На следующее утро я пришла на работу сразу же после процедур и чувствовала себя превосходно, хотя иногда кружилась голова. Первым делом я просмотрела утренний номер «Кроникл» и с облегчением вздохнула, убедившись, что в газете нет ни слова о вчерашнем событии. Значит, Синди умеет держать язык за зубами.
      Вскоре из кабинета Сэма Рота вышел Роли и сразу же направился ко мне. Он был возбужден, энергичен, а закатанные до локтей рукава обнажали сильные мускулистые руки. Роли сдержанно улыбнулся, и я сразу же поняла, что он не одобряет мою вчерашнюю сделку с Синди. Он молча кивнул в сторону лестницы и вышел из отдела. Я последовала за ним.
      — Нам нужно поговорить, — сказал Роли, когда мы остановились в самом дальнем углу.
      — Послушайте, Роли, — решила я упредить его упреки. — Я очень сожалею о том, что произошло вчера, но мне показалось, что таким образом мы выиграем немного времени и не допустим широкой огласки в печати.
      Его глаза заметно потемнели.
      — Может быть, вы все-таки объясните мне, почему именно она должна держать под контролем все это дело?
      Я равнодушно пожала плечами.
      — Она умеет держать слово. Вы видели в сегодняшней газете хоть слово о событиях в Нейпе?
      — Вы нарушили прямой приказ начальника полиции, — назидательным тоном промолвил Роли. — Если вы в конце концов отделаетесь легким испугом, то мне они влепят на полную катушку.
      — А вам не кажется, что нам влепили бы еще больше, если бы в сегодняшнем номере появилась обширная статья о новом серийном убийстве молодоженов в окрестностях Сан-Франциско?
      Роли облокотился на стенку.
      — Это уже проблемы Мерсера, а не наши.
      Мимо нас прошел знакомый полицейский и поздоровался со мной. Я молча кивнула, раздумывая над словами Роли.
      — Ладно, а как бы вы поступили на моем месте? Предпочли бы, чтобы я пошла к Сэму Роту и выложила все начистоту? Я могу это сделать.
      В его глазах промелькнуло сомнение. Я видела, что Роли опасается последствий и не хочет, чтобы это дело провалилось с самого начала. Он думал почти минуту, а потом покачал головой.
      — Нет, я не хочу этого. В этом нет никакого смысла.
      Я облегченно вздохнула, прикоснулась к его руке и благодарно улыбнулась.
      — Спасибо.
      — Линдси, — быстро добавил Роли, — я проверил все патрульные подразделения штата. Никаких сообщений о пропаже черного лимузина к ним не поступало. Во всяком случае, за последнюю неделю.
      Эта новость окончательно добила меня. Рухнула последняя надежда ухватиться за единственную ниточку.
      В этот момент из отдела донесся громкий голос:
      — Где Боксер?
      — Я здесь! — крикнула я и поспешила назад.
      Меня встретил Пол Чин, студент-практикант, приписанный к нашему отделу.
      — Вас просит к телефону лейтенант Фрэнк Хартвиг. Говорит, что вы знаете его.
      Я схватила трубку, надеясь на хорошие новости.
      — Мы нашли их, инспектор! — надтреснутым от возбуждения голосом произнес лейтенант.

      — Их обнаружил ночной сторож, — продолжал Хартвиг, собравшись с духом. — Ужасное зрелище, ничего подобного я в жизни не видел. Они были убиты в то время, когда занимались любовью.
      После этого он сбивчиво объяснил нам, как проехать на место преступления, и мы с Роли немедленно помчались туда.
      — Ночной сторож приходит сюда дважды в неделю, — рассказал нам Хартвиг, когда мы добрались на место. — А сегодня он пришел в семь утра и обнаружил их в заброшенном здании винного завода.
      Место действительно производило впечатление фантастической разрухи. Стены здания были еще целыми, но повсюду валялись куски железа и огромные бочки, а одноколейная железная дорога давно уже заросла травой.
      — Вы, вероятно, привыкли к подобным убийствам, — оправдывался Хартвиг, когда мы подошли к руинам. — А я вижу такой кошмар первый раз в жизни.
      Возле огромного стального пресса, который некогда использовался для давки винограда, стояли полицейские из местного участка и разглядывали небольшой серый холмик на земле. Когда мы подошли поближе, меня чуть не стошнило. Этим холмиком оказались сплетенные и уже изрядно посеревшие тела Майкла и Бекки Диджордж.
      — Боже мой, Линдси! — брезгливо поморщился Роли.
      Глаза Майкла были мутными и уже остекленевшими. Он был в блейзере, на лбу зияла дыра от пули, из которой тянулась засохшая струйка крови. Бекки лежала в черном вечернем платье, причем нижний его край был заброшен Майклу на грудь. Бюстгальтер спущен до пояса, а полная грудь залита кровью. Трусики тоже спущены и находились на коленях.
      Это действительно было кошмарное зрелище, от которого к горлу поднималась тошнота.
      — Вы установили примерное время их гибели? — спросила я Хартвига и отвернулась от обезображенных тел.
      У лейтенанта был вид человека, которого вот-вот вырвет.
      — Медики говорят, что если судить по характеру ран, то они мертвы уже минимум двадцать четыре — двадцать шесть часов. То есть были убиты в ту ночь, когда исчезли. Господи, они же совсем еще подростки!
      Я снова посмотрела на окровавленное тело жены, а потом перевела взгляд на руки. Как и в предыдущем случае, обручального кольца на ее пальце не было.
      — Вы сказали, что их убили во время полового акта? — поинтересовалась я. — Почему вы уверены в этом?
      Хартвиг кивнул на стоявшего неподалеку помощника главного судмедэксперта. Тот подошел поближе и снял с мужа тело жены. Из расстегнутых брюк Майкла торчал прекрасно сохранивший эрекцию пенис.
      Меня охватил гнев, смешанный с тошнотой. Они были так молоды и непосредственны, как супруги Брандт. Кто же это сделал? Каким ублюдком надо быть, чтобы пойти на это?
      — А вот по этим следам можно легко обнаружить, как их тащили сюда, — сказал Хартвиг, показывая на потемневший след крови на грязном бетонном полу.
      Следы тянулись до небольшой поляны перед зданием, где люди из офиса шерифа уже снимали отпечатки протекторов машины, на которой молодожены сюда приехали.
      Роли наклонился к земле и внимательно изучил следы от машины.
      — Следы широкие, не менее четырнадцати футов, покрышки в хорошем состоянии. Да, похоже, это был огромный и роскошный автомобиль.
      — А я думала, что вы кабинетный полицейский, — шутливо промолвила я, присматриваясь к следам.
      Он усмехнулся.
      — Однажды во время учебы в колледже я целое лето работал в автомастерской и с тех пор неплохо разбираюсь в автомобилях. Могу заменить покрышку быстрее, чем любитель пива выпьет двадцатую кружку. Если говорить точнее, то это может быть «кадиллак» или «линкольн».
      Мне вспомнились слова Клэр о том, что нужно связать эти два убийства. А как их связать, если это убийство совершенно не похоже на предыдущее? По опыту я знаю, что серийный убийца, как правило, не меняет методов совершения преступления. Сексуальные маньяки всегда предпочитают такие средства, которые дают возможность прикасаться к жертве, — петля на шее, нож в теле или что-нибудь в этом роде. Они хотят видеть, как жертва борется за жизнь, страдает, умоляет о пощаде. А тут совсем другое. Выстрел на расстоянии практически ничего не дает убийце, не доставляет наслаждения и не вызывает столь желанного возбуждения. Я вдруг подумала, что убийц могло быть двое, но потом отбросила эту мысль.
      И пока еще никто не обратил внимания на исчезнувшие обручальные кольца.
      Когда доктор стал застегивать черный мешок с телом Бекки, я подошла поближе и посмотрела в ее застывшие глаза. Мне почему-то показалось, что я обнаружу в них нечто, напоминающее удивление, однако в глазах застыл только страх.
      Значит, этот сексуальный маньяк и психопат имеет склонность постоянно менять методы убийств. Другими словами, мы имеем дело с преступником, который любит оставлять после себя загадки.
      Какую же он оставил здесь?
      Чего недостает в этой жуткой картине?

      Когда мы вышли из полуразрушенного здания, мои легкие наполнились свежим воздухом. Крис Роли, лейтенант Хартвиг и я медленно спускались по грязной грунтовой дорожке, глядя на раскинувшуюся перед нами долину с длинными рядами виноградников. Мы молчали, подавленные увиденным, и не испытывали ни малейшего желания обменяться мнениями.
      Внезапно меня поразила одна странная мысль. Сейчас мы находились на высоте почти тысячи футов над уровнем моря и к тому же в полной изоляции от внешнего мира.
      — Лейтенант Хартвиг, — попыталась я развеять свои сомнения, — почему он выбрал именно это место?
      Тот пожал плечами.
      — Это совершенно пустынное место, куда давно уже никто не заглядывает.
      — Нет, я имела в виду другое, — уточнила я. — Мне интересно, почему преступник выбрал именно это место, а не какое-либо другое, которых немало в здешних окрестностях. Кому известно об этом конкретном месте?
      — Все окружающие эту долину склоны являются частной собственностью, и именно поэтому здесь практически не бывает посторонних людей, — объяснил лейтенант. — Консорциум поглотил эту долину и выжал из нее все соки. А сейчас эта земля требует больше труда, чем денег, и работающие здесь люди любят труд больше, чем деньги.
      — Первое убийство произошло в городе, — рассуждала я. — И убийца хорошо знал, куда он идет и в каком месте совершит свое гнусное преступление. Но здесь? Кстати, кто является владельцем этого участка?
      Хартвиг покачал головой.
      — Понятия не имею.
      — Ну ладно, сама выясню, — пообещала я. — А заодно еще раз проверю их комнату в гостинице. Меня не оставляет ощущение, что кто-то или что-то навело убийцу на цель. Надо просмотреть их туристические карты, кредитные карточки, квитанции и, что самое важное, хоть какой-то документ, подтверждающий вызов лимузина.
      Внизу послышался натужный рев автомобиля. Вверх по грязной дороге медленно взбирался автомобиль судебно-медицинской экспертизы, за рулем которого сидела Клэр. Я специально пригласила ее сюда, чтобы с ее помощью составить представление о сходствах между двумя преступлениями.
      — Спасибо, что приехала, — сказала я подруге, когда машина поравнялась с нами.
      Клэр сокрушенно покачала головой.
      — Очень надеюсь, что не увижу кошмара, подобного тому, который был в отеле. — Несмотря на свои пышные формы, она легко спрыгнула на землю. — Откровенно говоря, у меня сегодня в городе очень важная встреча, но я не думаю, что осмотр места преступления отнимет слишком много времени.
      Я представила Клэр лейтенанту Фрэнку Хартвигу.
      — Если не ошибаюсь, с вами работает Билл Толл? — спросила Клэр со знанием дела. — Неплохой патологоанатом.
      Лейтенант густо покраснел и растерянно замигал. Нас с Роли он вызвал сам, а что сюда приедут специалисты из отдела судебно-медицинской экспертизы, он и представить не мог.
      — Не волнуйся, — по-дружески успокоила его Клэр. — Я уже созвонилась с ним по мобильному телефону, и он должен ждать меня на месте происшествия.
      Она увидела возле разрушенного здания группу людей в белых халатах и поспешила к ним. Хартвиг торопливо зашагал следом.
      Я посмотрела на Роли и вдруг впервые за последние дни заметила, что он выглядит крайне усталым.
      — С вами все в порядке? — спросила я.
      Роли покачал головой и посмотрел на то место, где лежали упакованные в черные мешки тела погибших. А мне вспомнилось, как он успокаивал меня в морге.
      — Первый раз вы вели себя более стойко, — заметила я, пытаясь хоть как-то поддержать его.
      — Нет, дело совсем не в этом, — возразил он. — Я просто представил, какой поднимется шум в городе. А власти начнут клевать нас и обвинять во всех грехах. Линд-си нам нужно во что бы то ни стало найти этого ублюдка. И как можно скорее.
      Я выразила свое согласие кивком. Разумеется, мы должны остановить этот кошмар, иначе нам не поздоровится. Городские власти спустят на нас всех собак и припомнят даже малейшие огрехи.
      Некоторое время мы стояли молча, обдумывая план дальнейших действий.
      Первым прервал молчание Роли.
      — Конечно, это не разрушит институт брака в нашей стране, — заметил он с грустной улыбкой, — но многие в нашем городе серьезно задумаются, прежде чем устраивать свадебную церемонию.

      Филлип Кампбелл выехал на рассвете, нервно поеживаясь в арендованном лимузине. Он все еще испытывал приятное возбуждение, которое притуплялось в этот ранний час лишь некоторой усталостью. Ему нравилось это странное ощущение, которое он испытывал после удачного завершения столь важного для себя дела.
      Через некоторое время он свернул на шоссе, проехал по длинному мосту, пересекающему залив, и двинулся в город. В районе Валледжо он вклинился в интенсивный поток машин и с тех пор следил, чтобы скорость движения не превышала положенные для этого шоссе шестьдесят миль в час. Надо быть предельно осторожным на этом участке, чтобы не попасться на глаза дорожной полиции. Все газеты единодушно называли его чудовищем, монстром и вообще психопатом с нарушенными социальными связями. А эти умники и эксперты, выступая по телевидению, то и дело анализировали его мотивы, поступки, предполагаемое прошлое и вполне возможные будущие убийства.
      Все эти кретины ничего не знают и ни о чем не догадываются. Их скудных мозгов достаточно лишь для того, чтобы повторять те версии, которые он специально для них приготовил, и видят лишь то, что он оставил на поверхности.
      Вскоре движение стало менее плотным, и Кампбелл спокойно пересек границу штата, оказавшись на территории Невады. Через некоторое время его лимузин медленно въехал в небольшой ковбойский городок Рено, который всегда оставлял у него самые неприятные впечатления. Однако у городка было одно неоспоримое преимущество — здесь Кампбелла никто ни о чем не спрашивал. Именно в таких тихих городках можно было без особых проблем купить оружие, отремонтировать машину или продать ее случайному покупателю.
      В самом центре городка Кампбелл остановился на парковке, заглушил мотор, открыл бардачок и еще раз просмотрел все бумаги на автомобиль. Лимузин был в отличном состоянии. Вчера он самым тщательным образом почистил салон, ликвидировал все пятна крови, натер до блеска металлические детали и аккуратно вымыл пол. Теперь лимузин был чист, как в тот день, когда он взял его напрокат.
      Через минуту Кампбелл облегченно вздохнул, словно Майкла и Бекки никогда не существовало, расплатился за арендованный автомобиль, вызвал такси и отправился в аэропорт. Там он зашел в кафе, купил бутылку фруктового сока и большой бутерброд, просмотрел утренние газеты и удовлетворенно хмыкнул, увидев, что никаких сообщений о смерти Майкла и Бекки в газетах еще не было. После этого Кампбелл зарегистрировался на рейс до Сан-Франциско, прошел в салон самолета, уселся в мягкое кресло и стал с удовольствием поглощать купленную еду.
      Рядом с ним сидела симпатичная женщина с золотистыми волосами, упругим стройным телом, с бриллиантом на пальце и массивной золотой цепочкой на шее, на которой Кампбелл без труда прочитал ее имя: Брэнди. Он широко улыбнулся ей, показывая, что всей душой рад такой компании.
      Женщина выпила несколько глотков минеральной воды, а потом достала из сумки книгу Киплинга и стал увлеченно читать «Мемуары гейши». Последнее обстоятельство заинтересовало Кампбелла больше всего. Он увидел в этом добрый знак, так как речь шла о закрепощенной женщине, оказавшейся в положении рабыни.
      — Хорошая книга? — расплылся он в улыбке.
      — Еще не знаю, но все говорят, что очень интересная, — сдержанно ответила женщина, не отвергая его предложение завязать знакомство. — Я только начала читать.
      Филлип наклонился к ней и с удовольствием вдохнул дурманящий запах ее духов.
      — Трудно поверить, что эта книга была написана мужчиной, — сказал он.
      Она перевернула несколько страниц, а потом многозначительно посмотрела на него.
      — Эту книгу подарил мне жених.
      Филлип Кампбелл вжался в кресло и почувствовал, как по телу пробежал приятный холодок, а тонкие и короткие волосы на руках вздыбились и стали покалывать. С трудом сдерживая волнение, Кампбелл провел рукой по горлу и жадно сглотнул.
      — Правда? — прошептал он. — А когда же ваша свадьба?

      Роли вернулся в город в нашей машине, а я еще немного походила вокруг, а потом поехала домой вместе с Клэр. Мне нужно было поговорить с ней и рассказать о своей болезни. Ведь она уже много лет является моей лучшей подругой, с которой я встречалась практически каждый день. Я хорошо понимала, почему так долго не могла поведать Клэр о своих неприятностях. Просто не хотела причинять ей боль и обременять проблемами.
      Пока машина спускалась по грязной дороге, постоянно подпрыгивая на кочках и ухабинах, я спросила Клэр, что ей удалось обнаружить на месте преступления.
      — Нет никаких сомнений, — ответила она после небольшой паузы, — что непосредственно перед убийством они занимались сексом. Это видно по состоянию половых органов и остаткам спермы на бедрах жены. Кроме того, могу сказать, что мужа застрелили первым. Он умер мгновенно, так ничего и не поняв. Разумеется, о сопротивлении и речи быть не может. А с женой гораздо больше загадок. Характер раны свидетельствует, что она была убита сзади. Причем пули прошли сквозь лопатку и шею. Выстрелы были сделаны на определенном расстоянии, примерно от трех до пяти футов. Если они действительно занимались любовью перед смертью, то нетрудно предположить, что жена находилась сверху, то есть сидела у мужа на коленях. А из этого сделать вывод, что убийца не наблюдал за ними. Во всяком случае, они его не стеснялись. Если следовать твоей теории, что они ехали в ресторан не в своей машине, а в арендованной, то можно предположить, что убийца находился на переднем сиденье и скорее всего за рулем.
      — И это все? — разочарованно спросила я и улыбнулась, всем видом показывая, что надеялась на большее.
      — Я же сказала, что у меня было лишь несколько минут. К тому же это твоя теория, а я нашла ей лишь некоторое подтверждение. И если она окажется правильной, то мне останется лишь связать воедино некоторые факты.
      Несколько минут мы ехали в полной тишине. Я лихорадочно подыскивала нужные слова, чтобы начать разговор о болезни.
      — Как тебе твой новый напарник? — неожиданно спросила Клэр.
      Я пожала плечами.
      — Неплохой парень. Во всяком случае, не мешает мне и во всем поддерживает перед Ротом и Мерсером.
      — А ты все это время была уверена, что он выступает в роли цепного пса из офиса мэра, который хочет во что бы то ни стало погубить тебя?
      — Да, это была моя ошибка.
      — Тебе не кажется, дорогая, — не без ехидства заметила Клэр, — что ты уже далеко не первый раз ошибаешься насчет мужчин?
      Я притворилась обиженной, насупила брови и проигнорировала ее слова.
      — Впрочем, это совершенно не важно, — продолжала с усмешкой Клэр. — Важно то, что он чертовски хорош и производит гораздо лучшее впечатление, чем твой Джейкоби.
      — И умнее, — согласилась я.
      — Значит, — многозначительно подвела итог она, — между вами что-то произошло?
      — Ты имеешь в виду что-то еще, кроме четырех невинно убитых людей?
      — Я имею в виду Криса Роли, Линдси, — нетерпеливо взмахнула она рукой. — Он хорош собой, умен и к тому же работает в офисе мэра. И у тебя соответствующий социальный статус. К тому же на этот раз ты не можешь сказать, что он не в твоем вкусе.
      — Клэр, — недовольно поморщилась я, — мы сейчас с головой заняты расследованием этого дела.
      — Да, конечно, — хмыкнула она. — Он ведь не женат, не так ли?
      — Клэр, оставь эти глупые мысли, — взмолилась я. — Сейчас я просто не готова к таким вещам.
      Пока Клэр отчаянно крутила руль, пытаясь избежать крупных выбоин, я представила, о чем мы говорили бы, если бы в воскресенье я возвращалась из Нейпы не с Синди, а с Роли. Мы вполне могли бы заехать ко мне домой, выпить по чашке кофе, посидеть на террасе и обменяться мнениями по поводу расследования. У Роли действительно красивые глаза — глубокие, чувственные и необыкновенно умные. Да и мне он неоднократно делал комплименты, хотя характер наших отношений этого вовсе не предполагал. Однако все мои мечты рассеялись в тот момент, когда я вдруг вспомнила о своей болезни и о том, что жизнь постепенно уходит из моего тела. Да, в такой ситуации нечего и думать о каких-то отношениях с Роли или кем бы то ни было.
      Когда машина вырулила на шоссе, я посмотрела на Клэр и тяжело вздохнула.
      — Ты что-нибудь слышала об апластической анемии Негли?

      Мои слова прозвучали как гром среди ясного неба. Все произошло так неожиданно, что Клэр поначалу даже не поняла, в чем дело.
      — Нарушение структуры крови, — ответила она спокойным тоном, которым обычно отвечала на вопросы полицейских в своей лаборатории. — Болезнь редкая и очень опасная. Организм прекращает вырабатывать достаточное количество эритроцитов.
      — Да, красные кровяные тельца, — тихо сказала я.
      Клэр удивленно посмотрела на меня.
      — А почему ты спрашиваешь? Надеюсь, это не Кэт? — уточнила она, имея в виду мою сестру.
      Я покачала головой и уставилась вдаль невидящим взглядом. На моих глазах появились слезы. Пауза, вероятно, была настолько долгой, что Клэр побледнела.
      — Линдси, ты хочешь сказать… Неужели?..
      Мое напряженное молчание подтвердило ее страшную догадку.
      — Боже мой! — всплеснула она руками и мгновенно остановила машину на обочине шоссе. — А что сказал врач?
      — Что это серьезно и может закончиться летальным исходом, — с трудом произнесла я.
      Лицо Клэр перекосилось от боли и сострадания. А ведь она была патологоанатомом и уже давно привыкла к человеческой боли. Я поспешила успокоить ее и сообщила, что уже прохожу курс лечения и регулярно посещаю лабораторию, где мне переливают кровь.
      — Вот почему ты хотела встретиться со мной в прошлое воскресенье, — задумчиво протянула Клэр. — Боже мой, Линдси, ну почему ты мне ничего не сказала?
      Обстоятельства, которые помешали мне сделать это показались сейчас совершенно никчемными.
      — Я очень хотела рассказать тебе, но испугалась. А потом произошло второе убийство, и я снова с головой окунулась в это дело.
      — А кто еще знает об этом? Джейкоби? Рот?
      Я молча покачала головой.
      — Роли?
      Я глубоко вздохнула.
      — Ты все еще думаешь, что после всего этого у меня могут быть с ним какие-то отношения?
      — Бедняжка, — простонала Клэр, крепко обнимая меня.
      По мелкой дрожи в ее теле я поняла, что она плачет. Я не выдержала и тоже расплакалась. Мы сидели в машине и плакали навзрыд, утешая друг друга и освобождаясь от негативных эмоций. Слезы заметно облегчили мне душу и укрепили в мысли, что я не одинока на этом свете.
      — Я с тобой, дорогая, — с трудом произнесла сквозь слезы Клэр. — Я люблю тебя, малышка, и готова оказать любую помощь.

      Убийство в Нейпе все изменило. Ситуация накалялась, и впервые прозвучали упреки в адрес полицейского департамента по поводу медлительности и отсутствия конкретных результатов расследования. В прессе чаще стали появляться крикливые заголовки о неуловимом садисте, который все еще находится на свободе и терроризирует город, а в программах новостей местного телевидения мелькали фотоснимки погибших молодоженов и заплаканные лица их родственников.
      Наша группа расследования, которую я возглавляла, собиралась дважды в день, а в последнее время к ней добавили еще двух инспекторов из федерального ведомства и психолога, занимавшегося проблемами преступности. Кроме того, к нам зачастили агенты ФБР, которые потребовали показать им все материалы расследования и предупредили, что будут контролировать каждый наш шаг.
      Тщательное изучение прошлых контактов и связей погибших не дало результатов. Мы не нашли абсолютно никакой связи между гибелью несчастных молодоженов и их прошлым. Джейкоби к этому времени закончил изучение всех винных магазинов, выявил еще несколько имен, но и это не дало ничего нового. Неудачей закончилось и исследование окровавленного и продырявленного смокинга. Оказалось, что он был сшит лет пять-шесть назад, а за это время все следы производства и продажи одежды, как правило, безвозвратно исчезают.
      В конце концов Мерсер разозлился и пригрозил, что утроит количество следователей по данному делу и это будет означать признание нашего бессилия перед преступником.
      Я же за время расследования пришла к единственному выводу: убийца выбирал своих жертв с необыкновенной тщательностью и просчитывал все до последних мелочей. Оба убийства произошли в день свадьбы и свидетельствовали о близком знакомстве убийцы со своими потенциальными жертвами. Он знал всю их подноготную: адреса, привычки, наклонности, место жительства, планы на ближайшее будущее. У всех жертв остались их дорогие украшения: часы, перстни, бумажники, драгоценности. Словом, при них осталось все, кроме обручальных колец.
      Убийство молодой супружеской пары Диджордж произошло в пустынном месте, но с таким умыслом, чтобы их отыскали в кратчайшие сроки. Не исключено, что убийца оставил какие-то важные следы преступления, которые могли послужить ключом к разгадке, но пока их выявить не удалось.
      Ясно было одно: убийца хорошо знал, что делает, и был осведомлен о наших шагах. Нужно обязательно найти связь между этими двумя преступлениями, отыскать тот общий знаменатель, который поможет нам напасть на след преступника. А таким знаменателем может быть только метод знакомства убийцы со своими жертвами и способ получения информации об их жизни.
      В конце концов мы с Роли решили разделить обязанности. Он взял на себя задачу проверки бронирования гостиницы, туристического агентства, аренды лимузина и всех прочих предприятий сферы обслуживания. А я вплотную занялась методикой планирования и осуществления обоих преступлений. После этого мы должны были сверить полученные результаты и попытаться обнаружить сходство между двумя убийствами.
      — Если мы не добьемся хотя бы малейшего прогресса, — угрюмо заметил Роли, — то скоро в нашем городе появится толпа священников и раввинов, которые поднимут такой шум по поводу конца света, что все остальные упреки в наш адрес покажутся детским лепетом. Чего же он добивается, этот мерзавец?
      Я не ответила, хотя, как мне казалось, знала ответ на этот вопрос. Он добивался своеобразно понимаемого счастья, удовольствия, осуществления болезненной мечты и своих развратных ожиданий. И вместе с тем преступник всеми силами пытался разрушить надежду, то есть то главное, что заставляет нас всех жить, работать и двигаться.

      В тот вечер Клэр Уошберн налила себе чашку крепкого чая, отнесла ее в спальню, заперла дверь и снова расплакалась.
      — Черт тебя побери, Линдси, — проворчала она сквозь слезы, — почему ты не доверилась мне раньше?
      В это время ей хотелось побыть одной. Весь день она ходила как неприкаянная и никак не могла сосредоточиться на чем-либо другом. Тем более что ее муж, Эдмунд, был дома по понедельникам и всегда возился на кухне, готовя обед и ужин. Это был их обычный ритуал — в понедельник папа готовит еду, дети убирают квартиру, а мама отдыхает.
      Однако сегодня все пошло кувырком. Клэр не находила себе места и все время думала о том, что должна хоть как-то помочь своей подруге. Но как? Конечно, она дипломированный врач, но всегда имела дело исключительно с мертвыми, а не с живыми. Словом, она была врачом, который никогда никого не лечил.
      Допив чай, Клэр пошла в ванную, приняла душ, а потом долго смотрела на свое смуглое и довольно симпатичное лицо в зеркало. Конечно, она не была красавицей в общепринятом смысле слова — высокая, толстая, мягкая, с огромной грудью, которая переходила в живот, а тот превращался в массивные бедра. И на этом фоне явно выделялись большие толстые руки, которые так умело обращались с медицинскими инструментами.
      Однако при всем при этом Клэр обладала одной прелестной особенностью, впервые обнаруженной ее мужем. Она умела прекрасно и легко танцевать, завораживая всех настолько энергичными телодвижениями, что все ее недостатки казались мелкими и совершенно несущественными. Да и глаза у Клэр были просто очаровательными, излучающими какой-то странный привлекательный свет. Именно эта неиссякаемая энергия позволила неприметной чернокожей девочке из бедного негритянского квартала Сан-Франциско получить медицинское образование и добиться немалого успеха в своей профессии. А главным источником энергии для Клэр всегда было чувство, что она способна любить, дарить людям свою любовь и быть любимой.