У домика сидела Лидия Ивановна, увидев девушек вместе, она обрадовано заговорила:
      – Девочки! Вернулись! Я уже жду вас, жду.
      – Спасибо, вам за участие, – сказала я, – все у нас нормально.
      Мы зашли в домик, прошли в свою комнату.
      – Как все изменилось! – воскликнула Алла, – Словно вечность прошла!
      – Это точно, – завздыхала я, – Павел обещал на мне жениться.
      – А ты веришь? Мне никто жениться не обещал…
      У ворот домика загудели машины, послышался голос хозяйки.
      В комнату к девушкам вошел красивый, вальяжный господин лет сорока в белом костюме.
      – Алла, я за тобой приехал! Не хочу быть больше коллекционером! Я женюсь на тебе, сейчас! Вставай! Платье тебе принесут, нас ждут на регистрации брака!
      В комнату принесли в огромных пакетах: платье, фату, туфли, нижнее белье, цветы.
      – Извини, что еще и Филиппу тебя отдал, но иначе, ты бы его не забыла, а сейчас ты его забудешь, – сказал спокойно Юлий Ильич, – мы ждем тебя, возьми свою подругу, будет твоей свидетельницей.
      Лиана с Аллой остались одни.
      – Алла, вот счастье-то тебе привалило!
      – Лиана, он такой необыкновенный! Вот и результаты, – Алла показала на пакеты, – одеваться надо.
      Она пошла в летний душ, довольно быстро вернулась.
      – Прохладная водичка! – простучала зубами Алла, приступая к одеванию.
      Я переоделась, и стала помогать одеваться Алле, потом мы вышли во двор домика.
      Хозяйка молча всплеснула руками. Ворота были открыты настежь, дверцы в машинах были открыты, все люди быстро исчезли в машинах. Все машины одновременно отъехали от домика.
      В ЗАГСЕ двери были открыты, журнал регистрации брака был раскрыт, все было написано, осталось Юлию Ильичу и Алле поставить подписи. Они поставили свои подписи на бланке заявления, получили свидетельство о регистрации брака.
      Я неожиданно возмутилась:
      – Можно мне не ездить с вами? Я не могу с вами поехать!!! Мне плохо!
      И стала оседать на пол, меня подхватили, положили в одну из машин, увезли в маленький домик. Машина быстро отъехала от домика, и вскоре присоединилась к остальным машинам, которые ехали в сторону дворца Павлина.
      Алла ехала в роскошной одежде, в роскошной машине, с роскошным мужчиной. Она была удивлена, тому, что с ней произошло, но держала себя в руках и благосклонно отвечала на внимание князя.
      Я лежала в бедной маленькой комнате, чувствовала себя всеми покинутой. Слезы стояли в уголках глаз, я смотрела на маленький телевизор, выданный недавно Лидией Ивановной. На экране актеры – юмористы смешили, а я плакала, мне было грустно, болел затылок.
      Зашла хозяйка.
      – Лиана, почему плачешь? Подругу твою, с каким шиком увезли! Ты, почему плачешь, почему с ней не поехала?
      – Ой! Сколько всего нового произошло, а у меня еще голова болит.
      – Да вы на солнце перегрелись, смотри, как ты загорела. Полежи сегодня, отдохни, завтра все будет нормально. Где твой парень? Хороший мужик, или мне так показалось.
      – Все они хорошие, когда чужие, – ответила я с мудрой болью в голосе.
      В этот момент от пера павлина отлетела белая бабочка и села мне на ладонь, и мгновенно превратилась в белую, перламутровую бабочку, я ее нежно погладила.
      – Лиана, я тут у тебя рассыпанные жемчужные бусы взяла, так я их собрала на тонкую леску, чтобы нитка не рвалась, возьми их, – и Лидия Ивановна протянула жемчужные бусы.
      В ворота постучали, хозяйка пошла открывать.
      – Ну, легкий ты парень на помине. Твоя – то Лиана плачет, иди, успокой.
      – Спасибо, Лидия Ивановна, чувствую, что ей плохо.
      Мужчина вошел в комнату.
      – Лиана, ты чего плачешь? Я люблю тебя, у нас с тобой все будет хорошо.
      – Павел, а любить сейчас будешь, или дашь отдохнуть?
      – Я не злодей, отдыхай, а где Алла? – спросил он, оглядывая комнату.
      – Замуж вышла за князя Юлия Ильича, ее увезли во дворец, я с ними не поехала.
      – Сказка. Правда, что ли? – спросил Павел, садясь на постель Аллы.
      – Мне не до шуток, – ответила я, надевая на шею жемчужное ожерелье.
      – Лиана, ты прости меня, я ведь не пью вино, а тут меня, как подменили, на женщин я раньше не бросался, самому за себя мучительно стыдно.
      – Ладно, Павел, выжили, будем жить, – сказала я, держа в руках три пера павлина, и пряча в них свои зареванные глаза.
      – Лиана, давай я куплю билеты в твой город, на нас двоих.
      – Тут ты почти прав, завтра купим билеты, на билет у меня деньги еще есть, сегодня никуда не пойду, Алла с нами не поедет.
      В ворота постучали. Хозяйка открыла двери. Перед ней стояла Алла, еле живая, в разорванном платье невесты.
      – Они так шутят, все было в шутку! – крикнула Алла, заливаясь слезами.
      – Иди, ложись, голуба, там одна уже плачет, – проворчала недовольная ее видом Лидия Ивановна.
      Алла зашла в комнату. Павел привычно вскочил с ее кровати. Алла легла, отвернулась к стенке, она содрогалась от рыданий.
      Павел вышел и позвонил Филиппу:
      – Филипп, приезжай здесь опять проблемы, обе девушки рыдают.
      – Уже еду, надо было сразу с тобой ехать, но мне позвонили, сказали, что Аллу увезли на регистрацию брака с князем, вот я с тобой и не поехал.
      Павел вернулся в комнату:
      – Вас, девушки, нельзя оставлять одних. Мы можем за вас заплатить за неделю в пансионате, будете жить рядом с нами.
      – А это возможно? – Алла повернула к нему заплаканное лицо.
      – За деньги все возможно. Тут все по таксе.
      В комнату вошел Филипп.
      – Девушки, в нашем корпусе в пансионате, рядом с нашим номером освободился номер на двоих, есть предложение сменить вам место дислокации. В пансионате все удобства, кормят, есть свой пляж с топчанами.
      – Если без шуток, то мы согласны переехать в пансионат, здесь все удобства во дворе, – сказала Алла, поднимая заплаканные глаза.
      – Алла, ты не понимаешь мужчин, они говорят серьезно, но обязательно потребуют оплату, – вставила свою мысль я, привычно касаясь жемчужин на шее.
      – Денег у нас, только на жизнь в этом домике, мы вперед оплатили, на общий пляж, да на билеты домой, и все, – тихо сказала Алла.
      – Мы с вас деньги не просим, – сказал Павел.
      – Алла, они возьмут натурой, – съязвила я, я уже не удивлялась, что среди жемчужин на шее находилась перламутровая бабочка.
      – Не поняла, какой натурой? – спросила Алла.
      – Они возьмут с нас любовью, поняла? – серьезно уточнила я ситуацию с мужчинами.
      – Зачем так откровенно? – высокопарно спросил Филипп.
      – В этом плане мы все уже потеряли, терять нам больше нечего, можно и любовью, мне с кем? С тобой, Филипп? – серьезно спросила Алла.
      – Ну, девочки, вы растете, Алла со мной, Лиана с Павлом, вы не против такого расклада?
      – Я не против любви с Филиппом, – поставила точку Алла.
      – А я не знаю, – честно сказала я, трогая одной рукой перья павлина, а второй касаясь жемчуга на шее – не хочется лезть в новые долги.
      – Решайте, машина ждет у ворот, заберем вас и ваши вещи, – сказал торопливо Филипп.
      Алла встала, взяла свое платье, попросила мужчин подождать во дворе домика.
      Я не двинулась с места:
      – Алла, я не поеду, меня уже чуть не убили в оплату за морскую экскурсию.
      – Лиана, так тебе терять больше нечего, а где гарантия, что князь до тебя не доберется? Князь – это его прозвище, он не князь, он крутой, я боюсь его.
      – Алла, но долги… Я боюсь долгов.
      – Смелей, Лиана, без риска богаче не станешь! – сказала Алла, собирая вещи.
      Я с отчаяньем махнула рукой, взяла свою сумку, но опять села на кровать:
      – Что хочешь, со мной делай, я не поеду!
      – Как хочешь, ты со мной не поехала, а они меня втроем отлюбили…
      – Алла, я не могу! Я не могу успевать за тобой!
      Алла махнула рукой и с вещами вышла во двор.
      – Где Лиана? – спросил Павел у Аллы.
      – Она остается в домике без удобств, – сказала Алла и пошла к машине, в которой сидел Филипп.
      Павел зашел в комнату к Лиане.
      – Лиана, в чем дело? Я тебе так противен?
      – Уже нет, но я не могу, не могу я вот так ехать, – сказала я, и обхватила рот рукой.
      – Пойми, глупышка, там я буду у тебя один, а здесь я тебя от людей Юлия Ильича не спасу, они вышли на ваш след, теперь вас в покое не оставят. Думай: я один, или люди князя?! Где вещи? Быстро собирай! Я говорю быстро!
      Я встала, как под гипнозом забросила вещи в сумку, потом взяла перья павлина, с них скатились две перламутровые бабочки – голубая и белая, я их завернула в чистый носовой платок и положила во внутренний карман большой сумки с вещами.
      Павел взял сумку, мы вышли во двор.
      Тут включилась хозяйка домика:
      – Дамочки, но я вам деньги за оставшуюся неделю не верну, у меня ваших денег уже нет.
      – Это вам за беспокойство, – сказал Павел Лидии Ивановне, и повел меня к машине.
      Машина с двумя молодыми парами подъехала к пятому корпусу пансионата 'Павлин'.
      Все молчали. В корпусе мужчины взяли у девушек паспорта, Филипп пошел платить за их номер на неделю. Я с Аллой зашла в свой номер, где почувствовала себя на порядок выше. Говорить не хотелось. Вскоре чистые волосы украсили наши головы. К нам постучали. Женский, приятный голос попросил открыть дверь. В комнату вошла миниатюрная блондинка с лицом весьма знакомым.
      – Девушки, я певица Алина, сегодня я приехала в пансионат, мой номер находится напротив вашего, я видела вас в фойе, вы мне очень понравились, а вы не могли бы мне немного помочь?
      – Чем мы можем вам помочь? – спросила Алла, расчесывая густые, каштановые пряди волос.
      – Ой, все просто, через три дня у меня концерты в этом городе, и один концерт будет в пансионате. Мне нужны две девушки для заднего плана, у вас рост одинаковый, одежду я вам дам, стойте за моей спиной, изображайте поющих девушек.
      Вы петь умеете?
      – Умеем, мы с Аллой пели в школе, и в художественном училище.
      – А вы знаете мои песни?
      – Думаем, да, – ответила я.
      – Отлично, вечером в местном концерном зале я вас жду, после ужина.
      – Мы придем, – естественно последнее слово произнесла Алла.
      Женщина ушла.
      Пришли Филипп и Павел.
      – Устроились? Хорошо. После обеда поедем на лодках кататься, – сказал Павел.
      – А нас пригласили петь, у нас сегодня репетиция, – ответила ему я.
      – Какое еще пение? Вы, девушки, в какую историю уже попали? – заволновался Павел.
      – В местную историю, певица Алина живет в номере напротив, – спокойно ответила я.
      – На работу устроились? Молодцы. На лодках с нами поедете? Здесь есть заливчик, в нем волн больших не бывает, – с легким раздражением предложил Филипп.
      – Не сердись, Филипп, репетиция после ужина, – ласково обратилась к нему Алла.
      – Ой, ты уже ласковую лисицу играешь, может, в театре местном будешь играть?
      – Певица Алина только что вышла, если вам не нравиться, скажите ей нет, – удрученно сказала Алла.
      Павел внимательно осмотрел одежду на девушках и сказал:
      – Замнем раздражение. Мы по другому поводу пришли. Лиана, я дам тебе немного денег на одежду, ее продают перед входом в столовую. Мы сейчас идем на обед, ты посмотри для себя что-нибудь интересное, а Филипп даст деньги Алле, вот и все.
      Возьмите деньги, в столовой встретимся, у нас один столик на четверых.
      Мужчины вышли.
      – Лиана, просто золотой дождь! В жизни у меня никогда ничего подобного не было!! – воскликнула Алла.
      – Алла, у нас тут последнее время жизнь, как на вулкане. Пойдем смотреть для себя новые вещи.
      Модная летняя одежда весела и лежала на прилавках. Они выбрали себе пару модных тряпок, спокойно вошли в столовую. В конце зала сидели Павел и Филипп.
      – Девушки, а на вас все мужчины смотрят! Пока вы шли через столовую, они шеи свернули, садитесь, ставьте в меню птички, как свои пожелания на следующий день, – сказал обходительный Павел.
      Филипп сидел хмурый и недовольный, истории с Аллой его мало радовали. Ему стало казаться, что и с этих концертов – репетиций ее кто-нибудь увезет. После обеда четверка пошла на берег залива. На лодочной станции лодки выдавали за деньги, в залог забирали санаторную карту. Взяли друзья две лодки, поплыли один за другим по заливу, в море выплывать не разрешалось. Павел и я просто разговаривали. Алла и Филипп оглушительно молчали.
      Ветер дул слабый, солнце светило за облаками. День царил с переменой облачностью.
      Такое же настроение было у людей в лодках. Я радовалась жизни, очередному приключению. Алла пыталась улучшить настроение Филиппа:
      – Филипп, я придумала, я этой ночью буду спать в твоем номере, а Павел в нашем.
      Тебя это немного утешит?
      – Алла, я боюсь, что сегодня набегут мужчины, а я буду ждать своей очереди.
      – Кто в пансионате может добежать до меня быстрее тебя? – пыталась рассмешить его Алла.
      Послышался шум моторной лодки.
      Моторная лодка сделала круг вокруг лодки с Аллой. Лодки сблизились. Аллу сильные руки мужчины вытащили с кормы обычной лодки, пересадили в моторную лодку.
      Взревел мотор, моторная лодка быстро исчезла за горизонтом. Павел направил свою лодку к лодке Филиппа.
      Все было понятно. Люди Юлия Ильича нашли Аллу. Филипп был прав, к Алле надо стоять в очередь, которая до него не доходит. Гребцы еще немного покатались на лодках и вернулись на санаторный пляж, где с краю находилась лодочная станция.
      – Лиана, я с тобой пойду на репетицию, – сказал взволнованный исчезновением Аллы, Павел.
      – Павел, а зачем мне туда идти одной? Певице Алине нужны мы обе, для декорации за ее спиной, а вдруг они еще ее вернут, до вечера?
      Филипп молчал и хмурился.
      – Нет, Алла не для меня! Я не выдержу таких ее исчезновений! Я не могу тягаться с князем, с его людьми. Они могут ее вернуть, а потом опять заберут! А я кто в этой истории? – безутешно страдал Филипп.
      – Филипп, пойдем, поплаваем! Станет легче, – обратился к нему Павел.
      – Идем, друг, идем!
      – Я иду с вами, – почти прошептала я.
      – Хоть ты с нами, иди, конечно, – промолвил Филипп.
      Вода охладила страсти молодости. Три человека растянулись на деревянных топчанах.
      Солнце светило и грело сквозь облака.
      – Приеду, пойду учиться на права, куплю машину, – сказал мечтательно Филипп.
      – Молодец, Филипп. Я с тобой пойду учиться, хочу получить водительские права, а то нам все было не до прав, а без прав у нас нет прав. Пока армия. Пока учились.
      Теперь права у нас будут на первом месте.
      – Меня забыли? Я с вами! У моего отца есть машина, я водить ее умею, мне только права получить! – звонко прокричала я, поднимая к верху белокурые волосы.
      – Лиана, а у тебя правда есть голос! – воскликнул Павел, – мы пойдем слушать тебя сегодня.
      Повеселев, все трое пошли к своему корпусу, к ужину надо было переодеться.
      Алла сидела в номере в кресле, истерзанная. Она не шевелила ни рукой, ни ногой.
      – Лиана, не спрашивай. Изверги, ни себе, ни людям.
      Я пошла в душ, не в силах говорить с Аллой, и чистая и спокойная вышла к ней, но та уже спала. Измученное выражение лица не покидало Аллу во сне. Я решила, что надо обо всем сказать Мише Мухину, его номер телефона я помнила наизусть.
      – Миша, это опять Лиана беспокоит, у нас Аллу терзают третий раз люди Юлия Ильича.
      – Лиана, я иду к вам.
      Миша вскоре пришел, посмотрел на Аллу и сказал:
      – Мы давно знаем про князя и его проделки, но за руку его еще ни разу не поймали.
      Ее еще опоили чем-то. Поставить около нее охрану? Трудный случай.
      – Они Аллу забирают, потом возвращают, – тихо проговорила я.
      – Лиана, сообщай сразу о том, когда они ее заберут, они могут не довозить ее до своего дворца и измотать ее могут вконец. Она может уехать домой?
      – Мы здесь еще неделю будем жить. У нас сегодня репетиция с певицей Алиной.
      – Сегодня они больше не приедут, но завтра вполне могут. Про репетицию похитители узнают, завтра я на ней буду присутствовать, а сегодня мне больше ничего сказать.
      К ужину Алла проснулась. Душ ее освежил. Она пришла в себя, и как ни в чем, ни бывало, явилась в столовую. Мужчины смотрели на нее удивленно, как на явление с того света. Алла ничего не говорила им о том, что с нею происходит за пределами периметра пансионата.
      Все четверо явились на репетицию. Певице Алине четверка молодых людей очень понравилась, и она решила использовать их для массовки за своей спиной. Мало того, что девушки были одного роста, так и мужчины были одного роста, к тому же достаточно красивы. Надо было проверить их голоса. Все четверо утверждали, что им репертуар певицы Алины известен. Их дело подтягивать припевы. Девушки звучали вообще одним голосом, видимо много раньше пели вместе, мужчины басили вразнобой, но с приятным тембром.
      В двери концертного зала пансионата стали просовывать носы отдыхающее люди, и потихоньку заполнять задние ряды. Когда запела певица Алина, зал был наполовину заполнен, выгнать публику было просто невозможно, народ лез в дверь на репетицию, как на концерт. Люди узнавали Алину, своих парней из пансионата Павла и Филиппа, и аплодировали до изнеможения. Надо сказать, что в пансионате требование к концертам естественным образом снижено, здесь любая медь идет за золото.
      Певица была удивлена популярности ребят. После репетиции, они договорились, кто, в чем будет петь, на следующей генеральной репетиции. Горький опыт с местным шампанским остановил приятелей от принятия спиртного в честь первого успеха.
      Музыканты, а их было пять человек, довольно переглядывались, новая четверка им понравилась.
      Спокойно разошлись артисты по своим номерам. Алла пошла было в номер к мужчинам, но Филипп ее туда не пустил. Он ее и хотел, и боялся, и любил, и презирал, а сквозь такой набор чувств, секс просто не привлекал. Она вернулась в свой номер, закрыла дверь, уснула.
      Я посмотрела на подругу, поняла, что их сегодня не потревожат, вздохнув, уснула, и тут же проснулась; я вспомнила, что в сумке лежат две бабочки, царица и царь белых бабочек. В руках появилась нервная дрожь, я достала чемодан, посмотрела в карман, там лежал носовой платок, бабочек в нем не было! Я невольно стала осматривать комнату, бабочки сидели на перьях павлина, которые стояли в узкой вазе у окна. Я помахала им рукой, они покачали мне в ответ крыльями, я провалилась в сон. Мне снился Нетронутый остров с пальмами, а на пальме висели мои жемчужные бусы, а рядом с ними стоял мой друг Яшка и усмехался.
      Утром музыканты зашли за своей певицей Алиной, дабы идти всем вместе на завтрак в столовую, но ее дверь не открывалась. Они позвали горничную, та открыла дверь.
      Комната была пуста, кровать стояла нетронутой, заправленной еще той же горничной прошлым днем. Вызвали Михаила Борисовича Мухина. Публика толпилась у дверей.
      – Прошу всех идти на завтрак в столовую, а я один осмотрю комнату, потом поговорю с каждым, кто видел ее последним, – четко проговорил Миша, и его послушали.
      Коридор опустел. Первой мыслью у него была мысль о местном князе, и его людях.
      Но князь без машины не увозит, а посторонние машины на территорию пансионата с вечера и до утра не проезжали, это Миша знал еще до прихода в номер певицы. Окно было закрыто изнутри, значит, певица Алина по доброй воле вышла в дверь и закрыла за собой дверь.
      Мысль, что она могла уйти раньше завтрака, в голову ни приходила. Явно она не спала в номере. Миша осмотрел комнату, но вещей певицы не обнаружил. Их не было!
      Не было следов певицы Алины совсем. Не было зубной щетки в ванной комнате! Не было мокрого полотенца! Ничего не было!! Но должен был остаться ее паспорт в администрации корпуса!
      Миша спустился в администрацию пансионата, расположенную на первом этаже пятого корпуса. Паспорт певицы лежал в сейфе, его ему показала сотрудница пансионата, которая оформляет санаторные книжки заезжих людей, не посланных бесплатно от поликлиник и предприятий. Она же сказала, что певице номер не меняли.
      Куда делась знаменитость из охраняемого пансионата 'Павлин' с чемоданом на колесиках? На асфальте не было следов от колесиков. Миша терялся в догадках. Он пошел в сторону пляжа.
      У лодочной станции с утра еще никого не было, весь народ был в столовой. Вот где заметил Миша следы борьбы, следы колесиков на песке! Лодки все стояли на месте, но были видны следы на песке еще одной чужой лодки! Да, надо ему поговорить с Аллой, она пока на месте, ведь ее вчера похищали с моторной лодки! Миша пошел искать Аллу.
      Четверка, как раз выходила из столовой, но запуганная Алла отказывалась давать показания. К ним подошли музыканты из группы певицы Алины, один из них выполнял функции директора группы. Миша сказал ему, что пока сказать об Алине ему нечего, но если ее увезли люди князя Юлия Ильича, то обычно они возвращают сами тех, кого увозят. Надо ждать.
      Алла заметно нервничала, но ни слова не произносила, и ее можно было понять.
      Миша всех отпустил и побрел на пляж. Людей на пляже после завтрака прибавилось, и следы от колесиков чемодана исчезли. У Миши ничего больше не было о существовании певицы Алины, кроме ее паспорта. Он еще раз пошел в администрацию корпуса, но за время его отсутствия паспорт певицы Алины – исчез. Теперь он мог идти, заколачивать с охранниками козла. В голове было пусто.
      Четверка пошла на пляж. Все попытки ребят вытянуть из Аллы информацию, о ее исчезновениях, успехом не увенчались. Она не рассказывала. Алла лежала, загорала, купалась и молчала. Через час, кто-то из тех, кто катался в этот день на лодке, привезли некоторые вещи певицы Алины, которые прибило к берегу. Вызвали Мишу Мухина. Он сел в лодку, взял с собой Филиппа, а Павла оставил, охранять Аллу.
      Мужчины поплыли в указанном людьми направлении. Им повезло, в том плане, что они нашли раскрытый чемодан светловолосой певицы Алины. Разбросанные вещи валялись на берегу. Следов людей не было, вещи собрали и положили в лодку. Филипп греб веслами, а Миша осматривал чемодан. В чемодане он обнаружил второе дно, под ним лежало в плоском пакете, белое вещество. На наркотик в прямом смысле это вещество не походило, скорее всего, это было то снотворное, которое использовала буфетчица и Юлий Ильич, для усмирения людей.
      Миша понял, что он взял след, но чей? Певица Алина в этом деле явно звено проходное. Филипп смотрел на находку, и молчал, он понимал, что попал в черную историю, в такой истории, главное, уцелеть самому. Ох, как он теперь понимал Аллу! Злость к ней стала понемногу проходить.
      Миша помнил, что буфетчица это вещество растворяла, вводила сквозь пробки шприцом в бутылки, значит, оно должно полностью растворяться. Воды за бортом целый залив, до открытого моря они не доплыли и повернули назад, к санаторию, чтобы попробовать вещество на растворимость.
      Публика на пляже к прибывшей лодке не подходила. Люди поняли, что дело серьезное, в свидетели никто не спешил попасть. Павел помог собрать вещи певицы, донести их до комнаты охранников. Филипп шел с девушками. Он взял руку Аллы и просто сказал:
      – Прости, меня Алла, я тебя теперь понимаю.
      – Ох, Филипп, мне так трудно и горько все вспоминать, боюсь я вспоминать!
      – Молодцы, что помирились, я вас оставлю одних, у меня дела, – сказала я, и ушла от них быстрым шагом.
      Я шла, шла и вдруг поняла, что идет к маяку, на другой конец городка. Смутно в голове осталась в памяти драка на паруснике, и странная шутка смотрителя про таксу, за которую дрались якобы на яхте два мужика. Но драка была настоящая, так мне показалось. У маяка на ступеньках сидел смотритель. Я присела рядом.
      – Голуба, ты зачем сюда пришла?
      – Я художница, мне здесь морской вид понравился, я его на шкатулке нарисую.
      – Рисуй, голуба, рисуй, за просмотр морского вида с крыльца денег не берем.
      – А, почему белой яхты не видно? Я хотела ее запомнить и нарисовать на фоне моря!
      – Чего захотела, парусник ей подавай! Умотал парусник по делам по волнам, нынче здесь завтра там. Ты бы мне новости рассказала, что в городе делается, а то со мной здесь и поговорить некому.
      – Новости? Украли белокурую певицу Алину. Прямо из пансионата.
      – Что ты говоришь? А здесь тихо. Певицы не поют. А знаешь, ведь ночью я слышал на море пенье! Правда, слышал, да так звонко женщина пела, я еще подумал, что ли корабль, какой идет, а на нем музыку крутят, но пенье быстро оборвалось. А яхта проплывала в это время, видел я парус. А этих мужиков, на нем я хорошо знаю. Они с меня контрибуцию собирают, за то, что я на маяк пускаю зрителей. А вы подумали, что я им за драку в море заплатил?
      – Да, так и подумали.
      – Чушь, они местные, как это говорят, крутые, или шапка, а нет, они крыша.
      – Ладно, о них мне знать ни к чему, мне бы море запомнить, а потом рисовать его целый год, – решила я из-за безопасности сменить тему.
      Я стала понимать, что здесь есть две группировки местных авторитетов, которые друг с другом не связаны, а области деятельности у них поделены. Что-то мне подсказывало, что Аллу и певицу Алину увезли одни и те же люди.
      – Спасибо, я пойду по памяти море рисовать, не получится, приду опять. Здесь море красивое.
      – Приходи, голуба и новости приноси.
      Я достала мобильный телефон и позвонила Мише:
      – Миша, это опять я, Лиана, я была на маяке, смотритель ночью слышал на море женское пенье!
      – Лиана, ты рискуешь. Одна ходила на маяк?
      – Да, одна. Филипп остался с Аллой. Знаешь, здесь есть странная белая яхта, вероятно, певицу на ней увезли, а Аллу увозили к Юлию Ильичу на моторной лодке.
      Это разные люди или одни, я еще не поняла.
      – Лиана, бегом к городу, в тебе много информации скопилось. Слежки за тобой нет?
      – Нет! Но я пойду быстрее до людных мест.
      – Я иду тебе навстречу.
      Я встретила Мишу Мухина у скамейки под каштаном, где некогда сидели Алла и Филипп. Оба мы сели на скамейку.
      – Лиана, говори все, что знаешь про парусник у маяка.
      – Странный парусник, на нем владельцы или моряки владельца, собирают дань со смотрителя маяка, и еще с кого-нибудь. На нем смотритель ночью слышал пенье женщины без записи. Звонко пела. Сейчас парусника у маяка нет, это его место стоянки, он у буйка обычно стоит, к берегу плывут на лодке.
      – Вот, оно! Значит, и певицу Алину они взяли на лодку, а потом пересадили на яхту. Этим и объясняется, что вещи ее выбросили из лодки, а дальше следы теряются. Лиана, тебе бы со мной работать!
      – Скажите тоже.
      – Лиана, а ты князя видела? – спросил Миша.
      – Ви…
      Сзади мне кто-то зажал рот.
      – Павел, ты откуда здесь? – повернул голову Миша.
      – Ищу свою любовь, а она тут сидит с сыщиком на отдыхе.
      – Встретились случайно, вот и сидим, – миролюбиво сказал Миша.
      – Так я и поверил. Миша, ты мне смотри, Лиана – моя девушка, я тебе ее не отдам.
      У меня мелькнула мысль, а откуда у Павла есть деньги? Да и у Филиппа? На кого они еще работают, кроме работы? Не верила я, что на фирмах много платят.
      – Павел, наша встреча абсолютно случайна, я ходила на рынок, посмотреть себе новые вещи за твой счет, – сказала я смиренно.
      – Ну и нашла чего? Купила? – недовольно пробасил Павел.
      – Нет, у столовой выбор тряпок лучше. Давайте разойдемся, Миша спешит.
      – А с тобой сидел и не спешил, – упрекнул Павел.
      – До свиданья, Миша. Идем, Павел, идем, обед прозеваем и продажу тряпок.
      – Ладно, поверю на первый раз, – недовольно пробурчал Павел.
      Павел и я пошли в сторону пансионата.
      Миша подумал, что эта Лиана умная девушка, с ней надо будет еще поговорить, но для этого Павла надо будет где-нибудь точно задержать. А мысли о яхте он получил хорошие, надо посмотреть, на кого яхта зарегистрирована, и он пошел в управление пароходства.
      Владельцем яхты оказался Юлий Ильич. Значит, нет второй теневой группировки, в одном районе, здесь один князь Юлий Ильич. Ясно, что певицу Алину надо искать у Юлия Ильича во дворце Павлина, но как к нему проникнуть? Или на репетицию он ее отпустит? Тогда почему вещи Алины выбросили за борт? А она была доставлена на яхту, это Миша знал точно, из рассказа Лианы.
      А что если прикинуться болваном и предложить порошок из чемодана певицы самому Юлию Ильичу? Но ему не поверят. Нужна подстава. Лиана бы точно смогла. Есть у нее дар оставаться неуязвимой, такой дар бывает у хороших агентов спецслужб.
      Вот оно! Порошок надо предложить смотрителю! Лиана могла бы ему передать порошок!
      Но как быть с Павлом? Он Лиану от себя не отпустит. Павла надо послать с Филиппом на лодке, пусть еще берег просмотрят. С Аллой надо будет поговорить, а Лиану послать к смотрителю.
      Миша пошел осуществлять задуманное. Еще у него была одна мысль в голове, кто бы мог вывести из пансионата певицу Алину, да так, что она шла и молчала? И дежурная ее не видела. Миша решил обойти пятый корпус. У окон певицы Алины остались следы четырех ножек от стула.
      Ба! А он, увидел, что окна закрыты изнутри и не подумал обойти здание! Вот она разгадка! Или часть разгадки. Так значит, здесь действовало не менее трех человек вместе с певицей Алиной! Один человек вылез с певицей через окно, или ждал ее у окна, он же донес ее вещи до лодки, а второй человек закрыл окно, все поставил на место, убрал и закрыл комнату. Все просто. Или так кажется, что просто.
      Остался один вопрос, кто такая певица Алина? Она поставщик Юлия Ильича или пленница? Это две большие разницы. Миша хлопнул себя по голове ладонью, и пошел опять за пятый корпус. Следы под окном сильно напоминали следы – Павла. Нога крупная. Ростом он с Филиппом одного, но размер ног разный, это Миша замечал исподволь.
      Мог ли Павел донести багаж до лодки на руках? Запросто. Филипп мог закрыть окно и комнату? Мог. Спали эту ночь они не с девчонками, это Миша знал хорошо. Еще он знал от Лианы, что Павел ее ударил о песок, когда добивался ее любви, но так и не добился. А Филипп у Аллы был второй после Юлия Ильича! Это он тоже знал. Не знал Миша, кто был у Аллы после этих двух. Она молчала. Не знала этого и Лиана, а то бы Мише точно все выложила.