Тунгусович Алексашке Водкину было мучительно стыдно за инопланетное ограбление его отдела, за вынесенные на его глазах ноутбуки, и он решил уехать куда подальше, где нет инопланетян. И поехал он на Восток, плюс минус остановка. С ним в купе сидел мужчина, мучимый знаниями о тунгусском метеорите. Его все волновал вопрос, почему по периметру колдовского круга деревья лежали, а в центре зеленели. Очень интересно, – подумал Алексашка и предположил, что эта была летающая тарелка, у которой по периметру находились винты, а в центре был наблюдательный пункт.
      – Замечательно, молодой человек, мне такая идея самому приходила в голову. А, что если пойти дальше и предположить, что на воздушную подушку, расположенную по периметру корабля, именно в этом месте была посадка межзвездного корабля?
      – Почти одно и то же.
      – Не скажите, молодой человек! Летающая тарелка слишком мелкая, а вот межзвездный летательный аппарат был бы более уместен.
      – А нам, что от этого? – спросил без интереса Алексашка.
      – Как, что? Да это же к нам инопланетяне прилетали! Другая цивилизация.
      – Эти инопланетяне у меня отдел ограбили, я от стыда еду, куда глаза не глядят.
      – Точно, вспомнил ваше лицо! Это вы тот лох, которого чудики с большими глазами обокрали! – воскликнул радостно попутчик.
      – Чего мне пилить на восток, если и там уже знают эту историю?
      – Слушайте, раз вы лох известный, поедем со мной на место падения тунгусского метеорита или с моей точки, на место приземления межзвездного корабля, который оплавился и превратился в непонятный землянам материал. То есть корабль произвел самоуничтожение.
      – Если корабль оплавился, что мы там искать будем?
      – Почту! Самую настоящую почту инопланетной цивилизации.
      – Письмо в бумажном конверте?
      – Юмор уместен. Нам с вами надо стать экстрасенсами, настроиться и идти искать в ту сторону, куда нам укажет наше сверх естественное чувство.
      – А ходить по буреломам, по корягам среди комаров?
      – Слушайте, но комары вашего фиаско не видели. С этим вы могли бы согласиться?
      – Несомненно, – серьезно ответил Алексашка.
      На следующей остановке в купе пришла девушка и представилась:
      – Стрекоза.
      – Алексашка, – улыбнулся ей Водкин.
      – А, я вас знаю, – сказала она с улыбкой.
      Он промолчал. Его попутчик представился девушке:
      – Тунгусович, меня так зовут за пристрастие…
      – Можно не продолжать, я вашу версию читала в журнале Знание – сила.
      – А где ваши крылья? – спросил серьезно Алексашка.
      – В чемодане лежат.
      – Стрекоза, мы хотим вам предложить экскурсию в поиске почты или черного ящика Тунгусского межзвездного корабля.
      – Так вы утверждаете, что это был корабль, а не камень?
      – Камень, ножницы, бумага. Нам нужен черный ящик корабля, – без эмоций промолвил Тунгусович.
      – А в нем пленка и мы ее расшифруем? Она, что не плавиться? – заинтересованно спросила Стрекоза, – ой, а космические летчики катапультировались из корабля?
      – Деточка, ты чудо! – воскликнул Тунгусович. – Летать умеешь?
      – Да, прицеплю крылья и полечу.
      – Наш человек! Ты куда путь держишь?
      – У меня отпуск, просто еду туда, не зная куда, посмотреть то, не зная что.
      – Отличный ответ. Подожди, это ты победила на всемирном конкурсе экстрасенсов?
      – Я.
      – Стрекоза, посмотри на фото место падения неизвестно чего.
      – Это и есть место падения Тунгусского…
      – Не спеши, думай, деточка, думай. Живы ли те создания, которые сидели в этом корабле?
      – Членов экипажа было семь человек, – серьезно проговорила Стрекоза, – двое спеклись в корабле при приземлении, пятеро катапультировались с высоты в пятьдесят километров. Их отнесло ветром. Надо узнать, куда дул ветер в этот день.
      – Их отнесло за пятьдесят километров в сторону от места падения, – выпалил Алексашка Водкин.
      – В голове промелькнуло слово кокос, – сказала Стрекоза.
      – Хорошо, они приземлились в шаре, который раскрывается на две половинки, – договорил за нее Алексашка.
      Она еще раз внимательно посмотрела на снимок места падения инопланетного тела.
      – Они расплодились, – вымолвила она, – точно, их теперь на земле не меньше сотни, они очеловечились, и обладают некими неизвестными людям функциями.
      – Ура! – воскликнул наблюдатель КПО. – Нашел, откуда появились наши инопланетяне на кастинге! – он принимал сигналы от Стрекозы.
      Лера была озадачена совсем другими проблемами, пришло сообщение о трансформации настоящий инопланетян. Среди тех, кто до этого додумался каким-то образом, оказался Алексашка Водкин! Тунгусович и Стрекоза сомнений не вызывали, эти авантюристы всегда были рядом с самой нереальной правдой. Им верили, за ними следили и делали неспешные выводы.
      Она знала, что большие массы населения не заведешь подобными сообщениями, люди их не заметят, и правильно сделают, и задачи перед ней такой никто не ставил. Но придумывать предвиденные обстоятельства – это ее прямые служебные обязанности, поэтому она держала гранатовое зерно Фараона для безрыбья мыслей.
      Есть три сферы жизни: вода, земля, космос. Космос дал о себе знать через Тунгусовича, но Лера знала, что надо работать на противоположности, значит, людские взгляды надо опустить на дно!
      И, что? Точно, бизнесмены решили поиграть в капитанов Немо! Купить себе не яхты, этим не удивишь, а подводные лодки. Подводная лодка бизнесмена, отличается от военной подлодки, как дворец от казармы. Можно удивить бизнесмена в подводном мире, но они жадные и сенсации на поверхность могут не выпустить. И это не мысли.
      Мысль! Взять пару тунгусских инопланетян, посадить в легкую подлодку или спусковой, глубинный аппарат, завуалировать его под космический, плавающий объект, сделать так, чтобы изображение инопланетных жителей шло импульсами на подводную лодку бизнесмена. Его приемные устройства уловят эти навязчивые изображения. Шок обеспечен, а с обеспеченных клиентов КПО получит свою долю выплат. Лера приступила к широкоформатному внедрению в жизнь, своей очередной ахинеи.
      Тем временем Алексашка Водкин в компании Тунгусовича и Стрекозы покинули поезд, пересели на вертолет и полетели в сторону от падения космического объекта. В пятидесяти километрах от воронки с вихрами лежачих деревьев они опустились на крошечную поляну, благодаря классному вертолетчику. Им надо было найти капсулу инопланетян, если они не циркачи, и не сидели в ней три погибели, то скорлупа должна быть приличных размеров. Так, а если у них руки выгибаются в другую сторону и у них повышенная гибкость, то размеры капсулы могли бы быть очень малы внутри, но велики снаружи, для прохождения непредвиденных атмосферных слоев.
      Путешественникам повезло, они встретили местного охотника и спросили его о большой скорлупе. Удивительно, но он не рассмеялся, а сказал, что знает берлогу одного медведя, которую используют много поколений медведей и к которой людей они не подпускают. Но берлога имеет внутри не форму шара, она несколько вытянута в длину, хотя округлости сохранены. Они подошли близко к уникальной берлоге и тут услышали рев медведей. Медведи погнали туристов от музейного экспоната так, что они забыли думать о тунгусской местности.
      Алексашка вернулся домой и пошел с повинной к матери, та устроила его в фирму по производству мебели.
      Лера, недолго думая, ушла с престижной и мистической работы в корпорации вслед за Алексашкой. Состояние отдохнувшего душой и телом человека, достигается не только сном, но и полной гармонией с жизнью, когда мозг перестают волновать все неприятности последних дней. Эти неприятности уже разложены по полочкам и пылятся до следующего нервного состояния или полной усталости. Погода за бортом обитания больше двадцати градусов способствует умиротворенности бытия. Это вчера было пекло, это вчера был ливень и гроза, а сегодня – отдых и в погоде и в душе, и в теле, что очень важно для общего отдыха.
      Лера Скрепка посмотрела на белесое небо, на пустую почту и даже вздыхать не стала. Тишина она и в Африке тишина. Собака только что перестала лаять в очередной раз, и на фоне ее визга любой шум – тишина и покой, тем более шум самолета на высоте километров семь. И семь километров до любви, но сегодня она отдыхает, эта самая коварная госпожа любовь, главная по уничтожению нервных клеток. Ей стало все безразлично, пусть сегодня, но ей безразлично состояние ее любовных дел. А что такого, если Виталик не обладает большим любовным потенциалом с ним, как не парься, все впустую.
      После своего возвращения из северной Африки, она впервые почувствовала себя хорошо, она стала забывать страстную любовь с Ахмедом. По существу у них была страсть самая настоящая, но не умиротворенная любовь, а с Виталиком – это вообще дружба в чистом виде. Она обожает это бело – голубое небо за окном, эту шумящую листву, а песок ее не привлекает. Она от него устала.
      Каким ветром ее в Африку занесло? Попутным и беспутным ветром любви, нет, не она влюбилась, это Ахмед в нее влюбился, да так, что и она повелась на его чувство.
      Они любили, они были счастливы, но очень короткое время, пока на ее теле от солнца не появились пресловутые волдыри. Солнце сказало их любви – нет, оно их разъединило простенько и со вкусом. А он не любил зимний холод, он его не понимал.
      И вот теперь ей все равно, она стала забывать африканские страсти и иногда встречается с Виталиком, весьма спокойным молодым человеком, который свои чувства еще не разморозил. Что еще волнует Леру? Образование у нее высшее, но пока она свое дело не нашла, работает, но без вдохновения. Ее тянет – старая – старая мебель, ее волнует антиквариат и гранат, такой маленький гладкий камень.
 

 
      Камень в окне – Отлично, едем, – сказала Лера распространительнице путевок.
      – А я не поеду, – тут же ответил двум женщинам красавец Алексашка.
      Лера онемела от негодования, она хотела ехать с ним! Она уже отпросилась у начальника, а ее подставили! Она промолчала и отошла в сторону. Алексашка пошел и сел на свое рабочее место, в ее сторону он не смотрел.
      В комнату заглянула неизвестная женщина, она посмотрела в сторону стола с начальником подразделения и спросила:
      – А кто здесь Алексашка?
      – Многие стремились к Севастополю, – ответил ей умудренный жизнью, Прохор Степанович, начальник подразделения, вертя в руках карандаш, заточенный по всем правилам.
      – Как вас понимать? – возмущенно спросила незнакомка.
      – А так и понимайте, к нему всегда стоит очередь из женщин.
      – Кто он, можно узнать?!
      – Он вас слышит, – ответил он женщине и повернул голову в сторону Алексашки, – Алексашка, ты, что не слышишь, к тебе женщина пришла, очередная твоя поклонница.
      – Слышу, но я занят.
      – Труженик ты наш. Уважаемая незнакомка, слышали ответ? Тот, кто занят, тот вас не ждет.
      – Вижу, но не подойду к нему, я ошиблась комнатой.
      – Бывает, – проворчал начальник и уткнулся в чертеж шкафа, который проверял без всякого на то удовольствия.
      На обед в кафе Лера пошла одна, в сторону Алексашки она не смотрела.
      Он подошел к ней с подносом в руках:
      – Лера, я не могу с тобой поехать, не могу!
      – Не можешь, так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Западного моря. Меня дома отпустили.
      – Прости, но без меня, – сказал Алексашка и удалился, унося свой обед на другой стол.
      В вагоне поезда сидела группа, ехавшая на экскурсию к Западному морю, – это были 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен.
      Лера посмотрела на контингент, и спокойно достала книгу.
      Единственный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал ее! Он сел рядом с женщиной, читающей в вагоне книгу, остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой, распределившись по парам. Лера Скрепка посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед ее глазами была диадема из гранатовых камней. Кому чего, а ей хотелось диадему, пронизанную насквозь солнцем.
      – Девушка, можно я сяду рядом с вами? – спросил мужчина.
      Лера мельком взглянула на свежую лысину над молодым лицом, и молча пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место.
      Минут через пять, рядом проехал грузовой состав, из него вылетел кусок угля и на большой скорости врезался в окно рядом с Лерой. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало ее с ног до головы. Лера встала, с нее посыпался стеклянный дождь.
      Люди заохали.
      – Получила, стеклянную диадему, – сказала, ни к кому не обращаясь, Лера.
      – Простите, я не хотел, все случайно получилось, – быстро заговорил мужчина.
      Плацкартный вагон, как единый зал, в нем всем все интересно. Лера быстро стала личностью номер один, и без конкурса красоты можно достичь некой популярности.
      Стекло с пола вымели, остатки стекла оставались еще в деревянной раме вагона.
      Свежий, весенний ветер гулял по вагону. Люди нашли кусок липкой пленки и залепили отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы, раз он пробил два стекла.
      Лысый мужчина, а точнее коротко подстриженный, представился Лере, назвав свое имя – Самсон. Имя ее заинтриговало, в памяти у нее возникла скульптура Самсона в каскаде фонтанов Петергофа. Она перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось рядом с ней. И только тут она заметила его галстук, на нем был изображен конь. Галстук ему подходил во всех отношениях.
      Самсон был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.
      Лера не думала, о том, в каком вагоне их повезут в столицу Западной республики с голубого вокзала, она всегда ездила как минимум в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Самсон постепенно оттеснил от нее всех, кто к ней подходил. Он создал вокруг нее свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал ее теми продуктами, которые взял себе в дорогу. Ни в пример ему у самой Леры Скрепки ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром не было.
      Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома Лера чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки Самсона, порхали рядом с ее руками, они словно клеились к ней своими клеточками. Ей это начинало нравиться. Самсон вскоре ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, без галстука, держа в руках плитку шоколада с орешками.
      Лера ему улыбнулась и отложила сторону книгу. Они вышли в тамбур, темнело. Это было единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя, какие у них могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени они были свободные люди, не обремененные семьями.
      Лера была весьма симпатичной девушкой, среднего женского роста, со светлыми волосами, с серыми глазами.
      Самсон был среднего мужского роста, обладал правильными чертами лица, большими карими глазами, а ему всего то лет 27 было. Он еще был стеснительным молодым человеком и очень даже обаятельным. Нет, она никогда не мечтала о лысом поклоннике, хотя понимала, что годы ее идут, но она хотела окончить институт, и закончила его. Конечно, она еще была девушкой, если не считать романтической связи с Алексашкой и легкого замужества с Ахмедом.
      Самсон везде успевал, и дома и на работе. Он был такой мужчина, на которого никто не обижался, и все считали за счастье общение с ним, молодым человеком, любимым дамами всех модификаций.
      Столица Западной республики пленила экскурсантов своими маленькими улочками, какими-то очень известными по фильмам, и до боли знакомыми. Гранат встречался во многих магазинах, Лера смотрела на него, но не знала еще, чего же она хочет из этого граната. Понятно, что диадему, но какую? Бусы лежали гранатовой россыпью, слабо обработанные, и подобранные лишь по величине.
      На автобусе экскурсию повезли дальше в глубь страны, в менее известные городки, с маленькими домами и одним анекдотом, что семья в этой стране состоит из трех личностей – он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот.
      Странное чувство стадности в покупках довело Леру до того, что денег на гранаты у нее не осталось. Но о своем желании она Самсону не рассказывала, диадема – ее мысленная мечта.
      В музее моряков или рыбаков ее удивили тем, чем моряки живут и что они больше получают денег от привоза товаров, в виде интересных бутылок с португальским портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у них вполне приличные.
      Самсон так и ходил рядом с ней. Из разговоров с ним она поняла, что Самсон сын доцента, у них квартира в кирпичной башне, и он готов на ней жениться. Его родители сделают им отдельную квартиру. Вместо гранатовой диадемы она привезла домой жениха. А, впрочем, почему мужчину нельзя считать диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у нее появился личный мужчина, а не чужой муж.
      Отец Самсона был директором своей фирмы, а его замом был его сын. Лера попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона была прекрасная домохозяйка с огромным конским хвостом собственных волос, Людмила Александровна. Тактичная женщина так же мягко, как и Самсон обволокла ее своим врожденным обаянием. Лера почувствовала, что попала в крепкие сети, ей не вырваться из их среды, ее поймали, словно рыбу. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона ей и не хотелось.
      На работе все спокойно выслушали ее рассказ о поездке и, о ее женихе.
      – А я, что говорил!? – спросил или сказал Прохор Степанович Алексашке.
      – Босс, нам надо было поспорить на их свадьбу, – отозвался Алексашка.
      – Вы о чем? – спросила Лера.
      – О тебе, – ответил Алексашка.
      – Так, подробнее, если можно.
      – А чего говорить, экскурсовод выполняла задачу платной свахи, тебя, Лера, высчитали, и решили, что ты подойдешь сыну директора. Ты, работаешь на фирме отца своего жениха. С директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено, а он про тебя узнал, спросил, у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, – объяснил он ей обстоятельства дела.
      – Отлично, а кто в меня камень запустил?
      – Случайность, – отозвался Алексашка.
      Лера со своей мамой жила в однокомнатной квартире, в панельном доме. У Самсона была огромная квартира, в дворянском гнезде, как называли группу кирпичных башен.
      Вместо собаки в молодой семье достаточно быстро родился крупный, породистый бутуз. Мальчик, что надо, но вместо радости пошла полоса отчуждения, непонятного ей абсолютно.
      Квартиру разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать в своей квартире жену и сына. К его родителям дорога ей была закрыта.
      Лера с маленьким сыном, вернулась в однокомнатную квартиру своей матери и вышла на работу, с работы ее еще не увольняли.
      Алексашка и Прохор Степанович, встретили ее радостными криками, и промолчали в ответ на ее рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.
      Стрекоза пришла в квартиру Самсона, он одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор.
      – Привет, Самсон, со свободой тебя! – воскликнула Стрекоза, снимая норковую шубку.
      – Привет, Стрекоза, рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Самсон, – о, мой любимый мех появился!
      – А почему ты не купил шубу матери своего сына?
      – Незачем баловать, и выращивать баловня судьбы.
      – Держишь их в ежовых рукавицах, хорошо, что я за тебя замуж не вышла, а то бы и меня ты послал до мамы жить.
      – Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь, кстати, тебе премию дали на эту шубку?
      – Понятно, без тебя не обошлось, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобой она куплена.
      Мать Самсона, Людмила Александровна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:
      – Прохор Степанович это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!
      – Людмила Александровна, объясни, почему вы Леру домой с сыном отправили?
      – Не лезь в эти дела, это не нашего с тобой ума дело.
      – Политика такая у твоего благоверного?
      – Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно, меня в это дело не пускают, сама по внуку скучаю.
      – Им там тесно, трое в одной комнате.
      – Трубку брошу.
      – Людмила, я скучаю без тебя.
      – Я тоже.
      – Встретимся?
      – Зачем, все быльем поросло.
      – На работу бы вышла, чего дома сидишь?
      – С невесткой в одном подразделении работать?
      – А что такого?
      – Ладно, без меня обойдетесь.
      Отец Самсона, директор фирмы Сергей Николаевич, вызвал к себе в кабинет Стрекозу.
      – Стрекоза, ты опять к Самсону ходила?
      – А вам уже сообщили?
      – Не без этого.
      – Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с женой и сыном.
      – Ты куда лезешь не в свое дело?
      – Извините, не сдержалась.
      – Зашла бы в кабинет Самсона Сергеевича на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет внука, не лезь с советами, все под контролем.
      – Суровый у вас контроль.
      – А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык?
      – Зачем он вам?
      – Насколько мне известно, с Самсоном ты познакомилась на курсах английского языка.
      – Давно это было.
      – Вспомнить можешь? Есть предложение, нам с тобой поехать на остров Туманного Региона.
      – А как на это Самсон прореагирует?
      – Ты поедешь в командировку со мной, – это называется работа, назидательно сказал Сергей Николаевич.
      – Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Стрекоза.