Его руки вцепились в стрелу. Не чувствуя дна под ногами,он ощущал себя очень неуютно. Смахнув воду с лица, Избор ответил, даже не оглянувшись по сторонам: - Коли стрелять куда попало, то куда можно попасть? Только сюда. - Философ,...- выругался хазарин, стуча зубами. - Куда это "сюда"? - В воду. Постепенно глаза привыкали к темноте и в ней проступили очертания деревьев, растущих прямо из белой полосы песка. Разобравшись куда нужно плыть, Избор оттолкнулся от стрелы и погреб к берегу. После двух хороших гребков он задел ногами дно. - Давай сюда. Исин все еще жался к стреле и Избор поманил его пальцем. - Сюда давай. Тут мелко. Исин шумно, по собачьи, проплыл сажень и встал на ноги. - Ты чего орал как баба? Неужто страшно? - отплевавшись, спросил Избор. Исин долго не отвечал, молча греб к берегу, а потом поправил его. - Почти как баба. Как баба я кричать никогда не буду, потому что у меня грудь другая. Раздвигая темную воду, он заново переживал страх, охвативший его в небе. - Хоть бы слово доброе кто вслед молвил, - кривясь от боли, проворчал хазарин, - а то повадились, чуть что, так сразу топором. Избор помолчал, примеряя к языку что-нибудь утешительное, а потом ответил: - Живой долетел, да к тому же и целый. Чем ругаться, скажи князю спасибо. Мог ведь и не докрутить. Теперь они шлепали по мелкой воде, шурша камышами и осокой. За их спинами белой свечой торчала со дна озера принесшая их сюда стрела. Исин, с которого текло как с собаки, поглядел на нее и сказал: - Теперь-то уж чего бояться? Долетели, до берега добрались. Теперь бы там никого не встретить. Чавканье мокрого песка сменил сухой скрип, Избор сделал еще несколько шагов, и когда песок сменился опавшей хвоей, он упал на нее, остро сожалея, что не может прямо сейчас разжечь костер и просушить одежду. Он лежал, давая воде стечь с него. Исин не дожидаясь милостей от природы, молча стащил с себя кожаную куртку, рубаху и начал ожесточенно крутить ее, выжимая воду. Рядом с ним скрипнул песок, и он увидел, что воевода хочет встать. Еще не окончив движения, он посмотрел на сотника и спросил: - А это кто? Мокрый, и оттого злой, Исин ответил: - Сильно тебя, видать, башкой-то... Я это, Исин. В лице Избора что-то изменилось, и Исин вдруг понял, что Избор смотрит сквозь него. - Да разве о тебе речь? - медленно спросил тот. - Кто это у тебя за спиной? Исин повернулся, одновременно вытаскивая нож. Ждать чего-либо хорошего от того, кто заходит со спины, не приходилось. За ту долю секунды, что он поворачивался воображение уже нарисовало ему толпу песиголовцев вперемежку с остроголовыми, но темнота позади оказалась пустой. Точнее, почти пустой. За его спиной стоял невысокого роста старичок. Лицо его, слава Богам, не выражало неприязни, а только любопытство. Такого старого сморчка Исин не испугался бы и с одной рукой и даже без ножа в ней, а уж с двумя руками, ножом и другом за плечами... Сотник прогнал страх. - Что же тебе старинушка по ночам не спится? - ласково спросил он. - Тебе только на печке лежать, старуху свою стеречь, а ты шляешься, где попало... Старик не спешил с ответом, все с тем же доброжелательным любопытством разглядывая Исина и Избора, а потом, сделав шаг в сторону он исчез, оставив вместо себя голос. - При мечах... - пронеслось в воздухе. - У-у-у-у ножей-то сколько! Раз, два, три... Избор не шевелился. Он только потихоньку вертел головой, стараясь в кромешной тьме найти говорившего. Избор не пытался спрятаться. Если тот, кто говорил с ними, захотел бы их убить он уже сделал бы это еще тогда, когда они вылезали на берег. Раз уж у него было время разглядеть даже такие мелочи как швыряльные ножи, то что уж говорить о том, чтобы пустить две стрелы, по одной на каждую спину. Исин убрал нож и потащил меч, но Избор прошептал: - Убери. Голос обошел их кругом и приблизился. Рядом заскрипел песок и перед глазами упавших с неба путешественников вновь появился невзрачного вида старичок. - А ты кто, такой веселый? - спросил Избор, цепко вглядываясь в темноту у него за плечами. Старик не растерялся, как растерялся бы, наверное, любой, кто посреди ночи встретился бы в лесу с двумя вооруженными людьми. Он необычно встряхнул кистями рук, словно проверял на месте ли его невидимое никому оружие и ответил: - Это мне вас спрашивать надо. Вы мои гости. В голосе Избор не уловил ни страха, ни неуверенности. Чувствовалось, что старик считает себя хозяином положения. Исин, почувствовав необычность происходящего, миролюбиво ответил. - Мы - княжьи люди. А ты кто? Старик смотрел на него изучающе и хазарин, внутренне подтянувшись, поправился.
      - Дружинники, богатыри. - Богатыри....- презрительно протянул старец. Он явно не верил не единому слову. - Богатыри по двое не ходят... Тут на двоих богатырей и врагов не наберется... Тут и одному-то делать нечего. Он сделал несколько шагов вперед, что бы рассмотреть их получше. Недоверие его не рассеялось. Рассмотрев их, хмыкнул. - Какого хоть князя богатыри-то? Исин посмотрел на молчавшего Избора и объяснил старцу и это то же. Избор молчал, раздумывал, что все это означает, и как мог оказаться ночью посреди леса старичок, не знающий имени князя, на землях которого живет. Не иначе как чужой, подумал Избор, неужели так вот сразу и влипли... Двух шагов не сделали... О возможностях своих врагов он знал не понаслышке, и все это вполне могло бы оказаться правдой. - А тебя то самого как звать? - спросил Избор. - А чего меня звать? - удивился старик. - Я, когда нужно, сам приду. Избор присмотрелся повнимательнее и на мгновение ему показалось, что в старике есть что-то знакомое. Он прищурился, всматриваясь в игру морщин на его лице, но, сколько он не напрягал свою память, понимание ускользало куда-то. Он понимал, что это важно - вспомнить и понять, но, как ни старался, у него ничего не получалось. Образ этого зловредного старика заслонялся другими старческими лицами, что всплывали в памяти - слава Богам Избор знал их немало. - Ну, а если тебя прямо сейчас в вирый позовут? - поинтересовался тогда Избор, опуская руку на рукоять ножа. Убивать старика у него и в мыслях не было старичок, при всех своих странностях, мог оказаться просто местным блаженным, который не ведает, что происходит вокруг и его смерть вряд ли понравится Светлым Богам, но напугать-то ведь можно и дурака. Избор еще хорошо помнил сгинувшего год назад Гы, его безумие и страх перед остроголовыми. - В вирые-то на какое имя откликаться будешь? Старик недоуменно поднял брови. - А тебе-то это зачем? Тебе там меня не кликать. Когда я в вирые окажусь, от твоих костей у Ящера и навоза не останется! Нахальный старец держался спокойно, словно чувствовал за собой силу. Исин настороженно оглянулся, Избор кивнул, и хазарин почти беззвучно нырнул в ночь за спиной старика. Тот даже не оглянулся. Брезгливо выпятив губу, он наблюдал за Избором. Не за руками, что могли выхватить нож, а за человеком. Да он нас не боится, подумал Избор. Старик смотрел на них так, словно оценивал или мерил. - Богатыри...- проворчал старец, что-то вспоминая. - Вот придем ко мне, я вам богатырей покажу! Ноги - во, руки - во. Он развел руки пошире, показывая мощь неведомых друзьям богатырей. - К тебе пойдем? - с интересом спросил Избор. - Пойдем, пойдем! - закивал старец и хихикнул. - Обязательно! Куда ж деваться.
      - Не хотелось бы... - Пойдете... - Как же это так? Неужто силой поволочешь? - серьезно спросил Избор. - Сами не пойдете, придется силой, - подтвердил старик. Избор, не спускавший глаз с тщедушной фигурки с трясущейся на ветру бородой, с сомнением покачал головой. - Ну, раз так, то придется.... Что же тебе себя утруждать? Песком изойдешь... Сами пойдем. Он подумал, что вряд ли старик живет тут один - уж больно ухоженным он выглядел. На одежде ни одной дырки, не было на нем ни лесной, ни озерной грязи. Где один, там и второй, подумал Избор, а где двое, там обязательно и лошадь... Из-за старческой спины вынырнул Исин и отрицательно покачал головой. Старик был один. На мгновение Избор задумался, а потом махнул рукой. Сейчас ему было все равно куда идти - в любом случае оставаться на берегу они не могли. Даже если песиголовцы и не заметили их, и они на ночь глядя не попрутся прочесывать лес все одно уходить с берега было необходимо. - Ну пошли, детушки... Пристрою вас где-нибудь. На всякий случай Исин сказал: - Да нам спать-то некогда... Обсохнуть вот только. Он представил костер и волну тепла, окружающую его. От этой мысли он даже закрыл глаза, но старик успокоил его. - Да спать-то и не придется. Пошли...
      Глава 8
      Первые шаги по светлому песку дались просто, а дальше пошел лес. Без тропинок и без дорог. Может быть в нем и были звериные тропы, но ни одна им под ноги не попалась. Древесные стволы стояли перед ними, словно крепостная стена, которую предстояло взять штурмом. Старик проскользнул между стволов с такой легкостью, словно и сам был семечком, а его спутникам это далось тяжело. Идти пришлось ощупью под неумолчное стариковское бормотание. Убедившись, что никто не хочет от него сбежать, он как мог, старался облегчить дорогу спутникам. - Тут ямина, осторожнее... Ее слева обойти следовало. Тут лесина лежит. Поосторожнее. Через корягу перепрыгнуть нужно было, а не напрямик переться.... Старик шел так уверенно, словно в небе светило солнце. Что-то из того, о чем он говорил, Избор и Исин могли нащупать, обо что-то - удариться, а большая часть, слава Богам, проходила как-то стороной, незаметно. Потом стало легче. Они вышли на поляну и под ногами мокро захрустели папоротники. Старик заохал: - А вон там гадючка. На гадючку не наступите! Исин остановился. Где-то в ногах и вправду шипела потревоженная гадюка. Хазарин остановился и рядом с ним встал Избор. - Долго еще? - спросил он. - Да нет, рядом тут. Вон видать уже... Старик махнул в сторону залитого туманом леса. Стволы выпирали из него словно щупальца неведомых гадов. - Ничего тут не видать, - зло отозвался Избор. - Как ты себе еще тут шеи не сломал? - А у меня сова на плече! - захохотал старик. Смех пронзил сырой воздух, словно соловьиный свист, отскочил от деревьев и увяз в тумане. Луна, что, наконец, появилась в небе, облила их скупым светом, но даже этого хватило Исину, что бы уличить старика во лжи. - Что ж ты все врешь? - возмутился он. - Какая сова? Нет там у тебя ничего! Старик засмеялся, но уже басом. - Не петушись, - остановил хазарина Избор. - Есть у него сова. Только ее не видно. - Почему же это? Спорить с блаженным - занятие глупое. Исин в запальчивости готов был препираться со стариком, но Избор представив себе тот шум, которой они при этом произведут, остановил Исина. - Потому что она невидимая, - объяснил за старика Избор. - Что же она такое? Дух предков что ли? - допытывался не в меру любопытный хазарин. Избор погрозил ему кулаком. Что бы прекратить спор сказал. - Подойди и рукой пощупай. - Вот, вот, - обрадовался старик, - пусть пощупает... Богатырь. Хочешь пощупать? Не успел Исин кивнуть, как старик взмахнул рукой. В то же мгновение перед лицом пронесся поток воздуха, и что-то живое и когтистое вцепилось в плечо. Он вздрогнул, но у него хватило выдержки не попытаться сбросить с себя то, что там уселось. Он только повел плечом, примериваясь к тяжести неожиданного подарка. Когти, большие и крепкие, это чувствовалось даже сквозь кожаную рубаху, сжались и плотно охватили плечо. Хазарин осторожно пощупал их и это что-то, пристроившееся у него на плече ударило его клювом по пальцам. Несильно. Только напоминая, что не потерпит никаких вольностей. Исин потер палец о подбородок, и попытался разглядеть сильно ли им досталось. К его удивлению ему это удалось. Лес до этой секунду темный, как совесть клятвопреступника, наполнился лиловатым светом, в котором он сумел различить все, что его окружало - и упавшие стволы и даже гадюку. Они сделали еще несколько шагов навстречу лесу, и тут что-то произошло. Деревья перед ними раздвоились, потом расстроились, побежали хороводом. Остро запахло дымом. Исину показалось, что лес вместе с ними взмыл в воздух и перемешался со звездами, но он не испугался - голос старика успокаивающе журчал где-то рядом. Потом в Исиновой голове раздался звон, словно кто-то неведомый уронил в пустой кувшин серебряную монету, но спустя мгновение все стало на свои места - и деревья и старик и звезды в небе. Исин ощупал себя. Голова, нож, меч, руки... Все оказалось на месте. Избор рядом с ним вертел головой, отыскивая куда скрылось одолевшее на мгновение наваждение. - Что это было? Избор ткнул пальцем в старика. - У него спроси. - Эй, старик! Старик не обратил на хазарина внимания. - А у меня тоже богатыри есть! - хвастливо напомнил он. В голосе старика проскользнула гордость. У него было то, чего у других не было. Избор хмыкнул. Обижать безобидного вообще-то старичка не хотелось. Живет человек в выдуманном мире и пусть себе живет. Мир его наверняка был уютен и Избор не собирался разрушать его. - А чего ты с ними делаешь? Ворота подпираешь? - Зачем ворота? - обиделся старик. - Я их в почете держу, на видном месте. - И сколько их у тебя? - Штук пять или шесть.... Точно не знаю. Глядя себе под ноги, Избор пробормотал сквозь зубы. - Откуда их у тебя столько? Приманиваешь, что ли? - Да что их приманивать? Они сами идут, без приглашения. Он зло усмехнулся. - Надоели уж! Золото им, видишь ли, нужно, серебро, каменья... Обойдя кусты, он встал и радостно крикнул: - Вон они богатыри-то мои, вон они мои защитнички! Сперва он не увидел ничего. Туман, плотный как облако пластался меду деревьями, но Исин ахнул и все стало на свои места. По Изборовой спине скользнул холодок, словно сзади неслышно подкрался волк и коснулся холодным носом затылка.
      Между деревьями стояли человеческие фигуры с поднятыми вверх руками. В их неподвижности было что-то неестественное, колдовское. Каждый был в доспехах, при оружии, и чем-то походил на большую муху запечатанную в смоле, каких привозили заморские купцы. Или нет. Больше всего они походили на вмерзших в лед лягушек. Они стояли на расстоянии четырех- пяти шагов друг от друга. Лиц дальних воевода разобрать не смог - мешала струящаяся вокруг них серая муть, а вот ближнего ничего не загораживало и он смог его разглядеть. Богатырь стоял по пояс голый. Было похоже, что колдун прихватил его, как и их самих, где-то на берегу озера в тот момент когда тот то ли собирался войти в воду, то ли наоборот выйти, и там же заколдовал. В его улыбке было столько высокомерия, столько злой радости, что Избор даже пожалел старика. Кто знает, как повернулось бы дело, если б богатырь добрался бы до него раньше, чем старик применил свое умение. С бритой головы на мускулистое плечо падал клок огненно-рыжих волос, широкие плечи, словно облака, круглились мускулами. Незнакомый богатырь был ладен бойцовской статью, той, что идет от умения, а не набирается напоказ. Сердце Избора стукнуло, но он ничем не выдал себя и пересчитал фигуры. - Да ты, старик и считать-то не умеешь. Не пятеро их у тебя, а семеро... Старик провел пальцем по ряду богатырей, пошевелил губами считая. - Да кто их считал-то? Стоят. Хлеба не просят... - За что же ты их так? Чем не угодили? Старик махнул рукой. - Настырные больно. Ни ума нет, ни уважения. Любой норовит или убить, или ограбить... Исин рядом охнул и Избор посмотрел на него. Тот не смотрел на богатырей. Внимание хазарина сосредоточилось на том, что было справа от него. Избор оглянулся и незримый волк позади него вновь ткнулся ему в затылок. Шагах в 50 перед ними облитая лунным светом стояла избушка. Окошко в ней светилось теплым оранжевым светом, а из трубы мелкой стружкой завивался легкий дымок. Стариковское жилье ничем не отличалось бы от любой деревенской избы, если бы не куриные ноги. Подчиняясь какому-то наитию, Избор посмотрел на левую ногу. Два пальца на ней были короче третьего. Он сглотнул подкативший под горло комок и посмотрел на Исина. Тот удивленный не менее него, растерянно смотрел на лапу. Они не успели обменяться и словом, как старик вновь затеребил их, заставляя оглянуться. Несколько секунд Избор смотрел на него, не зная, что сказать, а потом спросил:
      - Кто же это их так? - Да все я. - Да кто же ты такой? - А колдун Муря... Если старик не врал во всем остальном, то с чего бы ему врать в этом? Мысль, что жизнь снова свела его с колдуном вошла в Избора как песиголовский нож безжалостно и резко. Страх, прокатившись по спине, добрался до губ. Они сами собой хотели спросить: "Ну и что же ты с нами сделаешь?". Не зря ведь старик привел их сюда, ох не зря, но Избор прикусил их, зубами выдавливая страх. Проглотив его, он как можно спокойнее сказал: - Ну вот, значит, имя у тебя есть, а то все стеснялся... Кто же колдуна Мурю не знает? Почитай в округе и человека нет, что бы о тебе не слышал... Старик засмеялся весело и беззлобно. - Врешь, богатырь! - Что ж я вру? - спокойно спросил Избор. Он бросил взгляд на Исина и отвернулся. На лице хазарина, слава Богам не было видно страха. Он даже улыбался. Но так страшно, словно скалился. Избор чувствовал, как тот повторяет про себя как молитву -"Только бы не узнал! Только бы не узнал!" Избор этого совсем не боялся. В прошлой их встрече он мог бы запомнить Гы, а не их. К счастью колдуну было не до хазарина. - А то врешь, что меня тут все знают. Никто тут про меня ничего знать не может. Избор поднял брови. - Как это "никто"? Это ты зря так скромничаешь. Пинск рядом, а по лесу народу разного много шастает.... Да вот сегодня в корчме... - Врешь! - жестко сказал старик. - Я человек тихий, людей не люблю. Ко мне так просто не пролезть, а если кто и умудряется, так тут и остается... Избор уже понял, что старик имеет ввиду, но, растягивая время, переспросил: - В гостях, что ли? Муря не успел ответить, как рука Избора метнулась у поясу, к швыряльным ножам. Ждавший этого движения Исин вскрикнул, отвлекая колдуна, и потащил меч, но тот был готов к этому. Его губы чуть дрогнули, произнося что-то неслышное, и Избор почувствовал, как незримые пелены опутали его, не давая пошевелить даже пальцем. Старик весело засмеялся. - Я вас богатырей знаю! Вы все люди хорошие. Без подарков не ходите. Ну-ка, ну-ка посмотрим что принесли... Безбоязненно он подошел к Избору и снял мешок. Даже не взглянув, что лежит внутри, отбросил его и с какой-то детской жадностью потянулся к оружию. Избор облегченно вздохнул. Остроголовыми тут и не пахло. Кем бы ни был этот Муря, его интересовал не талисман. Это значило, что пока "Паучьей лапке" ничего не грозило. Ближайшие неприятности грозили только им. Колдун был настолько уверен в себе, что не отобрал у них ни мечей, ни ножей. Он, просто вытащив клинки до половины, посмотрел на сталь. Об Исиновом мече он ничего не сказал, а вот Изборов похвалил. - Никак Рашид-оружейник ковал? Хороший клинок. Только я и получше видывал. Постепенно наливаясь злостью Избор хотел, было ответить, что он тоже видывал колдунов посильнее, но и тем рога пообламывал, и что они уже раз встречались и что колдун, видно забыл, чем это все в прошлый раз для него кончилось, но, к счастью и губы и язык отказались повиноваться ему и Муря так ничего и не узнал. Колдун ощупал их, по хозяйски осмотрел все что нашел, пощелкал ногтем по швыряльным ножам. - А еще что у вас есть? - поинтересовался он немного разочарованный. Ответа, конечно, старик не ждал и потому сам взялся за мешок. Избор сам собиравший свою ношу теперь по звукам определял, что колдун держит в руках. Когда тот взял в руки ковчежец, то его сердце стукнуло громче. - Это еще что? - пробормотал старик, не глядя на пленников. - Все золото, небось ищите, крохоборы... Все каменья вам подавай... Он с кряхтением выпрямился, держа в руке шкатулку. Приятного благодушия в его взгляде уже не было. - Тоже, небось, за золотом собрались, душегубы? - в голос спросил он. Рука его поднялась и опустилась. Талисман в ковчежце звякнул, и колдун открыл крышку. Избор даже не попытался дернуться. Он только отрешено подумал: "Светлые боги! Только не это!" В том положении, в котором они с Исином очутились, он мог подумать о чем угодно, но он подумал о талисмане. Песиголовцы и стоявшие за ними маги остроголовых страшили его сейчас почему-то гораздо больше Мури. Разговор с Брячеславом, состоявшийся меньше часа назад сидел в памяти, как гвоздь в доске. Он помнил предостережение князя - ни в коем случае не открывать крышку шкатулки.
      Но старику было на все наплевать, а уж в особенности на то, о чем он не имел никакого понятия. Ни мгновения не думая о возможных последствиях, он потянул крышку вверх, открывая талисман звездам. Избор по привычке посмотрел в небо. Еще с прошлого года он, ожидая опасности от остроголовых смотрел туда, но у него и тут ничего не вышло. Он не мог не только повернуть голову, но даже отвести глаза. В душе было мерзко, словно хлебнул помоев. Едва начавшись, их путь пришел к концу. С каким-то затаенным злорадством, даже не подумав о том, что произойдет в том случае с ним и с Исином, он подумал, что будет делать Муря, когда на него голову с летучего корабля посыплются остроголовые пополам с песиголовцами. Не желая смотреть на торжество колдуна, он стал смотреть на богатырей, чью участь им предстояло разделить. Там что-то происходило. Муть, окружавшая их, дрогнула, словно кто-то бросил камень, кругами разбивший отражения фигур. Они качнулись, словно соломенные куклы под порывами ветра и муть растаяла. Богатыри упали в траву и словно слепые черви забились в корчах. Муря, смотрел на все это с не меньшим удивлением, чем его гости. Опомнившись, он задвигал руками, зашептал слова, но все без толку. Что-то более могучее, чем его сила сделало его бессильным. От удивления и ужаса он даже повернулся к Избору. - Что это? Где моя сила? В этот момент Избор ощутил, как его плечи в жесте немого удивления поднялись вверх и опустились, а потом он все понял. Ему хватило мгновения - то, что они пережили год назад, подготовило его к этому. Избор не смотрел на колдуна. В его груди поднималась волна благодарности. Талисман, подумал он, опять талисман... Он осторожно взял из рук старика ковчежец. Тот пораженный происходящим ни слова не говоря, отдал талисман Избору. Не желая рисковать, тот не стал закрывать крышку. Полюбовавшись на игру камней, он сказал, обращаясь к Исину. - Действует... Ты смотри, не обманул Гаврила-то. Год прошел, а действует... Он посмотрел на колдуна, как на что-то мелкое и случайное, непонятно чьи упущением оказавшееся на пути сил неизмеримо более могучих, чем тот мог представить. Муря мог бы сбежать, но он стоял не то пораженный происходящим, не то просто бесчувственный к страхам. Ему, повелителю немыслимых сил, в голову не приходило, что обиженные богатыри имели теперь свободные руки и могли сделать с ним эти руками чего угодно. Он, даже представить себе не мог, что кто-то, какой-то там богатырь, может его хоть пальцем тронуть. Исин смотрел на него, удивляясь стариковской недогадливости, и ждал, что Избор прибьет колдуна, но тот медлил, с удовольствием поводя плечами. В глазах богатырей колдун пока не замечал ни злобы, ни угрозы. Только превосходство. Не в пример ему они явно понимали, что и почему тут происходит. Муря открыл, было, рот, что бы спросить в очередной раз, что же тут твориться, но Избор, как раз думавший о той чести, которая во второй раз выпала на их долю взмахнул рукой и несильно, без намерения убить или покалечить, поддел того под левую скулу. Легкие стариковские кости подскочили вверх, но взлетел он невысоко и тут же упал на землю. Так же равнодушно, как только что это делал колдун, Избор поправил ножи и меч. Колдуна он более не опасался. Исин, ждавший чего-то большего, спросил из-за плеча. - Неужто жить оставишь? - Да, - с некоторым колебанием ответил Избор. - Пожалел? - Пожалел, - кивнул Избор. - Не за что его пока убивать... Да и жалко старикашку. Он веселый... - Пожалел волк кобылу...Ты прикинь, какой он смертью умрет, когда до него вон те доберутся... Исин кивнул в сторону богатырей, что уже приходили в себя. Они не понимали, что тут произошло, да и понимать не хотели. Чудом получив свободу, кое-кто уже разбежался с поляны, но двое все еще сидели, ощупывая головы. - Обойдется. Не до него им сейчас... А пока то да се он в силу войдет. - С чего бы так? - "Паучья лапка" его силу взяла. Мы уйдем - его сила вернется. Он взял в руки шкатулку, в последний раз полюбовался талисманом и захлопнул крышку. Звонкий щелчок пронесся по поляне, обрывая действие колдовства. Теперь они должны надеяться только на свою силу. Избор оглядел поляну. Взгляд его задержался на мнущейся с другого края поляны избушке. Сейчас она была не такая смелая как в прошлый раз. - Узнала, стерва, - удовлетворенно сказал Исин. - Пойти ей, что ли ногу отрубить? Он помахал мечом, но все же сунул его в ножны. Он все помнил и не хотел рисковать. Его распирало молодечество, и Избор поддел его. - Что нога... Я бы ее по бревнышку раскатал. Жаль, что в прошлый раз ты ее пожалел, не сжег. Исин только повел плечом. Он ни капли не сомневался, что Избор помнит, что в прошлый раз избушку спас только счастливый случай. Избор взял мешок, взвесил в руке, хотел, было бросить его Исину, все-таки сотник еще, не воевода, но передумал. Кивнув на старика, сказал: - Оттащи в кусты. Если оклемается, поживет еще.
      Глава 9
      До реки Рюмицы, на которой стояла весь Фофаново, они дошли к полудню, когда солнце уже добралось до макушки неба. Теперь, когда маги остроголовых знали, что талисман покинул город, Избор не рискнул выйти на дорогу и решил пробираться дальше берегом реки. Это оказалась настоящая лесная речка - в крутыми берегами и лесом, подходящим к самой воде. Чутьем охотника и воина Избор чувствовал, что в лесу что-то происходит. Больше обычного трещали сороки, лоси дважды на их глазах переплывали реку. Глядя на все это, он мрачнел, и старался наступать не на землю, а на сизые от влаги гранитные глыбы, что река раскидала вдоль своего пути. Пропуская мимо ушей крики птиц Избор слушал тишину. Она заполняла лес до самого виднокрая, но где-то там рождался звук, словно бы отдаленный звон. Избор слушал его и никак не мог разобраться - то ли это ветер звенел в натянутой между сухих осин паутине, то ли звенели под ласковыми касаниями ветра солнечные лучи, отвесно протянувшиеся к рыжей от опавшей хвои земле, то ли дробились, разбиваясь на капли струи воды в Рюмице, то ли звенел где-то отчаянно набат, призывая кого-то на помощь. Исин тоже встрепенулся, уловив этот звон не ухом, а каким-то внутренним чутьем. Они поспешили и почти пробежали с поприще, пока не столкнулись с дорогой. В этом месте она, почуяв брод, выползла из леса и переползла реку. На утоптанной земле виднелись следы копыт. Они выходили из леса и сворачивали к реке. Следов было много, но среди них не было ни одного следа от телеги. - Лошади. Без повозок... - Не купцы. По мелкому броду они перебрались на другой берег. Под первым же деревом они наткнулись на сбитую стелой ворону. Кто-то из проехавших по дороге из молодечества сбил бедную птицу и даже не подобрав стрелы, проехал дальше. Птица уже успела закоченеть, и муравьи проложили к ней первые тропки. - Песиголовцы? - спросил Исин. - С луками? - возразил Избор. - Мало ты их вчера с луками видел... Хазарин взявшись за стрелу поднял ворону повыше, принюхался. Запах состоявшейся смерти коснулся ноздрей и он поморщившись определил. - Да... Вчера утром. Может раньше... У кого еще ума хватит что бы на ворон стрелы расходовать? Ни земля, ни воздух не хотели хранить тайн. Земля рассказала им о том, что песиголовцев было не много, вряд ли больше трех десятков, а воздух - о том, что где-то впереди недавно случился большой пожар. Сложив одно с другим, они осторожно шли вперед, уже представляя, что найдут на месте городка. Лес, как ни хотел не мог скрыть знаков беды. Запах гари все более явственно вторгался в аромат цветов и созревающих ягод, так когда они вышли к опушке люди были готовы к тому, что им предстояло увидеть. Между городом и последними лесными деревьями протянулась полоса густого малинника. Она окаймляла лес словно щетина, что вырастала на лице не бритого человека, а дальше чуть меньше чем в паре поприщ, возвышалась стена затянутого дымом города. Несколько минут они наблюдали за настежь распахнутыми воротами. Жизни там уже не было. Два воина, они по своему опыту они знали, что сейчас там их ждут только покойники. Все кто остался жив либо сражается, либо прячется в развалинах. - Пойдем, - наконец сказал Избор. - Пойдем в город... Исин посмотрел на него искоса и поинтересовался. - Теперь-то зачем? Я покойников за свою жизнь насмотрелся .... Чего это мы там не видели? Не опасаясь, что кто-то его увидит со стен, Избор поднялся, покрутил на пальце княжеский перстень. - Не знаю... Я бы на войта здешнего посмотрел.... На его конюшню особенно... Исин поднялся следом. - Да там уж было кому на нее посмотреть... И попользоваться.... Горит же город! Исин понимал, что идти все-таки придется, и сделал шаг следом. По коже сапог сухо щелкнули метелки созревших трав. - Ну, так что? Пусть горит... - задумчиво повторил Избор. - Тем, кто там сейчас совсем не до нас. Кого побили - прячется, кто побил, тот добычу собирает. Под это дело может и нам чего обломится? Трава под ногами шелестела, но люди чувствовали себя так, словно шли по пепелищу. Шагов через двадцать Исин спросил: - А если у них ничья? Избор улыбнулся. - Не слыхал о таком... Это что, когда все друг друга перебили? Так и это не плохо. Тогда весь город наш, все кони... Кусты остались позади, и они шли, зорко поглядывая на стены - не покажется ли кто? Исин считал бревна, и с каждым счетом все сильнее его губы кривила пренебрежительная усмешка. С Пинскими эти укрепления и сравнивать было нечего. - Загородку поставили... - пренебрежительно сказал он. - Надо же. Десять бревен! Кого это остановит? Избор, вырвавшийся вперед, встал. - Останавливают не стены, а люди. Исин обошел его и остановился рядом. Под ногами у Избора, выбросив вперед руки и вцепившись в траву, лежал мертвый песиголовец. Избор не побрезговал, наклонился, поднял голову. Из левого глаза торчал обломок стрелы. - Этого вот не десять бревен остановили, а прутик... Он подобрал лежавший тут же обломок и помахал ею перед носом хазарина. Дальше песиголовцы стали попадаться чаще. Избор прикинул расстояние до стены и покачал головой. Лучники подпустили врагов слишком близко. Уже по одному этому было видно, что защитники города не могли бы устоять. Исход схватки был предопределен тем, что среди защитников не было ни княжеских дружинников, ни наемников. И все-таки они защищались..... Они насчитали пятерых песиголовцев, пока не подошли к воротам, а потом пошли защитники веси. Картина им открывалась самая обыденная. Песиголовцы бревном выбили ворота (оно так и осталось лежать рядом с разбитой створкой) и ворвались в город. После этого началась резня. Все это, словно небо, раскинувшееся над миром, покрывал запах горелого мяса.