— Они, что так и будут бродить вокруг?
      — Думаю, что нет, — совершенно серьезно сказал Игорь Григорьевич. — В Академии мне дали несколько пугачей.
      Мак Кафли заинтересованно поднял бровь.
      — Что это?
      — Голографические проекторы. Они дают объемную картину какой-то здешней нечисти. Ну и передвижные инфраизлучатели, конечно… «Лесные бродяги» к тому же. Как по вашему? Достаточно этого?
      Капитан наморщил лоб, ища уязвимое место в плане, потом вздохнул.
      — Где уж мне вас учить.
      — Если б не ваши советы, не ваша настойчивость.. — вернул ему комплимент Главный Администратор. — Наши разговоры мне сильно помогли.
      Игорь Григорьевич погрозил ему пальцем.
      — Вы опасный человек, капитан. Искуситель!
      — Искуситель?
      — Конечно! От ваших мыслей всего один шаг до действий. Захватите болото, свергните бедного Императора, учредите новую династию, провозгласите себя Богом, введете работорговлю…
      Мак Кафли задумался, примеривая это слово на себя.
      — Нет, что вы! Увлекающийся может быть… Не думаю, что роль космического злодея мне так сильно понравится, что я не захочу из нее выйти.
      — Ну а если?
      Мак Кафли посмотрел по сторонам, но не найдя ничего подходящего, допил свою кружки и протянул ее Игорю Григорьевичу.
      — А тогда стукните меня этим аргументом по голове. Я и приду в норму.
 

Имперский город Эмиргергер.

Императорский дворец.

Крыша.

      Выбирая между чердаком и подвалом, Александр Алексеевич выбрал чердак. Точнее крышу.
      Чен поворчал, поворчал, но то ли смирился, то ли и сам почувствовал вкус к авантюре и повернул к каминной трубе, сложенной из плоских кирпичей.
      — Вон труба, — сказал он. — За ней хоть спрятаться можно.
      Темнота, что царила вокруг, не была помехой. Теперь они были экипированы по полной программе. Каждый из них был облачен в «невидимку» и крыша сквозь капюшоны выглядела вполне гостеприимно. Во всяком случае информационный центр аэроцикла не нашел там ни одной живой души.
      — Вот что значит отсутствие воображения, — сказал Сергей. — Никому и в голову прийти не может, что летать можно не только на драконах.
      — А дракон тут и не сядет, — вставил Джо. — Места маловато…
      — Вот и я о том же!
      Ночь шла на убыль, и у егеря чесались руки, чтоб взяться за дело.
      — «Лагерь заговорщиков» непоправимо разрушен стихией. Поэтому это место нарекаю «Лагерем злоумышленников»! — с энтузиазмом провозгласил Сергей. Никулин посмотрел на него с опаской и тот, чтоб усугубить впечатление, объяснил:
      — Очень хочется побыть бесчеловечным!
      Прогрессор возражать не стал, только внешним видом показал, что в смысле бесчеловечности Император и его окружение вполне достойные соперники егерю.
      Злоумышленники разбрелись по крыше, обживаясь. Чен уйти не успел. Никулин задержал его, тронув за плечо, кивнул в сторону аэроцикла.
      — Чен, можно от вас связаться с Мульпом?
      — Отчего же нет? Конечно…
      Напугавшие туземцев Бегущие Звезды делали свое дело. Связь установилась мгновенно, и голова Главного Администратора возникла над приборной доской. Он повернул голову, видимо наблюдая за экраном. В его глазах мелькнуло удивление.
      — Где вы?
      — Планы изменились. Мы в Эмиргергере.
      — Мы?
      Никулин оглянулся. Вернувший с рекогносцировки Сергей кивнул ободряюще— давай, мол, ждет же начальник.
      — Я тут мобилизовал ваших сотрудников на доброе дело… Хочу все-таки попробовать дожать Императора.
      — Последняя попытка? — спросил Игорь Григорьевич, немного помолчав. — Я правильно понял?
      Прогрессор кивнул.
      — Не уверен, что последняя, но надо попробовать. За эти несколько дней он мог и передумать…Все-таки столько событий!
      Главный Администратор покосился куда-то в сторону. Сергей понял, что он смотрит на собеседника, что сейчас сидел в его каюте. Скорее всего, это был капитан Мак Кафли. Невидимый собеседник что-то сказал ему, и Игорь Григорьевич кивнул, соглашаясь. Повернувшись к объективу, объявил:
      — Хорошо. Попробуйте. У вас на все два дня. Не больше.
      — Два дня? — с сомнением протянул Никулин.
      — Не больше, — подтвердил Главный Администратор. — Обстоятельства…Через четыре дня «АФЕС» улетает и Джо нужно быть на Мульпе. Вы поняли? Так что только два дня. Укладывайтесь…
      Когда изображение исчезло, Сергей вслух подумал:
      — Что-то они там задумали. Что-то там задумали наши начальники…
      — С чего ты так решил?
      — А глаза у Игоря Григорьевича блестят как-то по-особому…
      — Наверное, им просто ждать надоело, — сказал Чен.
      Сергей покосился на него, точнее на аэроцикл, а еще точнее, на боковой грузовой отсек, в котором лежали гранаты. Он был полностью согласен с товарищами. Ему, как и им, тоже надоело ждать.
      Чен аллегории не понял и пожал плечами. Зная меньше других, но, имея, как метеоролог, дело с атмосферными явлениями, он как никто другой понимал изменчивость мира, и нашел ответ, достойный дипломата.
      — Я думаю, у них хватило мудрости принять правильное решение.
      — Не сомневаюсь, что они его уже приняли, — согласился с ним Сергей. — Земля не должна останавливаться на половине пути. Не имеет права.
      Кузнецов посмотрел на звезды. Рассвет постепенно поднимался с одной стороны неба и гасил их одну за другой. Чуть левее зарева висел узенький серп Лао. Отсюда, с крыши Императорского дворца, до базы было несколько сотен тысяч километров, а вот до Земли… Расстояния были несоизмеримы.
      — Было бы смешно, если б долетев от Земли до Мульпа, мы там и останемся, потому что какой-то туземный владыка…
      — Вы о чем? — Спросил Александр Алексеевич, выныривая из своих мыслей.
      — Я о том, что там, наверху, — Сергей поднял палец к небу, — не надеются на нас, и ищут какое-то иное решение.
      Никулин не стал его разубеждать.
      — Так или иначе, мы должны сделать свою часть дела.
      Он вздохнул, покачал головой.
      — Хотя… Два дня это несерьезно… За два дня я ничего толком не сделаю. Даже операцию не успею подготовить.
      — Да что ее готовить? — бодро сказал Сергей. — Вломимся туда, да и запугаем туземца намеками на неприятности и разными веселыми шутками.
      — Это еще не серьезней.
      — Два дня, — напомнил Джо. — Сорок восемь часов.
      Александр Алексеевич кивнул.
      — Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Будем делать, что можем, а уж там как получится…
      Пальцы прогрессора пробежались по пульту вычислителя, активируя интеллектуальную систему аэроцикла.
      — Ты, что? Хочешь начать прямо сейчас? — азартно спросил Сергей. Он приподнялся и подошел поближе.
      Александр Алексеевич кивнул.
      — Первое задание. Определить наличие акустически активных горошин. Второе задание — найти спальню Императора…
      Сергей понял, что задумал прогрессор и, остро завидуя пришедшей тому в голову идее, сказал.
      — Глупо это все. Дай я с ним поговорю. Сам ведь знаешь, что ничего из этого не выйдет. Ничего не получится… Никакого толку от разговоров не будет!
      — Скорее всего… — отозвался Никулин, глядя, как на экране проявляются этажи дворца.
      — И что?
      — Я должен попробовать, даже если ты окажешься прав. Это моя работа.
      Он достал «шмеля» и щелчком отправил его в полет.
      Экран мгновенно вспыхнул радугой красок. Несколько минут «шмель» носился по дворцу под самым носом у сонной стражи, потом вылетел за стену и вновь нырнул в щель между полу притворенных ставней… Анфилады комнат, пустые коридоры, стражники дремлющие прислонившись к стене… Сергей смотрел и качал головой. То, что он считал нужным сделать, они могли сделать прямо сейчас. Не уговаривать короля дикарей, а… Прогрессор, почувствовав его настроение, похлопал по плечу. Надеясь на то, что очевидное для него очевидно и для Александра Алексеевича, Сергей сказал:
      — Ты ведь и сам знаешь, что я уже прав.
      — Неважно… Это моя работа, — повторил прогрессор.
      Он повернулся спиной к Сергею, озабоченно посмотрел на горизонт. Солнце торопилось, подавая им хороший пример.
      — И вообще никто не знает, как там получится…
      — Да я что возражаю разве? Я просто сомнения высказываю…
      — Высказал?
      Сергей кивнул.
      — Ну, значит к делу. Мне помощник понадобится… Пойдешь со мной?
      — Сам пойду, и Джо собой возьмем.
      Джо не стал дожидаться, что ответит прогрессор, потому как ответить тот мог все, что угодно. Даже сказать «нет»!.
      — Конечно. Куда же вы без меня. Я-то с ним дольше, чем вы все вместе взятые знаком. Без меня он с вами, может, и вовсе разговаривать не будет…
      Дилетантам не терпелось помочь профессионалу. В любое другое время он отказался бы от их помощи, но если все усилия нужно было втиснуть в два дня… После секундного колебания Александр Алексеевич кивнул.
      — А я? — спросил Чен вертевший головой от одного к другому. Все-таки заразительная штука этот дилетантизм. — Я-то что?
      Никулин улыбнулся.
      — А вы наш засадный полк. Если нас особенно сильно начнут бить, то вы вмешаетесь…
      Чен погрустнел.
      — Да и должен же кто-то сообщить на Мульп о нашем героическом поведении?
      Довольный поворотом событий Сергей утешил друга.
      — Тебе вообще лучше всех. Если дело выгорит, то ты первым сообщишь об успехе на Мульп— и вся слава тебе. А если ничего не выйдет — то вместе с Андреем Васильевичем посмеетесь над нами.
 

Имперский город Эмиргергер.

Дворец.

Восточная стена.

      Аэроцикл бесшумно скользил вдоль стены, сливаясь маскировкой с серыми камнями.
      Если кто снизу и смотрел на них, то все одно не увидел бы, но это вряд ли кому-нибудь там, внизу могло прийти в голову. О том, что мир изменился, и опасность теперь может прилететь даже по воздуху, здешние туземцы еще не понимали. В этом мире об этом знали только в далеких захребетных замках Трульд и Керрольд. Правда, там же знали и как бороться с такими напастями. Вспомнив подвал замка Керрольд, Сергей хмыкнул.
      — А плохо нам будет, если опять нас всех в темницу покидают. В этот раз дешево не отделаемся.
      Джо засмеялся.
      — Что тут смешного?
      — А знаете, кому будет тогда хуже всех? — давясь нервным смехом, спросил Всезнающий.
      — Неужели мне? — спросил егерь.
      Всезнающий справился со смехом.
      — Чену! Нам-то что? В темницу, да на цепь — дело привычное, а ему еще с крыши спускаться, да без аэроцикла.
      Смех коротко вспыхнул и погас. Началась работа.
      Шмель, которого они запустили двадцать минут назад, сигнализировал из какого-то недалекого окна. Окна и тут были странные — вдоль всей стены, словно прочерченный кем-то пунктир тянулись поперечные щели.
      — Вроде здесь, — сказал Джо, правившей аппаратом. Щель, перед которой он остановился, была не хуже и не лучше других, однако экран информатора был перед ним, и он вез их туда, где сидел «шмель». Тот, похоже, пребывал в самом сердце средневековья и оттуда обозначал себя короткими радиоимпульсами. Щель заливала пустота, и Сергей первый сунул руку в нее.
      — Решетка…
      Джо спустился на полметра ниже.
      Два прута надежно перегораживали и без того узкое, похожее на щель окно.
      — Чудные они, — сказал Сергей. В его голосе не было ни грамма огорчения, — в окно и так боком еле-еле протиснешься, так они еще и решеток понавешали.
      — Это от таких как ты.
      Егерь вздохнул с притворным сожалением.
      — Как раз нет. Как раз от таких как я эти решетки никак не спасут.
      Он уже орудовал разрядником, обрезая прутья.
      — Это от кого-нибудь попроще, чем я.
      Металл плавился и каплями стекал вниз. Горячие шарики прыгали по камню и падали в темноту.
      — Решетки хлипкие, тюрьмы ненадежные… — бормотал Сергей, захваченный стихией разрушения. — Никакой здоровой основы.
      Металл заскрипел и раскаленные до алого света прутья со стоном вышли из камня. Освобождая руки для добрых дел Сергей сбросил их вниз.
      — Все. Прошу…
      Он жестом пригласил прогрессора к выполнению миссии.
      Джо развернул аппарат так, чтоб прогрессор оказался напротив окна. Никулин осторожно пролез в щель, и через мгновение очутился в Императорской опочивальне. Сделав несколько бесшумных шагов, он освободил дорогу Сергею.
      Тот не задерживаясь последовал за прогрессором.
      Едва он канул в темноту, как Джо отлетел немного назад и завис между окнами.
      Он переключил информатор на камеры «шмеля» и на экране ярко засветились две точки. Система приспособилась к местному освещению. Джо увидел факел на стене и кованный из серебра светильник арташанской работы, стоявший около Императорского ложа.
      Удостоверившись, что в кровати Мовсий Никулин отошел от Императорского ложа подальше и встал около двери. Поверх невидимки он набросил один из своих торжественных халатов и от этого выглядел вполне обычно.
 

Имперский город Эмиргергер.

Дворец.

Спальня Императора.

      — Император!
      Человек на кровати дернулся и привстал, одновременно ухватив меч, что стоял в изголовье. Ножны соскользнули с лезвия и глухо ударились об пол.
      — Кто здесь?
      Движение качнуло язычок огня на конце светильника. Прогрессор вышел из тьмы и встал в круг огня, что отбрасывал на пол факел. До Императорской кровати было далеко — шагов десять. Ладони вытянутых вперед рук смотрели на Мовсия.
      — Не беспокойся, Государь, это я, купец Айсайдра Енох.
      Александр Алексеевич понимал, что как только он кончит говорить, Император может кликнуть стражу, поэтому, не давая ему возможности вставить хоть слово, он продолжил:
      — Я пришел, чтоб продолжить наш с тобой разговор о твоих землях, моем золоте и драконах, что обитают в Замской трясине. То, что мы не наши решения угнетает меня. Скорбь и стыд смешались в моем сердце. Мои Боги требуют от меня то, что я смиренно прошу у тебя — прими золото и драгоценные камни в обмен на благоволение, которое является доблестью настоящего мужчины, ибо…
      Он говорил и видел, как расслабляется рука Мовсия — Император приходил в себя.
      Опасности от туземца никакой быть не могло — Сергей стоял рядом с кроватью, готовый или выбить меч или парализовать строптивца — в зависимости от того, как тот станет себя вести.
      — Как ты вошел сюда?
      — Я немножко колдун… Мы все на Островах Счастья немножко колдуны, — осторожно улыбнулся прогрессор, — а колдунам Боги позволяют немного больше, чем простым смертным, даже и Императорам… Я прошу прощения, государь, что пришел в это время и в это место, однако другого способа поговорить я не придумал…
      Мовсий смотрел на ночного гостя, прикидывая, насколько опасно его положение. То, что этот загадочный гость не хотел его смерти сейчас вовсе не означало, что он не захочет ее через несколько мгновений. Однако меч был в его руке, и стража стояла за дверью, а купец был один. Впрочем, купец ли это? Он посмотрел на тень ночного гостя. Отсюда не было видно, есть она у него или нет.
      — Ты стал духом? Ты умер? — напрямую спросил Мовсий, чтоб решить как себя вести. — Человеку во плоти сюда на зайти. Или это сон?
      Гость протестующе взмахнул руками. Мовсий вытянул шею, но не увидел тени и тут.
      — Нет, Император, поверь, я жив и свидетельством тому мое желание завершить мое дело…
      Мовсий усмехнулся. Ему предлагали поверить!
      — То, что происходит сейчас — это колдовство?
      — И да, и нет, — отозвался ночной гость. — Это воля наших Богов, а они могут многое…
      Мовсий погладил рукоять меча. По крайней мере, уж меч-то не был ни сном, ни тенью.
      — Это они помогли тебе сбежать от меня?
      — Не от тебя, государь. От твоих палачей, — уклонился от ответа купец и торопливо добавил. — Я прошу тебя, государь, принять мое предложение…
      — Как тебе удалось выбраться?
      — С помощью колдовства.
      Мовсий кивнул. Ответ его удовлетворил. В этом Эвин, оказывается, был прав. Может быть, он прав и в остальном? Может быть, настоящий Айсайдра и правда рука, протянутая ему Кархой?
      — Ты освободился не сам? Тебя освободили?
      — Ты зришь в самую суть, государь, счастливы, должно быть твои подданные…
      Император не дослушал, перебил.
      — А как ты сбежал от своих врагов?
      Никулин не понял вопроса, но виду не подал.
      — Я человек сведущий в колдовстве и могу многое, что превосходит разумение людей. Об этом, если ты захочешь, я расскажу тебе позднее.
      Как птица возвращается в гнездо, и как камень возвращается на землю, он возвращался к договору.
      — Прошу тебя, согласись. Позволь мне позаботиться о драконах!
      — Приходи днем, — уклончиво ответил Мовсий — Днем и поговорим…
      — Я уже был у тебя днем, — отозвался гость. — И чем это кончилось? Застенком.
      — Приходи днем, и мы посмотрим, ты был у меня или кто-то другой…
      Александр Алексеевич почувствовал, как упрямство Императора превращает его дело в груду обломков.
      — Почему ты не хочешь согласиться?
      — Я еще не знаю, друг ты мне или враг, — честно ответил Император.
      — Ты можешь не считать меня другом, но уж врагом-то я быть никак не могу, — быстро сказал купец..
      Мовсий улыбнулся, но промолчал.
      — Тогда я отвечу тебе по-другому. Я — золото, — сказал Прогрессор, — а оно, если находится в твоей руке, не может быть врагом. Оно всегда только друг.
      Хвала Кархе! Не иначе как один из его помощников тут крылом взмахнул!
      Огонек факела вспыхнул чуть ярче, и Император понял, наконец, с кем свела его нынешняя ночь. Не было тени у ночного гостя! Не было!
      Страх сжал горло, холодными когтями коснулся спины, но сталь в руке успокоила Мовсия. Он отрицательно качнул головой.
      Ложе под Императором заскрипело, он свесил ноги и сел.
      — Три дня назад в руках настоящего Айсайдры было золото, и он обратил его в оружие, убив моих врагов, — возразил он. — И я не знаю, во что превратиться для меня подаренное тобой золото через два дня.
      — Верно, — согласился Александр Алексеевич, опуская как нечто совсем несущественное, тот факт, что Император стал говорить о нем в третьем лице и то, что он никого не убивал. Доказывать обратное было глупо. Скорее всего, этими словами Мовсий делал ему комплимент. — Для них оно оказалось злом, но ведь в моих руках золото было моим другом. Оно спасло жизнь мне. Попав в твои руки, оно спасет тебя и тех, кто тебе дорог, так же как и спасло меня.
      Император нахмурился.
      — Ты смеешь грозить мне, порождение мрака?
      Александр Алексеевич всплеснул руками.
      — Разве я произнес хотя бы одно слово угрозы? Разве я направил к тебе тайных убийц, которые, потеряв честь и разум, напали на тебя, ни словом не предупредив о намерениях?
      Мовсий молчал.
      — Я не угрожаю, — повторил прогрессор. — Но мои враги готовы стать твоими врагами. Им тоже нужны эти болота… Просто вспомни, что в этом мире есть вещи не подвластные простому человеку.
      Император усмотрел в словах ущерб собственной чести. Щека его дернулась, бровь надменно поползла вверх.
      — Например? Что можешь ты, и чего не могу я?
      — Есть вещи, справиться с которыми, мы оба бессильны, — примирительно отозвался прогрессор. — Воля Богов, например, или необходимость… Хотя, по существу это одно и тоже…
      — Мой Бог молчит!
      — Может быть, ты просто не умеешь слышать его предостережения? Иркон говорил мне, что Старший Брат Черет увидел знаки близкой беды в появлении Бегущих звезд, в извержении Осты…
      — Это дело рук твоих Богов? — не сдержав удивления спросил Император.
      — Возможно, — пожал плечами ночной гость. — Они не советуются со мной.
      Он поднял руку.
      — Но я твердо знаю одно — Бегущие Звезды появляются тогда, когда Боги наших врагов собираются показать кому-то свою силу.
      Это не было угрозой. Это было всего лишь намеком на неприятности, но Император усмотрел в словах купца именно угрозу.
      — Принимающему Карху душой, демоны не указчики!
      Это было очень абстрактно. Александр Алексеевич помолчал и признался.
      — Я не понял, государь.
      — Нет чужих богов. Есть только Карха и демоны…А совет демона…
      Не пытаясь скрыть этого, Никулин досадливо поморщился.
      — Государь! Я пришел не спорить. Я пришел договариваться. Прояви благоразумие. Сделай шаг навстречу и мы…
      Мовсий сдвинул брови. Он ведь грозит ему! Грозит!
      Только есть ли что-нибудь за его словами? Что стояло за спиной морока? Демоны или заморские колдуны, играющие в свои игры. Что они могут? Чем опасны? Он не знал этого, а было ли что-нибудь позорнее для властителя, чем попасть под власть пустых угроз?
      Пока он не знал ничего, кроме того, что кто-то пытается взять его за горло.
      — Приходи ко мне днем.
      — Мы ходим по кругу, — отозвался прогрессор.
      — Если тебе нужен мгновенный ответ, тогда я говорю «нет».
      Несколько секунд прогрессор молчал, раздумывая, что делать дальше. Надежда, с которой он вошел в комнату, на глазах таяла, превращаясь даже не в воду, а в пар. На языке вертелся глупый вопрос, который он, тем не менее, не мог не задать.
      — Почему? Я дал мало золота?
      Осторожно подбирая слова, чтоб ненароком не обидеть посланца дьявола Пеги, Мовсий ответил:
      — В твоих словах нет уважения ни к Кархе, ни к моей власти. Демоны, что стоят за твоей спиной, наверное, сильны, если могут двигать звезды, но ничего… Мы уже схлестывались с демонами. И побеждали. Посмотрим и на силу твоих демонов, если они решатся ее показать.
      Александр Алексеевич прищурился. Скорее всего, он угадал ход мыслей Императора.
      — У нас говорят — «Любопытство погубило кошку»…
      — Император не кошка.
      Самое главное было сказано. Недомолвок меж ними не осталось.
      — Жаль, Император, жаль…
      Прогрессор медленно, чтоб Мовсий не заподозрил его в коварстве пошел к окну. Тот провожал его взглядом, не делая попытки ни преградить дорогу, ни позвать стражу. Мовсий смотрел в удаляющуюся спину и чувствовал, как в груди волной поднимается радость.
      Он выстоял!
      В темноте, где сила созданий дьявола Пеги была огромна, он не поддался! Он выдержал!
      — Я уйду, как пришел. Может быть, ты и передумаешь. Я буду надеяться на твой ответ. Согласись.
      Он протиснулся в окно. Сергей — следом.
      Говорить дальше было не о чем. Императорские мысли были просты как «белый шум». Прогрессор показал свою настойчивость, Император — свое упрямство. Первое должно быть вознаграждено, а второе — следовало покарать и проделать все это с максимальным удовольствием для себя.
      С аэроцикла было видно, что Мовсий все еще сидит в раздумье. Никулину показалось, что может быть еще одно усилие и… Он сунул голову назад, в окно.
      — Дорога к согласию все еще свободна. Но только до тех пор, пока с тобой не станут говорить Боги моих врагов.
      Сергей, сидя за его спиной, смотрел выжидающе, готовый в любой момент включиться в то, что с этой секунды из миссии прогрессора наконец-то превращалось в веселую игру, ничуть не хуже, чем освобождение Александра Алексеевича. Император посмотрел на него и под этим взглядом гости отплыли от окна.
      — Как и предполагалось — пшик, — сказал Сергей. — Что дальше?
      Как будто он не знал, что дальше.
      — Что ж, — сказал прогрессор. — У меня серьезного разговора не получилось. Теперь твоя очередь. Ты хотел шутить — давай шути.
 

Имперский город Эмиргергер.

Зал Государственного Совета.

      — Здесь?
      — Да.
      Император сделал несколько шагов вдоль стены, повернулся, всматриваясь в привычные вещи. Все тут было знакомо, каждая пядь стен и пола, каждя вещь, но теперь это ничего не значило. Где-то тут, в месте проверенном и известном, затаилось зло. Где-то рядом прятался враг.
      — Кто нес стражу?
      Старший Брат взмахнул рукой, и в приоткрывшуюся дверь протиснулись двое. По комнате проскользнул острый запах пота. Несколько мгновений Мовсий смотрел в белые от страха лица, потом жестом приказал подойти к столу. Молча налил каждому по кубку вина и кивнул. Слов не понадобилось. Ночные стражники в два шага подскочили к столу и опрокинули их в себя.
      — Рассказывайте.
      Император сел, приготовившись слушать. Оба выглядели смышлеными. На лицах кроме страха было вполне осмысленное выражение понимания важности того, что происходит. Тут можно было или подняться ввысь или сломать шею и себе, и потомству до третьего колена.
      — Был голос! — сказал первый, оторвавшийся от кубка.
      — Сначала шум, словно чей-то крик! — добавил второй. — Или стон…
      Они вспомнили этот звук и переглянулись, ища друг у друга поддержки в подступающем страхе. Старший Брат не дал им окунуться в прошлый ужас, спросил спокойно.
      — Мужчина кричал? Или женщина?
      Его голос привел их в себя, как удар хлыстом приводит в разум зверя. Они вскинули головы, расправили плечи.
      — Нет. Не мужчина и не женщина. Это вообще не было криком человека…
      Первый кивнул и, торопясь поделиться, добавил.
      — Зверь… Или демон… Человек так кричать не может…
      Плечи второго передернулись, он кивнул, соглашаясь с товарищем.
      — Но слова? — удивленно спросил Император. — Были же слова!
      — Два слова… Он повторял только два слова. «Отдай болота!» Они умолкли. Несколько мгновений Мовсий ждал продолжения, но стражники молчали, только одного стала бить крупная дрожь. Винная смелость пришла и ушла, и ночной страх в их душах вновь поднимал голову, леденя кровь. Старший Брат переглянулся с Мовсием, покачал головой. Бесполезно.
      — Идите.
      Они не ушли. Убежали.
      Когда дверь за ними закрылась, Иркон сказал, чтоб оправдать их.
      — Они не сбежали. Стояли до конца. Подняли тревогу, вызвали десятника. Он говорит тоже самое. Два слова до самого рассвета…
      — Колдовство, — твердо сказал Император. — Чужие демоны лезут к нам!
      Слова посланца дьявола, принявшего образ душевного друга Айсайдры Еноха, что он слышал ночью, становились явью.
      — Все может быть гораздо проще, — остановил его Верлен. — Может быть, нет никаких демонов, а есть хитрые люди. — Надо посмотреть стены. Простучать каждую. Может быть за другими зеркалами свои ходы, а мы и не знаем…
      Он сам шагнул к ближней стене, но тут раздался звук, заставивший вздрогнуть каждого.
      Звук начался с тонкого писка, в несколько мгновений ставшего густым гулом, а потом и голосом. Стражники не солгали — в нем и впрямь не было ничего человеческого, но это был именно голос. Мовсий не мог ошибиться. Он ухватился за рукоять кинжала и Иркон встал рядом, прикрывая императорскую спину. Несколько мгновений было тихо, потом за их спиной раздались ритмичные удары в ладоши — Старший Брат, чью спину никто не прикрывал, начал охранительную пляску. Во второй раз они были уже готовы и звук не вызвал ничего, кроме внутренней дрожи. Теперь он был высок, как визг и осыпал холодной крупой спины людям.
      — Аклайское чудовище! — шепотом сказал Черет, не переставая двигать ногами и прихлопывать руками. Кровь бросилась ему в лицо, и оно побурело. Это не было страхом. Мовсий видел страх монаха. — Так кричит чудовище… В круг, братья, в круг! Вера защитит нас! Тень руки его над нами!
      — Надо же, — произнес непонятно откуда взявшийся человеческий голос. — Чудовище… Да ты, брат, фантазер и выдумщик!
      Голос наполнял мощью весь зал. Воздух вздрагивал, словно хотел превратиться в ветер. Казалось, что это говорит великан, который вот-вот наклонится и заглянет в одно из окон.
      — «Какое там чудовище?» — подумал Мовсий. — «Это что-то похуже! Это колдун, или Бог купца! А может и сам Пега!» Кинжал уже покинул ножны, и Император поводил острием из стороны в сторону. Против Бога это было бесполезно, но если это все-таки колдун…
      — О! Император!
      Мовсий вздрогнул. Оставаясь невидимыми, колдуны видели их! Кинжал чуть опустился. Не для того, чтоб нырнуть в ножны, а для того, чтоб выцелить врага и точнее ударить. «Точно колдун! — подумал он. — Станет Бог ко мне так обращаться!» — Кто зовет меня?
      Старший Брат набрал в грудь воздух, чтоб объяснить Императору кто его зовет, но тот ухватил его за плечо, заставив поперхнуться воздухом. После ночного разговора Мовсий ждал чего-то такого. И бегущие звезды и купец-колдун все это было подступом к чему-то, что он должен был понять, но так пока и не понял. Не в драконах и не в земле было дело. Что-то другое стояло на кону, может быть даже его душа…
      — Кто это?
      — Я — один из товарищей Айсайдры Еноха, твоего знакомого купца с Островов Счастья.
      Мовсий вспомнил Эвина в его колдовском костюме и на всякий случай взмахнул кинжалом. Колдун мог находиться и рядом с ним, оставаясь невидимым. Воздух пропустил лезвие и сомкнулся за сталью, так и не встретив препятствия на пути.
      — Нам не нужны колдуны! — крикнул вдруг Старший Брат. — Поди прочь, дух!
      Он бы не остановился, но Мовсий отбросил его к Иркону и тот не плечо, а горло сжал монаху. Брат дернулся, пытаясь вырваться, только не получилось у него. Голос на выкрик не обратил никакого внимания. Он продолжил, обращаясь только к Императору.
      — Почему ты упираешься как ребенок? Если ты согласишься, то станешь богаче, и наши Боги останутся довольны. А они, скажу откровенно, мстительны и ревнивы…
      — Бог один! — прохрипел Старший Брат. — Остальные демоны!
      Он извивался, лишний раз подтверждая изречение Амбеса «Вера — страшная сила»! Гнев давал ему ее, но и Иркона Карха силой не обделил. Казначей локтем зажал горло монаху, но тот всхлипами пытался участвовать в разговоре с невидимкой.
      Мовсий нахмурился. Голос-невидимка забывался.
      — Ты нам грозишь? — спросил Иркон, верно истолковав излом Императорской брови. — Ты смеешь нам грозить?
      Старший Брат забился в его руках словно крупная рыбина. Глаза выкатились, и пузыри слюны окружили губы. У него тоже было что сказать, только не получалось никак…