– Честно? – Рейчел взглянула на него. – Ты просто так это говоришь.
– Нет, не просто так. Вы в самом деле необыкновенно прекрасны, а прошлой ночью были невероятно забавны.
– Когда прошлой ночью? – подозрительно спросила Рейчел.
– Когда мы танцевали. Вы помните, как вы отплясывали казачок?
– Нет.
– Впрочем, плясали все и побили немало бокалов.
– О Господи, – завопила Рейчел.
– Знаете, вы для своего возраста слишком наивны.
– Знаю, – кивнула Рейчел.
«Но я учусь, – и очень скоро освоюсь», – подумала она.
– Позволь мне остаться, прелестная Рейчел, – Питер наклонился к ней. – Пожалуйста, позволь мне остаться.
Рейчел, насытившись кофе и тостами, вдыхала свежесть его тела. «Так давно это было», – подумала она.
– Хорошо, – ответила она ему.
Питер поставил подносик на пол и обрушился на Рейчел. Они покатились по всей кровати.
– Эй! Какие мы сильные! Рейчел сидела поверх него.
– Ты хочешь сказать, что для женщины моего возраста? – Рейчел тяжело дышала. Питер повалил ее на спину и принялся неистово целовать. Тело Рейчел наполнилось страстным желанием, рвавшимся наружу. Сознание стало куда-то пропадать, становилось все слабее, слабее и исчезло совсем.
– Сделай еще разок так же, Питер, – простонала она. Он смиренно подчинился. Они вместе пережили высший миг блаженства. Потом уснули в объятиях друг друга, как уцелевшие после катастрофы странники.
* * *
Рейчел проснулась, услышав на кухне Сару. Быстренько она накинула банный халат и вышла предупредить ее. Не успела она и рта раскрыть, как откуда ни возьмись вынырнул Питер.
– Привет, – дружелюбно сказал он. – Меня зовут Питер.
Сара покраснела и уставилась на мать.
– Он же не твоего возраста, – буркнула она. Питер улыбнулся.
– Нет. Она более, чем моего возраста.
Рейчел беспомощно стояла посреди кухни. Сара вышла и хлопнула дверью. Питер вздохнул.
– Переживет. Она же не привыкла делиться тобой с кем-то еще, так?
– Нет, не привыкла. Да и я как-то тоже не привыкла делить себя еще с кем-то, – Рейчел взглянула на Питера.
– Вот именно поэтому я просто находка, – Питер поздравил себя. – Я вовсе не из тех молодчиков, что обычно рыскают в поисках женщин, которым осточертело все, и они рады завести себе любовника на одну ночь для разнообразия. Я же делаю это ради удовольствия. Мы можем даже вместе выходить куда-нибудь. Держу пари, вы не часто появляетесь в свете.
– Почти совсем там не бываю.
– Отлично. Придется разработать программу совершенствования Рейчел Кавендиш. Начнем с завтрашнего дня. Я появлюсь, и мы проведем весь день сумасбродно.
Брови Рейчел подпрыгнули.
– Сумасбродно?
– Да, это мой рецепт, а в нем всего три действия на букву «С»: сумасбродничать, сачковать и смеяться. Теперь завтра я принесу подарок тебе, а ты приготовишь подарок для меня.
Рейчел сдвинула брови.
– Понятия не имею, что тебе может понравиться.
– Мы отправимся в Тернбул и Ассер, и я там выберу сам. Ладно? Ты не спросила, где я проведу ночь.
– А надо ли? – удивилась Рейчел.
– Да, надо. Потому что у меня есть женщина, с которой я живу. Я не могу бросить ее, потому что нашел тебя.
– Ты ей верность сохраняешь? Я имею в виду – обычно?
– Не всегда, но и она тоже.
– Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал ей обо мне, – Рейчел была абсолютно серьезна. – Я бесконечно счастлива, что получила с тобой безумное наслаждение, Питер, однако не хочу причинять боль ей.
– Хорошо, хорошо. Обещаю ей рассказать.
Рейчел нежно улыбнулась ему.
– Самое замечательное в сексе с наслаждением то, что он все сглаживает, оставляя только приятные ощущения. Сейчас я чувствую абсолютную гармонию.
– Ты прекрасно выглядишь Рейчел. Секс идет тебе на пользу.
– Знаю. Мне так этого не хватало последнее время. Уже было свыклась с мыслью, что вечно буду существовать только я и моя правая рука.
Питер рассмеялся.
– Теперь у тебя есть еще и я, – он обнял Рейчел. – Придется привязать твою правую руку за спину.
Рейчел понюхала пальцы.
– Я могу все еще пахнуть тобой. – Она оттолкнула его. – Нет, Питер… Мне нужно поговорить с Сарой.
Сара оставалась неумолимой.
– Все будут смеяться, – сказала она, нервно расхаживая по комнате из угла в угол.
Рейчел пожала плечами.
– Меня больше абсолютно не волнуют «все», Сара. В своей жизни я слишком долго оглядывалась на мнение других людей.
– Ты собираешься позволить ему жить с нами? – Сара остановилась, с тревогой ожидая ответа.
– Нет, милая, – Рейчел отрицательно покачала головой. – Питер – прекрасный друг и любовник, однако он слишком молод. Собственно говоря, я ничего не имею против его возраста. Куда денешься от своих лет, если человек уже вырос. Питер очень веселый и большой выдумщик. Он великолепно мне подходит. Мне же нужно появляться в свете.
Сара смягчилась.
– Ладно, если уж он не переедет сюда на постоянное жительство, думаю, придется мне поделиться с ним тобой.
Рейчел обняла дочь.
Питер знал в Лондоне всех, кого нужно было знать. Он бережно лелеял Рейчел, словно драгоценный цветок. Она, в свою очередь, пышно цвела.
С тех пор как оставила Чарльза, Рейчел осознала себя как свободную личность в омуте безрассудной любви и сексуальности Питера. Они гонялись друг за другом по парку Кенсингтон-Гарденс, останавливались рядом со статуей Питера Пэна.
– Это я, – гордо сказал Питер. Рейчел купила для него первое издание книги «Питер Пэн в Кенсингтон-Гарденз». – Я тоже, как и Питер Пэн, никогда не стану взрослым и уведу тебя в сказочный мир Страны Никогда-Никогда.
Выходные они проводили в маленьких деревушках, вынюхивая старинные серебряные вещицы. Питер купил Рейчел сахарные щипчики Григорианской эпохи. Для Рейчел это было сонное, насквозь пронизанное солнцем, лето, и ей было совершенно все равно, что о погоде в тот год думали остальные англичане.
В очень жаркую погоду они лежали на одеяле в Холланд-Парк.
– Прекрати, Питер. Я устала для раздеваний в общественных местах.
– А я нет. – Питер продолжал покусывать ее плечо.
Рейчел рассмеялась.
– Правда, Питер. Ты когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме секса?
Питер напустил на себя важный вид.
– Нет. Ну, может, еще о еде. Однако в этом случае как о другой форме секса. В самом деле, все, что человек делает, сексуально, если делать это правильно. – Он вдруг набросился на Рейчел.
– Перестань! – завизжала она. Питер натянул одеяло поверх их тел.
– Нет, Питер. Не будь идиотом. Нас же арестуют.
Питер захихикал.
– Тогда им придется взять мой член в свидетели. – Он боролся с трусиками-бикини, в которых была Рейчел. – Лучше не сопротивляйся, милая Рейчел. Чем дольше ты сопротивляешься, тем скорее нас схватят.
Она ощущала жаркие ласки его языка, завоевавшего ее укромное местечко между ног. Рейчел лежала на спине, знакомое, бьющее горячим ключом, наслаждение охватило ее. Что бы сказала преподобная матушка-надзирательница? Эта мысль промелькнула в ее голове последней, прежде чем она погрузилась в бескрайний океан блаженства.
Клэр обрадовалась, когда Рейчел привезла Питера на выходные в Аксминстер. К счастью, Питер умел ловить рыбу и оказался сносным стрелком, поэтому Майкл был счастлив потаскать его по бескрайним вересковым зарослям, где они бродили с собаками.
– Этот человек, знаешь, не в себе. – Питер отмокал в ванной после одной из подобных прогулок. – Я, наверняка, притащил на себе полтонны девонского чернозема.
Рейчел посмотрела на него. Мокрые волосы Питера свисали слипшимися прядями. «Он похож сейчас на тюленя», – подумала Рейчел.
– Знаю, Питер, но я же тебя предупреждала.
– Бедняжка Клэр, – сочувственно произнес Питер.
Рейчел вздохнула.
– Она сама обрекла себя на это. Я часто говорила с ней о Майкле, однако Клэр предпочитает оставаться с ним. По крайней мере, после смерти матери он прекратил свои интимные отношения с другими мужчинами.
Питер посмотрел на Рейчел.
– Ты в курсе, что он спит в комнате, увешанной ее фотографиями.
Рейчел кивнула.
– Эта комната и принадлежала ей.
На следующий день Рейчел и Клэр пили чай на аккуратно постриженной лужайке возле дома.
– Английские пчелы даже жужжат по-особенному, не так как, например, греческие или итальянские пчелы, – поделилась своими наблюдениями Клэр. – У них исключительно сдержанное английское жужжание. – Обе женщины прислушались. – Стоял необыкновенно жаркий день. Две кошки мраморной расцветки, разомлевшие от жары, лежали на раскаленных плитах дорожки, как недоеденные бутерброды. Даже собакам, тоже уморившимся от пекла, лень было их прогнать. – Поняла, – Клэр привстала. – Английские пчелы жужжат в унисон. А если бы ты побывала в Греции, Рейчел, – она рассмеялась, – то заметила бы, что там каждая пчела носится, как сумасшедшая, сама по себе.
– Как чудесно было бы поехать в Грецию или Италию, или еще куда-нибудь.
Клэр посмотрела на нее.
– Ну, так в чем же дело?
Рейчел широко улыбнулась и потянулась.
– Мне и здесь неплохо. Знаешь, я все еще не могу поверить в свое счастье. Жизнь сейчас похожа на светящийся пузырек, восхитительно переливающийся всеми цветами радуги, – она засмеялась. – Боюсь, что пузырек вырвется с пробкой наружу, а я окажусь в пустой бутылке на дне.
– Да нет же, не окажешься, – Клэр наклонилась к Рейчел. – Что бы ни произошло между вами с Питером, у тебя все будет замечательно. Ты ведь теперь совершенно другой человек, не та, что была прежде.
– Знаешь, забавно, – Рейчел подлила себе еще чаю, – я всегда думала, что виновата была я, то есть, считала, что была плохой любовницей, однако, побыв с Питером, поняла, что тогда это вовсе была не я. Чарльз был отвратителен, – Рейчел пришла в полное негодование. – Он превратил это замечательное и веселое занятие в утомительную обузу. – Она поморщилась. – Фу, как только вспомню те жуткие дни…
Клэр взяла ее за руку.
– По крайней мере, сейчас это тебе стало известно.
Рейчел заметила боль, отразившуюся на лице Клэр.
– Ты все еще сохраняешь свой обет целомудрия, Клэр? Не могу себе представить, как можно прожить всю жизнь и ни разу не попробовать позаниматься любовью.
Клэр улыбнулась.
– Ну, я пыталась несколько лет тому назад заводить интрижки, только ради того, чтобы насолить Майклу, но они не доставили мне абсолютно никакого наслаждения. Вся эта тайна и неосознанное чувство или увлекают тебя в свой водоворот страстей, или напрочь отвергают, воздвигая перед тобой глухую стену отвращения. Для меня оказался приемлемым именно второй вариант. Поэтому я определенно выбрала целомудрие и воздержание от интимных отношений с кем бы то ни было и как бы то ни было.
Рейчел изумленно посмотрела на подругу.
– Ты хочешь сказать, что блюдешь свое целомудрие, не поддаваясь соблазну даже собственных пальцев?
Клэр кивнула.
– Действительно, столько чепухи понаписано о сексе в последнее время. Целомудрие – совершенно комфортный способ существования. Все равно я никогда не получала наслаждения от секса. – Клэр привередливо сморщила носик. – Вся эта возня и запах рыбы. Я совсем перестала думать о сексе. Просто наслаждаюсь жизнью. На следующей неделе выезжаю в Нью-Йорк. Гарри Уинстон продает бриллиант, к которому у меня возник кое-какой интерес.
У Рейчел загорелись глаза.
– Передашь от меня посылочку Ли.
– Разумеется, передам.
– Я так по ней соскучилась, – Рейчел вздохнула. – Смешно, если ты встречаешь кого-то, Общаешься с ними всего каких-нибудь две недели, а чувство испытываешь, словно ты знала их всю жизнь. В прошлый раз, когда я ей звонила, Ли сказала мне, что Муня перебирается жить в Израиль. А в начале нового года она приедет ко мне погостить. Все куда-то едут, – Рейчел внезапно охватила грусть. – На прошлой неделе попрощалась с Джейн.
Клэр закурила сигарету.
– Как у нее дела?
– Ужасно. Она слезы льет ручьями. Я могу предложить ей только свою поддержку, не в состоянии понять, почему бы ей не бросить Джерри. Джон действительно любит ее – а в Джерри она только нуждается. Думать не могу, что она поедет в Америку. Джерри будет вращаться в деловых кругах, а Джейн засядет на кухне с бутылочкой валиума. – Рейчел удрученно покачала головой. – Не понимаю ее.
Клэр посмотрела на яркое голубое небо.
– А я могу ее понять, – смиренно проговорила Клэр. – Знаешь, Рейчел, на то, чтобы уйти, требуется гораздо больше мужества, нежели на то, чтобы остаться. Люди привыкают к своим цепям.
– Представляю. Я так рада, что освободилась.
– Учти, Рейчел, у тебя были деньги. У Джейн не было ни гроша. На мизерном жаловании художника далеко не уедешь.
Рейчел нахмурилась.
– Если мужчина и женщина любят друг друга, то их чувству ничто не в силах помешать.
Клэр, запрокинув голову, весело рассмеялась и похлопала Рейчел по коленке.
– Рейчел, я думала, ты давно выбросила из головы всю романтическую чепуху. Мужчина и женщина не любят друг друга – они могут только друг друга терпеть. Покажи мне хотя бы одну счастливую пару.
Рейчел задумалась.
– Ну, я могу назвать счастливых одиночек, типа Анны и ее матери.
– Верно. Обычно это мужчина или женщина, кто обрел подходящий образ жизни. Однако обычно это означает, что каждый из них сам за себя.
– Перестань, Клэр. Ты наводишь на меня тоску.
– Ладно. Не буду тем, от кого твой пузырек может лопнуть. Вперед. Пошли переодеваться к обеду. Повар изобрел новый фантастический рецепт для лососины.
Их голоса гулко отдавались о плиты дорожки. Одна из собак лениво потянулась и, нарушив тишину, с рычанием бросилась на развалившихся на дорожке мраморных кошек.
Глава 48
Гремела музыка. Вечеринка казалась ужасной. Рейчел была уже на грани того, чтобы окончательно вычеркнуть вечер как впустую потраченное время, пока не столкнулась с Сиси.
– Рейчел! – закричала она, увидев подругу и протискиваясь сквозь толпу к ней поближе. – Как здорово, что я тебя увидела. Что ты тут делаешь? Ты подружка Тони?
– Нет. Я пришла сюда с Питером. Тони – его приятель. Я так рада снова тебя увидеть, – Рейчел обняла Сиси. – Чувствую себя очень виноватой, что потеряла тебя из виду.
– Ничего страшного. Понимаю, тебе все это время было не до меня. – Сиси подмигнула Питеру. Тот улыбнулся ей в ответ. – Давай позавтракаем завтра где-нибудь, Рейчел.
Рейчел взглянула на Питера.
– Ты свободен? – спросила Рейчел.
– Я всегда свободен, – Питер широко улыбнулся Сиси.
– Ладно, – сказала Рейчел. – Что скажешь о ресторанчике «Голубой Якорь», что на Хаммерсмит Бридж?
– Прекрасное местечко, – ответила Сиси. – До встречи тогда.
Сиси растаяла в толпе.
– Клянусь, она просто потрясающая, – сказал Питер Рейчел.
– Да. Еще и веселая, – Рейчел засмеялась. – Она меня здорово поддерживала в больнице.
– Что она там делала?
– Ой, это длинная история. Она вышла замуж за человека, которому сейчас около восьмидесяти лет.
– Восьмидесяти? Как отвратительно! Рейчел посмотрела на него.
– Питер? А я-то тешила себя мыслью, что возраст не имеет значения, если речь идет о взаимоотношениях.
– А как же у нее обстоят дела с сексом?
– Думаю, есть любовники, однако она любит Джеймса и никогда его не оставит.
– Не мог ли я вас прежде где-то встречать? – Рейчел обернулась на звук раздавшегося голоса. Он принадлежал коренастому застенчивому мужчине. – Я бы никогда не осмелился обратиться к кому-то из посторонних, – смущенно сказал он. – Однако определенно где-то вас уже видел.
Рейчел посмотрела на него очень внимательно и отрицательно покачала головой.
– Должно быть, вы меня с кем-то путаете.
– Извините. У меня ужасная память на имена, однако я четко запоминаю лица. Позвольте представиться. Меня зовут Адам Трехерн. Вы живете недалеко отсюда?
– Да. Мое имя Рейчел Кавендиш. Живу по адресу: квартира 4, Бофор-стрит, Челси, Лондон СВ 6, Англия, Вселенная, – продекламировала она.
Адам засмеялся.
– Обычно я писал нечто подобное на своих школьных тетрадях. – Он вздохнул. – Терпеть не могу торчать в Лондоне в такую хорошую погоду.
– Понимаю. По вечерам здесь так душно.
– Откуда вы приехали? Рейчел улыбнулась.
– Я выросла в Аппотери.
– Правда? – лицо Адама просветлело. – Я с севера Девона. Мы жили в Хартланд Пойнт, – его глаза подернулись дымкой. – Собираюсь вернуться туда, как только подыщу работу, – он ухмыльнулся. – Доктор по профессии – по грехам и мука. Однако мне хочется стать врачом общей практики и поработать в сельской местности.
Питер подошел к Рейчел сзади. Он обнял ее и прижался носом к затылку.
– Это Адам, дорогой, – Рейчел отвела от себя его руки.
– Привет. – Мужчины уставились друг на друга.
«Он очень мил», – подумала Рейчел.
– Извини, Адам. Вынужден утащить ее. Нам пора ехать домой.
Адам пожал плечами.
– Ладно. Буду надеяться, что наши дорожки когда-нибудь пересекутся еще раз, Рейчел.
– Буду тоже надеяться на это, – бросила Рейчел, обернувшись к Адаму, в то время как Питер тянул ее прочь. – Это мерзкая вечеринка, но нам не стоит сейчас уходить, Питер.
– Он вскружит тебе голову, – резко сказал Питер.
– Ты в этом уверен? – Рейчел было приятно услышать это от Питера.
– Абсолютно.
На следующий день Сиси встретила Питера и Рейчел в «Голубом Якоре». Ее очередной любовник обвивал ее, как констриктор удава. Сол был невероятно черным и необыкновенно сердитым.
– Полегче, Пупсик, – обратилась к нему Сиси. – Не будь таким грозным. – Сол так рыкнул, что некоторые из сидевших поблизости повскакивали со своих мест. – Обещаю, что никогда больше этого не сделаю.
– Что ты натворила, Сиси? – Рейчел сгорала от нетерпения узнать, в чем же причина такого неистовства спутника Сиси.
– Ничего особенного. Просто Сол очень ревнивый. Вот и все.
– Сиси… – засмеялась Рейчел. – Не скрытничай, расскажи.
– Ну, просто я чуть-чуть задержалась.
– Ага, и я дал ему такого пинка под зад, что он не сможет сидеть целую неделю.
– Озорник, – Сиси погладила его по запястью. – Не стоит давать пинка послам. Тебя могут выслать обратно на твою Санта Лючию.
Сол улыбнулся, вспомнив о своем родном острове.
– Эй, ты! Питер, принеси-ка дамам чего-нибудь выпить! – приказал он.
– Безусловно, – Питер направился в бар. Рейчел потащила Сиси в дамскую комнату.
– Где только ты откопала этого Сола? Сиси ухмыльнулась.
– Он работает в Главном Почтовом Управлении, поэтому мне не надо даже из дома выходить, – она захихикала. – Просто приходится часто чинить телефоны.
– Сиси, ты ни капельки не изменилась.
– Никогда и не изменюсь. Ты тоже постаралась и времени зря не тратила. Питер просто картинка. А ты, Рейчел, великолепно выглядишь.
Рейчел засмеялась.
– Я здорово себя чувствую.
* * *
Не так далеко от них, в пивной, вместе со своими приятелями сидел Адам. Лицо Рейчел не давало ему покоя. Он твердо был уверен, что точно видел ее где-то. Как раз в этот момент к стойке бара, пыхтя и отдуваясь, подошел любитель бега трусцой. Адам взглянул вниз. Ноги. Вот в чем дело: ступни. Теперь он все вспомнил. Распухшие и стертые в кровь ступни. Так и есть. Вдруг он вспомнил совершенно другую Рейчел, лежавшую без сознания в его палате женского госпиталя в Челси. Довольный собой, он заказал еще одну кружку пива. Не успел он взять в руки большую тяжелую кружку и поднести ее к губам, ощутившим вкус невесомой пенки, как внезапно его пронзило страстное желание и странная тоска по Рейчел. Чувство не отпускало его, преследовало всю дорогу до дома, в крошечную квартирку в Фулеме, и не ослабевало до тех пор, пока он, оставив свою книгу, не вышел на улицу.
Адам заказал дюжину роз у госпожи Райт, местной цветочницы, с доставкой для госпожи Кавендиш по адресу: квартира номер 4, улица Бофор, Лондон, СВ 6, Англия, Вселенная.
Госпожа Райт несказанно удивилась. Она слишком давно знала Адама. Он отнюдь не принадлежал к тем вертопрахам, которые посылали розы незнакомкам, однако цветочница оставила свои мысли при себе. Когда Адам вышел из магазина, госпожа Райт вздохнула и сказала своему мужу:
– Что-то с ним не то.
– Что именно?
– Ты не поймешь, если я и расскажу тебе, – резко оборвала она.
– Тогда не болтай попусту, – и он хлопнул дверью.
– Для тебя есть цветочки, – поддразнивая, сказала Сара.
Рейчел подошла к кухонной раковине. Она улыбнулась.
– Дюжина роз. – Все ее знакомые сквозь землю бы провалились, прислав ей столь банальный знак внимания. Она поставила цветы в вазу. «Должно быть, Адам», – подумала она, когда увидела адрес. Рейчел вспомнила его проницательные синие глаза. Карточка, вложенная в букет, просто гласила:
«Если мы не можем стать любовниками, то будем друзьями.
Адам».
– Я говорил, что ты вскружила ему голову, – сказал Питер, когда позвонил ей, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
– Не беспокойся, Питер, мне бы он прекрасно подошел в качестве друга, тем более, что Клэр почти все время проводит в Аксминстере. Мы, уроженцы Девона, льнем друг к другу.
Питер фыркнул.
– Вряд ли ты сможешь это сказать о Сент-Джонз-Вуд.
Рейчел засмеялась.
– Анна собирается провести здесь несколько дней, и я буду занята, так что увидимся на будущей неделе.
– Ладно. Позвоню тебе в следующий четверг, Рейчел. Может, куда-нибудь выберемся на выходные.
– Было бы просто замечательно. – Рейчел положила телефонную трубку.
Розы стояли в углу комнаты и наполняли ее необыкновенным сиянием и свежестью. Рейчел подошла к вазе. Она потрогала плотные лепестки.
– Они чудесны. – Рейчел погрузилась в тонкий сладкий аромат. – У-мммм… – Она села и написала Адаму записку.
«Дорогой, Адам,
Друзья – чудесно! Рейчел».
В дверь порывисто вбежала Анна. Она с приветственным криком промчалась по коридору и бросилась к Рейчел на кровать.
– Ни пеленок, ни горшочков, ни их содержимого! Три дня выходных!
Она крепко обняла Рейчел.
– Ты – мое убежище, мое единственное убежище… – запела она.
Рейчел поморщилась.
– Ну, твое пение нисколько не стало лучше. Анна ухмыльнулась.
– Конечно, однако прежде ты всегда была к нему неравнодушна.
– Как там Юлиан с Сэмом? – спросила Рейчел некоторое время спустя, когда накрывала кухонный стол.
– Как всегда, прекрасно. Он прямо все знает, нисколько не уступая мне. Он предложил мне жить в одной квартире с ним, поскольку обожает Сэма, и Сэм его тоже любит. Но, – Анна покачала головой, – не знаю, как быть, Рейчел. Он страшно много времени проводит со своими любовниками, а мне бы не хотелось, чтобы он и Сэма приучил к этому. Мне бы хотелось, чтобы Сэм пожил в спокойном доме, пусть хотя бы в детстве.
– По-моему, это разумно, – Рейчел помешивала в кастрюле.
– У Сэма есть отец, и он проводит с ним много времени. Когда Юлиан берет к себе Сэма, у него не бывает в это время его любовников. Таков заключенный между нами договор, – Анна рассмеялась. – Бедный Юлиан. Он все время попадается на крючок ужасно ничтожным потаскушкам, которые его нещадно колотят, а потом обкрадывают. Мне уже надоело говорить ему, что, если он хочет заняться перевоспитанием людей, его место – среди служащих социальной сферы. Я так беспокоюсь, Рейчел. Сэму предстоит нелегкая жизнь. Мать – лесбиянка, А Юлиан – гомосексуалист.
Рейчел попробовала жаркое.
– На самом деле, Анна, когда ты задумаешься над вопросом, что же делает людей счастливыми и любящими, ответ будет один и тот же: быть любимыми по-настоящему. Понимаю, что мой разрыв с Чарльзом причинил много боли детям, однако каждый из нас любит их по-своему. Я искренне верю, что каждый случай уникален. Некоторым благополучным парам не следовало бы вообще заводить детей. То же касается и извращенческих пар. Все зависит от качества любовной привязанности. Фактически, сейчас я могу уделять Доминику гораздо больше времени, и мне с ним стало намного проще, чем в то время, пока я была идеальной женой и матерью.
Анна кивнула.
– Мне нравится проводить время с Сэмом. Сейчас я гораздо счастливее, чем когда-либо прежде. Несмотря на то, что мне очень одиноко, я не хочу вступать ни в какие отношения с другой женщиной, которая открыто заявляет, что извращенка, а потом напрочь разбивает мне жизнь, потому что все ее действия – ничто иное, как игра с выставлением напоказ своего собственного порока, а мною она пользуется в качестве всего-навсего временного пристанища. Нет, для себя я решила, что будут ждать до тех пор, пока не найду кого-нибудь, кто действительно остановит свой выбор на мне. Я не хочу быть такой, как Юлиан – своего рода отстойник для сброса эмоций.
Рейчел облокотилась на холодильник.
– Сейчас у меня прекрасная веселая пора. Однако она не продлится вечно, и я знаю, что смогу жить сама по себе и радоваться этому. Когда Сара выпорхнет из гнезда, я продам дом, вернусь в Девон и буду бездельничать.
– Безделье всегда было твоим главным занятием, – поддразнила ее Анна.
– Эй, я хотела тебе рассказать, – Рейчел захихикала. – Мы с Питером были тут на одной вечеринке, где известный антрополог напился и преподнес нам ужасную лекцию. Он сказал, что когда женщины обращают свои сексуальные устремления в сторону мужчин, которые намного моложе их, наступает конец цивилизации в том смысле, который мы вкладываем в это понятие. Я целых два дня была не способна к интимным отношениям.
– Серьезно, Рейчел, антрополог не изложил своей аргументации до конца, тем не менее, он затронул суть проблемы. Женщины говорят, что в том случае, если все, что есть в наличии, это мужчины типа Чарльза, тогда, конечно, молодые мужчины, выросшие в более просвещенное время, будут пользоваться явным преимуществом. Это не разрушит цивилизации, – она ухмыльнулась. – Однако все по горло сыты такими отношениями с мужчинами, уклоняющимися от определенных профессий и выбирающих жизнь и работу подальше от дома, а потом вдруг – бац! Далее идет патриархат.
– Ну и ну, – Рейчел была потрясена, – Анна, ты в самом деле такая умная. Ты сама до всего этого додумалась?
– Нет, я поддерживаю отношения с женщинами из Америки. Они пишут о женщинах. Таких, как мы, они называют «Женщины нового века».
– Правда? А что это означает?
– Ну, просто это означает, что ты сама берешь на себя ответственность за свою жизнь.
Рейчел замерла.
– Это так очевидно. Анна посмотрела на нее.
– Сколько времени ты позволяла Чарльзу отвечать за тебя?
– Всю свою супружескую жизнь, полагаю так.
Анна кивнула.
– Большинство женщин сами сваливают себя на плечи мужчинам, причем, чем быстрее, тем лучше.
– Я никогда больше этого не сделаю. – Рейчел подумала о Джейн. – По-моему, я теперь ближе стала к женщинам нового века, нежели к феминисткам.
Анна засмеялась.
– Ты никогда не понимала феминизма, Рейчел. Ты всегда предпочитала прятаться на задворках жизни.
– В шкафах с банками кошачьих консервов, – согласилась Рейчел.
Анна вздохнула.
– Весь этот гнев был необходим. Без него все бы скатилось обратно и вернулось на круги своя, а мы бы по-прежнему умоляли докторов о контрацептивах.
Рейчел подумала о докторе Бернсе.
– О Боже. Это было бы ужасно. Как женщины нового века относятся к мужчинам? Не выношу эту феминистскую злобу.
– Никак.
– Что значит «никак». То есть совсем не занимаются любовью? – Рейчел испугалась.
Анна покачала головой.
– А теперь послушай, глупышка. Все очень просто.
– Подожди, я возьму джин. Я люблю со льдом и с лимоном. А тебе что?
– Я буду коньяк с содовой.
Рейчел вынула бутылки из бара в гостиной. «Не будет красных роз», – подумала она. Бросила виноватый взгляд на цветы. Они по-прежнему величественно покоились на своем месте.
– Теперь, – сказала Анна, – не перебивай меня, как ты это обычно делаешь.
– Ладно. – Рейчел сделала глоток джина.
– Большинство женщин, которые со мной состоят в движении, сейчас пришли к единодушному выводу о том, что мы должны вести свои собственные жизни, верно? Поэтому я выбрала для себя женщину-доктора, бухгалтера – тоже женщину. У нас есть пробел – нет женщин среди управляющих банками. В моей местности, по крайней мере, я не знаю ни одной. Однако мы считаем это только временным упущением. Постепенно вокруг нас окажется достаточное количество женщин, чтобы мы не чувствовали себя ущемленными в правах. Пока будут продолжаться какие-то отношения с мужчинами, пусть, но для меня например, это не составляет особой проблемы. Однако многие мои подруги, которым приходится иметь дело с мужчинами, должны отказываться от интимных связей с мужчинами и вести себя воздержанно. Конечно, существуют и такие мужчины, которые сами хотят стать активистами движения «Новый век». Это замечательно.
Рейчел немного расслабилась.
– То есть, если мужчина по-настоящему захочет вступить в ряды этого движения, он сможет?
– Это не такое движение, глупенькая. – Анна допила свою порцию. – Все гораздо сложнее, чем просто отношение. Тебя не просят делать ничего особенного, просто ты живешь обычной ежедневной жизнью. А это, скажу тебе, черт возьми, труднее.
– Но, – лицо Рейчел загорелось, – я впервые от тебя слышу, что мужчинам не возбраняется участвовать в этом движении.
Анна улыбнулась.
– Я не хотела бы жить в мире, где исключается Сэм, верно? – Анна вздохнула. – Сейчас такая неразбериха. Феминистки старого толка со всей своей неистовостью продолжают ненавидеть мужчин. Ты только ненавидишь, пока крепко привязана к нему.
