Глава 21

В течение не менее двух часов в доме суетились неизвестные, сосредоточенно-молчаливые люди, а их действия сопровождались какофонией неких странных звуков. Однако на Нору это не производило никакого впечатления: она прекрасно понимала, что все происходящее является неизбежным следствием любой внезапной смерти.

Но вот суматоха подошла к закономерному финалу. Сначала дом покинули врачи «скорой помощи», за ними последовали местные полицейские, потом уехал медицинский фургон, который увез тело Коннора в морг, и, наконец, исчезли молчаливые люди в штатском.

Именно сейчас настало время приступить к самым важным делам, то есть к тем вещам, которые и нужно было искать полицейским, но которые они никогда не обнаружили бы без ее помощи.

Кабинет Коннора находился в самом дальнем конце дома и представлял собой почти отдельное, обособленное от остальных комнат крыло. Когда-то Нора украсила его в стиле клуба для одинокого мужчины, о чем он неоднократно просил ее с первого дня их знакомства. Она все сделала по его инструкции — мягкая софа с кожаным покрытием, книжные полки из красного дерева и многочисленные картины, изображающие сцены охоты. В одном из углов кабинета стоял средневековый рыцарь в полной красе своих рыцарских доспехов, а в другом находился импровизированный бар с набором чрезвычайно редких и оттого безумно дорогих напитков.

Она уселась за стол Коннора на шикарный стул фирмы «Гейнсборо» и включила компьютер, в памяти которого хранились все данные о состоянии финансовых рынков.

Первый код, который набрала Нора на дисплее, был нацелен на включение программы Т-3, связывающей компьютер с Интернетом, потом она запустила программу включения его частной виртуальной сети объемом сто двадцать восемь бит. Как говорили знатоки, это самый безопасный и надежный способ соединения двух программ через киберпространство. Только так можно было подключить компьютер Коннора к компьютерной системе Международного банка в Цюрихе. Норе потребовалось несколько месяцев кропотливой работы, чтобы локализовать код системы и войти в этот банк. А сейчас на всю операцию должно уйти не более четырех минут. Однако Нора вовсе не надеялась, что Коннор допустит оплошность и оставит свой счет в прямом доступе. Здесь понадобится по крайней мере шифр "А", чтобы открыть его.

Разумеется, Коннор был не настолько глуп и простодушен, чтобы проболтаться Норе, какой банковский счет соответствует тому или иному коду. Для этого ей понадобилось еще несколько ночей, когда она методом проб и ошибок вычислила все его счета, пока он мирно спал в своей кровати.

Несмотря на все сложности выхода на банковский счет Коннора в Швейцарии, сама процедура перевода денег из банка в Цюрихе оказалась на удивление простой и совершенно необременительной. Причем все это сопровождалось довольно приятной музыкой Онеггера[6].

Собственно говоря, нужно было сделать выбор из трех опций, высветившихся на мониторе компьютера:

ДЕПОЗИТ

СНЯТИЕ

ТРАНСФЕР

Нора кликнула на «трансфер», после чего на экране мгновенно появилась следующая страница, которая оказалась такой же простой и доступной. На нее был выведен баланс банковского счета Коннора, и высветилось окно, в которое следовало ввести сумму, предназначенную для перевода.

На балансе оказалось четыре миллиона триста тысяч долларов, но она решила перевести на сто тысяч долларов меньше. Нора впечатала нужную сумму, а потом набрала адрес, на который эти деньги должны быть переведены. Коннор был далеко не единственным человеком, который имел свою частную виртуальную сеть. Нора набрала код одного из банков на Каймановых островах, который так любезно оформил на нее юрист по налогам Стивен Кепплер.

После этого она нажала кнопку «исполнить» и, откинувшись на спинку кресла, стала наблюдать за экраном монитора. Горизонтальная полоска стала быстро заполняться темным цветом, показывая процесс перевода денег из одного банка в другой. Облегченно вздохнув, она положила ноги на стол и терпеливо ждала, когда все пространство полоски заполнится черными квадратами.

Через пару минут все было закончено. Нора Синклер стала богаче на четыре миллиона двести тысяч долларов.

Глава 22

На следующее утро Нора встала поздно, сладко зевнула и поспешила вниз на кухню, чтобы поставить чайник. Она не очень переживала из-за случившегося, как и вообще не переживала из-за чего бы то ни было.

Выпив первую чашку кофе, Нора снова задумалась о предстоящем дне и о тех важных делах, которые обязательно нужно предпринять. Прежде всего следовало обзвонить людей, которые в первую очередь должны были узнать о внезапной смерти Коннора. Потом нужно связаться с Джеффри и обсудить с ним кое-какие вопросы.

Первый звонок она адресовала Марку Тиллингэму — адвокату Коннора и управляющему его поместьем. Кроме того, он являлся лучшим другом покойного и должен был первым узнать о случившемся.

Звонок застал Марка в тот момент, когда он выходил из дома на теннисный корт, где обычно по субботам играл в теннис. Нора живо представила его в белом теннисном костюме и с изумленным выражением лица, когда адвокат узнал о трагедии. Он был в шоке, и Нора даже слегка позавидовала этому искреннему проявлению эмоций.

Следующим шагом стало оповещение членов семьи Коннора, список которой, впрочем, был не слишком длинным. Родители Коннора давно умерли, а его единственной близкой родственницей являлась младшая сестра Элизабет, которую он часто называл просто Лиззи, а иногда даже Лизард[7].

Брат и сестра были близки во всех отношениях, кроме географического. Лиззи жила в Санта-Барбаре, то есть на расстоянии трех тысяч миль от брата, и являлась преуспевающим архитектором. Она редко приезжала на Восточное побережье, а в последний раз навещала брата задолго до его знакомства с Норой.

Нора налила себе еще одну чашку кофе и задумалась над тем, как лучше сообщить совершенно незнакомой женщине о внезапной смерти ее единственного брата. Конечно, она могла вовсе не звонить ей, а поручить столь неприятную миссию Марку Тиллингэму, но Нора считала это своим долгом, так как действительно любила Коннора. Она отыскала номер телефона Лиззи в карманном компьютере своего бывшего любовника.

— Алло? — послышался в трубке недовольный женский голос: в Калифорнии сейчас было начало восьмого утра.

— Это Элизабет?

— Да.

— Меня зовут Нора Синклер...

Как это ни странно, узнав о смерти брата, сестра Коннора не разрыдалась, во всяком случае, по телефону. Она просто задала Норе несколько формальных вопросов, а потом надолго замолчала.

Нора коротко рассказала ей все то, что говорила полицейским, причем слово в слово, не опуская даже самых незначительных деталей.

— Хотя, конечно, мы ничего определенного не узнаем до окончания вскрытия, — закончила она свой рассказ.

Лиззи продолжала напряженно молчать. Нора подумала, что, возможно, она просто сожалела о том, что не удосужилась навестить брата в последнее время. А может быть, ее охватило чувство горечи — ведь она осталась единственной представительницей своего семейства. Впрочем, она могла быть в состоянии шока, как незадолго до этого Марк Тиллингэм.

— Я вылетаю завтра утром, — наконец-то подала голос Элизабет. — Вы уже обдумали план похорон?

— Нет, я хотела прежде поговорить с вами. Я подумала...

И тут Элизабет громко разрыдалась.

— Надеюсь, это не покажется вам ужасным... Боюсь, что я просто не смогу... Вы не могли бы взять на себя труд позаботиться обо всем этом?

— Разумеется, о чем речь, — быстро согласилась Нора и хотела было положить трубку, но Элизабет снова зарыдала.

— С какого времени вы помолвлены с Коннором? — спросила Элизабет сквозь слезы.

Нора задумалась. Сначала она хотела присоединиться к ней и тоже заплакать, но потом передумала.

— Только неделю, — сдержанно сказала она.

— Мне очень жаль, — пролепетала Элизабет. — Очень жаль.

Под впечатлением телефонного разговора с Лиззи Нора провела всю вторую половину дня, полностью сосредоточившись на подготовке и организации похорон. К счастью, практически все можно было сделать по телефону — от цветов до поминальной трапезы, — однако все же оставались вещи, которые предпочтительнее делать лично. Например, организовать похоронный зал.

Правда, и здесь Норе повезло — она могла в полной мере использовать свой талант дизайнера. К этому делу она отнеслась с таким же рвением и мастерством, с каким обычно выбирала мебель для клиентов. Она заказала для Коннора наиболее дорогой гроб из орехового дерева с резными ручками из слоновой кости. Внутреннее убранство гроба вполне соответствовало статусу покойного.

«Все!» — с облегчением подумала она.

Глава 23

— Нора, я знаю, что это не самое подходящее время, — деликатно начал Марк Тиллингэм, — но есть вещи, которые я непременно должен обсудить с тобой чем раньше, тем лучше. — Этот разговор состоялся во вторник утром, за несколько минут до начала поминальной службы. Вся стоянка перед церковью Святой Марии, что на Олбани Пост-роуд в Скарборо была заполнена дорогими автомобилями. Нора пристально посмотрела на адвоката Коннора сквозь темные стекла очков, которые так гармонировали с ее черным костюмом от Армани. Они оба стояли под большим тенистым деревом неподалеку от покрытой гравием улицы. — Речь идет о сестре Коннора, — продолжил Марк. — Разумеется, она убита горем, так как обожала своего брата. Тем не менее Элизабет обеспокоена твоими планами.

— Моими планами?

— Да, в отношении поместья.

— А что ее тревожит? — удивилась Нора. — Постой, постой, Марк, Элизабет опасается, что я стану оспаривать завещание Коннора?

— Не опасается, а беспокоится, скажем так, — ответил тот. — Недвижимость не может рассматриваться как объект законного наследования со стороны невесты, но это обстоятельство не останавливает некоторых людей...

Нора решительно покачала головой:

— Я не буду оспаривать ее наследственные права, Марк. Боже мой, зачем мне это нужно? У меня нет никакого интереса к недвижимости Коннора. Я любила его самого, а не его поместье. Марк, я хочу, чтобы между нами не было никаких недоразумений: я не стану претендовать на поместье Коннора, так можешь и передать Лиззи.

Озабоченность на лице Марка мгновенно сменилась смущением.

— Конечно, передам, — тихо сказал он и облегченно вздохнул. — И еще раз извини, Нора, что я поднял этот вопрос.

— Значит, именно по данной причине она избегает встреч со мной?

— Нет, дело не только в этом. Понимаешь, она не просто убита горем. Она до сих пор в шоке и никак не может справиться с собой. Они с Коннором выросли вместе и много лет были неразлучны. Ты же знаешь, что их родители умерли, когда они были совсем юными.

— Марк, просто из любопытства, — осторожно спросила Нора, — что Коннор оставил ей в своем завещании?

Марк потупился и долго смотрел на кончики сверкающих черных туфель.

— Нора, я не имею права разглашать подобные сведения.

— А ты имеешь право огорчать женщину, которая так любила Коннора, да еще перед самым началом поминальной службы?

Чувство вины мгновенно вытеснило у Марка чувство профессионального долга.

— Элизабет должна получить две трети поместья, включая и сам дом, — сказал он виноватым голосом. — Я же сказал, что они были очень близки с детства.

— А остальное? — поинтересовалась Нора.

— Две двоюродные сестры Коннора в Сан-Диего получат крупные суммы денег, а остальное будет передано на различные благотворительные цели.

— Очень хорошо, — сказала Нора, явно удовлетворенная.

— Да, неплохо. В этом случае Коннор поступил благородно. Впрочем, он довольно часто проявлял свое благородство.

Нора задумчиво кивнула.

— Коннор был прекрасным парнем, Марк. Нам уже пора войти в церковь, не так ли?

Глава 24

Служба прошла просто великолепно. Она была грустной и чрезвычайно трогательной. Да и сама церковь Святой Марии вместе с прекрасно оформленным зданием загородного клуба «Слипи Холлоу», расположенным неподалеку от церкви, было самым подходящим местом для подобной церемонии.

Во всяком случае, именно об этом говорили Норе участники похорон. Никакого официального приема соболезнований, естественно, не предполагалось, но люди подходили к ней и выражали искреннее сочувствие по поводу неожиданной смерти жениха. Среди них оказались друзья Коннора и деловые партнеры — их Нора хорошо знала раньше, но были и такие, о которых она только слышала. Были и совсем незнакомые Норе люди — они просто представлялись и выражали соболезнования по поводу столь тяжелой утраты.

И все это время — как в самой церкви, так и на кладбище — Элизабет Браун держалась на расстоянии и не подходила к ней. Впрочем, Нора не упрекала ее в таком странном поведении и не жаждала выслушать от нее слова сочувствия. Сестра Коннора и так оказала ей немало любезностей. А самое главное заключалось в том, что она напрочь отмела все подозрения в причастности Норы к смерти брата, убеждая собеседников, что в случае заключения брака Нора получила бы от мужа многомиллионное состояние.

И только в доме Коннора в Уэстчестере, где собрались почти все участники траурной церемонии, чтобы почтить память друга, Элизабет наконец-то подошла к Норе.

— Я обратила внимание, что ты совсем не пьешь, — сказала Лиззи. — Даже в такой печальный день.

Нора стояла с большим фужером, наполненным прозрачной пузырящейся жидкостью.

— Нет, я пью иногда, но сегодня предпочитаю минеральную воду.

— У нас до сих пор не было возможности поговорить по душам, — тихо произнесла Элизабет. — Я хочу поблагодарить тебя за подготовку и проведение похорон. Сомневаюсь, что мне удалось бы сделать все это самой. — В ее глазах появились слезы.

— Не стоит благодарности, — отмахнулась Нора. — У меня это получилось лучше, поскольку я живу здесь. Точнее сказать, проживала в этом доме, но...

— Я знаю, Нора, — прервала ее Элизабет. — Честно говоря, именно об этом я и хотела поговорить с тобой.

Тут мимо них прошел один из деловых партнеров Коннора по Гринвичу, и Элизабет замолчала, чтобы он не мог подслушать их разговор.

— Знаешь что, — предложила Нора, — давай отойдем в сторонку.

Она провела Элизабет на веранду, где они остановились на ступеньках перед парадным входом. Теперь им никто не мог помешать. «Настало время для откровенных признаний?» — подумала Нора.

— Так вот, — осторожно начала Элизабет, — я разговаривала с Марком Тиллингэмом, и он сообщил, что Коннор завещал этот дом мне.

Реакция Норы была просто блестящей.

— Правда? — вполне натурально удивилась она. — Ну что ж, прекрасно. Я очень рада, что он останется в вашей семье, Лиззи.

— Да, это действительно хорошо, — согласилась с ней Элизабет. — Мне теперь осталось лишь бросить все свои дела и переехать сюда. — Она сделала многозначительную паузу и понуро повесила голову, не находя в себе сил, чтобы продолжить разговор. Слезы ручьем текли по ее щекам. — Но я не могу этого сделать.

— Понимаю, — сочувственно кивнула Нора. — В таком случае, Лиззи, тебе нужно выставить его на продажу.

— Я тоже так думаю, но хочу сделать это без спешки. Именно потому я и решила поговорить с тобой. Прежде всего хочу сказать, что ты можешь жить в этом доме, сколько будет угодно. Я знаю, что Коннор одобрил бы мое решение.

— Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Нора. — Хотя я и сама могу позаботиться о себе.

— Я попросила Марка, чтобы он оплатил все расходы на похороны за счет доходов от поместья. Это единственное, что мы можем сейчас сделать для тебя.

Нора молча улыбнулась. В каждом слове Элизабет чувствовалось, что она ощущает себя виноватой. Сразу после внезапной смерти брата Лиззи думала, что его невеста окажется на улице и будет жить на скудную зарплату, и сейчас ее неожиданная щедрость говорила о том, что она не осознала свою ошибку. «Да, Лиззи, ты действительно ошиблась, — подумала про себя Нора, — решив, что я останусь без средств к существованию. Я уже получила свою зарплату».

Какое-то время они стояли перед шикарным домом и продолжали болтать о том о сем, пока Элизабет не вспомнила про время. До отправки ее самолета обратно в Калифорнию оставалось менее трех часов.

— Мне пора, — сказала она. — Знаешь, Нора, это был самый печальный день в моей жизни.

Нора кивнула в ответ:

— Да, и для меня тоже. Пожалуйста, поддерживай связь со мной.

Элизабет попрощалась, по-дружески обняла Нору и быстро направилась к поджидавшему ее на улице арендованному автомобилю. А Нора молча наблюдала за ней, скрестив на груди руки. Внешне она была очень спокойной, но душа ее кричала от радости. Она совершила безупречное убийство и заработала кучу денег. Когда машина тронулась с места, она резко повернулась на высоких каблуках и стала подниматься в дом по ступенькам. Через секунду Нора вдруг остановилась и огляделась вокруг. Ей показалось, что где-то неподалеку раздался какой-то странный звук, что-то напоминающее глухой щелчок.

Нора внимательно оглядела двор и прислушалась. Ничего подозрительного. Она подумала, что это, вероятно, какая-то птичка пролетела, и пошла дальше, но не успела подняться на самую последнюю ступеньку, как из-за густых деревьев снова послышались щелчки цифрового фотоаппарата «Никон ДИКС».

Щелк. Щелк. Щелк.

Нора Синклер оказалась не единственным человеком, разработавшим грандиозный план.

Часть вторая

Страховой агент