Сара глубоко вдохнула нежный аромат и перевела дыхание. Как бы ей не хотелось глупыми условностями разрушать это очарование в нем. Может быть, стоило бы поступить наоборот и не ей учить Перегрина, а начать самой брать уроки у этого чудесного кафира?

Прежде чем Сара решила, что же все-таки лучше, в гостиную вошел отец. Герцог Хеддонфилд был невысокого роста, но в свои шестьдесят с небольшим держался прямо и с таким достоинством, что казался много выше. Сара представила их друг другу, и мужчины обменялись оценивающими взглядами.

Манеры Перегрина мало чем отличались от манер высокородного хозяина, и после принятого обмена любезностями герцог сменил гнев на милость и даже посоветовал дочери воспользоваться хорошей погодой и принять предложение принца покататься в Гайд-парке.

Перегрин помог Саре сесть в экипаж.

— Я начинаю думать, что вы мошенник, ваше высочество, — сказала она, глядя на него глазами, полными лукавства.

Принц бросил на нее быстрый настороженный взгляд.

— Не сомневаюсь, что вы впервые в Лондоне, — объяснила Сара, — но уверена, что вам приходилось вращаться в европейских кругах где-нибудь в Индии или на Среднем Востоке. Вы можете прекрасно вести себя, если вам это выгодно. Вы сумели произвести отличное впечатление на моего отца. Он просто растаял.

— Растаял? — переспросил с усмешкой Перегрин. — Никогда не слышал такого выражения.

— Другими словами, вы очаровали его, — разъяснила Сара, — хотя в данном случае больше подходит первое слово, но никогда не употребляйте его в обществе, так как оно звучит несколько вульгарно.

— Буду об этом помнить, — сказал Перегрин. — Вы совершенно правы. У меня есть некоторый опыт общения с европейцами, но здесь, в Лондоне, все так необычно, что я просто растерялся.

Сара усомнилась, но решила не развивать тему дальше. Принцу приходилось маневрировать, прокладывая себе дорогу среди груженных товарами телег, и он молчал.

— Вы легко управляете экипажем, — нарушила молчание Сара. — Должно быть, вы получили этот навык в горах?

— В горах нет ни дорог, ни экипажей. Там пролегают такие узкие тропы, что человек дважды подумает, прежде чем начнет взбираться по ним. Вот почему наши племена сохранили свою независимость. К нам очень трудно добраться. — Перегрин помолчал и, не меняя тона, продолжил: — Когда я впервые увидел вас, мне показалось, что вы носите в себе какую-то затаенную боль. Это что, результат несчастного случая или долгой болезни?

На мгновение Сара чуть не лишилась дара речи.

— Вы не должны задавать подобных вопросов, — ответила она. — Это невежливо. Если люди посчитают уместным рассказать вам о своей жизни, то они сделают это по доброй воле.

— Запомню и это. — Перегрин бросил на Сару быстрый взгляд и заметил, что она побледнела.

Он остановил лошадей, пропуская встречный экипаж.

— Ваша неуверенная походка — результат несчастного случая? — настойчиво повторил он.

— Вы неисправимы, — сухо заметила Сара, но, немного подумав, продолжила: — Ну хорошо, если вы настаиваете. В этом нет никакого секрета. Я упала с лошади, когда мне было восемнадцать. Это случилось как раз после моего первого выхода в свет. Я брала барьер, и моя лошадь подвернула ногу и упала на меня. Ее пришлось пристрелить, так как перелом был очень серьезным. Врачи думали, что я тоже не выживу, но затем решили, что я просто не буду ходить.

— Вы долго лечились?

— Годами. Я бы и сейчас оставалась в инвалидной коляске, если бы в Англию не вернулся Росс и не заявил, что он не позволит мне строить из себя инвалида. С помощью упражнений под его руководством мне удалось встать на ноги. — Сара вздохнула и тихо добавила: — В то время моя мать находилась при смерти.

— И вы, как примерная дочь, все время проводили у ее постели. Теперь я понимаю, почему у вас не было времени выйти замуж раньше.

По ее молчанию Перегрин догадался, что попал в самую точку, но, заметив ее плотно сжатый рот, догадался, что это еще не вся история.

— У вас был мужчина до несчастного случая?

Сара окинула Перегрина холодным взглядом.

— Одно из двух, — сказала она, — либо вы читаете мои мысли, либо расспрашивали обо мне. Хотя почти никто не знает об этом периоде моей жизни, — заметила она, потупившись.

Понимая, как больно Саре раскрывать перед ним свою душу, Перегрин замолчал и стал смотреть по сторонам.

— Я не читаю ваши мысли и совсем не шпионил за вами, — проговорил он после некоторого молчания, — я просто догадался. Если вы уже тогда начали выезжать в свет, то у вас не было отбоя от поклонников, и вполне естественно, что девушка восемнадцати лет впервые влюбляется.

— Естественно и глупо. — Сара пожала плечами. — Мы были слишком молоды, чтобы быть помолвленными. Просто мы нравились друг другу. Когда я упала с лошади… — Поколебавшись, Сара быстро договорила: — Естественно, ему не хотелось связывать себя с калекой.

— Вы не калека, — заметил Перегрин. — Какой же дурак тот молодой человек! Отказаться от бриллианта, пусть даже в нем небольшой изъян. Именно он, этот изъян, и придает ценность всему камню.

— Вы не должны говорить мне таких вещей, — смущенно заметила Сара. — В этом есть что-то ненастоящее. Это звучит… звучит как лесть. Или как ухаживание.

— Я просто говорю правду, миледи, — сказал он с нежностью в голосе, — но если мои слова смущают вас, давайте поговорим о чем-нибудь другом, к примеру, о лошадях. Эти наемные лошади не доставляют мне никакого удовольствия. Где бы я мог купить своих собственных лошадей?

— Лучше всего в Таттерсоллзе. Это южнее площади Гайд-парк-корнер. Туда на аукцион привозят лучших лошадей со всей Англии. Кроме того, это сейчас самое модное место в Лондоне. Попросите Росса проводить вас туда сегодня. Летом аукцион проводится только по понедельникам. Если вы не попадете туда сегодня, вам придется ждать целую неделю.

— Мы уже на площади Гайд-парк-корнер. Куда мне свернуть?

Сара махнула рукой.

— Вы должны повернуть налево. Это чуть выше Гросвенор-плейс, но мы не можем поехать туда. Вернее, вы можете, а я нет.

Перегрин повернул экипаж в указанном Сарой направлении.

— Почему вы не можете поехать туда? — спросил он.

— В Таттерсоллз ездят только джентльмены. Это что-то вроде клуба, — объяснила Сара. — Мужчины ходят туда, чтобы поиграть на скачках, повидаться с друзьями, обменяться охотничьими историями. Женщине там не место.

— Что случится с вами, если вы пойдете туда со мной? — осведомился Перегрин, изучающе посмотрев на Сару. — Вас забросают камнями?

— Конечно, нет.

— Существует закон, запрещающий женщинам появляться там, и вас могут арестовать? Упекут в Ньюгетскую тюрьму или наденут паранджу?

— Ни то и ни другое.

— Тогда в чем же дело?

— Просто это не принято, — ответила Сара, удивляясь его непонятливости. — Все будут в шоке, увидев меня там.

Желая выяснить, насколько леди Сара погрязла в условностях, Перегрин не отступал:

— Неужели вам действительно не безразлично, что о вас подумают? Я, конечно, не потащу вас туда силой, но на вашем месте я бы подумал.

Сара хотела возразить, но в последний момент раздумала. Помолчав, она сказала:

— Меня интересует только мнение моей семьи и самых близких друзей. Но жить по правилам гораздо легче.

— Возможно, и легче, но менее интересно. Неужели вас никогда не интересовало, что мужчины делают, оставшись наедине?

— Вы невыносимы, — рассмеялась леди Сара. — Мне никогда не научить вас правилам поведения в лондонском обществе. Скорее вы развратите меня.

Перегрин улыбнулся. Сегодня на Саре было бледно-желтое платье, которое очень шло к ее карим глазам. Весьма очаровательная и оригинальная женщина. Нельзя допустить, чтобы она досталась Велдону.

— Милая Сара, — сказал он с нежностью, — позвольте мне хоть немного развратить вас.

Сара, вздрогнув, перестала смеяться. Неужели его слова больше, чем шутка? Этого не может быть — ведь он друг ее кузена. Сара не допускала и мысли, что у такого человека могут быть дурные намерения.

— Хорошо, я согласна появиться в Таттерсоллзе, — ответила она, улыбаясь. — Поверните направо у больницы святого Георгия. И очень прошу вас называть меня только леди Сарой.

По неписаным законам высшего общества светская жизнь в Таттерсоллзе начиналась после полудня, поэтому, когда они приехали туда, народу было мало. Как Сара и предполагала, все, кто был там в столь ранний час, с удивлением посмотрели на нее.

— Вы оказались правы, — заметил Перегрин. — Кажется, вид женщины привел их в шок. Они смотрят на вас так, будто впервые в жизни видят женщину. Мне казалось, что английское общество более либеральное. Ситуация напоминает мне сельские районы Оттоманской империи, где женщина, покидая дом, надевает на себя паранджу, чтобы посторонний мужчина не увидел ее лица. Может, этим джентльменам тоже стоит надеть паранджу, чтобы укрыться от взгляда ваших глаз?

— Мне кажется, для них предпочтительнее, чтобы ушла я. Они смотрят на меня так, как смотрели бы на горгону Медузу, чей взгляд сейчас превратит их в камни, — заметила Сара не в силах сдержать улыбку от той непочтительности, с которой ее спутник говорил о джентльменах. — Половина присутствующих здесь мужчин — мои хорошие знакомые или состоят со мной в родстве. Конечно, они шокированы, что леди Сара Сент-Джеймс появилась в таком неподходящем для дамы месте. Думаю, их реакция была бы совершенно другой, будь я, к примеру, оперной певицей.

Сара с интересом осмотрелась вокруг, намереваясь использовать предоставленную возможность, чтобы заглянуть в святая святых представителей сильного пола. Знаменитый аукцион располагался на площади, которая могла вместить множество лошадей и экипажей, и был окружен сводчатой аркадой, куда заводили лошадей в плохую погоду.

— Это напоминает монастырский свод, — заметила она, кивнув в сторону аркады.

— Хорошо подмечено, — согласился принц. — Я вижу здесь несколько прекрасных животных. Должен я ждать аукциона или могу купить их прямо сейчас?

— Думаю, что можете, — нерешительно ответила Сара. — По крайней мере если предложите за них хорошую цену.

— Что я и сделаю. Разыграю из себя сказочно богатого иностранца с большим апломбом и куриными мозгами. — Перегрин внимательно посмотрел на Сару. — Вы держитесь молодцом, но я вижу, что вам не терпится поскорее уйти отсюда.

Сара в который раз удивилась проницательности принца. Хотя она и старалась вести себя непринужденно, косые взгляды мужчин были ей неприятны.

Они пересекли двор и подошли к загону, где находилось несколько лошадей. В это время из стоящего рядом дома вышел средних лет человек. Сира сразу догадалась, что это сам мистер Таттерсолл, основатель аукциона лошадей в Лондоне. Увидев ее, он нахмурился, но стоящий рядом с ним человек что-то быстро зашептал ему на ухо, очевидно, разъясняя, что она дочь герцога.

Мистер Таттерсолл был мудрым человеком. Узнав, кто она, он старался просто ее не замечать. Знакомые и родственники Сары не одобрили бы ее появления на аукционе, но и никогда не позволили бы вышвырнуть ее вон. Понимая все это, мистер Таттерсолл предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

— Вы присмотрели что-нибудь подходящее? — спросила Сара.

Перегрин внимательно осмотрел лошадей и указал на пару гнедых:

— Вот эти.

Принц подошел к лошадям, потрепал их по холке, сказал им что-то на чужом, непонятном языке. Сара наблюдала за ним, стараясь держаться в тени. К ней приблизился пожилой грум и прошептал:

— У вашего приятеля хороший вкус. Это лучшая пара, но боюсь, что хозяин заломит за них баснословную цену.

Мистер Таттерсолл подошел к Перегрину и представился. Завязалась беседа. Разговор о лошадях смягчил выражение лица хозяина аукциона, хотя время от времени он бросал на Сару красноречивые взгляды, очевидно, желая, чтобы она провалилась сквозь землю.

Следующие десять минут гнедых водили по кругу, демонстрируя их качества. Наконец сделка состоялась. Мистер Таттерсолл был явно доволен.

— Я думаю, хозяин пары согласится на ваше предложение, ваше высочество, — сказал он Перегрину, опять бросив на Сару недовольный взгляд. Однако коммерческое чутье возобладало над желанием поскорее отделаться от женщины, так как спустя минуту он предложил: — Может, вы, ваше высочество, посмотрите и других лошадей? Не желаете приобрести лошадей для упряжки? Только у нас вы найдете самых лучших. А также есть лошади для верховой езды и для охоты.

— Пожалуй, — согласился Перегрин, предлагая Саре руку. — Мистер Таттерсолл, вы знакомы с моим очаровательным гидом, леди Сарой Сент-Джеймс? Это она посоветовала мне купить у вас лошадей.

Мистер Таттерсолл был вынужден поклониться Саре и выказать свое радушие. Затем он повел их к стойлам. Перегрин бросил быстрый взгляд на лошадей для упряжки, равнодушно посмотрел на скаковых. Ни одна из них не привлекла его внимания. Они подошли к последнему стойлу, где стоял огромный жеребец такого светло-серого цвета, что казался почти белым.

— Это моя собственность, — с гордостью заявил мистер Таттерсолл. — Сегодня я выставляю его на аукцион. Великолепен, не так ли? Это чистокровный жеребец. Его отцом был…

Взмахом руки Перегрин прервал рассказ мистера Таттерсолла.

— Выведите его, — приказал он.

Грум вывел из стойла молодого норовистого жеребца. Вскинув голову, животное встало на задние ноги. Сара в испуге отскочила, но Перегрин даже не заметил этого. Он с восхищением смотрел на прекрасного коня, обошел его со всех сторон, что-то шепнул на своем языке, и жеребец успокоился, лишь слегка кося большими блестящими глазами в сторону незнакомца.

— Вы позволите? — Сняв шляпу, принц бросил ее изумленному Таттерсоллу и, не обращая внимания на тревожные взгляды собравшихся людей, вскочил на коня, ударил его пятками по ребрам и с быстротой молнии исчез из вида.

Несколько привыкнув к необычному поведению кафира, Сара была потрясена немного меньше, чем остальные. Она не сомневалась, что ее спутник обязательно вернется, но сейчас под взглядами окружающих совсем растерялась. Спасение пришло в виде солидного добродушного человека, ее дальнего родственника, сэра Уилфреда Уайтмана.

— Отказываюсь верить своим глазам! — закричал он ей в ухо. — Неужели это леди Сара? Этого не может быть! Просто какой-то обман зрения.

— Верь своим глазам, Уилфред, — сказала Сара, протягивая ему руку. — Как поживаешь?

— Прекрасно, моя дорогая, — ответил он с поклоном. — Кто твой спутник? Краснокожий индеец из далекой Америки? Только они ездят на лошадях без седла.

Сара покачала головой.

— Это друг лорда Росса, принц Перегрин из Кафиристана. Прекрасный наездник, не так ли?

— В этом ему не откажешь, — ответил Уилфред с явным уважением.

Сара едва сдерживала смех: если принц хочет стать ходячей легендой, то он на правильном пути. Светские джентльмены, подобные Уилфреду, может, и шокированы таким поведением, но он вызвал их явное уважение. Даже мистер Таттерсолл, оправившись от изумления, выглядел довольным, хотя и передал шляпу Перегрина груму.

Уилфред развлекал Сару светскими сплетнями, когда на площадке появился Перегрин. Казалось, конь и человек довольны друг другом.

— Великолепно, мистер Таттерсолл! — воскликнул принц, передавая лошадь хозяину. — Ваша цена? Я покупаю его до начала аукциона.

Мистер Таттерсолл прищурился, раздумывая, какую цену запросить с этого странного чужестранца.

— Тысяча гиней, — выпалил он.

— Покупаю.

Саре стало жалко бедного мистера Таттерсолла, когда она увидела выражение его лица. Он явно считал, что продешевил, хотя сама Сара думала, что на аукционе никто не заплатил бы такую огромную сумму.

Принц вскочил на коня и подъехал к Саре. Его вьющиеся черные волосы, немного длиннее, чем общепринято, растрепались на ветру, зеленые глаза горели, лицо сияло. Он был великолепен. Таких не встретишь среди англичан.

— Его походка стелется, как шелк, Сара, — сказал он. — Приглашаю вас прокатиться на нем.

Сара почувствовала, что бледнеет. Она в испуге посмотрела на него, всем своим видом давая понять, что такое просто невозможно. Их взгляды встретились, и выражение его лица смягчилось. Как всегда, он все понял. Взгляд его зеленых глаз проникал в душу, высвечивая буквально все, что там происходит. Он склонился и шепнул:

— Доверьтесь мне.

Сара решила убежать куда глаза глядят, но прежде, чем это решение созрело, она, не понимая, что делает, протянула принцу руку и оказалась на коне впереди него. Он дал ей возможность сесть поудобнее, затем тронул коня. Они выехали на улицу, пересекли Гайд-парк-корнер и быстро достигли аллеи для верховой езды под названием Роттен-роу, которая в этот ранний час была почти пуста. Перегрин пустил коня легким галопом. Поначалу отсутствие седла пугало Сару, но вскоре она приспособилась. Тело Перегрина надежно ее защищало. Она расслабилась и прижалась к нему, ощущая все движения его сильного, гибкого тела.

Как правильно подметил Перегрин, жеребец шел легким, стелющимся шагом, как мягко струящийся шелк. Сара расслабилась, и ее тело повторяло движения коня. Она ощутила прежнее блаженство верховой езды, ветер холодил лицо, мечты улетали куда-то ввысь.

— Вам удобно? — спросил принц. Сара кивнула.

— Вы не садились на лошадь с того самого несчастного случая?

— Нет. Бытует мнение, что, поправившись, человек должен как можно скорее вновь сесть на лошадь, но я не могла себя заставить это сделать. Возможно, я просто трусиха.

— Совсем наоборот, милая Сара, вы очень храбрая женщина. Разве не вы, презрев условности, сели на лошадь и пустились вскачь?

— В этом не моя заслуга, а ваша, — сухо ответила Сара.

В этот момент она испытывала как бы раздвоение личности, как будто она разделилась надвое. Одна часть считала, что ее поведение немыслимо. Нарушая законы света, она без седла скачет на лошади с почти незнакомым ей мужчиной. Отец будет вне себя от гнева. Друзья и родственники просто не смогут поверить в случившееся.

Но в то же время другая ее часть нашептывала, что она ведет себя вполне естественно. Загадочный принц родился на противоположном краю земли. Он воспитывался по своим законам и обычаям, которых она совершенно не знает и которые ей чужды. Однако он, как никто, за исключением Росса, понимал ее, говорил с ней открыто, вел себя почтительно. Правда, Росс был близким человеком, почти братом, а кто для нее этот странный принц Перегрин? Почему она ему так доверяет?

Раздумывая над своим поведением, Сара покрепче ухватилась за гриву коня. С самой первой встречи она заметила, что кафир красив. Все женщины смотрели на него с восхищением. Но какое ей до этого дело? Да, Перегрин великолепен и достоин восхищения, но он не имеет к ней никакого отношения. Она дочь герцога, в ее жилах течет благородная кровь, она умна и рассудительна. Так почему же она сидит почти в объятиях этого чужого ей человека? Их тела колышутся в такт движениям лошади, и в этом есть что-то интимное. Никогда в жизни она еще не ощущала близость мужчины, который ее так волнует. Что же будет с ней, если придет настоящая близость?

Сара не считала себя пуританкой, но то, о чем она сейчас думала, заставило ее покраснеть. Каким же испорченным существом она становится! Слава Богу, что принц видит в ней только кузину своего друга. Да, он добр к ней, но он не тот мужчина, которого может привлечь такая особа, как она, к тому же далеко не первой молодости. Похоже, он напрашивается к ней в друзья. Ну что же, с нее и этого достаточно.

— Ну а теперь вы сядете на лошадь снова? — спросил Перегрин, поворачивая коня.

Зная, что без его твердой руки ей будет трудно это сделать, Сара тем не менее ответила:

— Обязательно. Только сейчас я поняла, как соскучилась по верховой езде.

— У Таттерсолла я приглядел маленькую гнедую лошадку, как раз то, что нужно даме. Разрешите мне купить ее для вас.

— Нет! — резко бросила Сара. — Я не могу принять от вас такой подарок.

— А что случится, если вы его примете? — как всегда с любопытством спросил принц. — Вас начнут презирать? Вы подвергнетесь остракизму? Вас перестанут принимать при дворе?

Они остановились на краю парка, пропуская многочисленные экипажи. Воспользовавшись моментом, Сара посмотрела ему в глаза.

— На этот раз вам не удастся уговорить меня. У меня нет ни нужды, ни желания иметь эту лошадь. Я никогда не приму от вас такой подарок. Вам это понятно?

Перегрин прищурился, но в следующее мгновение на его лице появилась широкая улыбка.

— Абсолютно понятно, ваша милость. Я умею соглашаться.

Весело смеясь, они въехали во двор Таттерсоллза. Перегрин к этому времени был в полном восторге от леди Сары. Ее смелое поведение и в то же время поразительное для него упрямство очаровали его. Если первоначально в его намерения входило только разлучить ее с Велдоном, то сейчас он твердо решил покорить и обладать ею, что должно быть приятно для них обоих.