Глава 12

У парня было довольно породистое лицо, и на вид он казался почти одного возраста с Боланом. Несмотря на всклокоченную бороду, внимание привлекал умный взгляд его карих глаз и тонкие черты лица. Ровный загар свидетельствовал, что кожа его давно уже привыкла к жаркому солнцу Флориды. Он был бос, и кроме истрепанных дырявых джинсов с поломанным замком-"молнией", на нем не было никакой другой одежды. Во взгляде светилось неподдельное отчаяние, однако бедолага все же пытался держать себя в руках и сохранять хоть какое-то достоинство.

— Вот он, — сказал Паприелло Болану.

— Как его зовут? — равнодушно спросил тот.

— Тебя как зовут, парень?

Обращаясь к Болану, пленник ответил хриплым голосом:

— Вильям О. Кеслер. У меня к вам очень важный разговор.

— Осторожней с этим мерзавцем, Фрэнки, — вмешался Паприелло. — Он уже по-всякому пытался нас надурить.

— Оставь нас одних, — приказал Болан.

Паприелло несколько секунд колебался, затем резко развернулся на каблуках и вернулся в здание. Болан взял пленника за плечо и повел его к лагуне.

— Ты хотел со мной поговорить, так что давай, — сухо приказал он.

Похоже, парень даже не зная, с чего начать. Уверенность окончательно покинула его, и теперь он ждал хоть какого-то ободряющего слова. Молчание уже опасно затянулось, когда он вдруг спросил:

— Мое имя вам ничего не говорит? Кеслер, Билл Кеслер.

— Абсолютно ничего, — спокойно ответил Болан.

— Тогда я назову вам другие имена. Если они для вас хоть что-то значат... стало быть, вы тот, за кого я вас принимаю. И тогда, возможно, вы поймете, кто я такой.

— Ну что ж, попробуй, — согласился Болан.

Кеслер начал перечислять имена, с тревогой ловя его взгляд:

— Боб Вильсон... Джек Тетро... Тим. Браддок... Дженгис Канн...

— Достаточно, — проворчал Болан. — Но ты, безусловно, Билл Кеслер.

У парня даже задрожали руки.

— Значит, вам известно, кто я?

— Нет, — ответил Болан, протягивая ему зажженную сигарету и закуривая сам. — Просто я попытался логически завершить твой список. А почему имена всех этих людей должны быть мне знакомы?

И тем не менее, он и вправду знал их наизусть. За каждым из этих имен скрывалась долгая и славная история. Ибо это были имена полицейских, которые на разных этапах крестового похода Болана так или иначе работали с ним.

— Я надеялся, что они покажутся вам более или менее знакомыми, — прошептал Кеслер, жуя фильтр сигареты.

Болан спросил с самым непринужденным и естественным видом:

— Ты здесь давно?

— Думаю, уже полтора месяца. Но здесь очень быстро теряется всякое представление о времени.

— А ты случайно незнаком с девицей по имени Джин Рассел?

В полных отчаяния глазах зажегся огонек надежды:

— Ну конечно, знаю. Хотите, я вам ее опишу.

— А ты знаешь, как ее зовут по документам? — спросил Болан.

Отвыкший от сигарет, Кеслер слишком глубоко затянулся и... глаза его наполнились слезами, он зашелся в страшном кашле. Они стояли у самой кромки воды на берегу лагуны. Паприелло и «Оттопыренная Губа» наблюдали за ними с порога «резиденции». И тут Болан ни с того, ни с сего приказал:

— Падай и по-шустрому!

И тут же ловко сбил его с ног.

Кеслер рухнул на землю, не переставая кашлять, и скорчился, лежа на боку, словно его скрутила жестокая боль.

Со своего места Болан не мог слышать, о чем говорили гангстеры, но он ясно видел, как лицо «Оттопыренной Губы» искривилось в жестокой ухмылке. Повернувшись к скорчившемуся на земле человеку, Болан вполголоса сказал:

— Не вздумай вставать. Так ты знаешь ее имя?

— Киркпатрик, — прерывисто дыша, ответил Кеслер.

— Уже неплохо, — вздохнул Болан.

Глубоко затянувшись, он задал новый вопрос:

— А как же ты влип в это дерьмо, парень?

— Это входило в мою задачу. Меня захватили во время внезапного налета шайки в районе Биг Сипре.

— Кеслер — твое настоящее имя?

— Вильям О. ...Да! Но они не знают, что я — полицейский. Иначе мне крышка.

— А другие пленные знают об этом?

— Нет.

— У тебя есть друзья среди пленников?

— Не много — всего пять. Мы уже даже разработали приблизительный план побега.

— На них можно рассчитывать, на этих твоих приятелей?

— Думаю, да.

— Каковы у вас шансы на успех?

— Довольно мизерные: остров патрулируют до десяти вооруженных охранников. А сторожевую вышку, я думаю, вы уже видели? Если бы у нас была лодка! Мы подумали, что...

— Не вздумайте соваться в болото, — посоветовал Болан. — Ты засек стукачей в вашей бригаде?

— Ни одного, и мы убеждены, что их нет. Эти сволочи слишком уверены в себе, чтобы заводить еще и стукачей.

— Понимаю, — вздохнул Болан. — Но, так или иначе, твое появление мне жизнь не упрощает.

— Знаете, мы готовы буквально на все. Как вы думаете, вам удастся что-либо сделать?

— Ты задаешь мне слишком каверзный вопрос, старик. Я вынужден играть, полагаясь только на свое чутье. Понимаешь? Но для вас я, вероятно, едва ли не единственный шанс. Если что-то предпринимать, то только сегодня. Или уже никогда. Главный инженер устроил вам сегодня выходной. А это значит, что на подземном объекте никого не будет — по крайней мере, до завтрашнего утра. Иными словами, это единственная возможность спустить воду. Главное, чтобы в нужный момент в норе не было людей...

— Что бы вы ни решили, я с вами, — заверил Кеслер, которого охватило неуемное воодушевление.

— О'кей. Любое мероприятие лучше осуществлять ночью. Собери своих друзей и потихоньку предупреди их.

— Ночью... Что ж, это неплохо.

— Вам необходимо как можно быстрее убраться отсюда. И не пытайтесь изображать из себя героев. Выйдите из барака и сматывайтесь! Чем дальше, тем лучше. И не забудьте, что вы подохнете первыми, если они успеют хоть что-то предпринять. Я надеюсь, ты все понял?..

— Дело в том, что этот вопрос мы уже обсуждали с друзьями. Здесь просто негде спрятаться.

— А я и не требую, чтобы вы бежали черт знает куда. Найдите какой-нибудь грот, какую-нибудь яму, что угодно, и зашейтесь там до конца заварухи.

— Ну это-то, я думаю, можно сделать. Особенно теперь, когда с нас сняли кандалы.

— Но держитесь подальше от подземной стройки, — предупредил Мак.

— Договорились. Но... что вы в принципе хотите предпринять?

— В ближайшем будущем, мой друг, ничего конкретного. Но будьте готовы убраться отсюда, если вдруг начнется заваруха.

— Вы хотите сказать, когда она начнется! — почти радостно воскликнул Кеслер.

— Нет, когда я говорю «если», значит — это «если» и больше ничего другого. На данном этапе я даже не могу с уверенностью сказать, услышу ли биение собственного сердца в ближайшие полчаса.

Кеслер улыбнулся:

— Не волнуйтесь, мы все будем за вас молиться.

— Надеюсь. И послушай, Кеслер... не говори остальным, что у них появилась надежда. Но самое главное — не вздумай проболтаться, кто я такой. Когда люди потеряли всякую надежду, им нельзя полностью доверять.

— Но вы же мне доверяете?

— Более или менее, — спокойно ответил Болан. — А теперь вставай и возвращайся к своим друзьям по несчастью. На меня не смотри. Иди и не оглядывайся.

Кеслер послушно побрел прочь. Несколько секунд спустя Болан подошел к Паприелло.

— Наглый парень, ничего не скажешь, — с улыбкой сказал он.

— А что он конкретно хотел?

— Переметнуться на другую сторону, что же еще, — осклабился Болан.

Паприелло хихикнул, а «Оттопыренная Губа» сплюнул сквозь зубы:

— Он с самого начала пытался это сделать.

— И что вы ему ответили, Фрэнки?

— Пасть на колени и молиться, — проворчал Болан.

— Да, я видел, как вы отдавали ему приказ ногой, — заржал «Оттопыренная Губа».

— За то, что он пытался меня надуть, — объяснил Болан. — Эта скотина прежде никогда меня не видела. А я терпеть не могу, когда меня держат за дурака. Прощу этого не забывать.

«Оттопыренная Губа» вдруг как-то съежился и, потупившись, сказал:

— Мистер Ламбретта, прошу меня извинить за дурацкое поведение в момент вашего появления здесь. Мистер Паприелло мне все объяснил, и клянусь вам, я не знал, с кем имею дело. Так что извините!

— Пойди и скажи рабочим, чтобы они искупались.

— Как, сэр? У них только один...

— Я про душ не говорю: что толку с одного-единственного соска на сотню чумазых работяг?! Но, черт подери, тут в озеро изливаются миллионы кубометров пресной воды! Так используйте их! Скажи пленным: пусть поплавают и обсохнут на солнышке.

— Действительно, почему бы и нет? Особенно теперь, когда с них сняли цепи, — согласился «Оттопыренная Губа».

Паприелло тоже решил вставить слово:

— Конечно, что тут плохого? Начиная с сегодняшнего числа, они будут купаться каждый день. И не сомневаюсь, уж теперь-то они будут вкалывать гораздо лучше.

— Само собой, — кивнул Болан. — Да и вам будет легче с ними управляться: плохо работаете — никакого льготного режима.

— Верно! Ох, как верно! — подхватил Бижу.

— Ясно, что с ними надо обращаться, как с людьми, — в свою очередь добавил «Оттопыренная Губа», превратившись вдруг в угодливого подхалима.

— И, конечно, надо прекратить лишние разговоры: мол, все тут подохнут, — решил Паприелло. — Исподтишка запущу слушок. Пусть у них появится хоть лучик надежды — тогда и вкалывать будут лучше. Не волнуйтесь, Фрэнки, теперь я вполне владею ситуацией.

— Мне абсолютно не о чем беспокоиться, — в тон ему ответил Болан.

Да уж, ничего не скажешь: абсолютно не о чем беспокоиться...

Тайна острова тщательно упрятана у него под мышкой, а судьбы сотен людей находились в его руках. Тут есть от чего волноваться, даже если ты король блефа.

Глава 13

Мак Болан не относился к тому типу людей, которые долго колеблются, прежде чем принять решение. После тщательного анализа всех возможных вариантов, диктуемых конкретной ситуацией, он никогда не тянул с принятием самого решения. Изучив все открывающиеся перед ним пути, он обычно выбирал наиболее прямой и реально выполнимый с учетом поставленных им перед собой целей.

В данном случае он вознамерился наконец-то выйти из контакта с противником и отдалиться от «Лестницы Люцифера». Его маскарад уже и так слишком затянулся: безусловно, для того, кто хорошо знал свою роль, подобный способ проникновения на вражескую территорию мог довольно успешно работать некоторое время, но не до бесконечности. Нельзя же сколь угодно долго избегать непредвиденных осложнений: достаточно телефонного звонка какой-нибудь высокопоставленной шишки, появления случайного знакомого или другого, столь же неприятного происшествия и дело грозило обернуться катастрофой.

Итак, Болан собирался покинуть проклятое логово, унося с собой раскрытую тайну «Лабиринта Дьявола». Что же касается Билла Кеслера и его друзей по несчастью, то, по всей видимости, с их освобождением из осиного гнезда придется еще подождать. По крайней мере, сейчас, пока не будет организована более продуманная спасательная операция.

Болан ступил на мостки первого уровня и бросил мимолетный взгляд на людей, хлопотавших в застекленной будке. На нижнем уровне техники в касках укладывали стальные листы, а компрессор продолжал по-прежнему грохотать, перекрывая все остальные звуки в подземелье. Паприелло развел руками, словно извиняясь за царящий кругом грохот, и жестом пригласил Болана занять место в вагонетке.

— Попробуйте ею управлять! — проорал он изо всех сил. — Это очень просто: тут всего одна ручка. Вы ставите ее в положение «база» и фиксируете. Здесь всего две позиции: передний и задний ход. Давайте толкайте ручку вперед! Вот, правильно, а теперь удерживаете ее в положении «база». Когда мы доберемся до противоположного края дороги, достаточно ручку отпустить, и она сама собой вернется в нейтральное положение. Таким образом можно вызвать машину с обоих концов тоннеля. Как лифт. Рукоятка автоматически возвращается в нейтральное положение, а это очень удобно, если кто-то по рассеянности забудет ее перевести.

Болан понимающе кивнул и двинул вагонетку в направлении острова Сантелли. Он знал, что Паприелло мучает вопрос о картонном пенале, который Болан прихватил в офисе Андерсона. Но «главнокомандующий» скорее дал бы разрезать себя на мелкие кусочки, нежели стал бы задавать вопросы: традиции преступного мира запрещали проявлять любопытство. В свою очередь Болан не имел ни малейшего желания что-либо объяснять Бижу. Впрочем, испытывать терпение Паприелло до бесконечности тоже было нельзя, тем более, что комплект карт мог легко послужить пропуском для выхода из логова мафии. Поэтому, уже поднимаясь по лестнице из подземелья, Болан словно невзначай дотронулся картонным пеналом до плеча Бижу:

— Ты, вероятно, хотел бы знать, что это такое?

Бижу натянуто улыбнулся:

— Ну, что-то в этом роде.

— Я должен отвезти это в Майами. Боссы хотят взглянуть.

— Ага, понимаю.

Но было видно, что он ни черта не понимает.

— Постараюсь вернуть карты как можно скорее, чтобы не сорвать Доку работу. Хотя, думаю, ничего страшного не произойдет, если их чуточку задержат. У него, наверняка, есть копии. А им нужны оригиналы, и если Доку это не нравится, тем хуже для него.

Вот теперь до Бижу дошло:

— Отлично сказано! Если честно, мне никогда не нравилось, что он напрямую общается с ними. Ведь он может наплести все, что угодно. А как я узнаю, о чем он там треплется? Такой, как он, способен на любую брехню. Впрочем, Гвидо никогда ничего толком не знал. Могу поклясться.

— Теперь уже слишком поздно о нем говорить, — мрачно произнес Болан.

— Я понимаю, что вы имеет в виду. Бедняга Гвидо! Но он сам лез на рожон. Я пытался ему объяснить...

Впереди замаячил люк, выводивший в сторожку, откуда началось их путешествие. Положив руку на плечо Паприелло, Болан вдруг сказал:

— Послушай-ка, Бижу, прежде чем мы выйдем на свежий воздух...

— Ну?

— Я мог бы это сообщить тебе сразу по прибытии, но предпочел немного подождать. Ты понимаешь, почему?

— Надо думать, что да.

— Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы заменить Гвидо.

— Вот как?

— Да. И ты отлично должен понимать, почему я здесь. А теперь скажи мне, что ты все усек. И еще скажи, что ты понял, почему я выждал, прежде чем сообщить это тебе.

Лицо убийцы начало медленно расплываться в улыбке. Он так давно ждал этого часа...

— Вы хотите сказать, что...

— Я ведь обязан был проверить тебя, Бижу, верно?

— Господи Боже мой, Фрэнки! Со мной все о'кей. Проверяйте, сколько вам будет угодно. И возвращайтесь, когда захотите!

— Ты теперь здесь главный.

— Господи Иисусе! У меня прямо ноги отнимаются. Даже не знаю, что и сказать!

Болан засмеялся.

— Похоже, ты долго ждал этот момент. И, по правде говоря, давно заслужил повышение. Так ты согласен?

— Клянусь вам: вы во мне не разочаруетесь, Фрэнки. Я и дальше буду достоин доверия. Господи Иисусе... Скажите им, скажите всем там, наверху, что я им очень признателен. Со мной у них всегда все будет в лучшем виде! На высшем уровне!

— Постарайся, чтобы работа здесь велась на сверхвысоком уровне, — улыбнулся Болан.

Бижу чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он ожидал всего, но только не этого. Губы его дрожали, и он никак не мог унять предательскую дрожь в коленках...

— Конечно, конечно. Вы же знаете, что на меня можно положиться.

— Ты вступаешь в должность сегодня в полночь.

— Вы серьезно?

— Да, новая жизнь начнется в полночь. А пока — никакой огласки.

Мафиози вновь не мог постигнуть логику Болана.

— Как так — никакой огласки, Фрэнки?

— А ты, Карло, подумай сам. Счета, накладные и все такое — ты же должен во все это хоть немного вникнуть.

Теперь рожа Паприелло сияла, как медный таз. Видно было, как он уже вживается в новую роль. Да и Фрэнки назвал его Карло, а не Бижу. От него не укрылся этот знак уважения.

Болан не испытывал к гангстеру ни особой симпатии, ни антипатии. Так почему бы не позволить ему несколько часов представить себя на вершине славы? В любом случае, после полуночи объект будет ликвидирован, если, конечно, Болану удастся реализовать свой план. К тому же дело отнюдь не ограничивалось тем, чтобы выставить Паприелло на посмешище. Болан никогда ничего не делал просто так...

— Думаю, нужно отметить это событие, — сказал Мак, когда в сопровождении Бижу вылез из люка в сторожку. — По такому поводу можно устроить небольшой праздник.

Паприелло с сияющим видом улыбнулся охранявшему вход Весперанца, и тот, сам не зная почему, улыбнулся ему в ответ.

— Эй, Бижу! Так скоро нам привезут шлюх?

— Не беспокойся, Роки, — радостно ответил Паприелло, — у вас здесь будут не только шлюхи. — И заговорщически подмигнув Болану, он спросил: — Как вы думаете, я могу ему сказать?

— А почему бы и нет? Думаю, будет вполне логично, если он первый узнает.

— А сколько будет шлюх? — упрямо возвращался к волнующему его вопросу громила.

— Шлюхи, только шлюхи у него на уме, Фрэнки! — с отвращением воскликнул Паприелло. — По совести, он не заслуживает, чтобы я ему все рассказал. Даже не знаю, кто по достоинству смог бы оценить эту новость.

— Вот дерьмо, перестань нести чепуху, Бижу!

Болан повернулся к огромному головорезу:

— Тебе следовало бы поучиться называть его «мистер». На твоем месте я бы начал делать это немедленно.

— Это с какой еще стати?

— Попробуй догадаться сам.

Но до Весперанца уже дошло. Его огромная плоская рожа окаменела, и в глазах появилось злое выражение. Правда, ненадолго, но Болан успел это заметить.

— Более подходящего парня вы не могли бы найти, — с горечью вздохнул охранник. — Я-то, пожалуй, для этого уже стар. Очень рад за вас, мистер Паприелло. Бог мой, вы извините меня, но все-таки это так странно звучит: «мистер Паприелло». Так что же теперь будет? Я имею в виду со мной? Как тут все у нас образуется?

— Гвидо ушел, Карло занимает его место. Вот, собственно, и все изменения, — лаконично подытожил Болан. — А теперь выслушай внимательно, что я тебе скажу, и постарайся запомнить навсегда: никто больше не имеет права пользоваться этим люком без разрешения Карло. Никто! Ты понял? Входной тоннель закрыт.

— Закрыт. Согласен. А почему?

— Лучше не задавай вопросы, — предупредил Паприелло.

— И с другой стороны тоже никто не смеет проходить, — добавил Болан.

— О'кей, ход закрыт в обе стороны. И я не задаю вопросы.

— Вот именно, — подтвердил Паприелло.

— А сегодня вечером? — вдруг забеспокоился Весперанца.

Паприелло расхохотался. Болан сдержанно улыбнулся и сказал:

— Можешь на них рассчитывать, Роки. Сегодня особая ночь. Тебе их сколько понадобится?

— Четырех-пяти должно хватить, — осклабился Роки. — По крайней мере, для начала.

— Ладно, — согласился Болан, — разберетесь тут между собой.

Он похлопал себя по карманам и воскликнул:

— Черт, я где-то посеял свою зажигалку! Должно быть, выронил ее там, внизу. Готов поспорить, что она выпада где-то в «тоннеле любви». Скорее всего, завалилась под сиденье вагонеток.

— Роки спустится и поищет, — предложил Паприелло.

— Нет, нет, я пойду сам. Я эту зажигалку берегу, как зеницу ока. Представь, когда-то мне подарил ее сам старик Кастильоне. Так что уж лучше...

Продолжая что-то бормотать, он откинул крышку люка и начал спускаться по лестнице...

Разумеется, ни за какие зажигалки в мире Болан не стал бы снова спускаться в подземелье, но ему еще предстояло там кое-что сделать. Он поднял крышку капота вагонетки и, подсвечивая себе фонариком-авторучкой, осмотрел систему питания. Очень простая система — все провода соединены обыкновенными пайками. Он без колебания отсоединил силовой провод и тщательно закрыл крышку капота. Теперь машину невозможно вызвать с противоположного конца тоннеля:

— Ну вот, нашел, — сказал он, сунув зажигалку под нос мафиози, когда вылез из люка. — Мне так не хотелось ее потерять!..

— Шикарная вещица, — одобрил Паприелло. — Слушайте, Фрэнки, я тут принял решение: я назначаю Роки командиром моих «солдат». Думаю, вы одобрите мой выбор.

— Лучше и не придумать, — согласился Болан. — Но сегодня еще оставим все как есть. Ну ты понимаешь, что я имею в виду.

Нет, Паприелло не понимал, однако улыбнулся и сказал:

— Именно так я и собирался поступить. Роки, мы надеемся на тебя и верим, что никто не сможет воспользоваться этим выходом. Жди моих приказаний.

— Ага, закрыто, перекрыто, — повторил, как эхо, Весперанца. — Только пришлите сюда несколько шлюх, чтобы они помогли мне нести охрану.

Оба «босса» со смехом покинули сторожку.

— Я действительно не мог поступить по-иному, — посерьезнев, объяснил Паприелло. — Роки здесь так давно! Он и вправду заслуживает поощрение.

— Ты повел себя абсолютно верно, — ободрил его Болан.

— Ох, Фрэнки, до чего же отличный денек! Даже не верится, что еще сегодня утром я думал, будто мне конец. А теперь я чувствую себя помолодевшим лет на двадцать. Святые угодники, это похоже на сон! Ущипните меня: я хочу убедиться, что не сплю!

У Болана не было никакого желания щипать этого мерзавца, а тем более сейчас. Всему свое время. Солнце стояло в зените — был точно полдень «четверга возмездия». Но события только начинали разворачиваться.

— Знаешь что? Съезди-ка да посмотри, не вернулся ли самолет, — велел Болан очнувшемуся от сна мечтателю. — А я тем временем вернусь в дом и соберу вещи. Скажи Гримальди, что я собираюсь вылететь минут через двадцать. Отлично, черт побери, все сложилось. Я ведь думал, что мне придется проторчать здесь целый день, а может быть, и больше. Я с собой шмоток набрал чуть ли не на неделю.

Да, Карло, и вот что я еще тебе хотел сказать: ты здесь действительно на своем месте. Конечно, сначала я слегка наорал на вас, может быть, был излишне резок. Но я не мог иначе. Думаю, ты все понимаешь. Зато теперь, по прибытии в Майами, я честно доложу им всем, что остров Сантелли в надежных руках. Ты должен об этом знать, Карло. Ну а что касается пленных... Надеюсь, все останется между нами. По этому поводу я ничего не буду говорить боссам. Договорились?

— Боже мой, конечно! Об этом незачем упоминать, Фрэнки! Даже не знаю, как вам сказать... Вы действительно парень что надо! Поверьте, я расстроен, что вы так быстро уезжаете. Но я все понимаю. Ничего не попишешь: служба есть служба.

На самом деле гангстер был вне себя от счастья при мысли, что Болан вот-вот уберется отсюда.

— Моя подружка позаботится о... ну скажем так, о развлечениях для твоих парней, — пообещал Болан. — Как только мы вернемся в Майами, она решит эту проблему. Можешь на нее положиться, она пришлет вам первосортное «мясцо». Джинни отлично знает свое дело. И учти, я абсолютно серьезно сказал тебе, что ты достоин небольшого праздника. Так что можешь устроить его для твоих парней.

— А для чего закрывать доступ в подземелье? Болан дотронулся до его плеча картонным пеналом:

— Как, по-твоему, для чего я везу эту штуку в Майами?

— Да я даже не знаю, что вы там везете, Фрэнки.

— О'кей, Карло. Тогда запомни: подземелье должно быть закрыто до тех пор, пока мы как следует не изучим все материалы.

— О, вы хотите сказать... вы не хотите, чтобы эти парни...

— Я хочу, чтобы они не рыпались, о'кей.

— Они не рыпнутся, можете на меня положиться.

— Я так и делаю. А теперь займись самолетом. Мне пора готовиться к отлету.

— Ладно. Я пошел. Черт подери, как славно, что вы сюда приехали, Фрэнки. И вы мне все расскажете про этих парней со стройки, верно? Нужно ведь менять смену в пять часов...

— Не сегодня, Карло.

— О да, безусловно, я же понимаю. Нет, просто отлично, что вы сюда приехали!

Но больше всех, ясное дело, радовался Болан и был счастлив разделить свою радость с Джин Киркпатрик-Рассел.

— Партия закончена, — объявил он ей, едва они встретились. — Собирайтесь, мы возвращаемся в родные пенаты.

— Мне кажется, вы забыли о своем обещании, — ответила она, озабоченно глядя на него. — Если только вы не сделали это преднамеренно.

— Может, и так. Если только вы не приехали на поиски некоего Билла Кеслера, — в тон ей откликнулся Болан.

Естественно, именно за этим она сюда и пожаловала. А что ей еще было тут делать?

Но, увы, ей суждено вернуться без Билла. Несомненно, ее присутствие придавало куда большее правдоподобие авантюрной затее Мака Болана: для него девушка оказалась просто бесценной помощницей. И отплатить ей черной неблагодарностью он теперь не мог. Как говорят, услуга за услугу, и он не заставит чересчур долго ждать. Мак Болан привык с лихвой платить по своим счетам.

Глава 14

Броньола перебросил подразделения поддержки в самый центр эверглейдских болот, отсюда до острова Сантелли было менее десяти километров. Огромные транспортные грузовики везли на прицепах не только множество моторных лодок, но и два небольших вертолета. Такой колонне трудно передвигаться незамеченной, и потому ее постарались выдать за технику, используемую в операции «Спасение природы», поместив соответствующие опознавательные знаки на всех машинах.

Глава федеральной полиции послал вертолет за археологом Луисом Кардинесом и геологом по фамилии Уошборн. Кардинес не поленился прихватить чертежи, которыми он пользовался много лет назад, когда работал в «Лабиринте Дьявола». Он вообще напоминал человека, который счастлив вновь оказаться на месте, где ему довелось побывать в молодые годы, пусть на этот раз даже в сопровождении полицейских подразделений.

Уошборн, напротив, излишне нервничал и, по всему было видно, терзался вопросом, чего же от него ждут. Тем не менее, оба ученых готовы были оказать полиции посильную помощь.

Кардинес извлек на свет божий рисунок со странным изображением, отдаленно смахивавшим на песочные часы, только половинки их были абсолютно разных размеров. Верхняя часть была похожа на чашу, слегка искривленные стенки которой постепенно сходились книзу и у основания образовывали очень узкое «горлышко». Нижняя часть больше напоминала колокол и была гораздо длиннее верхней чаши, да и основание имела значительно шире.

— То, что вы здесь видите, — пояснил археолог, — есть не что иное, как исключение из широко распространенного в данной местности природного явления. Нижний объем представляет собой полость, заполненную пресной водой, которая поступает в нее из подземных источников. Эта местность изобилует природными источниками пресной воды. Им-то мы и обязаны наличием множества озер, благодаря которым Флорида прославилась в свое время. Озеро «Лабиринта Дьявола» подпитывается, таким образом, из этой гигантской вертикальной пещеры, расположенной прямо под чашей, выходящей на поверхность. Однако вовсе не озеро породило данную полость. Напротив, именно эта полость, а точнее, содержащийся в ней объем воды и явился причиной возникновения озера.

Броньола провел пальцем по «горлышку» на рисунке и спросил:

— Первоначально поверхность земли находилась вот здесь?

— Там все сохранилось и по сей день, — вмешался в разговор геолог Уошборн. — Произошло отложение осадочных слоев, что вполне естественно, но само «горлышко» появилось в сравнительно недавнюю эпоху. Скажем, всего несколько сотен лет назад.

— Именно «горлышко»?

— Да, его появление вызвано обвалом породы. Явление очень распространенное в карстовых пластах. Так, например, вся равнина Окала состоит из карстов. Они...

Броньола нетерпеливо перебил:

— Пожалуйста, не так много терминов! Что означает «карст»?

— Весьма распространенный термин, употребляемый для обозначения некоторых медленных процессов инфильтрации на известняковых участках, что приводит к возникновению фотов и подземных каналов. Как правило, в типично карстовых местностях поверхностные воды просачиваются в подземные сети вместо того, чтобы образовывать реки и потоки в нашем привычном представлении. Но во Флориде происходит, по сути, уникальный процесс. Известняковый слой здесь практически выходит на поверхность — как раз на уровне моря. Поверхностные воды, поступающие с достаточно удаленных гор, просачиваются в пористые известняковые скалы, образуя, таким образом, целую сеть подземных каналов, иногда очень большой протяженности. То есть речь идет о целых подземных реках.

— А известно ли, куда, в конце концов, сливается вся эта вода?

— Конечно. В море! Обычно в тех местах, где известняковый пласт наталкивается на слой более плотной породы. Но такие подземные воды могут выйти на поверхность в виде источников в любом месте известнякового слоя.

Тыча пальцем в рисунок Кардинеса, геолог продолжал:

— Именно это и произошло здесь. Такое довольно необычное образование называется ценотом из-за вот этого сужения в виде «горлышка», точно у бутылки. Под «Лабиринтом Дьявола» известняковый слой выходит прямо на поверхность. Этим и объясняется наличие столь гигантской вертикальной полости, которая на протяжении веков постоянно увеличивалась под давлением столба воды, пока та не вышла на поверхность.