молодым королем и его людьми на пути в Хаэн; про неслыханную клевету Сегри и Гомелов против мавританской королевы и рыцарей Абенсеррахов и про смерть последних