Выходя из ворот тюрьмы строгого режима на острове Уайт, он собирался пробыть в Англии лишь несколько месяцев для отвода глаз, а потом рвануть в Новую Зеландию. Но все обернулось иначе, не так, как он предполагал. В целом планы его остались прежними: добраться до своих подельников, получить свою долю награбленного, за которое он отмотал приличный срок, и зажить припеваючи на родине киви, подальше от Скотланд-Ярда.
Вся закавыка заключалась в том, чтобы попасть туда, не привлекая внимания английских сыщиков. Ведь полицейские ищейки наверняка только и ждут, когда он приведет их к похищенным деньгам. Рисковать Зак не собирался, он давно решил действовать только наверняка. И поэтому сразу же согласился на предложение Джека Робсона поработать в боксерском клубе, находящемся неподалеку от порта.
Незаметно улизнуть из Лондона можно было, устроившись матросом на торговое судно. Выведав у Леона, откуда уходят корабли в Австралию и Новую Зеландию, Зак раздобыл фальшивые документы. Оставалось лишь улучить удобный момент и осуществить свой план.
Зак обогнул подножие холма, рассеянно кивнул старине Чарли, окликнувшему его с другой стороны Главной улицы, не переставая тем временем размышлять на ходу, как избежать излишнего внимания полиции. Подпольный боксерский матч был чреват арестом и новым тюремным сроком, а это ему было ни к чему.
Он сделал вид, что не замечает зазывного взгляда фланирующей по улице красотки, нахмурился и ускорил шаг. Огорчать Джека Заку не хотелось, этот парень ему нравился. При иных обстоятельствах он с радостью согласился бы на нелегальный бой с его пьянящей атмосферой риска и высокими ставками, сделанными людьми, уверенными в твоей победе. Теперь, однако…
Зак пересек улицу и встал на асфальтовом островке между транспортных потоков. Мысли вертелись в его голове со скоростью секундной стрелки. При всем его уважении к Джеку попадать в участок он не собирался. В Новой Зеландии его ожидала иная, счастливая и обеспеченная жизнь, и рисковать ею он не желал. Джек охрип и посерел от ярости, пытаясь уговорить его, но Зак был неумолим. Только дурак сунул бы голову в петлю ради того, чтобы Джек и его друзья сделали на этом состояние.
Машины обтекали Зака с двух сторон. Другая проблема, стоявшая перед ним, тоже была не из легких. Керри шарахалась от него, как от зачумленного. Он посмотрел на базарные прилавки, тянущиеся вдоль тротуара, и тяжело вздохнул. Керри избегала его вовсе не потому, что он был ей неприятен или безразличен. Напротив, она втрескалась в него так, что боялась потерять голову, оставшись с ним наедине. Но ждать, пока она созреет и упадет в его объятия, Зак не мог – его поджимало время. Он должен быть уверен, что она покинет ради него площадь Магнолий и они встретятся в Новой Зеландии, добравшись до нее окольными путями.
Зак начал переходить улицу, ощущая на себе заинтересованные женские взгляды. Самого же его интересовал исключительно овощной лоток Дженнингсов: только там Керри не могла уклониться от встречи с ним. Вот почему он наведывался сюда по два, а то и по три раза в день.
Как-то Керри не выдержала и прямо спросила: какого дьявола он зачастил к ней и зачем ему нужно столько овощей и фруктов? На это Зак резонно ответил, что ему требуется много витаминов, чтобы всегда быть в хорошей спортивной форме. Но такое объяснение ее не удовлетворило.
– Так покупай себе зелень в другом месте! – отрезала она, предусмотрительно засунув руки поглубже в карманы халата, чтобы он не смог схватить ее за запястье. – Мистер Ниббс тоже торгует отменным товаром. Почему бы тебе не приобрести что-то у него для разнообразия?
– К мистеру Ниббсу я равнодушен, – поедая ее взглядом, честно признался Зак. – Зато в тебя я по уши влюблен. А ты – в меня! И не притворяйся, что это не так.
Керри залилась густым румянцем и наверняка провалилась бы сквозь землю, если бы очередная покупательница не поставила на прилавок хозяйственную сумку и не потребовала отпустить ей шесть фунтов картофеля.
Заметив еще издали Зака, Рут Джайлс ускорила шаг и, поравнявшись с ним, с приветливой улыбкой промолвила:
– Здравствуйте, мистер Хемингуэй! Вы уже видели праздничные флаги и гирлянды, которыми украшается Лондон к Дню коронации? Представляете, как преобразится Льюишем! Как он похорошеет!
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Зак, гадая, где он будет находиться в этот торжественный день.
Не догадываясь о мыслях собеседника, Рут вновь наградила его милой улыбкой и продолжила путь, выделяясь в толпе скромно одетых покупателей своим жемчужным ожерельем, темно-фиолетовым жакетом и клетчатой юбкой.
Зак начал пробираться к прилавку, лавируя между ящиками из-под яблок и мешками с луком. Он твердо решил овладеть Керри до отбытия в Новую Зеландию и готов был ради этого взвалить ее на плечо и унести в пещеру, как первобытный человек. Усмехнувшись этой оригинальной идее, он устремился к лоткам со свежими фруктами, возле которых стояла его возлюбленная, преисполненный решимости идти до конца.
Едва лишь Керри увидела приближающегося Зака, она замерла и похолодела, но не от ужаса, а от сладкого предчувствия. Он прочитал в ее глазах желание и ощутил возбуждение такое же, как при выходе на ринг. Он обожал Керри Коллинз, был без ума от ее пышных женских форм, вьющихся черных цыганских волос и поразительной, бьющей через край чувственности. Но больше всего он любил ее за прямоту и горячее, щедрое, любящее сердце. Он шагнул к ней и заметил ящик подпорченных фруктов, стоящий у ее ног. Сердце его сжалось. Керри не придется торговать гнилым товаром, когда они окажутся в Новой Зеландии. Там у них будет столько денег, что они смогут ни в чем себе не отказывать и вести почти королевскую жизнь. Керри тогда вообще не будет работать.
– Здравствуй, любимая! – сказал он, не заботясь о том, что его кто-то услышит. – Сворачивай торговлю, проведем остаток дня у реки. Мне нужно тебе многое сказать. Очень важное, такое, от чего зависит вся наша жизнь.
– Я не поверил своим ушам! – с горечью проговорил Джек. – День проведения матча определен, все заинтересованные люди уведомлены. Отменять его уже поздно!
– Вместо Хемингуэя поставить некого? – озабоченно уточнила Мейвис.
– Нет, черт бы его подрал! – в сердцах воскликнул он.
Разговор происходил на опушке леса в Норт-Даунсе, куда они прикатили на «кадиллаке» по заброшенной проселочной дороге.
– Мне придется выставить вместо него Джамбо. Но он наверняка проиграет. Ставки на него делать бесполезно.
– А вдруг ему повезет? Тогда тот, кто рискнет и поставит на него, сорвет огромный куш! – возразила Мейвис.
– Я рисковать не намерен. Я рассчитывал на верный выигрыш.
Мейвис перекатилась на бок и, подперев голову кулаком, спросила, прищурившись:
– А кто будет соперником Джамбо, не знаешь?
Джек пожевал стебелек и окинул взглядом живописный вид, открывающийся с холма.
– Увы, нет. Переговоры велись через посредника. Придется действовать вслепую. В этом-то вся беда.
– Проклятие! – от душу ругнулась Мейвис, изнемогая от желания поцеловать его. – Обидно упускать шанс отхватить кучу денег.
– Да, Зак меня крупно подвел. Если бы на ринг вышел он, не было бы никакого риска, – повторил Джек, обхватив руками колени.
Хотя Мейвис и ненавидела Хемингуэя за то, что он вмешался в размеренную жизнь Керри, она не могла не согласиться с Джеком. Однажды ей довелось видеть, с какой силой Зак колотит по груше в спортзале, так что она не сомневалась: он наверняка отколошматил бы любого соперника до полусмерти еще в первом раунде. А если бы тот вышел на второй раунд, его бы качало, словно дерево в грозу. Желая изменить тему разговора и с трудом сдерживаясь, чтобы не дотронуться до собеседника, Мейвис поинтересовалась:
– А что насчет клуба? Надеюсь, в пятницу мы его откроем?
Джек с трудом отвлекся от мыслей о Кристине, к которой он собирался заехать вечером, и взглянул на Мейвис. Времени в их распоряжении оставалось предостаточно, так почему бы им не развлечься? Джек улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой и сказал:
– Открытие клуба состоится в эту пятницу. А пока что предлагаю провести сегодняшний день весело и с удовольствием. Потом нам вряд ли скоро удастся отдохнуть. Выбирай, моя радость: обед в пабе в Чивнинге или пикник у реки?
– Я выбираю тебя, – уверенно заявила Мейвис, решив идти ва-банк. – Мне давно пора получить то, чего я столько времени добивалась. – И, глядя ему в глаза, она стала медленно расстегивать пуговицы на блузке.
Глава 16
Одетая в школьную форму Дейзи сидела понурившись возле пруда в Гринвичском парке, ожидая Билли. Пруд был постоянным местом их свиданий. Дейзи не желала оповещать весь мир, что в их отношениях произошли радикальные перемены. Поэтому они с Билли решили встречаться в этом укромном местечке, а не у нее дома. Скрытная по натуре, Дейзи боялась даже представить, с каким удовольствием будут смаковать сплетни о них Хетти Коллинз и Нелли Миллер и как Летти Дикин станет повсюду трезвонить об их романе и по секрету нашептывать завсегдатаям паба «Лебедь», что на площади Магнолий объявились новые жених и невеста.
Нахмурившись, Дейзи пыталась разобраться в своих непростых жизненных обстоятельствах. За последние несколько недель они резко усложнились. Им с Билли следовало бы чувствовать себя на седьмом небе, но им было не до веселья. С каждым новым днем история с исчезновением Мэтью обретала все более мрачную окраску. На глазах у Дейзи навернулись слезы. Вот уж действительно, беда не приходит одна! Помимо тягостной тревоги за брата, на Дейзи свалились и другие напасти. Взять, к примеру, ее родителей. Прежде они никогда не ссорились. Мать казалась олицетворением невозмутимости и спокойствия, а более жизнерадостного человека, чем отец, Дейзи не встречала. Теперь же Леон осунулся и стал мрачнее тучи. Он уже сомневался, что сын когда-нибудь наберется смелости, вернется домой и объяснит родителям, что же побудило его сбежать из школы Святого Озита.
Билли не допускал и мысли о том, что возвратиться домой Мэтью мешает стыд. Но он ведь не знал Мэтью так, как его знали она и отец. Впрочем, это относилось и к остальным соседям, поскольку он находился в учебном заведении уже с семи лет. Другое дело – Лука, Джилли и Джонни, которые вечно были на глазах. Поэтому никто не догадывался, что Мэтью очень раним. Только они с отцом понимали, как он, должно быть, стыдится своего опрометчивого поступка. Но все равно для Дейзи оставалось тайной, почему брат прячется от родителей так долго. По-видимому, существует какая-то иная причина его затянувшегося отсутствия.
Все эти перипетии не могли не породить напряженность в семье. Никого не предупредив, мама одна отправилась в школу Святого Озита, чтобы поговорить с директором. Леона ее поступок задел за живое, и он впервые в жизни обрушился на нее с упреками.
– По-твоему, я не способен сам во всем разобраться? – с горечью вопрошал он. – Или ты не хотела лишний раз напоминать директору о том, что приемный отец Мэтью цветной?
Дейзи и Лука недоумевали: родители никогда не касались этой темы. Но на этот раз Кейт не стала категорически отрицать подобное подозрение, а ответила довольно уклончиво:
– Я хотела сделать как лучше, поддавшись настроению. Ты в тот момент был на работе, Леон!
И, к ужасу мужа и детей, она разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Леон обнял ее за вздрагивающие плечи и стал успокаивать. Но неприятный осадок у всех остался. Возможно, именно тогда в душе Дейзи и зародилось беспокойство, которое позже отразилось и на ее отношениях с Билли.
– Почему ты стесняешься нашей дружбы? – недоумевал он. – Что страшного, если кто-то увидит, как я подвожу тебя на машине до школы?
«Меня будут дразнить подружкой старьевщика, Билли!» – чуть было не выпалила Дейзи, но вовремя спохватилась и промолвила:
– Преподаватели станут упрекать меня за легкомысленное поведение: дескать, я отвлекаюсь от учебы.
А если она поступит в университет? Как Билли отнесется к их долгой разлуке? Дейзи крепче обхватила руками колени, живо представив Билли, прикатившего на стареньком дребезжащем грузовичке к студенческому общежитию Оксфордского университета. Ветерок растрепал ее коротко стриженные черные блестящие волосы. Разумеется, она не стыдилась его, но отчетливо понимала, насколько нелепо Билли будет выглядеть в той обстановке. Да он и сам испытает неловкость, схожую с ощущениями Леона во время его посещения частной школы Мэтью.
Услышав шаги у себя за спиной, Дейзи обернулась.
– Привет, любимая! – еле вымолвил запыхавшийся Билли, сбежав с пригорка. – Давно ждешь?
– Я ушла из школы пораньше, последний урок факультативный. Я позанимаюсь дома по этому предмету, – объяснила Дейзи.
Билли извлек из кармана джинсов расческу и привел в порядок растрепавшуюся шевелюру.
– Я мог бы заехать за тобой в школу, мне все равно по пути, – сказал он. – Я забирал из Блэкхита груз металлолома.
Он сунул расческу в карман и, обняв Дейзи за плечи, собрался поцеловать. Но в последний момент смелость оставила его, и он завел разговор на нейтральную тему:
– Хочешь пойти на следующей неделе на боксерский матч? Правда, вместо Зака на ринг выйдет Большой Джамбо. Не знаю, что там стряслось, но Джеку явно потребуется поддержка.
Дейзи вздрогнула: бокс она не любила, хотя Леон и подрабатывал в клубе «Эмбасси». Однажды Билли поведал ей, что в юности был награжден медалью за победу в боксерском турнире. Но любить этот вид спорта она все равно не стала. Что тут занимательного, когда двое мужчин изо всех сил лупят друг друга?
– Нет уж, благодарю покорно, – покачала головой она. – Я не понимаю, что хорошего в публичных мордобоях, да еще если они устраиваются в обход закона. Это – преступление!
– Но ведь это совсем не то, что ограбление или мошенничество! – возразил Билли. – Однажды кто-то назвал такие матчи нелегальными, и с тех пор все за ними повторяют. Твой отец порядочный человек, но он наверняка пришел бы на этот матч, если бы не история с Мэтью.
У Дейзи не было желания обсуждать с ним подпольные боксерские бои. Она считала, что они чем-то схожи с уклонением от налогов: даже законопослушные люди смотрят на такое сквозь пальцы, хотя деяние и преследуется законом.
– Нет, я туда не пойду, – повторила она. – Мне нужно заниматься…
– Куплю всякий хлам, кости, тряпки! – раздался у Билли за спиной чей-то насмешливый возглас.
Он обернулся: две девушки, ровесницы Дейзи, одетые, как и она, в школьную форму, шли по берегу пруда мимо того места, где они с Дейзи разговаривали.
– Куплю ненужные железяки и прочий мусор! – крикнула одна из подружек. – Эй, Дейзи Эммерсон! Разве ты не обещала мисс Бамби не выходить замуж за старьевщика? Или ты передумала поступать в Оксфорд? Решила всю жизнь раскатывать на куче хлама в грузовике своего мужа?
Девушки дружно расхохотались и, поддерживая друг друга, чтобы не упасть от смеха с откоса, пошли своей дорогой.
Если бы они ограничились тем, что обозвали Билли старьевщиком, он бы стерпел. Но то, что Дейзи обещала своей классной даме не выходить за него замуж, ранило Билли в самое сердце. Неужели она действительно разговаривала об этом с учительницей? И именно поэтому не хочет, чтобы он подвозил ее на своем грузовике к школе? Да она стыдится его, потому что собралась поступать в Оксфорд! Билли перестал сверлить ненавидящим взглядом спины удаляющихся насмешниц и, обернувшись, взглянул в глаза Дейзи. Вид у нее был расстроенный и виноватый. Следовательно, все услышанное – правда. Значит, она не собирается выходить за него после окончания университета! Там она найдет себе жениха получше – врача, адвоката или архитектора. Поэтому всячески и уклоняется от свиданий с ним в людных местах. Она не хочет, чтоб их видели вместе.
Ошеломленный своим открытием, Билли с трудом выпрямился и дрожащим голосом произнес:
– Ты разговаривала обо мне со своей учительницей? И ты согласна с этими дурочками из твоей школы?
Обескураженная происшедшим, Дейзи не смогла сразу ответить. Она молча смотрела на него, пытаясь сообразить, о чем он спрашивает. Наконец она стряхнула оцепенение и воскликнула:
– Разумеется, я с ними не согласна! Они просто глупы! Как ты можешь приравнивать меня к ним! – Она вскочила, не в силах спокойно сидеть.
– Разве ты не разговаривала обо мне с учительницей? – прищурившись, повторил Билли. Его трясло так, словно в него попала молния. Все вдруг стало ему до боли ясно: ну, конечно же, она его стеснялась! И никогда не собиралась заводить с ним серьезные отношения! Билли казалось, что его заживо раздавили в лепешку. Боль была нестерпимой. Как он сможет дальше жить?
– Да, мисс Бамби однажды сделала мне замечание, когда ты высадил меня возле ворот школы, – призналась Дейзи, надеясь исправить ситуацию. Но он не дал ей договорить.
– Так вот почему ты не хочешь идти со мной на боксерский матч! – закричал он. – Этого не одобрила бы твоя драгоценная мисс Бамби! Ты ведь собираешься поступать в Оксфорд! Я тебе, конечно, не пара!
Все происходящее казалось Дейзи сном.
А Билли чувствовал, что сейчас разрыдается, слезы уже наворачивались на глаза. Ну и что из того, что он торгует металлоломом? На нем тоже можно неплохо зарабатывать. Скопив достаточную сумму, Билли намеревался вложить ее в иной бизнес. К примеру, стать, как его кумир Джек Робсон, владельцем спортивного клуба. Что ж, если Дейзи не желает идти с ним на этот матч, он пойдет с другой девчонкой.
– Я ухожу, Дейзи, – сообщил он, готовый взорваться от обиды и злости. – А ты ступай делать уроки. Я не стану больше отрывать тебя от учебы.
С этими словами он повернулся и начал карабкаться вверх по откосу, опасаясь, что слезы вот-вот покатятся у него по щекам и тогда он окончательно осрамится.
– Билли! Постой! – крикнула Дейзи и бросилась следом, но тщетно. Он убежал, как убегал когда-то от полицейских или разъяренных взрослых парней, намеревавшихся схватить и проучить его. Она остановилась и расплакалась. Из-за чего, собственно, они с Билли поссорились? Да как он мог подумать, что она его стыдится? Что за глупость! Что происходит вокруг нее в последнее время? Почему все идет наперекосяк?
– Ничего странного в этом нет! – заверил Зак Керри, сидя рядом с ней на верхней палубе парохода, направляющегося по Темзе в Саутэнд. – Каждый человек должен когда-нибудь отдыхать. Твой отец тебя поймет. Он ведь и сам не прочь развлечься, если подворачивается удобный случай, верно?
За прилавком до прихода Альберта согласился присмотреть один знакомый торговец, разумеется, не бескорыстно: Зак пообещал ему за его хлопоты контрамарку на свой следующий матч. Относительно склонностей отца он был, конечно, прав. Но она сомневалась, что Альберта обрадует внезапное исчезновение дочери, причем в компании с Заком Хемингуэем.
– Нам нужно серьезно поговорить, – сказал Зак. – Но разве можно разговаривать всерьез, когда вокруг тебя горы фруктов и море покупателей?
– Вообще-то сейчас я торгую в основном овощами, – поправила его Керри. – Сезон яблок и груш еще впереди, а пока самый ходовой товар – брокколи, фасоль и салат.
Он расхохотался и обнял ее за плечи. Какого дьявола они обсуждают торговые дела, вместо того чтобы поцеловаться?
– Я от тебя без ума! – признался он, заглядывая ей в глаза.
Прочтя в его взгляде неприкрытое вожделение, Керри попыталась отодвинуться, ее попытка была пресечена.
– Нет, Зак! – неожиданно охрипшим голосом произнесла она. – Пожалуйста, не надо… Я все обдумала и пришла к выводу, что…
Он решительно перебил ее, поскольку тоже изрядно поломал себе голову над тем, как им жить дальше, и принял собственное решение.
– Мы должны быть вместе, Керри! – заявил он. – И ты это понимаешь. Не пытайся сопротивляться, это бессмысленно.
Он страстно поцеловал ее в губы, но даже в минуту блаженства Керри думала о том, что им не суждено соединиться. Сегодня – их день, но только в виде исключения. Это будут волшебные часы, выхваченные из череды унылых будней и не имеющие ничего общего с ее привычным серым существованием. Этот день она запомнит навсегда и крепко-накрепко запрет память о нем в своем сердце.
– Конечная! – возвестил голос из репродуктора, когда впереди показался причал Саутэнда и берег, сулящий чудесный отдых на природе. – Просим пассажиров не забывать свой багаж и не опаздывать на последний обратный рейс.
Зак и Керри разжали руки и улыбнулись. Они целовались на протяжении всего путешествия, не обращая внимания ни на других пассажиров, ни на унылый ландшафт побережья – раскисшие от дождя равнины Эссекса и голые холмы Кента. Саутэнд обещал им желанное уединение.
– Нужно было прихватить корзинку с сандвичами, помидорами и кексом. Устроили бы пикник! – воскликнула Керри, когда они сошли на берег уже снова в обнимку.
Пожилая женщина, шедшая следом, возмущенно прошипела супругу:
– Отвратительное поведение! Как можно так себя вести на людях? Они обнимались на протяжении всей поездки и продолжают это делать до сих пор. Он ее откровенно тискает, а ведь она отнюдь не глупая девчонка! Взгляни-ка, у нее на пальце обручальное кольцо. Только я сильно сомневаюсь, что этот Тарзан – ее муж.
Зак и Керри миновали площадку аттракционов, надеясь укрыться от посторонних глаз в дюнах. Склонив голову Заку на плечо и прижимаясь к нему бедром, Керри напомнила:
– Ты хотел о чем-то со мной поговорить.
Шум стих, они наконец очутились в безлюдном месте.
Зак нежно поцеловал ее в шею и, вдохнув свежий морской воздух, пообещал:
– Мы непременно поговорим. Но чуточку позже.
Керри не стала возражать, она сама изнемогала от страсти. Сейчас, в совершенно иной ипостаси, она не хотела вспоминать ни о Дэнни, ни о Розе.
– Я люблю тебя, – прошептала она, и в этот момент то была чистая правда. Зак именно тот мужчина, который сможет удовлетворить ее, помочь ощутить себя необыкновенной, любимой, прекрасной.
Он взял ее за руку и побежал, увлекая за собой, по песку, в укромное местечко за холмом, где виднелись темные островки высохших морских водорослей. Там он резко остановился и, опустившись на землю, усадил рядом Керри.
– Нас могут увидеть с парохода, – робко возразила она, когда он стал стягивать через голову майку, обнажая могучий торс, способный соблазнить и монашку.
– Плевать, – беспечно ответил Зак. – Вряд ли кто-то станет рассматривать берег в бинокль.
Пока он возился с пряжкой ремня, Керри поспешно расстегнула пуговицы на платье. Ей стало жарко, несмотря на свежий ветерок.
Зак обнял ее и, подмяв под себя, начал ласкать ее спелые тугие груди.
– Боже мой, Керри! Как же ты прекрасна!
Опьяненный видом крупных темно-красных сосков и белой бархатистой кожи, он наклонился и припал к ее груди губами.
Керри застонала и обвила ногами его торс.
Песок прилипал к их вспотевшим телам, тер наждаком, осыпался. Зак резко вошел в нее – она вскрикнула, и все завертелось у нее перед глазами: и голубое небо, и песок, и водоросли…
Много позже Керри томно вздохнула и потерлась щекой о его грудь, затем потянулась, словно довольная большая кошка. Вдруг он сказал:
– Мне нужно как можно скорее уехать в Новую Зеландию. Там меня ждут друзья и хорошая работа.
О деньгах и годах, проведенных за решеткой, он благоразумно умолчал. Насчет работы, конечно, все выдумал.
Керри слушала его молча, закрыв глаза. Новая Зеландия! Неведомая земля на краю света. Если Зак уедет, они с ним никогда больше не встретятся. Что ж, это даже к лучшему. Все равно они не смогут быть вместе. Конечно, Дэнни не способен зажечь в ее сердце огонь. Но он всегда был частью ее жизни, и она с ним не расстанется. Они супруги, у них есть дочь Роза. Как же она променяет все это на Зака и Новую Зеландию? Эта волшебная далекая страна с ее горами, подернутыми голубой дымкой, сверкающими на солнце реками и необъятными зелеными просторами вполне подходит Заку. А ей милее площадь Магнолий и пустошь, рынок на Главной улице Льюишема, Гринвичский парк и берега Темзы.
– Там тебе будет хорошо, – с трудом выдавила из себя она.
Зак отстранился, настороженный странной интонацией, и, приподняв пальцами ее подбородок, посмотрел в глаза.
– Нам обоим там будет хорошо, – поправил он.
Керри не стала спорить, не желая разрушать очарование момента.
– Да, нам обоим будет хорошо в Новой Зеландии, – прошептала она, любуясь его прекрасным лицом и стараясь запомнить его навсегда. – Возьми меня снова, дорогой! Люби меня, пока не стемнеет, Зак! Ласкай меня, пока у нас еще есть время!
И она вновь прижалась к его груди.
Мейвис с гордостью оглядела помещение. Официальное открытие было намечено на завтра, но она решила заглянуть сюда, чтобы проверить, все ли в порядке. Зеркала сверкали, бокалы в баре блестели, напитков и съестных припасов было более чем достаточно. Джек Соломонс обещал почтить клуб «21» своим присутствием, что означало его официальное признание. Для Джека, рассчитывающего привлечь сюда не только любителей бокса, но и деловых людей, это было особенно важно. Мейвис подошла к окну, отдернула штору и посмотрела на улицу. Неоновые огни вывесок весело подмигивали прохожим, входы в клубы и рестораны были ярко освещены. В десять часов вечера Сохо оживал, и бурная ночная жизнь кипела здесь до рассвета.
Мейвис задумалась, стоит ли ей еще раз примерить новый фрак, висящий на вешалке в женском туалете. Деньги на его покупку дал Джек, с улыбкой пояснив, что фрак – ее униформа. Роскошного темно-синего цвета, прекрасно сшитый, с накладными карманами и шелковыми лацканами, он чудесно сочетался с любой из ее прямых юбок, черными шелковыми чулками и туфлями на высоких каблуках.
Рука Мейвис непроизвольно сжала штору: из-за поворота выехал большой черный автомобиль Арчи Дьюка и, подкатив к входу в клуб, остановился. Что нужно здесь этому гангстеру, если заведение еще не открылось? Если потенциальные посетители проведают о его визите, они не станут сюда ходить!
Из машины вышли Арчи и четверо его дружков. Мейвис нахмурилась. Что все-таки привело сюда «грозу» Сохо? Может быть, он хочет попытаться запугать Джека еще раз? Мысленно проклиная себя за то, что не заперла входную дверь, она опустила штору и медленно пошла к лестнице. Следует встретить незваных гостей у входа и сообщить им, что Джека здесь нет. Если он им позарез нужен, пусть ищут его в другом месте.
Арчи знал, что Робсон находится сейчас в «Эмбасси». В ином случае он не отважился бы нагрянуть в его заведение и учинить там погром. Не будучи человеком особенно проницательным, Арчи тем не менее понимал, что связываться с Джеком небезопасно. Во-первых, он являлся владельцем боксерского клуба и мог дать отпор, а во-вторых, занимался игорным бизнесом, которым всерьез интересовалась и банда Арчи: вокруг нелегальных боксерских турниров крутились немалые суммы.
Дьюк не собирался врываться в клуб «21» в день его официального открытия. Он решил вломиться туда накануне и, устроив разгром, тем самым дать понять, что лучше стать покладистым. Коль скоро в драке не пострадают посетители и финансовые тузы, особых претензий у Джека не возникнет и в скором времени он предпочтет найти с Арчи общий язык.
Однако дела с самого начала пошли не так, как он рассчитывал. Входная дверь оказалась отпертой. Значит, Джек Робсон все же здесь?
– Он сейчас в своем чертовом боксерском клубе, ждет нового парня, который куда-то запропастился, – возразил Джемми.
Дьюк с тревогой взглянул на окна второго этажа: сквозь задернутые шторы пробивался свет. Внутри явно кто-то находился, только не Джек – его недавно видели в клубе «Эмбасси». Опередить их Джек не мог при всем желании.
– Наверное, там уборщица, – сказал Арчи Бесноватому, пропуская его на всякий случай вперед. – Запри ее в туалете, чтобы не вызвала полицию.
Едва они вошли, им навстречу вышла Мейвис.
– Куда это вы направляетесь, черт бы вас подрал? – картинно подбоченившись, поинтересовалась она. – Заведение откроется только завтра. Проваливайте!
Громилы застыли на ступеньках, ошеломленные таким обращением. Джемми окинул Мейвис оценивающим взглядом и с ухмылкой заметил:
– Какая наглая уборщица!
– Чего же ты ждешь? – крикнул ему Арчи, приходя в ярость. – Запри ее в сортире и займись делом!
Мейвис наконец-то смекнула, что бандиты прекрасно обойдутся и без Джека.
– Ничего у вас не выйдет! – вскричала она и изо всей силы лягнула Бесноватого, рассчитывая, что он, падая, увлечет за собой дружков.
Но тут вмешался Арни: прыгнув вперед, он дернул Мейвис за ногу. Она рухнула на ступеньку, и боксер завернул ей руку за спину.
Бесноватый чертыхнулся, радуясь, что сохранил глаз. Если бы не Арни, эта психованная наверняка выбила бы его своим острым каблуком.
– Запихивайте же ее наконец в нужник! – закричал Дьюк.
Мейвис отбивалась и вырывалась, но силы были уж слишком неравными. Тем не менее она не скупилась на проклятия и продолжала пытаться стукнуть кого-нибудь или укусить. Взбешенный Арни дернул ее за запястья так, что рука повисла, как плеть. Боль была настолько ужасна, что Мейвис застонала и упала на колени.
– Мерзавец! Негодяй! – прохрипела она.
Боксер потащил ее вниз по ступенькам в фойе.
Дьюк раздраженно приказал Арни поторапливаться.
– И не вздумай с ней баловаться! – остерег он, узнав в Мейвис подружку Джека. – Нам не нужны лишние неприятности.
Вонючка с опаской посматривал на эту картину, но помалкивал. Нервы у всех и так были натянуты до предела. Надеясь, что боксер не осмелится ослушаться вожака, он последовал за Бесноватым и Джемми в салон.
Вскоре Мейвис услышала звон разбитых бокалов. Злость и отчаяние охватили ее, она расплакалась. Эти безмозглые хамы разрушили такой чудесный уголок! И как это она забыла запереть входную дверь? Почему не позвонила Джеку и в полицию, как только увидела бандитов?
Арни с силой толкнул ее на зеркало в дамском туалете. Пронзенная болью, Мейвис пронзительно завизжала.
– Замолчи, стерва! – рявкнул Арни. – Заткнись сейчас же!
