– У него есть привычка... – добавил Доуд. – Резиновый мяч.
До меня дошло не сразу.
– Что?
– Незадолго до гибели один из сыновей подарил ему резиновый мяч. На день рождения. Судя по некоторым свидетельствам, Христяков мнет его, когда злится. Говорят, он предпочитает носить бороду. Женщины у него нет. Но это опять же только слухи. Извини, Алекс, ничего полезного, ничего ценного у нас нет. Только отдельные детали. Мне очень жать.
Мне тоже было жаль, однако это не имело значения. Я собирался найти и взять его.
Резиновый мяч.
Предпочитает носить бороду.
Его семья была убита.
Глава 123
Шесть недель спустя я отправился в Нью-Йорк. Это была шестая кряду поездка. В последние годы во главе нью-йоркских банд Красной Мафии стоял некий Толя Быков. Особенно сильное влияние он имел в районе Брайтон-Бич. До отъезда в Америку Быков считался одним из самых влиятельных главарей московской организованной преступности. Я намеревался встретиться с ним.
День был солнечный и не по сезону теплый. Мы с Недом Махони ехали в район Милл-Нек на Лонг-Айленде. Узкая, без тротуаров, дорога проходила через лесистую местность.
К владениям Быкова мы прибыли без предварительного уведомления и с группой из десяти агентов. У нас был ордер на обыск. Возле дома повсюду стояли охранники, и я даже удивился – как можно так жить. Наверное, мера была вынужденной, без охраны Толя Быков недолго бы задержался на этом свете.
Сам дом представлял собой большой трехэтажный особняк в колониальном стиле. Из него открывался восхитительный вид через залив до самого Коннектикута. Бассейн с водопадом, причал, яхта...
Быков дожидался нас в кабинете. Меня удивил его усталый, изможденный вид, почти старческий. Весил он, наверное, около трехсот фунтов, дышал тяжело, хрипло, то и дело кашлял.
Меня уже предупредили, что по-английски этот бандит не говорит.
– Мне нужна информация о человеке, который называет себя Волком, – сказал я, усаживаясь напротив хозяина за деревянный стол.
Переводчик, молодой американец русского происхождения, работающий в нашем нью-йоркском отделении, перевел мои слова.
Толя Быков почесал затылок, покачал головой и процедил что-то по-русски.
Переводчик выслушал, потом посмотрел на меня.
– Он говорит, вы зря тратите время. И свое, и его. Почему бы вам не уйти? Он знает "Петю и Волка" и никаких других Волков.
– Мы не уйдем. Скажите ему, что ФБР и ЦРУ не оставят его в покое, пока не найдут Волка. А вот его бизнес может пострадать.
Агент заговорил по-русски, и Быков вдруг рассмеялся ему в лицо. Потом произнес тираду подлиннее, в которой упоминался Крис Рок.
– Он говорит, что вы комик похлеще Криса Рока. Ему нравится Крис Рок и вообще политические комедианты.
Я поднялся, кивнул Быкову и вышел из комнаты. От первой встречи большего мы и не ожидали. И все-таки знакомство состоялось. Я знал, что приду к нему снова и снова, что буду приходить столько, сколько потребуется. У меня не было других дел, только это. И я учился быть очень, очень терпеливым.
Глава 124
Через несколько минут я вышел из дома в компании Неда Махони. Мы смеялись. А почему бы, черт возьми, и нет? Первая встреча – только начало.
Что-то бросилось мне в глаза. Я посмотрел еще раз.
– Нед... Господи! Взгляни!
– Что?
Он покрутил головой, но так и не увидел того, что заметил я. А я уже бежал, еще не веря своим глазам.
– Что? В чем дело, Алекс? – крикнул вслед Нед. – Алекс, что случилось?
– Это он! – бросил я на ходу.
Мой взгляд словно приклеился к одному из охранников, стоящему под раскидистым деревом. Охранник был в черном костюме, черной рубашке и без пальто. И он пристально смотрел на нас. В его руке...
В его руке был черный резиновый мяч, потертый, явно не новый. Я видел, как сжимаются и разжимаются пальцы. Я знал – это тот самый мяч, который подарил Волку на день рождения сын.
И борода. Человек с мячом носил бороду.
Он посмотрел мне в глаза.
И побежал.
– Это он! – крикнул я Неду. – Волк!
Я помчался через лужайку со скоростью, которой не развивал давным-давно. Нед мчался за мной. По крайней мере так мне хотелось думать.
Русский запрыгнул в ярко-красный автомобиль с откидным верхом и попытался включить мотор.
"Нет, Господи, нет!"
Я свалился на переднее сиденье еще до того, как он успел переключить передачу, и изо всех сил ударил его в нос. Кровь брызнула на рубашку и пиджак. Что-то хрустнуло. Я ударил его еще, на сей раз в челюсть.
Мне удалось распахнуть дверцу. Он посмотрел на меня холодными, умными глазами. Таких глаз, совершенно пустых и бесчувственных, я еще не видел. В них не было ничего человеческого.
"Может, он и есть настоящий Толя Быков?"
Впрочем, какая разница? Передо мной был Волк – я видел это по его глазам. Теперь в них появились самоуверенность, презрение и ненависть.
– Мяч, – сказал он. – Ты узнал про мяч. Мне подарил его сын. Поздравляю.
Русский как-то странно улыбнулся и сжал зубы, как будто раскусывая что-то. Я понял и попытался разжать сомкнувшиеся челюсти, однако зрачки у него вдруг расширились от боли. Яд. Он раскусил ампулу с ядом.
Волк открыл рот и закричал. В полный голос. По губам и подбородку потекла смешавшаяся со слюной белая пена. Тело неестественно искривилось, он забился в конвульсиях. Моих сил не хватало, чтобы удержать его. Я поднялся и отступил на шаг.
Русский начал задыхаться, хвататься за горло. Жуткая агония продолжалась несколько минут, и мы ничего не могли поделать. Оставалось только ждать и смотреть.
В конце концов случилось то, что и должно было случиться: Волк умер в страшных мучениях на переднем сиденье дорогого спортивного автомобиля.
Когда все кончилось, я наклонился, подобрал резиновый мяч и положил его в карман. Киллеры называют это трофеем.
Все кончилось, и я мог вернуться домой, разве нет? Мне нужно было о многом подумать, многое решить и, может быть, изменить что-то в жизни. В голове стучала неприятная, беспокойная мысль: "Вот и я уже беру трофеи".
Но ее вытесняло другое, куда более важное: Деймон, Дженни, малыш Алекс, Нана.
Дом.
Волк мертв. Я видел, как он умер.
Я повторял и повторял эти слова до тех пор, пока сам в них не поверил.
