Теперь я располагал тремя именами – именами троих мужчин, которые были заброшены в долину Ан Лао, чтобы прекратить там истребление мирных жителей. Обращаться с полученной информацией требовалось крайне осмотрительно, и у нас с Сэмпсоном заняло еще неделю, чтобы выследить этих людей и выяснить о них как можно больше. Последнее необходимое мне подтверждение поступило из ФБР, от Рона Бернса. Он сообщил, что Бюро уже имело некоторые подозрения в отношении этих мужчин в связи с двумя другими профессионально обставленными убийствами. Одной из жертв стал государственный деятель из Цинциннати, другой – жена профсоюзного лидера из Санта-Барбары, штат Калифорния.
      Имена убийц были таковы:
      Томас Старки Браунли Харрис Уоррен Гриффин Трое слепых мышат.
      К концу недели, в пятницу, после работы, мы с Сэмпсоном отправились на машине в городок Роки-Маунт, штат Северная Каролина. Целью нашего рейда было найти людей, сыгравших какую-то важную роль в таинственных акциях насилия в долине Ан Лао тридцать лет назад. Что же, черт побери, произошло там, в конце концов? Почему и по сей день гибнут люди?
      Менее чем в пяти милях от границы Роки-Маунта в окружающем пейзаже все еще преобладали фермерские угодья и проселочные дороги с бакалейными лавками на перекрестках. От города мы проехали сначала вглубь сельской местности, затем снова возвратились в город. Промежуточными пунктами на пути стали для нас роки-маунтский аэропорт имени Уилсона, больница «Нэш», а также офисы компании «Хеклер и Кох», где Старки, Харрис и Уоррен работали в качестве торговых агентов, обслуживая несколько военных баз, включая Форт-Брэгг.
      Примерно часов около шести мы с Сэмпсоном зашли в местный бар «Хилз», посещаемый любителями спорта. Завсегдатаями бара были автогонщики, а также несколько игроков из «Шарлотских шершней» – баскетбольной команды города Шарлота, штат Северная Каролина. Стало быть, в расовом отношении тут собиралась разношерстная публика. Мы вполне вписывались в эту толпу, шумную и энергичную. Со специальных возвышений громко ревело не менее десятка телевизоров.
      Спортивный бар находился меньше чем в миле от фирмы «Хеклер и Кох», где работали многие из присутствующих здесь мужчин и женщин. Фирма являлась не только процветающей корпорацией в сфере высоких технологий – «Хеклер и Кох» была также одним из крупнейших в городе работодателей, уступая в этом лишь компаниям «Эббот лэбраториз» и «Консолидейтед дизель». Я спрашивал себя, может ли фирма по производству оружия иметь какое-то отношение к преступлениям. По всей вероятности, нет, но полностью исключать этого было нельзя.
      В баре я завязал разговор с заводским руководителем низшего звена из корпорации «Хеклер и Кох». Мы поговорили о сложном положении «Каролинских пантер», а затем я затронул тему фирмы – производителя оружия. Он положительно отозвался о своей компании, употребляя выражения: «как одна семья» и «безусловно, одно из лучших мест работы в Северной Каролине – штате, где дела с рабочими местами вообще обстоят хорошо». Потом мы поговорили об оружии, в частности о пистолете-автомате «МР5». Он рассказал мне, что «МР5» применялся в спецподразделениях ВМС и некоторых других, но что эти игрушки также нашли дорогу и в гангстерскую среду. А вот эта область применения «МР5» была мне уже известна.
      Я вскользь упомянул Старки, Харриса и Гриффина.
      – Я удивлен, что Тома и Браунли до сих пор нет. Они обычно заходят сюда по пятницам. Откуда вы знаете этих парней? – спросил он, но вовсе не проявил удивления по этому поводу.
      – Когда-то служили вместе, – сказал Сэмпсон. – Давно, в шестьдесят девятом и семидесятом.
      Заводской начальник кивнул.
      – Вы тоже служили в рейнджерах? – спросил он.
      – Нет, просто в регулярной армии. Всего лишь в пехоте.
      Мы поболтали еще с некоторыми сотрудниками, и все они говорили о компании только хорошее. Парни, с которыми мы беседовали, знали Старки, Харриса и Гриффина, и также знали, что они служили в десантном диверсионно-разведывательном подразделении. У меня сложилось впечатление, что эти трое пользуются популярностью и, возможно, даже являются местными героями.
      Примерно в четверть седьмого Сэмпсон наклонился ко мне и шепнул на ухо:
      – Передняя дверь. Взгляни, кого только что принесло. Трое в деловых костюмах. Не очень-то похожи на головорезов.
      Я медленно повернулся и посмотрел. Нет, они вовсе не походили на убийц.
      – Но именно ими они являются, – отозвался я. – Наемники-террористы, которые выглядят как милейшие парни во всем баре. Может, даже во всей Северной Каролине.
      Остаток вечера мы провели, наблюдая за этой троицей – просто изучали трио профессионалов, которые запросто умерщвляют людей.

      Мы с Сэмпсоном остановились в гостинице «Холидей инн», рядом с шоссе, соединяющим разные штаты. На следующее утро, к шести, мы были уже на ногах.
      Мы позавтракали потенциально губительной для сердца, но довольно вкусной едой в ближайшей точке фирмы «У Денни» : омлет и тушеное мясо по-домашнему. Потом распланировали день, которому предстояло быть насыщенным. Накануне вечером мы узнали, что «Хеклер и Кох» устраивает в этот день большой корпоративный пикник в семейном духе. В наши планы входило заявиться туда без приглашения. Внести, если удастся, некоторое смятение в ряды противника.
      После завтрака мы совершили краткую обзорную экскурсию вокруг мест проживания троих подозреваемых. Из автомобильного CD-плейера лилась легкая развлекательная музыка любимой нами группы «Мейз». Приятная антитеза фольклорным мотивам Роки-Маунта. Так сказать, соприкосновение города с деревней.
      Дома убийц располагались в очень приличных районах городской застройки; Ноб-Хилл, Фоллинг-Ривер-Уок и Грейстоун. Как мы поняли, там проживало много семей молодых, преуспевающих работников умственного труда. Вот таков он, новый Юг. Тихий, спокойный, со вкусом обустроенный – чертовски цивилизованный.
      – Умеют они гармонично вписаться в окружающую среду, – заметил Сэмпсон, когда мы проезжали мимо принадлежащего Уоррену Гриффину двухэтажного, с мезонином, дома в колониальном стиле. – Я имею в виду наших троих приятелей-убийц.
      – Все, что делают, они делают качественно, – откликнулся я. – Ни разу не прокололись. Я, право же, не прочь перекинуться парой слов с этими ребятами.
      Около восьми мы двинулись обратно, в «Холидей инн», чтобы подготовиться к пикнику и ко всему прочему, что может произойти в этот день. Просто не верилось, что трое бандитов могли так хорошо вписаться в жизнь Роки-Маунта. Это заставило меня задуматься о маленьких, ухоженных, безобидных с виду городках и о том, что, возможно, таится за их симпатичными фасадами. Может, ничего особенного, а может, и все, что угодно.
      И я, и Сэмпсон были родом из Северной Каролины, но в сознательном возрасте провели здесь не так много времени, и, к сожалению, большая его часть прошла за расследованием нескольких нашумевших убийств. Корпоративный пикник оружейной компании начинался в одиннадцать, и мы сочли, что нам следует появиться там где-то в час, когда народу соберется побольше. Из вчерашних разговоров мы узнали, что практически все сотрудники «Хеклер и Кох» – от приемщиков почты и кладовщиков до руководителей высшего звена – будут присутствовать с семьями на этом крупном и радостном мероприятии.
      А стало быть. Старки, Харрис и Гриффин тоже.
      Ну и, конечно, мы с Сэмпсоном.
      Настало время получить кое-что по счету.

      День стоял жаркий и влажный, и даже повара на корпоративном пикнике, облаченные в фартуки с надписью «Божественное барбекю», не часто подходили к грилю. Гораздо больше им нравилось стоять в тенечке и потягивать безалкогольные напитки «Доктор Пеппер». Похоже, все пребывали в спокойном и расслабленном состоянии, просто наслаждаясь жизнью в этот чудесный субботний день. Вот и еще одного красивого мраморного шарика как не бывало.
      Мы с Сэмпсоном сидели под старым тенистым дубом и слушали симфонию птичьих голосов, попивая ледяной чай из пластиковых стаканов, похожих на настоящие, стеклянные. В майках с надписью «„X. и К.“ ВСЕГДА ПЕРВЫЕ» мы выглядели как истинные и давние члены этого сообщества.
      В воздухе стоял густой аромат жареных ребрышек. Дым от грилей отгонял мошкару, не позволяя ей испортить праздник.
      – Чувствуется, что они знают, как готовить эти ребрышки, – обронил Сэмпсон.
      Они знали, но и я тоже знал. Для правильного их приготовления требуется непрямой огонь. Вот и здесь тоже жар поступал от двух горок древесного угля, расположенных по краям, а не под самыми решетками с мясом. Я узнал эту хитрость и набрался прочих кулинарных премудростей от Наны. Она хотела, чтобы я стал таким же асом на кухне, как и она. До этого мне было еще далеко, но по крайней мере я выучил все, как положено. Могу встать на замену, если понадобится.
      Я даже знал, что среди мастеров гриля существует дежурный спор о сравнительных достоинствах двух методов подготовки мяса: так называемых сухого и мокрого. Смесь для сухого натирания состоит из соли, перца, красного стручкового перца и желтого сахарного песка и, как утверждают, обладает и достаточной остротой, и достаточной сладостью, чтобы выявить истинный аромат мяса. Основой мокрой смеси служит яблочный сидр с добавлением лука-шалота, очень острого мексиканского перчика «халапеньо», кетчупа, желтого сахара и томатной пасты. Мне одинаково нравятся и сухая, и мокрая смесь – лишь бы только мясо было прожарено до такой степени, когда уже вот-вот отвалится от кости.
      – Все наслаждаются так полно, от всей души, истинно по-американски, – произнес Сэмпсон, посиживая под деревом и поглядывая на протекающую вокруг жизнь. – Напомни, чтобы я рассказал тебе о Билли из Джерси.
      – Билли? – переспросил я. – Кто это – Билли?
      – Расскажу позже, коллега. Сейчас мы на работе. Выслеживаем троих хладнокровных убийц.
      Именно так оно и было. С безопасного расстояния мы непрерывно держали под наблюдением семейства Старки, Харрисов и Гриффинов. Я заметил, что Томас Старки раз или два глянул в нашу сторону. Вычислил он нас или нет? Если так, не похоже было, что его это особенно занимает или тревожит.
      – Как ты думаешь, это они убили полковника Хэндлера? И как по-твоему, они догадываются, кто мы такие, дружище? – спросил Сэмпсон.
      – Если и нет, то наверняка скоро догадаются.
      Сэмпсон, похоже, не особенно встревожился.
      – Так это и есть твой грандиозный план? Дать им себя прихлопнуть прямо здесь, в Роки-Маунте?
      – Они не станут ничего делать в присутствии своих домашних, – возразил я.
      – Ты уверен?
      – Нет, не уверен. Но так подсказывает мне мое шестое чувство.
      – Они же убийцы, Алекс.
      – Профессиональные убийцы. Не волнуйся, они своего не упустят.
      – Да я и не волнуюсь, – сказал Сэмпсон. – У меня душа горит приняться за этих гадов.
      Во второй половине дня вечеринка продолжала набирать силу, и мы как бы невзначай поболтали еще с несколькими сотрудниками «Хеклер и Кох» и с членами их семей. Люди охотно вступали в разговор, и мы перешли с ними на дружескую ногу. Большинство утверждали, что им очень нравится их место работы. Мы с Джоном представились вновь поступившими сотрудниками, и никто не думал подвергать это сомнению. Напротив, почти все отнеслись к нам с сердечным радушием, даже, пожалуй, чрезмерным. Трудно было не проникнуться расположением к людям из Роки-Маунта, во всяком случае, к большинству из них.
      За ленчем последовали командные спортивные игры и другие состязания: по плаванию, волейболу, софтболу , а также разные спортивные конкурсы для детей.
      В конце концов Старки, Харрис и Гриффин снялись с места и потянулись в сторону одного из прилегающих софтбольных полей.
      Мы с Сэмпсоном на некотором расстоянии последовали за ними.
      Игра началась.

      – Нам нужна еще парочка игроков – укомплектовать команду. Вы, здоровяки, в мячик играете? – обратился к нам старик в пыльной футболке с эмблемой команды «Атланта брейвз» и бейсбольной кепке. – Присоединяйтесь к нам. У нас тут намечается небольшая дружеская встреча.
      Я бросил беглый взгляд на Сэмпсона. Мой друг улыбнулся и сказал:
      – Конечно, мы с удовольствием сыграем.
      Оба мы оказались в одной команде, в которую, похоже, подобрался всякий сброд, с бору по сосенке, и которая потому больше нуждалась в подкреплении в виде нас двоих. Старки, Харрис и Гриффин были в другой. Наши весомые противники в этом товарищеском матче.
      – Кажется, мы попали в команду бедолаг, которой суждено продуть, – заметил Сэмпсон.
      – Мы здесь не затем, чтобы выиграть матч по софтболу.
      – Конечно, но и не затем, чтобы его проиграть, – с усмешкой возразил Джон.
      Игра вроде бы носила вполне добродушный характер, но все карты были стасованы совершенно не в нашу пользу. Старки и Харрис были отличными спортсменами, и все остальные в их команде тоже выглядели весьма пристойно и явно разбирались в игре. Наша же команда была чертовски неоднородной, несбалансированной, и противники умело использовали эту нашу слабость. После первого иннинга  мы отставали от них на две перебежки, а после третьего – на все четыре.
      Когда настал наш черед нападать и мы трусцой перебегали через поле, чтобы, в свою очередь, взяться за биту, Сэмпсон ободряюще похлопал меня по заду:
      – Здесь уж точно не оплошаем.
      В этом иннинге очередь Сэмпсона орудовать битой была третьей. Если кто-нибудь добежит до базы, то моя очередь отбивать будет четвертой. Худой как щепка старый мексиканец начал намеренно коротким одиночным ударом  и был поднят на смех нашими противниками-мачо. Они дружно осмеяли его за то, что он, дескать, не мужик и у него кишка тонка. Следующий бэттер , пузатый бухгалтер, своим одиночным ударом сильно выбил мяч за пределы внутреннего поля, через голову стоящего на второй базе  игрока. От наших противников посыпались новые полушутливые-полуязвительные насмешки.
      – Главное – удача, а не умение! – похлопывая себя по пузу, прокричал, обернувшись, наш парень от первой базы.
      Теперь в «дом»  шагнул Сэмпсон. Он не стал производить тренировочного замаха – лишь коснулся резиновой плитки кончиком самой длинной и самой тяжелой биты, какую только смог отыскать в сетке.
      – Большой мастер мощного удара. Отодвиньте-ка лучше назад заграждения! – крикнул Старки с места шортстопа . Сам он выглядел как заправский бейсболист, двигался легко и плавно, подвижный как ртуть – и с битой, и в качестве полевого игрока. Торчащий козырек его бейсболки так и мелькал, изогнутый точно как полагается.
      Сэмпсон спокойно стоял, не реагируя, с битой на плече. Никто, кроме меня, не знал, чего ожидать от гиганта, но даже я не всегда могу сказать это наверняка, когда дело касается его. В детстве мы вместе немало поиграли в бейсбол. Вообще-то еще школьником, играя в футбол за юниоров, Сэмпсон был известным на весь город нападающим, всегда открытым для получения паса. Однако в старшем классе Джон уже ни разу не вышел на футбольное поле. Бейсболистом он был даже лучшим, но после Малой лиги  тоже никогда не играл в организованный бейсбол. Я стоял наготове в ожидании своей очереди отбивать, пытаясь вычислить, как он сыграет. В действительности на поле не было никаких барьеров, так что он не мог бы выбить мяч за пределы поля, даже если бы захотел.
      Первый питч  пролетел в воздухе в направлении «дома» – увесистый и аппетитный, но Сэмпсон даже не подумал сорвать биту с плеча. Трудно было себе представить, что какой-то еще более соблазнительный питч может полететь в его сторону.
      Броски за свою команду выполнял Уоррен Гриффин. Он тоже был очень неплохим атлетом и занял удачную позицию на поле.
      – Что, не понравился бросок? – крикнул он Сэмпсону. – Чем же он плох?
      – Ничего интересного.
      Гриффин улыбнулся. Он сделал знак Харрису, чтобы тот вышел на возвышение для питчера. Браун Харрис выполнял функции кэтчера  и был похож на слегка укороченную версию великого «старика» команды «Ред сокс» Карлтона Фиска. Коренастый коротышка.
      Выполняя следующий питч, Гриффин закрутился и, взмахнув битой, как мельница крыльями, послал быстрый мяч в направлении «дома». Бросок по-настоящему легкий и стремительный, что называется, «по-змеиному коварный».
      Но и Сэмпсон был не промах.
      Он резко опустил, словно уронил, биту и, отбив мяч, отправил его, можно сказать, идеальным броском вдоль линии третьей базы. Противники были настолько изумлены, что он мог бы прошагать до первой базы практически пешком, что и проделал.
      – Твоя очередь, золотко, – крикнул оттуда Джон, улыбаясь мне во весь рот, подмигивая и тыча в мою сторону воображаемым шестизарядным пистолетом.
      Я тоже заулыбался и шагнул к «дому». В полном соответствии со своими планами Джон обеспечил мне фронт решительных действий.
      – Ты тоже любишь подачи позаковырестее? – крикнул Уоррен Гриффин со своего возвышения питчера.
      – Ты спец по коротким ударам или любишь лупить на всю катушку? – поддразнил Старки с шортстопа.
      Кэтчер, Браунли Харрис, водворился у меня за спиной.
      – Что это будет, лихач? Как ты предпочитаешь?
      – Удиви меня, – откликнулся я, оборачиваясь к нему.
      Уоррен изготовился к «мельничному» замаху, из чего я заключил, что он разошелся не на шутку. Какого черта? Ничего себе дружеская встреча!
      Быстрый мяч был пущен чуть высоковато, но пролетал достаточно близко от моей рулевой рубки, так что я не смог устоять перед искушением отбить удар. Бита треснула, а отбитый мяч пулей пронесся прямо над головой питчера и продолжал лететь, набирая скорость и высоту. Он пронесся также и над головой центрального полевого игрока. Наша команда инвалидов разразилась со скамейки сумасшедшими воплями и аплодисментами. Нежданная радость в нашей скромной деревеньке.
      Я уже пустился обегать базы. Дотронувшись до второй и проносясь на полном скаку мимо Старки, я поймал его косой, но выразительный взгляд. Было ощущение, что ему известно что-то. Так ли это на самом деле?
      Я добежал до третьей базы и увидел впереди по курсу Сэмпсона; он махал мне, чтобы я бежал к «дому». Я даже забыл взглянуть в сторону дальней части поля – мчался на всех парах, не принимая во внимание, что происходит там, ничего не замечая.
      Обежал вокруг третьей базы, затем еще наддал жару. Пожалуй, так быстро я не бегал уже многие годы. Вот уж действительно – летел сломя голову.
      Браунли Харрис поджидал меня у «дома» – но где же мяч? Я двигался, как сорвавшийся с тормозов скорый поезд, когда вдруг углядел мяч, летящий с дальней части поля. В два подскока он преодолел внутреннее поле. Дьявол, он разобьет меня у «дома»! Проклятие!
      Харрис утвердился на своем плацдарме, приняв этот великолепный мяч, переброшенный ему центровым игроком. Теперь я у него в руках. Он получит меня со всеми потрохами – не отвертеться.
      А я тем временем все продолжал приближаться к нему, как паровоз. Своим мясистым телом Харрис заблокировал «дом». Если я сильно ударюсь в него, мячик может выкатиться у него из рук. Его темные глаза с набрякшими веками были прикованы ко мне. Он на все сто был готов к столкновению любой силы, какое я только мог бы ему преподнести. По его виду можно было заключить, что он, пожалуй, играл и в футбол – крепкий, упругий, в отличной физической форме. Армейский рейнджер. Киллер. В выражении его глаз было что-то подловатое.
      Я целенаправленно мчался на Харриса и, приблизившись, выставил вперед плечо. Пусть видит, что на него движется.
      Затем в самый последний миг распрямил плечи и одновременно ринулся вниз. Ловко изогнувшись, я скользнул телом вокруг кэтчера и левой рукой дотронулся до резиновой пластинки «дома» между его крепкими ногами и ее заляпанными грязью креплениями.
      – Есть! – воскликнул арбитр, широко раскидывая руки в стороны.
      Поднимаясь на ноги, я краем глаза увидел Харриса. Он быстро надвигался на меня. Дело грозило неприятностью. Дружеская игра закончилась, шутки в сторону.
      Внезапно он выбросил вперед правую руку и хлопнул пятерней по моей ладони.
      – Славная игра! – произнес он. – На сей раз вы нас переиграли, партнер. Будьте готовы в следующий раз к нашему реваншу. Черт, мы ведь теперь с вами в одной команде, верно? Все мы в команде «Хеклер и Кох».
      Господи Иисусе, он действительно казался сейчас вполне симпатичным, даже мировым парнем.
      Для киллера, конечно.

      – Ты бегаешь вполне прилично для потрепанного жизнью копа сорока с лишним лет, – заметил Сэмпсон, когда мы шагали через пыльную автостоянку, заполненную в основном фургончиками и грузовичками. На корпоративном пикнике мы увидели уже достаточно. А после демонстрации своей респектабельности проиграли матч по софтболу в семи перебежках – и могло быть хуже.
      – По крайней мере мне не требуется делать намеренно короткие удары, чтобы добраться до базы, – ответил я.
      – Ничего такого от тебя и не ожидали, приятель. Сработало, не так ли? Вдобавок мы их разозлили до чертиков.
      – Но матч мы им все-таки проиграли.
      – Но не войну, – возразил Сэмпсон.
      – Это правда. Не войну. Пока, во всяком случае.
      Я отъехал от места пикника, держа курс на жилой массив Фоллинг-Ривер-Уок. Там припарковался прямо за углом дома Томаса Старки. Дом был из красного кирпича, с белой отделкой на окнах и черными ставнями. Участок занимал площадь примерно в акр  и был засажен рододендронами, тсугой  и горным лавром. Содержался он в большом порядке. Мимо буйных зарослей желтых хризантем мы пробрались к боковой двери.
      – Значит, вот так оно будет выглядеть отныне? – уточнил Сэмпсон. – Проникновение со взломом средь бела дня?
      – Вероятно, они все равно догадались, кто мы такие, – сказал я. – Поняли, что мы здесь из-за них.
      – Вероятно. Рейнджеры – элитное подразделение армейской легкой пехоты. Многие из них отличные парни. «Рейнджеры возглавляют путь». Это было их девизом со времен высадки на участке «Омаха», в Нормандской десантной операции 1944 года. Они всегда являлись острием копья.
      – Как насчет Вьетнама? – спросил я.
      – Много рейнджеров воевало и там. Они выполняли разведывательные задачи. Семьдесят пятая пехотная дивизия. Отборные войска, образцовые солдаты, самые лучшие. Во всяком случае, большинство из них. Вероятно, и киллеры из их числа тоже самые лучшие.
      Мне потребовалось меньше минуты, чтобы вскрыть боковую дверь дома Старки, которая вела в небольшую прачечную комнату, пропахшую отбеливателем и стиральным порошком. Мы не услышали воя звуковой сигнализации, однако это вовсе не было гарантией ее отсутствия.
      – Как ты думаешь, могли бы они втроем все еще состоять в армии? Выполнять специальное задание? – спросил я.
      – Эта мысль приходила мне в голову. Я надеюсь, что это не связано с чем-то таким, что армия пытается скрыть.
      – А ты полагаешь, такое в принципе возможно?
      – Я уже сказал: надеюсь, что нет. Я действительно люблю армию, мой сладкий. Ур-ра!
      Сравнительно новенький дом – не старше нескольких лет – содержался в безукоризненной чистоте и порядке. На первом этаже мы увидели два сложенных из камня камина, сводчатые потолки, игровую комнату с баром и бильярдным столом. Я прикинул, что дом занимает площадь, вероятно, около пяти тысяч квадратных футов и стоит тысяч четыреста. Томас Старки был весьма состоятельным для торгового агента. То же относилось и к Гриффину с Харрисом, судя по виду их новеньких жилищ.
      Все было чисто и опрятно; все детские игрушки тщательно и аккуратно разложены по полкам. Старки и его жена определенно воспитывали детей в строгости и дисциплине.
      Кухня была обставлена в стиле хайтек и оснащена морозильником. Сияли развешанные над плитой и рабочим столом фирменные котелки и кастрюли из нержавеющей стали. Гигантская чугунная сковорода с длинной ручкой занимала почетное место на правой дальней конфорке.
      Рядом с хозяйской спальней располагалась маленькая комната, оказавшаяся кабинетом, так сказать, «берлогой» самого главы семейства. Кабинет украшало множество военных сувениров и фотографий. Я оглядел развешанные по стенам фотоснимки, узнал на некоторых Харриса и Гриффина. Но ни одного из подставленных ими военнослужащих. Честно говоря, я особенно и не рассчитывал найти на стене у Томаса Старки портрет Эллиса Купера, но все равно подсознательно надеялся.
      Сэмпсон выдвигал ящики и изучал содержимое нескольких встроенных в стену шкафчиков. Он подошел к шкафу-нише, запертому на висячий замок. Выразительно взглянул на меня.
      Я пожал плечами:
      – Приступай. За этим мы и пришли.
      – Теперь нам уже нет пути назад.
      Джон вытащил пистолет фирмы «Глок» и рукояткой ударил по замку. Замок устоял, но петля выскочила из стены. Запор явно предназначался лишь для защиты от хозяйских детишек, да, может, еще от жены.
      – Непристойные картинки, – сообщил Сэмпсон, тщательно просматривая содержимое. – Эротические журналы, мерзкие картинки со сценами садомазохизма. Одна – с участием настоящих малолеток. Здесь женщины обриты. Много изображений девушек-азиаток. Этот тип явно любит такие штучки. Возможно, все-таки они прикончили тех девушек в Нью-Йорке.
      Сэмпсон проверил шкафчик на предмет двойных стенок.
      – Ничего. Просто грязная коллекция порнухи. Его, конечно, не назовешь образчиком добродетели, но, думаю, мы и без того это знали.
      Я продолжал искать, но по-настоящему не верил, что найду что-то изобличающее.
      – Очевидно, настоящие улики он хранит не дома, а где-то еще. Думаю, нам пора уходить. Оставим все как есть. Я хочу, чтобы Старки знал, что мы тут побывали.
      – Могли бы устроить Тому кое-какие неприятности с девочками, – подмигнул Сэмпсон.
      – Да еще как! По нему давно уже плачут какие-нибудь неприятности.
      Джон и я прежним маршрутом прошли через весь дом обратно и так же, через боковую дверь, выбрались на свет Божий. Птички щебетали в кронах деревьев. Так весело и невинно! В небесной синеве радостно сиял бело-золотой диск солнца. Славный городок Роки-Маунт...
      Перед домом, со стороны парадного входа, стоял припаркованный синий «субурбан». Стоящие возле него Старки, Харрис и Гриффин поджидали нас.
      Трое слепых мышат.
      Снова трое против двоих.

      В утонченных церемониях смысла не было. Мы с Сэмпсоном вынули пистолеты. Держали мы их стволами вниз, ни в кого не целясь. Похоже, эти трое не были вооружены. Всего лишь маленький товарищеский матч.
      – Здесь никаких эксцессов! – крикнул нам Старки. – Здесь живут моя жена и мои дети. Это респектабельный район. На всей улице, в оба конца, проживают приличные люди.
      – И здесь же вы храните свою порнографическую коллекцию, – сказал я. – Садомазохистские картинки. На память о своих военных подружках.
      Он тускло улыбнулся и кивнул:
      – И это тоже. Вы ведь сыщики, не так ли? Из округа Колумбия? Друзья сержанта Купера? Сдается мне, далековато вы заехали от дома. Не вернуться ли вам обратно, в Вашингтон? Там вам будет гораздо безопаснее, чем здесь, в Роки-Маунте. Уж можете мне поверить.
      – Мы знаем о ваших подвигах, – сказал я. – О большей их части, во всяком случае. Пока, правда, еще не знаем причин. Но это вопрос времени. Мы близки к разгадке. Долина Ан Лао во Вьетнаме – что там случилось, полковник Старки? Что-то действительно скверное, верно? Ситуация вышла из-под контроля. Почему «Трое слепых мышат» все еще в действии?