Платон Иванович, знал, что Нина находится на даче. Его неудержимо потянуло к Матрене. Он пошел пешком к ее дому. У соседнего подъезда разгружали из машины новую мебель, а на скамейке детской площадке, с ручкой детской коляски в руках, сидела Анна Александровна. Он сел рядом с ней.
      – Привет Анна, кто это у вас мебель новую привез?
      – Брат Егора Сергеевича, Григорий Сергеевич, отвез наш антиквариат на дачу, а сам купил новую мебель.
      – Значит антикварная мебель со зверями на даче?
      – А, что в этом удивительного?
      – Ничего удивительного, мебель я сам делал, она без мистики, но в нее вделали пластины с вырезанными зверями. Эти деревянные пластины из тайги привез твой Макар, сделаны они мастерски, но в них есть нечто нетривиальное, присущее старой антикварной мебели, в них есть мистический дух, я сам на себе испытал, когда смотрел этот законченный комплект. Мужик я крепкий, но мне здорово повело голову!
      Я теперь боюсь за своих женщин, мне тревожно стало. Анна, смотри на этого Григория, а я поехал на дачу. Тьфу, пока дождусь рейсового автобуса! Слушай, отвези меня на своей машине на дачу Аскольда!
      – Платон Иванович, ты в лице изменился! Конечно, я отвезу тебя, держи коляску, сознание сам не потеряй, сейчас схожу за ключами и подъеду на машине.
      Аскольд услышал гудки машины у ворот дачи, но никто ворота не открывал. Он сам встал, посмотрел на спящую девочку, и пошел к пульту управления у входа в здание, увидев лицо Анны Александровны и Платона Ивановича в сером экране, открыл ворота.
      Они проехали на территорию дачи. Он вышел к ним навстречу:
      – Чем, я обязан вашему приезду?
      – Аскольд Николаевич, Платон Иванович о своих женщинах беспокоится! – ответила Анна Александровна.
      – И правильно, Нина потеряла сознание в музее и спит, а Ирина где-то затихла, даже вам ворота не открыла.
      – Где они? – хрипло спросил Платон Иванович.
      – Идемте со мной, – ответил Аскольд Николаевич и повел гостя за собой.
      Нина спала на диване в холле, собачка открыла глаза, приглушенно гавкнула и вновь легла рядом с Ниной.
      – А Ирина где?
      – Она взяла у дочери ключи от музея, и больше, я ее не видел.
      – Пошли в музей.
      В дверях музея лежала Ирина.
      Платон Иванович поднял ее на руки, как пушинку, и резко закрыл дверь в музей:
      – Аскольд, не ходи туда, не знаю почему, но дверь эту не открывайте!
      – А вдруг там кто есть?
      – Думаю, нет. Вас много было на даче людей? Трое? Я всех видел. Твоего племянника видел полчаса назад, он новую мебель привез, Анна стоит внизу у фонтана с ребенком, больше здесь быть никого не должно. Ладно, куда Ирина нести?
      – Неси в холл к Нине, там два дивана стоят, там флюиды хорошие.
      – Флюиды – это важно.
      Он положил ее на второй диван, посмотрел на ее лицо, лицо выражало остановившийся ужас, но она дышала, а вот лицо замерло в маске страха.
      – Платон Иванович, что ж ты такую страшную мебель делаешь? – спросил в сердцах Аскольд Николаевич.
      – Аскольд, я делаю нормальную мебель, без фокусов, но моей мебели делают прививки антиквариатом, и результат выходит за рамки моего понимания.
      – Может нам закрыть дачу, да по домам разъехаться? Сентябрь скоро.
      – Это хороший вариант, – ответил Платон Иванович, – но Нинели и Нине надо проснуться, и рассказать нам, что с ними в музее произошло.
      – А если им вспоминать не захочется? Давай Анну Александровну с ними оставим, а сами в музей пойдем, посмотрим, что там, – предложил Аскольд.
      – Так, ты лучше ответь, у тебя на даче приведения есть? – спросил Платон Иванович.
      – Ты, знаешь, мы об этом недавно говорили с Григорием Сергеевичем и пришли к выводу, что душа Егора Сергеевича вполне может быть приведением музея.
      – Так, зачем мы туда пойдем? Пусть там Егор Сергеевич и обитает, он сам себе музей – мавзолей строил.
      – Платон Иванович, мы продали янтарный комплект на юг, а в музее стоит комплект со зверями.
      – Вон, оно что! Я об этом что-то знаю, но целиком мысль в голове не держал, этот ваш музейный обмен, он ведь мог душе Егора Сергеевича не понравиться! Его убил Макар, этих зверей привез Макар!
      – Так, что, говоришь, Макар убил Егора? А говорили Егор Сергеевич самоубийца, сам спрыгнул с крыши, так мне и Григорий Сергеевич говорил, добавив, что он был лунатиком.
      – Сорвалось с языка, я не знал, что вы этого не знали!
      – Платон Иванович, а ты откуда это знал?
      – Честно? Да я сам скинул Егора Сергеевича с крыши, но он уже был мертв, – сказал Платон Иванович и протянул, – ну, кто меня за язык тянет это говорить?
      – С кем я рядом сижу?! – завопил Аскольд Николаевич.
      – С кем? С мужем своей любовницы! Чем ты не доволен? У меня выхода не было.
      Пришлось выручить Матрену, к ней ворвался в квартиру Егор Сергеевич, а ее муж, Макар и запустил нож от ревности в его спину. Все мы тут одни миром мазаны.
      – Да, лучше не копать, – протянул Аскольд другим тоном.
      – Так и я о том же! В этом музее дух Егора Сергеевича бродит. Перебродит – станет тише, зайдем в музей, но не сегодня.
      – Страх – то, какой! Нет, дамы проснуться – поедем домой!
      – Я схожу за нашатырным спиртом, должен он быть в аптечке в машине, да все и уедем отсюда.
      Вскоре все покинули дачу, Нина свою собачку себе забрала, домой.
      Аскольд Николаевич, вернувшись в город, навестил директора антикварного магазина, он решил сказать ей о мистичности мебели, которую она продает.
      Я спросила:
      – Аскольд Николаевич, родной мой покупатель! Что ли мы с тобой не знакомы? Чем ты не доволен, скажи.
      – А чего говорить, вся твоя мебель с мистическим уклоном получается.
      – Так, за этот довесок надо бы цену поднимать, мебель настоящая, антикварная!
      – Настоящая мебель, говоришь? А человек посмотрит и в обморок падает!
      – Знаешь, что господин хороший, не нужна мебель, вези назад – куплю.
      – Не могу, последний комплект со зверями облюбован духом Егора Сергеевича и не подпускает никого в комнату.
      – Вот это да! Вот это дощечки из тайги!
      – Чему радуетесь, не пойму?
      – Уникальности изделия.
      – Лучше бы обычную мебель продавали! – сказал Аскольд Николаевич и покинул офис.
      Я задумалась, значит, получилась антикварная мебель, а младший Селедкин настоящий, потомственный мастер! Я вызвала Шурика Селедкина и вручила ему премию, внушительного размера.
      У того глаза округлились, а я сказала одно слово:
      – Заслужил!
      Шурик ушел, а я подумала о том, что пора бы новую диковинку выдумать на свою голову и на голову покупателя. Я вызвала Платона Ивановича, тот явился хмурый, страшный, а я ему – премию. Он расплылся в улыбке.
      – Платон, говоришь, здорово у нас получилось с мебелью со зверями? Я поняла, что произошло на даче, здесь Аскольд был. Новую мебель надо делать!
      – А кого пугать будем?
      – Конкретный вопрос, лучше бы спросил, что делать и из чего? Делай базовый комплект.
      – Чем украсишь?
      – Не знаю, пока не знаю. Знаю! Свободен!
      – Страшная вы женщина, хотите добыть новую рассаду для мистики?
      – Самой мне не хочется добывать, я ленивая трусиха, кого бы послать добыть то, не зная что? А я знаю кого, все, спасибо.
      Я основательно задумалась, и подумала, что это под силу Макару и Родьке, но Макар уехал и молчит, это значит, что у него все в порядке.
      Я позвонила Родьке:
      – Родион, привет, родной, зайди за зарплатой, тебе причитается.
      Он нутром почувствовал, что Матрена что-то замышляет, но пришел, взял деньги, посмотрел на директора, она не заставила себя долго ждать и предложила:
      – Есть дело на юге, место уточнишь у Аскольда Николаевича, твоя задача найти рассаду для мистики для нового комплекта мебели. Родя, дело серьезное, вот тебе деньги на дорогу, адрес уточнишь. Все, – и она отвернулась от Родьки, словно его и не было.
      Он не обиделся, пошел выполнять задание, шурша новыми деньгами, и довольно улыбаясь.
 

 
      Макар выехал из города, но в тайгу не поехал, он уже знал способы проверки его отъезда, поэтому честно купил билет на поезд, уезжающий в тайгу. А сам на попутной машине проехал остановку поезда в южном направлении, потом купил билет, на проходящий поезд и уехал в южный город, на берег моря. Но до города он доехал не сразу, а сошел на большом железнодорожном узле, сел на автобус, потом на попутной машине, проехал до павлиньего заповедника, купил там три пера павлина, приехал в маленький город на берегу моря.
      Он поселился у старенькой хозяйки Лидии Ивановны. Сентябрь вдали от шума городского и бичевания собственной совести был в его распоряжении. Он ходил по маленькому городу, купался в прохладном море. Не зверь Макар, но от ревности его сильно вело, вот и довело до берега моря. А, что ему здесь делать? Сентябрь, первая его половина, народ есть, но уже не тесно на пляже, в столовой. Сотовый телефон он свой выбросил, а новый и покупать не стал, разговаривать ему не с кем.
      Скучно, жуть, да и денег немного на веселье, большую часть отдал Матрене, а к ней опять полез второй брат! Зачем он ей деньги отдал? Обошлась бы, а ему здесь на что жить? Он посмотрел на наличие документов: паспорт, диплом, находились у него. А, что он может делать? Он обычный, безработный инженер, на пляже такие люди, как он не нужны. Пойти моряком? Но он не плавал, и море не чувствовал, проще говоря, не понимал. Он дошел до маяка, но маяк был огорожен забором, и рядом с ним ходили люди в военной форме. Тогда Макар решил зайти в санаторий и устроиться сантехником на худой конец. Он прошел к директору санатория, тот зевал от полноты чувств или их полного отсутствия.
      – Господин директор, мне работа нужна, любая, я бывший инженер, хочется здесь пожить для поправки нервной системы и дыхательных путей, но денег особо нет, – начал свою вступительную речь Макар, узнавший у охранников санатория имя директора.
      – Много таких безработных здесь за лето проходит, чем меня можете удивить?
      – Я могу сделать из пустого места антикварную мебель.
      – Забавно, как это? Понимаешь, тут моя жена Лиана ездила в гостиницу с янтарной антикварной мебелью, так через двадцать минут сбежала. Только деньги зря заплатила за трое суток.
      – Я знаю этот комплект, сам со своей женой купил янтарные часы из этой коллекции в одном маленьком домике, проездом на юг.
      – Вот оно как! Слышал я про эти янтарные часы, моя Лиана от них и сбежала.
      Они, что на самом деле обладают мистической силой? Они на самом деле исторические?
      – Не без этого! Мы с женой нашли в них бумажку, точнее медную пластину с датой изготовления, и еще бумажную записку. А мистикой они точно обладают.
      Мать моя раньше занималась антикварной мебелью.
      – А почему тебя она выпустила из дома без денег?
      – Жене отдал деньги, у нас маленький ребенок.
      – У нас нет детей, – вздохнул директор, – я понял кто ты, не понял, зачем ты мне нужен, у меня в санатории нет антикварных номеров. Слушай, в нашем городке, есть училище, шел бы ты в него преподавать, смотрю, крутишь у меня перед носом своим техническим дипломом! Сейчас как раз занятия скоро начнутся! Им специалисты нужны всегда! А мне с дипломом таким, не надо.
      – А, где это училище?
      – В центре городка, ты все по пляжам ходишь, пройди через центр. А жить есть где?
      – Есть.
      – Как всегда без удобств?
      – Это уж точно, но мне другое жилье пока не осилить.
      – Устроишься, заходи, потолкуем, – сказал, улыбаясь, директор Илья Борисович, ему этот молодой мужчина чем-то понравился, хоть и заметил у него злой блеск, когда говорил ему нет.
      Макара взяли преподавателем в техническое училище, или, как теперь называют технический колледж, ему предложили комнату в общежитие, но он отказался. Макар не ожидал, что он так быстро устроиться на работу, но стоило ему сказать:
      – Меня директор санатория, Илья Борисович, рекомендовал к вам! – как его тут же взяли на работу.
      Вскоре он получил от директора приглашение на домашний обед. Лиана постаралась все приготовить по высшему разряду, то есть максимально вкусно и красиво.
      Разговор об антикварной мебели их так увлек, что директор, съев, все самое вкусное, покинул комнату; оставив их двоих, а сам лег и уснул. Лиана и Макар сидели с двух сторон мраморного стола, в кожаных креслах и щипали виноград. У него возникла мысль, что такое в его жизни уже было! Да у него дома почти такой мраморный стол, похожие кресла и мать для гостей всегда покупает виноград. Он вздрогнул и посмотрел на Лиану, перед ними сидела ухоженная блондинка, без признаков возраста.
      – Простите, Лиана, а оплата за янтарный номер уже прошла? А то бы съездили с вами. Посмотрели на все вдвоем.
      – Поздно, прошло уже несколько дней. Тоня заставит платить за каждый час.
      – Поехали, у вас есть машина, а я за час смогу заплатить.
      – А почему бы и нет, я готова, поехали.
      – А далеко ехать?
      – Полчаса на машине.
      Они подъехали к гостинице. Номер был настолько дорогой, что клиенты в него не ломились. Они его сняли на час, что оказалось весьма значительно для бюджета Макара. Оба одновременно зашли в широко раскрытые двустворчатые двери, и оказались, в янтарной гостиной. Одновременно они присели на два антикварных стула. Лиана посмотрела на славянский шкаф. Она вздохнула, и посмотрела на Макара, ожидая его реакцию. Мебель стояла мирно.
      – Макар, а что если эта мебель излучает мистику только на одного человека, а в присутствии двух – она смирная?
      – Нет, Лиана, меня этот славянский шкаф уже всасывал, не думал я, что с ним встречусь еще.
      – Что, значит всасывал? Вы могли просто в нем спрятаться.
      – Правильно рассуждаешь, а у тебя фотоаппарат цифровой со вспышкой есть? Очень он его обожает.
      – С собой нет, но я все могу зарисовать по памяти, а с вами не страшно!
      Только Лиана это проговорила, как заскрипела нижняя дверца шкафа и из нее выбежала мышка, белая, красивая. Со скрипом открылась единственная дверца янтарных часов и из них выбежала пушистая, белая кошка. Кошка побежала за мышкой, они стали бегать между ножек стола, стульев и людей.
      – Лиана, а что если и прошлый раз вас эти мышка с кошкой напугали?
      – По идее их здесь не должно быть.
      Кошка и мышка исчезли среди мебели или в пространстве.
      – Нам показались они, – сказал тихо Макар, – здесь никого нет.
      В этот момент подломились ножки стола, и он плашмя упал на пол, а Лиана нагнулась поднять стол.
      – Макар, здесь разбитая бутылка водки у ножки стола, – шепотом проговорила она.
      Он нагнулся над ножкой стола, сзади на него упали янтарные часы, вместе с деревянным корпусом. Мужчина попытался поднять часы, но потерял равновесие, прокатившись, по разлитому напитку из бутылки, и часы ровно легли на него. Лиана пыталась к нему подойти, но мимо нее быстро пробежали кошка с мышкой, она сама упала и стукнулась о янтарь на корпусе часов. На секунду она потеряла сознание.
      Через час в комнату постучали, женщина в белом фартуке открыла дверь, заглянула в комнату. На полу лежали: мебель, люди и опять мебель, сверху сидели кот и мышь.
      Она погрозила кошке пальцем, и та спрыгнула с пирамиды, под шкафами задвигались люди.
      – Что с вами, вы живы? – елейно прокричала служащая гостиницы.
      – Кто жив, а кто нет, – поднялась Лиана с пола.
      Две женщины подняли янтарные часы и дали возможность подняться Макару.
      – Спасибо, бабы, выручили, а, что час веселья прошел?
      – Ваше время вышло, с вас причитается доплата.
      – За, что? За эту мебель, которая падает?
      – А здесь разве, что упало? – спросила женщина в белом переднике, то есть горничная.
      Лиана и Макар оглянулись вокруг себя, все стояло на своих местах, а часы безвинно показывали, что прошло два часа, так и время на лодке проходит, надо доплачивать за номер. Они наскребли денег еще на час, и вышли на улицу. Лиана пришла к Макару. Он лежал на железной кровати, на большой подушке.
      – Все, вы свободны, – строго сказал Макар, проработав неделю преподавателем, он изменил свою речь.
      – Что ж так официально? – обиделась Лиана, – лучше идемте, погуляем.
      – Неудобно, ученики увидят, засмеют.
      – Вы изменились за неделю!
      – А вам, чего бы хотелось? Вы живете в трехэтажном дворце, а я в этой лачуге без удобств! Однажды я уже жил в охотничьем домике, потом оказалось, что это был домик целительницы, а сейчас я живу, говорить не хочется, – он махнул рукой и отвернулся к крошечному окну.
      – Да, вам здесь плохо, я жила на вашем месте, на вашей кровати, но нашлись люди – перевели меня в санаторий, потом во дворец.
      – Принца встретили?
      – Неважно, не знаю, чем я вам могу помочь? Сдать вам комнату в своем дворце?
      – Денег у меня нет на комнаты во дворцах.
      – Уезжайте домой.
      – Не могу.
      – Почему?
      – Я человека убил, любовника моей жены, об этом там знают, а я здесь скрываюсь от правосудия.
      – Мне – зачем говорите такие страсти?
      – Чтобы вопросов не задавали, кто я, что я и почему без денег.
      – Вам надо искупить свой грех!
      – Я год жил в тайге и сейчас в бегах, я уже готов пойти и сдаться. Зверем жить надоело.
      Лиана, удивленно смотрела на него. Макар неожиданно потерял сознание. Она подошла к нему, потрогала его лоб. Он был холодный. Признаков жизни в его теле не было. Пульса не было. Лиана закричал истошным голосом, на крик прибежала хозяйка, Лидия Ивановна:
      – Что случилась? Что с ним?
      – Не знаю, лежал, потерял сознание, умер.
      – Типун тебе на язык! Давай, делай мужику искусственное дыхание! – и вышла из домика.
      Лиана тронула его руку, пульс появился, она нажала двумя руками на грудную клетку, но и визуально было видно, что Макар оживал.
      – Я жив?
      – Жив.
      – Что было?
      – Не знаю, отключился, как лампочка и включился.
      – Ты кто?
      – Лиана.
      – Ты не медсестра?
      – Нет.
      – А я, что здесь делаю?
      – Живешь.
      – Я тут живу? А я кто?
      – Макар, преподаватель технического колледжа.
      – Правда? Вроде я был инженером. Тебя не знаю. Что это за дом?
      – Вы сказали, что убили любовника жены и потеряли сознание.
      – Я никого не убивал, я только институт окончил. Я хороший мальчик.
      – Бред, но не пойму где?
      – Как?
      – Что? – Лиана засмеялась, сквозь стянутые от напряжения скулы, – что будем делать?
      – Надо что-то делать? Мне трудно, я какой-то весь чужой и тяжелый.
      – Надо все забыть, иначе вы в себя не придете. Вы чем убили человека?
      – Не помню, чтобы я кого-то убивал.
      – Каким оружием вы владеете?
      – Холодным.
      – А это, что такое?
      – Складной нож.
      – Как же вы им убили?
      – Песок не убивают!
      – Почему песок?
      – Потому, что я кидаю ножи в песок или в дерево.
      – И случайно метнули в человека?
      – Нет, в человека нет, не бросал нож.
      – А, что бросили?
      – Снежки.
      – Снежком убили?
      – Вы понимаете, что спрашиваете?
      Лиана поняла, что его мозг прячет ненужные знания глубоко и надежно, и он пытается взять, таким образом, свои слова назад.
      – Здесь снег бывает в феврале, – задумчиво сказала Лиана.
      – Что сейчас февраль?
      – Нет, сентябрь.
      – А снег, откуда взялся?
      – Снега нет! – воскликнула Лиана, и вышла из комнаты, в спину ей полетел нож, но он вонзился в косяк.
      Она посмотрела на вибрирующий в косяке нож и выбежала за калитку маленькой усадьбы. Объяснять ей больше ничего не надо было. Она все поняла, но страха не было, она быстро села в свою машину; резко нажав на газ, и уехала.
      Макар встал, вынул нож из косяка, сложил его, засунул в карман. Взял деньги, паспорт, вышел во двор, улыбнулся хозяйке, и вышел за калитку. Теперь он точно решил поехать в тайгу, к целительнице. Он сел на попутную, большую машину, но приехал не в тайгу, а к своему дому, заставив ножом изменить маршрут шофера газели. У его дома стояла Матрена, смотрела на Григория Сергеевича, а сын играл в песочнице. Макар скрипнул зубами, но из машины выходить не стал, он вспомнил о даче Григория.
 

 
      Макар ехал на дачу без единой мысли, он даже не знал, как открыть ее ворота, поэтому попросил таксиста поставить машину рядом с забором, и с крыши перемахнул через забор. Дача была пуста. Он здесь и остался. Он медленно обходил дачу братьев. В помещении охранника он обнаружил вязанку ключей, которую бросила Ирина Андреевна. Ему оставалось найти двери к этим ключам. Больше всего его интересовала столовая, и ее запасы. Поскольку народ сбежал с дачи внезапно, то продукты в наличии имелись.
      Он открывал все двери, открыл музей. Он не ожидал увидеть дощечки, привезенные им самим из тайги. Но они замечательно украшали мебельный гарнитур, и так слились с основной массой дерева, что переход был практически не заметен. Ему вообще понравилось сидеть в музее, к которому он приложил свои руки, ничего мистического он здесь не наблюдал. Одно плохо, поговорить было не с кем, и еще ему очень надоело скрываться. Он нашел способ, как открывать ворота дачи. Макар включил телевизор и долго не открывал глаз от экрана, где показывали, как делают пластические операции.
      Он нашел деньги на пластическую операцию! Осталось продать мебель из музея, и на эти деньги изменить свою внешность! Он не стал много думать по этому поводу, а позвонил прямо в медицинский центр и предложил оплату антикварной мебелью. Там посмеялись, но нашелся хирург, который согласился сделать операцию за необычную плату, и даже сам взял машину и приехал на дачу за мебелью и пациентом.
      Макар закрыл все двери, а ключи взял с собой, на всякий случай. В больнице он познакомился с отцветающим хоккеистом, того качественно ударили клюшкой по лицу, когда он не надел маску на тренировке, в результате был вынужден делать пластическую операцию. Этот же хоккеист, был не против, приобрести гарнитур мебели, с мистическим уклоном. Макар ему все уши прожужжал о новом комплекте мебели, который пока находится в работе. Покупателя он нашел, и после выписки, с новой внешностью попросил хоккеиста замолвить за него слово, в результате он получил новый паспорт. По его версии, его избили, ограбили, но он клялся и божился, что назвал свои личные данные при получении нового документа.
      Итак, он стал другим человеком, голос у него еще в тайге изменился, а теперь он был неузнаваем, даже для себя. Что делать дальше Макар не придумал, и поэтому вернулся на дачу. Дня три он отдыхал, на четвертый день он услышал, что к даче подъехала машина. В открытые ворота зашли Матрена и Григорий Сергеевич. Макар наблюдал за ними сквозь шторы из комнаты последнего этажа, сожалея, что не уехал с дачи раньше. Григорий Сергеевич решил вновь продать очередной, музейный гарнитур, у него появилась мысль по обновлению фирмы Егора Сергеевича. Они открыли дверь в музей, а там – пусто, хотя обоим привиделось виденье: Егор Сергеевич сидит на своих подогнутых ногах посередине пустой комнаты. Во второе мгновение они увидели, пустую комнату, две другие комнаты тоже были пусты.
      Остались висеть вишневые шторы.
      – Матрена, ты, что-нибудь понимаешь? Куда могла исчезнуть вся мебель?
      – Ты меня спрашиваешь? Мне откуда знать, спроси у Аскольда Николаевича, – ответила я, вспоминая о том, что тут было раньше.