Глава 19

Сара уже начала волноваться, куда подевался ее муж. Вдруг он предстал перед ней с глазами, горящими от возбуждения. Поздоровавшись с прабабушкой, с которой Сара вела неторопливую беседу, он шепнул ей на ухо;

— Пойдем со мной, милая Сара. Я нашел место, где мы можем спокойно потанцевать, не чувствуя себя стесненно. Сара засмеялась и попрощалась с прабабушкой.

— Ты нашел еще один балкон, где мы сможем продолжить занятия по языку веера? — спросила она, проталкиваясь за ним к выходу через заполненный гостями бальный зал.

— Я придумал занятие получше.

Странные нотки, звучавшие в голосе мужа, заставили Сару посмотреть на него внимательнее: уж не выпил ли он лишнего? Она никогда не видела Перегрина пьяным.

Он вывел ее из зала и свернул направо в темный коридор. Открыв дверь в середине коридора, он ввел Сару в небольшую, плохо обставленную приемную, освещенную одной лампой.

— Зачем мы пришли сюда? — спросила Сара, с удивлением рассматривая комнату.

— Просто так, — последовал ответ. Перегрин повернул ключ, запирая дверь.

— Я думаю, здесь принимают нежелательных посетителей — мало мебели и очень неуютно.

За стеной находился бальный зал, и в комнате отчетливо звучала музыка.

— Не желает ли миледи потанцевать со мной? — спросил Микель с глубоким поклоном.

— С удовольствием, — ответила Сара, вставая в исходную для вальса позицию, — но должна заметить, что мы ведем себя некорректно, очень невежливо.

— Невежливо танцевать с собственной женой? — спросил Микель, подняв от удивления брови.

— Невежливо убегать от гостей и запираться в чужой комнате, и нельзя прижимать партнершу так тесно к себе.

Сара расслабилась в объятиях мужа, ее ноги едва касались пола.

— Не забывай, что правила хорошего тона позволяют держать партнершу на расстоянии не менее двенадцати дюймов, — заметила она.

— А мне казалось, что я уже усвоил все правила хорошего тона, — ответил Микель, еще крепче прижимая к себе жену. — Право слово, в вашей стране странные законы.

Сара откинула голову и рассмеялась.

— Страна действительно странная. Два или три года, назад леди Го выпустила в свет книгу по этикету, в ней правила хорошего тона запрещают ставить на одну полку книги разнополых авторов.

— Не выдумывай!

— Бог свидетель, что я говорю правду, — торжественно поклялась Сара, чувствуя, как их тела сливаются в одно в кружении вальса. — Если мужчина-автор и женщина-автор женаты, то их книги могут стоять рядом на одной полке.

— Я никогда не смогу понять англичан, — сказал Микель, сияя от веселья. — Но разве тот факт, что меня представили королеве, не заслуживает уважения? Теперь я стал респектабельным человеком.

— Ничто не сделает тебя респектабельным, — рассмеялась Сара, чувствуя, как вибрирует ее грудь.

Микель замедлил темп вальса. Сейчас они почти топтались на месте. Он нагнулся и нежно поцеловал Сару в губы. Она ответила ему жарким поцелуем. Все внутри нее горело желанием. Их движения становились все медленнее, пока они совсем не застыли на месте. Сейчас двигались только их губы, языки да участилось дыхание.

Музыка стихла. Сара встала на цыпочки и зашептала мужу в ухо:

— Моя энергия инь очень сильна сейчас.

Микель улыбнулся и прижал ее к стене, за которой звучала музыка.

— Чудесно, — сказал он, — так как во мне вскипает янь.

Микель снял перчатки и сунул их в карман. Он стал целовать Сару, в то время как его руки блуждали по ее телу, спускаясь все ниже.

— Моя старая гувернантка была права, говоря, что вальс очень опасный танец, — прошептала Сара, дрожа от возбуждения.

— Мудрая женщина твоя гувернантка, — пробормотал он, своим дыханием щекоча Саре ухо. — О чем еще она тебя предупреждала?

Положив руки Саре на ягодицы, он прижал ее к своему телу.

— Бояться волков в овечьей шкуре, — ответила Сара, почти теряя сознание от охватившего ее желания.

— Ты хочешь сказать, что я волк, милая Сара?

— Ты более чем волк.

Оркестр заиграл новую мелодию. Музыка проникала в тело Сары, творя с ней чудеса.

— Моя гувернантка не одобрила бы тебя, — сказала она.

— Какое мне дело до твоей гувернантки? — Микель положил ладонь на пушистый холмик внизу живота и стал поглаживать его. — Бугор Венеры, самое чувствительное место, — прошептал он.

— Ты просто бесстыдник, — заметила Сара, чувствуя, как горит ее лицо. — Пожалуйста, — взмолилась она, — давай поедем домой, иначе я сойду с ума.

— Допускаю, что я бесстыдник, но домой ехать необязательно. По крайней мере не сейчас.

Микель поднял подол ее платья и стал гладить бедра.

— А… ах! — выдохнула Сара, по телу которой прошла судорога.

Как хорошо, что в этой комнате нет софы, иначе она оказалась бы сейчас на ней. Шелк ее панталон был таким тонким, и ей казалось, что Микель гладит ее тело. Но уже в следующую минуту она поняла, что его пальцы действительно блуждают по ее обнаженному телу, проникая в заветные глубины. Но каким образом? Внезапно ее осенило — в панталонах есть разрез. Он подарил их ей перед самым отъездом на бал, и в спешке она не заметила, что они специального покроя.

— Ты дьявол! — Ногти Сары впились в его руку. — Оказывается, ты все подстроил нарочно. Ты это заранее спланировал.

Микель, довольный, рассмеялся.

— Не совсем так, — ответил он. — Откуда мне было знать, что в доме окажется комната, где мы сможем спокойно уединиться? Я сделал это на всякий случай.

Сара понимала малой толикой сознания, что его поведение непристойно, что его рука не должна быть там, где она сейчас была. Одно дело — лежать с мужем в постели или где-нибудь в укромном уголке собственного сада, но вытворять такое на балу, где в зале рядом множество гостей, включая ее собственного отца?!

Однако большая часть сознания и все ее тело хотели, чтобы его рука оставалась там подольше. Тогда он спросил:

— Мне остановиться, милая Сара? Я веду себя неприлично?

Сара закричала:

— Только посмей! Уж если ты решил меня развращать, так делай это до конца.

— Хорошо, моя маленькая развратница. Одну вещь я усвоил твердо — никогда не перечить даме.

Послышался звук отстегиваемых пуговиц и шорох падающей на пол одежды. Руки Микеля подхватили Сару под ягодицы и подняли повыше. Сара инстинктивно помогала ему, пока их тела не слились в одно целое и ее ноги не сплелись узлом на его спине.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил Микель.

— Великолепно. Я просто схожу с ума. Какая же я развратница! — шептала Сара, чувствуя, как он проникает все глубже в ее тело.

Ее ответные движения еще больше возбуждали Микеля.

— Господи, Сара, — шептал он, — ты бросаешь меня в огонь и полымя, мое сердце трепещет.

Сара прижалась щекой к плечу мужа, наслаждаясь его близостью. Сейчас они были близки не только физически, но и духовно. Ее неестественное положение нисколько не смущало Сару, она доверяла своему мужу.

Это был необыкновенный секс, остроту которому добавляла близость людей за стеной. Но здесь они были одни, и никто не видел их сумасшествия. Страсть захлестнула обоих, заполнив сердца, умы и тела. Зубы Сары впивались в тело мужа, оставляя на нем следы.

За стеной снова заиграла музыка, сливаясь с их пре-. рывистым дыханием и биением сердец. Блаженство растекалось по телу Сары, как вода растекается по гладкой поверхности стекла.

Наконец все было кончено. Микель осторожно опустил ноги жены на пол и, прижавшись лбом к стене, крепко держал ее в своих объятиях. Они молча стояли, переводя дыхание.

— А ты говорила мне, что здесь будет скучно, — сказал Микель после долгого молчания. Сара невольно рассмеялась.

— Мне еще никогда не приходилось бывать на таком чудесном балу. — Она взяла протянутый мужем платок и стала вытирать себя. — Как я выгляжу? — спросила она, поправляя платье.

Микель застегнул брюки и расправил пиджак, затем оглядел жену. Его заботливые руки расправили ей складки на платье.

— Платье немного помято, — сказал он, — но на балу такое случается. — Он поправил Саре шиньон. — Ты, как всегда, великолепна.

Сару поразило, как быстро муж пришел в себя, хотя минуту назад сгорал от страсти. Сейчас он выглядел как настоящий джентльмен, холодный и непроницаемый, в то время как ее щеки горели румянцем и, как ей казалось, всякий мог догадаться, чем она занималась.

Натянув перчатки, Микель подал жене руку.

— Миледи, разрешите сопровождать вас на бал, — предложил он.

Кто-то дернул за ручку, пытаясь открыть дверь. Зазвучали мужские голоса. Двое мужчин выражали удивление по поводу запертой двери.

Микель повернул ключ и открыл дверь. На пороге стояли мужчины с незажженными сигарами в руках и с удивлением смотрели на них.

— У моей жены закружилась голова, — сказал Микель, — и ей надо было немного отдохнуть. Сейчас ей гораздо лучше, и мы уступаем вам комнату. Располагайтесь поудобнее, джентльмены, и курите ваши сигары.

Прежде чем джентльмены успели ответить, Микель подал жене руку и вывел ее из комнаты. Сара едва сдерживала смех.

— У тебя редкий талант обманщика, — заметила, смеясь, Сара, когда они свернули за угол.

— Глупости, — ответил Микель, вводя жену в бальный зал. — Ты сама учила меня, что бывает ложь во спасение, разве не так?

— Книги о правилах хорошего тона явно не рассчитаны на тебя, — парировала Сара. Микель промолчал.

— Я вижу Росса, — сказал он немного погодя. — Мне нужно переговорить с ним, а потом мы можем уехать, если, конечно, ты не хочешь остаться.

— Оставаться здесь долго очень опасно, так как я за себя не ручаюсь, — заявила Сара и покраснела.

— Милая Сара, какие замечательные слова. Если бы мы были одни, я бы расцеловал тебя. Но обещаю тебе вести себя разумно. Если впереди меня ждет блаженство, я могу и потерпеть. — Микель обвел глазами зал. — Около двери стоит твоя тетя Маргарита. Иди к ней. Я найду тебя после того, как поговорю с Россом.

После разговора с Перегрином Велдон решил, что ему надо выпить виски, чтобы хоть немного успокоиться. Он нашел комнату, где собрались мужчины для серьезной выпивки. Велдон пил, и в его голове созревал план действий. Сейчас он знал, кто его враг, и это вселяло в него уверенность. Гораздо легче уничтожить противника, когда знаешь его в лицо.

Шаг за шагом Велдон разрабатывал стратегический план. Вне всякого сомнения, герцог одолжит ему денег, чтобы выкупить бумаги, когда узнает, кем на самом деле является его зять. Он не захочет доводить дело до скандала. Затем надо дискредитировать самого Перегрина, но так, чтобы не скомпрометировать себя. Наливая вторую порцию виски, Велдон злорадно улыбался: ублюдок свалял дурака, раскрыв себя. Его месть была бы удачной, если бы он продолжал оставаться в тени, а сейчас ему крышка.

Покончив с третьей порцией виски, Велдон решил поехать домой и посоветоваться с Кейном, с чего начать. Он направился к выходу и уже почти пересек зал, когда заметил входящих в него Перегрива и леди Сару. Велдон застыл на месте и не спускал с них горящего взгляда. Лицо его потемнело. По тому, как они держались за руки и смотрели друг на друга, он догадался, что они целовались в одной из задних комнат или, того хуже, предавались плотским утехам. Какая бессовестная сучка эта женщина!

Побыв немного вместе, пара разделилась: Перегрин пошел в одну сторону, Сара — в другую. И тут в голову Велдона пришла блестящая идея. Он не причинит ей физического вреда, а просто расскажет такое, что вызовет у нее отвращение к мужу и, возможно, даже расстроит их брак.

И самое главное, он может это сделать совсем безнаказанно для себя, потому что Сара никогда не решится повторить мужу то, что он ей расскажет. Таким образом он сумеет отомстить Перегрину и вдобавок отомстит Саре — она никогда не оправится от шока.

Велдон начал сквозь толпу пробираться к Саре. Удача сопутствовала ему: Сара была уже рядом, когда заиграл оркестр.

— Сара, дорогая, — сказал он, вложив в слова всю нежность, на которую был способен, — не откажи в любезности потанцевать со мной. — Чувствуя, что она ответит отказом, Велдон зашептал: — На нас смотрят люди. Давай сделаем вид, что мы остались друзьями. Тур вальса нам не повредит и успокоит присутствующих.

— Хорошо, — согласилась Сара, кладя руку Велдону на плечо, но стараясь держаться от него как можно дальше.

Велдон заметил на шее у Сары красные точки — следы мужской щетины. Запах мускуса, исходящий от нее, не оставлял сомнения, что она занималась любовью. Внутри Велдона все клокотало от бешенства, но он всеми силами сдерживал себя.

— Постарайся выглядеть поприветливее, — попросил он. — Я не сержусь на тебя. Не забудь, что это ты меня обидела, а не я тебя.

Сара посмотрела на Велдона, ее взгляд был печальным.

— Я это знаю, — сказала она, — вот почему мне так трудно смотреть тебе в глаза. Прости меня, Чарлз. Мне стыдно за свое поведение. Мне нет прощения, но только… Я просто ничего не могла тогда с собой поделать.

Ее слова еще больше распалили его злобу. Велдон крепко сжал Саре руку.

— Вечная отговорка распутниц, — заметил он с явным удовольствием. — Похоже, ты не очень разборчива в связях.

Сара покраснела, но промолчала. Решив, что пора приступать к делу, Велдон сказал:

— Ты знаешь, когда я впервые встретил принца Перегрина, у меня мелькнула мысль, что я его где-то видел раньше. Такие зеленые глаза запоминаются надолго. Глаза просто уникальные. Ты не находишь?

Сара неохотно кивнула.

— Хотя глаза мне были знакомы, — продолжал Велдон, — но узнал я его не сразу. Это было так давно и так далеко, что мне и в голову не могло прийти, что он мой давний знакомый, пока сегодня вечером мы не разговорились. Теперь я все вспомнил.

Велдону удалось заинтересовать Сару: она стала слушать его внимательнее.

— Он ненавидит меня. Тебе это известно, дорогая?

— Я знаю, что между вами существует вражда, но не знаю ее причины, — с неохотой ответила Сара.

— Он никогда не расскажет тебе об этом. Мы встретились в Северной Африке, в Триполи. В то время я много путешествовал. Когда мы повстречались, он еще не звал себя Перегрином. Не знаю, откуда он выкопал это имя. Возможно, у него их сотня.

— Он сказал мне, что Перегрин — английский перевод имени, каким его звали в Кафиристане, — сказала Сара, защищая мужа.

— Возможно, хотя он вовсе не кафир, сколько бы он ни врал. Твой муж такой искусный лжец, что он убедит кого угодно, — с наслаждением продолжал Велдон.

Лицо Сары стало сердитым.

— Ты зашел слишком далеко, — сказала она, пытаясь вырваться из рук Велдона. — Я не позволю тебе оскорблять моего мужа.

— Но разве ты не хочешь узнать о нем побольше, дорогая? — спросил Велдон со злорадством, еще крепче сжимая руку Сары.

Сара настороженно притихла.

— Он был таким чудесным мальчуганом и поначалу таким дружелюбным. Мы могли бы стать большими друзьями. Боюсь, что именно я виноват в том, что наша дружба не состоялась.

— Чарлз, давай ближе к делу, — резко заметила Сара. — Что ты хочешь рассказать мне?

— Я пытаюсь объяснить тебе, почему твой муж так сильно ненавидит меня, дорогая Сара. — Велдон так и сиял от возбуждения, стараясь продлить удовольствие, затем внезапно выпалил: — Твой муж торговал своим телом, а я выгнал его из своей постели, и за это он никогда не простит меня.

Глава 20

Рассказ Велдона оглушил Сару. Смертельная бледность разлилась по ее лицу. Еще две недели назад она бы просто не поняла, о чем идет речь, но за это время Дженни успела просветить ее.

Бывший жених с издевательской усмешкой смотрел на нее.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, моя дорогая, или я должен все тебе разъяснить?

— Я знаю, о чем ты говоришь, — ответила Сара, едва сдерживая гнев, — и не верю ни единому твоему слову. Ты настоящий дьявол, как правильно заметил мой муж. Тебе не делает чести распространять такую чудовищную ложь.

В какой-то момент Саре показалось, что подобное с ней уже было. Эта сцена напомнила ей точно такую же, когда Микель пытался убедить ее в злостных поступках Велдона. Сара постаралась отогнать эту мысль, чтобы сосредоточиться на происходящем.

— В тебе сейчас говорит вино, — сказала она, — я чувствую его запах.

— Я понимаю, что в это трудно поверить, Сара, — вкрадчиво продолжал Велдон, — но это не значит, что я лгу. Ты никогда не замечала шрама на его левом бедре?

Сара застыла.

— У него много шрамов, — ответила она.

— Этот вырезан в виде буквы X и очень заметен. Он сам вырезал на своем теле эту букву в знак глубокой любви ко мне, в чем он меня уверял. Мне тогда казалось, что он сошел с ума.

Велдон заметил, как Сара вздрогнула, и продолжал с еще большим энтузиазмом:

— X — начальная буква слова «хозяин», которым он меня считал. Он требовал, чтобы я взял его с собой в Англию, и обещал быть вечным рабом любви.

Глаза Велдона стали маслеными.

— Конечно, это было соблазнительно, но не мог же я и впрямь взять его в Англию. Для меня твой муж был небольшим развлечением, данью североафриканским обычаям. Я просто поддался искушению — тогда он был очаровательным мальчиком, гораздо лучше, чем сейчас. А какой темперамент! Наверняка ты уже успела заметить, какой он темпераментный.

— Ты мне отвратителен, — прошептала Сара, пытаясь вытащить руку, которую Велдон все еще крепко сжимал. — То, что ты знаешь об этом шраме, еще ни о чем не говорит.

— Но заметь, что я знаю о нем уже много лет. Жаль, что я не сохранил его любовных писем. Ты бы нашла их очень убедительными. Они написаны безграмотно, но красноречиво свидетельствуют о том, чего он хотел от меня. Хочешь, я расскажу тебе подробнее?

Не ожидая согласия Сары, Велдон стал цитировать ей целые куски, используя при этом самые грязные выражения, которые она с трудом понимала.

У Сары закружилась голова, и она оступилась, но твердая рука Велдона поддержала ее.

— Не падай в обморок, Сара, — сказал он резко. — Пораскинь мозгами и посмотри правде в глаза. Разве ты не знаешь, что от любви до ненависти один шаг, а он ненавидит меня всеми фибрами своей души. Он часто говорил мне, что будет любить меня всю жизнь. Я думал, что это мальчишество и он скоро забудет меня, а на деле вышло, что он все это время разыскивал меня, чтобы отомстить. И вот теперь этот отвергнутый любовник хочет уничтожить меня.

Вспомнив, что рассказывал Микель о несчастном случае с первой женой Велдона, Сара покачала головой.

— Нет, здесь не личная вражда. Я думаю, у него есть другие причины ненавидеть тебя.

— Вот как? Значит, он уже постарался обвинить меня во всех смертных грехах! — Велдон рассмеялся, заметив, как Сара изменилась в лице. — Не верь ему. Мое слово против его. Ты ведь знаешь, что никто и никогда до него не ставил под сомнение мою репутацию. А кто он такой, чтобы обвинять меня. Твой кузен нашел его где-то в Азии. Он использовал лорда Росса, чтобы проникнуть в высшее общество, а сейчас он использует тебя.

— Я больше верю своему мужу, чем тебе, — твердо заявила Сара.

— Твой муж! — фыркнул Велдон. — Знаешь, почему он женился на тебе, Сара? Отнюдь не ради твоих красивых глаз. И конечно, не твое состояние было тому причиной. Он сейчас и сам богатый человек.

— Он женился на мне, потому что любит меня, — сказала Сара.

Хотя Микель никогда и не говорил ей о своей любви, но она верила, что он любит ее. Все его поведение подтверждало это.

— Неужели он говорил тебе о любви? — удивился Велдон. — Хотя он большой мастер говорить людям то, что они хотят услышать. — Губы Чарлза скривились в презрительной усмешке. — До чего же ты наивна! Слушай меня внимательно, глупая потаскушка. Он женился на тебе, потому что не может заполучить меня. Он считает, что через тебя будет ближе ко мне. Он также думает, что, отняв у меня невесту, нанес мне сердечную рану. Но он глубоко ошибается. Он просто слегка задел мое самолюбие. Надо отдать должное его фантазии.

— Я всегда знала, что тебя интересует только мое состояние и положение в обществе, — сказала Сара, стараясь не обращать внимания на злые слова Велдона. — Но Микель не такой, как ты. Он не соблазнял меня, и отец не требовал, чтобы он на мне женился. Он сделал это по доброй воле, и ему даже пришлось уговаривать меня, чтобы я вышла за него замуж.

— Значит, ты все еще сомневаешься, что я говорю правду? Никакие доводы не убеждают тебя в том, что ты вышла замуж за сумасшедшего? — Чарлз так сдавил Саре пальцы, что она вскрикнула. — Знаешь, о чем мы говорили здесь, на балу? Он угрожал мне, обещая уничтожить меня, если я снова не стану его любовником. Когда я отказал ему, он поволок тебя в пустую комнату и сделал все, что хотел сделать со мной. Ты стала жертвой его ненасытных желаний.

«Господи, неужели этот танец никогда не кончится?» — думала Сара, чувствуя, как кружится голова и к горлу подступает тошнота. Она любила Микеля, однако чувствовала, что недостаточно знает его и поэтому не может полностью ему доверять. Ей бы очень хотелось не верить злобным обвинениям Чарлза, но червь сомнения уже закрался в ее душу.