За окном волновалось море. На горизонте виднелся белый парус яхты. Виктория с удивлением наблюдала за действиями мужчины: он устанавливал в узкую вазу перья павлина, а из них выводил провода. Она только сегодня приехала во дворец Павлина, к родному мужу можно сказать вернулась! А он ее и не замечал!
      – Юлий Ильич, ты, что делаешь с перьями павлина? – спросила Виктория седоватого мужчину, поднимая руками пышные белые волосы над своей головой.
      – Антенну, обычную антенну, – ответил спокойно Юлий Ильич, продолжая прятать провода в перьях павлина.
      – Зачем такие сложности, милый, можно сказать – таинственность?
      – Все тебе расскажи, дорогая, я минирую жизнь от случайных неприятностей, слежу за своим царством – государством с постели, и за своим дворцом Павлина.
      – Поподробнее объясни, – кокетливо попросила Виктория, хотя меня меньше всего это интересовало, она еще надеялась, что вернулась домой навсегда.
      – Виктория, сказку Пушкина помнишь: 'Царствуй лежа на боку!', вот я и выполняю завет великого сказочника. Я очень люблю лежа руководить людьми!
      – Объясни, пожалуйста, для тех, кто не понимает! – воскликнула Виктория.
      Она все еще пыталась привлечь к себе внимание мужчины, занятого делом.
      – Хорошо, я объясню. Дело в том, что у меня существует сеть подслушивающих устройств, а антенна мне помогает улучшить качество связи, а если кто ее тронет…
      – И меня ты прослушивал?! – удивленно спросила Виктория, поправляя воротничок белой блузки, да и вся она была одета в белую, кожаную одежду.
      – А то! Любимая женщина должна быть под контролем императора!
      – Ты уже и князь, и царь, и император, все, я обиделась.
      Виктория, можно сказать красивейшая из женщин задумалась, всхлипнула, в ее голове пронеслась каша слов, которую она наговорила в разное время по разному поводу. Она взяла кожаный чемодан на колесиках, вызвала такси и уехала, пока Юлий Ильич настраивал свою антенну.
      На смену Виктории уже ехали новые девушки…
      Степь звенела в солнечных лучах, трава на корню превращалась в сено. Жарко. Я с подругой Аллой ехала на попутной машине, мы сидели в большой кабине вместе с шофером, мы ехали к морю. Я постоянно трогала жемчужные бусы на шее, словно они были моим талисманом. Мы проехали степной заповедник с павлинами, и в моих руках затрепетали три пера павлина, из-за которых я стала забывать о жемчужных бусах на шее.
      Вскоре мое внимание привлекли аисты, их огромные гнезда находились, как это ни покажется странным, на столбах линии электропередачи. Машина быстро проехала маленький городок, окруженный морем. С левой стороны городка располагались два пляжа: один дикий, с обрывистыми берегами, а второй обычный. Дома просвечивали сквозь деревья.
      – Центральный пляж отличается мелким песком, и мелководьем, по морю можно идти долго – долго, а оно все не поднимется выше колен, – сообщил шофер, забирая у меня оплату за проезд.
      Приехали мы к морю, сняли маленький домик с удобствами во дворе. Напротив нашего домика стоял дом, в нем жила пожилая пара. Когда-то пожилая пара лет шесть встречалась каждое лето на местном пляже, потом они поженились и купили маленький домик, позже построили свой дом по модному тогда проекту. Два дома связывала арка с виноградными ветвями, точнее виноград обвивал деревянную решетку. Во дворе росли абрикосовые и сливовые деревья. Снаружи участок окружали деревья айвы. Удобства во дворе включали в себя холодную воду из трубы, она еле-еле бежала на посуду или в чайник. Рядом стоял столик и две лавки, здесь ели в летнее время.
      Хозяин этих двух домов чаще всего работал в мастерской, пристроенной к большому дому, и девушки его редко встречали. Во дворе хозяйничала Лидия Ивановна, она сдавала приезжим маленький домик и выращивала для продажи помидоры. Помидоры покрывали весь пол веранды, оставляя маленькую дорожку для ходьбы. Хозяйка постоянно рассказывала, как трудно ей было первое время продавать помидоры. Мы, выслушав ее, уходили к морю.
      Солнце светило, море лениво набегало на берег, мы никуда не спешили. На пляже талию не затянешь, но можно прикрыть тело сплошным купальником. Мы лежали на ковриках для загара и наслаждались покоем. Нам было хорошо. Желанья полностью отсутствовали. Эйфория от отпуска была в полном разгаре. Лень опьяняла. Рядом никто не лежал, значит, никто и не мешал.
      С моря усилился ветер. Молодой ветер оказался пронизывающе холодным. Я от холода стала вращаться, а потом села. Ветер прилетел таинственный, в нем таились целые стаи белых бабочек. И все это таинство природы закружилось над загорающими людьми. Пляжная публика стала принимать вертикальное положение, надевать светлые одежды, соответствующие солнечному летнему дню, который незаметно превратился в пасмурный день.
      – Лиана, идем домой мне холодно и страшно, погода так резко изменилась! Эти бабочки! Я не люблю насекомых с крылышками! Ой, они на меня сели! Ой, я их боюсь! – прокричала Алла, поднимаясь со своего места, размахивая шляпой над собой, смахивая с себя белых бабочек, подпрыгивая на месте в такт шляпе и ветру.
      – Алла, давай еще на бабочек посмотрим. Так красиво, так здорово они летают!
      Когда мы еще встретимся с живым, белым облаком летающих крылышек! Это чудо! – вдохновенно воскликнула я, касаясь своих светлых волос, и с любопытством взирая на стаи белых бабочек.
      – Лиана, бабочки неколлекционные, что на них смотреть!? Гусеницы они недоделанные! – раздраженно проговорила Алла, изгибаясь всем телом показывая, как ей не нравятся белые бабочки, летающие вокруг них.
      – Не знаю, куда нам торопиться? До обеда два часа. Надень покрывало на себя и успокойся, перестань так дергаться! – поучительно сказала я.
      – Ну, ты, гусеница плодожорка, ты о еде можешь не думать? Думай обо мне!
      – Нет, Алла, я всегда есть хочу, я всегда помню про обед, но здесь так хорошо, свежо! Мне нравиться. И не жарко. И так красиво с этими летающими бабочками по всему пляжу!
      – Лиана, ты меня убиваешь! Да, посмотри ты на нас со стороны! Хоть бы один мужчина к нам подошел, как будто их и на пляже нет! Из-за тебя любительницы покушать, и на меня не один мужчина не смотрит!!!
      Слова Аллы услышал ветер, он закружил вокруг двух молодых людей и потащил их по пляжу к девушкам. Парни пошатывались в струях ветра, они были обвернуты белыми бабочками и, как две гусеницы в коконе, упали от порыва ветра у ног девушек.
      – Алла, тебе подарок от ветра, что просила, то и получила! – воскликнула я весьма довольная ситуацией. – Как мужчины забавны в белых бабочках! Они словно в белых сорочках! У них и на лицах бабочки! Сиропом, они намазаны что ли? Липкие какие!
      – Девушки, выручайте! – закричал блондин. – Это крем для загара медовый!
      Я взмахнула ковриком над молодыми мужчинами. Бабочек, как ветром сдуло.
      – Я младший помощник ветра! – воскликнула я, не отрывая своих голубых глаз от блондина, складывая коврик, и укладывая его в сумку.
      Молодые люди стали подниматься с земли, пытаясь стряхнуть с себя последних прилипших к ним бабочек. Они словно выросли большие и красивые. Молодые, загорелые и сильные парни, или мне так показалось.
      – Филипп, смотри какие девочки! Нет, простите, девушки. Какие девушки! Блеск!
      – Павел, они тебе зачем, для коллекции? Тебе, что девушек не хватает?
      – Мальчики, мы не коллекционные девушки, – ввернула игриво Алла.
      – Девочки, и мы не из коллекции, – сказал темноволосый Филипп, молодой человек среднего роста, лет двадцати шести.
      Я быстро надела на себя шорты и топик, как это не покажется странным, я не была в сплошном купальнике и выглядела со своей точки зрения вполне нормально. Алла медленно поднялась и оделась. Молодые люди посмотрели на нас оценивающим взглядом, переглянулись. Они оценили нас довольно быстро.
      – А вы ничего девочки! – воскликнул светловолосый Павел, мужчина крепкой наружности, лет двадцати семи. – Объединим свои усилия в проведение праздных дней? У нас отпуск еще не кончился.
      – Мы согласны, – быстро произнесла Алла, боясь, что они передумают.
      Молодые люди медленно пошли по пляжу. Ветер быстро налетел, и быстро исчез, но прохлада осталась. Каждый нес свои пляжные принадлежности. У парней в руках были ласты, а девушки несли свои полиэтиленовые пакеты с портретами незнакомок.
      – Алла – Лиана – вы, где остановились? Вам ехать или идти? – спросил Филипп и продолжил говорить, не дожидаясь ответа, – а мы пришли на центральный пляж с ластами, а нырять здесь некуда, шли, шли по воде, а здесь все мелко, явно это детский пляж, мы на другой пляж ходим, там глубже.
      – Павел – Филипп, мы живем в частном секторе у нас домик на двоих, – ответила Алла, – а плавать мы не умеем, ходим по воде.
      – Отлично! – воскликнул Павел. – Значит у нас с вами одинаковые условия быта, мы живем вдвоем в одном номере из двух комнат и в песке плавать не умеем.
      – Ничего себе! – воскликнула Алла. – И еще говорят условия одинаковые! Да в нашем домике всего две крохотные комнатки, в одной мы едим, а в другой спим, и окна малюсенькие и не открываются. Форточка одна и та крошечная!
      – Девушки, мы забросим вещи в пансионат, и будем у ваших ног. Сегодня же! – проговорил Павел, не слушая возмущения Аллы по поводу их суровой жизни.
      – Господа, мы тоже коврики свои занесем и выйдем, а где встретимся? – протараторила Алла, довольно улыбаясь таким приятным мужчинам, без белых бабочек.
      – У фонтана! Она еще спрашивает, – Павел показал фонтанчик для питья в конце пляжа, из которого лениво поднималась и опускалась струйка холодной воды.
      – Хорошо, – ответила я.
      Мы быстро пошли к домику в тени фруктовых деревьев, улыбаясь и переговариваясь о пляжном ветре чудес и о молодых мужчинах. Мы зашли в свою маленькую, светлую комнату, упали на древние металлические кровати с перинами и огромными белыми подушками. У окна стояли три пера павлина, прислоненные к стеклу.
      – Алла, давай не пойдем на свиданье?! Я не хочу приключений с этими мужчинами! Я их боюсь! Вот ты бабочек боишься, а я боюсь мужчин. Я их не понимаю и не знаю, – заныла я, глядя на перья павлина.
      – Лиана, и мне лень идти, но очень хочется приключений, мне надоела скука!
      – Что будем делать, подруга? И лень, и боимся, и очень хочется приключений?!
      – Не знаю, – честно вымолвила Алла, – в кои-то веки молодые люди появились на нашем горизонте, а нас лень разбирает. Знаешь, я все-таки пойду, ты лежи на боку и бойся, я одна пойду к ним.
      – Алла, сходи одна, скажи, что мы вечером придем к фонтану или туда, куда позовут, а сейчас я не пойду.
      – Согласна, я одна пойду к фонтану с питьевой водой, а ты обед готовь, не пойдем сегодня в столовую, надоело в очередь за кашей стоять.
      Я осталась в комнате одна, посмотрела на себя в зеркало и увидела на жемчужных бусах белую перламутровую бабочку, хотя я прекрасно знала, что ее здесь никогда не было! Откуда она взялась? Мне даже показалось, что бабочка качает своей маленькой головкой в такт дыханию.
      К фонтану подошла Алла, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филипп, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.
      – Меня зовут Алла, – представилась Алла, – Лиана осталась дома.
      – А меня зовут Филипп, – улыбаясь Алле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.
      – Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филипп, я вас сразу приметила, – ответила елейно Алла, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.
      – И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филипп.
      – Что будем делать, Филипп? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?
      – Алла, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Павел не хочет.
      Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.
      – Филипп, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.
      Алла и Филипп пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.
      – Филипп, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?
      – Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филипп и плотнее взял руку девушки.
      Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.
      – Филипп, а вы с Павлом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Алла, игриво впиваясь взглядом в глаза Филиппа.
      – Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.
      – А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.
      – Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!
      – Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Алла.
      – Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филипп.
      – Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.
      – Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?
      – Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.
      – Алла, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!
      – Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.
      – Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?
      – Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.
      – Вы замужем? Алла, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!
      – Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Алла.
      – Алла, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?
      – Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.
      – Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Павлом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.
      – Филипп, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.
      – А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.
      – Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.
      Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Алла раскрыла зонтик. Филипп к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…
      – Поднимайтесь, Алла, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Павлом будем вас ждать!
      – Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!
      И Алла с Филиппом разошлись в две разные стороны. Дождь покапал и прошел.
      Дома я спросила Аллу:
      – Алла, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…
      – На свидание пришел Филипп, он спрашивал кто мы и откуда.
      – Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я.
      – Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.
      – О, а вы все-таки до чего-то договорились! Здорово! Обед готов! Садись!
      Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.
      К нам заглянула Лидия Ивановна:
      – Девочки, а вы похорошели! Куда идете? А то вы все дома сидите!
      – На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.
      – Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!
      – Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.
      Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались ни о чем. Нарастало общее напряжение.
      – Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.
      – Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже.
      – Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю.
      – Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут.
      – Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Алла, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики! А мы с тобой две дурочки с переулочка.
      – Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?
      – Ой, Алла, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.
      – А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!
      Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают, если бы не танцы мы бы еще раз сходили на пляж, а так сидели и мучились ожиданием. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома.
      Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.
      – Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Павел, запуская пятерню в свои светлые волосы.
      – Ждали, когда ваш ужин закончиться, – ответила я и подошла к Павлу.
      Алла подошла к Филиппу. Они посмотрели друг на друга, как знакомые люди.
      Филипп заметно повеселел и сказал:
      – О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?
      Все дружно рассмеялись. На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки.
      Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.
      – Ничего себе контингент! – воскликнул Павел. – Нам, что с ними делать?
      – Отпочковываться, – ответил Филипп, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!
      – Но не до такой же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Павел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.
      – Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филипп, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.
 

 
      Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети.
      – Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.
      – На маяк, – откликнулся Павел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?
      – Павел, ты туда не хотел идти? – удивился Филипп, – я удивлен, ты и на маяк!
      – С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Аллой возражать не будете.
      – А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Алла. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.
      – Если заплатить – пустят, – ответил Филипп, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.
      Разбившись по парам: Алла – Филипп, Павел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Павла, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.
      Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря.
      На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары.
      Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус.
      Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса. Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека.
      Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Павел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.
      – Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филипп, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.
      Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили. Мы радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю… Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.
      – Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.
      В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом. Мы вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар.
      Музыка обволакивала их своей назойливостью. Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.
      – Филипп, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Алла, – нет, положительно вы мне нравитесь.
      Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.
      – Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Павел.
      – Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.
      – Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.
      – Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.
      – Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?
      – У меня и парня нет, мы с Аллой давно дружим, но мы не розовые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.
      – Да и мы не голубые, а просто друзья, – ответил серьезно Павел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.
      – И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.
      Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Аллы и Филиппа была чувственная, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.
      – Алла, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филипп, – уйдем тихо вдвоем.
      – Филипп, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.
      И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филипп двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.
      – Филипп, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Алла.
      – Алла, ты чего? Я думал ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.
      – Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Влад, в армии сейчас.
      – О, так у тебя и парень Влад есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.
      – Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Владом мы до физической любви не доходили.
      – О, так между нами пропасть! Алла, это где ты так сохранилась в целости?
      – Филипп, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.
      – Да, не повезло. Все, Алла, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.
      Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку. Я, заметив, Аллу и Филиппа, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.
      – Павел, пошли домой, – сказал Филипп, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать!
      – Дойдем, – грустно сказала Алла, – мы сами дойдем до своего дома.
      – Алла, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.
      Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.
      – Алла, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.
      Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!
      – Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Павлу и Филиппу с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Алла не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.
      – Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта.
      – Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.
      Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.
      Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.
      – Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.
      – Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Алла.
      Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.
      – Алла, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…
      – Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж одни.
      Ясное утро разбудило нас. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.
      – Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.
      – Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Аллы вырвался вздох глубокого сожаления.
      День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.
      Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.
      – Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.
      – Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.
      Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филипп достал карты.
      – В карты поиграем, – предложил Филипп, – погода не светит, и греет слабо.
      – Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.
      Мы пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство.
      Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.
      – Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Павел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.
      – Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!
      Мы тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.
      Лица, как шкатулки расписные. Мужчины нас ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, Лиана с Филиппом, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта мы остановилась перед входом в ДК.
      – Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филипп, – но в новом составе.
      – Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.
      Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.
      Молчали. Я шла с Филиппом и тоже молчала, потом догнала Павла.
      – Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.
      – А мне нужен Филипп, – отозвалась Алла и подошла к Филиппу.
      Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.
      – Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филипп.
      – Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная Алла.
      Мужчины зашли в здание через центральный вход, а мы забрались через окно.
      – Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.