– И еще Кристина. Она не пробудет здесь долго.

– Кристина?

– Новенькая девушка. Старый Нейлор Акройд просил ее выйти за него замуж… Кстати, это мысль. А почему бы тебе не обратиться к Нейлору за деньгами? У него их так много, что он даже не знает, как ими распорядиться.

– И он собирается жениться на одной из твоих девушек? – изумился Девлин. – Не иначе как старик впал в детство. Меня бросает в дрожь, когда я вижу атласные платья и черные чулки.

– Кристина не носит ни атласных платьев, ни чулок, – сдержанно сказала Бесси.

– И панталон тоже! – засмеялся Девлин. – Будет тебе, Бесси! Такие люди, как Акройд, никогда не женятся на твоих девицах. Просто он хочет вытащить ее из бедственного положения.

– Дело обстоит совсем иначе.

Девлин вопросительно поднял брови. Бесси взяла бутылку и поставила ее в застекленный шкаф.

– Она не уверена, принимать его предложение или нет.

– Мы говорим о том самом Нейлоре Акройде? О том Акройде, который владеет по крайней мере тридцатью заводами отсюда до Йоркшира?

Бесси тряхнула белокурыми завитками.

– О том самом.

– И твоя девушка не знает, что ответить? Может, это вторая Димити?

Бесси улыбнулась:

– Нет. На твоем месте я бы подумала о том, чтобы поговорить с ним насчет займа. Он придет завтра вечером повидать Кристину и узнать, согласна ли она выйти за него замуж. Я познакомлю вас, и вы можете обсудить свои дела здесь, в моей гостиной. Я могу поручиться за тебя. Старый Акройд мне доверяет.

Голубые глаза Девлина весело блеснули.

– Если он выжил из ума до такой степени, что собирается жениться на одной из твоих девиц, то, может быть, докатится и до того, чтобы одолжить мне необходимую сумму. Спасибо, Бесс!

Он открыл дверь и оказался в объятиях Кейт. На ее лице было написано несвойственное ей оживление. Ее волосы цвета спелой кукурузы были только что вымыты и, разделенные посередине, падали на плечи.

– Я думала, что никогда не дождусь, когда ты снова приедешь. Твой корабль задержался на две недели!.. – Кейт прижалась к нему, обвила его шею руками.

– Был очень трудный рейс, – сказал Девлин, все еще продолжая думать о Нейлоре Акройде и о возможности получения солидного займа.

– Я с ума сходила. – Кейт потерлась о его тело, чтобы почувствовать знакомую твердость мышц. В ее маленьких глазах светилась страсть. Рука Девлина рассеянно скользнула к ее ягодицам, и Кейт жадно куснула его. Снизу доносились звуки аккордеона. Звучала зажигательная мелодия, которую он когда-то слышал в Испании.

– В «Веселых утехах» новый музыкант?

– Нет… – Ключ согрелся и прилип к потной ладони Кейт. – Пошли… Уже одиннадцать часов. – Она схватила его за руку и потянула к своей комнате.

Девлин услышал взрыв аплодисментов и шквал восторженных выкриков, от которых, казалось, могла взлететь крыша заведения.

– Черт побери, что там такое делается? – спросил, останавливаясь, Девлин.

– Ничего! – Блеск в глазах Кейт потух, она отчаянно потянула Девлина за руку.

Кейт и без того потеряла много клиентов, которые предпочли ей Кристину, и никак не хотела, чтобы Девлин увидел зажигательный танец.

– Я хочу спуститься вниз, взглянуть.

– Нет! – Глаза Кейт стали злыми, тонкие губы вытянулись в ниточку, и от ее красоты ничего не осталось.

Девлин повернулся и стал спускаться по лестнице. Кейт была хороша в постели, но он не намерен подчиняться чьим бы то ни было приказам – от кого бы они ни исходили. Тем более от проститутки.

Кейт побежала за ним, пытаясь схватить за руку. Он оттолкнул ее и безжалостно сказал:

– Когда ты злишься, то становишься безобразной. Если хочешь воспользоваться этим ключом сегодня ночью, тебе следует стать поласковее.

И продолжил свой путь вниз.

Кейт со свистом выпустила из груди воздух. Ее ногти впились в ладони. Стараясь дышать спокойно, она догнала Девлина, взяла его под руку и изобразила улыбку.

– Просто я так истосковалась по тебе. – Она сжала ему руку и тихо добавила: – Ты такой замечательный любовник! Самый лучший! Других таких нет.

Девлин не слушал ее или же просто не обращал внимания на ее слова. В конце концов она говорила ему лишь то, о чем он знал давно. Девлин О'Коннор не нуждался в восхвалениях, от кого бы они ни шли.

– Кто она? – спросил Девлин, когда толпа невольно расступилась перед ним, давая ему возможность пробраться к столу.

– Кристина Хаворт, полуцыганка, которую Бесси подобрала из милости! – презрительно сказала Кейт.

– Дочь Джона Хаворта?

Кейт пожала плечами и промолчала, зато стоявший позади моряк сказал:

– Верно. Он плавал к Золотому Берегу в молодости.

Темп музыки все ускорялся, Кристина извивалась в танце и смеялась; ее юбка развевалась над головами мужчин, которые остались сидеть за столом. Она изящно прихлопывала руками над головой, позванивая золотыми браслетами. Ей показалось, что она увидела белокурого молодого человека, своего первого клиента. Жизнь была хороша, и Кристина жила полной жизнью. И подтверждала Это каждым движением своего тела, блеском глаз и румянцем щек.

Музыка закончилась, и Кристина легко и грациозно спрыгнула со стола на пол, приземлившись всего в нескольких дюймах от Девлина.

Она стояла перед ним, высокая и стройная, невероятно красивая. Ее груди вздымались и опускались, щеки полыхали, в глазах сверкали живые огоньки.

Он видел дочь Джона Хаворта, когда та была еще худеньким ребенком довольно сердитого нрава. Девлин протянул руку и сжал ей запястья.

Поначалу решив, что он хочет поддержать ее и не дать упасть, Кристина улыбнулась. Однако затем, почувствовав боль в руке, подняла на него глаза и вздрогнула.

Годы не слишком изменили его. Он и сейчас походил на греческого бога, только что сошедшего со склонов Олимпа. Волосы у него были ярко-рыжие, а глаза – ясно-голубые. Он был шире в плечах, чем раньше, высок и, несмотря на тугие мускулы, поджар. При виде его на Кристину нахлынуло множество таких воспоминаний, что ее глаза вдруг наполнились слезами. Ей вспомнилось, как отец любовно погладил ее по голове, вспомнился запах дыма от трубки. Своим мягким и таким родным голосом отец сказал ей: «Он никакой не помощник, любовь моя. Он собирается плыть к Золотому Берегу».

Золотой Берег нисколько не улучшил нрав человека, стоявшего сейчас перед ней. Он разозлил ее тогда, когда она была ребенком, посмеявшись над ее словами. Он стоял тогда, прислонившись к мачте, с таким независимым видом, будто «Счастливая звезда» принадлежала ему. Сейчас он казался таким разъяренным, что окружавшие их люди невольно отпрянули назад.

– Какого черта, – спросил Девлин сквозь зубы, – ты здесь делаешь?

Кристина сердито выдернула руку.

– Не суй нос не в свое дело! – ответила она и, повернувшись, демонстративно направилась к бару. Но Девлин снова схватил ее – на сей раз с такой силой, что вырваться ей не удалось. Ключ от ее комнаты висел на тонкой цепочке на шее; на нем четко виднелась цифра «3». Девлин сорвал с нее ключ, и Кристина вскрикнула от боли.

Берт поднялся со стула и остановился в нерешительности. Девлин был личным другом Бесси. И без ее согласия вмешиваться в это дело он не мог. Девушки наблюдали за происходящим широко раскрытыми глазами. На лицах моряков также было написано нескрываемое любопытство.

– Наверх! – крикнул он. На его скуле задергался мускул.

– Да я не пойду с тобой даже за королевское вознаграждение! – Она крутила головой в поисках помощи.

Бесси вплыла в зал, словно корабль с наполненными парусами. Лицо ее полыхало от гнева.

– Тебя ожидает Кейт, – коротко бросила она Девлину. – У Кристины другой клиент.

Берт в нескольких ярдах поодаль в полном смысле удерживал Кейт, которая ругалась так, что даже видавшие виды моряки морщились. Девлин словно забыл о ней.

– Клиент получит ее через пять минут, после того как я задам ей порку. Уйди с дороги, Бесси!

В толпе вначале ахнули, затем в баре установилось молчание. Даже Кейт перестала ругаться и переводила взгляд с Кристины на Девлина, затем на Бесси и обратно. Никто не разговаривал с Бесси Малхолленд таким тоном. Даже миллионеры, владевшие многими заводами.

У Бесси было такое ощущение, что ее ударили. Всего десять минут назад они весело смеялись и болтали в ее гостиной, а сейчас Девлин О'Коннор ведет себя словно разгневанный отец.

– Никто не смеет бить моих девушек! – зашипела она, сожалея в этот момент, что у нее нет физических сил вышвырнуть его из зала. Однако мысль о том, что она может потерять одного из лучших своих завсегдатаев и лишиться его компании, удержала ее от решительных действий.

– Не беспокойся, я не садист! Я просто собираюсь сделать то, что должен был сделать кто-то другой годы назад. – Он схватил Кристину и потащил наверх, невзирая на ее протесты и попытки лягнуть его.

Бесси вцепилась в перила. Она чувствовала себя неловко под взглядами девушек и клиентов.

– Дай ему время, – сказала она Берту. – Если он не спустится сюда через пять минут, я прикажу вытолкать его отсюда, даже если для этого понадобится сломать ему шею… А ты… – она резко повернулась к истерично вопящей Кейт, – заткнись сейчас же или окажешься на улице вместе с ним! Ты слышала, что он сказал? Он всего лишь отшлепает ее, вот и все! Нет никаких причин для ревности! Он вернется через пару минут. Некоторые мужчины, – сказала, повернувшись к Мэриголд, Бесси, – не могут смириться с тем, что их дочери или дочери их друзей ничем не отличаются от других женщин. Может, он считает, что ей следовало постричься в монахини?..

– Я надеюсь, Кристина не подвергнется садистским издевательствам? – неуверенно спросила Мэриголд, когда дверь номера захлопнулась и крики Кристины затихли.

Бесси налила себе коньяку.

– О'Коннор не дикарь. Он просто хочет отшлепать ее старомодным образом, как старый друг отца. В ее номере нет ни хлыста, ни ремня.

Тем не менее Бесси самым внимательным образом следила за стрелкой часов. Пяти минут будет достаточно для Девлина в его нынешнем состоянии. К тому же Берт не сможет дольше удерживать рвущуюся на свободу Кейт.

Кристина извивалась и дергалась в руках Девлина, но все было без толку. Она таскала его за волосы, колотила кулаками по лицу, царапала, но он продолжал нести ее в сторону третьего номера. Девлин плечом распахнул дверь и пяткой захлопнул ее за собой.

– Отпусти меня, выродок! – Кристина плюнула ему в лицо.

В ответ он швырнул ее на пол, и даже толстый ковер не мог уберечь ее от удара..

Однако и на полу она продолжала сучить ногами.

– Ты сошел с ума! – выкрикнула она, снова вскакивая на ноги. – Ты чокнулся! Ты маньяк! Тебя нужно посадить в сумасшедший дом! Тебя…

Девлин зажал ей рот, заставив замолчать.

– Твой отец, – тяжело дыша, проговорил он, – один из лучших людей, каких я когда-либо знал! И ты так отплатила ему! Раскидываешь ноги для всякого сброда со всех портов света!

Он снова схватил Кристину и потащил к кровати.

– Я не раскину ноги для тебя! – крикнула она, продолжая отчаянно бороться.

– Не беспокойся, – мрачно сказал Девлин, – я и сам не унижусь до этого.

Кристина продолжала рыдать – слезы бессильной ярости катились по ее щекам. Девлин положил девушку животом на свое колено, задрал до пояса юбку, обнажив корчившийся зад.

После того как широкая ладонь в пятый раз тяжело опустилась ей на голые ягодицы, Кристина сбилась со счета. Она чувствовала себя настолько униженной, что даже не испытывала боли.

Наконец тяжело дышавший Девлин бесцеремонно столкнул Кристину с колена на пол и встал над ней, расставив ноги.

– Шлюха! – презрительно сказал он. – Утром я отвезу тебя к твоему отцу!

Дверь за ним захлопнулась, а Кристина завопила:

– Я никуда с тобой не поеду! Ни за что! Никогда!..

Зарывшись лицом в постель, она дала выход своему гневу и молотила кулаками подушку до тех пор, пока из нее не полетели перья.

Берт все еще продолжал удерживать Кейт, когда в зал вошел Девлин и направился к ней. Она с облегчением бросилась к нему в объятия. Бесси оказалась права. Он не предпочел Кристину. Он избил ее и не стал заниматься с ней любовью. Он остался с Кейт.

Спустя пару часов, удовлетворенная неистовой любовью Девлина, Кейт сказала:

– Я очень рада, что ты задал этой драной кошке хорошую порку. Бесси совсем ее испортила. Говорит, что ей жалко эту сучку. Глупая старая корова!

– Почему жалко? – Девлин потянулся за бутылкой бренди, которая стояла на полу рядом с кроватью.

Кейт пожала плечами, прижалась к его обнаженной спине.

– Ее отец дал дуба, и она рассказывает душещипательную историю про то, как ее изнасиловал дядя. Только это все чепуха. Она сама этого хотела. Тут нет сомнений, стоит только посмотреть на нее.

Девлин медленно поставил бутылку назад.

– Изнасиловал ее дядя?

– Она так говорит, но все это чушь собачья. Они на пару трахали ее – Эрнест Миллер и его сынок. Я так думаю, что Лиза Миллер выгнала ее за такое скотство… Слушай, ты куда собрался?

– Повидаться с Бесси. – Девлин уже натягивал через голову рубашку.

Кейт встала на колени, тяжелые груди свесились и раскачивались.

– Зачем тебе нужна Бесси? Ты целых два часа болтал с ней, как только пришел сюда! Девлин! Девлин!..

Дверь захлопнулась, и Кейт осталась одна.

– Какого черта тебе надо? – спросила Бесси, открыв ему дверь и запахивая на себе тонкий, отороченный мехом пеньюар. – Уже заря.

– Почему пришла сюда Кристина Хаворт?

– Сейчас поздновато задавать такие вопросы, – настороженно сказала Бесси, опасаясь новых сцен.

– Не надо меня дурачить, Бесси. Почему она сюда пришла?

– Ее отец умер. Этот мерзавец Эрнест Миллер сказал, что он ее дядя и берет ответственность за нее на себя. Он продал ее судно, а потом они вдвоем – он сам и его старший сын – надругались над ней.

– Что они с ней сделали? – Глаза Девлина блестели недобрым блеском.

– Они по очереди изнасиловали ее, – ответила Бесси, с любопытством глядя на Девлина. – И сделали это самым жестоким образом. Я сказала ей, что здесь с ней будут обращаться хорошо и она не пойдет с человеком, если он ей противен. Она славная девочка. Я люблю ее. И клиенты очень ее любят. Ты не найдешь такой танцовщицы на сто миль в округе.

– А где живет Миллер? – хриплым голосом спросил Девлин.

– Горман-стрит, – ответила Бесси, вздрогнув при виде блеска в его глазах. Должно быть, ей не следовало называть ему адрес. Порка, которую он задал Кристине, – это одно дело. Убийство Эрнеста Миллера – это уже совсем другое.

Обитатели Горман-стрит позже рассказывали, что только лишь презрение со стороны Девлина О'Коннора спасло Эрнеста Миллера от верной смерти. Он извивался на мостовой, закрываясь руками от ударов, визжал, униженно молил о пощаде и представлял собой такое жалкое зрелище, что Девлин с отвращением пнул его ногой под ребра в последний раз и ушел, не в силах более продолжать это избиение презренного существа, у которого не хватало духа оказать сопротивление.

По мнению местного доктора, Девлин О'Коннор находился в считанных дюймах от виселицы. Стоило ему нанести еще один удар своим кулачищем – и Эрнест Миллер либо захлебнулся бы своей кровью, либо умер бы от остановки сердца. Миллеру удалось доползти до дверей своего дома. Глаза у него опухли, и он не мог видеть довольный блеск в глазах жены, которая добросовестно прикладывала ему холодные компрессы и останавливала кровотечение из носа и рассеченной губы.

Посчитав свою миссию выполненной, Девлин направился в сторону «Веселых утех». Ему предстояло принести несколько извинений.