— Не исключено, если в фантазиях Эйприл Поттер есть зерно истины, — сказал наконец Питер, — генерал сделал с ней что-то, приведшее молодого Редмонда в такую ярость, что он вознамерился убить Уидмарка. Возможно, он пытался это сделать.

— А генерал убил его, — подхватила Грейс.

— И после этого ему пришлось объяснить исчезновение Редмонда. Телеграммы друзьям… вымышленная история и тело на дне озера или похороненное где-то там, в лесу.

— Если бы мы смогли это доказать… — сказала Грейс.

— Ты приехала в Уинфилд, чтобы рассказать мне об этом? — спросил Питер.

Она кивнула:

— Я все ждала и ждала, пока ты позвонишь — мне или ребятам. Совершенно случайно они обнаружили белое пятно, которое вписывается в общую картину. Никто из друзей Редмонда не получал от него известий с тех пор, как он якобы отправился в Европу. Так вот, я подумала, что тебе следует об этом знать, и ближе к вечеру я выехала сюда. Я поколесила по городу, высматривая твой «ягуар», но безуспешно. Уже почти стемнело, когда я сделала остановку в центре города, в закусочной, выпить кофе. Вот когда мне повезло.

— Да?

— Я наткнулась на человека, с которым вы вроде бы как приятели. Местный газетчик.

— Дэн Сотерн?

— Он узнал меня. Сказал, что был на церковной службе сегодня утром. — Уголок ее рта дрогнул. Когда речь зашла о службе, это напомнило ей о Сэме. — Он представился, и я сказала ему, что ищу тебя. Это, похоже, его встревожило. Он сказал, что, как ему думается, ты поехал посмотреть на АИА во время игрищ несколько часов назад. Ты не вернулся обратно, хотя там уже все закончилось. Он видел многих молодчиков Уидмарка, из тех, что были за городом. Он показал на парочку из них в той кофейне. Я спросила его, не поедет ли он сюда со мной, но он отказался. Он мог объяснить своим то, что разговаривает как газетчик со мной… вдовой Сэма Минафи… — Она слегка запнулась на этих словах. — Но… но нельзя было, чтобы видели, как он показывает мне дорогу к учебному плацу. Зато он подробно растолковал мне, как сюда добраться.

— Тебе не страшно было ехать одной?

— Я еще больше боялась не поехать вообще, — призналась она. — Днем я могла бы не найти твою машину, так хорошо ты ее спрятал. Но мои фары высветили твой блестящий, хромированный задний бампер. Когда я увидела машину с твоей… твоей ногой, стоявшей торчком на крыше… — Она сделала глубокий вдох. — Я хотела убежать. Я была почти уверена, что искать тебя бесполезно.

Они приближались к окраинам собственно Уинфилда, когда Питер попросил ее остановиться у ярко освещенной заправочной станции.

— Я хочу взглянуть на себя в зеркало в туалете, — сказал он.

Грейс смерила его быстрым озадаченным взглядом.

— Там у меня была возможность немного пораскинуть мозгами, — объяснил он. — Они отлупцевали меня весьма основательно, но очень аккуратно. Они… могли совершенно запросто покончить со мной навсегда, но не стали.

— Я спрашивала себя… — начала она и запнулась.

Они остановились у заправочной станции.

— Я думаю, от меня ждут, что я побегу к ближайшему копу, покажу свои синяки и выдвину обвинения против АИА.

— И ты это сделаешь!

Питер покачал головой:

— Нет — раз от меня этого ждут. Я думаю, на моем примере собираются преподать наглядный урок, и я не желаю оказывать им такую услугу, если мне по силам от этого уклониться. Если по мне не очень видно, что я избит и получил тяжелые травмы, то выжидающие копы не получат возможности расспросить меня, что со мной случилось.

— Вид у тебя измученный, — сказала она, — но на лице у тебя нет никаких меток. Только тот пластырь, который доктор наложил тебе на голову прошлой ночью.

— А этому есть объяснение, — сказал Питер.

— Тогда что нам делать, Питер? — спросила она.

— Это требует обдумывания, на которое я был не способен, — ответил он. — Мне… мне нужно немного отдохнуть. Но сначала я хочу посмотреть, как они отреагируют на мое бездействие. — Он улыбнулся ей одной половиной лица. — Могу я купить тебе выпивку в баре «Уинфилд-Армс»?

— Если хочешь.

— Сначала я хочу убедиться на свой счет, — повторил Питер.

Он открыл дверцу машины и вышел. Он едва не упал. За то сравнительно короткое время, что он неподвижно сидел в машине, его мышцы настолько одеревенели, что он спрашивал себя, способен ли он вообще управлять ими. Его бедра были усеяны шишками, его спина и плечевые мускулы доставляли мучения, его ребра терзала невыносимая боль. Он чувствовал, как капельки пота выступили у него на лбу. Выпрямиться и пойти естественной походкой казалось невозможным делом.

«Ей-богу, девушка Сэма Минафи — это что-то», — подумал он. Она наблюдала за ним. Она наверняка видела те усилия, которые он прилагает. Но она знала, как сильно ему хочется сделать это самостоятельно. Немного есть людей, которые знают, когда сострадание способно переломить тебе хребет.

Он сделал пару неуверенных шагов в направлении освещенного туалета, а потом, несмотря на боль, его опорно-двигательная система стала действовать довольно сносно. К тому времени, когда он достиг двери туалета, он двигался медленно, но нормально. Легкая хромота всегда была при нем. Он повернулся и посмотрел назад — на машину. Грейс подняла руку, сделав маленькое колечко одобрения большим и указательным пальцами. Отлично идешь — говорило оно.

Отражение собственного лица в зеркале потрясло Питера. Под глазами были темные круги, а щеки ввалились.

Кожа выглядела так, как будто ее туго натянули на скулы. Но никаких меток или синяков не было. Он умыл лицо холодной водой и как следует растер его кусочком полотенца на ролике. Он надеялся, что это отчасти уберет его восковую бледность.

Перед ним стояла проблема. Не было в Уинфилде такого места, где он мог бы провести ночь в безопасности, а ему нужно было хоть немного отдохнуть, если он собирался продолжать свое дело. Беспокоился он и за Грейс. Ее собственные силы наверняка находились на грани истощения. Для нее здесь тоже было небезопасно, и все-таки он не хотел, чтобы она уезжала. Он не отрываясь смотрел на себя в зеркало. Он должен напоминать себе, что Грейс здесь не из-за него, она хочет добиться какой-то справедливости в отношении Сэма.

Он вышел из туалета и направился через мощеный двор туда, где в машине его ждала Грейс.

— Похоже, как только я пришел в движение, все заработало, — сказал он, залезая внутрь. — Вряд ли у меня получилось бы сплясать джигу, но я, черт возьми, совершенно уверен, что выпить мне бы не повредило.

— Разумно ли будет с твоей стороны появляться на людях сегодня вечером, Питер?

— Я хочу, чтобы генералу передали, что я не играю в его игру, — нет уж, увольте.

Она медленно ехала по Главной улице в направлении «Уинфилд-Армс». Он рассказал ей о своем визите к Салли Смит.

— Наши две главные зацепки — это выявить человека, который воздействовал на Олдена Смита и, вероятно, был его убийцей и Чарли Биллоуза, а также выяснить, что в действительности случилось с Тони Редмондом. Они знают, что я иду по следу смитовского дружка, и будут прятать его настолько тщательно, насколько способны. Но они не догадываются, что мы интересуемся историей Редмонда. Проблема в том, где тут отправная точка?

— Эйприл Поттер, — тут же подсказала Грейс. — Если бы мы могли добраться до нее, снова разговорить ее насчет того, что сделал генерал такого, из-за чего Редмонд бросился его разыскивать…

— Я не думаю, что это будет просто — снова пробиться к Эйприл. Прошлой ночью, в моем номере, она едва не поставила их под удар, и они наверняка это знают.

Она повернула голову и бросала на него быстрый взгляд.

— Ты хочешь пойти на попятную? — спросила она. — Видит Бог, — я бы не стала тебя винить, Питер. Ты и так уже достаточно всего перенес ради Сэма.

Питер невесело усмехнулся.

— Ты, наверное, шутишь, — сказал он. — Ты считаешь, что я ввязался в это только ради Сэма? Я был бы здесь, если бы Сэм был для меня совершенно незнакомым человеком. Я был бы здесь, если бы никогда не видел тебя и не слышал о тебе. Эта драка для меня, Грейс, а уж после сегодняшней ночи это стало для меня глубоко личным делом.

— Пожалуй, я это знала, — сказала она. — Прости меня за то, что на какой-то миг в этом усомнилась.

— После сегодняшнего вечера мне никогда не придется прощать тебя за что-либо, — сказал он. — Я уже готовился расстаться с жизнью, когда услышал твой голос. Ты бы запросто могла убежать и оставить меня там. Это долг, который никогда не будет оплачен в полной мере.

— Я знаю, почему Сэм тебя любил, — отозвалась она, глядя прямо перед собой. — Ему никогда не приходилось спрашивать себя, на чьей ты стороне.

— Я подозреваю, что это одно из тех качеств, которые ему нравились в тебе, — сказал Питер.

Машин на автомобильной стоянке у «Уинфилд-Армс» было довольно много. Питер приподнял левую руку, чтобы посмотреть на свои наручные часы, и понял — это одна из вещей, которые пропали, наряду с зажигалкой, трубкой и бумажником.

Он вышел из машины и, обогнув ее, зашел с другой стороны, чтобы присоединиться к Грейс. Он в первый раз заметил темно-зеленый вязаный костюм, который был на ней. Он подчеркивал гибкость высокой ее фигуры.

— Мои туфли и чулки в ужасном виде, после того как я шла вброд через озеро, — пожаловалась она.

— Никто не будет смотреть на твои туфли и чулки, — сказал он.

Кажется, наконец-то до него дошло, почему Сэм так гордился тем, что может продемонстрировать ее как свою женщину.

Она взяла его под руку, и они двинулись в бар.

— И что будет? — спросила она.

— Сюрприз, — улыбнулся он. — Нас не ждут.

В Коннектикуте женщинам не разрешается сидеть или стоять у стойки. За столиками на двоих и на четверых в тускло освещенном зале располагалось дюжины две парочек. Молодой человек, бренчавший на гитаре, сидел на небольшой платформе, и маленький кинопрожектор превращал его длинные светлые волосы в ярко-золотистые. Питер первый направился к пустому столику. Как раз в тот момент, когда они дошли до него, он расслышал новую тональность в гуле голосов, и отметил, что на них оглядываются. Они сели, и к ним подошла официантка. Оба они заказали шотландское виски.

— У нас получилось, — негромко сказала Грейс. — Полдюжины людей в этом зале, похоже, очень нами интересуются.

Питер обшарил себя в поисках пропавшей трубки, и его пальцы коснулись рукоятки пистолета 45-го калибра в кармане. И порадовался тому, что он там.

— К нам идет друг, — сказала Грейс. — Твой приятель из газеты.

Лицо Дэна Сотерна раскраснелось, а глаза неестественно блестели. Не составляло труда догадаться, что он прилично заложил за воротник.

— А, Питер, рад вас видеть, — заговорил он. — Я уже начал беспокоиться, когда миссис Минафи сказала, что не может вас найти.

— Вы очень точно объяснили, как ехать, — сказала Грейс.

Дэн не обратил на нее внимания.

— Вы в порядке, дружище? — спросил он Питера.

— В порядке, — кивнул Питер. — Присоединяйтесь к нам — или это небезопасно?

Дэн раздобыл стул за соседним столиком, уселся между ними и быстро оглядел комнату, прежде чем снова заговорить.

— Вы оба — новость, — сказал он, — так что мне ничего не угрожает.

— А в такой поздний час здесь можно заказать сандвич? — беззаботно поинтересовался Питер.

— Конечно. Я бы порекомендовал фирменную индейку с русским гарниром.

— В Уинфилде подают русский гарнир? — спросил Питер с натянутой улыбкой.

Он внезапно ощутил, что очень голоден. Подав знак официантке, он заказал сандвичи и кофе. Дэну, казалось, не терпится поговорить.

— Вы легко нашли учебный плац? — спросил он, когда официантка ушла.

— Как нечего делать, — ответил небрежно Питер.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил Дэн.

— Как то?

— Ну, им не нравится, когда за ними наблюдают, — сказал Дэн.

— Не думаю, что меня видели, — отмахнулся Питер.

Дэн поигрывал полупустым стаканом, который он поставил на стол.

— Когда вы отсутствовали так долго…

В его тоне чувствовался невысказанный вопрос.

— Я наблюдал за ними час или около того, — сказал Питер, — а потом ждал, пока они разойдутся. Я не хотел рисковать тем, что меня увидят на дороге. Потом я немного порыскал вокруг и Грейс нагнала меня.

Дэн осушил свой стакан и поманил официантку.

— Значит, обошлось без треволнений, — сказал он.

— Наблюдать за их играми довольно познавательно, — сказал Питер. — Но ничего особенно волнующего не было.

— Еще по одной — всем, — сказал Дэн официантке. — За мой счет.

— Я имел интересную беседу с миссис Смит, — сказал Питер.

— Своеобразная личность.

— Да еще какая своеобразная. — Питер обвел взглядом комнату. — Сдается мне, что кое-какие лица мне знакомы.

— Где-где, а в Уинфилде из членства в АИА секрета не делают, — сказал Дэн. — Салли Смит хоть как-то помогла вам с друзьями Олдена?

— Я — святоша и благодетель человечества, — ответил Питер. — Мне не слишком обрадовались.

Дэн рассмеялся.

— Дамочка верна своей клиентуре, — сказал он. — Я сомневаюсь, чтобы многие из них восхищались вашим слогом.

— Так или иначе, я ничего от нее не добился, — сказал Питер.

Он взглянул на Грейс. Она рассматривала маленького толстого человечка как-то особенно пристально.

Официантка принесла всем еще по одной порции выпивки.

— И что вы собираетесь предпринять дальше? — спросил Дэн.

— Буду и дальше разнюхивать, до тех пор, пока не отыщу кого-то, кто поговорит со мной о друзьях Олдена Смита, — сказал Питер. — После этого…

— Вы не могли бы купить мне пачку сигарет, мистер Сотерн? — неожиданно перебила его Грейс.

Звук ее голоса поразил Питера.

— Конечно, — с готовностью согласился Дэн. — Каких?

— «Кэмел», пожалуйста, — попросила Грейс.

Толстый человечек встал со своего стула и направился через зал к автомату с сигаретами. Грейс наклонилась к Питеру.

— Ты мне рассказывал, что там, на гребне, когда они окружили тебя, — шепнула она, — один из них сказал: «Долго же ты сюда добирался».

— Да. А потом мне предложили произнести речь.

— Они знали, что ты едешь, Питер. Они тебя ждали — в полной готовности.

— Очевидно, я где-то прозевал часового.

— Только одному человеку было известно, что ты направляешься на учебный плац, — сказала Грейс. — Твоему приятелю!

— Дэн?..

— А разве еще кто-нибудь знал?

Питер прищурил глаза. Он наблюдал, как маленький толстый человечек возится с автоматом для продажи сигарет в другом конце зала.

— У меня нюх на людей, Питер. Он мне не нравится, я ему не доверяю. Он был бы для них идеальной подсадной уткой. Он послал тебя к миссис Смит, и она была готова к твоему приходу. Он послал тебя на учебный плац, и они поджидали тебя. Теперь старина Дэн хочет знать, что ты предпримешь дальше. Я готова поклясться, что он — канал информации, связывающий их с тобой, Питер. От тебя ждут, что ты расскажешь ему, что случилось с тобой там, а потом эта новость распространится — как они того и хотят.

— Нельзя позволять мне переходить улицу в одиночку, — мрачно пошутил Питер.

— У тебя не было времени подумать над этим, — возразила она. — Возможно, я ошибаюсь…

— Я так не думаю, — сказал Питер. — Толстый маленький ублюдок! Какой актер!

— Может быть, ты сумеешь его использовать, Питер, если он не догадается, что мы его вычислили?

Приход официантки с сандвичами и кофе дал Питеру время, чтобы совладать с гневом, который, как он понимал, наверняка отразился бы на его лице. Дэн Сотерн подошел с сигаретами.

Он сел и глотнул из своего стакана.

— Я бы и рад помочь вам со Смитом, — сказал он, — но, должно быть, поступила команда проглотить язык. Так вы говорите, что после этого…

— После этого у нас снова не осталось зацепок, — сказал Питер.

Маленький толстый человечек какое-то время задумчиво изучал его.

— У меня такое чувство, что вы не рассказали мне всего, что случилось на учебном плацу, — вкрадчиво проворковал он.

— А что тут рассказывать? — Питеру, похоже, удавалось сохранить небрежный тон. — Овладение приемами штыкового боя, занятия по каратэ, строевая подготовка. Непохоже, чтобы они изучали стрелковое дело, что меня удивило.

— В городе есть стрелковый клуб, — сказал Дэн. Его голос стих. — Не пытайтесь провернуть это дело в одиночку, Питер. У них слишком много боеприпасов по вашу душу. Я и рад бы помочь, но вы знаете, в каком я положении.

— Да, думаю, что знаю, — сказал Питер.

Какое-то время никто ничего не говорил, а потом Дэн отодвинул свой стул.

— Я утром иду в типографию, — сказал он. — А сегодня вечером мне еще нужно подготовить один материал. — Он посмотрел на Питера, озадаченный. — Если я смогу что-то сделать для вас, в пределах моих возможностей, дайте мне знать.

— Обещаю, — сказал Питер.

— Спокойной ночи, миссис Минафи.

— Спокойной ночи, — сказала Грейс.

Толстый человечек прошел к стойке, якобы чтобы оплатить свой счет. Он тут же завязал разговор с двумя стоявшими там людьми. Один раз он оглянулся и, увидев, что Питер и Грейс наблюдают за ним, ухмыльнулся им и помахал рукой, пожелав доброй ночи. Потом взял сдачу и вышел из заведения.

— Ты права, — сказал Питер Грейс. — Ну что ж, теперь мы можем быть уверены, что генерал узнает: я не собираюсь заявлять о том, что со мной случилось.

— И что дальше? — спросила Грейс.

— Здесь мы добились того, чего хотели, — сказал Питер. — Теперь мы отвезем тебя домой, и я подыщу место, где можно отоспаться.

— Ты можешь остаться у меня, — сказала Грейс. — Ты присматривал за мной позапрошлой ночью. Сегодня ночью я могу сделать то же самое для тебя.

— Мы поговорим об этом по дороге, — сказал Питер.

Он подал знак официантке и оплатил чек. Когда они выходили, около дюжины людей в заведении, похоже, очень ими интересовались. Питер спрашивал себя, как далеко они уйдут, без того чтобы кто-то увязался за ними. Его рука снова искала вселяющий спокойствие пистолет в кармане пиджака.

Когда Питер открывал дверцу машины, он увидел, что на сиденье есть нечто такое, чего там прежде не было. Это был кусочек простой белой бумаги, сложенной квадратом. Питер взял его и развернул. На нем было написано короткое послание, никому не адресованное и без подписи. Питер открыл рот, собираясь что-то сказать Грейс, но не смог выдавить из себя ни слова. Он передал ей записку и стоял, наблюдая за ней, с застывшим лицом.

Записка гласила: «Редмонд похоронен в розарии Дома Круглого стола».