Генри Бим ПАЙПЕР
      КОСМИЧЕСКИЙ ВИКИНГ
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГРЭМ
      1
      Обнявшись, они стояли у парапета, ее голова лежала на его груди. Сзади под ветром ласково шептались широкие листья кустарника; с нижней главной террасы слышались музыка и смех. Перед ними раскинулся Уордшейвн; белоснежные здания высились на огромной равнине, проглядывая между зеленых куп деревьев; солнце отражалось в аэрокаре в вышине. Вдали виднелись в полуденном тумане фиолетовые горы. В небе горел красный шар солнца, похожий на спелый персик.
      На какой-то миг его ошеломило мерцание в десяти милях на юго-западе, заставившее зажмуриться. Солнечный свет отражался в двухтысячефутовом шаре нового корабля герцога Ангуса "Отвага", возвращавшегося на космодром Горрэма из опасного круиза. Ему не хотелось сейчас думать об этом.
      Вместо этого, он крепче прижал к себе девушку, прошептав ее имя Илейн, потом еще тише: леди Илейн Траск из Траскона.
      - О, нет, Лукас! - шутливо запротестовала она, будто чего-то испугавшись. - Плохая примета, называть девушку фамилией мужа до венчания.
      - В мыслях я так называю тебя с того герцогского бала, когда ты только что вернулась из школы Экскалибура.
      Девушка лукаво взглянула на него.
      - Тогда и я стала себя так называть, - призналась она.
      - На западной террасе нового трасконского дворца, - сказал он, - мы будем обедать завтра, любуясь закатом солнца.
      - Знаю, что мы всегда будем вместе смотреть на закат.
      - Ты очень мало видела, - сказал Лукас. - Новый дворец поразит тебя.
      - Я видела его только с воздуха и буду рада осмотреть внутри, проговорила девушка. - Получу огромное удовольствие.
      А когда она все осмотрит, они отправятся в свадебное космическое путешествие. Он еще не говорил об этом. На Экскалибур, Морглэй, Эламберг и Дюрандаль. Нет, не на Дюрандаль, там снова началась война. Она сможет увидеть ясное голубое небо, ночные звезды. Облачная завеса скрывала звезды на небе Грэма.
      На них упала тень аэрокара. Молодые люди подняли головы, чтобы увидеть, как с величавым изяществом на площадь перед Карвалль-Хаусом опускается корабль; Лукас мельком заметил геральдику: меч и символ атома герб герцогского замка Уорда. Он хотел бы знать был там сам герцог Ангус или кто-то из его свиты.
      Надо было возвращаться к гостям. Потом он обнял девушку, и они обменялись страстным поцелуем. Прошло всего пять минут.
      Почувствовав чей-то взгляд, они отстранились друг от друга и повернули головы.
      Это был Сезар Карвалль - седовласый, солидный мужчина, его грудь, затянутая в голубой мундир сверкала орденами; эфес его кинжала был украшен сапфиром.
      - Так и знал, что найду вас здесь, - улыбнулся отец Илейн. - Вы всегда будете вместе, но позвольте напомнить, что у нас сегодня гости, и они прибывают с каждой минутой.
      - Кто сейчас прилетел? - спросила Илейн.
      - Ровард Гроффис. И Отто Харкэман; ты не встречался с ним, Лукас?
      - Нет, сдается мне, что он только что вернулся из космоса, - Лукас ничего не имел против Харкэмана, но и знакомиться с ним не хотел. - Герцог прибыл?
      - О, конечно! Лайонель из Ньюхэвна и лорд из Северного порта с ним. Они во дворце.
      Карвалль запнулся на полуслове.
      - Его племянник вернулся в город.
      Илейн расстроилась; начала говорить:
      - О, дорогой! Надеюсь он не...
      - Даннэн снова приставал к Илейн?
      - Не заметил. Он и вчера был здесь, просил разрешения поговорить с ней. Мы велели ему уезжать, чтобы избежать неприятностей.
      - Ему бы не поздоровилось, если бы остался до послезавтра.
      Лукасу не хотелось встречаться с Эндрю Даннэном; не было желания застрелить родственника этого дома, вдобавок психически больного.
      - Меня он беспокоит, - сказала Илейн. - Отец, разрешите мне поговорить с ним, я попытаюсь ему все объяснить.
      Сезар Карвалль поразился.
      - Дитя, ты отдаешь себе отчет, о чем говоришь! Человек болен! потом, взглянув на ее обнаженные плечи, еще больше возмутился.
      - Илейн, где шаль?!
      Проведя рукой, она не нашла ее. Смущенно оглянулась. Развеселившийся Лукас, снял ее с куста, куда она упала и набросил на плечи девушки. Она закуталась в шаль.
      Потом жестом предложив пожилому человеку пройти вперед, они пошли по аллее, обсаженной деревьями. В конце на круглой площадке строями играл фонтан, орошая девушек и юношей из белого мрамора, купающихся в воде зеленого нефритового бассейна. Добыча с одной из планет Старой Федерации; ему не хотелось иметь такие сувениры в Трасконском дворце. Многое привез на Грэм Отто Харкэман на "Отваге".
      - Вернусь попозже, схожу к ним, - прошептала Илейн, - а то, они хватятся меня.
      - В новом доме у тебя будет много друзей, - прошептал он в ответ. Подожди до завтра.
      - Я собираюсь поговорить с герцогом об этом парне, - Сезар Карвалль подразумевал Даннэна. - Было бы неплохо, если бы он поговорил с ним.
      - Сомневаюсь, что герцог Ангус повлияет на него.
      Мать Даннэна была младшей сестрой герцога. От своего отца он унаследовал баронский титул и неплохое состояние. Сейчас поместье было заложено. Герцог один раз уплатив долги племянника, во второй отказался. Даннэн несколько раз летал в космос младшим офицером грабить Старую федерацию. Возомнив себя прекрасным астронавигатором, настаивал, чтобы дядя поручил ему командование над "Отвагой", хотя это было нелепо. Рассердившись, решил стать наемником и пытался завербоваться. Подозревали, что он переписывается со злейшим дядиным врагом, герцогом Омфреем из Глеспита.
      Даннэн был безумно влюблен в Илейн Карвалль, и чем меньше оставалось шансов на ответное чувство, тем его страсть разгоралась сильней. Может ему лучше отправиться в космическое путешествие. Из Бигглерспорта должен улетать корабль на одну из планет Воинственного мира.
      Они остановились перед эскалатором; в саду толпились гости; блестящие накидки дам и мундиры кавалеров переливались всеми цветами среди цветочных клумб на лужайках и под деревьями. Прислуживали пламенно-желтые роботы, плавно двигаясь в такт нежной музыке, разносили прохладительные напитки. Цвет нарядов менялся; голоса журчали, как горный ручей.
      Посмотрев вниз, увидели еще один аэрокар с золотисто-зеленой эмблемой Транспланетной службы новостей. Сезар Карвалль раздраженно чертыхнулся.
      - Не там ли они что-то скрывают? - спросил он.
      - Кто его знает, Сезар.
      Это бракосочетание было больше соединение двух любящих сердец. Это была свадьба хозяев поместий Траскона и Карвалля. Объединенные богатства баронов и их вооруженных сил становились на сторону герцога Ангуса Уордшейвнского.
      Это был общий праздник. Все предприятия были закрыты до следующего утра, во всех парках будут танцевать, в тавернах пировать. Это был лучший праздник в Воинственных мирах.
      - Наш народ, Сезар, заслужил этот праздник. Я знаю, что весь Траскон прильнет к экранам.
      Траск поднял руку, приветствуя новые аэрокары, ему ответили. Потом они спустились на эскалаторе.
      Леди Левину Карвалль окружили роскошные дамы, вокруг них завтра, как разноцветные бабочки, будут порхать подруги невесты. Увидев дочь, она вовлекла ее в женский хоровод. Лукас увидел Роварда Гроффиса - мрачного коротышку, сторонника герцога Ангуса и Берта Сандресана - брата леди Левины. Они о чем-то говорили, потом слуга подошел к хозяину с коротким плащом, украшенным гербом в форме пламенно-желтых молотков Карваллей, и двое ушли вместе.
      - Ты не встретился с капитаном Харкэманом, Лукас, - спросил Ровард Гроффис. - Мне хотелось, чтобы ты подошел и поздоровался, а еще выпил с ним. Я знаю, о чем ты подумал, но он неплохой парень. И мне хочется, чтобы здесь он чувствовал себя, как дома.
      Но у Траска не было ни малейшего желания. Люди такого сорта часто встречались в Воинственных мирах.
      2
      Дюжина мужчин окружили робота-буфетчика; его кузен и семейный адвокат Никколэй Траск, Лотар Ффэйл - банкир; Алекс Горрэм - кораблестроитель, его сын Базиль; барон Ратмор; большинство принадлежало к уордшейвнской знати, их он хорошо не знал. И Отто Харкэман.
      Харкэман был космическим викингом. Кому-то он понадобился. Викинг был в короткой черной куртке, переплетенной золотыми шнурами; в черных брюках, всунутых в короткие сапоги; кинжал на его поясе, орнаментом не был украшен. Его взъерошенную каштановую шевелюру, длинную по моде прикрывал бойцовский шлем; квадратная борода дополняла портрет.
      На Дюрандале он сражался за представителей одной из ветвей королевского дома, ведущих братоубийственную войну за трон.
      И еще; он потерял свой корабль; большую часть команды, сам почти не погиб. Беспомощный, он очутился на Фламберге, имел только то, что было на нем и личное оружие, с ним шесть таких же бедолаг-искателей приключений; вот тогда герцог Ангус пригласил его на Грэм командовать "Отвагой".
      - Рад познакомиться с вами, лорд Траск. Я встретился с вашей любимой невестой, а сейчас с вами.
      Приветствую вас.
      Потом, когда они выпивали, он наступил Лукасу на ногу и спросил:
      - Не участвуете в тэнисской авантюре, а?
      Траск сказал, что нет и вряд ли будет.
      В разговор вмешался юный Базиль Горрэм.
      - Лорд Траск противник этого, - презрительно заявил он. - Он считает, что нам надлежит сидеть дома, зарабатывать деньги, а не разбойничать.
      Отто Харкэман усмехнулся, но далеко не дружелюбно. Взял левой рукой свой стакан.
      - Что ж мы разбойники и убийцы, - согласился он. - Это профессия космических викингов. А вы? Мне кажется, я вам неприятен?
      - Не собираюсь подавать вам руку и пить на брудершафт. Меня не интересует много ли планет вы разграбите, многих ли простофиль облапошите, много ли людей перебьете в Старой Федерации. Вы не лучше разбойников былых веков. Я против таких набегов.
      - Вы - сумасшедший! - взорвался Базиль Горрэм.
      - Юноша, - упрекнул Харкэман. - Я говорю с лордом Траском. И когда кто-то высказывает свое мнение, лучше помолчать, а не оскорблять. Лучше спросите, что он имеет ввиду. Так в чем дело, лорд Траск?
      - Вам лучше знать; за восемь веков вы сманили с Грэма лучших людей. У меня забрали сорок человек: фермеров, лесорубов, операторов машин, и я сомневаюсь, удастся ли добром вернуть их.
      Лукас обернулся к Горрэму.
      - Алекс, скольких людей ты отдал капитану Харкэману?
      Горрэм подумал. Операторы роботов, машин, программисты, пара инженеров, мастер, дюжина с небольшим. Пропал механик Берта Сандресана. Лотар Ффэйл отпустил оператора компьютеров и сержанта-гвардейца.
      А потом их сменят другие фермеры, владельцы ранчо и рабочие фабрик.
      На Грэме и других планетах Воинственного мира нечего было делать, не то, что три века назад. Жизнь там замерла, особенно на восточных побережьях континентов, о прошлом напоминают записи и памятники. Он отметил это и добавил:
      - Генетика нанесет урон. Лучшие представители Воинственного мира испарились в космосе, улетучились, как воздух с планет с низкой гравитацией. Было бы неплохо, если бы космические викинги с добычей возвращались домой. Сейчас же они собираются завоевывать планеты Старой Федерации, чтобы обосноваться на них.
      Все свободно вздохнули; ссоры не последовало. Харкэман перекинул стакан в правую руку и усмехнулся.
      - Все верно. Я отец дюжины детишек в Старой Федерации и знаю космических викингов, чьи отцы родились на планетах Старой Федерации. - Он повернулся к Базилю Горрэму. - Видишь, джентльмен вполне нормальный. Такое случалось и в Земной Федерации, вот такие-то дела. Обыкновенные люди, все рванули в колонии, и мямли, и подхалимы, и упрямцы, а первые спасатели остались на Земле, пытаясь управлять галактикой.
      - Пусть так, - кисло проговорил Ровард Гроффис, - но Лукас Траск отпевает закат Воинственных миров, отпевает нас. Мне бы хотелось поспорить с ним.
      Лотару Ффэйлу тоже не терпелось.
      - Вот вы, Лукас, говорите, что мы расширяем сферу деятельности. Вам бы хотелось оставить нас здесь, набить, как сельдей в бочку, как на Земле в первом веке?
      - Три с половиной биллиона людей расселить на двенадцати планетах?
      Основную массу на Земле. И это займет восемьсот лет.
      Такое было в десятом веке атомной эры в конце Великой войны. Десять тысяч мужчин и женщин на Эбаддоне отказались сдаться, отправили остатки эскадры в космос искать планету Федерации, о которой никогда не слышали. Эту планету они назвали Экскалибуром. С нее их внуки колонизировали Джойс и Дюрандаль, и Фламберг, а Хольтэклер колонизировало следующее поколение Джойса, а Грэм - Хольтэклер.
      - Мы не расширимся, Лотар, а сузимся. Наше расширение застопорилось 350 лет назад, когда корабль вернулся на Морглэй из старой Федерации и доложил, что там произошло со времен Великой войны. До этого мы обнаружили новые и захватили их, потом возродили земную Федерацию.
      Кто-то съехал на эскалаторе к посадочной площадке. Движение оживилось, новые аэрокары кружили, как стервятники над дохлой коровой. Харкэману захотелось узнать не бой ли это.
      - Мчатся, как пьяные, - бросил Никколэй Траск. - Сезар собрал здесь сегодня весь Уордшейвн. Но, Лукас о тэнисской авантюре, мы не станем мелочиться, а захватим всю планету; за сорок или пятьдесят лет создадим еще один Воинственный мир. Конечно, загадываю, но...
      - К середине следующего века мы завоюем всю Федерацию, - заявил барон Ретмор. Он был политиком и преувеличения были ему не чужды.
      - Не могу понять, - сказал Харкэман, - зачем вы поддерживаете герцога Ангуса, лорд Траск, если считаете, что тэнисская затея принесет вред Грэму?
      - Если не Ангус, то кто-нибудь другой займется этим. Но Ангус сам хочет занять трон Грэма, а я не думаю, что кто-нибудь другой больше подойдет для этого. Этой планете нужен монарх. Не знаю, сколько вы видели герцогств, но нельзя брать за эталон Уордшейвн. Такие, как Глеспит или Дидрексберг в буквальном смысле змеиные гнезда. Все значительные бароны перегрызут друг другу глотку и смогут сохранить своих рыцарей и мелких барончиков. Зачем таким ничтожествам малая война Саусмэинском континенте, длящаяся двести лет.
      - Это вероятно там, где Даннэн собирается обзавестись армией, заявил барон - владелец заводов, делающих роботов. - Надеюсь, все уладится.
      - Вам не хочется отправиться в Сэустэйн или Глеспит? - спросил еще один.
      - Ну что же, если у нас не будет планетарной монархии, эта планета одряхлеет подобно старой Федерации.
      - Пойдем, Лукас! - сказал Алекс Горрэм. - Дело заходит слишком далеко.
      - Но вот в чем дело, мы не хотим становиться неоварварами, - сказал кто-то. - Если они уйдут отсюда мы подкараулим их на Эм-Си-Сквэа - на нейтральной территории. Неплохо будет, если они станут защищаться; это остановит нас.
      Харкэман с удивлением посмотрел на него.
      - Так ты понимаешь неоварваров? - спросил он. - Таких, как Атилла Нэнс, космических кочевников?
      - Что ж, почему не таких? - ответил Горрэм.
      - Нереально! В старой Федерации нет и восемнадцати планет со сверхмощной техникой, но они все цивилизованы, такие, как Джилгэмиш, добавил он. - Там свои доморощенные варвары. Рабочие и крестьяне восставали, отбирали и делили богатство, потом разрушали технику, роботов. Те, кто выжил, развязывали межпланетные войны в одиннадцатом и тринадцатом веках, уничтожая техническую цивилизацию. Сторонники политических лидеров обосновывались на планете с местной диктатурой. Наемники бросали службу и занялись грабежами. Религиозные фанатики напридумывали пророков.
      - Вам не кажется, что здесь, на Грэме, появились признаки неоварварства? - спросил Траск. - Присмотритесь повнимательней, если сомневаетесь.
      - Глеспит, - проговорил кто-то.
      - Таких переспелых груш для виселиц набрал Эндрю Даннэн, - заметил Ретмор.
      Алекс Горрэм проворчал, что на его верфи полно таких; агитаторы раздувают огонь, пытаясь организовать забастовки и освободиться от роботов.
      - Да, - вступил Харкэман. - Я могу привести по меньшей мере примеров сорок на восемнадцати планетах за последние восемьсот лет антитехнического движения. Были такие и на Земле во втором веке до атомной эры. И, когда Венера вышла из первой Федерации перед созданием второй.
      - Вас интересует история? - спросил Ретмор.
      - Хобби. У каждого астронавта хобби. В гиперпространстве на корабле очень мало работы; жуткая скучища. Мой офицер по ракетным установкам - Вэн Ларч, художник. Большинство его работ пропало с "Корисандой" на Дюрандале, но благодаря его рисункам, мы не голодали на Фламберге, продавая их. Мой лучший астронавигатор Квэтт Кэби сочиняет музыку; пытается выразить ее в математических формулах. Меня все это не интересует, - сказал он. - Я изучаю историю. Вы понимаете, что это пустое время провождения; ведь все, что происходило на планетах, произошло и на Земле до первого космического полета.
      В саду стало тихо; эскалатор остановился. Харкэман хотел еще что-то сказать, но вдруг увидел шесть гвардейцев Сезара Карвалля. Они были в касках и пуленепробиваемых жилетах; один с автоматом, другие с дубинками. Космический викинг поставил свой стакан.
      - Давайте, пойдем, - сказал он. - Наш хозяин вызвал своих солдат. Мне кажется что-то затевается.
      3
      Красочно разодетая толпа полукругом стояла у площадки перед эскалаторами; люди со смущенным любопытством выглядывали из-за плеч впереди стоящих. Дамы равнодушно закутывались в шали; многие накидывали их на голову. В небе появились новые служебные аэрокары, некоторые видели их на экранах. Гвардейцы Карвалля пытались пробиться сквозь толпу; сержант кричал:
      - Прошу вас, леди и джентльмены; прошу прощенья, благородные господа, - но никак не мог протиснуться.
      Отто Харкэман отвратительно ругался и толкал сержанта.
      - Дорогу! Дайте пройти гвардейцам.
      Он расталкивал разодетых господ; его глаза метали злые искры; ему поспешно уступали дорогу.
      Забыв о вежливости, Траск пробивался с ними. Они пробирались туда, где стояли Сезар Карвалль, Ровард Гроффис и другие. Лицом к ним, спиной к эскалаторам стояли четверо мужчин в черных плащах. Двое были оруженосцами. Они зорко поглядывали по сторонам. Берет впереди стоящего человека был украшен сверкающим алмазом, плащ у него был из голубого шелка. Вокруг рта на его худом вытянутом лице были глубокие морщины; над верхней губой черные усики. У него были глаза альбиноса, рот кривился в отвратительной гримасе. Эндрю Даннэн, Траску очень хотелось выстрелить в эту роту. За спиной Даннэна стоял верзила с бледной тупой физиономией с черной бородой. Это был Невил Ормм, прихвостень Даннэна.
      - Врете! - вопил Даннэн. - Все врете, вонючие лжецы. Вы перехватывали все ее письма ко мне.
      - Моя дочь не писала тебе, - сказал Сезар Карвалль, еле сдерживаясь. - Ничего, но одно я дам тебе сейчас, там сказано, что она не хочет видеть тебя.
      - Ты думаешь, я поверю? Вы заперли ее; только сатана знает, как вы ее мучаете; силой выдаете замуж.
      Толпа заволновалась, забыв о чопорной сдержанности. Раздавались недоверчивые возгласы; одна женщина крикнула:
      - А ведь он сумасшедший!
      Даннэн похоже услышал.
      - Сумасшедший, я?! - он сверкнул глазами. - Потому что я все понял? Здесь Лукас Траск, он зарится на Карвалльмиллс, а Сезар Карвалль на железные залежи Траскона. А мой любимый дядюшка готов помочь им обоим обокрасть Омфрей-Глеспитское герцогство. Этот ненасытный хищник из Ффэйла пытается всадить когти в мои земли, а Ровард Гроффис - пес моего дяди не желает и пальцем пошевелить для спасения своего родича, и этот чужак Харкэман, отбирающий у меня командование "Отвагой". Вы все против меня.
      - Сэр Невил, - проговорил Гроффис, - вы ведь видите, что лорд Даннэн не в себе. Если вы его друг, уведите его до отлета герцога Ангуса.
      Ормм шагнул вперед и что-то стал на ухо шептать Даннэну. Тот сердито оттолкнул его.
      - Паршивый черт, и ты против меня? - сердито сказал он.
      Ормм коснулся его руки.
      - Глупец, хочешь все испортить?
      Он сказал это очень тихо; больше ничего нельзя было разобрать.
      - Но, проклятье, я не уйду, не поговорив с ней!
      Зрители опять заволновались; толпа расступилась перед Илейн и ее матерью, леди Сандресан и пятью или шестью матронами. Их головы были покрыты шалями, концы закинуты на плечи; они остановились, а Илейн сделала шаг вперед и встала перед Эндрю Даннэном. Он никогда еще не видел ее такой красивой, но это была ледяная красота острого кинжала.
      - Лорд Даннэн, что вы хотите мне сказать? - спросила она. - Быстрей говорите и убирайтесь; вас никто не приглашал.
      - Илейн! - закричал Даннэн, делая шаг вперед. - Зачем ты покрыла свою голову; зачем говоришь со мной, как чужая? Я, Эндрю, любящий тебя. Зачем ты разрешаешь силой выдавать себя замуж?
      - Ничего подобного; я счастлива, что выхожу за лорда Траска, потому что люблю его. А сейчас, пожалуйста, уходите и не беспокойте больше меня.
      - Лжешь! Они заставили тебя это говорить! Ты не хочешь выходить за него; тебя не смеют заставлять. Я увезу тебя от этих жестоких и алчных людей. Ты любишь и всегда любила меня. Скажи это мне!
      Да, в его собственном мире грез и фантазий, ставшем для Эндрю Даннэна реальностью, Илейн Карвалль любила его. На самом же деле все было не так.
      - Я никогда не любила вас, лорд Даннэн, и никогда вам такое не говорила. Но я и ненавидела вас, и вы очень огорчаете меня. Сейчас уходите и не пытайтесь больше встретиться со мной.
      Сказав это, она повернулась и пошла сквозь расступившуюся толпу. Мать, тетя и другие дамы последовали за ней.
      - Ты лжешь! - закричал он вслед. - Ты все время лгала. Ты такая, как все, вы сговорились предать меня. Я знаю, вы все хотите помешать мне занять дядин трон. И ты, ты - лживая шлюха, ты хуже их всех!
      Сэр Невил Ормм за плечо повернул его лицом к эскалатору. Даннэн сопротивлялся, выл, как раненый волк. Ормм разъяренно проклинал все и всех.
      - Вы, двое! - заорал он. - Помогите мне! Подержите его!
      Даннэн выл, когда двое силой отталкивали его на эскалатор; на спинах двух сопровождающих был изображен герб Даннэна - голубой полумесяц на черном фоне. Немного погодя, взлетел аэрокар с голубым полумесяцем и исчез вдали.
      - Лукас, он ненормальный - настаивал Сезар Карвалль. - Илейн не сказала с ним и пятидесяти слов, когда он вернулся из последнего вояжа.
      Лукас рассмеялся и положил руку на плечо Карвалля.
      - Знаю, Сезар. Не думайте, что надо оправдываться.
      - Сумасшедший. Я подтверждаю это, - вмешался Ровард Гроффис. - Вы слышали его слова о правах на трон? Подождите, пока его Светлость услышит это.
      - Он претендует на герцогский престол, сэр Ровард? - резко спросил Отто Харкэман.
      - Ну да, он требует, потому что его мать родилась на полтора года раньше герцога Ангуса, но дату ее рождения якобы изменили, чтобы отдать трон Ангусу. Подделали, что он на три года старше ее. Я был старше герцога Фергюса, носил Ангуса на плечах, когда мать Эндрю Даннэна только родилась.
      - Конечно, он - сумасшедший, - согласился Алекс Горрэм.
      - Не понимаю, почему герцог не отправит в психиатрическую лечебницу.
      - Я тоже за лечение, - сказал Харкэман, проведя рукой по бороде. Психи, претендующие на трон, должны быть изолированы, пока что-нибудь не натворили.
      - Мы не можем сделать этого, - проговорил Гроффис. - Ведь он все же племянник герцога Ангуса.
      - Я смогу, - заявил Харкэман. - У него только триста человек. И почему ваши люди еще не схватили его, сатане известно, - сыронизировал он.
      - У меня восемьсот; пятьсот замечательных драчунов. Я наблюдал за ними в бою, перед нашим отлетом. Могу подготовить их для дела за два часа за два часа, а в полночь все будет кончено.
      - Нет, капитан Харкэман; его светлость никогда не позволит, запротестовал Гроффис. - Вы не знаете политических интриг; а это может повредить зависимым лордам, которые вас поддерживают. Вас не было на Грэме, когда герцог Риджерт из Дидрексберга арестовал второго мужа своей сестры Сэнми.
      4
      Они остановились у колоннады ниже главной террасы; звуки старых любовных мелодий ласкали их. Лукас взглянул на свои часы; последний раз он смотрел на них полторы минуты назад. Еще пятнадцать минут до начала и еще пятнадцать до ухода после свадебных тостов и поздравлений. Однако оставалось еще больше получаса. И еще час, пока они с Илейн будут в аэрокаре, направляясь в Траскон.
      Нежная мелодия оборвалась; мгновение тишины, и зазвучали трубы герцогского приветствия.
      Толпа подвинулась, все смолкло. Площадка перед эскалаторами запестрела яркими красками; свита герцога отошла. Взвод гвардейцев в красно-желтом, в золоченых шлемах с украшенными кистями алебардами. Эсквайры несли Меч государства. Герцог Ангус со своими вельможами; среди них Отто Харкэман; герцогиня Флавия и ее фрейлины. Придворные с женами; много гвардейцев. Звучали приветственные возгласы; в небе выстроились аэрокары.
      Кузен Никколэй и еще несколько человек вышли из-за колонн; на другой стороне террасы происходило то же самое. Свита герцога подошла к центральной аллее и остановилась.
      - Все идет по сценарию, уходим, - сказал Никколэй и отошел.
      Через десять минут; пятеро других заняли это место. Еще пятьдесят минут, и он, и Илейн - леди Илейн Траск из Траскона, так теперь будут ее называть, отправятся домой.
      - Аэрокар готов? - в сотый раз спросил он.
      Кузен успокоил Лукаса. На террасе появились фигуры в черном и пламенно-желтом. Оркестр заиграл величественный марш новобрачных, торжественно, но в то же время нежно. Секретари Сезара Карвалля и его юристы оформили брачный контракт. Сам Сезар держал Илейн за руку; на нем была накинута желто-черная шаль. Лукас испуганно оглянулся.
      - Что за чертовщина, где наша шаль? - потребовал он и успокоился, когда один из придворных достал ее - золотисто-зеленую цвета Траскона. Подруги невесты, ведомые леди Левиной Карвалль, остановились перед герцогом.
      - Кто приближается к нам? - спросил герцог своего адъютанта.
      У герцога было нежное тонкое лицо, немного женоподобное; маленькая клинообразная борода. На голове узкий золотой обруч, представляющий собой царскую корону. Адъютант ответил:
      - Я - сэр Никколэй Траск. Я привел своего кузена и сеньора Лукаса, лорда Траска, барона из Траскона. Он пришел за леди Димозеллой - Илейн, дочерью лорда Сезара Карвалля, барона Карвалльмилса и за благословением Вашей Светлости на брак с ней.
      Сер Максэмон Зорге - оруженосец Сезара Карвалля назвал себя и своего лорда; они подвели леди Димозеллу - Илейн к лорду Траску из Траскона. Герцог, удовлетворенный представлением, спросил согласны ли они со сроком бракосочетания; обе свиты подтвердили. Сер Максэмон протянул герцогу свиток; Ангус начал читать, четко выговаривая фразы. К браку между двумя благородными семействами препятствий не было; соединение крови даст хорошее потомство; а приданое и наследство укрепят семью. Лукас терпел; ему не хотелось, чтобы его и Илейн дети в чем-нибудь нуждались.
      - Эти люди перед нами не против брака? - спросил герцог, дочитав свиток. Выступив вперед приказал подать двуручный меч, такой тяжелый, что им можно убить бизона. Траск выступил вперед, Сезар Карвалль вывел Илейн. Адвокаты и оруженосцы отступили.
      - Что ответите, лорд Траск? - официально спросил герцог.
      - Всей душой ваша Светлость.
      - А вы, леди Димозелла - Илейн?
      - Это мое самое сокровенное желание, ваша Светлость.
      Герцог взял меч за острие и протянул им; они положили руки на украшенный драгоценностями эфес.
      - Вы и ваши семьи признаете нас, Ангуса - герцога Уордшейвнского, своего монарха и присягаете в верности нам и нашим наследникам?
      - Да, - ответили Лукас и Илейн, и все люди в саду.
      Над их головами раздался ликующий крик:
      - Многие лета Ангусу - монарху Грэма!
      - И мы, Ангус, благоволим к вам обоим и вашим домам и разрешаем вам носить наш герб, узакониваем ваши права и будем пресекать все попытки посягнуть на них. Мы объявляем, что ваш брак с согласия семей доставил нам радость, и мы признаем вас, Лукас и Илейн мужем и женой, оглашаем это перед всеми.
      Это не совсем точные слова, произнесенные монархом Грэма. Эта формулировка являлась общей для всех планетных королей, таких, как Наполеон из Фламберга или Родольф с Экскалибура. И Ангус постоянно пользовался ей, как многие короли. Может быть парням, выкрикивающим здравицу Ангусу было им заплачено. Велась телепередача, и Омфрей с Глеспита и Риджерт из Дидрексберга услышат; так как сейчас они собирают наемников. Может быть и воспользуются услугами Даннэна.
      Герцог отдал двуглавый меч оруженосцам. Юный рыцарь несший золотисто-зеленую шаль подал ее Лукасу. Илейн сбросила с плеч черно-желтую; мать подхватила и сложила ее. Он вышел вперед и набросил на плечи Илейн шаль цвета Трасков, потом обнял ее. Снова раздались приветственные возгласы, зажглась иллюминация.
      Процедура заняла больше времени чем рассчитывал Лукас, с тостами и пожатием рук. Наконец, прозвучал последний марш, герцог со свитой ушли готовиться к свадьбе, на которой будут прославлять невесту и жениха. Одна из подружек подала Илейн огромный букет цветов.
      - Все, дорогая, - прошептал Лукас, боясь в это поверить.
      Над их головами проплыл и опустился на посадочную площадку новый оранжево-голубой аэрокар, принадлежавший западной телекомпании. В какой-то момент Лукас рассердился на неуместное поведение журналистов. Потом рассмеялся, сегодня он был слишком счастлив, чтобы злиться из-за ерунды. В футе от эскалатора Илейн сбросила домашние туфли, другая пара была в каре. Лукас видел их там; они вступили на эскалатор и оглянулись.
      Подруги невесты стали отбирать туфли друг у друга, нанося ущерб своим нарядам.
      Когда молодожены поднялись до половины, Илейн бросила букет, он рассыпался тысячей цветных лепестков; девушки пронзительно визжа, кинулись к ним. Илейн стояла, посылая воздушные поцелуи, Лукас стал в рукопожатии руки над головой.
      Наконец они очутились наверху.
      Когда повернулись и отошли, оранжево-голубой аэрокар опустился перед ними, отрезая путь. Вот когда он действительно разъярился и стал сыпать проклятья. Потом увидел, кто был в машине.