– Я хочу оставить у тебя на хранение свое письмо, Антея. – Антея вздохнула. Это была Роза.
      – Ты успокоилась немного, Роза?
      – Никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.
      – Ладно. Заходи. Выпьем кофе.
      Чарльз доставлял Антее немало хлопот. Он продолжал извиняться и нарушать договоренности. Сегодня вечером у него состоится первый званый ужин. Его просто распирало от гордости, и это задевало Антею, которая сожалела, что не она будет рядом с Чарльзом. Ей нужно было с кем-то провести этот вечер, и если Роза еще стоит на ногах, то они откроют бутылочку виски, которую Антея припасла для Чарльза.
      Вскоре приехала Роза.
      – Ты можешь сохранить мое письмо и открыть его только в том случае, если услышишь что-нибудь?
      – О чем ты, Роза? Это игра?
      – Нет. Я просто обращаюсь к тебе как к другу. Пожалуйста, Антея. Не забивай себе голову. Просто положи его куда-нибудь.
      Антея посмотрела ей в глаза.
      – Ну, ладно. Должна заметить, что вид у тебя стал гораздо приятней.
      Роза страшно похудела, даже высохла. Однако взгляд ее теперь был совершенно спокойный, исчез дикий безумный блеск.
      – Все кончилось?
      – Да.
      – Отлично. Давай тогда откроем бутылочку виски и отпразднуем это событие.
      – Чем ты занималась все это время?
      – Была у родителей. Так, ничего особенного не делала. Покаталась немного на лошади. Хорошо успокаивает.
      – Что произошло с Чарльзом? Антея нахмурилась.
      – С ним так трудно. Мне пришлось использовать столько угроз, чтобы держать его под каблуком. Я уже склоняюсь к мысли, что мне нужно порадовать эту его женушку с лошадиной мордой правдивыми историями из ее семейной жизни. Он говорит, что она не бросит его, но все равно Чарльз – вшивый ценитель людских душ. Я видела ее несколько раз. Мне кажется, она из тех, кто может взять на поруки, если ее хорошенько задеть за живое. Если бы ты видела, как она ходит. Она так в себе уверена, что просто удивляет меня. Чарльз все время выпячивает ее беспомощность.
      – Ты что, за ней следила? Антея вспыхнула.
      – А что, возбраняется? – засмеялась она.
      – Насколько я знаю, – сказала Роза, – каждый из нас имеет право на любовь и преданность.
      Антее стало не по себе. Она не знала, почему. Виски уже лилось у Розы чуть ли не из ушей, но она рассуждала вполне здраво и даже слегка улыбалась с таким видом, словно у нее была какая-то тайна. Она, явно, чего-то ждала.
 
      Рейчел приложила титанические усилия, чтобы подготовиться к званому ужину.
      – Начни с себя, – наставляла ее Джейн. – Я отведу тебя к парикмахеру. Там у них есть еще салон красоты, где тебе квалифицированно подберут косметику.
      – Спасибо, Джейн. Я ненавижу ходить в парикмахерские. Не помню, когда была там в последний раз. Нужно подобрать новое платье. Весь мой гардероб уже давно вышел из моды.
      – Купи себе длинное черное платье. Оно годится на все случаи, – Джейн разошлась на полную катушку. – Не подавай сначала горячее. Закажи деликатесные закуски из «Харродза». Или, кажется, прекрасная мысль – подать багели и локс. Их днем с огнем в Англии не сыщешь.
      – А что это такое?
      – Это очень известное еврейское блюдо. Локс – копченый лосось, а багели – круглые, из крутого теста, типа пончиков. Намазываешь их сливочным сыром и сверху кладешь кусочек локса. Я все равно еду в Блумсбери за свежими кнышами, поэтому захвачу и для тебя.
      – Звучит весьма заманчиво. Чарльз обрадуется, если на столе будет что-нибудь экзотическое.
      – Багели? Экзотические?
      – Может, в Нью-Йорке это не так, а здесь это сойдет за изысканное блюдо. Все равно Чарльзу нравится чем-нибудь отличиться. Ты заметила, как он стал одеваться?
      – Он выглядит как мужская модель, а не газетчик. Я всегда представляла себе газетчиков растрепанными, с торчащим за ухом карандашом.
      – Только не Чарльз. Мне повезет, если я в последние дни попадаю в ванную комнату. Он там сидит часами. Если он не в ванной, то разглядывает себя в зеркало в спальне. И все-таки мне не на что жаловаться. Дела у него идут блестяще. Его начальник уже сказал ему, что в следующем году сделает его старшим репортером. Тогда я, наверное, совсем не увижу его дома.
      Джейн приготовилась принять свою дневную дозу валиума.
      – По крайней мере, у вас будет тема для разговора, когда он вернется домой. День, проведенный Джерри в банке, вряд ли заслуживает какого-нибудь обсуждения. Ну, ничего. Зато они нас не обманывают.
      – Только это нам и остается, чтобы себя успокоить.
      – Знаешь, Лиза готовится к испытаниям. Она очень прилежно учится, и я очень ею довольна. – Джейн села на своего излюбленного конька и принялась на все лады расхваливать своих детей. В конце ее получасовой речи Рейчел сказала:
      – Ты не находишь, что слишком сильно давишь на них?
      – Слишком сильно? – резко переспросила Джейн. – Видела бы детей в Нью-Йорке! Англия не годится ни в какое сравнение. Как дела у Доминика?
      – Сара – прилежная и способная ученица, а Доминику бы только поиграть. К счастью, в университеты теперь принимают исключительно хороших спортсменов, а Доминик уже играет в крикет за команду округа, поэтому мы надеемся только на это и, конечно же, наймем репетитора поближе к экзаменам, чтобы Доминик подготовился в Оксфорд или Кембридж. Чарльз и мысли не допускает, что Доминик может провалиться и не поступить. Мне подобное отношение не нравится, я ненавижу такой подход к делу. Из детей получатся никудышные люди.
      – Знаю. Разделяю твое мнение и вполне сознаю свою роль надсмотрщика, – Джейн затянулась сигаретой. – Но не понимаю, как будут справляться мои дети, если не стоять у них за спиной с палкой. Евреям везде тяжело пробиться, в особенности в Англии. – Она медленно выпускала колечки дыма.
      – Считаю тебя вполне благоразумной и заботливой матерью, Джейн. Не знаю, кто бы еще прилагал столько усилий к воспитанию детей, как ты. – Она одобрительно похлопала Джейн по руке. – Пойдем вместе выбирать мне новое платье. Что, если завтра?
      Мне бы очень хотелось поехать в Блумсбери, а затем мы могли бы заехать на Оксфорд-стрит.
      – Обязательно. Это здорово.

* * *

      На следующий вечер Рейчел улыбалась, глядя на свое отражение в зеркале и вспоминая зеркало в парикмахерской. Ее волосы были уложены на макушке мягкими завитками.
      – Это сделает вас немножко выше, зато будет очень элегантно, – сказал ей парикмахер-француз, проводя пальцами по всей длине прядей ее волос. – У вас прекрасные волосы, мадам. – Рейчел так хотелось, чтобы он перестал прижиматься своим выступавшим под брюками бугорком к ее плечу. Парикмахер смотрел на нее в зеркало. – «Восхитительные глаза», – отметил он про себя, а вслух произнес:
      – О, мадам, вы не очень ухаживаете за собой? – у него был мягкий французский акцент.
      – Нет, мне абсолютно некогда этим заниматься. Все время уходит на домашние дела: я – домохозяйка.
      – Француженки заботятся о себе в первую очередь, а дом у них – на втором месте. Иначе можно потерять своего мужа. Пойдемте. Я отведу вас в салон красоты, и мы подберем подходящую косметику, чтобы создать ваш образ. – Он отвел ее в кабину, расположенную в другом конце комнаты.
      Женщины сидели длинной вереницей к центру салона. Джейн уже помыла волосы.
      – Не волнуйся, я не брошу тебя на произвол судьбы. Подожду, – успокоила ее Джейн, увидев взволнованное лицо Рейчел. – Никто тебя тут не обидит. Не будь таким наивным ребенком. – Рейчел чувствовала себя ужасно неловко и совершенно не в своей тарелке, когда плелась следом за парикмахером.
      – Когда вы закончите, попросите меня – Жан Поль, – и они пропустят вас.
      – Привет, госпожа Хантер. Меня зовут Тина. Что вам угодно?
      – Понятия не имею. Я никогда раньше косметикой не пользовалась. Сделайте все так, как находите нужным, по своему вкусу. Сегодня у меня званый ужин, и я купила себе черное платье.
      Тина некоторое время внимательно изучала свою клиентку.
      – Хорошо, – наконец сказала она. – У вас очень нежная кожа и прекрасный цвет лица. Откиньтесь на спинку кресла. – Рейчел так и сделала, постепенно немного расслабившись.
      – Смотрите вверх. – Тина наложила тушь на длинные ресницы Рейчел. Единственный болезненный момент был, когда Тина выщипывала густые брови Рейчел.
      – Я придала им форму, а вам остается только поддерживать их в порядке. Теперь сядьте и взгляните.
      Рейчел глазам своим не поверила.
      – У меня совершенно другое лицо.
      – Конечно. Вы заметили? У вас прекрасное лицо для макияжа. Широкие скулы. Я слегка оттенила нос и наложила румяна, чтобы щеки казались чуть попухлее. Думаю, даже муж не узнает вас сегодня.
      – Пожалуй. Надеюсь, я понравлюсь ему такой. Для него это будет настоящим сюрпризом.
      – А теперь пойдемте, я отведу вас к Жан Полю. Не успела Рейчел перешагнуть порог салона, как на нее устремились глаза всех сидевших под фенами для сушки волос женщин. Пока она проходила мимо них, вслед несся шепот восхищения. Женщины вдруг взяли и захлопали в ладоши. Она обернулась и увидела улыбающуюся Тину. Рейчел почувствовала себя в жутко смешном положении. – «Какого черта, и что я здесь вообще делаю со всей этой замазкой на лице?» – спросила она себя, испытывая острое желание выбежать прямо на улицу, однако Джейн еще укладывала волосы.
      – А-а-а-а, чудесно! Просто шедевр! – Жан Поль поймал ее за руку. – Идемте. Вам грустно? Нет? – Рейчел уселась в кресло. – Сначала сполоснем волосы, а затем немножко подровняем концы. – Он повернул ее и наклонил голову над раковиной. – Мне хотелось взглянуть, что она сделает с вашим лицом перед тем, как я решу выбрать прическу.
      Его пальцы нежно втирали шампунь, взбивая его в пышную пену.
      Она подумала, что никогда до сих пор ни один посторонний мужчина не мыл ей волосы. Последний раз, когда она была беременна Сарой, Чарльзу пришлось намыливать ей голову, так как она не могла наклониться над раковиной. Она зажмурила глаза, чтобы не смотреть на парикмахера. Прикосновения его рук были легкими и успокаивающими. – «Я к этому очень быстро привыкну», – подумала она. Жан Поль колдовал над ней, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело. – «Бедняжка, – подумал он. – Мужчина ее еще не любил. Англичане… Они любят только друг друга». Вымыв волосы, он снова повернул ее кресло к зеркалу. На мгновение их взгляды встретились. Их лица обрамляли зажженные светильники. – «Эти глаза, – подумал он, – в них столько огня». Жан Поль был большим ценителем женской красоты. Стены его кабинета могли бы поведать множество диковинных историй о его любовных похождениях со своими клиентками. – «К сожалению, не с этой», – посетовал он. Высушив волосы, он мягко помассировал ей затылок. Он заметил, как краска начала медленно заливать щеки Рейчел и выступать пунцовыми пятнами на шее. – «Какая страсть», – подумал он.
      Рейчел пыталась с удивлением разобраться, все ли женщины испытывают подобные ощущения в этот момент, сидя в кресле у парикмахера. Она была шокирована, но не хотела остановиться. Ничего удивительного, что к парикмахеру выстраивается такая очередь представительниц прекрасного пола. В какой-то момент она даже запаниковала. – «Что будет, если я испытаю пик блаженства прямо в кресле?» – одной мысли оказалось вполне достаточно, чтобы прекратить все эротические фантазии.
      – Мадам, волосы подсохли. Теперь я должен подобрать модель прически. – Жан Поль был настоящим профессионалом. – Такой прекрасной женщине, как вы, очень подойдет простая прическа для официальных приемов. Смотрите. Показываю, как ее делать самой. Вы наблюдаете?
      – Да, – послушно сказала Рейчел.
      Жан Поль оказался абсолютно прав. Прическа сделала ее выше и подчеркнула стоимость ее элегантного наряда, который теперь казался в два раза дороже, чем был на самом деле. Сейчас Рейчел подправляла последние штрихи на своем макияже, а затем вернулась в спальню. Она все еще никак не могла отойти от волшебных прикосновений нежных рук Жан Поля. Рейчел взглянула на часы. Было уже 7.30. Оставалось ровно полчаса. Она спустилась вниз на кухню к Мари-Клэр.
 
      Не так далеко от дома Рейчел, по другую сторону Ричмонд Хилл, Роза припарковывала машину. Несмотря на то, что она была сильно пьяна, выпив изрядную дозу виски, Роза чувствовала себя абсолютно спокойной и уверенной. Взяв отцовскую двустволку, лежавшую на полу в машине, она услышала стук крови в висках. – «Похоже на замороженное пламя, – подумала она. – Теперь я должна подойти поближе, спрятав ружье под накидкой». Она посчитала ступеньки до ворот. Оглянулась. Примыкавшая улица была пустынной. Темнело. Она тенью скользнула в сад. Мне нужно не уходить с травы, чтобы заглушить звуки шагов. Она обошла дом, пока не добралась до окна столовой, на четвереньках подползла к оконной раме. Их там еще не было.
      Вдруг в окне вспыхнул свет и осветил лужайку.
      – Не включай большой свет, Стефан. У меня голова побаливает. Зажжем свечи?
      – Конечно, дорогая, – Стефан потянулся к пиджаку за спичками.
      Роза увидела, как погас свет, и подняла голову. Отлично. Свечи выхватили из темноты четкий силуэт головы и плеч Стефана.
      – Теперь мне остается только сказать: «Прощай! – прошептала она. – Скоро я буду с тобой. Я люблю тебя, поэтому жизнь без тебя для меня невыносима. Если ты должен умереть, тогда и мне уготована смерть». – Она подняла ружье и прицелилась. Стефан с женой оживленно беседовали и не обращали внимания на окружающее.
      Вспышка яркого света разорвала темноту, и прогремел выстрел. Роза разрядила оба ствола в затылок Стефана. Его кровь и мозги забрызгали камчатые стены столовой. Повар влетел в столовую, за ним следом – шофер. Жена Стефана что есть мочи завизжала. У повара был выходной день, и он в своей комнате смотрел телевизор. Он увидел за окном Розу, пытавшуюся перезарядить ружье. Испугавшись за свою жизнь, он вскочил и, не раздумывая, прыгнул в окно, приземлившись прямо на Розу и окатив ее осколками оконного стекла. Роза не сопротивлялась.
      – Я хочу умереть, – взмолилась она, прильнув к нему. – Пожалуйста, помогите мне умереть. – Она плакала и кричала, словно ребенок.
      Повар был чувствительным и сердечным человеком. Он знал, Стефан трахался со всеми направо и налево, как кролик. – «Проклятый идиот», – подумал он. На этот раз старый развратник просчитался.
      – Пойдемте туда, в дом, здесь холодно. – Ему пришлось отнести ее на руках. Двигаться она уже не могла.

      Джейн, как и обещала, приехала ровно в восемь.
      – Пойдемте сразу, – сказала Рейчел. – Не терплю светских бесед. – Не успела Рейчел вручить Джейн и Джерри бокалы, как приехал Чарльз.
      – Рейчел, ты выглядишь просто потрясающе. – Чарльз был очень доволен видом своей жены. – Прекрасно, старушка. – Он хлопнул ее по обтянутым платьем выпуклостям. – Извини, дорогая. Опоздал. Столько бумаг нужно было подписать. «Слава Богу, что у меня есть Листерина», – подумал он. Это была вынужденная ложь. Он был на вечеринке по поводу проводов одного из коллег, но какая разница, у Рейчел теперь была помощница, Мари-Клэр.
      Майкл и Клэр прибыли в четверть девятого. Рейчел проводила Клэр наверх, чтобы оставить пальто, а Чарльз повел Майкла в кабинет.
      – Знаю, не очень вежливо надолго оставлять гостей одних, – сказал Чарльз, – но давай заглянем наверх всего на пару минут.
      – О, Клэр! Ты не представляешь, как я рада увидеть тебя снова.
      Клэр сняла пальто. – Что я вижу, Клэр, ты по-прежнему худенькая. Ты всегда такая изящная?
      Клэр рассмеялась.
      – Все та же прямолинейная Рейчел. Ты нисколько не изменилась.
      – А ты – невероятно! Напоминаешь теперь картинку из журнала «Вог».
      Клэр улыбнулась. – Пытаюсь так выглядеть. Майклу нравится, чтобы я оставалась стройная, как тростинка, но от возраста все равно никуда не деться.
      – Мы не должны терять связи, Клэр. Мы переписывались, пока ты была за границей, но теперь у меня есть свободное время, и мы можем встречаться и вместе обедать.
      Клэр смотрела на свою подругу.
      – Мне бы тоже очень хотелось этого. Рейчел, ты – единственный человек, который знает мою истинную натуру. Для всех я – просто элегантная госпожа Сванн. Идеальное обрамление Майкла. – Ее лицо стало суровым. – Я хорошо играю свою роль.
      Рейчел порывисто обняла ее.
      – Я просто умирала от желания прижать тебя к себе. Словно вернулись те счастливые эксетерские дни. Ты по-прежнему страстно любишь Майкла?
      – Рейчел, от твоих прямолинейных вопросов можно сойти с ума! В какой-то мере, да. Я расскажу тебе об этом в другой раз. – В глазах Клэр отразилась боль. – Пойдем вниз. Должно быть, уже прибыли другие гости.
      – Рейчел, – сказал Чарльз, когда обе женщины спустились по лестнице, познакомься, пожалуйста, это – Салли, моя коллега, а это – Билл.
      Салли была худенькой и крепкой. Ей было немногим за тридцать.
      – Я столько о вас слышала, Рейчел. Мне очень приятно познакомиться. – Ее рукопожатие оказалось необычайно сильным для женщины.
      – А я и не знала, что у Чарльза хватает времени вспоминать обо мне на работе.
      – О, да, и о детях – тоже. Вы просто образцовая семья, – с кислинкой в голосе воскликнула Салли.
      – У вас есть дети, Салли?
      – Нет, но у меня есть газета. Статьи – мои дети. Однажды я выходила замуж за психопата-пьяницу, который избивал меня во время припадков. Я вырвалась от него, но он успел так ударить меня в живот, что отбил мне все женские органы. Я две недели лежала в реанимационной палате. Повреждения были настолько сильными, что мне удалили большую часть внутренностей. Вот так, – она горько засмеялась, – наступил конец моему материнству.
      – Извините, – сказала Рейчел. – Иногда приходится читать о подобных вещах в книгах, но никогда не задумываешься, что они могут случиться в реальной жизни с близкими людьми. – Она была поражена не только рассказом Салли, но и тем, что поставила гостью в столь неловкое положение с первых минут их встречи.
      – Весь фокус состоял еще и в том, что меня привезли в местную больницу, где он работал старшим гинекологом. Поэтому так называемый муж каждый вечер приходил ко мне в палату, заваливая цветами и конфетами. Никто даже и не подозревал. Даже мой хирург верил, что меня зверски избил какой-то незнакомец.
      – Он женился еще раз?
      – Да, мерзавец. Трижды. Чтобы завести собаку, нужно обзавестись лицензией, что вы не будете плохо обращаться с животным, но если с женой, то дозволено все.
      Их разговор прервал Чарльз, который взял Рейчел под руку.
      – Рейчел, не позволяй Салли надолго уводить тебя от мужчин. Познакомься с Биллом. Он – чувствительный, заботливый кавалер со свободными взглядами, не то что я, защитник домостроя.
      Салли впилась в него глазами.
      – Чарльз, ты такой скучный, когда все время играешь роль величайшего защитника мужчин.
      – А ты становишься невыносимой, как только затрагиваешь тему о службе женщин в армии.
      Рейчел не выдержала и вмешалась.
      – В самом деле, Чарльз, мы же не говорили о мужчинах вообще.
      – Разумеется, – Салли взглянула на Билла, и ее лицо смягчилось.
      «Она действительно становится очень миловидной, когда улыбается», – подумала Рейчел. Она взяла руку Билла и сказала:
      – По вашей ладони вижу, что линии судьбы принадлежат ночному редактору.
      – Да. Вы угадали правильно. Именно поэтому мы с Салли встречаемся довольно редко и, пожалуй, впервые – на торжественном приеме. Привет, Салли! – воскликнул Билл.
      Майкл и Клэр были заняты беседой с Хаусманами, Салли и Билл обменивались редакционными сплетнями, Чарльз разливал напитки, а Мари-Клэр обходила гостей с маленькими подносиками, на которых горкой были уложены бутербродики. Рейчел вздохнула полной грудью. «Есть какое-то сходство с иллюстрациями в журнале «Дом и сад», – подумала она. Она наблюдала за Салли и Биллом. Для женщины, питающей ненависть к мужчинам, она одета в вызывающе короткое платье. Билл выглядел хрупким человеком, с копной вьющихся золотистых волос, синими глазами и привычкой сильно жестикулировать во время разговора.
      Рейчел направилась в столовую, чтобы последним взглядом окинуть комнату. Стол выглядел грандиозно. В центре красовалась композиция, которую она сама составила из собранных в саду осенних ягод и листьев. По обеим сторонам стола возвышались григорианские подсвечники. Тетушка Эмили подарила ей на новоселье лиможский обеденный сервиз, оставшийся после тети Беа.
      – Тебе он понадобится, – сказала она с улыбкой. – Теперь, леди, вы становитесь хозяйкой поместья.
      «Жаль, что тетя Беа не видит меня сейчас, – подумала Рейчел. – Тетушка Эмили стала очень слаба для утомительных поездок в Лондон. Я сфотографирую накрытый стол, чтобы она тоже порадовалась», – пообещала себе Рейчел. Она зажгла свечи. – «Мне так не хватает нашего обеденного стола. На стекле эти тарелки как-то теряют свой благородный вид».
      – Мари-Клэр, – позвала она.
      – Да, мадам?
      – Поставь, пожалуйста, тосты в духовку.
      – Да, мадам.
      «Какая милая девочка», – Рейчел посмотрела вслед ускользнувшей на кухню Мари-Клэр.
      – Отлично. Я приглашаю всех к ужину. Чем-то напоминает дирижера оркестра.
      «И даже очень напоминает дирижирование оркестра», – повторила себе Рейчел, сидя по одну сторону стола и наблюдая, как гости уплетали говядину по-бургундски. Увертюра с багелями и локсом прошла замечательно. Ей был слышен рокот Чарльза в другом конце комнаты. Майкл дополнял басовую партию Чарльза своим высоким тенором. Джейн спорила с Салли, а Билл, голосом, похожим на ласковый шум прибоя, пытался их успокоить. Звенели бокалы, постукивали тарелки. – «Настоящая симфония», – подумала Рейчел.
      – Восхитительно! – сказала она.
      – Что вы сказали?
      – Извините, Джерри. У меня скверная привычка разговаривать с собой. Вам нравится здесь?
      – Это самая лучшая говядина по-бургундски, которую я когда-нибудь ел, Рейчел.
      – Действительно, это один из рецептов Джейн. Джерри засветился от радости.
      – Пора бы мне знать, что она – волшебница на кухне.
      Его прервала Джейн, смотревшая со своего места на Рейчел.
      – Давай, Рейч. Помоги мне. Салли говорит, что мужчины не в состоянии сохранять верность. Это их патология. А я говорю, что это не так. Что ты на это скажешь?
      Рейчел на мгновение задумалась. За столом наступила неожиданная тишина: каждый ожидал ее ответа.
      – Полагаю, существует много пар, которые доверяют друг другу, как мы, например.
      – А что вы скажете о женщинах? – спросил Чарльз, глядя на Салли. – Сколько женщин наставляют ветвистые рога своим мужьям?
      – Не так уж и много. Хотя их число растет. В целом, женщины склонны к разводу, если они увлечены другим мужчиной.
      Джерри посмотрел на Джейн.
      – Я бы убил себя, если бы Джейн завела любовника.
      – Не кажется ли тебе, дорогой, что это уже слишком? – возразил Чарльз.
      – Нет, только не для Джерри, – хрипло рассмеялась Джейн. – Ему это не угрожает. Когда бы у меня хватало времени и сил завести любовника, Джерри? Полагаю, я могла бы охмурить молочника где-нибудь по дороге, после того, как отвезу Лизу на верховую езду и поеду в бассейн забирать остальных детей.
      Последовал взрыв хохота. Тогда Клэр сказала:
      – Думаю, все мужчины абсолютно верны. Вот в чем истинная проблема.
      – Черт возьми, что это ты хочешь сказать? – Джейн даже подалась немного вперед от нетерпения услышать ответ.
      – Большинство мужчин целиком и полностью преданы своим матерям. Майкл, что ты скажешь на это?
      Чарльз разрядил напряжение и пришел на помощь своему давнему другу.
      – Как поживает твоя красавица-мамочка, Майкл? Я в юности рядом в ней всегда был одержим желанием. Мой Бог, такое прелестное создание нельзя не возжелать! Ты помнишь, как все наши однокурсники, жившие с нами на этаже, оборачивались, только чтобы взглянуть на нее? Она по-прежнему так же поразительно красива?
      Майкл засмеялся.
      – Она точно такая же, как всегда. Люди принимают ее за старшую сестру Клэр. Она занимается антиквариатом. Содержит магазин на Слоан-стрит. Мы оба занимаемся куплей-продажей. Мне и впрямь магазин очень по душе. Это такой контраст с работой в Министерстве.
      Клэр поморщилась.
      – А на меня весь этот хлам навевает ужасную тоску.
      – Но ты ведь можешь туда не ходить, дорогая.
      – Знаю – и не собираюсь. Вместо этого мы с Рейчел устроим для себя упоительные обеды в «Савое», найдем богатеньких шейхов, которые украсят наши прелести бриллиантами, а в зарослях над заветным тайничком будут прятать изумруды.
      – Эй, Клэр! Помолчи! – Чарльз посмотрел на Рейчел и воскликнул полушутя-полувсерьез. – Тебе ведь не интересны подобные развлечения, верно?
      – О, Клэр, ты ничуть не изменилась! – смеялась Рейчел. – Ладно, Чарльз, я схожу, но бриллианты – вперед.
      Клэр ухмыльнулась.
      – Мы повеселимся, Рейчел. Я и в самом деле собираюсь тебя развращать.
      – Очень заманчиво.
      Остаток вечера прошел относительно гладко. Билл предложил отвезти Салли домой. Они вдвоем стояли у парадного и рассыпались в комплиментах по поводу вечера:
      – Это был самый чудесный вечер, проведенный мной за столько лет!
      Салли обняла Рейчел. – Он милый, правда? – шепнула она на ухо.
      – Гм, похоже! Джейн сказала:
      – Пойдем, Джерри. Тебе придется вести машину самому: вино ударило мне в ноги. – Они уходили с шумом, а Джейн садилась в машину со всей грациозностью, на которую только была способна после значительной дозы спиртного.
      Майкл и Клэр остались выпить по рюмочке коньяка. Вчетвером они сидели в кабинете, у разведенного камина.
      – Прием удался на славу, Рейчел. – Майкл взглянул на нее. – Ты преодолела долгий путь от серенькой мышки до светской леди с тех пор, как мы виделись в последний раз.
      Рейчел сбросила туфли и положила ноги на диван.