Глеб оценил любовные условия, вожделенные комнаты окружали его, а цена их была рядом – любовь к Надежде, и желательно до ЗАГСА. В качестве любовника он проявлял три свойства: хвастливый, суетливый, верткий. Поцелуи Глеба были переспелыми, чувственность в них была утеряна. Надежде хотелось встать и уйти от Глеба подальше, и она ушла в ванну. Струи воды успокоили, и женщина вернулась на место.
      Предложение руки и сердца последовало незамедлительно. Смешно, но Надежда согласилась. Она поняла одно, что такой муж сексом ее не будет допекать, а в качестве мужа без претензий он ей подходил. Глеб оказался разведенным мужчиной, все документы у него были с собой. Путь к законным отношениям был открыт.
      Родители не возражали.
      Законная супружеская жизнь началась со слов Глеба, что у него аллергия на цветущие домашние цветы. Надежда любила цветы всеми фибрами своей души, и они разошлись спать по разным комнатам. Так бы они и вымерли, но у отца Надежды наступил юбилей, все его дети и внуки, съехались в дом. Глеб вынужден был вновь стать супругом: одну комнату заняли родственники брата, вторую родственники сестры, в результате Надежда и Глеб оказались вместе, в комнате без домашней растительности.
      На празднование юбилея пришли их друзья: Осип и Спиноза. В доме появились журналисты, вспомнили про первые серийные отечественные звукозаписывающие приборы. Отец Надежды не вынес популярности, и через день после юбилея он умер.
      Публика еще и разъехаться не успела, как юбилей перешел в похороны. Местная газета посмертно опубликовала статью о нем и о его заслугах. У матери Надежды на почве таких проблем, произошел срыв в головном мозге. Она осталась жива, но ее сообразительность сильно ограничилась.
      Семьи брата и сестры Надежды захотели получить свой кусок наследства, но этого мать Надежды уже не понимала, зато всю ситуацию понял Глеб. Он поговорил по телефону со своей первой женой, объяснил, что происходит в семье Надежды. Его жена развелась с ним формально из-за этой квартиры, а теперь кусок наследства Надежды становился очень малым.
      У Глеба тоже была дочь от первой жены, посмотрел он на ажиотаж, да и решил вернуться в свой первый дом, благо прописка у Надежды была временная, на постоянную прописку не дали свое согласия ее родители, пока были в полной памяти.
      Собрал временный муж свои вещи и уехал, оставив жену среди ее родственников и наследников. Квартиру решено было разделить на четыре финансовые части, две части доставались тому, кто брал на себя уход за больной матерью.
      Как из-под земли, в самую трудную минуту, перед Надеждой появился Осип.
      – Надежда, я знаю все о твоей ситуации, есть предложение: бери на себя уход за матерью.
      – Она и так со мной остается.
      – Объединим усилия, я знаю, что Глеб сбежал от тебя, моя квартира пойдет на погашения наследства твоим родственникам, а я остаюсь в твоей квартире, на правах мужа.
      – А Глеб?
      – Разведетесь.
      – А Спиноза?
      – У нее своя жизнь.
      – А я?
      – Ты спрашиваешь? Да я люблю тебя!
      – Ты уверен? А если ты только мечтаешь о повторении того, чего давно нет?
      – А мы повторим!
      Родственники разъехались. До получения наследства оставалось еще полгода. Осип с Надеждой перешли жить в квартиру ее родителей. У Осипа не было аллергии на домашнюю растительность. Квартирные дела и разводы за год каким-то образом, но были решены. Осип жил с Надеждой на круглой кровати посреди домашних цветущих цветов. Мать Надежды вышла из кризиса, и разговаривала вполне адекватно.
      Надежда, каким-то образом взяла в свое время пистолет со стола Спинозы, когда она разрабатывала 'Астру'. Пистолет поискали, не нашли и забыли. А Надежда взяла в привычку, ездить по выходным в лес, и стрелять по нарисованным мишеням, которые она с собой привозила. В ней затаилась обида, но внешне ее она не показывала, захотела Надежда сохранить свой счастливый союз. Счастливые улыбки Спинозы и Осипа, которые она случайно заметила, оскоминой сводили ее челюсти. На проходной большие сумки часто просматривали до дна, маленькие сумочки не проверяли. Надежда стала ходить с маленькой кожаной сумкой, в сумке она носила пистолет.
      Осип носил с собой 'Астру' во внутреннем кармане пиджака. Один образец, под предлогом усовершенствования, оставили разработчику нового оружия 'магнитный луч'.
      Надежда знала привычки Осипа, и решила пугнуть его пистолетом, когда он первым придет утром на рабочие место. Она не могла простить ему улыбку, адресованную Спинозе. Позвонила она ему по внутреннему телефону, который точно не прослушивался, и пошла в его служебное помещение.
      Осип, словно, что почувствовал по голосу Надежды, и достал 'Астру', положив приборчик рядом с собой. Надежда, хоть и работала рядом с Спинозой, но конструкцию и назначение 'астры' так и не знала. Спиноза умела разговаривать с людьми, держа в секрете свою работу.
      Надо сказать, что она вернулась на свое рабочее место, после выполнения срочного и секретного задания на другой фирме.
      Надежда зашла в кабинет Осипа, села против него на стул, слегка отодвинулась от стола, внимательно посмотрела на него, достала из кармана халата пистолет.
      В этот момент он взял в руки 'астру'.
      – Надежда, не смей стрелять! Спрячь пистолет, или верни мне! Это я его дал Спинозе! Он у нее пропал!
      – Опять, Спиноза! Молись, я стреляю на счет три!
      Осип, видя разъяренное лицо, брошенной и любимой, им женщины, не знал, что делать! У него было время ее убить, но убивать ему не хотелось. Тут Надежда еще раз подняла на него пистолет. Он, не поднимая 'Астру' нажал на кнопочку, луч вылетел на пистолет Надежды. Рука женщины лежала на курке, но нажать она не успела, так с пистолетом ее рука и опустилась. Она вся обмякла, и грохнулась на пол, как мешок картошки, но поле, при сборе урожая, под дождем. Он убрал в карман 'Астру'. В это время в помещение подразделения Осипа зашли две его сотрудницы. Они увидели, лежащую с пистолетом в руке Надежду, посмотрели на бледное лицо Осипа.
      – Осип, что случилось?
      – Она хотела выстрелить в меня, подняла на меня пистолет, да видимо женское сердце не выдержало, она и упала.
      Одна из женщин подошла к Надежде.
      – Она мертва. Что будем делать?
      – Вам виднее, мне надо подышать.
      – Идите, конечно, идите, вызовем, кого надо.
      Надежда выжила, благодаря Добрыне Никитичу, это их и соединило.
      Когда вечером Осип пришел ко мне, я достала прибор из его кармана, посмотрела на счетчик лучей в 'Астре'. Счетчик показывал, что прибором пользовались, на нем стояло время, выстрела в Надежду. Я ничего не сказала Осипу, я умела молчать.
      У меня зазвонил телефон, в одиночестве любой звук кажется сильным. Звонил Осип.
      – Спиноза, ты не забыла меня? Дело есть!
      – О, Осип, ты еще жив?
      – Мне еще мало лет, я полон сил и замыслов!
      – Интересно!
      – У меня своя фирма по изготовлению шпионской технике, благодаря 'Астре', ты еще ее помнишь?
      – Еще бы! Помню.
      – Знаю, ты залезла мне карман и посмотрела на счетчик магнитных лучей, с тех пор мы с тобой расстались, не оправдывайся, я знаю, что ты знаешь про ранение Надежды.
      – Дальше…
      – А дальше, меня чуть не раскололи из-за ранения Надежды. И ты знаешь кто? Ее мать, доходяга, ведь умирала после смерти мужа, а тут сообразительная стала.
      Одним словом заключили мы с ней договор о не нападении. Помогаю ей выживать.
      – А я здесь причем?
      – При уме! Надеюсь, из ума ты не выжила? Иди ко мне работать!
      – Опять пистолет в астре или хризантеме?
      – Умница! Надо 'Астру' модифицировать. Прицел должен находиться на экране. Без тебя дело плохо идет.
      Лучевой прибор Астра незаметно делал свое убойное дело, шпионское оружие приобрело широкое распространение из-за своего простого управления. В такой войне нет полководца, агенты от природы играют роль целой армии. Заказчики держали меня под контролем, для меня готовилось новое задание, новая разработка Астра- 17. Астра – 17 в виде беззаботного сотового телефона отличалась огромной ударной силой, она не взрывала заранее заложенные взрывчатые вещества, совсем нет, она стреляла – мини ядерным взрывом. Маленькое устройство из свинца, внутри которого была капсула с ядерным зарядом, необыкновенно малых размеров, но с приличной силой поражающего фактора. Из устройства вылетала мини пуля с ядерной боеголовкой, она легко могла взорвать военный корабль или крупный промышленный объект.
 

 
      С некоторых пор люди перестали лазить по горам из-за безопасности, в качестве гор теперь считались космические станции, опоясавшие землю со всех сторон.
      Космические станции так сроднились со своими орбитами, что даже не требовали коррекции по высоте. Богатые земляне кроме дач на земле имели свои космические комплексы. Океаны были исследованы, как собственные ванны и бассейны. На небольших океанских глубинах выросли поселения, нет, они не были расположены под водой, они возвышались над водой.
      Новые острова в океане удивления не вызывали, их несущие конструкции были основательно разработаны и не боялись штормов и землетрясений, если только глобальных. Земляне давно перестали делиться на национальности и расы, существовала одна разновидность людей – земляне, потому, что космические полеты расширили взгляды человечества на устройство вселенной.
      Большое число наземного, подземного, водного и воздушного транспорта позволило заселить все отдаленные участки земли. Нет, численность населения выросла незначительно, но значительно выросли запросы землян, они уже не любили старые высотки, им нужен был простор всей земли. На работу, благодаря транспорту они добирались достаточно быстро. А еще можно было работать дома, поддерживая связь через компьютер.
      То есть на работу можно было устроиться в любой точке земли, не меняя место жительства. Это относилось ко мне, у меня была возможность выходить на работу либо работать дома, все зависело от задания, но достать меня могли в любом месте и проверить мою служебную исполнительность. Я вернулась к конструкторской работе после некоторого перерыва. Я рассматривала чертеж на компьютере, мысленно его, изменяя, но еще, не меняя его электронного вида. Меня уже не волновал Осип, она о нем забыла. Я думала о том, что в истребителе окно в космос не откроешь, значит, опять вентилятор либо кондиционер будут изображать ветерок, а близкие люди уж точно будут далеко от космического летчика.
      Актеры работают на износ по следующим причинам:
      – Отсутствие свежих потоков воздуха на сцене и в целом в театре.
      – Присутствие любых родственников и особенно близких людей в зрительном зале отрицательно сказывается на выступлении актера и его нервном состоянии.
      Эти две причины верны и для прочих профессий, – так думала я, глотая кусочки кекса без изюма, я мучилась от ревности и от злости, но недолго. Мой любимый Осип опять сверлил меня глазами, стоя с другой теткой. То ли он сильно умный, и издалека смотрит на меня, чтобы виднее было.
      На самом деле все это чушь, он – близкий человечек, а тетка – это его сотрудница, можно сказать, служебная жена. Кусочки кекса исчезали, настроение повышалось, воздух дул из вентилятора и создавал нормальные климатические условия. А если бы не было вентилятора, как бы я жала на клавиатуру десятью пальцами, если бы пришлось махать опахалом?
      Вот то-то и оно, – сказал последний кусочек кекса и исчез за забором белых зубов.
      Я прекрасно понимала, что стакан апельсинового сока полезнее мягкого и податливого кекса, так от сока можно и язву желудка нажить, а кекс он безобидный, он ласковый и творожный. Я сняла с себя пиджак с короткими рукавами, и осталась в топике. Жара сжимала со всех сторон. Вот главная несправедливость! Если уж выпала жаркая неделя, то надо всех разом в отпуск отпускать, пусть выживают в свободных условиях.
      Я открыла почту и написала письмо Осипу: "Повторяется история прошлого года: пляж, любовь и молчание. И твое хождение с теткой. Отличное решение всех проблем!
      Счастья вам и на работе и у воды! Хорошо бы ее мужа пригласить на просмотр ваших прогулок! 2 года можешь ко мне не обращаться".
      И в это время зашел Осип собственной персоной, я сбросила письмо, и в его сторону даже не посмотрела.
      Кикимора болотная, – подумала я о его тетке, но лучше, от внутреннего выплеска злобы, мне не стало. Однако я поняла, что у них это надолго, и лишняя в этом треугольнике – я. Вот они две причины повышенного риска: отсутствие воздуха и близкие люди. Вентилятор дует, Осип ушел за дверь, не прихватив мое сердце. О, похоже, все отлично!
      И от удивления, я открыла широко глаза: передо мной стоял тройной экран по типу трельяжа. Один плоский экран монитора был передо мной, и с двух сторон я была прикрыта двумя экранами, они были такими большими, что ничего больше, чем эти экраны я не видела. Стало душно, вентилятор оказался за экранами. На трех экранах появился Осип, его глаза насмешливо смотрели мне прямо в глаза:
      – Ревнуешь? Ревнуй! Ты мне больше не нужна, я не хочу тебя!
      Изображение дернулось и исчезло, а экран потемнел.
      Кто бы в этом сомневался, – подумала я, глотая безвоздушный воздух, дышать нечем.
      Экраны засветились, и на них появился мой руководитель проекта собственной персоной в трех видах: фас и два профиля. Я вздрогнула от неожиданности.
      – Спиноза, идет проверка настройки нового поколения экранов, как меня видите?
      Как слышно?
      – Хорошо, но слишком неожиданно.
      – Перед вами экраны компьютеров для разработки внутреннего дизайна кабин истребителей на одного пилота. Все должно быть реально, видимо, удобно!
      – Понятно, интересный и неожиданный подход к разработке.
      – Не спеши, все серьезнее, чем ты можешь предположить. Истребитель предназначен для космических маневров. Подъем на орбиту он будет осуществлять в капсуле с термическим покрытием, прикрепленной к ракетоносителю, а в космосе он будет летать между космическими станциями. Так что считай себя летящей в космосе.
      – Круто, надеюсь, я не одна буду эти заниматься?
      – Вас трое, друг о друге вы ничего не знаете, ваши разработки должны быть независимые друг от друга. Все, что ты придумаешь, расхватают и растащат по своим книгам и изобретениям, сколько раз такое уже было!
      – А, где у истребителя космические силы? Он – небольшой самолет.
      – Он будет летать по энергетическим несущим каналам между космическими звеньями.
      – Так, если он будет летать по определенному маршруту, то зачем ему три панели управления?
      – Соображаешь, сократи до минимума число кнопок всех видов и назначений.
      – Тогда зачем мне три экрана?
      – Чтобы было, – проговорил руководитель Платон Иванович и исчез с экранов.
      Я отключила боковые экраны, загнула их на прямую линию с основным экраном, направила на себя поток воздуха. На секунду прикрыла глаза, а когда открыла, то все три экрана на одной прямой линии изображали панель управления космического истребителя. И отдохнуть секунду не дают, – подумала я и приступила к работе.
      Тучи, ветер, холод и июнь. Я пришла домой с замерзшими ногами. Похолодало резко, и мои голые до шорт ноги обиделись на меня за отсутствие брюк. Еще машину забыла взять, ушла гулять так, вот и нагулялась. Я потерла ноги и включила в ванне воду.
      Дома я обнаружила костюм облакайдера. Странно столько раз все убирала и не видела и вот он передо мной! Мог Осип зайти и бросить.
      – Спиноза привет! – сказал Осип, входя в комнату. – Что тебя заинтересовало в моем костюме?
      – Воспоминания, я думала это твой старый костюм.
      – Шутишь! Я сегодня по холодку влетел в твой дом. Я знаю, что Глеб опять исчез в работе. А ты где была? Ноги-то как замерзли!
      – Какой ты внимательный! Надоели белые одежды, захотелось разнообразия.
      – Ладно, есть задание. На Сириус С тебя не пошлют, зачтут тебе год за три. Как ты умудрилась замерзнуть? Мне совсем не понятно!
      – Чувства, любовь, лунная ночь…
      – Понятно, работа для тебя и на земле найдется. Не шпиономания, а психотерапия чистой воды.
      – А, как на это Платон Иванович посмотрит?
      – Без его участия прямого или косвенного у нас ничего не делается. Он, конечно, не Бог, но что-то умное из него исходит.
      – Мне надо надеть костюм облакайдера?
      – Тебе его давно пора одеть, но эта участь постоянно тебя обходит.
      – И что? Смотреть в чужие окна или сразу в них залетать?
      – Круче. Пойдем на выставку облакайдеров типа самолетов. Один самолет уникальный, предназначен для полетов в космос через наружный портал.
      – Самолет чужой?
      – Совместное производство Макро и Пак страны. На нем можно улететь на Макро.
      – Предлагаешь улететь вслед за Глебом?
      – Не спеши угадывать задание. Нас интересует материал самолета. Он обладает странными качествами, то он весь металлический и блестит на солнце, то аморфный и переливается, как гель.
      – И ты не может оторвать кусочек самолета для анализа материала?
      – Материал необыкновенно прочный, он не отрывается и не отпиливается.
      – А я в костюме облакайдера отрежу кусок самолета маникюрными ножницами?
      – В костюме ты проникнешь в салон самолета, сделаешь невидимые снимки, сядешь у иллюминатора…
      – А самолет превратится в другое состояние, и я завязну в нем, как муха.
      – Молодец! – сказал Глеб, влетая в окно.
      – Слет облакайдеров считаю открытым! – шутливо крикнула я.
      – Спиноза, Платон Иванович передал тебе интересный предмет, так он такой твердости и прочности, что сможет сделать царапину на самолете. Керн лунного производства поможет выполнить задание, – сказал серьезно Глеб.
      – Мужчины, я не слесарь. Пошлите мужика для взятия образца материала.
      – Понимаешь, какое дело, тебя заменить невозможно, – сказал Глеб.
 

 
      Итак, день был морозный, солнце светило, снег под ногами скрипел. Я шла и не чувствовала мороза. Крепостное право личной зависимости рухнуло в одно мгновенье.
      Я вздохнула свободно от полнейшей независимости. Я весь бисер слов высыпала перед Осипом, и он зазнался. Да элементарно зазнался. Я грустила минут пять словно потерянная, потом поняла, что все в норме. Нечего было его хвалить.
      Перехваленный молодой человек быстро испортился. А, может, я этого хотела? Нет, я… Незачем теперь об этом говорить! Проехала я станцию под названием 'Осип'.
      И мороз быстро охладил мою невольную досаду. Чего мне не хотелось, так это писать и говорить дифирамбы. Я исчерпалась в этом плане, но и ругаться с хваленными мною личностями – не хотелось. Что было, то было, и нет никого. На закате морозного дня появился Глеб. Он ждал меня у входных дверей со стороны улицы. Глеб ходил по скрипящему снегу, как маятник и с надеждой во взоре всматривался в выходящих из красивого здания людей. Он знал, что у него есть счастливый соперник – Осип, и, как почувствовал, что он больше не его соперник.
      Меня он любил сквозь туман отношений. Глеб ловко подхватил меня под руку и повел вдоль старой аллеи.
      Липовая аллея округа Валет видела много пар на своем веку, и наша пара ей была знакома, еще до эры Осипа. Мы дошли до кинотеатра и остановились. Заснеженная площадь была украшена великолепным подобием ели. Конус с ветками переливался огнями гирлянд всех цветов радуги. Людей рядом не было. Одинокая пара, праздничный конус ели и вечерний мороз. Машины светили фарами вдоль дорог. Новые, великолепные здания ограняли площадь. Глеб тронул мою руку, он посмотрел мне в глаза. Но мои глаза уклонились от встречи. Я стояла рядом с ним, но явно отсутствовала. На автомате я выкрутилась из его рук. Я ничего не хотела Глебу говорить. Я боялась говорить, чтобы не перехвалить его после разлуки. Я пошла вдоль липовой аллеи с корявыми от времени ветвями. Он пошел рядом со мной.
      Перед нашими глазами возник экран. Голубоватый экран с летающими снежинками, мало отличался от действительности. Я невольно коснулась своей перчаткой экрана.
      Экран поглотил меня. Глеб пытался войти в экран вслед за мной, но экран его отверг. Я поднялась верх в экране над площадью. Мое исчезновение Глеб видел, но ничего не мог сделать. Он был бессилен перед непонятной силой. Ладно бы летающая тарелка забрала у него Спинозу, но ее благородно унес в холодное небо экран со снежинками. Экран на секунду завис над конусом ели и исчез в темном небе, выше огней домов.
      Одноместный летающий экран мог вместить одного человека, и он выбрал меня.
      Теперь я сидела в узком кресле, в узкой кабине с прозрачными стенами. Я ощущала полнейшую нереальность происходящего момента. Удивительно, но мне было весьма комфортно. Я видела внизу свет огней города, мелькающие гирлянды автострад.
      Страх не успел появиться, удивление от нереальности происходящего сменилось вопросом: где я? Но и это вопрос исчез, едва я коснулась рукой в перчатке стены кабины.
      Нет, я не вылетела из кабины. Прозрачные стены с плавающими снежинками не поглотили меня вновь, я осталась внутри непонятного летательного аппарата.
      Летающий экран приземлился на лесную поляну, среди чудесных елей, и вполне настоящих. Я почувствовала холод и встала с кресла, которое быстро отошло от меня в сторону вместе с экраном внешней стены кабины. Я оказалась в темноте ночи, в старом лесу, с огромными елями. Гигантские шатры окружали меня со всех сторон.
      Из-под шатра ели вышли три гнома в светлых колпаках. Они одновременно поклонились мне. Я вздрогнула от неожиданности, меньше всего я хотела быть Белоснежкой. Гномы окружили меня со всех сторон, и повели по морозной тропе.
      Среди елей возник маленький дворец с большим количеством шпилей на крыше. Ворота разошлись в разные стороны при нашем появлении, и компания вошла во двор морозного дворца. Я заметила, что шпили на домике напоминают перевернутые сосульки.
      Внутри дома никого кроме нас не было. Плоский монитор висел на одной стене. Я взяла пульт управления, включила экран. На экране появилось лицо с длинными, седыми прядями волос.
      – Спиноза, меня зовут Платон Иванович. Я президент ассоциации нестандартных летательных аппаратов. Как тебе понравился полет в снежном экране?
      – Понравился, – еле разжимая губы, вымолвила я.
      – Отлично, в этом домике ты пробудешь до утра. Гномы, а точнее лилипуты из нашего отряда испытателей летательных средств уйдут по своим делам.
      Экран погас. Гномы ушли. Свет горел. Я осмотрела странный дом, но не нашла дверей и окон. Их не было. Пульт управления больше не включал экран. Тишина окружила меня со всех сторон. Я невольно легла на единственный диван и случайно нажала на кнопку пульта, лежащего на диване. Над головой появился круглый экран, он засветился, на нем появились знакомые снежинки. Когда снежинки исчезли с экрана, возникло лицо Осипа.
      – Спиноза, привет! Отдыхай, родная.
      – За что? – вымолвила я.
      – Думаешь, что я зазнался, потому, что ты меня хвалила? Нет, я в норме.
      – Зачем меня сюда привезли? – спросила я удрученно.
      – А ты с кем шла по липовой аллее? С Глебом. Пришлось вас разъединить таким образом.
      – И это вся моя вина? За это я ночь должна провести одна в лесу в странном дворце с сосульками на крыше?
      – Да, надо быть последовательной в своих отношениях.
      – Это – жестоко! – со слезами на глазах прокричала я.
      Экран на потолке погас, свет ламп уменьшился. Я оказалась в полумгле, но страха у меня не было. Я поняла, что нахожусь под контролем Осипа, и просто уснула.
      Осип – молодой человек с высшим техническим образованием, владеющий двумя иностранными языками, был специалистом в своей области. Его внешнему облику мог позавидовать любой Жигало: рост 180 сантиметров, глаза – изумрудные, волосы темные, нос – прямой, приятной формы. Мышцы на теле он поддерживал трехразовыми тренировками в неделю в тренажерном зале, с зеркальными стенами. Вес его был в пределах пятидесяти процентов от роста, то есть кил девяносто. Он любит таинственность, именно она окружала создателей новых летательных объектов.
      Молодой человек работал в корпорации, состоящей из нескольких малых фирм, производящих самые разные части аппаратов. Новый облик летательного аппарата знали единицы, в том числе Осип. Запуск нового летающего объекта всегда окружен юмором с долей секретности. Осип был так хорош, что его использовали в частной телевизионной линии для обработки людей, случайно попавших в закрытую область.
      Летательные средства использовали в разных областях. Заказчики – они всегда заказчики и покрыты тайной вкладываемых денег. Учитывая, что через всемирную паутину можно скачать многие тайны, назначение секретных агентов со временем несколько притупилось, но около летательных аппаратов они непременно появлялись.
      Три агента ждали выхода в свет трехместного, трехмерного, трехгранного летательного аппарата, способного взлететь с любого балкона и подоконника.
      Поэтому агентами были три гнома или точнее лилипута, их малый рост позволял сделать небольшое устройство с крутым двигателем. Они садились в облакайдер, в виде бобслея, с тремя моторами, и вылетали с любого небоскреба. Крылья выдвигались с трех сторон, и облакайдер легко лавировал в потоках воздуха.
      Благодаря многогранности облакайдеров, Осип не бедствовал. Ему нравилась девушка по имени Спиноза, обладающая красивой, яркой внешностью и строптивым характером.
      Она нравилась многим мужчинам и через день получала от них различные предложения.
      Спиноза была студенткой последнего курса технического института.
      Я проснулась от трехэтажного крика. На меня кричала особа в черном, меховом колпаке, и в черной шубе, в виде песочных часов. Я посмотрела на габаритную молодую даму и не могла сообразить: за что меня ругают? В следующей порции крика прозвучало имя – Глеб. Значит и тут виновата я. Крики и матерая ругань прекратились. Я встала на ноги и оказалась по ухо, кричащей особы, которая неожиданно тихо промолвила:
      – Спиноза, я – девушка Глеба. Да будет тебе это известно!
      – Глеб мне о тебе говорил.
      – О, так ты в курсе! Так зачем ты шла с Глебом? – нервно спросила Надежда.
      – Совершенно случайно наши дороги совпали, и мы прошли метров пятьсот.
      – Да, но эти ваши пятьсот метров постоянно показывали на телеэкране и добавляли о неком новом летательном средстве! По всем каналам телевидения показывали твое исчезновение!
      – Но вы меня нашли? А я и дверей в этой избушке с сосульками найти не могла.
      – Еще бы я не знала этого дома! Платон Иванович – мой дядя, – добавила Надежда.
      – Это имя я слышала с экрана, расположенного на стене. Но я не знаю секретов этого дома.
      – Так, деточка! Чтобы больше я тебя рядом с Глебом не видела, иначе вновь попрошу отца использовать тебя в качестве подопытного кролика.
      – Нимфа, мы с Глебом…
      – Без 'мы'. Глеб, да будет тебе известно, мой Жигало.
      – Он что так низко пал? – удивилась я. – Ведь он был…
      – Ха – ха – ха! – Раскатисто рассмеялась особа в черных мехах. – Я его привела в божий вид. Он холен, красив, накачен, обеспечен!
      – Но откуда у молодой девушки такие деньги? – искренне удивилась я.
      – У меня есть корни, и весьма обеспеченные, это тебе понятно!?
      – Простите, я вспомнила. Ваш дядя…
      В это мгновение засветился боковой экран. Благообразный Платон Иванович засмеялся и сказал:
      – Надежда, оставь девушку в покое. Она не трогала твоего Глеба, у нее есть Осип.
      Тут же на потолке засветился круглый экран, и показалось лицо Осипа:
      – Девушки, не шумите. Все в порядке. Хотите, мы вас прокатим на новом летающем устройстве?
      – Осип, шел бы ты… – крепко выругалась красавица в черных мехах.
      – Разве девушки так ругаются? – удивилась я.
      – Ха-ха-ха! – рассмеялся седовласый Платон Иванович. – Надежда показывает свои знания во втором языке, и она еще не все сказала.
 

 
      Стены домика раздвинулись в обе стороны, и мы оказались среди заснеженных шатров елей. На поляну опустился конус с сидениями, расположенными по периметру.
      Странная кабина была закрыта прозрачным, защитным стеклом. Мы сели с разных сторон конуса. И летающий конус, медленно вращаясь вокруг своей оси, достаточно быстро стал подниматься вертикально вверх. Поляна с домиком из двух половинок осталась в лесной тишине.
      Летающий конус приземлился на городской площади с конусом праздничной ели.
      Откуда-то набежали репортеры, приехало телевидение. Я и Надежда оказались в центре событий дня. Надежда отвечала репортерам на очень правильном языке, она говорила красиво и без мата, чем очень меня позабавила. Я в очередной раз поняла, как важно владеть бисером слов. Вот ведь может Надежда метать бисер перед репортерами! И я буду метать бисер слов перед Осипом, а куда деваться? Ни в домик с сосульками.
      Платон Иванович – сухопарый, пожилой человек, мог стоять на голове. Он хорошо владел телом, много занимался суставной гимнастикой, легко взбегал по ступенькам.
      Ему ничего не стоило облиться холодной водой, эту процедуру он проделывал ежедневно. Благодаря физическому совершенству своего организма, он оставался главой корпорации облакайдеров. Надежда меньше всего следовала примеру дяди. Она любила теплые ванны с солью и пеной. С удовольствием поедала конфеты из вычурных коробок. Пила ликер, напоминающий кофе со сливками. Как она стала инженером, только Богу известно и ее отцу. Он приложил гигантские усилия, чтобы она окончила учебное заведение, он весь поседел от этой тягостной обязанности. Он тянул ее по жизни, сознавая, что это Сизифов труд. Видимо он был гением, а на Надежде природа отдыхала, чего он не хотел и не мог осознать.