Глава 17

Болан повел свой боевой фургон на запах крови, а сам, отбросив всякую предосторожность, связался с Лео Таррином по бортовому телефону.

— Это Страйкер. Я звоню из машины, так что не болтай лишнего.

— Понял. У меня полный порядок. Ты какой-то возбужденный.

— Так и есть. Советую позвонить в Вашингтон и сообщить нашему человеку, чтобы приготовился еще к одной неприятности. Я собираюсь атаковать судно под иностранным флагом в водах США.

— Полагаю, ты знаешь, что делаешь, — мрачно заметил Таррин.

— Не совсем. Делаю то, что должно быть сделано. Предупреди его: это вооруженное судно с частной командой. Если корабль сунется, его нужно отшвартовать, весь перетряхнуть и выяснить, что он из себя представляет. Здесь есть человек, который способен помочь. Пока он сидит тихо, но, как только жара спадет, немедленно объявится, я не сомневаюсь. Имен не называю — связь открытая. Скажи нашему другу, что я пошлю электронное сообщение по каналу «Зебра». Он одобрит помощника, когда узнает имя и род занятий. Парень у меня на хорошем счету, и я ему верю. Непременно это передай. К тому же...

— Начинает звучать, как предсмертное письмо...

— Не исключено, — вздохнул Болан. — Болтаюсь, как мячик, — туда-сюда. Моя карта повернулась ко мне рубашкой, и вся игра пошла прахом. Сейчас я лишь пытаюсь спасти, что еще можно.

— Да наплюй, — посоветовал Таррин. — Брось ты эту игру. Вернешься к ней в другой раз.

— В другой раз не смогу, — возразил Болан. — Эта хитрая карта еще теплая. Наш развратник ее похитил. Я обязан ее вернуть.

— А-а, та самая крошка, о которой ты упоминал!

— Вот-вот.

— Могу кое-что сообщить. Думаю, планы твои переменятся.

— Едва ли. Впрочем, выкладывай.

— Помнишь, мы говорили о денежных мешках, замешанных в политику?

— Да, но сейчас мне не до них.

— Не горячись. Помнишь, я давал сведения о твоей крошке? Она из очень уважаемой семьи.

— Ну и что?

— Наш общий друг проверил ее дела. Внешне все чисто, но рентгеновский снимок обнаружил много темных пятен.

— Это к политике не относится. Где-то на заднем плане всегда можно найти темное пятно.

— Эти пятна на переднем плане, Страйкер. Так-то. Могу дать потрясающие подробности.

— Сейчас нет времени. Оставь это на потом.

На другом конце провода послышался тяжелый вздох.

— Нет уж, послушай внимательно. По некоторым неопровержимым данным, этот дед и есть такой денежный мешок. Я даже мог бы назвать пару комитетов в правительственном окружении, которые он держит под контролем. Ты доволен?

— Благодарю, — глухо отозвался Болан, и в голосе его внезапно почувствовалась бесконечная усталость.

— Но я ведь знаю тебя как облупленного, старина. Ты же не хочешь верить, что и твоя крошка...

— Не хочу. И не могу.

— С тобой все в порядке?

— Безусловно. Как всегда. Огромное спасибо за информацию. Но она ничего не меняет. Либо ты прямо сейчас представишь стопроцентные доказательства, что меня надула блистательная аферистка.

— Таких доказательств нет. И не знаю, удастся ли их раскопать. И все же чутье меня никогда не подводило. Мой нос всегда по ветру, а запашок идет — будь здоров.

— Я тебе верю, Липучка. Что ж. Зажги свечку, а?

— Уже горит, — сказал Лео и прервал разговор.

Болан механически набрал другую комбинацию цифр и послал сообщение в Вашингтон. Только один человек имел поисковый код, и этим человеком в департаменте юстиции был шеф всех полицейских Гарольд Броньола. Все их контакты имели сугубо неофициальный характер, поскольку Броньола рисковал в одночасье лишиться своего кресла, узнай кто-нибудь в высших эшелонах власти о его причастности к войне Мака Болана. И тем не менее, каждый на свой лад борясь с организованной преступностью, они сотрудничали уже долгое время, прикрывая друг друга в трудный момент. Если бы Болан погиб этой ночью, в Вашингтоне, по крайней мере, узнали бы о его пребывании в Кливленде. И тогда, возможно, его усилия не оказались бы напрасными. Ибо Лео Таррин дал ясно понять, что руководитель федеральной службы уже занялся проблемой Огайо.

Что и говорить, информация о связи Сьюзан Лэндри с ее дедом по материнской линии, неким Франклином Адамсом Пейсманом, наводила на многие размышления. Во всяком случае ясно было одно: если этот человек и впрямь является политическим прикрытием кливлендской магистрали, то никакие заявления Сьюзан, никакие ее признания, сделанные в минуты трогательного общения с Боланом, на веру принимать нельзя.

Журналист, собирающий материал для какой-то непонятной статьи?

Или тайная ищейка, ловко проникшая в самое сердце империи безумного Морелло? И не суть важно, по собственной воле либо по наущению деда. Факт остается фактом. Каждый, кто имел дело с Морелло, знал, что этот человек до крайности неуравновешен. Было время, когда даже подвластная ему организация рассматривала вопрос, не пора ли его убрать.

Безусловно, события, связанные с Лэндри, могли развиваться самым причудливым образом. В другой раз Болан с удовольствием занялся бы их изучением. Но не теперь.

Кем бы ни являлась девушка на самом деле, Болан совершенно ясно видел, что сейчас она влипла в ситуацию, хуже которой не придумать. То, что ее ожидало, Болан не пожелал бы и врагу. Он хорошо знал порядки этого страшного мира. Слишком хорошо.

И потому, невзирая ни на что, он решил наведаться на старую посудину «Кристину».

Сначала, однако, надо было отправиться на роковое свидание с головорезами Морелло. Эти парни должны исчезнуть со сцены независимо от того, как пойдут дела дальше. Слишком уже много зверств у них за плечами, такое прощать нельзя.

Болан нашел бандитов там, где и предполагал. Зажав в клещи лагуну в Эджуотер Парке, они терпеливо поджидали свою жертву. Их автомобили стояли через каждые пятьдесят ярдов и поддерживали по радио связь друг с другом.

На экране монитора Болан видел всех их как на ладони.

Время шло, и головорезы начали проявлять первые признаки нетерпения.

— Он не появится, Гас.

— Позволь, Гарри, мне решать, появится он или нет.

— Может, мы не в том месте? А он уже приехал туда, подождал — и отвалил?

— Что ты дергаешься, Роки? Сиди смирно и гляди в оба.

— Она сказала «ягуар», Гас?

— Третий раз тебе говорю, Бобби: красный «ягуар» с белым верхом. А теперь все тихо!

Болан подъезжал к ним по парковой автомобильной дороге. Перед ним была искусственная лагуна, с одной стороны ограниченная естественными изгибами береговой линии, а с другой — очерченная дальней юго-западной оконечностью волнолома. Морские ворота обеспечивали доступ как в озеро Эри, так и в Западную Бухту. Водное пространство делили между собой яхт-клуб и общественные увеселительные учреждения. Как раз сейчас возвращалась к берегу взятая напрокат лодка с компанией рыболовов; кроме них, отдыхающих на воде не было. На северо-востоке тянулись платформы для погрузки руды, а также виднелся весь кливлендский порт, раскинувшийся за ними. Отсюда можно было заметить даже «Кристину»: двигаясь собственным ходом, она как раз проплывала через ворота, разделявшие Восточную и Западную Бухты.

И все же удивительно, насколько порой туго переплетаются между собой нити, казалось бы, разрозненных событий, так что достаточно потянуть за одну из них — и все разом приходит в движение, словно единый, отлаженный механизм. Иногда это называют случайностью, везением, роком — в зависимости от устремлений, которыми руководствуется человек, и результатов, каких он добивается. Сейчас происходящее вернее всего характеризовалось бы словом «везение». Ибо этот берег, эта лагуна оставались, пожалуй, единственным местом во всем порту, откуда Болан мог попытаться атаковать спасающийся бегством корабль. Разумеется, нападение на «Кристину» состоялось бы в любом случае, но теперь предоставлялась уникальная возможность соединить штурм корабля с уничтожением всех ударных сил Морелло, сконцентрированных на крохотном пятачке.

Лучше не придумать! Это автоматически решало почти все проблемы Палача.

Направив фургон в объезд поджидающих его автомобилей, Болан установил все системы ведения огня в положение боевой готовности. Затем настроил бортовую оптическую систему, привел в порядок прочие вспомогательные устройства и на всякий случай проверил, как работает выдвижная ракетная станина.

Бандиты устроили двойную засаду, заняв незаметные наблюдательные посты на дороге с каждой стороны лагуны. Двое автомобилей стояли в центре, еще двое — на флангах.

Болан мог бы сразу нанести ракетный удар, однако не хотел рисковать жизнями ни в чем не повинных людей, которые волей случая оказались совсем рядом. Стрелять же из пулемета было просто глупо. Поэтому Болан решил запастись терпением. Судя по всему, ждать предстояло не слишком долго.

Компания рыболовов высадилась на берег, расселась по машинам и укатила. Парень, лежавший у воды, свернул свое одеяло и лениво побрел в сторону яхт-клуба.

В стане врагов между тем наступило некоторое замешательство.

— Что он там делает, этот парень в автобусе?

— Какой же это автобус?

— Но ведь не красно-белый «ягуар», верно? Странный какой-то парень, словно ищет чего-то... Может, ему нужна девчонка, которая согрела бы ему постель? Вот и приперся сюда... Слушай, Роки, возьми-ка парочку ребят и смотайся на разведку.

— Он снова двигается, Гас.

Да, Болан не сидел без дела. Он выдвинул желоб для сброса дымовых шашек и еще раз обогнул место сражения. Шашки, снабженные часовыми механизмами, выкатывались по желобу и незаметно падали в траву позади фургона на равном расстоянии друг от друга.

— Этот чертов автобус катается по газону!

— Ну так вызови полицию.

— Хватит трепаться! Следите за ним! Пока — просто следите.

Фургон сделал полный круг и вернулся в исходную точку.

— Ладно, Роки, а теперь — проверь его. И хорошенько!

Дверца у флангового автомобиля распахнулась, и оттуда выскочили двое боевиков. В ту же секунду все дымовые шашки разом взорвались, отчего над местом грядущего сражения заклубились плотные темные облака.

Кашляя и чертыхаясь, боевики тотчас вернулись в свою машину.

Мигом затрещал радиотелефон:

— Мать честная! Что это?

— Давай убираться отсюда, Гас!

— Он пришел! Этот парень где-то здесь!

— Успокойтесь, черт возьми! Это всего лишь дым! Не двигаться без моей команды.

Стена густого дыма напрочь заслонила воды лагуны. Мало того, со стороны озера дул слабый ветерок, и дымовая туча медленно и неуклонно надвигалась на все четыре автомобиля, которые пытались пронизать ее светом зажженных фар.

Болан перебросил через шею два патронташа, повесил на грудь винтовку М-16 и выбрался из фургона. Видел он не многим лучше, чем враги, но еще со времен Вьетнама был достаточно натренирован для подобных случаев и мог действовать практически вслепую. К тому же он абсолютно точно запомнил число боевиков и их расположение.

Первым на его пути оказался Роки. Сорокамиллиметровая пуля, начиненная взрывчаткой, пронеслась сквозь дым и угодила точно в салон автомобиля. Тревожный треп бандитов моментально смолк. Машину объяло ревущее пламя. Кто-то, надсадно крича, попытался было выскочить из огненной круговерти, но точный выстрел из «беретты» заставил его замереть навсегда.

Бобби в одном из центральных автомобилей что есть силы нажал на газ, силясь покинуть чудовищное место, но сорок огненных миллиметров пронзили ветровое стекло и размазали по стенкам салона тела боевиков. Автомобиль ярко вспыхнул, рассеивая мрак вокруг себя, и это позволило Гасу начать на малой скорости отступление по усыпанной мелким щебнем дорожке.

Болан видел искаженные ужасом лица и раскрытые в немом крике рты. Сейчас боевиками владела только одна мысль: скорее, как можно скорее прочь отсюда! Страшное зрелище пылающей машины Бобби лишало их всякой способности рассуждать. Очередной выстрел из М-16 пришелся в переднюю дверь. От мощного удара автомобиль перевернулся на траву, и тотчас два начиненных взрывчаткой снаряда ударили ему в днище и в капот. Вспыхнул бензин, и к небу взметнулся пульсирующий столб огня. Обломки автомобиля полетели во все стороны.

Четвертая машина, не разбирая дороги, на полной скорости ринулась из западни. Однако среди всего царившего вокруг звукового бедлама Болан умудрился, тем не менее, услышать звук заводимого мотора и моментально среагировал на него. Он вскинул оружие и выстрелил, целясь исключительно на слух. Перелет. Снаряд разорвался в шести футах впереди автомобиля. Зато другой снаряд лег точно в цель. Машина накренилась, врезалась в дерево и загорелась. Болан выпустил по ней полный магазин 5,55-миллиметровых патронов, после чего быстро повернулся и побежал назад к фургону — мимо огненных факелов, сквозь тяжкую дымовую завесу.

К сожалению, сработано все было не слишком-то «чисто». Скорее даже — чертовски грязно. Из недр этого пылающего ада еще раздавались отчаянные крики, полные ужаса и боли. Ладно, пускай о них позаботятся какие-нибудь доброхоты, а у Мака Болана и без того дел по горло. В другой раз он, конечно, пристрелил бы всех кричащих, облегчая их страдания, но время поджимало.

Со стороны лагуны, привлеченные звуками и видом сражения, уже мчались какие-то люди. Еще несколько человек выскочили из яхт-клуба и также устремились к пылающей роще. Очень скоро здесь должна была появиться полиция.

В общей сутолоке, похоже, никто не обратил внимания на затрапезного вида фургон, маячивший чуть в стороне от того места, где разыгралась трагедия.

Вот и отлично. Через несколько секунд Кливлендская битва войдет в новую стадию. И совершенно ни к чему, чтобы чудесные возможности боевого фургона стали известны горсточке праздных зевак. О полицейских и говорить не приходилось. Поэтому Болан очень надеялся, что, пока все глазеют на разбитые, дымящиеся автомобили, ему удастся незаметно улизнуть.

Слава Богу, дыма хватит еще надолго. Выехав, наконец, на чистое пространство, Болан с удовлетворением отметил: «Кристина» по-прежнему находилась в зоне досягаемости.

Ну что же, в таком случае пора и нанести визит.

Глава 18

Если компьютерные системы можно было рассматривать как мозг «броневика», то ракетная установка, безусловно, являлась могучим кулаком. Главным элементом этой системы была выдвижная пусковая платформа, которая крепилась на вращающейся станине и в моменты затишья убиралась под перекрытия свода. Важным дополнением служила оптика ночного видения плюс лазерные дальномеры. Управление велось с единой командной приборной панели. Благодаря электронной системе наведения «захват» цели осуществлялся автоматически и мог программироваться так, чтобы одновременно были задействованы и сверхчувствительные видеосонорные устройства. Выйдя на объект, «захват цели» уже не сбивался. Кроме того, допускалось предварительное программирование каждой из четырех ракет на индивидуальную цель в пределах полного горизонтального круга. Залповая система позволяла также вести автоматический огонь по любым движущимся объектам, будь то человек или какой-либо транспорт. Короче, в бою подобная система была просто незаменима.

Что и говорить, ракетная установка была «сердцем» фургона и подлинным сокровищем среди прочего его вооружения, да и стоила она огромные деньги. Поэтому Болан расходовал ракеты крайне осмотрительно, если без них действительно нельзя было обойтись. Это было не то оружие, которым можно бряцать где угодно, лишь бы покрасоваться.

Но сейчас, похоже, наступил именно такой, ответственнейший момент.

Выдвинув ракетную станину, Болан поймал «Кристину» в светящееся перекрестье на мониторе и включил бортовой компьютер, чтобы передать ему управление огнем.

Болан внимательно рассматривал старую посудину, выискивая на палубе наиболее уязвимые цели. Он не собирался топить корабль, хотя мог бы это сделать без труда. Весь корабельный корпус состоял из сваренных между собой тонких стальных листов, не более четверти дюйма толщиной. Ни одной заклепки, ни единого болта. Во время второй мировой войны немецкие подлодки пускали ко дну целые флотилии подобных «кристин», обходясь лишь палубными пушками, — никому и в • голову бы не взбрело тратить торпеды на эдакие корыта.

Но сейчас топить судно было ни к чему. Болан планировал иное: нанести ощутимые повреждения, вызвать панику, а затем проникнуть на борт.

«Кристина» наконец миновала морские ворота и, делая не больше четырех узлов в час, направлялась теперь прямо на запад. Это показалось Болану довольно странным, поскольку, по всем его расчетам, она должна была держать нос на север, в канадские воды. Впрочем, позднее она, вероятно, так бы и поступила — сейчас же плохо управляемая посудина старалась держаться поближе к берегу, где она чувствовала себя несколько увереннее.

Со своего места Болан отлично видел главную цель — рулевую рубку, своего рода мозг корабля.

Заложив в компьютер соответствующую программу, Болан установил последовательность вылета всех четырех «птичек» и нажал кнопку пуска.

Первая ракета, оставляя позади себя огненно-дымовой след, прошуршала по восходящей траектории.

Вдогонку за ней мигом устремилась ракета номер два.

Затем вылетели третья и четвертая.

Станина автоматически ушла под крышу.

И тотчас индикатор первой цели окрасился в ярко-красный цвет. Следом за ним кровавым пульсирующим светом вспыхнули и остальные три индикатора.

Но сейчас Болану и не требовался оптический монитор, чтобы проверить точность попадания. Шквал огня охватил рулевую рубку на «Кристине», выбрасывая высоко вверх клубы дыма и горящие обломки.

Еще одна яркая вспышка озарила мостик позади дымовой трубы.

Куда угодили две последние ракеты, Болан присматриваться уже не стал: он отчаянно торопился, а в точности попадания сомнений быть не могло.

Открыв ящик с «военной казной», он достал пачку денег, после чего поспешно накинул дождевик поверх своего боевого снаряжения. Затем на полной скорости подкатил к автостоянке яхт-клуба и выскочил из кабины.

Никто не обратил на Болана ни малейшего внимания — всех в данный момент интересовало только то, что творилось на пылающей «Кристине».

Болан поставил фургон с самого края, поближе к воде, еще при подъезде заметив человека лет пятидесяти, который торопливо отвязывал от пирса прогулочный катер. Не давая человеку опомниться, Болан выхватил канат у него из рук, а взамен сунул толстую пачку денег.

— Покупаю, — отрывисто бросил Болан.

Человек тупо уставился на деньги.

— Этот катер не продается, — наконец запротестовал он.

— Денег хватит, чтобы купить три таких, — ответил Болан.

Он спрыгнул в катер и, отдав швартовы, запустил мощный двигатель. Бывший владелец так и остался стоять, ошарашенно разинув рот и с пачкой банкнот в крепко зажатых пальцах.

«Кристина» переживала трудные минуты. Все постройки на верхней палубе были охвачены пламенем. Судно потеряло управление, но у кого-то в машинном отделении все же достало самообладания, чтобы немедленно выключить двигатели. Корабль беспомощно качался на волнах, нос его был развернут в сторону кливлендского порта. Перепуганные матросы беспорядочно суетились на палубах.

К тому моменту, когда Болан достиг «Кристины», на воду с нее были спущены две спасательные шлюпки. Кто-то заодно опустил и сходни. Всюду в воде барахтались люди, некоторые в спасательных жилетах, некоторые без них. Оставшиеся на палубе давились у сходней. Завидев Болана, люди что-то закричали ему по-итальянски, а кое-кто из последних сил поплыл к катеру.

Болан поднялся по сходням и пробрался сквозь толпу. Никто ему не мешал — всех словно гипнотизировал вид причалившего катера. Не теряя времени, Болан начал пробиваться к главной палубе. Если кто-то из корабельных офицеров и остался в живых, то сейчас никого из них не было видно. Большинство же встреченных по дороге людей вообще не являлись матросами — это были обычные головорезы, нанятые для конкретной операции, в основном итальянцы, которые ко всему прочему совершенно не владели английским. Болану удалось заметить только двух настоящих матросов, но они, как и остальные, были охвачены паникой.

Добравшись до палубы с каютами, Болан принялся ударами ног распахивать двери. Огонь свирепствовал палубой выше, однако уже начал проникать и сюда. Завернув за угол, Болан нос к носу столкнулся с парнем в куртке стюарда. От неожиданности тот что-то выкрикнул по-итальянски.

— Где Морелло? — свирепо спросил Болан.

— No parlare Inglese!

— К черту Inglese! Мне нужен Морелло! Morello! — Болан сделал движение рукой, будто крутил ручку допотопной кинокамеры. — Cinema, Кристина, порно!

Это уже было в пределах понимания парня.

— О, порно! Si, Don Morello! — расцвел он в сияющей улыбке.

Болан судорожно пытался мобилизовать весь свой скудный запас итальянских слов:

— Dove e Don Morello?

Стюард стрельнул глазами куда-то вбок.

— Ponte due! — выкрикнул он и тотчас бросился бежать.

Болан не понял, что такое ponte, но зато он знал, что due — это «два». Наверное, палуба номер два. Это, должно быть, где-то в трюме.

Он отыскал трап и устремился вниз — главная палуба, первая палуба, вторая палуба — и оказался глубоко в недрах корабля. Именно здесь и находилось нужное место. Вокруг были расставлены декорации для съемок кинофильмов, да не простые, а словно взятые из романов маркиза де Сада: цепи, колодки, крюки и прочие гнусные устройства, способные пригрезиться лишь поврежденному уму.

Морелло отсутствовал.

Болан услышал стон и быстро шагнул в глубь страшного помещения. По всей видимости, раньше здесь был обычный трюм, в котором хранились какие-то грузы. Но теперь трюм превратили в форменную киностудию. За перегородкой находились столик монтажера и различные съемочные принадлежности, а также проектор и небольшой экран. Возле проектора стояло режиссерское кресло. На ощупь проектор был еще совсем теплым. Болан снова услышал стон — почти рядом с собой.

Нечто, завернутое в черное сатиновое покрывало и засунутое в темный угол проекторской. С замиранием сердца Болан сдернул покрывало.

Да, это была она.

Одетая в черное трико с разрезами в намеченных для экзекуции местах, закованная в кандалы и рабские колодки, с резиновым мячиком во рту вместо кляпа, Сьюзан являла собой душераздирающее зрелище.

Впрочем, беглый осмотр показал: если не считать нескольких новых синяков и ссадин, девушка пока особенно не пострадала.

Болан выдернул дурацкий мячик и освободил ее от пут, затем сел на пол рядом с нею и нежно привлек к себе.

— Все в порядке, — прошептал он. — Ну-ну, все в порядке.

Она громко зарыдала, уткнувшись лицом ему в плечо, однако скоро успокоилась и чуть дрожащим голосом забормотала:

— Я знала, что ты придешь. Я все время твердила себе: держись, девочка, держись. Твой великан спасет тебя. Этот псих, эта гадина... Он снимает здесь садистские порнофильмы. Он прикрутил меня к этим штукам и заставил посмотреть кое-что из сделанного. О, Мак, это сущий кошмар! — Лэндри передернулась. — Он сказал, что я его новая героиня. Это я-то, представляешь?! Восходящая звезда... Хотя какая там восходящая! У них ведь снимаются всего только раз, да? А потом...

— Нам нужно уходить, — озабоченно произнес Болан. — Сможешь найти какую-нибудь одежду?

Она сделала неопределенный жест в сторону кресла возле проектора и прошептала:

— А он где?

— Понятия не имею.

Тем не менее Морелло мог появиться откуда угодно и в любой момент. Люди вроде Тони Морелло перестают нападать, лишь испустив последний вздох. Болан нашел одежду и помог Лэндри облачиться в нее. Затем поднял девушку на руки и понес к выходу из трюма.

— Я слышала взрывы, — окончательно успокоясь, болтала она по пути. — И я подумала: это мой мальчик, он уже здесь. Психопат накинул на меня покрывало и огрел чем-то тяжелым. А потом я услышала, как он убегает. Но ты все не шел и не шел. Наверное, не знал, где меня искать, да? А тут еще этот проклятый мячик во рту — я еле дышала. Больше всего я боялась: вдруг заложит нос? О, Мак, какой кошмарный фильм мне показали, ты бы видел! Даже вообразить невозможно, чтобы человек проделывал такое с другим человеком! Надо быть... ну, я не знаю!..

Болан все-все понимал и многое хотел бы, в свою очередь, поведать ей. Но вместо этого он лишь прижал ее к себе покрепче и нежно шепнул:

— Я рад, что нашел тебя.

— А я как рада!.. Обещай же, обещай, что никогда не отпустишь меня снова!

Но как раз этого Болан и не мог ей обещать...

В одной из кают на главной палубе раздался отчаянный стук.

Болан поставил девушку на ноги и, вскинув автомат, ударом ноги вышиб дверь.

Плача и громко причитая по-итальянски, на пороге появились две милашки, которых Болан заметил еще днем, когда «Кристина» только готовилась к отплытию из порта.

Вероятно, это были «звездочки» — постоянные участницы бесконечного восьмимиллиметрового порнопотока, хлещущего с монтажного стола Тони Морелло. При ближайшем рассмотрении девицы оказались сущими подростками, едва ли не детьми.

Что ж, Тони Морелло ввозил с Сицилии не только головорезов...

Болан с грехом пополам умудрился отдать несколько резких приказаний на итальянском, снабдив свою речь выразительной жестикуляцией. Девчонки все мигом поняли. Их словно ветром сдуло: похоже, они знали, куда лучше всего идти.

Болан устремился следом, таща за собой Лэндри.

— Когда выберемся наружу, — скомандовал он, — беги к ближайшему борту. Не жди меня и не оглядывайся. Прыгай в воду и чеши от корабля.

— А что... с тобой? — пролепетала она.

— Если меня нет рядом, детка, значит, я очень занят.

— Я подожду тебя!

— Да, черт побери, делай как тебе говорят!

Болан выскользнул из люка с поднятым на изготовку автоматом и вытянул на палубу Лэндри.