Глава 6

Освобождение Дженни Миллер из публичного дома было делом нетрудным. После бала Перегрин приехал в гостиницу, переоделся во все темное и отправился в условленное место.

Еще днем, до бала, Перегрин и его слуга Курам съездили к борделю миссис Кент, нашли нужное окно и выбрали исходную позицию. Курам нанял экипаж, ничем не отличавшийся от тысячи подобных, разве что лошадь была получше, но это мог заметить только опытный взгляд.

Курам сел на козлы, а Перегрин укрылся в карете и стал думать о леди Саре Сент-Джеймс.

Не в пример другим женщинам она не переставала удивлять его. Умная, отважная, такая же прямодушная, как и лорд Росс. Подобными людьми легко манипулировать: будучи по натуре честными, они не замечают неискренности других. Надо во что бы то ни стало разлучить ее с Велдоном, но так, чтобы она от этого не пострадала, а жених получил глубокую сердечную рану.

Подумав об этом, он тут же переключился на другое. Когда Сара непроизвольно ответила на его поцелуй, он понял, что за холодом и неопытностью скрывается страстная женщина.

С годами Перегрин почувствовал, что, если захочет, может привлечь к себе любую женщину. Женщины слетались к нему, как мотыльки на свет свечи. Даже если необходимо было привлечь внимание самой стойкой, он делал это без труда. Женщина раскрывалась для него, как раскрывается на солнце цветок. Как охотник приманивает сокола, так и Перегрин приманивал женщин.

К счастью, леди Сара оказалась очень восприимчивой. Она тянулась к нему без всяких усилий с его стороны. Он догадывался: стоит ему пожелать этого, и она сама упадет в его объятия. Если бы сегодня они не были в общественном месте, он с удовольствием продолжил бы начатое. Сара старалась себя сдерживать, но она все равно бы не устояла.

Но как быть с ее невинностью, этой хрупкой материей, которая приносит женщинам столько физических страданий? Не хотелось ему причинять ей и душевную боль. В свои двадцать семь Сара была женщиной здоровой, уравновешенной и, безусловно, порядочной. Вне всякого сомнения, она будет страдать, разрываясь между любовью к нему и чувством долга перед своим женихом, его врагом.

Перегрин нахмурился. Он не имеет права не оправдать доверия Росса, и, кроме того, ничто не должно отвлекать его от намеченной цели. И все же тот ущерб, который он нанесет чувствам леди Сары, разлучив ее с женихом, ничто по сравнению с той опасностью, которая ее ожидает в браке с Велдоном.

Карета свернула на улицу, которую они обследовали днем, и остановилась. Курам развернул ее и спрятал в тени деревьев так, чтобы в случае погони они могли легко скрыться. Перегрин вынул свернутую кольцом веревку, перекинул ее через плечо и, прячась в тени, направился к отвратительному заведению миссис Кент. В этот час грязная улочка была пустынна, и только крики пьяных матросов доносились из соседней таверны.

Лунный свет освещал верхнюю половину дома, и Перегрин без труда нашел нужное окно. Чтобы не поднимать камни с грязной мостовой, он захватил с собой пригоршню гальки. Достав камушек, бросил им в пыльное стекло. Никто не появился, он бросил второй, затем приготовился бросить третий. В это время окно открылось и из него появилась светлая головка. Перегрин ступил в пятно лунного света, и девочка узнала его. Она помахала ему рукой, и Перегрин бросил ей конец веревки. Она его не поймала, и тяжелая веревка с шумом упала вниз. К счастью, ни одно окно не открылось, и никто не выглянул, чтобы посмотреть, что случилось. Впрочем, обитатели могли подумать, что это возня крыс, которых здесь было в изобилии.

Дженни поймала веревку со второго раза и исчезла в комнате. Перегрин заранее сделал на веревке петлю, чтобы девочка могла накинуть ее на столбик кровати. Спустя минуту Дженни появилась в окне с маленьким узелочком в руках. Она вскарабкалась на подоконник и посмотрела вниз. На ее лице появился испуг. Несмотря на страх, девочка взялась за веревку и стала спускаться вниз. Дженни была маленькой и ловкой, к тому же на веревке были узлы, так что она без труда спустилась к Перегрину. Только раз, когда за одним окном раздался приглушенный крик, девочка застыла и замедлила темп. Наверное, за это время в ее голове пронеслась вся ее жуткая жизнь в борделе…

Перегрин подхватил Дженни и опустил на землю. Худенькое тело девочки дрожало.

— С тобой все в порядке?

Девочка, продолжая дрожать, кивнула. Перегрин снял плащ и накинул его ей на плечи.

— Быстро идем к карете, — приказал он.

Снова кивнув, она последовала за ним.

В это время дверь таверны открылась и из нее, горланя песню, вышли три пьяных матроса. Перегрин взял девочку за руку.

— Не бойся, — спокойно сказал он, — ничего не случится.

— Эй, парень! — закричал здоровенный верзила. — Поймал ночную бабочку? — Он протянул руку к Дженни. — Идем с нами, птичка. Ты заработаешь в три раза больше.

Дженни подняла к Перегрину хорошенькое личико, полное страха. С распущенными светлыми волосами и в ярком, кричащем платье проститутки она была воплощенной мечтой матроса.

Приятель первого, здоровенный, похожий на быка матрос присвистнул.

— Да она хорошенькая, дай-ка получше тебя рассмотреть, птичка.

Матросы стали приближаться.

— Эта дама со мной, — заявил Перегрин ледяным тоном.

— Какая она дама? — сказал первый. — И дураку ясно, кто она такая. Не будь собакой на сене, парень, — предложил он добродушно, — поделись с нами. Она удовлетворит всех четверых.

Дженни тоненько пискнула. Перегрин сделал шаг вперед и прикрыл ее.

— Я сказал, нет, — твердо заявил он. — Она моя. Настроение матросов сразу изменилось.

— Мы просили тебя вежливо, — сказал похожий на быка.

Внезапно он рванулся вперед и схватил Перегрина за горло. Перегрин отпрянул и перехватил руку матроса. Быстрым движением он вывернул ее и завел за спину. Парень закричал, и его товарищи бросились на помощь. Перегрин развернул свою жертву и запустил им в двух других. Через пять минут все трое, как бревна, лежали на земле. Верзила попытался подняться, но получил удар в живот. Перегрин носком ботинка перевернул похожего на быка и сказал:

— Поищи себе другую женщину, да смотри, чтобы она была согласна. Если возьмешь ее силой, разыщу и убью.

Глаза матроса замигали, и он что-то забормотал. Взяв Дженни за руку, Перегрин направился к карете.

Дженни посмотрела на Курама, который горой возвышался на козлах.

— Почему он не пришел вам на помощь? — спросила она.

— В этом не было необходимости, — ответил вместо Перегрина Курам, демонстрируя свой плохой английский.

Дженни внимательно оглядела своего спасителя и улыбнулась.

— Пожалуй, — сказала она, забираясь в карету. Карета тронулась, и Перегрин протянул ей небольшую фляжку с бренди.

— Выпей глоточек, чтобы согреться. Дженни молча повиновалась. Отпив бренди, она вернула фляжку и зябко передернула плечами.

— Если у меня и было желание работать на улицах, то эти скоты его отбили, — сказала она.

— Прекрасно. Хочу предупредить тебя, что отвратительный дом миссис Кент покажется тебе раем, когда ты начнешь работать на улицах. Ты заслуживаешь лучшей участи.

Дженни еще плотнее закуталась в плащ Перегрина.

— У тебя разве нет накидки? — спросил он.

— Она никогда не покупала нам одежду для улицы, — ответила Дженни. — Зачем ей тратиться, если мы работаем в доме?

— Это похоже на нее, — ответил Перегрин.

— Я была уверена, что вы не придете за мной, — сказала Дженни после долгого молчания.

— Неудивительно, что после такой жизни ты никому не доверяешь, — ответил Перегрин, — но я всегда держу свое слово.

— Почему вы все-таки приехали? Зачем вам нужно было беспокоиться из-за такого ничтожества, как я? Я даже не знаю вашего имени.

— Меня прозвали Перегрином. Мне ничего не стоило помочь тебе. Почему не сделать хорошее, если к этому не надо прилагать даже усилий?

— Одному Богу известно, скольким мужчинам я принадлежала. Одни были лучше, другие хуже, но никто никогда не хотел мне помочь. Почему же вы это сделали? Что вы хотите от меня?

Ее последний вопрос заставил Перегрина задуматься. Он попытался вспомнить, что руководило им, когда он предложил ей убежать. Безусловно, это был порыв, но в любом его порыве кроется какая-то причина.

— Когда вчера я разговаривал с тобой, мне показалось, что тебя еще можно спасти. У тебя сильный характер, и ты сумеешь начать новую жизнь.

Перегрин посмотрел на девочку, но не она была сейчас у него перед глазами.

— Я вспомнил одного парнишку, — продолжал Перегрин. — Ему тоже было очень трудно. Он чуть не погиб, но добрые люди помогли ему выжить. Отвечая на твой последний вопрос, хочу сказать, что мне от тебя ничего не надо, но обещай, что, если от твоей помощи будет зависеть чья-то жизнь, ты непременно окажешь ее.

— Этим парнишкой были вы? — спросила Дженни. Понятливая девочка. Перегрин промолчал и снова протянул Дженни фляжку.

— Сделай еще глоток. Я слышу, как стучат твои зубы.

— Куда вы везете меня? — спросила девочка, отпив бренди.

— В дом к человеку, который на меня работает. Он пока будет присматривать за тобой, а потом ты начнешь самостоятельную жизнь.

— Он знает… кто я такая?

— Знает, что ты работала в борделе, но не знает, что ты там делала. Помни об этом.

— Хорошо. Может быть, он захочет?..

— Не захочет. Это благородный человек.

Дженни молча кивнула.

Большой дом Бенджамина Слейда стоял на тихой улице в Вестминстере. Перегрин постучал, и дверь сразу же открылась.

— Вы быстро управились, — сказал Слейд, впуская гостей. — Проходите в мой кабинет.

Кабинет был обставлен чисто в мужском вкусе: дубовая мебель, кожаные кресла. Ожидая их, Слейд работал. Комната была хорошо освещена, стол завален бумагами.

— Мистер Слейд, разрешите представить вам мисс Миллер, — сказал Перегрин, как только за ними закрылась дверь.

Дженни с удивлением посмотрела на него.

— Никто никогда не называл меня мисс Миллер, — сказала она.

— Теперь вам надо привыкать к этому, — заметил Слейд, во взгляде которого было удивление.

Перегрин говорил, что привезет девочку, но не сказал, что она так красива. Вспомнив о хороших манерах, он указал на чайник над спиртовкой и спросил:

— Хотите чаю, мисс Миллер?

Дженни кивнула. Он налил чаю и подал ей так, будто она была сама герцогиня.

— Если вы голодны, у меня есть печенье. Может, приготовить что-нибудь более существенное?

— Благодарю вас, мистер Слейд, чаю вполне достаточно, — ответила Дженни, явно нервничая.

Перегрин с интересом наблюдал за ними. Его всегда удивляло, что англичане относятся к чаю, как к Богу. В нем они черпают внутреннюю силу. После чая лицо Дженни порозовело, и она стала успокаиваться.

— Я бы не отказался от чего-нибудь покрепче, Бенджамин, — сказал Перегрин.

Хозяин кивнул в знак согласия, и он налил себе немного бренди.

— Я еще не рассказал вам, Бенджамин, что в дом, где работала Дженни, привел меня интересующий нас человек.

Из внутреннего кармана пиджака он вынул сложенную вчетверо бумагу и протянул Слейду.

— Здесь перечень заведений, где мы побывали, их адреса, специализация, имена хозяек. Дженни была в доме, который значится первым.

Слейд сел за стол и налил себе чаю.

— Я займусь расследованием, — сказал он, пробегая список глазами. — Фу, какая мерзость.

— Интересно узнать, что за купцы поставляют товар, — заметил Перегрин, — а также кто настоящий владелец заведения, где работала Дженни. Сдается мне, что это не миссис Кент.

— Не она, — встряла в разговор Дженни. Оба вопросительно посмотрели на нее.

— Ты знаешь настоящего хозяина? — спросил Перегрин.

— Богатый тип, который ведет себя так, как будто не знает, откуда берутся проститутки, и впервые их видит.

Перегрин переглянулся со Слейдом, глаза которого загорелись от любопытства. Возможно, именно здесь лежит ключ к разгадке.

— Можешь ты описать его нам? — спросил Перегрин.

— Ему лет пятьдесят, но он очень следит за собой. Светло-коричневые волосы, слегка тронутые сединой. Рост… что-то среднее между вами и мистером Слейдом. Не толст, но крепко сложен.

— Ты бы узнала его, если б снова увидела?

Худенькое личико Дженни приняло серьезное выражение. Она больше не казалась маленькой девочкой.

— Я никогда не забуду его и узнаю из тысячи. Он был моим первым мужчиной и не старался быть ласковым. Он любит настоящих девственниц, но часто посещал и меня. Это самый отвратительный тип из всех, кого я знала.

— А почему вы решили, что именно он хозяин? — спросил Слейд.

— Когда постоянно живешь в доме, многое слышишь.

Наверняка девочка подслушивала все разговоры, решил Перегрин, но не осудил ее за это: только так можно узнать, что ждет тебя в будущем. И это знание дает возможность выжить.

— Ты не помнишь, что он говорил?

— Пару раз я слышала, как он выясняет, куда идут деньги. Он обвинил миссис Кент, что она присваивает себе часть дохода. Он разговаривал с ней вежливо, но так, что у меня от его голоса ползли мурашки по телу. Наверное, и ее он очень напугал, потому что она на несколько дней притихла.

— Ты знаешь имя этого человека? — спросил Перегрин.

— Нет. Он просил называть его хозяином.

Перегрин чуть не издал ликующий воинственный крик, но удержался, боясь, что соседи позовут полицейского.

Должно быть, Бог благодарил его за спасение заблудшей души Дженни Миллер. Интуитивно он чувствовал, к кому приведет начатое расследование.

— Наступит день, и хозяин поплатится за все свои преступления, — сказал он. — Ты сможешь опознать его и свидетельствовать на суде? Обещаю, что ни он, ни миссис Кент не смогут причинить тебе вреда.

Голубые глаза Дженни засияли.

— Даже если вы не будете меня защищать, я сделаю это. Я сделаю все, чтобы уничтожить этого ублюдка. Он принадлежит к тому сорту людей, которые скорее умрут, чем перенесут позор. Суд — самое лучшее для него наказание. — Дженни весело рассмеялась. — Я дам суду его подробное описание. У них не останется и тени сомнения, что это именно он.

— Хорошо, девочка. Возможно, до суда дело не дойдет, но я рад, что ты согласна разоблачить его.

Перегрин сомневался, что Велдона будут судить за его преступления, но он найдет тысячу способов уничтожить его и без суда. Если все-таки суд состоится, то Дженни будет неоценимым свидетелем.

— А пока отдыхай, — продолжал он, — и набирайся сил для новой жизни. Мистер Слейд купит тебе новую одежду.

— Как чудесно! — закричала девочка. — Я сожгу все платья, которые меня заставляла носить миссис Кент.

Перегрин едва сдержал улыбку. Характер девочки походил на его собственный. Несмотря на кажущуюся хрупкость, она была сильной и ничего не прощала. Как и он, она могла стать беспощадным и непримиримым врагом.

— Вчера ты мне сказала, что хотела бы служить какой-нибудь знатной даме. Если ты решила это твердо, мы можем нанять опытную женщину, которая научит тебя всем премудростям. Это возможно, Бенджамин?

Слейд кивнул.

— Нет проблем. После того как она пройдет курс обучения, я без труда найду ей хорошую работу.