Глава 57

Этому событию предшествовали одиннадцать лет нераскрытых преступлений.

Новый Орлеан, штат Луизиана.

Ночной клуб «Хаул».

Два мага, Дэниел и Чарлз.

Я все еще не поправился, поэтому остался в Вашингтоне. Сознавать, что я не в Новом Орлеане, где могли произойти события немыслимой важности, мне было невыносимо. Одно успокаивало: туда полетел Кайл. По-видимому, ему хотелось провернуть операцию самостоятельно, и я не обижался. Успешное завершение дела помогло бы ему в продвижении по карьерной лестнице, и я за него даже радовался.

В тот вечер с толпой народа на шоу Дэниела и Чарлза в Новом Орлеане пришли и шесть агентов ФБР. «Хаул» располагался в одном из торговых районов, близ Джулия-стрит. Обычно в этом клубе проводились музыкальные мероприятия, вот и сегодня перед началом шоу стены здания из красного кирпича содрогались от оглушительного потока звуков.

По ряду стареньких «крессид», «мицубиси» и велосипедов, выстроенному на улице, можно было узнать, кто собрался сегодня в клубе, — в основном студенты университета Лойолы.

Над головами шумных беспокойных зрителей внутри «Хаула» висело сизое облако дыма. В зале присутствовали и подростки, явно не достигшие восемнадцатилетия, несмотря на формальный запрет впускать их в клуб. По-видимому, владельцам этого заведения легче было заплатить местной полиции, чем навести здесь порядок.

Неожиданно все замолкли. Тишину пронзил единственный возглас:

— Ну и дела! Ты только взгляни на него!

На сцену, покрытую задрапированным черным бархатом, вышел светлый тигр. Один, без дрессировщика или укротителя и даже без цепи или ремня. Совсем недавно гомонящая толпа хранила мертвое молчание.

Тигр лениво поднял голову и зарычал. Девушка в ярко-розовом топе, сидевшая в партере, пронзительно завизжала. Зверь зарычал снова.

На сцену вышел второй тигр. Остановившись возле товарища, он глянул на оцепеневших зрителей и тоже взревел. Люди из партера повскакали с мест и, сжимая в руках бутылки с пивом, спотыкаясь, бросились прочь.

Очередной тигриный рев послышался сзади, откуда-то из-за публики. Народ обмер. Сколько тигров разгуливают по клубу? Где их прятали? Что вообще происходит?

Прожектора освещали только сцену, повсюду вокруг властвовала тьма. Вставать с мест и куда-то бежать больше не осмеливался никто. Внезапно лучи света над сценой задвигались — сместились сначала вправо, потом влево и наоборот. Свет был яркий, почти ослепляющий, и зрителям начало казаться, что движется не свет, а сама сцена.

Толпа запаниковала.

А тигры исчезли!

На том самом месте в центре сцены, где секунду назад стояли тигры, появились фокусники в блестящих черно-золотистых костюмах. Оба улыбались и, казалось, были готовы рассмеяться над пугливой переполошенной публикой.

Наконец более высокий, Дэниел, заговорил:

— Ничего не бойтесь! Мы — Дэниел и Чарлз, лучшее из всего, что вам когда-либо доводилось видеть! Обещаю, вы не разочаруетесь. Итак, приступим!

Народ в «Хауле» разразился аплодисментами и свистом, отовсюду послышались одобрительные возгласы.

В тот вечер маги планировали дать в «Хауле» два представления продолжительностью по полтора часа. Люди Кайла Крэйга, в том числе и он сам, присутствовали на обоих шоу. На улице вокруг клуба тоже дежурили агенты.

Дэниел и Чарлз показывали несколько фокусов, в том числе «Из уважения к Гуди ни» и «Веселая вдова» Карла Герца.

Восторгам зрителей не было предела. Покидая «Хаул», большинство из них клялись, что непременно придут на шоу еще раз и что посоветуют взглянуть на это чудо друзьям и родственникам. По-видимому, примерно то же самое творилось на всех представлениях Дэниела и Чарлза на Западе и на Востоке.

К моменту окончания второго шоу к пустынной аллее у задней двери клуба подъехал серебристый лимузин. Агенты ФБР приготовились действовать. За кулисами Дэниел и Чарлз подняли шум, устроив перепалку.

Когда они уселись в лимузин и отъехали от «Хаула» по направлению к озеру, за ними по переполненным улицам Нового Орлеана двинулись несколько машин ФБР. Кайл Крэйг поддерживал постоянную радиосвязь со всеми членами спецгруппы.

Лимузин остановился у построенного до времен Гражданской войны особняка, в котором, судя по всему, полным ходом шла вечеринка. Двор со столетними дубами сотрясался от громкого рок-н-ролла, а гуляющий народ плясал на склоненных к темной озерной воде газонах.

Водитель вышел из лимузина и театральным жестом распахнул одну из задних дверок. На траву выпрыгнули, к великому изумлению агентов ФБР, два светлых тигра.

Дэниела и Чарлза в машине не оказалось. Маги словно испарились.

Глава 58

Дэниел и Чарлз приехали в небольшой частный клуб в Абита-Спрингс — городке, удаленном от Нового Орлеана миль на пятьдесят. Название клуба никогда не мелькало ни в разделе развлечений «Таймс-Пикайюн», ни на страницах других справочников в блестящих обложках, предлагаемых клиентам любого отеля в Новом Орлеане.

Стосорокакилограммовый человек по имени Джордж Хелленга с радостью и благоговением приветствовал гостей. Хелленга отличался рябыми щеками, неимоверно густыми черными бровями и темными впалыми глазами, из-за контактных линз казавшимися агатовыми. На нем были плотно облегавший тело кожаный жилет и брюки, купленные в специализированном магазине «Для высоких и полных» в Хьюстоне.

Он отвесил фокусникам поклон и прошептал, что их визит — большая честь для него.

— Еще бы! — отрезал Чарлз. — За день мы устали как собаки. Сюда приехали по единственной причине.

Ведением переговоров у магов занимался в основном Чарлз. Особенно с ничтожествами типа Джорджа Хелленги. Дэниел и Чарлз были великими мастерами, Хелленга — рабом. Такие, как он, мечтавшие послужить Владыке, толпами ждали иллюзионистов во многих городах.

Спускаясь по лестнице, Дэниел улыбнулся — его взгляд упал на пленника, на невольника.

Мальчику было лет восемнадцать-девятнадцать. Дэниел приблизился к нему и заговорил:

— А вот и я. Рад тебя видеть. Ты восхитителен, честное слово.

Парнишка был высокий, с коротко стриженными светлыми волосами, гибким телом и умопомрачительными полными губами, в которых красовались малюсенькие колечки.

— Он чем-то недоволен — выглядит печально. Освободи ему руки! — скомандовал Дэниел раболепствовавшему Хелленге. — Как его зовут?

— Эдвард Хагтерти, Владыка. Он первокурсник в университете Луизианы. И твой покорный слуга, — произнес Джордж Хелленга, мелко дрожа всем телом.

Крепкие руки Эдварда Хаггерти были прикованы к кирпичной стене. Все в этом юноше радовало взор: стройность, гибкость, ровный загар. На лодыжке поблескивал серебряный браслет, бедра облегали серебристые плавки. Больше на нем не было ничего.

Джордж Хелленга бросил на Владыку нервный взгляд.

— Если мы освободим его, он может сбежать, сэр.

Дэниел протянул руки к прекрасному юноше и нежно обнял, словно ребенка, принялся целовать его щеки, лоб и потрясающие алые губы.

— Ты ведь не сбежишь от меня? — пробормотал он ласковым, убаюкивающим голосом.

— От тебя — нет, — так же тихо произнес парнишка. — Ты Владыка, я — ничто.

Дэниел улыбнулся. Ответ пришелся ему по душе.

Глава 59

Телефон разбудил меня рано утром, и я тут же схватил трубку. Звонил Кайл. С типичной для него обстоятельностью он рассказал мне о вчерашнем исчезновении Дэниела и Чарлза. Оплошность агентов ужасно разозлила его, склонности так сильно нервничать я никогда прежде за ним не замечал. Сигналов об убийствах, совершенных в эту ночь в Новом Орлеане или его окрестностях, в полицию пока не поступало. Около шести утра фокусники вернулись домой, в Парковый квартал. Где они пропадали целую ночь?

Я до сих пор окончательно не поправился и весь день занимался сбором информации о Дэниеле и Чарлзе, как и специалисты в Квонтико. Главным, что усиливало мои подозрения, были недавние выступления магов в Саванне, Чарлстоне и Лас-Вегасе. Агенты ФБР на данный момент не только проверили, в каких городах побывали эти двое, но и выяснили, что Дэниел и Чарлз устраивали шоу именно в тех местах, где совершались убийства. Тигры приезжали с иллюзионистами только на те представления, билеты на которые люди заказывали заранее, по меньшей мере за неделю. В Новом Орлеане Дэниел и Чарлз планировали задержаться почти на месяц. Там, в Парковом квартале, у них был куплен дом.

Я поделился с агентами из Квонтико сведениями, которые удалось собрать о фокусниках, и эти сведения незамедлительно занесли в соответствующие папки. Затем я по факсу отправил имевшиеся у меня документы Джамилле Хьюз. Она делала все возможное, чтобы вырваться в Новый Орлеан, но пока не получала согласия босса.

Я позвонил Кайлу и попросил посодействовать Джамилле. Тот долго хмыкал и покашливал, но в итоге пообещал, что попробует на несколько дней вызвать ее в Новый Орлеан. В конце концов началась вся история именно с ее дела.

Просиживание дома начинало действовать мне на нервы. Я чувствовал себя пленником, засаженным в наказание в собственную постель. Успокаивало единственное: возможность проводить основную часть дня с малышом Алексом и больше общаться с Дженни и Деймоном. Что же касается расследования, меня, похоже, отодвинули на задний план, как человека лишнего, уже ненужного.

После обеда я направился в «Сент-Энтони» на прием к доктору Прабу. Тот осмотрел меня и без особого энтузиазма дал разрешение вернуться к работе, предупредив, что в первые дни я не должен перетруждаться.

— И все же каким образом вас покусали? — вновь спросил он. — Вы так и не открыли мне эту тайну, детектив.

— Открыл, доктор, — ответил я. — Разве вы не помните историю о вампирах в Северной Каролине?

Поблагодарив врача за помощь, я поехал домой, чтобы собраться вдорогу. Мое состояние по-прежнему оставляло желать лучшего, но мне не терпелось очутиться в Новом Орлеане. Нана, услышав, что я улетаю, пришла в ярость. Я до сих пор не оправился от чудовищных укусов, и мое здоровье сильно ее тревожило.

Прилетев в Международный аэропорт Нового Орлеана, я взял раздолбанное старенькое такси и направился в Биг-Изи. У администратора отеля «Дофин» меня ждала записка. Я внутренне напрягся и поспешно вынул из небольшого конверта лист бумаги. Новость была приятная. Инспектор Хьюз летела в Новый Орлеан.

Записка состояла всего из пары строк, написанных в стиле Джамиллы:

«Еду в Новый Орлеан. Этим гадам крышка».

Глава 60

Мы встретились с Джамиллой тем же вечером в «Дофине». На ней были черный кожаный пиджак, синие джинсы и белая футболка. Выглядела она отдохнувшей и готовой ко всему; я, кстати, тоже чувствовал себя вполне сносно.

Мы поужинали в гостиничном кафе бифштексами, яйцами и пивом. Обществом Джамиллы я, как всегда, наслаждался — у нас обоих здорово получалось веселить друг друга. В десять тридцать мы направились в «Хаул», где Дэниел и Чарлз сегодня снова собирались дать два представления — в одиннадцать и в час ночи. Что входило в их дальнейшие планы, никто не знал. Возможно, очередной трюк с исчезновением.

Нам не терпелось поскорее сцапать этих фокусников, но конкретных доказательств их причастности к убийствам, мы, к сожалению, пока не имели. В этом деле было задействовано более двух сотен агентов ФБР и представителей полиции Нового Орлеана. Мы ждали, что вот-вот получим долгожданную улику, предполагая, что в скором времени Дэниел и Чарлз опять задумают полакомиться.

К нашему приезду в «Хауле» собралась огромная толпа. В зале из установленных по потолку и стенам динамиков гремела музыка. Публика — в основном молодежь — шумела, курила, потягивала пиво и нервно пританцовывала. Среди ребят более или менее приличного вида, вероятно, студентов колледжей, я заметил и несколько поклонников готики. Некоторые подростки стояли группками и бросали на окружающих косые взгляды. Обстановка накалялась.

Перед сценой, ожидая начала шоу, сидел на корточках с камерой в руках репортер журнала «Оффбит».

Мы с Джамиллой устроились за одним из столиков и заказали пива. В толпу затесалась по меньшей мере дюжина агентов ФБР. Кайл остался на улице, следил за происходившим из машины. Вчера он побывал на представлениях Дэниела и Чарлза и больше не желал рисковать — смешиваться с оравой разгоряченной молодежи с его слишком коповской внешностью было не так-то просто.

От обилия густого дыма и резкого запаха духов в воздухе у меня запершило в горле. Я с жадностью глотнул пива и почувствовал некоторое облегчение. Укусы на плече и руке продолжали побаливать.

А голова, несмотря ни на что, была ясной и свежей — я определенно выздоравливал. Присутствие Джамиллы действовало на меня благотворно и успокаивающе.

— Кайл установил за магами усиленное круглосуточное наблюдение, — сообщил я ей. — Во второй раз им от нас не уйти, Кайл за это в ответе.

— А ФБР уверено, что убийцы — именно Дэниел и Чарлз? — спросила Джамплла. — Ни капли в этом не сомневается? Готово схватить их без всякой задней мысли?

— Не совсем так, но почти, — ответил я. — А если честно, знать наверняка, что именно задумывает Кайл, не в состоянии никто и никогда. Хотя в данном случае, полагаю, он настроен решительно. Так считают люди в Квонтико. И я тоже.

Джамилла замерла с бутылкой в руке и посмотрела на меня продолжительно и задумчиво.

— Вы с ним друзья?

Я кивнул.

— Да. В последние несколько лет мы с Кайлом расследовали немало крупных дел. Большинство из них вполне успешно. Тем не менее я не могу сказать, что знаю его.

— А я, если работаю с ФБР, мало чего добиваюсь, — призналась Джамилла. — Такая уж моя особенность.

— Я просто обязан следить за тем, чтобы в отношениях полиции округа Колумбия и Бюро не возникало никаких трений, — произнес я. — Что же касается Кайла, он чертовски умен. Хотя понять ход его мыслей бывает иногда очень и очень сложно.

— А ход мыслей кое-кого еще, присутствующего за этим столиком, как будто всегда легко.

Джамилла поднесла бутылку ко рту и сделала глоток.

— Обоих, присутствующих за этим столиком, — поправил я. Мы рассмеялись.

Джамилла посмотрела на сцену.

— В чем дело? Почему их до сих пор нет? Может, потопать ножками, чтобы они вышли наконец и порадовали нас фокусами?

Топать ножками не потребовалось. Буквально мгновение спустя на сцене появился один из магов.

Это был Чарлз. Я сразу понял: на убийство он способен.

Глава 61

На Чарлзе были черный, облегающий фигуру костюм и высокие лакированные ботинки. В ухе сверкало кольцо с бриллиантом, а в носу — золотой гвоздик. Чарлз пренебрежительно уставился на публику и в течение нескольких напряженных мгновений не произносил ни слова: просто смотрел в зал, опаляя каждого презрением и ненавистью. По крайней мере дважды мне показалось, что его взгляд устремляется прямо на нас с Джамиллой. У нее тоже возникло такое ощущение.

— И мы на тебя пялимся, ублюдок, — пробормотала она, приподнимая бутылку в издевательском приветствии. — Думаешь, этим чокнутым известно, что мы здесь?

— Черт их знает. Они на многое способны, раз до сих пор гуляют на свободе.

— Вот было бы здорово, если бы у них обоих внезапно обнаружили рак желудка и в течение последующих нескольких месяцев они умирали бы долгой, мучительной смертью. Ваше здоровье!

Джамилла еще раз приподняла бутылку.

Чарлз наклонился вперед и заговорил в прикрепленный к груди микрофон с парочкой студентов, сидевших за ближайшим к сцене столиком.

— Что вы на меня так уставились? Поосторожнее, не то я превращу вас в омерзительных жаб! И отдам кому-нибудь на съедение.

Он рассмеялся звучным хрипловатым смехом. И как мне показалось, чересчур неприятным, слишком развязным.

Молодежь в зале оживилась: захихикала и принялась выкрикивать в адрес мага разные гадости.

Этикет и хорошие манеры в такие моменты как будто умирают. А сквернословие и вульгарность торжествуют. Сквернословить — это круто, реально.

Я посмотрел на Джамиллу.

— Он видит в них пищу. Интересно, по каким законам работает его изуродованный мозг?

Пару минут спустя на сцену ленивой походочкой выплыл и второй фокусник. О его выходе нас никто не предупредил, чему я сильно удивился. Я знал, что представления Дэниела и Чарлза относятся к разряду шоу с реальным звуком и светом, но сегодня все протекало по-другому. Почему их стиль так резко изменился? Из-за нас? Знают ли они, кто мы такие?

— Обращаюсь к непосвященным: я — Дэниел. Мы с Чарлзом показываем фокусы с двенадцатилетнего возраста — с тех самых пор, когда и я, и он жили в Лас-Вегасе. Вы видите перед собой мастеров-иллюзионистов. Мы прекрасно выполняем «Исчезающего артиста» — любимый фокус Гудини, «Ящик с мечом», «Кокон», «Веселую вдову» Карла Герца. Я с легкостью ловлю зубами пулю, выпущенную из «кольта», Чарлз тоже. Ну как? Верите, что мы исключительные? Хотели бы оказаться на нашем месте?

Толпа загалдела и заулюлюкала. Рок-музыка стихла, лишь продолжали звучать ударные.

— Фокусом, который вы увидите прямо сейчас, Гарри Гудини любил завершать представления в Париже и Нью-Йорке, — сказал Дэниел. — А мы сегодня начнем с него свое шоу. Пояснения требуются?

Внезапно погас свет. Сцена утонула во мраке. Послышался визг женщин. Большинство зрителей засмеялись — несколько нервным смехом. Что задумали Дэниел и Чарлз?

Джамилла подтолкнула меня локтем.

— Ничего не бойся, я здесь. Спасу тебя от любой беды.

— Надеюсь.

Неожиданно сцена озарилась десятками тончайших лучиков света, мгновение спустя опять зажглись и основные прожекторы. Некоторое время ничего не происходило.

А через минуту на середину сцены выехал на горячем горделивом жеребце Дэниел. На нем были синий, отливавший серебром костюм и синий цилиндр, который он приподнимал, глядя на гикающую публику.

— Смотрится классно, ничего не скажешь, — отметила Джамилла. — А дальше что?

Вслед за Дэниелом на сцену вышли восемь мужчин и женщин в белоснежных лакейских нарядах. И два белых тигра. Зрелище завораживало. Две женщины поднесли к Дэниелу, восседавшему на красавце коне, огромное восточное опахало. Я не сводил со сцены глаз.

— О Боже! — воскликнула Джамилла. — И как все это называется?

— Подражанием Гарри Гудини, он же сам сказал. И выходит у них весьма неплохо.

Когда женщины медленно убрали опахало, Дэниела не было. На жеребце сидел не он, а Чарлз.

— О Боже! — повторила Джем. — Как они все это проворачивают?

Одежда на Чарлзе удивительным образом сменилась на черную с блестками. Он смотрел на публику, самодовольно улыбаясь, всем своим видом давая понять, что безгранично презирает зрителей, а те, казалось, боготворили его, обожали.

Из сцены взвилась струйка дыма, и народ ахнул от изумления.

Дэниел каким-то невообразимым образом вновь возник рядом с Чарлзом на статном коне. Трюк потрясал воображение. Люди повскакали с мест, неистово аплодируя. От свиста и пронзительных криков у меня зазвенело в ушах.

— Все только начинается! — воскликнул Дэниел. — Можете считать, что вы еще ничего не видели!

Джамилла посмотрела на меня, кривя рот.

— Алекс, эти двое — мастера экстра-класса. Мне есть с чем сравнивать, я видела Зигфрида и Роя. Почему они устраивают шоу в подобных клубах — тесных, неуютных? Зачем терять тут время?

— Им так надо, — ответил я. — Они высматривают здесь жертву.

Глава 62

В тот вечер мы с Джамиллой просмотрели от начала до конца оба магических шоу. Выступая, Дэниел и Чарлз держались с поразительным спокойствием и уверенностью. А по окончании второго представления отправились домой. Агенты, наблюдавшие за их особняком, сообщили, что, по всей вероятности, эти двое больше никуда не поедут. Ни я, ни Джамилла не поверили в это.

В отель «Дофин» мы вернулись около трех ночи. Две команды ФБР остались возле дома Дэниела и Чарлза до самого утра. От невозможности загнать фокусников в угол нас начинали терзать неудовлетворенность и сомнения.

Я подумал, не пригласить ли мне Джамиллу к себе на кружечку пива, но, пораскинув мозгами, решил, что не стоит. Момент был не совсем подходящий. Или с годами я стал трусливее. А может, мудрее? Хм.

В шесть утра я уже не спал: сидел за столом в своем гостиничном номере и делал кое-какие записи. В последнее время я узнал много такого, чего вовсе не желал знать. Как оказалось, в вампирских кругах территорию, прилегавшую к дому Владыки, правителя или старшего, называли владением. Потому-то представители полиции Нового Орлеана и агенты ФБР дежурили в эту ночь и в соседствовавших с Парковым кварталом районах.

Особняк Дэниела Эриксона и Чарлза Дефо располагался на улице Ласалле, рядом с Шестой улицей. Это было здание из серого камня, вмещавшее, по нашим предположениям, комнат двадцать. Дом стоял на холме, под защитой высокой укрепленной внешней стены, будто замок за крепостью. В глубь земли под ним уходил огромный подвал, который в этой болотистой прибрежной местности было бы невозможно выкопать, если бы не холм. Ни один человек из членов спецгруппы не сознавался, что поверил в вампиров, но никто ни на секунду не забывал о серии жестоких убийств, над расследованием которых мы работали, и о серьезном подозрении, падавшем на Дэниела и Чарлза.

Два следующих дня мы с Джамиллой наблюдали за домом магов, за владением. И помирали со скуки. Когда я вынужден заниматься подобной работой, всегда вспоминаю одну сцену из «Французского связного»: Джин Хэкмен, битый час простаивающий на холоде, и французские наркодельцы, в это же самое время смакующие изысканный ужин в нью-йоркском ресторане. Так оно всегда и выходит: торчать у домов преступников нам приходится порой по шестнадцать — восемнадцать часов кряду.

Хорошо еще, что на улице Ласалле и во всем Парковом квартале есть на что полюбоваться. В середине XIX столетия это место населяли сахарные и хлопковые магнаты. Большинство здешних домов, построенных сто и двести лет назад — белые либо оформленные в пастельных тонах, — прекрасно сохранились до нашего времени. Их окружают замысловатые ограды из кованого железа, а к оградам прикреплены дощечки с перечислением фамилий и титулов тех, кто в этих домах когда-то жил.

Тем не менее наблюдение везде остается наблюдением. Даже бок о бок с Джамиллой Хьюз.

Глава 63

Часами просиживая на улице Ласалле, мы с Джамиллой выяснили, что можем разговаривать почти на любую тему. Беседами нам и удавалось скрасить мучительно долгое, как будто замедлившее ход время. Мы делились друг с другом забавными историями из коповской жизни, впечатлениями о расследованиях, в которых принимали участие, болтали о кино, о готической архитектуре и о политике, потом перешли к более личным темам.

Джамилла поведала мне, к примеру, что ее отец бросил их с матерью, когда Джамилле было всего шесть лет, а я рассказал ей о своих родителях, которые слишком рано ушли из жизни по причине алкоголизма и рака легких, а еще, по всей видимости, из-за депрессии и безысходности.

— Я два года проработал психологом — занимался частной практикой. В ту пору немногие в моем районе могли позволить себе лечиться у меня, а я не имел возможности не брать с пациентов денег. К тому же белые люди не желали идти на прием к черному. Поэтому мне и пришлось стать копом. Я думал, это только на время, никак не ожидал, что прикиплю душой к новой работе. Но все вышло именно так. Ужасно.

— И что же в работе детектива так сильно тебя привлекло? — спросила Джамилла. Она слушала с интересом. — Ты помнишь свое самое первое дело?

— Помню, — ответил я. — В Саут-Ист, где я вырос и сейчас живу, застрелили двоих парней. Дело собирались закрыть, придя к заключению, будто эти двое связаны с наркомафией. В те времена подобные вещи происходили у нас нередко, да и сейчас, к сожалению, случаются.

Джамилла кивнула.

— В Сан-Франциско я тоже сталкиваюсь с подобным. Наш город принято считать передовым, суперсправедливым, но и в нем происходят события, от которых мурашки по коже.

— В общем, я знал тех двух парней. Ни с какими наркотиками они никогда не связывались, оба работали в небольшом магазине музыкальных инструментов. Травкой, быть может, иногда баловались, только и всего.

— Представляю, что за люди были эти парни.

— Короче говоря, я начал расследование в одиночку. Мне помогал друг, детектив по имени Джон Сэмпсон. Именно в тот момент я и осознал, что могу доверять собственному чутью. В общем, удалось выяснить, что один из убитых начал встречаться с женщиной, которую местный наркоделец считал своей. На этом я не остановился: следуя интуиции, пошел дальше и в итоге докопался до истины. Как оказалось, именно наркоторговец и застрелил тех двоих. Раскрыв это преступление, я понял, что нашел себя, что наделен особыми способностями распутывать головоломки. Наверное, определенную роль сыграли и мои психологические познания. Одним словом, мне понравилось ставить все на свои места. Или доказывать, что я прав.

— И все же твоя жизнь — это не только работа. У тебя есть дети, бабушка, друзья, — сказала Джамилла.

На том мы и закончили разговор, не упоминая об очевидном: и я, и Джамилла не состояли в браке, ни от кого не зависели. К нашей работе это не имело никакого отношения.

Ох, как же все непросто в жизни.

Глава 64

Успокоением для любого опытного полицейского служит убежденность, что все преступления так или иначе походят на те, с которыми он уже сталкивался в своей практике. Однако нынешние убийства отличались от мне известных беспорядочностью, жестокостью, продолжительным сроком совершения и вариативностью. К тому же, по нашим предположениям, совершал преступления не один человек, и не одна и та же группа людей. А разные убийцы, подчинявшиеся единому руководству.

На следующее утро мы встретились с Кайлом для обсуждения хода расследования. У него было дурное настроение, и я с нетерпением ждал конца беседы. Обменявшись кое-какими мыслями и посетовав на тяготы жизни, мы расстались, и я вернулся к Джамилле Хьюз на наш пост в Парковом квартале.

Коробка «Криспи-Крим», которую я купил на обратном пути, вызвала смех и у Джамиллы, и у всех наблюдавших за домом агентов. Угоститься ароматным пончиком, однако, не отказался ни один из них, и буквально через несколько минут коробка опустела.

— Похоже, эти фокусники — настоящие домоседы, — сказала Джамилла, жуя глазированный пончик.

— На дворе белый день, — заметил я. — Они, наверное, лежат в гробах.

Джамилла хихикнула и покачала головой. В ее темных глазах засветились огоньки.

— Ошибаешься. Тот, что пониже, Чарлз, все утро работал в саду. Солнечного света он определенно не боится.

— Значит, наверное, Дэниел боится, как все нормальные вампиры. Его, по-видимому, и считают Владыкой, главой вампирской братии.

— Дэниел все это время болтал по телефону. Скоро он устраивает вечеринку, фетишистский бал. Явиться на бал можно лишь в любимом костюме — кожаном, готическом, викторианском, в том, что тебе больше по вкусу. Ты бы что выбрал?

Я засмеялся.

— Наверное, джинсу, вельвет и что-нибудь из кожи. О! У меня есть отличная кожаная куртка, немного потертая и выглядит ужасно, короче говоря, как раз то, что надо.

Джамилла захохотала.

— Роль готического принца ты сыграл бы великолепно.

— А как насчет тебя? Что ты предпочитаешь?

— Гм... Конечно, тоже кожаные куртки, брюки и высокие ботинки. Парочка, кстати, у меня имеется, и я до сих пор за них расплачиваюсь. Сам понимаешь, я из Сан-Франциско, и потом нам, девочкам, положено шагать в ногу со временем.

— Нам, мальчикам, тоже.

Прошел еще один мучительный день наблюдения. Мы оставались у дома фокусников до наступления темноты. Около девяти нас сменила пара агентов Бюро.

— Пойдем подкрепимся, — сказал я Джамилле.

— Ты это о чем? — спросила она, и мы одновременно рассмеялись, наверное, чересчур громко.

Уезжать от особняка далеко не следовало, поэтому ужинать мы отправились в «Камелию» на Саут-Кэрроллтон-авеню у Ривер-Бэнд. Снаружи «Камелия» напоминала жилище плантатора, внутри же была оформлена как весьма уютная закусочная, с длинным столом и привинченными к полу высокими стульями. К нам подошел официант в белоснежном пиджаке и черном галстуке, и мы заказали кофе и два омлета, а Джамилла еще и фасоль с рисом.

Омлеты оказались легкими и пышными, толщиной со свернутую в трубку газету, а кофе вообще великолепным. Радовала и компания: мы с Джамиллой стали друг для друга настоящими друзьями, а может, и чем-то большим. Нас ни капли не смущали даже паузы в разговорах, возникавшие довольно редко. Один мой приятель как-то раз сказал, что любовь — это когда находишь человека, с которым можешь проболтать до полуночи. Вероятно, он прав.

— Бипер молчит, — сказала Джамилла, когда мы покончили с едой и не спеша перешли к кофе.

Обычно в «Камелии», как мне рассказывали, во время ленча и ужина посетители выстраивались в длинные очереди, но сейчас народу было немного.