Помните, Учитель, Наставник не удерживает около себя ученика, если этот ученик прошел все испытания, посвящения. Настоятель его всегда отпускает. Но Учитель удерживает лишь тех учеников, которые не прошли все испытания и посвящения.
      Иисусу шел двадцатый год, он был еще отроком, стройным, красивым, с обворожительной притягательной энергией. Став свободным от школы ессеев, он должен был разрешить проблему: как быть и куда идти. Но он быстро принял решение. Беседуя с купцами, следовавшими из восточных стран, он узнавал о других религиях и мудрецах, которыми гордился Восток; слушал рассказы о красоте храмов и других религиозных построений.
      Иисус понимал, что, прежде чем брать на себя роль духовного Учителя, он должен обогатиться знаниями других религий. А так как информация о религиях Востока была разнообразна и красочна, то он и решил направиться туда".
      "Боже мой! - воскликнул Иисус, оторвавшись от чтения текста, - не обо мне ли эта информация, которую я достал из своего подсознания? Все сходится на мне, но только меня зовут Иешуа, а его Иисусом. Неужто некий Иисус передо мной или после меня также пребывал в ессеевской общине и был таким же одаренным учеником? Тем более, как у него, так и у меня есть двоюродный брат Иоанн, пребывавший со мной вместе в школе ессеев. Если бы такой Иисус был в этой школе до меня, то Наставник о нем мне бы рассказал. Может быть, Иисус и Иешуа есть одно и то же имя?
      О Боже! Пропадает текст, видимо, моя сосредоточенность ослабевает. Не буду спешить с выводом, надо попробовать почитать текст дальше. Господи! Помоги восстановить пропавший текст", - мысленно воскликнул Иисус и сосредоточился...
      Текст медленно стал проявляться, обретая четкость. Иисус продолжил читать:
      "...В Гималаях он получает озарение, что надо вернуться в родные края, к своему народу. Ибо истинный Учитель, несущий Слово Божие, Свет Божий, начинать свою деятельность должен в своем народе, чтобы родилось крылатое выражение: "Нет пророка в своем отечестве". Истинный Мессия не называет сам себя таковым во всеуслышание, Его так должны назвать люди, а открыть Ему эту миссию должен Учитель народа, Пророк, тот, кто является устами Господними.
      В те времена ярким Учителем народа стал Креститель, к которому стекалось много людей, чтобы, покаявшись, креститься и получить божий совет, как уберечься от сотворения новых грехов. Иисус и направился к этому Учителю народа, восклицающему: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное... узрит всякая плоть спасение Божие... Идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин... Он будет крестить вас Духом Святым..."[21]
      Фразы, слова истаивали, и Иисус их пропускал, чтобы ухватить смысл предложения целиком. В его голове стучала мысль: "Неужто ты не видишь?! Неужто ты еще не вспомнил, что здесь говорится о тебе, о тебе, о тебе..? Это ты, ты, ты тот Сильнейший..!"
      От такого напряжения и волнения Иисус почувствовал, как на лбу выступил холодный пот. Но он не стал на это отвлекаться, да и текст на развернутом белом свитке стал пропадать от такого волнения, а в его голове возникла мысль: "О, Иешуа, все то, что здесь написано об Иисусе, есть твое, ибо ты и есть Иисус или Исса, как тебя звали на Востоке. Вспомни, вспомни, вспомни..!"
      Иисус быстро справился с этим волнением и сосредоточился, ибо его интересовало, что дальше он еще сможет прочитать в этой книге жизни... Тексты опять стали как бы проявляться из пелены, обретая четкость, и это давало возможность читать их дальше:
      "...В пустыне Иоанн, как глас вопиющий бога, осознавал свое назначение в жизни: приготовить пути для Того, Кто следует за ним... Поэтому Иоанн, чтобы узнать идущего за ним Сильнейшего, раскрывает тайну посвящения крещение, делая этот тайный ритуал, через который до этого проходили только посвящаемые, доступным, всенародным, открытым. Ибо этим он мог к себе притянуть того Сильнейшего, который был Посвященным, то есть проходил этот тайный ритуал. Крестя народ в Иордане и уча людей, Иоанн готовил их к приходу Мессии. Поэтому надо было тайное сделать явным. А тот ритуал посвящения, который очищал ученика от греха, как раз и должен был стать очищением народа через крещение. Как река своими водами поит земли, очищает и преображает их для жизни, так и человек, проходя омовения в реке, крещение, снимает с себя грязные энергии, становясь очищенным после покаяния. Ибо после покаяния грехи, пребывающие внутри плоти человека, выползают, как грязь, на поверхность тела, а вода смывает эту грязь (грехи) и человек очищается. Вода реки, омывая человека, стоящего в ней на коленях перед Крестителем, снимает грехи-грязь с тела покаявшегося, а вода, которая истекает на голову из рук Учителя, смывает грехи помыслов. Как знания от Учителя преобразовывают и очищают ученика, так и вода, истекающая из рук Учителя, очищает астральную энергию головы от греховных помыслов. Ибо астральная энергия связана со стихией Воды, как огненная энергия со стихией Огня. Эту тайну Крещения, а также и то, какая поза должна быть у того, кого крестят, мог знать только Посвященный..."
      Иисус оторвался от чтения, ибо он знал эту тайну, которую нельзя оглашать. Ее лишь можно также тайно передавать своим ученикам, если ты становишься Учителем, имея свою школу. А так как он обретал с тринадцати лет знания в тайных школах, то он и не должен был это разглашать никому...
      Вдруг он опомнился, испугавшись, что текста, читаемого им, не будет, что тот исчезнет, и устремил свои глаза в свиток. Текст действительно уже исчезал.
      "О Господи! - мысленно воскликнул Иисус, - помоги мне моей сосредоточенностью в углублении моего сознания воспроизвести дальнейший текст. Боже, помоги! Боже..."
      Иисус сосредоточенно смотрел на свиток, как в зеркало своей души, и терпеливо ждал... И он был вознагражден. Он начал читать, когда всплыла строчка, а за ней другая:
      "...Если ты крестишь любого грешника, то крести и меня, несмотря на то, что ты желал бы креститься у меня Духом Святым... Ты назвал себя "гласом вопиющего в пустыне", то есть гласом Господним, что делает тебя Учителем народа, пророком. Я же себя еще никак не называл..."
      Иоанн осознал эту мысленную фразу Христа и стал крестить Иисуса. Во время крещения в Иордане произошло взаимное озарение. Ибо две силы были соединены воедино. И эта объединенная сила стянула энергетический поток с небес. Иоанн вдруг услышал: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный...",[22] а Иисус: "Ты Сын Мой возлюбленный..."[23] Каждый из них прозрел по-своему, и каждый не мог это сакральное раскрыть перед другим. Человеческое сомнение сделало их молчаливыми друг перед другом".
      Иисус еще раз хотел прочитать выше написанное и уже перевел взгляд вверх, как заметил, что строчки стали исчезать. Он понял, что делать этого не надо. Он быстро опустил глаза в то место, где нижние строки текста уже исчезали. Углубившись в свое сознание, он ждал. Вот в разных местах появились буквы, затем слова... Текст можно было читать, и Иисус взглядом побежал по строчкам дальше:
      "...Исполненный Духа Святого, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни..."[24] Многие думают, коль слово "Дух" написано с большой буквы, то этот Дух, который повел Иисуса в пустыню, есть Дух Святой. Увы! Не каждый Дух есть Святой! Как Бог богу рознь, так и Дух духу - рознь! Дух Святой никогда никуда никого не водит. Дух Святой пребывает везде, всегда и во всем, и в человеке. В пустыню ведет Дух Иерархии, Дух стихии Огня, называемый Духом пустыни. Этот Дух и ведет Иисуса согласно Его кармическим наработкам. Этот Дух нас-то и искушает, ибо он знает, на каких струнах наших помыслов играть, чтобы мы оказались в его сетях неведомых грехов. Да, этот Дух пустыни есть Дух-искуситель, который прекрасно знает карму святых, пророков, отшельников. Вот от этой кармы отшельников, святых... от неведомых ими грехов и должен очиститься Иисус в пустыне. Многие святые уходили в пустыню, чтобы там поговорить с Господом, а возможно, и увидеть Его. Придя в пустыню, они могли произнести: "Господи! Явись мне! Предстань передо мной или просто поговори со мной. Я буду сколько угодно находиться здесь с мыслями о Тебе, чтобы Ты только поговорил со мной..."
      А затем, если человек был посвященный или немного знал магию, то, взяв камешек, он чертил им круг вокруг себя, садился в позу, скрестив ноги, и погружался в медитационную молитву. Этот круг защищал его от хищных зверей и от нападений астральных сущностей..."
      Иисус про себя произнес слово "магия", оторвавшись от текста, и поднял глаза вверх. Вдруг он заметил, что библиотека всех Знаний стала исчезать в круговороте, который засасывал и его неведомо куда. Он даже не успел опустить свою голову к читаемому тексту, как в глазах все помутнело и он оказался летящим в неком пространстве. Когда движение прекратилось, он окунулся опять в некую пелену. Впереди был слышен голос. Иисусу показалось, что этот тембр голоса он уже слышал. А когда пелена стала рассеиваться, увидел светящихся людей, которые сидели на темных световых возвышениях и слушали сияющего Учителя.
      "Боже! - от радости воскликнул Иисус, - это я как раз и пытался вспомнить. Благодарю Тебя, Господи!.."
      Иисус осознал, что надо слушать, ибо то, что он желал увидеть и услышать, может исчезнуть, если его мысли будут заняты другим.
      Он, как и в прошлый раз, сел за спиной светящегося золотистым светом Учителя и стал внимать его речам:
      "...Точно так же или подобно этому святые делали себе в пустыне жилье, чтобы проверить себя, состояние души и плоти, когда хочется пить, а воды нет; когда хочется есть, а пищи нет. Можно ли это пережить, да еще в течение сорока дней. Опираясь на сакральность числа 40, многие знали, что оно как-то перекликается с информацией из Пятикнижия, Торы о том, что Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, очищая этим самым свой народ. Да, если человек выдерживал пребывание в пустыне 40 дней без воды и пищи, его можно было считать Посвященным, подобно Моисею. Ибо он уже знал, кто он есмь и что ему делать дальше.
      Мы можем сказать, что не Дух пустыни повел Иисуса в пустыню, чтобы Он там был искушаем от Диавола, а пребывающее в теле Христа, внутреннее Эго Иерарха, которое должно во плоти Иисуса отработать свою карму. Вот почему Иисус внутренне чувствовал, что он должен пойти в пустыню и любыми путями выдержать там 40 дней. Ибо туда его послал и Креститель. Пребывая в пустыне в медитационной молитве, человек сможет выйти на своего астрального Двойника, Учителя и через него угадать, узнать, что ему еще предстоит в дальнейшей земной жизни, то есть выяснить свою миссию (Миссию). Так поступает и Иисус Христос.
      Надо осознать, что человек идет в пустыню не только за искушением, проверяя себя на крепость духа и плоти, но и за знаниями, как делает это Посвященный. Ибо те знания, которые он ищет, находятся внутри него, и их можно приобрести через Двойника, который в разных обличиях предстанет пред ним или явится в виде света, меняющего окраску. Этот Двойник есть наше духовное "я", наш Учитель, который может дать знания, информацию и покажет нам, кто мы есть. Так человек становится посвященным, то есть знающим.
      Эти три искушения, которые проходил Христос, будет проходить каждый человек. Разбирая эти искушения, мы увидим, как они всегда будут влиять на человека. Христос, проходя искушения, показал нам путь выхода из них.
      И я вам хочу пожелать, чтобы в ваших сердцах горел тайный огонь молитвы Благодарения и покаяния к Богу Всевышнему, что даст возможность обретать в своей душе Духа Святого, Духа Истины. А последний будет раскрывать вам ваше внутреннее эго, чтобы вы не отталкивали свое эго, как греховность, а смогли бы смиренно принять его. Это и есть ваша проработка и ваше искушение. Примите его кротко, смиренно, с Богом, и пусть оно истает в божественной Любви.
      И я вас призываю: не боритесь с искушениями, не отталкивайте искушения, которые к вам идут сами, надвигаются на вас, а примите их с Богом. Примите их прежде всего с Благодарственной молитвой. Если в вас будет журчать Благодарственная молитва Богу Всеблагому, то Святой Дух поможет вам и наставит на истину, подскажет, как выйти из той или иной искушающей вас ситуации. Будьте с Богом! Благодарите Бога!.."
      Что дальше говорил светящийся Учитель, Иисус уже не слышал и не видел, так как мгновенно он провалился в пустоту. Сознание отсутствовало.
      Иисус почувствовал, что он сидит на песке, опираясь спиной и головой о камень, за которым он укрывался от солнечных лучей. Он не открывал глаза, а попытался вспомнить все, что с ним только что произошло, когда он путешествовал по глубинам своего сознания. Воспоминания всплывали из его подсознания в виде знаний, которые он уже приобрел как сокровенные. Да, он вспомнил. Вспомнил самое главное из информации, полученной как из той книги жизни, которую он читал в библиотеке всех Знаний, так и из уст светящегося Учителя. Иисус понял главное, что он находится на истинном пути осознания, кто он есмь. Надо просто быть всегда с Богом, и Дух Истины будет с ним!
      Иисус почувствовал боль в ногах, ибо одеревеневшие мышцы стали понемногу отходить. Ноги как бы раздувались, пронизанные тысячами мелких иголок, и гудели. Он, еще не открывая глаза, медленно вытянул ноги, не зная, сколько он так просидел. После этого он открыл глаза и опять был удивлен. Ночь, как бархатный туман, пронизанный множеством сверкающих бриллиантовых глаз-звезд, парила над пустыней, то прижимаясь к земле, то взлетая ввысь. Ибо по небу плыли облака и на время закрывали сияние растущего месяца. Было прохладно, и легко дышалось. Размяв ноги, Иисус встал, потянулся вверх, вытягиваясь, как струна или тростинка, вдыхая ночной воздух, и расслабился, выдыхая, опустив руки. Ему было хорошо, душа радовалась от того, что он вспомнил те знания, которые ему открывались в видениях. От радости, ему захотелось просто подвигаться по пустыне, и передать свое чувство ей, а также изменчивому месяцу, облакам, небу, мерцающим звездам... Иисус медленно прогуливался по пустыне между глыбами, камнями, выступами скал, прикасался нежно к ним и говорил: "Мир вам!" Он останавливался, любовался, прислушивался и вновь медленно шел туда, куда его вели ноги. Пустыня была насыщена всевозможными шорохами, ибо она оживала после захода солнца. Всякая живность выползала, выходила из своих нор, укрытий на поиски пищи. Иисус не хотел думать о борьбе за выживание в природе и как одни животные попадали в пищу к другим. Он всем желал мира, любви и счастья.
      После такой прогулки он вернулся на свое место и стал, сидя на коленях, молиться Господу Богу. Молитва, наполненная любовью, сама рождалась в его устах. Когда появлялись паузы, он кланялся со всей Благодарностью к Богу, а также ко всему, что его окружало. Иисус не заметил, как месяц скатился к западу и исчез за горизонтом. На него медленно и сладко нашла истома. Постелив накидку на свое песчаное ложе, он лег на спину, взглянул на небо и медленно закрыл глаза. Мысленно он продолжал Благодарить Господа Бога, мягко проваливаясь в сон. Природа в ответ на его любовь сладко убаюкивала его, напевая: "Мир тебе, мир всем!.."
      Мир всем!
      Глава 4
      НЕ ХЛЕБОМ ОДНИМ...
      Солнце в этот раз не будило спящего Иисуса, так как небо было закрыто тучами и облачной пеленой, и только в зените кое-где просматривалась голубизна. Но эти островки затуманивались облачной дымкой. И все равно пелена облаков прорывалась в других местах и туманные зрачки синего неба ласково смотрели на спящего.
      Из-за прохлады Иисус спал на боку, свернувшись в клубок, поджав к животу ноги. Ему не хотелось просыпаться от сладких снов, где было много разнообразной пищи, всяких яств, где было тепло, уютно, благостно. Вся райская красота удерживала его в своих объятиях, а он и не сопротивлялся ей, пребывая в блаженстве. Ему казалось, что он в полной неге совершенно обнаженный плескался в изумрудно-голубом озере сладостной пресной воды. Он с радостью, с какой-то внутренней затаенной жадностью пил эту воду. Но сколько бы он ее ни пил, напиться он так и не мог. То он черпал воду ладонями в пригоршни, подносил к глазам, любовался, ибо в ней отражались солнечные лучи, а затем с любовью выпивал; то он подбрасывал воду вверх, и крупные капли сверху летели на него, переливаясь, как россыпь жемчуга и алмазов, а он открывал рот, успевая поймать часть из них. Затем, падая спиной на гладь озера, погружался вглубь него и в кристально чистой, прозрачной воде рассматривал жизнь, существовавшую на дне этого озера. Он ощущал себя в воде так вольготно, как будто именно она была его стихией, как она являлась жизнью для рыб и всех живущих в ней. Ближе к берегу он отталкивался от каменистого дна и вылетал по пояс из воды, а затем, падая и брызгаясь, погружался в воду. Восторг его души был неописуем. Нарезвившись таким образом, он медленно, как крокодил, приблизился к берегу, балансируя ногами, а руками легко отталкиваясь от каменистого дна. Он плавно развернулся и сел на плоский камень, оставаясь по пояс в воде. Иисус смотрел на игру светотеней от воды на камнях и на своем теле. Как беззаботное дитя, он сидел в воде и рассматривал эти переливы на ногах, бедрах, животе, руках, а затем неожиданно сам для себя стал подбрасывать воду вверх, чтобы получать над собой фонтан брызг. Ему нравилось глядеть на брызги, ибо они переливались всеми цветами радуги и манили к себе его взоры. Иисус успокаивался, затем опять играл с водой, взметая брызги вверх, любовался, и вся его сущность ликовала. После он медленно лег на спину, раскинув руки в стороны. Вся крестообразная фигура его находилась в воде, кроме головы. Его очи смотрели в лазурное небо. От большого блаженства душа Иисуса хотела объять весь мир с той любовью, которой отвечала ему природа. Внутри все радостно кричало: "Благодарю-ю-ю Тебя-я-я Господи-и-и!" И закрыв глаза, он переживал испытываемое наслаждение. Но перед его глазами заиграли в круговороте блики, которые закрутили душу в неистовый танец, и он не заметил, как оказался в другом сне, который постепенно проявился.
      Иисус видел себя мальчиком, возможно, лет восьми, которого только что вымыли, и он, чистенький, обнаженный, с наброшенной на тело легкой простынкой, сидел и ждал, когда ему подадут только что испеченный хлеб. Он наблюдал, как его заботливая, красивая мама месила тесто, делала лепешки и закладывала в печь. Мама дала ему лепешку, мягкую, теплую и напоминающую человеческое тело с оттенком красивого загара или смуглой кожи с матовым отливом. Иисус любовался этой лепешкой, наслаждаясь ее формами, а затем всем лицом припал к ней, вбирая в себя ее ароматный запах. Его нос погрузился в середину, а краешки нежно прижимались к его щекам, лбу, подбородку. Он ощущал запах хлеба с молоком. Лепешка в объятиях лица и ладоней мальчика как бы вся трепетала в неге и шептала сладостно: "Возьми всю меня! Люби, люби меня. Я твоя!" И вдруг мальчик почувствовал, что он как будто находится на груди у матери. Одна мягкая грудь ее касалась одной части его лица, а другая - другой. Мальчик Иисус замер! Материнская женская любовь дышала ему прямо в лицо из груди, где не умолкало биение сердца. Сердце Иисуса от такой любви взволновалось, и он медленно начал отнимать свое лицо от лепешки. Но вместо грудей матери, которые ощущали его щеки, он вдруг увидел женские бедра и тот заветный тайный треугольник, куда он только что прижимался своим лицом. Мальчик Иисус удивился и стал медленно поднимать глаза, чтобы увидеть свою добрую мать, хлопотавшую у печи. Но когда его глаза достигли цели, он заметил, как улыбающаяся ему мать превращаясь в Богиню, олицетворяющую плодоносящую Мать-Природу, растворялась и исчезала. Он не понимал, что происходит, а только осознавал: он уже юноша, в котором просыпается плотская страсть к обнаженному женскому телу. Ему страстно захотелось поцеловать то запретное место, через чьи врата в этот мир входили дети. И когда он вновь перевел глаза на лепешку, то вся эта женская затаенная прелесть манила его к себе. Да, это была уже не лепешка, а та часть женской плоти, которая завораживает мужские и юношеские глаза, и она находилась в раскрытых ладонях Иисуса. От нее исходил запах меда, молока, хлеба, цветов и других опьяняющих ароматов. От нее послышался томный, ласковый, нежный голос: "Что же ты не целуешь меня, я же - мать! Ты же любишь целовать мать? Ведь я даю жизнь ребенку. И чем больше эта часть пребывает в любви, тем больше я могу дать жизнь людям. В этот мир через мои врата жизни и любви будут приходить сильные и здоровые дети на радость родителям. Твой поцелуй любви сделает меня еще прекрасней, и я смогу в этот мир через мои врата впустить бога. Земной мир от этого будет хорошеть, превращаясь в рай..."
      Юноша Иисус закрыл глаза от удовольствия обворожительных речей и начал опускать свое лицо для поцелуя. Душа его вся трепетала. Он почувствовал, как все его лицо горело от юношеской невинности и желания женской плоти. Его голова медленно опускалась, а сердце так прыгало в груди, что не знало, куда деваться. Оно металось, пыталось вырваться из груди, чтобы убежать без оглядки от плотского вожделения...
      Вот его губы, вытягиваясь в нерешительности, коснулись того места, которое ему было желанно. Но вдруг он почувствовал, что его губы приложились к чему-то твердому и прохладному. Руки его сразу ощутили тяжесть. Когда он открыл глаза, то резко отпрянул назад. В его руках был камень. "Боже!" воскликнул Иисус и от такой неожиданности проснулся.
      Он машинально, опираясь руками о землю, поднялся и сел. Было светло, и он не знал, какое сейчас время суток. Солнца не было видно. Окинув взглядом небо, он сквозь тучи и туманные облака пытался определить на небосводе его место. По светлой части облаков он понял, что солнце приближается к зениту. Иисус хотел пить и есть. Но, чтобы его мысли не соблазняли его, он, как обычно, стал возносить Благодарение Господу Богу, Небу, Солнцу, Земле, тучам, облакам, пустынным духам... отвешивая поклоны, стоя на коленях и касаясь лбом накидки, распластанной по песку. Затем, как всегда, он сделал утренние процедуры, попив и умывшись водой из своего колодезя. Это помогало освежаться и пребывать в пустыне долгое время без еды и воды. Тем более Иисус знал текст из притч Соломоновых, где говорилось: "Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя".[25] Суть этого изречения знали только посвященные. Они-то и раскрывали глаза своим ученикам на эти строчки из Святого Писания. Иисус хорошо знал об этом из своего странствия по пустынным землям Аравии, а также Индии. В Аравии такой водой из своего колодезя-тела пользовались погонщики, пустынники... А в Индии - йоги, которые опирались на тайное учение Бога Шивы. Они, видимо, и говорили молодому Иисусу, что тело может рождать в себе живую воду. Иисусу также понравилось одно сакральное изречение мудреца Востока. В нем говорилось, что человеческая плоть должна стать чашей молитвы, содержащей вино-кровь, а в ней-то и содержится вода, служа символом крови. И когда человек наполняет свою чашу молитвой к Богу Всевышнему, тогда вино-кровь наполняется Духом Божьим, а вода из нее преобразуется в живую воду. Если человек будет пить эту живую воду из своего источника, то он начнет укрепляться, омолаживаться, постепенно превращаясь в совершенного человека. Эту тайну о живой воде из своего колодца-плоти знали и маги, которые считались посвященными. Они эту живую воду использовали как внутренне, так и снаружи, что защищало их тело и душу в тот момент, когда они вокруг себя чертили магический круг и разговаривали с духами, демонами, повелевая ими. Маг врывался в тот невидимый мир, куда без защиты души и тела лучше не соваться. Духи не любят, когда ими повелевают, превращая их в рабов. Если озлобленные духи в защищенном поле мага найдут изъян, то они устроят ему такие козни, что маг может поплатиться и жизнью за свои деяния, магические действия.
      "Молитва, молитва к Богу, - произнес про себя Иисус, - вот что будет для любого человека надежной защитой от разных земных бед и неурядиц, от боли, мучений и страданий. Бог - Видящий, Слышащий и Милостивый - всегда поможет и наставит на путь истины, сотрет нежно с очей слезу и успокоит душу Своей благодатью".
      От таких мыслей на душе Иисуса невидимые пальцы играли, как на струнах, хвалебную Песнь Богу:
      Мой Бог, будто Солнце на небе,
      Мой Бог мне опора и щит!
      Дает благодать всем по вере
      И учит в Любви людей жить![26]
      И вдруг полились другие строчки:
      Бог внимает просящим
      И дает благодать,
      Очищает тех счастьем,
      Кто живет при мольбах.
      Господь Царствует мирно над всеми,
      Он - Всевидящий, Слышащий, Щедрый![27]
      Эти слова сами возникли в его голове, видимо, оттого, что он был знаком со многими текстами песен Давида и других песнопевцев, то есть со священными текстами Псалтыря.
      Душа Иисуса ликовала и ему было легче переносить накатывающийся голод. Тем более Иисус знал, что во время голодания, как обычно, четвертый и пятый дни бывают критическими для плоти. В эти дни через медитации можно в себе выявлять совершенные грехи, связанные с питьем и едой.
      Иисус почувствовал, что солнце пребывало уже в зените. Было нежарко, дул приятный ветерок. Он встал на ноги, поднял накидку, отряхнулся от песка и направился к тому камню, у которого он медитировал. Магический круг он не собирался чертить, ибо сердце ему подсказывало, что лучшей защитой является молитва к Богу Единому, даже в тот момент, когда он вдруг окажется вне своего физического тела, то есть будет пребывать в астральном теле. Находясь в астральном теле, человек может видеть другой, более тонкий мир или миры и ощущать их так же реально, как физический мир. Эти переходы сознания из плоти человека в астральное тело бывают порой незаметны, особенно тогда, когда окружающий пейзаж земного мира остается подобным и в астральном мире.
      Устроившись удобно около камня, скрестив ноги и опираясь спиной о камень, Иисус сидел прямо, уверенный, что Бог ему поможет рассмотреть его скрытые грехи и через молитву очиститься, пройти переплавку в искушениях. Он накрыл голову накидкой так, что она прикрывала верхнюю часть лица и создавала полумрак для прикрытых глаз, чтобы дневной свет не отвлекал от тех видений, которые предстанут перед ним.
      Молитва-мантра спокойно зажурчала в голове Иисуса, что позволяло ему окунуться вглубь сознания. Всплывали мысли о еде и питье, но монотонная благодарственная мантра растворяла эти мысли в божьей благодати. Все его сознание погружалось в точку, которая для него становилась пространственным окном в миры видений. Он не чувствовал своего тела, ему казалось, что он летит через какое-то пространство, которое ощущалось замкнутым, как большая дыра в пещере. Перед взором Иисуса проплывали причудливые картины с богатой, разнообразной палитрой цветов.
      Вдруг перед ним открылось другое пространство, и он увидел живописные пейзажи земли. Он парил над холмами, долами, направляясь к основанию одной горы. Вот он начал приближаться к земле. Иисус ощущал быстроту полета, и ему казалось, что он может разбиться, земля приближалась стремительно. Он закрыл глаза и подумал: "Все..." Неожиданно для себя, он окунулся во что-то мягкое. Открыв глаза, он увидел перед собой совершенно четко и ясно землю, камешки, травинки. Каждую песчинку он мог разглядеть со всеми подробностями. Но Иисуса интересовало его тело: нет ли на нем каких-либо повреждений, ушибов, переломов от такого падения. Все было нормально. Никакого дискомфорта в теле он не ощущал.
      Иисус встал, отряхнул полы своей длинной белой рубахи, но рубаха была чиста. Он огляделся вокруг, рассматривая местный пейзаж около небольшой горы, и только затем устремил свой взгляд на вершину. Ему показалось, что там, на вершине горы сидел Ангел Господень и смотрел вниз по другую сторону горы. Ноги Иисуса сами направились к этому Ангелу, ибо ему тоже захотелось взглянуть туда, куда так внимательно и заворожено смотрел Ангел.
      Восхождение на вершину горы не было делом из легких. Каждый шаг подъема он ощущал на себе так, как будто помимо себя он нес еще чью-то невидимую ношу. Он останавливался, чтобы передохнуть, отдышаться, и вновь его душа вела в гору. Сколько времени ушло на восхождение, он вообще не знал. Но поразительно, по мере приближения к Ангелу усталость исчезала, а страстное желание пить и есть растворялось. Тем более при себе у него не было ни хлеба, ни воды.
      Ангел сидел на каменном возвышении на вершине горы, устремив свои взоры вниз. Крыльев за спиной Ангела он не видел, но все равно был уверен, что это Ангел Господень, от Которого исходил еле заметный приятный свет.
      Иисус услышал голос нежного ласкового тембра, льющийся от Ангела, хотя он даже не повернулся к нему, а продолжал внимательно смотреть вниз:
      - Мир тебе! Как видишь, и ты поднялся на эту гору, на вершину которой не могут подняться другие. Не каждому человеку дано это сделать, а только избранным, подобно сынам божьим или Сыну Божьему. Посмотри вон туда вниз, в долину.
      - Мир тебе! - ответил Иисус и приблизился.
      Когда Иисус подошел к Ангелу и взглянул вниз по другую сторону горы, то увидел огромные толпы народов, стремящихся взойти на эту гору. Трудно описать все то, что видел Иисус. Каждый человек из этой толпы пытался что-то нести на себе. В толпе были все слои населения всех возрастов, от малого и до преклонного: дети, старики, женщины, юноши, мужчины... - люди всех рас и национальностей.
      - И куда они поднимаются? - спросил Иисус Ангела.
      - Ты разве не видишь?
      - Нет, пока не вижу.
      - Они пытаются попасть в те или иные райские миры, чего страстно желают их души. Посмотри повнимательнее за теми, кто безо всего поднимается на эту гору, и, поднявшись на определенную высоту, они уходят в сторону, передвигаясь уже по воздуху. Ибо каждому из них на определенной высоте открываются ворота, которые невидимы для других. Им открывается дорога по воздуху к этим невидимым воротам, хотя им кажется, что они продолжают свой путь по земле, - продолжал объяснять Ангел.
      Сосредоточив свое внимание на тех, кто без груза поднимался в гору, Иисус вдруг заметил, что, действительно, на определенной высоте горы одни люди сворачивали в сторону и шли радостно по воздушной дороге к своим вратам рая. А другие поднимались выше по горе, и затем шли по воздушной дороге к другим вратам рая. Следующие поднимались по горе еще выше и, увидев райские врата, по воздушной дороге направлялись к ним.