Шахта, находилась рядом с другой шахтой, в которую некто спрятал бочку, но не с медом, а с янтарем. Было ощущение, что эти янтари оторвали, одним словом, бывшие в употреблении. Юрий Николаевич в отсеке шахты отбойным молотком коснулся бочки, сквозь руду, под светом фонаря на шахтерской каске, сверкнули брызги янтаря. Он остановился, оглянулся, рядом никого не было. Оставалось вынести бочку на поверхность без посторонних глаз. Наверху дежурила девушка по имени Анна, она выдавала шахтерам фонари и прочие принадлежности для спуска под землю.
      Юрий Николаевич с ней договорился о том, что бочку с янтарем поднимут они вдвоем.
      Они подняли бочку на поверхность земли. А что такое янтарь после железной руды?
      Пушок. Спрятали, сдружились, оба поступили в институты и окончили их. Юрий быстро нашел пути сбыта и обработки янтаря. Он делал уникальные, длинные бусины, они смотрелись, как украшения времен Клеопатры. Божественно. Создал Юрий Николаевич малую фирму, потом большую фирму, умнее были и задачи, но начало его успеха было такое, от янтарной бочки.
      Николай – младший лейтенант советской армии, сидел в закрытом помещении и отколупывал от стен янтарной комнаты янтарь. Стены, разобранные на панели, то есть составляющие части стояли одна за другой рядом. Ему помогали несколько человек рядовых. Их охраняли люди в черной форме. Младший лейтенант понимал, что жить ему остается немного, он будет жить, пока он добывает янтарь. В свое время он видел эту комнату, как любимый экспонат. А теперь сидел и портил шедевр мировой архитектуры.
      Янтарь складывали в бочку. На дне бочки Николай положил записку, со своим именем, что именно он наполнял ее янтарем. Эту записку обнаружил Юрий Николаевич, когда вытаскивал из нее янтарь и расфасовывал по более мелкой таре. Он приложили немало усилий, и смог доказать, что именно он сын этого младшего лейтенанта.
      Я эту историю услышала от Анны Андреевны и страшно удивилась, что моя мечта прошла рядом с историей создания семейства Поликарпа еще при его жизни.
      – Поликарп, почему о своей находке твои родители никому не сообщили?
      – Не верили в безнаказанность. Люди всего боялись, и, найдя то, что другие люди искали по всему миру, предпочли молчание. Я все фильмы по телевизору о янтарной комнате просмотрел.
      – А янтарь еще остался?
      – Вряд ли, все стало, как семейная легенда.
      – По принципу ' а был ли мальчик?' – Угадала.
      – Жалко, что все исчезло, мне на янтарную диадему не оставили.
      – Опять ты про диадему, куплю тебе янтарь, не такой уж он и дорогой, чтобы всю жизнь мучиться над простым желанием.
      – Диадема должна быть из чистого золота, ажурная, а в нее, в специальные скобочки, вставлен янтарь.
      – И это выполнимо, хотя и недешево. Тебе, Кателира, сейчас все это надо или подождешь?
      – Еще ее надо нарисовать.
      – Мама с такой задачей справиться, поговори с ней.
      – Неудобно как-то.
      – Это тема лучше, чем твоя связь с Толиком.
      – Опять ты за рыбу деньги. Мы с ним работаем и все.
      Анна Андреевна, решила сделать ремонт в квартире. Она сама отдирала обои, и нашла странное место в стене, звук от нее был пустой, а обои в этом месте с трудом можно было ободрать. Под обоями она нашла тонкую пластину, под пластиной был паз в стене, в нем лежал пакет из-под молока. Литровый картонный пакет был набит янтарем. Она крутила в руке пакет с листиками, внутри пакета поблескивали янтарные камушки. Она вынула один янтарь и обнаружила, что одна его сторона была неровной, словно на ней был клей, потом его чем-то отдирали. Она поставила пакет на стол, до прихода мужа.
      Юрий Николаевич, заметив пакет из-под молока с янтарем, весь перекосился:
      – Анна, ты зачем достала пакет из тайника?
      – Так это был тайник со старым янтарем?
      – Янтарь сам по себе старый кусок смолы.
      – Но это использованный янтарь.
      – Больше скажу, но не сейчас.
      – А, так это тот янтарь, который обдирал в войну с панелей янтарной комнаты твой отец?
      – Вспомнила? Да, это он.
      – Отдадим в музей?
      – Нет.
      – Понятно, но это историческая ценность мирового значения, стоит дороже любых бус из него.
      – Вероятно, все, так как ты говоришь, но это будет нам антиреклама до конца жизни, нас затаскают по мероприятиям, и еще нашим детям достанется. Анна, молчи о находке, умоляю, никому ни слова! Забудь все это еще раз!
      Анна Андреевна позвонила сыну:
      – Поликарп, приезжай домой, есть, кое-что посмотреть, наследство от твоего деда!
      Жду, но учти, ты должен приехать в тот момент, когда твой отец еще на работе будет.
      – Мать, загадки задаешь. Приеду, перед обедом.
      Поликарп посмотрел на янтарь, послушал версию матери на эту тему и сказал:
      – Это слишком серьезное обвинение моему деду и отцу, чтобы быть правдой.
      – Что делать будем? – спросила тревожно мать.
      – Положи туда, где взяла и замуруй покрепче.
      – Жалко, столько добра в стену замуровывать.
      – Жалко, так забирай себе, чай наследство от моего деда, все, что от него осталось. Кателира мечтает о диадеме из янтаря, а тут целый литр этого добра, я бы взял, да, что отец на это скажет?
      – Я думала, что ты ей не отдашь, а ты своей зазнобе подарок готов сделать!
      – Мать, так я возьму дары стены нашей?
      – Забирай, спать лучше буду.
      Поликарп попросил меня задержаться на работе после ухода отца.
      – Что еще придумал? – спросила я с раздражением.
      – Есть янтарь для твоей диадемы, много янтаря.
      – Отлично, но где взять много золота?
      – У отца.
      – Понятно, а ему можно сказать, что янтарь есть у тебя?
      – Говори, все равно узнает.
      – Собрание соберем?
      – Треугольник такое собрание называется.
      – Нет, у нас многогранник.
      Анна Андреевна не выдержала секрета, рассказала бабкам на улице о своей находке в стене. Бабы разные бывают, одна сообщила в милицию, вторая в музей сбегала, подставили ее со всех сторон. Анна Андреевна обрадоваться не успела, как приехали люди и забрали янтарь на экспертизу.
      Юрий Николаевич спросил у экспертов:
      – Куда янтарь повезли? Не знаете? Узнаю.
      Достаточно быстро директор выяснил, куда повезли янтарь на экспертизу, он сам туда возил янтарь из этой серии. Джип, два охранника, пару автоматов и он выехал навстречу тихоходной машине тех, кто вез янтарь на экспертизу. Они не так везли, как делили его между собой, но машина этих людей была ему известна. Во время дележки старого янтаря, рядом остановился джип Юрия Николаевича. Он остался в машине, его охранники внезапным нападением, без капли крови добыли литровый пакет из-под молока с янтарем.
      Он вновь держал янтарь в своих руках, гладкие камни приятно грели его ладони. Он решил их никому не отдавать, в память о шахте, и так, чтобы было. Осталась я ни с чем, но прослышала, что моя мечта осталась в сейфе директора. Все остальные участники этой истории поволновались да забыли, или думали так молча. Я решила взять янтарь в свои руки, но причины выхода на директора у меня не было, разве, что через Поликарпа. Все-таки он сын, да и я не совсем чужая. Я напомнила Поликарпу о своей мечте, исчезнувшей в сейфе его отца.
      – Люсмила, давай купим несколько янтарных бус и сделаем тебе диадему, перестанешь меня мучить.
      – Принципиально хочу исторические камни, без истории они имеют цену.
      – Спрошу у отца при случае, не торопи.
      – Жду, родной, а пока супружеский долг в сейфе полежит, – и я пошла в комнату, где на диване уснула.
      Однажды в парикмахерской Текира услышала, как женщина рассказывала про янтарь, найденный в стене в пакете из-под молока. Она решила, что я должна знать продолжение этого рассказа.
      – Люсмила, это у вас стены из янтаря стали делать? – спросила ехидно Текира по телефону.
      – Текира, привет, откуда такая новость?
      – Из парикмахерского салона, слышала рассказ в соседнем кресле, пока меня стригли.
      – Быстро новости без газет разносятся, надо торопиться.
      – Куда сестричка собралась торопиться?
      – Хочу я именно этот янтарь.
      – А кто сомневался, ты с детства бредешь янтарем, а сама ни одного камня не купила, у меня и то есть, кулон и Сеттежки, купи себе и угомонись.
      – Угомонюсь, но не все так быстро делается. Я янтарную диадему хочу.
      – Все, твои "хочу" у меня в печенках, пока…
      Я на работе обсудила последние янтарные новости с Толиком, он промолчал в ответ, а потом и просто отвернулся к своему рабочему месту. Я на него не обиделась и пошла работать.
      Юрий Николаевич, посмотрев на наш странный диалог на экране телевизора, промолчал.
      Поликарп не промолчал.
      – Кателира, отец хочет с тобой лично поговорить. Ждет тебя вечером у себя дома.
      – Ты со мной поедешь?
      – Нет, поедешь одна.
      Юрий Николаевич дома был один.
      – Привет, Люсмила! Пришла за янтарной мечтой?
      – А вы мне мою мечту покажите?
      – Цену знаешь?
      – Нет.
      – Мы с тобой поедем в Англию.
      – Я плохо язык знаю.
      – Обойдемся без переводчика. Поедем завтра в командировку.
      – Меня не отпустят.
      – Считай, что все отпустили.
      Утром я спускалась по лестнице своего подъезда, лифт кто-то тормозил, я шла пешком, с небольшой походной сумкой. Сверху послышались быстрые шаги, шаги меня догоняли. Я остановилась, повернула голову, мои глаза встретились с глазами мужчины, в пиджаке фирмы строителей, он держал в руке три отрезка металлических труб разной длины. Холодный пот прошел по телу, я сделала вид, что не испугалась, и быстрым шагом пошла к выходной двери подъезда. Мужчина шел за мной следом, я резко остановилась и еще раз повернула голову, он опустил три трубы вниз.
      Я нажала на кнопку входной двери, но она не заработала. Я нажала еще раз на черную кнопку электронного замка, дверь открылась, мужчина меня догнал, и мы вместе вышли из подъезда. Рядом с подъездом стояла машина Юрия Николаевича, его шофер потянулся через кресло, нажал на кнопку задней двери. Я открыла заднюю дверь, села на сидение, рядом поставила небольшую походную сумку. Машина тронулась с места и плавно поехала мимо дома.
      – Здравствуй, Люсмила, – промурлыкал Юрий Николаевич.
      – Доброе утро, Юрий Николаевич, а вы не забыли, что я девушка вашего сына?
      – Дорогая моя, я в курсе семейной жизни моего сына, я знаю, что ты отлично спишь одна в комнате. Мало того, я знаю, что у тебя и у Толика в гостинице было свидание, но ты, сексуальная ленивица; ты, скрылась из гостиницы; ты оставила красавца Толика, при его интересе, в одном нижним белье.
      – Я львица, а не ленивица.
      – Это уже лучше звучит. Ты слышишь, она у нас львица, – обратился Юрий Николаевич к шоферу.
      – Звучит красиво. За вами, когда приезжать?
      – Я позвоню.
 

 
      Дальше ехали и молчали, за окном мелькал лесной пейзаж или дачные дома нового образца. Машина остановилась у двухэтажного особняка. Металлические двери бесшумно раздвинулись в две стороны, машина въехала во двор. Я заметила на крыльце пожилую женщину и двух мужчин, с видом охранников.
      Машина остановилась. Я и Юрий Николаевич вышли из машины.
      – Настасья, встречай гостей, мы надолго приехали!
      – Юрий Николаевич, мы всегда вас ждем, у нас все готово.
      – Отлично, покажи комнату гостье, ее зовут Люсмила.
      Я вошла в комнату с круглой кроватью в центре комнаты. Комната была квадратная, но в углах стояли скругленные шкафы разного назначения. Мне понравилось мое временное жилье. Я села в кресло у окна еще раз окинула взглядом комнату, заметила скрытую дверь, обнаружила за ней ванну и прочие. Рядом с креслом стоял журнальный столик, на нем лежал компьютер, в виде книжки, ноутбук.
      Все я понимала, кроме того, что ничего не понимала, зачем меня привезли на эту дачу. Потом я вздрогнула и подняла глаза, над кроватью висело круглое панно из янтаря, маленькие светильники располагались вокруг него, – это уже интересно. В комнату вошел Юрий Николаевич, его внешний вид вызывал невольное уважение.
      Благородное лицо, обрамляла небольшая седина, в красивой мужской прическе. Я впервые посмотрела на свекра, как на мужчину, и он мне понравился.
      – Люсмила, надеюсь, тебе здесь будет хорошо, а сейчас для тебя принесут работу.
      В комнату вошли двое мужчин и внесли две красивые картонные коробки.
      – Да, это работа для тебя. Здесь необработанный янтарь, раз он тебе нравиться, просмотри камушки, продумай прямоугольные панели для этой комнаты. Эта дача на продажу, но ты здесь будешь жить некоторое время, пока не придумаешь весь дизайн.
      – А вы уедите, Юрий Николаевич?
      – Как это ни странно, но нет, у меня здесь есть дело. И, еще, то, что ты придумаешь для настоящего янтаря, в дальнейшем будет использоваться для серийных панелей, с искусственным янтарем.
      – Понятно, господин директор. Панели мне принесут?
      – Они здесь, ты их не заметила, их три штуки.
      – Я думала, это часть дизайна комнаты.
      – Будущего дизайна.
      – Пригласили бы настоящего дизайнера.
      – Мне нужен истинный любитель янтаря, а это ты, моя дорогая.
      – Но я не ваша дорогая.
      – Это дело времени, и еще, в твоем компьютере есть программа с набором ажура для панелей. Орнамент будет выполнен из золота, либо с его напылением, выбери рисунки для панелей под янтарь. Ты хотела такую диадему?
      – Я вам об этом не говорила.
      – Все разговоры, достойные моих ушей ко мне приходят.
      Как оказалось, кропотливая работа с янтарем была не для меня, я через пару дней подошла к Юрию Николаевичу и отказалась от бессмысленного труда.
      – А, как же мечта?
      – А я передумала мечтать о янтарной диадеме.
      На следующий день Люсмила встретилась с Кателирой и замутила такое, что самой второй раз не пересказать. Но Кателира все записала на диктофон.
      Солнце ослепляло дождь. И дождь в лучах солнца казался не мокрыми каплями, а солнечными лучиками. Петушок прыгал через лужи под солнечным дождем. А я напевала песенку собственного сочинения:
      Дождик, дождик с солнышком,
      Он совсем не мокрый,
      Он, как будто зернышко,
      Золотой и добрый.
      Петушку навстречу из курятника вышла курочка, и остановилась под навесом.
      – Петушок, ты, почему бегаешь по лужам, так нельзя! – закудахтала Пеструшка.
      – Пеструшка, не волнуйся, посмотри какой золотой дождик! Он теплый!
      – Скажешь, тоже! Дождь он сырой, а добрая и теплая, – это пыль на дороге!
      – Пеструшка, быстро повернись к курятнику! Посмотри, что с ним стало!
      – Петушок, ты опять выдумываешь, – прокудахтала Пеструшка и медленно повернулась к курятнику, – О, что с нашим курятником стало, – закудахтала курочка.
      – Сам не знаю, наш курятник стал солнечным дворцом! – прокукарекал Петушок.
      И действительно, от моей песенки старый, черный от дождей курятник превратился в золотистый домик и засиял своими новыми стенами в лучах солнца, под тонким солнечным дождем. Из курятника выбежали еще пять курочек, и остановились под золотистым навесом. Курочки топтались на одном месте, и не могли кудахтать от волнения.
      – Пеструшки, вы, почему молчите? – закукарекал Петушок.
      – Ой, Петя, ты посмотри, что стало с нашим курятником внутри, – еле слышно прокудахтала старшая пеструшка.
      Петушок и его шесть курочек вошли в курятник и остановились у входа, дальше они не могли шагнуть от удивления. Вместо семи шестов в грязном от помета курятнике, они увидели золотистое помещение, созданное из дерева, но покрытого янтарным лаком. По периметру расположились полочки из тонких жердочек, внизу стояли золотистые корзинки для несушек, вода сияла чистотой в деревянном корытце, в таком же корытце было насыпано золотистое зерно, о котором на улице пел Петушок.
      – Пеструшки! Класс! Мне нравиться! Выбирайте себе места! Трое слева, трое справа, я в центре. По местам!
      Пеструшки не сговариваясь, сразу расположились каждая на своем месте и радостно закудахтали, потом слетели в свои корзинки и снесли шесть золотых яиц. Петушок оценил свой труд и радостно закукарекал! И напрасно. Услышав, крик петуха, – прибежала тетя Даша. Она всплеснула руками и села у входа на скамеечку, которую я предусмотрительно сделала вместе с курятником.
      – Курочки, что это такое? – спросила усталая тетя Даша.
      В курятнике все молчали.
      – Чудо, какое! И яйца золотые!
      И вдруг на глазах петуха и курочек, которые сидели на новеньком и удобном насесте, тетя Даша резко изменилась. Из усталой женщины в ситцевой, длинной юбке, подоткнутой с боков ее непонятной фигуры, она превратилась в приятную, стройную женщину в джинсах и белой футболке. Ее великолепные волнистые волосы лежали на плечах.
      – Ку-ка-ре-ку! – не выдержал своего мужского волнения Петушок.
      Из дома выскочил заспанный Виктор Кузьмич в старых, синих тренировочных штанах, вздутых на коленях, и закричал:
      – Ну, петух, ты меня достал! Спать не доешь после обеда! Я можно сказать древний обычай выполняю – сплю после обеда, а ты будишь! Голову оторву!
      Виктор Кузьмич вдруг осекся, он увидел красивую женщину у входа в великолепный курятник.
      – Так я еще сплю? – сказал он не внятно и, коснулся, пошатываясь стенки курятника.
      После того, как Виктор Кузьмич коснулся золотистого дерева, он стал резко изменяться на глазах у жены и своего курятника. Лицо мужчины стало ровным и приятным, на нем появился спортивный костюм, который его делал стройным, прическа у него стала мужской, а не кошмой.
      Все молчали.
      Из-за угла дома вышла баба Мотя. Она подошла, к онемевшим от удивления, людям и птицам.
      – Что здесь произошло? Все такие крутые! И курятник, какой красивый!? Когда это вы его успели построить?
      – Мама, не волнуйся и ничего не трогай! – закричала тетя Даша.
      – Еще чего, и присесть не дают, – заныла пожилая женщина и уселась на крыльцо курятника.
      Естественно старушка превратилась в приличную женщину неопределенного возраста.
      – О, – простонал Виктор Кузьмич.
      В это время солнце спряталось за тучки, а дождик прекратился. Хмурое небо окружило курятник и семейную компанию. Тетя Даша встала и вошла в курятник, молча, взяла шесть золотых яиц и вышла на крыльцо.
      – Смотрите, какие яйца сегодня снесли наши курицы, – сказала она.
      Все смотрели молча.
      Из дома выскочила Текира, девочка лет восьми и закричала:
      – Мама, папа, вы, куда все ушли! Я вас жду!
      Она замолчала, увидев красивых людей, чем-то похожих на их родителей, на пороге, золотистого курятника.
      – Ой, а вы кто? – спросила Текира.
      – Текира, не волнуйся, это я, твоя мама, а это твой папа, а это твоя бабушка, – и показала на моложавую симпатичную женщину.
      – Это, сказка да? – спросила Текира. – Моя мамуля в джинсах не ходит.
      И тут она увидела золотые яйца в лукошке в руках матери.
      – Хорошо, – сказала она. – А яйца настоящие? – спросила она, но ей никто не ответил.
      Тогда девочка просто схватила одно яйцо, но оно из ее рук вырвалось и покатилось.
      Текира побежала за яйцом и исчезла за углом дома. В это время очнулся ее отец и побежал за дочкой, но за углом дома девочки не было, за углом дома стояла древняя старушка с клюкой и держала на руке золотые осколки от скорлупки, в скорлупе на ладошке стоял маленький, желтенький цыпленок. Рядом на мотоцикле, на большой скорости проехал мальчик. Он выхватил цыпленка из рук старушки и скрылся.
      Еще через минуту мальчик на мотоцикле остановился у курятника.
      – Ваш цыпленок? Забирайте, – и кинул маленького цыпленка.
      Цыпленок, пока летел по воздуху две секунды, вырос в большого петуха, и чуть не ушиб бабу Мотю.
      Мотоциклист развеселился:
      – Здорово здесь у вас, я сейчас ребят позову.
      Через пять минут семь юных мотоциклистов остановились у курятника, они сразу заметили золотые яйца в лукошке у тети Даши, та так и не знала, что с ними делать. Восторженные возгласы издали мальчишки на мотоциклах. В деревне на мотоциклах катались без прав и обязанностей все, кто хотел.
      Пришел Виктор Кузьмич и сказал, что Текиру не догнал, а за ним, притащилась старуха с клюкой.
      На крыльце очнулась баба Мотя.
      – Привет, горемычная, ты откуда будешь в наших краях? – обратилась она к старушке с клюкой.
      – Бабуля, я твоя внучка, мне восемь лет!
      – Старая, я сама старая, но не настолько же, чтобы иметь внучку старше себя.
      И тут петух, выросший за две секунды полета, клюнул клюку старушки. И старушка на глазах у всех превратилась в Текиру. Потом петух подлетел к лукошку и клюнул все яйца по очереди, из яиц вылупились цыплята и вмиг превратились в больших курочек. Мотоциклисты радостно засмеялись от такого зрелища. В это время из курятника выбежали петух и шесть курочек, они увидели молодого петуха и пять курочек. Два петуха затеяли драку. Мотоциклисты улюлюкали и подбадривали петухов – драчунов. Вдруг у мотоциклов выросли крылья, и они улетели с поля боя с недовольными возгласами. Победил Петушок из курятника, и сразу вышло солнышко, и пошел солнечный дождик.
      Я тихо запела свою песенку:
      Дождик, дождик с солнышком,
      Он совсем не мокрый,
      Он, как будто зернышко,
      Золотой и добрый.
      Солнце протянуло мне свои лучи и сказало:
      – Спасибо, Люсмила!
 

 
      И с неба на землю посыпался не град, а золотое зерно. Зерно упало в землю, и вскоре выросло целое поле пшеницы. С неба вернулись мотоциклисты и уставились удивленно на поле пшеницы, которого только, что не было. Хозяева курятника, наконец, пришли в себя, и пошли к своему старому, деревянному дому. Стоило им зайти на крыльцо. Как их дом в мгновенье ока превратился в новый дом.
      Солнце помахало им лучами и спряталось за тучку. Петушок после победы решил, что у него теперь одиннадцать курочек и очень обрадовался, но пять курочек из золотых яиц не смогли перейти порог курятника и превратились в скульптуру из пяти курочек, рядом с ними стал скульптурой и побежденный петушок из золотого яйца. Петушок и пеструшки сели на свои насесты и задремали. В это время взревели семь юных мотоциклистов и уехали с места бывших чудес, которое стало неинтересным. На насестах в золотистом курятнике вздрогнули и продолжали дремать.
      Вокруг курятника остались лежать золотые скорлупки. Прилетели вороны и стали клевать золотую скорлупу и превратились в групповую скульптуру из ворон.
      Поле пшеницы заколосилось золотым зерном. Из него напекли золотистых пирожков и угостили ими петушка и курочек. Увидев, что из дома на подносе несут пирожки, приехали мальчишки мотоциклисты и схватили по пирожку, но есть их сразу, почему-то забоялись, но, увидев, что Текира и Кателира едят пирожки, тоже съели по парочке пирожков, и ничего с мотоциклистами не случилось. Зато откуда не возьмись, появилось солнце и осветило два новеньких мотоцикла у курятника. Я и Текира сели на мотоциклы и присоединились к остальным мотоциклистам, а ездить на них мы еще раньше научились. Проселочные пыльные дороги хороши и для курочек и для мотоциклистов, когда дождь не идет, пусть и золотистый. Тетя Даша и Виктор Кузьмич посмотрели вслед детям и решили, что себе они купят мотоцикл с коляской.
      В коляску посадят бабу Мотю, и будут ездить по ближайшим деревням, не ожидая попутных машин. Местные они все.
      – Ку-ка-ре-ку, – раздался победный клич Петушка.
      Из курятника вышел петушок и курочки, погулять, на людей посмотреть, себя показать. Петушок прибавил в весе и стал солидным петухом, ему теперь и на насест лень взлетать. Пеструшки взлетали, а он лениво сидел в уютной низкой корзине. Стал Петушок напоминать хозяйского кота. Солнце засветило, дождик пошел, а он посмотрел, посмотрел на солнышко, но я песенку не спела. Солнышко обиделось и нечего не сказало. Среди новых яиц одно яйцо было серебристое. Из серебристого яйца вылупился новый петушок, он быстро и радостно рос, легко взлетал на насест.
      Однажды он решил заменить старого и ленивого Петушка. Два петуха устроили петушиный бой. Посмотреть бой двух петухов приехали все мотоциклисты. Ребята болели за нового серебристого петушка. Бой был хорош. Один петух, отъевшийся и медлительный, брал своей массой, второй худой и шустрый побеждал скоростью.
      Мотоциклисты наблюдали за петушиным боем. Но первая схватка прошла в ничью.
      Курицы кудахтали и не знали за кого болеть. После боя они снесли яйца и из них вылупились курочки.
      Старые курочки притихли. Тетя Даша зашла в курятник и сказала, что новая смена курочкам подрастает. На второй бой петухов пришла вся деревня. Мотоциклы стояли в стороне. Победитель становился лучшим петухом деревни. Победил молодой, серебристый петушок. Старые курочки отказались ему служить, они остались со старым петухом. Курятник поделили на две части: для молодых и старых. Солнце из-за туч не показывалось.
      Я еще раз спела песенку:
      Дождик, дождик с солнышком,
      Он совсем не мокрый,
      Он, как будто зернышко,
      Золотой и добрый.
      Рассказав такую сказку Кателире, Люсмила уехала домой из деревни Медный ковш…
      Афанасий Афанасьевич от этой сказки славно уснул, даже без боли.
      На следующий день на медную скамейку села Текира и стала ждать Кателиру. Ей не терпелось поделиться своей историей. Она решила рассказать свою историю о гитарном паже, добавив, что ее мама, которую вся деревня зовет 'тетя Даша' родилась в деревне Медный ковш и, что у них есть городская квартира. На что получила полное согласие, и Кателира включила диктофон, готовая слушать исповедь.
      Рассказ Текиры.
      Я бросила гитару в кресло, новая мелодия у меня сегодня не получалась, гитара дребезжала, чистые звуки исчезли, словно их никогда не было. Да еще мать, заглянув в комнату, спросила:
      – Текира, ты, когда сегодня постель за собой заправишь?
      – Никогда! – вскрикнула я и легла лицом вниз.
      Мать вздохнула оглушительно, в гитаре жалобно вздрогнула струна, дверь захлопнулась. Я осталась в комнате одна, не считая, лежащей в кресле гитары.
      Сеттежа бросил меня! Я жалобно всхлипнула, я уже неделю всхлипывала по этому поводу. Мне было жаль себя, такую стройную девушку шестнадцати лет! Я приподнялась на локтях, посмотрела в окно, увидела серое небо и опять плюхнулась лицом в подушку – подружку. Потом резко вскочила, меня осенила простая мысль, что мой любимый Сеттежа ушел к подружке Юрилке! Конечно, он бросил меня стройную, тонкую, из-за низкой, толстой и противной Юрилки! Слезы обиды мгновенно высохли, появилась непонятная улыбка, она блуждала по лицу, словно я, задумала смешную шутку.
      У Сеттежи на самом деле были свои проблемы, его родители развелись. Он выбрал отца. Мать его еще два года назад отказалась от него в пользу отца, а сейчас они разменяли квартиру и разъехались. Сеттеже вообще было не до меня, он осваивал новую для него квартиру, новый район, новую школу. В доме царил мужской порядок или беспорядок, после переезда, что было ему абсолютно безразлично. Идеальный порядок был в нашем доме, можно было подумать, что пыли на свете вообще не существует, у нас в квартире всегда и все блестело! Поэтому и не заправленная мною постель была олицетворением всемирного беспорядка. Порядком в квартире занимались мать и бабушка, которая без очков ничего не видела, но признавала, как факт, что гитара живет в кресле.
      Я взяла в руки гитару, провела рукой по струнам, перебирая аккорды, и воскликнула:
      – Ну почему у меня нет пажа, который заправил бы эту постель!
      Гитара вырвалась из моих рук, встрепенулась и превратилась в Сеттежу, или очень похожего на него парня.
      – Гитарный паж! – выдохнула я.
      – Так точно, я ваш паж, госпожа Текира! Что делать прикажите?
      – Постель заправить.
      – Слушаюсь, госпожа!
      Гитарный паж в мгновение ока застелил постель и превратился в гитару.
      В комнату зашла мать:
      – Текира, как тебе удалось по струнке застелить постель?
      – Так получилось.
      – Молодец, – сказала мама и вышла из комнаты.
      Я закричала ей в след:
      – Мама, дай сто рублей положить на сотовый телефон!
      Мать повернулась ко мне лицом:
      – А почему на дискотеку деньги не просишь?
      – У тебя выпросишь!
      – Почему нет, возьми двести рублей, – и она протянула мне две сотни.
      Я радостно хлопнула в ладоши и удивленно посмотрела на кресло, в ней сидел некий прототип Сеттежи!
      – Слушаю, госпожа! – воскликнул парень из кресла.
      – Нет, так не пойдет, я одна живу в этой комнате, а теперь ты еще навязался на мою голову, – недовольно проворчала я.