Я бросила гитару в кресло, новая мелодия у меня не получалась, гитара дребезжала, чистые звуки исчезли, словно их никогда не было. Да еще мать, заглянув в комнату, спросила:
      – Лиана, ты, когда сегодня постель за собой заправишь?
      – Никогда! – вскрикнула я и легла лицом вниз.
      Мать вздохнула оглушительно, в гитаре жалобно вздрогнула струна, дверь захлопнулась. Я осталась в комнате одна, не считая, лежащей в кресле гитары.
      Миша Мухин, мой парень, бросил меня! Я жалобно всхлипнула, я уже неделю всхлипывала по этому поводу. Мне было жаль себя, такую стройную девушку шестнадцати лет! Я приподнялась на локтях, посмотрела в окно, увидела серое небо и опять плюхнулась лицом в подушку – подружку. Потом резко вскочила, меня осенила простая мысль, что мой любимый Миша ушел к подружке Алле! Конечно, он бросил меня стройную, тонкую, из-за низкой, толстой и противной Аллы! Слезы обиды мгновенно высохли, появилась непонятная улыбка, она блуждала по лицу, словно я, задумала смешную шутку.
      У Миши Мухина на самом деле были свои проблемы, его родители развелись. Он выбрал отца. Мать его еще два года назад отказалась от него в пользу отца, а сейчас они разменяли квартиру и разъехались. Мише вообще было не до меня, он осваивал новую для него квартиру, новый район, новую школу. В квартире царил мужской порядок или беспорядок, после переезда, что было ему абсолютно безразлично.
      Идеальный порядок был в нашем доме, можно было подумать, что пыли на свете вообще не существует, у нас в квартире всегда и все блестело! Поэтому и не заправленная мною постель была олицетворением всемирного беспорядка. Порядком в квартире занимались мать и бабушка, которая без очков ничего не видела, но признавала, как факт, что гитара живет в кресле.
      Я взяла в руки гитару, провела рукой по струнам, перебирая аккорды, и воскликнула:
      – Ну почему у меня нет пажа, который заправил бы эту постель!
      Гитара вырвалась из моих рук, встрепенулась и превратилась в Мишу Мухина, или очень похожего на него парня.
      – Гитарный паж! – выдохнула я.
      – Так точно, я ваш паж, госпожа Лиана! Что делать прикажите?
      – Постель заправить.
      – Слушаюсь, госпожа!
      Гитарный паж в мгновение ока застелил постель и превратился в гитару.
      В комнату зашла мать:
      – Лиана, как тебе удалось по струнке застелить постель?
      – Так получилось.
      – Молодец, – сказала мама и вышла из комнаты.
      Я закричала ей в след:
      – Мама, дай сто рублей положить на сотовый телефон!
      Мать повернулась ко мне лицом:
      – А почему на дискотеку деньги не просишь?
      – У тебя выпросишь!
      – Почему нет, возьми двести рублей, – и она протянула мне две сотни.
      Я радостно хлопнула в ладоши и удивленно посмотрела на кресло, в ней сидел некий прототип Миши Мухина!
      – Слушаю, госпожа! – воскликнул парень из кресла.
      – Нет, так не пойдет, я одна живу в этой комнате, а теперь ты еще навязался на мою голову, – недовольно проворчала я.
      – Вы меня звали, госпожа, вы хлопнули в ладоши, и я появился для выполнения ваших заданий.
      – Нет у меня для тебя заданий, сегодня суббота, а из-за тебя у меня теперь гитары нет, и кресло ты занял, господин гитарный паж, или, кто ты там еще!
      – Меня зовут Миша, я принял образ того парня, который вам, госпожа, так нравиться, чтобы вы больше не плакали.
      – Я уже не плачу, можешь уходить в свою гитару, а я буду на компьютере слушать мелодии, – ответила я и включила компьютер.
      В комнату резко открылась дверь, на пороге стоял отец с пьяными глазами, увидев в комнате парня, он воскликнул:
      – Лиана, почему Миша Мухин живет в моем доме? А!? – взревел отец и стал доставать ремень из шкафа в прихожей.
      – Папа, не надо меня бить, это не Миша, это гитара!
      – Где гитара? Дочь у тебя здесь сидел Миша! Правда, гитара в кресле. Мне, что показалось?
      – Папа тебе показалось.
      На пороге появилась мать:
      – Что шумите?
      – Мама, папа меня хотел избить за то, что увидел в кресле Мишу, но там лежит гитара!
      – Отец, я два раза уже была в комнате, там все время лежала гитара, и не было Миши Мухина. Говорила тебе, не пей на голодный желудок, завтрак уже готов.
      – Я, что пьяный? Да я не пил сегодня!
      – Нет, отец ты сегодня с утра пьян, – сказала мать.
      – Вы, чего сегодня против меня, да еще Мишу позвали! – обиженно сказал отец, и пошел на кухню.
      Я вышла из комнаты и тоже пошла на кухню, но, услышав звонок в дверь, пошла, ее открывать. На пороге стояла беспечная Алла, выкрашенная в блондинку:
      – Лиана, привет! Можно я поиграю на твоей гитаре? Мать сказала, что не купит мне гитару, пока я не научусь хоть немного играть.
      – Алла, раздевайся и проходи в комнату, я сейчас поем и тоже приду.
      Только я села за стол завтракать, как услышала вопль из своей комнаты. Я бросила ложку и побежала в комнату, открыла дверь и рассмеялась: на коленях у Аллы лежал Миша, а она пальцами ударяла, где-то в области его пупка. Я закрыла дверь в комнату и пошла на кухню, продолжать есть.
      Отец, посмотрев на меня, спросил:
      – Лиана, это кто у тебя кричит в комнате?
      – Алла играет на гитаре.
      – У меня нет галлюцинаций, прости дочь, но я не слышу звуков гитары!
      – И не услышишь, – буркнула я, откусываю бутерброд.
      – Вы меня с ума сводите, – недовольно и обидчиво сказал отец.
      Алла попыталась сбросить с колен, как ей казалось Мишу Мухина:
      – Миша, ты откуда здесь взялся? Я, что-то пропустила?
      – А я не Миша, я – Миша!
      – Ты, что брат Миши? Я поняла, вы – двойняшки! Но я взяла в руки гитару, а ты откуда взялся?
      – Я – гитара!
      – Не заливай, говори, куда дел гитару? Меня отпустили на полчаса, а ты мое время тратишь.
      Алла была из многодетной семьи, в которой было, пять сестер и один брат; одна мать и шесть отцов, но все дочери походили на свою мать, словно и не было у них разных отцов. Их мать периодически показывали по телевизору, и бесплатная одежда то и дело появлялась в их доме, но гитару им еще никто не дарил, а выпросить ее у матери, Алла даже не пыталась. Сейчас их кормил отец младшей сестры. Не могла Алла понять, что это не Миша Мухин, а некий Гитарный паж, такие чудеса в ее голове не умещались.
      Я вернулась в комнату и плотно закрыла за собой дверь.
      – Алла, ты чего с собой Мишу привела? – как ни в чем не бывало, спросила я.
      – Ты, чего гонишь, подруга, называется! Миша – мой, а он – у тебя! – запричитала Алла.
      – Если Миша – твой, то какие вопросы? Алла, куда гитару дела? Ты пришла играть на гитаре и не играешь?
      – А, где эта твоя гитара? Тут Миша вместо Миши!
      – Так, так ты еще и Мишу ко мне привела? – напористо спросила я.
      – А ну тебя, я домой поду!
      – Проваливай, – раздался голос Миши.
      – Вы чего меня гоните! – вспылила Алла и выскочила из комнаты, потом вернулась, она хотела что-то сказать, но, увидев гитару в кресле, открыла рот просто так, а потом выдохнула, – Жадная ты Лиана, я ушла и гитара появилась!
      Я молча посмотрела на нее и пошла, провожать подругу до двери. Я взяла гитару в руку, засунула ее в шкаф и спокойно пошла к компьютеру; только я открыла таблицу с перечнем мелодий, как почувствовала на плечах руки.
      – Госпожа, меня нельзя прятать в шкаф, – назидательно проговорил Миша.
      – Если ты, гитарный паж, так и седел бы там, куда тебя засунули! – вскричала я, – не даешь мне музыку слушать! – и я включила любимую мелодию на полную громкость.
      В соседней комнате мать, зажала уши от таких звуков, а в потолок кто-то стал стучать. Через минуту раздался звонок в дверь, пришел сосед из квартиры, расположенной выше этажом:
      – Сделайте музыку тише, у меня жена болеет.
      Я уменьшила громкость и подумала, что эти, которые живут этажом выше, постоянно что-то сверлят, но ведь мы к ним не бежим и не просим перестать стучать и сверлить.
      – Миша, ты так и будешь, мешать, мне жить? – спросила я у парня.
      – Я ваш гитарный паж, я буду вам помогать жить!
      – Ага, я тебя не звала! Вот подарю тебя Алле, я видела, как ты на ее коленях лежал!
      – О, меня уже ревнуют?
      В комнату заглянула старая бабушка:
      – Лиана, – это ты, что ли? А с тобой кто стоит? Это твой отец или мать? Я что-то совсем не вижу.
      – Бабуля, я одна в комнате.
      – Но я вижу два темных силуэта, только не пойму, кто они.
      – Я одна.
      – Одна, так одна, а вы поели? Ложки освободились? Пойду и я поем, – и старушка пошла на кухню.
      – Интересная мысль, а тебя, господин паж, кормить надо или вы святым духом питаетесь? – спросила я.
      – Меня кормить не надо я не человек, – проговорил Миша, как робот.
      – Это все чушь, но в понедельник у меня концерт, я играть должна на гитаре, ты это понимаешь?
      – Без вопросов, играй!
      – На твоем пупке?
      – Об этом надо еще подумать.
      Алла позвонила по старому сотовому телефону Мише Мухину:
      – Миша, ты сегодня был у Лианы утром?
      – Алла, ты, что с утра окотилась? У тебя случайно котята не родились?
      – Это у тебя щенки родились! Я спрашиваю, ты был сегодня у Лианы?
      – Отвечаю, я ее не видел неделю, мы с отцом переезжали на другую квартиру.
      – Поняла, а у тебя нет брата двойняшки?
      – Ты в своем уме сегодня?
      – В своем уме, но я у Лианы видела парня, как две капли похожего на тебя.
      – Так, хочешь сказать, что я не знаю все разборки своих родителей? Интересно! Я у них спрошу про брата.
      – Спроси, – сказала Алла и отключила сотовый телефон своей мамы.
      Миша пошел в комнату к отцу и спросил:
      – Папа, мне Алла позвонила, сказала, что у Лианы сегодня дома видела моего брата!
      Глаза отца округлились, потом налились гневом:
      – Это все твоя мать! Вот видишь сын, я не про всех ее детей знаю! Это надо выяснить, а то она требует, чтобы я ей платил на тебя алименты, а жить при этом ты будешь со мной! Это я должен кормить ее ребенка, и неизвестно какого?!
      – Алла сказала, что он мой близнец.
      – Еще чего!? Не понял!
      – А я, думаешь, понял?
      – Раз не понял, так езжай к Лиане и выясни все на месте, а уж потом будем спрашивать о брате у твоей матери.
      Дверь Мише в квартире Лианы, открыл ее отец:
      – Вот и Миша явился! Но я тебя сегодня у Лианы в комнате уже видел, только не видел когда ты выходил! Нет, надо хотя бы пива выпить, а то совсем не помню, как люди входят в квартиру и как выходят!
      Миша резко открыл темную дверь в комнату Лианы и остолбенел, перед ним сидел – он.
      – Лиана, это кто у тебя?
      – Дверь закрой.
      – Закрыл, это кто? – спросил Миша, показывая на парня, сидящего в кресле.
      – Ты.
      – Я – это я, а это кто?
      – Твой брат.
      – Я один, братьев у меня нет.
      – Значит, есть у тебя брат, не видно, что ли? А ты у него спроси, его Алексашка зовут.
      – Алексашка, ты мой брат? – спросил Миша, озадаченный до последней степени.
      – Нет, я не твой брат, я ее слезы о тебе. Миша, Лиана любит тебя первой любовью, а я, олицетворение ее желаний.
      – Не издевайся надо мной!
      – Хорошо, я гитара!
      – Ты человек, не видно, что ли!
      Неожиданно Алексашка превратился на наших глазах в гитару, лежащую в кресле.
      – Что это было, Лиана?
      – Сама не знаю, так с утра продолжается.
      – Давай я эту гитару у тебя заберу!?
      – Мне играть в понедельник на конкурсе.
      – Я тебе свою гитару отдам.
      – Тогда поиграй на этой.
      Миша взял в руки гитару, и от неожиданной тяжести опустил ее на пол. На полу лежал Алексашка и потирал свою шею.
      – Мог и осторожнее брать меня в свои руки, – сказал он Мише.
      – Миша, да ну его, идем вечером на дискотеку?
      – Так уже идти пора, а то опоздаем.
      – А, я? – спросил Алексашка.
      – Ты, спи, гитара шестиструнная, в кресле, – ответила ему я.
      Удивительно, но Алексашка незамедлительно превратился в гитару, и занял свое место в кресле. Миша махнул ему рукой и спустился в квартиру к своей бабушке.
      – Ба, привет, хочу гитару.
      – И давно хочешь?
      – Минут пять.
      – А кто на ней играть будет?
      – Лиана.
      – А я тогда причем?
      – Ну, я буду играть на гитаре!
      – Не верю!
      Лиана хлопала огромными ресницами, которые вполне могли бы удержать на себе спичку или любой мелкий предмет. Ее круглое лицо в обрамление темных волос, источало волны невинности. Она была чудо, как хороша. Розовое лицо и голубые глаза были верхом вожделения Миши, ученика старшего класса. Он таял от одного вида Лианы.
      Мы сидели за одной партой и источали друг другу флюиды взаимной нежности и любви.
      Много мы не говорили, внимание к себе не привлекали, числились средними учениками и никому не мешали.
      Миша – гибкий парень, с острыми плечами, тонкой талией гипнотизировал своей внешностью. Я была счастлива от того что, он сидел рядом. Дома у меня была молодая собака, и я знала, что собаки взрослыми становятся за один год, а мне было в шестнадцать раз больше, а меня взрослой никто не считал за мой невысокий рост и милое, детское лицо.
      Я очень любила мультфильм про корову с длинными ресницами, мне всегда казалось, что я в прошлой жизни была буренкой, хотя и жила далеко от деревни. Меня даже на дачу не возили, и отдыхала я в южных городах. Свою речь я часто начина со звука: му, вместо, ну. Меня иногда и звали Мурка, но никому в голову не приходило, что мое му – это му…у. У меня была небольшая, крепкая грудь, очень напоминающая вымя коровы, без всяких вкладышей.
      Миша предпочитал смотреть фильмы о человеках – пауках. Он представлял себя суперменом в плаще, летающем между домами. Одним словом ничего общего в мечтах влюбленной пары не было, но это не мешало нам наслаждаться общением друг друга в жизни до поры до времени.
      В Мишу вселилось неизведанное желание, оно тяготило его, ему хотелось летать вокруг Лианы на крыльях любви в плаще неотразимом для любой девушки. Эти желания отвлекали его все больше, а девушка продолжала смотреть на него ясными глазами беззаботной мурки. Он трепетал от любого прикосновения к ее руке, он изнемогал, но не мог понять от чего.
      Я внезапно почувствовало острое покалывание, неизвестное, тревожное и зовущее, я резко повернула лицо к Мише. Он смотрел на меня. Шел последний урок. Мы вместе вышли из школы. Май трепетал первой листвой. Теплый после зимы воздух опьянял пряными запахами нежной зелени. Травка нежно зеленела.
      Я наклонилась, отщипнула несколько травинок и сунула их в рот.
      – Ой, как вкусно! Миша, попробуй травку!
      – Здесь собаки ходят, а ты в рот траву берешь!
      – Ладно, я попробую листик, – и я оторвала пару листиков с дерева и взяла их в рот.
      – Ты, что такая голодная? Давай в киоске купим гамбургеры.
      – Ты, что? Зелень вкуснее!
      Мы зашли в парк, купили мороженое и пошли по аллее. Неожиданно я бросила мороженое, его подхватил бродячий пудель. Я сорвала высокую траву и стала ее жевать.
      – Я понял, тебе витаминов не хватает. Вон листики одуванчиков – кушай, – смеясь, сказал Миша, пытаясь удержать в своей руке мою руку с зеленой травкой. Я встала на четвереньки, вырвав у него свою руку, и на его глазах стала превращаться в корову или теленка, женского рода. Все, что я хотела, так это щипать молодую, зеленую траву.
      Миша глубоко вздохнул, от неожиданности ему захотелось забраться на дерево, или взлететь на него. Он бросил на землю школьный рюкзак и полез на дерево. Вид с дерева был опьяняющий. Он посмотрел на буренку, она все еще ела траву, у нее выросли рожки сквозь волосы. Джинсы натянулись и готовы были лопнуть в любую минуту, но швы у них были крепкие. Она стояла на четвереньках, как настоящая буренка и ничего в ней не напоминало девушку. Он спрыгнул с дерева и оказался рядом с ней, ему очень захотелось быть молодым бычком! Он готов был на нее запрыгнуть, про собак он все хорошо знал и про коров догадывался. Он уже закинул ногу на холку молодой буренки, но что-то его приподняло вверх, он с удивлением обнаружил на себе плащ, как крылья, приподнимающие его над землей. Мише хотелось оседлать буренку, смертельно хотелось быть бычком, но крылья его удерживали над буренкой, не позволяя к ней приблизиться.
      Буренка сказала:
      – Му…у, – и подняла голову на Мишу: он был красив в плаще человека паука.
      Мне захотелось стать девушкой, мне уже надоело быть коровой! Я с огромным трудом пыталась встать на задние ноги, но передние копыта только немного отрывались от земли, и вновь опускались на землю. Трава мне в глотку не лезла!
      Миша подлетел к дереву, снял с себя плащ, и спустился на землю. Он подошел к буренке, у которой в глазах стояли слезы, поцеловал ее и о, всемирное чудо! Она стала превращаться в обычную девушку.
      Мы просто обнялись. Мы были рады вернуться в свое обычное состояние. Губы у меня были зеленые от травы, но я радостно и нервно рассмеялась, а он поцеловал мои зеленые губы. Нам стало так хорошо, что рядом запел соловей. Его волшебные трели трепетно отзывались в наших сердцах. Мы сели на скамейку.
      – Что это было? – спросил Миша.
      – Не знаю, со мной такое впервые, – ответила я, мне до сих пор жутко.
      – Надо думать. Пройти через такое превращение! Ты, что чувствовала, когда была буренкой?
      – Ничего, хотелось травы и все.
      – А бычка тебе не хотелось?
      – Чего-то точно хотелось, но чего я не могла понять.
      – Меня.
      – Но ты летал на плаще и был необыкновенно красив.
      – А я все думал, как на тебя опуститься, но крылья мне не давали к тебе приблизиться. Нет, я не хочу летать и зависеть от желаний крыльев или чужого мозга.
      – А я не хочу быть буренкой!
      – А хотела?
      – Да, у меня всегда перед глазами стояла буренка с ресницами из мультфильма.
      – Точно, ты на нее похожа.
      – А ты хотел быть человеком – пауком? Все с тобой понятно. Давай хотеть быть людьми! Ты такой красивый и без плаща!
      – А ты и так красива!
      Мы взялись за руки, и пошли по аллее, потом вернулись за сумками и побежали, навстречу своей любви.
      Вот теперь в школе стали говорить, о том, что Миша и Лиана – пара, а до этого были обычные одноклассники. Непонятно, как школьники разбираются в любви с первого взгляда? Ведь сами они это не проходили! У Миши и Лианы глаза стали светиться при виде друг друга, они уже знали свои потаенные превращения. Нет, они не поверили в превращение и сказочность своих персон, они постарались о них забыть.
      Приближался последний звонок в школе, надо было учиться, любовь отошла на второй план. Последний школьный день выдался дождливым и холодным. Школьников выстроили на улице, холодный ветер пронизывал их насквозь, все надеялись на теплую погоду, всем хотелось что-нибудь оголить. Первоклассники просто замерзали вместе с родителями. Первый класс провожал последний класс.
      Этот последний класс выглядел очень разрозненно, в плане роста и толщины школьников последнего дня обучения. Директор с растрепанной от ветра прической сказала прощальную речь. От младших и старших школьников выступили активисты с громкими голосами. На этом торжественная часть замерзания была закончена.
      Замерзшие дети пошли туда, куда положено, кто на каникулы, а кто готовиться к выпускному вечеру.
      Я и Миша пошли в школу, где нам сообщили расписание экзаменов и еще раз обговорили план проведения выпускного вечера. Я после школы собиралась идти в медицинское училище, мединститут мне было сразу не потянуть, хватит того, что я школу закончила! Миша человек простой, стройный и подтянутый решил идти в школу милиции, где была временная или постоянная оттяжка от армии. Отец, за то, что он окончил школу, подарил ему Жигули предпоследней модели. Мне это очень понравилось. Мы оба ходили домой друг к другу, и родственникам оставалось только признать наш дуэт.
      После того, как отец Миши переехал в новую квартиру, к нему опять вернулась жена, то есть мать Миши, и как всегда на все окна она поставила герань. В квартире Миши на окнах всегда цвела герань, и однажды он услышал крик матери:
      – Кто сорвал цветы герани?
      Миша и его отец вышли на крик матери. Она смотрела на горшки с геранью, без единого цветочка. Кошки и собаки у них в доме не было, посторонние не приходили.
      – Мама я не ем герань! – в сердцах сказал Миша.
      – Мать, я не коза, лепестками не питаюсь, – пробасил его отец.
      – Я тем более не питаюсь геранью! – воскликнула мать, готовая разреветься от досады.
      – Я съела лепестки герани, – сказала я, выходя из комнаты Миши.
      – Лиана, тебя, что покормить забыли?
      – Цветы герани такие вкусные!
      – Что – о – о! – протянул отец Миши, – мать, она шутит или правду говорит?
      – Ну что вы так расстроились? Я только на кухне съела цветы герани, в комнате я их еще не ела.
      – Мать она еще не все цветы съела!
      – Ладно, отец, цветы я восстановлю, но, что нас ждет дальше, сын?
      – Мама, она любит зеленую травку.
      – Сын, я ей проращу зерна пшеницы.
      – Ой, спасибо! – вскрикнула я.
      – Лиана, а может, ты салат съешь из свежих овощей с зеленью? Я быстро сделаю салат, у меня новый нож, я помидоры быстро нарежу и все остальное.
      – Да у нас всегда дома есть свежие овощи и капуста, а я страсть, как капусту люблю, – ответила я.
      – Деточка, ты, вероятно, была в прошлой жизни козой или кроликом?
      – Мама, она была буренкой!
      – Шутник у меня сын, – сказала мать и пошла, резать овощи на салат.
      Большие дети зашли в комнату, закрыли за собой дверь.
      – Лиана, это так серьезно? Я про герань спрашиваю?
      – Нашло, раньше такого не было, а теперь так тянет на цветочки – лепесточки!
      – Ешь укроп пучками, но герань?! Зачем?!
      – Знала бы зачем, не тронула бы ваши цветочки. Кушать хочется траву…
      – Я начинаю за тебя бояться.
      – Брось меня, подними другую.
      Неожиданно Миша подпрыгнул, зацепился за кольца на потолке и стал похож на обезьяну, которая на руках бегала по потолку. На самом деле, на потолке были закреплены кольца, уступы и палки на веревках, он за них держался руками, а казалось, что он на руках ходит. Миша показал свой гимнастический сериал, спрыгнул на пол, схватил с тарелки банан и стал, жадно его есть.
      – Миша, а ты сам-то кто? Обезьяна или человек-паук?
      – Я человек с развитыми руками, вес у меня легкий и я легко держусь руками за любые предметы.
      – Ты нормально – ненормальный человек.
      – Хорошо сказала, но быть обезьяной это проще, чем быть коровой.
      – С копытами тяжело, это точно, – согласилась я.
      Нас позвали на ужин с большим количеством салата из свежих овощей с зеленью.
      Я набросилась на салат, он мелькал и быстро исчезал из салатницы. Остальные только облизнулись и ели мясо с картофелем, к этим продуктам я не прикасалась, сидела сытой муркой и говорила:
      – Му – у – у, – потом лениво стала, есть картофель.
      Отец Миши уплетал мясо за обе щеки, он даже добавки попросил, весь его облик напоминал льва после охоты. Мать жевала картофель с салатом, который положила себе в тарелку до прихода меня.
      Интересно, а мать его кто? – думала я и не могла придумать, но решила, что до комнатных цветов я больше опускаться не буду, все-таки я не коза. Я посмотрела на окно, вверху его, на полочке стояли кактусы. Я ухмыльнулась, нет, я не верблюд! Ужин прошел в дружеской обстановке и без упреков.
      Я вышла из квартиры Миши одна, достала из кармана пакетик с лепестками герани и выбросила в урну.
      – Неужели я буду, есть герань, – проворчала я тихо и пошла к себе домой.
      Дома я вынула из школьной сумки копыта на руки, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой я придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у меня светлая мысль быть актрисой, и еще я слышала, что с моим ростом приходиться играть мальчиков и животных. Быть буренкой мне расхотелось, а чтобы быть ею на сцене и речи быть не могло. Нет, я лучше пойду в медицинское училище!
      На следующий день Миша все подмигивал, мол, знает такое…
      А чего он знает? Ровным счетом ничего! Что я цветы с клумбы ем? Да ни за что!
      Если только на спор и за большие деньги. Мы зашли на спортивную площадку, где Миша показал мне какой он классный парень на тренажерах, грубого изготовления для всех желающих. Он так старался, что сорвался. Из его голой ноги побежала кровь ручьем.
      – Лиана, ты хотела быть медсестрой, забинтуй! – прокричал Миша.
      Я с ужасом смотрела на кровь, на разорванную рану:
      – Нет, я уже расхотела быть медсестрой!
      – Принеси подорожник, он растет на газоне!
      Я нехотя пошла, сорвала еще небольшие по величине листья подорожника, и стала прикладывать их к ранке, которая оказалась глубокой и кровопролитной.
      Вот поэтому и пошла я – учиться на парикмахера. Работа оказалось настолько связанной с химическими составами всех мастей, что я была не рада своему выбору.
      Хорошо быть парикмахером, когда много клиентов, тогда я чувствовала деньги, а, в общем, работа оказалась тяжелой во многих отношениях. Уставали ноги, не выдерживали руки, болели уши от признаний клиентов. Я, что психолог?
      Миша влился в милицейскую среду, словно среди нее вырос. Он был на месте, его тело налилось мышцами с мясом, он уже не был худым, а таким, как надо. Его уважали за внешний, внушительный облик, и за способности в работе. Мало того, довольно скоро он получил однокомнатную квартиру.
      Я ходила с гладкой прической, пиком которой была коса, заплетенная из конского хвоста. Да, такая я! Вне моды. Прически я делала другим, а у самой был своей, редкий по нынешним временам стиль.
      Однажды я сидела перед кучей собственной обуви, и только что не рыдала. Я вспоминала слова матери, о том, что обувь есть для улицы, для машин, для помещений. Я же из-за своего невысокого роста покупала обувь на тонкой подошве и на высокой шпильке. Сапоги такого пошива все одноразовые, как говорила мать, в них пройдешь раз по асфальту и в ремонт. Вот я сидела перед стертыми носками сапог и каблуками. Идти в мастерскую мне страшно не хотелось, но и ходить в таких сапогах было нельзя. Покупать новые сапоги? Хотя за суммарный ремонт обуви я как раз отдам столько денег, что хватило бы на новые сапоги, такие, какие мать носит и носит, без ремонта. Мать всегда рассчитывала на себя и практичность в обуви и одежде. Я думала, что Миша будет возить на машине, а я вся из себя буду выходить из подъезда и садиться в машину у подъезда! Ни тут-то было! Это его возили разные милицейские машины или он ездил на своей машине, но на меня с моими разъездами у него времени не было.
      Погоревала я над последними сапогами, без шпильки, кожаными, высокими, у которых каблуки стерлись под углом, словно они дешевые. Дешевые сапоги так не стираются, они выносливые, а на эти сапоги я столько нервов положила и денег, а они оказались для богатых – носила неделю – выброси. Слезы то набегали, то высыхали, так проскочило часа три, наконец, я все сапоги свернула и засунула в большой пакет, и, всхлипывая от жалости к себе, пошла в ремонтную мастерскую.
      Иногда я просила мать пойти со мной в магазин, но мать на все стала отвечать примерно так, мол, у нее нет денег, на то, чтобы выходить с такой дочкой из дома.
      И это было верно, я постоянно тянула из матери деньги, как могла. Молодые люди любят унижать старших и при этом выпрашивать все деньги, что те получают. Я еще не научилась все в доме делать быстро и без слез обид, и жалости к самой себе.
      Сегодня я проснулась, перевернулась, включила телевизор и стала смотреть фильм.
      Потом встала, легла в ванну, потом сушила волосы, красилась. Туда – сюда, день прошел, только и сделала, что дошла до мастерской, а еду для себя не готовила. И зачем Миша ушел от родителей? Его мать так отлично готовила! Я сглотнула слюну и побрела на кухню. Дойдя до кухни, я взяла огурец, разрезала его вдоль, посолила, села за компьютер и стала болтать в аське.
      Тут и Миша пришел в гости, а есть у меня в доме – нечего.
      – Лиана, у тебя есть, что поесть?
      – Ты на машине? Съезди к матери и поешь у нее.
      Мужчина, как по команде развернулся и хотел, было поехать к матери, но передумал.
      – Я не могу ехать к матери!
      – Вот и готовь сам, я обувь в ремонт сдала.
      Я проливали слезы лужами, и сама их вытирала.
      Миша был занят серьезной работой, можно сказать государственной.
      На Лиану смотрели глаза Степана из шоу 'Дом 2', его белозубая улыбка, была прямо по курсу, его крепкие руки обнимали меня! Объятья были настолько реальные, но почему так настойчиво звонит сотовый телефон? Улыбка Степана исчезла, я проснулась. Проснувшись, я выключила телефон, звонил Миша, но меня вдруг взволновали подруги Степана, я стала думать, почему ему с ними не везет. И поняла, он выбирает моделей, а они, на нем проехав по раю шоу, спрыгивают. Одна подруга, если верить передачам о ней, привыкла любить за большие деньги, Степана она полюбила – полюбила, получила с ним престижную комнату и выгнала его из нее.
      А его первая подруга, так озабочена своей худобой, что на мужчину сил не имеет, тем более на такого мужчину, как Степан. Хотя Миша не хуже…
      – Миша, я спала, нажала случайно на телефон и отключила. Я жду тебя, да еда готова…
      – Лиана, я заеду на пару минут.
      Миша вбежал в квартиру, чмокнул меня в щеку, съел все, что она ему положила на тарелки, и был таков. С такой личной жизнью мне точно будут сниться мужчины с телеэкрана.
      Мише было не до женщин, ему нужно было участвовать в реальном шоу, и искать преступника. Этот преступник обладал внешностью Степана, называл себя Степаном и посещал вечера, на которых не было ведущих из телевизионного шоу. Слухи по стране катились, как снежный ком, люди говорили, что видели Степана с очередной женщиной. А настоящий Степан отбивался от подобных слухов в реальной жизни. Мишу Мухина взяли в группу уголовного розыска с испытательным сроком и сразу такое дело! А взяли потому, что его комплекция напоминала этого известного шоу мена!
      Лица были не очень похожи, но торс, рост, одним словом силуэты были одинаковые.
      То есть, Миша был третьей, относительной копией настоящего Степана.
      Степана 2 звали – Алексашка, так говорили потерпевшие женщины, а его любимым историческим героем был Меньшиков, друг царя Петра 1. При разговоре с женщинами он развивал эту историческую тему, в которой женщины постарше хорошо разбирались.
      Где он находил этих женщин? Посещал танцы кому за полночь. Подходил к одинокой женщине, наиболее прилично или вычурно одетой, главное с золотыми украшениями.
      Алексашка выглядел великолепно, словно отбился от телевизионного шоу на час, и танцевал, и обнимал тело очередной женщины, забывшей мужские объятия. Женщина таяла, как воск. Молодой человек жаловался, что ему не платят, и денег у него нет. Партнерша снимала с себя все золото с драгоценными камнями, и вкладывала свое сокровище в руки Алексашки, за одно его объятие. Он целовал пожилую партнершу, клялся, что непременно они встретятся, и исчезал, словно его не было.
      Беда Алексашки была в том, что он хорошо обнимал, женщины хотели продолжение банкета и обращались в милицию, чтобы нашли ловеласа. Они писали в передачи типа 'жди меня' или на третий канал. Число женщин, желающих любви Алексашки непрерывно росло, но свои сокровища им становилось через некоторое время очень жалко. А он, нашел ломбард, познакомился с приемщицей и сдавал ей все, что собирал с пожилых женщин. Он даже не прятался, только всегда искал новые места для посещения.
      Интересно, но некоторые пожилые дамы носят на себе целые золотые слитки с драгоценными камнями, купленными давно, когда им платили за любовь и больше.
      Алексашка никого не убивал, он просто из своей ладошки все женские запасы на черный день, пересыпал в карман, а из кармана сдавал в ломбард. Поэтому это дело поначалу всеми осмеивалось и серьезным не считалось.
      Но однажды в спину Миши Мухина вцепилась женщина неопределенных лет, и сказала ему, что он такой плохой, забрал у нее сережки с сапфирами, а на свидание больше не явился. Говорила она ему все в спину, повернуться ему не давала, видимо хотела выговориться, потом уже слушать ответ. Миша с усилием оторвал от спины потерпевшую и посмотрел на нее. Она испуганно отпрянула.
      – Нет, ты не Алексашка! – вскричала женщина жалким голосом и залилась слезами.
      – Я Миша Мухин из милиции!
      – Миша, пойдем в милицию, я там все расскажу!
      – Простите, что вы хотите нам сообщить?
      – Что? Да то, что я отдала все свои сокровища за два танца с мужчиной твоей комплекции. А еще я думала, что он на самом деле Степа из шоу дома – 2.
      – Я об этом уже что-то слышал, идемте со мной, все ваши показания запишут.
      – Идем, я так себя ругаю!
      Так Миша попал на новое место работы, в качестве подставной спины и рук для объятий. Будни милицейские, рабочие.
      В парикмахерскую пришла постоянная клиентка, и как всегда днем, в будний день, так как ее возраст позволял получать скидку за парикмахерские услуги. Эта женщина приходила наводить порядок в своей внешности перед походом с приятельницей на вечер, где бывали танцы и кавалеры. Она красила волосы в отъявленный белый цвет, брови красила непременно черной краской, и в таком виде выходила из парикмахерской. Первый раз, когда я увидела женщину в таком виде, я вздрогнула от ужаса. Но клиентка была требовательная и увещеваний не слушала, ее немного омолаживали, если это так можно было назвать, и отпускали на вечернее мероприятие.
      Публика на танцевальный вечер собралась, как на подбор странная, или у всех зрение было слабое, яркость красок была такая, что от толпы женщин и мужчин в глазах рябило. Миша совсем не ожидал, что мужчины и те подкрашены и перекрашены.
      Он покачал головой и быстро отвернулся к буфетной стойке. В его задачу входило показывать свою уникальную спину на подобных вечерах, это на тот случай, если его узнает потерпевшая.
      Если потерпевших не было, то мог появиться сам Алексашка. То есть Миша гонялся за двумя зайцами. Он уже заметил, что особых украшений ни на ком не было, так бижутерия, если он вообще в этом что-то понимает. Стоять спиной к публике ему не позволила черно – белая, страшная по его меркам женщина, точнее бабка, но не бабушка. Она пристала к нему, как банный лист и вывела танцевать на медленное танго. Он решил, что установку на вечер не нарушает: его спина, обтянутая тонким, белым свитером была видна другим женщинам. На его бабке бабок не было видно, сережки и кольца отсутствовали.
      – Мужчина, а почему вы так осматриваете мои уши и руки? Нет на мне золота! Не ищите! Не найдете! – воскликнула она нервно.
      – Я и не ищу на вас золото, я с вами танцую.
      – А с чего бы такой красавец явился к нам, если не за золотым уловом?
      – Пришел – танцую.
      – Знаем мы вас, тут, среди танцующих людей, есть одна ограбленная таким, как ты, да вон она с твоей спины глаз не отводит! А не ты ли ее ограбил?
      И тут перед глазами у Миши все поплыло. Сзади на него навались старички и старушки, целым скопом, они били его своими палками по белой спине. Он успел в кармане нажать на кнопку на приборе, посылающий сигнал, о том, что он находится в опасности. Миша весь сжался под ударами озлобленных пожилых людей, потом прополз в более свободном месте бьющих его людей, и выскочил из толпы.
      Мне показалось, что я взмахиваю крыльями и вот-вот полечу, ощущение было таким реальным, что я с удивлением посмотрела на отсутствие крыльев. А все из-за того, что я увидела спину Миши, покрытую синяками от палок добрых стариков и старушек.
      Мише теперь предстояло ехать за этим Алексашкой во Фруктовую страну, в которой длительно сохранялись отблески социализма. Там тепло, там яблоки и другие фрукты, одним словом – Фруктовая страна. Я ничего не стала делать со спиной Миши, накрыла ее рубашкой и разрешала встать измученному человеку. Он сам подошел к зеркалу, посмотрел на обширную производственную травму и сказал, что надо завести овчарку, она не даст хозяина в обиду. Я заверещала страшным голосом в знак полного согласия с ним, но добавила, что в поездках с собакой могут возникнуть проблемы.
      Миша и сам понимал, что сложности с собакой неизбежны, и пришел к выводу, что ему на спине глаз не хватает, а то бы он увидел толпу стариков с палками и вовремя бы избежал ударов. Против глаз на затылке я не возражала, и мы вдвоем стали думать, где их взять. Придумали довольно быстро. Иван, друг Миши последнее время занимался охранными системами, и камеры слежения знал хорошо. Он быстро понял, чего от него хотят. Он купил шляпу для Миши с маленькими полями, сзади расположил маленькую камеру слежения. Новый прибор, размером с мобильный телефон, тонким проводом соединенный с камерой слежения, стал служить экраном. Теперь при необходимости, Миша мог видеть все, что находится за его спиной.
      Фруктовая страна встретила Мишу необыкновенной жарой, его шляпа в таком климате была вполне уместна. Его сильно поразили местные женщины тем, что ходили в очень длинных юбках, их ног практически не было видно. Спрашивается, что здесь мог найти или потерять Алексашка? Неужели тут могут собираться пожилые люди на танцы, если здесь даже балет запрещен? Современное крепостное право без признаков Интернета царило в стране. Пот тек с затылка Миши на камеру слежения и мешал вести наблюдения сразу с двух сторон. Прошел слух, что умер Султан Фруктовой страны. И в задание Миши и всей группы, с которой он приехал на поиски Алексашки, из центра внесли коррективы.
      Султан султаном работал бессменно со времен крупного землетрясения. Миша тогда еще и не родился, но его отец вспоминал землетрясение из-за одной простой причины: им отодвинули очередь на получение квартиры. Все страны бывшего содружества несли на своих плечах последствия землетрясения в столице Фруктовой страны. И возраст, умершего Султана был равен двум последним цифрам в четырехзначном обозначении года, когда это землетрясение произошло. Что это совпадение или помощь историкам в запоминание цифр? Султан сорок лет сдерживал моральный облик столицы, вполне вероятно, что выросло поколение, которое с этим не хотело мериться.
      А при чем здесь Алексашка? – подумал Миша, – Господи, да при Султане мог быть свой визирь! А у визиря вполне могли быть сильно продвинутые дети! С ними и надо познакомиться! Два его соратника с ним полностью согласились. Во дворец визиря их никто не пустил. Три сотрудника внутренних дел пришли к выводу, что им в недра знаний Фруктовой страны не проникнуть, местного языка они не знали, и не имели нужных полномочий в смутный период смены власти. Улицы столицы заполнились местными жителями…
      И умный Миша понял, зачем сюда приехал Алексашка! Обирать плачущую толпу! Так это ж совсем другое дело! Но как он мог знать о смерти Султана, если приехал сюда еще при его жизни? Никак! Он этого не знал, но об этом знал тот, кто его сюда прислал. На чужом горе, счастье не построишь, но капитал нажить можно! Это весьма примитивный уровень обогащения, возможно, отвлекающий маневр. Интернет!
      Вот где собака зарыта! Паутина Интернета опутала Султана и забрала его жизнь. К такому выводу пришли три человека из группы Миши, естественно вместе с ним. Весь Интернет не накажешь, тем более его представителей, но можно отыскать Алексашку и таким образом, избавить горюющих людей от потенциального грабителя их драгоценностей.
      Но как найти его? Ответ пришел неожиданно. Алексашка собирает ювелирные украшения с людей. А на ушах местных женщин висят сережки внушительных размеров.
      Надо Мише и его напарникам самим одеться женщинами, благо юбки здесь носят до земли, и надеть самые блестящие украшения. Купили мужчины три черных парика, юбки, украшения. Переоделись, рассмеялись, вновь стали серьезными, и вышли изображать приманку на главную площадь города. Сели они у фонтана, чтобы рост свой не демонстрировать и стали ждать Алексашку.
      Алексашка работал в паре с Кириллом, очень красивым мужчиной. Они вдвоем могли обнять женщину так, что на ней ничего после них, в смысле украшений не оставалось. Кирилл первым заметил трех кумушек у фонтана, Алексашка хотел его отговорить от ограбления сидящих подруг, но того прямо несло на Мишу а и его напарников по труду в милиции. Объятия пяти мужчин закончились тем, что поймали Кирилла, а Алексашка убежал. Кирилл оказался странным малым, и сразу выложил милиционерам, где можно найти его дружка по малому бизнесу. Алексашка не вернулся в дом, ставший для него ловушкой. Он исчез из поля зрения правоохранительных органов, словно его и не было.
      Миша вернулся домой и увидел Лиану, играющую на гитаре. Все бы ничего, но ей кто-то принес букет цветов размером с хороший, дикий куст, в нем лежала открытка со словами поздравления, и заканчивалась словами: от Алексашки. Мишу это несколько напугало.
      У Миши появилось жгучее желание найти Алексашку уже по двум причинам, но пришел приказ, запрещающий поиск по просьбе старичков и старушек. После приказа, как по команде по городу прокатились разбойные нападения на божьих одуванчиков, то есть на очень пожилых людей. Группу Миши поставили на уши, для обнаружения грабителя несчастных пенсионеров в преклонном возрасте. У десятого пенсионера, ограбленного на выходе с почты, обнаружили конверт с открыткой, подписанной: от Алексашки.
      По горячим следам был составлен портрет Алексашки и разослан по различным постам.
      Вскоре было поймано – пять мужчин. Старичок, ограбленный последним, указал пальцем на Мишу, что никого не удивило. Но кое у кого появилась мысль, а не с двумя ли лицами живет сам Миша? А вдруг он оборотень?
      Кирилла выпустили за недостатком улик, хотя ему чуть не пришили обвинение за все грехи Алексашки. Еще Мишу удивляло, что этот Алексашка работает много, но с малым уловом. Деньги небольшие – грабить бедных стариков. Правда, как сказать, следующая волна была еще хуже, украли 10 машин самых маленьких, выданных ветеранам войны, естественно глубоким пенсионерам. Хозяину десятой машины подбросили конверт с открыткой: от Алексашки.
      И на этом наступила тишина.
      Гуляла я по парку с Аллой, держа в руке книгу, а дома обнаружила в книге конверт с открыткой: от Алексашки. В конверте лежали обычные, тысячные купюры. Я показала их Мише, тот вспылил:
      – Лиана, ты, что с Алексашкой знакома?
      – Миша, я никогда его не видела! Я все поняла, я никому ничего не скажу!
      Через пару недель с прогулки я принесла сережку, которую нашла под ногами, сидя, на скамейке в парке. Миша по сережке определили, что она изготовлена в Фруктовой стране, на сережки он там насмотрелся. В этом случае надпись: от Алексашки, даже не требовалась. Он запретил мне одной ходить по парку.
      Однажды я достала гитару, она мне показалась излишне тяжелой. В гитаре лежал пакетик с золотыми колечками, сережками, кулонами. Миша сразу понял, что это золотой набор местных пенсионеров. Он уже боялся говорить по этому поводу, в милиции все сразу поворачивали стрелку на него.
      Мише захотелось подняться и улететь куда подальше: невиноватый он! Он надел свою шляпу с видеокамерой и вышел на улицу, брел медленно – медленно. Достал карманный экран, посмотрел: сзади него шел он сам! Он быстро повернулся. Его двойник сделал то же самое, на спине была надпись: от Алексашки. Миша побежал быстро, очень быстро, он хотел поймать двойника за шиворот!
      Двойник сделал прыжок в сторону и исчез в подворотне. Этого Миша даже Лиане не стал рассказывать, он ощущал себя загнанным в угол жизни. Дошел он до гаража, выехал из него на своей машине, он даже лишний раз не смотрел на зеркало заднего вида. Ему уже казалось, что за ним едет такая же машина, как у него. Он в оцепенении остановился, медленно повернул голову назад: пусто.
      Миша нажал на газ, машина не поехала. Он вышел из машины, в выхлопной трубе торчала палка. Он даже не сомневался, что на ней написано: от Алексашки. Миша не понимал этого Алексашку и зачем он его преследует, разыгрывает и ставит в неловкие ситуации. Подставляет – одним словом. От подставы до заставы… В торец палки был ввинчен шуруп, к нему привязана суровая нитка, на нитке висели денежные купюры от его машины до его гаража. Миша вынул палку, бросил ее вместе с купюрами и поехал на работу, но неожиданно для себя остановился и поехал назад задом. Захотелось ему деньги собрать. Доехал до денег, это оказались яркие фальшивки.
      Снег блестками оседал на воздушное покрывало земли. Зима явилась собственной персоной на санях Снежной королевы. Алексашке захотелось стать Снежным королем.
      А почему нет? Почему он должен изображать Гитарного пажа, или постоянно исчезающего человека с надписью: от Алексашки? Надоело ему разыгрывать своего единоутробного брата Миши Мухина. Не виноват Алексашка, что врач, вынувшая его из матери после Миши забрала его себе, без объявления о рождении. В ту ночь все праздновали Новый год, и свидетелей рождения Алексашки не было. Мать, родив первого сына, уснула крепким сном от укола, и духом не ведала, что в ней был еще один ребенок. Врач Зоя Зиновьевна будить ее не стала, сделала все сама, и послед сама вынула. И бумаги заполнила так, словно она родила малыша Алексашку.
      Врач любила сказку о Снежной королеве, теперь у нее был личный Кай. Дома у нее все было белое или голубое, иногда синее. Дом Снежной королевы гостей не приглашал, их в него не пускали. Алексашка, как родился невидимым для собственной матери, так и жил, словно он есть, и его нет. Даже Зоя Зиновьевна не всегда знала, где находиться ее сын Алексашка.
      А он и не знал, что можно жить иначе, если ему Бог дал способность исчезать и появляться неожиданно для окружающих, то он и пользовался этим даром. Такой он уродился. На себя в зеркало Алексашка иногда смотрел, свою внешность он помнил, так случайно он заметил, что некий детектив Миша Мухин на него похож. Вот Алексашка и разыгрывал его или его девушку Лиану, остальным это было не так нервно.
      Захотел Алексашка стать Снежным королем. Для этого ему нужны были сани с парой лошадей, или белый автомобиль с ледяными глыбами на дверях. Яшка вообще-то не был мелким воришкой, драгоценности он брал для разминки, ему хотелось властвовать над людьми, а это были тренировки. Психологию он изучал сам по книгам матери Зои Зиновьевны. Школу он окончил настолько странно, что в ней до сих пор вздрагивали от упоминания о нем.
      Снег шел и шел, а он еще не решил, где взять белый лимузин. Алексашка прекрасно понимал, в Рождество и на Новый год он сможет владеть сердцами людей. Ему нужен белый с голубым отливом кожух, и вся одежда должна быть такой, чтобы он казался Снежным королем, но не Дедом Морозом. А, где взять белый автомобиль, с открывающимся верхом? Эти южные автомобили в северном климате могут совсем не завестись. Он видел по телевизору длинные автомобили, но они его как-то не притягивали.
      Школу водителей Алексашка окончил вместе с Мишей, с ним рядом он приобретал свойство быть невидимым, и учился даром, права, правда, на себя получал. Мать ему автомобиль купить не могла. Это Мише отец машину подарил, он ведь не знал, что у него есть еще один странный сын Алексашка.
      Чего Алексашка не мог, так это работать на одном месте, он знал, что Миша работает в милиции, а сам он не знал, кем быть. Вот и придумал быть Снежным королем, а как к этому подойти, он тоже не знал. Стал Алексашка обходить, объезжать салоны по продаже автомобилей, в одном он обнаружил белый лимузин.
      Денег у него естественно не было. Машина стояла у него перед глазами, и вдруг к ней подошел покупатель в белом пальто! Алексашка чуть дар речи не потерял! Очень ему захотелось иметь то, что имел этот человек.
      Он посмотрел на снег за окном и взмолился:
      – Снежная королева, помоги!
      И он услышал женский чарующий голос:
      – Стань его вторым я!
      Алексашка глянул на себя в зеркало и отскочил, он был похож на этого белого человека, но пока он был в своей одежде. Он понял, что Снежная королева расширила его возможности по превращению в других людей, он сказал ей мысленно спасибо и последовал за мужчиной в белом пальто. Тот уже купил белую машину.
      Алексашка быстро оказался на заднем сидении белого авто. Действовало его свойство быть невидимым рядом с человеком, на которого он походил. Он везде следовал за своим двойником. Этот двойник в белом пальто был круче Миши а и жил в роскошной обстановке, и работал неизвестно кем. Алексашке понравился его лесной белый дом. Бери все и будь Снежным королем – шептало ему второе я, он отвечал, что еще рано.
      Фирма двойника сняла на празднование Нового Года корабль, стоящий на приколе.
      Алексашка везде следовал за новым двойником – это была его обязанность, навязанная ему при рождении. На праздник пригласили крутых ребят, они крутили огненные колеса на палубе. Огоньки летали, всем было весело. Огонь попадал в укромные места и тлел, и разгорался, пока не появились языки пламени во многих местах корабля. Мужчина сбросил свое белое пальто и помчался в трюм, у него там находился саквояж с купюрами.
      Алексашка надел его пальто, и его все стали звать Александром Сергеевичем. Белое пальто закоптилось, пока он по какому-то канату перебрался на берег. Народ бежал с корабля. Алексашку хлопали по плечу, все друг друга поздравляли со вторым рождением. Прибыли расчеты пожарных, корабль горел. Алексашка сел в белый лимузин, к нему в машину села дамочка в белой норке. Он повез ее в лесной белый дом, она говорила куда ехать, видя его нервозность после пожара. Девушка оказалась деловой она все знала в лесном доме и с вопросами не лезла.
      Он ликовал от тихого счастья. Через сутки стало ясно, что в трюме сгорел один человек, решили, что это бомж, поскольку все свои спаслись. Потом счастье Алексашки стало уменьшаться, его обвинили в том, что корабль сгорел. С него требовали, оплатить страховку владельцам судна.
      Похоже, вместо Снежного короля он превратился в огненную свинью, но копилкой он никогда не был. Он не знал, где лежат деньги Александра Сергеевича. Девушка в белой норме тоже не знала, где деньги фирмы. Яшке оставалось одно – срочно стать собой любимым. Как превратиться в себя он знал одно средство, надо было проявиться рядом с Мишей. Под благовидным предлогом он пошел в отделении милиции, подошел к Мише, его внешность изменилась в обратную сторону. Он спокойно вышел в облике Алексашки, прошел мимо белого лимузина и направился к автобусу. Так спокойней.
      Дома он не находил себе места. Он вспомнил Фруктовую страну, где снега не бывает, где он мог бы быть Фруктовым королем! Алексашка взял немного денег в том белом, лесном доме. Он купил билеты и поехал во Фруктовую страну. Успел он на похороны, протиснулся к гробу Султана и у всех на глазах превратился в его копию! Люди сложили ладошки и подняли их к небу! Все встали перед ним на колени! Просто-то как! Алексашка – владыка Фруктовой страны! Рядом с ним кто-то произносил его новое имя, у него оказалась даже жена. Она и показала, где они живут. Он молчал, местного языка Алексашка не знал, быть местным правителем ему быстро расхотелось.
      Он хотел быть Снежным королем, но для этого надо было оплатить страховку. Это ему было непонятно. У себя в спальне он обнаружил очень много денег вне сейфа.
      Алексашка закрыл дверь и сел думу думать, кем ему быть. Он напряг мозги и из экономической географии вспомнил, что Фруктовая страна богата месторождениями газа. Он теперь Газовый король. Жена ему стала стучать в дверь, а он точно помнит, что у него женщин никогда не было. Яшка никак ни мог взять в толк, зачем нужны женщины. Нет, он не тупой, он все знал, но не в отношении себя. Рано он превратился в местного владыку, надо было сбегать к себе домой. Как ему пройти мимо собственной охраны, мимо сопровождения? Он не то, чтобы боялся, но чувствовал себя в чужой тарелке, ему только деньги были знакомы, международные деньги.
      К Снежной королеве здесь не обратишься, эта страна не ее ведомства. Но должна же быть Фруктовая фея? Сам Бог должен быть здесь. И тут он вспомнил, что и Бог здесь другой. Помогать ему было некому. И Миши рядом не было. Как хочешь, так и властвуй! Алексашка свернулся в клубок на огромной постели под балдахином и уснул.
      Алла пришла домой ко мне, по старой дружбе. Мы сели на кухне за стол и стали пить чай. Я все про Алексашку говорила, который постоянно преследует Мишу. Алла вспоминала Гитарного пажа, как держала его на коленях вместо гитары. Мы сложили все воспоминания в кучу, и пришли к выводу, что все это мистика чистой воды. И добавили чая в кружки.
      Мы поговорили за жизнь и пришли к выводу, что надо съездить на большой рынок имени одного сорта колбасных изделий. Народ под праздник туда толпами ехал, цены там ниже, выбор вещей богаче. Если ноги ходят, люди мчат туда на всех парусах, а обратно идут, как вьючные верблюды. Денег у молодых девушек всегда мало, а хочется всегда очень много. Сговорились мы и поехали на рынок. Я все по сапогам специализировалась. Прикупила я себе еще пару сапог. Алла тряпки купила, чтобы было в чем ходить, кроме одежды старших сестер. Набрали столько, сколько денег было. Даже модные сумки купили, все модное и недорогое.
      Надела Алла модное пальто – плащ с меховым воротником, искусственным. Вся из себя вышла на улицу, шла и песни напевала. А навстречу гитара ей шла, а точнее Гитарный паж, а точнее Алексашка. Остановились. Посмотрели друг на друга, словно и не лежал он на ее коленях.
      Оба сказали:
      – Привет.
      Помолчали.
      – Тебя, как зовут? – вновь сказали одновременно и засмеялись.
      – Алла.
      – Алексашка.
      – Куда пойдем?
      – Куда пойдем? Ко мне домой, мать сегодня в больнице работает, ушла на сутки.
      – У вас мама врач?
      – У нас мама врач, женский. Отказ не принимаю, я только, что вернулся из Фруктовой страны, могу угостить фруктами и еще кое-чем.
      – Идем, я все равно сегодня не работаю, выходной у меня.
      Квартира у Алексашки была однокомнатной, по центру комнаты стояли два шкафа, деля комнату на две половины. Они прошли в ту часть комнаты, что была у окна.
      – Алексашка, а у тебя неплохо! У нас еще смешнее, нас восемь человек в трехкомнатной квартире.
      – Значит, ты не будешь презирать меня за подобные жилищные условия? Хотя я мог иметь несколько дворцов. Меня во Фруктовой стране приняли за Султана, а я испугался и уехал, сюда, в этот уголок.
      – Султаном быть сложно, много ездить надо.
      – Алла, ты мне нравишься, у меня во Фруктовой стране жена была, но, я ее не понял. Женщины там все странные и непонятные. Ты создана для меня, я запомнил твои пальцы, когда гитару изображал. Давай я снова буду гитарой?
      – Лучше контрабасом, нет, будь собой, ты мне нравишься.
      – Ты не шутишь?
      – Алексашка, у меня вся жизнь юмор. Парни меня всерьез не принимают, с такой семьей.
      – Золото хочешь?
      – Откуда оно у тебя?
      – У меня откуда? От верблюда!
      Алексашка достал из ниши стенки металлическую банку из-под печения, открыл.
      – Ой, и, правда, золото! Это настоящие сережки, браслеты или бижутерия?
      – Все настоящее! Выбирай! Бери, сколько хочешь!
      – Я все хочу!
      – Бери все.
      Алла взяла свою новую сумку и сунула в нее коробку с изделиями в золотой оправе.
      – Алла, выходи за меня замуж и сейчас!
      – Шесть детей в твоей квартире не поместятся!
      – Готовить умеешь? Иди на кухню и готовь, а я спать буду.
      Алла встала и пошла на кухню, где продуктов было много, кастрюль чистых хватало, но ничего приготовленного не было. Она занялась приготовлением обеда. Алексашка уснул, как только она вышла из комнаты.
      Девушка приготовила пищу, включила телевизор во второй половине комнаты, легла на диван и стала смотреть программу юмористов. Гена Мельница выступал с любимой песней 'Ерунда', целая команда в белых масках подпевала ему. Среди клоунов сидела его великолепная жена, спрятанная под маску тихого ужаса. Алла очень захотелось попасть в эту команду юмористов в масках, когда один поет, остальные сидят и пугают зрителей. Она вполне могла бы пугалом на сцене работать.
      Размечталась девушка и не заметила, как проснулся Алексашка, как он прошел на кухню, съел то, что она приготовила. И он довольный до безумия, нисколько не жалея банку с драгоценностями поцеловал ее в мягкую щеку. Она встрепенулась, улыбнулась, села и поцеловала в ответ Алексашку. Поцелуй за поцелуем и получилась 'ерунда'.
      Алле так понравилось гостить у Алексашки, что она с радостью забыла о своем доме, а когда вспомнила, то петухи в деревне запели, вскоре и его мать пришла с работы.
      Она оказалась доброй и усталой женщиной. Зоя Зиновьевна, ни слова не сказала Алле, но съела все, что она приготовила и предложила еще приготовить, а сама уснула. Дома об Алле даже не соскучились, у нее дома такая куча мала, что всем не до нее.
      К Новому году хорошее шампанское исчезает быстро, я прошла по магазину, набрала продуктов и вышла на улицу, стоящую в единой новогодней пробке. Счастье от встречи мэра с Дедом Морозом меньше всего радовало людей, сидящих в машинах по 8 часов, без возможности покинуть ее в пробке. Интересно, кто в такой ситуации может пожелать здоровье человеку, из-за которого город страдает в машинах от беспробудного безделья, усложненного сиюминутным наблюдением за движением на дороге? Страшная ситуация.
      Я вообще по столице давно уже не ходила и старалась в центр города не ездить никогда, да и сегодня я не в центре, а на окраине, куда добрались центральные, автомобильные пробки. Я еще раз бросила взгляд на мучеников в машине, вспомнила, что Миша сегодня за рулем, немного его пожалела и пошла домой. У дома меня ждала странная пара: Алла с Мишей или нет? Я напрягла глаза, с Аллой стоял Миша в чужой одежде. Я подошла к странной паре. Ощущение, что передо мной мой друг Миша, почти исчезло.
      – Алла, это кто?
      – Алексашка, или ты его Лиана забыла?
      – Если честно не особо вспоминала, а вы к нам?
      – Мы хотим объявить себя парой! – важно сказала Алла.
      – Обязательно мне? Лучше матери скажи.
      – Ей до лампочки, а его мать уже знает.
      – Где жить будите, парные вы наши? – спросила я, соображая, что подруга говорит весьма серьезно.
      – У Алексашки.
      – Так это он и есть, неуловимый Алексашка? Да его все ищут! На нем висят многочисленные кражи ювелирных изделий! Алла, очнись, тебе нужен не такой человек!
      – А другие меня не видят! У тебя Миша есть, а у меня никого нет! Вот, нашелся человек, а ты против моего решения оказалась! – всхлипнула Алла, – а все, что он украл, он мне отдал! Да я все это вернуть могу, если надо!
      – Это вы Мише расскажите, а мне все равно, только из-за этого молодца, у моего Миши жизни нет! Его уже оборотнем считают.
      Из-за угла выползла машина Миши Мухина, вся в снегу.
      – Привет всем! Ух, еле проехал мимо пробок, ехал какими-то переулками, да закоулками, лучше бы пешком шел! А это Алексашка! Стой! – крикнул Миша Алексашке, который удирал от него во всю прыть.
      – Миша, он мой жених, а ты его прогнал! – разревелась в голос Алла.
      – Миша, они жениться хотели, – подала голос я.
      – Алла, да он настоящий невидимка! Зачем он тебе сдался? – прокричал Миша.
      Неожиданно Алла развернулась и побежала вслед за Алексашкой с криками и воплями своего неожиданного счастья и несчастья.
      Алексашка не мог долго жить на одном месте, и однажды он уехал на Лазурное море, да застрял там и встретил диву. В домике сидела красивая, ухоженная женщина, ее темные, наращенные волосы струились по плечам, наращенные ногти огибали высокий стакан с коктейлем, худые ноги, в босоножках на тонких, высоких каблуках, виднелись из-под коротких шорт. Виктория последнее время часто была унылой, два года, прошло с тех пор, как она оставила свою страну и стала жить на райском острове, но об этом она ни с кем не говорила.
      – Алексашка, привет! – сказала Виктория сладким голосом.
      – Привет, Виктория! – отозвался Алексашка, – почему не загораешь?
      – От загара я стану сушеной воблой.
      – А так ты кто?
      – Проехали, я не об этом, ты мне задолжал!
      – Быть не может, я в долг денег у тебя не брал!
      – Наивный Алексашка! Ты мой трофей, а трофеи – это прибыль, с тебя круглая сумма за общение со мной!
      – Ба, а ты говорила, что меня любишь, а любовь она бесплатная, поскольку она от души идет.
      – Вот, сказал, и в душу влез по шею! Плати, сумма написана на салфетке.
      Алексашка мельком посмотрел на салфетку, на цифру с нулями на купюре, и онемел от удивления.
      – Что это ты в ступор впал? Любил – любил, хоть и не меня, но накопилась плата, местная девушка на тебя пожаловалась мне, – сказала Виктория, поднимаясь на тонких ногах.
      У Алексашки в голове пролетела мысль, что с Аллой он был, а она у него еще ничего не просила!
      – Виктория, да, у меня столько денег, нет!
      – Давай то, что есть, остальное вернешь при первой возможности, но в течение недели, за тобой присмотрят.
      Алексашка зашел в соседний номер, взял деньги и принес их Виктории. Она взяла деньги, на ногтях засверкали стразы, на лице появилась гримаса улыбки:
      – Не плохо, на первый раз! Идем, погуляем по молу?
      – Без меня.
      Виктория, не прореагировав на ответ, вышла из номера на улицу, под горячие лучи солнце, и свернула за угол, словно растаяла от жары.
      Алексашка сидел на стуле, держа непутевую голову в двух руках, мыслей в голове не было от удивления, его еще так никто не кидал. Все боялись его внушительных размеров, а это искусственная женщина, с накладными ресницами и грудью, наращенными волосами и ногтями его очистила просто так, так он считал. Он был всегда уверен, что женщины должны считать за счастье обычное общение с таким человеком, как он!
      Обида, досада – нет. Ненависть – черт с ними. Отчаянье? Нет. Безразличие?
      Отчасти. Заговор? Обойдутся. Прошло время чужой власти. Темно и все. Радость врагов долгой не бывает. Их жизнь уничтожит! – так думала я, глядя на единицы на своей электронной странице, уничтожая в очередной раз все написанное одной кнопкой, хранить чужие единицы мне не хотелось. Посмотрев электронную почту, я поняла, кто так старался – издательство хотело меня опубликовать и из всех сил уменьшало мой литературный вес.
      И так бывает.
      Туман окутал землю пеленой полумрака, спрятав осеннее цветение листвы.
      Удивительно смотрятся пихты однолетки, их никто не подстригал, а они стоят в один ряд с одинаковой кроной. Пихта осенью всегда привлекает к себе внимание если не кроной, то мелкими, мягкими иголками, которые с нее осыпаются с порывами ветра. Клены лысеют на глазах, они пышно цветут и быстро теряют верхнюю листву, чего не скажешь о березах, они и листву теряют, и остаются прикрытыми своими мелкими желтыми листочками. Если я береза, то у меня на данный момент времени даже лысого клена нет. Нет. О чем тогда писать, если у березы нет клена? Значит, у березы есть пихта!
      О, а пихты напоминают команду по художественной гимнастике. А гимнастки в любви победят любую иную женщину, у них ноги в обратную сторону закладываются и открывают доступ для любви. Это качество гимнасток хорошо видно в произвольной программе танцев на льду. Такие сексуальные позы, что дальше некуда, зато самые сексуальные партнеры заняли первое место, это я вчера по телевизору наблюдала.
      Нет, я не завидую, и у меня нет подруги гимнастки, из серии гибких иголок пихты.
      Вчера попыталась я читать английского романиста начала двадцатого века, роман такой толстый, написано тридцать четыре авторских листа мелким почерком.
      Описания улиц преодолеть она не смогла, а выглядывающие в окно сестры утомили своими наблюдениями за одинокими прохожими. Закрыла я книгу и положила на полку.
      Автор еще поразил меня тем, что без электроники считал число слов в книге.
      Описать улицы, по которым десятилетия ходила я – просто, прямоугольные квадраты зданий, либо стоящие по высоте, так называемые башни, либо лежащие по длине, так называемые лайнеры. Светлый квадратно – прямоугольный город дешевой застройки.
      Если бы не деревья, так и пейзажа бы не было, а были бы одни прямоугольные углы.
      Деревья дают работу дворникам, одни метут листья, другие застилают их листьями и с каждым днем все больше видно светлых квадратов зданий, не затемненных ажурами листьев. Люди ходят по листве или по чистому асфальту, это как повезет. Лужи заполняют любые выемки в асфальте и любые углубления в нем. Осень. Дожди. Ветер.
      Листва.
      Так, а где Алексашка? А где мой Миша? Где мой закадычный можно сказать дружок?
      Один уехал на остров в Лазурном море. Путевка стоит дорого, но он купил ее, и уехал. Звонил Алексашка Алле, говорил, что находится в сказке. А Миша мне обещал сегодня появиться. Да, у нас обычный, школьный роман. Оба мы далеко не гимнасты по внешнему облику. Миша вообще полжизни пробегал с баскетбольным мячом, там мы и познакомились, на баскетбольной площадке.
      Мне еще в школе предлагали учиться в школе олимпийского резерва. Я съездила два раза и больше не захотела, тратить жизнь на поездки в транспорте, а идти в интернат, даже спортивный, мне не хотелось, поэтому олимпийской чемпионкой по баскетболу я не стала. Вообще быть выше толпы – это не просто. Миша поэтому не любит ходить по улицам, ездить в общественном транспорте, он любит спрятать свой рост в машину и ехать, глядя на мир из окна машины.
      Рядом с детективным агентством, Мише перед машиной налили масляное пятно, вышел он из машины, какой-то доброхот ему сказал, что у него масло течет. В это время второй мужик полез в машину за деньгами, глупец, да Миша к этому моменту уже успел сдать деньги, и денег у него больше не было! Опоздали голубчики. Миша взял двух этих мужичков за ворот одежды и стукнул их лбами, чтобы не повадно было мужские сумки из машины таскать.
      Туман стал таять, появились цветовые краски осенней листвы. Прямоугольники домов проявились своими квадратами в легком тумане. Вид за окном еще мутный, туманный, как и мое настроение. Я очень интересуюсь другими мирами, если мир бесконечен, то где-то есть лобастые, глазастые существа. И Миша – лобастый и глазастый, так зачем еще кого-то искать?
      Алла тоже скучала по своему большому Алексашке, рядом с ним она маленькая женщина, а рядом с другими – большая женщина. Почему она с ним не поехала? У нее нет заграничного паспорта, а у него есть. У нее нет денег, а у него теперь нет денег, потратился с поездкой.
      Алексашка приехал загорелый, с огромным количеством снимков, которые под музыку Сиртаки показал Алле. На снимках лазурное море, маленькие каменные, побеленные дома, мостовые, бассейны, шезлонги, музеи и похожие на музейные амфоры в магазинах. И зелень абсолютно незнакомая, пальмы, словно огромные ананасы. И все.
      Земли, песка практически нигде нет, одни камни в виде гор и домов.
      Она посмотрела на желтеющее море деревьев за окном, вздохнула и отвернулась от экрана, еще пару недель и исчезнет желтая листва, появятся черные контуры деревьев, на которые приземлится белый снег, а серая гладь пруда замерзнет. А на том далеком, уникальном острове еще будет тепло, и машины по мостовым будут ездить, не зная сугробов.
      По мостовой загромыхала карета. Алла посмотрела в окно и увидела каменные домики, каменную мостовую и, ехавшую по ней карету. В голове промелькнула мысль, что она ведь живет на десятом этаже, а ей открылся вид со второго этажа. Она обернулась вокруг себя и не увидела мебельной стенки, кожаных диванов, стеклянного журнального столика. Перед ней была комната, с диванами обтянутыми вишневым бархатом, небольшой шкаф с тарелками, стоящими на боку.
      По центру стоял круглый стол, покрытый скатертью с длинными кистями. На дверях висели вишневые, бархатные портьеры с такими же кистями, как на скатерти.
      Она подняла голову к невысокому потолку и не увидела элементарной лампочки, на столе стоял подсвечник, многие свечи уже оплавились. Вместо угла в комнате она увидела выступ, покрытый грубоватым кафелем. Алла от неожиданности села на странный стул у стола и закрыла глаза, она очень хотела проснуться в своей комнате. Посчитав до десяти, она открыла глаза, но ничего не изменилось, она была в комнате без телевизора, но с камином, в котором лежали бревна березы.
      В комнату вошла девушка в темном платье, с белым передником:
      – Барыня, кушать подано, матушка ваша недовольна тем, что вы задерживаете обед.
      – Федора, я сейчас подойду, – сказала Алла и вздрогнула от собственного голоса, Она посмотрела на себя в туманное зеркало на комоде, увидела странную прическу: у нее, оказывается, была коса!
      В столовой за столом сидело человек шесть, Алла зашла седьмой.
      – Алла, – сказала женщина среднего возраста, – что ж ты голубушка задерживаешься?
      Ждем с тебя, твой жених сидит уже за столом, – и она показала на крупного мужчину.
      Алексашка, – промелькнуло в голове Аллы.
      – Здравствуйте, люди добрые, и, вы, мой господин, – обратилась она к Алексашке.
      Мужчина вскочил с места, он был так высок, что почти касался головой потолка.
      – Здравствуй, Алла! Почто ждать заставляешь, я уже и не чаял тебя увидеть.
      – Так, вздремнула немного.
      – Уж не заболела ли ты, дитя мое? – спросила мать Аллы.
      – Нет, матушка, сон был странный, словно я была на лазурном берегу.
      – И, правильно тебе снилось, Алексашка твой предлагает поехать тебе на остров в Лазурном море! Но, в качестве свадебного путешествия!
      – А я согласна! Я поеду.
      – Ну и ладушки, вот и сговорились, а свадебка не за горами, после нее и езжайте, с Богом!
      Долго Алла с Алексашкой, со служанкой да с кучером на облучке, ехали в карете, с двумя запряженными лошадями, которых меняли на почтовых станциях. Ехали по бездорожью и радовались погожим дням, когда дорога была более укатанной. Так и доехали они до моря Лазурного, рыбак перевез их на своей шхуне на остров. Алла шла мимо невысоких маленьких, каменных домов, и они казались ей знакомыми, но не было видно бассейнов, шезлонгов. Но в лавках продавали все те же амфоры. Она посмотрела на Алексашку:
      – Ты был здесь?
      – Никогда!
      – А я уже видела эти оливковые рощи и пальмы с большим утолщением у корней.
      – Придумываешь ты все, Алла, – ответил ей Алексашка, останавливаясь у маленького дома, где им предстояло жить.
      От жары Виктория не растаяла, за углом, в кресле под огромным зонтом сидел мужчина высшей степени сложности: он был высокий, широкоплечий, белая, тонкая рубашка на нем была расстегнута, демонстрируя изумительные по красоте мужские, грудные мышцы, на которых висела золотая цепь с большим золотым диском.
      – Кирилл, я принесла деньги, – и она протянула ему деньги, взятые, у Алексашки.
      – Молодец Виктория! Мой вечер – твоя плата, мы в расчете! Пойдем на мол?
      – Нет, мне это не по карману.
      Кирилл поднялся на свои стройные, накаченные, волосатые ноги в шортах, сделал несколько шагов и сел в открытый лимузин, не приглашая ее с собой.
      Виктория поджала губы и побрела в свой номер, ругая себя за то, что соблазнилась на этого Кирилла. Машина тронулась с места, волнистые, светлые волосы мужчины красиво поднялись за его головой. Зрелище было за пределами женского восхищения.
      Далеко ехать по острову было просто не куда, машина поднялась в гору и остановилась у стандартного, древнего, каменного, белого, двухэтажного дома.
      Кирилл, пройдя по красивым, дорогим плиткам, вошел в холл, украшенный амфорами всех видов и типов.
      В прохладном полумраке, в огромном белом кресле, сидела женщина; невысокая, плотная, с темными волосами и пила вино из бокала.
      – Принес?
      – Принес.
      – Свободен.
      – Понял.
      Кирилл отдал деньги супруге, развернулся на одной ноге и пошел в свой номер.
      Он лег на огромную кровать с белой спинкой, разрисованной золотыми вензелями, положил руки под голову, и посмотрел в потолок, пятьсот летней выдержки, в голове его было пусто, как в местных амфорах. Он жил на этом острове два года, так, зазевался однажды и остался, а одна маленькая, сильная женщина прибрала его к рукам.
      В комнату заглянул плотный, невысокий, темноволосый мужчина и сказал:
      – Кирилл, сегодня приехала женщина, нашпигованная деньгами, как сало солью! Сама она худая, без возраста, с белыми паклями волос, займись!
      – Дайте мне отдохнуть!
      – Пять минут полежал? Считай, что отдохнул, работать надо! Работать!
      – Говори кто? Где? Что?
      – Найдешь ее, вот досье, читай, ты сообразительный.
      – Понял.
      Кирилл подождал, когда мужик выйдет из комнаты, и позвонил Виктории:
      – Виктория, есть тебе клиентка!
      – Говори, не томи.
      – Судя по всему, она старая, облезлая курица с деньгами, записывай…
      – Записала. Дальше что?
      – Встретишь, покажешь мой портрет, потом возьмешь ее в свой салон, нарастишь ей все, что можно, потом организуешь встречу со мной.
      – Без проблем.
      Мужчина положил трубку и задремал без снов и мыслей, его голова красиво лежала на фоне бело-золотой спинки кровати.
      Алексашка остался почти без средств, да, в такой глупой ситуации он еще не был, да еще в чужой стране, хотя все было оплачено, но на дополнительные экскурсии, покупки у него средств не было. Он сидел в шезлонге у бассейна и загорал. К нему подошел невысокий, плотный мужчина, толкнул его в бок:
      – Заработать хочешь?
      – Как?
      – Бабка приехала, худая, старая, с деньгами, ищет развлечений.
      – Катись отсюда! Я не по этой части!
      – Врешь, Виктория тебя хвалила!
      – И ограбила.
      – А ты чего хотел? Ей имидж поддерживать надо.
      – Говори.
      – Вот распечатка, читай, работай.
      – Как?
      – Разберешься! – и мужчина исчез, словно его и не было.
      Лидия Ивановна, получив наследство, пустилась во все тяжкие: она купила путевку на остров в Лазурном море. Она взяла с собой кучу денег и поехала отдыхать за всю свою тоскливую жизнь с мужем. Он был настолько жадным, что вспоминать не хотелось, на всем экономил до такой степени, что она всегда была худая и голодная, и плохо одетая, и плохо причесанная. Да, что там говорить!
      В фойе своего корпуса, Лидия Ивановна столкнулась с Викторией, и обомлела: такой красивой женщины она не встречала. Виктория ей почтительно поклонилась, подобострастно улыбнулась и предложила помочь устроиться. Носильщик уже нес ее вещи, все люди улыбались, слегка кланялись. Лидия Ивановна разомлела от внимания.
      Слово за слово, и вскоре она вместе с Викторией пошла в ее домашний салон. Лидии Сергеевне нарастили 120 прядей светлых волос, ей поставили ногти, поработали с кожей лица, и куча денег, как с куста!
      Но она залюбовалась своим отражением, потом вздрогнула, переведя глаза на свою одежду. Ее поняли и тут же проводили в бутик, оттуда она вышла еще с меньшим количеством денег, но довольная до бесконечности, если считать от ее многолетней, серой жизни.
      Только Лидия Ивановна плюхнулась в кресло под большим зонтом, как напротив оказался божественный по красоте мужчина, со светлыми кудрями.
      – Добрый вечер, – сказал Кирилл томным голосом, и стал тянуть напиток из бокала через крупную соломку.
      – Здравствуй добрый человек, если не шутишь, – протарахтела Лидия Ивановна.
      – Какие могут быть шутки! Вы молодая, интересная женщина, с такими женщинами не шутят!
      – Правда, что ли?
      – А вы себя, что давно не видели? Вы привлекательная, интересная, обаятельная, стройная, наконец! – выдохся от похвалы Кирилл.
      – Это я? – Лидия Ивановна оглянулась вокруг себя, но за столиком они сидели вдвоем.
      – Девушка, как вас зовут?
      – Меня? – от удивления она свое имя забыла, но, подумав, вспомнила, – Лида.
      – Лида, что мы тут время теряем, можно прогуляться, вечером здесь можно гулять, днем жара не даст.
      – Так я пристала за день.
      – Устала? Так можно отдохнуть! Вы меня к себе пригласите? Или ко мне пойдем?
      – Ой, что вы! Ой! Да к чему это все! – замахала Лида ветхими руками.
      – Хорошо, завтра встретимся, – сказал Кирилл, и исчез в своей машине.
      Очарованная Лидия Ивановна, раскрыла рот, и закрыть забыла. Она побрела в свой корпус, и по дороге стала вспоминать, сколько денег зря за день потратила, но потом вспомнила Кирилла, ей такие мужчины никогда внимания не оказывали, значит, не зря истратила деньги.
      Новые дома растут необыкновенно быстро, новые технологии в строительстве превзошли себя в очередной раз, но что удивительно, если посмотреть на город в целом, то получается кругооборот домов. Построили новенькие дома радость для глаз, проходящих и проезжающих их людей, но рядом стоят дома, которые совсем недавно были новые, а они уже облезлые и совершенно не смотрятся, так что их уже на снос в очередь ставят?
      А почему на сейсмически опасных островах, стоят дома столетиями, и никто их не сносит? – думал Алексашка, проезжая дома своего города. Он четко сознавал, что историей в его городе даже запахнуть не дадут, а все дома снесут под корень, если им лет сорок исполнится! Вот и получается, что на том далеком острове люди живут 80 лет, а в его городе с кругооборотом домов таких цифр только редкие бабушки достигают. Вероятно, постоянство в образе жизни тоже влияет на ее длительность, но об этом любители жилищных перестроек даже не задумываются!
      Любые переезды здорово бьют по нервной системе людей. Но кто ж им позволит прожить жизнь в одном доме?
      Вот и у Алексашки вопрос переезда очень болезненно входил в его сознание, его дом стоял торцом к основной магистрали, вроде некому не мешал, но вокруг сноса его дома столько толков, слухов, публикаций, что лучше об этом забыть, он ведь не на острове живет. А эти новые дома так быстро станут неказистыми, что стоит ли сносить его торцевой дом? Ладно, проехали, – подумал Алексашка, останавливая машину у дома Аллы.
      Его Алла яркой красотой Виктории не блистала, она была само спокойствие, так и трат Алексашке не причиняла, что его вполне устраивало. Неожиданно для себя он вздрогнул, вспоминая Викторию, и то, как он раньше времени покинул благополучный остров.
      Алла сидела у плоского монитора и самозабвенно читала, не обращая внимания на вошедшего Алексашку, открывшего дверь своим ключом.
      – Алла, посмотри на меня.
      – Я тебя и раньше видела, а тут такое пишут!
      – Ладно, прочитай мне, и мы обсудим.
      – Нет, а чего обсуждать?! Народ умирает от новых ядовитых химикатов!
      – А ты чего разволновалась?
      – Интересное дело, ты сам говорил, что на острове люди пью вино, и живут чуть не сто лет, а у нас пьют, то, что дешево продают и загибаются от желтой болезни печени.
      – Так у нас в стране виноград не растет, а ввоз вина запретили.
      – Вот, тот, кто запретил ввоз вина пусть и пьет то, что теперь пьют мужчины в городах с тяжелой жизнью и промышленностью. Работа у них тяжелая, требует элементарного расслабления, а вино продавать запретили, пьют теперь все дезинфицирующие средства.
      – Ладно, я понял, но я не нынешнее правительство и не могут запретить уничтожать народ тысячами, это в США на сегодня 300000000, а у нас все меньше и меньше.
      – А ты чего пришел? Алексашка ты мне все уши прожужжал, что на острове женщины красивее меня.
      – Не все, а одна!
      – А, значит, у тебя там была местная дама?
      – Я, что не мужчина?
      – Отказываюсь тебя любить после островитянки!
      – Ничего себе загнула! Да, я виноват перед тобой, но только в том, что проболтался, а промолчал, ты бы и не узнала, так и в Интернете, если бы не писали о том, что мужики умирают, ты бы об этом не узнала. Если бы рабочим предложили на их тяжелых заводах нечто, расслабляющее лучше, чем очистители, может, они бы и не спились и не умерли бы, в молодом возрасте!
      – А чего тебе сдались дома, которые сносят?
      – Алла, ты живешь в новом доме, тебя выселили из твоего четырехэтажного дома, тебе лучше стало?
      – Здесь квартира новая.
      – А сколько нервов стоил мне твой переезд, забыла?
      – Забудем о переезде, но, правда, рабочим в металлургической промышленности, трудно выжить без праздника в душе.
      – А вино праздник?
      – Все, не наша эта тема, нам ее не поднять, компьютер я выключила. Все деньги на острове оставил?
      – Не без этого.
      – Что-то мне такая ситуация мало нравится, ты отдыхаешь, а мне тебя кормить…
      – Я отдам тебе деньги, но когда получу.
      – А после отпуска ты их не скоро и получишь, – проворчала Алла и пошла на кухню.
      Алексашка сел в кресло не первой молодости, закинул ногу на ногу, щелкнул переключателем и стал ждать милости от природы, то есть от Аллы продукты ее приготовления. Готовила она добротно, без деликатесов, но сытно, и его это на данный момент очень устраивало.
      Мысли у него невольно вернулись на остров, хорошо, что обратная дорога была оплачена, он ведь с перепуга Виктории отдал почти все деньги, что она просила и еще должен, остался. К нему дважды подходил невысокий, черноволосый мужчина и просил вернуть остальные деньги, или заставлял его, их заработать с невзрачными, но богатыми женщинами туристками.
      В комнату влетела Алла:
      – Алексашка я придумала праздник для депутатов!
      – Какой?
      – На следующем банкете пусть все пьют моющие средства для унитазов!
      – Сильно сказано, а кто им нальет?
      – Жены тех мужчин, которые загнулись из-за отсутствия дешевого вина, не ввезенного в страну!
      Алла ушла на кухню.
      Алексашка вновь окунулся в воспоминания. Он все же пошел посмотреть на женщину, которую ему рекомендовали для любви и денег. То, что он увидел, превзошло всего его худшие ожидания, видимо, ее уже обработали местные салоны, но это было обычной пародией ужасов. Тощая женщина, с ярко – желтой гривой волос, вишневыми губами, черными бровями, вишневыми, впалыми щеками…
      От Лидии Ивановны веяло многолетней нищетой, и однодневными деньгами, ему стало жалко грабить это замученное создание средней полосы страны, по имени Лида, нет, пойти на ограбление десятилетиями ограбленной женщины – это кощунство. Алексашка снял свой единственный перстень, приобретенный перед отъездом на всякий случай и отдал его Виктории, она согласилась с тем, что они теперь в расчете. Вскоре он покинул райский остров с температурой в октябре плюс 27 градусов.
      Лидия Ивановна мельком, один раз увидела Алексашку, он ей приглянулся, но второй раз встретить его ей не довелось, но ей постоянно попадался на глаза необыкновенный мужчина Кирилл, она его имя уже знала, через Викторию.
      Встретились Кирилл и Лидия Ивановна на узкой дороге, ведущей к молу. Дело в том, что она бассейны не понимала и там, где есть море, и шла купаться только к морю, на этой дорожке и встретил ее божественный по красоте Кирилл, даже без своей великолепной машины. Его непроизвольно передернуло от ее яркого убожества, но он натянуто улыбнулся и пригласил женщину прокатиться на его дивной машине по горам.
      Она согласилась на поездку.
      Лидия Ивановна зашла в свой номер, и при дневном свете, увидев себя, сделанную ревнивой Викторией, ужаснулась сама себе, ведь косметику она не применяла в своей жизни. Она решила, что к Виктории за советом не пойдет, и зашла в парикмахерскую при гостинице, попросила, чтобы из нее сделали нечто не такое яркое. Женщина оказалась понятливой, она перекрасила ее волосы в светло-русый цвет, сделала русые брови, посоветовала скромную губную помаду.
      Одним словом, через два часа Кирилл не узнал Лидию Ивановну, перед ним стояла приятная, худощавая женщина, скромно одетая, от нее веяло чем-то непонятным, но ароматным, и ничего в ней его не раздражало!
      Он с удовольствием открыл женщине дверцу машины, она села рядом, ее колени были прикрыты легкой тканью юбки, средней длины, на ней была обычная футболка, закрывающая прелести груди. Волосы с красивым оттенком были собраны в большой хвост, и сверху он был перемотан тканью, скорее всего отрезанной от этой футболки, но все смотрелось просто замечательно! Кириллу не было стыдно за свою очаровательную попутчицу! Они поехали по горам, на одном повороте свернули в оливковую рощу, принадлежащую, семье Кирилла, в которую он недавно вошел. И вдруг ему захотелось уехать на родину, к березкам, вот с этой Лидой!
      – Лида, ты так прекрасна! – сказал без всякого лицемерия Кирилл, – возьми меня с собой на Родину! 'Я так давно не видел маму!' – Поехали, но я ведь только что приехала!
      – Так я не тороплю, отдыхай, составлю компанию, а потом вдвоем уедем.
      Алла в комнату закатила из кухни столик на колесиках, сервированный на двоих.
      – Дорогая, я придумал вопрос нашему мэру: Скажите, пожалуйста, когда будут сносить дома, которые сейчас строят?
      – Хороший вопрос, задай свой вопрос через Интернет!
      – Не поймет он, – ответил Алексашка.
      Словно кто услышал его, и по телевизору показали новый центр города, в котором решено построить опасные башни, если чего не хотел Алексашка, так это жить в башнях в центре города. Он представил, как под одной башней в 600 метров высотой, проваливается почва, круглая башня наклоняется и падает на квадратную башню. Все виноваты, все плохие, все террористы, а могли бы и не строить. Но жадность великая сила строительства, ведь застройщики, заплатившие за землю мизер, получат такие барыши, что никому и не снилось, а то, что в этих башнях будут трагедии мирового уровня, да кого это волнует, главное, чтобы импортных слов при этом не упоминали.
      Так они и ели, глядя на синий экран с последними столичными новостями. Алексашка перевел глаза на Аллу, что ни говори, а она отменная хозяйка, но все как-то обыденно, с Викторией так не было. Он вздохнул, вспомнил, сколько ему стоили радости с дивой, да если бы он столько денег отвалил Алле, и она бы чего из себя изобразила, а то путешествует, глядя на плоские экраны.
      Алла последнее время работала в гермозоне, в комбинезоне, в такой неправдоподобной чистоте, что и придумать трудно, она собирала самые маленькие, самые сложные чипы, здесь даже беременных женщин не держали, головы сборщиц должны быть заняты только сборкой и технологий нанесения каких – то там слоев, с какими-то переходами, и нечем иным.
      Так, что одинокие женщины и составляли основной клан гермозоны. Что они собирали, этого они не знали, в смысле функции микросхем им были до фонаря, все придумывали разработчики и технологи, работницы выполняли только определенные действия и желательно с предельным качеством, поскольку даже подложки для чипов стоили немалых денег.
      На работе Алла ходила в маскировочной одежде, так что получалось, что в лицо работницы никто путем друг друга не видел. Разговоры на рабочем месте не приветствовались, поэтому Алла чувствовала себя защищенной, то есть не узнанной никем.
      Жизнь шла у нее ровная, без напряжения.
      Но однажды, к Алексашке приехала дива по имени Виктория, и стала просить его, чтобы он заставил свою Аллу принести с работы чип, он такой маленький, что вынести его можно просто так, и пообещала за услугу огромные деньги. Виктория прилипла к нему, словно ею приклеили к нему клеем секунда. О, она устроила Алексашке царственную ночь, выложившись по полной программе, своих сексуальных способностей. После такой ночи, Алексашка точно знал, что ему с этой Викторией не расплатиться, и придется просить Аллу, чтобы она принесла собранную новинку чип.
      Чип не алмаз, против угона секретной разработки, в них была вставлена микроскопическая точка, гудевшая не хуже сирены. Конечно, точка не гудела, она передавала сигнал в проходной, а после такого сигнала гудели громкоговорители.
      Но работницы были такие рачительные, что никогда не выносили чипы, с известной во всем мире фирмы. Итак, Алексашка стал просить Аллу вынести новый чип с фирмы и передать ему. Алла вообще по природе исполнительная женщина, ей невыносимо трудно было отказывать Алексашке, а потом она не знала о сиренах в проходной фирмы, поскольку о случаях хищения просто не знала. Гермозона просматривалась на мониторах и прослушивалась, так что опыт здесь особо не передавали, посторонних речей не вели.
      Алексашка временно работал настройщиком аппаратуры на той же фирме. Алла предложила ему самому пройти в их гермозону, для настройки аппаратуры. В общем – то это было реально, но для этого надо было вывести из строя любую установку, скажем установку по нанесению тонких пленок. Мимоходом Алла отключила установку и включила ее в другом режиме, произошел сбой в технологической цепочке, произошел перерасход мышьяка, используемого в этом технологическом процессе.
      В гермозону вызвали настройщика оборудования. Алексашка четко сознавал, что находится под наблюдением телекамер, но перед его глазами стояла очаровательная Виктория. Вероятно, у него было развито внутреннее чутье, не зря ведь он настраивал эксклюзивную аппаратуру! По ходу движения он заметил стол с конечным продуктом гермозоны, взял пинцетом один чип и засунул его в задний карман комбинезона одной из работниц. Вот шуму-то было на проходной из гермозоны, все вокруг выло и трещало, женщину остановили, нашли у нее чип. Целое следствие завели без вмешательства правоохранительных систем, находящихся за периметром фирмы.
      Одно понял Алексашка, что чип из гермозоны вынести сложно, и подставлять Аллу бессмысленно. А та женщина оправдалась тем, что чип золотыми усиками к ее комбинезону сзади прицепился, когда она проходила мимо стола с готовой продукцией, хотя все чипы лежат в кассете, но чего не бывает в жизни. Охрану усилили, чипы со стола убрали в сейф, об этом Алексашке сказала Алла.
      Оставалось одно, взять чип после гермозоны, но для этого надо было знать, куда они поступают дальше по технологической цепочке, Алла этого не знала, не знал и Алексашка. Он решил зайти в отдел к технологам, где никогда не бывал, но знал, что технологи – знают все о производстве этих самых чипов.
      Каково же было его удивление, когда начальником отдела главного технолога оказалась Лидия Ивановна!
      Но как она изменилась! Он узнал ее потому, что на ней была та же футболка, что и на острове, только сверху был надет белый халат, и расстегнут, показывая дорогой загар Лазурного моря. Лидия Ивановна его тоже узнала, по одинаковому загару, который с него еще не сошел, поговорить об отпуске на острове, им не дали, к ней, начальнику ОГТ шли люди с производственными вопросами. Алексашка улучил момент и предложил в обед встретиться в местном кафе.
      Звучала музыка, они сидели за красивым столиком, читали меню, ждали официантку.
      В этот момент Алексашка вспомнил, что денег у него нет, а Лидия Ивановна уже заказывала обед. Он попросил воду и потупился.
      – Как вас зовут? – спросила Лида.
      – Алексашка.
      – А меня Лидия Ивановна.
      – И я буду звать вас Лидой, но как оказалось, у меня денег нет.
      – Ладно, Алексашка, свои люди – сочтемся, заказывайте обед, я заплачу, видимо вы еще от отпуска не отошли.
      Он поднял глаза и увидел в дверях кафе вопросительные глаза Аллы, он отрицательно помотал ей головой и она, поникнув, пошла в столовую. Алексашка со смехом рассказал Лиде, как случайно из гермозоны вынесли новый чип. Она его смех не поддержала, видимо ей досталось за эту кражу, как руководителю технологов.
      Удивительно, но узнать у Лиды хоть слово о чипах ему не удалось, на эту тему она с ним не говорила, она замыкалась в ответ на любые попытки выведать у нее информацию о новых чипах. Он пришел домой, пропахший аэрозолями всех назначений, среди которых расхаживала Виктория. Алексашка передал ей свой рассказ о чипах.
      Интересно, что Виктория не удивилась, узнав, что Лидия Ивановна начальник ОГТ.
      Кто бы мог подумать, что великолепный Кирилл инженер по образованию! Однако на острове с ним и Лидой произошел один казус. Приехали они в оливковую рощу. Она принадлежала новым родственникам Кирилла, а ему в ней принадлежала только маленькая беседка, спасающая его от жары; в беседке, в полу был вход в погребок.
      Он вытащил прохладную бутылку с вином, налил в два одноразовых стакана и протянул один стаканчик с вином Лиде. Она не отказалась от прохладного вина, выпила почти залпом. И в этот момент в беседку заглянула жена Кирилла:
      – Кирилл, кто это? – спросила она с большим искажением этих слов.
      – Женщина.
      – О, да, да! – и вызвала по сотовому телефону своего братца.
      Вскоре в беседку вошел невысокий, плотный мужчина и заговорил на местном языке с сестрой. Они кричали, ругались и оба вышли из беседки, не посмотрев на Кирилла и Лиду.
      Кирилл сказал Лидии Сергеевне, что это были муж и жена, и сюда они забрели случайно, и все-таки встреча их была омрачена. Он не понимал, но чувствовал, что Лида ему не по зубам. Денег он из нее, как ни пытался не взял нисколько, от любви она отказалась, встретится с ней, было практически невозможно. Но от этой неудачи он отговорился вторжением своей жены перед ее братом.
      Естественно с Лидой Кирилл с острова не уехал, и вот теперь он летел к ней один, по заданию…
      Райский остров был просто нашпигован интересными людьми, приезжающими сюда в теплое время года. Так однажды к Кириллу подошли два мужчины и предложили ему с ними сотрудничать на благо самого себя. Свое благо он любил, но у него давно сложилось мнение, что его опутали тонкими нитками, словно он Гулливер. Шпионом ему быть не хотелось, однако он не мог сбросить с себя все путы, смелости у красавца не хватало.
      Кирилл летел на Родину, где не был более двух лет, его трясло мелкой дрожью вместе с самолетом. Он хотел вернуться домой, но не с таким заданием, а выбора у него не было. Любые деньги у него быстро забирали, свободы передвижения у него не было. Это теперь ему отдали его паспорт, а до этого он его и не видел. Больше всего ему хотелось раствориться в большой стране, а пока самолет прошел сквозь серые облака, сделал полукруг над бурым лесом и приземлился.
      Новость Кирилла ждала неожиданная: Лидия Ивановна попала в больницу с обострением некой болезни после отдыха, ей предстояло стационарное лечение минимум три недели. Не было у него трех недель на выполнение задания, под названием 'Спич'.
      В палате с Лидой оказалась и Алла, по чистой случайности. Алла узнала в Лиде женщину, с которой в кафе сидел Алексашка. Когда он вечером пришел под окна к Алле, его первой заметила Лида, и подумала, что он явился к ней. Алексашка так растерялся, что не знал с кем из женщин ему лучше стоит поговорить. Он ничего лучшего не придумал, как быстро уйти, передав передачу Алле. У них появилась общая тема – Алексашка.
      Кирилл остановился в гостинице, ему надо было добыть пресловутый, новый чип, а веревочка оборвалась и оказалась в больнице, но он узнал, что еще в той же больнице, и даже палате лежит женщина Алексашки, которого он не мог не приметить на острове из-за Виктории. Алексашке передали сотовый телефон с подслушивающим устройством, способным работать круглосуточно, если его во время подзарядить.
      Новый сотовый телефон оказался в руках Аллы, ее задачу определи точно, раскрутить технологическую цепочку изготовления нового чипа, известную полностью Лиде. Прямо эту задачу перед Аллой никто не ставил, но все надеялись на авось.
      Больница обладает одной особенностью, у людей развязываются языки от круглосуточного безделья, которое скрашивают уколы, процедуры и родственники с передачами. Слово за слово и нужная информация вылетела из уст Лиды, прослушивающий все Кирилл, понял, где надо дальше искать именно этот новый чип, ему хватило случайного полунамека.
      На разведку он послал Алексашку, у которого был доступ во все помещения известной фирмы. Он нашел дорогу к новому чипу.
      Зачем был нужен новый чип? Мало на свете микросхем? В чем его была особенность?
      То, что он мог заменить кучу электронных компонентов? Так это не удивительно.
      Чип под названием 'Второй мозг' отвечал за правильность человеческих решений.
      Его можно было вживить в голову рядом с мозгом или носить в сережке в ухе, да хоть в шапке, важно, чтобы он был ближе к голове. И это маленькое устройство с золотыми выводами, тоньше волоса давало сигнал мозгу о правильности принятого человеком решении. Например, стоит ли вам лететь этим самолетом?
      Два ответа: да и нет. Если вы принимаете правильное решение, чувствуете легкий укол, если вы принимаете не правильное решение, появляется резкая боль в голове.
      На вопрос надо ли вам есть мясо? Чип немедленно даст ответ и весьма ответственный. Потому, если сбитая певица говорит, что питается мясом, чтобы не толстеть, так ей до инсульта рукой подать, а чип бы ей сказал:
      – Ешь, милая черешню, – вернее в ее голове пронеслась бы эта мудрая мысль чипа, если у хозяйки головы не все дома, и часть мозга уехала на дачу.
      Одним словом чип 'второй мозг', – это аксакал вашей головы, и он прекрасно понимает, от чего поднимается давление в голове человека.
      И ежу понятно, что чип стоил дорого, мало того, был приказ, в котором четко говорилось, что 'второй мозг' считается достоянием страны и вывозу за границу не подлежит, все слишком засекречено. Список людей, для которых этот чип необходим, достаточно велик, номенклатуры отечественной хоть отбавляй. Важно чтобы вышестоящие по рангу люди не ошибались в своих решениях. И между двумя вариантами: куда деть деньги, все же сообразили бы, что новая электростанция для города важнее жилых башен в 600 метров высотой, которые непременно протаранит самолет в густой туман.
      Алексашка получил свои деньги, Кирилл свои, хозяин задания получил чип 'второй мозг', он хотел отдать его своим ученым, чтобы они его перепрограммировали и потом запустили вирус анти чип, который бы позволял перепутать правильность решения человека с чипом 'второй мозг'. Вот какие планы вынашивались за границей!
      На всякий плюс найдется свой минус. Чип не прошел на взлетную полосу, хозяин чипа не прошел сквозь электронную проверку, чип дал сигнал, все вокруг загудело, говоря о том, что хотят провезти то, чего нет в декларации. Кирилл вместе с хозяином не летел, тот решил не тратиться и попросту кинул его в родной стране, а сам попал в руки правоохранительных органов по полной программе.
      Чип 'второй мозг' нашли по его сигналу и вернули его производителям, за чипом приехала, вышедшая из больницы Виктория…
      Для того чтобы замять вопрос о промышленном шпионаже, хозяин шпионов, дворцов, кораблей, пошел на финансовые уступки в аренде его кораблей для перевозок грузов.
      Чип из его рук был передан в руки Лиды, в качестве охранника ее сопровождал Алексашка, они сели в его машину, и через три километра пути их остановили три шальных мотоциклиста, они крутились вокруг машины, они выманивали седоков на поверхность, и они сдались на волю мотоциклистов.
      – Где чип? – спросил Миша Мухин в темно-синей каске, он и его люди выставили свои автоматы против Лиды и Алексашки.
      Так чип почти вернулся к новому хозяину, которого не пустили в самолет, но ненадолго. Откуда не возьмись, а точнее из стойки моста, пешеходного перехода, выбежал майор милиции и его два оперативника, которым сегодня предстояло ловить других беглецов, но они ввязались в эту историю с чипом. Объект борьбы был так мал, что потерять его ничего не стоило.
      Итак, на перекрестке борьбы оказались: три мотоциклиста, три оперативника, Лида и Алексашка. Чип лежал в металлическом контейнере, он то и дело переходил из рук в руки. Но вскоре над потасовкой появился патрульный вертолет, и мотоциклисты подняли руки. Лиду и Алексашку на вертолете доставили в их фирму, высадили прямо на крышу вместе с маленьким контейнером.
      Трудно сделать большую глупость, чем посадить людей на крышу, как котов, зная, что выход на крышу закрыт. Долго сидели на крыше Лида и Алексашка, прежде чем догадались спуститься во двор фирмы по пожарной лестнице, это все она не хотела спускаться по наружной лестнице, а ждать, когда откроют дверь чердака, ведущую в здание, это можно совсем замерзнуть.
      Нет, худа без добра, жизнь все-таки столкнула их в третий раз после острова.
      Лида имела вполне сносный вид по местным меркам, да Алексашка мужик будь здоров, тем более что он могучий и трезвый. Они разговорились без обиды и досады, нагоняй от руководства не волновал, они волновались друг от друга. Оба на райском острове оставили все деньги, теперь надо было начинать копить с нуля, хотя у нее деньги еще были, но в виде акций фирмы, на которой они работали.
      Наговорившись, замерзнув, пара спустилась по лестнице во двор фирмы. Охранник их узнал, посмеялся немного, что они, как кошка с котом на крышу лазили. В здание их никто ночью не пустил, доступа не было, но за пределы двора выпустили.
      Контейнер с чипом Алексашка был вынужден засунуть под кепку, для того, чтобы выйти за ворота фирмы, в этих воротах чипы уже не ждали, ревун выноса чипов не стоял, он был только на выходе из цехов.
      Они вышли на ночную улицу, фонари светили, машины у них не было, она осталось у стойки пешеходного моста, транспорт не ходил.
      В голове Алексашки появилась мысль и стала настойчиво пульсировать под контейнером с чипом 'второй мозг': иди к Лиде, иди к Лиде. Он мысленно отвечал чипу: у меня есть Алла, у меня есть Алла. А чип вновь: я кому сказал, иди к Лиде!
      – Лида, мне кажется, что до вашего дома ближе, чем до моего дома?
      – Алексашка, это правда, я рядом живу, но я успела узнать на крыше, что у вас есть женщина Алла!
      – Да мы с ней друзья и только!
      – Ну, если так, то мой дом через квартал, я одна живу, милости прошу, к моему шалашу!
      Квартира у Лиды не была шалашом, но квартирой ее было трудно назвать. Дом, правда, хороший, из кирпича построенный, но однокомнатная квартира была такой маленькой, что Алексашка негде было вытянуться во весь рост! Он думал, что уснет на полу, да куда там, если только сидя! Лида уступила ему свой диван, сама легла в коридорчике между прихожей и кухней, на такой махонький диванчик, что, увидев его, Алексашка поперхнулся от неожиданности!
      Еды у нее в доме тоже почти не было, Лида достала какую-то кашу на сухом молоке и быстро испекла булочки. Он их мгновенно проглотил, не поняв их странного вкуса.
      И это еда женщины, о которой на острове говорили, что у нее денег куры не клюют?!
      Да куры бы не стали клевать ее булочки!
      Сон сморил Алексашку, да и Лида, успела съесть пару булочек и уснула. Утром она сама вернула чип, но чип успел шепнуть: живи с Алексашкой, живи с Алексашкой!
      Лиде, что, к нему напрашиваться в гости? То, что ее квартира была не его размера, было очевидно сразу. А потом чип посоветовал: оставь меня у себя, оставь меня у себя! Лида оставила чип дома в контейнере.
      Детектив Миша влез в эту историю, и тут же из нее вышел, сойдя с вертолета.
      Мотоциклисты успели уехать, все было так, словно и кражи не было, что, в общем-то, нормально, кроме того, что Кириллу нельзя было возвращаться с пустыми руками. Он должен был привезти чип 'второй мозг' по назначению, ну кто знал, что электроника, проверяющая в аэропорту, встретит чип, как родного и раскричится в знак приветствия?
      Вечером Лида вернулась домой одна, взяла чип в руки, потом приложила его к голове, а он сразу затарахтел:
      – Ты нужна Кириллу, ты нужна Кириллу.
      Лида ему ответила:
      – Вчера ты посылал меня к Алексашке!
      Чип отвечает:
      – Тебя ищет Кирилл, тебя ищет Кирилл!
      Она чипу и говорит вслух:
      – Где я его найду?
      Чип и говорит в ее мозги:
      – В гостинице аэропорта, в гостинице аэропорта.
      И понесла нелегкая Лиду в гостиницу аэропорта, да не донесла, только она вышла из подъезда своего дома, как столкнулся ее нос с пуговкой на груди самого Кирилла.
      А чип, закрепленный заколкой к ее голове, тут же замурлыкал: а я, что говорил, а я что говорил. И в этот момент она решила, что надо сказать замечание разработчикам чипа, чтобы убрали повторение из текста.
      Кирилл от радости, что встретил Лиду, подхватил ее подмышки, и поднял, как ребенка, и тут же строго спросил:
      – Где чип?
      – На голове!
      – Я тебя серьезно спрашиваю!?
      – А я серьезно отвечаю, чип у меня на голове под заколкой, он все о тебе бормочет, моими мыслями.
      – Это ты обо мне до сих пор думаешь?!
      – Нужен ты мне! На тебя денег не напасешься, на самом деле чип у меня. Я его не отдавала.
      – Отдай его мне!
      – Бегу и падаю.
      – Не груби! – крикнул Кирилл, и сорвал, берет с головы женщины. Он посмотрел на ее голову и продолжил кричать страшным голосом:
      – Где заколка в твоей кошме? Ты чего так и ходишь с волосами, которые тебе Лида нарастила?
      Лида обиженно взяла в руки берет, который был прикреплен заколкой с чипом к волосам на голове, и, всхлипывая от обиды, проговорила:
      – Нет ведь чипа, он пропал, он в свой домик не попал.
      – Шутишь?! – завопил Кирилл с некой растерянностью в голосе, – А, что если чип запутался в твой гриве волос?
      Лида надела берет на голову, и закрепила его заколкой. В воздухе пролетел чип с золотыми ножками, Кирилл подставил свою огромную ладонь и поймал беглеца.
      – Лида, а теперь скажи, как пройти через турникет в аэропорту?
      – Никак, чип так сделан, что пищит везде, езжай поездом.
      – Ты со мной поедешь? Для прикрытия?
      – Я сейчас на работу иду, следующий мой отпуск, в следующем году.
      – Понял, иди на работу, а то еще тебя будут искать, иди своей дорогой, спасибо за чип, – скороговоркой проговорил Кирилл и гигантскими шагами пошел от ее подъезда в сторону вокзала, к поезду.
      К Лиде в кабинет заглянул Алексашка:
      – Приветствую тебя! Чип принесла?
      – Потерялся, закрепила его к волосам заколкой, а он и исчез.
      – Это и хорошо, – проговорил мужчина и пошел работать.
      У работниц гермозоны начались массовые галлюцинации, от готовых изделий шли массовые советы, женщины не знали, что им делать в такой ситуации, говорливые чипы их достали. В их число попала и Алла, у нее мир поплыл перед глазами, она упала на чистый кафель гермозоны, а врача в гермозону никто не пропустит, не тот уровень чистоты. Вынесли Аллу из гермозоны, положили в раздевалке, когда ее осмотрели, на голове нашли один чип, он вещал в ее мозгу:
      – Алексашка ушел к Лиде. Алексашка ушел к Лиде…
      Сняли с ее головы чип, сделали укол против того, не знаю чего, однако Алла подняла голову и осмысленно посмотрела на окружающих:
      – Я хорошо себя чувствую, – выговорила она и потеряла сознание, теперь надолго.
      Аллу положили на носилки и увезли в больницу.
      В гермозоне остальные работницы не падали, но глаза у них были шальные. Вызвали СЭС. Люди в комбинезонах с приборами проверили наличие газа в гермозоне, ясно было одно, кто-то подкачал в него неизвестный газ. Работу остановили. В такой ситуации потерянный чип и не заметили.
      Кирилл купил билеты и поехал в сторону райского острова, где его ждали с чипом.
      Пересекая границу, он включил сотовый телефон и сообщил заказчику о том, что заказ выполнен. Тут же заказчик сел на самолет и полетел навстречу поезду.
      Кирилл получил деньги и свободу до следующего задания.
      На острове наступила пора межсезонья, делать было мне нечего, Виктория сидела в кресле и крутилась вокруг оси. В помещение зашел Кирилл:
      – Привет, моя радость!
      – Привет, Кирилл, смотрю ты довольный жизнью! При деньгах?
      – Займись моей гривой, мне надо быть красивым.
      – Красивее тебя быть невозможно.
      – Не льсти.
      Заказчик отдал чип 'второй мозг' своему сыну, поступающему в престижный университет высокоразвитой страны. Зачем? Для того чтобы он подсказывал ему правильные ответы на экзамене. Конечно, он мог бы оплатить учебу и не париться с чипом, но тут дело чести! Чип был запрограммирован на два языка, и языка заказчика он не знал, но он знал язык, на котором парень должен был отвечать.
      Вот задачка для чипа! И чип решил эту задачу! Он заставил парня думать на втором языке, они мысленно держали диалог по поводу ответов и они сдали экзамены, только так! Отец парня, так обрадовался удачи сына, что выдал дополнительные деньги Кириллу.
      Дом Алексашки официально определили под снос, и он сразу подумал, что это просто так не пройдет, что-нибудь произойдет с продолжительностью жизни.
      И он оказался прав.
      На фирме изобрели чип под названием 'жизнь 0'. Что это значит? То, что не зря чипы 'второй мозг' два говорили свои советы. Чипы 'жизнь 0' предназначались для других случаев жизни, они не давали хорошие советы, они давали прощальные советы тому, кому они предназначались.
      Для начала чип проверили на заключенных смертниках, чип, закрепленный на голове, давал установку головному мозгу: твоя жизнь прошла, твоя жизнь прошла. Чип знал только эти три слова, но на всех известных языках, у людей в голове мелькали эти три слова и доводили их до естественного конца.
      Такие чипы выдали врачам, для назойливых пенсионеров, которых хлебом не корми, но только поставь им укол от боли, то там, то здесь. Назойливым мухам – пенсионерам давали чип, приклеивали его к голове под волосами так, что его оторвать и смыть было просто невозможно, и такой пенсионер переставал ходить в поликлинику, как на работу, все – он угасал.
      Чипы давали тем, кто пытался оформить 1 группу инвалидности, а сам бегал по всем больницам. Как только появлялся такой мотыль, ему цепляли чип 'жизнь 0'.
      Чип 'жизнь 0' продавали за большие деньги любому желающему. Коварно? Быть может.
      Вы ели когда-нибудь целлюлозу микрокристаллическую? Нет? А, что так? Прелесть еще та, она как наждак проходит по горлу, потом хлебобулочные изделия в горло не полезут, они будут для вас наждаком. В этом, вероятно, заключается секрет похудания. Сорвав, себе горло, Виктория перешла на жидкую пищу, сидит, ест суп, а к ней в салон, с премиальными от заказчика за выполненное задание, заглянул сам Кирилл.
      – Виктория, будь человеком, заплети мне африканские косички!
      – Тебе они зачем? Ты, и так, как Май из 'дома 2', красив и с химией.
      – Понимаешь, хочу косички.
      – Их плести 12 часов вдвоем.
      – Я выдержу, мне нужны косички, я в них чип спрячу под названием 'второй мозг'.
      – Своего мозга не хватает?
      – Я плачу – вы плетете, мне нужны полости на голове!
      – Кирилл, если ты привез один чип, зачем тебе склад на голове из чипов?
      – Меня вновь посылают на задание, я должен привести десяток чипов, могу с тобой поехать.
      – Хорошо, мы заплетем тебе африканские косички, у тебя волос по длине достаточно, и я поеду с тобой на задание.
      – Давно бы так.
      Кирилл с косичками и я с новой копной волос ворвались в дом Алексашки с просьбой добыть 10 чипов 'второй мозг'. Он посмотрел и усмехнулся:
      – Это будет стоить дорого.
      – Без пантов, оплатим, – серьезно сказал Кирилл, хотя в голове от чипов страшный туман.
      Алексашка не знал о чипах 'жизнь 0', он сделал себе кассету, не пробиваемую лучами турникета, стоящего у дверей цеха, вернее, ее сделали другие люди, а он узнал и себе приобрел. В гермозону он попал, взял 10 чипов, ссыпал в кассету, и доставил Кириллу. Тот отдал, обещанные деньги. Они расстались. Кирилл все десять чипов засунул себе в африканские косички, предварительно уложив их в украшения для волос. Счастливые оба, что задание быстро выполнили, Лида и Кирилл поехали в обратный путь.
      С каждой минутой ему становилось плохо. В поезде он стал терять сознание, в его голове десятью чипами постоянно произносилось: твоя жизнь прошла. Кирилла еле живого вынесли на конечном пункте, Виктория вынула из его головы чипы, и засунула их в свою сумку, в дорогой футляр из-под солнечных очков, этим и спасла свою и его жизнь. Она отдала чипы заказчику, а его в странном состоянии положили в больницу. Заказчик знал о чипах больше, чем Кирилл и Алексашка, он десять штук распределил по райскому острову, среди долгожителей, мешающих его бизнесу, и в скором времени он сильно разбогател на наследстве своем и чужом.
      Алексашка с Аллой зашли в отдел кадров, где набирали сотрудников для работы в кедровом крае, они завербовались и уехали подальше от Кирилла.
      Дом с колоннами стоял на возвышенности с незапамятных времен, к нему все так привыкли, что не могли представить горизонт без этого дворца. Долгое время дворец пустовал. Просто люди не знали, как его использовать. Некоторое время в доме с колоннами находился дворец культуры, но как-то сам по себе стал ненужным, старые кинофильмы в нем уже никто не смотрел, обходились телевизорами. Молодые люди танцевали на дискотеках, для которых старый дворец и вовсе не подходил.
      Из-за границы приехал потомок хозяина барского дворца, князь Юлий Ильич. Он был так красив, сед и благороден, что люди его тут же окрестили Снежным королем.
      Большим богатством, по мнению местных жителей, он не обладал, им казалось, что у него кроме его священной внешности ничего и не было. Но людям нужна была сказка, по законам государства ему никто не мог отдать родовое гнездо, но по закону чести можно все, что носит благородный оттенок.
      Хозяйкой или губернатором кедрового края была Виктория. Она элементарно купила этот край, но то, что она купила край на деньги князя Юлия Ильича, вообще никто не догадывался. Черты ее лица благородством не отличались: нос курносый, щеки на месте, а не втянутые. Но она могла быть разной, и неожиданной, как в своей внешности, так и в своих решениях.
      Встретив князя Юлия Ильича на благотворительном вечере, она решили сделать на него ставку своей минутной популярности. Узнав о его желании жить в родовом дворце, она выделила ему ремонтную бригаду для восстановления дворца. Еще, если честно она с детства любила сказку 'Снежная королева', во всех ее вариантах. А тут она услышала, что народ называет Юлия Ильича Снежным королем, естественно Виктория решила, что у короля должен быть тронный зал. Она дала команду собрать все шкуры белых медведей и белых норок. Из меха она заказала отделку для тронного зала.
      Перед седовласым князем она поставила простую задачу: он должен периодически сидеть на белом троне. Зрелище оказалось настолько потрясающим, что съехались многочисленные журналисты, и регион мгновенно стал известен во всем мире, благодаря Снежному королю. А это и новые заказы, и всемирный успех кедрового края!
      Виктория прекрасно понимала, что сама она не смотрится, даже на своем рабочем кресле, но она обладала силой воли и стальным характером. Вот поэтому на трон она вполне могла посадить седого Снежного короля. Он зачитывал ее указы по кедровому краю, и их с большим вниманием выслушивали обыкновенные жители.
      Мировой судья тоже сообразил, что вещать вместо него может Снежный король. И некоторые сложные дела, в последней стадии стали проводить в тронном зале Снежного короля. Князь Юлий Ильич был настолько благороден на троне, покрытом белыми норками, что виновная сторона свято обещала исправиться.
      Наблюдательный пункт Аллы, находился на пятьдесят метров выше макушек кедрового леса. Среди деревьев уже встречались редкие золотистые ветви осени, но не это привлекло ее внимание: над лесом тянулось небо, обыкновенное небо, с сероватыми, перистыми облаками, так вот, среди серых, перистых облаков одно облако казалось голубым. Оно было вытянуто некой волной, под этим облаком, на земле она точно знала, находиться маленький пруд такой же конфигурации. Казалось бы, тайна раскрыта, но буквально через пять минут небо имело совсем иной вид, и в том месте, где было облако, именно облако, был довольно большой просвет светло-голубого неба! Но облако было! Голубое облако, с синим отливом по бокам!
      Вот, что, значит, сидеть на наблюдательном пункте. Вышка лесника была построена в тайге с одной целью: наблюдать за лесными угодьями сверху. Внизу простирался кедровый бор, дорогие деревья требовали повышенной охраны. В этих местах водилось огромное количество голубых белок. А что если по лесу бежала стая голубых белок, и они каким-то образом отразились на сером облаке, и оно стало голубым? А голубой отлив? Это, что хвосты голубых белок? Блеф. Алла, опустила глаза на стол, покрутила головой, пытаясь сбросить видение голубого облака.
      Металлическая вышка со стеклянной кабиной, внушительных размеров, с красным колпаком крыши, для ориентации самолетов красиво смотрелась среди зеленого моря тайги. Алексашка летел на вертолете к Алле, он вез ей продукты и новый прибор дальнего видения. Он всегда с радостью летел к ней, ее вышка отличалась таким внутренним уютом, и так светились ее глаза при встрече, что он в буквальном смысле летел к ней на крыльях любви. Алла заметила вертолет, и не удивилась его приближению, Алексашка летел к ней по расписанию.
      Башню окружала большая, смотровая площадка, расположенная по периметру, и Алексашка просто мог ей сбросить продукты на площадку, но он предпочитал садиться на красную крышу и доставлять груз лично девушке. Сегодня она его встретила рассеянным взглядом, он удивился, но ничего не сказал, а пошел проверять записи телекамер, расположенных по периметру вышки, ниже уровня деревьев. Здесь ему пришлось удивиться еще раз: мимо башни пробежала целая стая голубых норок!
      Алексашка поднялся к Алле:
      – Алла, рядом с твоей вышкой прошла стая голубых норок.
      Она улыбнулась и сказала:
      – Алексашка, я видела голубое облако.
      На ее заявление – удивления со стороны молодого человека не последовало, он ожидал некую аномалию в небе от такой стаи норок. Эти норки несли в себе непонятную энергию, а может просто статическое электричество шерсти, и на экранах летели искры, а искры для леса это очень плохо. Оба они так задумались, что не замечали друг друга. Первым пришел в себя Алексашка, он нажал на кнопку на экране монитора и сразу попал в центральный наблюдательный пост, на него с вопросом смотрели глаза главного лесника, Юрия:
      – Алексашка, в чем дело?
      – Юрий, рядом с вышкой Аллы прошла стая голубых норок.
      – Хорошая новость, эти норки сбежали с соседней звероводческой фермы, у них некто нажал на кнопку "открыть двери" и во всех клетках одновременно открылись дверцы, норки сбились в стаю, как будто кто ими руководил, и в мгновение ока исчезли с фермы.
      – А почему новость хорошая?
      – Они идут по нашей территории, мы возьмем за них хороший выкуп.
      – Но для этого их надо поймать!
      – Ты это и сделаешь! У тебя в вертолете есть сеть, быстро закрепите на нее кусочки мяса, которое ты привез Алле, забросите сеть перед стаей, естественно с вертолета. Сеть хитрая, как управлять ею ты знаешь, поймаешь всех.
      Алла с Алексашкой стали быстро выполнять приказ главного лесника, подготовленную сеть положили в вертолет и полетели за стаей голубых норок.
      Только зеленый вертолет взлетел с красной крыши вышки, как в вышку ворвались три мужчины в синей униформе, в голубых масках. Они прочесали все помещения вышки, заметили следы мяса, и беспорядок, оставленный в спешке. Они посмотрели кадры, снятые телекамерами, нашли кадры с голубыми норками, изъяли пленку из камер.
      Вызвали синий вертолет зверофермы, но время было упущено.
      Один мужик, сел на наблюдательный пункт Аллы, увидел летящий над лесом зеленый вертолет, скрипнул от бессилия зубами. Взгляд его, упал на пульт управления, нашел кнопку с надписью "пушка", нажал на нее, появилась цель, он навел ее прямо на зеленый вертолет, нажал еще раз на кнопку. Из башни почти мгновенно вылетел небольшой снаряд и полетел в сторону зеленого вертолета, но тот, неожиданно резко опустился в лес и снаряд пролетел над вертолетом.
      Зеленый вертолет опустился на поляну, в его сеть-ловушку действительно попала стая голубых норок, которые стали издавать пронзительные звуки опасности. Алла позвонила по лесной связи Юрию, тот издал вопль победителя. А над поляной вскоре закружил синий вертолет представителей зверофермы, раздалась предупредительная речь, после которой должны были последовать выстрелы…
      Алексашка быстро открыл грузовую дверь вертолета, и всю сеть вместе со стаей голубых норок, словно засосало в зеленый вертолет, потом он нажал еще на одну на кнопку, и над вертолетом появилась пуленепробиваемое стекло, и по нему вскоре застучала голубая картечь.
      Алла сообщила Юрию о возникших неприятностях, тот не удивился нападению голубого вертолета, он просто сообщил на него, что если они не перестанут стрелять, то все голубые норки погибнут вместе со своими шкурками в печи зеленого вертолета.
      Обстрел зеленого вертолета прекратился, обе стороны приступили к переговорам.
      Юрий затребовал от зверофермы треть дохода от продажи голубых норок, те согласились.
      Партия голубых норок уже была практически продана, за нее был отдан задаток, а шкурки предназначались, для голубого шатра губернатора края, Виктории. У нее была новая фишка, она хотела голубой шатер из голубых норок, голубой норковый ковер, на котором бы стояла мягкая мебель, обтянутая нежной синей кожей, не рожденных бычков.
      На поляне Алла почувствовала удушливый запах сернистого ангидрида, где-то недалеко горела сера, не из-за этого ли она видела голубое облако? Так это был газ! А ей просто понравилось голубое облако в небе! А вот теперь она стояла рядом с вертолетом на поляне и ждала, когда отрегулируют отношения между зеленым и голубым вертолетом. Звери недовольно издавали различные звуки, шумел винт вертолета, работая в холостом режиме, Алексашка кричал в трубку лесной связи, шумел синий вертолет. Алла на секунду прикрыла уши, тогда ее стал донимать запах.
      Куда ни кинь всюду клин!
      Борьба между зеленым ведомством и голубым велась давно, дело в том, что при обработке шкур норок использовали в разных количествах: соль, уксус, фенол, буру, и все это, растворенное в воде, стекало к корням кедрача, кедры гибли от того серьезного соседства. Юрий именно по этой причине вел борьбу со зверофермой, и, разумеется, этого его человек открыл все клетки с голубыми норками.
      Неожиданно сверху, прямо на стеклянное покрытие зеленого вертолета, посыпались голубые кристаллы сульфата меди, из голубого вертолета вырвался теплый поток воздуха под давлением, кристаллы от нагрева выпали в белый осадок, синий цвет исчез, а стекло перестало быть прозрачным. Это заметила Алла и сжалась от неожиданности очередной неприятности.
      Хозяин зверофермы Зиновий позвонил самой, Виктории:
      – У нас разгорелась борьба, между зелеными и голубыми.
      Она, услышав это, в ответ радостно рассмеялась:
      – Зиновий, снимите борьбу между зелеными и голубыми на пленку и сделайте из этого приятный, короткий фильм, а я его покажу правителям нескольких стран, чей съезд ожидается именно в голубом шатре из ваших голубых норок.
      Виктория так развеселилась, что вызвала к себе дизайнеров по ландшафту, ей захотелось сделать срочно голубой парк, с голубым озером. Тут же она вызвала к себе архитекторов и дизайнеров по интерьеру, их задачей стала голубая, полукруглая гостиница, с голубым интерьером. И в этот момент она подумала, что сама она ни в коем случае не будет одета в голубых одеждах.
      Виктория выбрала золотую парчу, потом передумала и решила, что в черной одежде буду смотреться элегантнее. Она посмотрела на себя в зеркало и решила, что для подчеркивания своих голубых глаз она сделала все, осталось подчеркнуть свои крашеные сине-черные волосы. А чего их собственно подчеркивать? Она и так великолепна! Ей стало немного скучно от мудрых мыслей.
      Виктория вызвала главного модельера края и себя лично, Толика. Он, сам был эксклюзивной наружности, но, зная неадекватный нрав своей хозяйки, предложил серый цвет. Она опешила:
      – Толик, ты чего, милый? Я, можно сказать, стою на ушах бедных голубых норок, а ты мне предлагаешь быть в серой одежде!
      – Виктория, серый цвет подчеркнет ваш скромный нрав, ваши небольшие личные запросы, что благотворно скажется на ваших переговорах с богатыми округами.
      – Ты так думаешь? А как можно украсить мою скромность? Что предлагаешь надеть в качестве украшений?
      – Очень щепетильный вопрос, вас украсит шатер из голубых норок.
      – Что, так просто? А на мне что-нибудь будет надето?
      – Ради вашей безопасности я бы надел на вас скромный бронированный жилет.
      – Так из чего же он будет сделан?
      – Из электронных лучей.
      – Вот это да! А как пуля будет отлетать от луча?
      – Выше бюста вам придется надеть полоску с электронной аппаратурой, которая вас окружит лучами со всех сторон, пуля, долетая до луча, отлетит, как бумеранг назад, в того, кто ее в вас послал.
      – А, что если электронный жилет не понравится другим правителям?
      – Параллельно лучам, на вас будут висеть серебристые нити, а лучи будут в них играть.
      – Мне нравиться.
      – Все готово, Виктория!
      – Можно примерить?
      – Хоть сию минуту! – сказал Толик, хлопнул в ладоши, и в комнату внесли упаковку с чудо – жилетом.
      В это время в кедровом лесу, синий вертолет, покружив над зеленым вертолетом, улетел на свою пустую звероферму. Алексашка с большим трудом сбросил с вертолета, испорченную стеклянную крышу, и полетел с ценным грузом к Юрию. Там его встретили, забрали ценный синий груз, дали новые продукты для Аллы, и он вновь полетел на знакомую красную крышу наблюдательной башни.
      – Привез мясо? – спросила Алла, – Посмотри за меня в окно, а я пойду, приготовлю запеченное мясо, пронизанное палочками из моркови.
      Алексашка достал прибор дальнего виденья, который еще даже не распаковали, установил его, и стал осматривать окрестности, ничего нового он при этом не обнаружил, небо и то было практически безбрежным и полностью светло-голубым. И вдруг, он увидел тонкий столб огня, словно его выбросило из земли, а находился он рядом с тем местом, где еще недавно стоял его вертолет, а над ним летал синий вертолет противника. Молодой человек быстро поднялся на крышу и взлетел на вертолете по направлению странного столба огня, который он заметил через новый прибор наблюдения.
      Вертолет закружил над странной поляной, весьма обетованной, он точно помнил это место раньше, и здесь ничего не было. А сейчас стоял круглый дом, из металлического профиля и из центральной части купола в небо уходила тонкая струйка огня. Такого явления здесь в принципе быть не могло! Это не допустимо в царстве величественного кедра! Любой ветер и загорятся кедры. Он, не раздумывая, направил мощную струю пены из вертолета прямо в огонь. Странно, но огонь не потух, напротив, он обошел струю пену и горел теперь целой чашей вокруг пены.
      Алексашке это совсем не понравилось, он сообщил о возникшей ситуации в лесу, на центральный пункт, Юрию:
      – Юрий, обнаружен очаг возгорания в квадрате…, пытался потушить пеной, но огонь не ликвидирован, а стал еще больше.
      – Алексашка, в таком случае это огонь не из очага, а от реактивного двигателя, по типу выхлопных газов. Там работает что-то очень запрещенное в этих местах!
      Лети на базу! В указанный квадрат подойдет специальный, боевой расчет. Спасибо.
      Боевой расчет бравых мужчин, в зеленой униформе с мини пулеметами в руках и огнетушителями за плечами подошел к домику из металлического профиля. Людей и зверей нигде не было видно, не было заметно и дверей. В лесу стоял металлический домик без окон и дверей, а из крыши извергался огонь тонкой струйкой, вблизи и то струйка огня казалась неправдоподобной. Мужчины в зеленом, стали медленно обходить домик, пытаясь найти стыковку профилей. Один достал саперную лопату и попытался сделать подкоп, но, сколько бы он не копал, его лопата натыкалась на металлический лист.
      Главный мужик группы боевого расчета прокричал:
      – Внимание, или вы сдаетесь или через пять минут мы отроем огонь на поражение сквозь тонкий металл!
      А в ответ тишина. Они подождали пять минут и целенаправленно стали стрелять почти в одно место, но не тут-то бы, материал смеялся над выстрелами, пули застревали в металле и лежали в нем прочно. Металл обладал непредвиденной вязкостью.
      Вооруженные люди почувствовали свою беззащитность перед непонятным явлением, и сообщили на центральный пункт, по внутреннему телефону:
      – Юрий, у нас ничего не получается, странное металлическое сооружение без окон и дверей. Пули вязнут в стенах, огонь потихоньку горит. Может оставить засаду, а остальным трем можно идти на базу?
      – Еще чего! Отрабатывайте все! Наблюдение организуйте за домиком с четырех сторон, а один приготовит для вас еду и будет на связи, все, отбой.
      Жилет удивительно красивый, – подумала я, надевая на себя электронный жилет с серебристыми нитями, но я полностью отказывалась верить в его чудесную, пуленепробиваемую силу:
      – Толик, ты не очень и толстый, надень жилет, а Боря в тебя постреляет.
      Трясясь от страха, Толик надел на себя электронную защиту от пуль. Боря, статный красавец, стоял с резным, серебристым пистолетом. Он без эмоций выстрелил в луч на жилете.
      Он упал замертво… Но кто упал из двух придворных? Естественно – Боря!
      Невероятно, но пуля отлетела от электронной защиты и попала в грудь секретаря!
      – Восхитительно! – воскликнула Виктория, – Я непременно буду надевать этот электронный жилет на приемы!
      Я села к компьютеру и не нашла на любимом сайте обычных гадостей в свой адрес, но нашла краткое объявление: "Губернатор кедрового края, Виктория сообщает, что в неравной борьбе с электронной аппаратурой, погиб ее секретарь Боря". От приятной новости, что мой враг по форуму погиб, душа моя расцвела, и я сразу заметила свою маленькую подружку, белочку, сидящую на антенне с той стороны окна.
      Я открыла маленькое окно, и голубая белочка медленно прошла по пульту управления, и села на свое любимое место у экрана компьютера. Я следила за событиями в кедровом крае. Миша Мухин работал, а Алексашка на его глаза не появлялся, он был далеко от нас.
      Дворец был выстроен на возвышенности, это был маленький замок из красного кирпича, с большим количеством башенок. Вокруг дворца, с трех сторон стояли величественные голубые ели, с четвертой стороны располагался изумительный каскад фонтанов, выполненный ступеньками, и спускающийся к реке. Каскад был украшен розовым мрамором и смотрелся великолепно.
      Внутри дворца были большие залы и маленькие комнаты. Виктория принимала представителей различных стан в разных залах, а жить любила в одной комнате с мягким лежбищем, с зеркалами с двух сторон относительно кровати. Перед кроватью, во всю стену располагался гигантский, плоский экран, который мог быть телевизором и компьютером, а у нее, в спинке кровати лежали различные пульты управления, телефоны и клавиатура.
      Что касается голубого шатра, то его она хотела поставить правее дворца, за голубыми елями, где было место для ее выдумок в плане приема представителей других стран. Мужа у нее официально не было, секретарь Боря погиб, у нее был фаворит, без права на создание продолжения рода, это был шикарный мужчина – Кирилл.
      Виктория лениво лежала в своей постели и смотрела передачу о моде, в этот момент новый секретарь, соединил ее с Юрием, главным лесничим.
      – Юрий, в чем дело?
      – Виктория, в моем лесу обнаружена металлический дом – цистерна, из нее идет огонь, что может плохо сказаться на кедровом лесе.
      – А, забыли тебе передать, в твоем лесу обнаружили синий газ, он и горит, его скоро перекроют.
      – Да, но как мы не заметили строительства, и не видели, когда этот металлический цилиндр поставили!?
      – Это твои недоработки, спроси у Аллы, чем она так занята, что пропустила вторжение на свою территорию.
      Трубка загудела.
      Юрий озверел, он решил сам навестить Аллу и сделать ей внушение за нерадивое внимание к кедровому лесу. Он вызвал Алексашку с вертолетом, бегать по лесу Юрий считал не престижно, с тех пор, как стал главным лесником кедрового края.
      Зеленой вертолет появился достаточно быстро и доставил Юрия на красную крышу.
      Юрий так стремительно влетел в комнату к Алле, что она вздрогнула, испугались и ее гости: белка и норка. Маленькие зверки моментально выскочили в открытое окно.
      – Алла, почему ты не обнаружила газовых разработок на своем участке? Почему об этом я узнаю от хозяйки кедрового края Виктории?
      – Юрий, если я что-то и прозевала с высоты своего поста, то это должны были зафиксировать камеры наружного наблюдения, давай посмотрим кадры строительства.
      – Ты, чего? Я, что тут буду смотреть в пустой экран?
      – Хорошо, смотри телевизор, там сегодня весь день показывают моду для хозяек.
      А я просмотрю записи по наружному, верхнему наблюдению.
      Алла добросовестно стало смотреть на экраны четырех камер наблюдения, на одном экране она увидела, как пролетел зеленый вертолет и опустился на поляну. Потом ясно было видно, что пушка выстрелила, потом синий вертолет висел над поляной и в это время вдалеке пролетел грузовой вертолет с металлическим цилиндром и опустил его на соседнюю поляну. Если она была в зеленом вертолете, то никак не могла видеть прибытия металлического цилиндра! Юрий посмотрел, показанные ему кадры, и понял, что Виктория ведет двойную игру, на то она и хозяйка кедрового края.
      Голубое, безбрежное небо давало возможность вести наблюдения за кедровым лесом, без напряжения зрения, камеры наблюдения записывали зелено-синий пейзаж. Скучно стало Алле, страсти по поводу находки голубого газа улеглись, голубые норки были вновь размещены в свои клетки.
      С экрана ТВ смотрело самое красивое лицо в мире – Май, напротив сидела блондинка в шоколаде и уничтожала его всеми своими фибрами ухоженного лица. Май был так красив, что затмевал ее, раздетую много раз на ТВ канале. Если гонят за красоту, то против лома ТНТ нет приема, пусть сами смотрят на не красавцев, – так думала Алла, всхлипывая над программой "Дом 2", вместе с Солнцем. Вот блондинку показывают уже по трем каналам, но она теперь вызывает только одни отрицательные эмоции. Ее "блин", "бухать", пусть сама слушает. Блондинка в шоколаде стала раздражать. И ТНТ – раздражает. Алексашка был на службе и не увидел уход Мая, которого стоя провожали женщины у телевизионных экранов.
      Алле нравился Алексашка, и она не замечала другой мужской красоты. Да, Снежным королем мог бы быть только Май, – так подумал Алексашка, глядя на телевизионный экран, его бесподобные черты лица, глаза, зубы, улыбка – вылитый Снежный король, а он сам слишком будничный. Он так увлекся идеей, что Снежный король должен походить на Мая, что напряг все свойства своего организма в области превращений.
      Он посмотрел на себя в зеркало и не сильно удивился, увидев в зеркале вместо себя лицо великолепного Мая. Вскоре и его тело трансформировалось в тело Мая, он так изменился, что одежда для него стала широкая и коротка. Он стал выше и стройнее. Он стал обаятельный и привлекательный!
      Так, а как он теперь будет выполнять контракт по охране кедров? Вопрос поставил его в тупик, ему захотелось стать Снежным королем, а не вертолетчиком! Но контракт! Алла сидит на вышке наблюдений, а он летает над зеленым морем кедров.
      С внешностью Снежного короля с лицом Мая летать на вертолете не хотелось.
      Алексашка пошел к вертолету, чтобы совершить последний полет к самой Виктории.
      Он решил удивить ее! Ее охрана с удивлением пропустила красивого молодого человека к губернатору кедрового края.
      Виктория, как все женщины обожала Мая, и увидев его в своем кабинете, приподнялась с места, и мое лицо расплылось в обворожительной улыбке.
      – Май, какими судьбами, я недавно видела вас на экране и вы уже здесь!
      – Виктория, у телевизионного проекта есть сдвижка во времени, и потом я не Май, я Алексашка, вертолетчик из охраны кедров.
      – Алексашка походил на Степана, я это прекрасно помню!
      – Однако, это я.
      – Что хочешь от меня?
      – Прервать контракт, – сказал Алексашка, подходя ближе к Виктории.
      – Мне все равно, кто ты! Работай у меня в кедровом крае, кем хочешь!
      – Я хочу быть Снежным королем! – гордо заявил молодой человек.
      – Будь Снежным королем, снега у нас полно! – сказала Виктория, влюбленными глазами, смотря на обожаемого Мая – Алексашку.
      – Мне нужно королевство!
      – У тебя есть девушка, далеко не королева, это несколько осложняет твой королевский статус.
      – Я ее пошлю к своему двойнику, и она запутается в двух соснах, сказал Яшка, приторно смотря в мои глаза.
      – Хорошо, Алексашка, мне сделали синий шатер из голубой норки, он стоит в современном куполе, в шатре есть кресло для Снежного короля. Князь Юлий Ильич уехал к себе домой. Для тебя сделают голубой костюм, отделанный белой и голубой норкой. Твоя задача вести переговоры с дамами, заключать контракты на пушнину и кедровые орехи. Рядом с тобой всегда негласно будут находиться консультанты, специалисты по этим вопросам. Согласен, работать Снежным королем, Алексашка?
      – Я буду Снежным королем в голубом шатре, Виктория! А как с вертолетными полетами? Мне понравилось летать над кедровым лесом.
      – Одно другое не исключает, летай, а если будешь, нужен для представительства, вызовем в шатер.
      Так Алексашка стал Снежным королем вместо князя Юлия Ильича.
      Губернатор Кедрового края, блистательная женщина Виктория, решила повысить посещаемость собственного региона! У нее были кедры, да пушнина, а людей в этих краях было так мало, что всех можно было пересчитать. Ее владения – огромные, но очень удаленные от людных мест, и она придумала туристический маршрут по своему краю. Маршрут необычный. Виктория организовала фирму по производству, никогда не догадаетесь чего.
      Фирму по производству древних сундуков с жемчугом и самоцветами внутри. Геологи помогли составить пару десятков маршрутов с прилагаемыми картами. В сундуки положили настоящие самоцветы, чего им на складах пылиться, пусть людям послужат и радость доставят. Главное в этом деле: никакого объявления в прессе не давать, таинственность загнуть такую, что слухи поползут сами собой.
      Слухи, что в кедровом крае нашли сокровища несметные, сапфиры и жемчуга и алмазы настоящие, драгоценные распространялись из уст в уста. Хорошо и то, что на поиск сокровища не надо было приобретать лицензии, их можно было искать сразу. Карты маршрутов распространялись среди людей, они множились и обрастали легендами.
      По долгу службы Алексашка узнал о фирме, выпускающей сундуки с драгоценностями, для того, чтобы их прятать в землю в разных местах Кедрового края. Это его сильно заинтересовало. Найти сундук и обогатиться – мечта Алексашки. Виктория пустила слух, что молодой Снежный король знает место нахождения любого клада в крае. Народ потянулся к Алексашке, все как-то сразу поняли, что Алексашка больше бывшего князя в фаворе у самой Виктории.
      Но Алексашка ну ничегошеньки не знал по вопросу местонахождения сундуков с драгоценностями! Люди стали в очередь стоять к нему, так всем хотелось быть богатыми и не пересказать! Но народ пересказывал, и потянулись люди в эти глухие места за чудом в сундуке. Сказывали, что в них лежат и бриллианты, и сапфиры, и жемчуга, и все упакованные, чтобы не испортились. А еще люди придумали, что сундуки в землю закапали для будущих поколений, чтобы им приятнее было искать сокровища Кедрового края.
      Виктория узнавала о новых слухах, ей докладывали, что число приезжих в край растет. Она смеялась и добавляла в сундуки евро. Это еще больше повышало заинтересованность людей в их поиске.
      К Алле на наблюдательную вышку потянулся народ, то она кроме белок тут никого не видела, а теперь к ней то и дело приходили люди и просили показать с вышки, где клад надо искать. Все утверждали, что у Снежного короля есть карта всех кладов.
      Она отвечала, что о нахождении кладов ничего не знает конкретно, а слухами земля полнится. У нее был приказ от самой Виктории вести наблюдения за кладоискателями с помощью нового зонда, который постоянно висел над вышкой, увеличивая дальность наблюдений за кедровым лесом. Кедры старели, новые саженцы высаживали в другом месте. Люди везли свои настоящие деньги в Кедровый край, а взамен получали сказку, которой столько лет, сколько всем сказкам – много.
      Чаще всего кладоискатели занимались корчеванием старых кедров, и действительно, сундуки были спрятаны в корнях самых старых деревьев. Сюда же потянулись люди за древесиной. Спонтанно столица Кедрового края стала разрастаться, а тут и нефть обнаружили. Это при крепостном праве люди жили в определенных местах, не смея их покидать. А в это чудное время народ перемещался куда хотел и как хотел.
      Алексашка устал быть Снежным королем. Он с Аллой вернулся домой, покинув кедровый край.
      Я сидела одна и играла на гитаре, монотонные звуки прервал звонок в дверь. На пороге стояла Алла и улыбалась, рядом с ней стоял Алексашка. Увидев гитару, он превратился в поток газа, который исчез в гитаре. Улыбка сбежала с лица Аллы.
      Следом за ними пришел Миша Мухин, он поздоровался с нами, но не смог переставить гитару, слишком она была тяжела…
 

 
      "Нетронутый остров, нетронутый остров, лагуна пустая и нет в ней гостей, остался от хижины только лишь остов, и птицы тоскуют, и нет там дождей. А где же туземцы?
      Ну, где же туземцы? Они все исчезли, покинув уют. Нетронутый остров, купание в ванне, а рыбки у берега жемчуг клюют".
      Я пела нехитрую песенку, которую сама и сочинила. Этот куплет навяз в зубах, но чем-то меня безумно привлекал, вероятно, нереализованной, нетронутой любовью к белокурому вождю племени Нетронутого острова. Кто как, а я в подростковом возрасте перечитала большое количество приключенческой литературы с легким налетом человеческих симпатий. Почему-то именно нетронутая любовь оставляла в моей душе следы призрачных чувств.
      По жизни мне на роду написано заниматься спортом либо зарядкой, поэтому я вынуждена ходить либо в спортивную секцию, либо в тренажерный зал, или бассейн.
      Еще у меня есть постоянный интерес к приключениям с детективными элементами, но без убийств, то есть, чтобы все было красиво и настроение не портило.
      Поэтому у меня есть друг – детектив Миша Мухин, с которым я попадаю в различные истории. Сама я не детектив и не юрист, я – обычная девушка, но со своей специальностью, хотя кому моя специальность интересна, пока по ней не пройдет вихрь приключений!?
      Итак, либо не итак, а пошла я очередной раз в спортивный клуб, расположенный на берегу крошечного пруда. Пруд напоминал огромную воронку с водой, в ней росло много осоки по краям. Вдали виднелись новые невысокие здания. Периодически я слышала, как изнемогали железнодорожные рельсы от многотонных составов. А так здесь тишина, в соседнем лесу птицы поют и комары кусают.
      Тренировки я начинала с тренажерного зала, где преобладали молодые, интересные люди. Они монотонно накачивали себе фигуры, но мое сердце при этом оставалось абсолютно свободным. Мне приятно было находиться среди них, мне было хорошо в их обществе, и я сама я проходила все тренажеры, иногда посматривая на часы.
      Влюбленные часов не наблюдают, а я была не влюблена.
      Однажды мое беспечное состояние нарушил молодой человек, которого я раньше в клубе не видела. Я увидела его между прудом и зданием спортивного клуба. На голове молодого человека вертикально стояли волосы, светлея над черной курткой с капюшоном. Я глаз не могла оторвать от его лица, прически, от всей его загадочной фигуры. Он приехал в клуб на темной, покатой машине.
      Однажды я не выдержала и подошла к нему в тренажерном зале, похвалив его фигуру.
      Потом я села на соседний тренажер, качать мышцы рук, но мои глаза постоянно следовали за перемещением его в зале. Я терпеливо качала мышцы, упиваясь зрелищем, в котором участвовал молодой человек со светлыми волосами и тренажеры, на которых он подкачивал свою отличную фигуру.
      В бассейне я еще раз увидела белокурого молодого человека, вся его спина была покрыта жуткими углублениями. Плавал он в бассейне очень энергично, ныряя из одного угла бассейна в другой, на голове у него блестела от капель воды красная шапочка, а на глазах сверкали темные очки. От вида спины Я меня всю внутренне передернуло, я не могла понять, как с такой спиной пускают людей в весьма приличный бассейн?
      Я подошла к дежурной спортивного клуба, та в это время отправляла в рот таблетки – черные горошинки, из золотого цилиндра, как оказалось, это таблетки от головной боли, а вчера я слышала, как она заказывала мясо и соки себе, не от них ли болела ее голова…
      – Простите, а разве можно в бассейн заходить со спиной, покрытой огромным количеством углублений после язв?
      – Лиана, ты о ком говоришь? О штурмане?
      – А кто штурман?
      – Яшка – штурман! Ты с него глаз не сводишь!
      – Что это так заметно? Вы на мой вопрос не ответили!
      – Да успокойся, Лиана!
      – Так, что со спиной Яшки? Я его раньше видела, но никогда его спины в таком виде не видела!
      – Лиана, на спине у него давно зажившие раны.
      Один раз я заглянула к Яшке в машину, на заднем сидении лежали сети, я подняла голову и увидела рядом Яшку, я почти случайно дотронулась до его уха, приятный импульс пробежал по моему телу – это было единственное прикосновение к Яшке, но оно оставило тревожное и волнующее чувство. Я влюбилась в него!
      Дежурная посоветовала мне делать массаж у нее в клубе. Мысль о массаже в голове у меня медленно созрела, и я пришла на массаж. Массаж мне делала молодая женщина по имени Надежда. Перед сеансом я видела, как разговаривали штурман и массажистка.
      Я в то время уже дружила с молодым детективом Мишей Мухиным, иногда меня принимали за его супругу, но мы не были женаты, мы были друзьями по складу ума.
      Между нами не летали флюиды влюбленности.
      Миша рассказал мне, как он познакомился с Яшкой и его жизнью.
      Мимо газеты, лежащей на обочине дороги, проходил Миша Мухин, так бы он и прошел мимо, если бы не заметил на ней яркие желтые клетки объявлений, а объявления были обведены фломастером многократно. Газету, похоже, в сердцах смяли и выкинули из окна машины. Как ни странно, местного детектива, нанимали чаще женщины, чем мужчины, вот и сейчас он шел по делу, которое ему поручила Надежда.
      У нее пропал комплект из натурального черного жемчуга: сережки и ожерелье.
      Комплект лежал в шкатулке, обтянутой черным бархатом внутри, а сверху шкатулка была выполнена из полированного сандалового дерева. Жемчуг всегда в моде и вне моды, она редко надевала комплект, для нее он был несколько помпезный, вот она и дала объявление в местной газете, что продает жемчужное ожерелье из черного жемчуга. Почему-то она считала, что жемчуг не такое уж ценное ювелирное изделие, чтобы нести его к ювелиру или в ломбард.
      В ломбарде все ювелирные изделия берут по странной и низкой цене, и Надежду это не устраивало, как продать жемчуг она не знала. Жемчуг ей достался легко, его подарил штурман дальнего плавания Яшка, который привез жемчуг с берегов Нетронутого острова.
      С перламутровыми бусами у Надежды было три истории. Она, не зная особенностей жемчуга, надела на себя две нитки белых перламутровых бус на выпускной бал в школе, ей казалось, что белые бусы и выпускной бал – совместимы. Она видела в кино и на телеэкране, что дамы из высшего света носят белый жемчуг. Слезы накатились вечером, когда школьный, спортивный зал был еще полон выпускников, ее молодой человек показал свои первые способности в ее унижении. А при чем здесь жемчуг? Совпадение, и весьма на первый раз случайное.
      В жизни большая любовь до самозабвения бывает редко. И через некоторое время Надежда встретила своего героя большой и нервной любви. Божественный молодой человек, просто божественный. И что вы думаете, происходит? Его девушка, которая с ним была до нее, дарит Надежде три нитки жемчужных бус! Надежда надевала жемчужное ожерелье, и постоянно впадала в слезливое состояние. Состояние отчаянья было: то из-за молодого человека, то из-за жизни, которая становилась неотвратимо грустной, во время влюбленности, то после его ухода к прежней девушке, вот они – три нитки жемчужных бус.
      И вновь у Надежды появилась нитка черного жемчуга и две сережки с черными перламутровыми жемчугами. В ее жизнь вошел третий молодой человек – Яшка, с баснословно дорогим подарком – черным жемчугом. Как так получилось, что каждый молодой человек в ее жизни сопровождался жемчугом?
      Надежда просмотрела печатные материалы о камнях, получалось, что по гороскопу она – рыба, а жемчуг рыбная драгоценность. И первые свои жемчужные бусы, которые она надела на выпускной вечер, она сама себе не покупала, ей их подарила тетушка.
      Зачем? Для слез и несчастной любви? Или это стечение обстоятельств?
      Радоваться или печалиться Надежде Лот того что, у нее украли черные перламутровые слезы? Она искренне думала, что черный жемчуг – это сокровище штурмана. И вот его украли. Она, в глубокой печали, позвонила в частное детективное агентство, насмотревшись на красивых сыщиков в кино.
      Миша Мухин на самом деле оказался красивым, молодым человеком, с тонкими, удлиненными чертами лица. Он хорошо принял клиентку у себя в кабинете, а, услышав, что речь идет о черном жемчуге, он довольно улыбнулся. Он знал, что Шерлок Холмс искал всего одну черную жемчужину, и нашел ее в скульптурном бюсте, приклеенной, с внутренней стороны гипсовой скульптуры, а ему предстояло найти три десятка бусинок!
      Тщеславие теплой волной прокатилось по всему организму сыщика. Ему очень захотелось найти черные жемчужины. Миша Мухин не сразу понял, зачем Надежда решила продать жемчуг. Девушка объяснила, что она после первой ссоры с Яшкой, решила избавиться от черной печали. В это время у нее в руках была газета о продаже машин, и она во время ссоры решила дать в нее объявление о продаже черного жемчуга, и дала это объявление в газету.
      Яшке об объявлении в газете она ничего не сказала.
      Я решилась сама подойди к Яшке и поговорить с ним на берегу пруда – воронки, естественно после тренировки. Травка зеленела, комары летали, мы были уставшими, поэтому сели на скамейку на минутку, а просидели битый час. Я не спрашивала у него про спину, я спросила о его первом опыте в мореплавание. Я не ожидала от него потока слов, из которых у меня позже сложился целый рассказ.
      Ржавчина в разных местах корабля давила на психику Яшки. В открытом океане он попал в затяжные шторма. Постоянная болтанка угнетала его. Он лежал в гамаке, как отдыхающий, но не между соснами, а между волнами, куда опять провалилось судно. Он крутил кубик рубика, и если бы не это занятие, он бы сдвинулся по фазе.
      И еще его спасали мысли о девушке Элле.
      Мысли Яшки прервал кок.
      – Яшка, ты хорошо устроился, над тобой не капает, – просунул к нему в кубрик голову кок.
      – У меня заслуженный отдых, сейчас не моя смена работать.
      – По тебе картошка стонет.
      – Нет! Я, что крайний?!
      – Жду через пять минут, а то капитану накапаю на тебя.
      – Иду, дождь ты наш капающий.
      Яшка поднялся и пошел работать младшим помощником старшего повара. Картошка лежала в ведре, ведро было зажато ящиками, чтобы не качалось и не убегало. Он взял в руки ножик для картошки, снимающий с нее минимальные очистки, и стал чистить картофель. На пятом клубне экономный ножик наткнулся на металл. Кока рядом не было. Яшка внимательно посмотрел на выступающую железку, разломил картофель с помощью овощного ножа, внутри находилась половинка лезвия бритвы. На разломе картофеля были видны следы лезвия. Кусочек лезвия он отложил в сторону, и продолжил чистить картошку, но через пару картофелин Яшка невольно взвыл, и засунул палец в рот: из него текла кровь, а из клубня торчал второй кусок лезвия.
      – Я не буду чистить эту картошку! – закричал Яшка, вошедшему в камбуз коку.
      – Яшка, не шали!
      – Егорович, ты чего в картошку лезвий натыкал!
      – Покажи, о чем речь!
      – Смотри, в двух клубнях, нашел две половинки лезвия!
      – Ничего себе! Они еще и ржавые!
      – Это так кажется, кровь это, а не ржавчина!
      – Ты, помолчи, а я подумаю. Есть одна мысль. А ты – чисть картошку, немного осталось.
      Егорович задумался для вида, хотя сразу вспомнил историю этого картофеля. Эту картошку они купили в порту, у мужика с перевязанной рукой. Повязка на его руке находилась как раз там, где вены проходят. Мужчина на вид был сильный, но очень бледный. Свою картошку команда съела раньше времени. Дело в том, что есть команды, любящие макароны, а есть картофельные. Такой команде матросов, что не готовь, все кричат: дай картошку! Вот и купили ее в порту, по ходу следования корабля.
      – Яшка, спасибо! Отдыхай! Я посмотрю остальную картошку, самому любопытно.
      Результаты осмотра картофеля доложу капитану, а ты помалкивай.
      – Хорошо, – буркнул Яшка и удалился.
      Он лег в гамак, но теперь ему скучно не было, он стал придумывать историю с лезвием, но не успел насладиться своей фантазией. В кубрик зашел кок:
      – Яшка, а ты знаешь, в двух картофелинах я еще нашел иголки! Ржавые!
      – Егорович, а если этот мешок картошки кто-то кинул на иголки – пуговки?
      – Иголки еще стоймя надо поставить, чтобы они в картошку попали.
      – Это ты, Егорович, прав. А если кому было скучно, ну и всунули иголки и лезвия в картошку?
      – За борт ее выкинуть, картошку эту и дело с концом!
      – А чем кормить?
      – Не твоя печаль, макаронами обойдутся. Я вот думаю, а, что если выкинуть и ту, что ты чистил? Вдруг внутри железо притаилось.
      – Слушай, Егорович, а не проще ли взять магнит и проверить картофель на металл?
      – Я его лучше весь выкину, – сказал кок и пошел на кухню.
      Момент, когда кок выбрасывал картошку за борт, заметил Кирилл. На корабле он плыл пассажиром. Яшка выскочил на палубу и чуть не столкнулся с Кириллом и Эллой.
      Они разговаривали'.
      Яшка встрепенулся, и стал к ним спиной, от юношеской ревности он стал похожим на Егоровича, но не выдержал и спросил:
      – Элла, меня тут измучили картошкой с лезвиями и иголками. Все! Уеду с вами, после вашего возвращения с Нетронутого острова.
      – Почему с Нетронутого острова? – спросил Кирилл, интересный молодой человек.
      – У нас говорят, что Нетронутый остров ловушками напичкан, как здесь картошка иголками, – ответил Яшка и мельком заметил бинт на руке Кирилла.
      Кирилл привез Эллу на Нетронутый остров и отдал ее в распоряжения местному вождю, сказав, что девушка будет заниматься осмотром черного жемчуга в лагуне острова.
      Вождь спросил, чья Элла? Кирилл ответил, что ничья, и уплыл на ржавом корабле, где Яшка плавал во время своего отпуска.
      Яшка на глаза Кириллу не попадался, зная его крутой нрав. И страдал от бессилия и неизвестности о судьбе Эллы.
      Дождь стал накрапывать, а мы с Яшкой все сидели на лавочке у спортивного клуба.
      Незабываемый первый рейс Яшки навеивал тревожные мысли о судьбе девушки Эллы.
      Яшка ее увидел впервые на корабле, в качестве пассажирки, хотя рейс был не туристический. Элла зародила в нем первую, юношескую любовь.
      Но до встречи Эллы и Яшки на корабле, произошла случайная встреча Кирилла и Эллы.
      Кирилл хотел подчинить себе Викторию, весьма влиятельную и богатую особу, в это время у нее был в фаворе некий Павел. Вечер был по-весеннему теплый. Из-за угла раздался выстрел. Павел схватил левую руку, кровь проступила на рукаве. Он посмотрел на руку, и заметил, что целились в сердце, но в это время он поднял левую руку, и она взяла пулю на себя. Виктория побледнела, посмотрела, откуда прозвучал выстрел, и заметила тень Кирилла, он быстро садился в такси.
      Ей стало ясно, что Кирилл хотел убить конкурента. Она посмотрела на швейцара.
      Швейцар казино уже вызывал милицию и скорую помощь. Его реакция на события была быстрой, точно также он быстро вызвал такси сбежавшему Кириллу. Виктория одобрительно кивнула швейцару, и заохала над раной Павла. Он сжимал руку так, чтобы меньше текло крови, он опустился на ступеньки лестницы казино. Она села рядом.
      Люди высовывали любопытные лица из-за дверей казино, но швейцар всех отправлял в зал. Он был внушительных размеров человек, и ему не возражали.
      Милиционеры посмотрели на место происшествия, но никто им не ответил правильно на вопросы. Швейцар сказал, что в это время был занят дверями, сквозь которые шли клиенты, и никого не видел. Виктория успела сказать, что смотрела на жениха, и не заметила, кто стрелял. Милиционеры еще немного потоптались на месте происшествия, и уехали по другому вызову, раненый – не убитый. Скорая помощь увезла Павла в больницу с огнестрельным ранением, Виктория умудрилась уехать с ним. В зале ничего не поняли, ведь милиция перед казино явление далеко не редкое.
      В такси Андрея сел Кирилл, он на ходу спрятал пистолет. Шофер подумал, что выстрел у казино его рук дело, но он хотел жить и ничего не сказал вооруженному Кириллу. А тот посмотрел внимательно на шофера, в голове у него мелькнула мысль, что шофер его не продаст, а продаст, так не милиции и решил ехать к вокзалу, и забыть про вещи в квартире Виктории.
      Он не жалел, что выстрелил, жгучая ревность после выстрела исчезла, появилось ощущение пустоты и отчаянья, потом он подумал, что вообще зря сюда ездил, но его долги в столичном казино были столь велики, что иного выхода у него не было.
      Такси остановилось у железнодорожного вокзала, Кирилл бросил шоферу зеленую бумажку и, не оглядываясь, пошел к вокзалу. Он взял билет на поезд, который уже стоял на перроне и быстро побежал в вагон. Поезд тронулся.
      Андрей не поленился и посмотрел на часы, решив, что если у него будут спрашивать, скажет, когда он был на вокзале и поехал домой.
      Анечка его встретила словами:
      – Андрей, ну почему ты так долго работаешь, мне без тебя скучно, ужин тебя ждал, да остыл, сейчас согрею.
      Андрей улыбнулся в ответ:
      – Анечка, я не ожидал, что ты такая хорошая хозяйка.
      – А я такая, – она улыбнулась в ответ, и молча взяла протянутую ей Андреем зеленую купюру.
      – Это тебе на продукты, – уточнил Андрей, и пошел мыть руки.
      Кирилл зашел в вагон, отдал билет проводнице, та удивленно посмотрела на пассажира без вещей.
      – Вам белье и чай подать?
      – Можно, а печенье есть?
      – Найдем. Ресторан через вагон.
      – Спасибо, зайду в него, но позже.
      Проводница еще раз посмотрела на молодого, импозантного мужчину, вздохнула и пошла, выполнять его заказ. Кирилл взял стакан с чаем из рук проводницы, и случайно посмотрел на верхнюю полку, проводница проследила за его взглядом:
      – Там студентка едет, она мне про себя уже все рассказала, сейчас спит, – сказала проводница и пошла в свое купе.
      Девушка на верхней полке перевернулась, и взгляду Кирилла представили две очаровательные половинки нижней задней части тела, между половинками шла цепочка, она встречалась с тесемочкой вокруг тела, в центре их встречи находился цветочек из шелка. 'Трусики' – догадался Кирилл, и стал пить чай. На верхней полке его мысли не услышали и цепочка не шевелилась. Он подумал, что Виктория его уволит из гостиницы, так, что туда можно и не возвращаться, и решил поехать с этой девушкой в трусиках с цепочкой, авось повезет в любви, раз не повезло в казино в картах.
      Про столичное казино вспоминать не хотелось, проиграл он глупо и на спор, сейчас готов локти кусать, да поздно. Теперь он еще выстрелил в Павла, и опять появилось чувство, что он совершил очередную глупость, но цепочка его успокаивала. Он закрыл дверь в купе на защелку, разделся и лег. Кирилл уснул.
      Проснулся он от внимательного взгляда.
      На противоположной нижней полке сидело удивительное создание. На девушке был розовый лифчик, молодая грудь из него только, что не выпрыгивала, лифчик слегка прикрывала прозрачная блузка, которая оставляла талию без своего присутствия.
      Джинсы рваные со стразами прикрыли трусики из металлической цепочки.
      – Класс! – сказал Кирилл, глядя на это великолепие.
      – Да, я уже окончила школу, я уже большая, почти взрослая, ездила на праздники к родителям, сейчас еду учиться. Можно меня еще с 8 марта поздравить.
      – Поздравляю! А вам не холодно?
      – Так в вагоне топят, а когда выхожу из купе надеваю кофту.
      Кирилл пошевелился, и словно невзначай из-под одеяла вылезла мускулистая, волосатая, мужская нога.
      – Ой, какой вы волосатый!
      – Да я не везде такой, – и из-под одеяла показалась мужская, голая грудь, слегка покрытая волосами, под которыми хорошо просматривались мускулы.
      – А на вас одежда есть?
      – Есть, – и он снял с себя одеяло.
      Перед глазами девушки оказался красивый мужчина, в плавках с пуговицами.
      – Нет, вы оденьтесь! – вскричала девушка.
      – Оденусь, – и он потянулся, – ба – бу – бы!
      – Это, что за речитатив?
      – Хочу женщину!
      – А где ее взять?
      – А ты?
      – А я девушка.
      – Так из девушки можно сделать женщину, а из женщины девушку сделать нельзя.
      – Ух, вы какой!
      – Да не хуже трусиков из металлической цепочки.
      – Откуда вы знаете?
      – Видел, пока ты спала.
      – Мне нет 18 лет, но скоро будет.
      – Будем ждать, пока исполнится 18 лет, – сказал Кирилл и натянул черные брюки, и с сожалением подумал, что сбежал от Виктории в парадном костюме, а не в джинсах, а потом еще раз нарушать закон ему не хотелось.
      Виктория из больницы поехала к себе домой, позвонила в казино, узнала от швейцара, какой таксист увез Кирилла, позвонила Андрею, вытащила его своим звонком из постели Анечки.
      – Андрей, где ваш клиент из казино?
      – А вы кто?
      – Андрей, я, Виктория Борисовна, хозяйка казино, ты меня должен помнить.
      – Всех не упомнишь. Он сел в поезд и уехал, – Андрей назвал время отправления поезда.
      – Спасибо, – и тут же она позвонила на вокзал, узнала, что за поезд в это время стоял на перроне, потом связалась с начальником вокзала, тот связался с поездом, в котором ехал Кирилл, ему ответили, что есть такой мужчина, сел в ее городе, едет без вещей.
      Виктория посмотрела на вещи Кирилла, он даже свой мобильный телефон не взял, значит, он будет ехать до конечной остановки, чтобы дальше уехать от места выстрела. Она позвонила в аэропорт, заказала билеты на рейс, до города, куда держит путь Кирилл. Ей повезло, самолет вылетал через три часа. Зачем она это делала, она не знала, но решила достать Кирилла. И вдруг на нее напала лень и безразличие, лететь в такую даль расхотелось.
      – Миша, вспомни свои способности Шерлока Холмса, – позвонила Виктория брату Мише Мухину.
      – Что случилось?
      Она пересказала события последнего дня.
      – Сможешь перехватить Кирилла? Ты его узнаешь?
      – Кирилла я узнаю, да, хорошо, я полечу, но что мне с ним делать?
      – Ничего, скажи, чтобы он не глупил, и возвращался ко мне, пусть возьмет свои вещи, и как ни в чем не бывало, вернется в столичную гостиницу на работу. Он перед Павлом виноват, это нам на руку, пусть работает, если у него есть долги, и ему нужны деньги, мы за него заплатим. Он будет наш человек.
      – Умница, сестрица! Все, лечу!
      Кирилл вышел из вагона с вещами девушки, она шла рядом с ним.
      – Кирилл!
      Кирилл посмотрел на Мишу Мухина и хотел бежать, но девушка висела у него на одной руке, а с другой стороны у него в руке была ее дорожная сумка.
      – Кирилл! Все нормально! Едем к Виктории!
      – Я без этой девушки к ней не поеду!
      – А она кто?
      – Попутчица.
      – Что ты о ней знаешь?
      – Мало, но она мне нужна.
      – А, хорошо, поедем втроем, самолет вылетает через пару часов.
      – Меня отпустите! – запричитала девушка.
      – Со мной поедешь, – строго сказал Кирилл.
      – Мне учиться надо!
      – Учеба подождет.
      – У нас есть полчаса, заедем по месту твоей учебы, оставишь заявление на административный отпуск, – сказал Миша Мухин.
      Девушка перевела глаза с Кирилла на Мишу, и кивнула в ответ.
      Виктория окинула внимательно девушку своим пытливым взглядом:
      – Кирилл, что за серость ты привез?
      – Она моя невеста.
      – А девушка об этом знает?
      – Догадывается, мы будем ждать, когда ей 18 лет исполниться.
      – Так, значит, девочку нашел! И кем она будет в гостинице работать?
      – Догадливая ты Виктория, моей невестой будет работать, этого мало?
      – В столице таких девочек нет?
      – Нет, а то бы не вез.
      – Миша, уведи девушку на кухню, я с Кириллом поговорю.
      Миша с девушкой ушли кофе заваривать.
      – Кирилл, ты совершил глупость, я вытащу тебя, и заплачу за тебя твои долги, нам про долги уже сообщили.
      – Виктория, прощения не прошу, долги заплатишь, и спасибо, а девушка будет работать на приеме гостей гостиницы, есть в ней шарм, его можно развить.
      – Согласна, она не примитивная особа, ты нашел нужную сотрудницу, хвалю.
      Улетайте самолетом сегодня. Миша вас проводит.
      – Что с Павлом?
      – Вспомнил! Он жив, ты ему мягкую часть руки прострелил, но пуля в кости застряла и в сердце не попала. Рука сильно повреждена, а ты сиди в гостинице и сюда ни ногой! Твою работу буду проверять сама, без Павла, или Миша приедет с проверкой.
      Девушка внесла четыре чашки кофе и пирожные.
      – Хороша! – сказала я и больше не произнесла не слова.
      После кофе, Кирилл, Миша Мухин и девушка уехали в аэропорт на такси Андрея.
      Виктория вскоре поехала в столицу, посмотреть на красавца Кирилла; на гостиницу, которой он руководил, но слово свое ему она не сдержала, и взяла с собой Павла.
      Павел – стреляный воробей. Решила она узнать, чем занимается столичный повеса Кирилл с девушкой из вагона Эллой.
      Павел сопровождал Викторию. Он, как робот выполнял свои функции на обслуживании ее частной собственности, не требуя от нее, чтобы она вышла за него замуж. Они больше походили на людей из одной команды, чем на любовников. Для работы это было хорошо.
      Кирилл, встретил их у входа? Да, нет, первой они увидели его девушку, которую он привез из вагона поезда. Она были прелестна, столичная штучка. Молодая девушка, великолепно одетая, с женственной фигурой, можно даже сказать с сексуальной фигурой. Девушка узнала хозяйку, поприветствовала, дала ключ от ее личного номера, но только Виктория и Павел скрылись из вида, как она позвонила Кириллу.
      Так вот зачем нужен на входе свой человек!? Для информации.
      Кирилл быстро пошел к номеру Виктории.
      Виктория только зашла в номер, еще не сняла с себя верхнюю кожу, как постучал Кирилл. Он мог быстро коснуться карточкой у входа, но в номере была женщина, а он воспитанный мужчина. Два соперника посмотрели грозно друг на друга, посылая глазами искры ненависти, а в словах они были взаимно вежливы. Виктории не пришлось их разнимать.
      – Кирилл, мы приехали по очень важным делам, ими вы с Павлом и займетесь, а я пройду по местам модной одежды. В ваши дела я не полезу, если в них все нормально.
      – Виктория, обижаешь, я честный клерк твоей империи.
      – Кирилл, есть еще одна гостиница, ее некто проиграл в нашем казино, надо бы посмотреть.
      – О, и, правда, у тебя империя власти!
      – Без шуток, Кирюша, гостиница в Северной столице. Мы здесь оставим Павла, а с тобой через два дня едем в Северную пальмиру.
      – Слушаюсь и повинуюсь, но пусть он мою девушку здесь не трогает.
      – Павел, веди себя хорошо!
      Павел молчал. Ранение в руке постоянно давало о себе знать, тяжелые вещи он не мог поднимать, и из-за этого он был зол на Кирилла. Решил Павел отомстить Кириллу и устроить хорошую проверку его бухгалтерии в гостинице. Виктории не очень нравилось, чтобы ее частная собственность была разобщена, и находиться в разных городах, и даже республиках, но что делать, если ей все это проигрывают, нельзя бросать на произвол судьбы большие деньги.
      Гостиница в Северной столице оказалась со времен царя гороха. Старое здание.
      Весь город реставрировали, а ее бедную обошли. В гостинице находилось маленькое кафе, в котором кормили из керамических крынок. Еда была приятная. И то хорошо.
      Кирилл осмотрел новые владения хозяйки.
      – Виктория, юбилей прошел, гостей немного, а ремонтных работ выше крыши, может, не будешь вешать себе на шею такой хомут?
      – Буду, Кирилл, буду. Нужно найти человека, кто этим займется.
      – Не проблема, найду.
      – По музеям не поедем, дел много. Смету составь на ремонт, стены оставь, но с внешней стороны ремонт обязателен. Белую краску не применять, такое мое условие.
      – И как долго мы здесь будем?
      – От тебя, мой дорогой все зависит.
      – С вами я могу навсегда здесь остаться. Назови сумму ремонтных работ, моя графиня.
      – А это графские развалины. Сумма написана на чеке, чек мной подписан.
      – В юморе тебе не откажешь.
      Кирилл посмотрел на сумму денег для ремонта, качнул головой в знак согласия.
      – Этого хватит, ты Виктория еще и умница.
      – Ищи-ка лучше в этой гостинице номер для нас, да не говори, кто мы с тобой.
      Номер с антикварной мебелью из далекого прошлого настраивала на лирический лад.
      История.
      – Кирилл, пусть антиквариат останется, его надо реставрировать, и добавить новенькое сантехническое оборудование для современных удобств. Звездочку для гостиницы мы с тобой заработаем.
      Знакомство с Кириллом с точки зрения Эллы.
      Ехала девушка, ехала на поезде, и вдруг на одной станции она увидела необыкновенно красивого мужчину, мало того, он зашел в ее вагон. Она быстро забралась на верхнюю полку, сбросила джинсы, и спряталась под одеялом, сердце подсказывало, что он поедет в ее купе.
      Девушка притворилась спящей, слушая разговор мужчины и проводника. Трусики из металлической цепочки и лоскутка ткани со стразами, она купила случайно, ей понравилась ящерка на лоскутке ткани, в дорогу она их и надела. Сама того, не осознавая, после ухода проводницы она повернулась так, что цепочка, составляющая заднюю часть трусиков, стала видна новому пассажиру. Было ли ей стыдно? Нет! В ней появился азарт погони! Она таких мужчин еще не видела, и вот вместо ее лица, он увидел ее нижнюю заднюю часть! Почему-то она считала, что умом мужчин не завоевывают, а если и завоевывают, то это из серии длительного завоевания, а у нее время мало. Девушка она была ни так спортивная, как танцевальная, ее с детства водили на танцы, и фигура у нее в ее годы была сбитая.
      Ей очень понравилось его смешное слово 'ба-бу-бы'.
      Да ей впору было закричать:
      – Пар – ня – бы!
      Слово 'мужчина' в ее словарном запасе еще не числилось, но фигура мужчины под одеялом, скорее в тот момент, когда он его сбросил, вызвала в ней новые, щекочущие чувства, где-то между цепочкой и ящеркой…
      И вот теперь она работала в гостинице совсем близко к входным дверям, именно на это место ее привез мужчина в трусиках с пуговками, а что там за пуговками, она так и не знает, ей надо работать, и числиться по сплетням невестой этого мужчины.
      Девушка замечталась, около нее остановился Павел.
      – Привет, девушка из поезда!
      – Здравствуйте, Павел! Меня Элла зовут.
      – Что?!
      – Почему вы так удивились? Я сказала странное имя?
      – Имя нормальное, но мне теперь понятно, почему Кирилл взял вас на работу.
      – Забавно, а я думала, меня взяли на работу из-за цепочки.
      – Поясни.
      – Стыдно и глупо, два л мне больше нравиться.
      В это время к Элле подошел приезжий человек, она занялась его оформлением в гостиницу. Павел сел в кресло и стал наблюдать за Эллой. Приятная, трудолюбивая девушка, внимательно обслуживала клиента. Павел помнил, что Беллу он сильно обидел, и теперь она замужем за Ильей. Появилась мысль, что и с этой Эллой у него ничего не получится, а еще он слышал, что она невеста Кирилла. А Виктория руководит им, и он находиться в полной ее зависимости. Клиент, которого обслуживала Элла, пошел в свой номер. Элла осталась одна, к ней подошел Павел.
      – Элла, у вас вечер сегодня свободен? Мы можем встретиться.
      – Я свободна вечером, Кирилл с Викторией уехали смотреть старо-новую гостиницу.
      – Это мне известно. Где и когда встретимся?
      – Лучше бы не надо нам встречаться, Кирилл будет недоволен.
      – Разумно говорите, но ведь скучно, поймите меня правильно.
      – Павел, если у вас все дела кончились, ехали бы домой.
      – Нет, дела здесь еще есть, по проверке деятельности Кирилла.
      – Так и проверяйте, меня не вмешивайте, я и так из-за него не учусь, а работаю, а если он про нас что-нибудь узнает, я не знаю, что со мной будет.
      – Сейчас займусь делами, а вечером буду у себя в номере.
      Элла помахала ему ручкой и заговорила с новым приезжим человеком.
      Вечером к Павлу в номер нервно постучали, он открыл дверь, на пороге стояла Элла.
      – Простите, но мне здесь поговорить не с кем, зная, что я невеста Кирилла, служащие гостиницы от меня держаться подальше.
      – И правильно делают. Фаворитки дело темное. Проходите, Элла.
      На столе стояла бутылка колы, рядом с ней стоял высокий стакан из темного стекла, лежали кусок ветчины и хлеб.
      – Павел и это ваш ужин?
      – А чем он плох, ленивый мужской ужин. Я холостяк.
      – И этим гордитесь?!
      – Нет, но другого варианта тоже нет.
      – Ладно, ешьте ужин холостяка, и предлагаю Вам пойти в ресторан потанцевать, закажем что-нибудь легкое.
      – А не боишься Кирилла?
      – Нет, у меня стоп кран в душе еще с поезда остался.
      Танцевать, так танцевать, все дело. Павел доел, переоделся и пошел с Эллой в ресторан. Косые взгляды обслуживающего персонала были им наградой.
      В ресторан, сразу с дороги зашли Кирилл и Виктория, – это их туда сменщица Эллы направила. Не без ехидства Виктория подошла к Элле, взяла ее за плечо так, что два приклеенных ногтя изогнулись на плече девушки.
      – Милочка, ты зачем чужих мужиков уводишь? Павел – мой мужчина, и не тронь его!
      Понятно я говорю?
      – Простите, но танцы, что запрещены?
      – Для вас, да! Вы на работе находитесь!
      – Виктория, пожалей ногти, – вмешался Павел.
      – А, ты, специалист по женщинам, молчи!
      – Я могу и обидеться.
      – Обижайся, – сказала я и пошла в свой номер.
      Кирилл подошел к Элле.
      – Ну, что девушка с цепочкой, нашла мне замену?
      – Нет, мы просто танцевали.
      – Не зачем моей невесте в ресторане с чужими мужиками танцевать?
      – Прости и отпусти!
      – Нет! Работай здесь, но жить будешь на свою зарплату, – сказал Кирилл и поехал к себе домой.
      Остались Павел и Элла.
      – Вот, попали впросак, я же вам говорила, что нельзя нам встречаться!
      – Да, не без юмора прошла встреча на высшем уровне.
      – Павел, как бы мне домой уехать?
      – Проводить до вокзала?
      – Я пойду, возьму свои вещи и я готова ехать.
      – Хорошо, жду в фойе.
      Элла пошла к себе в номер, дверь была открыта, в кресле сидел Кирилл.
      – Ну, что Эллочка, бежать собралась?
      – Нет.
      – Значит, мне показалось. Это уже лучше.
      Кирилл подумал, что официально нельзя Элле работать администратором, если ей нет 18 лет, а она работает, и ее документы прошли соответствующее оформление, образование у нее незаконченное среднее специальное, связанное с обслуживанием гостиниц, это допустимо, но возраст? Она говорила, что ей нет 18 лет. Мужчина полный сомнениями зашел в отдел кадров гостиницы, который был в ведомстве Ирины Петровны.
      – Ирина Петровна, я по поводу Эллы, ее документы прошли через вас, случайно не помните, сколько ей лет по паспорту?
      – Кирилл, вы на нее глаз положили, боитесь, что несовершеннолетняя? Нет, ей есть 18 лет, и даже скоро будет 19!
      – Спасибо, вы меня успокоили, – усмехнулся Кирилл и вышел из кабинета.
      Кирилл, сделал быстро карьеру в гостиничном деле, среди женщин проплыл к вершине без подводных рифов, и вдруг эта девчонка с поезда! Он сам от себя не ожидал, что потащит ее за собой, или так расстроился от отказа Виктории, что готов был на любую глупость. А девчонка оказалась еще и обманщицей, а если она в гостинице работает, то значит, она проходила медосмотр, и Кирилл пошел назад к Ирине Петровне.
      – Ирина Петровна, прости, но это опять я, ты можешь посмотреть или узнать, у Эллы были мужчины? Это где-то в бумагах может быть?
      – Кирюша, что с тобой? Она проходила женского врача, без этого ее бы не взяли, я выясню, и скажу.
      – Спасибо.
      Через пять минут зазвонил мобильный телефон Кирилла.
      – Кирилл, это я, Ирина Петровна, в карте врача написано, что Элла – женщина, и живет с 17 лет, она не замужем и не была замужем.
      – Еще раз спасибо, я сделаю выводы.
      Так, значит, Элла обманула дважды, и на что она рассчитывает? Поверил девчонке в поезде с металлической цепочкой вместо трусиков. Глупец! Привез ее в столицу!
      Поселил, на работу устроил и ждет, когда ей исполниться 18 лет! Индюк! Видный молодой мужчина, попался на удочку из металлической цепочки! Кирилл решил, что пора выпить или закусить эти грустные мысли, и пошел в сторону ресторана при гостинице, время было обеденное.
      К столику Кирилла подошла Элла.
      – Здравствуй, Кирилл, сегодня я тебя еще не видела.
      – Привет, если не шутишь, присаживайся, заказывай обед, поговорим.
      – Чем ты теперь недоволен, я пришла одна и не танцую.
      – Молчала бы! Обманщица!
      – Это когда я тебя обманула?
      – В поезде ты сказала, что ты девушка и тебе 17 лет.
      – Точно, когда-то я была девушкой в семнадцать лет, но сейчас мне уже скоро будет 19 лет, а ту фразу я несколько раз повторяла разным людям и тебе так ответила, на автомате.
      – Значит я один из многих, жаль, – и он встал, чтобы уйти.
      – Не уходи, Кирилл, или отпусти меня домой.
      – Да если бы я знал, я бы тебя сюда не привез.
      – Кирилл, это ты стрелял в Павла? Значит мы с тобой оба подпорченные, и ты мне не судья.
      – Это тебе Павел рассказал?
      – Да, это все, что он мне успел сказать, пока мы танцевали, потом Виктория впилась своими ногтями в мое плечо.
      – Молодец, Элла, я действительно сел в поезд, после того, как выстрелил в Павла, я даже не знал, куда я попал, и жив ли он, в таком состоянии я тебя и увидел.
      – И взял, как заложницу.
      – Да, ты права.
      – Мы квиты. Я свободна?
      – Нет, я к тебе привык, я терпеливый, на самом деле я рад, что меня никто не выдал, а Павел вылечился, а за тебя я ухватился, как за соломинку.
      В свете последних событий Кирилл решил избавиться от Эллы и увезти ее на Нетронутый остров, на меленькую жемчужную плантацию.
      Кто украл черный жемчуг? – думал Миша Мухин, а потом решил, – Может, и не крал никто, а увидев газету с объявлением, Яшка сам забрал его у Надежды. Миша поехал в клуб, где частенько бывал Яшка, подсел к нему в сауне, и выведал историю про черный жемчуг, а потом услышал возглас его о том, что этот проклятый жемчуг он сам забрал у массажистки Надежды.
      А при чем тут газета на обочине? Яшка ехал в машине, и выкинул газету в окно.
      У штурмана на спине находилось тридцать углублений, в них вполне можно было бы положить по жемчужине, и они бы со спины моряка не скатились. Яшка жемчуг не покупал. Он очень хотел еще раз увидеть Эллу и при первой возможности вновь оказался у берега Нетронутого острова, расположенного в южных широтах. Корабль остановился по расписанию в четверти мили от берега.
      Туристы на шлюпках доплыли до берега, и высыпали дружно на берег, им было все равно, что смотреть. Туристы бывают разные: одни послушные, ходят табунами и далеко не уходят. Есть туристы пронырливые, без чувства меры и времени, такие могут уйти далеко от корабля, потом их все ждут и не всегда дожидаются.
      Пара туристов углубилась в экзотический лес Нетронутого острова. О чем они думали неизвестно, но, заговорившись, споткнулись о черную веревку и полетели кувырком в яму, сверху закрытую ветками и листвой. Яма была выше человеческого роста, с гладкими стенами, и не давала возможности вылезти наружу. Сверху яма была прикрыта ветками. Кто-то сделал многократную ловушку для неосмотрительных людей или зверей. Дно ямы, хорошо утрамбованное, могло вместить не более шести человек в вертикальном положении. Пленники пытались кричать, но ветки над их головами приглушали голоса.
      Через некоторое время у берега раздались голоса, звавшие туристов, ушедших неосмотрительно далеко. Опыт команды корабля был такой, что если с туристами идти искать пропавших туристов, то число ушедших людей в неизвестном направлении увеличивается. Туристов попросили сесть в шлюпки и покинуть берег. Им было предложено перейти на корабль для проверки состава туристической группы. Не хватало одной пары, совершавшей свадебное путешествие. На шее молодой жены всегда были надеты две нитки белого жемчуга. Молодоженов между собой туристы и звали "жемчужная пара". Один мужчина из туристической группы вспомнил, в какую сторону ушла жемчужная пара.
      Группа поиска на корабле состояла из трех моряков со спортивным прошлым.
      Поисковики покинули корабль, и ушли в указанном направлении. Дурман неизвестной травы плыл по едва заметной тропе. Три спортивных мужчины, словно пьяные, покачнулись, споткнулись о черную веревку и упали на головы жемчужной пары, но те успели присесть и закрыть головы руками.
      Пять человек выпрямились во весь рост, но смеяться над теснотой никому не хотелось. Над их головами вокруг ямы запрыгали жизнерадостные черные мужчины в набедренных повязках, они в знак удачи поднимали и опускали копья.
      У мужчин из группы поиска в карманах лежали сигнальные ракеты, один спортсмен исхитрился во время танца туземцев, выпустить в воздух две ракеты. Одна ракета говорила, что нашли пропавшую пару, а вторая, что все находятся в опасности.
      Туземцы прекратили танцевать, удивленно посмотрели на людей в яме и заспорили между собой.
      На корабле заметили сигнальные ракеты. В шлюпку сели проверенные люди: молодой штурман Яшка и два матроса. С собой они взяли ружья, разрешенные для применения в особых случаях, и веревки с гарпунами. Тропа, по которой прошли пять человек, была хорошо видна в тропических зарослях. Штурман шел впереди. Он первый увидел небольшой круг из туземцев, которые все смотрели куда-то вниз.
      Яшка сделал в воздух предупреждающий выстрел. Все туземцы повернулись на звук выстрела, который потонул в странных ароматах местных одуряющих трав. Туземцы отошли от ямы и дали подойти ближе вооруженной группе людей, они позволили с помощью веревок вытащить на поверхность всех, кроме женщины, тут они все закричали и задвигали копьями.
      Штурман предположил, что у нее хотят забрать жемчуг. Туземцы дружно закивали головами. Девушка сняла жемчуг и подала нитки бус самому раскрашенному мужчине из местного племени. Мужчина схватил жемчуг, наклонил голову и сделал резкий выпад в сторону штурмана, вероятно, он его признал за вожака чужих людей. Жестом туземец показал, чтобы все уходили, а штурман остался один.
      Штурман махнул своим рукой, давая возможность уйти всем к кораблю. Вождь туземцев показал, чтобы Яшка шел по тропе в сторону от корабля. Они вышли на поляну с шалашами. В центре поляны горел костер. С одной стороны поляны стояло кресло, сплетенное из тонких лиан. В кресле сидела белокурая девушка, которой туземец на шею надевал ожерелье из белого жемчуга, отобранное у "жемчужной пары".
      Яшка увидел странное зрелище: перед белокурой красавицей на коленях стоял вождь туземцев! Девушка жестом подняла вождя, и он встал рядом с креслом. Белокурая особа стала говорить с Яшкой. Она сказала, что она вождь племени, а бывший вождь ее муж, потом добавила, что если моряк хочет вернуться на корабль, он должен заполнить черную нитку черным жемчугом.
      У Яшки глаза на лоб полезли.
      Тогда девушка, вылитая Элла, пояснила на русском языке, что с другой стороны Нетронутого острова есть место, где находят раковины с черными жемчужинами, но местное племя нырять и плавать не умеет, а Яшка плавать и нырять умеет. Она добавила, что за людьми с корабля туземцы следили с одной целью: найти того, кто хорошо ныряет в воду.
      Когда туристы и команда на шлюпках приплыли на берег, то на берегу кто, чем занимался, а Яшка в основном нырял и плавал в прибрежной зоне. Его туземцы запомнили по самым светлым волосам, стоящим на голове, почти вертикально, благодаря стрижке. А еще Элла добавила, что ямы – ловушки есть на всех тропках, что ведут к хижинам племени туземцев, так они себя защищают от случайных людей и отбирают ныряльщиков за черным жемчугом.
      Яшка взял черную нитку и сглотнул слюну, ему тут же принесли в половинке от кокоса мутную жидкость, он ее выпил. Потом пять туземцев повели его на другую сторону острова. Черную нитку он положил в карман брюк и немного успокоился.
      Попытка – не пытка, лишь бы не зажарили, как кролика. У берега качалась узкая лодка. Три туземца остались на берегу, а двое сели в лодку вместе с Яшкой. На лодке отплыли от берега на десять ярдов и туземцы показали Яшке, что он должен нырять. Яшка решил, что они шутят, но нырнул, с веревкой у пояса.
      На глубине он заметил раковины, но воздуху ему не хватило, и он вынырнул.
      Туземцы грозно стали поднимать свои копья. Яшка показал, что ему надо больше воздуха, чтобы достать раковины, и еще ему на грудь надо привязать небольшой камень, а то ему веса не хватает.
      Вторая попытка была удачной, он достал со дна раковину. Раковину у него из рук забрали, и сказали, чтобы нырял еще. Достал он четыре раковины и показал, что больше не может, надо отдохнуть и поесть. Ему принесли банан и рыбу, запеченную на углях.
      В это время на корабле думали: спасть Яшку или плыть дальше без штурмана, чтобы не платить неустойку за нарушение расписания прибытия корабля в разные порты следования туристической группы. Подумав, решили оставить штурмана на берегу, а потом за ним заехать. Корабль поплыл и вскоре благополучно сел на мель до следующего прилива. Тем временем, во время прилива корабль снялся с мели и поплыл дальше, не думая больше о штурмане. А штурман о них думал, но он и сам знал, что команда туристами рисковать не может.
      Белокурый штурман понравился белокурому вождю. Элла готова была укоротить его черную нитку, или удлинить, она еще не поняла, что лучше. Яшка нырял, и нитка заполнялась черными перламутровыми бусинками различной конфигурации. Яшка не мог понять, откуда взялись раковины с жемчугом так близко от берега. У него возникало ощущение, что раковины здесь случайно высыпали из проходящего корабля.
      Внимание белокурой девушки к светловолосому молодому человеку заметил забытый ею – бывший вождь племени. Он задумал – отомстить Яшке, но после того, как он заполнит черную нитку. Для пытки у племени существовала решетка с тридцатью зубцами, решетку им сделали по заказу Эллы, чтобы на ней рыбу запекать. Бывший вождь решил на решетку спиной положить Яшку, и поджарить его на огне.
      В первый вечер, когда штурман уже добыл столько черных жемчужин, что они заполнили черную нитку, если их в рядок положить рядом с ниткой. Когда девушка легла спать, бывший вождь решил осуществить свою месть. Костер тлел. Яшку привязали к металлической решетке, штыри упирались ему в спину, и все вместе положили на костер. Решетка нагрелась и стала впиваться в тело штурмана штырями, с каждой секундой ему становилось больней. Он готов был уже закричать от боли, но на странный запах из шалаша вышла белокурая девушка Элла. Она, увидев Яшку на костре, заставила его немедленно снять с костра.
      На спине штурмана осталось множество углублений с поврежденной кожей. Спину ему вылечили местными травами, но впадины остались. Девушка сказала вождю, что если он хочет, чтобы она с ним осталась, надо в каждое углубление на спине Яшки положить по черной жемчужине, а его отпустить. На Нетронутом острове белый жемчуг был дороже черного, и его носила только Элла.
      Яшке отдали черные жемчужины и больше не посылали нырять. Ему разрешили уплыть с Нетронутого острова на любом корабле, который подойдет к острову первым на расстояние в четверть мили. И Яшка уплыл на своем корабле. Когда корабль в прошлый раз снялся с мели, то на нем договорились, что заберут штурмана с острова на обратном пути, и все туристы это благородное решение поддержали.
      Увидев спину штурмана, туристы и команда корабля пришли в ужас, и еще больше себя стали уважать, за решение забрать Яшку с Нетронутого острова.
      Злополучный черный жемчуг лежал у штурмана в секретном месте, от воспоминаний Яшке становилось больно в спине, и он его не трогал. Яшка умудрился влюбиться в Надежду, обычную массажистку, которая массажировала его спину в клубе. Он отдал ей за массаж весь своей черный жемчуг, успев сделать из него бусы и сережки, с предложением руки и сердца. Но от одного вида черного жемчуга, Надежда страшно рассердилась на Яшку, а почему, штурман не знал. Ей он сказал, что жемчуг он дешево купил в южном полушарии земли, на Нетронутом острове.
      Миша Мухин рассказал мне всю историю о черных жемчужинах. А потом уже еще раз пересказал Надежде, о том, как трудно достались черные жемчужины бывшему штурману Яшке. Именно поэтому, увидев в газете объявление о продаже черного жемчуга, обведенное фломастером, Яшка еще раз обвел фломастером это объявление и забрал у Надежды шкатулку с жемчугом.
      Но другие люди тоже прочитали объявление в газете, и стали звонить, желая посмотреть или купить черный жемчуг. Надежда уже ни один раз пожалела, что дала это проклятое объявление, еще и с Яшкой отношения у нее ухудшились. Что ни говори, а Яшка мужчина очень интересный. Надежда всем, кто ей звонил насчет продажи жемчуга, по телефону отвечала, что черный жемчуг уже продан, а новый хозяин жемчуга просил его не называть. Она и не думала, что так много людей откликнется на ее объявление.
      Яшка долго не умел сердиться, да и Надежда его устраивала во всех отношениях, поэтому он решил выяснить, почему она плохо к черному жемчугу относиться? И она рассказала, что все проблемы в жизни у нее начинались именно с жемчуга, но белого, а тут еще черный жемчуг! Она просто испугалась перламутровых черных бус и сережек. Поговорив о жемчуге и бывших проблемах, они решили не трогать черный жемчуг, и не продавать его. И мирно стали ужинать.
      В это время раздался требовательный звонок по телефону. Звонок был настойчивый.
      Яшка сам подошел и взял трубку.
      Из трубки раздался крутой голос:
      – Слышишь, мужик, продай мне черный жемчуг, не верю, что в нашем городе, тебе дадут денег больше, чем я! А если продал кому – скажи ты, что передумал. Мне позарез нужен черный жемчуг!
      – Уважаемый, черный жемчуг не продается.
      – Ну, ты мужик, совсем не прав! Сколько хочешь за него?
      – Дачу, – в шутку сказал Яшка.
      – О, годится! Когда поедешь на дачу смотреть?
      – Завтра утром.
      – Не вопрос, но черный жемчуг покажи мне сегодня!
      – Согласен показать черный жемчуг, жду через полчаса по адресу…
      – Мужик, буду через пять минут!
      – Надежда, к нам сейчас придет покупатель жемчуга, за него он отдает дачу.
      – Яшка, а это не опасно?!
      – Все может быть, но если бояться покупателей, то черный жемчуг не продать, ты ведь его продать хотела!
      Через пять минут раздался звонок в дверь. Крупный мужчина с очень короткой стрижкой стоял один у дверей, так было видно в глазок. Яшка открыл дверь.
      В квартиру вошел еще один мужчина в маске.
      – Мужик, давай свой черный жемчуг!!!
      – Но вы меня обманули, уважаемый!
      – Смешной мужик – мы не шутим!
      И двое мужчин ощетинились стволами пистолетов. Один рванул легкую рубашку с Яшки, спина оголилась, и нападающие увидели тридцать углублений на его спине.
      – Мужик, это кто тебя так украсил?
      – Жарили меня на костре за этот жемчуг, а вы еще и убивать меня за него пришли!
      – Нет, мужик, расскажи нам свою историю, уж очень круто тебя пытали.
      – Мою историю пора в книге напечатать, – и Яшка рассказал историю, которая произошла с ним на Нетронутом острове.
      – Мужик, нам черный жемчуг на самом деле нужен, убивать тебя не будем, покажи жемчуг, завтра придет мадам – покажет тебе дачу. Дача нам ни к чему, а жемчуг черный – очень нам нужен.
      Яшка пошел за шкатулкой с черным жемчугом, и открыл ее перед двумя вооруженными мужчинами.
      – Круто, мне нравиться, – сказал мужчина, по кличке – Хлыст.
      Второй мужчина по кличке – Огарок, кивнул головой.
      – Завтра отдашь нам черный жемчуг, после того, как посмотришь дачу.
      Оба покупателя поклонились с почтением Яшке, и вышли смирно через дверь.
      – Ой, как я испугалась! – воскликнула Надежда.
      – Мне тоже было не по себе.
      – Дача тебе зачем?
      – Так, к слову пришлось, а то я у тебя живу, хоть дача будет общая.
      – Страшно – то как! И даче не рад будешь.
      – Эх, теперь эту историю надо пройти до конца! – выдохнул Яшка.
      Жизнь продолжала раскручиваться. Утром следующего дня приехала молодая особа и показала Надежде и Яшке дачу. До деревянного зодчества на 6 сотках ехать пришлось 30 минут на машине. Дачка была срублена из целых бревен, участок – трава да лебеда, то есть дом был построен и больше ничего не было. Шестым чувством Яшка понял, что лучше им согласиться и сменять черный жемчуг на деревянную дачу. Яшка кивнул Надежде – соглашайся, и она – согласилась.
      Приехавшая женщина в местном правлении официально зафиксировала, что дача теперь принадлежит Яшке.
      На ручке двери домика весела черная нитка, и Яшке показалось, что у нее такая же длина, как и была на острове! А женщина отдаленно напоминала – Эллу!!
      Яшка тряхнул головой, как будто хотел стряхнуть галлюцинации.
      Надежда вздохнула и сказала:
      – Все, теперь у меня нет жемчуга! Может счастье нам, наконец, улыбнется?
      – Так оно и улыбнулась. Посмотри – какой дом нам достался!
      – Да, но, сколько здесь еще надо вложить сил и денег!
      В это время к участку подъехали две машины с черноземом.
      – Эй, хозяева – принимайте черную землю!
      – У нас и лопат еще нет, – пролепетала Надежда.
      – Пустяки! Лопаты лежат в кладовке! Вон в нее дверь! Вы еще и дом плохо знаете.
      Только разгрузили две машины с землей, как подъехала машина с саженцами, из нее крикнули:
      – Хозяева, забирайте свои саженцы.
      – Но мы еще ничего не заказывали, – ответила бледная Надежда.
      – Все оплачено, забирайте!
      И вновь все дружно сняли саженцы с машины. Надежда без сил опустилась на крыльцо.
      В это время подъехала еще одна машина, и из нее послышался тот же крик:
      – Хозяева, забирайте надворные постройки!
      Им привезли скамейки и столик для улиц, и еще небольшую беседку. Надежда от удивления не могла опомниться, как подъехала пятая машина, в ней была мебель для домика. Из кабины последней машины вышел мужчина с короткой стрижкой, Хлыст.
      – Все, мы в расчете!
      – В полном расчете, – откликнулся Яшка.
      Надежда только качала головой. Все машины уехали. Яшка и Надежда смотрели на все привезенное добро, и не знали с чего начать. Но счастье не было бы полным без рабочих рук, и появилась машина с людьми. Приехавшие люди мебель поставили в домике, а для туалета выкопали яму; беседку, столик, скамейки установили; землю разбросали, саженцы посадили и полили; оказывается, на участок была уже проведена вода.
      Надежду очень заинтересовали два мужчины, которых все называли: Хлыст и Огарок.
      И она вновь обратилась к Мише Мухину. Миша немного поискал по своим каналам и нашел, что эти двое работают на некоего Кирилла, крупного мужчину в бизнесе.
      Миша узнал, для чего Кирилл хотел так сильно приобрести черный жемчуг. В городе был создан клуб, куда без черного жемчуга не пускали. Вот он и мечтал приобрести этот крупный черный жемчуг, цены на него приличные, а дача, что дача для него?
      Они же главные в таинственной финансовой структуре! А если посмотреть в Интернете цены на черный жемчуг, то под видом черного жемчуга можно найти все, кроме натурального черного жемчуга.
      Как использовать полученные данные Надежда еще не знала, но с Мишей Мухиным – рассчиталась, а потом все рассказала Яшке. Тот просто промолчал на эту тему. А она продолжала ему говорить, что этот Кирилл, через месяц летает на Южное море, вообще жизнь его хорошо обеспечена, даже им перепала дача, к которой даже свет проведен.
      – Надежда, все это интересно, но бороться с этим невозможно.
      – Понятно, это новая золотая элита общества, и она нам не по зубам, но дачей мы все же будем пользоваться.
      – Дачей мы займемся. Лето – пора дачная, а на работу я пойду – осенью. Мне предлагают быть охранником, все-таки я какой – ни какой, а морской офицер в отставке, могу еще быть полезным обществу, да и деньги нам не повредят, а еще у меня есть мечта попасть на Нетронутый остров, где я жемчуг черный поднимал со дна океана.
      – Яшка, а я не против того, чтобы с тобой посетить этот Нетронутый остров.
      – А где взять деньги на поездку?
      – Деньги можно заработать, но массаж надо делать частным образом в обход этих самых налоговых чиновников, но частная клиентура не всегда идет сама в руки, а давать объявление в газете я больше не хочу.
      – Нет, это не те деньги. Деньги для поездки должны быть дурные, а не трудовые копейки.
      – Яшка, у тебя не затерялись еще драгоценности?
      – Затерялись, у нас с тобой есть дача, можно ее продать.
      – А этого хватит?
      – Думаю да, а от дачи лучше избавиться.
      – Я согласна.
      Продали Яшка и Надежда новенькую дачу, купили билеты на самолет туда и обратно, а от последнего аэропорта до Нетронутого острова можно было доплыть на местном корабле. И поехали они за орехами, на самолете благополучно долетели до небольшого города. Попутный корабль в порту пришлось подождать, и им предложили доплыть до берега от корабля на шлюпке, с условием, что на обратной дороге их заберут. Они согласилась.
      Надежда и Яшка, с рюкзаками подплыли к берегу на шлюпке, выданной им на корабле.
      Шлюпку они вытянули на берег и спрятали в кустах, хорошо ее замаскировав. Потом они пошли вглубь острова. Яшка осторожно шел впереди, и смотрел, нет ли черных ниток и капканов. Надежда шла сзади и старалась от него не отставать. Без остановок дошли они до бывшей стоянки племени. От стойбища осталось только место для костра. Здесь они сделали привал.
      Сидел Яшка, и все вокруг себя внимательно осматривал, потом высоко на пальме с бананами заметил черные нитки, которые колыхались в воздухе. Было ощущение, что кто-то размотал катушку черных ниток и намотал на пальму, а пальма выросла, и нитки, как флаг струились в воздухе.
      – Надежда, если ты отдохнула, то идем к тому месту, где я ловил черный жемчуг.
      – Это очень далеко?
      – Дойдем сегодня, там и остановимся на ночь.
      На берегу царила полное забвение, следы людей давно смыл океан. Яшка походил по берегу, пока Надежда готовила ужин из привезенных запасов, и нашел камень, с которым нырял за жемчугом.
      – Надежда посмотри, вот камень, с которым я нырял, но до места, с которого я нырял в воду надо плыть на шлюпке, а она на той стороне Нетронутого острова осталась. Надо идти за лодкой, потом плыть на ней вдоль острова.
      – Яшка, а это не опасно? Ты теперь другой человек.
      – Тебе нужны деньги? Значит, считай этот Нетронутый остров своей новой дачей, и давай на ней работать.
      – Хорошо, но за лодкой пойдем утром.
      – Я согласен.
      Как только рассвело, они встали, подкрепились и пошли обратной дорогой к лодке.
      На бывшей стоянке Яшка еще раз посмотрел на черные нитки, свисающие с пальмы, и остановился.
      – Надежда, надо бы залезть на эту пальму!
      – Это невозможно! Смотри, ствол прямой и ровный, это ведь не дуб, а пальма!
      – Я, что не моряк?
      Яшка переоделся, и полез на пальму, как заправский моряк по мачте. На первой ветке он передохнул, взял в руки нитки и обомлел: на стволе пальмы были застегнуты бусы из белого жемчуга, которые сняли с невесты из 'жемчужной пары', и этот же жемчуг был в свое время на шее белокурого вождя племени!
      – Надежда, я тут белый банан нашел, – он слез вниз. – Смотри, белый жемчуг.
      – Этого нам только не хватало!
      И оба молча продолжили путь.
      На берегу два туземца пытались из кустов вынуть их лодку.
      – Эй, это наша лодка! – закричал Яшка на двух известных ему языках.
      Туземцы молча тянули свою добычу. Яшка показал им белый жемчуг, мол, меняет его на лодку. Туземцы дружно закивали головами и бросили возиться с лодкой. Потом с дикими воплями полетели вглубь Нетронутого острова, но не в ту сторону, где только, что были Яшка с Надеждой.
      – Надежда, жемчуг уже убежал, но нам вернули нашу лодку. Плывем, пока погода хорошая и туземцы не вернулись.
      Оба подтянули лодку из кустов и вытащили, потом потащили ее по песку к океану.
      Весла оказались на месте, и они поплыли туда, где раньше лежали на дне океана ракушки с черной перламутровой начинкой. На берегу без них еще никто не побывал.
      Надежда из лодки отказалась выходить, сказала, что будет сидеть в лодке, пока Яшка будет нырять.
      Он надел на себя камень и нырнул. На дне лежали раковины, но их было значительно меньше, чем раньше. Первый раз до дна он не достал, не достал он дно и второй раз. Зацепился за борт шлюпки руками и стал отдыхать.
      – Яшка, может не стоит нырять, не те уж у тебя годы.
      – Надежда, у нас с тобой есть две недели жизни на Нетронутом острове! От лени, что ли умирать? Нет, надо тренироваться, – и он нырнул в третий раз, но опять без результата.
      Они поняли, что цель очень трудная – добыть новый черный жемчуг. Вероятно, племя покинуло это место потому, что оно им больше не помогало выживать.
      – Дно, наверное, стало глубже? – спросил Яшка, ни к кому не обращаясь.
      – Это ты стал старше, – ответила Надежда.
      Они подплыли к берегу, после неудачного ныряния Яшки в прибрежные глубины океана.
      Они вышли на берег, и от удивления их глаза округлились: из зарослей на поляну вышли три человека, впереди шел светлоголовый подросток лет четырнадцати, с двух сторон от него шли туземцы. На шее мальчика весили бусы из белого жемчуга, который только сегодня Яшка снял с пальмы.
      – Яшка, как мальчик на тебя похож! – выдохнула Надежда.
      – Сам удивляюсь, – отозвался Яшка.
      – Та – та, та – та, – сказал парнишка и показал рукой на Яшку.
      Туземцы подошли к приезжим с двух сторон и показали жестом, чтобы они следовали за ними.
      – Подождите, шлюпку привяжу к дереву, – сказал Яшка и показал руками то, что он собирается делать.
      Туземцы подождали, пока Яшка закрепил за пальму лодку, и все пошли по еле заметной тропе в ту сторону, откуда туземцы пришли. На небольшой поляне стояли шалаши, но более цивилизованные, чем раньше. В центре поляны горел костер, и стояло кресло под навесом. В кресле сидела женщина вне возраста, мальчик подошел к ней и показал на Яшку.
      – Он твой отец, – сказала вождь туземцев, Элла.
      Яшка ее переспросил, и вождь Элла подтвердила, что мальчик его сын, не зря его бывший вождь на костре пытал, было за что.
      Надежда поняла одно, что с этой полудикой светловолосой женщиной, сидящей в кресле, у Яшки есть сын, но ничего кроме удивления и любопытства не испытала.
      Элла попросила Яшку научить сына нырять и плавать, туземцы этому не могли научиться, а его сын должен уметь нырять. Яшка приступил к занятиям с сыном.
      Через десять дней постоянных занятий мальчик неплохо плавал и нырял, туземцы стояли на берегу и сопровождали его успехи дикими возгласами.
      Надежда без всякой ревности нашла общий язык с белокурой женщиной – вождем и отдала ей всю косметику и шампуни, те, что у нее были с собой, решив, что у нее все это еще будет.
      Экзаменом для обучения плаванию было ныряние за раковинами с жемчугом. Парнишка нырял рядом с отцом для подстраховки, и удача ему улыбнулась, он достал до дна и поднял раковину. Весь берег был покрыт дикарями, все дружно приветствовали нового вождя. С этого дня мальчик становился вождем племени. А его отец Яшка получал свободу и мог уплыть на корабле. До прихода корабля оставался один день.
      – Жалко парня оставлять на острове, – сказала печально Надежда, все же твой сын.
      – Он вождь туземцев, и не в моей он власти, – грустно ответил Яшка.
      Мальчик привязался к Яшке и не хотел отца отпускать. Яшка назвал сына – Гарик.
      Женщина вождь уступила свое кресло Гарику. Племя пыталось выговорить новое имя вождя. Надежда и Яшка все дни в перерывах между плаваньем учили его русскому языку. Но двенадцать дней было безумно мало, и все же мальчик делал большие успехи в изучении языка своего отца. Мать мало с сыном общалась на родном языке.
      Корабль за Надеждой и Яшкой, приплыл вовремя. Племя спряталось в кустах и незримо провожало их на корабль. Гарик из кустов не выходил в целях безопасности.
      Еще пара дней и путешественники были дома.
      К путешественникам в дом пришли Хлыст и Огарок.
      – Так, господа жемчужные, почему продали дачу? Я вас об этом просил? Хоть бы меня предупредили! – закричал с порога Хлыст.
      – Хлыст, нам надо было слетать на Нетронутый остров, денег взять было неоткуда, – ответил Яшка.
      – Понятно, летали на Нетронутый остров для добычи черного жемчуга! И ныряли просто так, а про баллоны с кислородом забыли, нельзя было взять акваланги?
      – На Нетронутом острове не ведется промышленная добыча черного жемчуга, и раковин на дне почти не осталось.
      – Мне не могли сказать! Я бы и сам не прочь посмотреть на бесценный Нетронутый остров!
      – Нетронутый остров не для туристов. Его нет на туристических картах, я просто там был случайно, потому и знаю об этом острове, – ответил тихо Яшка.
      – Тем более, Нетронутый остров мне интересен, если надумаете туда лететь, меня предупредите, а дачку зря продали, хоть отнимай ее у новых владельцев! – воскликнул Огарок и покинул квартиру.
      – Правильно, что продали дачу, а то бы они от нас никогда не отстали, – прошептала изумленная Надежда. – Яшка, как жить теперь будем?
      – Так как и жили, твой отпуск кончился, пора идти тебе на работу, да и я ждать осени не буду и пойду работать. Жаль парня, живет без цивилизации, это я уже о Гарике говорю.
      – Понятно, конечно жаль.
      Я пришла на массаж к Надежде. Во время массажа в кабинете массажистки начинается исповедь клиентов, редко кто молчит из пациентов, все пытаются высказаться. Язык до чего хочешь, доведет. Так через женский треп выходят на таких людей, которых внешне и найти трудно, а потом люди неожиданно оказываются в ловушке бандитской структуры.
      Надежда дома рассказала о визите Лианы.
      Яшка, вздохнул и сказал:
      – Каждому свои проблемы в жизни даны, а мне теперь сын покою не дает. Посмотрел я на Гарика, и душа моя вся перевернулась, хоть вновь на остров езжай.
      – Яшка, очнись!
      – Да, но я и не знал, что у меня могут быть дети, я был женат, но детей у нас не было, жена говорила, что я виноват в этом, так мы и разошлись. А тут сын на острове – вождь туземцев!
      – Значит это счастье для тебя, а я, сколько лет прожила, а детей не было, а после этой поездки, в моем организме произошли изменения, мне много лет и я жду ребенка, получившегося на этом Нетронутом острове.
      – Надежда, ты не шутишь? Так и я на Нетронутом острове здоров! Я там становлюсь полноценным мужчиной! Здорово! Рожай сестренку, вождю туземцев, и береги себя, а я еще молод, вырастим девочку! Завтра выхожу на работу, Надежда, я счастлив!
      – А я боялась тебе сказать о ребенке, спасибо тебе, Яшка, Бог даст – матерью стану!
      В доме затихло, до утра.
      Сквозь прошлогоднюю траву пробирались зеленые травинки, солнце приветливо встречало зеленую травку. Вербы и осины распускали пушистые первые цветы весны.
      Ветви кустарников радовали почками, природа медленно подходила к весне. Еще чуть-чуть, и все деревья выбросят в пространство свои молодые, клейкие листочки.
      Солнце впервые за полгода не только светило, но и грело. Мучительно в такой момент видеть последние снежинки, все существо восстает против снега, а он летает, и не радует. Мне хочется тепла, солнца, а не дождя со снегом, а если пойдет дождь, то пусть он идет без снега, хотя бы ближайшие полгода. Трава, трава, всходит целыми полянами, там, где убрали старую траву, на солнце появляется первая зелень – праздник для души и глаз.
      Дороги стали сухие и чистые, без элементарной борьбы дворников со снегом. Просто дороги, иди и все. Весенний этап борьбы с большим зимним мусором позади, уже чисто. Весна может спокойно входить в город. Ее ждут. А в лесу еще сыро, среди деревьев большие лужи, это все, что осталось от зимы и снега. В лесу прохладней, весна идет медленней, чем на открытых полянах и городских газонах.
      На ухоженных газонах, вблизи больших домов активно всходят прошлогодние цветы, видно все, что ранее посадили люди, под землей остались одни пионы. Появились обтянутые части тел, курточки заканчиваются на поясе, а то, что ниже пояса выставлено на всеобщее обозрение, как первые всходы весны, позже появятся голые ноги.
      А сейчас, вынырнули из-под шапок всевозможные волосы, для обозрения и взаимного сравнения. На улицы городов вышли женские туфли, именно женские, а не носки сапог среднего рода. Первые солнцезащитные очки стоят среди толпы людей без очков, но скоро они станут более частым явлением. Весна идет.
      Надежда гуляла с маленьким сыном и наблюдала, за тем, что происходит вокруг детской площадки, и за маленьким Львом, которого назвали в честь ее отца. На детской площадке, среди малышей песочного возраста, один ребенок казался выше и полнее других детей. Под внимательным взглядом, он показался еще более странным.
      Его слушался один мальчик полутора лет, и между ними можно было уловить некий диалог. Остальные дети пытались его потрогать или насыпать на него песок.
      От песка на ногах странного ребенка загорались лампочки, дети от него отходили и смотрели, как на ногах мигают лампочки. Потом они брали свои машинки и ведра, и сыпали совочками в них песок. Мамы детей стояли вокруг песочницы многоугольной формы, достаточно большой по размерам. К этой песочнице со всех окрестных башен сходились маленькие дети в сопровождении взрослых. И только один маленький мальчик приходил в сопровождении странного крепыша ростом не более одного метра.
      Я стояла рядом с Надеждой гуляющей с сыном. Я пояснила, что крепыш – это робот, очень дорогой и многофункциональный, он гуляет с маленьким мальчиком. Робот имеет средства защиты себя и малыша, и лучше с ним не связываться. Малыш называл робота 'Гага', видимо больших слов он еще не говорил. Гага называл малыша 'Боба'.
      Надежда спросила у меня, а что за имя 'Боба', я ей пояснила, что это сокращенное имя, а полностью имя звучит, как Вова.
      Вове надоело пересыпать песок, и он вышел из песочницы, вслед за ним вышел и Гага. Малыш подошел к трехколесному велосипеду с ручкой сзади и попытался на него сесть. Робот Гага помог сесть Вове на велосипед, взялся за ручку и повез катать малыша. Движения робота Гаги были немного угловатые.
      Пешеходные дорожки в этом детском уголке отличались прямолинейностью и хорошим покрытием. Машины ездили в стороне от детской площадки. Робот Гага прокатил Вову два круга и привез к песочнице. Вова сидел на велосипеде, жал ручками на резиновую игрушку на руле, и не хотел вставать с велосипеда. Робот Гага наблюдал за действиями малыша. В отличие от взрослых людей, которые разговаривали между собой, следили за своими детьми и крутили головами, Гага смотрел только на Вову.
      Вове надоело извлекать звуки из игрушки, он закрутил головой, робот Гага немедленно помог ему сойти с велосипеда. Мальчик взял робота за руку и повел гулять. Робот Гага важно шагал рядом с Вовой. Мальчик остановился у качелей.
      Робот Гага покачал головой, и посадил малыша на качели. Вова держался за деревянные поручни, и качался на качелях. Рядом с качелями преданно стоял робот Гага.
      К роботу Гаге подошла маленькая девочка, и стала бить по нему рукой, чтобы он обратил на нее внимание и посадил вместо Вовы на качели. Робот Гага и лампочкой не повел в сторону девочки. Девочка заплакала. Мать стала ее успокаивать. Робот Гага не реагировал на ее звуки, но стоило малышу Вове сказать 'Гага', как робот тут же остановил качели и снял с них малыша. Вова побежал к пробегавшей недалеко от площадки таксе с криками: 'Вава, Вава!' Робот Гага ускоряя шаг, пошел за Вовой, и встал рядом с ним. Такса остановилась, посмотрела на робота Гагу, и побежала к своему хозяину.
      Вова пошел в сторону площадки и быстро стал забираться по лестнице, ведущей на площадку, с которой можно было скатиться с горки. Робот заметался у лестницы, малыш уже был на верху, а в роботе Гаге, словно кто программу переключил, в мгновение ока он оказался рядом с Вовой. На голове робота Гаги мигала новая лампочка.
      Я посмотрела на башни, в окне одного дома, мне мелькнул свет, было видно, что за роботом и малышом следили из окна, и помогали роботу Гаге решать сложные для него задачи. На следующий день робот Гага и Вова вышли гулять с новой игрушкой, пластмассовым мотоциклом. Преодолевать бордюры им было нелегко, но когда они вышли на детскую площадку, у них все отлично получилось.
      Мотоцикл двигался с помощью кнопок: одной на педали ребенка и другой перед ним.
      Поворот малыш делал с мощью поворота ручек на мотоцикле. Дети на площадке от такой игрушки потеряли покой, всем надо было проехать на новенькой машинке – игрушке, посмотреть, что и как на ней открывается, как извлечь музыку из кнопок, расположенных на панели управления. Детвора очень благодарна новым игрушкам, но они очень быстро надоедают.
      Робот Гага ходил за Вовой, который сидел на мотоцикле, рядом бежал кто-нибудь из любопытных детей, только робот мог не дать игрушку другим детям, у взрослых это не получалось. Вова слез с мотоцикла и тут же на него забрался другой ребенок, и поехал в сопровождении своей мамы. Бабушек меньше привлекало занятие бегать за ребенком, на любом детском виде транспорта.
      Вова увидел, что рядом с детской площадкой идут Надежда и Лев с новым набором игрушек для песочницы, и проходят мимо него. Ребенок показал, чтобы они свернули в песочницу. Надежда и маленький Лев послушно, пошли играть в новый набор игрушек, Вова был в центре игры, робот Гага стоял в стороне и смотрел за действиями Вовы.
      В это время на детскую площадку пришли еще четыре человека, мамы, и двое детей.
      Один ребенок в прогулочной коляске, вторая девочка, везла куклу в прогулочной коляске. Вова бросил играть в песочнице и помчался к девочке с маленькой коляской, за ним шел неотступно робот Гага.
      Малыша заинтересовала кукла в коляске. Девочка побежала к мотоциклу, а Вова взял в руки куклу. Кукла с волосами из пряжи в блестящих сапогах была необыкновенно забавна, но робот Гага заставил положить куклу на место. Тогда Вова заметил гуся на палке, закричал 'гага' и пошел катать гуся по площадке, робот Гага присоединился к этой игре.
      Гуся 'гагу' вернули на место. Малыш побежал к качелям, робот Гага стал его качать, Вова перестал держаться за поручни одной рукой и чуть не упал, робот тут же подхватил ребенка, и заставил держать его поручни. Через минуту мальчик опять был в песочнице. Круговорот игр во время прогулок, зависел от приходящих и уходящих детей и их родителей. Все знали Вову и робота Гагу, и при необходимости им помогали, в том числе и Надежда с сыном Львом.
      Дед Вовы, Павел Сергеевич, корабельный специалист стал создавать роботов, для ухода за малышами и больными людьми. Людей много, но не всегда есть люди, готовые присмотреть за больным и выполнять все его прихоти. С детскими прогулками тоже не все всегда бывает хорошо, то родители не могут гулять с ребенком, то няни не удовлетворяют родителей.
      Создатель роботов исходил из того, что робот должен обслуживать одного человека, реагировать на его поведение, и не обращать внимания, на посторонние команды.
      Внешне робот напоминал человека, руки и ноги робота, были разработаны в соавторстве с протезистами и добавлены механизмы, управляемые электроникой.
      Голова была наполнена электроникой, элементами слежения, механической частью, а внешне все было прикрыто хорошей маской и париком. Тело содержало платы питания, аккумуляторы, механические элементы движения робота.
      Мама Вовы, Юлиана была против няни – робота, но с дедом спорить было весьма сложно, и ей лишь иногда приходилось гулять с ребенком, и заниматься с ним дома, большей частью с ним играл робот. В доме у них был порядок, так как робот убирал на место все, что Вова разбрасывал во время постоянных игр. Кормила сына мать, это было в ее ведомстве, а на горшок усаживали мальчика по очереди, в зависимости от ситуации. Наблюдал в основном за мальчиком робот, за роботом следил дед, и при необходимости перепрограммировал микросхемы. Аккумуляторы роботу заряжали ночью, когда мальчик спал. Стоимость роботов, как и все на свете зависит от серии, купить его можно? Осторожно. Первые образцы всегда очень дорогие, в них вложен огромный труд создателей, и только одержимые могут с этим справиться. Деда на подвиг подтолкнул маленький внук.
      Заказчики у него уже появились, и дело стало разворачиваться. А пока, Вова, робот Гага и Павел Сергеевич втроем вышли в прохладную, ветреную погоду на прогулку, без велосипеда, без коляски, без детского мотоцикла. Ветер дул, малыш бежал, потом останавливался, просил мел, и рисовал полоски на асфальте, отдавал мел. Вова брал машинку и вез ее, а все следовали за ним.
      Малыш бегал пока не устал, вот тут он то и дело пытался сесть на землю. Дед подхватывал его на руки, и запоминал свои движения. Гага шел рядом и на усталость Вовы не реагировал, вот это-то и хотел ему ввести в программу дед.
      Юлиана готовила обед и то и дело выглядывала в окно, она всегда волновалась. О своих волнениях она рассказывала Надежде, когда ей удавалось самой гулять с Вовой.
      Разговорились я и Надежда. Нас волновал робот Гага. Историю о Гаге мы знали, теперь мы думали, как из этого для себя извлечь пользу, так как штурман Яшка предложил сделать робота для погружения на дно океана за жемчугом, видимо он хотел освободить своего сына Гарика от должности – вождя туземцев.
      Я поддержала разговор Надежды о роботах, и сказала, что в доме робот Гага необходим, держать домработницу круглосуточно, это, значит, ухудшать свои жилищные условия, а держать в доме робота, совсем другое дело. Я добавила, что лучше создать робота для ныряния за жемчугом, есть много подводных средств погружения, в которые может поместиться человек, есть скафандры, в которых может погружаться человек на заданную глубину, а нужен робот, чтобы погружался в воду и доставлял раковины с жемчугом своему хозяину. Тогда у хозяина не будет ни каких нервных затрат и ответственности за ныряльщиков за жемчугом.
      Сказано – сделано. Мы решили заняться организацией создания роботов, но нам нужно было определить все функции, для чего он нужен. Хотя основная причина очень простая – вернуть Гарика отцу. Как ни странно, но нам легче думалось о роботе – ловце за жемчугом. К нам присоединился Павел Сергеевич, он частенько бывал у Надежды в клубе.
      Дед оказался довольно мудрым человеком. Он сказал, что робот должен быть герметичным, нержавеющим, с моторчиком. Дома Павел Сергеевич задумался всерьез над проблемой создания робота. Он думал, что если жемчуг выращен искусственно, то его как опустили в море – океан, так и доставят на поверхность. А как быть с жемчугом абсолютно натуральным, который сам по себе получился на дне океана? Как роботу отличить камень от раковины?
      Если раковина излучает, хоть что-нибудь, тогда робот сможет уловить излучение раковины с жемчугом. Надо исходить из того, что раковина с жемчугом существо живое. Теперь жизнь чувствовалась во всем, что в ней происходило. Лаборантка Павла Сергеевича готовилась к приему раковин с жемчугом, для начала купили десять искусственно выращенных в океане раковин с жемчугом. Спектральный анализ дал картину раковины с жемчугом и картину раковины без жемчуга.
      Биологическое поле у раковины с жемчугом резко отличалось от биологического поля раковины без жемчуга, из этого следовало, что жемчуг существо живое, это подтверждало и изменение внешности жемчуга от условий его использования. Жемчуг любит окружать шею женщины и не любит лежать в шкатулке, он портится от неупотребления. Если пройти по музеям и посмотреть на жемчуг, возраст, которого несколько столетий, видно, что он на платьях цариц маленький, желтенький, как прокуренные зубы курильщиков. 'Получается, что жемчуг плохо изучен, а если из него сделать вытяжку, может и молодость продлить можно…' – свернула я на любимую дорожку мыслей.
      Павел Сергеевич, был главным создателем робота 'Гага', а теперь я вместе с ним приступила к созданию робота с именем 'Жемчуг'.
      Поддержку мы нашли у создателя жемчужных плантаций – Кирилла. Совсем новым направлением в этой работе было создание датчиков по улавливанию биологического поля раковин с жемчугом и без них. Данные для этой работы предоставила я, поскольку я поддерживала связь с биологами. Разработкой датчиков занялись те, кому это и положено по роду деятельности.
      Павел Сергеевич стал главным конструктором по созданию робота Жемчуг. Робот был создан, необходимо было провести испытание в океане. Плантации, на которых выращивали жемчуг в раковинах, были переполнены биологическими полями, здесь нельзя было применить созданную конструкцию робота, но после некоторой доработки, и создания штыря чувствительности на конечностях робота Жемчуг, его применение на плантации могло быть реальным.
      Экспедиция на Нетронутый остров, намечалась немаленькая, в ней участвовали: Яшка, я, Павел Сергеевич. Кирилл ехать отказался.
      Надежда с маленьким Львом пришла провожать Яшку, и она впервые заметила, мои взгляды на Яшку и маленького Льва. Взгляд мой и Яшки встретились, что-то неуловимо знакомое промелькнуло в наших глазах и исчезло, в душе осталась небольшая, непонятая тревога. Взгляды заметила Надежда, и ей показалось, что мы жалеют о том, что с нами едет Павел Сергеевич.
      Дорога на Нетронутый остров была известна Яшке, он очень хотел посмотреть на своего сына Гарика, а черный жемчуг его уже не волновал. Мы проделали путь на самолете, на корабле, который останавливается в четверти мили от Нетронутого острова. На шлюпке доплыли до Нетронутого острова. Яшка этот путь уже проходил, но чего он никак не мог предположить, так это то, где находится племя туземцев во главе с его сыном.
      Меня отговаривали от экспедиции, но я, спортивная женщина и решила ехать, и на замену не соглашалась. На самом деле мне очень нравился Яшка. Три человека сели в шлюпку и поплыли к берегу острова. Что делать со шлюпкой на берегу? Решили оставить одного человека охранять вещи, шлюпку, робота 'Жемчуга', а два человека пошли в глубь острова искать следы племени, все-таки они хозяева острова и без них нехорошо приступать к испытаниям, могут и навредить, если не предупредить.
      Племени не было ни на первом месте, ни на втором, где последний раз их видел Яшка, он уже стал волноваться, да заметил черные нитки на пальме. На острове он не был три года, сердце щемило, от неизвестности. На пальму полез Яшка, как самый опытный из мужчин, на одной черной нитке была всего одна черная жемчужина.
      Взяли черную жемчужину на черной нитке и вернулись к шлюпке. Яшка сказал, раз из племени никто не появился, значит, мы поплывем к тому месту, где он поднимал раковины с черным жемчугом. Шлюпка с пассажирами и гребцами из их же числа, подплыла к месту, где некогда был жемчуг. Робота Жемчуга над этим местом включили, и он стал подавать сигналы о наличии раковин с жемчугом. На счастье экспедиции Яшка, умел хорошо нырять, и был еще молод для достижения цели.
      В шлюпку сели: Яшка, Павел Сергеевич и робот Жемчуг. Яшка сидел за веслами.
      Первым нырнул Павел Сергеевич и быстро вынырнул, взять дополнительный груз.
      Нырнул он еще один раз и увидел дно. На дне он обнаружил всего одну раковину, но поднимать ее не стал. На берегу решили, что единственную раковину поднимет робот Жемчуг.
      Опустили робота на дно, рядом с ним нырнул с подводной кинокамерой и с аквалангами Павел Сергеевич. Робот достаточно быстро обнаружил раковину с жемчугом, при попытке ее поднять со дна у него ничего не получилось, робот тянул – раковина не поднималась. Робота подняли в шлюпку.
      На дно с аквалангами опустился Яшка, при попытке поднять или оторвать раковину от дна и у него ничего не получилось, этим и объяснялось письмо племени, что есть одна раковина с жемчугом. Яшка вспомнил, что черный жемчуг помогал выживать племени его сына.
      – Что делать? – этот вопрос все задавали, но ответа не было. Ситуация более чем неординарная для экспедиции.
      Неожиданно для всех я сказала:
      – Надо взять очень острый нож и попытаться под раковиной подрезать почву дна.
      Совет более чем разумный. Нырнул с аквалангами Яшка, подрезал землю и достал… целую вязанку раковин с жемчугом.
      – О – о – о!!! – послышалось из-за кустов и на берег вышли мужчины туземцы во главе с белокурым юношей.
      Робот при виде раковин с жемчугами стал сигналить из всех сил. Люди из экспедиции тоже закричали. И вдруг все смолкло. Шлюпка с Яшкой и жемчугом подошла к берегу. Он над головой держал связку раковин, связанных черной ниткой.
      Я тут же стала считать число раковин в связке.
      Яшку сын Гарик волновал больше, чем связка раковин. Парень вырос, возмужал и всего без него. Гарик подошел к Яшке, похлопал отца по плечу, сказал:
      – Зачем взял жемчуг?
      – А, что нельзя?
      – Жемчуг – наш.
      – Возьми, если он ваш.
      Гарик подошел к роботу:
      – Это кто?
      – Робот, – ответила я.
      – Ты кто? – спросил он меня, – Ты его мама? – уточнил Гарик.
      – Тогда Павел Сергеевич – папа, – пошутила я, единственная среди мужчин женщина.
      – Я буду папа, – сказал Гарик, – а ты будешь мама, – продолжил он свою речь.
      – Чушь, мальчик, ты сильно молод, – возразила я.
      – Внимание всем, знакомьтесь – это мой сын Гарик, – вставил фразу Яшка.
      – Мы это сразу поняли, – наконец – то заговорил Павел Сергеевич, – а с роботом еще придется поработать, плохо, что он не смог достать раковины со дна.
      – Они были спрятаны на дне и камнями прикрыты, а одну было видно, – сказал Яшка.
      – Гарик, а у вас еще есть раковины с жемчугом у берегов острова? – слегка наивно спросила я.
      Гарик понял, что обращаются к нему, но фраза была достаточно длинная, и он из нее не все понял, поэтому повернул лицо к отцу Яшке за дополнительным объяснением.
      Яшка упростил фразу:
      – Жемчуг есть в океане?
      – Есть, – кратко ответил Гарик.
      – Гарик, вот это – робот, он может доставать жемчуг со дна океана.
      – Отец, робот – вождь?
      – Нет, он машина.
      – Машина?
      – Робот не человек.
      – Робот – идол?
      – Гарик, подойди к роботу, его зовут Жемчуг.
      Гарик и туземцы подошли к роботу, осмотрели его со всех сторон, потрогали руками.
      – Женщина, – обратился Гарик ко мне, – я покажу жемчуг.
      – Гарик, спасибо, – запела я.
      – Гарик, женщину зовут Лиана, – сказал Яшка.
      – Лиана – моя, жемчуг – робота, – сказал четко Гарик.
      Все мужчины повернули головы ко мне, они во мне женщину не видели, они знали, что я деловая дама вне возраста, но мой ответ всех волновал.
      – Гарик будет мужчина Лианы? – спросила я в тон ему.
      – Гарик – Лиана – вместе, – уточнил молодой человек.
      – Согласна, – с тихим вздохом сказала я, как будто себя приносила в жертву.
      Яшка схватил голову руками и застонал:
      – Гарик, поедем со мной, у нас есть девушки, мы тебя поженим, у тебя будут дети.
      – Гарик не поедет с тобой, отец! Гарик будет здесь с Лианой, – ответил Гарик и продолжил мне, – идем смотреть жемчуг, – и нырнул в заросли.
      Яшка удивился, как много слов запомнил Гарик из прошлых занятий, парень-то умный от природы, и последовал за сыном в глубь острова. За ними пошли туземцы.
      Остальные не сдвинулись с места. Яшка и Павел Сергеевич сидели рядом с роботом и обсуждали свои проблемы.
      Я, Гарик и Яшка, сопровождаемые туземцами, прошли минут двадцать и оказались у теплой лагуны. Яшка сказал, что он здесь еще не был. Место было очаровательное.
      Гарик показал на лагуну:
      – Там – жемчуг!
      – Где жемчуг? – вылез из-за кустов Павел Сергеевич.
      – Мой жемчуг! – воскликнул Гарик, словно хотел уберечь его от Павла Сергеевича, к которому у него сразу возникло чувство неприязни.
      Яшка пожалел, что сразу не взял акваланги без них нырять – то ему. Гарик сказал, что здесь глубже, нырять трудно, воздуха не хватает в легких. Лагерь туземцев находился недалеко от лагуны, скрытой от лишних взглядов с моря грядой скал.
      Гарик сказал туземцам, что пора идти в лагерь, а Яшке сказал, чтобы они все подходили к лагуне, а на шлюпке можно проплыть, огибая берег, пока погода тихая.
      Лагерь разбили недалеко от лагеря туземцев. Договорились о не нападении друг на друга.
      Меня Гарик увел к себе в хижину, достаточно большую и больше похожую на дом из жердей, чем на шалаш, которые строили раньше. Я шла и не чувствовала под собой ног, племя проводило меня странными звуками до хижины вождя. Внутри хижины на полу лежала циновка, сплетенная из плоских листьев. Гарик предложил мне фрукты и печеную рыбу. Я принесла с собой печенье в герметичной упаковке, оно очень понравилось Гарику, и он отпустил меня в лагерь.
      Утром все собрались на берегу.
      Яшка надел легкий костюм аквалангиста, нырять предстояло вместе с роботом.
      Туземцы, мужчины и женщины стояли полукругом. Робота подготовили для погружения за жемчугом. Глубина была приличная, раковины лежали цепочками, соединенные черной ниткой. Робот Жемчуг и Яшка вместе подняли одну связку раковин на поверхность. Зрители громко приветствовали победителей. Возникал один вопрос: кто выращивал здесь жемчуг? Все никак не могли поверить, что это дело рук вездесущего Кирилла. Гарика волновал костюм аквалангиста, ему он очень понравился, а на робота он смотрел скептически.
      Я успокоилась, Гарик перестал ко мне приставать; добыча черного жемчуга налаживалась. Потом я задумалась, на мгновение в глазах промелькнул Гарик, со своим желанием любви, но об этом людям не расскажешь. Я поняла, что в океане, рядом с островом, на приличной глубине, аборигены, которых возглавляет сын Яшки, выращивали черный жемчуг. Как удалось выяснить, в этом им помогали белые люди, старшего из них звали Кирилл, у них был свой бизнес по выращиванию черного жемчуга.
      Аборигены в основном оберегали плантации, так как их никто не мог заподозрить в таком деле, как выращивание черного жемчуга, и об этом действительно мало кто знал. На острове хозяева плантации акваланги не оставляли, они знали, что аборигены не умеют нырять от природы и не боялись за свои морские сокровища.
      Все спутала блондинка вождь Элла.
      Девушка Элла на острове осталась из-за собственной вредности и не уплыла на корабле. Ее искали, но не нашли. Вождю племени аборигенов она так понравилась, что он ее сделал вождем племени. Вскоре на острове появился Яшка, и от него она родила сына Гарика. Вождь, увидев белого ребенка, сильно рассердился. Экспедиция благополучно завершилась, робота научили доставать жемчуг. Хуже то, что Яшка так и остался, ко мне равнодушным, и говорил только о Надежде и своих сыновьях. Мне досталась на память об экспедиции нитка черного жемчуга, она уютно поместилась на моей шее, я ее даже не трогала руками, она не мешала. Не знаю – откуда взялась черная, перламутровая бабочка, но она прочно заняла место среди черного жемчуга.
      И после окончания экспедиции на Нетронутый остров, жизнь – продолжалась, правда под мелодию из старого кинофильма 'Семнадцать мгновений весны'. Взгляды украдкой, полное молчание и финансовая независимость друг от друга. Чувство потери чего-то близкого и родного постепенно прошло. Иногда бывали мгновения, когда хотелось повернуть историю личной жизни вспять, но мы оказывается реки, мы не можем повернуть назад. А хочется, но все реже и реже, – так думала я.
      На улице царило настоящее весеннее солнце, если не смотреть вниз, на землю, где еще местами лежал снег, то ощущение жизни и настроение – весенние. Бывший попутчик по экспедиции Яшка зашел в комнату, посмотрел и вышел. Но есть и другие люди, которые еще разговаривают и смеются, как солнечные лучи. А он, как отработанное топливо. Проехали.
      Я положила в кружку пакетик чая, заварила его крутым кипятком из электрического, пластмассового чайника и уткнулась в монитор компьютера. Я работала, пока не вспомнила про чай, вместо сладкого к чаю у меня были таблетки из продукта, дающего чувство сытости. Запив чаем нечто, я вернулась к клавиатуре и компьютеру, довольная собой, и в полной надежде, что аппетит я перебила.
      Мышка щелкала под пальцами, вентилятор пел свою песню. Неожиданно, в голубом, безбрежном, весеннем небе появился зеленый вертолет, он планировал за окном, рисуя в небе из клубов розового дыма – сердце. Было, похоже, что летчик объяснялся кому-то в любви. Нет, у меня таких лирических знакомых не было!
      Я посмотрела на розовое сердце, которое ветер быстро развеял по голубому небу, и в душе осталось приятное ощущение прикосновения к чужой любви. Любят же люди, – подумала я и продолжила работу.
      Желудок требовал нормальную пищу, моему трудовому порыву мешал мелкий и подлый голод. Я вновь пожалела, что вообще была в экспедиции на Нетронутый остров, а то бы позвонила Мише Мухину и мы вдвоем пошли бы обедать. Оказывается, и это малое счастье мне стало недоступно из-за моей невольной влюбленности в Яшку и Гарика.
      Ба, в небе опять произошла перестройка, прямо перед окнами висел плакат, на котором было написано одно слово 'Лиана'. Я не выдержала, возникшего любопытства и подошла к окну. Плакат висел под тем же зеленым вертолетом. Тоска зеленая объяла все мое существо и засосала под ложечкой.
      Что этому вертолету от меня надо? – прозвучала во мне тоскливая мысль.
      Вертолет пошумел пропеллером и улетел, плакат исчез в нем, словно его никогда и не было. Я посмотрела на часы, время обеда неумолимо приближалось, с работой я справилась, несмотря на эти лирические отступления.
      По коридору забегали каблучки. Я вышла из комнаты и увидела спину Яшки и рядом с ним спину молодой женщины, чьи ноги стучали каблучками. Я была готова вернуться в свою рабочую берлогу, идти вслед этой паре у меня не было никакого желанья.
      Я остановилась и почувствовала, что меня взяли под локоток.
      – Лиана, привет! – проговорил красивый, мужской голос, – тебе понравилось представление с вертолета?
      Я резко повернулась, передо мной стоял известный мне мужчина – Миша Мухин.
      – Миша, ты опять здесь?
      – А куда я без тебя, госпожа Лиана? Мне известно, что твой любимый Яшка ушел с другой женщиной.
      – Мы с ним мало знали друг друга!
      – И прекрасно! Хватит накручивать любовь в том месте, где ее у тебя никогда не было! Продолжим беседу во время обеда.
      – Но я не хочу сидеть в одном кафе с Яшкой и его новой пассией!
      – А мы улетим в другое место, вертолет ждет нас на стоянке. Это мой личный вертолет, можно сказать любимый вид транспорта современного детектива!
      – Круто и страшно, но я согласна, – сказала я решительным голосом.
      Лифт опустил нас на первый этаж, нет, он опустил на этаж ниже первого этажа. Мы вышли в боковую дверь и оказались на вертолетной площадке. Полет в обед я еще не проходила. Мужчина опять взял меня под локоток, и я оказалась в кабине зеленого вертолета.
      Мы остались вдвоем. Миша уверенно держал штурвал небесной птицы. Он вышел в эфир, поговорил с диспетчером, и мы взлетели. Чувство страха у меня было намного меньше любопытства. Вертолет вылетел из города, пролетел над полями и мелкими лесами. Он подлетел к поселку индивидуальных домов. Каждый домик был похож на миниатюрный дворец.
      Мы опустились на площадку, расположенную почти рядом с домом.
      – Лиана, это моя загородная резиденция, здесь мы пообедаем, а ты познакомишься с новым своим будущим жильем.
      – Я не хочу жить деревне!
      – Но это богатая деревня, здесь все есть!
      – А я боюсь жить в таком доме.
      – Не бойся, я буду с тобой.
      – Я не хочу быть роботом по уборке этого трехэтажного дома!
      – Здесь есть женщина, которая приходит, убирает и уходит.
      – Я подумаю, – сказала я, от безысходности ситуации.
      Я вышла из вертолета, посмотрела на долину из полян и кустарников. Дом, оказывается, стоял на небольшой возвышенности, и вид был изумительный прямо от дома.
      – А как я буду добираться до работы?
      – А кто-то сказал, что ты будешь работать, будучи моей женой?
      – Миша, я тебя мало знаю!
      – Лиана, я пошутил, кончай треп, заходи в дом.
      Я перешагнула через порог, комната сияла желтым светом и цветом. Яркость была такая, что я вспомнила о солнцезащитных очках, которые еще после зимы не достала.
      Неожиданно резко потемнело, на окнах появились жалюзи. Я оглянулась и успокоилась, стол с едой стоял в двух метрах от меня. Рядом со столом стояли два стула, все остальное тонуло в странном сумраке.
      Меня опять взяли под локоток и подвели к столу.
      – Присаживайся за стол, – прозвучал мелодичный голос.
      А он не робот? – мелькнуло у меня в голове.
      – Я не робот, ты это хотела спросить?
      Мне стало жутко.
      – Не бойся, ешь.
      – А вы?
      – Я это не ем.
      – А я ем! – и я взяла в руки ложку, но ложка наткнулась на стекло, – так это муляж?
      Вопрос мой прозвенел в тишине, рядом никого не было. Я взяла вилку, но вместо картошки и гуляша в тарелки был очередной муляж, в полумраке все было почти съедобно. Я взяла кружку, но та оказалась частью стола.
      Мрак сгущался. Тишина звенела. Жизнь не радовала.
      Над головой появился свет, я запрокинула голову. В потолке медленно сдвинулся люк, в круглое отверстие опустилась веревочная лестница, послышался рев вертолета. Я встала и полезла по лестнице вверх, в очередную неизвестность.
      – Привет, любимая, – послышался приятный голос Миши Мухина.
      – Я есть хочу!
      – А кто жевал таблетки против аппетита?
      – Вы и это знаете?
      – Летим, я тебя на рабочее место доставлю, твой обед подходит к концу.
      – Но я еще не ела!
      – Об этом потом.
      Он доставил меня вовремя.
      Я села на свое рабочее место, в окне я заметила зеленый вертолет, но теперь он не вызывал у меня удивления. Мне безумно захотелось мяса, я чувствовала его запах. Только тут на столе, рядом с компьютером я увидела коробку, в ней был мой обед. Я взяла одноразовую вилку, мясо оказалось настоящим. В комнату опять заглянул Яшка, увидев меня на месте, молча закрыл за собой дверь.
      Да, я работаю в основном у компьютера, а Яшка перестал ходить в плаванье и стал оседлым жителем, с некоторых пор мы работали в одном здании.
      Вечером, у выхода с фирмы Миша Мухин ждал меня. Я его сразу заметила. Он взял меня под локоток и повел к машине. Машина была зеленого цвета. Мы подъехали к башне зеленого цвета, лифт доставил нас на последний этаж. От голода я не страдала, видимо подействовали и таблетки и мяса. Мне было безразлично, какие муляжи он приготовил мне на ужин. Я молча шла за Мухиным, как нитка, вдернутая ушко иголки.
      Квартира Миши Мухина занимала весь верхний этаж башни, я ходила по периметру, переходя из комнаты в комнату, везде царил зеленый цвет и все его оттенки. Я посмотрела из окна комнаты и неожиданно покачнулась от страха. Мне показалась, что башня качается. Я опустила глаза. Пол ходил ходуном, я упала, пытаясь за что-нибудь уцепиться рукой, но все ускользало от меня. Я подняла глаза и встретила ледяной взор Миши Мухина, стоящего у порога этой комнаты.
      Мне стало стыдно, за что я не понимала, но подняться с пола я не могла! Я села и тут только поняла, что я сижу на водяном матрасе. Это была спальная комната, в которой кровать занимала все пространство. В разных местах лежали разноцветные подушки и скатанные одеяла.
      – Нравится? – ледяным голосом спросил Миша.
      – Не знаю, – еле проговорила я, и стала перекатываться к выходу.
      Миша подхватил меня под локоток, я поднялась, покидая огромную кровать.
      Его рука была такой холодной, что мне стало не по себе. Меня пробил озноб. Мы подошли к винтовой лестнице, она вела к люку в потолке. Я уже ничему не удивлялась. Из люка мы вышли на крышу башни, здесь уже стоял зеленый вертолет!
      Миша механически протянул мне сосательную конфету. Откуда взялась конфета, я не заметила, но взяла, развернула и сунула ее в рот. Конфета оказалась настоящей. Я ощутила под своим локтем руку Миши и послушно села в вертолет.
      – Летим на мою яхту.
      Летели мы, летели и прилетели к берегу огромного, неизвестного мне водоема.
      Здесь я никогда не была. Яхта стояла у причала. Климат здесь был теплее, снега нигде не было видно. Яхта была размером с приличный корабль с командой матросов.
      Удивительно, но дикой роскоши в каютах не наблюдалась, все было предельно просто и чисто.
      Я устало легла на диван и уснула. Когда проснулась, оглянулась, увидела целиком небольшую каюту. Подошла к иллюминатору, за окном – вода и больше ничего. Нет, почему, мимо проплыла рыбешка, значит моя каюта ниже уровня моря. Меня охватила дрожь.
      – Опять мерзнешь? – услышала я голос из круглого рупора, – открывай дверь и поднимайся на верхнюю палубу.
      Я выполнила команду Мухина и увидела его в белой форме капитана. Он был неотразим, он стоял у борта яхты.
      – Привет, Лиана, а, где твои бусы из черного жемчуга, моя милая жемчужная леди?
      Чем я хуже твоего штурмана Яшки?
      Я тронула шею рукой и не ощутила знакомые жемчужины. Я посмотрела на Мишу Мухина в форме капитана и не могла его сравнить с Яшкой.
      Надежда медленно поднялась на палубу.
      – А вот и Надежда пожаловала, – проговорил с теплотой Миша.
      – Привет, Миша, теперь у меня будет компания для обеда, а то получалось: Бог напитал – никто не видал, – сказала Надежда, подходя к креслу на палубе.
      – Здравствуйте, Надежда! – воскликнула я удивленно.
      За бортом волновалось море. Яхта 'Жемчужная леди' шла под белыми парусами навстречу судьбе.
      Надежда рассказала нам легенду о жемчужине молодости.
      Смысл легенды состоял в том, что есть такая жемчужина, которую если растолочь и съесть, то навсегда останешься в том возрасте, в котором хочешь быть.
      Я так прониклась легендой, что решила на самом деле отыскать жемчужину молодости.
      Итак, жемчужина молодости белого цвета, но на просвет она должна быть с черной точкой внутри, то есть напоминать маленькое жемчужное яйцо, что соответствовало всем сказкам, именно в яйце была игла, молодости Кощея бессмертного. Но и я не собиралась успокаиваться, я решила найти жемчужину молодости, где бы она, не была! Предстояло искать маленькую горошинку на всем земном шаре.
      Я дала объявление в Интернете: 'Ищу белую жемчужину с черной сердцевиной'.
      Награду я обещала приличную. На объявление никто не обращал внимания, тогда я выступила на экране телевидения, что я, известный биолог (ничего страшного, что я не биолог, но у меня есть знакомые биологи), полуживых организмов, к которым относится жемчуг, ищу белую жемчужину с черной сердцевиной на просвет для экспериментов о вечной молодости.
      Владельцы жемчужных плантаций заинтересовались продлением собственной молодости, и заставили своих рабочих все белые жемчужины смотреть на просвет. Удача пришла неожиданно, на одной плантации, этих жемчужин было несколько десятков, владелец жемчужного бизнеса считал, что это бракованный жемчуг, и всегда их выбрасывал.
      Один рабочий, по собственному наитию собирал бракованные жемчужины в бусы, его никто за это не наказывал, но и не поощрял. Когда новость о том, что некая ученая из холодной страны ищет белую жемчужину, достиг этой жемчужной плантации, то все вспомнили про рабочего, который эти бусины коллекционировал.
      Итак, я на самом деле получила пять бусинок, но мне хотелось целую жемчужину, без вынутой сердцевины. Такую жемчужину я вскоре получила в обмен на деньги. Я с дрожащими руками держала в руке жемчужину, потом положила ее в углубление в ступе и маленьким прессом сжала ее. Получился порошок. Спектральный анализ порошка показывал странные полосы, которых не было в обычном белом жемчуге.
      Жадность обуяла меня, я поверила, что в этом черно-белом порошке таиться моя вечная молодость. Я съела порошок и запила его молоком. Как ни странно это покажется, но дней через десять моя кожа стала моложе, я выглядела на двадцать лет, весь организм омолодился. Ноги не болели, я легко могла бегать по ступенькам, все внутренние органы работали, не давая о себе знать, то есть все во мне омолодилось. Волосы и те струились здоровым блеском. Я одна, на всей Земле вкусила жемчужину молодости, а посторонним я говорила, что я молодая, потому что молодая.
      Я почувствовала, что со мной что-то происходит, я уже не смотрела на других, я смотрела в будущее.
      Солнце взошло над высотным домом и обогрело меня своими теплыми лучами.
      Золотистые волнистые волосы, трепетали на ветру и красиво обрамляли мое нежнейшее лицо. Мир встречал солнечное утро. Я ждала возвращения космического корабля с западного созвездия. Мой любимый мужчина должен был возвратиться из космического полета. Или это было давно? А сейчас я ждала… Томление встречи, окутывало мое прекрасное лицо налетом мечты.
      На мобильном телефоне появились волшебные переливы радостных звуков, это пришло сообщение, что облакайдер приземлился. Волосы вспыхнули золотыми переливами, я ушла с балкона своей квартиры, в высотном доме, зашла в свою маленькую, голубую вселенную.
      Большая комната была создана подобием звездного неба, весь потолок служил экраном, и по нему было видно, как перемещался космический корабль в глубинах космоса. Круглое ложе стояло в центре комнаты, с него можно было наблюдать за небесным экраном. Я легла на ложе, покрутилась на спине в последний раз, больше космический корабль не перемещался по экрану, я радостно вскочила, при этом волосы пружинисто всколыхнулись на спине. Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, на меня из зеркала смотрели стальные в крапинку глаза, с удивлением и восторгом.
      Одежда, а что одежда, голубая домашняя туника украшала меня лучше любых платьев и нарядов, но для встречи надо было одеться по законам космического содружества.
      Белый костюм с голубой блузкой, голубые изящные сапожки с алмазным рисунком и я была готова встретить своего любимого из космического полета.
      Скоростной лифт опустил меня с пятьдесят пятого этажа на твердый пол первого этажа, покрытый белым перламутром. Я стремительно вылетела из подъезда сверкающего дома и оказалась на площадке для подачи автомобилей, набрала код свой машины на пульте управления, и через минуту рядом со мной стоял любимый голубой мустанг. Золотые волосы окутали спинку сиденья, стальные глаза устремились вдаль, машина сорвалась с места и по широкой автостраде я поехала к месту встречи.
      Космические облакайдеры прибывали на космодром. Их не надо было разыскивать на просторах земли, как это было на земле в старые времена. С космодрома на самолетах космонавты, немедленно уезжали, каждый к себе домой, поэтому я и ехала в аэропорт, встречать самолет с космодрома.
      Миша устал от перелетов, но был все равно божественно красивый, а вот и он показался на трапе самолета. Я выпорхнула ему навстречу из дверей аэропорта, и пока он спускался по трапу, я уже подбежала к его основанию. Встреча двух людей, влюбленных друг в друга, огромная радость и для них, и для окружающих людей.
      Миша взял меня за талию, я взяла его за его талию, руки у нас скрестились, и мы медленно пошли в сторону аэропорта.
      Голубой мустанг радостно взвизгнул при появлении космической пары, и голос управления машиной сказал, что машина подана и поедет в авто режиме. Влюбленная пара быстро оказалась у дверей своей высотки, скоростной лифт, стремительно доставил нас на пятьдесят пятый этаж, двери квартиры немедленно распахнулись и мы оказались в уютной прихожей с мягкими креслами для снятия обуви.
      Я сняла свои голубые с белым жемчугом сапожки, ноги окунула в мягкие тапочки, помогла Мише снять космические сапоги, и пошла, наполнить ванну водой, солью и пеной. Мужчина почувствовал всю тяжесть перелета, но улыбнулся, разделся и оказался в исцеляющей пене. Силы к нему возвращались.
      Золотоволосая красавица отражалась в зеркалах, готовя быстрый завтрак, легкий и приятный. Оба сели за стол. За окном светило солнце, оно проникало в столовую, через большое окно и трепетно его лучи перебирали мои золотистые волосы. После завтрака мы оба оказались на ложе под космическим экраном. Миша посмотрел на небо, в виде экрана, коснулся моих волос и уснул.
      Я попыталась поднять голову, но не смогла, мои волосы остались в пальцах Миши, и вынуть их из его руки было невозможно. Я глубоко вздохнула и сняла с лица тончайшую маску вместе с великолепным золотистым париком. Парик остался в руках спящего мужчины.
      Посмотрела я в зеркало и увидела знакомые стальные в крапинку глаза, все остальное было не для зеркала. Мне было сто пятьдесят лет! Если мне снять с себя молодую кожу, обтягивающую меня со всех сторон, да отключить батареи питания от моего организма, то я упаду от бессилия. Вероятно, Миша просто сильно устал, что уснул с золотистыми волосами в руках.
      Настоящие мои волосы серебристыми прядями свисали на мои худощавые плечи, благородное некогда лицо, все в тонких морщинах было красиво своей старостью. Я сняла с себя искусственную кожу, на воздухе появилась моя многострадальная, дряблая кожа. Я устало вздохнула и села в кресло, силы меня покидали, но в самый последний момент, я как всегда успела подключить аккумуляторы к подзарядке.
      На моих бледных щеках проступил румянец.
      Женщина незаурядных способностей и силы воли, вновь решила стать молодой.
      Я натянула на себя новую, дышащую кожу, надела на лицо новую маску с копной золотистых волос и посмотрела в зеркало. Мне улыбались стальные в крапинку глаза, я медленно подошла к ложу, теперь у меня были силы вынуть парик из рук Миши.
      Сколько раз я себе говорила, что надо во время заряжать аккумуляторы, ведь завтрак для меня дает силы бесконечно мало, все мои искусственные внутренности требуют для своей работы дополнительной энергии.
      Миша спал и во сне улыбался.
      Я убрала старую маску в личный шкаф, недоступный для других. Молодому мужчине на самом деле было, лет тридцать пять, он был младше меня на сто пятнадцать лет…
      Союз беспечных, в который я вступила много лет назад, не выдавал своих клиентов обществу. Меньше всего люди, вступившие в него, были беспечными, в союз попадали умнейшие люди с огромной силой воли, виртуозно владеющие актерским мастерством, не будучи актером, на сцене. Очень долго я выглядела на тридцать лет, иногда мне давали и меньше, то есть незабвенные восемнадцать лет и называли меня девушкой.
      До пятидесяти лет я была молода и энергична, потом, увидев первые признаки старения, обратилась в Союз беспечных, о котором знала от своей умной бабушки.
      Бабушка моя прожила 130 лет и всегда выглядела хорошо, я выглядела лет на тридцать, а вот моя мама не смогла продлить свою жизнь, не было в ней главного – силы воли. Меня сейчас только правнучка радует. Правнучку зовут Лиана 2, и именно она понравилась Мише 2, но правнучка улетела в восточное созвездие, и я решила побыть на ее месте…
      Миша вздрогнул во сне и проснулся. Перед ним стояла Лиана. Он протянул к ней руку и отдернул: серебристый волос развивался среди золотых прядей. Слишком мудрые серые глаза смотрели пристально и настороженно. Он спросил:
      – Простите, кто вы?
      – Лиана.
      – Я вам не верю, вы не она.
      – На самом деле, меня зовут Лиана, но я прабабушка той Лианы, которую вы знали до полета в западное созвездие.
      – Господи, и сколько же вам лет на самом деле?
      – Сто пятьдесят.
      – О-о-о, и это я вас чуть не полюбил, хорош бы я был в любви с вами!
      – Этого бы не случилось, я вам дала снотворное и успокоительное после полета.
      – Спасибо и на этом. И как мне вас теперь называть?
      – Прабабушка Лиана.
      – Вот имечко! Сами придумали?
      – Нет, меня так назвали полтора столетия назад.
      – А я где нахожусь? Куда вы меня привезли?
      – Это наша квартира, моя и моей правнучки, но у нас есть и отдельные квартиры и дома.
      – Как вам удается быть такой молодой?
      – Секрет. Очень большой секрет.
      – А у меня есть прадед, может он вам подойдет?
      – А мы с ним не знакомы?
      – Его зовут Гарик.
      – Миша, а ему, сколько настоящих лет?
      – Сто с лишним.
      – О, он еще молодой!
      – Лиана, вы шутите? Он дряхлый.
      – Нет, тогда мне не подойдет, – я гордо удалилась из комнаты.
      Миша слегка покачнулся и вновь сел.
      – Лиана!
      – Что, трудно после космического полета? А ты мне прадеда предлагаешь!
      В мои тридцать лет…
      – Прости, Лиана, я не хотел тебя обидеть, ты космическая женщина!
      – Давно бы так, люблю уважение, во всех его проявлениях. Обед на столе, ты долго спал. Миша, ты будешь жить здесь, и восстанавливать свои силы после полета, через месяц вернется правнучка из полета в правое созвездие, и вы поженитесь.
      Солнце светило в торец высотки и в квартире царила тень, скрывающая разницу между прабабушкой и правнучкой. Миша поморгал и сказал:
      – Я в вашей власти, Лиана!
      – Умница, люблю красивых и умных мужчин с тех пор, как себя помню. После обеда поедем с тобой на озеро, живая природа восстановит твои силы, а воздух земли вернет способность видеть реальность в виртуальном космическом мире.
      Пока Миша ел, в моей голове проносились мысли о несовершенстве человеческого организма, еще перед тем, как обратиться в союз беспечных я поняла, что в организме обмен веществ, происходит неправильно, правильно он работает лет до тридцати пяти, а потом все не совсем совершенно в человеческом организме.
      Человеку для жизни нужно больше энергии, чем поставляет пища. Все экраны телевидения в то время вещали о том, что надо есть меньше и использовать средства для коррекции фигуры.
      Если есть меньше, то в организме становится мало сил для жизни деятельности человека, если употреблять таблетки корректирующие фигуру, то отказывает либо сердце, либо головной мозг. Человек заканчивает жизнь либо инфарктом, либо инсультом. Таблетки, корректирующие вес человека, вместо того, чтобы поедать жировые ткани, в первую очередь уничтожают живительные соки в сердце и мозгу человека. Сердце и мозг отказывают раньше, чем человек сбросит грамм своего веса.
      Кому, что дано.
      Я прошла все это многократно, но мне всегда удавалось уловить момент наступающего инфаркта или инсульта, нужные таблетки всегда были у меня под рукой.
      Ох, уж эта борьба с весом против жизни и за жизнь! Миша ел, ему тридцать пять, а, что будет на следующий год? В волосах его заметна седина, может, он уже стар для моей правнучки? Хотя, он красив и хорош собой во всех отношениях. Пусть у них родиться ребенок, я еще поиграет с малышом, меня еще хватит лет на пять…
      – Лиана, ты, о чем задумалась? Вспомнила юность? Ты и так хороша, ладно, я тебя со своим другом познакомлю, и втроем поедем на озеро, а тебе возьмем шезлонг, чтобы тебя ветром не унесло. Шучу, а насчет друга нет, сейчас я его вызову, он тебе понравиться, и ты еще лет сто проживешь с новыми запчастями.
      – Миша, все отлично, на друга согласна, если он тебя не старше, я люблю мужчин от двадцати шести лет до сорока трех.
      – Чудовище ты, а не женщина! Она еще и перебирает в свои150 лет! Ну, ты Лиана, молодец!
      Через двадцать минут прибыл друг Миши по имени Яшка, названного так в честь его деда.
      Яшка посмотрел на меня и спросил:
      – Ты кто? Как ты хороша! Миша, она твоя женщина?
      – Нет, моя в космосе, а это ее сестра двойняшка!
      – Все, она моя, она мне нравится.
      – Не ошибись в выборе, Яшка!
      – Я никогда не ошибаюсь, – сказал Яшка и влюбился в Лиану, ее золотые локоны развивались на балконе в лучах отраженного солнца, от окон соседней высотки.
      С балкона я вошла с ромашками, росшими в нише лоджии, и направилась в свою комнату, там у меня лежали золотистые жемчужины, которые когда-то напылил дед этого молодого Яшки. Я легла на свое энергетическое ложе. 'На потолке шло кино, как белокурый вождь Гарик пригласил Лиану в свою хижину на острове. Гарик тогда был нетронутым мальчиком. Я всегда мысленно называла тот остров не ' Остров черного жемчуга', а 'Нетронутый остров', в честь несостоявшейся любви с вождем острова Гариком, у которого в ту пору еще и женщины не было. Гарик был – нетронутый'.
      Итак, в соседней комнате находился внук нетронутого Гарика, значит, его кто-то тронул, но не я, – сделала вывод я. Я давно устала от любовных интриг, и без оболочки выглядела сушеной воблой. Я достала коллекцию жемчуга: белого из океана, золотистого от напыления, и черного. В этот момент в комнату зашел Яшка второй.
      – Лиана! Какая прелесть эта ваша жемчужная коллекция!
      – Ты так думаешь? Хочешь, я тебе подарю всю жемчужную коллекцию, только ради твоего деда Гарика, и прадеда Яшки.
      – Лиана, ты откуда знаешь моих предков?
      – Знаю лично и деда твоего и прадеда, а вот с твоим отцом я не знакома.
      – Интересно, а, сколько тебе лет? – 150 лет и я устала быть молодой.
      – А я думал тебе лет двадцать пять от силы, или меньше.
      – Я своей молодости жизнь посвятила, на нее всю жизнь работала.
      – А, что ты скажешь о жемчужной коллекции?
      – Эх, Яшка! Перед тобой образцы жемчуга из моей коллекции, но не вся коллекция, вся находится в океане, около Нетронутого острова, там, где твой дед Гарик был вождем местного племени туземцев.
      – Что ты говоришь? А я этого не знал!
      – Ты многого еще не знаешь, так вот на Нетронутом острове, есть две лагуны, в которых можно хорошо выращивать новый жемчуг или хранить старый. В лагуне номер два, я покажу тебе карту острова, твой дед Гарик помогал некой корпорации выращивать черный жемчуг, в этой же лагуне, я построила подводный жемчужный дворец из жемчуга, доставленного мне с Марса, первую партию этого жемчуга спас сыщик Миша Мухин.
      – Погоди, погоди, так вот, мой отец – его правнук!
      – Отлично! Он большой любитель жемчуга. Слушай дальше, жемчуг без воды и без близости кожи живого человека портится, поэтому я лет сто посвятила тому, что собирала жемчуг, три поколения мастеров мне делали жемчужный дворец, он достаточно больших размеров, красив необыкновенно. Последний мастер вместе со мной доставил дворец в скафандре в лагуну Нетронутого острова.
      – Я смогу его увидеть?
      – Гарик, а ты не агент какой-нибудь разведки?
      – Что, вы, тетя Лиана!
      – У меня племянников никогда не было, я – Лиана, люблю иллюзию молодости.
      – Прости, Лиана, а почему вы отдаете тайну жемчужного замка мне, а не своим потомкам?
      – Своим не могу. Они космические люди, и тайны океана их не интересуют.
      – Ты меня уговорила! Когда едем на Нетронутый остров? Таких и островов сейчас нет, сплошная цивилизация.
      – Думаю, Нетронутый остров на месте.
      – А Мишу с собой возьмем?
      – Возьмем, его прадед основал постоянные полеты на Марс. Там добывают белый жемчуг неземного происхождения.
      – Лиана – ты живая история!
      – А, не будем о грустном, Миша отдохнет, и мы закажем личный гидросамолет, и полетим на Нетронутый остров.
      – Согласен.
      Через два дня, экспедиция из трех человек, села на гидросамолет. Самолет доставил экспедицию на Нетронутый остров, и не просто на остров, а остановился в лагуне номер два. Команда гидросамолета состояла из пяти человек, все они могли вести гидросамолет и по воде, и лететь на нем по воздуху, преодолевая земные просторы. Осталось опуститься на дно лагуны к жемчужному замку. Глубина в этом месте составляла метров пятнадцать.
      На всю глубину лагуны, еще при спуске и установке жемчужного замка, была сделана подводная смотровая площадка, войти в верхний отсек можно было непосредственно с гидросамолета. Жемчужный замок высотой пять метров, был освещен изнутри, с помощью водного, вечного двигателя. Сияющий розоватый замок был хорошо виден со смотрового подводного серпантина.
      – Лиана, а почему твой замок не растащили по жемчужине, он находится недалеко от поверхности океана? – спросил Яшка второй.
      – Секрет для любителей поживиться. Здесь спутниковая охранная система и не одна, даже у меня есть приемник, который сообщает мне о ситуации в жемчужном замке, если упадет с него хоть жемчужина, я об этом мгновенно узнаю.
      – Значит, я теперь владелец жемчужного замка? – воскликнул довольный Яшка второй.
      – Да, но замок есть в каталоге чудес света, он охраняется законом Земли, разрушить его ты не имеешь права.
      – Тогда зачем мне он нужен?
      – Ты будешь его хранителем, ты – жрец жемчужного замка.
      – Не греет такая мысль. Мне, что жить на этом Нетронутом острове?
      – Нетронутый остров давно освоен людьми, но лес рядом с лагуной является заповедником, я его выкупила в вечное пользование. Все под невидимой охраной.
      Здесь сохранена хижина твоего деда.
      – Лиана, а тебе все это зачем? Ты, что моего деда любила?
      – Нет.
      – У вас, случайно детей не было?
      – У нас не было и физической любви.
      – А, что это за любовь такая?
      – Нетронутая любовь.
      – Лиана, ты объясни лучше, как ты дожила до таких лет, а выглядишь на двадцать пять?
      – Яшка, Яшка, ладно я расскажу, мне надо кому-то это поведать. Много лет назад у твоего прадеда Яшки была жена Надежда Львовна, неординарная женщина. Так вот, она придумала или знала от твоего отца, этого я так и не выяснила, что есть жемчужина молодости, она белая с черной сердцевиной. Я такую жемчужину нашла и съела и вот много лет сохраняю молодость, пережила три поколения, но чувствую, что резко стала стареть, и сейчас я старая. Но благодаря еще "союзу беспечных", сохраняю внешнюю оболочку молодости, вот весь мой секрет. Если я не найду новую жемчужину, то мой конец близок. Я чувствую.
      – Лиана, а что если попытаться найти эту жемчужину?
      – Ты думаешь, я просто так замок собирала? Да я постоянно искала жемчужину молодости, целый жемчужный замок собрала, а жемчужины молодости больше не нашла.
      – Спасибо за легенду, я буду искать жемчужину молодости.
      Яшка второй поверил в легенду. Он завел в океане на месте взрыва плантации свою жемчужную плантацию, много над ней работал, скрещивал черный и белый жемчуг. Он уже получил черную жемчужину с белой сердцевиной, но белая жемчужина с черной сердцевиной не получалась.
      Черных жемчужин становилось с годами все меньше, но несколько штук еще было в частных коллекциях, стоимость их была баснословной, но ради друга Миша приобрел черную жемчужину, сделал из него порошок и прилетел к другу на плантацию.
      Миша вышел на берег океана. Волны выбросили к его ногам раковину. Он поднял ее, раскрыл. Жемчужина белая с черной сердцевиной. Он положил ее в карман и решил молчать о жемчужном мутанте. То, что он положил раковину с жемчугом в карман, видел управляющий со своего наблюдательного пункта, весь берег в этом районе просматривался. Управляющий увеличил разрешение камеры и увидел на пленке то, что Миша взял жемчужину, ради которой вся эта плантация была запущена в эксплуатацию.
      Управляющий обладал холодным сердцем и расчетливым умом, он знал, что хозяин спит от усталости и, что он всегда искал белую жемчужину с черной сердцевиной, жемчужину молодости. Он направил на Мишу усыпляющий луч, которым охранялись плантации. Миша мгновенно упал на берег. Управляющий быстро подбежал к упавшему человеку и достал из его кармана раковину.
      В доме Яшки заработала сигнализация, в момент выхода усыпляющего луча. Он проснулся и побежал на берег. Он заметил лежащего на песке Мишу и убегающего управляющего. Яшка достал карманный усыпляющий луч и выстрелил в ногу управляющего, тот упал и стал разламывать жемчужную раковину с помощью специального инструмента. Яшка со всей прыти подскочил к управляющему, и выхватил у него жемчужную раковину! Карманным прессом превратил он жемчужину в порошок, подбежал к Мише и половину насыпал ему в рот, а запить дал морской воды.
      Миша быстро очнулся.
      – Что это было?
      – Будешь жить долго, – сказал Яшка и высыпал вторую половину жемчужного порошка себе в рот.
      На следующий день оба приятеля заметно помолодели, чего нельзя было сказать обо мне.
      Раненный управляющий сел рядом с новым уловом жемчуга и на свет просматривал все жемчужины. На ловца и зверь бежит. Он нашел белую жемчужину с черным отливом, и решил отомстить друзьям за раненую ногу.
      Жемчужину превратил в порошок и им подсыпал во время еды. Они съели новую жемчужину и холодно посмотрели друг на друга. Им стало скучно. Видимо в их организме наступил жемчужный перебор.
      Яшку положили в домике, потом отправили домой. Он долго лежал в больнице, его организм был напичкан непонятными элементами. Его промывали и вычищали. Яшка лежал ничком и не поднимался вовсе. Я решила ему помочь, и подсунула крошечку от розового лунного жемчуга. Он улыбнулся и уснул. После сна он встал здоровым человеком, и сказал мне, что его срочно ждут на Нетронутом острове.
      Я и Миша не отстали от Яшки и посетили Нетронутый остров, с собой мы взяли электронный искатель жемчуга, но жемчуга не было, в последний день нам повезло и мы нашли нечто похожее на кабалу, только перламутровую. Приборы показывали, что эта кабала по своему химическому составу напоминает жемчуг, только форма другая.
      Со своей находкой мы приехали к Яшке. Он мгновенно перестал скучать при виде перламутровой камбалы. Яшка попросил выделить ему кусочек перламутра, а он попытается вырастить перламутровую камбалу в инкубаторных условиях.
      Камбалу сняли на пленку, на фото, сделали муляж такого же размера и дали Яшке для опытов. Он наколол маленьких кусочков, поместил их в пустые крупные раковины и опустил на своей охраняемой плантации в океан. Время шло, Яшка не покидал свою плантацию, вскоре раковины стали сами открываться, жемчужная камбала в ракушках не помещалась. Были предложения искусственно изготовить большие ракушки из толченых ракушек, но чем заменить внутренний слой живой ткани ракушки не придумали.
      Яшка взял одну открывшуюся ракушку, в ней просматривалась перламутровая камбала, но что его удивило, так то, что эта перламутровая камбала на себе выращивала свою ракушку. Происходил интересный биологический процесс. Вся земля наблюдала за экспериментом Яшки, во всех новостях шли показы жемчужной камбалы, выращенной в парниках океана. Осталось выяснить, какой прок могла дать перламутровая камбала жителям земли, кроме своего внешнего вида.
      Камбалу уже носили на груди, как талисман. Плоская и искусственная, она заполняла все рынки. Яшка думал о том, как состав перламутровой камбалы влияет на организм человека, но пробовать боялся. Перламутровые камбалы росли необычайно быстро, их количество все прибывало, и Яшка, вспомнил о жемчужном замке, он решил сделать замок из перламутровой камбалы! Из нее получился вигвам, который надели на жемчужный замок, все снималось телекамерами. Через день жемчужный замок исчез. Охранная спутниковая сигнализация молчала. Подняли со дна вигвам из камбалы, все внутри купола было покрыто исчезающими жемчужинами.
      Появилась мысль, что и на Нетронутом острове жемчужины по какой-то причине приняли форму плоской камбалы. Приборы показали, что вигвам превратился в единое целое, поглотив весь жемчужный замок полностью. Жемчужина приняла форму купола, диаметром метров десять. Она медленно двигалась к смотровому, прозрачному комплексу, глубиной в пятнадцать метров. Люди в него больше не допускались.
      Лагуна номер два Нетронутого острова вырастила в себе жемчужного монстра!
      Жемчужный монстр съедал все живое, что заплывало в лагуну. Его жемчужная спина стала выглядывать над поверхностью лагуны. Никто не знал, как остановить рост подводного монстра. Вся лагуна через месяц была закрыта перламутровым куполом.
      По океану в этом месте были запрещены любые перемещения людей.
      Решили над жемчужным куполом создать купол, не пропускающий воздух. Рост гигантской жемчужины остановился. Все вздохнули облегченно. Подводные наблюдения показывали, что и под водой жемчужина становилась круглой. Перед людьми была огромная жемчужина, но некоторые предполагали, что это скорлупа, а внутри этой перламутровой скорлупы развивается жизнь неизвестного существа.
      Все жители земли шутили, над тем, кто вылупиться из перламутрового яйца. Больше всего догадок было, что это птица или крокодил. Яшка 2 жил в хижине своего деда Гарика, рядом с ним жила Надежда 2. Они сделали наблюдательную вышку, и смотрели с него за жемчужным яйцом. Десятки кинокамер работали круглосуточно, чтобы не пропустить интересных кадров.
      Через полгода часть камер убрали, все любопытные разъехались. Яшка однажды услышал хруст и проснулся, он поднялся на наблюдательную вышку. Верхний слой белого жемчуга раскололся, и показался слой розового жемчуга. Через неделю раскололся розовый слой, появился черный жемчуг, еще через неделю окрестности огласились треском черного слоя жемчуга. Из недр гигантской жемчужины на поверхности воды появилось огромное количество маленьких плавающих камбал.
      Яшка понял, что это перламутровые камбалы, именно их в виде перламутровой камбалы привезли Миша и Лиана. Треснувшие части перламутровой скорлупы опустились на дно. Нетронутый остров люди покинули, остались множество жемчужных камбал, живших на поверхности земли и Яшка с Надеждой. С вертолета им сбрасывали мешки с едой и одеждой.
      Однажды над островом закружила летающая тарелка, неизвестного происхождения. С летающей тарелки на землю опустился хобот насоса, так показалось Яшке, который сидел на своем возвышенном наблюдательном пункте. Через минуту на земле не осталось ни одной странной камбалы.
      Второй хобот опустился над лагуной и вытянул из нее перламутровую скорлупу, которая, проходя по хоботу, мгновенно высыхала, и Яшка мог поручиться, что она превратилась в плоскую камбалу. Когда люди осмелились заглянуть в лагуну Нетронутого острова, то не обнаружили там признаков перламутра, даже пуговицы не завалялось. Над жемчужной плантацией в океане промчался сильнейший смерч, который не оставил ничего от плантации жемчуга.
      Яшка плавал из одного угла бассейна в другой и пел свою песенку. Я качала мышцы на тренажере. Мы не смотрели друг на друга. Встретились мы по обыкновению на скамейке у спортивного клуба, над головой летели птицы.
      Яшка крутил в пальцах одну жемчужину, выражение лица у него было грустное.
      – Привет, Лиана, что-то давно я тебя на тренажерах не видел.
      – Помнишь, ты мне рассказал про ржавое корыто, на котором плавал на Нетронутый остров?
      – Конечно, помню.
      – А я потеряла чувство реальности после твоего рассказа, меня занесло так, что я дожила до ста пятидесяти лет в своих видениях этого самого Нетронутого острова.
      – Я сам скучаю о Нетронутом острове. Я ведь был на нем, после той поездки мини коком, я Эллу искал. И, я ее – нашел! Она жила на острове среди туземцев, как будто там и родилась, выделяясь белокурыми волосами. У нас Гарик родился…
      – Яшка, я всю твою историю уже знаю. Мне Миша все рассказал. И мне запомнился Нетронутый остров и твой сын Гарик, я помню, как я там была.
      Чувство реальности я потеряла позже, когда Миша Мухин стал изображать капитана яхты "Жемчужная леди". Он эту яхту взял у Кирилла! Миша меня к тебе ревновал!
      Потом помню твою Надежду, она была на той яхте. Потом ничего не помню.
      – Лиана, Надежда мне рассказывала, что ты, выслушав ее сказку о жемчужине молодости, решила достать ее со дна, и нырнула с яхты, да чуть не утонула.
      – Спасибо, значит, реальность была до яхты. Хорошо, что мне сто пятьдесят лет! – идем домой.
      – Нет, это тебе рядом, а мне ехать надо.
      И Яшка морской походкой направился к машине. Я посмотрела ему вслед, и поняла, что романтика исчезла, осталась романтическая пелена приключений, связанная с моей незадачливой влюбленностью в стоячие, белокурые волосы…
      Нетронутый остров, нетронутый остров, лагуна пустая и нет в ней гостей, остался от хижины только лишь остов, и птицы тоскуют, и нет там дождей. А где же туземцы?
      Ну, где же туземцы? Они все исчезли, покинув уют. Нетронутый остров, купание в ванне, а рыбки у берега жемчуг клюют.
 

 
      Степь звенела в солнечных лучах, трава на корню превращалась в сено. Жарко. На попутной, огромной машине в большой кабине вместе с шофером сидела я и подруга Алла, мы ехали к морю. Я постоянно трогала белые, жемчужные бусы на шее, словно они были талисманом, мне их подарил друг, а сейчас я уезжала от него все дальше и дальше. Мы проехали степной заповедник с павлинами, и в моих руках затрепетали три пера павлина, из-за которых я стала забывать о жемчужных бусах на своей дивной шее.
      Вскоре мое внимание привлекли аисты, их огромные гнезда находились, как это ни покажется странным, на столбах линии электропередачи. Машина быстро проехала маленький городок, окруженный морем. С левой стороны городка располагались два пляжа, один дикий, с обрывистыми берегами, а второй обычный, он принадлежал местному пансионату с дивным названием 'Павлин'. Дома просвечивали сквозь деревья.
      – Центральный пляж отличается мелким песком, и мелководьем, по морю можно идти долго – долго, а оно все не поднимется выше колен, – посвятил шофер в местную жизнь, забирая у меня оплату за проезд.
      Приехали мы к морю, но денег у нас было немного, поэтому мы сняли маленький домик с удобствами во дворе, напротив домика стоял дом, построенный по модному проекту, в нем жила пожилая пара. Когда-то пожилая пара лет шесть встречалась каждое лето на местном пляже, потом они поженились и купили у старушки маленький домик без удобств, позже построили свой дом по модному тогда проекту.
      Два домика связывала арка с виноградными ветвями, точнее виноград обвивал деревянную решетку. Во дворе росли абрикосовые и сливовые деревья. Снаружи участок окружали деревья айвы. Удобства во дворе включали в себя холодную воду из трубы, она еле-еле бежала на посуду или в чайник. Рядом стоял столик и две лавки, здесь ели в летнее время.
      Хозяин этих двух домов чаще всего работал в мастерской, пристроенной к большому дому, и девушки его редко встречали. Во дворе хозяйничала Лидия Ивановна, она сдавала приезжим маленький домик и выращивала для продажи помидоры. Помидоры покрывали весь пол веранды, оставляя маленькую дорожку для ходьбы. Хозяйка, Лидия Ивановна, постоянно рассказывала, как трудно ей было первое время продавать помидоры. Мы, выслушав ее в очередной раз, уходили к морю.
      Солнце светило, море слегка надоело, мы никуда не спешили. На пляже талию не затянешь, но можно прикрыть тело сплошным купальником. Мы лежали на ковриках для загара и наслаждались покоем, нам было хорошо. Желанья полностью отсутствовали.
      Эйфория от отпуска была в полном разгаре. Лень опьяняла. Рядом никто не лежал, значит, никто и не мешал.
      С моря усилился ветер. Молодой ветер оказался пронизывающе холодным. Я от холода стала вращаться, а потом села. Ветер прилетел таинственный, в нем таились целые стаи белых бабочек. И все это таинство природы закружилось над загорающими людьми. Пляжная публика стала принимать вертикальное положение, надевать светлые одежды, соответствующие солнечному летнему дню, который незаметно превратился в пасмурный день.
      – Лиана, идем домой мне холодно и страшно, погода так резко изменилась! Эти бабочки! Я не люблю насекомых с крылышками! Ой, они на меня сели! Ой, я их боюсь! – прокричала Алла, поднимаясь со своего места, размахивая шляпой над собой, смахивая с себя белых бабочек, подпрыгивая на месте в такт шляпе и ветру.
      – Алла, давай еще на бабочек посмотрим. Так красиво, так здорово они летают!
      Когда мы еще встретимся с живым, белым облаком летающих крылышек! Это чудо! – вдохновенно прокричала я, касаясь своих светлых волос, и с любопытством взирая на стаи белых бабочек.
      – Лиана, бабочки неколлекционные, что на них смотреть!? Гусеницы они недоделанные! – раздраженно проговорила Алла, изгибаясь всем телом показывая, как ей не нравятся белые бабочки, летающие вокруг них.
      – Не знаю, куда нам торопиться? До обеда два часа. Надень покрывало на себя и успокойся, перестань так дергаться! – поучительно сказала я.
      – Ну, ты, гусеница плодожорка, ты о еде можешь не думать? Думай обо мне!
      – Нет, Алла, я всегда есть хочу, я всегда помню про обед, но здесь так хорошо, свежо! Мне нравиться. И не жарко. И так красиво с этими летающими бабочками по всему пляжу!
      – Лиана, ты меня убиваешь! Да, посмотри ты на нас со стороны! Хоть бы один мужчина к нам подошел, как будто их и на пляже нет! Из-за тебя любительницы покушать, и на меня не один мужчина не смотрит!!!
      Слова Аллы услышал ветер, он закружил вокруг двух молодых людей и потащил их по пляжу к девушкам. Парни пошатывались в струях ветра, они были обвернуты белыми бабочками и, как две гусеницы в коконе, упали от порыва ветра у ног девушек.
      – Алла, тебе подарок от ветра, что просила, то и получила! – воскликнула я весьма довольная ситуацией. – Как мужчины забавны в белых бабочках! Они словно в белых сорочках! У них и на лицах бабочки! Сиропом, они намазаны что ли? Липкие какие!
      – Девушки, выручайте! – закричал блондин. – Это крем для загара медовый!
      Я взяла коврик и взмахнула им над молодыми мужчинами. Бабочек, как ветром сдуло.
      – Я младший помощник ветра! – воскликнула я, не отрывая своих голубых глаз от блондина, складывая коврик, и укладывая его в сумку.
      Молодые люди стали подниматься с земли, пытаясь стряхнуть с себя последних прилипших к ним бабочек. Они словно выросли большие и красивые. Молодые, загорелые и сильные парни, или мне так показалось.
      – Филипп, смотри какие девочки! Нет, простите, девушки. Какие девушки! Блеск!
      – Павел, они тебе зачем, для коллекции? Тебе, что девушек не хватает?
      – Мальчики, мы не коллекционные девушки, – ввернула игриво Алла.
      – Девочки, и мы не из коллекции, – сказал темноволосый Филипп, молодой человек среднего роста, лет двадцати шести.
      Я быстро надела на себя короткие шорты и топик, как это не покажется странным, я не была в сплошном купальнике и выглядела со своей точки зрения вполне привлекательно. Алла медленно поднялась и оделась.
      Молодые люди посмотрели на девушек оценивающим взглядом, переглянулись, их они оценили довольно быстро.
      – А вы ничего девочки! – воскликнул светловолосый Павел, мужчина крепкой наружности, лет двадцати семи. – Объединим свои усилия в проведение праздных дней? У нас отпуск еще не кончился.
      – Мы согласны, – быстро произнесла Алла, боясь, что они передумают.
      Молодые люди медленно пошли по пляжу. Ветер быстро налетел, и быстро исчез, но прохлада осталась. Каждый нес свои пляжные принадлежности. У парней в руках были ласты, а девушки несли свои полиэтиленовые пакеты с портретами незнакомок.
      – Алла – Лиана – вы, где остановились? Вам ехать или идти? – спросил Филипп и продолжил говорить, не дожидаясь ответа, – а мы пришли на центральный пляж с ластами, а нырять здесь некуда, шли, шли по воде, а здесь все мелко, явно это детский пляж, мы на другой пляж ходим, там глубже.
      – Павел – Филипп, мы живем в частном секторе у нас домик на двоих, – ответила Алла, – а плавать мы не умеем, ходим по воде.
      – Отлично! – воскликнул Павел. – Значит у нас с вами одинаковые условия быта, мы живем вдвоем в одном номере из двух комнат и в песке плавать не умеем.
      – Ничего себе! – воскликнула Алла. – И еще говорят условия одинаковые! Да в нашем домике всего две крохотные комнатки, в одной мы едим, а в другой спим, и окна малюсенькие и не открываются. Форточка одна и та крошечная!
      – Девушки, мы забросим вещи в пансионат, и будем у ваших ног. Сегодня же! – проговорил Павел, не слушая возмущения Аллы по поводу их суровой жизни.
      – Господа, мы тоже коврики свои занесем и выйдем, а где встретимся? – протараторила Алла, довольно улыбаясь таким приятным мужчинам, без белых бабочек.
      – У фонтана! Она еще спрашивает, – Павел показал фонтанчик для питья в конце пляжа, из которого лениво поднималась и опускалась струйка холодной воды.
      – Хорошо, – ответила я.
      Я с Аллой быстро пошла к домику в тени фруктовых деревьев, улыбаясь и переговариваясь о пляжном ветре чудес и о молодых мужчинах. Мы зашли в свою маленькую, светлую комнату, упали на древние металлические кровати с перинами и огромными белыми подушками. У окна стояли три пера павлина, прислоненные к стеклу.
      – Алла, давай не пойдем на свиданье?! Я не хочу приключений с этими мужчинами! Я их боюсь! Вот ты бабочек боишься, а я боюсь мужчин. Я их не понимаю и не знаю, – заныла я, глядя на перья павлина.
      – Лиана, и мне лень идти, но очень хочется приключений, мне надоела скука!
      – Что будем делать, подруга? И лень, и боимся, и очень хочется приключений?!
      – Не знаю, – честно вымолвила Алла, – в кои-то веки молодые люди появились на нашем горизонте, а нас лень разбирает. Знаешь, я все-таки пойду, ты лежи на боку и бойся, я одна пойду к ним.
      – Алла, сходи одна, скажи, что мы вечером придем к фонтану или туда, куда позовут, а сейчас я не пойду.
      – Согласна, я одна пойду к фонтану с питьевой водой, а ты обед готовь, не пойдем сегодня в столовую, надоело в очередь за кашей стоять.
      Я осталась в комнате одна, посмотрела на себя в зеркало и увидела на жемчужных бусах белую перламутровую бабочку, хотя я прекрасно знала, что ее здесь никогда не было! Откуда она взялась? Мне даже показалось, что бабочка качает своей маленькой головкой в такт дыханию.
      К фонтану подошла Алла, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филипп, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.
      – Меня зовут Алла, – представилась Алла, – Лиана осталась дома.
      – А меня зовут Филипп, – улыбаясь Алле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.
      – Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филипп, я вас сразу приметила, – ответила елейно Алла, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.
      – И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филипп.
      – Что будем делать, Филипп? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?
      – Алла, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Павел не хочет.
      Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.
      – Филипп, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.
      Алла и Филипп пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.
      – Филипп, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?
      – Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филипп и плотнее взял руку девушки.
      Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.
      – Филипп, а вы с Павлом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Алла, игриво впиваясь взглядом в глаза Филиппа.
      – Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.
      – А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.
      – Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!
      – Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Алла.
      – Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филипп.
      – Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.
      – Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?
      – Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.
      – Алла, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!
      – Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.
      – Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?
      – Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.
      – Вы замужем? Алла, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!
      – Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Алла.
      – Алла, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?
      – Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.
      – Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Павлом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.
      – Филипп, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.
      – А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.
      – Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.
      Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Алла раскрыла зонтик. Филипп к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…
      – Поднимайтесь, Алла, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Павлом будем вас ждать!
      – Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!
      И Алла с Филиппом разошлись в две разные стороны.
      Дождь покапал и прошел.
      Дома я спросила Аллу:
      – Алла, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…
      – На свидание пришел Филипп, он спрашивал кто мы и откуда, и я его спрашивала.
      – Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я, – не люблю расспросы.
      – Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.
      – О, а вы все-таки до чего-то договорились!
      – Лиана, обед готов? Есть хочу!
      – Здорово! Обед готов! Садись!
      Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.
      К нам заглянула хозяйка дома, Лидия Ивановна:
      – Девочки, а вы похорошели! Куда идете? Вы все дома сидите, да на пляже лежите!
      – На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.
      – Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!
      – Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.
      Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались ни о чем. Нарастало общее напряжение.
      – Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.
      – Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже, ведь я тебя торопила с него уйти.
      – Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю. Я не знаю чем это все кончиться!
      – Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут, танцы для всех.
      – Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Алла, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики! А мы с тобой две дурочки с переулочка.
      – Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?
      – Ой, Алла, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.
      – А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!
      Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают, если бы не танцы мы бы еще раз сходили на пляж, а так сидели и мучились ожиданием. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома.
      Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.
      – Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Павел, запуская пятерню в свои светлые волосы.
      – Ждали, когда ваш ужин в пансионате закончиться, – ответила я и подсела ближе к Павлу.
      Алла подошла к Филиппу. Они посмотрели друг на друга, как хорошо знакомые люди.
      Филипп заметно повеселел и сказал:
      – О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?
      Все дружно рассмеялись.
      На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки. Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.
      – Ничего себе контингент! – воскликнул Павел. – Нам, что с ними делать?
      – Отпочковываться, – ответил Филипп, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!
      – Но не до такой же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Павел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.
      – Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филипп, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.
      Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети подросткового возраста.
      – Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.
      – На маяк, – откликнулся Павел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?
      – Павел, ты туда не хотел идти? – удивился Филипп, – я удивлен, ты и на маяк!
      – С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Аллой возражать в явной форме не будете. Куда нам еще идти?
      – А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Алла. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.
      – Если заплатить – пустят, – ответил Филипп, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.
      Разбившись по парам: Алла – Филипп, Павел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Павла, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.
      Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря.
      На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары.
      Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус.
      Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса.
      Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека. Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Павел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.
      – Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филипп, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.
      Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили.
      Девушки радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю…
      Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.
      – Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.
      В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом.
      Молодые люди вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар. Музыка обволакивала их своей назойливостью.
      Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.
      – Филипп, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Алла, – нет, положительно вы мне нравитесь.
      Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.
      – Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Павел.
      – Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.
      – Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.
      – Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.
      – Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?
      – У меня и парня нет, мы с Аллой давно дружим, но мы не розовые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.
      – Да и мы не голубые, а просто друзья, – ответил серьезно Павел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.
      – И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.
      Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Аллы и Филиппа была более чувственная, чем пара Лиана и Павел, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.
      – Алла, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филипп, – уйдем тихо вдвоем.
      – Филипп, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.
      И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филипп двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.
      – Филипп, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Алла.
      – Алла, ты чего? Я думал ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.
      – Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Алексашка, в армии сейчас.
      – О, так у тебя и парень Алексашка есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.
      – Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Алексашкой мы до физической любви не доходили.
      – О, так между нами пропасть! Алла, это где ты так сохранилась в целости?
      – Филипп, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.
      – Да, не повезло. Все, Алла, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.
      Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку.
      Я, заметив, Аллу и Филиппа, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.
      – Павел, пошли домой, – сказал Филипп, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать, вы еще слишком зеленые!
      – Дойдем, – грустно сказала Алла, – мы сами дойдем до своего дома, мы ведь тут никому не нужны.
      – Алла, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.
      Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.
      – Алла, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.
      Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!
      – Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Павлу и Филиппу с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Алла не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.
      – Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта. Мы не дети.
      – Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.
      Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.
      Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.
      – Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.
      – Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Алла.
      Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.
      – Алла, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…
      – Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж без них.
      Ясное утро разбудило меня. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.
      – Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.
      – Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Аллы вырвался вздох глубокого сожаления.
      День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.
      Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.
      – Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.
      – Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.
      Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филипп достал карты.
      – В карты поиграем, – предложил Филипп, – погода не светит, и греет слабо.
      – Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.
      Лиана и Алла пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство. Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.
      – Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Павел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.
      – Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!
      Девушки тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.
      Лица, как шкатулки расписные. Мужчины их ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, Лиана с Филиппом, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта четверка остановилась перед центральным входом в ДК.
      – Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филипп, – но в новом составе.
      – Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.
      Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.
      Молчали.
      Я шла с Филиппом и тоже молчала, потом неожиданно побежала и догнала Павла.
      – Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.
      – А мне нужен Филипп, – отозвалась Алла и подошла к Филиппу, – Филипп, я с тобой.
      Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.
      – Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филипп.
      – Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная жизнью Алла, улыбаясь всеми зубами.
      Мужчины зашли в здание пансионата через центральный вход, а девушки забрались к ним в комнату через окно.
      – Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.
      На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, журнальный столик, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.
      – Я этому очень рад, – сказал Павел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.
      Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам.
      Алла с Филиппом просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду.
      В комнате Павла стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Павел. Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты.
      Комната служила гостиной. Павел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.
      – Лиана, ты подкрепилась? Как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Павел, обнимая ее за плечи все сильнее и сильнее.
      – Павел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.
      Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга. Павел подошел и вновь обнял меня за плечи, продолжения его движений я неосознанно боялась.
      – Павел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие от шампанского словно выветрилось из головы.
      – Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Павел.
      Павел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.
      Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.
      – Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Павла, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
      – Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Павел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.
      – Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.
      Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей.
      Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что девушки уже идут.
      – Лиана, ты одна или не одна? А где Алла? Кто это с тобой? О, это мужчина! – стала задавать вопросы Лидия Ивановна.
      – Задерживается Алла и завтра придет, но вас, Лидия Ивановна, она не потревожит.
      – Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!
      – Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте! Бусы сними, чтобы не давили шею!
      – Счастливо, Павел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!
      А жемчужные бусы я постараюсь снять!
      Возвращался Павел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.
      Павла остановила дежурная по корпусу:
      – Молодой человек, вы уже приходили в корпус, но не выходили и опять входите!?
      – Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?
      – А, что у вас в комнате твориться? Пойти проверить? Идемте вместе посмотрим ваш номер.
      – Нет, я сейчас туда сам пойду. Пожалуйста, не волнуйтесь, я просто гулял по каштановой аллее.
      Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Павел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра.
      В соседней комнате Алла и Филипп продолжали шуршать. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Павлу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.
      Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Аллы.
      Или я хотела оплакать судьбу Аллы? Тут я вспомнила, что Павел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и спокойно приступила к завтраку.
      В комнату заглянула Лидия Ивановна:
      – Лиана, а Алла так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!
      – Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.
      На пляже Павел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.
      – Лиана садись рядом. Алла с Филиппом еще спят, из комнаты они не выходили.
      – Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые? Они еще в комнате?
      – Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.
      – У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…
      – Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!
      – У меня не получается его снять, словно замок сломался.
      – Давай я сниму твои бусы!
      – Попробуй!
      Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз.
      Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Аллу и молчала. Павел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку.
      Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка. Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много.
      А, что если – эта царица тех белых бабочек? – подумала я и услышала голос Павла.
      – Лиана, если Филипп и Алла не придут через пять минут, мы идем в кафе. Я не хочу идти в пансионат на обед. У меня тяжело на душе. Я хочу отдохнуть от отдыха, – предложил Павел.
      – Хорошо, Павел, идем в кафе. Они не придут сейчас на пляж – это ж понятно.
      Рядом с пляжем находился ЗАГС. Лиана посмотрели на вывеску. Они зашли внутрь, прочитали памятки для тех, кто хочет вступить в брак, и все остальные плакаты.
      – Павел, здесь указаны большие сроки, а нам надо скоро уезжать! Нет, брак нам с тобой, не светит!
      – Лиана, я просто читаю, чтобы знать то, чего не знал раньше. Ты лучше скажи – из какого ты города, какого рода?
      – Нам не быть вместе, так зачем мне исповедоваться до уровня своих предков?
      – А почему нет? Я с тобой поеду к тебе домой, зайду к твоим родителям, мы и познакомимся.
      – Если только ты со мной поедешь ко мне. Слабо в счастье вериться. Я не чувствую общности между мной и тобой.
      Мы зашли в маленькое кафе. Павел заказал еду на двоих, сам ее оплатил. Поели.
      – Лиана, я бы с удовольствием пошел к тебе. Не хочу в пансионат идти! Не хочу!
      – А вдруг Алла уже дома? Придем ко мне, а там Алла спит или Филипп сидит?
      – Нет, не верю. Пойдем, скажи Лидии Ивановне, что произошла замена Аллы на меня.
      – Павел, не шути так! Я отвечаю за Аллу перед ее мамой, она просила меня за подругой последить. У нее есть парень, Вася, он на севере служит, а мы с ней на юг приехали.
      – А куда мне идти? Они же там вдвоем спят в нашем номере. Ну, пожалуйста! На пару часов зайдем к тебе, все легче будет ждать.
      – Хорошо, Павел, на пару часов пойдем ко мне. Отдохнем, потом пойдем на пляж.
      Мы вышли из кафе, и пришли в маленький домик.
      Хозяйка крикнула вслед:
      – Только до вечера, Лиана, мужчина может быть в домике!
      Павел лег на кровать Аллы и уснул.
      Я легла на свою кровать, долго вертела в руках перья павлина и смотрела на Павла, потом уснула.
      Разбудил меня возглас Аллы:
      – Спите и врозь! – она покачнулась и села в кресло, – а мне дайте поспать!
      Павел вскочил с ее кровати. Алла легла и отключилась – мгновенно.
      Мы с Павлом взяли свои пляжные сумки, пошли на пляж.
      – Лиана, часок позагораем, искупаемся, а затем пойдем вдвоем в пансионат, мне одному не хочется туда идти. Во мне поселился какой-то тормоз, он меня не пускает.
      – Я пойду с тобой, не волнуйся, пройдем в корпус через центральный вход.
      Мы прошли через центральную дверь корпуса пансионата, зашли в номер, и замерли: на полу в луже крови лежал Филипп, он слегка шевелил пальцами. Голова его была в крови. Бутылка лежала рядом.
      – Я вызову скорую помощь, – крикнул Павел и побежал к дежурной корпуса.
      Я вспомнила, что пока они шли в номер, я видела кабинет врача и пошла туда. Я позвала врача. Вдвоем мы прошли в номер.
      По дороге нас догнал Павел:
      – Скорую помощь уже вызвал, скоро приедет.
      Врач осмотрела голову Филиппа и сказала, что он выживет, бутылка не разбилась, но удар был сильный. Потом она увидела под столом разбитую бутылку из-под водки:
      – Понятно откуда кровь. Он разбил бутылку, рука поранена, вот и кровь.
      Павел сказал:
      – То-то мне идти сюда не хотелось, но на Алле крови не было.
      – Молодой человек, помогите положить мужчину на диван. Скорая помощь скоро сюда не приедет. Я его осмотрю, перевяжу. Он жив. Раны на руке не опасны, но крови через них он много потерял. Скорая помощь увезет его на рентген головы. У нас в пансионате есть отдел охраны, сходите за местным Мегрэ. Его зовут Михаил Борисович Мухин, он приехал сюда в отпуск. Пусть он все в номере осмотрит, но вы не уходите, – сказала врач, продолжая осмотр раненого.
      У ворот пансионата один охранник дежурил, остальные находились в служебном помещении, рядом с воротами. В пансионат можно было попасть не только через центральные ворота, но пройти в него могли отдельные личности, а не машины.
      Миша Мухин играл в домино с местными охранниками.
      – Миша, по твою душу пришли. Посмотри, какая серьезная пара тебя спрашивает, – сказал охранник.
      – Да, нам нужен Миша Мухин, – подтвердила я.
      – Я весь внимание! – быстро сказал сухощавый молодой человек, с любопытством посмотрев на моего спутника.
      – Проблемы в корпусе номер пять. Михаил Борисович, необходимо вам туда пойти, – перехватил инициативу Павел.
      Мы втроем быстрым шагом пошли к пятому корпусу. Павел по дороге ввел Мишу в курс дела.
      Миша сказал:
      – Из вашего рассказа я понял, что в кровавой драке вы оба не участвовали, у вас на это время есть алиби, и по вашим словам вас видели в ЗАГСЕ, в кафе, и хозяйка дома девушек. Мне надо бы поговорить с Аллой.
      – Она спит, – отозвалась я.
      – Разбудите, приведите ко мне, меня найдете в пятом корпусе.
      Я с Павлом пошла – будить Аллу. Она спала очень странно, ее невозможно было разбудить. Все старания оказались напрасными. Мы позвали хозяйку.
      Лидия Ивановна проворчала:
      – Ребята, понятно, чем она занималась всю ночь! Все этим занимаются, но и на работу ходят и просыпаются, если разбудить, а с ней проблема другая. Она спит, и не реагируют даже на тряску за плечи. Как она еще до дома дошла?
      – Пришла и сразу уснула. Врача вызвать? – спросила я.
      – Скорую помощь вызвать! Не хватало мне смертей в моем доме, а потом никто квартиру у меня не снимет. Телефон на веранде! Звони мужик, у нас одна машина скорой помощи на городок, – продолжала наставлять Лидия Ивановна.
      Павел второй раз за день пошел вызывать скорую помощь.
      Дежурная спросила:
      – Мужчина, вы всему городу скорую помощь вызываете? Я ваш голос запомнила.
      – Нет, одной паре, которая распалась на две части в разных местах, – ответил по телефону Павел, потом он обратился ко мне, – Лиана, Мише надо сообщить, что Алла спит и не просыпается.
      – Павел, Миша дал мне свою визитку, возьми ее, и сам позвони.
      Павел взял визитку и позвонил Мише Мухину:
      – Миша, это Павел из пятого корпуса пансионата 'Павлин'. Алла не просыпается. Не знаем, как нам быть с ней.
      – Да, ребята, ваш приятель тоже крепко спит. Раны ему врач перевязала. Скорая помощь его не взяла, сказали, что нет причины для рентгена. Внешне он цел.
      – Миша, они не отравились? Что могло с ними произойти?
      – Хорошая мысль, ее проверим, а когда приедет врач к вам, пусть потом заедет в пятый корпус, заберет второго человека с отравлением, – ответил он по мобильному телефону.
      Павел решил внести ясность ситуации своей жизни в пансионате:
      – Лиана, мы вас обманули немного, понимаешь, нас в номере три человека живет. Мы с Филиппом живем в спальне, там две кровати стоят отдельно, это мы для вас – их сдвинули, а в гостиной живет еще один мужик. Поэтому я и не хотел идти в пансионат, там все места в номере были заняты.
      – Павел, а где сосед? Он кто? Он где? Он пьет? – я стала быстро задавать вопросы.
      – Знать бы кто он! Странный тип. Потом еще непонятно, откуда взялась бутылка водки, ведь Филипп водку не пьет!
      – Водку ваш сосед мог принести. Можно отпечатки проверить, но это долго.
      В это время появилась врач скорой помощи и задавала вопрос:
      – Где больная?
      – Спит, – ответила я обескуражено.
      – Разбудите! – командным голосом сказала врач, нетерпеливо глядя на Аллу.
      – Не получается разбудить, с ней что-то произошло, есть вероятность, что этой ночью у нее первый раз был мужчина, – сказала я доверительно.
      – Я осмотрю пациентку. Всем выйти за дверь!
      Через пять минут врач вышла во двор домика и сказала:
      – Ребята, одно могу сказать, что ранений у нее нет, что Алла девушка, и этой ночью у нее мужчины не было. В больницу ее возьмем, она не просыпается.
      – Что!? – в один голос спросили я и Павел.
      – Я ничего не могу добавить, поедем в пятый корпус. Мужчина, вы с нами поедите.
      – А я? – воскликнула я.
      – А вы ждите подругу здесь.
      Машина скорой помощи подъехала к пятому корпусу. На скамейке сидел Миша Мухин.
      Врач обратилась к нему:
      – Миша, опять шампанское виновато?
      – Так точно! Шампанское они пили.
      – Как будить будем?
      – Не будем будить никого, положите Аллу на вторую кровать, пусть спит. На первой кровати спит Филипп. К утру проснуться.
      – А мне, где спать? – спросил Павел.
      – Ты лучше скажи, где шампанское покупал?
      – В местном буфете я купил бутылку шампанского. А что нельзя?
      – Буфетчицу уже увезли в милицию, с ней разговор особый. Она шприцем вводила снотворное, но не глубоко. При вскрытии шампанское доставало введенное снотворное, получался крутой напиток, всем от такого напитка в пансионате появлялось дело. Платили по таксе.
      – Но мы с Лианой тоже пили шампанское! – воскликнул недоуменно Павел.
      – Вы немного пили, а спать хотелось? – спросил участливо Миша.
      – Я и сейчас спать хочу, да лечь негде. А почему бутылка водки разбита?
      – Ну, ты мужик даешь, ее ты разбил. Стул бросал в комнату с улицы?
      – Бросал, точнее я стул на подоконник положил, а он скатился в комнату.
      – Вот и разбил бутылку водки, ее сосед у ножки стола оставил.
      – А кровь? Откуда столько крови на Филиппе?
      – Филипп упал с дивана и поранился о бутылку.
      – А почему Алла девушка?
      – Ну, ты мужик даешь, проснется Алла, у нее спросишь, почему она девушка, а сейчас сам ложись спать. Врач корпуса за вами присмотрит. Ха, почему Алла девушка? Этого у меня еще никто не спрашивал, – и довольный полным разоблачением происшествия Миша Мухин удалился.
      Павел лег на диван и мгновенно уснул.
      Я спала у себя в комнате, в руке у меня спала перламутровая бабочка, мне снился сон, словно я белая бабочка и лечу через море…
      На небе собрались грозовые тучи. Молния осветила пятый корпус, пошел дождь.
      Запоздалые путники бежали по лужам, влетая в корпус мокрыми.
      Наступило третье утро со дня знакомства. Все проснулись, перевернулись, стали соображать, вспоминать, что с ними было. За окном светило солнце, оно звало своими лучами на пляж. Не сговариваясь, четверка молодых людей появилась на знакомом месте пляжа. Алла пришла с ребятами. Постелили покрывало на коврики.
      Песок после ночного дождя был еще влажный.
      – Отравились мы все шампанским, – проговорил Филипп с забинтованной рукой, весь слегка помятый и побитый.
      – У вас, что ничего с Аллой не было? – спросил Павел, не выдержав неопределенности их отношений.
      – Все тебе Павел, расскажи, что было, что не было, но я Аллу не вскрывал, как шампанское.
      – Вы чего обо мне говорите?! – заволновалась Алла, – у нас с Филиппом все нормально.
      – Хорошо, что все целы, невредимы, – подвела итог я, – а где сосед?
      – Какой еще сосед? – спросила Алла.
      – Девушки, мы вас обманули, – начал было говорить Филипп.
      Но его прервал Павел:
      – Сосед по номеру – подставная утка, он из шайки буфетчицы.
      – Поясните, – попросила Алла.
      – Сосед заставлял покупать шампанское в буфете по большой цене, после этого в корпусе номер пять, отсутствовала скука, как и в других корпусах пансионата, – объяснил Павел, – здесь все по таксе, все веселятся на местный манер.
      Все четверо замолчали.
      Солнце припекало молодые спины.
      – Я сегодня прочитал объявление, об экскурсии по морю, хотите поехать? – спросил Павел.
      – Когда? – очнулся Филипп, поднимая голову от карт.
      – После обеда. Девушки, почему молчите? – спросил Павел, поднимаясь с песка.
      – Дорого стоит экскурсия? – спросила Алла, прикрывая лицо шляпой.
      – Мы заплатим за путешествие, – сказал Филипп, собирая колоду карт.
      – Хорошо, мы поедем на экскурсию, где встречаемся? – подала голос я, улыбаясь всеми зубами.
      – В порту встретимся, – уточнил Павел.
      Морской трамвайчик качался на волнах. Публика по узкому трапу заходила внутрь судна. Белый кораблик с двумя палубами, с местами для пассажиров в виде простых сидений, ждал отдыхающих. На нижней палубе располагался буфет.
      Основная масса людей села на верхней палубе, над которой была крыша, но не было стен, здесь ветер продувал пассажиров со всех сторон. Можно было смотреть во все четыре стороны. Звучала музыка. Павел и я присоединились к публике на верхней палубе. Филипп и Алла сели на нижней палубе, закрытой со всех сторон, они вновь готовы были то ли спать, то ли смотреть друг на друга.
      Бесконечное море плескалось с трех сторон кораблика, а с одной стороны виднелся удаляющейся городок. Море, ветер, солнце – в ассортименте. Публика после обеда сидела полусонной. Неожиданно все по очереди стали поднимать ноги, послышались крики женщин. Под ногами у Павла пробежала такса, маленькая низкая, длинная собачка. Под ногами у меня вторая собачка завертелась и выбежала на свободу.
      – Ой, – только успела выдохнуть я.
      – И здесь таксы бегают, – вздохнув, сказал Павел.
      Таксы быстро спустились на нижнюю палубу. Послышались крики Аллы и Филиппа.
      Видимо они окончательно проснулись. Вся публика оживленно заговорила. На верхней палубе появился человек в цирковой одежде, поставил тумбу. Таксы к нему подбежали. Несколько номеров с участием двух такс развеселили пассажиров.
      Появились два одинаковых мальчика лет десяти, таксы с ними синхронно выполнили один номер. Публика ликовала.
      Трамвайчик подошел к первой остановке. Ленивые пассажиры остались сидеть.
      – Уважаемые пассажиры, предлагаем посетить старинный завод марочного вина, вы пройдете мимо виноградника, увидите погреб, расположенный в пещере. Вино можно купить по льготной цене, – проговорила громко экскурсовод.
      Люди прихватили сумки и кошельки. Павел и я сошли по траппу на берег.
      Виноградник рос в стороне от экскурсионной дороги, метров десять публика шла мимо прозрачной изгороди. Заводик – погребок из старого красного кирпича неожиданно возник на глазах людей, им показали, как хранят вино, предложили его купить, уже разлитое по бутылкам.
      Те, кто ехал за вином, взяли много бутылок в свои крепкие сумки. Остальные взяли по бутылке или совсем ничего не купили. Павел купил две бутылки марочного вина.
      Число градусов на этикетке не пугало своим числом. Бутылки на ощупь были прохладные. Народ заметно повеселел. Павел отнес одну бутылку Филиппу с Аллой. Я отказалась пить вино, и купила себе бутылку минеральной воды в буфете, да пару пирожков: себе и Павлу. Он незаметно выпил всю бутылку прохладного вина, а я выпила бутылку воды.
      – Лиана, значит так, мы за женщин просто так не платим, ты мне отработаешь билет на эту экскурсию, – пьяно заговорил Павел.
      – Ты очень много выпил вина, Павел, вы с Филиппом обещали за нас с Аллой заплатить, – возмутилась я удивленно.
      – Еще чего! А шампусик! Ты знаешь, сколько мне бутылка обошлась!
      – Я заплачу вам за поездку! Вышлю деньги почтой, как только вернусь домой!
      – Собой, милая моя заплатишь. Сейчас будет пляжная остановка, по требованию, мы с тобой выходим, на обратной дороге нас заберут.
      – Ладно, – испуганно согласилась я.
      Павел взял свою спортивную сумку и пошел по трапу. Я за ним спустилась по трапу на маленький пляж среди прибрежных скал, жемчужных бус на моей шее не было, они горсткой остались лежать на подоконнике, рядом с перьями павлина.
      Белый кораблик уплыл. Павел расстелил знакомое пляжное покрывало. Совершенно неожиданно, он стал срывать с меня одежду.
      – Павел, я сама сниму одежду, я в купальнике.
      – А я тебя не загорать позвал, мне твой купальник на дух не нужен! – прокричал пьяный мужчина.
      Павел скинул с себя одежду, представ в одежде нудиста. Я впервые в жизни видела голого мужчину, меня охватил ужас и паника. Он пытался сорвать с меня купальник.
      Я не зря занималась на тренажерах, я стала драться со скользким и ставшим противным мужчиной!
      – Павел, не надо, не надо, Павел! Я прошу тебя! – кричала я, удерживая на себе купальник, защищая свое тело от наглых рук мужчины.
      – Хватит, я не отпущу тебя! Лиана, ты моя, а я буду твоим первым мужчиной! Всю жизнь мечтал быть первым! Представляешь, какое это удовольствие! Такого счастья в жизни еще не было! – пьяно кричал Павел.
      Я извивалась изо всех, пытаясь бить мужчину кулаками. Он скрутил мне руки, мои губы он закрыл своим ртом, пытаясь всем телом производить незнакомые мне действия. Это последнее действие, ему долго не удавалось. Я стала его бить освободившейся рукой. Мужчина рассердился, приподнял меня за плечи, но я вывернулась!
      Ему стало скучно.
      Я – молчала.
      А в ответ тишина.
      Павел взял свою одежду, оделся.
      – Лиана, я люблю тебя! Я очень тебя хотел! Очнись любимая! – кричал трезвеющий мужчина на одиноком, заброшенном пляже среди прибрежных скал.
      Я вздохнула.
      – Павел, мы где? – тихо спросила я.
      – Мы с тобой находимся на диком пляже.
      – А, что со мной? Мы загорали? – пролепетала я.
      – Да, любимая, мы загорали. У тебя был солнечный удар. Все уже проходит. Ты лежишь в тени.
      – Павел ложись рядом, мне нужны твои силы, у меня какая-то слабость.
      Павел лег, я обняла его, прислонилась к нему всем своим телом.
      – Павел, я тебя, наверное, люблю.
      Потрясенный мужчина молчал, вино из него выветрилось, он нежно меня поцеловал, и от удивления округлил свои большие глаза:
      – Лиана, я боюсь тебя, честное слово, боюсь.
      Мы встали, оделись.
      На горизонте показался морской трамвайчик, нас никто на кораблике не встречал.
      Аллы и Филиппа нигде не было, не было их и на верхней палубе, не было и на нижней палубе. Искать парочку никто не собирался. Исчезновение Аллы и Филиппа казалось странным, только для них.
      Мы вернулись на берег. Павел взял машину, отвез меня домой, а сам уехал в пансионат. Я вымылась, и легла спать, но долго не могла уснуть, мне казалось, что если бы Павел не срезал с моей шеи жемчужные бусы, то драки в скалах бы не произошло. Я попыталась найти бусы, но они словно испарились, их нигде не было.
      Тогда я потянулась к перьям павлина, но и они от нее словно отшатнулись.
      Мне стало душно в комнате, хотя бусы на шею не давили, но я явно чувствовала их на шее, хотя руками их не находила, мне стало жутко, и я, наконец, вспомнила друга Мишу, ведь я его предала, пусть невольно, но предала. Тогда я поискала глазами перламутровую бабочку, она сидела на перьях павлина и качала маленькой головкой, может от ветра, а может, она была живая царица белых бабочек? Она кивнула мне, и я уснула, точно провалилась в бездну, из которой я вылетела белой бабочкой…
      Утро играло солнечными лучами сквозь занавески. Я проснулась. Аллы на своем месте не было. Павел проснулся, но не обнаружил Филиппа. Мы с Павлом встретились на пляже, прикосновения наших рук стали более откровенными, мы заметили внимательные и осуждающие глаза окружающих отдыхающих. Нам вдвоем было хорошо, но совесть подсказывала, что надо вспомнить об отсутствующих.
      – Лиана, я позвоню на мобильный телефон Мише, скажу, что нет Филиппа и Аллы, что они пропали.
      – Звони, любимый, звони.
      Павел набрал номер телефона Миши на своем мобильном телефоне:
      – Миша, вас Павел беспокоит, у нас Филипп и Алла пропали.
      – А, это вас все беспокоит, 'почему Алла девушка'?
      – Меня.
      – Мне экскурсовод звонила, о том, что они оба остались на третьей остановке морского трамвайчика, во дворце Павлина, принадлежащего местному князю. Сегодня их привезут.
      – Спасибо, – поблагодарил Павел и обратился ко мне, – Лиана, они сегодня обязательно приедут, у них экскурсия с продолжением во дворце Павлина.
      Теперь мы лежали под южным небом на том же покрывале, со спокойной совестью.
      – Павел, а что будет с нами? – тревожно спросила я, проводя рукой по светлым волосам мужчины.
      – Мы поженимся, я тебе об этом говорил, – не веря самому себе, бодро ответил Павел.
      – А я решила, что ты шутишь, – прижимаясь к нему, пробормотала я.
      – Мы подадим заявление на регистрацию брака в твоем городе, через неделю.
      – Согласна, Павел, у нас как раз неделя остается до отъезда. Ой, как хорошо! – я легла на покрывале рядом с Павлом.
      – Лиана, мы будем с тобой терять целую неделю? Пойдем ко мне в номер, пока Филипп не приехал.
      – Пойдем.
      Мы встали, собрали с песка вещи, попили воды из фонтанчика, и пошли в сторону пансионата в его номер. Павел сходил на обед, принес часть еды мне. Я поела, и мы закрыли дверь в спальню изнутри. Я вела себя значительно спокойней, без страсти и холодности. Я просто отбилась от Павла рукой. С женщинами у него не очень складывалось, а теперь все было не лучше, чем всегда!
      Нас вскоре потревожил стук в дверь.
      – Сони, откройте! – послышались знакомые голоса.
      За дверью стояли Алла и Филипп. Павел открыл дверь.
      – Чего кричим? – увидев парочку, Павел, удивленно замолчал.
      Перед ним стояли Филипп и Алла в новых нарядах, с новым выражением лица, как будто пришли из прошлых веков.
      – Павел, не удивляйся, – сказала Алла, – понимаешь, мы попали в старый замок или дворец Павлина. Он не совсем музейный, в нем живут люди, но раз в неделю к ним пускают экскурсии. Правда, у них суровые законы. Первую ночь нетронутой девушки, отдают местному князю Юлию Ильичу во дворце Павлина. Филипп меня ему отдал, а я не плачу, он меня наградил по-царски, и мы с Филиппом купили новые вещи.
      Филипп стоял и понуро молчал.
      – А утром меня отдали Филиппу, под взглядом Юлия Ильича, а я не плачу, – она всхлипнула, – мы выпили по бокалу вина и были очень спокойные, даже не возмущались. Юлий Ильич коллекционирует только тех, с кем можно спать первый раз, а он откуда-то узнал, что я девушка, меня на берегу встречали на ковровой дорожке с цветами, прямо с морского трамвайчика. Рядом с дорожкой стояли суровые мужчины, мы не могли убежать, все было подготовлено.
      – Все было по таксе, – сказал задумчиво Филипп.
      Из спальной комнаты вышла я, посмотрев на Аллу, сказала:
      – Алла, идем домой, надо нам с тобой отдохнуть, а с мужчинами встретимся завтра на пляже.
      – Лиана, идем, думаю, они возражать не будут. Мы пройдем пешком, до свидания, мальчики!
      Молодые люди стояли молча.
      Я с Аллой дорогой обменялась последними новостями и впечатлениями, которые обрушились на наши головы, а точнее на наши молодые тела.
      – Алла, что мне делать с Павлом? Я ведь прекрасно помню, что он меня ударил о каменистый пляж так, что я чувств лишилась, а мне сказал, что со мной был солнечный удар, а я делаю вид, что ему верю, и изображаю страстную любовь, на самом деле, я его боюсь!!!
      – Лиана, досталось тебе! Продолжай изображать любовь, а я так рассердилась на Юлия Ильича и Филиппа! Готова была их убить, но потом изобразила полную покорность, даже счастье. Там такая охрана! Сама не знаю, как мстить им, или все забыть.
      – Алла, говорили нам, чтобы мы не ездили за приключениями, так, нет, поехали за орехами.
      – Я таблетки выпила, в сумке носила их с собой по совету старших подруг, но такая грусть и тоска в душе! В то же время, я видела дворец, настоящий дворец Павлина, с внешней стороны древний, а внутри модный. А Юлий Ильич! Бог ты мой!
      Крутой мужчина.
      – Значит, все забыть, не мстить?
      – Лиана, о чем, ты? Какая месть! У меня такое чувство страха осталось!
      У домика сидела Лидия Ивановна, увидев девушек вместе, она обрадовано заговорила:
      – Девочки! Вернулись! Я уже жду вас, жду.
      – Спасибо, вам за участие, – сказала я, – все у нас нормально.
      Мы зашли в домик, прошли в свою комнату.
      – Как все изменилось! – воскликнула Алла, – Словно вечность прошла!
      – Это точно, – завздыхала я, – Павел обещал на мне жениться.
      – А ты веришь? Мне никто жениться не обещал…
      У ворот домика загудели машины, послышался голос хозяйки.
      В комнату к девушкам вошел красивый, вальяжный господин лет сорока в белом костюме.
      – Алла, я за тобой приехал! Не хочу быть больше коллекционером! Я женюсь на тебе, сейчас! Вставай! Платье тебе принесут, нас ждут на регистрации брака!
      В комнату принесли в огромных пакетах: платье, фату, туфли, нижнее белье, цветы.
      – Извини, что еще и Филиппу тебя отдал, но иначе, ты бы его не забыла, а сейчас ты его забудешь, – сказал спокойно Юлий Ильич, – мы ждем тебя, возьми свою подругу, будет твоей свидетельницей.
      Лиана с Аллой остались одни.
      – Алла, вот счастье-то тебе привалило!
      – Лиана, он такой необыкновенный! Вот и результаты, – Алла показала на пакеты, – одеваться надо.
      Она пошла в летний душ, довольно быстро вернулась.
      – Прохладная водичка! – простучала зубами Алла, приступая к одеванию.
      Я переоделась, и стала помогать одеваться Алле, потом мы вышли во двор домика.
      Хозяйка молча всплеснула руками. Ворота были открыты настежь, дверцы в машинах были открыты, все люди быстро исчезли в машинах. Все машины одновременно отъехали от домика.
      В ЗАГСЕ двери были открыты, журнал регистрации брака был раскрыт, все было написано, осталось Юлию Ильичу и Алле поставить подписи. Они поставили свои подписи на бланке заявления, получили свидетельство о регистрации брака.
      Я неожиданно возмутилась:
      – Можно мне не ездить с вами? Я не могу с вами поехать!!! Мне плохо!
      И стала оседать на пол, меня подхватили, положили в одну из машин, увезли в маленький домик. Машина быстро отъехала от домика, и вскоре присоединилась к остальным машинам, которые ехали в сторону дворца Павлина.
      Алла ехала в роскошной одежде, в роскошной машине, с роскошным мужчиной. Она была удивлена, тому, что с ней произошло, но держала себя в руках и благосклонно отвечала на внимание князя.
      Я лежала в бедной маленькой комнате, чувствовала себя всеми покинутой. Слезы стояли в уголках глаз, я смотрела на маленький телевизор, выданный недавно Лидией Ивановной. На экране актеры – юмористы смешили, а я плакала, мне было грустно, болел затылок.
      Зашла хозяйка.
      – Лиана, почему плачешь? Подругу твою, с каким шиком увезли! Ты, почему плачешь, почему с ней не поехала?
      – Ой! Сколько всего нового произошло, а у меня еще голова болит.
      – Да вы на солнце перегрелись, смотри, как ты загорела. Полежи сегодня, отдохни, завтра все будет нормально. Где твой парень? Хороший мужик, или мне так показалось.
      – Все они хорошие, когда чужие, – ответила я с мудрой болью в голосе.
      В этот момент от пера павлина отлетела белая бабочка и села мне на ладонь, и мгновенно превратилась в белую, перламутровую бабочку, я ее нежно погладила.
      – Лиана, я тут у тебя рассыпанные жемчужные бусы взяла, так я их собрала на тонкую леску, чтобы нитка не рвалась, возьми их, – и Лидия Ивановна протянула жемчужные бусы.
      В ворота постучали, хозяйка пошла открывать.
      – Ну, легкий ты парень на помине. Твоя – то Лиана плачет, иди, успокой.
      – Спасибо, Лидия Ивановна, чувствую, что ей плохо.
      Мужчина вошел в комнату.
      – Лиана, ты чего плачешь? Я люблю тебя, у нас с тобой все будет хорошо.
      – Павел, а любить сейчас будешь, или дашь отдохнуть?
      – Я не злодей, отдыхай, а где Алла? – спросил он, оглядывая комнату.
      – Замуж вышла за князя Юлия Ильича, ее увезли во дворец, я с ними не поехала.
      – Сказка. Правда, что ли? – спросил Павел, садясь на постель Аллы.
      – Мне не до шуток, – ответила я, надевая на шею жемчужное ожерелье.
      – Лиана, ты прости меня, я ведь не пью вино, а тут меня, как подменили, на женщин я раньше не бросался, самому за себя мучительно стыдно.
      – Ладно, Павел, выжили, будем жить, – сказала я, держа в руках три пера павлина, и пряча в них свои зареванные глаза.
      – Лиана, давай я куплю билеты в твой город, на нас двоих.
      – Тут ты почти прав, завтра купим билеты, на билет у меня деньги еще есть, сегодня никуда не пойду, Алла с нами не поедет.
      В ворота постучали. Хозяйка открыла двери. Перед ней стояла Алла, еле живая, в разорванном платье невесты.
      – Они так шутят, все было в шутку! – крикнула Алла, заливаясь слезами.
      – Иди, ложись, голуба, там одна уже плачет, – проворчала недовольная ее видом Лидия Ивановна.
      Алла зашла в комнату. Павел привычно вскочил с ее кровати. Алла легла, отвернулась к стенке, она содрогалась от рыданий.
      Павел вышел и позвонил Филиппу:
      – Филипп, приезжай здесь опять проблемы, обе девушки рыдают.
      – Уже еду, надо было сразу с тобой ехать, но мне позвонили, сказали, что Аллу увезли на регистрацию брака с князем, вот я с тобой и не поехал.
      Павел вернулся в комнату:
      – Вас, девушки, нельзя оставлять одних. Мы можем за вас заплатить за неделю в пансионате, будете жить рядом с нами.
      – А это возможно? – Алла повернула к нему заплаканное лицо.
      – За деньги все возможно. Тут все по таксе.
      В комнату вошел Филипп.
      – Девушки, в нашем корпусе в пансионате, рядом с нашим номером освободился номер на двоих, есть предложение сменить вам место дислокации. В пансионате все удобства, кормят, есть свой пляж с топчанами.
      – Если без шуток, то мы согласны переехать в пансионат, здесь все удобства во дворе, – сказала Алла, поднимая заплаканные глаза.
      – Алла, ты не понимаешь мужчин, они говорят серьезно, но обязательно потребуют оплату, – вставила свою мысль я, привычно касаясь жемчужин на шее.
      – Денег у нас, только на жизнь в этом домике, мы вперед оплатили, на общий пляж, да на билеты домой, и все, – тихо сказала Алла.
      – Мы с вас деньги не просим, – сказал Павел.
      – Алла, они возьмут натурой, – съязвила я, я уже не удивлялась, что среди жемчужин на шее находилась перламутровая бабочка.
      – Не поняла, какой натурой? – спросила Алла.
      – Они возьмут с нас любовью, поняла? – серьезно уточнила я ситуацию с мужчинами.
      – Зачем так откровенно? – высокопарно спросил Филипп.
      – В этом плане мы все уже потеряли, терять нам больше нечего, можно и любовью, мне с кем? С тобой, Филипп? – серьезно спросила Алла.
      – Ну, девочки, вы растете, Алла со мной, Лиана с Павлом, вы не против такого расклада?
      – Я не против любви с Филиппом, – поставила точку Алла.
      – А я не знаю, – честно сказала я, трогая одной рукой перья павлина, а второй касаясь жемчуга на шее – не хочется лезть в новые долги.
      – Решайте, машина ждет у ворот, заберем вас и ваши вещи, – сказал торопливо Филипп.
      Алла встала, взяла свое платье, попросила мужчин подождать во дворе домика.
      Я не двинулась с места:
      – Алла, я не поеду, меня уже чуть не убили в оплату за морскую экскурсию.
      – Лиана, так тебе терять больше нечего, а где гарантия, что князь до тебя не доберется? Князь – это его прозвище, он не князь, он крутой, я боюсь его.
      – Алла, но долги… Я боюсь долгов.
      – Смелей, Лиана, без риска богаче не станешь! – сказала Алла, собирая вещи.
      Я с отчаяньем махнула рукой, взяла свою сумку, но опять села на кровать:
      – Что хочешь, со мной делай, я не поеду!
      – Как хочешь, ты со мной не поехала, а они меня втроем отлюбили…
      – Алла, я не могу! Я не могу успевать за тобой!
      Алла махнула рукой и с вещами вышла во двор.
      – Где Лиана? – спросил Павел у Аллы.
      – Она остается в домике без удобств, – сказала Алла и пошла к машине, в которой сидел Филипп.
      Павел зашел в комнату к Лиане.
      – Лиана, в чем дело? Я тебе так противен?
      – Уже нет, но я не могу, не могу я вот так ехать, – сказала я, и обхватила рот рукой.
      – Пойми, глупышка, там я буду у тебя один, а здесь я тебя от людей Юлия Ильича не спасу, они вышли на ваш след, теперь вас в покое не оставят. Думай: я один, или люди князя?! Где вещи? Быстро собирай! Я говорю быстро!
      Я встала, как под гипнозом забросила вещи в сумку, потом взяла перья павлина, с них скатились две перламутровые бабочки – голубая и белая, я их завернула в чистый носовой платок и положила во внутренний карман большой сумки с вещами.
      Павел взял сумку, мы вышли во двор.
      Тут включилась хозяйка домика:
      – Дамочки, но я вам деньги за оставшуюся неделю не верну, у меня ваших денег уже нет.
      – Это вам за беспокойство, – сказал Павел Лидии Ивановне, и повел меня к машине.
      Машина с двумя молодыми парами подъехала к пятому корпусу пансионата 'Павлин'.
      Все молчали. В корпусе мужчины взяли у девушек паспорта, Филипп пошел платить за их номер на неделю. Я с Аллой зашла в свой номер, где почувствовала себя на порядок выше. Говорить не хотелось. Вскоре чистые волосы украсили наши головы. К нам постучали. Женский, приятный голос попросил открыть дверь. В комнату вошла миниатюрная блондинка с лицом весьма знакомым.
      – Девушки, я певица Алина, сегодня я приехала в пансионат, мой номер находится напротив вашего, я видела вас в фойе, вы мне очень понравились, а вы не могли бы мне немного помочь?
      – Чем мы можем вам помочь? – спросила Алла, расчесывая густые, каштановые пряди волос.
      – Ой, все просто, через три дня у меня концерты в этом городе, и один концерт будет в пансионате. Мне нужны две девушки для заднего плана, у вас рост одинаковый, одежду я вам дам, стойте за моей спиной, изображайте поющих девушек.
      Вы петь умеете?
      – Умеем, мы с Аллой пели в школе, и в художественном училище.
      – А вы знаете мои песни?
      – Думаем, да, – ответила я.
      – Отлично, вечером в местном концерном зале я вас жду, после ужина.
      – Мы придем, – естественно последнее слово произнесла Алла.
      Женщина ушла.
      Пришли Филипп и Павел.
      – Устроились? Хорошо. После обеда поедем на лодках кататься, – сказал Павел.
      – А нас пригласили петь, у нас сегодня репетиция, – ответила ему я.
      – Какое еще пение? Вы, девушки, в какую историю уже попали? – заволновался Павел.
      – В местную историю, певица Алина живет в номере напротив, – спокойно ответила я.
      – На работу устроились? Молодцы. На лодках с нами поедете? Здесь есть заливчик, в нем волн больших не бывает, – с легким раздражением предложил Филипп.
      – Не сердись, Филипп, репетиция после ужина, – ласково обратилась к нему Алла.
      – Ой, ты уже ласковую лисицу играешь, может, в театре местном будешь играть?
      – Певица Алина только что вышла, если вам не нравиться, скажите ей нет, – удрученно сказала Алла.
      Павел внимательно осмотрел одежду на девушках и сказал:
      – Замнем раздражение. Мы по другому поводу пришли. Лиана, я дам тебе немного денег на одежду, ее продают перед входом в столовую. Мы сейчас идем на обед, ты посмотри для себя что-нибудь интересное, а Филипп даст деньги Алле, вот и все.
      Возьмите деньги, в столовой встретимся, у нас один столик на четверых.
      Мужчины вышли.
      – Лиана, просто золотой дождь! В жизни у меня никогда ничего подобного не было!! – воскликнула Алла.
      – Алла, у нас тут последнее время жизнь, как на вулкане. Пойдем смотреть для себя новые вещи.
      Модная летняя одежда весела и лежала на прилавках. Они выбрали себе пару модных тряпок, спокойно вошли в столовую. В конце зала сидели Павел и Филипп.
      – Девушки, а на вас все мужчины смотрят! Пока вы шли через столовую, они шеи свернули, садитесь, ставьте в меню птички, как свои пожелания на следующий день, – сказал обходительный Павел.
      Филипп сидел хмурый и недовольный, истории с Аллой его мало радовали. Ему стало казаться, что и с этих концертов – репетиций ее кто-нибудь увезет. После обеда четверка пошла на берег залива. На лодочной станции лодки выдавали за деньги, в залог забирали санаторную карту. Взяли друзья две лодки, поплыли один за другим по заливу, в море выплывать не разрешалось. Павел и я просто разговаривали. Алла и Филипп оглушительно молчали.
      Ветер дул слабый, солнце светило за облаками. День царил с переменой облачностью.
      Такое же настроение было у людей в лодках. Я радовалась жизни, очередному приключению. Алла пыталась улучшить настроение Филиппа:
      – Филипп, я придумала, я этой ночью буду спать в твоем номере, а Павел в нашем.
      Тебя это немного утешит?
      – Алла, я боюсь, что сегодня набегут мужчины, а я буду ждать своей очереди.
      – Кто в пансионате может добежать до меня быстрее тебя? – пыталась рассмешить его Алла.
      Послышался шум моторной лодки.
      Моторная лодка сделала круг вокруг лодки с Аллой. Лодки сблизились. Аллу сильные руки мужчины вытащили с кормы обычной лодки, пересадили в моторную лодку.
      Взревел мотор, моторная лодка быстро исчезла за горизонтом. Павел направил свою лодку к лодке Филиппа.
      Все было понятно. Люди Юлия Ильича нашли Аллу. Филипп был прав, к Алле надо стоять в очередь, которая до него не доходит. Гребцы еще немного покатались на лодках и вернулись на санаторный пляж, где с краю находилась лодочная станция.
      – Лиана, я с тобой пойду на репетицию, – сказал взволнованный исчезновением Аллы, Павел.
      – Павел, а зачем мне туда идти одной? Певице Алине нужны мы обе, для декорации за ее спиной, а вдруг они еще ее вернут, до вечера?
      Филипп молчал и хмурился.
      – Нет, Алла не для меня! Я не выдержу таких ее исчезновений! Я не могу тягаться с князем, с его людьми. Они могут ее вернуть, а потом опять заберут! А я кто в этой истории? – безутешно страдал Филипп.
      – Филипп, пойдем, поплаваем! Станет легче, – обратился к нему Павел.
      – Идем, друг, идем!
      – Я иду с вами, – почти прошептала я.
      – Хоть ты с нами, иди, конечно, – промолвил Филипп.
      Вода охладила страсти молодости. Три человека растянулись на деревянных топчанах.
      Солнце светило и грело сквозь облака.
      – Приеду, пойду учиться на права, куплю машину, – сказал мечтательно Филипп.
      – Молодец, Филипп. Я с тобой пойду учиться, хочу получить водительские права, а то нам все было не до прав, а без прав у нас нет прав. Пока армия. Пока учились.
      Теперь права у нас будут на первом месте.
      – Меня забыли? Я с вами! У моего отца есть машина, я водить ее умею, мне только права получить! – звонко прокричала я, поднимая к верху белокурые волосы.
      – Лиана, а у тебя правда есть голос! – воскликнул Павел, – мы пойдем слушать тебя сегодня.
      Повеселев, все трое пошли к своему корпусу, к ужину надо было переодеться.
      Алла сидела в номере в кресле, истерзанная. Она не шевелила ни рукой, ни ногой.
      – Лиана, не спрашивай. Изверги, ни себе, ни людям.
      Я пошла в душ, не в силах говорить с Аллой, и чистая и спокойная вышла к ней, но та уже спала. Измученное выражение лица не покидало Аллу во сне. Я решила, что надо обо всем сказать Мише Мухину, его номер телефона я помнила наизусть.
      – Миша, это опять Лиана беспокоит, у нас Аллу терзают третий раз люди Юлия Ильича.
      – Лиана, я иду к вам.
      Миша вскоре пришел, посмотрел на Аллу и сказал:
      – Мы давно знаем про князя и его проделки, но за руку его еще ни разу не поймали.
      Ее еще опоили чем-то. Поставить около нее охрану? Трудный случай.
      – Они Аллу забирают, потом возвращают, – тихо проговорила я.
      – Лиана, сообщай сразу о том, когда они ее заберут, они могут не довозить ее до своего дворца и измотать ее могут вконец. Она может уехать домой?
      – Мы здесь еще неделю будем жить. У нас сегодня репетиция с певицей Алиной.
      – Сегодня они больше не приедут, но завтра вполне могут. Про репетицию похитители узнают, завтра я на ней буду присутствовать, а сегодня мне больше ничего сказать.
      К ужину Алла проснулась. Душ ее освежил. Она пришла в себя, и как ни в чем, ни бывало, явилась в столовую. Мужчины смотрели на нее удивленно, как на явление с того света. Алла ничего не говорила им о том, что с нею происходит за пределами периметра пансионата.
      Все четверо явились на репетицию. Певице Алине четверка молодых людей очень понравилась, и она решила использовать их для массовки за своей спиной. Мало того, что девушки были одного роста, так и мужчины были одного роста, к тому же достаточно красивы. Надо было проверить их голоса. Все четверо утверждали, что им репертуар певицы Алины известен. Их дело подтягивать припевы. Девушки звучали вообще одним голосом, видимо много раньше пели вместе, мужчины басили вразнобой, но с приятным тембром.
      В двери концертного зала пансионата стали просовывать носы отдыхающее люди, и потихоньку заполнять задние ряды. Когда запела певица Алина, зал был наполовину заполнен, выгнать публику было просто невозможно, народ лез в дверь на репетицию, как на концерт. Люди узнавали Алину, своих парней из пансионата Павла и Филиппа, и аплодировали до изнеможения. Надо сказать, что в пансионате требование к концертам естественным образом снижено, здесь любая медь идет за золото.
      Певица была удивлена популярности ребят. После репетиции, они договорились, кто, в чем будет петь, на следующей генеральной репетиции. Горький опыт с местным шампанским остановил приятелей от принятия спиртного в честь первого успеха.
      Музыканты, а их было пять человек, довольно переглядывались, новая четверка им понравилась.
      Спокойно разошлись артисты по своим номерам. Алла пошла было в номер к мужчинам, но Филипп ее туда не пустил. Он ее и хотел, и боялся, и любил, и презирал, а сквозь такой набор чувств, секс просто не привлекал. Она вернулась в свой номер, закрыла дверь, уснула.
      Я посмотрела на подругу, поняла, что их сегодня не потревожат, вздохнув, уснула, и тут же проснулась; я вспомнила, что в сумке лежат две бабочки, царица и царь белых бабочек. В руках появилась нервная дрожь, я достала чемодан, посмотрела в карман, там лежал носовой платок, бабочек в нем не было! Я невольно стала осматривать комнату, бабочки сидели на перьях павлина, которые стояли в узкой вазе у окна. Я помахала им рукой, они покачали мне в ответ крыльями, я провалилась в сон. Мне снился Нетронутый остров с пальмами, а на пальме висели мои жемчужные бусы, а рядом с ними стоял мой друг Яшка и усмехался.
      Утром музыканты зашли за своей певицей Алиной, дабы идти всем вместе на завтрак в столовую, но ее дверь не открывалась. Они позвали горничную, та открыла дверь.
      Комната была пуста, кровать стояла нетронутой, заправленной еще той же горничной прошлым днем. Вызвали Михаила Борисовича Мухина. Публика толпилась у дверей.
      – Прошу всех идти на завтрак в столовую, а я один осмотрю комнату, потом поговорю с каждым, кто видел ее последним, – четко проговорил Миша, и его послушали.
      Коридор опустел. Первой мыслью у него была мысль о местном князе, и его людях.
      Но князь без машины не увозит, а посторонние машины на территорию пансионата с вечера и до утра не проезжали, это Миша знал еще до прихода в номер певицы. Окно было закрыто изнутри, значит, певица Алина по доброй воле вышла в дверь и закрыла за собой дверь.
      Мысль, что она могла уйти раньше завтрака, в голову ни приходила. Явно она не спала в номере. Миша осмотрел комнату, но вещей певицы не обнаружил. Их не было!
      Не было следов певицы Алины совсем. Не было зубной щетки в ванной комнате! Не было мокрого полотенца! Ничего не было!! Но должен был остаться ее паспорт в администрации корпуса!
      Миша спустился в администрацию пансионата, расположенную на первом этаже пятого корпуса. Паспорт певицы лежал в сейфе, его ему показала сотрудница пансионата, которая оформляет санаторные книжки заезжих людей, не посланных бесплатно от поликлиник и предприятий. Она же сказала, что певице номер не меняли.
      Куда делась знаменитость из охраняемого пансионата 'Павлин' с чемоданом на колесиках? На асфальте не было следов от колесиков. Миша терялся в догадках. Он пошел в сторону пляжа.
      У лодочной станции с утра еще никого не было, весь народ был в столовой. Вот где заметил Миша следы борьбы, следы колесиков на песке! Лодки все стояли на месте, но были видны следы на песке еще одной чужой лодки! Да, надо ему поговорить с Аллой, она пока на месте, ведь ее вчера похищали с моторной лодки! Миша пошел искать Аллу.
      Четверка, как раз выходила из столовой, но запуганная Алла отказывалась давать показания. К ним подошли музыканты из группы певицы Алины, один из них выполнял функции директора группы. Миша сказал ему, что пока сказать об Алине ему нечего, но если ее увезли люди князя Юлия Ильича, то обычно они возвращают сами тех, кого увозят. Надо ждать.
      Алла заметно нервничала, но ни слова не произносила, и ее можно было понять.
      Миша всех отпустил и побрел на пляж. Людей на пляже после завтрака прибавилось, и следы от колесиков чемодана исчезли. У Миши ничего больше не было о существовании певицы Алины, кроме ее паспорта. Он еще раз пошел в администрацию корпуса, но за время его отсутствия паспорт певицы Алины – исчез. Теперь он мог идти, заколачивать с охранниками козла. В голове было пусто.
      Четверка пошла на пляж. Все попытки ребят вытянуть из Аллы информацию, о ее исчезновениях, успехом не увенчались. Она не рассказывала. Алла лежала, загорала, купалась и молчала. Через час, кто-то из тех, кто катался в этот день на лодке, привезли некоторые вещи певицы Алины, которые прибило к берегу. Вызвали Мишу Мухина. Он сел в лодку, взял с собой Филиппа, а Павла оставил, охранять Аллу.
      Мужчины поплыли в указанном людьми направлении. Им повезло, в том плане, что они нашли раскрытый чемодан светловолосой певицы Алины. Разбросанные вещи валялись на берегу. Следов людей не было, вещи собрали и положили в лодку. Филипп греб веслами, а Миша осматривал чемодан. В чемодане он обнаружил второе дно, под ним лежало в плоском пакете, белое вещество. На наркотик в прямом смысле это вещество не походило, скорее всего, это было то снотворное, которое использовала буфетчица и Юлий Ильич, для усмирения людей.
      Миша понял, что он взял след, но чей? Певица Алина в этом деле явно звено проходное. Филипп смотрел на находку, и молчал, он понимал, что попал в черную историю, в такой истории, главное, уцелеть самому. Ох, как он теперь понимал Аллу! Злость к ней стала понемногу проходить.
      Миша помнил, что буфетчица это вещество растворяла, вводила сквозь пробки шприцом в бутылки, значит, оно должно полностью растворяться. Воды за бортом целый залив, до открытого моря они не доплыли и повернули назад, к санаторию, чтобы попробовать вещество на растворимость.
      Публика на пляже к прибывшей лодке не подходила. Люди поняли, что дело серьезное, в свидетели никто не спешил попасть. Павел помог собрать вещи певицы, донести их до комнаты охранников. Филипп шел с девушками. Он взял руку Аллы и просто сказал:
      – Прости, меня Алла, я тебя теперь понимаю.
      – Ох, Филипп, мне так трудно и горько все вспоминать, боюсь я вспоминать!
      – Молодцы, что помирились, я вас оставлю одних, у меня дела, – сказала я, и ушла от них быстрым шагом.
      Я шла, шла и вдруг поняла, что идет к маяку, на другой конец городка. Смутно в голове осталась в памяти драка на паруснике, и странная шутка смотрителя про таксу, за которую дрались якобы на яхте два мужика. Но драка была настоящая, так мне показалось. У маяка на ступеньках сидел смотритель. Я присела рядом.
      – Голуба, ты зачем сюда пришла?
      – Я художница, мне здесь морской вид понравился, я его на шкатулке нарисую.
      – Рисуй, голуба, рисуй, за просмотр морского вида с крыльца денег не берем.
      – А, почему белой яхты не видно? Я хотела ее запомнить и нарисовать на фоне моря!
      – Чего захотела, парусник ей подавай! Умотал парусник по делам по волнам, нынче здесь завтра там. Ты бы мне новости рассказала, что в городе делается, а то со мной здесь и поговорить некому.
      – Новости? Украли белокурую певицу Алину. Прямо из пансионата.
      – Что ты говоришь? А здесь тихо. Певицы не поют. А знаешь, ведь ночью я слышал на море пенье! Правда, слышал, да так звонко женщина пела, я еще подумал, что ли корабль, какой идет, а на нем музыку крутят, но пенье быстро оборвалось. А яхта проплывала в это время, видел я парус. А этих мужиков, на нем я хорошо знаю. Они с меня контрибуцию собирают, за то, что я на маяк пускаю зрителей. А вы подумали, что я им за драку в море заплатил?
      – Да, так и подумали.
      – Чушь, они местные, как это говорят, крутые, или шапка, а нет, они крыша.
      – Ладно, о них мне знать ни к чему, мне бы море запомнить, а потом рисовать его целый год, – решила я из-за безопасности сменить тему.
      Я стала понимать, что здесь есть две группировки местных авторитетов, которые друг с другом не связаны, а области деятельности у них поделены. Что-то мне подсказывало, что Аллу и певицу Алину увезли одни и те же люди.
      – Спасибо, я пойду по памяти море рисовать, не получится, приду опять. Здесь море красивое.
      – Приходи, голуба и новости приноси.
      Я достала мобильный телефон и позвонила Мише:
      – Миша, это опять я, Лиана, я была на маяке, смотритель ночью слышал на море женское пенье!
      – Лиана, ты рискуешь. Одна ходила на маяк?
      – Да, одна. Филипп остался с Аллой. Знаешь, здесь есть странная белая яхта, вероятно, певицу на ней увезли, а Аллу увозили к Юлию Ильичу на моторной лодке.
      Это разные люди или одни, я еще не поняла.
      – Лиана, бегом к городу, в тебе много информации скопилось. Слежки за тобой нет?
      – Нет! Но я пойду быстрее до людных мест.
      – Я иду тебе навстречу.
      Я встретила Мишу Мухина у скамейки под каштаном, где некогда сидели Алла и Филипп. Оба мы сели на скамейку.
      – Лиана, говори все, что знаешь про парусник у маяка.
      – Странный парусник, на нем владельцы или моряки владельца, собирают дань со смотрителя маяка, и еще с кого-нибудь. На нем смотритель ночью слышал пенье женщины без записи. Звонко пела. Сейчас парусника у маяка нет, это его место стоянки, он у буйка обычно стоит, к берегу плывут на лодке.
      – Вот, оно! Значит, и певицу Алину они взяли на лодку, а потом пересадили на яхту. Этим и объясняется, что вещи ее выбросили из лодки, а дальше следы теряются. Лиана, тебе бы со мной работать!
      – Скажите тоже.
      – Лиана, а ты князя видела? – спросил Миша.
      – Ви…
      Сзади мне кто-то зажал рот.
      – Павел, ты откуда здесь? – повернул голову Миша.
      – Ищу свою любовь, а она тут сидит с сыщиком на отдыхе.
      – Встретились случайно, вот и сидим, – миролюбиво сказал Миша.
      – Так я и поверил. Миша, ты мне смотри, Лиана – моя девушка, я тебе ее не отдам.
      У меня мелькнула мысль, а откуда у Павла есть деньги? Да и у Филиппа? На кого они еще работают, кроме работы? Не верила я, что на фирмах много платят.
      – Павел, наша встреча абсолютно случайна, я ходила на рынок, посмотреть себе новые вещи за твой счет, – сказала я смиренно.
      – Ну и нашла чего? Купила? – недовольно пробасил Павел.
      – Нет, у столовой выбор тряпок лучше. Давайте разойдемся, Миша спешит.
      – А с тобой сидел и не спешил, – упрекнул Павел.
      – До свиданья, Миша. Идем, Павел, идем, обед прозеваем и продажу тряпок.
      – Ладно, поверю на первый раз, – недовольно пробурчал Павел.
      Павел и я пошли в сторону пансионата.
      Миша подумал, что эта Лиана умная девушка, с ней надо будет еще поговорить, но для этого Павла надо будет где-нибудь точно задержать. А мысли о яхте он получил хорошие, надо посмотреть, на кого яхта зарегистрирована, и он пошел в управление пароходства.
      Владельцем яхты оказался Юлий Ильич. Значит, нет второй теневой группировки, в одном районе, здесь один князь Юлий Ильич. Ясно, что певицу Алину надо искать у Юлия Ильича во дворце Павлина, но как к нему проникнуть? Или на репетицию он ее отпустит? Тогда почему вещи Алины выбросили за борт? А она была доставлена на яхту, это Миша знал точно, из рассказа Лианы.
      А что если прикинуться болваном и предложить порошок из чемодана певицы самому Юлию Ильичу? Но ему не поверят. Нужна подстава. Лиана бы точно смогла. Есть у нее дар оставаться неуязвимой, такой дар бывает у хороших агентов спецслужб.
      Вот оно! Порошок надо предложить смотрителю! Лиана могла бы ему передать порошок!
      Но как быть с Павлом? Он Лиану от себя не отпустит. Павла надо послать с Филиппом на лодке, пусть еще берег просмотрят. С Аллой надо будет поговорить, а Лиану послать к смотрителю.
      Миша пошел осуществлять задуманное. Еще у него была одна мысль в голове, кто бы мог вывести из пансионата певицу Алину, да так, что она шла и молчала? И дежурная ее не видела. Миша решил обойти пятый корпус. У окон певицы Алины остались следы четырех ножек от стула.
      Ба! А он, увидел, что окна закрыты изнутри и не подумал обойти здание! Вот она разгадка! Или часть разгадки. Так значит, здесь действовало не менее трех человек вместе с певицей Алиной! Один человек вылез с певицей через окно, или ждал ее у окна, он же донес ее вещи до лодки, а второй человек закрыл окно, все поставил на место, убрал и закрыл комнату. Все просто. Или так кажется, что просто.
      Остался один вопрос, кто такая певица Алина? Она поставщик Юлия Ильича или пленница? Это две большие разницы. Миша хлопнул себя по голове ладонью, и пошел опять за пятый корпус. Следы под окном сильно напоминали следы – Павла. Нога крупная. Ростом он с Филиппом одного, но размер ног разный, это Миша замечал исподволь.
      Мог ли Павел донести багаж до лодки на руках? Запросто. Филипп мог закрыть окно и комнату? Мог. Спали эту ночь они не с девчонками, это Миша знал хорошо. Еще он знал от Лианы, что Павел ее ударил о песок, когда добивался ее любви, но так и не добился. А Филипп у Аллы был второй после Юлия Ильича! Это он тоже знал. Не знал Миша, кто был у Аллы после этих двух. Она молчала. Не знала этого и Лиана, а то бы Мише точно все выложила.
      Значит, Алла Лиане не доверяет. Интересно? А еще по слухам они все пятеро хорошо пели, зря он не пошел на первую репетицию. Так, так, так… И все по таксе. Но кто кому в этой истории платит? Так думал Миша.
      Но думал ни он один.
      Певица Алина думала до своего исчезновения, да попала… Певица Алина, посмотрев в зал, четко определила, что все зрители пансионата ее видели и слышали, значит, она свою жизнь в пансионате отработала, и больше всего на свете она хотела оставить своих музыкантов, сбежать на неделю, а их бы из пансионата никто не выгнал, уже все отработано.
      Под вторым дном чемодана у нее лежал пакет с порошком, но о порошке знал музыкант – директор, это он ей подсунул порошок, а она о порошке, не догадывалась. Окна музыкантов выходили на другую сторону корпуса.
      Чего хотела певица Алина?
      Сбежать и все. Ей все надоели. Она попросила помочь Павла и Филиппа в побеге на одну неделю, потом мол, она отработает концерты в городе. Павел помог донести ей вещи до причала, побег через охраняемые ворота был бы более заметен.
      На ее счастье или несчастье, на горизонте стояла яхта. Она помахала рукой на фоне фонаря, там спустили шлюпку, доставили ее на борт яхты. Павел спокойно вернулся в корпус. Дежурная уже привыкла, что он входит, даже тогда, когда не выходил, и не обратила на него внимание.
      Алина посмотрела на мужчин на яхте и поняла, что дала маху. Доверия они ей не внушали, похоже было, что они ни чем на свете не гнушались. Один тут же сунул нос в ее чемодан, второй потянул к ней руки. Певица Алина рассердилась, стала отбиваться, к такому обращению она не привыкла. Чемодан вылетел за борт, до выхода из залива в открытое море.
      Когда яхта проплывала мимо маяка, Алина запела, чтобы привлечь внимание смотрителя. Он ее услышал, но помочь – это не из его репертуара. Женщина познала прелести жизни без охраны. Один из мужиков ее взял насильно. Второму она на дух была не нужна. Первый понял, что можно выслужиться перед Юлием Ильичем и взял курс на дворец Павлина. Даме он приказал молчать о насилие, тогда она останется жива.
      Юлий Ильич, увидев, что его ребята поймали золотую курочку, не стал их бранить за внеурочный визит. Им оплатили доставку певицы Алины, ее трудно было не узнать, естественно князь ее узнал. Алла вылетела из его головы, в ней теперь блистала певица Алина.
      В гардеробе нашлась одежда для певицы, и, поговорив с ней, он попросил Алину добровольно остаться на неделю. От нее он потребовал, чтобы пела каждый вечер по три песни, без музыкального сопровождения, больше ее пения он не вынесет.
      Певица Алина попала в золотую клетку. Золотая спальная комната, золотая терраса, маленький дворик с цветами – это все, что она могла видеть на протяжении недели.
      К ней относились предупредительно, но никуда не выпускали.
      Юлий Ильич на близости не настаивал, свою страсть он утолил с Аллой на полную катушку, и был элементарно пуст. Желанья у него отсутствовали, но он не мог отказать себе в удовольствии видеть блистательную певицу Алину на своей территории, тем более что она сама попала в сети яхты. Небольшие усилия его людей, и она у него дома, по своей воле.
      Вечером певица Алина в пансионате не появилась. Павел и Филипп не отвечали на вопросы Ильи, продолжала молчать и Алла. Лиана согласилась отнести порошок смотрителю, но утром. Алла на ночь ушла к Филиппу. Жизнь продолжалась налаживаться среди четверки, которая в пансионате стала знаменитой.
      Наступила темная, теплая ночь. Луна и та спала за тучами. Стрекотали сверчки и то тихо. Светились светлячки. Я смотрела в окно. В моей голове стояли вопросы Миши, он мне все больше нравился, наши души как бы играли на одной волне. Миша в это время смотрел в окно и мечтал о Лиане. Наши чувства соединились где-то в ночном небе. Мы мечтали. Потом одновременно легли спать в разных концах города и снились друг другу.
      Алла лежала с открытыми глазами. Филипп спал рядом с ней. Два ее партнера: Юлий Ильич и Филипп прошли через ее мысли. Потом она с обидой вспомнила, как князь ее отдал двум охранникам после себя, содрогнулась от ужаса воспоминаний. Третий раз он к ней совсем не прикасался, сразу отдал тем же охранникам, а сам сидел в кресле, пил красное вино из бокала, наблюдал за их действиями. Она брезгливо передернулась. Ее нервы были на пределе, хотелось реветь, рыдать, но она молчала, как затравленный зверь. Она заснула, и слегка стонала во сне.
      Певица Алина лежала одна в золотой спальной комнате. Ее не тревожили, но ей было страшно, очень страшно. Среди золота, роскоши не было простого телевизора, не было радио, не было книг, журналов. Она лежала, смотрела в темную ночь за окном, которое выходило на веранду, а ее окна выходили в маленький цветник. А дальше один большой забор…
      Князь спал один, его два охранника, с которыми он делился Аллой, спали за его дверью, сидя в креслах. Совесть его не мучила, он старел. Женщины ему все меньше были нужны. Алла и так дважды его завела, что было для него уже большой редкостью и радостью. А охранников-то он должен был порадовать? Вот и поделился, как последним куском хлеба, своей последней любовью, он знал, что Алла будет об этом молчать.
      Утро пролилось дождем. В пансионате все сидели по своим номерам, в столовую ходили по переходам между корпусами. Музыканты долбили ракетками по белым шарикам. Стук и крик слышно было далеко по коридорам здания.
      Музыкант – директор сидел один в номере, он думал о порошке, стоил он не малых денег, хоть и не был наркотиком, в том и была его ценность, а действие на организм человека оказывал вполне определенное, как снотворное. Он уже знал, что выловили чемодан, но как его заполучить? Миша сам пришел к нему в номер и прямо спросил про порошок. Музыкант – директор вздрогнул, Миша это сразу уловил.
      – Где певица Алина? – строго спросил у директора – музыканта Миша, человек в штатском, да еще на отдыхе.
      – Этого я не знаю, – боязливо передернулся музыкант.
      – У нее был в чемодане порошок белого цвета?
      – Был, но это не наркотик, это снотворное, успокоительное средство, не спрессованное в таблетки по просьбе заказчика.
      – Откуда порошок, кому предназначался? – продолжил допрос Миша.
      – С фармацевтического завода. А кому предназначался, я не знаю. Я должен был его отнести смотрителю маяка. Дальнейший путь порошка мне не известен.
      – Порошок я вам отдам, вы его отнесете смотрителю, а мы посмотрим, куда он дальше пойдет. Согласны?
      – У меня нет выбора. А насчет певицы Алины, ее надо неделю подождать, если не появиться тогда, искать. С ней такое уже было, сбегала она ото всех.
      – Вот порошок, действуйте, как договорились.
      Миша, закрыв дверь, почувствовал чувство легкости от того, что не надо в это дело Лиану втягивать. Она ему было дорога. Дождь прекратился. Народ стал выходить из корпусов. Четверка из корпуса направилась к танцевальной веранде.
      Миша, увидев их шествие, пошел к веранде, по другой дороге.
      – Лиана, я уже не хочу ехать в твой город, – сказал Павел.
      – Кто бы в этом сомневался, – отозвалась я.
      – И правильно, мы с Лианой одни уедем к себе домой, – сказала на удивление спокойно Алла.
      – Да, приключений нам хватило, разъедимся, каждый к себе домой и дело с концом, – сказал Филипп.
      – Мужчины, а где певица Алина, это вы ей помогли бежать? – спросила я.
      – Ну, ты следопыт, от тебя ничего не скроешь, да помогли донести вещи до причала, ее яхта ждала на горизонте, за ней приехала шлюпка, она уплыла без нашей помощи, – ответил Павел.
      – А почему нашли ее вещи? – спросила Алла.
      – Вот этого я не знаю, – честно ответил Павел.
      – Интересно, где она сейчас находится? – спросила Алла, ни к кому не обращаясь, но ее все правильно поняли.
      – Алла, она там, где ты была. Ты здесь, значит она – там, – сказал ей с сарказмом Филипп.
      – Что? Она у Юлия Ильича? – выпалила Алла.
      – И ты к нему хочешь? – спросил Павел.
      – Хочу! Вот хочу и все! Да, я хочу к нему, но он меня не хочет, а теперь у него еще и певица Алина! – раскричалась, наконец, Алла.
      – Алла, мы тебя можем отвезти на морском трамвайчике, он туда через день ходит, – сказал ей Филипп, с издевательскими нотками в голосе.
      – Сама уеду! – крикнула Алла.
      – Вот до чего дошла любовь! Женщина к мужику собралась ехать, а у него другая! – заговорил опять Филипп.
      – Не язви! Не трави душу! Денег нет, а то бы поехала, – крикнула Алла.
      – Алла, так мы тебе наскребем на дорожку, – сказал Филипп, – мы и до трамвайчика проводим, а хозяйкой станешь, авось про нас не забудешь.
      – О, редиски! Вот издеваются! – Алла вздрогнула и ушла с террасы.
      – Лиана, а ты куда хочешь? Ты хочешь пойти к Мише в сторожку в домино поиграть, – заговорил Павел.
      – А почему бы и нет, он надо мной не издевался, как вы, а ты Павел ко мне больше не подходи, не пущу, считай, что я отработала пансионат, – сказала я и пошла, догонять Аллу.
      Миша всех четверых выслушал и незаметно покинул свой наблюдательный пункт в кустах. Мысль о причастности Павла и Филиппа к побегу певицы, была полностью подтверждена. Он понял, что певица вернется, не сразу, как Алла, но вернется от князя. Белая яхта в этих местах была только у Юлия Ильича.
      Миша пошел докладывать о событиях директору пансионата, у каждого свой в жизни начальник. Директор должен знать все, а его почти никто не знал и не видел.
      Директором пансионата был Юлий Ильич, он спокойно сидел в кабинете, как простой чиновник. Но то, что директор и князь одно лицо, мало кто знал. Этого не знал и сам Миша, рассказывая ему все, что сам знал. Его могла узнать Алла, но Филипп его не видел, когда они были у него во дворце. За ними Юлий Ильич наблюдал сквозь хитрое зеркало, он их видел, а они его не видели.
      А кто Аллу пустит к директору? Никто! Но о желаниях Аллы, Миша сообщил директору.
      Директор выдал Мише премию, и тот счастливый пошел в свою сторожку играть в домино. Юлий Ильич задумался. Оказывается, Алла его не забыла. Мало того, она его ревнует к певице Алине! Это было полной неожиданностью. Это было приятной неожиданностью!
      Ох, как скучно, – подумал директор, – все знаю, везде успеваю, нет серьезного противника.
      – Есть! – сказал вслух Юлий Ильич, – надо, чтобы Лиана следила за смотрителем, когда ему передадут порошок.
      Он набрал сам телефон Миши Мухина.
      – Миша, Юлий Ильич тебя беспокоит, сделай так, чтобы твоя мудрая Лиана проследила за музыкантом-директором, когда тот будет передавать порошок смотрителю. Не упусти момент. Пусть она ведет этот порошок до самого князя!
      – Будет сделано, сейчас все на обеде, я их у столовой встречу.
      – Бери машину, важно, чтобы она видела момент передачи товара, оторви ее от сопровождающих ее лиц под любым предлогом! На карте честь пансионата 'Павлин'!
      – Я понял, иду.
      Миша заглянул в столовую, музыканты ели, пили. На коленях у музыканта-директора лежал пакет, товар был на месте. Вся четверка тоже была в сборе.
      Направился Миша к служебному столику, быстро поел, пошел наперерез Лиане.
      Павел сделал недовольное лицо. Я подошла к Мише.
      – Лиана, быстро идем со мной, есть важное дело, поедем на маяк, сидеть в засаде.
      – Что? Это интересно, поехали Миша, – сказала я и помахала остальным.
      Я и Миша, не оглядываясь, пошли к центральному входу в пансионат, там стояла служебная машина, для разъездов. Миша сам сел за руль.
      – Лиана, я тебя подвезу, но рядом с тобой, при передаче товара, меня быть не должно, ты будешь следить за входом в маяк. Есть предположение, что сегодня будет передана контрабанда смотрителю. Ты проследи, кто передаст ему пакет, постарайся увидеть того, кому смотритель потом передаст пакет. Вот кисточки, бумага сиди, рисуй, на тебя не будут обращать внимание. Ты говорила смотрителю, что художница, так вот и рисуй с натуры морские волны.
      Миша отвез меня к маяку и исчез в сторону городского рынка, я села рисовать.
      Смотритель сам подошел ко мне и спросил:
      – Ну, голуба, что памяти нет? Решила волны рисовать? Рисуй, а мне не мешай.
      Если бы ты еще немного в сторонку села от маяка, вон там, на валуне, и мне бы не мешала.
      – Хорошо, я пересяду. Какие сегодня волны красивые!
      – Чего ты в них нашла? А, все художники убогие, что на них обижаться, – проговорил смотритель и пошел к маяку.
      Минут через двадцать показался музыкант – директор. Он подсел к смотрителю маяка, потом поднялся на смотровую площадку, а вниз спустился без пакета. Я пакет заметила, и заметила, что его в руках, возвращающего домой музыканта – смотрителя, не было.
      Смотритель после ухода музыканта, заметно повеселел, и подошел ко мне.
      – О, рисует. Смотри ты, а волны, как живые. Ну, голуба, а ты и впрямь художница!
      Мне бы волны свои подарила, я их на стенку повешу.
      – Один рисунок я вам подарю, сегодня и, правда, волны хорошо получились, но мне еще надо немного их дорисовать.
      – Ладно, рисуй, голуба, раз мне рисуешь.
      У меня возникло ощущение, что смотритель принял на душу грамм сто или больше, он был навеселе и взволнован.
      Я сидела, рисовала, и не поворачивала голову в сторону смотрителя. Прошло полчаса, на волнах перед маяком появилась яхта. Я тут же стала ее набрасывать на лист бумаги. Смотритель с пакетиком пошел к берегу, взял лодку…
      – Ой, подождите! Я с вами хочу прокатиться! – закричала я.
      – Ну, ты, голуба, чего сегодня ко мне привязалась? – недовольно спросил смотритель маяка.
      – Я не к вам, я к волнам привязалась, – сказала я и полезла в лодку смотрителя.
      Рисунок я под валуном оставила.
      – Ладно, поплыли, голуба на яхту.
      На яхте поняли, что им смотритель везет товар, но что рядом с ним делает девушка?
      – Бабу, зачем привез? – спросил матрос.
      – Это не баба, а художница, волны рисует, а теперь она с вами захочет прокатиться.
      – А можно?! – прокричала я свой вопрос.
      – Садись и не мешай, но мы сегодня сюда только к вечеру вернемся.
      – А я не голодная.
      Пакет с белым порошком исчез в трюме яхты. Я села на корме. Мужчины разговаривали. Смотритель сел в свою шлюпку и поплыл к берегу. Яхта взяла курс к князю Юлию Ильичу. Этот путь мне был знаком по экскурсии на морском трамвайчике, я сидела, смотрела, молчала. Последнее, что я заметила, так это машину Миши Мухина. Смотритель ему что-то сказал. Миша пошел и взял рисунок под валуном.
      Яхта набрала скорость, и маяк исчез из поля зрения.
      Ко мне мужчины относились на редкость равнодушно, они меня воспринимали, как убогую личность, рисующую волны. С виду я напоминала серую мышь, весьма невзрачную. Это певица Алина была вся из себя, и выпрыгивала при ходьбе из своего платья. А у меня все было закрыто и сама я – скучная. Мужчины обо мне забыли.
      Яхту встретил сам Юлий Ильич в шикарной светлой одежде на причале, к которому причалила белая яхта. Он не взял пакет из рук моряков, пакет один из моряков отнес в боковую дверь дворца. Он важно подошел ко мне, когда я по трапу спустилась на причал. Он сказал, что ему уже известно, что я художница, и у него есть для меня заказ.
      Я тут же выросла сама в своих глазах. Яхта покинула причал, а я с Юлием Ильичем зашла во дворец Павлина. Мне показалось, что число зеркал во дворце, больше числа самих стен, я отражалась со всех сторон, и мгновенно почувствовала, что моя одежда мало подходит к этому дворцу. Он заметил смену моего настроения.
      Князь показал мне свою картинную галерею, сплошь состоящую из одних павлинов, нарисованных на полотнах.
      – Лиана, мне нужен павлин на фоне морских волн. Павлин у меня есть живой, его надо нарисовать на фоне моря. Это возможно?
      – Думаю, да.
      Он внимательно посмотрел на меня и решил, что ему срочно надо отправить певицу Алину назад в пансионат, не волновала его певица. Он вышел, позвонил на яхту.
      Сказал охране, чтобы певицу Алину доставили в пансионат сегодня же на яхте, и чем быстрее, тем лучше. Провожать певицу он не вышел, но охрана предупредила ее о молчании. Певица обрадовалась тому, от чего недавно сбежала.
      Мне предоставили на выбор парчовые халаты с павлинами, они были относительно безразмерными, я надела один халат, и почувствовала себя вполне комфортно.
      Юлий Ильич посмотрел на Лиану и понял, чем она отличается от нервной Аллы, и еще больше от нервной певицы Алины – спокойствием. В ней была основательность. Она ходила, а не бегала и не летала, она ничего не просила, но внимательно смотрела на картины. Он предложил ей сесть в кресло, им привезли столик с едой и напитками. Впервые в жизни Юлий Ильич почувствовал себя в своем дворце Павлина – дома. Лиана без жеманства ела пирожки и запивала компотом, и была спокойна. С ней не надо было хитрить, ухаживать, выворачиваться наизнанку. Можно было просто сидеть, есть, пить, молчать. В ней не было кричащей сексуальности певицы, но она приятно радовала глаза, искушенного любителя женщин.
      – Лиана, для вас у меня есть комната, все, что нужно для написания картины доставят, вы только напишите, что нужно.
      Меня проводили в золотую комнату, в которой только что была певица Алина.
      – Я не буду работать в этой комнате! Здесь не тот свет. Есть комната выше этажом?
      – Есть, но она намного проще, и сейчас она занята.
      – Пойдемте, посмотрим на вид из окна из комнаты выше этажом.
      Мне показали комнаты на верхнем этаже, я выбрала одну комнату с видом на море.
      Комнату быстро освободили, а того, кто в ней жил, перевели в другую комнату. Я четко написала перечень предметов, необходимый для работы над картиной. Князь – тушевался. Он стеснялся быть назойливым. Меня оставили в комнате, а он пошел в свои покои.
      Я включила мобильный телефон, но он не работал. В окно я увидела, как певица Алина села на яхту, и та поплыла в сторону пансионата. 'Смена пленниц', – подумала я, услышав крик павлина. Страшно мне не было, но скучно тоже не было. У меня появились приятные заботы, мне привезли все, что я заказала для написания картины с изображением павлина и моря. Павлина я нарисовала карандашом. Море на эскизах прорисовала весьма подробно, нужно был объединить рисунки, все изобразить маслом на холсте. Я трудилась в своей комнате на верхнем этаже дворца Павлина.
      Юлий Ильич иногда заходил к Лиане в комнату, сидел в кресле, смотрел и уходил.
      Она все больше ему нравилась, но совсем ни так, как все прежние женщины. Он не пытался ею завладеть, не пытался напоить, околдовать ее своим богатством. Он хотел одного, чтобы она всегда была в его доме. У него не было рядом дочери, и впервые в жизни у него возникло желание оберегать, а не нападать. Он так же знал, что через четыре дня ей надо уезжать домой.
      Успею ли я написать картину? Скорее да, чем нет, но я об этом не думала. Я работала над картиной, и была счастлива. На шкатулках я рисовала на заданную тему, размер картинки был сильно ограничен. На холсте я писала так, как мне хотелось. 'Так бы и рисовала здесь всю жизнь', – мелькала в голове одна мысль, и тут за окном я увидела белую бабочку, я открыла окно; бабочка быстро нашла перья павлина в вазе на окне. Я посмотрела на перья и удивилась тому, что рядом с ними протянуты провода, но решила, что это не мое дело, не моя комната, и эти чужие перья павлина я не трону.
      Певица Алина пришла на ужин вся из себя. Люди в столовой встретили ее оглушительными аплодисментами. Она в ответ сказала, что всех ждет на концерте в концертном зале пансионата, после восьми вечера. Народ ответил дружными хлопками в ладоши.
      Алина подошла к трио: Павлу, Алле и Филиппу, пригласила их выступить вместе с ней. Они согласились. О Лиане не вспоминали, все были твердо уверены в одном, раз здесь Алла и певица Алина, значит Лиана там, где были они. Через час все, кто мог передвигаться пришли в концертный зал. Певица Алина хорошо отдохнула, и выступала с чувством и полным голосом, без всякой фанеры. Трио за ее спиной пело от души, но их микрофоны звучали глуше. Они ей вторили, как волны, а слышно было ее – певицу.
      Музыканты играли с вдохновением, они лучились от счастья, ведь их прима, душа и зарплата – Алина вернулась из короткого путешествия, да еще с хорошим настроением. После концерта Павел крутился у трона певицы Алины. Он таял от ее вида, от звуков ее голоса. Музыканты, люди опытные, не стали мешать очередному поклоннику. Естественно Павел пришел к певице в номер. Купил вновь шампанское и конфеты. Решил, что раз буфетчица другая, значит с шампанским все нормально.
      Певица устала от презрительного невнимания князя Юлия Ильича, а тут Павел перед ней просто стелился. Она была польщена. Рабов Алина любила. Вдвоем они уговорили всю бутылку шампанского и часть конфет. Павла Алина не отвергла, они вдвоем легли на кровать, но, с ними что-то произошло, они забыли, зачем легли, и просто уснули.
      Утром Алина и Павел не могли проснуться. Филипп и музыканты заглянули в окно Алины, шторы были слегка открыты, они увидели, что певица и Павел спят в одежде на одной кровати. Директор пансионата получил информацию об Алине и Павле, это его служба добавляла снотворное в бутылки. У них была разработана своя технология, по введению снотворного в вино – водочные бутылки. Новая партия специально была сделана слабее, чтобы не сразу понимали, в чем дело. Результаты всегда докладывались директору санаторию. Его это развлекало, а особенно то, что происходило с его отдыхающими.
      Вот и теперь, не было любви и измен. Певица Алина и Павел просто спали. Их будить не стали, проснулись они сами к обеду. У певицы вечером был концерт в городе, в ДК. Алина вновь пригласила трио принять участие в ее концерте.
      Алла пришла в себя и ничему не удивлялась, но новое блестящее платье – купила.
      Ей понравилось со сцены смотреть в зал. Сцена затягивает, не хуже наркотика.
      Аплодисменты она частично принимала на свой счет, и это ее радовало несказанно.
      Павел и Филипп тихо басили, притягивали взгляды женской половины зала. Певица Алина чувствовала, что это трио благотворно влияет на внимание зрителей. Она решила их использовать во всех оставшихся в этом городе концертах. Так для нее легче.
      Музыканты у нее ничего лишнего не спрашивали, играли из всех своих творческих сил. Все билеты, на оставшиеся четыре концерта, были раскуплены. Через четыре дня им предстояло покинуть этот город. О Лиане не говорили. Миша ничего у ребят не спрашивал, хотя они иногда его видели. Он приоделся, выглядел приятно, можно сказать самоуверенно. Филипп и Павел решили себе купить одинаковые брюки, рубашки на четыре концерта. Певица их идею одобрила. Алла добавила к гардеробу новые босоножки на тонком каблуке.
      На второй концерт, в ДК, публика пришла с букетами цветов. Зал принарядился и надушился. Музыканты и те, приоделись, праздник получался обоюдный. Цветы текли по рядам на сцену. Буфет работал на полную мощь. Концерт шел, зрители засыпали.
      Кое-где слышался обыкновенный храп. Певица Алина начала нервничать. Павел понял, в чем дело, и сюда дошли длинные руки из пансионата 'Павлин'. Он пытался в антракте это объяснить певице, но она отказывалась его понимать, и еще сильнее нервничала.
      Вечер душный и жаркий, заставил почти всех приложиться к напиткам. К концу концерта – зал спал. Аплодисментов не было. Музыканты уснули на своих местах на сцене. Певица Алина уснула в костюмерной, рядом с ней на стульях спали Филипп и Алла. Не спал один Павел. Он осмотрел сонное царство, понял, что местная милиция здесь не поможет, да и не хотел он наживать врагов среди сильных людей этого города. Раз кто-то устроил сон, значит, так было надо.
      Павел вышел из концертного зала и пошел к маяку, подышать морским вечерним воздухом. Смотритель обрадовался ему, как родному. После отъезда девушки художницы он загрустил. О своей грусти, смотритель сообщил Павлу. Он ему рассказал, что голуба, которая здесь рисовала волны уехала на яхте и не вернулась. Павел ожидал такой развязки по поводу исчезновения Лианы. Он опять стал о ней думать, и разговор со смотрителем был более чем кстати.
      – А, вы случайно не знаете, когда здесь вновь будет эта яхта? – спросил Павел у смотрителя маяка.
      – О, милый человек, этого никто не знает, но приплывет, непременно приплывет, – ответил смотритель. – Голуба – то сидела, вон на том валуне, яхта – то и приплыла, черти яхту принесли. Уехала с ними голуба, думал до вечера, а ее считай двое суток – то и нет.
      Павел пошел к валуну, под валуном лежал кусочек рисунка моря и несколько штрихов с изображением яхты. Он сел на валун. Опускалась ночь. Сквозь пространство ночи, Павел понял, где искать Лиану, ему казалась, что она говорит с ним сквозь это темное и теплое небо. Решил он поехать к ней на следующий день на морском трамвайчике, но о планах своих решил молчать со всеми. Сказал он спасибо смотрителю за участие, и поспешил в пансионат. Номер был пуст, это не очень огорчило Павла, он закрыл дверь и уснул сном праведника до утра.
      На следующий день я вне собственного сознания поджидала морской трамвайчик. Я работала без больших перерывов, мне хотелось написать картину на одном дыханье и как можно скорее. Смотрела я на море и не ошиблась.
      Приплыл морской трамвайчик, вышел из него Павел. Посмотрел он на дворец, но все двери в него были плотно закрыты. Поднял он глаза вверх и заметил в верхнем окне мелькание бумажного листа. Он понял, где находится Лиана, махнул мне рукой и всем окнам, и поспешил на трамвайчик.
      Я вздохнула спокойно после визита Павла, значит, помнит, а свобода? Она непременно настанет. Свободу я решила взять хитростью, но как именно, пока не знала.
      Сон целого зала не остался, не замеченными. Об этом проговорило местное радио.
      Газету выпустить не дали, не дали с этой информацией выйти диктору на телевидение. Прошел шепот о секретном снотворном, в крови его обнаружить не могли. После того, как человек просыпался, снотворное, словно улетучивалось.
      Взять анализ крови у спящих людей, еще не додумались. Этими факторами и пользовался князь – директор и держал невидимую власть над целым регионом.
      Простенько и со вкусом управлял он своими владениями, помахивая в воздухе пером павлина.
      В буфете проверили напитки и продукты, но период распада элементов снотворного, после его растворения достаточно короткий. В порошке снотворное сохраняется долго, но растворенное имеет короткий срок хранения, распадается на ни чем не примечательные элементы.
      Следующий концерт был под угрозой срыва. Народ боялся идти на концерт. Пытались вернуть зрители деньги за билеты, но им отвечали, что нет причины для беспокойства, и добавляли, берите с собой свою воду и продукты. Люди стали шутить, ладно мол, если не посмотрим концерт, так хотя бы выспимся. У входа в концертный зал стояли милиционеры, проверяли ручную кладь и сумки женщин.
      Концерт прошел вполне пристойно, спящих людей в зале не было. Медики ходили поперек рядов и всматривались в зал. Все было спокойно.
      В каждом деле важна внезапность события. Поэтому, пока все силовые структуры города были прикованы к ДК, события на следующий день, стали разворачиваться на морском трамвайчике.
      Не мог Юлий Ильич простить Павлу его приезд под стены дворца Павлина, он нарушил главное, спокойствие Лианы. А ее спокойствие, положительно влияло на его спокойствие. Естественно и наказание было в духе местных правил. Трамвайчик доплыл до винного завода, многие тут же выпили вино, кого-то потянуло выпить воды в буфете. И за короткое время на двух палубах все спали, но спали и те, кто управлял трамвайчиком. Заснула буфетчица. Спали циркачи артисты.
      Кораблик потерял управление напротив причала Юлия Ильича. Некому было причалить.
      Трамвайчик вертелся по воле волн. Его могло выбросить на берег или унести в море, но в районе причала князя, никто не помог трамвайчику.
      Я наблюдала беспорядочное движенье кораблика, из окна мастерской, я понимала, что мои взмахи в окне были замечены не одним Павлом. Время побега откладывалось.
      Картина продвигалась успешно. Павлин расправил перья на фоне морских волн.
      Золотая рама стояла, ждала новый шедевр, с птичкой на полотне. Юлий Ильич зашел к Лиане, и с первого взгляда понял, что она все видела, но истерик и просьб он от нее не дождался.
      Я осознавала твердо, что просьбы только ухудшат положение и, мое, и других людей.
      Трамвайчик только стало прибивать к причалу, как из-под земли выскочили два человека и баграми оттолкнули его в море вместе с волной. Судно завертелось по направлению в море.
      Я быстро нарисовала на листе карандашом кораблик и багры на причале.
      На птичьем дворе дворца, кроме павлина, были индюки, курицы и голуби. Я подружилась с птицами, они меня благосклонно встречали. На этот раз я тонкой резинкой привязала рисунок к ножке голубя, выпустила его с птичьего двора, затянутого металлической сеткой.
      Красивый голубь, с лохматыми лапками, может, был и не почтовым, но лететь не отказался. Голубиная дорога в воздухе была проложена от дворца Павлина, до голубятни пансионата 'Павлин', недалеко от административного корпуса с кабинетом директора. Этого она не знала, но у голубятни крутились голубятники из пансионата, обычные любители голубей.
      Один мужчина заметил бумажку на ноге голубя и подпись: Лиана. Весь пансионат знал о ее исчезновение. Мужчина не счел за труд и пешком пошел к Мише. Миша посмотрел на рисунок и догадался, что произошла еще она история, но чем он в ней мог помочь и кому? Однако сказал спасибо мужчине за помощь и глубокомысленно пошел искать Павла.
      Павел понял все и сразу. Миша улавливал ход его мысли, когда Павел ему рассказал про свою поездку и поиск Лианы. Судя по всему, терпит крушение морской трамвайчик, а Лиана все еще пленница. Миша позвонил в морское пароходство, сообщил, что есть данные, что морской трамвайчик терпит бедствие в районе третьей остановки своего маршрута. Там ответили, что примут все меры для спасенья людей и судна.
      Алла по-своему переживала за подругу, срок их отъезда неумолимо приближался, но еще она ее ревновала к Юлию Ильичу, а помочь ей и себе она ничем не могла.
      Филипп был рад тому, что Алла с ним. Павел волновался за Лиану, но было понятно, что если ее не освободят, то он все равно уедет к себе домой, а в пансионат приедут другие люди, хотя пансионат пополнялся постоянно, и постоянно кто-то уезжал. Не было единых заездов и отъездов.
      Я почувствовала усталость, мне не хотелось брать кисточку в руки, надо было, восстановить силы. У горничной я спросила про бассейн, оказалось, что он существует, мне добавили, что там есть купальник для меня. Я пошла в роскошный бассейн, пустой и прохладный от мрамора. Потом я отправилась на обед, с аппетитом съела все, что мне подали, и уснула с чувством выполненного долга.
      Я открыла глаза и увидела Юлия Ильича.
      – Лиана, я хочу выполнить, твою мечту: получить права на вождение машины и получить саму машину.
      – За, что такое счастье?
      – За твою картину. Она действительно хорошо получается. Ты закончишь писать картину и получишь ключи от новой машины, тебе помогут ее освоить, и ты сдашь на права в нашем городе.
      – И я на ней смогу поехать домой?
      – Пожалуй, да. Но, если ты захочешь остаться в этом дворце Павлина, то я тебе могу предоставить весь второй этаж. Сейчас ты живешь в комнате на третьем этаже, а то весь бельэтаж будет твой.
      – У меня есть выбор?
      – У тебя есть выбор, но выбора нет у меня. Предлагаю тебе быть домоправительницей и художницей. Я ни с кем не был зарегистрирован в браке, и не хочу. С Аллой бракосочетание было шуткой. Повторять с тобой эту шутку не хочу. Я хочу, чтобы ты жила в этом дворце, а если ты меня хоть раз полюбишь, то это будет счастье, но без брака.
      – Я буду иметь право на перемещение в пространстве вне дворца?
      – Да, здесь есть выход с другой стороны на шоссе, можешь покидать дворец, когда захочешь, ехать куда хочешь, но к вечеру возвращаться.
      – Можно я подумаю сутки? За это время я закончу писать эту картину.
      – Думай, – сказал Юлий Ильич и ушел по своим многочисленным делам.
      Через сутки я сказала, что согласна остаться во дворце Павлина. Юлий Ильич ответил, что машина меня ждет. С моей точки зренья, мне несказанно повезло, я получила работу, целый этаж жилплощади, с восточной стороны которой был балкон для загара с шезлонгами, а этажом ниже я могла пользоваться бассейном. У меня намечалась личная, художественная мастерская, и машина.
      Но Юлий Ильич не был бы собой, если бы так легко отдавал половину своего жилья.
      В Лиане он увидел серьезную девушку, на нее можно было оставить заброшенное жилье. Да, именно заброшенное жилье. Городок не имел своего вокзала, не было в нем аэропорта, был незначительный порт для местного водного транспорта.
      Новая квартира князя была готова в соседнем городе, бизнес его процветал в игровых залах, он был владельцем сказочного казино. Его прекрасное лицо внушало доверие приезжим гостям города. Люди, а точнее их деньги текли рекой в игровые автоматы, на карточные столы. Рулетка съедала остальные финансовые запасы.
      Из пансионата вышли Павел, Филипп и Алла. Они ждали рейсового автобуса, который бы их отвез в соседний город, на вокзал. Последние их слова были о Лиане.
      Естественно, она тут же появилась на новенькой машине, и предложила довести их до соседнего города.
      Павел таял при одном взгляде на нее, но она была необыкновенно серьезна, и предложила сесть ему за руль. Он отказался, из-за отсутствия водительских прав.
      У нее водительские права были, она их получила практически одновременно с машиной, а машину водила еще вместе с отцом, так, что за рулем она не была новичком.
      Успех Лианы не давал покоя Алле, она кусала локти, она красивее ее, она была первой у князя, а все досталось подруге. Несправедливо. У Филиппа мыслей по этому поводу не было. С Аллой они ехали в разные города, а до Лианы ему дела не было.
      Я ровно вела машину по дороге, карту дорог этой местности я изучила, на вопросы друзей по отдыху не отвечала, еще я прощалась с ними и прежней жизнью. Решение – остаться у Юлия Ильича, было твердым и обсуждению не поддавалось.
      Машина проехала через центральные улицы соседнего города. По дороге я увидела сверкающее казино и портрет человека, чье лицо было смутно знакомо. Но узнать лицо князя в иллюминации друзья и подруга не догадались. Все трое ехали на одном поезде в столицу, но Алле предстояло выйти на остановку раньше, чем молодым мужчинам.
      Я проводила приятелей с каменным лицом, попросила, чтобы Алла поговорила с моими родителями, и уволила бы меня с работы, при этом я протянула заявление на увольнение с фабрики, где расписывают шкатулки. Павел нутром почувствовал, что здесь ему больше не светит, махнул рукой и поезд уехал на север, в столицу. Я спокойно села в машину и поехала в обратный путь. У казино города я приостановила машину, еще раз взглянула на сверкающий портрет и без труда узнала в нем князя. Улыбнулась портрету и поехала к себе домой, в его бывший дворец Павлина. Кое-что до меня стало доходить, но я решила для безопасности вопросов Юлию Ильичу не задавать, а выполнять те функции, ради которых меня оставили во дворце.
      Павел приехал в свой город, зашел в магазин с названием 'Продукты', а в нем продают вино и стоят автоматы, разукрашенные всеми цветами радуги. Мужчина зашел в магазин 'Чай', но и в нем стоят автоматы для выкачивания денег. Дома за его компьютером сидел младший брат и играл в игры. По экрану он гонял машины, от машины бегал мужчина, садился в машины и ездил по дорогам экрана, нарушая все правила. Он решил зайти в компьютерный салон, но вместо компьютеров везде стояли автоматы, разрисованные до безобразия. К чему бы это?
      Во всем городе нашелся один компьютерный салон, в котором стояли компьютеры, но они почти все были заняты людьми. Этот салон был уже всем известен, в нем убили хозяйку салона, и утащили компьютеры, но как видно, нашелся другой хозяин и все восстановил.
      Что оставалось делать Павлу? Выходить после отпуска на работу и покупать новый компьютер, для себя, а старый отдать младшему брату? Работа после отпуска накопилась и на некоторое время заняла все его помыслы, но уже в обед он вспомнил о Лиане. Женщины на работе и в столовой на него искоса поглядывали: загорелый красавец лучших мужских лет, а его сердце осталось на юге. Павел решил обязательно слетать к Лиане на самолете при первой возможности.
      Я находила работу в доме, на холсте, во дворе развела цветник, и дом словно ожил.
      Птицы меня встречали радостными возгласами, и как малые дети бежали, летели ко мне навстречу, она привыкала к своему новому образу жизни. Но Павла я помнила, хотела я этого или нет.
      Князь Юлий Ильич не приезжал во дворец. Деньги на ведение хозяйства, содержание дворца ей передавал шофер от князя. Во дворце Павлина, кроме меня были еще люди, необходимые для его поддержания в жилом состоянии, но говорить мне было не с кем.
      Долгие годы моей подругой была Алла, мы делились любой мыслью, рассказывали друг другу все, что можно и нельзя, а теперь у меня не было человека для разговора.
      Смотритель маяка и тот разговаривал, а люди из дворца Павлина меня избегали, или не доверяли. Порой на меня нападала тоска по простому общению с людьми, а во дворце мне приходилось только давать распоряжения или выполнять их самой. Волей не волей, рука потянулась к листку с бумагой, я стала записывать свои мысли, моим собеседником стала ручка и бумага.
      Однажды я сидела на балконе и писала. Ветер шевелил листочки, в какой-то момент я их не удержала, и листки полетели. В это же время мой взгляд упал на пристань, там стоял Павел, размахивая рукой. Все могла я, но не было у меня ключа от ворот на причал, ключ был в руках охранника.
      Я встала у окна, и как могла, изобразила Павлу маяк, разведя руки в сторону, как лучи света, потом я показала на часы и показала пять пальцев, в надежде, что он будет меня ждать у маяка в пять часов. Павел понял, он показал время на руке, ладошку и кивнул в знак согласия. Маяк он показал, встав по струнке, и водя одной рукой вокруг себя. Я махнула ему головой в знак согласия и пошла, собирать листочки бумаги, которые унес ветер и тем, самым показал, где меня ждет Павел.
      Я села в машину, и поехала к маяку окружной дорогой.
      Павел по морю на морском трамвайчике ехал в порт. Я, купив общие тетради, поехала к маяку. Павла еще не было. Смотритель маяка обрадовался мне как, родной.
      Мы просто посидели, поговорили, как старые друзья. Павел появился почти во время.
      Смотритель пригласил нас к себе в дом, но мы отказались от приглашения и поехали вдвоем на машине, не далеко от берега остановились, вышли из машины поговорить на воздухе. Дунул порыв ветра, волосы у нас сплелись и разлетелись в стороны.
      – Лиана, а зачем тебе тетради? – не удержался от вопроса Павел.
      – Я пишу, рисую и записываю расходы.
      – Лиана, что за отсталость, а почему не используешь компьютер?
      – У нас нет компьютеров во дворце Павлина.
      – Так закажи компьютер у Юлия Ильича, надеюсь, он не бедный.
      – Непременно закажу, а ты, Павел, поможешь компьютер купить?
      – Без проблем, но лучше бы я его купил в столице, а сюда потом переправил.
      – А здесь нельзя купить?
      – В этом городке, я не видел магазинов компьютерной техники.
      – В соседнем городе есть все. Едем, я тебе покажу.
      Мы сели в машину и поехали в соседний город. Магазин с компьютерами находился рядом с казино, я это запомнила еще в первую поездку. Павел посмотрел на образцы товара на витрине и сказал, что, да купить здесь все можно, но столько денег у него сейчас нет. Он все еще был после отпуска, и прилетел через пару недель, отработав первые выходные.
      – Павел, есть выход, ты подбирай то, что надо купить, а я, надеюсь, скоро приду.
      Я вышла из магазина и пошла в казино, охраннику у двери сказала, что иду к князю.
      – У нас князей нет. Кто вам нужен, говорите точнее или проходите мимо.
      – Мне нужен Юлий Ильич, хозяин дворца Павлина на берегу моря, в соседнем городе.
      – Я понял, я знаю этот дворец Павлина, так и говори, что нужен владелец казино, Юлий Ильич.
      Охранник показал, куда надо идти, я подошла к двери кабинета. У двери стоял охранник:
      – Как доложить?
      – Лиана.
      – Подождите…
      – Проходите.
      Я вошла в роскошный кабинет со светлой кожаной мягкой мебелью. Юлий Ильич сидел в кресле у журнального мраморного столика и внимательно смотрел на меня.
      – Лиана, есть проблемы?
      – Да, я хочу купить компьютер в соседнем магазине, но денег у меня нет.
      – Хорошая мысль, я тоже хочу, а как мы его выберем, то, что мы хотим? Тут в них никто не разбирается.
      – Приехал Павел на пару дней, пообещал мне купить компьютер, он программист.
      – Замечательно, пойдем, Лиана, купим пять компьютеров со всеми потрохами.
      Юлий Ильич и Лиана зашли в магазин. Павел, посмотрев на них, промолчал.
      – Павел, мне тут сказали, что ты все знаешь о компьютерах? Подбери нам пять комплектов, бери лучшее, что есть, а потом проведешь курс по обучению.
      – Я не знаю, кто вы, могу только догадываться, но через день мне надо уезжать.
      – Считай, что ты в командировке, десять дней будешь нас обучать. Я все оплачу.
      Лиана поселит тебя на своем этаже, во дворце, а на два часа в день будешь приезжать сюда и обучать меня и еще трех человек. Согласен?
      – Согласен, – ответил Павел, и решил, что надо будет позвонить Филиппу, чтобы оформил отпуск за свой счет на десять дней.
      Павел подобрал мониторы с плоским экраном, выбрал корпуса для системных блоков, все необходимые платы, подобрал клавиатуру и мышки. От князя пришли люди, оплатили товар, четыре компьютера занесли в казино, один оставили в машине для Лианы, ей он дал свою визитку, на ней, с другой стороны, было написано несколько слов: поселить Павла на десять дней, на втором этаже. Павел и Лиана такого счастья не ожидали, они светились от неожиданного предложения.
      Служащие дворца Павлина, наконец, стали с Лианой разговаривать. Они видели теперь, что она не очередная женщина Юлия Ильича, а женщина Павла. Этого и говорить не надо, одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они близкие люди.
      Я поселила Павла в соседней комнате, встречи нам никто не запрещал. Свои функции по дворцу я выполняла с еще большей одержимостью, и у меня оставалось время, чтобы отвезти Павла к Юлию Ильичу для обучения работе на компьютере. Павел поставил все необходимые программы, в том числе для виденья бухгалтерии, это привело князя в такой восторг, что он предложил Павлу работать у него главным бухгалтером. Павел, махнув рукой, согласился на предложение князя.
      – Юлий Ильич, мне нужна машина, я буду жить с Лианой, а сюда приезжать на работу.
      – С машиной проблем не будет, на права сдашь, труднее ездить из города в город, но на первое время такой вариант вполне возможен.
      Павел вышел ко мне, я ждала его в машине. Новости Павла меня устраивали.
      Ветер усиливался. На море возник шторм.
      – Павел, ветер какой сильный, шквальный! Ехать страшно.
      – Проскочим!
      Мы поехали в сторону дворца Павлина, но по середине дороги попали под сильный ливень. Машину остановили, встали на обочине. Павел стал понимать князя, что ежедневные поездки будут невозможны, поняла это и я. Ливень переждали, и продолжили путь, но от ливня появились оползни, дорогу они сильно испортили.
      – Лиана, что будем делать? Куда не кинь, всюду клин.
      – Павел до дворца Павлина уже ближе, чем до казино, придется тебе жить в городе, а сейчас едем во дворец.
      Ветер регулировал наши встречи и разлуки. По чистому небу гуляли грязные облака.
      Утро несколько прохладное призывало к труду праведному.
 

 
      За окном волновалось море. На горизонте виднелся белый парус яхты. А Виктория с большим удивлением наблюдала за действиями мужчины: он ставил в узкую вазу перед окном перья павлина, а из них выводил провода. Она только сегодня приехала во дворец Павлина, к родному мужу можно сказать вернулась! А он ее и не заметил!
      – Юлий Ильич, ты, что делаешь с перьями павлина? – спросила Виктория красивого, седоватого мужчину, поднимая руками пышные белые волосы над своей головой.
      – Антенну, обычную антенну, – ответил спокойно Юлий Ильич, продолжая ловко прятать провода в перьях павлина.
      – Зачем такие сложности, милый, можно сказать – таинственность?
      – Все тебе расскажи, дорогая, я минирую жизнь от случайных неприятностей, слежу за своим царством – государством с постели, и за своим дворцом Павлина.
      – Поподробнее объясни, – кокетливо попросила Виктория, хотя меня меньше всего это интересовало, она еще надеялась, что вернулась домой навсегда.
      – Виктория, сказку Пушкина помнишь: 'Царствуй лежа на боку!', вот я и выполняю завет великого сказочника. Я очень люблю лежа руководить людьми!
      – Объясни, пожалуйста, для тех, кто не понимает! – капризно воскликнула Виктория.
      Она все еще пыталась привлечь к себе внимание мужчины, занятого странным делом.
      – Хорошо, я объясню. Дело в том, что у меня существует сеть подслушивающих устройств, а антенна мне помогает улучшить качество связи с моими служащими, а если кто ее тронет…
      – И меня ты прослушиваешь?! – удивленно прервала Виктория его слова, поправляя воротничок белой блузки, да и вся она была одета в белую, кожаную одежду.
      – А то! Любимая женщина должна быть под контролем императора!
      – Ты уже и князь, и царь, и император, все, я обиделась.
      Виктория, можно сказать красивейшая из женщин задумалась, всхлипнула, в ее голове пронеслась каша слов, которую она наговорила в разное время по разному поводу. Она взяла кожаный чемодан на колесиках, который еще не распаковала, вызвала такси и уехала в лучший город полуострова, пока Юлий Ильич настраивал свои антенны.
      Но Юлий Ильич не расстроился по поводу очередного ухода Виктории, а предложил Павлу добавить к казино компьютерный салон с Интернетом, дабы должники казино по электронной почте со всего мира собирали деньги на погашение долгов. Потом добавил, что это шутка, но салон добавить надо.
      – Павел, есть еще предложение, хочу оставить тебя своим заместителем в казино, у меня есть новый проект, хочу открыть универсам.
      – Почему такое разнообразие интересов? – спросил Павел.
      – А, я так устроен, знакомься с казино, все отчеты два раза в месяц будешь предъявлять мне, здесь есть кадровые специалисты, они помогут. Вот, возьми адрес и ключи твоей съемной квартиры, личная квартира будет по результатам твоего труда через год, машину тебе выделю, но она собственность казино, сдавай на права и действуй.
      Юлий Ильич исчез в своей машине.
      Павел, поделившись новостью с Лианой, отпустил ее домой, а сам пошел работать в казино, то есть принимать финансовые дела.
      Я с увлечением стала набирать тексты на компьютере, потом услышала крик павлина и пошла на птичник. Жизнь потекла плавно, как до появления Павла. Пришло мне по электронной почте разрешение от Юлия Ильича на пользование ключами от ворот, имеющих выход в море. Это был приятный подарок!
      А, что же сам Юлий Ильич? На него периодически от любых дел нападала скука, и тогда он впадал в еще более скучное дело, а именно, просто лежал на широкой кровати, в своей квартире с окнами на море. В этой квартире слуги отсутствовали, и его никто не тревожил. Чего он хотел? Ничего. В организации нового универсама он принимал минимальное участие, просто один должник, владелец универсама, почти на тарелочке поднес ему этот самый универсам. Нужно было добавить немного средств и поставить своего человека в управление магазином. Вот об этом и думал он, лежа на кровати. Ему нужен был свой ставленник, а самому лезть в торговые дела вовсе не хотелось. Лежал он, лежал, потом, хлопнул ладошкой по лбу и вскричал!
      – Филипп!
      Не долго думая, по мобильному телефону он позвонил Павлу и спросил, как можно выйти на Филиппа, знаком ли он с программами для кассовых аппаратов, а еще надо бы на компьютеры заносить все товары магазина. Павел ответил, что с этими программами Филипп знаком, подрабатывал в универсаме на половину оклада.
      Юлий Ильич тут же вскочил счастливый, что нашел козла отпущения, пошел обедать.
      После обеда он позвонил Филиппу на мобильный телефон, пригласил его работать в универсам, на правах его зама. Филипп в шоке помолчал, но дал свое согласие на сотрудничество с князем.
      Князь опять лег на постель, вот теперь, он вспомнил, про Аллу. Что ни говори, а после нее все женщины для него пустоцветы. Но как вызвать Аллу? Он позвонил во дворец Павлина управляющему, сказал, чтобы Лиане разрешили пользоваться сотовым телефоном, и потом перезвонил на обычный телефон.
      – Лиана, будь добра, дай номер телефона Аллы, пусть она меня простит.
      – Юлий Ильич, с удовольствием, ведь она вас любит!
      – Приятно слышать, и мне она не безразлична.
      Позвонил он Алле.
      – Алла, милая, прости меня, но без тебя мне плохо, если можешь, приезжай в Павлинск, адрес и телефон запиши. Во дворец Павлина не заезжай. Деньги на билет найдешь, а здесь я тебя обеспечу.
      Вот теперь он все дела выполнил и уснул после переговоров, как младенец.
      После сна позвонил князь Мише Мухину.
      – Миша, как жизнь в роли и.о. директора пансионата? Где отчеты?
      – Все готово. Вас жду.
      – Слушай, Миша, бери отчеты, жду в соседнем городе по адресу…
      Миша Мухин взял машину пансионата и через пару часов был у князя. Городская квартира у Юлия Ильича небольшая: кабинет, спальня, кухня, места без названия.
      В кабинете князь встретил Мухина. Он посмотрел все бумаги. Дела Миша вел так, как их вели до компьютерной эры.
      – Миша, помнишь Павла из пансионата?
      – Еще бы ни помнить.
      – Он сейчас работает здесь в казино, не удивляйся, зайдешь к нему поговоришь на счет компьютерной техники, он тебе поможет купить компьютеры, принтеры, поставит нужные программы. Скажешь ему, что надо три компьютера для пансионата, у него пройдешь, курс молодого оператора, потом научишь остальных. Все понял? Вот моя визитка, на ней написано число компьютеров для пансионата, отдашь Павлу.
      – Юлий Ильич, простите, но если здесь Павел, то где Лиана?
      – Лиана в старом дворце на берегу моря. Ты, что ее любишь? С Павлом они не поженились.
      – Любить не любил, но она интересная девушка.
      – Ладно, в качестве премии звони ей. У нее мобильный подключен, а ты ее номер знаешь, потому я и выключал его у нее, пока она не привыкла к жизни во дворце.
      Миша счастливый вылетел от князя и поспешил к Павлу, вдвоем они сделали заказ в магазине, и на следующий день их заказ обещали выполнить. В магазине удивлялись, что их товар стал быстро разбираться людьми Юлия Ильича.
      Миша сел в машину и позвонил Лиане.
      – Лиана, это Миша говорит, рад тебя слышать, я могу к тебе заехать? Да? Подскажи дорогу до дворца по суше. Понял, еду.
      Миша летом жил в пансионате, он знал всю историю четверки, и каждого в отдельности.
      Я и Миша были духовно близки друг другу. Мы пошли на берег, который так долго для меня был закрыт. Сели на скамейку под стенами дворца Павлина и стали смотреть на море. Рядом с нами, тут же стали летать белые бабочки, но к Мише они не подлетали. Одна бабочка села на мою ладонь и в руке у меня осталась белая жемчужина, а бабочка, взмахнув крыльями – улетела.
      – Ох, Миша, как мне порой здесь было трудно, со мной никто не разговаривал! А сейчас все нормально, – сказала я, перекатывая в пальцах белую жемчужину.
      – Лиана, это все было специально, тебя отключали от телефонов и людей, а сейчас всех тебе вернули. Знаешь, когда я понял, что вся ваша четверка возвращается сюда, я невольно осознал, какая могучая личность – Юлий Ильич! Мне все недавно открылось, и то, думаю не все.
      – Миша, его дела я обсуждать не хочу. У меня здесь своих дел хватает, но ты приезжай, с тобой приятно общаться.
      Мы немного посидели, и Миша уехал в пансионат, теперь он за него отвечал полностью перед Юлием Ильичем, то есть, директором.
      Алла лихорадочно искала деньги на дорогу, родители не спешили отдать ей последние деньги, у родственников денег вообще не было, и она отдала в скупку свое единственное, ценное кольцо и купила билет до Павлинска. Родители качали головами, а она собрала свою сумку и выехала навстречу неизвестности.
      Приехала она к Юлию Ильичу через сутки после звонка, плюс несколько часов. Он был дома в состояние полной лени. Алла так и повисла на его добротных плечах. Он ей был рад, но молча. Слуг и охраны рядом не было, это Алла сразу заметила. А он заметил, что на ней совсем нет драгоценностей.
      – Алла, ты прости, я стар для мгновенной любви, но у меня для тебя есть работа.
      – Что!?
      – Алла, мы цивилизованные люди, предлагаю тебе быть моим заместителем в ломбарде.
      Он недалеко от вокзала расположен, место людное, работа постоянно бывает.
      – Я художница!
      – Не шуми, тебе рисовать никто не запрещает. Филиппа найдешь в универсаме, он рядом находиться от ломбарда, думаю, вы найдете общий язык.
      – Поняла. Я – рабочая лошадка. Спасибо и на этом.
      – Алла, ты не пожалеешь, вот адрес твоей съемной квартиры. На одном этаже будешь жить с Филиппом и Павлом.
      – И Павел здесь?
      – Все в сборе.
      – А Лиана?
      – Она во дворце Павлина работает.
      – Понятно, господин князь! А подъемные будут?
      – На, возьми.
      Юлий Ильич дал деньги Алле, и душа его стала спокойной, как море в полный штиль.
      Штиль наступил и в отношениях Лианы и Павла, он погряз в компьютерных делах. В дела окунулся приехавший недавно Филипп. Алла и та была пристроена к новой работе. А Юлий Ильич? Он лег на постель и задумался, потом взял мобильный, позвонил хозяйке маленького домика.
      – Лидия Ивановна, Юлий Ильич беспокоит, коллекционных девочек нет? Слушай, организуй квартирку на пять девушек, больше не надо.
      – На какие гроши, пан Юлий Ильич?
      – Видишь, как заговорила?
      – Все будет, сними дом у соседей, я его видел. За хорошую цену сдадут. Девчонок снимешь, тех, что на юг без денег едут и драгоценностей, все надеются на чужого дядю, вот чужого дядю мы им подсунем. Поняла? Деньги тебе привезут. Бывай, хозяйка.
      Вот князь отдых и заработал. Он включил огромный телевизор с плазменным экраном, но мысли его еще не все успокоились. Позвонил он буфетчице в ДК.
      – Привет, дорогая, Юлий Ильич беспокоит, как дела? Тишь, говоришь? Нет концертов – спит буфет? Будут концерты, нет, без снотворного, заработаешь, не возмущайся, есть у меня на примете известные и слегка забытые на телеэкране, эти к вам приедут, заодно пансионат повеселят, сами отдохнут.
      Он переключил канал и стал смотреть концерт. Один певец ему понравился, и он тут же позвонил в отделение эстрады.
      – Наш Павлинск спит и видит, увидеть длинноволосого красавца, только, что был на экране. Сколько берет? Группа большая? Сколько концертов? На все концертные площадки двух смежных городов плюс пансионате. Согласен? Ждем…
      Нажал он на кнопочку пульта и заснул. А говорят, хозяева не работают! Работают.
      Вечером собрались новые замы Юлия Ильича в квартире Аллы. Не было только Лианы.
      Павел и Филипп сели в кресла, Алла села на диван. Юлий Ильич от щедроты душевной каждому из них выделил по двухкомнатной квартире в личное пользование, до тех пор, пока они у него будут работать.
      – Ну, ребята, то ли нам повезло, то ли мы влезли по уши в черный бизнес, – заговорила Алла.
      – Чтобы это не было, но предложение по работе более чем интересное, – подхватил разговор Павел.
      – Не знаю, не знаю, все так сомнительно, так трудно в этом универсаме, что я сам не понимаю, как я на это согласился, – подключился к больной теме Филипп.
      – Знаете, а у меня сложилось впечатление, что князь все это давно придумал, – тревожно сказала Алла.
      – Все может быть, все может быть, я тут как бы случайно приехал на два дня, а уехать уже не смог, и к Лиане нет возможности выбраться, – загоревал Павел.
      – Не волнуйтесь, прорвемся, то ли в люди, то ли домой вернемся, во что уже трудно вериться, – стал утешать всех Филипп.
      – Ребята, сегодня угощаю я, мне дали подъемные, я сейчас вам ужин принесу.
      Мужчины подсели ближе к журнальному столику на колесиках, который торжественно вкатила Алла в комнату из кухни. Они оценили вкусный ужин.
      – Алла, а ты способная, – подобрел Павел.
      – Алла, все женюсь на тебе, пища Богов и не меньше, – проговорил Филипп.
      – Филипп, не спеши, вот теперь я за тебя замуж не спешу, хочу поработать на благо князя и себя.
      – Что твориться! Алла от Филиппа отказывается! Может, Алла, я тебе нужен? – спросил игриво Павел.
      – Павел, сиди, не возникай, у тебя Лиана в замке пленницей живет, с тебя достаточно. А потом, я не люблю часто готовить, сегодня готовила в честь нашей новой жизни, а на завтра никого к себе не зову, дома у себя кушайте, я вам не слуга, а заместитель директора самого крупного ломбарда города. Мне надо ознакомиться со своей новой работой, а зимой буду рисовать, зимой здесь работы будет меньше.
      – Да, зимой отдыхающих поубавиться, можно будет съездить домой, – как-то сразу решил свои проблемы Павел.
      – Алла, а я могу к тебе приходить по старой памяти? – провел свою красную линию Филипп.
      – Филипп, давай подождем с частной жизнью, так много перемен, что мне надо освоиться, понять, что мне здесь вообще делать. Думаете, мне легко в новой сфере деятельности? Совсем нет. Ведь штат заполнен, а я сбоку припека, зачем я нужна в ломбарде, ума не приложу.
      – Алла, у меня такое же мнение, что в универсаме все на месте, а я там не нужен, – поддержал Аллу Филипп.
      – Ох, господа замы, а мне какого в казино?! Я там вообще никто, и в то же время, назначен от большого ума Юлия Ильича главным бухгалтером. В казино и так наблюдается странный приток денег! А я их должен фиксировать в компьютере, составить новые программы, а вот какие, этого я вам не скажу. Знаю одно, работы у меня много, очень много, – умно произнес свою речь Павел.
      – Павел, ты молоток, надо делать то, что знаешь, значит, и я буду писать программы для универсама и использовать те, что есть. В обычном деле лучше себя чувствуешь, – подхватил друга Филипп.
      – Так, молодцы, они будут писать программы, они на месте! А я в программах ни бум-бум! Мне – то, что делать!!! – завопила Алла в состоянии нервного срыва.
      – Спокойствие, подруга моя, а ты только, что от меня отказывалась, – заговорил с упреком Филипп, – а я тебе нужен, я помогу тебе с программами для твоего ломбарда могу научить тебя ими пользоваться, это ни так сложно. Если все знаешь.
      Согласна, Алла?
      – Филипп, радость моя, я твоя навеки! А где компьютер?
      – Будет, Алла, будет, если ты со мной!
      – Филипп, с тобой, конечно с тобой, но через недельку, ты у себя поработай, а я пока привыкну к тому, что было до меня, и скажу тебе.
      Павел молча ел, понимая, что сделал доброе дело, направив мысли Аллы и Филиппа в нужном направлении. Его мысли полетели к Лиане, но не долетели.
      – Спасибо, Алла, все было в лучшем виде, я ушел, если не возражаете, – сказал Павел и исчез за дверью.
      – Филипп, не уходи, побудь еще немного, – попросила Алла.
      – Дорогая моя женщина! Я буду рядом, за стенкой и другой входной дверью, встретимся через неделю, в это время, прости, но ты сама так первая намекнула, а я понятливый, – проговорил Филипп и ушел в свою квартиру.
      Алла осталась одна, она убрала остатки ужина, и поняла, что неожиданности в ее жизни еще возможны.
      Юлий Ильич по обыкновению лежал дома с перьями павлина, перед экраном телевизора, он только, что прослушал речи своих новых замов в квартире Аллы, и надо сказать они его не огорчили. В трех квартирах стояли прослушивающие устройства, для их прослушивания было удобное радио устройство, с легким управлением. Повернул нужную ручку, и слушай нужного человека. Видео аппаратуру для этих целей он не использовал, так Юлий Ильич осуществлял проверку своих сотрудников.
      Я в это время смотрела на море с террасы, я к ней привыкла больше, чем к берегу, на который у меня ни сразу появилось право выхода. Душа художницы впитывала море, как губка, в свои мысли над новыми картинами. С появлением компьютера мое рвение к записям ослабло, рисовать мне хотелось больше, чем писать тексты из своей головы.
      Я следила за порядком и частью расходов во дворце Павлина и остальное время рисовала новые картины, с птичками павлинами на полотне, чтобы они были угодны картинной галерее князя. Мысли о мужчинах были отрывочны, я на них не надеялась, и решила, что если я им нужна, то они сами появятся, а нет, я – не позову.
      На телеэкране мелькнула женщина, очень похожая на Лиану. Юлий Ильич вскочил с кровати и стал быстро одеваться. Зачем? У него не было мысли 'зачем', он решил навестить Лиану и свой любимый дворец Павлина с челядью. Машина завелась с пол оборота и ринулась к Лиане.
      Вечер был тихий, ясный. Машин в столь поздний час было мало. Дорога радовала своими очертаниями. Юлий Ильич быстро приехал к воротам своей основной обители.
      Лиану он заметил на террасе, и был рад этому. Он позвонил на ее мобильный телефон, и сказал, что через десять минут будет у нее в художественной мастерской, он заметил, как она вскочила и ушла с террасы в здание, а он сразу пошел под душ, переоделся, и сказал прислуге, чтобы еду принесли в картинную галерею, минут через двадцать.
      Юлий Ильич с удовольствием смотрел на новые творения Лианы, он понял прекрасно, что она работает на его галерею, и одобрил ее творчество, потом сказал, что поздний ужин их ждет в компании павлинов на полотнах. Они спустились в галерею на первый этаж.
      Он был приятно удивлен красотой залы с картинами, вроде и картины те, что были, но все значительно красивей, чувствовалась рука Лианы в оформлении его любимого зала. Он чуть не воскликнул от радости, но сдержался и спокойно похвалил Лиану за прекрасное содержание его дворца.
      Забавно, но Юлий Ильич опять ощутил себя дома, ему было хорошо в обществе спокойной Лианы, все дела исчезли из его головы. Он ел, смотрел на нее и картины, и был счастлив. Ему не приходило в голову, что можно женщину, сидящую рядом с ним, использовать, как женщину. Впервые на него в этом плане находил стопор, и он не хотел торопить события.
      Не хотел спешить…
      Мне приятно было общество Юлия Ильича, он на меня не нападал, не бил головой об пол, для достижения мужских амбиций, как Павел, он был мой единомышленник в области картин, и это было приятно. К Павлу я всегда испытывала страх, который был в подсознании, я ему об этом не говорила, но и сама к себе не звала. Миша вызывал симпатию, с ним было хорошо, хоть не надолго, но что-то в этом меня радовало. И, по сути, я оставалась одна.
      Князь понимал Лиану и после позднего ужина отпустил ее, а сам пошел к себе, в спальню с телеэкраном, несколько иную, чем в городе, но с тем же набором предметов, необходимых ему для отдыха, развлечения и слежки за сотрудниками, через прослушивающие устройства. Лежа на постели, к нему приходили мудрые мысли, он не был злым по природе, но иногда его развлекали развороты чужих судеб.
      Компьютеры его лично не особо пленили, хотя он их внедрил везде, где можно и нужно, а теперь они его не волновали, сам он в Интернете еще не нашел свое место, и спокойно к нему относился, ночью не вставал, не бежал к экрану. Давно он шуток не совершал, а надо бы, хотя приезд четырех молодых людей, можно вполне принять за шутку, но серьезную. О, а как там хозяйка и пять девочек? Вот куда ему надо съездить, но это завтра, и князь уснул.
      Утром появилось новое дело. Приехал певец с длинными волосами и попросил аудиенции с князем по поводу оплаты концертов. Сам Юлий Ильич в руки деньги старался не брать, и перемещал их в пространстве чужими руками. Певец поселился в пансионате, вот князь и вызвал Мишу, но по телефону.
      – Миша, чем там певец не доволен? Помнишь шутки со снотворным? Ты в них неплохо разобрался, не надо ли певца немного успокоить? Шумный он, поспит, человеком станет, нашим человеком, а так все как чужой. Певицу Алину помнишь? Больше не появлялась? Нет, значит. Пошли ты, его Миша к Лидии Ивановне, у нее там пять девочек есть в соседнем доме, пусть зайдет. Порошок в твоем кабинете, передашь хозяйке, она в курсе, и девочки и певец пройдут крещение на спокойствие, не люблю криков. Все, бывай, – и он повесил трубку телефона.
      Немного полежал Юлий Ильич и вызвал яхту.
      – Хлыст, ты, где сейчас? Когда будешь у причала дворца? Через час?
      Жду. Покатаете меня и Лиану.
      Он встал, пошел бродить по дворцу, у него дела были в бассейне, забрел в сауну, на птичник, потрепал любимого павлина, поднялся на балкон Лианы.
      – Лиана, минут через десять прибудет яхта, жду тебя на берегу. Возьми еду и купальник. На пару часиков уйдем в море.
      – Я приду, – сказала я и исчезла выполнять задание.
      Через пятнадцать минут Юлий Ильич, весь в белом вышел из дворца на причал. Я его уже ждала в бело-голубой одежде, с корзинкой в руках. Яхта стояла у причала.
      Охранник помог нам подняться по трапу и оттолкнул яхту от причала. Я отнесла корзинку на камбуз и села на корму.
      Для Юлия Ильича на палубе стояло увесистое соломенное кресло, закрепленное за ножки, дабы его ветром не унесло. Яхта вышла в открытое море, ветер дул в паруса.
      Мужчина вышел на палубу в шортах, сел в соломенное кресло. Женщина в купальнике сидела на корме. Оба они молча изучали друг друга, то, что они увидели, сильно не расстроило. Лиана была несколько толще моделей, Юлий Ильич был чуть лучше мужчин своего возраста. Они были слегка в теле, одной весовой категории. На палубе появился матрос Хлыст, он из шланга облил их морской водой. Бассейна на яхте не было, но был моторчик, который в нужном месте качал воду для шланга, иначе бы было слишком жарко. Вода из шланга, облив людей, скатывалась за борт.
      Все были довольны.
      Яхта шла в сторону моря, до тех пор, пока ее видно было с причала, из дворца, после этого курс резко изменился, и она пошла к берегу, но совсем в другое место.
      В море выходила скала, при приближении яхты, из скалы выдвинулся причал. Юлий Ильич в белом костюм и Лиана в бело-голубое платье, вошли в скалу, так это выглядело со стороны.
      В скале находилась пещера. Прохлада охватила клиентов со всех сторон. В пещере было несколько дверей, похожих на двери грузового лифта, но завуалированных под своды пещеры. Лифт доставил их в глубокую пещеру, с одной стороны помещения находилось толстое стекло, сквозь которое можно быть видеть глубины моря. Лиана разглядела рыб за стеклом, и шесть столиков, за которыми сидели пары и ели!
      Просто ели и все. Один столик был свободен, к нему они и подошли. К ним выскочил из серого проема пещеры официант, положил перед нами серую книгу с меню.
      – Подай, мое любимое блюдо, – сказал Юлий Ильич, и не стал открывать серую книгу, с меню.
      Я осмотрела подводный ресторанчик, все оказалось просто, только цены здесь под водой были заоблачные. Юлий Ильич ободряюще улыбнулся. На стол поставили салаты с морской капустой и морскими моллюсками, второе было вполне съедобно, кета под крабами с обычным картофелем, вода в высоких голубых стаканах. Ничего запредельного, если не считать, что это все под водой.
      Полчаса в глубинном ресторане пролетели быстро. Экзотика, всегда приятна для гурманов. Мы поднялись на лифте в верхнюю пещеру, вышли на солнышко. Матросы яхты поели, попили, анекдоты потравили, и теперь ждали возвращения хозяина.
      Только яхта отошла от скалы, как с другой стороны к ней уже подплыла вторая яхта.
      Я была удивлена всему, что увидела, но вида не показала, я давно заметила, что князь любит в людях сдержанность, даже внешнюю холодность. Яхта взяла курс в море, потом резко повернула к своему берегу. И вот, когда, казалось бы, все было хорошо, я осела на берегу перед Юлием Ильичем на колени.
      – Юлий Ильич, я все выполнила, что вы просили, три картины с птицами и морем написала, но больше я не могу здесь находиться! Я не могу здесь больше жить!
      Отпустите меня домой!
      Безутешные рыдания поглотили меня.
      Он не ожидал такой смены настроения у спокойной девушки.
      – Лиана, я согласен, ты можешь уехать.
      Я перестала вздрагивать от рыданий, повернула к нему заплаканное лицо:
      – Когда я могу ехать?
      – Сейчас, собирай вещи, через двадцать минут жду тебя в машине.
      Я встала с колен, пошла, собирать вещи, собрала краски с кисточками, но не знала, можно ли их взять с собой…
      С сумкой я подошла к машине.
      – Лиана, а ты краски взяла?
      – Собрала, но не взяла, вы их покупали.
      – Иди, бери, я картины не пишу, холсты возьми и все остальное.
      У меня деньги на билеты были, оплату за свой труд я не просила.
      – Лиана, ты мне дорога, сам не знаю почему, если захочешь вернуться, возвращайся, а сейчас возьми на память.
      Князь протянул мне вишневую бархатную коробочку, в коробочке лежал золотой браслет. Он одел его мне на руку, она не проронила звука.
      – Да, и вот деньги тебе на дорогу.
      У меня в руках оказалась такая большая сумма зеленых бумаг, которые вместе я никогда и не видела!
      До города мы ехали молча. Молча подошли к железнодорожному вокзалу, я купила билеты. Посмотрела, на князя, а его рядом уже не было! Я взяла свою сумку, пошла, ждать поезд на перроне. Ко мне подбежал мальчик и протянул полиэтиленовый пакет с продуктами.
      – Вам передали, – сказал мальчик, и исчез в толпе.
      Поезд опоздал на пять минут, в купе я была одна, вагон полупустой, хотя другие вагоны были забиты полностью, я это видела по толпам на перроне. Домой приехала почти через сутки.
      Мать от счастья не знала, чем меня накормить, куда посадить, вроде я для матери стала гостьей. Прибежала мать Аллы, стала о ней спрашивать, но я сказала, что Алле дали денежное место работы, но ее я в последний приезд не видела. Мать Аллы вздохнула, всплакнула и ушла. С работы пришел отец.
      – Дочь, рассказывай, что случилось на юге, на море? – спросил он.
      – Папа, меня попросили написать картины, я выполнила заказ и приехала.
      – Тебе заплатили?
      – Да, – и я показала доллары.
      – А дальше, что будешь делать?
      – Пойду на работу, шкатулки расписывать.
      – Со шкатулками тебе столько за год не заработать.
      – У меня нет другого выхода, жить на море я совсем не могу, мне там плохо.
      Я встала и ушла в старую, любимую ванну, потом пошла в свою комнату, посмотрела в любимое трюмо и увидела располневшую фигуру. Родители смотрели на деньги, и с вопросами не приставали. Им и так стало ясно, что дочь хлебнула лиха взрослой жизни. Утром отец предложил мне купить машину:
      – Лиана, у нас с твоей мамой есть деньги, если к ним добавить те, что ты привезла, то можно тебе купить приличную машину, а права сможешь получить, теорию подучишь, а водить машину ты умеешь.
      – Папа, у меня есть права, и была на юге машина.
      – Так, ты согласна?
      – Я согласна с тобой, давай купим мне машину, а потом я выйду на работу.
      Мы купили машину, счастливые от покупки, приехали домой, а там меня ждал друг.
      Он всегда меня ждал, молча любил и нечего не требовал.
      – Яшка, привет! Как я по тебе соскучилась!
      – Лиана, давай поженимся, мне без тебя так трудно! А Алла на меня вообще не смотрит!
      – Зачем я тебе? Мне от жизни немного перепало, но я выжила, а больше и сказать нечего.
      – Ты жива и этого достаточно! Я скучал без тебя и ждал, каждый день ждал.
      – Лучше посмотри на машину, она во дворе, мы с отцом купили, а замуж я сейчас не могу выйти за тебя, мне надо отдохнуть от юга.
      На столе я обнаружила одну черную жемчужину. Рядом с ней лежала мертвая, черная бабочка, я взяла ее в руки, и бабочка медленно стала каменеть и превратилась в черную, перламутровую бабочку…
      В это время на юге Юлий Ильич по обыкновению проснулся, перевернулся. Он услышал, что скрипнула дверь, пришла домработница, принесла ему почту. Среди бумаг была одна кассета, он вставил ее в видео магнитофон. Фильм был снят среди скал, в нем всего два актера: Лиана и Павел.
      Он смотрел, качал головой, потом взял телефон:
      – Миша, молодец, хороший фильм, Лианы в городе нет, назови фильм 'Люди в скалах' и пускай в продажу.
      Он лег и подумал, что Миша, конечно, плохой человек, но фильм получился.
      А Павла теперь есть, чем запугивать.
      Кто бы сомневался, что морской трамвайчик собственность Юлия Ильича, так же, как винный магазинчик и завод. И однажды он придумал трамвайчик и его маршрут, а в скалах к моменту прибытия трамвайчика, всегда сидел, Миша, он снимал на видео тех, кто после выпитого вина, прибывал на скрытый пляж. Хорошие фильмы получались не всегда, но любовь Лианы и Павла попала на видео камеру. За этот фильм и дал Юлий Ильич деньги Лиане, хотя она об этом не подозревала, а он его еще не видел, но о нем уже знал.
      Павла вызвал Юлий Ильич с первым отчетом о казино. Павел неплохо разобрался в работе казино, сделал две программы, в одной дела истинные, в другой дела для проверяющих организаций. Он его похвалил, дал первую зарплату, умолчав о кино с его участием.
      Довольный Павел покинул квартиру, и хотел, было поехать к Лиане с подарками, но шофер его машины сказал, что Лиана уехала домой. Павел сник, но ненадолго, такое количество денег он еще в своих руках не держал, и все его! Он не стал больше думать о Лиане, а поехал в универмаг за новым костюмом, очень он хотел светлый костюм и такие же туфли.
      Свою мечту он осуществил, а еще купил себе компьютер для дома. О том, что деньги ему заплатили и за работу, и за его любовь в скалах, снятых на пленку князь промолчал. Тревожить Филиппа и Аллу Юлий Ильич не стал, решил, что пусть еще неделю поработают. Позвонил он Мише.
      – Миша, как твои дела?
      – Если в пансионате, то все нормально, если с певцом, то все относительно.
      – А подробнее.
      – Певец отказался ехать к девочкам, пить не пьет, репетирует, ждет встречи с вами.
      – Уговорил, но ехать мне не хочется, ты его требования знаешь?
      – Знаю, вполне для нас подходят. Мы составили с ним план выступлений, надо бы с вами согласовать.
      – Считай, что согласовал, но начните с пансионата, потом ДК, потом площадки соседнего города. Афиши расклейте! Подключи сарафанное радио, пусть на пляже поработает. Цены – предельные. Все.
      Позвонил князь хозяйке.
      – Лидия Ивановна, как дела?
      – Все отлично.
      – Как девочки?
      – Понятливые, но все домой хотят.
      – Скажи, что через два месяца всех отпустишь с деньгами.
      – И правильно, что тут зимой делать.
      – Весной наберешь новых девочек.
      Я израсходовала деньги, посмотрела на убогость домашней жизни, на мизерную зарплату на фабрике, и очень скоро раскаялась, что домой вернулась.
      Яшка ныл о своей любви, но деньги у него не водились. Как просто испортить женщину деньгами, и как трудно ее вернуть в нищий домашний быт! Я старалась, как могла, стать такой, какой была, но это было вдвойне трудно, ведь Аллы здесь не было!
      Я уже жалела, что купила здесь машину, ведь на юге она у меня просто была, тогда я решила писать картины на местные мотивы: лес, голуби или курицы, ворона на ветке. А потом подумала, а почему бы и нет, и решила написать три картины с местными птицами и предложить их князю. Я вновь стала работать на фабрике, писать картины на холсте, а визит к князю отложила на зимние праздники.
      Сказано – сделано. Над картинами я трудилась добросовестно, но сделала их раньше назначенного срока, тогда я решила продать одну картину на рынке, через знакомых людей. Мою картину купили! Мало того хорошо заплатили. Я мысленно поблагодарила Юлия Ильича, и стала писать картины с птицами на местную продажу. Дело пошло.
      Появились покупатели, у меня купили картины, выполненные для Юлия Ильича, слух пошел, что я очень талантлива. Деньги появились.
      Я уже перестала думать о поездке на море, но однажды раздался звонок Юлия Ильича:
      – Лиана, я скучаю, хорошо можешь не увольняться, но приезжай на зимние праздники, там целых десять дней! Я жду!
      Схватила я голову в руки, а все картины уже проданы! Решила за оставшееся время написать хоть одну картину для него с местным пейзажем. А тут и снег выпал.
      Пришлось рисовать зимний лес и зяблика. Получилось. Ко мне уже домой стали заказчики приходить, а я говорила им, что картина на заказ, и она уже продана.
      Родители не успевали удивляться популярности дочери. Яшка готов был у порога сидеть, лишь бы не гнали его от Лианы. На юг ее совсем не хотел никто отпускать, а она уже пообещала князю приехать. На фабрике она работала много времени, а получала мало, дома работала меньше, но за проданные картины получала больше.
      Деньги вернулись, настроение повысилось. Я купила себе кожаную куртку, новые сапоги, чтобы на юг ехать было в чем. Приобрела красивую дорожную сумку и кое-какие вещи для себя. Перед Новым годом я поехала на юг, но на обратную дорогу деньги берегла свято. Со слезами на глазах меня отпустили из дома, Яшка проводил меня до вагона, в его глазах застыла молния, он протянул мне новые жемчужные бусы, но я от них просто отскочила…
      На юге меня никто не встретил, я взяла такси, поехала к дворцу Павлина, у ворот дворца стояли все мои картины, и те, что летом написала, и те, что у меня купили в моем городе. Я разрыдалась. Двери во дворец мне никто не открыл.
      Юлий Ильич звонил раньше мне сам, я его телефонов не знала, а в руках у меня были свернуты еще три картины. Спичек у меня не было, и зажигалки не было, потому что я никогда не курила, а то бы со злости сделала костер из картин и рам.
      Я не стала брать картины у ворот, поставила к ним свои три, свернутые трубочкой.
      Таксист ждал. Я села в машину, шофер повез ее в обратную дорогу. Я всхлипывала, денег у меня было очень мало, я упросила шофера взять у меня золотой браслет вместо денег. А деньги оставила на обратный билет. Шофер добрый – взял золото.
      Я купила билет на первый поезд. На перроне мне никто не принес пакет с едой.
      Купила я себе булку и решила, что сутки выживу без еды, села в вагон, но все время ждала чуда, а чуда не было! Поезд тронулся, я уехала к себе домой.
      Дома я замкнулась, никому ничего не говорила, ходила на работу, картин дома не писала. Слез у меня больше не было. Яшка от меня отстал. Меня поглотило одиночество.
      Алла вышла из ломбарда, в это время из машины вышел таксист и направился в ломбард.
      – Простите, вы что-то сдать хотите? – спросила Алла.
      – Да, клиентка заплатила золотым браслетом, а он мне ни к чему, мне деньгами отчитываться перед князем.
      – Идемте.
      И они вдвоем зашли в ломбард. Алла посмотрела на браслет.
      – А не подскажите, кто его сдал? Я бы его купила наличными.
      – Девушка приехала столичным поездом, я довез ее до дворца Павлина, она увидела картины у входа во дворец, двери ей не открыли, она поставила у картин еще свой рулончик и попросила отвезти ее на вокзал. Денег у нее было только на билет, на поезд, она и расплатилась браслетом.
      – Она себя называла? Ее Лиана зовут?
      – Да, она говорила фразу, в которой Юлий Ильич к ней по имени обращался, и что ждет ее на десять дней, а ее даже и на десять минут во дворец Павлина не пустили.
      – Я покупаю у вас браслет для себя. Цену его я знаю. Возьмите деньги, здесь без обмана, у меня сегодня первая получка. А меня до дворца Павлина не довезете?
      – А заплатите браслетом?
      – Нет, у меня есть наличные деньги, чтобы заплатить за дорогу.
      – Садитесь.
      Машина поехала в обратный путь. Картины все еще стояли у входа.
      – Помогите мне их собрать, – обратилась Алла к шоферу.
      Они собрали картины, дверь дворца не шелохнулась, и поехали обратно в город.
      Картины Алла привезла к себе домой. Вечером она зашла к Павлу и рассказала, что произошло с Лианой, показала на браслет, картины.
      – Могла бы нам позвонить, – сказал задумчиво Павел.
      – Она гордая.
      – А может мне к ней съездить, скоро праздники? Правда, для казино это рабочие дни, – проговорил Павел.
      – Ты лучше возьми у меня часть картин, мне вешать их негде.
      – Возьму, какие отдашь.
      Алла разделила картины на две части и одну отдала Павлу. Рулончик с картинами она оставила у себя.
      Вечером к ней зашел Филипп, увидел картины.
      – А мне, почему не дали картины?
      – Есть еще три картины без рамы, возьмешь? – спросила у него Алла.
      – Возьму одну картину, мне бы павлина с видом на море, – ответил Филипп.
      – Ладно, бери, каждому по павлину, их три было.
      – А славно нарисовано, что случилось с Лианой?
      Филиппу пересказала Алла историю с приездом Лианы.
      – Алла, учись на ошибках подруги, Юлий Ильич не прощает отъезды, уехала и все.
      Так, что терпи родная, терпи. Спасибо за картины.
      Юлий Ильич по обыкновению прослушал квартиру Аллы, и был сразу в курсе всех дел.
      Он улыбнулся, Лиану он наказал, но радости не испытал.
      Я, погоревав неделю, проявила характер, вновь стала писать картины. Шла зима, зимние пейзажи заполонили полотна, потом я перешла на натюрморты, это оказалось очень интересно. Я решила продать часть картин, вышла на посредников. Картины взяли на продажу, недели через две мне принесли деньги. Больше всего я боялась, что их скупили люди Юлий Ильича, но потом решила, что деньги – это хорошо, и стала работать над натюрмортами.
      Юлия Ильича, как кто проклял. Вся его собственность приносила прибыль, но после шутки над Лианой, он слег и не просто с трубкой телефона, а заболел. Болела голова, болел желудок. Пища не радовала. Изощренные блюда усиливали боли. Он попросил домработницу варить ему кашки. Кашу организм еще принимал. Он вращался на постели и не знал, что делать. Количество таблеток прибывало, но не все боли уходили.
      – Нагрешили вы видно, – сказала ему простодушно домработница.
      Задумался он над ее словами, стал думать, кому сильно, насолил. Больше всех от него досталось женщинам. Он решил начать с Аллы.
      – Алла, будь любезна, жду тебя у себя с докладом. Шофер тебя привезет ко мне.
      Алла не заставила себя ждать, машина за ней приехала и сразу отвезла к нему домой.
      – Алла, смотри, я совсем стал больной, что посоветуешь? И как твои дела финансовые?
      – Знаете, с деньгами уже лучше, работа стала понятной, так, что все нормально.
      – Ты на меня очень зла?
      – С чего бы это? Что было, то прошло, я трудные моменты не вспоминаю каждый день, с ними жить трудно.
      – Алла, чем я могу искупить вину перед тобой? – спросил Юлий Ильич, корчась от боли.
      – Так вы искупили, дали мне работу, спасибо, – холодно проговорила Алла.
      – Не верю, что ты меня простила, а мне нужно твое полное прощенье. Проси, что хочешь, от этого зависит мое здоровье.
      – Ничего я не хочу! У меня все есть или проще сказать, у меня ничего нет.
      – Слушай, Алла, хочешь, я вам с Филиппом свадьбу устрою?
      – Он за меня бес приданного не пойдет.
      – А, что считается приданным?
      – Не знаю, у меня нет ничего, что можно считать приданным.
      – Так, я отдаю в твое вечное пользование ломбард и квартиру, в которой ты живешь.
      Филиппу этого хватит?
      – Надо спросить Филиппа, какой довесок ему нужен ко мне, чтобы он на мне женился.
      – Бумаги на тебя оформят, а ты мысленно должна каждый день желать мне здоровье и все.
      Алла ушла. Особой радости от предполагаемого наследства она еще не испытывала, знала, что все в любую минуту может превратиться в шутку.
      Все же мысленно пожелала ему здоровья, и пошла домой.
      Юлий Ильич вызвал к себе Филиппа.
      – Давно, я тебя Филипп не видел, рад, рад, хорошо выглядишь.
      – Спасибо, не без вашей щедрости.
      – Филипп, есть предложение: женись на Алле, у нее, в качестве приданого невесты, будет квартира и ломбард.
      – Страшно, как-то, вдруг передумаете?
      – Не трусь. Женишься? Квартира, в которой живешь, будет твоя.
      – У вас сегодня день щедрости?
      – Нет, день справедливости. Последний раз спрашиваю: женишься на Алле, Филипп?
      – Хорошо, я женюсь на Алле!
      – Тогда, сделай Алле официальное предложение, сообщите ее родителям о свадьбе, купишь ей платье, кольца, туфли. Но есть условие.
      – Какое условие?
      – Все вы, каждый день, должны мне вслух желать здоровье.
      – Это шутка?
      – Нет, ваша оплата за квартиры. Мне нужно здоровье, а вам квартира.
      – Хорошо, но мне кажется, что условия сделки нереальные.
      – Вот и ладно. На сегодня ты свободен.
      Филипп сразу зашел к Алле.
      – Алла это ты выдумала нашу свадьбу?
      – Нет, Филипп, я сама еще не все полностью осознала.
      – Тогда делаю тебе официальное предложение: выходи за меня замуж, Алла.
      – Хорошо, я согласна.
      Юлий Ильич прослушал комнату Аллы, улыбнулся и уснул без головной боли. Утром он проснулся с болью в желудке, и подумал, что желудок требует еще одного дня щедрости. Но женить Павла и Лиану он не хотел, еще раз вызывать Лиану сюда, глупо, а желудок болел и болел, таблетки боль не успокаивали. Слезы от боли, навертывались на глаза.
      – Да, это Лиана меня клянет! – вскричал он от боли в желудке, – сам женюсь, лишь бы не болело.
      Потом задумался от своих слов.
      – А почему бы и нет? – спросил он сам себя, – но как ехать не хочется! А ее не вызвать…
      – Павел, Юлий Ильич беспокоит, зайди родной ко мне, дело есть, – сказал по телефону князь и застонал от боли.
      Вскоре появился Павел.
      – Павел, я виноват перед Лианой с картинами, я не хотел ее обидеть, но так получилось, скажи, как исправить мою вину?
      – Вам видней, она сильно обиделась, но она сильная, она это переживет.
      – Скажи-ка, Павел, чего она больше всего хочет в жизни?
      – А ничего, у нее все есть.
      – Прости, не верю. Не верю, что Лиана ничего не хочет, она упрямая, она к цели идет и не свернет, нет, она что-нибудь да хочет.
      – У нее и спросите.
      – А ты хочешь на ней жениться, Павел?
      – Можно, но сложно.
      – Ты не хочешь мне помочь, – простонал Юлий Ильич.
      – Я не знаю, как вам помочь, а с ее упрямством я уже имел дело.
      – Знаю, как ты ее на пляже в скалах головой ударил об камни пляжа.
      – Откуда вы знаете? Там никого не было!
      – Глупыш, вас сняли на видеокамеру, всю вашу любовь!
      – Понятно, там сняли, а здесь прослушиваете.
      – А ты откуда знаешь?
      – Чистюля я, пыль протираю, жучки нашел в своей квартире.
      – То-то я тебя не могу прослушать!
      – А то!
      – А с Лианой мы не продвинулись, что делать, ума не приложу.
      – Сделайте ее выставку картин в ДК, ее пригласите, у нас картины возьмете, новые она явно написала, привезет с собой, извинитесь за недоразумение…
      – Павел, ты молодец!
      – Пусть свои шкатулки прихватит, продадим, за компанию.
      – Вот, ты, Павел ей и позвонишь, выставку назначишь на восьмое марта, она тебе поверит, а мне нет.
      Павел позвонил Лиане и предложил провести ее выставку картин.
      – Павел, я вам всем не верю, – зарыдала Лиана в трубку, и трубка мобильного телефона отключилась.
      – Юлий Ильич, она не верит, и рыдает, телефон сразу отключился.
      Тот стонал и корчился от боли.
      – Скорую помощь вызвать?
      – Нет, это мои грехи болят.
      – Умрете еще, лучше бы врача вызвать.
      – Нет!!! Я не хочу в больницу!
      – Выпейте вот эти таблетки, я нашел их на тумбочке, станет лучше.
      Выпил он таблетки и уснул.
      Павел ушел домой. Из дома позвонил Лиане.
      – Лиана, тут Юлия Ильича совесть съедает, он хочет видеть тебя, самому ему до тебя не доехать. За тобой приехать? Или сама приедешь? Деньги есть?
      – Ой, Павел, скажи свой адрес, новый телефон, телефоны и место обитания Аллы. Я прилечу в выходные.
      Я прилетела на самолете.
      Павел встретил меня в аэропорту, отвез к Юлию Ильичу.
      – Лиана, прости меня родная! Я глуп, туп, стар, ради Бога, прости!
      – Не страдайте так! Я вас простила.
      – Правда? Золушка, ты моя! Искуплю свой грех! Искуплю! – и впервые за последние недели боль стала покидать его желудок, – ребята в ресторан, все в ресторан, сейчас же!
      Он встал и попросил оставить его пока он оденется. Все втроем поехали в ресторан.
      Себе он заказал щадящую еду, я и Павел заказали то, что им захотелось после прочтенья меню. Вечер провели они славно.
      – Павел, ты езжай домой, Лиана останется у меня, во второй комнате, я боюсь без нее оставаться.
      Юлий Ильич и я переступили порог квартиры, но счастье было недолгим.
      Я увидела, как в квартиру влетела красивейшая женщина, лет сорока, это была породистая красавица с холеным лицом, вся в одежде из белой кожи, с огромной гривой рыжих волос. Ее белые кожаные сапоги со стразами быстро забегали по квартире.
      – Юлий Ильич, ну ты, совсем плохим стал, опять девчонку захомутал, сволочь, а!!!
      Забыл про меня, совсем забыл! У тебя дочь такая, как она, а ты все по девочкам ходишь! Наплачешься ты нашими слезами, наплачешься! – прокричала я и упала в кожаное, бежевое кресло.
      – Виктория, ты откуда свалилась на мою голову? С какого курорта тебя ветром принесло? У меня за время твоего отсутствия и дочь появилась? Эта девочка – мой экстрасенс, а не сексуальная подруга моей жизни.
      – Сейчас я тебе поверила! На ночь привел домой девицу из ресторана!
      – Она будет спать в этой квартире, но не в нашей спальне, а на диване в кабине, ее присутствие благосклонно влияет, на мое пошатнувшееся здоровье.
      – Проверю. Пусть проверит мое биологическое поле и скажет, где у меня болит!
      Я переводила глаза с Юлия Ильича на красивую женщину и обратно, они оба были так хороши, как две куклы барби от одного изготовителя. О том, что я экстрасенс, я о себе такого не знала, но почувствовала, что срочно надо им стать. Я вспомнила, что если водить ладонями над человеком, то в местах, где есть боль, должно появиться покалывание. Откуда я это знала, в этот момент я не знала.
      – Девушка, как тебя зовут? – спросила Виктория.
      – Лиана.
      – Что ж, Лиана, имя у тебя славное.
      – Я попытаюсь определить то место в вашем организме, где сейчас есть боль.
      – Давай, деточка, спасай его от моей ненависти.
      Я сняла с себя верхнюю одежду, сапоги, вымыла руки, подошла к Виктории. Я медленно вела ладошки вдоль ее тела на расстоянии десяти сантиметров от нее, и была страшно удивлена, когда в области головы почувствовала резкое покалывание в ладошках. Я еще раз провела руками надо женщиной, и покалывание повторилось в том же месте, я остановилась, показала рукой, где болит.
      – Милочка, а ты угадала. Вылечить можешь? – спросила Виктория.
      Я вспомнила, какие таблетки принимала моя мать, когда у нее в этом месте болела голова, я такие же таблетки возила всегда с собой.
      – У меня есть две таблетки, они помогут, это не обычная головная боль, у вас поднялось незначительно давление, но поскольку ваше давление пониженное, то и незначительный подъем давления очень болезненный.
      – Откуда ты все знаешь?
      – Не знаю, откуда, но знаю.
      Я пошла, принесла воду в стакане и дала две таблетки, через пять минут женщина смеялась.
      – Виктория, поняла меня?! Как только Лиана появилась, у меня прошла боль в желудке, которая мучила неделю, – заговорил миролюбиво Юлий Ильич.
      – Хорошая девочка, а я от этой головной боли с ума схожу. Все таблетки выпила, а она болит. Ладно, пусть останется, но я не уйду из квартиры, пока она не уедет.
      Будем в этой тесноте жить втроем.
      – Мне завтра улетать, я прилетела на один день, не надо из-за меня ссориться, – сказала я красивой паре, – а потом я могу уйти к Павлу.
      – А кто такой Павел?
      – Мой друг, – ответила я.
      – Если у тебя есть в этом городе мужчина, так и езжай к нему сейчас! – вновь вспылила Виктория.
      – Виктория, не шуми, дай пожить без боли, я боюсь, если она уедет, то у меня боли опять появятся!
      – Лиана, звони своему мужику!
      Юлий Ильич набрал номер телефона Павла.
      – Павел, у нас проблемы, приезжай ко мне и забери к себе Лиану, в долгу не останусь.
      – Еду.
      Вскоре на пороге в светлом костюме появился Павел.
      – Ба, какой мальчик! Хорош, просто хорош! – пропела Виктория и продолжила, – Юлий Ильич, я забираю у Лианы Павла, а тебе оставляю Лиану. Обмен завершен!
      Виктория подхватила под руку Павла, на глазах изумленных зрителей и исчезла с ним в тумане ночи.
      – Лиана, мы остались с тобой, значит судьба. У нас с Викторией правда есть взрослая дочь, но мы так и не женаты, потому, что эта красивая женщина не может остановиться в своих поисках принца жизни.
      – Юлий Ильич, это понятно, она очень красивая женщина.
      – Это так, да не так, вся она – сплошные деньги и мой стимул делать деньги.
      Юлий Ильич и я легли в разных комнатах, и уснули, без болей и мыслей об отсутствующих.
      Павел привез Викторию к себе домой. Виктория обошла квартиру, посмотрела на картины Лианы, на кровать Павла.
      – Павел, мы спать с тобой будем здесь! Меня зовут Виктория, через душ я приду к твоим объятьям, – и она стала снимать с себя верхнюю, белую кожу одежды и сапог.
      – Виктория, а вы не ошиблись с выбором?
      – Юлия Ильича я знаю так давно, что говорить не о чем, а ты – прелесть! – и Виктория исчезла в ванной комнате.
      Мужчина разделся, быстро постелил новое постельное белье, достал чистые полотенца и в это время услышал крик.
      – Павел, дай мне чистое полотенце! – крикнула Виктория из ванны.
      Павел приоткрыл дверь в ванну и протянул женщине, не гладя на нее полотенце. Она мокрой рукой притянула его за шею, ее мокрые губы чмокнули его в щечку, и полотенце исчезло за закрытой дверью.
      Мужчина критически осмотрел свое жилище, убрал ненужные вещи, взял чистое белье, и во время, из ванны выплыла Виктория, рыжая красавица с полотенцем на теле.
      – Милый, душ ждет тебя, – промурлыкала она елейным голосом.
      Молодой мужчина влетел в ванну с парами от воды, открыл кран, а вода кончилась.
      На юге воду ночью отключают.
      Павел вышел из ванны, и сказал, что воды нет.
      – Не люблю не мытых мужчин, в чистой постели буду спать я, тебе и дивана хватит, – сказала Виктория, закрутила волосы полотенцем, легла и быстро уснула.
      Неприкаянность ощутил Павел, лег на диван и уснул от усталости сумбурного дня.
      Утром он проснулся от журчания воды, в ванне кто-то мылся. Павел вспомнил про Викторию.
      И Виктория про него вспомнила:
      – Павел, вода бежит и ждет тебя, только, что включили.
      – Доброе утро, Виктория, как вы красивы! – сказал Павел и влетел в ванную комнату.
      Послышался плеск воды.
      Виктория перед зеркалом приводила себя в порядок. Потом пошла на кухню, включила электрический чайник, посмотрела на растворимый кофе, одобрила выбор Павла, налила чашку черного напитка. Павел вылетел из ванны, почувствовав запах кофе, вошел на кухню.
      – Кофе, милый уже готов и я тоже.
      Виктория обвила руками чистого Павла. Ее нежные и ухоженные руки скользили по телу молодого мужчины. Павел не успел взять кофе, как они оба оказались на постели.
      Сильная женщина, чувственная и темпераментная, обволокла мужчину своими ласками, а он не сопротивлялся, в такой каскад любовных ласк он еще не попадал. Он весь встрепенулся, налился молодыми силами и вступил в любовную игру с волшебной женщиной. Два партнера знали, что делали, они брали от жизни все, что можно.
      Полное утомление и разрядка наступили неожиданно.
      Виктория и Павел слегка отодвинулись друг от друга.
      – Великолепно! – сказала Виктория, – я у тебя могла бы жить.
      – Это как?
      – Мне с тобой хорошо, тебе со мной замечательно, зачем жить врозь? Князь нас одобрит. Дочь моя и князя, вышла замуж, я свободна!
      – В этом что-то есть.
      – Все, остаюсь у тебя жить! Моя походная сумка… а, где я, ее оставила? В камере хранения, на вокзале! Съезди за ней, номер ячейки я скажу.
      – Я возьму сумку из камеры хранения. Вот ключ от этой квартиры, в ней деньги не лежат, а мне надо на службу. Приду вечером. Вот деньги, и протянул Виктории три зеленых сотки.
      – Это не деньги, но на сегодня хватит, – сказала Виктория, поцеловала Павла и пошла, пить черный кофе.
      Князь и я обошлись без любви, между ними возникло доверие, мы друг другу стали более понятны. Я приготовила легкий завтрак, красиво подала его князю.
      – Спасибо, Лиана, не ожидал, у тебя очень хороший вкус.
      – На здоровье.
      – Лиана, есть предложение, а что касается Павла, то он теперь в хороших руках, ему не до тебя, а предложение такое, уедем сегодня из города! Я чувствую себя хорошо, замы мои работают. Виктория их за меня проверит.
      – А мне и так сегодня уезжать, я на выходные прилетела.
      – Лиана, Виктория не все знает, у меня есть гостиница, которая находиться в твоем климате, в столице, там цены зимой, как здесь летом. Заедем к тебе домой, возьмешь вещи, напишешь на две недели за свой счет, и мы поедем отдыхать. В гостинице у меня есть зам, но его надо проверить лично, вот мы и поживем в люксе, и проверку сделаем.
      – Согласна. Поедемте. Сколько же у вас, князь, всякой собственности! Откуда все это?
      – Сложный вопрос, цепная финансовая реакция. Про ту гостиницу здесь никто не знает, ты будешь первая, мы поживем в большом городе, посетим картинные галереи, не вздрагивай, все отлично и твои картины войдут в цену, а Виктория их пристроит.
      Ты прошла закалку, будем играть на большой мировой сцене картин. Мы полетим с тобой на самолете, билеты возьмем в аэропорту. Еще хочу сказать, ты Мишу помнишь?
      Так, он родной младший брат Виктории. Сама сейчас поешь, мы уезжаем без прощанья с остальными членами нашего южного сообщества. Я вызову такси, чтобы нас никто не провожал.
      Я послушно пошла на кухню, я стала привыкать к странному поведению Юлия Ильича, а когда вернулась в комнату, то совсем не узнала его, передо мной стоял совсем другой человек, так он изменился.
      – Вы актер, и стали моложе!
      – Стараюсь, Лиана, выходим, нас никто не должен видеть, машина ждет.
      Машина ждала у подъезда, два шага и оба исчезли из поля зрения соседей.
      Виктория, проводив Павла, решила позвонить Юлию Ильичу, но в ответ услышала частые гудки, отключенного телефона, тогда она позвонила Мише.
      – Миша, братик, а ну объясни, что за птица по имени Лиана?
      – Виктория, она очень талантливая девушка, но без сексуальных потребностей.
      – Красиво говоришь, поверю. Кстати я живу у Павла, он обмолвился, что с тобой знаком.
      – Шустрая сестренка, это же парень Лианы!
      – А мы обменялись с ней. Да, не знаю, куда от меня князь спрятался, но я проверю работу всех его частных владений, и твой пансионат проверю, хоть ты и мой брат!
      – Проверяй, сестричка, жду, давно не видел твои новые наряды.
      Виктория положила трубку телефона и почувствовала, что Юлия Ильича и Лианы в городе нет, но это ее не расстроило. Она оделась в свою белую кожу, сделала шикарную прическу, вызвала белое такси, и поехала наводить шорох и снимать пенки с частной собственности князя, так она зарабатывала деньги.
      Викторию встречали с опаской, и те, кто ее знал, откупались от визитов, для которых в колонках расхода была своя графа для отчета. В казино Виктория не зашла к Павлу, а пошла к тому, кто был до него главным бухгалтером. Прежний бухгалтер из-за присутствия Павла не страдал, у него хватало своих проблем и доходов без программ Павла. Поэтому, о ее визите Павел даже не узнал. Он сильно удивился, вернувшись вечером домой. Квартира стала на порядок дороже, уютней.
      Виктория – оттеняла новый уют. Павел упал перед ней на колени, так он был поражен, обновленным уютом своей холостяцкой квартиры!
      В самолете рядом с Юлием Ильичем и мной сидел Алексашка с обветренным лицом, в какой-то миг его взгляд задержался на моем лице:
      – Лиана, привет! Вот, опять встретились! Вы актриса?
      – Нет, я художница.
      – Странно, но я вас видел в порнографическом фильме.
      – Я никогда в фильмах не снималась.
      – А фильм 'Люди в скалах' не знаком?
      – Никогда о таком и не слышала.
      – Значит, у вас есть сестра – близнец.
      Юлий Ильич слушал разговор, понимал, но ничего не объяснял, он мысленно похвалил Мишу за удачный фильм, и решил сменить тему своих соседей по сиденьям в самолете.
      – Молодой человек, вы откуда и куда? Нам по пути?
      – Я лечу с юга на север, был в отпуске два месяца пора домой. Я работаю на вертолете, облетаю кедровый край. А ваше лицо мне знакомо!
      – Так я был в кедровом крае. А, что на севере такие длинные отпуска?
      – Да, чтобы хватило погреться в другом климате, работаю летчиком, на северных рейсах.
      В это время у кабины пилотов произошла заминка. В кабину ворвались два мужика в черных масках, стали приставать к пилотам, они просили их сменить курс. Пилоты не спешили выполнить их приказ. Один выстрелил, прострелив мягкую часть щеки пилота, пуля разбила стекло кабины самолета.
      В кабину хлынул морозный воздух. Нападающие в масках не сразу почувствовали холод. Высота десять тысяч метров над землей, температура за бортом минус пятьдесят градусов. Холод быстро пошел по салону самолета. Кислородные маски в самолете были в ограниченном количестве. Бортпроводницы забились в свою комнату и молчали. Пассажиры были предоставлены сами себе. Пилоты замерзли первыми.
      Мужики в масках поняли, что дело плохо и для них, обратились в салон с речью из двух слов:
      – Летчики есть?
      – Есть! – крикнул Алексашка, – и пошел к кабине пилотов.
      Я замерзала в зимней одежде. Юлий Ильич ежился из последних сил. Парень с обветренным лицом прошел сквозь замерзающих пассажиров, в руках у него был странный длинный предмет.
      Люди в масках закричали:
      – А это, что?
      – Ваше спасенье, сказал Алексашка, и направил пену на окно.
      Отверстие в смотровом стекле пилотов мгновенно ликвидировалось. Летчики не шевелились от холода в своих костюмах. Парень поднял одного, положил рядом с креслом и сел сам за пульт управления. Самолет почувствовал руку опытного летчика, он выровнялся, и взял верный курс.
      – Слушайте, мужики в масках, нам надо выжить, ваши планы в другой раз выполните, сейчас, снимайте маски, и оттирайте летчиков! Стюардессы, где вы!? – крикнул Алексашка по местному радио. – Все по местам, всех оттирать спиртом! Достать все запасы спирта, коньяка и водки, раздать пассажирам!
      Стюардессы пришли в себя, схватили подносы и полетели по салону раздавать спиртовые напитки. Пассажиры потихоньку стали поднимать головы.
      – Стюардесса, что произошло?
      – Птица разбила стекло, его закрыли специальной пеной, все нормально.
      Я взяла рюмку крепкого напитка, выпила, тепло разлилось по всему телу, вторую рюмку я влила в рот Юлия Ильича, он стал приходить в себя. После крепких напитков в салоне поднялся шум человеческих голосов, и как-то потеплело от спиртового дыханья.
      Мужики без масок оттерли пилотов, дали им выпить спирта, пилоты ожили. Алексашка посмотрел за действиями пилотов и решил, что они сами доведут самолет до аэродрома, и пошел на свое место. Пассажиры все были заняты разговорами, им было не до их спасителя.
      Я пожала руку Алексашке с обветренным лицом:
      – Спасибо, вы нас спасли!
      – А вы все же актриса! Понравились вы мне в фильме.
      Так мы друг друга и не поняли, а в аэропорту Алексашка быстро исчез, никто не успел записать данные спасителя, а мужики без масок растворились в толпе пассажиров.
      На вокзале столицы князь взял такси, и мы направились в гостиницу. Шофер попался деловой, ехал не по улицам с пробками из машин, а умело обходил их по внутренним дорогам, так и доставил своих пассажиров прямо к гостинице. Юлий Ильич оценил мастерство вождения шофера и спросил у него:
      – У меня не хотите работать? Я бы вас взял на пару недель, пока буду жить в этой гостинице.
      – Заплатите, не откажусь, я частный извозчик.
      – Договорились, рядом с гостиницей есть служебная стоянка, стой там, мы подойдем к тебе, а пока возьми за эту поездку плюс ожидание в течение часа.
      Мы зашли в гостиницу, нового хозяина гостиницы в лицо здесь не знали, и мы заселились на правах обычных клиентов, взяв номер на двоих. Я освоилась на новом месте быстро, но главное – мне хотелось под душ. Чистая и довольная я показалась из ванны. Юлий Ильич последовал моему примеру. Я высушила волосы феном и к его выходу из душевой кабины была в полном порядке.
      – Лиана, с чего начнем?
      – С еды. Я кушать хочу и спать.
      – Хорошая мысль, но, видишь ли, мы за твоими вещами в твой город не заехали, да и мне надо кое-что купить, поэтому, план такой: едем в кафе или ресторан, потом в крупный магазин, а потом уже вернемся в номер.
      – Уговорили.
      Ужин в ресторане гостиницы мы оставили на вечер, а поехали туда, куда порекомендовал опытный шофер. Сытые, с продуктами и одеждой мы вернулись через пару часов в свой номер. Я легла спать и отключилась. Князь лег на вторую кровать и уснул. Через час мы оба открыли глаза, и поняли, что находимся в гостинице, а не в самолете, вздохнули и рассмеялись.
      Я впервые сама подошла к Юлию Ильичу, обняла его и обвилась вокруг него. Мужчина приятно потянулся в моих объятиях, и, не сговариваясь, мы стали топить друг друга в ласках, возможно, мы отходили от страха, пережитого в самолете.
      В дверь постучали.
      – Юлий Ильич, это я, Кирилл, откройте, пожалуйста, дверь.
      – Лиана, это мой зам, пронюхали обо мне.
      Он встал, поправил на себе халат, открыл дверь заму. В номер зашел плечистый мужчина лет тридцати пяти, волосы на его голове, были ровно подстрижены.
      – Здравствуйте, Юлий Ильич, я не знал о вашем приезде, но администратор сообразила, что это вы, и мне сообщила немедленно, рад, что вы сами приехали.
      – Привет, Кирилл! Знакомься, это Лиана, моя помощница.
      – Лиана, рад знакомству, – и лицо Кирилла растянулось в улыбке.
      Мне Кирилл понравился, я искренне была рада, что именно он приостановил начинающиеся ласки.
      – Великолепно, вечером встречаемся в местном ресторане, часов в восемь, а сейчас, Кирилл, нам надо прийти в себя. В самолете мы попали в переделку, потом расскажем, – немного устало проговорил Юлий Ильич.
      – Хорошо, отдыхайте, встретимся в восемь вечера в ресторане этой гостиницы, – сказал мужчина и исчез за дверью.
      Через десять минут службы гостиницы знали, что новый хозяин находиться в номере, и быстро стали наводить невидимый порядок в своих делах.
      Я надела новое черное платье, достаточно облегающее мою похудевшую фигуру. Новые туфли на тонком каблуке, быстро привыкли к ногам. Волосы я слегка накрутила и покрыла лаком, грим на лицо нанесла тонко и умеренно. Юлий Ильич был доволен моим внешним видом. Сам он надел новый костюм, новые туфли. Галстук ему подбирала я, он был гвоздем его нового облика. Мы вышли из номера, и направилась к ресторану.
      По пути следования стояли служащие гостиницы. Юлий Ильич кивал всем головой, но руку никому не протягивал. Я впервые попала под пристальные взгляды людей, и вежливо улыбалась. Кирилл ждал нас стоя у столика, накрытого на четверых. К столику подошла полноватая, невысокая женщина с очень приятным лицом. Все четверо сели за столик.
      – Юлий Ильич знакомьтесь, это ваша левая рука в этой гостинице, Ирина Петровна, она отвечает за материальную часть.
      – Очень приятно, Ирина Петровна, нам есть, о чем с вами поговорить.
      – И я рада вас видеть, Юлий Ильич, – сказал спокойно женщина.
      Стол своим чудесным видом привлекал внимание людей и отвлекал от разговоров.
      Зазвучала музыка.
      Кирилл пригласил меня танцевать, я вышла к нему. Мужчина повел меня в медленном ритме танго, я вспомнила танцы на террасе пансионата, когда танцевала с Павлом, и женским чутьем поняла, что этот танец начало чего-то большего, чем танец.
      Мужчина излучал мужские флюиды, я тонула в его объятиях, мне было очень хорошо.
      За столиком образовалась новая пара, Юлий Ильич и Ирина Петровна, они понимали друг друга без слов и танцев. Люди они были опытные в делах жизни. Разговор между ними шел неторопливый и весьма, информационный. Еда с их тарелок исправно жевалась и исчезала в полноватых желудках.
      Они стоили друг друга. Ирина Петровна обмолвилась, что она не замужем, Юлий Ильич тут же сказал, что всегда холост, но есть дочь, а она добавила, что у нее есть сын. Танцевать им было лень.
      Кирилл и я вернулись после двух танцев, музыка сменила ритм, и мы сели за стол.
      Разговор за столиком на четверых плохо делился, хотелось разойтись по парам, но гостиница и ресторан, были их местом работы, все четверо ревниво наблюдались с разных сторон, разными людьми.
      Неофициальное знакомство состоялось, официальную часть перенесли на следующее утро. Юлий Ильич взял меня под руку, и мы удалились к себе в номер.
      Казалось бы, что после встречи в ресторане с другой женщиной, Юлий Ильич сам остынет к Лиане, а получилось все наоборот, он посмотрел на нее со стороны: в руках широкоплечего Кирилла она была обворожительна и сексуальна! У себя в номере он только и думал о Лиане, а она ходила рядом с ним, но не была полностью в его власти. И мужчина захотел власти над ней! Боже! Как ему захотелось почувствовать в руках ее тело! Он остановил Лиану, она села рядом с ним в вечернем платье. Платье, с глубоким вырезом сзади легко покинуло ее тело, и в это время зазвонил мобильный телефон.
      Голос мой был взвинчен до предела:
      – Юлий Ильич, старый ты хитрец! Ты, почему раздарил квартиры, ломбард и прочее отдал в чужие руки?!
      – Виктория, не шуми! Филиппа и Аллу надо поженить, они нам пользу принесут, не волнуйся. Павел уже отработал свою квартиру, он так продвинул бухгалтерию в игорном бизнесе, что всех окупил, о чем, правда сам не знает, так, что ты партнера выбрала правильно, вот и дои его!
      – Юлий Ильич, а ты где?
      – Виктория, я на севере, у меня дела.
      – Ладно, поверю, – и в трубке послышались гудки.
      – Лиана, опять нам помешали, не судьба, – сказал он и лег спиной на кровать, – иди, Лиана, ложись на свое место, – а сам прикрыл глаза.
      Я обрадовалась такому исходу событий, и завершила вечер на своей кровати, сон быстро наступил, я уснула. Приснился мне Кирилл, но когда он приблизил ко мне лицо, то оказался Павлом, который ударил меня о камни пляжа, я вздрогнула от боли и проснулась.
      Я встала, и посмотрела на Юлия Ильича. Он, как лег на спину, так и лежал. Я подошла к нему, послушала дыхание, но не услышала. Пульса не было! Я смотрела на князя, раскрыв глаза и не знала, что делать. Посмотрела на часы, спала я не более десяти минут. Я выскочила в длинный коридор гостиницы, забыв про лифт, сбежала по лестнице в фойе и обратилась к дежурной:
      – Девушка, хозяин гостиницы – умер, вызывайте милицию!
      – У нас есть дежурный милиционер, сейчас вызову, – и она позвонила по телефону.
      Через пару минут появился заспанный в форме милиционер.
      – В чем дело, девушка?
      – Простите, Юлий Ильич, хозяин этой гостиницы – мертв.
      – Идите быстро за мной, я знаю, в каком он номере остановился.
      Юлий Ильич лежал на спине, как живой, глаза были прикрыты, ран и крови при внешнем осмотре, не было.
      – Лиана, вас так зовут? Расскажите, о том, что произошло здесь!
      – Мы не удачно прилетели на самолете, потом был ужин в ресторане, после ужина ему позвонила Виктория, и после разговора с ней, он откинулся и лег.
      – У вас с ним какие отношения?
      – Непонятные отношения, но секса не было, ни разу. Он требовал, чтобы я была рядом, но не близко.
      – Что вы ели?
      – Все меню знает Кирилл, его заместитель.
      – Лиана, у него есть родственники?
      – Виктория и дочь.
      – Займитесь их поиском, а впрочем, номер телефона Виктории точно на сотовом телефоне есть, так и написано, Виктория. Я сам всех вызову, а Вы, пожалуйста, не уезжайте, идите в свою комнату, сюда сейчас люди набегут.
      Я вышла в другую комнату. Через открытую дверь я услышала сквозь сон голос Кирилла, врача и уснула.
      Утром я проснулась и увидела рядом с собой женщину в белом халате.
      – Проснулась, Лиана, это хорошо, а мы за тебя испугались! Ты спала двое суток!
      – Что с ним? Он мертв или жив?
      – Юлий Ильич, хозяин этой гостиницы умер. Вам и ему подлили снотворное в вино, Вы мало выпили, а он больше, его сердце не выдержало нагрузки, он умер.
      – А кто-нибудь приехал с юга?
      – Да, здесь Виктория, Павел и Миша Мухин.
      – Вы их всех знаете?
      – Они тут сутки меня атакуют насчет вашего здоровья, не захочешь, так запомнишь их имена. О, идут.
      В комнату влетел Павел.
      – Лиана, ты жива? Вот, хорошо! Ведь вас отравили тем, чем всех сам князь усыплял.
      Молодец, что мало выпила!
      – Павел, а что с нами будет?
      – Домой поедем.
      – В какой дом?
      – Умница, сам не знаю куда ехать, домой я уже съездил, посмотрел на всех и сюда вернулся. Виктория разрешает мне и дальше работать в казино, но я ей уже надоел.
      Поедем, Лиана со мной!
      – Павел, не знаю, просто не знаю, куда мне ехать?
      Мой вопрос завис в воздухе.
      – Да тут, так все раскрутили, а потом закрутили, так что все обо всем знают и не знают, – сказал Павел свои мысли вслух.
      В комнату вошел Кирилл:
      – Лиана, я рад, что ты жива! За столом мы сидели четверо, и откуда мог отравитель знать, куда вы сядете? Вот загадка!
      – Он всегда сидит лицом к залу, а женщина его всегда с одной стороны сидит, слева, – ответила я.
      – А ты откуда знаешь?
      – Заметила.
      – Наблюдательность и все. Интересно.
      В комнату вошла Виктория:
      – Лиана, веришь, а его любила! Вот любила его и все!
      – Верю, Виктория, верю.
      – Спасибо, Лиана, ты украсила его последние часы, да и я успела услышать его голос. Лиана, правьте с Павлом в казино и во дворце, теперь я главная наследница!
      Что удивляетесь? Смешные люди! Да мы расписались с князем, когда я ждала дочь, но решила об этом молчать всю оставшуюся жизнь, чтобы меня, как наследницу не убили. Теперь – я хозяйка, а вот об этом отравитель и не знал!
      – Рад приветствовать хозяйку гостиницы, – первым сообразил поздравить меня Кирилл.
      – Кирилл, будешь моим мужчиной. Ты мне понравился. В гостинице служащих можешь оставить на своих местах, единственное добавление, пусть Лиана своим художественным взглядом окинет всю гостиницу и даст свои предложения, а Павел проверит программы в бухгалтерии. Неделю поживу здесь.
      – Виктория, а ты откуда знаешь, про наши способности? – спросил Павел.
      – Юлий Ильич делился со мной своим опытом руководства.
      Все молча склонили головы перед Викторией.
      – Молодцы, все поняли! Его похороним завтра, здесь. Это значительно дороже, но почетней, он заслужил, всем быть на похоронах! А сейчас все свободны!
      Виктория быстро вышла из комнаты, за ней побрел Кирилл.
      Павел остался со мной:
      – Лиана, как все изменилось за последнее время!
      – Ни то слово! Но ты меня не бросай больше! И не бей!
      – Не напоминай. Нас ведь сняли, тогда среди скал.
      – Что? А мне говорят, что я актриса порнографических фильмов.
      – Случайно узнал, что меня с тобой снимали в скалах, когда раскручивал в своих программах финансы князя.
      – Вот, Павел, теперь мне все понятно, но на злость нет сил, – ответила я с вселенской грустью.
      Врача в комнате не было, когда она ушла, никто и не заметил.
      – Лиана, через неделю свадьба Аллы и Филиппа, ты со мной поедешь на это торжество?
      – Едем, Павел, конечно, мы поедем через неделю к ним на свадьбу, если выпустят нас отсюда.
      – Еще есть предложение: давай поженимся!
      – С этим подождем, пусть все успокоится, – сказала тихо я.
      Кирилл и Ирина Петровна сидели в кабинете Кирилла.
      – Кирюша, мы с тобой смерти избежали, руки до сих пор трясет и челюсть сводит.
      – И не говори, Ирина Петровна, новая хозяйка меня своим мужчиной назначила.
      – Везет тебе Кирилл на женщин, а Виктория Борисовна женщина видная и властная, придется тебе ее капризы терпеть.
      – Терпеть капризы я не люблю – Кирилл, так это ты подсыпал? – искренне удивилась Ирина Петровна.
      – А кто еще? Я у князя школу белого порошка в пансионате прошел, и решил ему отомстить. А потом у нас не все чисто со счетами, хотел избавиться от проблем.
      – Глупец, да эта Виктория Борисовна круче князя будет тобой руководить!
      – Не будет, ее завтра подорвут, а я женюсь на ее дочери.
      В это время в кабинет Кирилла ворвались три милиционера и Виктория.
      – Хватайте, убийцу! Все слышали, что он сейчас говорил? Забирайте его! – сказала я с надрывом в голосе, и опустилась на стул у стены.
      Милиционеры надели наручники на руки Кирилла.
      В кабинет влетела секретарша.
      – Кирилл, я не виновата, меня заставили! Они все слышали, что ты говорил, и записывали!
      – Вот, глупая женщина! – сказал Кирилл и пошел между милиционерами.
      Виктория вошла в комнату Лианы:
      – Лиана, у меня с Кириллом облом, Павла я у тебя забираю, но тебя любит мой брат Миша, мы вас поженим через пару месяцев.
      – Виктория, ты прекрасна! – сказал Павел и сел на коленях.
      В комнату вошел Миша:
      – Без меня в этой истории не обошлось! Лиана, я рад тебя видеть!
      – А я, что говорила, – сказала Виктория и обняла привычным жестом Павла, который уже сидел у ног, – дворец Павлина, Лиана, ваш, я дворец этот не люблю, это мой подарок на вашу свадьбу, братец Миша; а мы с Павлом здесь поживем.
      – Виктория, мы сможем с Мишей уехать? – спросила я.
      – Катись Лиана на юг с Мишей, тебя я к Павлу не подпущу, он мой. Дизайнера найдем другого, – ответила Виктория с долей грубости.
      – Спасибо! – в один голос сказали Миша и я.
      Кирилла из-за отсутствия прямых доказательств его вины отпустили из-под стражи.
      Викторию это не очень расстроило, меньше всего ей хотелось взваливать на себя всю ответственность за гостиницу, пусть ее несет Кирилл. При вскрытии князя побочных средств, введенных в его организм, не обнаружено. Смерть носила чисто сердечный характер. Виновных в смерти князя не нашли, только в его ладони обнаружили черную жемчужину… Виктория отдала дань князю, похоронила его со всеми почестями и поставила памятник, после этого она его совершенно забыла.
      У Виктории так много оказалась частной собственности, что она решила все правление своим имуществом по доверенности передать Павлу, и пусть он работает, а ей надо покупать новые костюмы, а точнее комплекты. Виктория любила быть одноцветной, а это весьма дорогое удовольствие, подобрать комплект черного цвета – не проблема, но все остальные цвета требуют вмешательства женщины и денег.
      Порой она заказывала себе комплекты из кожи одного цвета: костюм, сумку, сапоги, шляпу. Шик Виктории виден издалека.
      Павел окунулся в бумаги, частично переносил их в компьютер, качал головой и думал, как справиться с такими колоссальными деньгами и не растерять их.
      Виктория вертелась рядом с Кириллом, и оба они знали, что это ненадолго, и оба друг другу не доверяли, поэтому много слов не произносили.
      На юге приближалась свадьба Аллы и Филиппа, но с каждым днем им все меньше хотелось жениться, да и князь отошел в мир иной. Алла не хотела подчиняться, Филипп не хотел слушать женских просьб, а сама любовь у них выветрилась. Я и Миша, приехав из столицы, сразу заехали к ним. Нам было заметно, что свадьба, как-то затихает, хоть ее время не наступило.
      Вечером все собрались в комнате Аллы и почувствовали свободу от того – что теперь некому подслушивать, но и говорить не хотелось. Всем было скучно и грустно. Помянули князя и замолчали. Алла не делилась новостями, а я лишнего ей не говорила.
      Миша понял, что пора уезжать, и первый позвал меня во дворец Павлина, поскольку другого общего жилья у нас не было. Такси, со знакомым таксистом приехало достаточно быстро. Таксист, вспомнил мою историю и мой браслет, но в присутствии Миши промолчал, так молча доехали они до дворца Павлина на берегу моря.
      Январская погода теплом не баловала, но мне казалось, что на улице тепло для этого времени года. А вот среди служащих дворца царило уныние, все помянули князя. Я пошла к павлину, тот проявил радость своим криком, а в целом тоска царила во дворце, когда появлялся князь, дворец оживал.
      – Миша, сейчас подадут ужин, есть просьба: надень халат с павлинами на спине, есть новые халаты. Я очень тебя прошу. В картинной галерее, на первом этаже, жду тебя.
      – Согласен, Лиана, я надену халат.
      Через десять минут мы оба в халатах встретились среди картин с павлинами на полотнах. Миша ощутил разницу существования на земле. В халате ему стало хорошо и по-домашнему уютно. Он готов был поклясться, что в него перешла душа хозяина, и он стал сильнее. Странное чувство власти появилось в его взгляде. Я это заметила и улыбнулась:
      – Все хорошо, Миша?
      – Удивительно, Лиана, но мне на самом деле хорошо.
      – Теперь ты хозяин, и Виктория это поймет при следующей встрече с тобой. Она все отдаст, в твои руки, вот посмотришь, но людей не усыпляй порошком.
      – Не буду, а то сам от него и погибну. Я знаю свойство этого порошка.
      – Вот мы и получили благословение князя.
      Повар сам принес еду, он хотел познакомиться с новыми хозяевами. Лиану он уже хорошо знал, при взгляде на Мишу повар понял, что хозяин во дворце есть, и у него отлегло от сердца. Повару нравилось работать во дворце. Служащие при виде Миши в халате пришли в хорошее настроение.
      Дворец ожил.
      Я предложила Мише занять две смежные комнаты на втором этаже. Мне не хотелось быть одной, но относительная свобода была необходима. Легли мы спать в разных комнатах, но ничего так не притягивает, как желание двух людей, находящихся друг от друга через стенку, имеющую дверь.
      Оба мы встали и столкнулись в дверях.
      Вот что видно было со стороны павлина на картине.
      Миша впился губами в губы Лианы, она ему ответила всеми фибрами своей души. Они сели на диван, который был собран, казалось бы, просто поговорить, но Миша завалил ее, а она не сопротивлялась. Две постели стояли пустыми, а два человека с большой любовью изучали друг на половинке дивана. Как они там вообще уместились? Без большой любви на полуметровой ширине не поместишься. Они поместились в два этажа, потом эти два этажа перемешались, Лиана и Миша сплелись так, что казались единым целым.
      Диван новый и мягкий скрипов не издавал, два тела перемещались в пространстве с присущей молодости активностью. Миша упивался от наслаждения быть мужчиной, она любила без воспоминаний о Павле и камнях на пляже, она видела и чувствовала только Мишу. Они радовались удовольствию обладания друг другом. Лиана проснулась от ласк Миши.
      Утро сияло февральским солнцем. Обогреватель пел свою песню, дополняя тепло в комнату. Я улыбнулась Мише радостно и просто. Он просветлел от улыбки:
      – Лиана, а где у нас будет завтрак?
      – Обед в подводном ресторане, а завтрак подадут в столовую, возражения есть?
      – Есть, это не по-домашнему, а уютнее можно?
      – Трудно, дворец Павлина большой, площади надо использовать.
      – Давай здесь филиал пансионата откроем, для хорошо обеспеченной публики, а себе квартиру приобретем без дворецких и поваров. Ты и я.
      – Отличная идея, но где деньги возьмем?
      – У меня есть однокомнатная квартира, добавим доходы от пансионата и дворца, и купим приличную квартиру.
      – Виктория будет против твоего решения.
      – Моя сестра согласиться, главное, чтобы ей отстегивали от доходов пансионата или не пугали расходами на ремонты и обновление интерьера.
      – Интерьерами я займусь, а сейчас умываться и завтракать.
      – Согласен.
      Мы много не требовали от жизни, и решили улучшить быт отдыхающих, а о женитьбе дружно молчали. Между нами возникли добрые отношения. Мы устроили себе день отдыха, потом нам надо было ехать на свадьбу, и на третий день мы могли подумать о переделке дворца Павлина под филиал пансионата. Место расположение дворца было очень хорошее для отдыхающих, но для жизни оно мало подходило.
      Худощавый Миша с улыбкой смотрел на Лиану, которую трудно было отнести к худосочным женщинам. Она не была пышкой, но приятное нежное тело привлекало. Да и его сестра Виктория была стройной и худощавой, может, поэтому его тянуло к теплу Лианы, которое от нее словно излучалось в зимний, солнечный день.
      Еще Миша заметил, что она мало ходит на шпильках, в отличие от Виктории и Аллы, но это его не смущало, в ней было спокойствие, а не взвинченность походки на шпильках. Он смотрел, как она готовится к свадьбе подруги, и при этом не старается быть красивее невесты. Все тона ее одежды были спокойные, каблук на обуви умеренный, прическа гладкая. Миша подошел и обнял теплое тело Лианы, она прижалась в ответ, он протянул ей три нитки белого жемчуга…
      Алла думала лишь о том, что стоит ли выходить замуж, если и князя уже нет. Ей стало грустно, работа зимой в ломбарде радости не приносила. Филипп к ней охладел. До свадьбы оставались считанные дни. Она лежала, смотрела в потолок, потом в окно, моросил февральский дождь, она заметила, что Лиана с Мишей хорошо вместе смотрелись, было в них нечто такое, отчего хотелось им завидовать.
      Захотелось Алле к маме под крылышко. Потянуло рисовать.
      В голове невесты промелькнул клубок дел перед свадьбой. Потом она вспомнила ложную свадьбу с князем, и ей стало еще хуже, хотелось одного: уехать из этого города и про все забыть. Алла чувствовала, что Филипп будет рад, если она откажется от свадьбы.
      Да еще эта Виктория! Ведь она теперь наследница недвижимости князя. Виктория уже высказывала Алле, свое недовольство, по поводу ломбарда и передачи квартиры в ее собственность после свадьбы. Юлий Ильич наобещал и умер, а бумаги не оформил, его словесное завещание Виктория всерьез не принимала. Тоска одним словом, кругом тоска. Ехать домой тоже радость небольшая, там ее не ждут.
      Сквозь тучи промелькнуло солнце. Алла встала, посмотрела на себя в зеркало и решила не сдаваться, а купить краски и в свободное от ломбарда время просто рисовать и не думать о проблемах, пусть Виктория о них думает. Молодое лицо Аллы расплылось в вымученной улыбке. Она привела себя в порядок, подкрепилась, сделала веселенькую прическу с кудряшками и позвонила по телефону Филиппу:
      – Филипп, мы, что с тобой будем делать: жениться или разводиться?
      – О, Алла! Что за вопрос, любимая, через два дня свадьба, а она сомневается!
      – Не верю я в любовь…
      – Тебе сейчас доказать, или до вечера оставить?
      – Меня съедают сомнения по поводу правильности нашего решения.
      – Алла, это слишком серьезно, живи проще, продукты все заказаны, в ресторанчике место заказано, подруга твоя приехала, платье готово, чего тебе не хватает?
      – Уверенности. Ладно, забудем. За тобой зайти?
      – Я не готов.
      – Хорошо, я поехала на работу.
      – Счастливо.
      Филипп был точно не готов для встречи с Аллой, у него дома провела ночь кассирша из его магазина. Они работали вместе, и как-то сдружились. Это вероятно и почувствовала Алла, и ее сомнения были недалеки от истины. Кассиршу звали Аня.
      Девушка она была молодая и энергичная, главное без предрассудков. К Филиппу она приклеилась крепко, и Филипп сам не знал, как быть со свадьбой с Аллой. Он тоже сомневался, что им на свадьбу Виктория подарит квартиры, в которых они сейчас с Аллой живут. Что-то в такую щедрость ему не верилось, а без этого, зачем ему Алла? Обойдется Аней.
      Виктории надоела зима в крупном городе, где находилась гостиница, доставшаяся ей по наследству. Надоел и холеный Кирилл и споры с ним. Павел проверил все бумаги у Кирилла, они были в относительном порядке. Бухгалтерия весьма скользкая наука, и Виктория не хотела ею заниматься, она назначила сумму, которую Кирилл обязан переводить ей, и на этом ревизию дел в гостинице она прекратила, до следующего своего приезда.
      Павел привык к Виктории, он умел быть нужным и при этом весьма нетребовательным.
      Женщину это вполне устраивало. Они сдружились и влюбились. Они оба любили хорошие вещи, поэтому приоделись в крупных магазинах города или в бутиках, потом поехали в Павлинск. Виктория решала жить с Павлом. Она еще немного подумала и предположила, что Алле и Филиппу она отдаст в личную собственность квартиру князя, а квартиры Аллы, Павла и Филиппа, расположенные на одной площадке объединю в одну, для себя и Павла.
      Павла такое решение устраивало. Он не сомневался, что это устроит и Аллу с Филиппом, ведь после смерти Юлия Ильича все подарки зависли. Павел и Виктория вечером после своего приезда, приехали к Алле и сообщили о решении с квартирами, та сразу притихла. Из ее головы вылетели все сомнения, за нее все решила Виктория.
      Филипп вел себя странно, если не сказать больше. Виктория оставила их на работе в ломбарде и в супермаркете, но ломбард в собственность Алле отказалась передавать. Свадьба срывалась. Филипп не смотрел Алле в глаза, перед его глазами была Анечка кассирша. Алла поняла, да ничего она не понимала, кроме одного, что ей плохо, ей очень плохо, и она рванула к раковине. Аллу выкручивало наизнанку.
      Она вспомнила, что с Филиппом однажды, а это было месяц назад, они провели хорошую ночь, в честь подачи заявления, а после этого у них ничего и не было.
      Она сообразила, что у нее будет ребенок, а ей скоро будет только девятнадцать лет! Значит свадьбе быть! Женщина вернулась к компании.
      Виктория поняла все сразу.
      – Уважаемые гости и ты, Филипп, свадьба состоится, ее никто не отменяет, особенно я, – сказала Алла.
      – Алла, что с тобой? – заволновался Филипп.
      – У нас с тобой будет ребенок.
      – Ура! – вскрикнула Виктория, – Ребята, я вас поздравляю!
      – Алла, я рад за вас, – вставил свое мнение Павел.
      Филипп обхватил голову руками.
      – О-о-о! Алла, ты шутишь?
      – Я не шучу.
      Павел и Виктория встали со своих мест, они решили, что визит состоялся, пожелали удачи и пошли в квартиру Павла.
      Алла и Филипп остались одни.
      – Алла, ты знаешь, я тут в другую женщину влюбился…
      – Знаю, все знаю, ваши девчонки кассирши прибегали в ломбард, и все рассказали нашей кассирше.
      – Я не извиняюсь, считай, что это было мальчишество с моей стороны.
      – Прощаю, у меня безвыходная ситуация.
      – Но она не вечная.
      – Это, как на нее посмотреть.
      – Филипп, иди к себе сегодня, мне надо отдохнуть, работу мне не отменяли.
      – Хорошо, я уйду.
      – Если можно, Анечку не приводи до свадьбы.
      – Ты и это знаешь?
      – Милый, у меня глазок в двери смотрит на твою дверь.
      – Не приведу, – сказал Филипп и пошел в свою, и уже не свою квартиру.
      Виктория после ванны, строила планы вслух об объединение квартир.
      – Виктория, но объединять квартиры – это сложно, может, найдем другое решение?
      – Павел, что ты предлагаешь?
      – Не спешить, еще не прошло полгода после смерти князя, оставь все на своих местах. Я влез в дела князя и твои, но чем меньше их трогать, тем лучше, пока.
      – А я люблю планировкой занимать! Люблю покупать красивые вещи!
      – Любимая, есть предложение, переезжай в квартиру князя сама, и делай в ней, что тебе хочется. Я даю тебе свободу и скажу, какую сумму ты сможешь истратить.
      – Начальник! Ладно, люблю мужскую руку, командуй. Завтра уеду в квартиру князя, ведь я там прописана. А ты не знал?
      – Знал. Я много чего знаю.
      Любовь не клеилась, легли они спать в разных комнатах.
      Утром Виктория поехала в свою квартиру.
      Павел не поленился и сказал Алле, а потом и Филиппу, что они могут жить в своих квартирах до особого распоряжения. Когда он направился к выходу из квартиры Филиппа, ему навстречу вышла Анечка. Филипп глазами пытался ей показать, чтобы она прошла мимо, но не тут-то было.
      – Филипп, ну ты козел! У нас будет ребенок! – закричала на всю лестничную площадку Аня.
      – Филипп, ты всех баб окучиваешь? – удивился Павел.
      – Аня, ты это серьезно говоришь? – уточнил Филипп.
      – А то нет!
      На шум выглянула Алла из своей квартиры.
      – Вот и Аня появилась! Почему шумим? – сказала Алла.
      – Алла, вы обе в положение, – сам, не ожидая этих слов, выпалил Филипп.
      – Женись на двух! – съязвил Павел.
      Алла заморгала только что накрашенными ресницами.
      – Чушь, – выдохнула она.
      – Правда! – закричала Аня.
      – А мне, что делать?! – завопил Филипп.
      – Без меня разбирайтесь, – сказал Павел и сел в лифт.
      – Алла, Анечка, не волнуйтесь. Я все придумал, заходите ко мне, – неожиданно спокойно заговорил Филипп.
      – Без меня, – сказала Алла, и пошла в свою квартиру.
      У Аллы не было слез, было состояние отрешенности от действительности, она не хотела думать о том, что произошло, об этом она думала раньше, а сейчас оделась и пошла на работу.
      За дверью Филиппа верещала Анечка.
      У двери ломбарда стоял таксист. Да, тот самый таксист, который возил Аллу за картинами.
      – Алла, ты задержалась, я уже на улицу вышел. Жду тебя.
      – Андрей, тут такие дела, через день свадьба, и вдруг выясняется, что кассирша Анечка из этого супермаркета, – и она показала рукой на магазин, – ждет ребенка от Филиппа, моего жениха.
      – Алла, а ты случайно не ждешь ребенка, что-то ты осунулась.
      – Я нет, но такие новости даром не обходятся, да еще Виктория явилась.
      – Новость всем новостям – новость, и она меня устраивает, значит, вы не поженитесь!
      – Скорее нет, чем да, Виктория темнит с квартирами и не отдает мне ломбард.
      – Алла, а ты выходи за меня замуж, я не пью, и люблю тебя с того момента, как увидел.
      – Милый Андрей! Ты на самом деле очень милый, но я еще не люблю тебя!
      – Тебе и некогда было меня любить! А сейчас найдем время, и все исправим, по части любви. Я не совсем бедный, у меня есть двухэтажный домик и собака.
      – Собака – это доказательство богатства. Хорошо, в обед заходи за мной, поедем в твою берлогу.
      – Вот и ладушки! – сказал Андрей, сел в машину и поехал приводить дом в порядок.
      Берлога таксиста была весьма обстоятельно обставлена мебелью, во дворе росли несколько деревьев. Зимой Алла не могла бы сказать, что это за деревья, но их крепкий вид внушал доверие. По владениям таксиста видно было, что он не пьет и не лишен здравого смысла в жизни.
      Алла улыбнулась:
      – Андрей, можно я тебя огорчу?
      – То есть скажешь горькую правду?
      – Угадал. Я на самом деле в интересном положении, и отец ребенка Филипп, но…
      – Не продолжай, мне все понятно, Филипп теперь с Аней. Хочешь, я тебя обрадую? У меня детей быть не может. Так, что я тебя возьму такой, какая ты есть, и это будет наш с тобой ребенок.
      – Не хило!
      – Алла, мы можем расписаться в ваш день, я здесь давно живу, меня знают, и думаю, нам разрешат разрешить наши проблемы.
      – Круто. Прости, Андрей, я не ожидала такого варианта.
      – А я такой, хозяйственный.
      – Если ты еще и спокойный, то я согласна, Филиппа мне не потянуть с его требованиями и запросами.
      – Вот и хорошо! Филиппу надо сообщить наше решение.
      – Хоть сейчас, – и Алла набрала номер Филиппа.
      – Филипп! Привет! У меня есть для тебя новость!
      – Говори.
      – Я теперь не твоя, я замуж выхожу за другого мужчину!
      – Кисло. А, что так? Почему у тебя 'горько' с другим мужчиной, а не со мной?
      – Редиска. Нет, ты чего не понимаешь, что ты двоеженец по существу!
      – Ладно, кому я тебя должен передать с рук на руки, все же ты ждешь от меня ребенка?
      – Андрею, таксисту.
      – Виг вам, я тебя не отдам.
      – Брось издеваться надо мной! Без шуток, я уже сижу в доме будущего мужа.
      – Он что ли богат?
      – И не то, чтобы да, и не то, чтобы нет. Здесь хорошо.
      – Адрес! Говори адрес, где ты сейчас! Я еду к тебе немедленно!
      Алла повернула голову к Андрею:
      – Андрей скажи адрес, Филипп едет сейчас сюда.
      Андрей назвал свой адрес, Алла его повторила в трубку, а потом обратилась к Андрею:
      – Он меня здесь не оставит.
      – Посмотрим.
      Они помолчали. Через пять минут в ворота застучали. Андрей пошел открывать.
      Во двор ворвался Филипп:
      – Где она?
      – В комнате.
      – Веди!
      Алла увидела взбешенное лицо Филиппа.
      – Алла! Мы с тобой женимся! Аня пусть выходит замуж за таксиста!
      – Объясни, Филипп, в чем дело, ты же сам с ней гулял и догулялся.
      – Пойми, родная моя женщина, она не моя женщина, она женщина таксиста!
      – Я отказываюсь понимать, – сказала Алла.
      – Аня мне сказала, что ждет ребенка, но я с ней поговорил, и оказалось, что этот ребенок от таксиста. Она так с ним расплатилась за поездку в соседний город.
      – Какая нелепица! Андрей сказал, что у него не может быть детей.
      – Да, у него их быть не может, они растут в других домах.
      – Помирились? Дверь открыта, сказал таксист и вышел из комнаты.
      В открытые ворота вошла Аня.
      – Андрей, я вся твоя, вместе с ребенком.
      – Входи, Аня, женой будешь.
      – Так я уже вся здесь, и она завезла во двор огромную сумку на колесиках.
      Алла и Филипп, не оглядываясь на события во дворе, вышли за ворота.
      – Филипп, я так соскучилась без тебя!
      – А я просто истосковался.
      – Едем ко мне?
      – Едем, на работу, время обеда кончилось.
      Павел проснулся один, и сразу вспомнил, что Викторию он послал жить одну в квартиру князя, а Лиана живет где-то с Мишей, он погрузился в тоску, которую быстро отогнал мыслями о работе, которая с каждым днем только увеличивалось.
      Жить с Викторией в одной квартире он боялся, женщина она опытная и непредсказуемая, он и так взвалил на себя все ее заботы о наследстве. Он уставал перед ней пресмыкаться, а именно это всегда происходило в ее присутствии.
      Свадьба собрала всех за одним столом.
      Виктория не отводила глаз от Павла, который пришел в белом костюме, и просто затмил собой жениха в черном костюме. Это ей очень понравилось. Ее брат Миша, пришел в черно-белой кожаной курточке и черных кожаных брюках, с ним появилась неожиданная, элегантная Лиана, в черном платье, с накидкой из голубой норки. Ее серые глаза смотрели только на Мишу, а иногда на невесту. Невеста, Алла, в белом платье с отделкой из белой норки, претендовала на лидерство в обществе по части женской красоты.
      Но Виктория! Она явилась в зеленом кожаном костюме под крокодила или из самого крокодила. За столом было всего три пары, но каких! Необыкновенно красивых и обеспеченных. Официанты скользили неслышно, оплаченные с ног до головы. Виктория посмотрела на публику за столом и заскучала, все они молоды и хороши собой. Она вспомнила, что она сама-то с недавних пор вдова обыкновенная, от крика 'горько!' – ей захотелось плакать, но она знала одно средство от всех слез: смена партнера, пусть на час, но обязательная смена, пусть на танец, но в ее руках должно быть новое, мужское тело…
      После поцелуев молодоженов, Виктория встала и пошла к жениху, она пригласила его на белый танец, все ее тело завибрировало от прикосновения нового мужчины в черном свадебном костюме.
      Алла посмотрела, как Виктория всем телом обняла ее молодого мужа, и подумала, что спокойная семейная жизнь ее не ожидает, в то же время, она осознала, что отец ее будущего ребенка в руках хозяйки, а из этого она сможет извлечь финансовую пользу, и посмотрела на Павла. Павел без Виктории не унывал, правая рука хозяйки, смотрел на нее! Их глаза встретились. Павел пригласил Аллу! Оба пошли танцевать несколько в отдалении от Филиппа и Виктории.
      За столом остались Лиана и Миша, они переглянулись и встали одновременно. Три пары два танго танцевали без перерыва, потом заняли свои места за столом, выпили, и обстановка резко изменилась, все стали говорить, есть, пить, и не думать, кто и с кем, в этой компании; все были всех, и кого-то одного в частности.
      Взаимозаменяемость в жизни, как и в технике, явно необходима в некоторых слоях общества.
      В разгар изысканного веселья, в ресторан вошла пожилая пара, приехали родители невесты. Они подошли к столу.
      – Алла, мы опоздали, то ехать не хотели, то вас нашли не сразу. Где наши места?
      – Мама, рядом столик, вам мгновенно накроют.
      – Так ты нас не ждала?
      – Ждала, но не дождалась.
      Через пять минут появились родители Филиппа. Их посадили с родителями Аллы. Они ехали в одном вагоне поезда, и успели познакомиться, так как часто стояли в коридоре поезда, а не сидели в купе.
      И совсем неожиданно в ресторан вошли таксист Андрей и кассирша Анечка. Филипп подошел к ним и пригласил их к столу. Алла объявила очередной белый танец.
      Официантам предстояло объединить два стола, за время танцев. Как ни странно, но танцевали каждый со своей парой. Потом чинно сели за стол. Анечка своим язычком веселила общество, ее рассказы были похожи на анекдоты о свадьбе, но вполне уместны.
      Виктория смотрела, как Анечка то и дело обращалась к Филиппу, мой опыт показывал, что они сексуальная пара, в недалеком прошлом. Недовольное лицо Аллы это только подтверждало. Андрей, напротив, глаз не отрывал от Аллы. Мать Аллы это тоже заметила и подумала, что здесь ее дочери не скучно. Анечка замолчала, на ее глаза навернулись слезы, о чем она думала, никого не интересовало.
      Миша поднес ей бокал шампанского:
      – Детка, успокойся, свадьба заканчивается, наступает жизнь.
      Женщина выпила бокал, стала спокойней. Андрей подумал, что пора им с Анечкой уходить, на Аллу он насмотрелся, и решил, что с ней он еще встретится.
      В машине Аня уснула, да так крепко, что Андрей был вынужден выносить ее из машины на руках. Спала Аня целые сутки, но Андрей работал, и об этом не знал, а когда вернулся, то разбудил ее, не спрашивая, просыпалась она или нет.
      Проделка Миши сошла ему с рук. Порошок князя вновь был в работе.
      Кирилл, живя в крупном городе, хорошо знал цену деньгам, они здесь были необходимы по любому поводу и без повода. Прижимистый Павел незаметно, но чувствительно ухудшил его материальное положение. Яркая Виктория произвела на него хорошее впечатление, а потом она вдова, и наследница больших денег. Он решил не упустить возможность, стать ее мужем, любовником, да кем угодно, ведь такие дамы долго без мужей не бывают!
      Все свои дела он на время передал Ирине Петровне и полетел к Виктории, он знал, где находиться квартира князя и его домашний телефон, но решил упасть, как снег на голову.
      Виктория величественно восседала в новом кресле и пила черный кофе. Одиночество ее не смущало, она умела транжирить деньги на народе, и быть тихой, как мышка одна. Трезвость ума новой хозяйки, так она себя теперь величала, была на высоте.
      Виктория смотрела телевизор и скучала. Квартиру она обогатила своим присутствием и несколькими новыми предметами, остальное оставила так, как было при Юлии Ильиче.
      В дверь позвонили. Виктория встала с кресла, подошла к двери, посмотрела в глазок, узнала Кирилла, вздохнула и открыла дверь к новой судьбе, это она четко осознала.
      Кирилл держал в руке одну огромную розу, рядом с ним стоял приятный на вид баульчик.
      – Виктория Борисовна, я к вам!
      – Приятно, приятно, заходите, Кирилл.
      Кирилл вошел, посмотрел вокруг, и ему показалось, что он здесь всегда жил.
      – Мне нравиться у вас!
      – Еще бы, располагайся, ваша комната вторая.
      – Я в гостиницу собрался идти, но потом решил с вами поговорить, а затем решать остаться или сразу уехать домой.
      – Хорошо говоришь, живи здесь, все равно долго не проживешь.
      – Спасибо, приглашение принимаю.
      – Ванна в первую очередь, с водой могут быть перебои, а потом разговор.
      – Нет возражений.
      Виктория посмотрела на Кирилла, ей стало ясно, что все пасмурно. Франт столичный прилетел за деньгами, это было на нем написано, но не в ее духе было бросаться мужчинами, не используя их по прямому назначению. Виктория посмотрела на себя в зеркало, и решила, что все в норме для такого визита.
      Павел в это время сидел дома один у компьютера и остро почувствовал тоску, его пронзила мысль, что он совершил ошибку, отпуская Викторию одну в квартиру князя, он переоценил свое влияние на женщину. Вторая мысль была: опоздал! Быстро нажал на имя 'Виктория' на мобильном телефоне и услышал, что там отключили его звонки.
      Сердце сжалось от неожиданности. Он встал, оделся и побежал к машине. Ехал быстро, без правил, светофоры объехал по соседним улицам. Взлетел на ее этаж, позвонил. Ему никто не открыл, но он слышал шум воды в ванне, сквозь дверь. Еще раз нажал на кнопку звонка. До него долетели звуки голоса Виктории и мужчины, он прикусил губу.
      Павел почувствовал боль под лопаткой. Нервы вышли из повиновения. Мужчина выскочил на улицу, сел в машину и уронил голову на руль. Потом достал таблетки из аптечки, выпил, и медленно поехал к морю. Холодное мартовское море охладило все чувства. Песок не рассыпался под ногами. Павел брел по берегу…
      Виктория узнала звонок Павла, но решила не совмещать двух мужчин, и на Павла она была в обиде: он послал ее одну в квартиру, только что ушедшего в мир иной мужа.
      Кирилл с мокрой головой был неотразим, волосы зачесаны, как по заказу. Как Виктория любила эти мгновенья! Она подошла и поцеловала теплые губы. Ей ответили.
      Роскошная кровать оказалась рядом. Балдахин нежными линиями спускался к изголовью постели. Она прикрыла глаза, и ощутила на себе приличную тяжесть.
      В голове Кирилла работал калькулятор, он просчитал цену свой услуги и проявил все мужские качества лучшим образом, подумав, что 'итого' он предъявит в более подходящую минуту. Холеные мужские руки, играя бицепсами, ласкали стареющие тело княгини, в последнюю минуту Виктория сбросила домашнюю обувь на шпильке, с пушком на подъеме. Изящная обувь покрутилась в воздухе и упала. Красавец Кирилл, излишне холеный, быстро ее утомил.
      Виктория еще не привыкла к тому, что мужчинам платит она. Для нее такой переход ценностей радости не приносил, но Кирилл намекал на оплату его бесценных сексуальных услуг. Виктория чуть не подавилась, когда во время очередного завтрака услышала, что у нее Кирилл просит за любовь, а просил он ее руки, с условием, что они составят брачный контракт, по которому ему будет принадлежать гостиница и казино, которыми сейчас руководит практически один Павел.
      Виктория любила подать себя обществу легкомысленной особой на шпильках, ярко накрашенной, с фигурой обтянутой кожей, но она была умна, и знала, что почем в этой жизни. Кирилл начинал ее бесить, конечно, новая любовь весьма приятна, если она не обременительна, но выходить замуж Виктория не хотела.
      – Кирилл, ты великолепный мужчина, но замуж я за тебя не пойду, пока не пройдет год после смерти мужа, – так красиво вывернулась Виктория от предложения Кирилла.
      – Виктория Борисовна, кстати, ты не хочешь меня в качестве мужа?
      – Кирюша, не будь таким плохим.
      – Ты уходишь от ответа о свадьбе и контракте.
      – Дай мне в себя прийти от стресса, я не автомат, который можно мгновенно перестроить на нового мужа.
      – Так ты мне ответь, а я потом буду ждать тебя, сколько будет нужно, а то выскочишь за Павла!
      – Бегу и падаю выходить замуж за Павла.
      – Хоть это радует. Так, что ты мне ответишь?
      – А ничего.
      – Тогда я сегодня улечу в столицу.
      – Скатертью дорожка.
      – И ты меня не задерживаешь?
      – Нет.
      Кирилл почувствовал, что переиграл, без положительного ответа Виктории, уезжать ему не хотелось, и он понял, что упускает богатую наследницу.
      – Виктория, прости, я поторопился, уеду завтра.
      – Так-то лучше, ешь, сходим сегодня в казино поиграем.
      Павел, гуляя по зимнему пляжу, пришел к неожиданному выводу, что отношения с женщинами у него носят стрессовый характер, и он решил свое настроение повысить за счет полета на дельто – плане. Он вернулся домой, забрался в Интернет в поиске дельто – плана на продажу, почитал, подумал, узнал, где любители дельто – планов собираются, и вскоре купил личный дельто – план. Полет на дельто – плане улучшил его состояние души, он больше не страдал из-за Лианы и Виктории, он вышел из тупика в обход встреч с ними.
      В казино все обсуждали главную новость: полет Павла на дельто – плане. Виктория оценила смелость Павла, и нежно поцеловала его за победу над высотой. Кирилл от ревности нахмурился. Павел был рад поцелую до такой степени, что и сам этого не ожидал. Он сам поцеловал Викторию и поднял над публикой, как дельто – план, хорошо, что она была в брюках, она ему подыграла и изобразила ласточку, потом он опустил женщину по себе, быстро прижал, поцеловал, и поставил на пол. Весь зал потонул в аплодисментах по поводу полета хозяйки казино.
      Виктория была рада такому неожиданному успеху среди служащих и клиентов, в ее душе родилась благодарность к Павлу, она шепнула ему на ухо:
      – Павел, быстро делай при всех мне предложение.
      Павел не заставил себя ждать и на весь зал произнес:
      – Виктория! Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!!!
      – Я согласна.
      Зал потонул в аплодисментах и криках. Люди вставали с мест и бежали поздравить хозяйку и будущего князя. В воздухе замелькали бутылки с шампанским. Общее ликование не понял лишь один человек, Кирилл. Он молча стоял и смотрел, как Павел радостно держал под руку Викторию, и они вдвоем принимали поздравления.
      Кирилл повернулся и быстро покинул зал. Виктория еще раз поцеловала Павла.
      – Спасибо, Павел! – сказала тихо Виктория.
      – За что, любимая?
      – Ты меня выручил, а свадьба будет через год после смерти Юлия Ильича.
      – Это понятно.
      – И ты не требуешь от меня контракта?
      – Нет, я люблю тебя, я это понял особенно за последние дни.
      – Вот и хорошо, – и я громко объявила всему залу, – свадьба будет через год после смерти Юлий Ильича!
      Зал замолчал, а потом одобрительно зашумел. Спектакль был окончен.
      Как ни странно, отношения Аллы и Филиппа с каждым днем становились лучше, они прошли период раздора и измены, оба хотели тепла и уюта. Филипп с содроганием вспоминал Анечку и ее крики, Алла вспомнила свою поездку к Андрею, и еще плотнее прижималась к Филиппу. Они успокоились.
      У Аллы возникло чувство, как будто ее в угол жизни поставили. В ломбард приходили неудачники жизни. Замужество ставит в угол семейного очага, Андрей стал чаще бывать со своей Анечкой, отдушина их отношений почти закрылась.
      Беременность четвертый угол, так что все полеты души притихли. Она выполняла автоматически все свои обязанности по жизни, и если время оставалось, читала любовные романчики.
      Филипп после свадьбы счастья не приобрел, с Анечкой ему было легко, с Аллой отношения оставались натянутыми. Работа личного дохода приносила мало.
      Павел видел Кирилла во время выстрела, мужская месть, выраженная ранением, вылечила его от любви. Павел лежал в больнице, ранение его тяготило, не только само по себе, но он был лишен своей деятельности, и, что удивительно, Виктория его больше не привлекала. Виктория отправила Кирилла в столицу, скрыла преступника и опустила руки.
      Я жила во дворце Павлина. Миша постоянно был занят делами и лишь иногда ко мне приезжал, работы у меня особой не было, краски я увезла в свое время домой, а новые так и не купила. Миша деньгами и личным присутствием меня не баловал.
      На улице летал мокрый мартовский снег. Небо серое, без проблеска солнца накрыло город. В пансионате скучала публика. Миша бродил по Аллеи пансионата, и не знал, чем развлечь себя и общество. Под серым небом серая публика шла на обед. Он вспомнил добрым словом князя, умел тот шорох наводить на всех, с ним скучно не было, хоть воскресай Юлия Ильича.
      Из столовой вышла дамочка в короткой юбочке, в высоких сапогах с цветочками, на высоких шпильках, рядом с ней шел маленький толстячок, похожий на толстый кошелек. Дамочка весело смеялась, белокурые волосы крупными волнами падали на ее грудь и плечи. Толстяк смеялся ей в ответ. От такого зрелища Миша Борисович улыбнулся, потом рассмеялся и вспомнил, что это актеры веселого жанра.
      Он подошел к симпатичной и веселой паре:
      – Добрый день, я директор пансионата, вы не могли бы дать один концерт в пансионате?
      Пара в ответ закатилось в истерическом хохоте.
      – Простите, что я такого сказал?
      – Мы не актеры, но нас все принимают за актеров.
      – Извините, но вы прекрасны вместе.
      Пара от смеха стал приседать.
      Дамочка снизошла до МишиМухина:
      – Идея хорошая, первое апреля скоро, предлагаю устроить день шутки.
      – Спасибо, а вы поможете?
      – Да, но надо в шутки завлечь всех отдыхающих.
      – Как это?
      – С вас деньги и я устрою шоу.
      – Я согласен с вами, но можно зрителей привести не из пансионата?
      – Зрителей – пожалуйста, с них и собирайте деньги, а тех, кто в пансионате обитает, я буду обрабатывать.
      – Вам что-нибудь для шоу нужно?
      – Нет, кроме афиш. Афиши нужны с текстом '1 апреля – день шутки!!!' – Афиши гарантирую.
      Женщина помахала рукой Мише, и вместе с толстячком, пошла в свой номер.
      Миша позвонил Лиане и сказал, что в пансионате будет 1 апреля день смеха, чтобы она всех своих предупредила, и попросил, чтобы она афишу нарисовала, а потом ее будут тиражировать. Новость с улыбкой встретила Алла и позвонила Андрею.
      Викторию он предупредил сам. Все обещали приехать на праздник.
      В день шутки к санаторию потянулись люди из двух ближних городов. На входе с них собирали символическую плату, но сумма получилась весьма значительная. Зрители шли по аллее пансионата, актеры – обитатели пансионата появлялись со всех сторон, все они шли парами. Пары были самые уникальные. Вот великолепный парень идет с сухонькой старушкой, и закатываются от смеха, вот еще огромный толстяк появился с огромной женщиной, оба были такие огромные, и так смеялись от общения, что все кто на них смотрел, начинали улыбаться.
      Женщина не подвела Мишу, она перепутала все пары в пансионате, заставила надеть их самую потешную одежду, своим обаянием и смехом она заразила весь пансионат.
      Все, кто появлялся в пансионате, встречали очаровательную блондинку и толстячка и тут же начинали улыбаться. Кавалькада людей подошла к танцевальной площадке, солнце освещало пеструю толпу, своими вечерними лучами.
      На маленькой сцене появилась блондинка и толстячок. Миниатюра в их исполнении вызвали оглушительные аплодисменты. Толпа зрителей прибывала, вечерний ветерок шуршал афишами. Миша всех пригласил в актовый зал. Буфетчица постаралась, и несколько столиков были заполнены напитками, стаканами и бутербродами. На сцене пела блондинка смешные песенки. Толстяк вызвал на сцену наиболее смешные пары, он организовал между ними свадьбы, зрители смеялись.
      Виктория подошла к толстяку и стала отбивать его у блондинки, та страшно рассердилась, публика закатывалась от смеха. И действительно две великолепных женщины и рядом круглый толстяк вызывали улыбку. На сцену поднялся Филипп, взял под руку Викторию, и попытался увести ее в зал, за Филиппом вылетела Алла, она схватила Филиппа и стала тянуть его с криками:
      – Ты отец моего ребенка!
      Зал стонал.
      На сцену поднялась Лиана, и стала уговаривать Аллу, покинуть сцену. На сцене стояли хорошие микрофоны, и все слова разносились по санаторию. Миша поднялся на сцену и попытался увести Лиану от смеха в зале, он уже вдоволь насмеялся, и видел, что разговоров теперь надолго хватит. Вместо салюта устроили запуск голубей, на этом смех стал сникать, публика, посмеиваясь над собой, стала расходиться.
      Деревья еще желтели, солнце еще грело, а Алла родила тройню. От такой новости Филипп побледнел, покраснел, выпил залпом железную банку пива, сел, где стоял.
      Алла от этой новости еще во время родов потеряла сознание. Ее привели в себя.
      Она лежала в роддоме и умывалась бы слезами, если бы на это у нее было время.
      Трое ее детей лежали с ней палате. Она резко сбросила вес, не только живот, но и вся она как-то похудела.
      Филипп вызвал мать Аллы, и стал искать няню. Одежду и остальные вещи срочно покупали в большем количестве. Мать Аллы ехала со слезами на глазах, то ли от радости, то ли от предстоящих забот. Долго думали над коляской, потом купили три узкие детские коляски, среднюю поставили в одну сторону, крайние коляски в другую, и все это приварили на одно основание, и поставили на четыре колеса.
      Глаза бояться, а руки делают. Филипп привозил в дом продукты, покупал одежду по заказу Аллы для маленьких, и уезжал на работу.
      Я пригласила Аллу пожить во дворце Павлина со всей компанией, Миша не стал возражать, он терпеть не мог халат с птицами, а теперь во дворце было не до халатов, там все крутились в заботе о маленьких детях. Филипп остался в городе, ему надо было работать и зарабатывать на всех.
      Виктория решила, что эта тройня не так уж и плохо сказалась на ее бизнесе, народ в городе валом шел в универсам, чтобы посмотреть на отца тройни, продуктовый оборот резко увеличился. Мне было не до скуки, я помогала Алле во всем. Зато мать Аллы через две недели отказалась помогать и уехала, сил у нее не было, климат ей не подходил, здоровье ее перешло в состояние кризиса, ее проводили и больше не вызывали.
      Миша после дня смеха стал больше денег выделять мне, дела в пансионате резко улучшились за прошедшее лето или он научился управлять санаторием без князя.
      Служащим во дворце повысили оклады, за счет Филиппа и Миши, так что они сильно не возникали против детей, они стали нужны и перестали бояться увольнения.
      Дети росли, их фотографии заполняли местную газету, народу понравилось следить за их ростом. Морской трамвайчик возил туристов, картинную галерею открыли для посетителей. Я купила краски, и когда дети спали, рисовала. Алла тоже перестала унывать и приобщилась к рисованию.
      Картины продавали в галереи, на них ставили цену, и сердобольные болельщики тройни приобретали их, и не жалели. Женщины рядом с детьми словно получили новый импульс к творчеству. Две молодые женщины, служащие дворца, и дети росли на радость всем.
      Виктория считала своим долгом каждый месяц в день их рождения приезжать и дарить игрушки. Вещи она не любила покупать для маленьких, а игрушки покупала с удовольствием, ей было приятно, когда дети радовались моему приезду.
      Анечка родила одного мальчика и тихо жила в доме Андрея без помощников, она справлялась одна со всеми заботами. Андрей не переставал удивляться насколько она трудолюбивая и заботливая мать. Павел вылечился, рана побаливала, но он работал. Любовь для всех перешла на второй план, если на нее вообще было время.
      Во дворце сделали спальню для детей, игровую комнату для детей, столовую для детей, все у кого из служащих было время, приходили и играли с ними. Работы хватало.
      Однажды Филиппу повезло, и он нашел няню профессионалку, дела резко уменьшались.
      Она так организовала быт малышей, что все смогли передохнуть, а потом и отдохнуть, и просто выспаться. К этому времени детям исполнилось год, Филипп объединил две квартиры и забрал Аллу с детьми из дворца, взял он с собой и няню.
      Во дворце все стихло.
      Я не верила, что мне больше не надо с детьми возиться, я почувствовала усталость от целого года труда, и продолжала писать картины. Миша приезжал к ней реже и реже. Приехал Павел. Я ему так обрадовалась! Оба мы пережили нелегкий год.
      Виктория отказала ему в свадьбе, год после помолвки прошел, и все их отношения притихли.
      Виктория – уехала к дочери, у нее родилась внучка, и чувства бабушки на время превзошли чувства к Павлу. Он стал чаще приезжать ко мне, неизбежно в один из своих приездов он столкнулся с Мишей. Мужчины пожали друг другу руки и посмотрели на меня.
      – Лиана, как ты объяснишь наш треугольник? – спросил Миша.
      – А, я не знаю, кто из вас приедет, то и хорошо, здесь людей мало.
      – И тебе все равно с кем спать?
      – Павел – просто друг.
      – Друг легко может вернуться в роль мужчины, – продолжил Миша.
      – Миша, успокойся, она твоя, к моему сожалению, – грустно сказал Павел.
      – А ты бы молчал, ведь ты жил с Викторией, – сказал Миша.
      – Виктория у дочери в другом городе.
      – Так к ней бы и ехал, что ты здесь делаешь!? – голос Миши звенел.
      – Спасибо за идею, поеду к Виктории с отчетом, – согласился с Мишей Павел.
      – А теперь, до свидания! – попрощался Миша.
      – Лиана, прости, больше не потревожу. Миша, до свидания!
      – Счастливо, – сказал Миша.
      Я молча проводила Павла.
      Виктория оказалась хорошей бабушкой, но Павлу она была искренне рада, роль бабушки ее уже утомила, она нашла няню, дала на нее деньги и уехала с Павлом.
      Крутая бабушка сменила амплуа.
      Я заметила зависимость количества выдаваемых мне денег от моего внешнего облика.
      Миша давал мне деньги по взгляду на меня, я наконец-то сообразила, что внешность – очень важна. И, пригласила мастера по европейскому ремонту. Для начала я решила дворец с внешней стороны выкрасить золотой краской, естественно все, кроме самих камней, из которых сделан трехэтажный дворец. Внутри дворца Павлина все предметы, которые возможно отделать под золото, остальное сделать белым.
      Мастерам идея пришлась по вкусу, Миша одобрил и выделил на ремонт деньги. Я металась по дворцу в поисках предметов для обновления, и в последнюю очередь обновила спальню.
      Месяц во дворце все было перевернуто, но потом, на удивление дворец засиял на солнце и внутри от люстр и бра. После этого я пролежала в ванне час и вышла новым человеком, пока у меня были новые мысли насчет самой себя. Давно я не пользовалась своей машиной, я взяла деньги и поехала в салон красоты.
      Лицо за один заход не облагородишь, эта процедура неимоверно длительная, так мне сказала массажистка. Лицо почистили, покрасили брови и ресницы, бровям придали легкую форму, сделали массаж лица и сказали, что на массаж надо ездить через день.
      Заглянула я в магазин по продаже спортивного инвентаря и присмотрела себе три тренажера, с тем на первый раз и вернулась домой. Миша выкупил тренажеры. Я их установила рядом с бассейном, после этого Миша закупил тренажеры для пансионата, и пригласил в пансионат на работу парикмахера и косметолога. Для первых занятий мне нужен был тренер, и я нашла в городе тренера в спортивном клубе. Миша для пансионата взял тренера по совместительству, естественно после меня.
      Задача у меня была не простая: из простоватой молодой женщины превратиться в даму. Я сменила питание, волосы не стригла, но красила их с модным оттенком, сменила метод укладки волос. Миша, приезжать домой стал чаще, гражданская жена так стремительно стала меняться, что он наслаждался новой женщиной и, не выдержал, предложил мне стать его женой. И правильно. Фигура моя стала напоминать фигуру Виктории: высокая и стройная. У меня появилась обувь на шпильках. Одежда все больше подчеркивала красоту моей фигуры. Я стала походить на хозяйку дворца Павлина.
      Миша сообщил Виктории, что он и Лиана решили пожениться.
      – На этой простушке жениться собрался? Женись. А с кем будешь время проводить, скажем, в казино?
      – Не спеши, сестричка с выводами.
      С точки зрения Миши, Лиана набирала женскую привлекательность. Каблуки – шпильки на ней смотрелись естественно, походка резко изменилась, в ней появилась изысканность и элегантность. Миша не мог на нее насмотреться, и всех через месяц пригласил на свадьбу в ресторан, рядом с казино.
      Молодожены на публике должны были появиться только в ресторане, а на регистрацию брака они ездили одни. Публика в ресторане в этот вечер была вся своя. В момент появления молодоженов музыка сменилась звоном колокольчиков. Дверь открылась.
      На пороге появилась невиданной красоты женщина, пока все видели ее великолепную, сексуальную фигуру. Лицо было скрыто под легкой вуалью, которая ниспадала с белой вычурной шляпки. Рядом с ней вошел Миша. Мишу узнали все.
      – Миша! Поздравляем! Ты сменил невесту? Это поэтому ты не взял никого в ЗАГС?
      Миша молча повел невесту к вершине стола. Все сели на свои места.
      Невеста красивым движением подняла вуаль.
      – Лиана!!! – выдохнул зал.
      Виктория подняла глаза на невесту:
      – Блеск! Не ждала такого от Лианы!
      Миша от гордости за жену был на седьмом небе от счастья. Павел впился глазами в ее лицо, он был потрясен красотой Лианы! Алла, утомленная детьми, была восхищена своей подругой. От красивой невесты все в ресторане стали красивее, от нее шел свет красоты и благородства. Люди гордо подняли свои головы: они были в одном зале с такой неземной красавицей!
      Алла не выдержала конкуренции, взяла Филиппа за руку и повела домой. Дети сидели с нянькой. Если бы они с ней сидели! Они все трое бегали и перевертывали все предметы, вытаскивали из коробок все игрушки. В доме царил беспорядок высшей степени. Алла посмотрела на разгром в квартире, на детей, которые бросились ей на встречу:
      – Милые, вы мои. Я вас люблю! – и слеза усталости появилась в уголках глаз.
      Филипп привык к детям, он их не ругал за беспорядок. А просто взял детский самосвал и изобразил сбор мусора. Дети бросились ему помогать собирать игрушки.
      Няня посмотрела на детей и родителей, и пошла отдохнуть.
      Виктория предложила мне вести в казино концерты раз в неделю, в качестве конферансье, сказав, что за такую красоту надо получать деньги. Мне надоела финансовая зависимость от Миши, но я не стала вести концерты в казино, а стала работать в зале игровых автоматов. Публика здесь была чаще молодая, и время пролетало без скуки. Работала я в казино по графику, который позволял мне иметь свободное время, зато прошло унижение от подачек Миши. Он, как прибой, то он здесь, то уезжал по своим делам. В казино ко мне иногда заходил Павел. Отношения между нами перешли в дружеское русло.
      Павел уехал с Викторией с проверкой, и мне в казино сразу все надоело, и как результат, улучшились отношения с Мишей. Я вернулась во дворец Павлина, перестала ездить в казино, нашла новое занятие: купила полудрагоценные камни, и из них делала краски для изображения своих павлинов на фоне моря.
      Павлины опять стали моими друзьями, дворец оживился. Миша повеселел. Я сама, того не замечая, превратилась в золотую птичку дворца, но это всех и устраивало.
      Миша занимался делами и иногда приезжал домой. Я стала сама собой и перестала копировать Викторию. Иногда я приезжала к Алле поиграть с детьми. Они меня узнавали и летели со всех сторон, такого общения с детьми мне вполне хватало, и через час я уезжала в свой дворец Павлина.
      Яхта была в моем ведомстве, матросы, были рады, что в свое время они меня не обидели, так и я их не обижала. Добралась я и до смотрителя маяка, поговорила с ним, и поскольку его крышей теперь была я, то разрешала ему, собранные с зевак деньги оставлять для улучшения внешнего облика маяка, и пообещала, что прожектор ему скоро заменят.
      Добралась я до ДК, до главной буфетчицы, мы составили план мероприятий, назначили менеджера для связи с актерами. Дальше – больше, я посетила пансионат Миши, нашла, что он требует вмешательства ремонтных бригад, и здесь составила график ремонта корпусов. Посмотрела я проект Филиппа, внесла в него свои коррективы, посмотрела дела в ломбарде и успокоилась, а тут и Виктория вернулась, ей все и доложили, где была я и что делала.
      Сначала Виктория рассердилась, а потом поняла, что деятельность жены брата для нее выгодна, ведь Павел везде поставил свои программы, но с административной работой он не справляется, а Лиана все правильно делала, тем паче, что она теперь жена Миши. Виктория решила назначить Лиану своим замом по всей частной собственности.
      А тут появилась я, и я на ее предложение согласилась, ведь я уже вросла во все проблемы и жизнь людей малого царства в государстве.
      Все хорошо, но у Анечки рос сын, вылитый Филипп, он на него походил больше, чем его тройня, это уловил Андрей.
      – Анечка, а наш сын, от какого производителя?
      – Андрей, он твой.
      – Точно мой, но по облику вылитый Филипп, еще бы Аллу позвать для экспертизы.
      Возьму я сына, да поеду к Алле, посмотрим, что она скажет.
      – Андрей, не делай глупости! Зачем ты к ней поедешь?
      – Для экспертизы, молчи, изменщица!
      Алла посмотрела на сына Андрея и выпалила:
      – Как он на Филиппа похож!!!
      – А я тебе и привез, чтобы ты эту мысль подтвердила. Ой, а твои дети на меня похожи! Объясни, Алла!
      – Андрей, милый, а помнишь, был багряный вечер, и мы любили с тобой друг друга, а это наши с тобой звездочки.
      – Шутки шутишь!? Ты в себе?
      – Какие шутки, три сыночка и все твои, мы ведь три раза подряд любили друг друга за один вечер, а это полноценный результат нашей с тобой любви.
      – Озвереть можно, тогда давай собирай всех, и будем решать у кого, чьи дети!
      – Ты, чего? Пусть все будет так, как есть!
      – Я от трех сынов не собираюсь отказываться!!!
      – Ты, Андрей, молоток, мы их с Филиппом поднимали, сейчас они сами бегают, теперь легче.
      Последние фразы услышал Филипп, когда собирался открывать дверь в свою квартиру.
      Он остолбенел, потом улыбнулся и открыл дверь.
      – Чего кричим? У кого, чьи дети? – и тут Филипп заметил сына Андрея, – мальчик, как ты на меня похож!
      – А я, что говорю! Давайте назначим медицинскую экспертизу, – заговорил Андрей.
      – Три сына сменить на одного? А жен менять будем? – оживился Филипп.
      – Мужчины, остыньте, не надо ничего менять.
      – Надо!!! – закричали папаши.
      В дверь позвонила Виктория, в сопровождении Павла. Алла открыла дверь, и чуть не поперхнулась. Гости прошли в квартиру с кучей подарков, увидели четырех мальчиков.
      – Филипп, а один сын вылитый ты, – сказала Виктория, – и показала на сына Андрея.
      – Этого мне только не хватало! – вскричал Филипп.
      Павел заметил, что атмосфера человеческих отношений достаточно накалена.
      – В чем, дело, отцы семейств? – спросил он бодро.
      – Мы детей и жен перепутали, – ответил Филипп.
      – Как интересно, – заговорила я, – а давайте разберемся, кто чей ребенок!
      – Виктория, это правда, что тройня дети Андрея, а его сын – сын Филиппа, – сказала, заливаясь слезами, Алла.
      – Кошмар, – сказал Андрей и сел на стул, до этого он ходил кругами вокруг тройни.
      В дверь еще раз позвонили. На пороге стояла Анечка.
      – А вот и вторая жена! – сверкнула глазами Виктория.
      – Всем, здравствуйте, Андрей, идем домой, сына кормить пора!
      – А у меня их три теперь, да плюс еще твой сын!
      – Не шути, уже поздно, поедем домой.
      – Анечка, а ты, что скажешь, чей твой сын? – спросил напрямик Филипп.
      – Все собрались на суд? Не знаю, что здесь до меня говорили, но, судя по всему правду, и я скажу правду: мой сын – сын Филиппа.
      В дверь позвонили. В прихожей появились Лиана и Миша. Они удивленно смотрели на всех собравшихся.
      – Число судей увеличилось! – сказала громко Виктория, – Здесь очень интересно, проходите, проходите. Дело в том, что мы здесь пытаемся найти родителей четырех мальчиков.
      Вдруг все четыре мальчика завыли, закричали и бросились к своим мамам. Вокруг Аллы их было трое, рядом с Аней стоял один мальчик. Андрей и Филипп стояли и смотрели, не отрывая глаз от женщин с детьми, и не могли выбрать на какую женщину им больше смотреть, и к какой из женщин надо подойти.
      Толпа очевидцев смотрела тихо, давая возможность отцам выбрать детей. Сын Андрея подошел к отцу:
      – Папа домой. Папа домой.
      – Нет, это слишком, Анечка, пойдем домой, ты права. Прости меня, родная моя женщина, – закурлыкал Андрей.
      Анечка разрыдалась в голос:
      – Люди! Я больше не могу скрывать! Андрей, твой сын, он сын Филиппа, повторяю еще раз.
      Сын Анечки раскричался во все горло:
      – Папа домой! Я домой!
      – Стоп кадр, – сказала Виктория металлическим голосом, все по домам, а потом мужчины сдадите кровь на анализы, если у нас не сделают, сделают в столице.
      Генная инженерия существует. Проверим.
      Толпа хлынула в двери.
      – Остановитесь! – завопила Анечка, – Я знаю один признак отца моего сына!
      Люди остановились на лестничной площадке с недоумением в глазах.
      – Вернитесь в квартиру на минутку, – жалобно попросила Аня, и продолжила уже в квартире, – у моего сына есть второй язык, это генетический изъян, он может быть у отца ребенка.
      Публика зашумела с удивленными репликами.
      – Аня, раз знаете, изъян, могли бы выяснить тет-а-тет, нас, зачем задерживать!?
      – Люди, у меня есть второй язык, мне еще врач говорил, чтобы я не женился на женщине с двумя языками, – сказал таксист Андрей.
      – Так, кто будет судьей? – спросила Виктория, – я в рот смотреть не буду.
      – Я! – воскликнула Алла, – это и меня касается.
      Алла вымыла руки, ополоснула кипятком чайные ложки, и посмотрела в рот малышу, Андрею и Филиппу.
      – Объявляю результаты осмотра! Сын Андрея является, сыном Андрея, у них одинаковые вторые языки, расположенные, за обычным языком.
      – Так, но надо проверить детей Аллы, у нее, чьи дети? – важно спросила Виктория.
      – Дети Аллы мои, и осмотру не подлежат, – сказал мрачно Филипп, – у них вторых языков нет, недавно были у врача, проверяли их перед детским садом.
      – Все свободны, – сказала я последнее слово, и пошла к лифту.
      Андрей взял сына на руки и повел Аню к выходу.
      – Аня, ты зачем сыр-бор развела, меня опозорила, – разворчался Андрей.
      – Андрей, а это ты во мне засомневался, вот и получил огласку твой второй язык.
 

 
      Виктория устало опустилась в кресло. Павел встал на колено и стал снимать с нее высокие сапоги, которые она всегда носила, кроме летнего периода. А сейчас осень желтела своей листвой, и желтый кожаный костюм украшал ее.
      – Виктория, ты мне обещала, что пойдешь за меня замуж.
      – Павел, зачем тебе это надо?
      – Концерт с разборкой мы видели, мы с тобой будем – бездетной парой, такие пары тоже существуют.
      – Я люблю свободу, люблю спать одна в комнате, одна на лежбище.
      – Отлично, будем жить в разных комнатах, а встречаться, по обоюдному согласию.
      – Об этом можно и подумать. Зачем тебе женщина, которая старше тебя? Вон, как ты с Эллой танцевал! Я видела.
      – Хотел понять, зачем ее Кирилл привез к себе в гостиницу.
      – И понял?
      – Понял, он ее нашел после выстрела в меня, и взял, как заложницу.
      – Да, ты все понял правильно. Рука не болит?
      – Побаливает иногда.
      – Павел, живи здесь, в этой квартире, во второй комнате, но не требуй свадьбы.
      – Сегодня я останусь, если не возражаешь, а завтра посмотрим.
      – Вот и ладушки, будешь жить у бабушки.
      – Виктория, у меня компьютер дома, а у тебя нет, хотя должен был быть.
      – Я его в кладовку поставила.
      – Зачем, он же почти новый?
      – Я в них не разбираюсь.
      – Так я научу тебя с мужчинами по Интернету знакомиться, а жить будешь со мной.
      – Иди, доставай и подключай, а я займусь ужином.
      Я села за руль машины и предложила Мише отвести его в его квартиру.
      – Лиана, мы прекрасно можем поехать во дворец Павлина, зачем ехать в холостяцкую берлогу?
      – Миша, надо посмотреть, как ты без меня живешь.
      – А если там занято, как ты это воспримешь?
      – Вот и вторая причина, надо проверить родного мужа, где он без меня живет.
      Миша, вздохнув, нажал на звонок свой квартиры.
      – Миша, у тебя нет ключа от своей квартиры?
      – Есть, да не про мою честь.
      Дверь открыла смазливая девушка.
      – Миша, что за женщина в твоей квартире? – спросила я.
      – Ты сама сюда рвалась, вот и нарвалась, это моя вторая женщина, без брака.
      – О, я в гарем мужа попала, а еще бабы в нем есть?
      – Есть, их здесь две живет.
      – Так, муженек, а, где ты их добыл, если не секрет?
      – У Лидии Ивановны, она девочек летом держит, а на зиму отпускает, вот две у меня на зиму и остались.
      – Птички перелетные зимуют! А, ну давай пройдем в квартиру.
      Из комнаты вышла еще одна молодая женщина.
      – Миша, квартира однокомнатная, а здесь три человека!
      – И больше бывает.
      – Притон.
      – Лиана, это тебе повезло с князем, а им повезло со мной.
      – А мне, что теперь делать? – спросила я и села в единственное старое кресло.
      – У тебя есть дворец, законная ты моя женщина.
      – А они сидят на твоей хилой шее?
      – Нет, они работают в пансионате, убирают номера.
      – Миша, пожалуй я поеду к себе, ты со мной, или в этом бедламе останешься?
      – Мне утром на работу, останусь здесь, у меня здесь есть диванчик свой, на кухне.
      – Дожил. Живи.
      Я смахнула слезу, села в машину, завела мотор, выпила успокаивающую таблетку, еще посидела, сложив руки на руль. Потом взяла телефон и позвонила домой, к родителям.
      – Мама, привет, это я.
      – Не слышу, кто говорит, плохо слышно.
      – Мама, это я Лиана, – сказала я, прикрыв телефон ладошкой.
      – Ой, Лиана, доченька моя! Здравствуй, родная.
      – Мама, а ты Алексашку давно видела?
      – Ты, знаешь, он вчера к нам заходил, про тебя спрашивал.
      – Скажи ему пусть приедет сюда, хоть на пару дней, дай ему мой номер мобильного телефона, я его встречу на вокзале, пусть только сообщит, когда выезжает.
      – Дочь, ты ведь замужем.
      – Замужем, да не с мужем. Мама, поговори с Алексашкой!
      – Поговорю.
      – Спасибо.
      Алексашка встретил с восторгом новость о том, что Лиана его ждет. Много ли мужчине для счастья надо? Его ждет женщина! Алексашка в момент собрался, купил билеты, позвонил мне. Я подтвердила свои слова, что жду его, и обещала встретить.
      Алексашка тут же пошел, купил себе несколько новых вещей. В ванне полежал, сходил в парикмахерскую, зашел перед отъездом к матери Лианы.
      Та руками всплеснула:
      – Алексашка, хорошо выглядишь! А ты где сейчас работаешь? Едешь, а как с работой?
      – Работа подождет, руковожу цехом по росписи шкатулок. Мы теперь полудрагоценными камнями их расписываем, как иконы.
      – Успеха тебе! Уж больно мне не нравиться ее замужество.
      – И вам, не болеть.
      Из ворот дворца Павлина на машине выехала Лиана, навстречу ей на машине ехал Миша Мухин. Он остановил свою машину, остановилась и она, они вышли из машин.
      – Лиана, и куда это ты поехала, и без меня?
      – Миша, я свободная женщина.
      – Это ты где такое прочитала, что ты свободная женщина?
      – В твоей квартире.
      – Я там не живу, я живу или с тобой, или у меня есть номер в пансионате, а той квартире живут служащие.
      – Зачем меня к ним привозил?
      – Затем, чтобы они ко мне не приставали, они на тебя посмотрели и завяли, а я после твоего отъезда уехал спать в пансионат.
      – А я после визита в ту квартиру вызвала своего друга Алексашку, и еду его встречать!
      – А кто тебе разрешил друзей приглашать? А!?
      – Не задерживай, Миша, я уже опаздываю.
      – Я к ней на крыльях любви, а она на ходулях разлуки! Значит так, дорогая женушка, я Алексашку встречу и отвезу в ту однокомнатную квартиру, на диванчик в кухне, говори координаты его и поезда.
      – Похож он на тебя, вот на листке все написано: поезд, вагон.
      – Лиана, возвращайся во дворец. Я все сказал.
      В проеме вагона появился счастливый Алексашка, Миша его узнал, точно похож.
      – Вас Алексашка зовут? Я вас встречаю, – сказал ему Миша.
      – А, где Лиана? – лицо Алексашки вытянулось от неудачи.
      – Лиана, моя жена! Вам, что-то не понятно?
      – Понятно, надо покупать обратный билет.
      – Нет, я вас отвезу в одну квартиру, поспите до утра, посмотрите город, а там решите, что делать, могу отвезти в пансионат, я его директор.
      – Какой почет! Согласен на неделю в пансионате, столько там Лиана жила?
      – Уговорили, едем в пансионат, вам быть будет скидка.
      – От вас мне скидок не надо.
      – Нет, так нет, тогда мы сделаем иначе, вас отвезет знакомый таксист, Андрей, я его сейчас вызову, он вас и устроит в пансионат, а у меня есть еще дела.
      Андрей подъехал через пять минут и повез Алексашку в пансионат. В номер на два человека поселили его одного, Андрей представил его, как брата жены директора пансионата. В гостиницах Алексашка бывал, а в пансионат он попал впервые. Ему понравилось, просто все понравилось.
      Сидит Алексашка в номере, заходит горничная, а у него вырвалось:
      – Лиана!
      – Вы Лиану ждали? Жену директора? Я ее на днях видела она с мужем к нам заезжала.
      – И как она выглядит?
      – Замечательно! Жемчужная леди!
      – Мне и увидеть жемчужную леди не дали.
      – Бог даст, встретитесь, мне убрать надо, погуляйте немного, ключи возьмите, у меня есть свои.
      Алексашка вышел на улицу. Ухоженный сквер, подрезанные деревья, фонтан, скамейки.
      Сел на скамейку и стал осматривать территорию, к нему тут же подсела пышная блондинка, в яркой одежде.
      – Добрый день, мужчина, я вас здесь первый раз вижу.
      – Да, вот северным ветром сюда занесло.
      – И хорошо. Вы один? Сейчас все на процедурах, осень, не искупаешься, но есть бассейн, но я туда не хожу.
      – А куда вы здесь ходите?
      – С процедуры на процедуру, с одной процедуры иду на другую, да села отдохнуть, а тут вы.
      – Не опоздаете, на вторую процедуру?
      – А я могу ее пропустить, ради вас.
      – Вы меня не знаете, а уже мне жертву приносите.
      – Знаю, вы – брат жены директора пансионата.
      – Быстро радио работает.
      – Меня Тоня зовут, а вас?
      – Меня Алексашка.
      Я встретила Мишу в холле дворца Павлина, у главной двери.
      – Миша, где Алексашка?
      – Твой бывший друг доставлен Андреем в пансионат.
      – Спасибо и на этом, я смогу его увидеть?
      – Завтра поеду на работу, возьму тебя с собой.
      На следующий день мы прибыли на одной машине в пансионат. По дороге к себе в кабинет, директор высадил супругу у здания, где поселили Алексашку.
      – Удачи, Лиана, у тебя часа два, потом я за тобой заеду.
      Я вышла из машины и тут же увидела Алексашку, идущего по аллее с Тоней. Они оживленно беседовали. Грусти на лице мужчины не было. У меня появилось желание спрятаться в машине, но Миша уже уехал. Я подождала, когда пара ко мне подойдет.
      – Привет, Алексашка!
      – Здравствуй, Лиана! Вот мы и встретились!
      – Кто это с тобой, Алексашка?
      – Тоня, мы с ней здесь познакомились.
      – Тебе не скучно.
      – Да, и ты не грустишь одна.
      – Две минуты.
      – Ты о чем?
      – Муж на встречу дал два часа, а хватило двух минут.
      – Погодите, погодите, так вы не родственники? – спросила Тоня.
      – Мы бывшие друзья, – сказала я.
      – Так зачем мне этот Алексашка тогда нужен? Бывайте! – и блондинка ушла одна.
      – Алексашка, идем к тебе в номер.
      – Идем, Лиана.
      Дежурная по корпусу пансионата скосила глаза на Лиану и промолчала. Тоня погуляла, походила и подумала, что этот Алексашка совсем неплохой мужчина, раз он бывший друг такой женщины, как Лиана, и она вернулась к корпусу, села у входа на скамейку и решила подождать, когда пара выйдет из корпуса.
      А мы словно ждали свидетеля, через пару минут вышли на улицу, сели рядом с Тоней.
      – Тоня, не бросайтесь Алексашкой, он здесь будет недельку, он ваш, – сказала спокойно я, я поняла, что обратной дороги в отношениях нет.
      – Принимаю Алексашку назад, – захихикала Тоня, – без него мне сразу стало скучно.
      – Вот женщины, передали меня с рук на руки, а я не возражаю, – сказал Алексашка.
      Подъехал на машине директор пансионата, Михаил Борисович:
      – Привет, честной компании! Лиана, ты со мной?
      – Да, Миша, я с тобой. До свидания, Алексашка! Пока, Тоня! – сказал я, подходя к машине.
      Машина выехала с территории пансионата.
      Виктория уже пожалела, что дворец Павлина остался у Лианы, надоела ей маленькая квартира князя Юлия Ильича, а вдвоем с Павлом в ней стало невыносимо тесно. Она понимала, что с Павлом жить легче, он привозил продукты и иногда готовил, да еще приходящая домработница осталась со времен князя, но чего-то не хватало. За лето доходы возросли, душа просила расходов, личных расходов. Кожаные костюмы, сапоги на шпильках ей надоели. Виктории все надоело!
      Сделать тронный зал? Быть местной царицей? Бросить курить? Но куренье было частью ее жизни. С сигаретой она коротала время, убивала время, сохраняла стройность, меньше ела. Купить новую машину? Но ей было лень часто покидать дом.
      Построить дачу? Она всегда жила в городе, в многоквартирных домах, а дача потребует расходы на охрану.
      Виктория пришла к мысли, что дворец ей не нужен, а нужна большая квартира с современными удобствами, с собственным водозабором. Жить на севере ей не хотелось, значит надо сделать так, чтобы на юге была вода круглые сутки. Это уже хорошая задача. Еще ей захотелось завести патио, летний сад в зимних условиях ей бы не повредил.
      Ее идею Павел полностью одобрил. Получалось, что надо построить в городе дворец, в три этажа, со своей накопительной системой волы, с электрическим генератором.
      Все выполнить по последнему слову строительной технике. Виктория присмотрела место под дворец, изучила многочисленные проекты трех этажных особняков.
      Павел привозил журналы, газеты. Виктория все прочитывала и просматривала. Она полностью была трудоустроена созданием своего нового жилища, ей перечисляли деньги со всех доходных мест: казино, две гостиницы, проект итак по мелочи…
      Павел Виктории поддакивал и помогал, успевая следить за работой казино, гостиниц.
      Лиана вела всю административную работу по связи доходных мест.
      О намечающемся строительстве коттеджа узнал Кирилл, он прислал Виктории архитектора с проектами зданий, и сам с Эллой приехал, за разрешением на свадьбу.
      Деньги поступали в один местный банк. И вот когда все было готово для начала строительства, банк обанкротился. Директором банка была Тоня. Это она поселилась инкогнито в пансионате, и все выведывала о Виктории, князе и о его приближении.
      Миша Мухин лично Тоню не знал, за, что и поплатился. Узнав о крахе империи Виктории, Кирилл решил на Элле не жениться, и один уехал в гостиницу, собирать доходы, пока туда не докатилась весть о банкротстве. Эллу он бросил там же, где и нашел в поезде.
      Неожиданно для всех вырос Алексашка, он, как человек далекий от бизнеса, от банка, дал ценную мысль Тоне, как ей стать богатой за счет Виктории и Миши, сказал в шутку из-за злобы на Мишу, а Тоня его мысль привела в действие. Деньги из банка через Алексашку перекочевали в другой новый банк, где он стал директором. Тоня в Алексашку поверила сразу и рискнула. Тоня была объявлена банкротом, но Алексашка стал банкиром. Махинация прошла на высшем уровне.
      Алексашку никто не заподозрил.
      Виктория утешилась тем, что еще не закупила все необходимое для осуществления своей мечты. Она сидела с ногами в кресле и курила перед телевизором. Думать ей не хотелось, она выпила успокоительные таблетки и витала между небом и землей.
      Павел подсчитывал убытки и искал выход из положения. Он предложил продать гостиницы, тем более что они находятся далеко, но основной причиной была мысль избавиться от Кирилла навсегда.
      Любовь к Кириллу из Виктории улетучилась, вместе с появлением Эллы, и она дала разрешение на продажу гостиниц. Казино и супермаркет Павел решил сохранить.
      Пансионат и дворец остались у Миши Мухина, надо было еще продать яхту и морской трамвайчик.
      Я жила во дворце Павлина и ничего не знала о финансовых делах Виктории, пока мне дворецкий не сказал, что у ворот меня ждет мужчина, но проходить внутрь дома отказывается. Я вышла за ворота дворца, рядом остановился шикарный автомобиль, из него вышел прекрасно одетый мужчина.
      – Алексашка, это ты?
      – Я, Лиана, я.
      – Откуда такая роскошь? – и я показала на машину.
      – Все благодаря тебе, спасибо!
      – Ты уезжаешь домой?
      – Я здесь живу, я здесь женился, на Тоне из пансионата. – Похвастался Алексашка перед бывшей подругой, и уехал.
      Я нутром почувствовала, что здесь что-то ни так. Вскоре приехал Миша, рассказал про махинации с банком.
      Павел и Виктория некоторое время проблемы с банком держали в секрете, и после того, как они решили продать гостиницы, пришли к мнению, что надо сообщить об этом Мише. В Мише в такие минуты начинал работать Шерлок Холмс, Лиана навела его на Алексашку. Тут же узнали, на ком он женился, на Тоне из пансионата, узнали кто Тоня: бывший директор бывшего банка. Миша поговорил с Павлом: подлог налицо.
      Хвастун Алексашка все выложил Виктории, когда она к нему явилась в полном параде: вся в белой коже и на шпильках.
      Вызвали Кирилла, он прилетел незамедлительно для разговора с Тоней, та под влиянием столичного красавца, растаяла, как дым. Собрали совместное совещание и решили, что Тоня вернет Виктории деньги. Тоня согласилась, но высказала несколько криминальных дел, в том числе она знала про выстрел Кирилла в Павла.
      Сошлись на том, что Виктория теряет гостиницу ново-старую и все. Алексашка обещал Тоне, к Лиане больше не приезжать. На том и решили остановиться.
      Алла обо всей этой истории даже и не узнала, ее не тревожили, ей хватало дел с тремя детьми.
      Кирилл, видя, что его гостиница остается при нем, обозвал себя мысленно последними словами, и поехал искать Эллу. Она обиделась на него, и уже вновь училась. Ехать с Кириллом она отказалась, сказала, что закончит учебу, а потом видно будет, где ей работать. Кирилл сказал, что ждет ее на каникулах у себя.
      Сердце у Эллы растаяло, и она, обхватив его двумя руками, приникла к нему всем телом, поцеловала на прощанье так, что Кирилл раздумал уезжать. В комнату, через приоткрытую дверь, просунула лицо соседка Эллы. Она увидела любовную сцену, захлопнула дверь и пошла в другую комнату, делиться новостью. Элла закрыла дверь на ключ.
      Студенческая кровать не выдержала тяжести Кирилла, фанера треснула, оба они оказались на полу, что значит модная кровать на одного человека с легким весом.
      Смех вместо секса скрепил их отношения. Кирилл вылез из-под обломков кровати, посмотрел, как можно ее починить, пришел к выводу, что у себя в гостинице нельзя держать такую мебель и решил заменить кровати в некоторых номерах, и чуть не забыл, что из тех же обломков кровати вылезла Элла. Они обнялись по-приятельски, рассмеялись. Элла ему все простила. Трудно девушкам доучиваться, если они встречают свою любовь, ох, трудно!
      Виктория знала про игры князя со снотворным порошком, этими играми и поставила ее в угол Тоня. Так, что Виктория была рада, что в этой разборке с банком, она еще легко отделалась. Ей понравилось, как вел себя Павел при угрозе банкротства, она решила узаконить с ним свои отношения, но без свидетелей, а тихо, как это было в свое время с князем. Пусть у нее будет опора в жизни на всякий случай.
      Павел дал согласие на тайную женитьбу, обещал о ней даже своим друзьям ничего не говорить. Так как они всем – господа, то нет необходимости перед кем-то оправдываться о своем семейном положении, а о том, что они вместе живут, и так все знали. После регистрации брака они решили осуществить свою мечту о строительстве дома, с улучшенными условиями для жизни, более современный дворец, чем тот, в котором жили Лиана и Миша.
      Я и Миша успокоились, и мы решили купить яхту у Виктории в личное пользование, для перевозки элитных пассажиров из города, на пляж в скалах, на винный заводик, в подводное кафе, но не пускать их к себе во дворец Павлина. Хороший девиз: не пускать посторонних. Алла, словно его услышала и приехала с тремя сыновьями, их имена: Валерий, Василий, Виталий. Няню Алла с собой не взяла. Андрей привез их на своем такси, и высадил у дворца Аллу с детьми.
      Я вышла встречать подругу.
      Дети, двух с половиной лет, пока Алла и я приветствовали друг друга на территории дворца, убежали дружно в разные стороны. Алла посмотрела вниз, рядом с ней никого не было. Мне передался испуг Аллы, я стала смотреть по сторонам, но никого не увидела.
      Миши дома не было, поэтому Алла и приехала. Лишних людей во дворце не было. Я передала по внутреннему телефону распоряжение для всех служащих: кто найдет детей, пусть приводит их в картинную галерею. Мы разошлись в разные стороны искать мальчиков.
      Я пошла к павлинам. Рядом с изгородью стоял один мальчик, как его зовут – я не знала, не так часто я малышей видела. Поговорила я с мальчиком и повела показывать ему павлина на картине. Алла пошла к воротам, которые выходили в сторону моря. У ворот стоял второй мальчик, просунув лицо между прутьями изгороди, и смотрел на море. Уговорила его мать показать ему это море на картине.
      Третьего мальчика привели из гаража, он твердил: 'би-би', и не хотел отходить от машины. Нашел его повар. Повар не мог его уговорить картинами, на картинах не было машин, но уговорил его пирожками и повел через столовую в картинную галерею.
      С собой они принесли в галерею целый поднос с пирожками, следом за ними шла повариха и несла компот. Хорошо, что картины весят выше роста детей, иначе все они были бы в жирных пятнах от ладошек. Я смотрела на мальчуганов, и удивлялась, как они подросли. Алла, была рада, что все они нашлись, а двери в зал закрыли.
      Весна набирала силу, дети просились на улицу. Я не знала, как мне поступить.
      Дворец огорожен и далеко дети не убегут, я попросила повара и повариху взять за руки по одному мальчику, третьего взяла я за руку и мы пошли гулять к морю. Алла шла одна и смотрела сразу за всеми. На пляже мы переглянулись, и вспомнили, как лежали на пляже и крутились под солнцем от безделья.
      – Алла, а как ты их в детский сад водишь? – спросила я, ели удерживая мальчика за руку.
      – Ох, Лиана, всех в сад я не отвожу, я их по очереди, вожу: двух отведу в сад, одного дома оставлю, чтобы он ото всех отдохнул, няня с ним дома сидит, а по улице она детей не водит.
      – Извини, за глупый вопрос, а как ты их отличаешь друг от друга?
      – Хороший вопрос, мы с года их стрижом всех по-разному. Они стрижками отличаются.
      – А кто их стрижет?
      – К нам домой приходит парикмахер по детским стрижкам, она и предложила разные виды стрижек, и она их поддерживает. Другие и этот опознавательный знак не улавливают. Я их и без стрижек отличаю, но и то иногда задумываюсь, кто есть кто.
      Родинок у них еще нет, похожи они очень друг на друга.
      – А как ты с одеждой поступаешь? Тьма одежды!
      – Не наступай на мозоли, Лиана! Что одежда?! А стирки сколько! На кухне натянуты лески, и на них постоянно, что-нибудь да сохнет. Летом все на балкон вешаю, так в суете и живем. Что ты ко мне с расспросами пристаешь, лучше расскажи, почему у тебя нет детей, хотя бы одного?
      – Спросила. Нет, и все, и весь ответ. Все дети у тебя.
      – Лиана, возьми одного, хоть на время, того, что ты за руку ведешь, его Васька зовут, ты его сегодня нашла у павлина. Будь человеком, не на всю, жизнь, а хоть на месяц, а то я кажется, концы отдам от усталости, и нянька грозиться уйти, и она устала.
      – Алла, о чем речь?! Я возьму Васю на месяц.
      – Вот, спасибо, Лиана, вот выручила, – сказала Алла и села на ближайшую скамейку.
      – Нет, это я с горяча, сказала, что возьму, вспомни, ты тут жила почти год, и я запомнила, что один из мальчиков любит павлинов. Знаешь, я не хочу неприятностей, обид и упреков, которые заслужу от тебя через месяц. Я не возьму.
      – Разумно, разумно, Лиана, что ж тогда, будь здорова, а мы домой поедем, отвезешь нас до города?
      – Отвезу.
      Алла резко отобрала детей у повара и поварихи, крича, и проклиная всех, и вся, пошла с детьми к машине.
      Я послушала ее крики и сказала:
      – Алла, вас отвезет шофер, я не повезу, – и я пошла в сторону дворца.
      Ко мне подошла повариха:
      – Лиана, они компот разлили на пол, Алла сказала, что они компот не любят, и пирожки для детей не лучшая еда.
      – Филипповна, все нормально, спасибо, что помогли.
      Алла села с детьми в машину, которая была прикреплена к дворцу Павлина еще князем для перевозок людей и продуктов. Слез не было, в ее душе возникло ожесточение и мысль, что пора бы с детьми съездить к матери, пусть она поможет.
      Так она и сделала.
      Мать, при виде дочери с тремя детьми, всплеснула руками, закусила губу.
      – Проходи дочь, проходи, надолго нет ли?
      – Мама, не знаю, на сколько мы приехали, сколько выдержим.
      Из комнаты вышел ее отец:
      – Внуки, привет! Здравствуй, Алла! Бабы, я буду с парнями гулять! Не волнуйтесь!
      У меня сынов не было, внуки есть! Мальчики, я – дед ваш!
      – Дед! Дед! Дед! – прокричали три карапузика.
      – Я – деда Ваня.
      – Ваня. Деда. Ваня. – Проговорили дети.
      – Папа, ты с ними не справишься!
      – Кто это тебе сказал? А у меня друг есть, мы с ним будем моих внуков выгуливать.
      – В песочнице?
      – Да хоть и в песочнице. Мы справимся.
      После первой прогулки дед пришел весь в мыле:
      – Алла, ты права, гулять с ними сложно, но можно. У друга есть подруга, бывшая воспитательница детского сада. Следующий раз пойдем все втроем гулять.
      Отец Аллы давно усвоил одну истину: жить мужчине в семье очень трудно, и чтобы выжить, надо быть полезным семье. Он давно наблюдал за мужчинами, кто и почему рано умирают. И пришел к выводу: живут дольше те мужчины, которые могут нести не только мужские нагрузки, но не избегают и женских нагрузок, особенно, если нагрузки связаны с детьми и их прогулками.
      Один приятель деда Вани и инсульт пережил из-за внука. После массажа и лечения встал, хромал, но гулял с внуком, так и гуляет один среди бабок. Дед Ваня решил не отставать от хороших дедов.
      Филипп после отъезда жены и детей стал приходить в себя, и больше думать о работе. Обошел все магазины в городе, посмотрел, в чем его супермаркет отстает.
      Решил повысить престиж магазина.
      Анечка вышла на работу, ее сын пошел в сад, и еще к ним приехала ее мать. Она вновь крутилась рядом с Филиппом, если появлялась такая возможность. Ему с ней работалось легко и спокойно.
      К деду Ване однажды подошел молодой человек, они узнали друг друга. Молодого человека звали Вася, он был одноклассником Аллы. Парень еще не женился, тепло вспоминал Аллу, дети к нему так привязались, что бегали за ним цепочкой. Он убегал от них, играл и шалил, носил их на своих широких плечах.
      Дети от радости общения с веселым и сильным дядей, которого знает их дед, изменились на глазах: перестали капризничать и выполняли все приказы Василия.
      Дед привел спокойных детей домой: они не шалили, сами сняли с себя одежду, дружно пошли мыть руки, сели за стол и съели все, что им в тарелку положили.
      – Дед, признавайся, чем детей опоил, смотри, как, шелковые стали!
      – Встретили Василия, он с ними играл, и вот результат!
      Алла вспомнила номер телефона Васи, позвонила.
      – Вася, привет, это Алла, спасибо за детей, они такие хорошие вернулись с прогулки!
      – Алла, рад слышать твой любимый голос, выходи завтра с ними после дневного сна гулять, встретимся в песочнице!
      На следующий день дети, как на праздник собирались на прогулку. Василий ждал их с тремя большими пластмассовыми самосвалами. Дети дружно взяли по машине и стали их возить.
      Василий обнял плечи Аллы:
      – Я так скучал без тебя!
      – И мне тебя не хватало, мне так досталось в жизни после пляжного отдыха!
      – Ты надолго приехала?
      – Как получиться, я не загадываю.
      – Оставайся!
      – Скажешь тоже! Там у них отец родной, там у меня квартира.
      – Алла, не мелочись, я один живу, у меня большая квартира. Один остался в ней.
      – Вася, ты всерьез? У меня три сына! Они еще маленькие.
      – Сыновья у тебя хорошие, ты ведь не знаешь, я в армии на севере служил, был связан с радиоактивными элементами, мне еще в армии сказали, что детей у меня не будет.
      – Ты болен?
      – Внешне я здоров, могу еще быть нужным тебе и детям.
      – А если я соглашусь?
      – Я не откажусь от своих слов, а твой отец славно с ними гуляет, он будет нам помогать. Твои родители возражать не будут.
      – Это уж точно.
      Сияло солнце майскими лучами. Молодая ажурная зелень деревьев давала тень. К Лиане вместе с теплым днем, во дворец приехала Виктория на белом лимузине. Она, как хозяйка заехала в гараж, оставила там машину и, похлопывая, рулончиком бумаги по белым ажурным сапогам появилась перед Лианой в мастерской на третьем этаже дворца. Она остановилась у окна с видом на море.
      – Лиана, привет, родная, что-то тебя не видно и не слышно!
      – Виктория Борисовна, здравствуйте! Извините, совсем я приклеилась к дворцу, пишу картины и никуда не выезжаю.
      – Плохо, плохо, прятать себя от общества, или что случилось, а ты умалчиваешь?
      Вот говорят, к тебе Алла с детьми приезжала, да после тебя уехала с детьми к матери, и там нашла себе нового мужика, или старого, я еще не разобралась.
      – Спасибо за новость. Да, она приезжала сюда с детьми, хотела мне Васю оставить на месяц, но я отказала, сама не знаю почему. Хотя, нет, знаю. Васей звали ее парня, она с ним гуляла до первой поездки на море, его в армию взяли на север, а мы с ней приехали сюда.
      – Значит, его Васей зовут? Похоже. Филипп мне сказал, что Алла живет у Васи, а я сразу не поняла. Лиана, так чего страдаешь? Ты правильно поступила, что братьев не разбила на разные части.
      – А я страдала, что плохо поступила, и боялась носа показать из дворца.
      – Так, а теперь ты мне скажи, почему у тебя нет детей? Вы женаты с Мишей, а детей нет?
      – И Алла у меня спрашивала, трудно мне, Виктория Борисовна ответить на этот вопрос, да, детей нет.
      – Поподробнее, пожалуйста, мне становиться интересно!
      – Для исповеди, Виктория Борисовна, пойдемте в картинную галерею, там кресла хорошие и еду туда нам принесут.
      – Темнишь, Лиана или время тянешь, ну что ж, пойдем.
      Две высокие блондинки спустились по центральной лестнице в картинную галерею.
      Виктория давно здесь не была, она села в кресло и стала смотреть на картины:
      – Лиана, здесь стало красивее, значительно красивее и картин больше!
      – Добавлены мои работы, да и ремонт был недавно.
      – Вкус у тебя отменный, знаешь, я приехала по делу, мне надо разработать дизайн нового дома.
      – Я с радостью этим займусь! А, что за дом строите? Я ничего о нем не знаю.
      – Строю себе дом, трехэтажный с новейшими удобствами.
      – Здорово! А, где он будет расположен? Какая местность?
      – На окраине города Павлинска, с видом на море, но море от него достаточно далеко. Лиана, а где исповедь?
      – Виктория Борисовна, мы здесь поедим, подойдет к причалу яхта, и я покажу вам ваши владения.
      – Ты меня и путешествовать заставишь?
      – Вы давно были на винном заводе? Нет? И туда надо заехать.
      – Юлишь, милочка, и уходишь от ответа.
      Мы поднялись по трапу на яхту. Когда яхта проплывала рядом с пляжем в скалах, я показала на пляж и сказала:
      – Вот то место, где был снят фильм "Люди в скалах".
      – Что за чушь? Тогда зачем вышла замуж за моего брата?
      – Можно я скажу это после того, как посетим винный завод?
      – У меня, похоже, нет иного выхода, как посетить сей заводик.
      Мы пришли на территорию заводика. Виноградные кусты за изгородью излучали изумрудную энергию, они притягивали взгляд.
      Виктория остановилась и посмотрела на виноградник.
      – И почему я не агроном? Работа на воздухе: ходи и загорай.
      – Виктория Борисовна, здесь есть магазинчик местного вина…
      – Ты мне еще про магазин расскажи, да я здесь продавщицей работала, когда меня князь увидел!
      – Простите, я не знала.
      – Вот я ему и родила дочку, из-за этого виноградника! Гуляли мы с ним по винограднику, потом яхта, она у него давно, а тогда еще совсем новая была.
      – Мы с Павлом купили здесь бутылку вина, а на пляже в скалах он по пьяной лавочке ударил меня об камни пляжа, так, что я была бессознательном состоянии.
      – Круто! Не ожидала такого от Павла! А дальше?
      – Виктория Борисовна, с твоим мужем у меня ничего не было.
      – Врешь!
      – Не было, ни разу.
      – А за какие такие качества он отвалил тебе дворец?
      – Сама удивляюсь, я картины писала во дворце, а он говорил, что от моего присутствия ему легче становиться.
      – Похоже, на него, то он, как изверг, то щедрый.
      – Да, я боялась Павла. Однажды меня срочно вызвал князь, да обманул: мои картины стояли у ворот. Мне стало плохо. Я отдала браслет, подаренный князем таксисту Андрею, и уехала к себе домой. Я заболела. А князь опять меня вызвал, а потом полет на самолете, потом он умер. Я двое суток спала.
      – Это я уже помню, значит, ты от дозы снотворного на два дня впала в кому? А за Мишу, зачем замуж вышла?
      – Сама не знаю. Я решила себя восстановить.
      – Это все видели, ты стала красивее. А, что мне с Павлом делать, мы с ним поженились?
      – Что?! Я этого не знала.
      – Ох, голубушка, не хотела я об этом говорить, но раз такое дело – раскололась.
      – Прости его, меня и себя!
      – А ничего другого и не остается, он мне нужен. Что мы Мише скажем?
      – Что он бесплодный.
      – А ты не глупая, так и скажем, а наследница у меня уже есть. Пойдем к яхте, а то стоим у виноградника.
      Вернулись мы на яхте к пристани дворца. На пристани стоял Миша.
      – Какие люди: сестра и жена в одной яхте!
      – А мы такие, – сказала Виктория и пошла во дворец.
      Миша взял под руку Лиану и сказал:
      – Лиана, вы озабоченные какие-то! Что произошло?
      – Ездили смотреть виноградник.
      – Не верю, что еще?
      – Больше ничего!
      – Мне Филипп звонил, Алла к нему не хочет возвращаться.
      – А я здесь при чем?
      – Лиана, я чую, не без тебя такое произошло.
      – Миша, я все только что рассказала Виктории.
      – Понятно, что ничего не понятно, повтори суть вашего разговора.
      – Не могу.
      Виктория остановилась у старого каштана, ожидая, когда они ее догонят.
      – Родственнички, проводите до машины, я домой поехала.
      – Идем сестричка, проводим до машины.
      Уехала Виктория, а над Лианой нависло молчание Миши.
      – Миша, виновата я перед тобой!
      – Это уже лучше, не продолжай, я все знаю.
      – Откуда?
      – Прослушиваю твой мобильный телефон, в него я встроил жучок.
      – А сказал, что аккумулятор сменил.
      – Не продолжай, я все равно люблю тебя. Прослушивать тебя я больше не буду. Не хочу. Пойду в бассейн не ходи за мной.
      На территорию дворца заехала машина Филиппа.
      – Филипп, привет, сегодня день визитов, – сказала я ему, посмотрев вслед Мише.
      – Лиана, я видел машины Виктории и Миши, ты, наверное, уже ничего мне не захочешь говорить.
      – Почему Алла уехала? У нее до тебя был друг Вася, она у него живет вместе с детьми.
      – А мне, что делать?
      – Отдыхать, она вернется.
      – Ты уверена?
      – Василий хороший парень, но она его не любила. Просто дружили они со школы.
      – Тогда зачем она у него живет?
      – Мать ее женщина слабая, с детьми Аллы отказалась сидеть, а Василий взял отпуск.
      Отпуск кончится и она вернется.
      – А ты откуда все знаешь?
      – Я Аллу знаю.
      – Мне ее наказывать за измену?
      – Нет, сделай вид, словно она у мамы своей была, а пока отдыхай, сил набирайся.
      – Тогда я поехал домой. Я видел спину Миши, привет ему.
      – Счастливо!
      Дома Виктория посмотрела на Павла и решила ему ничего не говорить о его любви в скалах.
      Миша после плавания в бассейне, неожиданно подобрел к Лиане. Он подошел к ней близко, поцеловал в щечку и сказал:
      – Лиана, ты ни в чем не виновата, будем жить, как жили.
      – Хорошо, если это у нас получиться, – сказала я и пошла в свою мастерскую, откуда она в этот день, вышла с Викторией.
      Спокойствие мое было временным. Вскоре к нам приехали Кирилл и Элла. Миша проводил их в мастерскую.
      Я при виде новых гостей опустилась в небольшое кресло:
      – Какими судьбами? Есть ко мне вопросы?
      – Лиана, у нас свадебное путешествие, мы обвенчались, и хотели бы пожить у вас недели две.
      – Как вы это себе представляете?
      – Я работаю на вашу корпорацию, могли бы вы выделить мне с Эллой комнату в вашем дворце. Море здесь рядом, отдыхающих в мае еще немного.
      – Почему не в пансионате? Миша сейчас дома, он поможет.
      – Не надо пансионата, нам бы здесь остановиться.
      – Разрешение все равно надо брать у Миши.
      – Он согласен.
      Не думала я, что так трудно пускать гостей в такой большой дворец, но мне не хотелось их пускать, и знала, что отказать им я не могу:
      – Спускайтесь на первый этаж, в картинную галерею, я скоро подойду.
      Все четверо расположились в креслах вокруг низкого большого стола. Повариха принесла традиционные пирожки для гостей и компот, Лиана думала, что Виктория останется, но та уехала, а другие люди приехали.
      Кирилл покосился на пирожки:
      – А тут всегда так кормят?
      – Нет, но все остальное готовят на заказ, а пирожки здесь, вместо слова: привет.
      – Мне повторить вопрос? – еще раз спросил Кирилл.
      Миша внимательно посмотрел на Эллу и сказал:
      – Оставайтесь здесь, найдем вам две комнаты смежные.
      Лиана посмотрела на Кирилла и добавила:
      – Найдем вам место на две недели.
      – Ура! – Воскликнула Элла. – Мне здесь очень понравилось!
      – А нельзя ли две комнаты с разными входными дверями? – назойливо уточнил Кирилл.
      – Вы молодожены и две разные комнаты? Здесь не номера, комнаты, а удобства в конце коридора, дворец не молод и капитального ремонта не было – сказала Лиана.
      – Лиана, дадим им две разные спальные комнаты, пусть поживут, – добавил Миша.
      В картинную галерею вошла кастелянша, она же горничная.
      – Валя, отведите гостей на второй этаж, в две отдельные спальни, они здесь пробудут две недели, и скажите поварихе, чтобы записала их желания, – дала указания я, и вспомнила, как танцевала с Кириллом в ресторане его гостиницы и мысленно решила, что надо устроить танцы.
      Мише понравилась Элла, очень понравилась, давно он так не увлекался женщиной после первого взгляда. Лиана в его жизнь вошла медленно и уверенно, а эта мгновенно, или это у него такая реакция на женщину, после того, как он узнал о бесплодии Лианы? Он распорядился о праздничном ужине и решил, что музыка при этом не повредит, день у него был выходной.
      Вечером дамы в вечерних платьях, с открытыми верхними частями тела и туфлях на шпильках, пришли в картинную галерею. Мужчины в черных костюмах, в лакированных туфлях были великолепны. Праздник на четверых среди павлинов, при приглушенном свете был прекрасен своими симпатиями, которые только усиливались с каждой минутой. Первым не выдержал Миша, он пригласил на легкое танго Эллу.
      Кирилл, словно ждал команды, немедленно подошел к Лиане.
      Я обхватила его плечи, приникла к сильному мужскому телу, и почувствовала, что-то родное и давно знакомое. Элла рядом с Мишей чувствовала себя женщиной, а не загнанным зайцем, как это у нее всегда было с Кириллом. После танца у всех появилось чувство эйфории от собственного успеха. Счастье летало легким облачком среди всех четверых.
      Миша Мухин первым понял, что все они попали в ловушку собственных сердец, и решил спросить с неподобающей наглостью:
      – Кирилл, я местный князь, право первой ночи – мое!
      – Я не возражаю! Традиции нельзя нарушать, но тогда Лиана – моя! – ответил Кирилл.
      – Согласен на обмен на две недели, – ответил Миша.
      – Женщины, вы согласны? – спросил Кирилл.
      Женщины молчали в знак согласия.
      Я только теперь поняла, зачем им были нужны две спальни, но дала Мише право первенства, и он не задержался, взял Эллу и повел ее в ее спальню.
      Кирилл подошел ко мне:
      – Я так давно тебя люблю! С первого танца в ресторане!
      – И у меня странное чувство, что я к тебе не безразлична, идем ко мне, у меня здесь есть любимая спальная комната, и она удалена от спальни Эллы. Там есть душ.
      Я повела Кирилла в золотую клетку, которая была выполнена в виде отдельного номера, я ее еще больше улучшила при очередном ремонте. Кирилл осмотрелся и одобрил мой выбор. Впервые за долгое время, возможно, со дня знакомства с Павлом у меня появилось чувство легкости и свободы. Ласки двух любящих людей обладают свойством неземного существования.
      Элла старалась любить Мишу так, словно от этого зависела вся ее жизнь. Миша вполне оценил ее усилия и наутро спросил:
      – Элла, а Кирилл на самом деле ваш муж?
      – Да, мы с ним расписались быстро и без свидетелей, он сказал, что так лучше.
      – Еще один вопрос, а у вас могут быть дети?
      – Не знаю. Пока я этого не знаю.
      – Вы любите Кирилла?
      – Мне нельзя отвечать на этот вопрос.
      – Разумно, а вы смогли бы жить в этом старом дворце Павлина?
      – Запросто, здесь мой климат, а на севере мне плохо, я не понимаю север. Я не знаю, как там надо одеваться, чтобы не околеть даже летом.
      – Эллочка, а ты могла бы вместо Лианы со мной здесь остаться?
      – Если Кирилл разрешит, то с великим удовольствием!
      Я не старалась любить Кирилла, я просто ушла в свою комнату. И утром Кирилл у меня спросил:
      – Лиана, ты могла бы со мной поехать на север, в столицу?
      – С радостью, мне здесь жарко и душно, я приближающее лето просто боюсь. Я не могу здесь заснуть почти до утра, мне не хватает воздуха, даже здесь на берегу.
      И ты Кирилл… Я люблю тебя! Я на самом деле тебя люблю! С того танца в ресторане, – сказала я несколько наигранно, с обидой на Мишу Мухина.
      – Я это тогда почувствовал и возил за собой Эллу, чтобы когда-нибудь произвести обмен.
      – Мудрый мужчина.
      На завтрак все четверо собрались в столовой, расположенной рядом с кухней.
      Светлая столовая осветила темные стороны жизни.
      Первый выступил новоиспеченный князь Миша:
      – Доброе утро! Есть предложение обмен оставить на год!
      – Здравствуйте! Есть предложение обмен оставить навсегда, – сказал Кирилл.
      – Не возражаю, – ответил Миша.
      Женщины переглянулись без улыбок, ожидая своей участи.
      – Можно собирать вещи? – спросила я.
      – Хоть сейчас, – ответил Миша.
      – Ты не раздумаешь?
      – Нет!
      Я отодвинулась от стола, посмотрела на Кирилла:
      – Кирилл, ты готов сегодня уехать?
      – Хоть сейчас! – повторил Кирилл слова Миши.
      – А отдых на две недели?
      – Он мне не нужен, у меня есть дача в моем климате.
      – Через тридцать минут я буду, готова к отъезду – Хорошо, я вызову такси из города.
      – Звони Андрею, вот его номер телефона, – сказала я и подала визитку с номером таксиста.
      – Лиана, а как с пропиской?
      – Мы с тобой Кирилл из одной области, а здесь все временно.
      Миша слушал, как во сне, понимая, что Лиана на самом деле уезжает навсегда, но чувство жалости отсутствовало, появилось чувство свободы, и он с благодарностью посмотрел на Эллу, которая удивленно слушала все разговоры.
      Потом Миша не выдержал и спросил:
      – А как же регистрация браков?
      – Разведемся при острой необходимости, а сейчас так разъедимся, – ответил Кирилл, ему надоела Элла, а Лиана самостоятельная личность, и он надеялся, что с ней будет то, что надо, и лучше, чем с Эллой.
      Уехали Лиана и Кирилл.
      Дворец примолк в ожидании смены хозяйки.
      Кирилл мысленно праздновал победу: он с женой брата Виктории! А это много для бизнеса! Его не тронут! Павел не приедет проверять дела в гостинице, если в ней находиться Лиана. Гостиницу не продадут, значит, он почти ее хозяин!
      Я знала, что Кирилл не сахар, но с Мишей радость в жизни тем более не ждала. От Кирилла, если, что я могла бы уехать к родителям, они там рядом. Бизнес Виктории меня больше не привлекал, работать вместе с Павлом в одной упряжке я больше не могла, мне хотелось рисовать и все.
      Кирилл посмотрел на Лиану, сидящую рядом с ним в машине, на заднем сидении, и понял, что она достаточно умна, чтобы от него не требовать многого. А еще он заметил, что Лиана чертовски стала походить на Викторию, только кожи в одежде не хватает.
      В казино в небольшом зале ресторана состоялся концерт престижного певца, вся элита города собралась на концерт. Бриллианты сверкали на голых шеях и ушах, частично прикрытых полу длинными волосами. Открытые плечи дам, светились дорогой ухоженностью. Черный цвет в одежде мужчин преобладал, слегка оттененный белыми рубашками, с алмазными заколками в галстуках.
      Павел с большим интересом осматривал зал в надежде найти Лиану. Он с радостью отметил, что Миша находиться в зале, но рядом с ним сидела молодая девушка, ничего общего не имеющая с Лианой. Он нахмурился и решил подождать, не теряя из вида столик Миши Мухина.
      Виктория сидела рядом с Павлом, и заметила его поиски Лианы, а в душе порадовалась, что ее постоянная соперница, наконец, покинула город.
      – Павел, кого ты так упорно ищешь в этом зале? Певец сейчас появиться на сцене, сцена перед глазами.
      – Извини, дорогая, но я не вижу Лианы рядом с твоим братом.
      – Отстаешь от жизни, родной, у них с Кириллом произошел обмен жен.
      – Не понял.
      – Ты, что тупой? Миша взял у Кирилла на правах князя его Эллу, а ему отдал после первой ночи Лиану в вечное пользование.
      – Они же люди, а не предметы!
      – Милый мой, значит, дамы на обмен согласились, и Лианы в городе нет, ее Кирилл увез к себе.
      – Меньше грез, меньше слез, так вероятно и должно было случиться.
      Виктория посмотрела на мужа и ничего не добавила, тем паче, что певец появился на сцене, и ожидание, необходимое для знакомства с залом закончилось. Но Павел продолжал смотреть в зал. Его друг, Филипп сидел с Анечкой, веселым кудрявым созданием, а Андрея и Аллы он не нашел.
      – Виктория, – прошептал Павел, – а, что Филипп с Андреем тоже жен поменяли?
      – Нет, что ты, родной, Алла уехала к своему школьному другу, а Филипп забрал у Андрея Анечку вместе с сыном, – прошептала Виктория в ответ.
      На них осуждающе посмотрели с соседнего столика, и они примолкли. Виктория внимательно посмотрела на Павла: красивый тридцатилетний мужчина в белом костюме, в белой сорочке и белых туфлях был самым обаятельным и импозантным в этом зале, она удовлетворенно подумала, что все его грехи можно великодушно простить, за такую неотразимую внешность.
      В это же время в другом, столичном ресторане в гостинице появилась великолепная пара: Кирилл и Лиана. Они настолько подходили друг другу и так прекрасно смотрелись, что вся публика в зале, как по команде повернула к ним свои головы, приветствуя их кивками и возгласами удивления и восхищения. Это Кирилл настоял, чтобы Лиана пришла с ним в ресторан, где они впервые почувствовали притяжение друг к другу. К ним подошла Ирина Петровна, поздравила с возвращением, и заметила Кириллу, что Лиана стала потрясающей женщиной и вообще они славная пара.
      В соседнем городке Василий и Алла решили отметить месяц своего сосуществования и вместе с детьми пришли в местный, скоростной общепит с буквой 'М' над входом.
      Здесь они заказали для детей выступление клоунов, клоуны детям подарили подарки, за счет Василия. Вся публика вольно и невольно смотрела на довольную жизнью пару с тремя детьми.
      Восхищенные взгляды посетителей обогревали Аллу, Василия и трех одинаковых мальчишек с разными стрижками. Как это не покажется странным, но Алла чувствовала себя рядом с Васей хорошо и комфортно, дети его слушали. Дома царил относительный порядок, и она с ужасом вспоминала о прежней своей жизни с Филиппом и о возвращении даже не думала.
      Элла не была столь художественным созданием, как Лиана, она в приказном порядке заставила Мишу переехать вместе с ней в золотую клетку, а во всем дворце затеяла перестройку, то есть, все смежные комнаты с одним входом превратить в полноценные номера с сантехникой и ванной. Элла решили быть директором мини пансионата, и присматривала, где еще рядом с дворцом можно построить здания.
      Миша был так поражен ее деятельностью, что приезжал во дворец крайне редко, все больше находился в своем пансионате, и слегка жалел об обмене жен, и винил выпитое вино.
      Я поселилась в трехкомнатной квартире Кирилла, из одной комнаты я сделала художественную мастерскую. Запах масляной краски пронизывал насквозь всю квартиру. Кирилл вдыхал новые ароматы, и они ему все меньше нравились.
      Очарование дома исчезало, я ходила со своими идеями, и смотрела сквозь Кирилла.
      Мужчина начинал жалеть о сделанном обмене.
      Год Василий прожил один в своей большой квартире. Первое время он радовался Алле, и ее детям, они внесли в его жизнь полноценное существование, он взял на работе отпуск на месяц, этот отпуск кончился. Жизнь в доме резко ухудшилась. Алла одна с тремя детьми не справлялась, в сад дети не могли быть устроены.
      Анечка в доме Филиппа решила навести свой порядок: переставляла мебель, сменили шторы, покрывала. Квартира приобрела примитивный вид, словно упала на порядок своим внешним обликом. Готовила Анечка отменно и много, но все это было не по его вкусу. В постели постоянно смеялась и говорила, и при этом он не испытывал к ней физического притяжения.
      Василий не выдержал бардак в своем доме и накричал на Аллу. Алла собралась и уехала с детьми к Филиппу. В своей квартире она обнаружила Анечку. Алла все свое раздражение сорвала на Анечке. Та собрала вещи, взяла сына и вернулась домой.
      Кирилл однажды пришел домой навеселе, и высказал все Лиане по поводу запаха красок, которые постоянно сохли на новых картинах. Она собрала вещи и уехала к маме в соседний город.
      Миша посмотрел смету на перестройку старого дворца и так завопил на Эллу, что той мало не показалось, и раз ее мечта стать директором рушилась, она взяла вещи и уехала к маме.
      Виктория приехала во дворец к Мише познакомиться с новой родственницей поближе, но Эллы уже не было, не было и Миши. Повариха рассказала ей о местных событиях.
      Виктория позвонила Кириллу, тот ответил, что Лиана живет у своей мамы. Тогда она позвонила Мише сказать, что его Лиана живет у себя дома, то есть у матери.
      Миша вскрикнул от радости и поехал за Лианой.
      Филипп пришел домой после работы и увидел Аллу вместе с детьми. Он так ей был очень рад. Дети были счастливы вновь видеть своего отца, и ползали по нему со всех сторон.
      Кирилл не поехал за Эллой, она сама к нему вернулась.
      Виктория в новый дом внесла перья павлина, второй перья павлина принесла Лиана.
      – Лиана, а зачем ты мне принесла перья павлина?
      – Виктория, да эти перья – ваш герб! А вы, что не знали?
      – Нет, Юлий Ильич говорил, что перья – это антенны в его радио – передатчике.
      – Я нашла герб князя, когда делала ремонт в замке, в гербе есть перо павлина.
      – Он, что на самом деле князь?
      – Да, с длинной родословной.
      Павел Сергеевич получил заказ на изготовление яхты с названием 'Виктория'. Его дочь Юлиана выросла в благополучной семье в большом старом каменном доме.
      Большие комнаты. Высокие потолки. Огромные книжные шкафы. Огромная квартира с маленькой комнаткой для прислуги. Хрупкая девочка любила читать книги, часто сидела дома и читала, ей никто не мешал, ее не ругали. Она много не требовала от своих родителей.
      Отец Юлианы работал на судостроительной верфи. Он был генеральный конструктор кораблей. Последней его работой стал паром, для перевозок людей через море.
      Работа сложная, очень сложная тем, что задание носило противоречивый характер: паром должен плыть, как корабль, и открывать носовую часть, для того, чтобы грузы легко можно было вывезти с корабля на поверхность причала. Так еще работают грузовые самолеты, и еще это напоминает мост на цепях перед старинным замком, и челюсть.
      Павел Сергеевич и верил, и не верил, в то, что делал. Здравый смысл подсказывал, что идея хороша, да результат может быть плачевный, но задание надо выполнять! В Северной столице любили большие механизмы, начиная от разводных мостов. И вот теперь он разрабатывал разводной паром: нос корабля опускается, потом поднимается, и закрывается механически, с помощью вакуумной системы.
      Дочь часто сидела в кабинете отца и смотрела, как он работал. Отец так привык к ее присутствию, что вольно или невольно обсуждал с ней конструкции кораблей.
      Юлиана воспринимала обсуждения, как естественный разговор с отцом. Так незаметно она стала учиться в институте, и вместе с отцом работать над созданием кораблей.
      Новогодний вечер был откровением, ее туда просто зазвали. Девушка слыла домоседкой. Студентки сокурсницы решили вытащить ее на свет божий от книг и отца, о котором были наслышаны. Юлиана пришла на вечер с опозданием, и только она переступила порог новогоднего зала, как к ней подошел большой молодой человек и пригласил ее танцевать.
      Ее первый танец был с неким Яшкой. Он к ней больше никого не подпустил, так они и не отходили друг от друга весь вечер. Большая редкость для жизни: Юлиана и Яшка не имели сексуальных партнеров до знакомства, а возраст у них для любви был вполне зрелый: Яшке было 23 года, Юлиане – 20 лет. Чувства имеют способность оживать. Они ожили оба и одновременно. В них проснулась чувственность в обычном медленном танце. Встречи последовали незамедлительно, они так долго сохраняли свою целостность, что теперь бросались в объятия друг друга с легкость и большим желанием. Яшка делал диплом, Юлиана еще училась.
      Встречались они от случая к случаю на нейтральной территории. К отцу в кабинет дочь перестала заходить, поэтому отец первый заметил, что его любимая дочка стала меняться на глазах: в ней появилась требовательность. Родителей она обрывала, не давала им много говорить, но стала требовать от них много денег.
      Они привыкли к ее малым потребностям, а ее вдруг, как прорвало: Юлиана занялась хождением по магазинам и стала часто отсутствовать дома.
      Аскетизм девушки перешел в ненасытность чувств и потребностей. У нее появились несбыточные желания, вроде кто ее сглазил. Яшка, человек более чем скромных потребностей выполнить желания Юлианы не мог! Ему надо было доучиваться. Он реже ходил на заработки. Диплом требовал времени. Она этого понять не могла, она проснулась вся, а выхода ее чувствам не было.
      Стив приехал из заморской страны, он работал с отцом Юлианы по контракту.
      Мужчина тридцати лет, холеной наружности, с гладким лицом, с некоторых пор стал постоянным посетителем кабинета Павла Сергеевича. Они работали над проектом парома. Речь Стива слышалась в доме Юлианы повсюду.
      Юлиана первой зашла в кабинет отца, и все втроем окунулись в обсуждения проекта.
      Пальцы Стива касались тонких пальчиков Юлианы, их глаза то и дело встречались над бумагами.
      Любовь не любовь, а чувствительная искра перешла с рук Стива в пальцы Юлианы. Ее рука горела от его прикосновений. Отец вышел из комнаты. Стив и Юлиана приникли друг к другу одновременно и тут же отпрянули: отец вернулся в комнату. Стив, весьма обеспеченный мужчина, по меркам Северной столицы, не отходил далеко от нее. Девушка его привлекала своим изяществом. Ей импонировало внимание Стива.
      Отец заметил их притяжение, но не придал ему значение. Алексашка не успел понять и ощутить полностью Юлиану, как ее простыл и след. В нем осталось желание встреч, но она исчезла с его горизонта, и нигде он ее не мог встретить. Так, без нее, Яшка защитил свой диплом, его оставили при распределении в городе с бронзовыми львами и сфинксами из гранита. Яшка попал под руководство Павла Сергеевича.
      На верфи стоял почти готовый паром, Яшка бегал вокруг него и кричал:
      – Глупцы, кто придумал такой корабль, он потонет, он обязательно утонет! Неужели конструкторам неясно, что челюсть у парома может отвиснуть и паром захлебнется морем!
      Рядом с Яшкой бегал маленький мужичок и во всем ему поддакивал. Яшка любил, когда его слова одобрялись публикой. Он молодой инженер, прибыл на судостроительную верфь со студенческой скамьи и сразу приступил к работе над огромным паромом на десятых ролях. В его задачу входила обязанность дорабатывать то, что было в чертежах ошибкой на данный момент времени. При стыковке большого числа изделий, изготовленных в разных странах, разных компаниях и фирмах, всегда находилась работа инженеру. Трудно все предусмотреть при проектировании большого судна. Проколы неизбежны. Чертили одно, купили другое, и все надо совмещать.
      Отец Стива занимался обеспечением перевозок своей страны, естественно сын разбирался в делах отца, но и сам вел свои дела, которые носили судоходный характер. Стив внедрял в новых конструкциях судов разных стран, изделия своей фирмы. Так он попал в ведомство Павла Сергеевича. Многосторонний молодой человек, кроме ряда положительных качеств имел еще одно: он стремился к очень большим деньгам.
      Большие деньги – большие убытки. С некоторых пор и Юлиана стала мыслить его критериями жизни. Первое импульсное притяжение желало быть продолженным. К чему люди стремятся, то и исполняется. Стив пришел к Павлу Сергеевичу, а того не было дома. Или, если говорить точнее, то молодой мужчина знал, где находится отец девушки, потому и пришел в неурочное время.
      Девушка была одна дома и мечтала, а не читала. Она закручивала волосы на первые крупные бигуди перед зеркалом, и очень хотела пойти туда, куда нельзя. Прозвенел звонок, Юлиана подошла к двери, в глазок заметила Стива, стянула с волос бигуди и открыла дверь. Стив переступил порог, Юлиана обхватила его шею руками. Ее молодые груди напряглись рядом с грудью Стива.
      Он взял девушки на руки:
      – Юлиана, куда нести тебя?
      – Ко мне в комнату.
      Комната девушки была олицетворением дорогой скромности. Есть все, и нет ничего лишнего. Главное у нее была кровать, на полтора человека. На эту кровать ее и положил Стив.
      – Я правильно сделал?
      – Да.
      – Но здесь мало места!
      – Мне одной хватало всегда.
      – Я думал, ты меня приглашаешь к себе, – сказал, картавя Стив.
      – Нет, я хотела узнать, можешь ли ты меня поднять и пронести пару метров.
      В комнате зазвонил телефон. Голос отца спросил:
      – Юлиана, Стив, случайно не рядом с тобой?
      – Он здесь.
      – Дай ему трубку, я с ним поговорю.
      Стив слушал Павла Сергеевича и хмурился, потом положил трубку и сказал:
      – Мне срочно надо уехать в свою страну.
      – Возьми меня с собой, я никогда не была в твоей стране.
      – Поедем.
      Но она так и не смогла с ним уехать, а Стив уехал и пропал. От него не было звонков. Павел Сергеевич ничего не говорил Юлиане. Долго скучать она не могла и подошла на верфи к Яшке. У нее там проходила преддипломная практика, а он уже работал. При виде Юлианы, Яшка оживился, он был счастлив в ее присутствии, а она была к нему слегка равнодушна.
      Яшка, как молодой специалист, получил комнату в трехкомнатной квартире.
      Он своим жильем был доволен. Юлиана пренебрежительно слушала его квартирную радость, и не понимала, чему он рад. У них, сколько она себя помнит, всегда была большая квартира. Однако в гости к Алексашке стала приходить все чаще, и чаще.
      Соседи к ней привыкли, она с ними переговаривалась, и однажды, засидевшись на общей кухне, осталась у Яшки в комнате до утра.
      Отец промолчал, мать поджала губы. Дочь пришла утром домой и прошла сквозь строй молчания.
      Через некоторое время мать сказала:
      – Ты взрослая девушка, но я мечтала о твоей свадьбе.
      – А я мечтала о богатом муже.
      – А Алексашка, что небогатый жених?
      – Совсем нет, он и небогатый и неприхотливый.
      Встречи продолжались. Родители вздыхали. Свадьбы не было. Яшка был счастлив, а Юлиана чего-то все ждала. Она ждала Стива. Он приехал за день до спуска на воду парома. Оборудование его фирмы поступало без него, но при его участии. В результате он имел скрытые тайники на пароме, о которых мало кто знал.
      Тайник прятал в себе взрывчатое вещество. При обходе парома перед отправкой его в заморскую страну, Яшка наткнулся на такой тайник, но не стал свою находку афишировать. Взял пакет. Положил его в двойной полиэтиленовый пакет, и припрятал его недалеко от причала для парома.
      Дома подумал, как можно привести в действие взрывчатое вещество. Он знал, что первым рейсом его соперник возвращается в заморскую страну. В душе Яшки возникло отупение, то есть его мысль вертелась только вокруг уничтожения соперника. И еще Яшка ненавидел паром, он в него не верил, все об этом прекрасно знали, поэтому если паром пойдет ко дну, то Яшка, взлетит вверх, по служебной лестнице.
      Билеты на первый рейс парома были раскуплены или распределены нужным людям.
      Павел Сергеевич в первый рейс не уходил, но совсем неожиданно, после возвращения Стива, Юлиана захотела принять участие в первой переправе парома. Алексашка знал о Стиве, но не знал о Юлиане, что она поплывет.
      Он подложил взрывчатку в самые слабые места парома, в замок, который держит нос парома на замке. И вымыл руки, сняв перчатки после первого своего нехорошего поступка.
      На следующий день вокруг парома кипели страсти, пресса стояла на ушах, фотографируя и снимая на камеру новое чудо техники. Пол тысячи пассажиров с собственным шампанским взошли на палубу и разбрелись по своим каютам. Яшка протрезвел от ненависти к сопернику, когда увидел, что на паром зашла Юлиана, в сопровождении Стива.
      Отец стоял в толпе провожающих и дочери даже не махнул рукой. Паром отчалил от берега. Заработал таймер времени на взрывчатом устройстве, после закрытия замка.
      Внешне гигантский паром внушал доверие: огромный плавающий многоэтажный дом.
      Яшка не любил ничего гигантского, он вырос в маленьком городке и воспринимал лишь двухэтажные здания, то есть двух палубные корабли.
      Через два часа после отплытия произошел взрыв в замке носовой части парома.
      Публика к этому времени успела выпить шампанское за счастливую переправу между странами.
      Ревность – черная сила человечества.
      Яшка сидел на причале и смотрел в холодную даль моря, там, на огромном пароме уезжала его единственная любовь, очаровательная девушка. Она для него была не мечтой, а реальностью, до недавнего времени, пока она не встретила Стива. Этот Стив, Яшка скрипнул зубами, он ее околдовал и теперь увозил ее в свою холодную, заморскую страну.
      Глаза его застилала пелена ненависти к сопернику. Чувство отмщения его будоражило, он отмстил, осталось ждать результатов мщения. Волны росли на его глазах, еще недавно они были покатые и гладкие, а теперь они стали острее на гребне волны, и разбивались о причал ажурной массой пены.
      Яшка вздрогнул, ему послышался приглушенный волнами крик Юлианы. Он заржал, как лошадь, потом осекся и замолчал, после минуты его молчания, причал потонул в его волчьем вое. Луна сквозь тучи ему усмехнулась прямо в лицо.
      На звук взрыва прибежала часть команды парома, публику к месту взрыва не подпустили. Взрыв спаял части замка. Капитан сделал вывод, что все легко отделались, паром стал единым целым, и без сварщика нечего было и думать разрушить новое соединение носа и кормы корабля. Публика о случившемся взрыве, даже не узнала, ей сказали, что были проведены запланированные испытания, и они прошли успешно.
      Юлиана и Стив уединились в каюте и отлично провели время.
      Яшка поднялся с причала, повернулся и встретил глаза Павла Сергеевича:
      – Вы, что, Яшка натворили на пароме? Признавайтесь!
      – Подложил небольшую бомбу в замок парома.
      – И прогадал. Паром выстоял и плывет по взятому курсу.
      – Не может быть, я слышал крик Юлианы!
      – Убийцы из тебя не получилось, твой взрыв только оплавил стальные детали замка, паром плывет. Проблемы будут с разгрузкой и погрузкой, но с эти справятся. Что с тобой делать?
      – Отпустите – уеду.
      – Обойдешься, будешь работать над узлом замка.
      – Я против разборной конструкции парома!
      – И против Стива, я правильно тебя понял?
      – Да. Я его ненавижу!
      – Любишь Юлиану, и чуть ее не погубил!
      – Вы правы, Павел Сергеевич! Мне надо уехать.
      – Утром жду в КБ, проход на верфь для тебя закрыт.
      – Спасибо, я приду.
      Яшка пошел пешком домой. Павел Сергеевич сел в машину и уехал.
      Отец Яшки однажды привез домой картину с рынка, на картине было изображено бушующее море и корабль. Картину повесили над кроватью мальчика. Мальчик просыпался, смотрел на картину и сочинял историю, которая произошла с корабликом на полотне.
      В маленьком городке, где жил Яшка, текла маленькая речушка, в некоторых местах ее можно было перейти в брод. На берегу речки постоянно паслись гуси. Маленький Яшка ходил по грязному берегу, по гусиным перьям, и мечтал, что он едет по песчаному берегу океана.
      Мальчик рос среди гусей, которых держала его мать. Они ели гусей по праздникам и в будни. Гусиными крылышками сметали крошки со стола, гусиным крылышком мать наносила сметану на булки в печи, и из них получались шаньги, с вкусной корочкой.
      Гусиные перья мальчики втыкали в свои плохо расчесанные волосы и с криками носились среди гусей, за что мать на них очень сердилась. Тогда мальчики залезали по глинистому обрыву берегу к гнездам ласточек и мешали им, как могли, своими криками и палками из веток. Взрослые при виде их действий всегда пытались отогнать мальчишек от берега с гнездами ласточек.
      Детство гусиное оборвалось, как обрыв над рекой: Яшка пошел в школу. Учился он удивительно легко, хоть никто с ним и не занимался перед школой, у них в маленьком городке, это было не принято. Школа была одна, до восьмого класса мальчик жил дома, а девятого класса в школе не было. После восьмого класса шли в местное ПТУ и потом работали в своем маленьком городке на небольшом ремонтном заводе. Вся перспектива будущей жизни.
      Яшка решил пойти в мореходное училище и уехал далеко и надолго из гусиного городка, а потом он приехал учиться в кораблестроительный институт.
      Эту версию своей жизни он рассказывал сокурсникам.
      Кирилл сказал Виктории, что познакомился с судостроителем, Павлом Сергеевичем, его завод выпускает яхты и шлюпки, кроме крупных судов. Он намекнул, что пора сменить древнюю яхту на новую, современную яхту. Виктория дала согласие на изготовление новой яхты, с условием, что первый месяц на ней будет плавать сам Кирилл, а после него и она взойдет на борт яхты. Заказывать новую яхту поехал Павел.
      Генеральный конструктор Павел Сергеевич выслушал новый заказ, и решил, что его можно выполнить на их судостроительном заводе. Заказ Павла к сложным заказам не относился, просто требовалось комфортабельное судно, под названием яхта.
      Яхты разрабатывали без личного вмешательства Павла Сергеевича, поэтому в эту группу разработчиков он и направил Яшу, чтобы реже его видеть. Яшка после взрыва на пароме, словно оцепенел и механически приступил к выполнению нового задания, но работа его постепенно увлекла, и он стал работать в КБ с большой отдачей. Его труд оценили, но Павел Сергеевич сказал, что Яшка сам будет плавать первую неделю на яхте. Готовая яхта, в частично разобранном виде, по железной дороге, в сопровождении Яшки прибыла к Виктории. Решено было собирать яхту во дворе старого дворца.
      Миша и я вновь жили вместе в старом дворце Павлина, он стал спокойнее относиться ко мне. Мы не спорили, не строили планов перестройки дворца, жизнь у нас стала вполне размеренная. Я с увлечением смотрела на то, как на моих глазах собиралась новая яхта Виктории, яхту так и назвали 'Виктория'.
      Яшка заметил внимание Лианы к его труду и предложил мне изобразить перо павлина рядом с названием яхты. Виктория против рисунка не возражала, и я приступила к выполнению любимой работы.
      Кирилл приехал за один день до спуска яхты на воду и остановился в старом дворце.
      Я сказала Мише, что приму участие в первом рейсе яхты. Миша плавать на яхте отказался категорически. Виктория сказала, что проводит яхту от причала, но два матроса с прежней яхты обязательно поедут первым рейсом по маршруту морского трамвайчика.
      На яхту взошли: Лиана, Кирилл, Алексашка и два матроса со старой яхты. Павла Виктория не отпустила в первое плавание, он рядом с ней стоял на причале. В этот ответственный момент над яхтой зарокотал вертолет пограничной службы, ей не разрешали выход в море. Серьезное судно должно быть зарегистрировано. Испытания яхты пограничниками переносились на неопределенное время. Виктория спросила, что надо для ускорения регистрации? Ей ответили – деньги за регистрацию и за получение разрешения на перемещения в пограничной зоне, не далее двух миль от берега. Павел занялся оформлением бумаг. Яшка нервничал, его командировка подходила к концу. Миша радовался, что Лиана с ним.
      И тут, как снег на голову, прилетели Стив и Юлиана для знакомства с яхтой и Синим морем. Отец ей рекомендовал посмотреть на яхту. Дело в том, что Стив сделал ей предложение выйти за него замуж, а Юлиана сказала, что без яхты за него замуж не выйдет. Она с детства хотела иметь свое судно, пусть небольшое, но свое.
      Старый дворец Павлина огласился молодыми голосами. В бассейне купались все, кому делать было нечего. На бортике бассейна задумчиво сидела Лиана, к ней подсела Юлиана.
      – Хорошо здесь у вас, – сказала Юлиана, – главное тепло, в нашем море так не покупаешься, а здесь еще и теплый бассейн, мне нравиться, можно мы у вас недельку поживем, мы все оплатим?
      – Оставайтесь.
      Мне Юлиана понравилась, мне так не хватало подруги! Алла была занята детьми, и наша дружба рассыпалась, словно ее и не было, а с Викторией дружбы не получалось.
      Юлиана появилась во время, но не во время подошел Яшка:
      – Привет, смотрю, вы тут разговариваете, как родные.
      – А ты, что завидуешь? – спросила Юлиана.
      – Нет, радуюсь, что вы друг другу подошли. Юлиана, зачем ты Стива сюда привезла?
      – Он хочет купить мне яхту, похожую на эту, а ты можешь делать яхты, но купить мне не сможешь никогда!
      – Да, яхту мне тебе не купить. Завтра будут все бумаги готовы, и мы сможет отплыть от берега на приличное расстояние, Юлиана, ты с нами поплывешь?
      – Возьмете – поплыву.
      Я посмотрела на пару молодых людей и поняла, что новую знакомую уже отобрали, и поговорить не дали.
      Я встала и пошла в дом. В дверях я столкнулась со Стивом.
      – Лиана, куда спешите? Поговорите со мной.
      – Стив, я иду в свою мастерскую.
      – Можно я вас провожу?
      – Проводите.
      Стив и я поднялись на третий этаж в художественную мастерскую. Мужчина подошел к окну и посмотрел на яхту у причала.
      – Мне нравиться яхта. О, Юлиана хорошо смотрится у яхты с пером павлина! Да, я заметил, Лиана, что у вас везде здесь нарисованы павлины. Вы их любите?
      – Очень люблю, как и прежний хозяин этого дворца Павлина.
      – Опять рядом с Юлианой стоит этот Яшка! Вы, знаете, Лиана, он ведь хотел меня утопить на пароме, но Павел Сергеевич его спас от наказания, за то, что все обошлось без жертв. Юлиана только об этом ничего не знает, ее отец запретил с ней об этом говорить! Лиана, а кто такой Кирилл? И он стоит рядом с Юлианой!
      – Кирилл, управляющий гостиницей Виктории. Он по ее распоряжению должен первый месяц плавать на яхте, думаю, она его сразу после первого рейса отпустит.
      – Значит, я не разрешу Юлиане пойти в этот первый рейс!
      – А она вас послушает? Девочка она строптивая. Да и я уже не хочу идти в первое плавание, пусть и ненадолго.
      – Лиана, посмотрите! Юлиана уже висит на шее Кирилла!
      Я подошла к окну и увидела, что Юлиана на самом деле почти висит на Кирилле, а рядом уже стоит Яшка и пытается ее оторвать от мужчины.
      – Стив, вам придется трудно с такой женой, – сказала я.
      – Мы еще не расписаны. Мы приехали выбирать свадебный подарок.
      – Кирилл женат, он не соперник, – проговорила я.
      – Но он красив! Он очень холеный мужчина! Такие мужчины нравятся ей!
      – Стив, но вы тоже красивы, и у вас очень ухоженная внешность!
      – Лиана, вы это Юлиане скажите!
      За окном произошло очередное оживление. Появился Павел с кейсом в руках и что-то всем сказал. На причале прокричали 'Ура!'. Юлиана повисла на Павле. Павел поцеловал Юлиану и поставил в сторону. К причалу подошла великолепная Виктория, рядом с Юлианой она своего очарования не потеряла.
      – Какая красивая хозяйка у этой яхты! – воскликнул Стив, – идемте на причал, Лиана! – и сам, первый побежал вниз по лестнице.
      Я осталась у окна, ведь я недавно очнулась от любви к Кириллу, совсем недавно Миша привез меня от мамы, и я не хотела лезть в эту кучу эмоций и влюбленностей.
      Я взяла кисточку и остановилась у мольберта.
      Стив прибежал на причал и сказал Виктории, что она ему безумно понравилась, что он хочет проверить судовые качества яхты сам лично, он в этом деле разбирается.
      Виктория дала свое согласие на его участие в испытаниях. Все были готовы к отплытию, но не было Лианы, решили плыть без нее. Команда сменила свой состав:
      Стив, Яшка, Кирилл и два матроса. На берегу остались провожать яхту и ее первых пассажиров: Павел, Виктория и Юлиана.
      Я подошла к окну, и нервно затронула одну антенну в букете перьев павлина, поставленном еще князем. В ста метрах от берега на яхте прогремел взрыв. Пять мужчин прыгнули за борт и поплыли от пылающего факела к берегу. Я при звуке взрыва вздрогнула и увидела плывущих мужчин, и, горящие белые паруса яхты, и решила написать эту картину и не отрывала глаз от яркого зрелища, даже не подозревая, что все это сделал я, одним небрежным движением в букете перьев павлина Юлия Ильича…
      Вечером приехал Миша Мухин. Все собрались в зале картинной галереи. Вопрос был один: кто подорвал яхту? Миша посмотрел на публику в своем доме, и ему показалось, что у Яшки странно бегают глаза. Остальные сидели и взволнованно разговаривали. Разговор результатов не принес.
      Утром Миша решил сам осмотреть яхту. Обгоревшие останки яхты лежали на берегу.
      Он сел на скамейку недалеко от остова судна и стал смотреть и думать, кто и кому помешал из этих интересных внешне мужчин. Получалось, что самые большие враги это Кирилл и Павел, значит, взрывчатку мог подложить – Павел! Миша уже заметил неприязнь между Стивом и Яшкой, но они оба были на борту судна. О взрывоопасной мести женщин Миша даже не думал, а зря! И тут он заметил на обшивке яхты следы рисунка пера павлина.
      А Лиана могла отмстить Кириллу за свой неудачный к нему визит? Могла, на причале ее даже не было, она, по словам людей, была в мастерской и к причалу не подходила совсем! И еще яхта принадлежит Павлу и Виктории, Павлу она тоже могла отмстить.
      Миша медленно стал обходить яхту, он решил, что взрывчатое вещество лежало в том месте, где заканчивается нос яхты, с правого борта. Похоже, бомбу спрятали под креслом, закрепленным на палубе, для хозяйки судна. Миша не находил ответа на свои вопросы. Взрыв видели только свои люди, и официальным властям никто не спешил рассказывать о взрыве на борту новенькой яхты.
      К Мише подошла Лиана.
      – Миша, я не взрывала корабль, но я зарисовала то, что было после взрыва, – и я показала мужу свой набросок.
      Миша внимательно впился в рисунок морской трагедии. Он заметил, что первым плыл Кирилл, за ним плыл Яшка и последним плыл Стив. Матросов Лиана не нарисовала, а где же они были в момент взрыва? По свидетельству очевидцев, во время взрыва матросы были в кубрике, их на палубе не было, но они спаслись, а их никто и не заметил!
      – Лиана, а каково твое мнение, по поводу взрыва?
      – Я не смотрела в окно до взрыва, пока не услышала звук, взрыва и крики.
      – Почему?
      – Ко мне Стив заходил и ревновал Юлиану ко всем мужчинам.
      – Но Стив был на яхте, он не мог себя взорвать, да и плыл он третьим!
      – А, что ты скажешь о Юлиане?
      – Милая девушка, но поговорить мне с ней не дали.
      – А не могла ли она взорвать яхту вместе со своими мужчинами: Яшкой и Стивом?
      – Не знаю, они тут все понаехали со своими старыми обидами друг на друга, но Стив сказал, что Яшка его один раз уже взрывал на пароме.
      – Вот чудеса мирового масштаба! И все это у нашего причала! Народ узнает, во все щели сюда полезет! Надо перетащить обгоревшую яхту в ангар сегодня же!
      К ним подошла Виктория:
      – Вот братик, как сгорают мои деньги!
      – Виктория, ты кого подозреваешь?
      – Я?! Всех!
      – Яхта застрахована?
      – Да, Павел успел бумаги оформить.
      – Значит, значит! Я не знаю, кто взорвал яхту! – воскликнул Миша Мухин и пошел организовывать команду по переносу яхты в закрытое место. На берег ее волной вынесло девятым валом.
      Стив стоял рядом с Яшкой и кричал:
      – Это ты меня хотел взорвать!
      – Стив, да я не знал, что ты поплывешь на яхте!
      Юлиана стояла рядом и всхлипывала. Она с опозданием поняла, что произошло, и что могло произойти, а, поняв, она подошла к мужчинам, взяла их под руки и повела к остаткам яхты. Мужчины замолчали и внимательно стали обходить то, что осталось от белого великолепия.
      Яшка хлопнул себя по лбу:
      – Юлиана, а, что если бомба приехала с завода!
      – Яшка, так она могла взорваться в любое время, а то, взорвалась после отплытия!
      Я видела взрыв!
      – А ты не видела, кто-нибудь из провожающих, не нажимал на пульт управления?
      – Как только вы отплыли, Павел – человек Виктории, нажал на мобильный телефон.
      – А мы чем ему не угодили? – спросил Стив.
      – Мрак! – вскричал Яшка, – больше не буду никого взрывать!
      – Яшка, а ты, что часто взрываешь? – спросила Юлиана.
      – Было дело, но не сейчас.
      – Юлиана, я не подарю тебе яхту, и ты не выйдешь за меня замуж, – протянул свои слова Стив.
      – Стивчик – счастливчик, выжил и помалкивай, – сказала Юлиана, а потом рассмеялась. – Все! У меня не будет яхты! У меня не будет мужа!
      После собственных криков девушка побрела в сторону старого дворца собирать вещи.
      Кирилл подошел к Павлу:
      – Павел, это не ты меня хотел взорвать?
      – Я не взрывной техник.
      – А кто, позвольте вас спросить?
      – Я, обстрелянный тобой человек!
      – У, злопамятный!
      – Рука болит и о твоем выстреле напоминает.
      – Ты взорвал яхту?
      – Зачем мне свою собственность взрывать?
      Общими усилиями, с помощью бревен, яхту завезли в ангар. В проеме ангара на свету стоял Павел Сергеевич:
      – Что случилось, Яшка?
      – А, Павел Сергеевич. Наша работа была взорвана. Вы здесь откуда?
      – Приехал на дочь посмотреть, себя показать.
      Миша внимательно посмотрел на Павла Сергеевича, он показался ему слишком веселым, а из кармана у него торчала антенна какого-то прибора.
      Судостроительный завод выпускал корабли различного назначения под общим руководством Павла Сергеевича. В далекие времена он учился в институте вместе с Юлием Ильичем, его так и звали в институте по имени и отчеству. Так этот Юлий Ильич, еще, будучи студентом, выиграл в казино огромную сумму денег и больше в казино не ходил. На эти деньги он построил свою первую яхту. Как ему все завидовали! Его в институте уже князем Юлием Ильичем называли. Павлу Сергеевичу тогда очень нравилась Виктория.
      Как-то летом, она уехала на юг, туда, где на яхте катался Юлий Ильич, она хотела его подцепить, и на Павла Сергеевича внимания не обращала. Но деньги у нее закончились быстрее, и пришлось ей работать в винном магазине продавщицей, вот там она и познакомилась ближе с Юлием Ильичем. В институт учиться она не вернулась.
      На всю жизнь Виктория осталось в душе Павла Сергеевича. Он удачно женился на девушке с большой квартирой и сочно прожил свою жизнь, но Виктория! И вот он получил заказ на яхту для нее! Именно для нее! Его дочь Юлиана слегка напоминала Викторию! Взрыв на пароме, который устроил Яшка, вдохновил Павла Сергеевич на новый подвиг. Он решил уничтожить яхту после ее создания! Месть и ревность всей его жизни! И он ее уничтожил! Он был доволен!
      Виктория посмотрела на вошедшего в ангар мужчину:
      – Павел Сергеевич! Это Ты?
      – Я, Солнышко!
      – Твоих рук дело? – Виктория показала на яхту.
      – Естественно, самая красивая из женщин!
      – Папа, это ты взорвал? – спросила Юлиана, стоящая с вещами рядом со мной у обгорелой яхты.
      – Детка, я ее строил.
      – Папуля, ты темнишь!
      – Без темных очков на Викторию не взглянешь, ослепнешь от ее красоты!
      – Папочка, ты знаешь Викторию?
      – И очень давно!
      – Юлиана, а ты знаешь, что ты – дочь Виктории?!
      Толпа вокруг них столпилась, превратившись в глаза и уши.
      – Что ты гонишь!? – закричала Виктория.
      – Виктория, не кричи, при всех скажу, что было много лет назад. Ты родила ребенка и отдала его одинокой молодой бесплодной женщине, у которой была большая квартира. Сама ты уехала на юг, и больше я тебя не видел, но я знал, от Юлия Ильича, что ты с ним была на юге, каталась с ним на яхте. Так вот, я женился на этой женщине с твоим ребенком, больше у нас детей не было. Юлиана – твоя дочь! И эту Юлиану чуть не утопил Яшка! Так я решил, что пусть Яшка утонет на твоей яхте!
      Я все сказал! – и он опустился на обгорелую яхту.
      Виктория раньше слов Павла Сергеевича заметила свои черты лица в лице Юлианы, у нее дрогнуло сердце, а сейчас оно готово было выскочить из груди. Виктория смотрела на Юлиану.
      Юлиана посмотрела на Викторию и сказала:
      – Мамуля Виктория! А мама у меня уже есть, а я чуть не ушла, да вовремя вернулась, в такой концерт попала! Спасибо, папуля за правду! Осталось выяснить, кто мой отец!?
      – Юлий Ильич! – невольно выкрикнула Виктория.
      – Виктория, у тебя уже есть дочь от него, значит от него у тебя две дочери? – спросил Павел, муж Виктории.
      – Павел, все наоборот, вторая дочь у меня от Павла Сергеевича.
      – Виктория, ты в своем уме?! – спросил с надрывом Павел Сергеевич.
      – Так получилось, я так запуталась, когда пыталась выйти замуж за князя, но любила, я тебя, Павел Сергеевич, и ты это знаешь.
      – Знаю, Виктория, знаю, что теперь будем делать? А, где моя дочь?
      – Павел Сергеевич, у тебя уже есть внучка. Вторая дочь не училась в институте и родила раньше своей старшей сестры Юлианы.
      – Мамуля, так у меня есть сестра и племянница? Здорово! Познакомь! – воскликнула Юлиана.
      – Она приедет сегодня посмотреть на яхту.
      Стив подошел к компании и сказал:
      – Юлиана, я без тебя не уеду.
      – Стивчик, счастливчик, знакомься с моей мамулей Викторией!
      – Красивая у тебя вторая мама, вы с ней очень похожи! – спокойно сказал Стив.
      – Мамуля Виктория, мы со Стивом хотели пожениться.
      – И женитесь, но подождите сестру, ее зовут Лиза, а у нее есть дочь Инна.
      Лиза с дочкой Инной подошла к ангару.
      – Здравствуйте, все! Мама, мы приехали, нас никто не встретил, таксист Андрей довез до дворца, что с яхтой? Все целы?
      – Лиза, тут такое происходит, знакомься, твоя сестра Юлиана, твой отец Павел Сергеевич, – сказала Виктория дочери.
      – Круто! Яхта сгорела, отец умер, а новые родственники на наследство табунами идут, – язвительно ответила матери дочь, – это очередные сказки моей мамы.
      – Это правда! – с горечью воскликнула Виктория, взяла за руку маленькую внучку Инну и пошла с ней к морю.
      Лиза внешне очень напоминала Павла Сергеевича, он посмотрел на дочь, и впервые в жизни ощутил себя полноценным человеком! Дочь посмотрела на отца и вздрогнула всем телом:
      – Но я на вас похожа! Какой ужас! Неужели вы – мой отец?!
      – Лиза, я еще сам с этой мыслью не совсем освоился, узнал раньше вас на пару минут.
      Лиза и Павел Сергеевич отошли в сторону.
      Через час приехала Алла с тремя сыновьями:
      – Лиана, у вас тут так много людей и яхта обгорелая! А нас Андрей привез. Думала сыновьям покажу новую яхту.
      – Алла, сегодня дворец полон людей. Все свои, но мне грустно, скоро общий обед, накроем стол на улице.
      – Не грусти подруга, бери Ваську за руку, пошли с детьми погуляем, стол без тебя накроют.
      На берегу моря мальчики подошли к маленькой Инне, и все женщины получили возможность поговорить.
      К ним подошла Юлиана:
      – Виктория, я не могу поверить, что ты – моя мама.
      – Юлиана, я и сама с трудом в это верю, прошло много лет, острота боли, от того что, я тебя отдала на воспитание более обеспеченной женщины, прошла.
      – Простите, но вы не бедная женщина, и могли бы меня найти!
      – Нет, не могла. Твоя приемная мать мне заплатила за то, чтобы я тебя не искала, понимаешь, я в казино проиграла огромную сумму денег. Юлий Ильич выиграл много денег и яхту купил, а я проиграла, и тебя еще пришлось отдать. Так, что обратной дороги у меня не было. Женщина заплатила мой долг в казино, и, я ее не вспоминала даже по имени. О тебе я не позволяла себе думать, это всю мою жизнь для меня были запретные мысли.
      – Но вы, Виктория отлично выглядите!
      – Спасибо, на том стою.
      Алла и Лиана взяли за руки детей, и пошли по берегу. Виктория и Юлиана продолжали говорить без слушателей. К ним подошли Лиза и Павел Сергеевич:
      – Виктория, я возмещу убытки. Яхта у тебя будет лучше этой.
      – Мама, я хочу съездить в гости к отцу, Павлу Сергеевичу.
      – Мамуля Виктория, можно я здесь поживу, немного? – спросила Юлиана.
      – Делайте, что хотите! Юлиана, поживи здесь, у Лианы, а ко мне ехать не надо, если что могу к тебе приехать. А сейчас я уеду с Павлом, не судите строго, я вам все сказала.
      По территории дворца бродили кучки людей, обсуждая новость о дочках Виктории. К воротам дворца подъехал черный лимузин, из него вышел мужчина в строгом костюме и направился к Виктории, которая с Павлом шла к гаражу за своей машиной.
      – Виктория, для вас есть новость! – воскликнул, приехавший мужчина, адвокат старого князя.
      – Григорий, что случилось?
      – Мне позвонили по мобильному телефону, и сообщили что у вас две дочери!
      – А вам какое до этого дело?! – раздраженно воскликнула Виктория.
      – У меня есть завещание князя Юлия Ильича…
      – Я его наследница!
      – Да, вы, но в завещании написано, если у жены объявятся дети, о которых Юлий Ильич не знал, то все наследство передается его родной дочери.
      – Но нашлась его дочь!
      – Он о ней не знал, значит, наследница – его родная дочь, знал он ее или не знал!
      Однажды в шутку или нет, но он сделал анализ ДНК, можно его сравнить с ДНК двух ваших дочерей! Официальные результаты анализа, прикреплены к завещанию.
      – Почему я об этом не знала?
      – А вы не спрашивали!
      – Теперь наследница Юлиана?
      – Если анализы совпадут – да.
      – Я разорена?
      – Не совсем так, вы успели построить себе дом, о нем в завещании ничего не сказано, новый дом – ваш!
      – А, что достанется Лизе и Инне?
      – У них остается их квартира и все, чем они пользовались до этого момента, и, пожалуй, больше ничего.
      – Значит, если бы яхту не взорвали, она была бы моя?
      – Абсолютно верно!
      Они так громко говорили, что к ним стали подходить все, кто был на территории старого дворца у моря.
      – Григорий, что достанется моему брату Мише? Сейчас у них с Лианой пансионат и дворец Павлина.
      Миша и Лиана превратились в слух.
      – Однокомнатная квартира Миши.
      Миша и Лиана взялись за руки, на слова у них сил не было.
      Подошли Лиза и Павел Сергеевич.
      – Дочь, мы разорены, у нас ничего с тобой не остается, только наши дома! – закричала Виктория.
      – Мама, я не знаю о чем речь, но у меня ничего и не было, – скромно сказала Лиза.
      Подошла Юлиана, все посмотрели на нее.
      – Юлиана, ты теперь наследница князя! – воскликнула Виктория из последних сил.
      – Мамуля Виктория, о чем шум?
      – Ты – наследница князя.
      – Я это уже слышала, моя мама, дочь хозяина казино, в котором ты, мамуля Виктория, меня ей проиграла! Этого ты не знала?
      – Опять всей ей?! – со слезами вскрикнула Виктория.
      – Папуля, мы, когда домой едем?
      – Юлиана, ты хотела здесь пожить, – напомнила ей Виктория.
      – Нет, мой дворец! Что хочу, то и делаю! Стив, поедем со мной?! Я теперь еще богаче стала!
      – Едем, Юлиана!
      – Стивчик, зачем мне ты? Я – богатая, обойдусь без тебя.
      – Дочь, что с тобой? – спросил Павел Сергеевич.
      – Павел Сергеевич, не примазывайтесь к моему богатству, вы – не мой отец.
      – Я тебя вырастил!!
      – Спасибо и на этом, а теперь вон твоя дочь, – и Юлиана показала рукой на Лизу.
      Лиана отошла от компании, сходила к павлинам и принесла перо павлина.
      – Вот наследница князя – воскликнул Григорий и указал на Лиану.
      – Что за шутки? – спросила Виктория, вытирая глаза от слез.
      – У князя три пункта наследников: жена, дочь и та женщина, у которой появиться в руке перо павлина из герба князя, во время разборки наследства.
      – Мужик, ты чего сказал?! – запричитала Юлиана.
      – Девушка, наглость наказуема даже с того света. Князь любил шутить, он знал о болезни сердца, и поэтому всех вокруг себя успокаивал снотворным. Юлий Ильич предполагал, что у Виктории была дочь, он своим больным сердцем чувствовал, что она есть. Вероятно, поэтому его сердце и болело, но он на самом деле был князь, с гербом, его герб светиться на воротах дворца с внутренней стороны, вон посмотрите!
      Все посмотрели в сторону ворот и действительно увидели герб князя с пером павлина.
      – Третье условие завещания, если появиться женщина с пером павлина, то все наследство делиться на троих: жену, дочь и женщину.
      – Григорий, а еще условия есть?
      – Нет, это последнее, все делиться на троих.
      – Лиана, ты знала об этом условии? – спросила Виктория.
      – Да, я знала о третьем условии, мне князь однажды обмолвился, но о втором условии я не знала.
      – Это лучше, чем ничего, Лиана, раз ты меня и моих дочерей, и моего брата выручила, теперь все идем в картинную галерею есть пирожки и пить компот.
      – Все готово, – ответила я.
      Юлиана из летней сумки достала пистолет и направила его на Лиану. Миша в прыжке выбил пистолет из рук наследницы.
      – Внимание, всем! – закричал Григорий.
      – Что еще? – спросила Виктория.
      – Юлиана лишается наследства!
      – Что за шутки!? – закричала Юлиана.
      – Ты подняла пистолет на герб князя.
      – Это не герб, а баба с пером птицы.
      – Господи, какое счастье, что я вас так долго не видела! – воскликнула Виктория.
      – Ты обо мне и моей дочери? – спросил Павел Сергеевич.
      – О ком еще? Один взорвал яхту, вторая стреляет в Лиану!
      К воротам подъехали три милицейские машины, милиционеры ворвались на территорию дворца:
      – Вы арестованы! – сказал капитан Павлу Сергеевичу и Юлиане.
      – Вы откуда, капитан? – спросила Виктория.
      – Миша Мухин сообщил о взрыве на яхте, мы рядом стояли.
      – Спасибо! – сказала Виктория и села на скамейку у ворот дворца.
      – А мне что делать? – спросил Стив.
      – Вас отпустят в вашу страну, – ответил капитан, взглянув на его документы.
      – Ваши документы, – обратился капитан к Яшке.
      – Вы меня арестуете?
      – Нет, паром взорвали не вы, а Павел Сергеевич, – ответил капитан милиции.
      – Но все считали, что я, – обречено, проговорил Яшка.
      – Павел Сергеевич купил место генерального конструктора в тяжелые годы для судостроительного завода, это целая история, а вы – пешка.
      – Но я подложил порошок в замок парома!
      – Вам сказали, что это был клей?
      – Да.
      – Яшка, вас уволили, а Павла Сергеевича мы арестовываем.
      – Что мне делать?
      – Вы свободны, без права работы на судостроительном заводе.
      – Яшка, вы можете восстановить яхту? – спросила Виктория, поднимаясь со скамейки.
      – Могу.
      – Я беру вас к себе на работу, жить будете во дворце, если Лиана не возражает.
      – Я не возражаю, – ответила я, – Виктория, я не верю, что Юлиана – твоя дочь!
      – Она не моя дочь.
      – Что!? – воскликнули все хором.
      – Юлиана дочь Юлия Ильича и своей мамы, то есть жены Павла Сергеевича.
      – Почему все так запутанно? – спросила я.
      – Ее мать дала князю возможность крупно выиграть в казино своего отца, она его любила. Юлий Ильич знал, что она ждет он него ребенка. Я проиграла в казино, куда меня затащил князь. Он знал, что Павел Сергеевич любит меня, и если я ему скажу, что это моя дочь, то он будет хорошим отцом его дочери. Вот и вся, правда, этой истории.
      Юлиану освободили, потому что она не успела выстрелить, но пистолет у нее забрали. Освободили и Павла Сергеевича, из-за отсутствия прямых улик против него.
      Милиция покинула дворец Павлина.
      – Так я все же дочь князя Юлия Ильича?! Значит я наследница! – удивительно спокойно и громко сказала Юлиана.
      – Да, вы наследница, вам причитается третья часть от империи, – ответил Григорий.
      – Идемте в картинную галерею, идемте все, в ногах правды нет, – я устало позвала всех к столу.
      Я зашла в картинную галерею дворца Павлина, и, остановилась, с удивлением взирая на отсутствие двух картин. Рамы мирно демонстрировали стены. Толпа остановилась рядом. На большом столе стоял дежурный компот, и лежали фирменные пирожки.
      – Миша, пропали 2 картины из коллекции князя! – воскликнула я, посмотрев на мужа.
      – Они ценные? – спросил, пробираясь вперед Миша.
      – Самые ценные картины пропали, они не моего производства.
      – Внимание, все дружно садимся за стол! – прокричал Миша Мухин, – и, признаемся в краже картин!
      Гости стали медленно заходить в картинную галерею, поражаясь ее подбору произведений на тему моря и павлина.
      – Лиана, а, что конкретно пропало? – спросила Виктория.
      – Две картины, на морскую тематику, подлинники, – быстро ответила я.
      – На первом этаже картины висели, и без охраны!?
      – Виктория, дворец всегда охранялся у князя.
      – А у тебя, где охрана? – спросила Виктория Лиану.
      – Каюсь, Виктория, охрану я распустила.
      – Гостей полон дворец и все без охраны! Ты, с ума сошла, Лиана! Разве так можно! – запричитала Виктория, – я тебе больше не доверяю дворец! Хотя, не мой он…
      – Виктория, картины закроем, поставим все на сигнализацию, – успокоил Миша сестру.
      – Руками замахал после кражи! – проворчала Виктория.
      – Виктория, а что за огрызок драгоценности висит на твоей цепочке? – спросил Миша.
      – Где? – спросила Виктория, – и ухватила рукой цепочку, – правда, как обрезали кулон.
      – Внимание, все посмотрите на свои украшения! – призвал всех Миша.
      Женщины со всех сторон стали себя осматривать, мужчины полезли проверять кошельки. Дети Аллы заплакали.
      – Алла, идем, отведем детей в спальню, пусть поспят, там и покормим, – сказала я, и взяла Ваську за руку, – Лиза, берите Инну и едемте с нами.
      Дети покинули картинную галерею.
      В ней остались: Миша, Виктория, Павел, Павел Сергеевич, Юлиана, Яшка и Стив; еще подошли Кирилл и Элла.
      – И так, здесь находилось двенадцать взрослых людей и четверо маленьких детей, – заговорил Миша, – пропали две картины, взорвана яхта, срезан кулон у Виктории, кто, что хочет сказать по этому поводу?
      – Но здесь еще были милиционеры и юрист, – возразила Юлиана, – еще местные слуги, или как их называют теперь, обслуживающий персонал.
      – Последние люди проверенные, а вот новичков прибыло предостаточно! – возразил Миша.
      – Миша, нам виновных в краже не найти, – грустно сказала Виктория.
      В дверях появилась фигура Филиппа.
      – Павел, где мое семейство? – спросил Филипп, – Миша, я встретил мужика у ворот дворца, он нес свернутую в трубку газетку, у вас тут, типография? – пошутил Филипп, проходя в картинную галерею.
      – Филипп, шутник, твои дети спят, а про мужика подробней расскажи, – попросил Миша, – здесь две картины пропали.
      – Где-то я его уже видел раньше! Ба, я любовника своей супруги не узнал, это был Андрей, таксист! – быстро сказал Филипп.
      – Андрей почти наш человек, – ответил Миша.
      – Миша, у тебя все наши, а проколов много, – заворчала вновь Виктория, – тут еще надо решить, что за третья часть наследства достается Юлиане, как дочери Юлия Ильича.
      – Виктория, мы это решим, без собрания, – вмешался Павел, как финансовый исполнитель всего наследия князя, есть предложение, передать ей гостиницу вместе с Кириллом.
      – Так, а я уже права голоса не имею? Меня взорвали, а теперь передают, как вещь, и надо мне было на свою голову посоветовать Виктории, заказать новую яхту! – громко и нервно сказал Кирилл.
      – Повторю свое предложение: гостиница – Юлиане, дворец и пансионат Мише с Лианой, универсам и казино – Виктории, – сказал важно Павел.
      – А винный заводик с магазином кому достанется? – спросила Юлиана.
      – Шустрая какая, только приехала, а все знает! – удивилась Виктория.
      – Мамуля!
      – Мы, уже выяснили этот вопрос, у тебя есть только мама, – ответила жестко Виктория.
      – Заводик винный, речной трамвайчик остаются у Виктории, – ответил Павел.
      – Что-то мне совсем мало осталось, – застонала Юлиана.
      Появились Алла и Лиана. Алла села рядом с Филиппом, Лиана подошла к Мише, Лиза остановилась рядом с Викторией.
      – Лиза при жизни Юлия Ильича была его дочкой. Она имеет право на часть наследства, – возразила я Юлиане.
      – Хорошо, – милостиво согласилась Юлиана, Лиане – заводик и морской трамвайчик.
      – Павел, решение принято по поводу раздела наследства, а по поводу краж, пусть Миша разбирается, – сказала устало Виктория, – а, Мише надо усилить охрану дворца.
      – А я выйду замуж за Кирилла! – сказала Юлиана и уеду жить в столицу к мужу и наследству, в виде гостиницы.
      – Облом, детка, Кирилл женат, – возразила Виктория.
      – Ради меня разведется, – возразила Юлиана.
      – Юлиана, я на тебе женюсь, – предложил Яшка.
      – Нет.
      – Юлиана будет моей женой, – картавя, сказал Стив.
      – Нет, – второй раз сказала она, – я продам гостиницу и выкуплю на эти деньги акции судостроительного завода отца.
      – Дочь, ты приняла хорошие решения, – сказал Павел Сергеевич.
      – Эх, папа! Я к тебе привыкла! А ты не мой папа!
      Миша включил телевизор, на экране показывали захват местного маяка. Смотритель маяка был уволен с работы. У маяка установили охрану.
      Я посмотрела на экран, и вдруг сказала:
      – Миша, здесь еще были матросы с яхты, ты давно их не видел?
      – С того момента, как они помогли перенести яхту.
      – Они взяли картины.
      – С чего ты взяла?
      – Один из них на все способен, он мог и кулон срезать и яхту взорвать, он любил старую яхту, а новая – это его конкурентка.
      – Лиана, ты права, его найдем. Все свободны! – сказал громко Миша.
      Темно и холодно, в душе и на улице. Дикий рев ребенка оглушил все пространство помещения. Васек умудрился уронить на себя шкаф. Шкаф молодой и модный упал на такой же шкаф своей макушкой, в результате ребенок оказался спасенным, но нервным. Кричал, кричал и вдруг затих ребенок. Васька согласился, поесть лишний раз макароны.
      Алла посмотрела в зеркало и увидела отекшее лицо. Где-то такой отек лица она уже видела и вспомнила, у ее мамы был такой отек лица от медовой маски. О, это она вчера купила медовик, съела его почти весь на одном дыхании и отекла. Глаза изменили свою форму, под наплывом век. Васька ест любимые макароны и пока молчит.
      Тихо. Темно и холодно. Она хотела Василию старшему написать письмо по Интернету.
      Написала и стерла. Если она Васе что-нибудь напишет, он явиться немедленно собственной персоной, а это непозволительная роскошь, а жаль. Васька младший съел десяток макаронных завитушек и рвется в ванну с криками:
      – Мама, я люблю тебя!
      Филипп уехал с двумя другими детьми к своей маме на побывку. Ваську он то ли недолюбливает, то ли ревнует к Васе, но с собой его не взял. Васек младший тоже больше любить Васю, чем Филиппа. Васек заснул. Алла смотрит в зеркало, потом отворачивает от него лицо с полной безнадежностью, но с надежной, что отек на лице пройдет, не сегодня так завтра.
      Алла взяла в руки телефон, набрала номер Лианы:
      – Лиана, привет, у тебя есть минутка?
      – Есть.
      – Васька спит, Филипп с детьми уехал к своей маме, а у меня отек на лице.
      – Понятно, сидишь одна дома и страдаешь.
      – Знаешь, Лиана, говорю тебе, как на духу, грустно мне что-то, то ли к Васе рвануть, когда отек с лица спадет? С Филиппом у нас все не очень хорошо. О, я ведь не оставила четвертого ребенка…
      – Ты мне про четвертого ребенка не говорила.
      – А чем хвалиться? Приехала я от Васи, выгнала из дома Анечку, она тут у Филиппа прижилась, пришел домой Филипп и сделал мне четвертого ребенка.
      – Круто.
      – Хорошо сказала и без совета, а ты знаешь, возьму я завтра одного Ваську и поеду с ним к другому Васе, а ты скажешь Филиппу, что я к матери поехала.
      – Алла, меня не ввязывай в ваши дела.
      – Осторожная ты стала!
      – Не без этого.
      – Ладно, сама ему скажу. Пока, – сказала Алла и положила телефонную трубку.
      Васек вскинул голову, как – будто и не спал, закричал, заверещал. Слез с постели и забыл, что почти спал. Визг, крики на пустом месте. Алла вспомнила, что Вася с ним справляется одной левой, и решила утром обязательно уехать к нему. Васька бегает по квартире, кричит. Лезет во все двери. Один за всех расшумелся.
      Утром Алла посмотрела на себя в зеркало, отек несколько уменьшился, сделала маску на лицо и стала собирать вещи. Васек проснулся в хорошем расположении духа и особо не мешал сбором своей мамы. Он набрал игрушек целую сумку, словно помогая ей.
      Алла часть игрушек вынула, остальные взяла, сказала:
      – Спасибо этому дому, пойдем к другому, – и, взяв, за руку Ваську вышла из квартиры.
      Легкий снег лег на их следы. Жизнь продолжалась. Естественно, дорога без Андрея не обошлась. Он заметил Аллу и Василька и остановил рядом с ними машину.
      – Алла, куда ты опять собралась ехать от своей судьбы? – спросил Андрей, открывая Алле дверь машины.
      – Андрей, чего спрашиваешь? К маме еду.
      – Она тебя ждет, не дождется! Не повезу я тебя!
      – Я тебя сегодня и не вызывала, ты сам остановился.
      – Знаешь, моя хорошая, идем, я вас домой отведу.
      – К себе, Андрей?
      – К тебе, радость моя.
      – Что я там забыла?
      – Двойную квартиру. Ты не знаешь, что Филипп уволился из универсама и вернулся домой?
      – Он мне не говорил.
      – Так моя Анечка мне все рассказала. После раздела имущества, Виктория стала притеснять Филиппа, он и уволился.
      – Но мне мой муж этого не говорил!
      – Иди домой, а то Виктория и вашу квартиру оприходует, а ты лучше выходи на работу.
      – Андрей, ты прав! Мне надо работать! Филипп сам знает, что делает. Помоги домой вещи отнести.
      – Идем, любимая! И не перечь Виктории, если ей на глаза попадешь!
      Кирилл только привык к мысли, что у него сменилась хозяйка, как ему объявили, что его гостиница идет под снос. Она мешает городским властям. Гостиница не деревянная изба не перевезешь на другое место. Новая хозяйка Юлиана не нашла общий язык с руководителями города. Решил Кирилл поговорить с Ириной Петровной.
      Она на такую новость даже не прореагировала:
      – Кирилл, все отлично, надо внести оплату нужным людям, и они с глупостями больше не потревожат.
      – Ты так думаешь? А где деньги возьмешь?
      – Где всегда брали, там и возьмем. Алла об этом и не узнает, пусть кораблики строит со своим отцом.
      – Ирина Петровна, все-то ты знаешь.
      – На том стоим, Кирилл Егорович.
      Филипп вернулся домой, где не был последние годы. Там его почти не ждали.
      Квартира родителей ему показалась маленькой и старой. Мать выделила ему комнату.
      Детей положили на диван, Филиппу принесли раскладушку. Мать молча встретила сына с двумя мальчиками трех лет, а потом спросила:
      – Сын, ты надолго к нам приехал?
      – Мама, как получиться, но я уволился из универсама.
      – А почему ты с детьми явился и без Аллы?
      – Решил, что так будет лучше для всех.
      – Посмотрим, а на что жить будешь?
      – Пойду работать.
      – Если устроишься. А детей куда денешь?
      – В детский сад отдам.
      – Филипп, ты здесь прописан, мы тебя не выписывали, а дети твои у нас не прописаны, в сад их не возьмут.
      – Мама, это ты серьезно говоришь?
      – Знаешь, тут еще заставляют оплачивать квитанции за детский сад с паспортом матери.
      – Вот попал! Мама, а ты с детьми не посидишь дома?
      – Это уж как слушать меня будут.
      – У меня выхода нет! Негде мне там работать. Князь умер, с его женой я не поладил.
      – Филипп, оставайся, не выгоню я тебя из дома, устраивайся на работу, а там видно будет.
      Повезло Филиппу на этот раз. Один старый приятель за последнее время стал директором фирмы и взял Филиппа к себе на работу на приличные деньги, программистом. Но Филипп в универсаме расслабился, и многое забыл, нагонять было тяжело. Домой он практически не заходил, первый месяц все время был на работе.
      Дети бабушку не слушались. За месяц она очень устала, и на свой страх и риск позвонила Алле:
      – Алла, что с детьми делать, в сад их без тебя и прописки не устроить, а Филипп все время работает.
      – Зинаида Николаевна, спасибо, что мне дали передохнуть, значит, Филипп на работу устроился? Хорошо. Не знаю, что и делать! Я вышла на работу, третий сын ходит в детский сад, няни у нас нет.
      – Рада за тебя, но мне, что делать?
      – Возьмите няню себе в помощь на деньги Филиппа.
      – Няни нам еще не хватало! У нас квартирка маленькая.
      – Мне с тремя детьми не справиться.
      – Верю, голубушка, верю. Где дети прописаны?
      – Зинаида Николаевна, они на юге родились, а прописаны вместе со мной, по месту моей прописки. У меня областная прописка.
      – Вот напутали, так напутали.
      – А вы вспомните, мы хотели у вас детей прописать, да вы отказались.
      – Так, я думала, ты смотришь не на моего Филиппа, а на столичную прописку!
      – Господи! Тройня! Не знаю, что мне и делать! Пропишите их временно.
      – Хорошо, Алла, работай. Васек он самый буйный из трех, тебе нелегко, а мы справимся.
      Филипп нашел молодую няню, в помощь своей маме. Девушка подрабатывала, учась в педагогическом институте. Она не спорила с Зинаидой Николаевной, используя педагогические приемы воспитания, легко справлялась с двумя, весьма послушными мальчиками. Валерий и Виталий дружили между собой и не ссорились по пустякам, Васек среди них всегда был третий самостоятельный. Девушку все вскоре звали по имени 'Ира'.
      Ира гуляла с детьми раз в день, второй раз с ними гуляла Зинаида Николаевна.
      Бабушки, сидящие на лавочке, ей докладывали, как с ее внуками гуляет Ира.
      Девушку хвалили и считали женой Филиппа. Филипп к Ире не приставал, а вот сам он ей очень нравился, разница в возрасте у них была лет десять. Ситуация обычная.
      На юге Алла втягивалась в трудовые будни, весна вторгалась в ее края, народ полетел на юг. Работы прибавилось. Васек ходил в детский сад в одну группу с сыном Андрея. Сыновья подружились.
      Алла с Андреем вместе вышли из детского сада, сыновья бежали впереди их, обгоняя друг друга. Они зашли в маленький парк, сели на скамейку. Дети качались на качелях. Птички пели над их головой.
      Анечка тосковала по Филиппу, ей говорили, что Алла с Андреем часто ходят вместе, но против этой дружбы у нее сил не было. У нее появилась мысль съездить к Филиппу. Женщина набрала номер телефона Филиппа.
      – Филипп, любимый, я так скучаю без тебя!
      – Анечка, что случилось?
      – Ничего. Дорогой мой человек! Твоя жена и мой муж дружат вместе с детьми, я им мешаю, можно я к тебе приеду?
      – Не боишься, Анечка? Приезжай!
      – Я не помешаю?
      – Жду, встречу!
      Андрей привел сына домой, и увидел интересное зрелище: все вещи летали по квартире, а некоторые залетали в раскрытые пасти двух сумок.
      – Анечка, что случилось?
      – Ничего особенного, еду в гости к Филиппу.
      – А мы как без тебя жить будем?
      – Алла за вами присмотрит, она с тремя детьми справлялась, а уж с двумя как-нибудь справиться, правда, сын?
      – Да, мама, тетя Алла с нами справиться.
      Анечка присела, стряхнула слезу:
      – Вот и сын за нее! Сын, я не обижаюсь, я тебя люблю!
      – Мамочка, мы тебя любим!
      – Андрей, всех возишь, отвези меня до вокзала!
      – Отвезу! Захочешь вернуться – ждем!
      Филипп на вокзале встретил Анечку, обрадовался, привез ее к себе домой. Его дети полетели к ней и сели на колени. Женщина обняла мальчишек, потрепала коротко остриженные головы.
      – Привет, мальчики!
      – Привет! Анечка!
      В комнату вошла Ира, и удивленно посмотрела на женщину:
      – С приездом, Алла!
      – Я не Алла, а Аня.
      – Извините, я думала их мать приехала.
      – А, ты кто, милочка?
      – Я не милочка, а Ирочка, няня этих прекрасных детей.
      – Филипп, так ты опять занят?
      – Нет, Анечка, это Ирочка, она студентка и няня в свободное время.
      – Так, мне уехать?
      – Нет, что ты! Аня, ты только приехала, отдыхай.
      – Уже и 'Аня'. Отпусти мужика он уже 'чку' в другом месте найдет!
      Аня встала, мальчики сползли с ее колен, она схватила свои сумки и выскочила на улицу. Подняла руку, машина остановилась и повезла женщину к вокзалу. Из дверей подъезда выбежал Филипп, а машины уже и след простыл. Анечка на следующий день приехала домой. Дома не было никого, вечером она сама взяла сына из детского сада. Мальчик к ней прижался и заплакал, заплакала и Анечка.
      Поздно вечером приехал Андрей:
      – Как поездка? – спросил он жену, не называя ее по имени.
      – Отлично!
      – Быстро вернулась, не встретили?
      – Встретили, но у мальчиков уже есть новая мама!
      – Шустрый Филипп! Алла знает?
      – Он еще сам не знает, у них няня Ира, молодая девушка.
      – Надо Алле сказать.
      – Тебе бы только с Аллой поговорить!
      – Не ворчи, Аня! Предупредить разрушение семьи с тремя детьми, не мешает.
      – Праведный какой! Заботливый ты, но о других.
      – А я ей не скажу.
      – Сама узнает, если захочет.
      Алла пришла в детский сад за Васькой, и от воспитательницы узнала, что Анечка сама забрала сына. Дома она позвонила мужу.
      – Филипп, что там у тебя произошло?
      – У нас все нормально.
      – Кто с детьми сидит?
      – Мама, ты же знаешь.
      – Не верю, родной, если Анечка сбежала, значит там, дама есть. Соперница наша.
      – Есть няня Ира. Студентка.
      – Вот она! Счастья вам двоим! – сказала Алла, и бросила трубку телефона на диван.
      Зазвонил телефон.
      Она взяла его, но это был не Филипп, а Андрей:
      – Алла, у Филиппа есть дама.
      – Знаю, Андрей, но я им не судья и к ним не поеду.
      – Тебе виднее, но я к тебе приехать не могу, Аня вернулась.
      – Андрей, тебя я не зову, мы с Васькой одни поживем, – сказала она и положила телефон.
      Полежала Алла немного.
      К ней на постель забрался Васька:
      – Мама, позвони Васе, я с ним хочу поговорить.
      – Ты, прав, Васек, надо звонить Васе.
      Вася сразу взял трубку, словно ждал звонка:
      – Алла, это ты?
      – Я, Вася. Мы с Васькой одни, нас все бросили и замену нашли.
      – Мне к вам приехать?
      – На отпуск?
      – На всю жизнь.
      Мороз – красный нос завладел природой полностью. Ветер пронизывает с морозцем дома до капитальных стен соседей. У соседей с другой стороны дома теплее, там мороз без ветра. Жизнь подчинена морозу. Окна в автобусах заморожены ровным слоем без узоров. Отчаянные пассажиры едут сурово, в самой теплой своей одежде.
      Святки. Крещенский мороз.
      Морозы ударили на редкость крепкие. Зинаиде Николаевне постучали в дверь и предложили пару мешков картошки. Семья у нее увеличилась, картошка им всегда нужна, дома ни одной штучки не осталось. Привезли им мешок картошки, бросили ее на лестничной площадке, и по звуку Зинаида Николаевна поняла, что она мороженая.
      Ира вместе с ней выбежала посмотреть на картошку.
      – Зинаида Николаевна, надо ее разрезать и посмотреть.
      Взяла Ира нож, помыла одну картошку, разрезала, а она на разрезе вся промороженная. Парень стоит над двумя мешками замороженной картошки, и не хочет верить, что вот она, такая большая и крупная, а промороженная, и не на улице ведь она стояла.
      Потом он посмотрел на Иру и сказал:
      – Ира, ты здесь долго еще жить будешь?
      – Пока я им нужна, не уйду.
      – А я как же?
      – Ты, Иван, картошку замороженную продавай.
      – Да я не знал, что она замерзла!
      – Это твое дело, мне надо дверь закрыть, до свидания!
      Филипп первый раз принес полноценную зарплату. Заплатил Ире за работу, отдал маме на продукты и на личные расходы. Дамы повеселели. Дети получили новые игрушки с пультом управления. Не хватало ему машины, но в морозы о машине можно не думать. И об Алле он старался не думать, Филипп был уверен, что она вспомнит Васю, а не его и Андрея.
      Виктория поссорилась с Филиппом, он уволился и уехал с двумя детьми, но ей от этого легче не стало. Она сама не могла понять, почему всю злость, скопившуюся после взрыва на новой яхте, она выместила на Филиппе, отце тройни. Так получилось, под руку попался. Виктория успокоилась, а извиняться уже не пришлось, адресат выбыл. Впрочем, универсам работал уже и без него, он все сделал, что мог.
      Алла ее не упрекнула. Павел сказал, что к Алле приехал ее старый друг со времен школы, они живут втроем.
      Виктория решила проверить мужа Аллы на профессиональную пригодность для своих целей. Алла была на работе, Васек в саду, дверь открыл Вася. Он сразу понравился Виктории.
      – Здравствуйте, Василий, я Виктория, не удивляйтесь, здесь новости с ногами.
      – И вам, здравствуйте, с чем пожаловали? Нас обижать?
      – Нет, хочу предложить вам работу, да не знаю, согласитесь ли?
      – Я заводской человек.
      – А мне и нужен человек с золотыми руками. У меня получился личный ремонтный заводик яхт, есть инженер, нет рабочего, вы могли бы помочь по ремонту морских средств: две яхты и морской трамвайчик?
      – Где работать?
      – Скоро потеплеет и можно работать. Ангар на берегу моря, в нем не отапливается, все в ваших руках.
      – А жить где?
      – Можно во дворце, там есть комнаты для обслуживающего персонала.
      – Домой отпускать будите?
      – На ваше усмотрение.
      Новость Алла встретила спокойно, она знала, что Виктория Василия не пропустит.
      Вскоре Василий переехал во дворец к Лиане. Яшку и Василия поселили в двух смежных комнатах. Они приступили к ремонту плавучих средств Виктории.
      Яшка продумывал, что и как делать, а Василий выполнял. Они сработались. Рабочий день у них был ненормированный, что их вполне устраивало.
      Юлиана так и не могла понять, кто, что взорвал, но чувствовала свою вину перед разбитой взрывом яхтой. По мере сил она помогала Яшке добывать нужные детали и узлы для его ремонтной бригады. Вдали от него, она осознала, что он ей нужнее, чем Стив. Стив вообще перестал к ним приезжать.
      Так получилось, что привезла Юлиана для ремонта яхт необходимые запасные части.
      Втроем они весело продумывали, что и как улучшить в яхтах или в морском трамвае.
      Лиана к ним заглянула, предложила свою помощь по оформлению малых судов.
      Пригласили маляров и дело пошло.
      На веселый огонек ремонтной бригады заглянула Виктория, и была удивлена, как быстро выполнялись ее задания. Старая яхта, светилась, как новая. В новой яхте большие отверстия от взрыва, приобрели прикрытия, и не пугали, своей откровенностью. Трамвайчик, приобретал вид прекрасного двухпалубного судна.
      Виктория лично заплатила Яшке и Василию. Женщин она не заметила, те и не обиделись.
      Яшка решил после ремонта яхт вернуться домой, к Юлиане. Василий хотел жить рядом с Аллой, а не работать вдали от нее. Деньги они отдавали своим женщинам и продолжили работу, которую решили выполнить, как можно скорее. Успех бригады висел в воздухе. Юлиана пошла к Яшке в комнату, Вася поехал к Алле.
      Тишина окружала ангар, до ангара был прорыт небольшой канал, по которому заводились суда и поднимались для ремонта. Луна заглянула в ангар, ворота раскрылись, из ворот выплыла старая яхта и поплыла в сторону открытого моря.
      Через пару минут прозвучал взрыв, ангар с новой яхтой и морским трамваем взлетели в воздух огрызками досок и рваным железом.
      Я проснулась от взрыва и посмотрела в окно. В море была видна яхта в сполохах огня, горящего ангара. Проснулся Миша, удивленно посмотрел на жену у окна, потом быстро вскочил и подбежал к окну. Старую яхту скрыла ночная тьма. Полыхал ангар.
      – Лиана, кто-то против новой яхты! Пусть горит.
      – Миша, звони пожарным, звони в милицию. Звони.
      – Ты права.
      Миша позвонил по экстренным телефонам и посмотрел в окно: Яшка и Юлиана бежали к ангару. В ангаре что-то еще ахнуло, жахнуло, парочка упала на песок, и больше не пытались идти в сторону взрывов. Они пошли в сторону дворца. Лиана и Миша спустились к Алексашке и Юлиане. Подъехали пожарники и милиция, взревела скорая помощь. Какой-то умный мужчина, в костюме приступил к опросу жителей дворца.
      Пожарные тушили обгорелые обломки.
      Утром среди обломков трудно было определить число судов. Виктория ходила вокруг ангара и не знала, что и думать.
      Миша подошел к Виктории:
      – Сестричка, главное не волнуйся, люди все целы.
      – Это радует, но кому мои яхты так мешали?
      – Мне не известен твой враг.
      – Ищи брат, ищи!
      – Ищи, свищи, ветра в поле!
      – Или в море!
      – Знаешь, а ты права, именно в море надо искать врага.
      Яшка развел руками, ответил на все вопросы по поводу ремонта судов, но его не отпустили, заставили остаться до конца следствия. Василия тоже привязали подпиской. Виктория смотреть на них не могла. Содержать их она отказалась.
      В море на старой яхте уплыли два матроса, которые на ней всегда плавали со дня ее основания.
      – Хлыст, нам еще повезло, что не взорвались в ангаре с остальными судами!
      – Огарок, ты молоток, быстро вывел яхту в море, а это не ты бомбы подложил?
      – Я, что сдвинутый себя взрывать? Ты, наверное, взорвал.
      – И я не больной взрывчаткой яхты уничтожать.
      – Да, знаю, знаю, что не ты. Но кто взорвал? Ведь еле ноги унесли!
      – Чуть в могилу не угодили, до сих пор трясет от страха.
      – Что, правда, то, правда, а подумают, что мы взорвали.
      – Огарок, а ты на кого думаешь, ну, насчет взрывов?
      – Хлыст, наехали тут всякие, сами они и взорвали, думаю, нас не заметили, мы в море вышли, а уж потом взрывы пошли один, за одним.
      – Слушай, а если мы чего сдвинули своей яхтой, ну и взорвалось все из-за нас.
      – Не дрейф, прорвемся, главное, чтобы нас не видели.
      – Чует мое сердце, нас могла видеть Лиана, эта баба все во время замечает.
      – Прав, она могла увидеть, как мы в море вышли, с ее мастерской далеко видать.
      – Но, Лиана, не болтушка, она не расскажет.
      – Не расскажет, с того раза, как мы ее первый раз к князю везли, было видно, что она цельнометаллическая, Юлий Ильич об нее споткнулся, захотел ее, да и умер.
      – Откуда ты знаешь?
      – От пирожков.
      – Филипповна посвятила?
      – А, то! И сейчас у нас с тобой запас пирожков на пять дней хватит.
      – Правильно, любовь поварихи – великая сила!
      Яшка завалился на кровать, подложил руки под голову, и посмотрел в потолок без единой мысли в голове. Юлиана уехала, но сердце его с собой не увезла. Он так ее любил и хотел, что переболел до пустоты. Она странная, или слишком для него богатая. Не ладилось между ними любовь.
      И стал Яшка ловить себя на мысли, что исподволь все больше думает о Лиане.
      Хорошая женщина, не задается, других не унижает, с мужем своим спокойно говорить, прислугу не тиранит, как Виктория или Юлиана. Эх, эта Юлиана, еще и дочкой Юлия Ильича оказалась, еще богаче стала.
      Васька хороший мужик, да не повезло ему в армии, детей у него быть не может, да и у Лианы их нет. Васька к Алле уехал, а он, Яшка не знает, что ему делать.
      Опять его взрывы преследуют. На пароме, да здесь второй раз. И виновен, и не виновен. Черт его дернул взрывать паром по собственной воле и по велению Павла Сергеевича. Ведь дочь его там плыла!
      А вдруг и он не знал, что Юлиана поедет тем рейсом со Стивом? Мог и не знать. И тут взрывы за взрывами на яхтах Виктории. Кому насолила она? Яшка заснул, ему приснились гуси из детства, и он резко проснулся, с мыслью, что ему немедленно надо ехать в городок, где он родился. Немедленно.
      Он вскочил, быстро собрал вещи, потом вспомнил, про подписку, часть вещей вынул, взял полиэтиленовый пакет и с ним быстро выбежал за ворота, поймал машину и был таков.
      Вася приехал к Алле, ей он рассказал о взрывах на яхте. Она попросила Василия разделить квартиру на две квартиры, какими они были до объединения Филиппом, и одну квартиру сдали внаем, тем паче, что тепло настало, отдыхающие стаями стали приезжать в их город.
      Миша голову сломал о мысли над взрывами на яхтах. И неожиданно спросил Лиану:
      – Лиана, ты видела что-то в окно, до того, как я проснулся и подошел к окну?
      – О чем, ты? Мы с тобой вдвоем смотрели на пожар в ангаре!
      – Родная, а ведь ты лжешь! Ты видела что-то в море, ты на море смотрела, а не на пожар!
      – Грубо, Миша, море было темное, без луны…
      – Была луна, Лиана, была! Я ее мельком видел. Видела ты! Но, что!?
      – Неправда!
      – Я сам отвечу! Ты видела, как в море уходила старая яхта!
      Я неуловимо вздрогнула всем телом.
      – Я угадал! – сказал Миша, – но, что мне это дает? То, что старая яхта цела, ее остатков в пожарных огрызках мы не нашли. Павла Сергеевича здесь никто второй раз не видел. Лиана, а ты знаешь, куда-то исчез Яшка?!
      – Меня подозреваешь?
      – Уже нет. Вася сейчас живет у Аллы. Здесь еще крутилась Алла, она привозила нечто для ремонта яхт, а спросит не у кого. Еще мы две картины не нашли и алмазный кулон Виктории!
      Хлыст и Огарок достали бутылку вина из погребка князя, выпили и повеселели.
      – Хлыст, куда поплывем? Мы теперь при деньгах и на яхте.
      – Все наши! У Виктории ты срезал кулон, я вынес картины из картинной галереи, а Андрей их вывез и продал. Нас Андрей ждет в подводном кафе, туда и плывем, в кафе рассчитаемся с ним, он нам будет давать работу, подвозить отдыхающих к берегу, а мы их будем катать по таксе.
      – А пограничники?
      – Он нашу яхту зарегистрировал по новым правилам, не будем заплывать за пограничные буйки, – ответил Хлыст и уснул на палубе, рядом заснул Огарок.
      Анечка смотрела на то, как ее муж собирается: в костюме и галстуке собрался на работу.
      – Андрей, ты опять в Алле, так у нее все занято!
      – Я на работу.
      – Вот как, так ты на работу не ходишь.
      – Работа – работе рознь, – сказал Андрей и быстро пошел к машине.
      В подводном кафе он ждал яхту, ждал, а ее все не было. Устрицы ему надоели, воды напился, бегемотов все не было, так он звал матросов. Андрей вышел из кафе и в море увидел яхту, которая никем не управлялась.
      Мужчина спустился в кафе, вызвал знакомого яхтсмена, и на его яхте поплыли к старой яхте князя. На палубе спали матросы, за рулем никто не стоял. Андрей перебрался на яхту, отпустил яхтсмена, сам встал за руль и повел ее к пляжу в скалах, людей в начале сезона там бывает мало. Пиджаком он прикрыл одного из матросов. Среди скал стоял маленький домик оператора пляжа в скалах, хозяина дома не было.
      Яхту Андрей у причала оставил, матросов перетащил по одному в хижину. Они еще спали. Проверил Андрей у них карманы, обнаружил деньги, взял их и спокойно пошел к яхте.
      Над морем застрекотали вертолеты пограничников, они заметили одинокую яхту и подлетели к причалу. Андрей ответил пограничникам, что он обедал в подводном кафе, вышел покурить, заметил в море яхту, которая вела себя очень странно. Яхту он догнал с помощью известного яхтсмена. На яхте спали матросы, он их уложил в домике.
      – Все хорошо, – ответил один из пограничников, – но эта яхта числиться в розыске.
      – Я на нее и не претендую.
      – И славно.
      Виктории сообщили о нахождении яхты. Она ожидала услышать такую новость, и все же была крайне взволнована. Виктория поехала к яхте. Андрей стоял на причале.
      Его не отпускали, как свидетеля. Они поздоровались. Андрей выглядел на редкость элегантно, без привычной кожанки и черного свитера. Виктории показали спящих матросов, она их узнала. Спящих матросов поместили в скорую помощь, которая подъехала со стороны шоссе, до нее их пришлось нести в носилках, они не просыпались.
      Андрей и Виктория, уехали на моей машине. Впервые Андрея везла на машине женщина.
      – Андрей, это вы взорвали яхты? – мирно спросила Виктория.
      – Нет, с чего мне взрывать яхты?
      – Интересно, а почему вы оказались вместе с матросами?
      – Я их спас.
      – Ой, ли? И ограбил? Деньги у вас из кармана высунулись. И откуда у них столько денег? Не за мой ли кулон с алмазом?
      – О кулоне я не слышал.
      – А о картинах?
      Андрей так внимательно стал смотреть в окно, так что у меня усилилось подозрение насчет роли Андрея в моем невезении.
      – За сколько картины мои продали?
      – За фунт изюму.
      – О, конкретный ответ. За фунты – стерлинги? Отдашь изюмом или картинами?
      – Яхтами. Одну я вам спас.
      – За спасение матросов и яхты, выделю тебе деньги на новое такси, но за кражу картин, эти деньги из тебя вычту. Мы квиты. Пингвины проснуться, тебя не продадут.
      – И про пингвинов знаете?
      – Лопух, Андрей, я тут вечность живу. Пингвины работают по принципу лишь бы поживиться. Я их не уволю, думаю, что не они взрывали ангар.
      – Не они.
      – Деньги все отдай мне!
      Андрей стал из всех карманов вытаскивать деньги, взятые у пингвинов.
      – Умный Андрей, служи мне.
      – Каким образом?
      – Найди того, кто взорвал ангар!
      – А я и так знаю, кто его на воздух отправил.
      – И кто же?
      – А вы мне верните половину денег, скажу.
      Виктория разломила ворох ценных бумаг на две половины, и протянула Андрею бумажный комок денег.
      – Юлиана.
      – Доказательства!
      – Она привезла для ремонта яхт несколько сложных узлов, везла на моем такси, я их в багажник убирал. Среди прочих коробок и ящичков, была одна с бомбой.
      – Откуда знаешь?
      – В армии сапером служил. У меня нюх, как у собаки, на взрывчатые вещества.
      – Чем докажешь?
      – Осмотрите ее комнату или мусор, должен быть ящик маленький с запахом взрывчатки.
      – Мусору у нас вагон и маленькая тележка после взрыва ангара, еще все не вывозили.
      – Приведите собак.
      – Если знал про взрывчатку, почему не сказал?
      – Верю в людей, не знал, что она ее пустит в дело.
      – Неплохо. Будешь моим личным водителем?
      – И любовником по совместительству?
      – А, давай проверим твои способности. Деньги у нас с тобой есть, но мы поедем в мой новый дом, там сейчас нет никого.
      – Поехали, ваше величество.
      Дом внушал уважение своим внешним видом. Маленький трехэтажный дворец, окруженный приличным забором, таил в себе тайны цивилизации. Виктория провела Андрея в спальню для гостей, вести в свою спальню она не посмела, вдруг Павел явиться. Андрею здесь все понравилось, вплоть до хозяйки. Страстной любви в последнее время у него не было, да и Виктория любовью Павла не была избалована.
      Виктория задернула темные шторы.
      Полумрак окутал потенциальных любовников. Ванна приняла в свою теплую негу, ее тело. Андрей пошел в соседний душ. Огромная гостевая кровать поглотила чистые тела. Они повернулись друг к другу и забыли о внешнем мире часа на два. Потом уснули.
      Павел оформлял страховки на сгоревшие яхты и морской трамвайчик, с одной яхтой его остановили, сказав, что есть сведения, что она цела. В общем, деньги были выданы за одну яхту и один морской трамвай. С такой новостью Павел ехал домой. У дома заметил машину Виктории, но ее нигде не было видно. Он стал звать ее, никто не отзывался. Павел обходил одну комнату за другой, дошел до спальни для гостей, открыл дверь и замер: на постели без одежды спали Виктория и Андрей.
      Мужчина закрыл дверь, спустился на первый этаж, сел в кресло, включил телевизор.
      Достал коньяк, налил его в толстый стакан, но пить не стал. Послышался звонок, звонили в ворота в заборе. Павел открыл дверь, нажав на кнопочку в столе, за которым сидел.
      Вскоре перед ним стояла Лиана собственной персоной.
      – Павел, говорят, с мусором от пожара в ангаре все выяснили. Я пришла узнать, можно ли хлам вывозить на свалку, сезон, отдыхающие снуют везде.
      – Думаю можно очистить территорию.
      – Но я бы хотела это услышать от Виктории.
      – И я бы не прочь с ней поговорить, но ее нет дома.
      – Она дома, ее машина у ворот, видно спешила куда-то.
      – У меня нет слов в ответ на твои доводы.
      – Значит, она дома?
      – Они спят.
      – Кто они?
      – Андрей и Виктория спят в голом виде в спальне для гостей. Жду когда проснуться, вся спальня покрыта мятыми деньгами.
      – Как интересно!
      – Еще бы! У меня растут рога, мне уже лет тридцать…
      – Не горюй, Павел, как говориться…
      – Пить будешь?
      – Я за рулем.
      – У меня руки опускаются. Я тащу все заботы князя на себе и вот награда – рога!
      – Не грусти.
      – Лиана, ты Мишу любишь?
      – Мы живем вместе.
      – Это не ответ.
      – Не знаю, Павел.
      – Филипп домой вернулся, и не звонит, и на письма по е-мейлу не отвечает. Мне уехать домой? Поедешь со мной?
      – Я здесь привыкла.
      – А я нет. Лиана, передашь этот пакет лично в руки Виктории, там страховка, а у нее совсем иное… Я домой лечу, сейчас возьму свои вещи. А в прочем, у меня, их здесь нет, документы со мной, отвези меня в аэропорт.
      – Отвезу, поехали.
      Я передала пакет Виктории, но на следующий день, и сказала, что Павел вернулся к себе домой, просил его не тревожить. Виктория вызвала забытого адвоката князя, и попросила его занять свое место в ее пирамиде. Гоняться за Павлом она не собиралась.
      Свой накопленный гнев на Павла, Виктория выместила на Аллу. Ее разозлило, что Алла квартиру вновь изменила, и что живет там с Васьками, а не с Филиппом и тройней. Алла с Васей поехала жить к Васе старшему. Они уехали, забрали вещи и документы.
      Виктория явилась к Лиане, и сказала ей, что в ее ведомстве одни взрывы происходят. Лиана собрала вещи и уехала домой. Виктория сказала Мише, что теперь она хозяйка дворца Павлина! Миша взял вещи и уехал в пансионат. Зашла Виктория в комнату князя, толкнула старую антенну, в перьях павлина и дворец взорвался вместе с ней…
      Миша Мухин похоронил сестру Викторию, и превратился в маленького олигарха. Он решил не восстанавливать старый дворец Павлина и сожженный ангар. Место сравняли с землей, мусор вывезли или сожгли. Когда разбирала обломки в том месте, где была золотая клетка, натолкнулись на тайник. Рабочие, боялись очередного взрыва и о тайнике сообщили Мише. Приехали минеры, журналисты, Миша чуть было не стал звездой новостей.
      Тайник открыли перед телекамерой, в тайнике лежал кейс. В этот момент, прозвучал выстрел, и камера разлетелась на осколки. Приехали милиционеры, пытались определить того, кто стрелял в телекамеру, но никого не нашли. Металлический кейс был закрыт, открыть его никто не мог. Нашли старого медвежатника, чтобы он определил код кейса, код он определил, крышка кейса открылась, и прозвучал взрыв.
      Медвежатник умудрился отскочить в сторону, в каком-то странном кувырке. Миша стоял далеко от места события и не пострадал. У него появилась мысль продать землю, на которой стоял дворец. Мише казалось, что здесь все заколдовано, и еще он очень скучал без Лианы. Очень. Она ему снилась. В каждой блондинке он пытался увидеть или погибшую сестру Викторию, или уехавшею жену Лиану.
      К Мише на машине подъехал Алексашка, бывший друг Лианы, и от имени жены Тони предложил купить у него землю. Цену они предлагали весьма приличную. Мише вдруг стало жаль продавать землю, где он иногда был счастлив с Лианой. Тоска окутала его густым туманом, слезы готовы были вылететь из мужских глаз. Алексашка видел терзания своего соперника и был спокоен, он был услужливым мужем своей жены, и жил так, что и мечтать ни о чем не мог.
      Мечтала Тоня. Она хотела иметь дворец на берегу моря, на том самом месте, где всегда стоял старый, известный дворец Павлина. Миша, оставшись один со всем богатством своей сестры, хотел одного: вернуть Лиану, и даже Павла, лишь бы не думать о том, что и где надо делать. Ему больше нравилось искать иголку в стоге сена, чем ворочать миллионами, не понять чего и зачем, и для чего.
      Тоня получила ответ, от Миши, переданный Алексашкой:
      – Надо подождать решения Лианы, она не знает о взрыве и смерти Виктории, но она все еще жена Миши.
      Миша стал пересматривать номера телефонов в своем мобильном телефоне, и искать Лиану. Он нашел ее у Павла. Лиана и Павел работали вместе с Филиппом на одной фирме.
      Я, услышав голос Миши, и вдруг успокоилась, и поняла, что зря металась, срывая нервы в разных местах. Мне нужен Миша! Он хранитель моего спокойствия, а я, обидевшись на Викторию, уехала к своим родным, но там оказалась лишней.
      Павел ехать на юг отказался, он втянулся в свою работу и не хотел больше ничего.
      Миша предложил приехать за мной, но я сама поехала к нему. Новости о взрыве во дворце я встретила с полным спокойствием, сквозь которое, наконец, поняла, почему мне так было плохо!
      – Миша, прости, я ничего не знала, но мне было невыносимо плохо, я, как чувствовала то, что происходило с дворцом и Викторией. А, где картины?
      – Они повреждены, а точнее от них мало, что осталось.
      – А служащие дворца и павлины, они живы?
      – У поваров был отгул, а павлины, один павлин жив.
      – Спасибо и за это. Так ты говоришь, хочешь продать эту взорванную землю?
      И есть покупатели?
      – Алексашка с Тоней.
      – Чушь, какая! Они идут по следу, и отбирают то, что было у князя.
      – Ты права. Возникает вопрос, что связывает князя и Тоню?
      – Хороший вопрос, Миша!
      – Лиана, я люблю тебя!
      – Верю, Миша, верю, но я не верю, что взрывы закончились.
      – Я вызвал минеров, но они чего-то не улавливают, есть странные помехи.
      – Это князь сердиться!
      – Ты так думаешь?
      – Он был великий человек, я чувствовала его биологическое поле, ему со мной становилось лучше, и когда я уснула от снотворного, он умер.
      – Ты права, Лиана, а ты не боишься посмотреть место дворца Павлина, то, что осталось от взрыва?
      – Миша, можешь мне поверить, там будет все хорошо, но землю продавать нельзя!
      – Если ты так говоришь, то я, тебе, верю и не продам, а, что на ней делать?
      – Пока не знаю, но надо вызвать археологов, пусть копают глубже, а заодно мы корректно откажем Алексашке и Тоне, мол, земли государственной важности, и продаже не подлежат.
      – Умница, ты моя! – воскликнул Миша и захотел обнять Лиану, но она потеряла сознание.
      Я очнулась в одном из номеров пансионата, туда меня отвез Миша. Рядом сидела врач.
      – Что случилось? – спросила я.
      – Лежать, голубушка, лежать, у вас сильное истощение нервной системы, мы вас подлечим и вылечим.
      Рядом со мной всегда сидела врач или медсестра пансионата, меня одну в палате несколько дней не оставляли. Миша приходил, улыбался, разговаривал ни о чем, приносил нечто вкусное и уходил.
      Павел скучал от одиночества, и еще он сделал для себя вывод, что он привык быть в большой работе, быть начальником! А, здесь, в малой фирме, он был дважды подчиненным. Он подумывал о том, что зря отказал Мише, а отказал из-за элементарной ревности.
      Но ревность – ревностью, а Лиана официально оставалась женой Миши, у Павла она просто пригрелась на время. С Филиппом на эту тему Павел не говорил, Филипп устроился неплохо, у него было двое детей, и няня Ира была ему почти женой. У Филиппа жизнь была полностью заполнена.
      Павел позвонил Мише, тот ответил, что с Лианой плохо, что она лежит в его пансионате. Павел отпросился у Филиппа, своего начальника и поехал в городок, к Лиане.
      Лиана отворачивалась от сиделки и думала о Виктории. Такие мысли угнетали. Она стала подниматься, улыбаться Мише, улыбнулась она и Павлу, когда он появился на пороге ее номера в пансионате. Павлу долго не разрешили с ней говорить, а пригласили его в кабинет директора пансионата, к Мише.
      Миша и Павел открыли первое производственное совещание после смерти Виктории.
      Павлу Миша предложил, руководить всей южной недвижимостью олигарха Миши Мухина, как с недавних пор его стали называть. Павел дал согласие на предложение.
      Они пожали друг другу руки, и тут Миша спросил:
      – Павел, что произошло с Лианой?
      – У Лианы жизнь дома не сложилась, и она пришла ко мне с одной сумочкой.
      – А ты ее и пожалел?
      – Да, не прогнал, неделю она жила в нашей квартире, но спали мы врозь.
      – А, что если я поверю?!
      – Миша, я рад за вас обоих! – серьезно ответил Павел.
      – Хорошо, Павел, но дом, который вы построили с Викторией, очень хороший, и он будет нужен нам! Как ты на это смотришь?
      – Буду жить в городке, в той квартире, где жил, если можно.
      – Разумно, там три квартиры, насколько я помню, скажешь, какую выбрал.
      – Я не буду выбирать, оставлю свою квартиру, а на квартиры Филиппа и Аллы я не претендую.
      – Что ж, Павел, флаг вам в руки, приступайте к управлению всей моей недвижимостью, – сказал спокойно Миша Мухин.
      Миша внутренне улыбнулся, и проводил глазами.
      Муж пришел в номер жены:
      – Лиана предлагаю тебе жить в доме, построенном Викторией и Павлом.
      – Я согласна.
      – Ты не будешь возражать, если Павел… – и Миша осекся, – нет, нет, все нормально, – Миша не смог продолжить фразу, вместе Павла и Лиану он не хотел оставлять.
      Так получилось, что Миша похоронил только вещи Виктории. После взрыва во дворце Павлина, ее труп не обнаружили, но нашли обрывки ее одежды, в каплях ее крови, в которой ее видели в последний раз. Взрыв произошел в пустой части дворца, там, где находилась спальня князя и Виктории, естественно, все решили, что она погибла, находясь в эпицентре взрыва.
      После взрыва дворца, вызванного Викторией по незнанию, и только потому, что она тронула одну из злополучных антенн князя, в образе пера павлина, произошел взрывной каскад. В начале, пол под ней разошелся в две стороны, и она упала в подвал, на широкое, примитивное ложе. Пока она летела, часть одежды зацепилась за края каких-то предметов и она поцарапалась. После ее приземления на мягкое ложе, над Викторией потолок закрылся и произошел взрыв наверху, засыпав, дорогу падения. Виктория лежала в полной темноте.
      Вдруг медленно загорелся свет по периметру помещения. Она увидела, что лежит в круглом, подвальном помещении, выдолбленным в скале. До Виктории стало доходить, что это все придумал князь, для своего бегства, в случае больших неприятностей, или было придумано еще до него. Она встала с пыльного лежбища, обошла помещение, нашла дверь, но вернулась и легла. Еще раз, лежа осмотрела свое спасательное гнездо; обнаружила дверцы, подошла к ним, за ними лежали в нержавеющих банках продукты, точнее крупы, вне возраста, спички, керосинка, бутылка с керосином.
      Стояла стеклянная бутыль с водой, закрытая стеклянной, герметичной пробкой.
      Виктория подумала, что это не богато, но немного прожить на этом можно. Еще за одними дверцами она обнаружила металлическую коробку со старыми, очень старыми деньгами. Рядом с этой коробкой стоял металлический цилиндр с экзотическим набором всевозможных, женских украшений. Уже лучше, – подумала Виктория, продолжая обходить по кругу свое место заточения. Она долго стояла перед дверями, не зная, как их открыть. Замок в них был, а ключа не было. Она поняла, что надо искать большой, примитивный ключ. Посторонние звуки в помещение не проникали.
      Виктория обошла стены, открыла все дверцы, обнаружила шкаф с мужской одеждой, довоенного образца. Осмотрев себя, свою рваную одежду, она пришла к выводу, что надо выбирать нечто из этого добротного старья. На ноги надела мужские туфли, они были ей велики. В целом наряд получился сродни карикатуре.
      Виктория сунула руки в брюки, и, о радость! В них она обнаружила большой ключ.
      Ключ и замок оказались из одной серии, скрипя десятилетиями, замок открылся.
      Женщина вышла в туннель, но сырой полумрак ее испугал, и она вернулась в логово зверя, как его мысленно назвала. Надо было сделать факел или найти свечи, фонарь.
      Все, и с этой мыслью она легла и уснула. Голод давал о себе знать, но есть старые крупы ей еще не хотелось.
      В каком-то трансе Виктория провела несколько суток. Потом погрызла крупу, открыла бутыль с водой. Мало помалу, сделала факел, смочила его керосином и вышла в туннель. Из туннеля она вышла через старый склеп на кладбище, пошла среди могил, увидела свою могилку. Присела на холмик, посмотрела на свой портрет, разревелась от накопившегося страха.
      К могиле Виктории подошли Лиана и Миша, с цветами в руках. На могиле сидело существо, неопределенного пола, когда они встретились глазами, то все трое вскрикнули.
      – Виктория!
      – Виктория!
      – Миша! – это я.
      – Сгинь, нечистая сила, сгинь, – замахала я руками.
      – Я живая, – залилась слезами Виктория.
      Миша посмотрел на сестру, тронул рукой:
      – Виктория, это правда, ты? Ты не погибла?
      Им было о чем поговорить, но они молча смотрели друг на друга.
      У Григория существовала некая работа, огромных денег он не имел, но когда-то в самом начале карьеры ему повезло, благодаря своей импозантной внешности он понравился, в общем – то немолодой женщине. Виктория лечилась в пансионате после какого-то взрыва и падения, а он там отдыхал. Она страдала манией страха, она боялась антенн и перьев павлина, она боялась взрывов, она боялась жить там, где жила, где у нее был новый великолепный дом.
      Виктория мертвой хваткой вцепилась в красивого и крепкого мужчину, Григория, предложив ему построить дом рядом с его столицей, лишь бы он увез ее из этого южного городка, где всем своим людям она не доверяла. Виктория их боялась, после трагической истории с яхтами и дворцом на берегу моря. Он знал, что она была женой южного князя, у которого было много различной недвижимости, в том числе гостиница, в которой работал дядя Григория – Кирилл Егорович.
      В то время у Григория кроме внешности ничего и не было. На строительство нового дома у Виктории сил не хватило, она просто купила готовый коттедж в новом дачном поселке, рядом со столицей. Она лишь добавила пруд с лебедями, рядом с которым и проводила свое свободное время, сидя в большом кресле. Кресло стояло в беседке.
      Виктория садилась на него с ногами, курила, смотрела на лебедей, и практически больше ничего не делала. Деньги ей переводил в местный банк, второй муж Павел, но лично с ним Виктория не разговаривала, а он управлял моими южными делами.
      С внешним миром Виктория связь не поддерживала, этим занимался Павел, ее доверенное лицо. Она курила постоянно, ее легкие превратились в черные угольные разломы, кашель стал постоянным спутником, в доме она боялась любой пыли, у нее начиналась страшная аллергия на любую пыль.
      В комнатах Виктории всегда царил полированный блеск, а ей казалась, что ее преследует пыль столетий. Григорий знал, что с ней произошло в прошлой жизни, и что после взрыва во дворце, она некоторое время находилась одна в пыльном подземелье, потом из него каким-то образом выбралась, но прийти в себя так и не смогла. Виктория угасла рядом с озером, с лебедями, как докуренная сигарета.
      Тоня на месте взорванного дворца Виктории, построила свой дворец, одним словом многоэтажный дом, типа гостиницы, новая мебель и картины ей были как нельзя кстати. За мебелью ездил ее муж Алексашка. Он загрузил мебель на мебельной фабрике в огромную машину, с помощью рабочих грузчиков, посадил их рядом с мебелью для охраны, с собой взял деньги на штрафы и увез мебель в новый дом на побережье моря.
      На месте, Тоня встретила мужа, поцеловала его в щеку и с нетерпением смотрела за выгрузкой мебели, она трепетала от любого неосторожного движения грузчиков.
      Новую, дорогую коллекцию мебели решено было поставить на втором этаже, для гостей высокого уровня достатка. Интерьер для одного номера из трех комнат получился весьма внушительный, это Тоня поняла сразу.
      Тут можно было требовать с гостей хороших денег, было за что. Она обошла комнаты, не решаясь присесть даже на стул. Зеркала в лучах южного солнца слабо мерцали, но на меркантильный ум богатой женщины мистика не действовала, она не уловила флюидов картин Лианы. Зато внимательно прочитала сертификат качества на мебель.
      Слух о необыкновенном гостиничном номере немедленно приобрел свои ноги, и дошел до нужных ушей. Миша, продавший землю под гостиничный комплекс Тоне, получил информацию о необыкновенной покупке. Миша пропустил информацию мимо ушей.
      Зато я потеряла покой, мало того, что меня тянуло не территорию бывшего дворца Павлина, так еще мне очень захотелось увидеть элитный комплект мебели, я правда не понимала, почему его продали Тоне, а не мне. Естественно обо всем мне рассказал бывший друг юности, а ныне Тонин муж, Алексашка, по телефону. Я у Миши выпросила разрешение на жизнь в элитном номере, хотя бы в течение трех суток.
      Тоня была польщена, что именно Лиана станет ее первой клиенткой и заплатит ей за трое суток приличную сумму денег.
      Среди своей бижутерии я нашла жемчужные бусы, представляющие собой три нитки бус, завинчивающиеся одним замком, надела темное легкое платье, чтобы бусы лежали по вырезу, чем очень заинтересовала Мишу, который наблюдал за моими сборами в элитный номер.
      Я собрала небольшую сумку вещей, махнула мужу рукой, и пошла к своей машине, стоявшей у нашего нового, трех этажного дворца. Этот новый дом был предпоследним творением Виктории. Миша ничего нового не построил, деньги делать он не умел, но слегка поддерживал на плаву наследие своей сестры. Я в душе сохранила жалость к старому дворцу Павлина, взорванному Викторией.
      Теперь я ехала к месту трагических событий, где так давно не была…
      Сохранились прежние ворота дворца, охрана меня узнала и пропустила, я въехала на знакомую территорию, где ничего знакомого не было. Стоял пятиэтажный, вычурный дом, выполненный выступами. Деревья были посажены новые, только у ворот сохранился старый каштан.
      На берегу моря стояла новая пристань, от бывших ангаров для яхт ничего не осталось. Территория гостиницы, чистая и ухоженная ничем не радовала мои глаза, не было здесь прошлого, все было новое, кроме моря, каштана и металлических ворот.
      Я вошла в гостиницу, прохлада холлов поглотила меня, я посмотрела вокруг себя на внутреннее убранство, меня незамедлительно подозвали для оформления документов в элитный номер. Окна номера выходили на знакомый морской причал, чувство ностальгии поглотило меня, но не надолго. Я стала впадать в странное состояние, рассматривая элитную мебель, я переходила из комнаты в комнату, и у меня возникло ощущение, что меня опутывают путы прошлого.
      Мне стало тяжело, давило сердце, я села на стул. Перед глазами возник огромный шкаф, с мерцающими зеркалами в выступах узоров. Я почувствовала, что жемчуг на шее, стал тянуться к зеркалам на мебели. Шею сдавило так, что я захотела крикнуть: 'Спасите!', но голоса не было, было одно давление на горло. Я потянулась руками к замку бус, руки сводило, я с большим трудом развинтила замок, и отбросила бусы к зеркальному шкафу.
      В этот момент мне показалась, что шкаф одобрительно усмехнулась. Я подумала, что вероятно мебельный великан требует от меня выкуп, в виде жемчуга. Я встала, подняла жемчужные бусы и повесила их на ручку шкафа. Сердце отпустило.
      Я подняла глаза и встретилась с глазами Юлия Ильича, я тряхнула головой, еще раз посмотрела на зеркало, нет, мне померещились глаза некогда любимого мною мужчины.
      Я поняла, что в этом номере мне не уснуть, хоть и заплатила я за трое суток вперед, у меня появилось желание пойти к морю, найти кусочек, утерянной прошлой жизни, до взрыва. Зеркало в номере было вероятно из комплекта мебели Юлия Ильича, или его вставили в элитную мебель.
      Я вышла на улицу, пошла к морю, остановилась на причале, мне показалось, что вдали мелькнул белый парус яхты. Нет, так нельзя! – остановила я свои виденья прошлого, – лучше уж сесть в машину и поехать домой, к знакомому и адекватному Мише Мухину.
      Я достала мобильный телефон:
      – Миша, мне здесь немного страшно, я одна не смогу спать в этом зеркальном номере. Разве спят среди зеркал? Нет, и я о том же. Да, я заплатила за номер, да ценность мебели действительно велика, если хочешь, приезжай, или я вернусь домой.
      Я зашла в фойе гостиницы, попросила вынести мои вещи из номера; мне сказали, что деньги не вернут, я в ответ усмехнулась:
      – Так в моей жизни уже было.
      Миша при виде вернувшейся жены только покачал головой и ничего не сказал, а я решила, что о князе думать не будет, это уже слишком…
      Все вернулось на свои места. Тоне Кирилловне доложили, что первая женщина, поселившаяся в зеркальном номере, его покинула без объяснения причин. Хозяйка гостиницы зашла в покинутый номер, и сразу заметила жемчужные бусы на ручке зеркального шкафа. Села сама на стул, прошла по комнатам и не нашла ничего интересного, для нее это была просто элитная мебель, не вызывающая ассоциаций.
      Она, сбежавшую Лиану не понимала.
      В номер зашел Алексашка, он посмотрел на жемчужные бусы на ручке зеркального шкафа и вспомнил, как он их подарил Лиане, давно это было, но жене, Тоне Кирилловне ничего не рассказал.
      На юге, у ворот бывшего замка, а теперь новой гостиницы Филипп увидел Павла в машине, за рулем которой сидела женщина. Он не сразу врубился, подумал, что у него галлюцинации пошли от близости подземелья. Филипп решил взять себя в руки и пошел в гостиницу, там две девушки говорили о какой-то Лиане, и о том, что она была с новым управляющим казино Павлом.
      Филипп удивился, что и имя совпадет, значит, Павел где-то рядом! А почему бы и нет! Он узнал у девушек, где вход в подземелье, они знали! Они горничные, и им приходиться бывать в разных уголках новой гостиницы.
      Он снял скромный номер, ближе к подземелью…
      Павел явился на прием к Тоне Кирилловне, она не удивилась, что столичный человек интересуется подземельем. Разрешила ему обследовать подземелье и даже помочь ему в случае необходимости, в этом она была очень заинтересована, после приобретения новой коллекции мебели.
      Филипп приехал домой, то есть в домик к Лидии Ивановне, но сохранил в подсознании мысль, что у ворот гостиницы он видел Павла, мысль эта к нему вернулась, он не выдержал, подошел к хозяйке и спросил, как позвонить в гостиницу. Она его соединила с новой гостиницей. Филипп узнал, что Павел только, что вселился в гостиницу, ему назвали номер его номера, но он ничего не имел общего с элитным номером.
      Утром Филипп явился к старому дружку, Павлу. Они поговорили о текущих делах, и заодно решили, что в подземелье пойдут вдвоем. Павел не выдержал и о цели похода сообщил Лиане, она сказала, что хочет пойти с ними, ее давно интересует спасение Виктории во время взрыва.
      Я показала друзьям, где я с Мишей обнаружила Викторию. Все втроем стали искать вход в подземелье, нашли склеп, через который на поверхность вышла Виктория.
      Спустились в подземелье, фонари светили в тайну, мы втроем шли навстречу неизвестности. Виктория, уходя, не закрыла дверь в круглое помещение. Мы зашли через открытую дверь в помещение, увидели предметы обихода до военного времени, и обрывки одежды Виктории.
      Филипп сказал, что надо найти, то, что можно использовать в жизни, у него росло два сына. Я натолкнулась на металлический цилиндр, в нем лежали женские украшения, но чувствовалось, что их там меньше, чем было. Видимо Виктория все ценное взяла, или кто-то другой сюда приходил. Да, ничего здесь интересного не было. Мы повторно стали открывать все дверцы шкафов, ничего уникального в них не лежало.
      Все втроем забрались на лежбище, поскольку стульев и кресел не было, решив, что пора подкрепиться. Я достала бутерброды, напитки. Лежанка, под весом трех человек, прогнулась, и разъехалась в две стороны. Мы оказались на полу с продуктами в руках. Свет в фонарях потух, мы лежали на краю постели, что-то их выключило при перемещении двух частей кровати, зато включился свет по периметру комнаты.
      Я посмотрела и увидела, что двенадцать светильников, выполненных в виде перьев павлина, светятся.
      – А, что если в этих светильниках весь фокус? – спросила я.
      – Но они высоко расположены, – возразил Филипп.
      – Принесем стремянку, – ответил Павел, – кто знал, что надо лезть высоко.
      Они смотрели на светильники и жевали на полу бутерброды, запивая каждый из своей бутылки.
      – Ребята, надо еще раз посмотреть на цилиндр с украшениями, важно, чтобы один предмет был настоящий, я правильно поняла задачу Филиппа? – спросила я.
      – Да, – ответил Филипп, доел свою долю пищи и поднялся, задев край постели.
      Две части кровати стали съезжаться в одну, трое вынуждены были быстро запрыгивать на кровать, чтобы не быть сжатыми двумя частями одного целого.
      – А Виктории здесь страшно было, – сказала я.
      – И мне не по себе, – откликнулся Филипп, – пора уходить, забирайте фонари, здесь кто-то порезвился, сочиняя подземелье и его механику.
      – Нет, а где рассада для мистики жизни? Вам, что, а я задание не выполнил, мне надо искать!
      – Возьми перо павлина, и будет павлинья мистика! – сказала я.
      – Такую мысль, можно было и на поверхности сказать, а не лезть сюда, – ответил Филипп. А, потом перо оно почти плоское, а надо, чтобы был рельеф пера, а это уже другое творчество.
      – Тогда выложи украшения из цилиндра на постель, посмотри, что получается!
      Цветовая гамм пера, ты понял идею! И все натурально!
      – Лиана, ты гений! – прокричал Филипп, а я на павлиньей мистике деньги получу.
      Она в моде.
      В этот момент потухли двенадцать ламп, выполненных в виде перьев павлина. Мы включили фонари, взяли горстку цветных камней, прикрыли за собой дверь и пошли к выходу. По дороге я им рассказывала, как можно сделать деревянные пластины, овальной формы, на них красками из самоцветов выполнить глаз пера павлина; звучало убедительно. Я добавила, что для мистики необходимо использовать краску из этих самоцветов, найденных в подземелье.
      – Лиана, это шкатулка! – возразил Филипп, – и, где здесь павлинья мистика?!
      Фонари потухли от его возгласа. Я погладила камни, приговаривая:
      – Обидели вас, обидели вас эти глупые молодые мужчины!
      Фонари зажглись.
      – Уговорила, – устало сказал Филипп.
      – Наш человек, – сказал Павел.
      – Правильно, мальчики, надо сделать ажурные шкатулки, а внутрь ажура поместить мистические эмблемы, они будут работать, я это чувствую, у меня вообще повышенная чувствительность на перья павлина, вероятно в прошлой жизни я была павлином.
      – Лиана, с ажурной шкатулкой полностью согласен, с мистической эмблемой тоже, но не верю, что вы были павлином в прошлой жизни, в вас чувствуется повышенная восприимчивость к мистическим явлениям, вы тонкая натура, – проговорил задумчиво Павел, – и, ты мне необыкновенно нравишься.
      – Ничего себе, картинка вырисовывается! У него тут жена была, а он теперь рулады другой женщине поет! – искренне воскликнул Филипп, – Лиана, ты ему не верь, он страшный человек! Но сейчас не об этом, я вам признателен, что мне помогли выполнить задание. Спасибо! Я теперь могу домой поехать, только я еще в море не искупался, а оно рядом плещется. Кстати, о птичках, Павел, ты со мной домой поедешь?
      – Филипп, рад был тебе помочь, маме привет передашь, а я здесь работаю.
      – Павел, ты меня удивляешь, но Бог тебе судья. У меня вопрос к Лиане, кто выполнит для диадем мистические эмблемы?
      – Филипп, я их сделаю сама, скажем, штук двадцать будут через месяц, а может раньше. Так, что приезжайте, звоните, будут готовы – возьмете. О стоимости работ сообщу дополнительно.
      – Эмблемы должны быть готовы через три недели, – уточнил Филипп, – и я приеду без звонка, так надежней в мистике. Оплату по факту. А сейчас шли бы вы вдвоем, куда подальше, мне одному хочется у моря побыть.
      Павел и я пошли в сторону стоянки машин, сели и уехали.
      Филипп нырнул в море. Долго плыл под водой, вынырнул и столкнулся глазами с глазами девушки, за спиной у нее тянулся темный поток волос.
      – Девушка, вы русалка?! – воскликнул Филипп.
      – Я даже не девушка, – ответила она, выходя из воды, – меня Алла зовут, я вас видела с моей подругой Лианой. У меня трое детей.
      – А, где они? Вы так молодо смотритесь! У вас такие дивные и длинные волосы!
      – Двое живут с отцом в столице, один живет здесь со мной. А волосы – мой секрет, весьма дорогой.
      – А зачем вы детей разлучили?
      – Так получилось, мой Васька вон там сидит, из песка дворцы строит. Люблю я этот пляж. Хотела к вам подойти, да смотрю у Лианы новый поклонник, я мешать не стала, и пошла, купаться, чтобы она меня не заметила.
      – С ней мой друг детства пошел.
      – А мы с ней подруги детства, а вам сколько лет?
      – Нам? Много лет.
      – Мы уже с Лианой с двумя друзьями знакомились, им было где-то по двадцать шесть лет, нам было тогда по восемнадцать лет, а сейчас нам много, по 24 года.
      – Вы еще младше нас, значит девушки. У вас такая красивая фигура, а волосы… Я вообще от них с ума схожу.
      – Чего вам мои волосы сдались? Они дорогие, я их нарастила, похоже, не зря, а так бы вы меня и не заметили, а теперь вот на меня запали. Вы надолго приехали?
      – Хотел сегодня домой ухать, а теперь с удовольствием останусь. Вы, где живете?
      – Какая разница, где? У меня второй муж есть, Васька, но он слинял к себе домой, я вообще-то одна живу с Васькой младшим. Поэтому и придумала длинные волосы, чтобы нравиться мужчинам.
      – Я вообще бобыль, и не женат, но у меня есть два твоих сына, Алла…
      – Столичный, одинокий – мечта, а не мужчина! Я работаю в этой новой гостинице администратором, и мы с Васькой в ней живем, вот так!
      – А я номер снял на пару суток, так я сниму теперь на три недели.
      – Ничего себе заявка! Вам, что все равно?
      – Нет, мне бы пришлось через три недели сюда ехать, а я их тут, с вами коротать буду.
      – Я согласна коротать с вами три недели, давно со мной никто время не коротал! – и она потянулась двумя руками вверх, выгнув свою спину, по которой струились длинные, каштановые волосы.
      Филипп от Аллы не мог глаз оторвать, у него даже появилось чувство, что ему нужна именно эта гибкая женщина. У него давно не возникало желание любить женщину. А сейчас Филипп таял от одного вида Аллы, он потек, как мороженое от солнца. Она заметила его влюбленный взгляд, опустила руки, сама поцеловала его в щеку и спросила:
      – Скажи, кто ты?
      – Я – твой муж, отец твоих детей.
      – Понятно, бедный, убогий человек.
      – Нет, у меня еще есть способ заработать – мистические предметы.
      – Ой, вот загнул, сам понял, что сказал? – засмеялась Алла, сверкая на солнце золотыми кольцами, сережками и браслетами, украшенными многочисленным жемчугом.
      Она так и не узнала своего мужа, отца своих трех детей, или сделала вид, что не узнала, у нее теперь был новый поклонник, муж хозяйки гостиницы, Алексашка, он ей дарил жемчуг…
      Я заставила себя написать павлиньи эмблемы для шкатулок, краска ушла вся до последней крошки, но кому отдавать заказ я не знала. Никто меня не тревожил, хотя поначалу я боялась возвращения Филиппа, потом ждала звонка Павла, но и тот молчал. Я положила эмблемы в шкаф и закрыла дверь. Выключила в комнате свет, но свет оставался, я осмотрела всю комнату и заметила, что из шкафа с эмблемами идет свет.
      – Так и должно быть, – сказала я вслух, в этот момент я услышала трезвон мобильного телефона.
      Сухощавый Миша, первым увидел, выходящего из машины, Филиппа.
      Филипп оживился, закрутился перед Лианой, в ней он чувствовал что-то настоящее, привлекательное, дорогое и умное. О, она только и успела передать ему свои эмали и получить деньги.
      Мы стали прорисовывать вензеля шкатулок, прятать в них эмали, да так увлеклись, что наши руки то и дело касались друг друга над рисунками.
      На нас снизошло вдохновение, шкатулки прорисовывались, вензеля оттачивались. Мы чувствовали необыкновенно сильное вдохновение, волнение. Он поцеловал мне руку, я дотронулась до его волос. Он обнял меня, я прижалась к нему, потом резко оттолкнула, и пошла, готовить ужин. Он поплелся следом, как укрощенный зверь.
      Я, после отъезда Филиппа, словно осиротела, как после смерти Юлия Ильича. Я почувствовала забытое чувство необходимости своего художественного дара, это состояние ее радовало. Последняя работа мне принесла внутреннюю радость и неплохой доход, у меня появилась мысль стать необходимой для его компании. Но как?
      Нужны натуральные предметы, желательно вынутые из земли не в этом году, способные оказывать на человека свое неадекватное влияние. А я умела только рисовать, правда, владела различными способами художественной росписи. Я вспомнила про подводное кофе, вдруг при его строительстве нашли нечто интересное и бросили рядом?
      Юлий Ильич в ту поездку был необыкновенно красив. Опять у меня появилось мучительное чувство неприкаянности, но почти сразу родилась мысль написать картину, чтобы мистические мысли рождались ее сюжетом. Зачем мне служить кому-то?
      Я сама – компания.
      Важно, чтобы в картине был скрытый смысл. Видно море, а из волн вырисовывается голова морского царя! Я решила поставить перед собой сложную задачу, и мне это очень понравилось. Просто села в машину и поехала покупать лучшие краски, холсты и рамы.
      Мне позвонил Филипп, когда я уже приобрела внутреннюю свободу, и на его вопрос:
      – А, что делать дальше?
      Ответила:
      – Есть идея, надо сделать коралловый комплект шкатулок, но к нему необходимо добавить картину с изображением морского дна, с этими кораллами, в которых будет запрятаны лица мужчины и женщины, влюбленных друг в друга.
      – Умница, Лиана, замечательная идея. А, где взять кораллы и картину?
      – Кораллы куплю, картину напишу.
      – Платить сейчас?
      – Нет, по факту, скажем через месяц.
      – Спасибо, милая, ты меня выручаешь, – сказал Филипп, отключил телефон и вздохнул с истинным облегчением, что не надо ничего выдумывать пару месяцев, а просто делать морской комплект мистических предметов.
      Я почувствовала себя на седьмом небе, я вновь нашла себя, нашла для себя дело! И вскоре услышала звонок и голос Филиппа:
      – У тебя работа кончилась?
      – Считай, что так, и мне выполнять твои фантазии.
      – Тогда приезжай!
      – С радостью.
      И мы полетели друг к другу на крыльях вдохновения.
      У меня неожиданно появилась мечта, заказать себе яхту на судостроительном заводе, правда, без вдохновения я не умела зарабатывать деньги. Я вспомнила Викторию, ее всегда великолепную внешность, что ни говори, а она осталась для меня женщиной для подражания. Рядом со мной периодически находился Филипп, странно, что именно он помог мне выбраться из длительного творческого застоя. Он, работая программистом, вдруг занялся поиском неадекватных предметов. Эта его новая позиция в жизни нас объединила.
      А я любила придумывать новые типы шкатулок, наблюдая за жизнью голубыми глазами, и лучше всего выдумывалась любовь в акватории бывшего дворца, а выдуманную любовь изображала на поверхности картин и шкатулок, трудно избавиться от приобретенных навыков и знаний, с годами они берут верх над всеми другими интересами.
      Семейная жизнь с Мишей была фоном моего творчества, иногда мне хотелось покинуть акваторию первой любви, очень хотелось, но я уже давно понимала, что это практически невозможно. Каким-то чудом, эта местность для меня стала родной.
      Жара усиливалась, травы желтели, море пенилось и держало меня в своем плену.
 

 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

24.10.2008