Я посмотрела на экран монитора, за дверью стояла Ирмина собственной персоной. Я открыла дверь, не думая о том, как вписывается кузина в новую игру моей тетки.
      – Привет! – воскликнула Ирмина и села на белый диван, снимая с себя старую, норковую шубу, и бросая ее на край дивана.
      – Представьте мне свою гостью, Мариона, – величественно произнес Самсон.
      Я не знала, как Ирмина представить.
      – Меня зовут Ирмина Андреевна, – представила себя кузина.
      Я подумала, что предусмотрительная тетка выбрала нам отчество Ирмины.
      – Вас три сестры? – удивился Самсон. – Вишневый сад.
      – Да, нас три сестры: Каролина, Ирмина и я, Мариона, – сказала я и внимательно посмотрела на Ирмину, та подхватила игру. Видимо за жизнь с теткой она кое-чему научилась в жизни.
      – Мариона, а он кто? – с удивлением спросила Ирмина.
      – Мой потенциальный муж, – ответила я с долей гордости.
      – Обойдешься, тебе это слишком много. Пожалуй, эту квартиру и Самсона я возьму себе, – уверенно произнесла Ирмина.
      – Спроси у Каролины Андреевны, если она согласна, то я возражать не буду, – вставила я свою мысль, и внимательно посмотрела на белые волосы Ирмины.
      – Девушки, я жених Марионы… – робко проговорил Самсон.
      – Какие проблемы? Ты ее жених, но муж ты будешь мой, – настойчиво заявила Ирмина, подойдя к шкафу и открывая вишневую дверь. – Ба! Какая шубка! И шуба эта тоже моя!
      Наглость Ирмины меня начинала коробить. У меня все отбирали на глазах жениха вместе с ним. Зачем я ей руку бинтовала в этой комнате? Раздались трели сотового телефона. Я раздвинула сотовый телефон, нажала на зеленую кнопку и услышала голос тетки:
      – Мариона, Ирмина отняла у тебя три вещи: квартиру, жениха и шубу?
      – Да, Каролина.
      – Отлично, надень ее старую шубу и выходи из квартиры. Джип ждет тебя.
      Я взяла с белого дивана старую, норковую шубу, помахала им рукой и вышла, положив ключи от квартиры на полку, расположенную рядом с монитором. В джипе, на заднем сидении сидела Каролина Андреевна, теткой ее я даже мысленно перестала называть.
      – Мариона, ты огласила главное, что нас три сестры. Остальное неважно.
      – А кто тогда моя мать? – спросила я, не ожидая услышать ответа.
      – Твоя мать – остается твоей матерью, но для нее ты находишься за границей, а почему, не пытайся выяснять; следовательно, к ней тебе ехать не надо. Дачу, где ты жила последнее время не знает Ирмина и твоя мать. Там искать тебя не будут.
      – Но Самсон знает, как я учусь, – возразила я.
      – Все его знания с моих слов, дачу и он не знает.
      Я подумала, что тетка привыкла находиться среди сестер, и это ситуация, ее устраивает, но теперь она устроила трио с племянницами, для молодости своей души.
      – Ты права, Мариона, рядом с вами я моложе, мне так интересней жить.
      – Но вы обещали мне мужа!
      – Детка, зачем тебе муж нужен, ты не подумала?
      – Но вы – подумали.
      – Твое дело – учиться. А Ирмина взяла то, что ей принадлежит, а не твое. Если бы я сразу сказала, что Самсон предназначен ей, она бы на него не посмотрела. А у тебя она отобрала его с руками и ногами в блестящих штиблетах.
      – Мы едем в дачную крепость?
      – Нет, мы заедем на выставку автомобилей, когда рядом проезжать будем с выставочным комплексом. Выбери себе машину и не спрашивай, откуда у меня деньги.
      Еще бы я задавала нетактичные вопросы в присутствие Планктона!
      За окном мелькали деревья, потом широкие полосы дорог, высокие дома, поток машин стал плотнее, и мы подъехали к новому выставочному комплексу. Старая шуба оказалась, кстати, ее пришлось сдать в гардероб, потом заполнить анкету и пройти в залы с медленной публикой. Я многократно отражалась в экранах мониторов, но я знала конкретную цель – я должна была выбрать себе новый автомобиль.
      Я час ходила среди машин, прежде чем выбрала себе автомобиль. Я взяла у представителей фирмы подборку каталогов и пошла на выход. У выхода меня ждал Планктон, кто бы в этом сомневался! В джипе тетки не оказалось, видимо она не из тех, кто ждет в машине рядом с выставочным комплексом. Меня Планктон отвез на дачу, тем паче, что от выставки до нее рукой подать. Хорошо, что выставочный комплекс сделали на окраине, а не в центре столицы.
      Моя душа пела, я испытывала состояние легкости, страх замужества исчез, а дача меня больше не пугала. Я забежала на второй этаж, открыла дверь в свою комнату, и обнаружила, что она пустая! Вот пустая! Радость сбежала по мне и упала на пол.
      Меня тронули за плечо. Я оглянулась, рядом стоял Планктон.
      – Мариона, вы так быстро забежали на второй этаж, – запыхаясь, проговорил Планктон, – нам надо спуститься вниз.
      Я медленно спустилась вниз за Планктоном и села у столика. В дверь позвонили, Планктон нажал на кнопку на углу стола, дверь открылась. На пороге стоял мужчина и держал огромную коробку с блином и напитки. Планктон рассчитался с мужчиной и положил коробку на стол. Я открыла коробку, приятный запах одурманил мой голодный желудок. Я быстро пошла, мыть руки, а когда вернулась, к столику на кресле – коляске подвозили Каролину Андреевну.
      – Мариона, я буду жить на первом этаже, а ты переедешь в мою комнату из нее вид лучше. А то, что я в кресле сижу, то это временно.
      Да, я не знала, что дальше ожидать от мобильной тетки в инвалидном кресле. После трапезы Каролина объявила, что будет ездить на сеансы терапии, и вскоре поднимется на ноги. Я ей поверила и пошла в новую комнату, где все было по-прежнему.
      Я закрылась в комнате, задумалась, открыла почту, но ничего интересного в ней не было. 'И, почему эта тетка такая неугомонная?' – промелькнул вопрос в моей голове, я уже порядком устала от смены интерьера перед глазами.
      Когда я вышла на следующий день из комнаты, чтобы поехать в институт, тетка вручила мне ключи от машины, которая стояла у парадной двери. Да, у дома был секрет и два выхода на улицу. Машина была, что надо, сама вчера ее на выставке выбрала. Каролина так и передвигалась в кресле, но значительно повеселела от Марионы, что скоро будет ходить.
      Похоже, у нее были проблемы с ногами, и она решила умереть, но потом передумала и все переиграла. Или ей кто подсказал, что еще жить можно, и ходить всегда, а не иногда и через силу. Я ехала медленно, хорошо, что в этом районе пробки бывают редко и по дневному графику работающих людей. Я чувствовала относительную свободу, и это радовало не меньше нового джипа, вишневого цвета.
      Я опять была на высоте положения, мой джип заметил сокурсник и присвистнул, а мне он с первого дня понравился. На занятиях я умудрилась отличиться, вообще, я сама себе поражалась, как с новым именем у меня все лучше стали идти дела с учебой.
      Дома я занималась усердно, но раньше это никогда не оценивалось, а теперь я тащилась от своих успехов. Даже химия на длинных волосах меня не раздражала, раз с ней я была победителем самой себя прежней. Ради этой победы я готова была простить тетке Капе – Каролине все перемещения и нервозность последнего времени.
      Сокурсник ждал меня рядом с моим джипом, рядом стоял его форд. Он улыбнулся мне великолепными зубами и щеками с ямочками. А я подумала: 'Интересно, а я смогу его домой пригласить?' А он сказал:
      – Мариона, пригласи меня к себе, я от любопытства сгораю, хочу увидеть тебя в твоем интерьере.
      – Не сегодня, – и я села за руль прекрасного автомобиля.
      Дома я сказала Каролине Андреевне о новом поклоннике, она спросила его имя, номер и Планктону машины, передала данные Планктону. Вскоре она знала почти все официальные данные о моем сокурснике. Они ее устроили, или она сделала вид, что устроили.
      Сокурсника звали Арсений.
      – Каролина Андреевна, а зачем вы показались на глаза Ирмине?
      – Так она спряталась под подушку и подумала, что это видение; ладно, она знает, что я жива и знает мое новое имя, мы его вместе с ней придумывали до инсценировки похорон, а потом тебя вызвали.
      – А кто ее ранил?
      – Лишний вопрос.
      – А, где сберегательные книжки?
      – У меня.
      – А зачем весь спектакль?
      – Для тебя.
      Мне расхотелось приглашать к себе Арсения а, я не знала, что тут придумает тетка для очередного развлечения.
      – А откуда у вас дурные деньги?
      – Они, что пахнут? Тебе не нравиться новая жизнь?
      – Если честно, не знаю. Вы мне объясните: зачем я вам нужна?
      – Я тебя люблю с рождения, как свою дочь.
      – Я хочу домой к маме. Хочу свою внешность.
      – Наивная. Отец при твоем рождении хотел назвать тебя Мариона. Твоя мать с ним не согласилась. Они долго спорили, твоя мать его перекричала. Что еще, твой отец, ты с ним и незнакома – декан твоего факультета.
      – Интересное кино получается, ты все знаешь, а я нет. Но обидно, теперь я знаю, за что меня преподаватели вдруг полюбили! Не дала ты мне побыть счастливой от своих успехов.
      – Извини, но этот номер сейчас не пройдет. Тебе придется побыть принцессой Марионой.
      – Поясни.
      – Хозяин этого дачного поселка – твой отец. Хуже того, Арсений сын полковника и своей мамы, она доцент в том же институте. Так его мама всегда нравилась твоему отцу. Вкусы и во втором поколении совпадают. Остальное узнаешь позже.
      – Вот невезуха!
      – Ни скажи, твоя машина – его деньги.
      – А я думала, это ты такая богатая.
      – Он через меня тебе деньги передавал все время, пока тебе не исполнилось 18 лет, а потом захотел дать тебе куш больше.
      – Вся сказка исчезла, – сказала я уныло.
      – Не вся, мы с ним акционеры, часть его капитала принадлежит мне. Мы вместе создавали недвижимость, а декан твоего факультета он по совместительству.
      – Каролина, значит, я принцесса Мариона этого дачного поселка и своего факультета?
      – Нет, у него еще есть кирпичный завод, где делают кирпичи для дачного поселка.
      – Я богатая невеста, – запела я диким голом.
      – Твоя встреча с отцом намечена на сегодня, он зайдет к нам. Вы познакомитесь лично.
      – А раньше нельзя меня с ним было познакомить?
      – Спросила бы раньше у своей матери.
      – А сейчас она не считается?
      – А ее нет, – сказала Каролина Андреевна более чем спокойно.
      – Поясни, – прошептала я.
      – Ее вместо меня похоронили. Я так хотела умереть, что она умерла, но тебе об этом не сказали.
      – Мне реветь или смеяться? – спросила я в полном трансе.
      – Нет, тебе надо мать помянуть.
      – А когда произошла подмена тебя на нее?
      – Произошла и все. Я сама твою мать очень любила, мы вместе росли, с небольшой разницей в возрасте. Но у меня не могло быть детей, а твоя мать родила тебя и не сказала от кого. Твой отец позже меня нашел и помогал тебе по мере сил, он не всегда был богатым. Я была некоторое время на ответственном посту, и мне перепало несколько квартир. С них мы и начали создавать империю для тебя. Его голова и мысли, а мой первый вклад.
      – Но, когда я ехала к тебе из дома, мама была жива и здорова! – с плачем воскликнула я, она меня до двери проводила!
      – У нас с твоей матерью болезни бегали от одной к другой, ты видишь: я ходить не могу, это после ее смерти произошло. Ноги в раз отказали, а у нее тромб в черепушке оторвался. Умерла она мгновенно, пока ты ко мне ехала. Когда ты ко мне зашла, я уже знала, что твоей матери нет в живых, мне позвонила ее подруга, у которой были ключи от вашей квартиры. Подругу она вызвала, когда ты из дома вышла, чтобы с ней поговорить.
 

 
      Я разревелась, как белуга. Я рыдала, кричала, и вдруг затихла. В этот момент и зашел мой отец.
      Он посмотрел на мои заплаканные глаза, погладил меня по голове:
      – Я так понял, что теперь ты все знаешь?
      – Принцесса Мариона звучит, скорее вообще не звучит, – прокомментировала я ситуацию.
      – Нам надо было запутать дорогу для несчастий, – сказал отец, мужчина с весьма умным лицом декана строительного факультета.
      – А браунинг с гравировкой? – выдала я неожиданно для всех, – Это он тромб в голове матери сделал?
      Тетка и отец переглянулись, но по их взглядам я поняла, что они точно не стреляли в голову матери.
      – Мариона, у нее тромб и никаких ранений в голове, – тихо сказал отец.
      – Давайте вскроем могилу! – вскричала я.
      – Смысла нет, ее сожгли, – проговорила тетка.
      – Но труп не закапывали… – возразила я.
      – Забудем эту тему, там все честно, и труп сожжен, – проговорил отец.
      – Тетя Капа, зачем вы так со мной поступили? – спросила я.
      – Так получилось, произошли многочисленные накладки событий, – ответила тетка.
      – Мариона, я боюсь за тебя! – искренне попросил отец.
      На бугорке, рядом с дачным поселком преподавателей университета, сидела я.
      Передо мной поблескивал маленький пруд, затянутый илом и тиной. Кружились деловитые комары. Виднелся маленький домик, рядом с которым паслась коза. Чуть в стороне находился элитный дачный поселок. В воскресенье я вела наблюдение за окрестностью, и думала.
      У полковника Семена Семеновича была сестра Серафима, у сестры не стало мужа по имени Амгольд… Бывают общительные люди и необщительные, а Амгольд был общительный молодой человек, его день рождение был святым для многих людей. Все считали своим прямым долгом поздравить Амгольда. Но кому-то это могло не понравиться.
      К Амгольду в дом тянулись и молодые люди, и девушки, и люди чуть постарше. Об этом я знала от не менее общительной Серафимы, от нее же я узнала, что Тина любила Амгольда, а что тянуть такую новость? Тина была женой полковника а и матерью Арсения. Дальше можно не и не напрягаться, все и так понятно, почему с этого света на тот ушел общительный человек с именем Амгольд.
      Так или ни так, а на свете жил бедняк, и жил он в старом, деревянном доме, на окраине дачного поселка, где стояла и не падала приличная дача полковника, с неплохими финансовыми запасами.
      Бедняку богатые соседи были безразличны, он тут жил с рождения, а эти понаехали, понастроили. Привык к соседству бедняк, но к нему не привыкли дачники, он не вязался с их образом жизни, опять же, козу держал. Хотя, что греха таить, тонкую тропку дачники протоптали к бедняцкой козе. И бедняк стал немного богаче от денег соседей. Но это уже не в тему.
      Амгольд у бедняка козье молоко не покупал… Эту информацию Я знала. На пригорке, напротив дома бедняка продолжала сидеть я, и смотрела на дом, рядом с которым ходила коза. Я отмахивалась от комаров и думала об убийстве Амгольда, которое произошла на территории близкой к даче тетки. И угораздило его приехать к полковнику! Я знала его лично, да и кто его не знал? Амгольда знал весь дачный поселок… Очаровательный молодой человек, просто обаятельный. К нему люди липли, как комары ко мне на пригорке.
      Я посмотрела на пруд, заросший тиной. Вот люди, дома построили, а ничейный пруд лень почистить, а на берегах этого пруда и зарождаются эти кусачие создания – комары. Я прибила три комара на собственной шее, и хотела уже покинуть пост наблюдения, да заметила движение на территории дома бедняка. Я пригнулась и растянулась, словно загораю, а сама стала смотреть сквозь траву за хибарой, расположенной за старым штакетником.
      Над штакетником возвышались две фигуры: полковника и бедняка. Один большой и крепкий, второй худой и стройный, словно сам не пил молоко своей козы. Они разговаривали и размахивали руками так, что коза и та с них глаз не сводила. Я слышала крики, но не слышала самих слов, о чем не очень и жалела, я поняла главное, что они лично знакомы.
      А Амгольд точно знал полковника, но неизвестно знал ли он владельца козы – бедняка? К чему все эти мысли у меня в летние каникулы? Дело в том, что по одной версии труп Амгольда был обнаружен у пруда, рядом с тем местом, где в данный момент находилась я и пыталась представить сеть событий минувшего выходного дня.
      Мне очень хотелось разгадать загадку с большим числом неизвестных.
      Бедняк остался стоять у калитки, а полковник пошел к своей даче. Навстречу ему уже шла его сестра Серафима. Они остановились на тропе и стали бурно объясняться.
      Дальнейшее я не видела, по той причине, что почувствовала чье-то дыхание. Я повернула голову и увидела козу, она ходила вокруг меня, точно я съела ее траву, или примяла. Я вынуждена была подняться с належанного места. И тут же услышала смех хозяина козы, тот незаметно подошел ко мне.
      – Привет, Мариона! – сказал бедняк. – Чего лежишь в одежде? Зеленой станешь.
      – Отдыхаю.
      – Оно и видно. Нет, ты тут за мной следишь, все пытаешься узнать, кто Амгольда приголубил. Так я вот, что тебе скажу: коза не виновата! Коза не убивала. А остальное сама узнаешь, если сможешь, а я лично ничего не знаю, никого не видел.
      Я поняла, что меня гонят, и что этот седой мужик все знает, но ему чем-то рот прикрыли. Да и мне все это даром не надо знать. Я поднялась и пошла в сторону дач, но резко остановилась, оглянулась и увидела, как мужик нагнулся и поднял из травы пистолет.
      Мне вновь захотелось спрятаться, ну хоть за травинку что ли, но я стояла на поляне между дачами и домом хозяина козы. На мое счастье, на этой поляне лежало два срубленных дерева, я и рухнула заодно из них. Я услышала выстрел, и высунула голову из-за дерева и увидела настоящий бой: полковник стрелял в бедняка. А бедняк в полковника. Серафимы рядом с ним не было. Но все происходящее походило на дуэль. А коза еще громче запричитала.
      Это рядом с ней упал ее хозяин. Оружия при мне не оказалось. Теперь я была вынуждена изображать третье бревно, и вести наблюдения. У дуэли оказалось два сторонних наблюдателя: я и коза, стоящая над головой лежащего хозяина. Полковник оказался настоящим и покинул место происшествия на своих двоих. Я встала и услышала выстрел, в мое бревно врезалась пуля. Я пошатнулась, не зная, что дальше делать и мне страшно расхотелось здесь жить, и деньги тетки и отца меня уже не прельщали, хотелось просто жить, и без выстрелов в баррикады.
      – Сюда ползи, – услышала я женский голос, и увидела Серафиму, лежащую за вторым деревом.
      Я нагнулась, и вытянулась на траве, ползя на женский голос. Мы обе расположились за вторым стволом, более крупного размера.
      – Мариона, ты не бойся, это они холостыми патронами развлекаются, – сказала спокойная Серафима.
      – Но хозяин козы лежит, а Амгольд убит.
      – А ты сюда ходила в разведку? – спросила спокойно Серафима.
      – Лучше я отсюда уйду, – пробубнила я.
      – Нет, ты прошла проверку боем, теперь ты наш человек. Просто у моего брата полковника есть хобби, он любит стрелять.
      – И он убивает твоих мужей? – ехидно спросила я.
      – Это ты хватила, Амгольд мой единственный муж, лучше его на свете мужиков нет.
      – Хочешь сказать, что мужиков после смерти твоего мужа не осталось?
      – Я не говорила, что Амгольд убит. Он – жив.
      Я от неожиданности села:
      – С чего он жив, если его труп найден у этого пруда в последнее воскресение?
      – Не пори ерунду. В прошлый выходной отмечали день рожденья Амгольда, немного перебрали, немного постреляли, но все остались живы, как всегда.
      Я посмотрела на женщину и решила, что она не в своем уме от горя, хотя внешне она выглядела вполне адекватно. Серафима не стала спорить, а встала и пошла в сторону полковника.
      Я села на бревно, но тут, же поднялась и пошла к бедняку с козой. Мужчина лежал, коза бродила рядом, словно была привязана к хозяину веревкой. Комары кружились, на лоб мужчины садились мухи, но он их не отгонял. Крови не было видно, но дыхания тоже не чувствовалось. Я взяла в свою руку, руку мужчины, пульс не уловила. Мне захотелось завыть волком, но луны на небе еще не было. Я посмотрела в сторону дачного поселка, там царила величественная тишина. Полковника и Серафимы не было видно. Мне захотелось элементарно набрать 02 и 03, но эти услуги в данной местности практически отсутствовали. Теоретически они были, но далеко.
      В старых деревушках всегда есть бабки на такой случай, но здесь старых домов не осталась, кроме этого, вмиг осиротевшего.
      Коза паслась рядом и чувств не выражала. Мне пришла в голову мысль, что козу пора доить. Коза поняла мои мысли и согласно кивнула головой. Я взяла козу за веревку и повела ее к дому. Доить коров мне еще не приходилось, но ее вымя требовало вмешательства извне. Она поила своим молоком всех желающих из дачного поселка.
      К моменту дойки со стороны дач подошла пожилая женщина, она увидела меня, пытающуюся доить козу, засмеялась и предложила свои услуги. Я тут же вскочила на ноги и отдала козу женщине, в которой узнала мать полковника, сказав, что хозяин козы задерживается, и попросила подоить козу. А сама быстрым шагом пошла к поселку, но дойти до него мне вновь не удалось. Навстречу мне шла жена полковника Тина и несла букет цветов к тому месту, где лежал второй труп за одну неделю.
      Этого Я допустить не могла, я остановила женщину с цветами и спросила:
      – Тина, вы к пруду едете? Там сегодня травили комаров, чтобы они не размножались и хождение в данном районе запрещено.
      – Нет, так нет, – сказала Тина и повернулась лицом к дачному поселку.
      Я шла рядом с Тиной, пытаясь задать вопрос по поводу Тора, но она отмалчивалась, и диалог со мной не поддерживала. А мне хотелось одного: сесть в проходящую электричку и уехать подальше от этих мест. Но врожденная честность и чувство ответственности не позволили мне побежать в сторону железнодорожной станции. Я вошла в маленькую амбулаторию, небольшой оплот медицины в данной местности и пригласила фельдшера к трупу.
      По дороге я рассказала, что проходила мимо пруда и заметила козу, рядом с лежащим на земле человеком. Надо бы зафиксировать смерть человека. Женщина оказалась словоохотливой и сказала, что в прошлый выходной на этом месте тоже был найден труп человека по имени Амгольд. Я на это ответила, что жена Тора утверждает, что он жив.
      Фельдшер посмотрела в мои глаза:
      – Это вам Серафима сказала, что Амгольд жив? Она наговорит.
      – Тогда объясните мне, что здесь происходит? Почему люди гибнут, и никто никого не ищет?
      – Ой, е. – пробормотала про себя женщина и добавила, – а мне, зачем знать лишнее?
      Мне хватает других проблем.
 

 
      Я подумала, что тут ни у кого ничего ему не узнать. Мы подошли к пруду. Труп хозяина козы лежал на месте. Фельдшер посмотрела на мужчину, на глазах у нее навернулись слезы.
      – Это мой бывший, теперь еще и покойный муж, – тихо проговорила женщина.
      – А почему вы не говорите, что он жив? Да объясните мне хоть что-нибудь! – в сердцах воскликнула я.
      – Хорошо. Полковник любил пострелять, ох любил, причем он не любил стрелять в стенды и тарелочки, ему живые мишени подавай. Мой-то олух и согласился быть живой мишенью, ему за это еще в прошлом году козу подарили. Полковник стрелял холостыми и не в самого человека, а поверх его головы, словно на голове человека яблоко еще лежит. Это мне он рассказывал, – и она показала рукой на труп.
      – Тогда почему пастух козы умер?
      – Сердце не выдержало, со страха умер, я его об этом давно предупреждала.
      – Так, если пастух умер от страха, то где Амгольд?
      – Мариона, ведь тебя так зовут? Нас тут мало, я всех по именам знаю, забудь ты все, как страшный сон.
      – Но Серафима говорит…
      – Серафима она наговорит. Нет Амгольда, и его убил далеко не полковник.
      У меня от удивления глаза раскрылись так, что в них мошка залетела, и я стала ее доставать. Но фельдшер с этим справилась быстрее. Я поморгала ресницами, смахнула слезу.
      – А кто?
      – А сама догадаться не можешь?
      – Нет. Я знаю, что у них был любовный квадрат и больше ничего. Потом я видела, что пастух поднял в траве пистолет. И они стреляли с полковником друг в друга, как дуэлянты.
      – О, уже ближе. У них тут ни квадрат был и не треугольник, а звезда. Пастуху моему Тина нравилась, это он в чистом пруду тину развел, в честь нее. Удивилась?
      А я нет. Это ты думаешь, что пастух бедняк, а ты была в его доме?
      – Нет.
      – Пойдем в дом, заодно на козу посмотрим.
      Мать полковника сидела на скамейке у штакетника. Она с улыбкой встретила фельдшера. Фельдшер завела козу в сарай и закрыла. И мы все втроем зашли в дом.
      Внутри дом был опутан проводами. Кругом валялись обрезки металла и проводов, откусанные от элементов объемного монтажа кусочки выводов. Валялись зеленые платы, стояли странные приборы. Хаос был первозданный.
      – Мариона, теперь вы поняли, почему мы вместе не жили?
      – Я поняла, но не поняла почему…
      – Не продолжайте, знакомьтесь, это мать Семена Семеновича.
      – Я знаю, – пролепетала я в ответ.
      Я внимательно посмотрела на пожилую женщину, недавно доившую козу, и нашла нечто общее между ней и полковником.
      – Пастух козы был заслуженным изобретателем в старые времена. Он интересный собеседник и Тина приходила сюда, чтобы с ним поговорить. Это не нравилось полковнику и Амгольду, и длилось пару лет. Полковник и придумал эту стрельбу, чтобы разрядить душу и пистолет одновременно, холостыми патронами. А Амгольд был более прямолинейный и лез к пастуху – изобретателю с ревностью.
      Пожилая женщина села на табурет и почти не слушала слова фельдшера.
      Зато я, предчувствую развязку событий, вся напряглась.
      – Я ничего не придумываю, – сказала фельдшер, мне Серафима все рассказала. Она говорила, что Тор со всеми всегда был обаятельный, но всегда имел одного врага, с которым душу отводил. Он специально приезжал к полковнику на дачу. Потом шел на пруд к пастуху и изводил его издевательствами. Пастух терпел это пару лет, да не выдержал, когда увидел Амгольда и Тину, гуляющих у пруда. Решил бывший изобретатель отмстить насмешнику.
      Он получил в подарок от полковника уже в этом году пистолет, и слегка изменил конструкцию пистолета. Результат – убитый Амгольд, да так, что ни пули, ни гильзы. Он у меня взял ампулу с ядом, якобы комаров потравить у пруда, да сделал пулю по личному специальному заказу, и послал ее в Амгольда.
      Я уже поняла, что Амгольда мне не видать, как своих ушей, если только в зеркале пруда с тиной. Я оставила женщин в доме и пошла к пруду. Я помнила, где пастух поднял пистолет. Я медленно обходила берег, и мне повезло, я нашла пистолет под корягой. Действительно он был сильно изменен, и грубо переделан.
      Рядом как из-под земли появился полковник:
      – Мариона, ты нашла улику против пастуха?
      – Да.
      – Да не волнуйся ты, пистолетов у нас было несколько. Только к Тине не подходи.
      – В пруду?
      – Бе – е, – поддержала разговор коза.
      В воскресенье я закрылась в своей комнате на даче Каролины Андреевны, счастье жить одной в городской квартире меня больше не привлекало. Ирмина стала доставать меня по сотовому телефону, она уже рассталась с Самсоном и пыталась вновь подоить тетку, на почве денег. Никого я не хотела видеть. Тетки с новым именем Каролина Андреевна дома не было. Она теперь постоянно уезжала восстанавливать подвижность нижних конечностей, вероятно, здорово замерзла, пока в гробу лежала. Новый отец со старой родословной не особо радовал, не могла я к нему быстро привыкнуть. Куда ни смотри, радость от общения отсутствовала, а поговорить так хотелось! Я даже в руки телефон взяла, но звонить Ирмина раздумала.
      Сегодня я съездила на могилу, рядом с которой оставили гроб с теткой, но позже захоронили мою мать. Над могилой стояла плита с исправленным именем. Точно, там была похоронена моя мать, в этом я убедилась окончательно. Еще я съездила в свою квартиру, там давно никого не было. Мне очень захотелось вернуться в свою квартиру, но я понимала, что это невозможно. Я стала осознавать, что новая жизнь меня затягивает. День был воскресный.
      В своей комнате в дачном поселке страдал Арсений, его съедала тоска от одиночества, ему было и скучно и грустно. Он посмотрел на фиолетовую мантию, которая осталась от фиолетового божества. В памяти всплыло милое лицо Марионы!
      Вот кого он хотел видеть! А хочет ли она его увидеть?
      Я в этот момент повернула невольно голову к окну, в моей памяти возник облик Арсения, мне захотелось его увидеть. За дверью послышались крики и редкие выстрелы, я вся сжалась от невольного страха, потом оглянулась вокруг себя с мыслью спрятаться, но услышала приближающиеся шаги, мужские голоса. Кто-то тряс мои двери. Мне показалось, что эти голоса она уже слышала.
      Ирмина громко сказала:
      – Мариона, дверь открой, все равно выломают.
      Я последним взглядом окинула комнату, посмотрела наверх и увидела нечто похожее на люк, раньше я думала, что это обрамление, для светильников, расположенных не по центру потолка.
      – Ирмина, секунду подожди, халат наброшу! – крикнула я и нажала на выключатель странной лампы.
      Мгновенно в потолке открылся люк, из него вывалилась лестница. Я полезла по лестнице на чердак и закрыла за собой люк, уже слыша, что дверь стали ломать. Я оказалась на чердаке, весьма приличном, но меня волновал вопрос личной безопасности. Я вспомнила, где слышала эти голоса, в квартире тетки, но легче от этого мне стало. С чердака надо было уходить, я выглянула на улицу, открыв дверцы с чердака на крышу. Стоило мне показаться в открытом окне, как я попала в руки сиреневой птицы. Крепкие, мужские руки подхватили меня и перенесли по чердачному балкону в другую комнату. Я посмотрела на спасателя и узнала Арсения а.
      Он был в моем сиреневом плаще:
      – Привет, Мариона.
      – Спасибо, Арсений, что спас, но нам надо убежать подальше от этой дачи, за мной гонятся.