.. - Извини, - еще раз повторил Гаврила. - Попался ты под горячую руку. - А, ладно - отмахнулся Избор. - Пройдет. Глядя на красного Исина, Гаврила спросил воеводу. - А сам-то ты, что под елкой сидел? Избор выставил вперед босую ногу, пошевелил пальцами. - Видел? Они ведь меня к земле приклеили. Не зря тогда яйцо-то скакало, почуяло видно. Пришлось из сапог выскакивать. Вспомнив о яйце, оба спохватились. Избор вскочил. - Где оно? - Эй! Яйцо! Трава рядом с ними зашевелилась, и на тропинку, откуда-то из-под корней деревьев, выкатился их белоснежный проводник. Целый и невредимый. - Что ж ты товарищей-то в беде бросило? - укоризненно оказал Избор так, словно не яйцо перед нм стояло, а сам колдун Муря. Яйцо промолчало, только покрутилось на месте на тупом конце и покатилось дальше. - Слава Богам! - выдохнул Исин, провожая его взглядом. - Все целы! Обошлось! - Обошлось? - переспросил воевода и принялся загибать пальцы. - Куртки нет, на троих меча порядочного нет, да теперь еще и сапоги потерял. Похоже это на благоволение Богов? Да и попутчики тоже... От одного только голос остался, а другой все норовит под елку забраться... И все же, не смотря на то, что он говорил, Избор был доволен тем, как повернулось дело. Исин понял это и деловито спросил: - Теперь куда? - Туда, - воевода кивнул вперед. Тропинка там круто заворачивала и яйцо, приостановившись на повороте, ожидало когда они подойдут. Избор сделал первый шаг, поморщился - сухие иголки кололи босые ноги, и подумав, что так идти не годится, ведь случись еще что-либо подобное ему больше не из чего будет выпрыгивать - пошел следом за Гаврилой. Теперь клетку нес он сам. Гаврила после случившегося принял это как должное ведь старички могли повторить нападение. Походя, Избор отрезал кусок веревки и привязал чашу к себе на пояс, так же, как это недавно сделал Масленников. Освободив руки, он углядел хорошую дубину, что без пользы лежала на земле, он поднял ее, и стал обтесывать ножом делая из суковатой палки оружие. Срезая стружки, он поглядывал то на яйцо, то на меч Гаврилы, бесполезно болтавшийся у того за спиной. Масленников оглянулся, увидел дубину и покачал головой неодобрительно. - Что? Не нравится? - Нет. - И мне тоже. Только пока другого нет, придется этим обходиться. Он посмотрел на ухватистую рукоять, взмахнул... - Зато всегда под руками. И к кузнецу ходить не надо.... Гаврила оттопырил губу и Избор добавил. - Да и выбирать сейчас не из чего. - До первых людей, - сказал из-за спины Исин. - Как каких-нибудь мордоворотов повстречаем, так разживемся. - Повстречаем, -успокоил Исин друга. -Еще до полудня. Я думаю.... - Не каркай.... - отозвался Масленников. Исин, чувствуя, что Гавриле этот разговор неприятен высунул голову и сказал погромче. - И не мелочь какую-то, а серьезных людей... Поперек себя шире...С мечами. - Вот они из вас щепы понаделают... - спокойно отозвался Гаврила, даже не оглянувшись. - А уж ты и рад.... Исин знал, что Масленников по своему прав. С дубиной и двумя ножами много не навоюешь. - Не рад, а спокоен. Пока на нормальную дорогу не выйдем ничего с нами не случится... Избор ковырнул землю под собой носком сапога и спросил. - А это что, не дорога? Чем не нравится? - Разве это дорога? По ней может не в город, а в муравейник придешь. Да и не главное это - добраться, -сказал киевлянин. - А что ж главное? Разговаривая с друзьями, Гаврила не спускал глаз с яйца и, думая, что не спроста, верно, старички отступили так легко и быстро. - Главное выбраться. Медведь!
      Глава 5
      Избор мгновенно поднял глаза от недоструганной дубины и посмотрел туда, куда указывал Гаврила. Смешно переваливаясь с ноги на ногу, в десятке шагов впереди мчался медведь. Было в нем что-то странное - то ли слишком грязная клокатая шерсть, то ли какие-то неживые складки на шкуре. Воевода еще не понял для чего тут медведь, но что хорошего можно было ждать от медведя? - Стой! - крикнул Масленников, тревожно оглядываясь по сторонам. И слева и справа росла высокая густая трава, топорщились кусты, но он не задержал на них взгляда. Исин ни Избор пока ничего не поняли, а Гаврила уже холодным от ужаса голосом вопил: - Яйцо! Он унес яйцо! Богатырь повернулся к Избору , но увидел не его, а только Исина. Как раз в то мгновение, когда Масленников поворотился к воеводе тот пробежал сквозь него держа дубину в руке словно копье. Между ним и медведем было уже шагов двадцать и расстояние увеличивалось с каждой, секундой. Зверь бежал не хуже скаковой лошади. Понимая, что состязание в беге он неизбежно проиграет, Избор подпрыгнул и метнул дубину. Он немного не рассчитал. То ли зверь оказался умнее и услышав его раскатисто "Ух!" прибавил ходу, то ли сама дубина оказалась неподходящей для метания, но попала она не в спину, как он хотел, а по задним лапам. В воздухе прозвучал хруст, словно кто-то огромный наступил на снежный сугроб и зверь заорал человеческим голосом: - А-а-а-а-а-а! Спина его надломилась, его скрутило болью и задняя часть потащилась по земле, загребая лапами лесной мусор. Опомнившись, Избор в два скачка приблизиться к нему на десяток шагов и метнул нож в медвежью спину. - Спасите! Помогите! - неожиданно заверещали старческие голоса из-под шкуры и оттуда в разные стороны выскочили два старичка. Седые бороды вились на ветру как прапорцы, но почтения не вызывали. Избор был готов к любой неожиданности, но не к этой. Он не думая швырнул второй нож в ближнего из них. Тот упал, но у Избора не оказалось времени ни на то, чтобы обрадоваться, ни даже на то, чтобы подобрать нож. Яйцо, в суматохе выпущенное старичками, словно потеряв от страха голову покатилось вперед - тропинка там ощутимо сбегала вниз, под гору, а в том месте, где кусты вроде бы кончались, в просвете виднелась поляна. Гаврила, выбежавший на гребень первым, увидел, как их проводник, подпрыгивая на травяных кочках, катится вниз, в ручей, протекавший в низине, чьи берега, как и положено, усеивали мелкие и крупные камни. У Масленникова от этой картины захватило дух - яйцо весело подскакивая (да и чего с него взять-то, с курициного сына-то?) катилось прямо на камни. То ли мозгов у него не было, то ли еще чего-то, но остановиться оно не могло и его ждал неизбежный для любого яйца конец. На мгновение в глазах стало темно. Понявший, что тут происходит, воевода пронесся сквозь Гаврилу и почти невесомый от желания перехватить яйцо, ринулся вниз. Но он опоздал. Опережая всех, даже ринувшегося за яйцом Избора, с березы бесшумно слетел здоровенный ворон, и налету подхватил добычу. - О-о-о-о-о! - радостно завопили враги в кустах. Ветки по обеим сторонам дороги затряслись, словно все мелкое воинство, что до поры до времени пряталось там, пустились впляс, радуясь неудаче людей. Спускаясь прыжками вниз, Избор сообразил, что кидать ему в ворона уже нечем. Сапоги и те остались под елкой, и тогда воевода прыгнул, норовя ухватить налету пернатую скотину. Ворон, однако, сделав изящьный пируэт, облетел расставленные руки, а Избор рухнул в воду. Если бы Гаврила мог смеяться, он без сомнения рассмеялся бы фонтан получился не хуже того, что он видел как-то в Царьграде, но сейчас ему было не до этого. Только он, бесплотный, до конца мог ощутить всю непоправимость того, что складывалось на его глазах - разбейся яйцо и что будет с ним, с талисманом? Широко раскрытыми глазами он смотрел на мир перед собой. В глазах уместилось все: и Избор, медленно распрямляющий спину, и тягучие струи воды, стекающие с него на землю и березу, пошатывающуюся от ветра и крупного ворона - странного чернотой своей и угловатостью, с белым яйцом в клюве. Птица сидела напряженно, словно ждала знака сорваться в небо и даже самому тупому из старичков этой поляны было ясно - чуть испугается птица, взлетит, взмахнет крыльями и поминай как звали. Старички тут же заорали, заулюлюкали, но птица, словно зная им цену, не обратила на них никакого внимания. Люди интересовали ее куда больше. - Оборотень... - прошелестело за спиной Гаврилы. Он не ответил хазарину, не желая рисковать, и только шепотом попросил Избора. - Не спугни... Только не спугни.... Сам он был бестленен и не опасен для ворона, но тот не знал этого и богатырь стоял неподвижно. Избор только повел чуть плечом и ворон боком, боком шарахнулся в сторону. Шарахнулся, но с ветки не слетел. Затаив дыхание, Гаврила держался сколько мог, а потом коротко выдохнул сквозь сжатые зубы. Он все понимал. Сейчас дело решали мгновения. Замешкайся они, и кто-нибудь из старичков обязательно сообразит и швырнет камень или полезет на дерево, и тогда... - Ни ножа, ни палки, - прошептал Избор. Скосив глаза вниз, он поглядел себе под ноги. На дне ручья лежало множество самых подходящих камней, но как их взять? С досады он сжал пальцы в кулаки и вдруг почувствовал какое-то неудобство в правой. Не веря своему счастью, он шевельнул пальцами. Волна радости накатилась и схлынула. Удача еще не отвернулась от них. Между пальцами правой руки застрял маленький осклизлый от наросшего на него мха камень, размером с вишневую косточку. Поняв, что именно он держит в руке, он улыбнулся. Это была улыбка победителя. Повернув кисть, плавно и незаметно, чтоб не дай Бог не спугнуть ворона, он с силой сдавил большой и указательный пальцы. Камень выскользнул из них и с чудовищной силой вылетел вперед. Едва ли не раньше самого камня вперед прыгнул и сам Избор. Все произошло как надо. Еще в полете он услышал хриплое, возмущенное карканье. Суматошно зачерпывая крыльями воздух, ворон валился на землю, обгоняя его на этом пути рядом с ним падало яйцо. Кто-то за спиной вскрикнул - Избор не понял кто - он летел, следя одним глазом за яйцом, другим за вороном. - Ап! - крикнул он, когда перевернувшись через голову встал на колени и поднял яйцо вверх. Исин, остановившийся наверху, судорожно дернул кадыком, сглатывая комок в горле. Не ожидая вопросов, Избор весело крикнул: - Поймал! Исин сел, где стоял и Гаврила от облегчения опустился на землю, давая отдых вдруг ставшими мягкими ногам. Опустошенный переживаниями он сидел унимая сердцебиение. Вокруг него копошились старички, но он, уже ученый даже он пытался их ловить. Старички тоже знали, что богатырь не в силах причинить им вреда не стеснялись, ходили вокруг Гаврилы и даже внутри него. Стороны получили передышку. Избор тоже присев в ручье издевался над старичками, понимая, что едва он попытается встать, как те тут же разбегутся, исчезнут, растворившись в лесной чаще. Он обзывал их по-разному, а они отвечали ему, но без задушевности. Им явно не доставало княжеского красноречия, и старички безнадежно проигрывали Избору, а тот, чувствуя это пустил в ход совершенно ужасные сочетания саркинозских и хазарских проклятий. Яйцо лежало в кулаке Избора, старички лениво отругивались, и когда уже казалось, что они смирились с поражением, в перепалку вступил сам князь. Избор закончил очередное оскорбление словами " Я сейчас плюну и ваш вонючий, однорукий и полубородый князь утонет!" и Катрага не выдержал. Он выставив мордочку из кустов, прокричал, всерьез обиженный. - Ты плюнешь - я утрусь, а мы плюнем - ты утонешь! Может быть он считал, что чем ближе он подойдет к своему врагу, тем более тяжелое оскорбление он сможет нанести богатырю, а может быть думал, что подойдя поближе сможет наконец то доплюнуть до Избора и сделать его еще более мокрым? Кто знает, но так или иначе это заставило его выйти из-под кустов. Так или иначе, заблуждение князя ему дорого обошлось. Картага помнил о своем состоянии, но совсем упустил из виду, что бояться ему нужно вовсе не Избора, и не сидящего наверху в позе утомленного героя Исина, которые при всем своем желании не могли причинить ему вреда, а тихонько лежавшего в траве Гаврилу Масленникова. Не поворачивая головы богатырь ждал, усмиряя блеск глаз, полузакрытыми веками, но, едва князь очутился в пределах досягаемости, как он молниеносно выхватил меч и хлопнул им по княжеской голове. Тот квакнул, попытался крикнуть что-то, но меч богатыря вторым ударом вколотил его вместе с воплем в траву. Избор тотчас вскочил на ноги. С него, как с водяного, лились струи воды. Старички, сперва разбежавшиеся от неожиданности, бросились назад, облепили своего князя и пытались утащить его с поляны, но его бесплотность не давала им сделать этого. Гаврила рассмеялся. Теперь они были точно в таком же положении, в котором побывал богатырь несколько минут назад, когда они пытались отобрать у него клетку с подделкой. Руки их напрасно искали какого-то кусочка княжеской плоти, чтоб зацепиться и оттащить своего бесчувственного господина в кусты. Все это было не страшно, но вот князь шевельнулся и попытался встать. Тут Гаврила точно кошка на воробьев, бросился в копошащуюся кучу. Он не мог ошибиться. Из всего того, что тут лежало, он мог бы ухватить только своего собрата по несчастью, побывавшего в волшебном зеркале. - Убил? - крикнул Исин. Он уже стоял на ногах и готовился спуститься. - Что же я меры не знаю? -самодовольно ответил Гаврила. - Жив гаденыш... - Так в расстройстве чего не сделаешь... - Почему же в расстройстве? - картинно удивился Гаврила. - Повода у нас, вроде нету расстраиваться... Талисман с нами? Избор тряхнул клеткой. - Козни врагов разоблачены? - Разоблачены! - Ну и с едой теперь проблем быть не должно. - С едой? Масленников кивнул. Увязывая князя своей веревкой, объяснил. - Я все думал, что я эти несколько дней пить да есть буду? - Ты же, вроде терпеть собирался? - удивился Избор, глядя как прислушиваются к разговору обступившие богатыря старички. - Слово нарушать это никуда не годится. - Подтвердил Исин. - Грех!. - Только еще больший грех отказываться оттого, что Боги сами в руки дают! Отказываться - Богов гневить! Сделав удивленное лицо, воевода посмотрел на болтавшегося вниз головой в богатырской руке горного князя. - Неужто ты его съешь? - ужаснулся он - У него же, наверное ноги потные? Да борода еще....Да в других местах... - У него только половина бороды, - уточнил Масленников. - Это не страшно. Жарить буду - опалю. У свиньи не ума ни щетины не меньше чем у него, а едят ее добрые люди. Пришедший в себя Картага нашел силы рассмеяться. - Какой огонь? Огнем нас с тобой не сжечь. - Правда? - удивился богатырь. Он крутанул Картагу так, что тот облетел вокруг руки. - А я и забыл. Ну, ничего. Значит кусками нарежу и сырым съем. - Живьем что-ли? А борода? - напомнил откровенно забавлявшейся Исин. Борода-то? - Выщиплю. По волосинке. Как ни страшно звучала в устах Гаврилы эта угроза она князя не испугала Конечно эти люди могли причинить ему кое какие неприятности, но остроголовые, что стояли за его спиной обещали доставить неприятностей не менее. Так что выходило баш на баш. - Ладно, - сказал он. - Не пытайтесь меня запугать. Я вам все равно не поверю. Все это я мог бы сделать с вами, но вы со мной? Он покачал головой с сомнением и негодованием отвергая эту мысль. - Нет. Вы на это не способны... - Почему это? - спросил Гаврила. - Ты же князя Владимира богатырь? Ну вот... Вам положено малых да сирых защищать. Это значит таких как я! Я же маленький! Он посчитал, что этих слов будет достаточно. - Ну, ну, - неопределенно сказал Масленников не отрицая и подтверждая слов Картаги. - Я понимаю, что проиграл эту схватку, - признал Картага. Он поморщился, словно пришлось проглотить что-то горькое. - И готов принести извинения. Если вы поставите меня на землю, то я немедленно это сделаю. Избор, Исин и Гаврила переглянулись и рассмеялись над незамысловатым коварством князя. Став серьезным, Гаврила ответил ему. - Теперь твое дело не советы давать, сидеть, молчать в тряпочку и делать, что попросят. А если кто из нас на тебя обидится, то на себя пеняй. Он оглядел мирную полянку, скорбно притихших старичков, ухмыляющегося хазарина. Тот открыл и закрыл рот, делая вид, что что-то пережевывает. - Кстати, - сказал богатырь. - Мы тут что-то прогладались. - Мы? -перспросил Картага. - Да. Мы все, а ты больше других! - веско сказал Гаврила. - Ты, что думаешь, что твоего дракона легко завалить было? Намахались во как. Так что пусть сперва твои подданные нам всем поесть принесут. - Мне пока не надо, - быстро сказал Избор.- У меня, слава Богам , мешок не пустой. - Ты чего? - Изумился Исин. - Они же... Избор дернул головой и тот умолк. - Ну смотри... - И чтобы без всяких там штучек, первым все ваш князь пробовать будет. А если нам с ним ваша готовка не понравится, то он первый об этом узнает. Богатырь резко встряхнул Картагу. - Как же... - спросил кто-то из старичков. - А так. Я сказал - ты сделал, - холодно сказал Масленников, показывая, что время скоморошничания прошло. - Вот мы сейчас пойдем, а часа через два чтоб слева от дороги ковер лежал, и еда чтобы была горкой навалена для нас и для вашего князя. Будем мы довольны - то и ему плохо не будет. Гаврила еще раз тряхнул князем и тот, лязгнув зубами, соизволил ответить. - Делать все так, как просит мой самый большой новый друг.
      Глава 6
      Старички исчезли с поляны так стремительно, что Избору стало ясно - все их приказания будут неукоснительно выполнены. - Не обманут? Как думаешь? - спросил Исин думая, конечно, больше не способности старичков приготовить роскошный обед через два часа , а очередную подлость через пятнадцать минут. - Пусть только попробуют! - сказал Гаврила. - Мы будем настороже! А Избор ответил. - Помойся. Чистого человека обмануть завсегда сложнее... Он сам вернулся в ручей и, не сводя глаз с мешка, принялся смывать с себя грязь и копоть. Ворон, уснастившийся на елке уныло каркал, глядя как воевода поганит его поляну. Исин больше из желания насолить пернатому вору крикнул: - Сам виноват. Лезешь куда не следует... И тоже полез отмываться. Солнце не успело подняться и на два пальца, как они снова двинулись вперед. Как ни в чем не бывало, яйцо покатилось вперед, теперь, правда, стараясь не отрываться от людей. Теперь оно, наученное горьким опытом, приноравливалось к богатырским шагам. Все шло так, как и должно было идти. Картага, что сидел за плечами у Гаврилы, вел себя примерно, яйцо не залезало вперед и не путалось под ногами, рассвет вставал тихий, обещающий неплохой денек. Солнце еще, правда не успело высушить росу на деревьях, и она крупными каплями сверкала на листьях и кончиках сосновых иголок. Гаврила наблюдал за этим с радостью на сердце, а Избор - слегка поругиваясь. Для него роса была не столь красивой, сколько мокрой и холодной. На долю Исина ночной влаги не доставалось и он, глядя на босые ноги воеводы напомнил. - Надо бы сказать им было, чтоб сапоги отклеили и одежду какую-нибудь достали бы... Исин кивнул. - Эй, слышишь? - он постучал пальцем по княжеской голове. - Найдется в ваших кладовых что-нибудь для воеводы? Картага с трудом повернулся, смерил Избора высокомерным взглядом и ответил. - Не знаю. Вряд ли. - Это еще почему? Исин, у которого давно чесались кулаки, понял что князь вот-вот даст ему повод. Князь это тоже уловил и спокойно сказал. - Да уж больно он на нас не похож. Довод был серьезным, но у Гаврилы в запасе был аргумент не хуже. Вытянув руку, он потряс кулаком у князя перед носом. - А ты все-таки прикажи поискать. Попытка - она ведь не пытка, так что ли? - Ладно, - пробурчал Картага. - Что найдем, то и дадим. Нам что, жалко что ли?
      Избору этот тон не понравился. Он чуть нагнулся, чтобы встретиться с князем взглядом и сказал с издевкой. - Ого! А ты у нас, оказывается, тоже безжалостный.... А я думал, что я один такой. Князь под этим взглядом поежился. Видно сидеть на богатырской спине было все же не так хорошо, как могло показаться со стороны. Они шли и шли, а солнце поднималось все выше и выше. Оно уже не грело затылки, а пекло макушки. Хотя лес и остался таким же густым, как и был, теперь он перемежался огромными полянами, заросшими разнотравьем. Лесная тропа, по которой они двигались, кончилась, как-то незаметно она распалась на ниточки следов и растаяла в кустах ежевики, но их дорога еще не кончилась. От поляны до поляны был лес, а от одного лесного пятна до другого тянулся цветущий луг. Подобревший от вида веселого леса Исин что-то запел. Под его тихое подвывание Гаврила сказал задумчиво: - Удивительное дело... - Что? - встрепенулся Избор, глазами отыскивая то, что увидел Масленников.. - Я совершенно не чувствую опасности. Воевода удивленно поднял брови. - Сейчас объясню, - сказал Гаврила. - С тех пор как талисман опять у нас я не чувствую, что опасность где-то рядом.... Казалось бы и остроголовые, и песиголовцы и Муря... - А что тебе? Тебе-то вот уж точно бояться нечего... - Не о том речь! - досадуя, что воевода его не понимает, сказал богатырь. - Я не чувствую опасности ни для кого из нас. Ее просто нет. Вон Исин, дикий считай человек, и тот чувствует, что все кругом спокойно. Поверь мне это очень странное ощущение - целых полдня не чувствовать за собой вражьего взгляда. - На твоей спине сидя в мою не посмотришь, - весело отозвался хазарин. - Вон у князя морда-то какая кислая... - Этот-то? - Гаврила пожал плечами и князь на его спине смешно подпрыгнул. Этот уже не в счет... Избор уловил усмешку в словах. - Вон ты как.... Он покачал головой и сказал так, словно князь не сидел на плечах богатыря, а был где-то далеко. - Такими врагами не бросаются... - Чем он других-то лучше? - То враги тучей, а то нет никого.... Не бывает так. Пусть хоть один да будет.... Гаврила упрямо качнул головой. - Нет уж. Оказывается без врагов жить спокойнее. Бережет нас "Лапка" ... - Бережет? Нас-то с Исином, между прочим, елкой по головам стукнуло уже после того, как "Лапка" у нас была... Масленников не стал отвечать. Лес перед ними расступился, и они остановились перед огромной поляной или полем. Богатырь задрал голову вверх, разглядывая небо. Там было пусто. Оно казалось бездонным и настолько безоблачным, что единственной опасностью, которая могла свалиться, оттуда было само солнце. Гаврила смотрел на него не моргая и не отводя глаз. - Дождь будет? - спросил Исин. - Неприятности... - Что-то она нам еще точно приготовила? - вздохнул Избор. - Да кто она? - не понял хазарин. - Да уж не княжеская дочка... Судьба... Прикрыв глаза ладонью Исин посмотрел в небо. Оно было светлым, теплым и совсем не страшным. - По лесу идешь, а неба боишься. А вдруг волки из кустов? Волки не тучи. У них зубы... - Нас с тобой сегодя уже елкой по макушке садануло. Верная примета, что теперь до вечера все неприятности сверху падать будут. Исин потер ушибленную голову. Голова уже не болела и на солнечной полянке не думалось о непрятностях. - Это когда было!.... В кустах рядом с ними зашуршало и они сразу же бросили глазеть в небо. Раздвинув ветки на поляну вышел старичок. Не обращая внимания на людей прокричал. - Благородный князь! Обед подан! Прикажите пригласить к обеду господ богатырей? - Приказываю! - кисло ответил Картага. Услышав голос князя старичок соизволил заметить людей. - Господа благородные богатыри! - обратился он к ним с поклоном. - Князь наш, Картага оказывает вам честь и приглашает на обед, в честь своей прогулки! Избор рассмеялся, а Масленников побледнел от гнева. Гнусный старик ловко дал понять, что считает их наравне с вьючными животными. Движением быстрым как взмах меча Гаврила наступил на посланца, тот испуганно пискнул, но ничего страшного с ним не произошло. - Брось шутить, - сказал богатырь. - В следующий раз я об тебя ноги пачкать не буду. Товарищей попрошу. Он ткнул в грудь Избору с такой силой, что богатырский палец выскочил из воеводской спины. Избор осторожно шагнул назад, снимаясь с бесплотной руки, и пошел к ковру, расстеленному старичками чуть поодаль. То, что там виднелось, было куда как интереснее, чем Гаврилов гнев. Подошел и остановился. Роскошь ковра могла соперничать разве что с роскошью блюд приготовленных старичками для княжеской трапезы. Старички постарались на славу. Там стояли блюда с мясом, дичью, рыбой, а между ними, словно оазисы посреди пустыни виднелись кувшины с напитками. Вокруг ковра лежали подушки. Избор присмотрел себе одну помягче, наступил ногой, но к удивлению своему ничего не почувствовал - почти половина подушек и половина ковра, а так же всего того, что стояло на ковре явно предназначалась для князя и Масленникова. Он подхватил с земли путеводное яйцо. Пока раздумывал что делать с ним снизу пропищало: - Одежда для господина благородного богатыря! В пестроте узоров ковра он не разглядел ничего и спросил, обращаясь сразу ко всем кувшинам и мискам. - Где? По подушке, что лежала слева от него мелькнула тень, какое-то движение произошло там, и материя развернулась, превращаясь в цветной халат. Осторожно подцепив халат одним пальцем, Избор поднял его над ковром. Из развернувшейся материи вылетели добротные сапоги с весело загнутыми носами. Он не успел подхватить их и они плюхнулись в блюдо с жареным мясом. Над ухом обиженно охнуло, Исин огорченно втянул слюну, но рано он печалился. Все обошлось - мясо предназначалось для Гаврилы и князя. Облегченно вздохнув, Избор принялся рассматривать сапоги. Сапоги ему принесли богатые. Что-то зашевелилось у воеводы в голове, когда мягкая кожа голенища смялась под пальцами, но едва забрезжившую мысль прогнало появление другой этих сапог ему хватит самое большое на несколько дней. По княжеским теремам ходить еще туда-сюда, а вот по лесам, по чащобам... Он покачал головой. На них были какие-то пряжки, кисточки, лисий мех по халявам... Сапоги эти явно не для богатырских дорог, но других никто не предлагал. Вздохнув, он уселся и аккуратно, чтобы не порвать тонкой кожи натянул их на ноги. Тот, на кого они шились, был мельче Избора, но мягкая кожа растянулась и вскоре по ноге побежало приятное тепло. Воевода пошевелил ступнями и присушиваясь к скрипу кожи начал пристально рассматривать халат. Сапоги были богатые, но с халатом они не шли ни в какое сравнение. Шивший его умелец не пожалел для него ни тяжелой парчи, ни золотого шитья, ни драгоценных камней. Хазарин за спиной завистливо вздохнул. - Вот так удача... Повезло тебе. Тут самоцветов - печку сложить можно. Избор провел рукой по мягкой переливчатой подкладке, пальцы скользнули по простеганной квадратами ярко-голубой материи. - Паволока! - со знанием дела сказал Исин. - Я на кагане такой видел. Победнее, правда. Зависти в его голосе прибавилось. - Если мал будет - тебе отдам... - пообещал богатырь. Он еще не решаясь накинуть халат на плечи смотрел на него, как смотрел бы на лавку золотых дел мастера. - Что-то он мне напоминает... Вспомнить не могу. - Халат как халат, - нетерпеливо ответил Исин. - В заморских странах, я слыхал, таких у богатых людей - двенадцать на дюжину... - Так это в заморских странах... А сюда-то он как попал? На чьих плечах? Избор присел перед старичком, и, понизив голос, чтобы Картага не услышал, спросил. - Князю, что ли на вырост держите? Старичок блудливо отвел глаза. Избор не стал привередничать, понимая, что и такой халат для княжеских кладовых большая редкость. Бормоча в полголоса слова благодарности, он влез в халат и закрутил плечами устраиваясь в нем.. - Ну что? - спросил Исин, глядя, как воевода понапрасну пытается закрыть рукавами руки. Те заканчивались чуть ниже локтей. - Не мал? - Нет. Не мал...- пробурчал в ответ воевода. Исин уже понял, что халат ему не достанется, но не сделать еще одной попытки не мог. - Ну, как не мал.... Вон рукава-то... - Не мал. Избор поднял плечи, сгорбился, втягивая руки в рукава. - Это я для него велик, а он - ничего... Подошел остывший Гаврила. Оглядев воеводу, посоветовал. - Камни спори, а то ветками посшибает. Сбережешь, так хоть коней купим... Он опустился на свою половину ковра и отвязал заскучавшего князя. От картагиных старичков можно было ждать чего угодно, в том числе и отравы в каком-нибудь кувшине и оттого все, что он намеревался съесть первым должен будет попробовать князь. Не развязывая ему рук, он осторожно начал макать князя поочередно в каждое блюдо, приговаривая при этом. - Князю честь - первая ложка ... Картага ничего другого и не ждал и поэтому, после последнего блюда на вопрос богатыря "Наелся ли он?" возмущаться не стал, а только кивнул. Пробовать уже было нечего, и Гаврила сказал. - Сухая ложка рот дерет. Теперь самое время выпить Так же тщательно не пропуская ни одного кувшина и не одной чашки он заставлял князя окунуться в них. Когда Картага позабыв о достоинстве, начал плеваться, Гаврила вынул его и объявил: - Отдых! Поводя осовелыми глазами, князь попробовал, было, дотянуться до последнего кувшина, в котором побывал, но богатырь почти добродушно шлепнул его по руке. - Не балуй, оторву! Гостям оставь... Увязав князя покрепче, Гаврила уложил его на виду, чтобы был под руками. Исин сунулся, было к блюдам, но Избор остановил его. - Потерпи. Поглядим, что с князем будет... Смотреть на еду сил не было. Голод грыз кишки и они старались не смотреть на ковер перед собой. Взгляд Избора все время возвращался в небо. Исин проследил за ним и довольно хлопнул рукой по земле. - Дракон! Гаврила вскочил, забыв о голоде, но Исин, ухмыльнувшись, пояснил. - Опасность. Ну, та, о которой Избор говорит! Это наверняка будет дракон. - Почему дракон? - Конечно дракон! Мы ведь лесом пойдем - значит, неба не увидим. Они уж постараются, чтоб все было внезапно... Избор примерил Исинову мысль и отбросил ее. - Слишком просто все у тебя... Он не то чтоб не разделял опасений Гаврилы - опасность для них несомненно была, только вот никто не мог наверное знать какой она будет. Прошел год, с тех пор как он столкнулся с талисманом и с магами остроголовых. За это время он понял, что те настойчивы, изобретательны, и не повторяются в своих хитростях. С издевкой он подумал, что те считают себя настолько умными, что придумать новую ловушку не представляло для них большого труда. Только какова цена этой хитрости? "Паучья лапка" все еще оставалась на Руси. - Что молчишь? - спросил Масленников воеводу. - Думаю, - ответил Избор, разглядывая складки на своем радужном халате. Размышляю. Мозгами раскидываю. - Пробросаешься. Не забудь назад собрать, когда дальше пойдем. Избор не ответил. Задумчиво разглядывая полу халата, он вдруг спросил. - Как думаете, они нас за дураков не держат? - А у них память хорошая? - вопросом на вопрос ответил Исин. - Да уж, я думаю, не хуже нашей. - Тогда, надеюсь, принимают всерьез. Должны были уже понять, что с нами шутки плохи. Хазарин принялся загибать пальцы. - Отцов побили, сыновей, внуков и дедов даже... - В таком случае, я думаю, что это будет не дракон...-остановил его Избор Вспомни. Они ведь еще ни разу не повторились. - Так-то оно так, - после раздумья согласился Гаврила. - И в таком случае нам остается этому только радоваться. Значит, дракона не будет. - Не должно, - поправил его Избор. - Но кто знает, может быть то, что они нам приготовили не этот раз - во сто крат хуже? - Так уж и во сто? Быть того не может! - безмятежно ответил Масленников. - И вообще, то, что талисман у нас, искупает все возможные неприятности. - Давай-ка лучше поедим.
      Глава 7
      Исин тут же потянулся к ближнему блюду, но осмотрительный воевода предложил: - Погляди сперва, жив князь-то, али помер.