Глава 5

Это он? Вальтер Скотт поднял бровь, пока рассматривал простой рисунок, который нарисовал его племянник Квентин. Это была только пара штрихов. Один — изогнутый, как серп месяца, другой был прямой линией, которая пересекала вертикально месяц.

— Думаю, да. — Квентин кивнул головой, в то же время почесывая в растерянности свой затылок. — Тебе следует учитывать, дядя, что я видел знак только мельком, а именно когда пытался достать из-под полки свечу…

— Укатившуюся туда после того, как ты уронил подсвечник, — сэр Вальтер сам закончил историю, которую ему во всех подробностях рассказал племянник. — И почему ты ничего не сказал об этом инспектору Делларду?

— Потому что он об этом не спрашивал, — возразил Квентин, наклонив голову; в это время они расположились друг напротив друга в кожаных креслах в салоне. В камине потрескивал веселый огонь, от которого исходило приятное тепло. Но прогнать озноб, охвативший племянника сэра Вальтера, ему все-таки не удавалось. — Думаю, я не доверяю ему, дядя.

— Кому, мой мальчик?

— Инспектору Делларду.

— Отчего же?

— Не знаю, дядя… Это всего лишь чувство. Но у меня такое впечатление, что он не договаривает нам всей правды.

Сэр Вальтер усмехнулся, поднося к себе чашку чая и делая маленький глоточек.

— Это случайно не связано с тем, что инспектор англичанин? — Он посмотрел на племянника изучающим взглядом, потому что знал, что в доме его сестры поддерживаются антимонархические настроения. Опасения, что это могло отразиться на Квентине, могли вполне оправдаться.

— Нет, — решительно возразил Квентин. — Это не имеет ничего общего. Я уже достаточно давно здесь, дядя. Ты научил меня, что дело не в том, англичанин ли человек или шотландец, а в том, что понимает человек под своим наследием, честью и долгом.

— Да, это верно. — Сэр Вальтер кивнул головой. То, чему он пытался научить молодого человека, отозвалось эхом, как крик в лесу.

— Но Деллард мне все же не понравился. Поэтому я хотел сперва рассказать тебе.

— Понимаю. — Сэр Вальтер взял лист бумаги, который лежал на маленьком десертном столике между ними, и перевернул его. — Знак выглядел так?

— Думаю, да. Непосредственно сразу после моего пробуждения я не мог вспомнить его. Но чем больше проходит времени, тем отчетливее я вижу знак перед глазами.

— Итак, отлично. — Сэр Вальтер сделал долгий глоток чая, критически рассматривая рисунок. — Что же это? Наверняка эмблема, возможно, какой-то тайный знак.

— Ты так думаешь? — Квентин наклонился вперед. Его бледные щеки порозовели, что случалось всякий раз, если его обычно робкая душа приходила в волнение.

— Каким-то образом, — задумчиво сказал сэр Вальтер, — этот знак кажется мне даже знакомым. Чем дольше я размышляю над этим, тем больше у меня складывается впечатление, что видел его когда-то.

— Ты уверен?

— К сожалению, нет. — Сэр Вальтер покачал головой и сделал еще один глоток чая. Обычно наслаждение от горького напитка, который он обычно выпивал ежедневно, окрыляло его фантазию и заботилось о том, чтобы его разум бодрствовал. Возможно, оно бы помогло ему даже заглянуть за покрывало тайны мистического знака.

Он рассмотрел рисунок со всех сторон. — Где-то… — пробормотал он, погруженный в себя. — Если я все еще могу припомнить…

Вдруг он замолк.

Молниеносно он увидел рисунок другими глазами, веря, что знает, где он уже видел эту эмблему. Не нарисованную на бумаге, а выжженную на дереве. Знак ремесленника….

С рвением, которое напугало его племянника, сэр Вальтер вскочил с кресла и выбежал из салона. Квентин, который уже испугался, что его дяде нездоровится, проводил его обеспокоенным взглядом.

Сэр Вальтер же чувствовал себя как никогда прекрасно. Он вспомнил, где видел этот знак, и это наполнило его эйфорией. По узкому коридору он спешил в центральный холл. Там он обратил все свое внимание на панно из дубового дерева, которые он рассмотрел бдительным взором Аргуса.

— Дядя? — неуверенно спросил Квентин.

— Не беспокойся, мой мальчик, со мной все в порядке, — заверил его сэр Вальтер, пока сам неотрывно осматривал глазами старательно обработанные панно, украшенные резьбой ручной работы, которой было больше ста лет. При этом он прежде всего обращал внимание на окантовку.

Квентин стоял с разинутым от удивления ртом. Если бы он знал, что высматривает его дядя, он бы с радостью ему помог; а так ему оставалось только беспомощно наблюдать, как сэр Вальтер осматривает каждое панно в отдельности и ощупывает пальцами края, поднимая в воздух клубы серой пыли.

— Я сделаю распоряжение слугам, чтобы они основательно очистили эту часть здания, — сказал сэр Вальтер, кашляя.

— Знаешь, откуда эти панно, мой мальчик?

— Нет, дядя!

— Они принесены из приходской церкви в Данфермлайне, — объяснил сэр Вальтер, не прерывая своих поисков.

— Когда четыре года назад принялись возводить заново восточное крыло, некоторые остатки древней постройки были удалены, среди прочего и эта удивительная работа, которую я заполучил и велел отвезти в Абботсфорд.

— Данфермлайн, — повторил Квентин задумчиво. — Это не та церковь, в которой нашли могилу Роберта Брюса?

Скотт прекратил на миг свои поиски, чтобы с уважением улыбнуться своему племяннику.

— Верно. Меня радует, Квентин, что занятия историей, которые я преподал тебе, не пропали втуне.

— Могила была случайно обнаружена четыре года назад в ходе строительных работ, — продемонстрировал свои знания Квентин. — До того времени не знали, где она находится.

— И это верно, мой мальчик. — Сэр Вальтер наклонился, чтобы изучить завершение канта следующей деревянной пластины. — Но возможно, это не было совпадением, что могила короля Роберта была найдена. Есть немало людей, которые утверждают, что история всегда тогда выдает свои тайны, когда наступает для этого подходящий час… Ха!

Последнее было криком триумфа, от которого Квентин вздрогнул.

— Что случилось, дядя?

— Подойди-ка сюда, мой мальчик, — позвал его Скотт. — И захвати с собой свечу. И если это будет возможно, — с лукавой улыбкой добавил он, — постарайся ее не ронять, хорошо?

Квентин поспешил к одному из канделябров, которые стояли вдоль стен холла, и достал свечу. Тут же он подошел с ней к дяде, чье выражение лица выдавало юношеский задор.

— Посвети туда, — указал он своему племяннику, и Квентин поднял свечу так, чтобы ее свет упал на край панно.

В этот момент он тоже увидел его. Знак из библиотеки. Квентин вдохнул воздух так резко, что чуть не потушил свечу, за что заслужил взгляд порицания от сэра Вальтера.

— Что это значит, дядя? — взволнованно поинтересовался молодой человек, чье лицо теперь приобрело сходство со спелым томатом.

— Это руна, — объяснил с удовольствием сэр Вальтер.

— Руна? Ты имеешь в виду знак языческой письменности?

Сэр Вальтер кивнул головой в подтверждение.

— Хотя в Средневековье христианская письменность распространилась повсеместно, языческие символы сохранились еще вплоть до четырнадцатого столетия, прежде всего среди тех, кто придавал большую ценность древним традициям. Часто они утрачивали при этом свое первоначальное значение — эту руну, например, ремесленник приспособил как знак для своей деятельности.

— Понимаю, — сказал Квентин. Разочарование сквозило в его голосе. — И ты считаешь, что руна, которую я видел в библиотеке, тоже была знаком ремесленника? Тогда мое открытие, пожалуй, не такое сенсационное, как я думал.

— Отнюдь нет, мой дорогой племянник, и по двум причинам. Во-первых, галерея архива в Келсо была построена лишь сто с небольшим лет назад, тогда как это панно гораздо старше. Итак, сложно говорить об одном и том же ремесленнике.

— Может быть, о его преемнике? — спросил Квентин осторожно.

— Тогда это действительно было бы крайне удивительное совпадение. Так же как и то должно быть совпадением, что именно на той полке, которую ты нашел рядом с этим знаком, не хватало одного фолианта. И что этот закутанный в плащ незнакомец возник именно в тот момент, когда ты обнаружил свою находку. Так много совпадений за один раз, мой дорогой мальчик, очень маловероятно. Если бы я описал подобное в моем романе, люди бы никогда мне больше не верили.

— Тогда я обнаружил действительно что-то важное?

— Мы выясним это, — сказал сэр Вальтер и одобрительно похлопал племянника по плечу. — Однако теперь нам известно, что под твоим знаком подразумевается древняя руна, так что теперь остается выяснить, что она обозначает.

Квентин поставил свечу обратно в подсвечник и последовал за своим дядей в библиотеку, которая располагалась в восточном крыле здания и соседствовала с кабинетом. Более 900 томов хранились здесь, многие из них были оригиналами, приобретенными Скоттом в старых собраниях монастырей. Под мощным, украшенным великолепной резьбой потолком стояли квадратная кафедра и много кресел, которые приглашали погрузиться в чтение. Тяжелые дубовые полки вокруг были набиты томами в кожаных переплетах.

Библиотека Абботсфорда охватывала все области, в которых, по мнению Скотта, обязан быть сведущ джентльмен: от классиков античности до рукописей философских, исторических и географических сочинений. Следовательно, поэтому здесь хранились также книги иностранных писателей, таких как немцы Гете и Бюргер, чьи произведения Скотт переводил на свой язык в молодые годы, а также собрания шотландских сказок и баллад, которые он собирал повсюду.

С неисчислимыми богатствами знаний, хранившимися в Келсо, сравнивать библиотеку в Абботсфорде было нельзя. Однако собрание в Драйбурге оставалось всего лишь архивом, в котором без пользы дремали древние книги, тогда как библиотека сэра Вальтера являлась местом духовного обмена и вдохновения, и почти все тома были истрепаны от частого чтения.

За все те месяцы, которые Квентин уже провел у своего дяди, ему пока не удалось обозреть систему, по которой были расставлены многие тысячи томов, но сэр Вальтер без труда ориентировался здесь. Уверенно он направился к одной из полок, после недолгого поиска потянулся к тому с золотыми литерами, достал его и принес к кафедре в центре помещения.

— Свет, мой мальчик, больше света, — потребовал он от Квентина, который поспешно начал зажигать канделябры. Огня в камине давно уже не хватало, чтобы осветить большое помещение.

Скотт не скрывал своего нетерпения, пока его племянник зажигал свечи, и с каждым огоньком в библиотеке становилось чуточку светлее.

Наконец света свечей стало достаточно, чтобы читать при их пламени. Сэр Вальтер раскрыл книгу и подозвал к себе Квентина, который с удивлением обнаружил, что речь идет о сочинении по изучению рун.

— В этой книге собраны многие древние знаки, — объяснил сэр Вальтер. — Ты должен знать, мой мальчик, что не существовало единого рунического шрифта. Их смысл различался в разных регионах. Некоторые знаки имели значение, которое было известно только немногим посвященным, и снова другие…

— Смотри, дядя!

Квентин закричал так громко, что Скотт вздрогнул. Однако он не рассердился, потому что они уже нашли то, что искали.

На странице книги была изображена руна, которую Квентин видел в библиотеке, — полукруглое обозначение, которое было пересечено вертикально линией.

— Действительно, — пробормотал сэр Вальтер и прочитал громко толкование изображения вслух. — Наряду с распространенными знаками рун, которые использовались почти во всех кланах и имеют пиктское происхождение, существует целый ряд других знаков, восходящих к более древним временам. Примером тому служит изображенная здесь руна меча. Она впервые была засвидетельствована в раннем Средневековье…

— Руна меча? — спросил Квентин, высоко подняв брови.

— Да, мой мальчик. — Сэр Вальтер кивнул головой в подтверждение своих слов, пока еще раз пробегал глазами текст. — Этот знак означает «меч».

— Это понятно, дядя. — Квентин сделал наивное лицо. — Но что из этого следует?

— Этого я тоже пока не знаю, мой мальчик. Но мы сделаем все возможное, чтобы выяснить это. Я напишу нескольким друзьям в Эдинбурге. Возможно, они знают кого-нибудь, кто сможет рассказать нам об этом больше. И мы поставим в известность о нашем открытии инспектора Делларда.

— Что? Ты это серьезно, дядя? — удивленно спросил Квентин. — Я имею в виду, ты действительно считаешь это необходимым?

— Знаю, что ты не доверяешь ему, мой мальчик, и если я должен быть честен, то сам не совсем знаю, как должен к нему относиться. Все же он единственный чиновник, отвечающий за это происшествие, и если мы хотим, чтобы он по возможности скорее обнаружил убийцу Джонатана, мы должны скооперировать наши усилия.

— Конечно. Ты прав.

— Я тотчас распоряжусь, чтобы запрягли лошадей. Мы немедленно отправляемся в Келсо, чтобы сообщить обо всем инспектору Делларду. Я с интересом послушаю, что он скажет на наше открытие.

Хотя он зарабатывал свой хлеб насущный тем, что выдумывал истории, которые уносили читателя в другие времена и другие места, сэр Вальтер не был мечтателем. Не только его способность облачать неопределенную тоску по прошедшим эпохам в слова обеспечила ему большой успех, но и его ярко выраженное чувство реальности.

Он, конечно же, не ожидал, что Чарльз Деллард будет вне себя от радости по поводу новой улики или будет выражать за это благодарность. Однако реакция инспектора все же выглядела крайне сдержанной.

Они вместе сидели в конторе шерифа Слокомбе в Келсо, которую Деллард со своей легкой руки определил себе как кабинет. Инспектор восседал за широким дубовым письменным столом и лишь покачал головой, когда взглянул на книгу рун, положенную перед ним.

— И это абсолютно точно тот знак, который вы видели? — обратился он к Квентину. Тот, как всегда, чувствовал себя неуютно в присутствии англичанина.

— Д-да, сэр, — заикаясь, заверил он. — Я полагаю, да.

— Вы полагаете так? — во взгляде Делларда было нечто от хищной птицы. — Или вы уверены?

— Я уверен, — сказал Квентин теперь уже твердым голосом. — Это тот знак, который я видел в библиотеке.

— При нашей последней встрече вы не могли вспомнить его. Откуда такое изменение суждений?

— Ну, теперь, — выручил сэр Вальтер своего племянника, — всем известно, что воспоминания постепенно возвращаются после шокирующего события. Когда Квентин обратил мое внимание на это, мы тут же принялись за расследования. И с результатом наших поисков, инспектор, мы познакомили вас.

— Что я высоко ценю, господа, — заверил Деллард, при этом перекошенное лицо выдало, что его слова — ложь. — Я только опасаюсь, что не смогу последовать вашему указанию.

— Отчего же?

— Потому что…. — начал Деллард, и в его стальных голубых глазах сверкнуло что-то загадочное. Он прервался и, казалось, ненадолго задумался. — Потому что я уже вышел на след, который искал, — объявил он потом.

— Ага, — заметил сэр Вальтер и с любопытством наклонился вперед. — И о каком таком следе идет речь, если позволите спросить?

— Сожалею, сэр, но я не уполномочен давать об этом подробную информацию вам или кому-нибудь другому. Все, что я могу вам сказать, это то, что открытие мастера Квентина и знак в этой книге ничего не имеют общего с ним.

— Откуда такая уверенность, инспектор? Вы уже видели прежде этот знак? Вы уже исследовали эту версию?

— Нет, я… — снова Деллард оборвал себя на полуслове, и от наметанного глаза сэра Вальтера не ускользнуло, что инспектор занервничал. Можно было легко предположить, что Деллард что-то утаивает. Значит, Квентин был прав со своими подозрениями?

Взгляд Делларда бегал от одного посетителя к другому. Он начал понимать, что утратил доверие.

— Я знаю, — поэтому добавил он поспешно, — что для ваших ушей это звучит странно. Но я прошу вас, джентльмены, доверять мне. У меня и в помыслах нет ничего, кроме благополучия граждан этой страны.

— Охотно верю вам в этом, и я убежден, что ваши помыслы честны, инспектор, — сказал Скотт. — Но вы должны признать, что появление этой руны — странное совпадение.

— Я согласен всецело, сэр. Но человеку с вашим опытом должно быть известно, что всякие совпадения не всегда имеют какое-либо особенное значение. Я хочу этим сказать только одно: я верю, что молодой мастер видел этот знак в библиотеке. Но я прошу вас поверить и мне, если я говорю вам, что это не связано с событиями в той библиотеке. Мои люди и я уже заняты тем, чтобы преследовать истинных преступников. В нужное время я сообщу вам о ходе следствия.

— Понимаю, — с нажимом сказал сэр Вальтер. Он рассчитывал на то, что Деллард с неудовольствием позволит штатскому помогать в его работе. То, что он так грубо отклонил дополнительную улику, даже удивило его. — Тем самым, пожалуй, все сказано. Если вы не хотите принять нашу помощь, инспектор, то мы, конечно, не можем вас принудить к этому.

Скотт кивнул своему племяннику, и оба поднялись, чтобы уйти. Деллард тоже привстал, как того требовала вежливость, и Квентин забрал с собой книгу рун. Скотт и его племянник уже хотели покинуть контору, как инспектор откашлялся.

— Сэр Вальтер? — тихо спросил он.

— Да?

— Есть нечто, о чем я хотел бы просить вас, — сказал полицейский. По его выражению лица нельзя было предугадать, что у него на уме. — Честно говоря, это не просьба, а необходимость.

— Да? — снова спросил сэр Вальтер. Это соответствовало британской манере вежливости — долго и обстоятельно беседовать о подгорающей каше. Как прирожденный шотландец, он все же предпочитал говорить напрямик.

— Сведения, которые я получил во время расследования, говорят о том, — начал Деллард обстоятельно, — что вам нельзя больше покидать Абботсфорд.

— О чем вы говорите?

— Я говорю о том, что вы не должны покидать в ближайшие дни ваше жилище, сэр, а также ваш племянник и к тому же домочадцы и ваши родные.

Сэр Вальтер заметил вопросительные взгляды, которые бросал ему Квентин, но не прореагировал на них.

— Итак, инспектор, — сказал он, — я полагаю, что у вас есть веские причины, если вы требуете подобное от меня.

— Таковые есть у меня, сэр, пожалуйста, верьте мне. Это ради вашего блага.

— Больше вы ничего не желаете мне рассказать об этом? Вы требуете, чтобы я больше не покидал Абботсфорд, чтобы я заперся в своих собственных стенах, как вор, и все, чем вы можете обосновать это, — единственное утверждение, что это мне во благо?

— Сожалею, что не могу ничего больше сказать вам по этому поводу, — заверил холодно Деллард. — Но вы должны уважать то обстоятельство, что я связан моими приказами и обязанностями. Я и без того сказал вам уже больше, чем мне следовало. Итак, пожалуйста, сэр Вальтер, передайте нам расследования и возвращайтесь к вашей семье на такой срок, пока это будет необходимо. В Абботсфорде вы в безопасности, поверьте мне.

— В безопасности? Мне угрожает опасность?

— Прошу вас, сэр! — Голос инспектора приобрел молящий тон. — Не расспрашивайте дальше. Мой долг не позволяет мне полностью удовлетворить ваше любопытство. Расследование этого преступления уже далеко зашло, но нам нужны свободные руки.

— Понимаю. — Скотт кивнул головой. — Итак, вы не желаете, чтобы мы дальше принимали в какой-либо форме участие в расследовании.

— Это слишком опасно, сэр. Прошу вас, верьте мне.

— Прекрасно, — только сказал хозяин Абботсфорда и не утруждал себя больше усилиями скрывать насмешливый тон в своем голосе.

— Квентин, мы уходим. Я думаю, что инспектор больше не нуждается в нашей помощи.

— Я благодарю вас, сэр, — возразил Деллард. — И я еще раз прошу вас понять меня.

— Я прекрасно понимаю вас, инспектор, — заверил его Скотт, когда уже стоял на пороге. — Но только и вы должны кое-что понять: я председатель верховного шотландского суда. Один из моих студентов коварно убит, и мой собственный племянник был на волосок от гибели и едва не стал жертвой нападения. Если вы серьезно верите, что я запрусь в четырех стенах и буду спокойно пережидать, то вы совершаете непростительную ошибку, инспектор. Если моей семье действительно угрожает опасность, как вы утверждаете, тогда я совершенно точно не буду сидеть сложа руки и предоставлять другим возможность позаботиться о своей безопасности, наоборот, я приложу все старания, чтобы убийца Джонатана был схвачен. Руководствуйтесь в расследовании своими соображениями, инспектор, желаю вам в этом успеха. Но не пытайтесь удержать меня от того, чтобы вести свои собственные расследования. Всего хорошего.

С этими словами Скотт покинул контору шерифа. Квентин, который вертелся под взглядами Делларда, как уж на сковородке, следовал за ним по пятам. За обоими с грохотом захлопнулась дверь.

Секунду Деллард стоял неподвижно за своим письменным столом. Лишь потом он снова сел и потянулся через полированную столешницу к коробочке, в которой Слокомбе хранил свой индийский табак. Довольная улыбка заиграла на его суровом лице.

В своих кругах Деллард был известен как превосходный тактик. Это относилось к его сильным чертам — влиять на людей и заставлять их делать то, что он хотел.

Сперва их нужно было лишь к тому подтолкнуть. Потом снова, как в случае с этим своенравным шотландцем, надо было только что-нибудь запретить — и они сделают именно то, что от них хотят.

Планы Делларда развивались согласно его желаниям.

— Прости, дядя, — сказал Квентин, стараясь идти в том темпе, который задал в то утро сэр Вальтер. — Но было ли это умно — так открыто перечить Делларду?

— Не об этом речь, мой мальчик, — возразил Скотт, которого явно вывел из себя разговор с инспектором. — Здесь был задан откровенный вопрос. По крайней мере, мистер Деллард знает, с кем имеет дело.

— А что если он прав? Если мы действительно находимся в опасности?

— Нельзя спастись от опасности, если будешь прятать голову в песок и делать вид, будто она не существует, — сказал с уверенностью сэр Вальтер. — Похоже, Деллард что-то знает, но он не хочет нам ничего рассказывать. Я должен это учитывать. В этом случае мы должны сами провести расследование этого дела. Ты видел лицо Делларда, когда он бросил взгляд на руну?

— Э… нет, дядя.

— Наблюдай, Квентин! Ты должен наблюдать! Сколько раз я уже тебе говорил о том, что великий писатель не имеет право ходить с закрытыми глазами по жизни?! В даре наблюдения скрывается самая большая тайна нашего ремесла.

— Я понимаю. Конечно, дядя, — сказал Квентин уничижительно и стыдливо опустил голову.

Сэр Вальтер заметил это и ругал себя за то, что так прикрикнул на юношу. На самом деле не Квентин и даже не инспектор Деллард стали причиной его гнева. Все сложившееся положение вещей действовало ему на нервы и заставляло его становиться вспыльчивым и несговорчивым. Ему казалось, будто он зашел в лес из одних вопросительных знаков и не может найти выход …

— Прости меня, мой мальчик, — сказал он, и его ожесточившиеся от злобы черты лица смягчились. — Это не твоя вина. В действительности…

— Ты скучаешь по Джонатану, не так ли, дядя? — спросил Квентин.

— И это тоже.

— Он был для тебя большей подмогой, нежели я. Возможно, было бы лучше, если бы я свалился той ночью с галереи, тогда Джонатан был бы сейчас с тобой…

— Прекрати. — Сэр Вальтер остановился и схватил племянника за плечи. — Хочу надеяться, что ты говоришь это несерьезно.

— Отчего же? — жалобно ответил Квентин. — Джонатан был твоим лучшим студентом. Я вижу, как его смерть тяжела для тебя. Я же, напротив, постоянно доставляю тебе только беспокойство и раздражение. Возможно, было бы лучше, если бы ты отослал меня обратно в Эдинбург.

— Ты этого хочешь?

Квентин смущенно поглядел в пол и покачал головой.

— Тогда я тоже не отошлю тебя обратно, — пообещал сэр Вальтер решительно.

— Но разве ты не сказал…?

— Возможно, Джонатан был самым талантливым студентом, который когда-либо состоял у меня на службе, и я признаю, что его смерть оставила большую пустоту в моем сердце. Но ты, Квентин, мой племянник! Уже поэтому ты навсегда занимаешь прочное место в моем сердце.

— Даже если я хожу по жизни с закрытыми глазами?

— Даже тогда, — заверил его сэр Вальтер и засмеялся. — Кроме того, тебе не следует забывать, что именно ты увидел руну меча. Без твоей улики мы бы никогда не вышли на след тайны.

— Вероятно, и тайны-то никакой не существует. Инспектор Деллард сказал, что мое открытие никак не связано с убийством Джонатана и пожаром в библиотеке.

— Это он говорит, — вмешался сэр Вальтер. — Но когда он говорил, в его глазах светилось нечто, что мне серьезно не понравилось. Если бы я не знал, что инспектор Деллард надежный и лояльный государственный служащий, я бы сказал, что он обманул нас.

— Что он обманул нас? — Лицо Квентина моментально вспыхнуло.

— Что он, по крайней мере, что-то от нас утаил, — немножко смягчил утверждение сэр Вальтер. — В обоих случаях разумнее всего, если мы продолжим расследования на наш страх и риск. Инспектор Деллард, кажется, не расположен к сотрудничеству.

— А если он прав в своих предостережениях? Если действительно продолжать дальнейшие расследования опасно?

Взгляд, который сэр Вальтер бросил на своего юного подопечного, содержал порыв юношеской бесшабашности и жажды приключений, которые хозяин Абботсфорда не растерял и по сей день.

— Тогда, мой дорогой племянник, — ответил он с глубоким убеждением, — мы сумеем за себя постоять. Однако я гораздо больше склонен признать, что наш достопочтенный инспектор хотел нас лишь припугнуть. Он хочет сам проводить расследование и не желает, чтобы старый взбалмошный шотландец заставлял его открывать карты.

— Ты так считаешь?

— Его вряд ли ждет успех, — сказал сэр Вальтер с улыбкой, отправляясь снова в путь по узкой главной улице, ведущей в Келсо.

— Что мы теперь предпримем? — спросил Квентин.

— Мы отправимся к аббату Эндрю и попросим его уделить нам время. Может так оказаться, что он лучше Делларда знает, как приступить к руническому знаку, — как-никак его нашли у него в библиотеке. И возможно, он сумеет оценить союз с нами.

— Ты все еще убежден, что руна — ключ ко всему?

— Да, это так, мой мальчик, хотя я не могу точно сказать тебе, почему мне так кажется. С одной стороны, на мой взгляд, здесь встретилось слишком много совпадений, с другой — у меня непреодолимое ощущение, что за всем этим скрывается гораздо больше того, чем пока показалось на поверхности.