- Смотри, смотри, - потянул он за руку друга.
      Среди деревьев мелькнула чья-то фигура.
      - Новый киномеханик. Честное пионерское, - негромко проговорил Сережа.
      - Ха, киномеханик! Чего он здесь будет, - сказал Витька, но особенно не возражал Сереже, ибо и сам заметил чью-то фигуру среди деревьев. Не узнал только - кто.
      Мальчики пробежали вперед, но нигде никого не было. Киномеханик исчез, словно призрак. Кинулись вправо - никого, влево - то же самое. Куда же он делся? Может, сам зубровку ищет? Так зачем прятаться? А может, он пришел в лес проследить, как они выполняют обещание? Если так, пускай следит!
      И они пошли к дому лесника.
      - А-а, следопыты? Заходите, заходите во двор.
      Ребята зашли, только двор ли это, они сами не знали. Ни забора, ни ворот около дома не было. Подошли к плоскому камню-порогу, на котором сидел хозяин и что-то строгал, поздоровались.
      - Шомпол вот сломался, новый делаю, - сказал, словно отчитался, лесник и спросил: - За ягодами ходили?
      - Ага, за ягодами, - ответили ребята.
      - Ягод много. Будто кровью земля обрызгана... столько земляники, проговорил лесник и замолчал.
      Он с усердием строгал ореховую палку и словно не замечал мальчиков. Те переступали с ноги на ногу и не знали, как им быть дальше. Вот лесник встал, отряхнул стружки с колен. Вскинул новый шомпол и посмотрел, прижмурив левый глаз, прямой ли? Отошел к колодцу, напился из ведра. Рукавом вытер бороду.
      - Угощайтесь, дядя Сильвестр, - предложил ему свое лукошко с земляникой Сережа.
      - Попробуйте ягод, берите из моего тоже, - сказал Витька.
      - А-а, нет, спасибо, - отказался лесник. - Я в лесу живу, мои и ягоды первые. Несите домой. Что там нового, кстати, рассказали бы.
      Мальчики оживились:
      - Нашему земляку, который на шахтах, орден дали...
      - И новый киномеханик у нас...
      - Кто такой? - поднял глаза лесник.
      Сережа хотел что-то сказать, но Витька моргнул ему: мол, не говори, пока сами не разобрались.
      - Выходит, не знаете?
      - А еще мы гнездо в лесу нашли, - чтобы исправить неловкость, сказал Сережа.
      - Нет, не гнездо, - возразил Витька.
      - Гнездо, - не сдавался Сережа.
      - И совсем не гнездо...
      - Так что же вы нашли? - поинтересовался лесник.
      - Белые яички. Прямо на кочке лежат. Остроконечные такие, - объяснил Сережа.
      Лесника это заинтересовало:
      - Белые, говорите? Остроконечные? На кочке? А в каком месте то гнездо?
      - Совсем недалеко, - сказал Витька. - Шли и нашли.
      - А-а, - прогудел свое обычное лесник. - Ведите, показывайте вашу находку.
      Кочку с белыми остроконечными яичками отыскали быстро. Лесник опустился перед ней на колени, надрал в подол рубашки мха и начал перекладывать яички. Каждое подносил к глазам, вглядывался. Сережа и Витька из-за его спины тоже смотрели. Солнце уже было не ярким, но все равно сквозь белую скорлупу виднелись продолговатые черные полоски-жгутики.
      Домой лесник возвращался, словно с праздника. Усмехался в бороду. Даже глаза под нависшими бровями посветлели.
      Пришли, как говорил лесник, к нему во двор. Он вынес из сарая лохань и выложил все из подола. Лохань поставил на прогалину, куда не падала тень.
      - Яички эти ужиные. Скоро рождаться будут, - потирал он свои короткие узловатые пальцы. - Приходите, полюбуетесь. А сейчас угостить бы вас за такой подарок, но, ей-богу, нечем. Не приготовлено, - говорил лесник.
      - Мы не хотим есть, - сказал Витька. - Нам бы воды на дорогу напиться.
      Лесник сходил к колодцу и принес полный ковш воды. Мальчики напились, поблагодарили и пошли через лес.
      Зубровки в этот раз так и не нарвали. Домой вернулись поздно, и в наказание им запретили в ближайшие дни ходить в лес. Пусть поскучает один дубок в каске. Подождет и зубровка, а с ней и новый киномеханик. Тем более, остается загадкой, что он за человек.
      СТРАШНАЯ НОЧЬ
      Ужи вылупливаются из яиц.
      "Привет от Евы".
      Киномеханик - кто он?
      Тревожный сон
      Подаренный лесником противогаз мальчики переделали под водолазное снаряжение. Вскрыли коробку, высыпали крупу активированного угля, выдрали белые прокладки. Пустую коробку закрыли крышкой. Вот и баллон для воздуха. Дырку в дне забили деревянной пробкой. Везде, где могла просочиться вода, залепили пластилином. С маской только ничего не придумали - клапан пропускал воду. Но воздуха хватало, чтобы осмотреться на дне. Нет, получилось здорово!
      Все дни теперь Сережа и Витька проводили на реке. Один отдыхал, а другой нырял. А что! Ходи себе по речному дну, выколупывай из песка моллюсков. Любуйся мальками. Мальки подплывают к самому лицу, тычутся своими толстыми рыльцами о стекло окуляров. Вот только в руки не даются, бросаются врассыпную. Река, словно огромный аквариум, и ты - посреди него. Бултыхайся, пока хватит воздуха в коробке противогаза.
      Для деревенских мальчишек Сережа и Витька стали признанными авторитетами. Вся детвора Засмужья с восторгом наблюдала, как ныряют, а потом важно они выходят на берег. Некоторым мальчишкам они даже давали свои водолазные приспособления, и те тоже ныряли. Восторгу тогда не было границ! Но Витька и Сережа не были особенно щедрыми, потому что и сами еще не натешились.
      Вот и сейчас вышел из воды Витька и держит в руке черного усатого рака. Рак двигает хвостом, шевелит клешнями.
      Витька сел возле Сережи, положил в сумку рака и стал снимать маску. Откуда ни возьмись - Лютик, Венька Новодворцев.
      - Ребята, добрый день! - Лютик подал руку друзьям.
      Младшие ребятишки с интересом поглядывали то на сумку, где копошились раки, то на Лютика, который так по-мужски здоровался.
      - Марш отсюда, - притопнул на них Лютик, а сам присел рядом с Сережей. - Как вы тут, рассказывайте.
      - Может, ты расскажешь, где пропадал столько времени? - спросил Витька.
      - Во-первых, привет вам от брата. Скоро приедет в отпуск. Обещал в поход с нами пойти. Я ему рассказал обо всем.
      - Обо всем, - нахмурился Витька.
      - Ага, - сбился Лютик, - и про фараона... - виновато признался он.
      - А кто тебя просил? - разозлился Витька и, долго не думая, дал тумака Лютику. Тот вскочил.
      - Ты драться?! - закричал Лютик и бросился на Витьку.
      - Стойте, стойте! - подхватился Сережа. Да разве их уймешь! Все произошло мгновенно, и оба уже, сцепившись, качались по траве.
      - Григорий Васильевич идет! - догадался крикнуть Сережа.
      Григория Васильевича, конечно, нигде не было, но забияки, сопя и поправляя рубахи, поднялись с травы.
      - И не стыдно вам! Дети смотрят, а они - драться.
      Лютик и Витька все еще зло поглядывали друг на друга. Витька стал складывать противогаз в сумку.
      - Задавали вы, - отошел в сторону Лютик. - Думал сказать, а теперь не скажу. Сам все сделаю. Играйте себе вдвоем.
      И пошел. Но не выдержал, оглянулся и уже без обиды крикнул:
      - А знаете, что означает на латинском языке слово "лесной"?
      Сережа и Витька переглянулись: откуда им знать? И откуда Лютик знает латинский язык? Они помолчали. А Лютик, важно заложив руки за спину, шел себе не торопясь. Но вот оглянулся еще раз и крикнул растерянным Сереже и Витьке:
      - Сильвестр!
      Что?! Сильвестр? А что бы это могло означать? Чего не договорил Лютик?
      - Лю-у-тик! Вень-ка-а! - кричал Сережа, но Лютик не услышал или не захотел услышать.
      - Напрасно ты обидел его, - сказал Сережа.
      Витька виновато молчал. Ему тоже хотелось окликнуть Веньку, но сейчас Лютик не вернется, хоть и услышит. Витька знал его.
      Так с испорченным настроением и вернулись мальчики вечером домой.
      Сережа укладывался спать, когда "на один момент" забежал Витька.
      - Ты не спишь? - спросил он шепотом. - Выйдем во двор, что-то скажу.
      Сережа выбежал за другом.
      Они сели у стены дома, и Витька начал рассказывать.
      К ним снова приходил новый киномеханик. Беседовал с мамой. Наверное, про отца. Витька только догадывается, потому что сам не слышал. А потом киномеханик позвал его со двора:
      "Что, Витя, не растет на березовой поляне зубровка?"
      "Растет".
      "А я уже подумал, не растет. А вы, оказывается, просто не нарвали".
      "Зачем же нам рвать, когда вы сами в лесу были. Мы видели вас возле дома дяди Яковенки".
      А киномеханик этак удивился и отвечает:
      "Что ты, Витя, нигде я не был. Вам, верно, показалось".
      - Показалось! - передразнил Витя, - Своими глазами видели, что это был он.
      - Да-а, - проговорил Сережа.
      - А киномеханик потом и говорит: я человек новый, откуда мне знать, где кто живет? - пересказывал Витька.
      Загадка! И не разгадаешь сразу: "Новый человек"?! А землянку осматривать небось первым пришел. И ящичек в сомовьей яме хотел присвоить. "У меня такой же пропал, может, мой?" Ага, твой. Чего же он в реке оказался? Не признается, что и по лесу ходил...
      - Сережа, а может, он следил за нами? Может, он высматривает что-нибудь у нас? - зашептал Витька.
      - Вот и я подумал об этом, - ответил Сережа. - Кажется мне, Витька, не наш он человек, этот киномеханик. Только прикидывается нашим.
      - Как это не наш?
      - А так: или вор, или шпион...
      - Ну, ты и скажешь - шпион!
      Они еще долго сидели у стены. Решали, что делать. И надумались назавтра взять лукошки и пойти в лес будто за ягодами, а самим увидеть лесника и рассказать ему все, что они знают про нового киномеханика.
      ... Дома лесника не оказалось. И телега не стояла возле сарая. Поехал, наверное, осматривать лес.
      Мальчики загрустили. Что делать?
      Увидели знакомую лохань. Она стояла в другом месте. Солнце только-только приближалось к ней. Значит, дядя Яковенко поставил ее недавно, и с таким расчетом, чтобы не была в тени.
      Сережа подошел к лохани, присел. И тут же вскочил. Стал плеваться. Его затошнило.
      Подбежал и Витька.
      На подостланном мху лежали белые остроконечные яички. Некоторые были наколоты, скорлупа разломана. А в ней ползали резвые червячки. "Ужи! присмотрелся Витька. - Ужи вылупливаются из яичек", - и тоже сплюнул. Обоим стало противно, и они пошли в лес. Так, без дела. Разве что зубровки поискать. Все же пообещали. А слово надо держать всегда.
      Они ходили по лесу, даже не снимая с плеч лукошек. Каждый думал о своем: "Смотри-ка ты, из такой мелочи вырастает настоящий уж, вроде Антоши!", "Зачем дяде Яковенке разводить такую дрянь?"
      Только под вечер нарвали они и сложили в пучки длинную, похожую на осоку, зубровку. Сворачивать к дому лесника после увиденного днем не очень-то хотелось, но решили еще раз заглянуть к нелюдимому хозяину. Так, на всякий случай. Поговорить. Чтобы, не задерживаясь, вечером быть в Засмужье.
      Уже подходя, увидели возле сарая телегу. Значит, дядя Сильвестр дома. Поспешили к нему.
      И тут Витька так дернул Сережу за штанину, что тот упал рядом с приятелем, который первым бросился на землю.
      - Тс-с-с! Молчи! - шепнул Витька и показал глазами в сторону дома.
      Это было недалеко от них. Лесник нес из кустов охапку хвороста, а справа вдруг вышел какой-то человек и пошел за ним следом.
      Витьке незнакомец показался плохим человеком. Чего это он крадется за лесником? И Витька решительно зашептал Сереже:
      - Кричать надо! Он же убьет дядю Яковенку.
      Но что-то сдержало Сережу. Не позволил он кричать и Витьке.
      - Лежи. Тихо!
      Вот незнакомец почти догнал лесника.
      Казалось, человек хочет ударить его сзади по голове, и Витька намерился было вскочить. Но незнакомец не ударил.
      - Привет от Евы! - сказал он леснику.
      Лесник едва не споткнулся от неожиданности. Едва не выпустил из рук хворост. Тяжело повернулся лицом к незнакомцу. И удивительно спокойно ответил:
      - Спасибо, давно не видел.
      Незнакомец махнул рукой, и лесник пошел вперед.
      - Ева дочку женит, сына замуж отдает.
      - Когда свадьба?
      - Свадьба по договоренности.
      Лесник усмехнулся. Посторонившись, пропустил в сени незнакомца, вошел сам. Дверь закрылась.
      - Ты что-нибудь понимаешь? - шепотом спросил Витька.
      Сережа пожал плечами.
      - Пока ничего. Но надо разузнать. Взглянуть на того незнакомца. Давай немного подождем и войдем в дом.
      Ждали долго. Уже стемнело, а лампу в доме не зажигали. Может, беда какая случилась с дядей Сильвестром?
      - Пошли, - поднялся Сережа.
      Дверь была на запоре. Долго стучали, пока не послышался голос: "Сейчас, сейчас!" Звякнул запор, и в приоткрытую дверь просунулась черная борода лесника.
      - Это мы, дядя Сильвестр! - заговорили мальчики.
      - А-а, вижу, вижу, - сказал он. - Пришли - заходите, гостями будете.
      Мальчики ступили из сеней в комнату и зажмурились после темноты.
      Окна были завешены одеялами. Горела лампа. В печке весело потрескивали дрова.
      - Я вот мыться собрался, - как бы оправдывался лесник, - воду грею. Вдруг слышу: стук. Кто бы это мог быть? - подумал. А это - вы!.. Хотя, кроме вас, ко мне и зайти некому.
      "А мы видели, как к вам только что зашел человек. Где он?" - хотелось спросить Сереже.
      - А мы, - начал он, - а мы к вам и днем заходили, дядя Сильвестр.
      - А-а, смотри ты, не обошли. И что же вы здесь делали?
      - Ужей в лохани поглядели и пошли, - добавил Витька.
      - Появились, появились малыши, - заулыбался хозяин.
      Мальчиков передернуло. Лесник понял, что ужата им неприятны, и начал объяснять:
      - В лесу, скажу я вам, что? Собаку - волк схватит, кошку - лиса подстережет. А уж? Кому он нужен? Только пользу приносит, разных мошек, мышей ловит.
      Мальчики со своими лукошками стояли посреди комнаты. Лесник суетился возле печки и садиться не приглашал. Он наклонялся над шестком, заглядывал в печь, будто огонь вот-вот мог погаснуть.
      Молчание нарушил Витька.
      - Мы хотим, дядя Сильвестр, попроситься у вас переночевать.
      Сережа похолодел. "Кроме вас, ко мне и зайти некому". А незнакомец? И окна завешены. А Витька еще переночевать просится. Что он делает!
      - Переночевать, оно, конечно, можно было бы, - помедлил с ответом лесник, - но, ведь я же говорю, мыться собрался.
      - Значит, нельзя, - вздохнул Витька, - пошли, Сережа.
      Лесник открыл перед ними двери из комнаты, из сеней. У порога посоветовал:
      - Идите вот так, все время прямо. И выйдете на Засмужье.
      Мальчики пошли в темноту. А лесник постоял еще, послушал, затем тихо прикрыл дверь. Запер изнутри на запор.
      Как только немного отошли, Сережа остановил Витьку:
      - Стой! Я останусь здесь наблюдать за домом, а ты беги в Засмужье. Скажи милиционеру о незнакомце. Беги!
      Да где тут разбежишься! Ночь, темень! Но Витька побежал.
      Сережа притаился за черным кустом.
      Что-то в доме лесника, видно, изменилось, потому что вскоре послышался голос Яковенки.
      - Хлопцы! - кричал лесник.
      Сердце у Сережи заколотилось: "Хоть бы Витька услыхал. Хоть бы откликнулся!"
      - Хлопцы!
      - А-а-а! - послышался издалека голос друга.
      Немного отлегло у Сережи от сердца.
      - Идите сю-да-а! - звал лесник.
      - И-де-ом!
      "Молодчина!" - подумал Сережа.
      Когда Витька поравнялся с кустом, Сережа вышел, сунул в руки ему его лукошко. Пошли рядом. Везде порога их встретил лесник.
      - Далеко же вы маханули! - заметил он.
      - Боялись, бегом бежали, - ответил Витька.
      - Передумал я, хлопцы. Ночуйте. Время позднее, можно где и на волка напороться.
      Мальчики вошли в дом. Поставили лукошки около двери, уселись на скамью. А лесник суетился уже возле шкафчика, собирал на стол ужин.
      - Наверное, проголодались за целый день?
      - Проголодались, - признался Витька.
      Хоть и еда в рот не лезла, но мальчики добросовестно сидели за столом, ужинали. Сильвестр Яковенко подкладывал колбасу, хлеб, свежие огурцы. И все расспрашивал, расспрашивал. Что нового в селе, где они были, что видели.
      Чтобы отвлечь лесника от его расспросов, Сережа похвалился, мол, из противогаза вышла хорошая водолазная маска. Лесник порадовался, но нить разговора не упустил.
      - А долго ли вы, хлопцы, ходили возле дома? Может, кого-нибудь видели? - спросил он. А глаза, казалось, так и сверлили ребят. Не таким был лесник, каким они его знали. Не таким!
      Сережа и Витька насторожились, но ответили:
      - Ничего не видели и возле дома не останавливались, вошли сразу.
      Сильвестр Яковенко немного успокоился.
      Он постелил на той же койке за перегородкой, где однажды друзья уже спали. Затем вышел, закрыл дверь на задвижку. Но еще долго было слышно, как он возился возле печки, ходил по дому. Потом что-то зашуршало над столом. Туда - обратно, туда - обратно, Лесник чистил ружье.
      Надо притвориться, что заснули. А как? Закрыть глаза. Потом притихнуть. Ибо, если лесник догадается, что за перегородкой прислушиваются к каждому его шороху - конец им!
      Куда подевался тот незнакомец? Он же не выходил из дому. И на печи нет. А вдруг под койкой, на которой лежат мальчики? Мурашки бегали по телу от таких мыслей.
      Словно невзначай, Витька, который лежит с краю, опускает руку вниз. Под койкой пусто. Он толкает Сережу в бок, будто говорит: "В нашей боковушке никого нет". И Сережа понимает Витьку. Мальчики начинают свободней дышать. Вот как, даже дышать боязно...
      Прекратилось шуршание шомпола в стволе, и замерли за дощатой перегородкой шаги грузного человека. Видимо, лесник прислушивался к тому, что делается в боковушке, спят ли мальчики.
      Тревожно шумит лес. Его грозное баюканье врывается в душную темноту комнатки.
      Но сон не идет.
      Не думает ложиться и лесник. Как будто мальчики сговорились с ним: кто кого переборет, кто первым уснет.
      Тихо. Гулко отбивают время ходики на стене. Сережа представляет себе, как бегают выпученные глаза совы вверху над циферблатом. А вот ухнула за окном и настоящая, живая сова.
      Снова ухнула, и снова забегали глаза у ее железной приятельницы за перегородкой, там, где лесник. Тик-так, тик-так, - то одним, то другим глазом подмигивает Сереже сова. А вот ползет, взбирается по ножке на койку живой ремень и холодом обжигает ноги. Сережа вскрикивает и раскрывает глаза. Весь в холодном поту. Стало нехорошо. Повернулся на другой бок. Прижался к Витьке. Монотонно шуршит шомпол. "Одичал один в лесу, каждый вечер ружье чистит. Привычка", - уже без всякой связи думает Сережа о леснике. Шуршание затихает, затихает и превращается в далекий комариный писк. Охватывает дремота.
      Сереже показалось, что заснул он всего лишь на одно мгновение, а проснулся - вокруг тишина. Пощупал возле себя. Нет Витьки! Где он делся? "Как же это я? В чужом доме, в такую страшную ночь?" - Холодное оцепенение пронизывает насквозь. Боязно пошевелиться. Веет холодком. А, раскрыто окно. В доме полная тишина. Где же Витька? Витьки нет, но во дворе, за раскрытым окном, возле стены, кто-то есть. Сережа поднял голову с подушки, глядит в темноту, в ту сторону, откуда веет холодком, где окно. Он, конечно, никого не видит, но чувствует - честное пионерское! - до звона в ушах чувствует, что за стеной, возле раскрытого настежь окна, кто-то есть. Сережа слышит, как этот кто-то снаружи ухватился за подоконник и перевалился в боковушку.
      В сенях зашаркали осторожные шаги. Тоненько-тоненько скрипнули петли двери, и кто-то вошел в дом. Это случилось через несколько мгновений после того, как через окно перевалился в боковушку Витька, - это был он! - закрыл окно и нырнул под одеяло к Сереже.
      - Это ты? - выдохнул Сережа.
      - Я, - ответил Витька. И это "я" от тревоги в волнения разбилось на длинное дрожащее "я-а-а-а-а".
      Скрипнули петли двери, и Витька приложил пальцы к Сережиному рту: "Молчи!"
      Притаились. Витька повернулся и засопел, будто спит. Но Сережа чувствовал, что друга всего трясет. Где он был, Витька?
      ... Лесник Сильвестр Яковенко долго чистил ружье, долго не раздевался, не лез на печь спать. Осторожно топал по дому, подходил к двери, за которой спали мальчики. Витька это слышал. Его слух уловил и какой-то подозрительный шорох возле подпечка. Подумалось, что выползает уж Антоша. До дрожи стало противно. Но на этот раз то был не уж, а человек, видно, тот незнакомец.
      За дверью говорили, наверное, больше жестами, так как обрывки шепота донеслись всего два раза: "Лезь в нору..." - сказал лесник, а тот, другой, ответил: "Ночь... и так..."
      Поговорив, тихонько вышли.
      Сережа спал, и Витька не будил его. Еще начнет не пускать, отговаривать. Тогда все сорвется. А тут, за стеной, - преступник. Витька больше не сомневался, что в подпечке прятался преступник.
      Куда они пойдут, что будут делать? Выследить - и сообщить немедленно. Сообщить милиции, в сельсовет, председателю колхоза, киномеханику - всем людям. Лишь бы только поскорей поймали преступника, лишь бы поскорей разобрались с этим страшным домом лесника. Бывает, что преступники заставляют и невинных людей служить им. Может, и этот заставил лесника и повел сейчас за собой?
      Витька вылез через окно и осторожно начал пробираться за ними следом.
      Первым шел лесник. За ним легким шагом натренированного ходока неслышно ступал незнакомец. Направление держали на березовую поляну. Возле сухого дерева остановились, присели и... исчезли. Витька - туда-сюда. Где же они? Темно, хоть глаз выколи. Так он ничего не найдет. От бессилия и отчаяния чуть не заплакал. Вспомнил обрывки фраз, когда перешептывались в доме лесник и незнакомец. Нора! Было слово "нора". Ну, конечно, из подпечка есть куда-то лаз. Наверное, сюда, где исчезли эти двое. Как он сразу не догадался!
      Витька бросился назад. Осторожно, стараясь не шуметь, отомкнул дверь. Проделал это, как лесник. Просунул в незастекленное оконце руку, нащупал шнур и потянул на себя. Со скрежетом отошла скоба. Витька шмыгнул в сени. Замкнул дверь, вскочил в комнату. В нерешительности остановился возле подпечка. Лезть было боязно и противно. А если и сейчас там Антоша?! Но из подпечка идет куда-то лаз. Ход, который ведет к тайне. Ну!
      В подпечке Витька легко отыскал дверцу погреба. По лесенке спустился вниз. Нащупал в стене лаз. Пригнулся, пошел по нему. Лаз был оплетенным. На потолке прутья, очевидно, давно сгнили и прогнулись. Мальчик неосторожно касался их головой, и сверху сыпался песок.
      Шел долго. Стало страшно, а вдруг лаз обвалится и он, Витька, не выберется отсюда.
      Неожиданно нора кончилась, и он едва не упал. Вниз вели цементные ступени. Дальше идти побоялся, остался возле лаза, прижался к стене. Надо было осмотреться, разобраться, что к чему.
      И вдруг Витька отчетливо услышал голоса лесника и незнакомца. Того, кто передавал привет от Евы и пошел за лесником в дом, а потом сидел в подпечке.
      - ...За встречу оно и не помешало бы. Столько лет... Не так ли, унтерштурмфюрер? - говорил лесник.
      Тот, второй, ответил как-то непонятно. Но вот что-то забулькало, звякнуло стекло. "Пьют водку", - догадался Витька.
      Пока закусывали - молчали. Потом послышался трубный голос лесника.
      - Как там, что у наших? Столько лет молчали. Думал, совсем забыли.
      - Не с того мы, товарищ Козлюк...
      - Яковенко, - поправил лесник.
      - ...не с того мы, товарищ Яковенко, начинаем разговор, - сказал незнакомец и рассмеялся. - Если я твой гость, будь гостеприимным - сначала расскажи ты.
      - О чем мне рассказывать? - отозвался лесник. - А, о том? Ну так спецотряд мы уничтожили быстро. Командира, капитана Петроченку, царство ему небесное, живым взяли. Допрос ничего не дал, завербовать не удалось. Подержали пару дней. Тут же, в седьмом бункере, и - убили.
      Снова забулькала водка в стаканах. И снова установилось недолгое молчание.
      - Ну, дальше, - поторопил незнакомец.
      - Документы мои были в порядке. Проверили записи в сумке начштаба. Записано: "Пленного Сильвестра Яковенку отбили во время расстрела". И приказ на мое зачисление в отряд есть. Все как следует. Сумку подбросили. Мы сами подбросили, конечно...
      - Здорово мы тогда твой "расстрел" обставили, - снова рассмеялся незнакомец.
      - А было, едва не влип, - начал вдруг лесник. - Тогда же, сразу... Прислали при отступлении трех немчиков. Надо было замаскировать вход в бункер. Замаскировали. Тогда я и говорю эсэсовцам: "Файер, файер", расстрелять, мол, их надо, - и показываю на тех строителей. Эсэсовцы мне: "О, гут, гут!" - и повели. Вскоре застрочили автоматы. Возвращаются назад и говорят: "Эндэ, эндэ!" Конец, мол, всем... Обманули, сволочи! Тогда я только одного немчика нашел. Лежал убитый под сосной. Второго я из колонны военнопленных выволок и расстрелял, уже когда пришли Советы. Конвоирам объяснил, что он, мол, мою семью загубил, в болоте утопил. "Судить надо было", - говорили конвоиры. Но пока разобрались, я и присудил ему пулю. Так и сошло... А бункер подлюги, строители немецкие, те, что замаскировывали вход, заминировать успели. Никто в спешке не заметил. Я потом мину нашел и обезвредил.
      Тут лесник надолго замолчал. Что-то, наверное, припоминал.
      (Не сказал он всего и своему гостю. Потом, когда уже допрашивали чекисты, признался "лесник", что и самим эсэсовцам вдогонку, когда они отходили, послал он очередь из автомата. Одним махом все концы - в воду.)
      - Таскали после, допрашивали, как да что; почему весь отряд погиб, а я один в живых остался. "На засаду, - говорю, - напоролись, все и полегли". Прибился к другому отряду. А тут и "освобождение", - зарокотал глухой смех лесника.
      - Хорошо вжился, - похвалил незнакомец.
      - Но в другой раз едва не окончилась моя полесовщина, - продолжал лесник. - Года два назад завязал это дело.
      - Что? - встревожился незнакомец.
      - Из того отряда, в котором я "партизанство" свое завоевывал, человек был послан на связь со спецотрядом. Сопляк еще. Ну, пришел, а связаться не с кем. Вернулся, доложил. А у сопляка того все эти годы кошки на душе скребли.
      - Ничего не нашел?
      - И не найдет. Больше и искать не будет... Ева начала, а я кончил.
      - Ева? - удивился незнакомец.
      - Она, больше некому было.
      Помолчали.
      - Какая же это Ева? Ты что, себе помощницу завел? Без разрешения?
      - Без разрешения! - передразнил лесник. - Испугался, что инструкцию нарушил! Не бойся. Есть у меня Ева, только не та, о которой ты подумал. Моя Ева под истлевшим пнем живет... Да не бойся ты, не отодвигайся. Я в своем уме... Гадюку я приметил, нору нашел. Ну и план созрел. Насыпал со всех сторон муравейников, чтобы через них никуда не переползла. И живет вот уже сколько лет, как в западне. Злая, подлюга. По целому грамму яда с зуба каждый раз снимаю. Она и ужалила связного.
      - М-м-м! - заскрежетал зубами Витька. Это же про его отца рассказывает лесник. Но этого Витькиного почти стона лесник с незнакомцем не услышали.
      - Вот так и жил все эти годы, как в консервной банке, пока тебя дождался. Ну, а как вы там? - спрашивал лесник. - Кто из наших в живых остался?
      - Мы, как видишь, живы-здоровы. Кто уцелел - все вместе. Поменяли немного профиль. А начальник тот же.
      - Значит, Мюллер снова в начальниках ходит. У-у, паршивец, - возмутился лесник.
      - Уважаемый Козлюк... - в голосе незнакомца послышался укор.
      - Яковенко, - поправил лесник.
      - Уважаемый Яковенко, за Мюллера держатся, потому что он специалист. У него есть основное - антикоммунизм... Как и у нас с тобой, кстати, - добавил незнакомец.
      - Это так, - согласился лесник. - Слушаю тебя и удивляюсь: политиком ты стал, дипломатом. Я конкретно спрашиваю: как добрался? Может, с неба свалился? Какое задание привез? Надоело загнанным волком сидеть. Время и зубы показать.
      - Вытащим тебя из консервной банки, - пообещал незнакомец. - Про задание и остальное - потом. А как добрался, ты отгадал: с неба свалился в грозовую ночь. Считай, из самого космоса...
      - Вот как!.. А ведь грозовая ночь уже давненько была.
      - Что делал это время, хочешь спросить? За тобой и твоей хатой наблюдал.
      - Не доверял, значит?
      - В нашем деле, сам знаешь...
      - Это уж точно.
      После некоторого молчания незнакомец поднялся. Хрустнули суставы. Значит, потянулся, зевнул.
      - А ты не изменился. Даже привычка старая осталась. Помнишь, как на допросах твои ужи помогали? Пообещаешь гадюку за пазуху - и язык развязывается... Однако мерзкое это все же дело. Я бы не смог.
      Лесник остался доволен похвалой. Кольнули его только последние слова. С раздражением ответил:
      - И раньше ты называл их из "семейства подколодных" и теперь напомнить не забыл. Как себе хочешь, а без них не обойтись. Из вашего они, брат, рода.
      - Ну-ну, не путай, - в свою очередь обиделся незнакомец.
      - Ладно уж. Чего там, - успокоил его лесник. - Рассказывай лучше, - ты же когда-то говорун был, - с чем прилетел?
      - Про остальное - потом... Иди спать, а я здесь побуду. Несколько ночей не спал.
      - Ты заснешь, как же! Проверять меня еще полезешь... Не раскололся ли Козлюк, не побежит ли куда, - бубнил захмелевший лесник. - Не бойся, не продался...
      Незнакомец довольно рассмеялся.
      Лесник начал собираться.
      Витя не стал больше слушать, а бегом, чтобы опередить Яковенку, бросился назад.
      Вылез из подпечка, выскочил из дома, замкнул за собой дверь. Издалека услышал шаги лесника и перемахнул через окно в боковушку. Забрался в постель рядом с Сережей...
      Лесник зашел в дом, стащил с ног сапоги - глухо стукнули каблуки об пол. Потом осторожно щелкнула задвижка на двери боковушки, и хозяин вошел к мальчикам. Наклонился над койкой. Мальчики не шелохнулись, притворились спящими. А сами лежали ни живы ни мертвы. Будто током их пронзило, когда лесник умышленно кашлянул, прислушался, не проснулся ли кто.
      Только когда закрылась за ним дверь, друзья вздохнули.
      Лесник полез на печь. Сережа и Витя слышали - не спал он всю ночь, ворочался.