Болана встретил шквальный огонь с обеих сторон, но его неожиданный бросок, сопровождаемый громоподобным грохотом «отомага» и гулкими разрывами гранат, несколько охладил пыл защитников аппаратной, и в несколько гигантских скачков Мак достиг спасительного дымового облака, которое, клубясь, росло и ширилось. Всем телом Болан ударил в дверь и с треском вынес ее вместе с косяком. От страшной черной фигуры, возникшей в дверном проеме и окутанной клубами дыма, отскочили два гангстера, забыв от ужаса, что они вооружены. «Отомаг» громыхнул дважды, и оба парня рухнули наземь, как телята на бойне.

Еще один тип в белом комбинезоне технического персонала вскочил из-за пульта и демонстративно направил пистолет в пол. Он поспешно затараторил:

— Подождите, мистер, не стреляйте! Я просто работаю здесь! — акцент выдавал в нем техасца.

Позади Болана прозвучал выстрел. Мимо просвистела пуля и отколола кусок облицовки. Мак развернулся и трижды быстро выстрелил в зияющий чернотой дверной проем. В темноте кто-то вскрикнул и упал.

Болан ушел в сторону с линии огня и, перезаряжая «отомаг», спокойно сказал технику:

— Сейчас вы работаете на меня. Мне нужен блок системы подрыва буровых. Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца, и тогда, возможно, вам удастся когда-нибудь рассказать об этом приключении внукам. Я видел схемы и знаю, что мне нужно.

Техник, не задумываясь, направился к задней стене аппаратной, снял декоративную деревянную панель и начал копаться в открывшейся мешанине проводов.

На эту операцию ушла одна минута, в течение которой Болан отразил еще одну попытку мафиози подобраться ко входу в аппаратную. Он вынул опустевшую обойму и ловко вогнал в рукоять «отомага» другую, снаряженную патронами и разрывными пулями. Тем временем техник принес ему блок системы подрыва.

— Да, то, что надо, — кивнул головой Болан, швырнул блок на пол и всадил в него пару крупнокалиберных пуль. — О'кей, теперь покажите мне, как можно отсюда незаметно уйти.

— Сзади есть пожарный выход.

Болан изобразил подобие улыбки.

— Спасибо, — сказал он. — Вот вам сувенир на память о сегодняшнем дне.

Палач бросил технику снайперский значок, и тот ловко поймал его налету. Болан поспешил к выходу.

Это была дверь с засовом на всю ширину. Мак ударил ногой по засову, распахнул дверь и прыгнул головой вперед, словно нырял в омут. Его осветила вспышка пистолетного выстрела. Лицо обдало жаром, и пуля, просвистев перед самым носом, с противным визгом отрикошетила от бетонной стены насосной станции. В тот же момент он сам нажал на спуск, и грохот «отомага» заглушил звук выстрела чужого пистолета.

Болан упал на плечо, перекатился через себя и оказался рядом с распростертым на земле человеком, который хрипло и часто дышал. Он скреб по земле скрюченными пальцами, но никак не мог дотянуться до выпавшего из рук пистолета. Перед Палачом в луже крови лежал сам Джим Толуччи — босс местного гарнизона.

Краем глаза Болан заметил сбоку какое-то шевеление. Доведенным до автоматизма движением он вскинул «отомаг» и дважды нажал на курок. Напарник Низкочастотника, не издав ни звука, ткнулся лицом в песок и замер.

Болан тоже не шевелился, ожидая, когда его глаза привыкнут к темноте. В ушах звенело — Толуччи стрелял почти в упор, но в падении Мак сбил его с ног и не дал как следует прицелиться.

«Легкая контузия, через минуту пройдет», — подумал Болан.

Толуччи протяжно захрипел и зашелся в лающем кашле.

— Привет, Джим, — шепнул ему на ухо Болан. — Вот видишь, сколько веревочке ни виться, а концу все равно быть.

— Не добивай меня, — просипел Толуччи. — Я смогу выжить,

— Ты уже мертвец, парень.

— Нет! Только нога. Кажется, ты отстрелил ее.

Болан перевел взгляд на ногу Толуччи. Разрывная пуля попала Низкочастотнику чуть выше колена, перебила кость и разорвала сухожилия. Раненого терзала, должно быть, невыносимая боль, но мафиози не жаловался. Он хотел только одного — выжить.

— С меня хватит, Болан. За этот день ты достал меня дважды. О'кей, я созрел для тихой жизни. Клянусь, я завязываю и выхожу из игры.

Но Палач знал, что такие, как Толуччи, не выходят из игры до тех пор, пока их не похоронят.

Обостренные чувства Болана подсказывали ему, что вокруг происходит какая-то подозрительная возня. Он понял, что сюда, как гиены на падаль, сползаются люди Толуччи. Мак потряс головой, чтобы избавиться от звона в ушах, и приподнял длинный ствол «отомага».

— Я клянусь, — хрипел Толуччи.

Палец Палача лег на курок, и в этот момент раздались характерное шипение и потрескивание, затем, искаженный динамиком, послышался знакомый, неприятно резкий голос, который Болан слышал совсем недавно. На связь с Толуччи вышел Лилео.

— Эй, Джимми! Что у тебя происходит? Что горит?

— О Боже! — простонал Толуччи.

— Джим, отвечай, черт тебя побери! Мы на подходе. Доложи обстановку.

Низкочастотник попытался приподняться на локтях, но со стоном снова упал.

— Полоса заминирована, — прохрипел он. — Скажи им, Болан. Садиться нельзя!

Болан поднял рацию и заговорил чужим голосом:

— Здесь бесчинствует Болан, сэр. Мы нуждаемся в помощи, быстрее!

— Кто это? Где Низкочастотник?

— Ему пришел конец, сэр. Здесь ад кромешный!

— Осветите полосу!

— Не можем, сэр. Этот подонок взорвал трансформаторную подстанцию! Но вам лучше поспешить!

Болан, продолжая нажимать кнопку передачи, выстрелил в воздух, после чего отбросил рацию далеко в сторону.

— Ты — грязный ублюдок, — прохрипел Толуччи.

— Ага, — согласился Болан и, аккуратно приставив ствол «отомага» ко лбу Зверя, нажал на курок. Затем, имитируя голос Толуччи, он хрипло прокричал: — Все на посадочную полосу! Машите руками, делайте что хотите, но чтобы они не садились! Они не знают, что полоса заминирована! Это команда Лилео, не давайте им садиться!

Кто-то крикнул:

— Передайте им об этом по радио, босс!

— Оно не работает, кретин! Все туда!

Совсем близко под чьими-то шагами заскрипел гравий, и встревоженный голос позвал:

— Мистер Толуччи?

— Да, да, со мной все в порядке! Вот только проклятая нога подвела! Я достал Болана! Бегите на полосу и подавайте им знаки. Не давайте Лилео сесть!

Болан знал, что уже никто не смог бы помешать посадке. Но люди спешили выполнить невыполнимый приказ, испытывая облегчение оттого, что угроза миновала и, самое главное, их не заставляют лезть под пули бесноватого Болана.

Когда рядом никого не осталось, Болан поднялся на колени и попытался разобрать цифры на циферблате хронометра.

Он безнадежно опаздывал. Оставалось менее десяти минут. Ну что теперь делать? Наплевать на все и ударить по складу техники? Или выбираться отсюда, отложив эту затею до лучших времен?

Мак уже склонялся ко второму решению и собирался встать на ноги, когда из темноты прямо перед ним материализовался чей-то массивный силуэт. Человек шагнул к нему из мрака, держа в вытянутой руке пистолет.

Почти таким же ледяным, как у Болана, голосом он промолвил:

— Я ведь говорил, что убью тебя, Толуччи.

Болан узнал Артура Клингмана, едва тот раскрыл рот.

— Вы немного опоздали, мистер Клингман. Зверь уже мертв.

Рука с пистолетом опустилась, и техасец подошел ближе к коленопреклоненному человеку в черном.

— Я едва не укокошил вас, Болан. Мне показалось, я слышал... выходит, это были вы.

— Я. Но мне казалось, что я отправил вас домой.

— Вы отправили Джудит. Я остался хоронить «Седьмой флаг».

— Поздравляю, — сказал Болан.

Звон в ушах прошел, в голове прояснилось, и он, встав на ноги, взял Клингмана под руку.

— У нас осталось времени как раз столько, чтобы смыться отсюда на вертолете. Нам нужно перебраться через забор и выйти в назначенную точку встречи.

Клингман безропотно позволил Болану некоторое время тащить его за собой, но потом стал возражать:

— Но там небезопасно. Я ведь говорил вам, что решил похоронить все своими руками.

— Что это значит?

— Я отправил груз. Он с минуты на минуту прибудет в пункт назначения.

— По трубе?

— Точно. С расчетом, что он взорвется в главном распределительном резервуаре. Там не только нефть, Болан, там еще и склад боеприпасов. Я предупреждал вас. Когда резервуар взорвется, все взлетит к чертовой матери. Вторую посылочку я отправил в бензохранилище, рядом с которым стоят машины.

Двое беглецов из ада остановились на холме почти у самой ограды из колючей проволоки и переглянулись.

— Что за посылочка? — спросил Болан.

— Взрывчатка, воспламенители. Минут через пять весь участок превратится в пекло, — ухмыльнулся Клингман.

Болан мысленно снял шляпу перед Джеком Гримальди. Значит, вариант, о котором он говорил, возможен, и Артур Клингман предпринял попытку реализовать его.

Размышляя об этом, Палач оглянулся и увидел внизу, на посадочной полосе, яркую вспышку, на мгновение осветившую четкий силуэт двухмоторного транспортного самолета, который, видимо, только что коснулся колесами земли. В следующий миг самолет исчез в пламени второго, гораздо более мощного взрыва. К небу взметнулся ослепительный огненный столб, а по ушам туго хлестнула докатившаяся до холма ударная волна.

— Прощай, Лилео, мне будет очень не хватать тебя...

Сегодня в пустыне Техаса хоронили не только «Седьмой флаг».

Болан выдернул чеку из фугасной гранаты, с точностью опытного игрока в гольф катнул ее по земле прямо к основанию одной из опор электрифицированной ограды и в ожидании взрыва бросился наземь, увлекая за собой старика.

Едва отгремел грохот взрыва, как они выбежали за периметр ограды через проделанную в ней брешь и оказались на обратном скате холма. Болан торопливо достал ракетницу, чтобы подать сигнал Гримальди, и тогда услышал рокот вертолета. Он парил прямо над ними высоко в сером небе, в нарушение всех инструкций, которые давал Джеку Болан. Бесшабашный пилот, вероятно, с самого начала следил за обстановкой в лагере, ярко освещенном заревом пожара, и в любую минуту был готов прийти на помощь своему напарнику, попади тот в безвыходное положение.

Болан с облегчением подумал, что Джек заслужил длительный оплачиваемый отпуск в любое удобное для себя время. Деньги — не проблема. Палач никогда не стеснялся запускать руку в глубокий карман мафии по самый локоть.

Он пожал старику руку, сказав:

— Этой ночью на вашем участке похоронят не все, Клингман, — и выпустил сигнальную ракету.

Техас, слава Богу, будет жить.