Глава 1

Ярко-красный дом на колесах фирмы «Дженерал Моторс» осторожно въехал на стоянку у ресторана, расположенного на шоссе к северу от Буффало, штат Нью-Йорк. Машина замерла у служебного входа с обратной стороны увеселительного заведения. По радио только что передали сигналы точного времени — наступила полночь. Стоянка была наполовину пуста. Из бара доносились оглушительные звуки музыки — они вырывались из музыкального центра и растворялись в легкой ночной дымке.

Неподалеку от черного входа из темноты появились два типа мощного телосложения. Настоящие гориллы, они пристально разглядывали стоящий неподалеку «караван», причем выражение их лиц не сулило ничего хорошего.

В большинстве случаев, завидев подобных типов, особенно в глухих закоулках, люди предпочли бы не искушать судьбу и постарались бы избежать любых столкновений с ними.

Однако водитель «каравана» поступил иначе. Не оставляя гориллам времени на размышления, он ловко выпрыгнул из машины и на миг застыл буквально в нескольких метрах перед ними.

Оба гиганта, способные прикончить каждого, кто встал бы на их пути, среагировали мгновенно. Они резко шагнули в сторону и хорошо тренированным движением выхватили пистолеты крупного калибра, нацелив дула на незнакомца.

Но тот оказался достойным противником. Одетый в черный боевой комбинезон, который обтягивал тело, подобно второй коже, он перемещался со стремительностью и ловкостью гепарда. Не останавливаясь, он вскинул свое оружие. Почти одновременно раздались два хлопка. Все действия его были доведены до полнейшего автоматизма. Это и решило участь «малышей»: Латта и Гарри «Катафалка», двух громил, снискавших в преступных кругах славу крутых ребят. Смерть обезобразила их лица, а револьверы так и не издали ни единого выстрела. Те, кто еще недавно наводил ужас на жителей Буффало, рухнули на землю, издав короткий предсмертный стон.

Не останавливаясь, человек в черном продолжил свой путь. Переступив через трупы, он сильным ударом ноги распахнул дверь черного хода и оказался в темном коридоре. Миновав одну из дверей, он двинулся дальше и остановился перед тяжелым занавесом. Отсюда, если слегка отодвинуть занавес, можно было наблюдать за всем происходящим в баре.

Бармен играл сам с собой в кости, а двое посетителей сонно наблюдали за его манипуляциями. Сразу три полуодетые официантки поднесли им выпивку и водрузили стаканы на мокрые столы. Под аккомпанемент трио музыкантов в костюмах ковбоев на маленькой сцене извивалась девица, вся одежда которой состояла из крошечных трусиков.

Официантки и танцовщица были единственными женщинами в баре.

В ледяном взгляде незнакомца промелькнуло удовлетворение. Он отступил от портьеры и направился выполнять миссию, приведшую его сюда. Он дважды постучал в запертую дверь и, не дожидаясь разрешения, вошел в помещение.

Роберт Грамелли, он же «Самородок», сидел за старым письменным столом, придвинутым к стене. Грамелли был хозяином Буффало, хотя и не занимал никакой должности в городском муниципалитете. Здесь же находились двое его капореджиме: Бен Мадзо и Чарли Кантилло. Еще один человек, скрестив руки на груди и удовлетворенно улыбаясь, сидел на стуле в глубине комнаты.

Один лишь Грамелли повернул голову при появлении непрошеного гостя. Он приоткрыл рот, и глаза его широко раскрылись. Последнее, что он увидел в своей жизни, был высокий человек в черном, который стоял на пороге с прижатым к бедру оружием. Ослепительная вспышка — и пуля вошла Грамелли точно между глаз.

Мадзо и Кантилло не успели по достоинству оценить скорость стрельбы, принесшей смерть боссу. Долю секунды спустя их самих постигла та же участь. Сидевший на стуле молодой человек, не переставая улыбаться, пристально вглядывался в неподвижно застывшего у двери человека в черном.

— Мак Болан, — произнес он.

Лицо непрошеного гостя оставалось непроницаемо-зловещим. Лишь губы слегка шевельнулись:

— Это вы Шебле?

— Да.

— Пойдемте.

— Вы явились нарочно за мной?

— Уж во всяком случае не за ними, — процедил сквозь зубы Болан.

Он скользнул презрительным взглядом по трем трупам. Затем достал из кармана значок снайпера и бросил его рядом с мертвецами.

— Пойдемте, — повторил Болан.

Лицо Андре Шебле напомнило Болану другого человека — воспоминание для него дорогое и тяжелое одновременно. Шебле медленно встал и последовал за Палачом.

— Вы похожи на нее, — тихо произнес Болан.

— И благодаря вам меня явно постигает та же участь, — ответил канадец.

— Ерунда, — вздохнул Болан. — Ваше прикрытие дало трещину. Сегодня вечером вас должны были устранить.

— Откуда вы знаете?

Болан указал брату Жоржетты Шебле на стоящий у двери «караван».

— Я вам сейчас все покажу, Андре. А затем вы окажете мне ту же услугу.

Мягкая улыбка исчезла с лица Андре, когда он перешагнул через два трупа, валявшихся на стоянке. Он ускорил шаг.

— Что вы можете мне показать? — спросил он, садясь в «караван».

На его губах вновь играла кроткая улыбка, но в глазах читалось беспокойство.

— Райский уголок по другую сторону границы, — произнес Болан. — Туда мы и направимся.

— Прямо сейчас?

— Сейчас, — ответил Палач тоном, не терпящим возражений.

Глава 2

«Караван» был чудом современной технологии. Его разработали и смонтировали двое инженеров, работающих в НАСА. Автофургон был начинен всеми известными средствами наблюдения и электронной борьбы. Для Мака Болана это был одновременно и дом, и его боевой пост. «Комфорт и эффективность» — именно такой девиз вполне подходил для этой машины. Она позволяла вести наблюдение за противником, а затем уничтожать его. Транспортное средство, боевой арсенал и крепость на колесах одновременно. «Караван» был создан как бы по образу и подобию самого Болана.

Днем оптические прицелы придавали его зрению зоркость орла, а ночью — совы, возможность бесшумного передвижения в полной темноте можно было сравнить разве что с легкостью полета летучей мыши. Направленные микрофоны системы подслушивания позволяли различить человеческое дыхание за тысячу метров от «каравана», причем на пересеченной местности. Болан мог выйти в эфир на любой радиочастоте и имел возможность перехватывать все радиопереговоры армии и полиции, а если задействовать микрофоны-передатчики — без помех записать любой подслушанный разговор.

Болан очень гордился своей крепостью.

Разумеется, он не раскрыл все ее возможности перед Андре Шебле. Он лишь показал ему, как узнал о готовящемся убийстве, а затем протянул Андре досье, в котором были собраны факты о деятельности мафии в Буффало.

Пока Шебле перелистывал досье, Болан натянул джинсы и тонкую фланелевую рубашку. На голову он надел старую рыбацкую шляпу, после чего запустил двигатель и направил машину к северу, на международную магистраль, ведущую к Ниагарскому водопаду.

У города Тонаванда Шебле пересел на переднее сиденье. Он посмотрел на хранящего молчание Болана и вздохнул:

— Невероятно!

— Что именно? — спросил Болан, не отрывая глаз от дороги.

— Все. Вы. Этот «караван». Досье. Все, что меня просили узнать, находится на страницах вашего досье. Я работаю здесь уже три месяца. А вы?

— Три дня, — с улыбкой произнес Болан. — Все эти устройства изобрел не я, Андре. Я — обычный пользователь. Они доступны любому, умеющему читать надписи на кнопках. Вы и сами без труда справились бы.

Канадец иронически улыбнулся.

— Но это незаконно, — запротестовал он, впрочем, без особой уверенности.

— Я могу позволить себе такое маленькое отступление от закона.

— Но ведь я представляю закон и силы правопорядка! Как же прикажете реагировать на поведение Мака Болана?

— Мы с вами в одной лодке. Мы — союзники. Если, конечно, вы не против такого сотрудничества.

— А если я изменю свое решение, когда мы пересечем границу?

Болан пожал плечами:

— Тогда вы пойдете своей дорогой, а я — своей. Андре, я вас не похищал. Я уберег вас от неверного шага, но если вы настаиваете, я тотчас остановлю машину и вы выйдете.

Шебле закурил и уставился на шоссе. В течение некоторого времени в салоне царило молчание. Было слышно лишь урчание мотора. Изредка их обгоняли машины, и каждый раз Шебле напрягался. Наконец до него начал доходить весь смысл происшедшего. Несколько погодя Шебле пробормотал:

— Я обязан вам жизнью. Вероятно, я должен вас как-то отблагодарить?

В глубине его глаз Болан заметил враждебные огоньки. Что поделаешь, этот человек определенно недолюбливал его.

Из ящика рядом с сиденьем Болан достал «отомаг» и протянул своему спутнику.

— Снимите с предохранителя, — приказал Болан. — Приставьте дуло к моему виску.

Ничего не понимая, канадец тупо уставился на него.

Болан усмехнулся и протянул руку:

— Теперь отдайте мне эту штуковину. Мы квиты, я тоже обязан вам жизнью.

Шебле хмыкнул и вернул Палачу его гигантских размеров пистолет.

— Откуда вы знали, что я не выстрелю?

— Я не знал этого, — ответил Болан. — Но теперь знаю.

Они оба рассмеялись, и Шебле предложил сигарету человеку, спасшему ему жизнь. Болан взял ее, закурит, выпустил густое облако дыма и произнес:

— Пока мы еще не квиты, Андре. Думаю, вы знаете, что я имею в виду.

— Жоржетту, — тотчас отозвался канадец.

— Именно. Вам известны детали?

Шебле покачал головой.

— Я получил официальную телеграмму от правительства США. Там сообщалось о ее смерти и выражались всяческие соболезнования. Но я никак не могу в это поверить. Я все еще надеюсь, что...

— Не тешьте себя надеждой.

— Пока ее тело не найдено, я...

Шебле осекся, словно только теперь уловил смысл сказанного Боланом. Он опустил глаза.

— Я хочу знать.

— Она мертва, поверьте мне, — вздохнул Болан, и в голосе его прозвучала нескрываемая грусть. — Она выбрала свой жизненный путь и умерла в полном согласии с собственным выбором. Вам придется свыкнуться с этой мыслью.

— Я хочу знать, — повторил Шебле.

Болан отпустил педаль газа, и «караван» почти совсем остановился.

— Психопат Сал приговорил ее к пятидесяти дням пыток.

— Что? — выдавил из себя канадец.

— Вы никогда не слышали о Сале «Чокнутом»? Это — негласный палач мафии, Сал-мясник.

Потрясенный Шебле смог лишь отрицательно мотнуть головой.

— Вообразите себе самых страшных изуверов Аушвица и Бухенвальда. Вспомните, что они вытворяли с заключенными. Сал «Чокнутый» превзошел их всех, но психология у них у всех одна. Обладая той же властью, что и капо, он обрушился на Жоржетту, поскольку она предала дело мафии. Пройдя через его руки, несчастная утратила, по сути, человеческий облик. Все, что от нее осталось, являло собой жуткую, бесформенную, окровавленную массу, молящую лишь о скорейшей смерти. Когда я обнаружил ее, она провела в камере пыток 49 дней.

Канадец побледнел и невольно зажмурился.

— Я освободил ее от мук, Андре, — продолжил Болан необычайно тихим голосом. — С помощью того самого оружия, которое вы только что держали в руках. Я послал пулю туда, где когда-то были ее глаза. Она даже пыталась мне помочь... Сейчас ее душа покоится в мире и спокойствии.

Несколько минут они молчали. Шебле закурил новую сигарету. Он протянул ее Болану, а сам закурил другую. Когда он наконец заговорил, его голос, казалось, обрел привычное спокойствие, но звучал резко:

— Это произошло в Детройте?

— Да.

— Спасибо, что вы мне все рассказали.

— Вы имеете право знать правду.

— Несомненно. После себя вы мало что оставили в Детройте.

— Я сделал все, что мог.

— Теперь вы намерены нанести удар по Канаде?

Болан вздохнул:

— Да. Вы прочли досье и теперь представляете себе сложившуюся ситуацию.

Шебле был в курсе. Квебек лихорадило. В наступившей кризисной ситуации правительство с трудом реагировало на аргументы сепаратистов, прихоти ультраправых националистов и террористические акты со стороны анархистов. Американской мафии удалось прийти в себя, и теперь она готовилась к битве не на жизнь, а насмерть. Болан уже давно был осведомлен о канадских планах мафии: ему удалось немало разузнать на американской стороне границы. И теперь он мучительно искал наиболее верный способ проникновения на канадскую территорию. Встреча с Андре Шебле казалась ему милостью, ниспосланной самими небесами.

— Мафия проглотит Квебек в один присест, — заявил Болан.

Канадец мрачно хмыкнул в ответ:

— Она умрет от несварения желудка.

— И все же Квебек будет сожран с потрохами, — возразил Болан. — Мафия особой жалостью не отличается. Она выкачает из провинции все соки, оставив только внешнюю оболочку.

— Канада — это не ваша забота, — заметил Шебле, холодно взглянув на Болана. — Вам просто нужно место, чтобы атаковать врага. Так поищите где-нибудь еще.

Болан бросил взгляд в зеркало заднего вида и затормозил у обочины. Нажав одну из кнопок на центральной панели, он распахнул дверь рядом с креслом канадца и произнес:

— Удачи вам, Андре.

— Но вам понадобится поддержка.

— В случае надобности я найду ее в другом месте.

— Закройте дверь, — буркнул Шебле. — У вас есть план?

— Да и очень эффективный. Я намерен нанести удар по Монреалю.

— Это будет непросто.

— В мире нет ничего простого.

— Атаковать Монреаль невозможно.

Болан посмотрел вперед.

— Вы не верите. Что ж, поглядим.

— Вести партизанскую войну в Монреале во сто крат опаснее, чем в Детройте.

— Для мафии, но не для меня.

— Для вас тоже, — вздохнул канадец и повторил:

— Для вас тоже.

— Но ведь меня пока еще там нет, — ответил Болан и вновь покосился на зеркало заднего вида. — За нами следят.

Шебле медленно обернулся.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. У них неисправна фара. Видите?

— Да.

— Они следуют за нами с тех самых пор, как мы покинули ресторан. Когда я остановил машину у обочины, они исчезли. Теперь появились снова.

Болан принялся колдовать над кнопками пульта управления. Небольшая панель ушла в сторону, открыв матово поблескивающий экран, и Мак включил инфракрасные фары. Экран засветился. Болан навел объектив на интересовавший его объект и отрегулировал резкость. На экране начали вырисовываться очертания большого лимузина, набитого людьми. Автомобиль неотступно следовал за «караваном».

— Отлично, — произнес Болан. — Целая бригада.

Канадец вновь занервничал.

— Вы знали, что они преследуют нас, когда приказали мне выходить? — резко спросил он.

— Я бы не дал вам выйти, — с легкой улыбкой ответил Болан.

— Что будем делать?

— Похоже, они намерены нас устранить и просто дожидаются удобного момента.

— Наши действия?

— Будем ждать того же и с той же самой целью, — невозмутимо ответил Болан.

— Я охотно взял бы в руки пистолет, — произнес Шебле.

— Только не этот. Перейдите назад и подберите себе что-нибудь по вкусу.

Болан нажал клавишу.

— Теперь доступ к арсеналу открыт. Берите, что вам больше понравится.

Шебле взглянул на него, криво улыбаясь:

— А вы все предусмотрели.

— Я надеялся, что не ошибусь в вас, Андре. Видите, несмотря ни на что, мы союзники.

— Несмотря ни на что, — повторил Шебле, перебираясь в заднюю часть фургона.

Глава 3

Томми Сандини со своей группой подъехал к ресторану в тот момент, когда «караван» Болана выруливал со стоянки. Один из людей Сандини иронично заметил, что дела у Грамелли идут, должно быть, хорошо, если его клиенты приезжают в «автобусах».

Сандини еще сидел в лимузине, когда кто-то из его подручных обнаружил два трупа у служебного входа в ночное заведение. Почуяв неладное, он заглянул в кабинет и тотчас выбежал оттуда, чтобы известить босса о случившемся. Решение возникло сразу: следовать за «караваном».

— Тела даже не успели остыть, босс, — заметил Ваччи.

— Они еще кровоточат, — добавил другой.

— Быстрее в машину! — выкрикнул Томми Сандини. — Куда направился «караван»?

— В сторону Делавара, — отозвался водитель. — Пристегивайте ремни. Я в два счета догоню его.

Так началась эта безумная гонка.

Розелли, водителю лимузина, понадобилось чуть больше двух минут, чтобы настигнуть «караван». Он сделал это на Шерман Драйв.

— Они держат путь к автомагистрали, — пробурчал Сандини. — Следуем за ними. Посмотрим, к чему это приведет.

— Можно прижать их в Парке Шеридан, — предложил Ваччи.

— Прижать их! — воскликнул Сандини. — Идиот, мы даже не знаем, с кем имеем дело! Может, стоило бы вернуться к Грамелли и поискать какие-нибудь улики.

— Томми, я начинаю сомневаться, — произнес Розелли. — Это не «караван».

Во всех вопросах, касающихся автомобилей, Сандини полностью полагался на своего шофера.

— Но ведь это одна из тех машин-дач для богатых туристов, которые любят путешествовать на колесах со всеми удобствами, верно?

— Я не то хотел сказать, Томми. Разумеется, это туристский «караван». Он хорошо оборудован, и это напомнило мне рассказ одного парня, который был в Сиэтле во время... во время того кошмара.

— Когда там свирепствовал Болан?

— Да. Он сказал мне, что у Болана был «караван», один к одному похожий на тот, за которым мы следуем.

— Черт! — благоговейно выдохнул Сандини.

— Так он мне сказал, Томми. Я не знаю, правда это или нет.

— Э-э... пока особенно не приближайся к нему. Итак, если...

Не закончив фразу, Сандини погрузился в размышления, и в машине воцарилась напряженная тишина.

Наконец один из его подчиненных, старший группы, заходивший в кабинет Грамелли, откашлялся, склонился вперед и тронул Сандини за плечо.

— Что такое? — рассеянно спросил Сандини.

— В кабинете я нашел одну штуку. Она была в крови. Я машинально обтер ее и сунул в карман, не придав никакого значения...

— Чему именно?

— На что похож значок снайпера, босс?

— Мишень на фоне креста, — быстро отозвался Ваччи.

— Вот дьявол! — восхитился молодой мафиози. — А я думал, это церковная награда.

— Покажи! — приказал Сандини, протягивая руку.

Несколько секунд спустя все стало ясно, и Томми Сандини осознал положение, в котором оказался.

— Что будем делать? — тихо спросил Ваччи.

— Следуем за ним, — изрек Сандини. — Закрой рот и дай мне подумать.

Воспользовавшись моментом, водитель не преминул напомнить:

— Нужно было установить радиостанцию, Томми. Я сто раз тебе это говорил. Мы могли бы вызвать подкрепление.

— Заткнись!

— Хорошо, Томми.

Один из мафиози, сидящих на заднем сиденье, произнес:

— Черт, нас только шестеро. Сможем ли мы его прикончить?

— Сколько людей было у Грамелли? — спросил Ваччи, стараясь говорить как можно тише.

— Там было все по-другому, — прошептал в ответ молодой мафиози. — Он застал их врасплох, а это совсем разные вещи.

— Заткнитесь! — рявкнул Сандини. — За кого вы себя принимаете? За Робин Гудов? Мы имеем дело с самым опасным в Штатах человеком, а не с каким-то недоумком.

— Скоро мы сможем в этом убедиться, — произнес водитель. — Он выезжает на магистраль. Да, он сворачивает на север. На север.

— Не упусти его!

— Босс, не высадить ли нам кого-нибудь, пока еще есть время? Пусть позвонит.

— Об этом и речи быть не может. Хотя... Ладно! Фонти, вылезай! Позвони Джо Стаччио. Расскажи ему обо всем и попроси выслать нам подкрепление. Если понадобится, пусть поднимает вертолет.

— В сторону Ниагары? — спросил мафиози, вылезая из лимузина.

— Расскажи ему все, что знаешь, а он пусть принимает решение сам, — успел выговорить Сандини, захлопывая дверь. Машина тут же стремительно сорвалась с места.

— Что будем делать? — спросил Ваччи.

— Следуем за ним. Пусть едет, куда хочет. Черт, только не приближайся к нему чересчур быстро! Держи дистанцию.

— Здесь прорва машин, — возразил водитель. — Я не могу отпустить его слишком далеко.

— Может, он направляется к Онтарио? — забеспокоился Ваччи. — Тогда нам лучше поехать вперед.

— Между Онтарио и местом, где мы находимся, сколько хочешь укромных уголков, куда его можно загнать, — парировал Розелли.

— Я сам укажу вам, где это удобней всего сделать, — вмешался Сандини. — Нужно еще, чтобы Джо Стаччио успел выслать нам помощь.

— Я знаю идеальное место, — заявил Розелли. — В ночное время лучшего просто не придумать. Если он направится к Ниагаре по Моуз Парквей, все будет отлично, босс.

— Я сам тебе скажу, где и когда, — повторил Сандини.

Настал самый важный момент в его жизни, и он не собирался упускать представившуюся возможность.

— Послушайте меня, парни, — начал он. — Нам выпал редкий шанс. Если удастся прикончить Мака Болана и передать его голову «Коммиссионе», мы обеспечим себе блестящее будущее. Нас ждет слава. Ясно?

Он мог этого и не говорить: остальные и без него прекрасно представляли, что их ждет, если Мак Бо-лан умрет благодаря их усилиям. Богатство. Слава. Власть. Все пассажиры лимузина мечтательно вглядывались в габаритные огни «каравана», мчащегося впереди.

Болан оставил позади Бакхорн Айленд, пересек Ниагара Ривер и ехал теперь к востоку, двигаясь вдоль реки.

— Будь я на их месте, то атаковал бы именно здесь, — обратился Шебле к Болану.

— Я думал, они начнут действовать раньше, — ответил Болан, которому не очень нравилось создавшееся положение. — Они слишком осторожны. Уверен, они ждут подкрепление. Будьте готовы, Андре. Сейчас мы сами начнем бой.

В знак согласия Шебле коротко кивнул и присел на пол у двери фургона, держа в руках легкий автомат.

«Караван» Болана продолжал путь в колонне выстроившихся одна за другой машин. Лимузин замыкал эту процессию.

Болан включил указатель поворота, крутанул руль, нажал на педаль газа и резко перестроился в другой ряд. «Караван» оказался впереди группы машин, шедших на небольшой скорости, и тотчас начал стремительно удаляться от них.

Лимузину понадобилось какое-то время, чтобы, маневрируя, не отстать слишком сильно. Между тем свободное пространство между машинами, которым воспользовался Болан, исчезло. «Караван» ушел на километр вперед, когда лимузин, наконец, без помех устремился за ним в погоню. Двигатель у него был помощнее, поэтому Болан стремился первым достигнуть поля боя. Он искал безлюдный участок шоссе, где ни в чем не повинные автомобилисты не попали бы в предстоящую мясорубку. И такое место уже замаячило впереди.

— Вы только посмотрите! — воскликнул Сандини. — Он нас обнаружил! Он сматывается!

— Далеко ему не уйти, — азартно бросил Розелли, проскакивая впритирку между грузовиком и «фордом».

Балансируя на откидном сиденье, Ваччи восхищенно пробормотал:

— Я и не думал, что эти здоровенные тачки могут так резво носиться.

Розелли выругался и резко нажал на тормоз: впереди неожиданно вырос кузов грузовика. Водитель зло просигналил и почти вплотную приткнулся к идущей впереди машине. Шофер грузовика наблюдал за происходящим в зеркало, но не пошевелил даже пальцем, чтобы уступить дорогу.

— Ну проезжай же! — заорал Сандини. — Мы сейчас его потеряем!

Именно в подобных ситуациях водитель зарабатывает себе хорошую или плохую репутацию. Квалификация Розелли была поставлена под сомнение. Он процедил сквозь зубы:

— Держитесь, сейчас проедем.

Лимузин стукнулся бампером о бампер грузовика: удар не сильный, но настойчивый. Затем, дав грузовику уйти на несколько метров вперед, лимузин скользнул в сторону и слегка задел бок соседней машины.

Испуганные водители тотчас потеснились: один прибавил скорость, другой — притормозил. Розелли победно хмыкнул, сделал неприличный жест рукой, адресуя его водителю левой машины, направил лимузин в образовавшийся просвет и помчался вдогонку за «караваном».

— Давай, давай, — рычал Сандини.

— Мы идем со скоростью 125 километров в час, — заметил водитель.

— Плевать! Если нужно, выжми все 280, но достань мне этого парня!

— Далеко он не уйдет, Томми.

Сандини повернулся к остальным:

— Будьте готовы открыть стрельбу. Мы разнесем ему башку, изрешетим, как ситечко. Рози вам скажет, когда. Эй, Рози!

— Точно, — ответил склонившийся к рулю Рози.

— Я обгоню его на большой скорости. Опустите стекла. Хосс, положи винтовку на край форточки — ты будешь как раз на уровне его кабины. Выстрелишь в тот момент, когда я начну его обходить. Скорость будет высокой, поэтому смотри не промахнись.

— Главное — соблюдать осторожность, чтобы «караван» не наехал на нас, — предупредил Сандини.

— Ты только всади в него пулю, Хосс, — отозвался Розелли. — Об остальном я позабочусь.

Вся группа доверяла Розелли, поскольку никто, кроме него, не знал всех тонкостей вождения автомобиля. Так что особых поводов для беспокойства не было.

Ваччи волновало другое.

— Как-то слишком просто у нас получается. Этот парень никогда не подпустит нас к себе, чтобы мы могли открыть огонь. Он нас заметил и теперь готовится к встрече. Я это чувствую.

— У тебя есть лучший план? — холодно спросил Сандини.

— Нет.

— Тогда давай, Рози. Действуй в точности так, как ты говорил.

Они мчались на полном ходу, стремительно сокращая расстояние, отделявшее их от катящегося впереди ярко-красного дома на колесах.

Внезапно Сандини привстал с сиденья.

— Это еще что?..

— Что там, Томми?

— Я думал, что у этого фургона плоская крыша. А теперь посмотри туда... туда...

— Тебе показалось. Это струится теплый воздух, — ответил Розелли, тем не менее сбавляя ход.

— Нет, нет, не то.

Ваччи резко подался вперед к сиденью Сандини и вскрикнул: из крыши автофургона поднялся какой-то громоздкий контейнер с отверстиями на торцах и стал поворачиваться вокруг своей оси. Бывший солдат, Ваччи с ужасом осознал, что сейчас произойдет.

— Рози, остановись! — завопил он. — Останови машину!

— Ты сошел с ума! — воскликнул Сандини.

— Это пусковая ракетная установка! Тормози же, идиот!

Ваччи открыл было рот, чтобы в двух словах объяснить назначение контейнера на крыше автофургона, но в тот же миг из нее вылетела огненная стрела и с ошеломляющей скоростью устремилась к лимузину. В оставшуюся секунду жизни пассажиры лимузина не произнесли ни звука. С искаженными от ужаса лицами, вцепившись в друг друга, они взирали на собственную смерть, которая, наконец, с дьявольским грохотом обрушилась на них.

Ракета попала в бампер, и машину окутало облако огня и дыма. Лимузин подбросило в воздух, он несколько раз перевернулся и рухнул в Ниагару.

Отъехав немного вперед, Мак Болан вернул пусковую установку в прежнее положение и обратился к Шебле.

— Будьте начеку, здесь могут быть и другие.

Канадец с сомнением посмотрел на дорогу.

— Не думаю, — проговорил он. — Впрочем, если они и есть, вряд ли у них возникнет желание помериться с вами силой.

Он слегка потряс оружием, которым так и не пришлось воспользоваться, бросил его на сиденье рядом с Боланом и с уважением взглянул на Палача.

— В общем, я думаю, в Монреале будет очень интересно, — признался он.

Глава 4

Джо Стаччио, капо северных территорий штата Нью-Йорк, был одним из одиннадцати старейшин, на ком лежало тяжелое бремя управления международной организацией, имя которой — мафия. Положение, занимаемое им в «Коммиссионе», никогда не ставило под сомнение, и он пользовался исключительным авторитетом. Впрочем, Джо Стаччио знал свое место. Существовал лишь один «капо всех капо» — Оджи Маринелло, патриарх пяти нью-йоркских семей.

Оджи Маринелло сильно постарел после той памятной ночи, когда он ощутил дыхание смерти, посланной ему Маком Боланом. Эта встреча стоила ему обеих ног, и он чудом остался жив. Хотя, безусловно, человек такого масштаба, как Маринелло, не нуждался в ногах, чтобы сесть за стол. Не нуждался он и в железном кулаке, чтобы удерживать бразды правления своей наводящей ужас империи. Легкое движение глаз, наклон головы, покашливание или сжатие ослабевшего кулака — вот те почти неприметные жесты, которые могли, однако, повлечь за собой разорение целой отрасли промышленности или падение правительства. Его власть простиралась на все континенты, и это было хорошо известно всем, особенно Джо Стаччио.

Он бесшумно вошел в комнату, поцеловал перстень на сухой руке старика и молча принялся ожидать, когда, наконец, Маринелло соизволит отреагировать на его появление.

Оджи выглядел очень плохо: годы брали свое. Волосы поседели, а лицо избороздили глубокие морщины. Но стоило его взгляду замереть на ком-либо, и сразу делалось ясно, кто тут командует парадом.

— Как дела, Джо? — спросил старик усталым голосом.

— Все хорошо, Оджи. Ты сегодня чертовски хорошо выглядишь.

— Я похож на прогнившую мумию, и тебе это отлично известно, — вздохнул Маринелло. — Я хотел бы уладить все счеты, прежде чем умру.

Стаччио нервно переступил с ноги на ногу и тихо произнес:

— Но ты ведь не умрешь, Оджи.

— Все люди смертны, Джо. И жить мне осталось совсем немного. Я чувствую это. Потому хочу урегулировать главный вопрос, пока еще есть время.

— Потому-то я и хотел увидеться с тобой.

— Я знаю. Ты уладил все дела, касающиеся встречи?

Стаччио вновь нервно переступил с ноги на ногу.

— Что касается встречи — да. Мы мобилизовали целую армию людей, которые следят за обстановкой. Все делегации уже прибыли, за исключением Греции.

— Все?

— Нет только греков. Их мы ожидаем сегодня вечером.

— Турция?

— Да, да! Ты знаешь, Оджи, у нас здесь собралась самая настоящая верхушка НАТО, только в миниатюре. Я хотел бы, чтобы ты увидел все собственными глазами.

— Тебя что-то тяготит, Джо? Что случилось?