— Драконы? — спросил Император. Александр Алексеевич ждал подсказки и кивнул в ответ.
      — Да. Драконы. Правитель нашего народа не хотел уничтожения этих благородных животных, а его сосед — воспылал к ним ненавистью. Теперь уже никто не помнит из-за чего это произошло… В одних рассказах говориться о дочери Правителя, которую похитили драконы в другом — об огромном кладе, что они стерегли…. Скорее всего и то и другое неправда, однако правдой стала вражда соседей…
      Так мы стали врагами.
      Он замолчал ненадолго и совсем тихо добавил.
      — Нет! Мы не воюем между собой дома, но вот уже много сотен лет мы, где только можно, стараемся сберечь драконов, а они — истребить их….
      — А при чем тут мы? — спросил Черет. — При чем тут Империя?
      — «Где только можно…» — ответил за Шуру Шумон. Прогрессор кивнул.
      — Именно. Мы слишком поздно узнали о том, что они готовят уничтожение Императорских драконов.
      — Как их зовут?
      — Кого? — несколько растерялся прогрессор.
      — Ну, врагов твоего Императора.
      — М-м-м-м, — несколько замялся Александр Алексеевич. Об этом он как-то не подумал. То есть подумал, конечно, однако все как-то откладывал на потом, ибо ничего издевательски остроумного в голову не приходило. Пришлось импровизировать на ходу.
      — Мы называем их э-э-э-э-э фашистами или мигунами.
      Он не знал, что будет лучше — «фашисты» или «мигуны». Потом решил оставить оба названия.
      — А точнее мигунами-фашистами. Ими правит Императрица Гингемма.
      Это вообще вылетело на язык непонятно как, но ничего, проскочило. Съели. Император кивнул и прогрессор продолжил.
      — Они окружили болота Стеной и колдовством выгнали оттуда твоих воинов, чтоб никто не мешал делать свое гнусное дело…
      Слово «гнусное» большого смысла не имело, однако Александру Алексеевичу отчего-то захотелось его употребить.
      — А чем ты лучше? — вдруг спросил Старший Брат. — С чего ты решил, что их план гнуснее, чем твой?
      Не выдержав оскорбительного сравнения с мигунами-фашистами, Шура вспылил.
      — Мы не берем чужого, монах. Напротив мы чужое сохраняем. Я честно пришел к Императору и предложил ему сделку, выгодную всем, кроме наших врагов.
      — Ты надеешься победить их?
      — Конечно… Я всегда готов к битве с силами зла….
      — Где твои войска? Кто будет биться с ними?
      Старший Брат явно хотел уличить его в очередной гнусности. Для битвы нужны войска, а как можно было привести в Империю войска без согласия Императора.
      — Я. Я и несколько моих товарищей будем биться с ними. Это будет битва колдунов, а не воинов.
      Старший Брат поднялся. Его лицо было лицом обличителя.
      — Твои соотечественники вступили в сговор с дьяволом Пегой! Он помогает им! Неужели ты надеешься победить его без нашей помощи? Без помощи Братства?
      — Мне фашисты не родня… Да и возможно, что до этого не дойдет… Я имею ввиду Пегу.
      Слов уже было сказано достаточно. Он повернулся к Мовсию.
      — Слово за тобой, государь. Теперь ты знаешь все.
      Мовсий думал не долго.
      — Пробуй! Если получится у тебя — будет у нас договор.
      Шумон отрицательно покачал головой и совершенно неожиданно брат Черет повторил его жест.
      — У него не получится… — твердо сказал Старший Брат. — У него не должно получится, ибо нет в нем Веры..
      Он был абсолютно уверен в том, что говорил, но Мовсий оборвал его.
      — Если у него не получится, то попробуем мы.
      Он повернулся к прогрессору.
      — Но у меня условие. Я хочу видеть битву колдунов.
      Айсайдра поклонился.
      — Разумеется, государь…
 

Дурбанский лес.

Окрестности Стены.

      До Стены было шагов тридцать. Мовсий соскочил с лошади и, не глядя, бросил поводья назад. На землю он соскочил уже сжимая меч.
      — Где? — спросил он у спешившегося рядом Айсайдры.
      — Все рядом, государь…
      Он коротко, словно отдавал команду, крикнул что-то на незнакомом языке, и над кустами взмыло темно-зеленое в разводах полотнище. С мечом в руке Мовсий подошел ближе. За кустами, почти загороженный ими, стоял дом колдуна. Походил он больше всего на шатер или воинскую палатку, только, конечно, скроен был иначе.
      Не дожидаясь вопросов, Айсайдра пошел вперед и распахнул полог.
      — Не могу сказать, что это мой дом, но….
      Он первым перешагнул порог, приглашая гостей.
      Внутри палатка оказалась шире. Вдоль одной из стен, такой же пятнистой и зеленой, как и крыша, в несколько рядов стояли кресла, а сбоку от них — ящики. Старший Брат, покосившись на Императора, начал оплясывать жилище колуна. Мовсий молчал, молчал и купец. За брата Черета было отчего-то немного стыдно. Айсайдра смотрел на него с улыбкой, словно на ребенка.
      — Тут мы в безопасности, — объявил он, когда Старший Брат остановился. — Силы зла теперь за Стеной… Там же и мои товарищи. Осталось только победить их.
      Мовсий вбросил меч в ножны.
      — Почему ты не хочешь, чтоб мои солдаты помогли тебе?
      — А твои солдаты умеют колдовать? — вопросом на вопрос ответил купец.
      — У них хватает иных умений…
      Император не знал как себя тут вести. Все вокруг было незнакомым. Слава Кархе не враждебным, но все одно неприятно было сидеть в чужом доме, непонятно как возникшем прямо на его глазах. То есть понятно как — колдовством. А вот светлое оно или темное… Кто ж его знает? Правда, Старший Брат пока сидел смирно, ничего не говорил, ничего не чувствовал.
      Что у него, что у Старшего Брата одно было на уме. «Стоило ли связываться с колдунами?»
      Только недавно колдуны невидимки шлялись по его дворцу вредя, где можно и попирая Императорскую гордость, но ведь был и Айсайдра. Мовсий покосился на купца устроившегося хоть и в почтительном отдалении, но по-хозяйски. Тот, наверное, прочел по лицу, что было на уме у Императора.
      — Во всем есть немного колдовства. Из маленького зернышка вырастает неохватное дерево, а из искры, упавшей в сухой мох возносится до небес пламя лесного пожара…
      Мовсий кивнул, не ответив.
      — Это не колдовство, а воля Кархи, — ответил Черет.
      — А разве мы все тут не по его воле? — парировал купец. — Наверное, он выбрал самых достойных, для свидетельства торжества его силы…
      В полумраке, к которому уже привыкли глаза, одна из стен засветилась, словно кто-то там развел костер. Мовсий посмотрел на Айсайдру. Тот сидел перед колдовским столиком боком, и не видел того, что видел Император.
      — Свет! — сказал он. Купец повернулся, кивнул с улыбкой, мол не волнуйтесь, все в порядке. Мовсий поймал себя на мысли, что назвал столик колдовским, усмехнулся. Это слово — «колдовской» — можно было смело прицеплять к любой вещи, что лежала или стояла рядом, потому оно и теряло свой страшный смысл. И вообще он уже начинал привыкать к этому. Не смотря на то, что творилось вокруг, у колдуна было спокойно. Колдовство, разлитое в воздухе, которое так отчетливо ощущал Старший Брат, защищало их не хуже силы.
      — Мои товарищи сообщают, что враги собрались силами и…
      Свет впереди стал ослепительным настолько, что все, кто сидел в доме колдуна, загородили глаза руками. Когда Мовсий убрал ладони с лица, то привстал от удивления… Его движении повторили все, кто сидел рядом. Кроме колдуна, разумеется.
      Стена дома, что только что отделяла его от Стены, куда-то подевалось. Вместо него во всю ширину исчезнувшей стены простерлось окно в какой-то иной мир.
      — Болото, — прошептал кто-то. — Драконарий…
 

Заповедник «Усадьба».

Кабинет Главного Админиисиратора.

      — Сигнал!
      Давид подобрался, быстро окинул взглядом комнату. Вся группа Попова сидела перед ним, каждый у своего монитора. Наступило их время. Кузнецов и Никулин приложили свои силы и энергию, чтоб привести Императора в нужное место, а теперь им предстояло взять финальный аккорд. Если все пройдет как нужно, без фальши, то они добьются договора и легализуют себя, если нет… Думать об этом не хотелось.
      Директор наклонился к операторам.
      — Готовы?
      Полуобернувшись, Андрей отдал пионерский салют и отозвался.
      — Всегда готовы, товарищ директор….Вы теперь, главное, не мешайте творческим работникам.
      Сергей тронул Игоря Григорьевича за плечо. Тот отвлекся.
      — Ладно… Я пошел.
      Директор остановил егеря.
      — Зачем? Посмотри… У тебя не меньше сорока минут…. Ребята обещают удивительное зрелище.
      Сергей остановился, но потом махнул рукой.
      — Ничего. Мне еще переодеваться. Да и реквизит подбирать.
      — Ну как хочешь…
      Огромный экран перед товарищем директором делился на четыре части. Три отслеживали театры военных действий, а один — прогрессорскую палатку. На нем видно было напряженное лицо Императора Мовсия.
      Игорь Григорьевич несколько мгновений смотрел на него, а потом скомандовал.
      — Начали.
      Десяток боевых киберов строем, как на учениях, выкатились из-за холма и, приподнявшись на болотом, полетели прямо на камеру.
      Андрей Василевич посмотрел на Императора. Тот вздрогнул. Узнал.
      Киберы неслись, на поворотах выбрасывая грязь из-под гусениц. Зеленоватая жижа неслышно хлюпала, заглушенная свистом гравигенераторов.
      — Панораму сверху, — скомандовал Попов. Он дирижировал своими людьми, заставляя нечто никогда не существовавшее воплотиться в жизнь. Хотя бы в головах нескольких туземцев.
      Камера взлетела вверх.
      Краем глаза Андрей Василевич увидел, как экранный император вцепился в поручни. Старший Брат, сидевший рядом качнулся и оперся на Императорское плечо, но не до них было.
      Навстречу киберам из зарослей выходили боевые марсианские треножники. Из-за полосатой раскраски они напомнили директору худых зебр.
      — Почему черно-белые? — автоматически спросил Игорь Григорьевич. — Почему не раскрасили?
      — Так получилось… Не мешайте — отозвался Андрей. Щупальца на башнях треножников развивалась словно узкие вымпелы. В каждом из трех щупалец торчала черная коробка теплового излучателя. Они поворачивались и болото вспухало паром. Между суставчатых ног шныряли гусеничные танкетки. На концах пушек вспыхнули огоньки и на болоте поднялись фонтаны разрывов.
      — Дима! Зингер!
      — Что?
      — Дым где?
      — Будет дым. Импульс ушел. Дайте шашке разгореться….
      И, правда. Над болотной жижей поднялся дымовой столб. Он был толстым и вертелся, словно внутри сидел джин. От взгляда на это произведение искусства дрожь пробегала по спине.
      — Хорошо… Попрыгунчики…
      Из болта полезли огромные чудовища, похожие на увеличенных в сотни раз кузнечиков. Болото вспучивалось, выпуская опасных тварей, и вновь смыкалось, оставляя трясущуюся поверхность….
      За полчаса перед ним и перед Императором промелькнули, слепленные хоть и на живую нитку, но качественно фрагменты старинных фильмов, куски видеоигр и даже фрагментов спортивных соревнований. Игорю Григорьевичу это понравилось. Императору, судя по всему, тоже. Во всяком случае, впечатление это на него произвело ошеломляющее. Несколько раз он вскакивал, порываясь бежать и присоединиться к сражению, но прогрессор каждый раз усаживал его на место.
      Бег чудовищ сменила панорама танковой атаки, перешедшая в налет воздушных монстров, который успешно отбили древние винтомоторные самолеты, на бреющем полете прочесавшими пулеметами болото….
      Сверху ударили огненные стрелы. Казалось, земля поглотила их, но уже через секунду на этом месте появилось зарево. Киберы разъехались, стараясь подальше отъехать от разраставшегося алого пятна, а оно дрожало, разбрасывая щупальца. Каждый раз, когда оно касалась машины, та взрывалась, выбрасывая их себя фонтан желто-зеленого цвета.
      — Ну что за самодеятельность? — в сердцах спросил Игорь Григорьевич. — Неужели нельзя было ограничится стандартным черным цветом?
      — Так красивее, — ответила Ольга. — Представляете все это на фоне голубого неба?
      Андрей перебил её.
      — У нас еще на пяти минут, а потом — финал… Сергей готов?
      — Надеюсь…
      Фигура дьявола Пеги появилась внезапно. Вокруг него бушевало пламя, возникали и обрушивались восточные, не виданные еще тут дворцы.
      — Все. Финиш…
      Игорь Григорьевич вызвал Сергея.
      — Ты где?
      — Я на месте… Жду…
      Пега начал пятится. Он пятился, он отступал под напором древних механизмов и раскрашенные в разные цвета спортивных воздушных шаров, с которых слетали разноцветные кольца… Его воинство пятилось вместе с ним и вот, наконец, побежало…
 

Дурбанский лес.

Окрестности Стены.

      — Они бегут! Бегут! — не скрывая облегчения заорал Мовсий. Не сдержав бушевавших чувств, он выскочил из колдовского дома в лес и побежал к Стене.
      Там еще громыхало, слышался чей-то нечеловеческий вой, и поднимались клубы дыма.
      Дьяволов пособник выскочил на него из кустов и остановился от неожиданности. Перебравшись через Стену он не ждал, верно, встретить в таком месте верного Кархе и Братству воина.
      Опытному в воинских схватках Императору ясно было, что сил у демона почти не осталось — колдуны с Божьей помощью здорово потрепали их воинство, и не зря они бежали, показав спины Светлому воинству. То, что произошло за Стеной, и чему он сам был свидетелем, не прошло для демонов даром, но все, что там произошло, только приближало конец, но не было самим концом Темных Сил. Враг все еще был силен.
      Дьявол неловко повернулся, встал чуть боком, и Император увидел в его лапах камень — кристалл величиной с кулак взрослого человека. Внутри Мовсия прокатилась холодная волна. Поднялась и опала. Он понял, что именно Карха сподобил его увидеть.
      Это был не просто камень. Наверняка это был Тот Самый Камень. Сразу было видно, что не простой булыжник в руках у твари. Такой блеск не мог родиться в Солнечном мире с его ласковым Солнцем, прозрачной водой и чистым ветром. За острым, словно недобрая отточенная сталь блеском чувствовалась холодная Тьма потустороннего мира.
      Осознав, кто стоит перед ним, Мовсий потащил меч из ножен, и чуть поколебавшись, отбросил и сами ножны. Противник был таков, что вряд ли они ему понадобятся в будущем, ибо будущего у него уже не было.
      Захваченный этими мыслями он совсем забыл, что не один в этом лесу. Не отводя взгляда от Пеги он почувствовал рядом движение. Айсайдра Енох встал рядом, в трех шагах.
      — Ну, что, государь, справимся?
      В руках у колдуна не было ни меча, не секиры. Нож, что он нацепил на пояс так и остался в ножнах. Зато в руках он держал что-то колдовское, чем, без сомнения, надеялся победить злую силу.
      — Стой позади, — приказал Мовсий, чувствуя, что внутри него раскручивается какой-то светлый вихрь. — Мой меч — моя и слава…
      Пега ворочал головой не двигаясь с места.
      — «Что ж, может и повезет, — подумал Император. — Может быть, и выберемся… С колдовством-то…».
      Мысль мелькнула даря надежду, но тут же он вспомнил, что рассказывали Братья: увидавшему Тот Самый Камень нет возврата в мир живых.
      Он понимал, что за это придется заплатить, отдать самое ценное, что у него сейчас было, но он готов был отдать и больше. Что жизнь, если ее ценой он мог еще на 700 лет избавить Солнечный мир от воплощения Зла? Решение наполнило его отвагой. Жизнь, прожитая для Империи, должна была прямо теперь превратиться в смерть ради всего Солнечного Мира. Это ли не лучшая доля для воина и рыцаря? Главное не пропустить Зло здесь и сейчас! Здесь и сейчас!
      — Я твоей славы не ищу — жизни бы наши сберечь… — Громко сказал Айсайдра. — Нелишняя жизнь-то?
      — Ты меня уже раз спас. Теперь моя очередь. Беги. А я сам управлюсь…
      — Дорого же ты платить этой твари собрался…
      — Ничего в этом мире даром, — отозвался Император.
      Штуковина в руках колдуна загудела, набирая силу.
      — Да, за все платим… — посетовал в ответ купец. Он все безостановочно вертел и вертел пальцами около груди.
      Пега, так и не сойдя с места, поднял руку с камнем над головой. Луч солнца ударил в него, превратив кристалл в осколок черного солнца. Верно. Все как говорил Старший Брат. Мовсий глубоко вздохнул, готовясь встретить смерть.
      — …а вот сегодня все в долг, — неожиданно закончил купец. Он что-то сделал со своей колдовской штукой. Прямо из груди колдуна к застывшему около кустов дьяволу Пеге потянулся ярко-алый луч. На мгновение Мовсию показалось, что в груди купца волей Кархи зажглось новое солнце. Божественный свет коснулся Того Самого Камня.
      Дьявол закричал.
      Вряд ли он испытывал боль, но Мовсий почувствовал возникший в нем ужас. Тоскливый ужас метался во Враге, словно слепорожденная мышь. Камень в руке вторил гулом, от которого дрожали ветки деревьев.
      Преодолевая захлестнувший и его ужас Мовсий вздел меч и шагнул навстречу Злу..
      Позади заверещал Старший Брат, но непонятно было чего хотел монах. Был ли это крик страха, отчаяния или злобы? Мовсий не понял — не до того было. Ужас давил на него словно ветер, но Император сделал еще шаг и тут…
      Пега вспыхнул.
      Сияние камня в его руке превратило его в свечу. Не выдержав Божественной правды, Тот Самый Камень взорвался, ослепив и оглушив их.
 

Дурбанский лес.

Стена. Кусты.

      Сергей лежал за кустами и тихонько взвизгивал, гася в себе хохот. Маскарадный костюм лежал рядом, давая лишний повод для смеха.
      То, что туземцы, включая Самого Главного Туземца, переживали, как героическую трагедию он воспринимал как оперетту с кордебалетом. Точнее как театр теней.
      Сравнение с театром теней было объективно ближе к истине, но чувство искрящейся легкости и веселья, что переполняло грудь, больше роднило происшедшее с опереттой.
      Все кончилось!
      Конечно, пришлось потрудиться. В ход пошло все, пригодился даже лунный камень, выигранный на спор у Чена, зато теперь нечистая сила, в каком бы виде её не воспринимали туземцы, была посрамлена. Оставалось только довершить дело и скрепит боевое братство Императорской печатью на пергаменте…
      Но это уже дело Александра Алексеевича.
 

Имперский город Гэйль.

Дворец эркмасса Гьёрга.

      Пергамент лежал между ними, а привешенная на черном шнурке печать золотым блеском своим сулила богатство и удачу. Рядом стоял кувшин и два кубка.
      — А Стена?
      Купец-колдун несколько виновато улыбнулся.
      — К сожалению мы не всесильны… Какое-то время она еще будет стоять. Ты же знаешь, что даже Карха не может сделанное обратить в несделанное, а развеивание чужого колдовства требует времени… Но мы будем стараться. Главное, что драконы теперь в безопасности…
 

Имперский город Гэйль.

Монастырь Братства.

      — А Стена? — спросил Средний Брат Така. — Что будет, когда она развеется? Такие как этот безбожник Шумон обязательно туда полезут…
      Старший Брат вспомнил высокомерную усмешку колдуна.
      — С Шумоном будет просто. Этот у нас полезет совсем в другое место, а что касается остальных… Пусть лезут… Там только таким и место. Если они не хотят спасение в Кархе, пусть подручные Пеги сломают им шеи. Этот купец показался мне опасным человеком.
      — Человеком ли? — вслух подумал брат Така.
 

Имперский город Гэйль

Дом Шумона Гэйльского.

      Расчерченная на квадраты полей земля отвлекала от неба.
      Эта картина что-то задевала в нем, заставляя вглядываться в себя, искать потаенный смысл, но Шумон старался отстраниться от этого. Он откинулся назад, улегся в гамак и прищурился, глядя в небо… Глаза привычно искали там драконов, но, похоже, что после вчерашнего переполоха на болоте еще не пришли в себя… Да и сам он, откровенно говоря, тоже был не в лучшем состоянии. В нем жили какие-то странные чувства.
      То, что вчера он видел собственными глазами, вызвало у него огромные сомнения. Да, конечно это все было очень убедительно — не зря и Мовсий и Старший Брат исполнились после вчерашнего к заморскому купцу почтительного уважения, но эту убедительность нельзя потрогать руками. Она была вроде того дьявола Пеги, что он держал в руках у Парных холмов, и что пропал куда-то вместе со странным Коррулом-у-Нанной.
      — «Ничего, — подумал книжник, — будет время поразмыслить… Старший Брат попритих — и то мне польза. Эх, с купцом бы переговорить»…
      Снизу послышалось лошадиное ржание, потом шум шагов, дверной скрип, голоса. Шумон свесился посмотреть, кто приехал. Последний раз так заходили посланцы старшего Брата Атари.
      Увидев его голову, человек внизу вскинул руку, одновременно приветствуя его и привлекая внимание. Книжник прищурился, узнал сотника одного из Императорских отрядов. — «Вспомнил, — удовлетворенно подумал экс-библиотекарь — Раз зовет, пойду… Лучше уж с ним, чем со Старшим Братом беседовать…»
      — Император зовет тебя, Шумон Гэйльский! Пойдем!
      Он посмотрел на лес, на небо, на поля, расчертившие землю на разноцветные клетки, и что-то сдвинулось в его голове. Несколько мгновений он смотрел на землю, потом перевел взгляд на Императорского вестника.
      — Пойдем, — сказал он, — конечно пойдем… Все пойдут. Простой страж на одну клетку вперед, конь — крючком, а сотник — наискось и боком…
 

Конец

 

14 октября 2003 г.