Потом они снова двинулись.
      Тени невидимок тащили ящики, наверняка набитые колдовством. Колдуны шли совершенно беззвучно, и путь их лежал к стоявшим на площади Злым Железным Рыцарям. Совершенно человеческим жестом одна тень указала другой на правого рыцаря, и они разошлись. Страшно было смотреть на это, но это была их работа.
      — У кого святые стрелы остались? — дрогнувшим голосом спросил десятник. — Хоть одна.
      Он сам понимал, что просит слишком многого. Святая стрела, заговоренная Братьями, при удаче могла пробить любой доспех. Оба-двое показали полупустые тулы. Пусто. Ничего…
      — Святых нет. Но я свои, как знал, что пригодится, два дня на спине у третьего воплощения Кархи держал, — предложил Випана десятнику — Попробуй, может и поможет…
      И такая против колдуна все лучше чем простая стрела, а уж в руках умельца и простая стрела может помочь правильному делу. Где они там, колдуны-невидимки? Раз есть тень, то и человек есть.
      Стрела сорвалась с тетивы и ушла вперед и вниз, но, видно, Божий помощник рядом стоял, крылом взмахнул и Карха отвел руку! Сбив пригоршню углей, стрела вонзилась над головой невидимки.
      Тень совершенно по-человечески присела, погрозила кулаком, и из пустоты прогремел голос.
      — Не стрелять, дураки! Мы за вас!
      Двадцать вздохов все молчали, как громом пораженные. Да и что скажешь, если с тобой пустота разговаривает? Только молитву произнесешь, только маловато молитвы. Тут сплясать надо праведному человеку, да как тут на такой высоте сидя спляшешь. Да и где его найдешь, праведного-то в оранжевой роте?
      Зато пока молчали, нашлось объяснение!
      — Это не колдуны! Это охотники за демонами, — прошептал Клеун. — Точно они!
      — Монахи?
      Десятник слышал, что когда-то, во времена установления Мира и заточения Пеги в Тот Самый Камень были среди монахов такие, кто в одиночку мог противостоять демону, только когда это было… Да и ретивости у братьев против прежнего куда как меньше стало, измельчал народ…. Все смотрели на десятника, ожидая, что тот скажет, а что сказать? Хорошо если это монахи, а то вдруг хитрые демоны со зловредными умыслами? Тут только одно и оставалось — следить да присматривать.
 

Туземный город Саар.

Развалины.

      С боевым лазером оказался правый, под номером одиннадцать. Он стоял не очень удобно, за кучей битого кирпича, но что делать. От него сейчас исходило самая большая опасность. Среди развалин метатель был не очень-то и страшен, но боевой лазер… Даже каменная стена за которой мы прятались, оказались плохим укрытием.
      — На счет «три».
      В голове мелькнуло, что мы с шефом уже так сработались, что можно было бы новую работу поискать. На военном поприще, разумеется. Диверсантами или чем-то подобным. Со стрельбой из-за угла и возможным отравлением колодцев…
      — … три!
      Точно можем! Вон как здорово получается!
      Ракета угодила под башню, и взрыв сбросил её с корпуса. Кибер развернуло боком. На долю секунды его движители приподнялись над землей, и я закусил губу, надеясь, что сила взрыва все-таки опрокинет его на бок, но…Он устоял, но башня пробила обугленную стену и канула там, заваленная бревнами. Кибер став ниже, взревел мотором, рванул в сторону, уходя с линии выстрела.
      — Уйдет! — заорал Чен в охотничьем азарте. — Добей!
      Если что и случилось в этот день по настоящему чудесное, так это то, что шефа не убило. Оставшийся целым другой кибер в этот момент хлестанул длинной очередью по развалинам, в которых тоже сообразили, что случилось, и также радостно заорали.
      В шефском комплексе ракет больше не осталось, а у меня оставалась последняя и тратить её на то, чтоб добить безголового не стоило.
      — И ладно. Кому он нужен без излучателя?
      Я оказался не совсем прав. У кибера еще оставались гусеницы и он ими умело распорядился.
      Он не думал. Программа все решала за него. Не разбирая дороги, механизм по прямой рванул прочь от нас, сметая по пути все, что еще стояло. Оставшийся целым, с номером, которого не разглядел ни я, ни Чен начал пятится за ним, поливая спекшейся глиной развалины в которых орали туземцы.
      Победой бы я все это назвать бы не рискнул, но половина виктории была налицо.
 

Имперский город Саар.

Торговая площадь.

      Голова с одного из рыцарей слетела и, сшибая остатки стен, покатилась в огонь, что догрызал развалины корчмы Пузатого Кавы. Незваный гость словно получил хороший удар булавой по башке, от которого его приподняло и чуть не перевернуло. После того, что демоны сделал со славным Императорскими панцирниками смотреть на это было утешительно.
      Брат Пошша, не выдержав радости, заорал, замахал руками. Тут бы ему и смерть, но десятник извернулся и свалил монаха на землю. Монах попытался вскочить, но десятник не дал — не хватало в конце дела в смерть нырнуть! Только монах оказался не из простых. Извиваясь под жилистым латником, он восторженно орал во все горло.
      — Добейте их, Братья! Добейте их! Чтоб на семя не осталось!
      Кто хотел сверху, тот видел — тени охотников за демонами, словно подхваченные этим криком, взвалили на плечи волшебные, наполненные благодатью, ящики двинулись за врагами.
 

Правый берег Эйбера.

Окрестности лагеря Имперской панцирной пехоты.

      Сквозь кусты видно было только одного из врагов.
      Выглядел тот понуро и даже с такого расстояния заметно было, что что-то там у него не в порядке. Эвин мог бы подумать — ранен, если б собственными глазами не убедился, что ранить его невозможно.
      Вода медленно текла мимо него, а он застыл с таким видом, словно потерял что-то и не мог вспомнить где.
      «За рыбами, что ли смотрит? Или на волну засмотрелся?»
      Эвин знал, бывает у человека такое состояние, когда заглядевшись на что-то тот словно бы выпадал из жизни, с Кархой беседовал или его помощниками… Только ведь то у человека, а не у демона. Нет. Тут что-то другое…
      «Уснул?»
      Несколько мгновений Лоэр стоял на песке, поджимая пальцы и глядя в ту же воду, что смотрелся Злой Железный Рыцарь.
      Тот никого не замечал. Эвин смотрел на него и чувствовал как растет внутри уверенность, что все идет правильно… За спиной, в кустах стояли в почтительном молчании голые. Лоэр выбрал одного, ткнул пальцем.
      — Ты со мной. Остальным ждать. Смотреть что будет…
      Вода плеснула холодком по пальцам, но он ни мгновения не мешкая вошел в реку.
      Рыцарь даже головы не повернул.
      «Оглох? Ослеп? — подумал Эвин. — Или хитрит?»
      — На тот берег плывем…
      Уверенный в своем счастье напарник кивнул.
      Эвин плыл, считая взмахи рук, и только изредка поглядывал на затаившегося врага. Он покачал головой, и вода тут же попала в уши. Нет, не затаившегося! А отчего-то разом поглупевшего врага.
      Уже не ожидая злого колдовства, он выбрался на берег и не особенно даже прячась, пошел к рыцарю, скрытому холмом. Все-таки он не нашел в себе столько безрассудства, чтоб подойти вплотную и поглядел на него из-за кустов.
      Это стоило увидеть!
      Демон, доказавший в схватке свою непобедимость, стоял не в силах сдвинуться с места. Одна из лент, которые вращались под ним, когда он скакал вперед или назад лежала перед ним, одним концом уткнувшись в реку. И дураку было ясно, что не сам с собой рыцарь это сделал… Нашлись добрые люди!
      «Оказывается и тут у нас есть тот, кто таких усмиряет! Вон какие звери в нашем лесу завелись!»
 

Правый берег Днепра.

Лагерь страховщиков.

      Мы с шефом сидели перед палаткой, занимаясь каждый своим делом.
      Окружающей природе на нас было совершенно наплевать — каждый кто мог, готовился к ночи. Солнце садилось, и лес уже не сумерничал, а заливался тьмой. Успокаивающее попискивание радара мешалось с писком комарья давным-давно уже кровью побратавшегося с нами и криком птиц, спешивших на ночевку. Грусть была разлита в природе и во мне самом.
      Мой минор объяснялся просто — я считал, и счет у меня выходил очень невеселый. Чен не мешал, смотрел, как я шевелил губами и загибал пальцы, но ничего не спрашивал. В ответ на невысказанное любопытство я сказал.
      — Шесть!
      — Шесть чего?
      Он отложил вычислитель с колен, потянулся.
      — Шесть раз меня тут могли убить…
      Пришла очередь Чена загибать пальцы и прищуривать глаза, хотя куда уж там прищуривать…
      — Пять, — возразил он.
      — Давешнюю стрелу посчитал?
      — Да.
      — А того толстого, с секирой?
      — Какого «того»?
      — Позавчера. Вооруженные монахи?
      — А-а-а-а-а, — сообразил он. — А чего его считать? Ну, помахал человек секирой с перепугу. Он же не специально в тебя целил? Что его считать?
      — Что значит «не специально», — неприятно удивился я тому, что товарищ пытался лишить меня заслуженной славы. — Для собственного удовольствия, что ли? Нет. Это он в меня целил!
      — Да ты от него в пяти шагах был!
      — А ты — так и вообще в другой стороне стоял. Так что если он кого и мог бы задеть, то только меня!
      Чен махнул рукой.
      — Ладно… Считай что хочешь… А чего это ты вообще этим вдруг заинтересовался?
      — Да не «вдруг». Пытаюсь осмыслить перспективы. Может быть, пора нам со всем этим заканчивать…
      Я нарисовал пальцем в воздухе кружок, вобравший в себя сразу все.
      — Боишься, что восьмого раза может не случиться?
      — Вполне это допускаю, — серьезно ответил я. — При том накале личной жизни, что тут происходит — вполне.
      — Ничего… Пока счет в нашу пользу.
      — Пока да…
      Чен снова взялся за вычислитель..
      — А ты такой спокойный оттого, что все же рассчитал? Все вероятности?
      — Да нет. Я не считаю. Я читаю…
      — Нашел время… А что читаешь?
      Меня вдруг заинтересовало, что может читать человек, которому грозит смертельная опасность? Раз уж киберы решились на карательный рейд по Саару, раз уж они решили нарушить границу своего лагеря раз, то почему бы им не сделать этого еще разок и нынешней ночью, например, проехаться прямо по нам? Я бы в этом, кстати, усмотрел определенную логику.
      Чен поднял глаза поверх планшета.
      — Сказки читаю. «Старинные детские сказки»
      Что-что, а удивить Чен умел.
      — Это как?
      Он вдруг оживился.
      — А хочешь, я тебе одну прочту?
      — Страшную? — зевнул я. Спать хотелось, но не так уж сильно. Можно было бы и развлечься. Этот день выдался спокойным, не суетливым. Киберы и туземцы сами того не ведая, поддерживали вооруженный нейтралитет и даже любопытствующих, желающих пробраться на ту сторону сегодня не нашлось.
      — Какую есть…
      — Ну, слушай. Это давным-давно одни дети писали для других детей, а получилось немножко про нас.
      Он прокашлялся, словно предстояло читать что-то важное и начал.
 
      «Рассказ девочки.
      Он прилетел из планеты, далекой-далекой и увидел человечков — сторожей Земли, и солнышко светило, а тут как будто поля вот такие. И планета вот такая. И тут какие-то палочки, окошки какие-то, там люди с глазками, глазастики. Он прилетел из планеты. Тут было темно и планету совсем не видно. Он прилетел с далекой-далекой планеты Сибирская. Он очень испугался, что сюда прилетел и вытащил руку и встретил двух человечков. Они в руках держали разные пилы. И мальчик две пилы взял. Потом стрелял в человечков. А они не испугались. Они все равно жили. Потом он еще стрелял. Плейер закончился, батарейки закончились. Он сначала испугался, что прилетел, потом еще стал человечков… Три человечка. Потом сторож рассердился пузатый и сказал, чтоб убить этого мальчика. А мальчик очень сильно испугался, а потом превратился в злого гуся и как ущипнет за Карабаса-Барабаса. И начал давай его клевать. Потом опять на планету свою сел. Тоже весь черный. И пошел на планету. Но никак не мог… Почему? Его никого не любили, не уважали… Но Карабас-Барабас все равно нашел. Но мальчик он… Потом он как рассердился, Карабас-Барабас. Мальчик не испугался. Просто улетел. Карабас-Барабас его не нашел…
      Потом он на другую планету прилетел к змеям. И сказал „Эй, змеи, вылетайте!“ Они вылетели и стали его клевать. Но он очень сильно рассердился и как убил их и на другую планету. И зайца купил. Поел и потом обратно полетел. И облака увидел и солнышко. И решил тут жить.
      Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец».
 
      Сказав последнюю фразу, Чен поднял палец и посмотрел на меня.
      Признаться, я был слегка потрясен. И тем, что услышал и тем, что Чен такие вещи хранит и перечитывает. Отклонение в психике у него, что ли? Надо будет впредь с ним как-то помягче, поделикатнее…
      — Ну и что? — спросил китаец. — Что скажешь?
      Я быстренько прогнал в голове услышанное.
      — Радуют три вещи. Правильный парень. Как он со змеями разобрался. Во-вторых, на планету свою он таки сел. Ну и конечно, то, что Карабас-Барабас его не нашел. Надеюсь, что и наш Карабас-Барабас нас не найдет…
      — Тут, наверное, ты прав. Только наш случай — противоположный. Нам тут самим придется Барабасов искать.
      — Искать? — я рассмеялся. — Да тут только ногой стоит погромче топнуть…
 

Имперский город Саар.

Дворец эркмасса.

      Мовсий сидел перед окном и даже не вслушивался в бубнивший за спиной голос. Мысли его были далеко от того, о чем вещал за спиной монах. Не до него было. Да-а-а-а… Пришельцы не постеснялись показать свою силу. Того, что молодой Император видел, вполне хватило, чтоб самому, а не с чужих слов понять размер той силы, что с какой жизнь столкнула династию. Злые Железные Рыцари легко разметали все, что он смог поставить на их пути: тарквинские наёмники, рыцари, горожане и даже дворцовая стража. К счастью они вовремя остановились. Остановились ли? Или все-таки правда, что Братья помогли усмирить их?
      — …четырнадцать домов разрушено до основания, восемьдесят шагов крепостной стены разбито, в одиннадцати местах каменная стена разрезана колдовством….
      Да-а-а-а, колдовства там на всех хватило. Нет, что бы там не говорили, а монахи молодцы! Как это им только удалось? Каким-то чудовищным напряжением Веры, они сумели вызвать Древних Охотников за Демонами и те прогнали наглых пришельцев. Хотя с другой стороны получилось у них это только тогда, когда дело дошло до монастырских строений. Когда все кругом рушилось, не было их, а как только дело до монастырской корчмы дошло, так сразу и появились….
      — … тридцать девять бочек пива…
      В душе Императора словно что-то оборвалось. Неужели только из-за этого?
      — Хватит, — остановил он монаха. — Не хватало мне еще про каждую раздавленную курицу знать…
      Монах умолк, скатал свиток и удалился. В комнате остался только эркмасс.
      — Ну, что? Они сами ушли, или их монахи прогнали? Как думаешь?
      Эркмасс ответил вопросом на вопрос.
      — А ты б на их месте сам ушел?
      Император промолчал. Любому ясно было если уж в город ворвался — всё. Держись. Всё, что в нем — твое.
      — То-то… Кто-то их прогнал… От такой добычи сам не уйдешь.
      — Неужто монахи? — с болью в голосе спросил Император. Старший Брат Ло уже делал заходы, намекал на нелегкость для Братства Императорского налога… И ведь ответить нечего.
      — Не думаю… Куда им?
      — А кто тогда, — поднял опущенную голову Мовсий. — Кто?
      Кори пожал плечами.
      — Не знаю… Я думаю, что это, возможно, и вовсе за пределами человеческих сил.
      — Так значит чудо?
      — Так сразу и чудо? Много мы от Братьев на своем веку чудес-то видели?
      Он подошел поближе, наклонился к уху.
      — Когда мы из леса выходили, так там еще одного поверженного демона…
      Император резко взмахнул рукой.
      — Да не демоны они — рыцари.
      Эркмасс развел руками, словно извинялся за забывчивость.
      — …еще одного поверженного Злого Железного Рыцаря встретили. Наверное, того, кто Верлена заколдовал. Его-то тогда кто прибил? Кто раненых за реку вынес? Там-то монахов не было…. Получается, что есть еще кто-то, кто им враг!
 

Правый берег Днепра.

Лагерь страховщиков.

      Последнее время в этом месте планеты установилось что-то вроде равновесия. Получив такой увесистый ответ на своё любопытство, туземцы унялись и, видимо, им хватало дел по восстановлению города, по которому прокатились наши киберы.
      Три дня в лесу было пусто.
      Полтора оставшихся кибера (это безголового я посчитал за половину) занимались своими делами, не выходя за границы определенного программой периметра. Мы в свою очередь не лезли к ним, ни искушали Судьбу.
      Время играло на нас.
      Ночами, особенно перед сном мы с надеждой посматривали на небо. Скоро! Скоро тут должен было появиться Адам Иванович и нашим приключениям придет конец. Он был нашей кавалерией на холмах, хотя приятно было осознавать, что мы пока справлялись собственными силами, безо всякой кавалерии.
      Эта идиллия продолжалась дня три, а потом…
      Ранним утром локатор разбудил нас писком. Продрав глаза и зевая, мы смотрели на экран, покрытый множеством точек.
      — Мстители пришли?
      — Посмотрим…
      Последний «воробей», которого мы берегли, как не знаю что, вспорхнул в небо, и мы почти сразу успокоено вздохнули. Нынешние визитеры оказались сплошь клерикалами. Их оказалось довольно много, но это все монахи, а не воины, и что самое приятное — ни одного камнемета. Коричневые встали лагерем на уже знакомом нам месте, между рекой и лесом и тут же, пока часть истово плясала, вторая начала устраиваться. Появились палатки, телеги, навесы, запалились костры… Уже через час жизнь там кипела, окруженная со всех сторон цепочкой пляшущих монахов. Сквозь них деловито пробегали другие монахи с ведрами, черпали воду в реке, возвращались назад, к кострам, котелкам с похлебкой. Глядя на них и мы позавтракали.
      — Обстоятельно устраиваются.
      — Надолго, — согласился я. — Эти сразу туда не полезут.
      — Сразу нет, — согласился Чен. — А вот потом….
      — А то… Зря что ли с самого города тащились?
      — Сколько их на твой взгляд?
      Мы могли не глядеть друг на друга. Таскать туземцев надоело не только мне, но и Чену. До сих пор нам удавалось останавливать их именно потому, что визитеров было не много. Больше пяти человек за раз нам не попадалось.
      — Человек шестьдесят…
      Чен вздохнул и подпер голову ладошкой. Особенно толстых там не было видно, но шестьдесят человек — это шестьдесят человек и ни одним человеком меньше. Если они скопом ринутся за реку, то мы просто можем не успеть. То есть, наверняка не успеем. Кто-нибудь да убежит. На свою голову…
      Что ж нам бедным делать-то?
      С другой стороны, ведь даже если и парализуем их всех, то первые парализованные придут в себя раньше, чем мы сможем оттащить за реку последних.
      Нет, шанс остановить их, у нас конечно был, но очень эфемерный. Слезогонка. Одноразовое решение.
      В поисках оружия, которыми мы занимались в свободное время, расхаживая по лесу, мы наткнулись на несколько баллонов слезоточивого газа. Бороться с киберами такой безделицей было никак не возможно, но хозяйственная жилка Чена заставила нас все-таки притащить их в лагерь. На всякий случай. И вот теперь такой случай мог представиться.
      Но это на один раз. Им достаточно будет отбежать на километр и через полчаса, когда ветер развеет газ, вернуться и все придет к ситуации, которую мы всеми силами старались избежать. Шансов выжить при встрече с киберами у туземцев просто не было.
      То, что киберы шутить не станут, мы уже видели. Еще позавчера мы сходили на то место, где машины схлестнулись с теми, кто умудрился затащить в лес камнеметы. В живых там осталось не более двух десятков человек. Зрелище было не для слабонервных. Кровь, кости, раздавленные трупы… Мы сумели вытащить оттуда живых за реку и местные унесли их к себе….
      Я всегда считал шефа железным человеком, с канатами вместо нервов и выдержкой как у камня, но он оказался куда человечнее.
      После одного взгляда на художества киберов его вырвало. Мотая головой, он долго хрипел над лужей, вытекшей из него, а потом перекатил я на спину.
      — Все, — сказал он неожиданно ясным голосом. — Все.
      — Что «всё»?
      — Хватит с меня, — опять захрипев, сказал он. — Уйду с такой работы…
      — Куда? Куда ты денешься?
      — Да хоть в метеорологи, — прохрипел он — Хоть куда угодно…. Только не это.
      Так что жизнь сама подталкивала нас к единственно правильному решению.
      С киберами следовало кончать и как можно скорее.
      Только, вот беда, нечем было кончать-то.
      Из серьёзного оружия у нас оставалась только одна единственная ракета, да и то, серьезным оружием её можно было бы назвать только условно. От одной ракеты киберу ущерба — только почесаться. В Десятого мы восемь штук вбили и то, едва-едва хватило… Других ракет не было. Те, что мы подняли со дна реки, годилось только на то, чтоб забивать ими гвозди.
      Гвоздей, впрочем, у нас тоже не было. Яму на дороге выкопать? Смешно… Все-таки ничего у нас не получится с киберами. Надо либо Адама ждать либо что-то с туземцами придумывать. Только что? Заколдованный круг какой-то получался. Лента Мебиуса…
      — Не знаю я чем их останавливать. Ни тех, ни других…
      Чен кивнул.
      — Я пока тоже. Но есть мысль… Помнишь, как мы «крысу» ловили?
      — Помню.
      Он сказал и умолк. Мы смотрели друг на друга.
      — Башня? — вспомнил я. Шеф кивнул.
      — Ничего более серьезного предложить не могу. Но, согласись, это шанс.
      Я поскреб щетину уже отросшую и превращавшуюся в бороденку. Действительно ничего другого у нас не было.
      Сам не знаю, почему я отрицательно покачал головой. В этот момент я чувствовал себя так, словно сидел сразу в трех местах и видел сразу три картинки, только понятной была одна, а смысл остальных ускользал.
      Я вспомнил яркое лезвие луча, вонзавшееся глину, и у меня вырвалось:
      — Бесполезно это все…. Ничего у нас не выйдет.
      Шеф насторожился.
      — Предчувствие? Сердчишко вещует?
      Я кивнул, понимая, что это вообщем-то глупо..
      — Если хочешь — да…
      — Предчувствие? Ты веришь в предчувствие? — весело удивился Чен. — А в приметы?
      — А это не одно и тоже?
      — Нет. Примета — одно. Предчувствие — совершенно другое.
      Я понимал, что он «забалтывает» меня, снимая внутреннее напряжение, но ничего не мог с собой поделать. Хотя мы и одни курсы по ведению переговоров кончали, и я понимал что происходит, однако ничего поделать не мог. Хотелось выговориться, выплеснуть из себя предчувствие беды.
      — Тогда скажу — верю… Не знаю как в приметы, а в предчувствия — да. Не могу объяснить почему, но верю. Приходилось уже убеждаться…
      — Все правильно. Предчувствия сбывается, если они является проекцией наших ОСОЗНАННЫХ недостатков и при этом накладывается на воображаемое нами будущее.
      — Сказал, как проклял, — пробормотал я.
      — Ничего подобного. Все научно! Сейчас поймешь. Например, есть человек, осознающий, что он ленив, и понимающий, что лень — мешающий ему недостаток, должен оправдать возможный проигрыш и ищет в примете оправдание этому. Он «предчувствует», что не сделает это и — не делает! Но мы-то не такие!? Мы-то понимаем, что нужно и делаем что нужно! Потому что нужно!
      Он махнул рукой.
      — А примет нет…
      — Согласен.
      Чен не дало мне сказать. Похоже, что и ему тоже нужно было выговориться..
      —.. ибо если будущее отбрасывает тень в прошлое (а это и есть примета — сигнал из будущего) то это будущее одновариантно. Оно запрограммировано, и, следовательно, что бы ты не делал, случится то, что предначертано. А если будущее многовариантно, то примет не может быть из-за того, что будущего еще нет и нечему отбрасывать к нам сюда свою тень. Уговорили мы себя?
      Я засмеялся.
      — Уговорили.
 

Правый берег Днепра.

За Стеной Зла.

      Контейнер с аккумуляторами стоял там же, где ему и было положено стоять — посреди цветущей зелени. И кабель от него тянулся в туже сторону, что и прежде, и кусты кругом не стали ни гуще, не реже. Все вроде бы было, как и в тот раз, но чтоб в этот раз все не повторилось в точности, как и в прошлый, мы, уже наученные горьким опытом, отсоединили кабель от аккумуляторов и пользуясь случаем зарядили невидимки и разрядники. Чен после этого прекратил вспыхивать кстати и некстати, разрядники лопались от энергии, и это позволило смотреть в будущее с оптимизмом. Он кстати, тут же начал оправдываться.
      Башню никто так никуда и не уволок.
      Несколько минут мы сидели за кустами больше прислушиваясь, чем присматриваясь — после того, что тут натворила башня и прилетевший на помощь обиженной Ченом «крысы», кибер смотреть тут было особенно и не на что. Ничего интересного в яме не осталось, а что было — то сплющилось и ушло в землю.
      У меня мелькнула мысль, что коварство может оказаться и обоюдным — мы пришли сюда, приготовить ловушку киберу, а он вполне мог догадаться об этом и раньше нас, но я отбросил её. Еще не хватало, чтоб эта груда научилась хитрить как человек.
      Наши тени осторожно спустились по склону. Сквозь обожженную землю и оплавленную глину кое-где уже пробивалась местная травка. Тишина плотно лежала на вмятых в грунт металлических обрубках. Никто не копошился, никто не скребся… Спокойствие и неподвижность.
      Первым делом мы сделали то же, что сделал в свое время кибер — натянули маскировочную сеть и подключили её к кабелю. После этого можно было бы приглашать сюда местных рыцарей, но у нас имелись дела поважнее. Касаясь ладонью башни, Чен обошел её.
      — Ну вот она, надежда человечества… На вид вполне ничего…
      Это он немножко преувеличивал. В закрытом сетью ухабе не было ничего целого или хотя бы прилично смотрящегося и башня тут не была исключением. Она лежала косо, один край опирался на кусок какого-то сплюснутого металлического хлама, а второй под собственной тяжестью вмялся в землю. Излучатель окружали волны оплавленной глины.
      — Нда-а-а-а, — несколько растеряно сказал я. Только что отброшенная мысль о западне эхом вернулась снова.
      Издали наша находка напоминала детскую ловушку, когда ящик подпирается палкой, к которой привязывается веревка, а внутри, но немного на виду, крошится что-то съестное. Соблазненная жертва идет на запах, палка выдергивается… Ну, а дальше всем все ясно.
      — Похоже на ловушку, — сказал я. — Очень.
      В прошлый раз, конечно, было не до разглядываний, но мне показалось, что тогда башня просто лежала на земле. Во всяком случае, она не стояла боком… Чен не ответил — полез внутрь. Темнота внутри растворилась в электрическом свете. Я постоял немного и чтоб не бездельничать, подтащил обрезанный конец кабеля поближе.
      Хорошо хоть не придется думать над тем, как запустить Боевой луч — крыса, что похозяйничала в нем в прошлый раз, все наладила. Нам оставалось только подключить энергию — срастить два обрывка. Кабель дернулся, шеф втащил его к себе.
      — Слушай! — донеслось изнутри. — Пока я тут все посмотрю, вернись, подключи энергию.
      Я вернулся через пять минут и крикнул.
      — Готово!
      — Включаю!
      Щелчок, гудение… Луч, слово прочерченный по линейке красным карандашом уперся в склон. За пару секунд он раскалил глину добела и погас. Стало слышно, как потрескивает, остывая, спекшийся пласт. Башня дернулась, трепыхнулась, словно Чен попытался приподнять её на своих плечах и… успокоилась.
      Под треск остывающей глины Чен вылез из темного нутра с мыслями на лице. С грустными мыслями. Знаю я такую задумчивость. Очень уж легко она превращается в грусть, когда, подумав, понимаешь, что сделать ничего нельзя.
      — Ничего хорошего? — спросил я и сам видя, что так оно и есть.
      — Ничего, — подтвердил Чен.
      — Все же работает…
      — Работает, — кивнул Чен, — только толку нам от этого — чуть.
      Он подошел, ткнул башню ногой. Та даже не шевельнулась.
      — Вращалась бы она. Был бы у нас маневр хотя бы в горизонтальной плоскости!..
      Я обошел башню, хотя что её обходить — вся она на виду. Если б тот железный пенёк убрать башня стала бы ровно и появился бы тот самый маневр в горизонтальной плоскости… Правда тут же появился второй вопрос. Как в таком случае оказаться внутри башни? Можно было бы прорыть в земле лаз…. Я топнул по спекшейся глине и Чен не спускавший с меня глаз кивнул, подтверждая, что думаем мы одинаково. Вокруг валялось множество металла, но не одной лопаты, ни одного лома… Альтернативой было посадить внутрь одного из нас, потом каким-то образом убрать ту железную штуковину, на которую опирался теперь край башни и ждать пока Седьмой приедет сюда и тогда…
      Для того, что довести мысль о башне до логического конца я предложил.
      — Пенёк можно подорвать.
      — Нечем.
      — Так там взрывчатки…
      — Ты разве подрывник?
      Я покачал головой. Чен прав. Неумелый и ногтем голову отрежет.
      — И я тоже. Да и детонаторов нет… А без детонаторов твоей взрывчаткой только печку топить.
      Он почесал нос.
      — Это если мы её найдем, печку-то…
      Потом вздохнул.
      — Да и как потом вылезать оттуда?
      Как только что я, шеф качнул головой. Идея и впрямь мыслилась героической, но приумножать собой уже образовавшееся из-за прибытия сюда «Солнечной короны» число покойников ему не хотелось. Как и мне.
      Но даже если б мы и решились на безрассудство, то и это проблем не решало.
      Над нашей башней нависали края овражка. Для того, чтоб дело удалось наверняка хорошо бы поднять её наверх.
      Ухватив башню за край, я все-таки попытался её сдвинуть. Металлическая тяжесть не поднялась и не сдвинулась. Чтоб её передвинуть, нужен еще один кибер или подъемный кран с манипулятором.
      Я смотрел на развалины, прикидывая чем еще мы можем попытаться нанести ущерб нашему врагу. Получалось, что ничем. Единственным вариантом нами еще не реализованным были поиски какого-нибудь тяжелого оружия внутри самой «Короны» или поход куда-нибудь далеко-далеко, на другую сторону периметра. Последнее теперь стало проблематичным. Уходить так далеко стало опасно когда рядом с нами стали лагерем монахи.