Он еще посмотрел на солнце, и повернул их так, чтобы блеск долетел до глаз хозяина избушки. - Зачем? Избор замялся. - Зачем? - повторил Гаврила. - Жалко же, - сказал хазарин. - Жалко же дурака. Может хоть жадность его из дома выгонит? - Если уж его холод и голод из дома не гонят, то уж жадность... - с сомнением покачал головой Избор. - Нет. Я не верю... Из-за кустов они видели как фигура хозяина то появляется, то пропадает в дверном проеме. Их он уже не видел, но камни блестели так, что не заметить их было нельзя. Они стояли, пока не устали ноги, но он так и не вышел из дома. Гаврила оглянулся на избушку. - Трус. - Дурак, - возразил Исин. - Скорее и то и другое... - примирил их Избор.
      Глава 45
      За полянами опять пошел лес, потом болото и Гаврила понял, почему до сих пор до бессмертного никто не добрался. После болота, когда они выливали воду из сапог Гаврила мрачно сказал: - Нам про это молчать надо... - Почему еще? - легкомысленно спросил хазарин. - Для себя сберечь надумал? Гаврила даже не стал оправдываться. - Что бы хуже не было... Это еще тихий человек, а представьте, что на этом месте какая-нибудь сволочь угнездится, да в князья выйдет?... Никого не встречая они шли целый день. К людям они вышли аккурат к закату. Деревенька, о которой им рассказывал бессмертный, за это время разрослась и стала городком - с бревенчатой стеной вдоль трех сторон, башнями, и всем тем, что к ним прилагалось. Увидев суету около ворот они побежали и успели последними войти в город. Княжеские дружинники у них за спиной заложили створки ворот окованным железом бревном и уселись рядом, поглядывая на запоздалых гостей. Провожая их любопытным взглядом кто-то спросил: - Тоже волхвы, что ли? - Кто бы сказал, - отозвался Гаврила. - Корчма тут у вас где? Им показали и они направились коротать ночь, что упала на город, осветив небо звездами. ... Визуарий торчал в корчме уже третий час. Спутники его с непривычки сморенные вином и едой лежали кто где - кто под столом, кто в комнате наверху, а сам колдун мрачно насупясь пил и думал об испытаниях, что предстояли ему на волхвовском сходе. Место помощника у Хайкина - место почетное, да и сам Круторог не последний князь на Русской земле, тут нужно было идти на испытание не с пустыми руками, а как на грех все пропало. Он, по укоренившийся за последние дни привычке, заскрипел зубами, вспомнив дурней, что угнали лошадей с колдовскими пожитками и запил горькое воспоминание хлебнув прямо из кувшина. Одно утешало - все что было съедено и выпито сегодня доставалось им даром. Каждый раз, как корчмарь приходил за деньгами Визуарий внушал тому, что тот все получил сполна и он кланяясь тащил к столу новые кувшины и блюда. Колдун пил, все глубже и глубже пьянея от пива, вина и злобы. Мысли его вертелись около одного - все едут к Хайкину, а он сидит тут как... Дальше мысли становились такими черными, что и додумывать их было противно. От нечего делать тогда, он начинал разглядывать входящих и выходящих. За те несколько часов, что он сидел тут многие ему уже примелькались: рыжий как огонь бородач с подбитым глазом, двое пьяных скоморохов с разрисованными харями, несколько дородных купчиков... Поэтому, когда появились новые лица он посмотрел на них, чтобы запомнить. Те смотрели в разные стороны, отыскивая место по спокойнее и один из них пробежался взглядом по нему. Он не узнал их сразу, но неосознанный ужас захлестнул его, заставив отшатнуться в темноту. Сперва он принял их за собственный бред, но тут же одумался. Волна страха и ненависти смела опьянение, сделав его трезвым как рыба. Несколько раз он тяжело вздохнул, очищая голову и посмотрел на них сызнова. Теперь уже не ненависть, а радость ударила в него, как волна ударяет в берег. Вот она удача! Вот она возможность спрямить, ставшую вдруг кривой судьбу! Уронив голову на руки он сидел и думал, что Боги, что бы о них там не говорили, все же справедливы. Его враги были перед ним. Наверняка где-то там, за стеной, остались на привязи лошади, и на одной из них должен был лежать мешок с его вещами. Что бы вернуть все назад нужно было только задержать их в этом зале и более - ничего! Они нашли место и уселись. Спрятавшись за кувшинами колдун выглянул и увидел, как к их столу бежит мальчишка. Визуарий откинулся к стене и затеребил бороду. Богатыри помалу не едят, да еще и вечер на носу... Похоже, что пришли они надолго, до утра, по крайней мере. Можно, конечно, попытаться все сделать самому. Всего и делов-то пробраться в конюшню и найти свой мешок.... Он поднял глаза на хазарина и быстро опустил. Вспомнив недавнее, ноги под столом сами собой дернулись. Нет. Лучше по-другому. Нужно найти того, кто все самое страшное сделает за него. Он обежал глазами зал и остановился на корчмаре.
      - А почему бы и нет? - пробормотал колдун. Исподтишка оглядев своих врагов он осторожно пошел к хозяину. Он пытался идти прямо, но страх помимо его воли заставлял его двигаться крадучись, держась спасительной темноты около стен... Так с оглядкой он и добрался до корчмаря. - С радостью тебя, хозяин! Корчмарь поднял бровь. Голосом, заставлявшим повиноваться, Визуарий прошептал:
      - Сейчас к тебе зашли трое. Это знаменитые разбойники, что никак не могут найти место для своих сокровищ и от этого всегда носят их с собой. Если ты задержишь их, то наверняка получишь награду от воеводы, а клад сможешь оставить себе. Чтобы заставит корчмаря повиноваться ему не потребовалось даже тратить силы на внушение. Услышав о кладе тот тут же начал искать глазами тех, о ком говорил Визуарий. - Где они? - Сейчас с ними разговаривает твой мальчишка. Корчмарь нашел взглядом стол, людей за ним, увидел мечи за их плечами и медленно кивнул. - Хорошо. Твоя доля? - Десятая часть, - не задумываясь ответил Визуарий. - Двадцатая! - Эх, - махнул рукой колдун. - Согласен! Только ты их не упусти! - Не уйдут... Корчмарь сложил руки на животе и прикрыв глаза стал ждать. - Хорошее место! - сказал Исин, оглядываясь вокруг. - Жаль, только что тут конями не торгуют! - Ничего! Скупиться не будем, так коней и сюда приведут. - По мне пусть сперва поросят парочку притащат, да пива... Гаврила высмотрел стол почище и увел друзей к нему. Они сегодня ничего не ели, если не считать пустых щей, которыми их потчевал бессмертный, и теперь в животах урчало и булькало, как в поганом болоте. Предвкушая наслаждение едой Масленников привстал и замахал рукой. - Эй, хозяин! Раздутый от доброй еды сиделец, едва видевшийся сквозь чад, сам с места не стронулся, а мановением руки послал к ним мальчишку. Отрок бойко поклонился, взмахнув длинными волосьями и спросил: - Что нужно? Уже по виду он и сам определил, что потребуют богатыри, но бывало всякое и он решил узнать все доподлинно. Гаврила немного удивившись спросил: - А ты что, за хозяина тут? Мальчишка улыбнулся. - За хозяина тут вон тот толстый гад, - он отбил низкий поклон в сторону настоящего хозяина. Тот, не слыша о чем идет речь медленно кивнул в ответ. - А я так, прислуживаю. Вам, богатыри, чего? Может поросенка? Или карасей в сметане? Услышав про богатырей Исин привстал. - Ты что нас знаешь? Мальчишка ухмыльнулся. - Так на вас написано... Богатыри, поросенок, две курицы и караси в сметане...
      - Пива, - сказал Избор. - Много, - добавил Исин. - Но сперва хозяина... - сказал свое слово Гаврила. Мальчишка с сомнением оглядел их. - Он ко всяким не ходит. - Мы не всякие... Позови. Скажи, что есть для него кое-что... Поросята к столу поспели все же раньше хозяина. Наверное потому, что были куда как тоньше него. Исин отрезав свою половину уже почти умял ее, запивая хорошим пивом и теперь глазом косил в сторону сковороды с карасями. Хозяин подошел и снопом уселся рядом. Гаврила смерил сидельца недоверчивым взглядом. Выглядел тот не так что бы очень - одежонка старая, хоть и чистая, но латанная. Друзья переглянулись и пожали плечами. Издали он смотрелся побогаче. - А побогаче тебя тут никого нет? Сиделец не смутился. - У нас кто побогаче, тот с голытьбой дел не имеет. Он уселся по-хозяйски и с брезгливой миной на лице, словно все про них знал, спросил. - Ну, что у вас? Они не спешили отвечать, и только хазарин гремел под полой монетами. - Неужто кто из вас храбрости набрался и у купца мошну растряс? Гавриле нахальство хозяина почему-то понравилось. Он из-под стола ткнул его в живот твердым как сучок пальцем и тот с болезненным стоном уткнулся в блюдо с остатками поросенка. - У пузатый какой... Храбрый наверное. За общим гомоном никто не услышал как корчмарь хрипит, всасывая в себя воздух. Избор наклонился, заглядывая в искаженное болью лицо. - Одно плохо - вежеству не учен. Все норовит гостей обидеть. Исин наконец выбрал камешек поменьше и щелчком подкатил его к носу охающего сидельца. - Ищем хорошего человека, чтобы продать. Он бросил кряхтеть и широко раскрыл глаза. Не в силах разогнуться он пальцем подкатил к себе камень и затих, рассматривая. Гаврила насмешливо спросил, точно так же, как и он сам только что спрашивал про купеческую мошну. - Той милостыни, что ты тут сегодня набрал, хватит чтобы такой камешек купить?
      Бледный от боли корчмарь откинулся назад и просипел. - Куплю. Еще есть? - И одного с тебя хватит. Корчмарь поднялся, выискивая глазами мальчишку и махнул рукой. Гаврила не успел сосчитать до пяти, как появился отрок с кувшином. Нос у Исина сам собой развернулся к широкому горлу. - Вы пейте пока, - морщась и потирая брюхо сказал корчмарь. - А я деньги соберу. - Если денег жалко, то можешь не все деньгами... - Припасы? - понял корчмарь. Гаврила кивнул. - Припасы и лошади. Корчмарь задрал голову вверх, видно подсчитывая барыши. - Хорошо. Я позову... Гаврила толкнул дверь рукой и та едва слышно скрипнув отошла в сторону. За спиной засопел Избор, но Гаврила не поспешил переступить через порог. Там, внутри горели две свечи и у стола в дальнем конце комнаты сидел хозяин. Прямо перед ним тусклой кучкой лежало серебро и стояли кожаные мешки. Гаврила еще раз обежал глазами комнату и никого больше не увидел. "Нас трое, - подумал богатырь, - " Не может он тут один быть. Не решится". Хозяин, видно, почувствовал неладное. - Что встали? Заходите. Вот деньги, вот мешки... Все честно. Гаврила сделал шаг, краем глаза следя за дверью. Свет не достигал сюда и он скорее не увидел, а как-то иначе ощутил, что темнота там плотнее. Еще шаг и он увидел как дрогнули веки у корчмаря. Это был знак беды. Гаврила упал вперед и потянул меч из ножен. Корчмарь, похоже, ждал этого. Он вскочил и движение это было слишком быстрым для неожиданного испуга. В то же мгновение Гаврилу потряс удар. Полувыдернутый меч спас его голову - тот кто ударил его в спину хотел отсечь ее, но лезвие Гаврилова меча остановило чужую сталь. Вобрав в себя силу удара Гаврила перевернулся через голову и с размаху ногой достал сидельца в обширное брюхо. Тот охнул, но сказать, что собирался не сказал. Тут же за спиной у Масленникова дважды коротко звякнуло железо и все стихло. Он оглянулся, прижимая палец к губам. Место тут было тихое и неожиданности могли таиться за каждым углом. Все свои стояли на ногах. - Сколько их? - Двое. Мой жив. Исин помялся и немного конфузливо добавил от себя. - А мой вот нет... Гаврила цокнул языком. - Торопишься. Деньги забери. - А как же? Он ведь, гад, с потолка спрыгнул. Если б я не поторопился, то он сейчас обо мне бы рассказывал, а не я о нем, - обиженно сказал хазарин. Не обращая на ожесточенно вытиравшегося тряпкой хазарина Гаврила подошел к Избору державшему меч у горла незадачливого покусителя. - Нас знаешь? - спросил Гаврила. Воин осторожно покачал головой. - Тогда почему полез? Стараясь не делать лишних движений тот скосил глаза в сторону корчмаря. Гаврила кивнул. Немногословие проигравшего ему понравилось. Корчмарь хоть и старался не дышать, но получалось это у него плохо. Увидев блеск глаз сквозь полузакрытые веки, Гаврила наклонился над ним и спросил. - Почему? Он молчал, надеясь, что его примут за мертвого. Гаврила взял его за безвольную руку. - У тебя на руке пять пальцев. Значит, если захочешь, можешь не ответить на пять вопросов. Это, конечно, если ты живой. А если мертвый... Мертвому пальцы ни к чему. Он достал кинжал и прислонил его к мизинцу. - Нас знаешь? - Нет, - быстро ответил корчмарь пытаясь выдернуть ожившую руку. Гаврила отпустил его и тот подполз к стене и оперся на нее спиной. - Чем мы тебе не понравились? - Сказали, что вы разбойники и денег у вас видимо-невидимо. Гаврила удивился настолько, что даже присел рядом с ним на корточки. - Разбойники? Он невольно оглянулся на друзей. - Слышите? Исин отрицательно покачал головой. Избор пожал плечами. - Кто сказал? - Старичок один... Он внизу остался... Через полураскрытое окно послышалось конское ржание и одинокий человеческий крик. - Какай старичок? Корчмарь как мог честно описал Визуария и добавил от себя. - Они незадолго до вас появились. - Они? - Трое их было или четверо... Не помню. Он у них старший. Исин засмеялся. - Вот это удача! Хоть одного, да разговорим! Масленников кивнув быстро поднялся. - Все ищем старичка. А ты, - он наклонился над сидельцем, - останешься тут и будешь сидеть как мышь.
      Глава 46
      Гаврила показал корчмарю кулак. Но тут за спиной у него охнуло и он стремительно обернувшись увидел как Избор опускает на пол их молчаливого пленника. - Убил? - Много чести... Отшлепал... За порогом обнаружился неширокий, но длинный проход, уходивший вправо. В стене, что вела вдоль него неведомые строители прорубили двери. Сейчас они были закрыты, и на втором поверхе было пусто - все, кто тут обитал либо спали, либо веселились внизу. Застрявший в дверях Исин спросил: - Ну что? - Никого... - На наше счастье... - добавил Избор. Гаврила усмехнулся. - Это только жизнь покажет, чье сегодня счастье... Вниз, на первый поверх, вела крутая лестница, протянувшаяся почти на половину боковой стены и упиравшаяся внизу в пол. Избор свесился вниз, стараясь сверху разглядеть описанного корчмарем старичка. Друзья присели рядом, выглядывая кому повезет. Но тут из-за двери донесся петушиный крик насмерть перепуганного корчмаря: - Помогите! Помогите, люди добрые! Полузадушенный крик сидельца поднял нижнюю часть корчмы на ноги и бросил наверх. В одно мгновение лестница заполнилась людьми. Лезли азартные, распаленные долго сдерживаемым желанием подраться морды. Где уж тут стариков искать - мужики были все как на подбор молодые да здоровые, крепенькие, как боровики в лукошке - ни одного с бородой или червоточиной. - Дорогу! - Крикнул Гаврила, обнажая меч. - Дорогу! Поток людей, бежавший вверх остановился. Они стояли не плотно, прижимаясь к перилам. Крик у богатырей за спиной стал громче и распахнувшаяся дверь столкнула Избора вниз. Словно порыв ветра дохнул ему в спину и подвинул к первой ступеньке. Он взмахнул руками, но те, желавшие одновременно и выхватить меч и ухватиться за перила не сделали ни того, ни другого и он с грохотом покатился по ступеням, отдавливая ноги. На середине лестницы он попытался подняться, но эта попытка стоила ему меча. Гаврилу дверь задела лишь слегка. Он успел придержать ее плечом и захлопнуть, не выпустив ни сидельца ни его телохранителя. Те, чувствуя удачу, колотили в дверь и звали на помощь. Рядом с богатырем на дверь навалился Исин и Гаврила бросив ему: - Держи... посмотрел вниз. Избор как раз вставал и их взгляды встретились. Одновременно они сделали шаг к перилам и ухватившись за поручень сдернули его с подпорок. - В сторону! Исин послушно отскочил и вытащил меч. Дверь теперь была свободна и рвущиеся на свободу любители чужих сокровищ выбили ее, сломав петли, но не удержавшись на ногах они покатились вниз, повторяя путь Избора. Разница в их положении все же была. Если Избору, как чужаку, позволили прокатиться до самого конца, то своих они поймали где-то на середине и теперь там шевелилась большая куча. - А ну! - вскрикнул Гаврила. Избор понял его и без слов. Одним движением они перекинули перила через головы столпившихся на лестнице и азартно ухнув смели их с лестницы. После этого нижний зал заполнился руганью и стонами побиенных, а Исин и Гаврила по освободившейся лестнице сбежали вниз. - Цел? - бросил на бегу Гаврила. - Чуть не треснул.... - Старик? - Найдешь его теперь... Уходить нужно, пока из нас щепы не наделали. Перепрыгивая на ходу через копошащиеся на полу кучки и сбивая тех, кто пытался подняться, они добежали до выхода. - Конюшня направо! - крикнул Исин вырвавшемуся вперед Избору. - Подведи коней к воротам, а мы их пока задержим. Над дверью проходит все тот же балкончик, с которого они только что так удачно спустились. Он тянулся вдоль всей стены удерживаемый столбами-подпорками. Это было то, что нужно. Исин резко провел позади кстати подвернувшейся лавкой. Там кто-то застонал и повалился на пол. Тогда с размаху он ударил ей по столбу, ломая один, затем другой... Навес над ним угрожающе закряхтел, оттуда посыпался мусор. По трапезной пронесся крик ужаса. Бежавшие к дверям шарахнулись назад, боясь попасть под обломки. - Гаврила! - заорал Исин. - Гаврила! Масленников выскочил откуда-то сбоку и столбом направил падающие доски на преследователей. - Держи их! Крик перекрыл вопли людей и треск ломающегося дерева, но держать тут уже было некого - в поднявшейся суматохе и Гаврила и Исин успели выскочить за дверь, во двор. Из темноты выскочил Избор и побежал к воротам. - Кони где? - в спину ему крикнул Гаврила. - Пусто. Оставаться тут - значило гневить Светлых Богов. Гаврила не задавая вопросов побежал следом ни капли не сомневаясь, что Исин и сам сообразит, что нужно делать. ...Утренняя дорога перед ними раскатывалась неспешно и плавно, словно где-то впереди них, в тумане катился, разматываясь серый клубок намотавший ее на себя. Избор оглянулся назад. Позади них тропу было видно на три-четыре шага и как продолжение видения он представил себе, что другой такой же клубок катится позади него и наматывает на себя нить пути. От этого видения стало зябко и он передернул плечами. - Что трясешься? - Чертовщина всякая мерещится... Тропа вывела их на лесную дорогу. Тут же, при дороге они наткнулись на следы костра. - Попутчики... - сказал хазарин, кивая на следы чьего-то ночлега. - Похоже, в них теперь недостатка не будет... Дорога в этом месте была утоптанной и уезженной, а на обочине лежал остов разбитой телеги. Они шли настороженные бедой. Глаза и уши Избора и Исина ловили все, что происходило вокруг, все, что могло стать новой неприятностью. Только Гаврила шел спокойно, глядя не по сторонам, а под ноги. Избор сказал: - Теперь иди по сторонам поглядывай. С любой стороны удара жди.... Масленников в ответ только головой покрутил, словно удивлялся, что попал в такую заваруху. - И спереди жжет и сзади жжет.... - Как в костре сидишь... - согласился Исин. - Как в крапиве, - поправил его Гаврила не отрывая взгляда от земли. - Что? - Как в крапиве, говорю, - повторил Гаврила. Он поднял глаза и вздохнул. - В костре опасно, а в крапиве обидно. - Нашел с чем сравнить... А мне вот все кажется, что я карась в сметане. Он развел руки в стороны, обнимая туман. - Словно кто глаза завязал и уши заткнул ... А это похуже будет, чем в крапиве сидеть... - добавил Избор. - Ну уж и хуже? - Хуже, хуже! - подтвердил хазарин. - Я скольких карасей в сметане видел и не один из них хорошо не кончил... Тропинка поворачивала и он предостерегающе поднял руку. Гаврила скрипнул зубами и вздохнул. - Ты чего? Удивляясь их непониманию Масленников воскликнул. - Ну что вы по сторонам смотрите? Беду что ли ищите? О другом помыслите: если кто умудрился с нами такое сотворить, то чего ему стоило просто поубивать нас? А ведь не убил... Не убил? Он легкомысленно ткнул хазарина пальцем под ребро. Тот неуверенно хохотнул, но беспокойства Гаврилова не понял. - Тот, что это сделал, на мелочи в кустах размениваться не будет... Не засады по кустам искать нужно, а думать почему живы до сих пор... - А корчма вчера вечером? Масленников махнул рукой и пройдя меж них и, ничего не опасаясь, пошел прямо за поворот. - Это не чужой ум, а наша глупость... - Может ты и прав, - сказал ему в спину Избор. - Только я тебе другое скажу. Боги, они только тех берегут, кто о себе сам может позаботится. От этих слов в нем словно прибывало силы. Он задрал голову и упрямо выпятил подбородок: - А уж коли я по дороге иду, то под ноги поглядываю. У нас на Руси ни один волхв ни ям на дорогах, ни разбойников в кустах отменить не сможет. После ночевки в лесу они мерили дорогу ногами уже больше часа, но пока их никто не догнал и не попался навстречу. - Крепко спят в этих местах...- поглядывая на начавшее уже припекать солнце. - Кто крепко спит - тот дольше живет... - Избор вытер лоб и стряхнул капли на дорогу. - Почему это? - На глупости меньше времени остается. Он поискал в голове подходящий к случаю пример, но там было так пусто, что он вздохнул и выругался. - Надо же попали! Прохожих нет, ни села, ни деревеньки... Лошадей купить негде. - Да... Раз с вечера не везет, то хоть и не просыпайся... Кусты левее них стали реже и в их дорогу влилась еще одна лесная тропа. Она была ни шире и не утоптанней, чем та, по которой шли они, но невольно все задержались, выбирая куда идти. Это была минута тишины. Неожиданно для всех Гаврила уселся на землю и засмеялся. Смеялся он с удовольствием, даже повизгивал от накативших чувств. Избор с Исином молчали, понимая, что отсмеявшись тот объяснит что к чему. - Во как прижало, - сквозь слезы простонал Масленников. - Даже поспорить куда дальше идти и то не можем! Исин неуверенно улыбнулся, а Исин выпятив челюсть обошел Гаврилу и зашагал по дороге. - Ты чего? - спросил в спину хазарин. - Ничего... Он повернулся и ударил кулаком по дереву. - Нечего сопли пережевывать! Обломилось нам? Обломилось! Ну так что? Надо этого умника найти, да по сопатке гада, а не смешки разводить... Гаврила успокоился, вытер слезы. - Да, все верно... Только уж больно неожиданно это - себя дитем малым чувствовать... - Значит достали мы их! - убежденно сказал Исин. - Так достали, что пришлось им на нас волшбу потратить... Уже не думая куда они держат путь они пошли вперед, ощущая, что Судьба не оставит их своим попечением. Не вспоминая более о беде они шли, общими усилиями вытаскивая из памяти названия деревьев, цветов и птиц, что встречались по дороге. Солнце поднялось еще на пол пальца, когда за спиной возник, и начал потихоньку догонять цокот копыт. Они по разу оглянулись и каждый увидел позади себя тележку с одиноким возничим. Тележка неспешно пылила, влекомая парой лошадок и Избор почувствовал желание спросить что-нибудь, у нагоняющего их человека, но подумал, что спрашивать-то вообщем-то нечего. Тележка поравнялась с ними. Возничий покачивая маленьким, с кулак, узелком, мельком посмотрел на странников, оценивая насколько опасными могут оказаться люди, встреченные на лесной дороге. Избор безразлично ответил взглядом на взгляд, но тут в глазах возчика плеснула радость узнавания. Он весело охнул и закричал: - О! Здорово, богатыри! Как добрались? Опять нам судьба свидится... От неожиданности Избор встал и возчик, чтобы не вырваться вперед, потянул вожжи на себя. Воевода смотрел на него, потом на телегу, стараясь вызвать в памяти хоть какой отклик. - Не узнаете? - спросил возчик, веселым, хоть и чуть обиженным голосом. - Нет, - честно ответил Гаврила. - А ты нас? - А что такое? - спросил хазарин, опуская руку на кинжал. - Может, было что промеж нас? Так мы... - Было, было, - широко улыбнулся возчик. Он осторожно поставил свой узелок рядом с собой. - Мы с вами... - Что? - спросил Гаврила, готовый к любому повороту. Человек в телеге был один, а куда одному против всех? Тот махнул рукой, словно движение этим отбрасывал несуразность их поведения. - Да хватит вам шутить... Что ж вы забыли как у князя Голубева любимое чудовище загубили? Они переглянулись. На каждом из трех лиц мелькнуло одинаковое выражение попытка вспомнить хоть что-нибудь, хоть отдаленно похожее на то, о чем говорит этот непонятный встречный и отчаяние. - Мы? - спросил Исин, перестав бороться со своей памятью. - Ты! Исин дернулся, словно перст возчика ткнул его в грудь и глазами заморгал. Сераслан заметил это и тогда уже с недоверчивой насмешкой спросил: - Может быть ты и про княжну забыл? Хазарин открыл, было рот, но быстро соображавший Избор тронул его за плечо и сказал оглядываясь: - Слушай, проезжий... Похоже, что ты кое-чего о нас действительно знаешь. Рассказал бы нам про нас... Мы заплатим. Тот посмотрел на него, неуверенно улыбнулся. - Да что с вами? Вы что, и вправду меня не помните? Я Сераслан! - Расскажи, что знаешь, - мрачно сказал Гаврила, опираясь на тележку. В шесть глаз они смотрели на него с непонятной надеждой и Сераслан перебирал вожжи, не зная что делать. В растерянности он пристально заглянул каждому в глаза и понял, что они не лгут. Он прикусил губу, соображая что предпринять, и мял ее зубами, пока позади не звякнула уздечка. Лошадь кивала, словно приглашала его к откровенности. Чувствуя себя последним дураком он пожал плечами и показал на телегу. - Ладно... Садитесь! Он сделал движение, что бы повернуться, но Избор останови его, положив руку на плечо. - Погоди, Сераслан, постой. Я боюсь по себя такое услышать, что на ногах не устою, так что давай-ка лучше на землю присядем... Чуть помедлив Сераслан кивнул и теперь Гаврила прикусил губу, заранее ужасаясь тому, что услышит. Они уселись под кустами, отведя лошадь с тележкой в сторону. - Много я вам не скажу, потому как знаю я вас не долго, - сказал наконец Сераслан. - С неделю тому назад встретились мы на дороге в Липовец - стольный город князя Голубева. Вы трое, оружные, на конях... - Оружие это же было? - Избор вытащил меч и положил перед волхвом. Тот всмотрелся, покачал головой. - Не знаю. Не помню. Вроде бы нет... - Не перебивай его, - попросил Гаврила. - Пусть рассказывает.
      Глава 47
      Исин повернулся к нему. - Тебя зовут Гаврила Масленников. Ты мне крышу на тележке проломил. Он кивнул, показывая куда нужно смотреть. - Кто ты не знаю. Может быть и тот самый Гаврила... Гаврила нахмурился. - Какой это "тот самый"? - Есть, говорят, в Киевской дружине, у князя Владимира, богатырь Гаврила Масленников. Про него и песни поют и былины сложены... Когда свара началась... - Какая свара? - спросил теперь сам Гаврила. - Ты, друг, давай как-то по порядку. А то у меня в ушах звенеть начало... Исин глубоко вздохнул и начал с самого начала: - На дороге, где мы встретились, по велению князя Голубева собрались поединщики с чудовищем воевать. Гаврила с Исином переглянулись. - Что, и мы с ними? - Нет. Вы как раз по своим делам мимо ехали, вроде в Киев. Так вот, когда свара началась и народ разбежался то пришлось вам с чудовищем разобраться. Сераслан повернулся к Гавриле и вспомнил. - Да! У тебя с рукой что-то интересное... Как-то ты по ней стучишь и большие врагам от этого неприятности выходят... Гаврила с интересом посмотрел на ладони, сжал- разжал пальцы в кулаки. - Так вот Исин, сотник Пинского князя Брячеслава, это чудище убил. Гаврила с Избором с сомнением посмотрели на удивленного хазарина - уж больно он не походил ни на сотника, ни, тем более, на победителя чудовищ. Это так ясно нарисовалось на его лице, что Сераслан, чтобы не показаться лжецом признался: - Ну и я, конечно, помог малость. Ну да это не в счет, между нами... - Про меня все? - спросил Исин, уже получивший от жизни больше, чем мог рассчитывать. - Нет еще. Ты просил от всех вас привет журавлевскому князю Круторогу передать. Это уже походило на издевательство и хазарин нахмурясь переспросил: - Я что, еще и журавлевского князя знаю? Сераслан в своих словах издевки не усмотрел и спокойно ответил. - Выходит, знаешь... Хазарин восхищаясь сам собой покачал головой. То, что он узнавал о себе уже переставало радовать и начинало пугать. Чуть высокомерно он посмотрел на Избора.
      - Просто привет и все? Сераслан прикрыл глаза припоминая. - Просил сказать, что привет от тех, кто в прошлом году у него летучий корабль одалживал.... Обещал, что вы еще как-нибудь к нему загляните, что бы, значит, готовился... Да! И еще! Поскольку ты чудовище угробил, то теперь должен на княжеской дочери жениться. Это было уже чересчур. Исин отчетливо щелкнув зубами закрыл рот. Потом открыл, потом снова закрыл. Сераслан посмотрел на Избора. - Про тебя ничего не скажу. Знаю только что зовут тебя Избор и вот им, - он кивнул на обездвиженного счастьем и удивлением хазарина, - командуешь. Во всяком случае ты его ругал, а он тебя нет... Огрызался правда. Избор отмахнулся. Не это сейчас было главным. - После свары мы разъехались и все? - После свары вы к князю Голубеву попали, а вот потом... Той же ночью на терем враги налетели на коврах самолетах... Гаврила стукнул себя кулаком по коленке. - Я же говорил волшба... Не может такого быть чтоб в этом деле без колдовства обошлось! - И что мы? - перебил его Исин, приготовившийся выслушать новую порцию славословий. - Вы и тут встряли. Вороги терем зажгли, а Гаврила вот их кулаком своим прямо в небе расплющивал... - Как я это делал-то? - спросил Гаврила с интересом, глядя на руки. - Не запомнил, часом? Сераслан развел руками. - Какая-то волшба у тебя есть, а какая - не разобрать... Да и это я со слов говорю. Я-то во двор вышел, когда вы исчезли... - Что, прямо так и исчезли? - с интересом спросил Исин. Он представил как растворяется в воздухе при почтительном молчании большого скопления князей, бояр, красивых женщин и простого люда. Это было достойно. - Да нет... Как врагов отбили, так и ушли за ворота, да пошли по своим делам. Он повернулся к Избору. - Ты все говорил дело у вас важное да срочное в Киеве... Торопитесь... Сераслан шевелил губами, вспоминая подробности. Гаврила смотрел на него, размышляя что такое случилось с его рукой, если она может делать такие чудеса. - Ну, все рассказал? - Да почти все... После этого князь наш, да воевода Слепень искали вас... - Жаль, что не нашли... - сказал хазарин, представляя себя рядом с красавицейкняжной. Сераслан засмеялся. - Если бы! Нашли. Только взять не сумели. Он кивнул на Гаврилу, задумчиво разглядывавшего свои руки. - Вон Гаврила рукой своей мост через реку сломал, да ушли вы от погони. Наши-то все же переправились, а тут вы как увидели, что вас догоняют, так колдовством гору сделали и ушли за нее, как в воду канули... Избор глотнул. Гаврилова правда выплывала наверх. Вокруг них ходили такие силы, что впору было шапку снять и выматериться... Он не сделал ни того ни другого, а только спросил: - Не врешь? Брови у Сераслана сдвинулись. Он все еще думал, что богатыри притворяются. - А вы-то и вправду сами ничего не помните? Избор неловко замолчал. Потом вымолвил: - Извини.... Мой рассказ твоего покороче будет. Мы вчера проснулись, как родились заново. Никто ничего не помнит.