Падшие ангелы (№5) - Расколотая радуга

— Лэрд изъявил желание переговорить с вашим мужем с глазу на глаз. — Дэвин едва сдерживал смех. — Не думаю, что это опасно.

Бедный Майкл. Ему пришлось заплатить высокую цену за то, что его выхаживали после ранения в Брюсселе. Полчаса спустя он и дед присоединились к остальным, и Кэтрин нисколько не удивило, что оба выглядели усталыми.

Майкл подошел к Кэтрин.

— Не хочешь подышать свежим воздухом на балконе?

— С удовольствием.

Они вышли. Закрыв за собой французские двери, Майкл обнял ее за плечи.

— Пусть все видят, какие мы нежные супруги, — прошептал он.

Кэтрин улыбнулась и, в свою очередь, обвила рукой его талию.

— Дед устроил вам настоящий допрос?

Майкл округлил глаза.

— Хуже, чем во французском плену. Лэрд, похоже, слышал о поведении Колина, высказал мне все прямо в лицо и заявил, что я недостоин его внучки, с чем, разумеется, я немедленно согласился.

И смеясь, и ужасаясь, Кэтрин воскликнула:

— Какой кошмар! Надеюсь, это немного смягчило его?

— В конце концов да. Я что-то болтал ему о жестокостях войны, способной толкнуть человека на безрассудство, и обещал, поскольку чудом остался в живых, изменить всю мою жизнь. — Майкл вдруг помрачнел. — Как-то неловко обманывать старика. Характер у него, разумеется, тяжелый, но нет сомнений, что он заботится о своих подданных.

Кэтрин прикусила губу.

— Жаль, что я поставила вас в трудное положение. Ведь с самого начала вы предупреждали меня о возможных осложнениях.

Он крепче обнял ее.

— По-моему, это тот самый случай, когда цель оправдывает средства. Вы станете отличной хозяйкой Скоала. Но сначала необходимо убедить вашего деда в нашей полной надежности и в прочности нашего брака. Как человек старомодный, он считает, что женщина должна иметь мужа.

— Что же, давайте продемонстрируем им нашу супружескую любовь.

Она встала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам, желая выразить ему тем самым свою благодарность и не ожидая столь бурной реакции с его стороны. Задохнувшись, он впился губами в ее губы, и они раскрылись навстречу его поцелую. Сладкая истома охватила Кэтрин, и она почувствовала, что слабеет под напором его всепоглощающей силы… В то же время она ощутила прилив бодрости, усталость исчезла.

О таком поцелуе Кэтрин и мечтать не могла, потому что за всю свою жизнь не испытала ничего подобного. Она то сжимала Майкла в объятиях, то отпускала. С первой же встречи она почувствовала влечение к Майклу, с его мужественной силой, способной прогнать все ее страхи, заворожившей ее.

Майкл все крепче и крепче прижимал Кэтрин к себе, гладил ее по спине, но стоило ей почувствовать, как вжалась в живот его упругая плоть, как она вернулась к действительности и едва не закричала.

Однако в случившемся виновата была она. Кэтрин положила руку на плечо Майклу, отступила на шаг и беспечным тоном произнесла:

— Теперь ни у кого не возникнет сомнений, что мы муж и жена.

Майкл был в шоке от неудовлетворенного желания. И Кэтрин, заметив, как бешено пульсирует у него жилка на шее, испытала стыд. Она потеряла контроль над собой, а расплачиваться пришлось Майклу.

Однако он был сильнее ее, быстро справился с собой и обратил все в шутку.

— Мы, пожалуй, перестарались. Супруги со стажем редко целуются так, тем более во время обеда. Это еще больше убедило всех в незыблемости нашего брака.

Он взял ее за подбородок, коснулся губами ее губ, но когда Кэтрин невольно опустила голову, то увидела, что он совершенно спокоен. Зато ее снова бросило в жар. Почему судьба так несправедлива к ней. Насколько легче жилось бы без всяких там желаний и страстей.

Майкл легонько подтолкнул ее к дверям.

— Пожалуй, мы исполнили свой долг, как образцовые гости, и теперь можем с честью удалиться. Я даже не замечу, что сплю на полу, до того вымотался.

Он, возможно, и не заметит, а от нее не ускользнет ни единый его вздох.

Майкл полночи провел без сна, ощущая себя так, словно посягнул на супружескую верность. Он никак не мог забыть тот чертов поцелуй и искаженное гримасой лицо Кэтрин. Слава Богу, что все произошло по ее инициативе. Впрочем, у нее не было дурных намерений, это он обезумел от страсти.

Когда она отпрянула от него, он прочел в ее глазах негодование, даже страх, и возненавидел себя. Ведь она доверяла ему, как другу, в ситуации, от которой в значительной степени зависела ее жизнь. Но этот проклятый поцелуй насторожил ее. Как она смотрела на него, когда он запирал спальню! Она боится его. Ни слова не произнесла, идя за ширму переодеваться.

Наконец она появилась в широком, просторном халате, но когда скользнула под одеяло, выглядела очень соблазнительно.

Майкл изо всех сил старался напустить на себя равнодушный вид, словно находиться с ней в одной комнате было для него вполне обычным делом. Он устроил себе постель как можно дальше от кровати и, прежде чем переодеться и улечься, погасил свечи.

Кэтрин, видимо, это успокоило, потому что она задышала ровно и спокойно. Майкл позавидовал ее чистой совести — она была скорее святой, чем грешницей, хотя ответила на его страстный порыв, о чем он, как человек порочный до мозга костей, подумал с радостью. Верная своему настоящему мужу жена, она хотела его так же сильно, как он ее. И это создавало дополнительную опасность.

Глядя в темноту и слушая отдаленный шум моря, Майкл гадал, хватит ли у них благородства удержаться от фатальной близости.

Глава 23

Кэтрин запрокинула голову и рассмеялась ветру:

— Как красиво!

Майкл молча согласился, хотя взгляд его был прикован к ее залитой солнцем фигуре, а не к волнам, бившимся далеко внизу о скалы. Кэтрин выглядела неправдоподобно, как на рисунке Кеннета, где он изобразил ее сиреной на диком скалистом берегу, которая песней заманивала моряков в пучину. Наверняка они умирали счастливыми, если, конечно, сирена была так же хороша, как Кэтрин.

Дэвин Пенроуз показывал мнимой супружеской чете достопримечательности острова, что же до местных жителей, то те вели себя с внучкой лэрда весьма сдержанно, переходя недоверчивый взгляд с Кэтрин на констебля, затем на Майкла и снова на Кэтрин. Просто так островитяне никого не принимали, это надо было заслужить.

Майкл подозревал, что красота в данном случае не идет ей на пользу: трудно поверить, что такая красивая женщина может быть серьезной. Но со временем они в этом убедятся.

— Сам остров невелик, — говорил Дэвин, — но настолько изрезан, что тянется на целых сорок миль.

Он указал на идущую вниз скалистую дорогу.

— Там находится Датская пещера. Рядом небольшой пляж, в следующий раз, если захотите, провожу вас туда. Отличное место для пикника.

— Если только чайки не украдут еду, — с улыбкой заметила Кэтрин. — Никогда не видела такого количества чаек.

— Здесь их не убивают, запрещено, — сообщил Дэвин. — В тумане их крик предупреждает моряков о том, что рядом земля.

Майкл козырьком приложил ладонь ко лбу и посмотрел на солнце.

— Вдалеке виднеется еще один остров или это мираж?

— Это Бон, наш сосед. Он почти такой же величины, как и Скоал. Неужели вы о нем не слышали?

— Боюсь, что нет, — ответила Кэтрин. — Какое странное название.

— Не такое уж странное, если учесть, что его дали острову викинги, — сухо произнес Дэвин. — Наш остров они назвали Скоал, что на старинном языке викингов означает «череп». Произнося тост воинов «скоал!», вино пили из черепа убитого врага. А соседний остров викинги назвали Бон, что в переводе означает «кость».

Предварительно заручившись согласием Кэтрин, Дэвин вытащил глиняную трубку и набил ее табаком.

— Бон — это часть округа Скоал и тоже принадлежит лэрду.

Кэтрин смотрела вдаль на увенчанные белоснежными барашками бушующие волны.

— Там кто-нибудь живет?

— Это несчастливое место.

Дэвин прикрыл трубку от ветра и раскурил.

— Там полно морских птиц, есть овцы и крупный рогатый скот, но за последние сто лет ни один человек не селился на Боне.

— А почему он считается несчастливым? — поинтересовался Майкл.

— Когда-то там жили ирландские монахи, как и на Скоале, но однажды во время пасхальной службы викинги их вырезали, ни одного не оставили. После этого на острове не скоро появились жители. Сначала все шло неплохо. А потом чума унесла всех мужчин, женщин и детей. С тех пор там больше никто не селится.

Констебль печально смотрел на море.

— Есть и другие сложности. На Боне почва скалистая, неплодородная, не то что здесь. Кроме того, добраться туда непросто, море бурное, течение сильное, хотя от Скоала до Бона всего две мили.

Заинтригованная, Кэтрин спросила:

— А можно нам его посмотреть?

— О да, с опытным лодочником и в тихий день. Мы отправляемся туда раз или два в году, чтобы постричь овец и забить часть скота. Мясо жесткое, зато на Скоале остается больше места для сельскохозяйственных культур.

— Ведь Скоал — это маленькое королевство, да? — поинтересовалась Кэтрин. — Жители, чьи корни уходят в прошлое на столетия, почти полностью себя обеспечивают, знают и любят каждый дюйм здешней земли. Вы тоже вносите свою лепту и наверняка гордитесь этим?

Дэвин судорожно сжал в зубах трубку, уголок рта нервно задергался. Кэтрин ничего не заметила, потому что не могла оторвать взгляд от Бона, но Майкл увидел и удивился. Интересно, чем вызвана такая реакция у обычно выдержанного человека? Казалось бы, он должен радоваться похвале женщины, которая может стать его хозяйкой.

Дэвин долго молчал, потом вынул изо рта трубку и очень спокойно произнес:

— Я просто делаю свою работу. Каждый на Скоале вносит свою лепту. Мы нуждаемся друг в друге, и у нас все построено на доверии. Здесь никто не запирает дверей.

Возвращаясь к тому месту, где были привязаны лошади, они увидели, как из-за сучковатых деревьев появилась Гли-нис Пенроуз с двумя мальчиками. Третьего ребенка жена управляющего несла на сделанной из шали перевязи.

Глинис приветливо улыбнулась Кэтрин и Майклу, а мальчики стали весело прыгать вокруг отца.

— Здравствуйте. Это Джек и Нед, — смеясь, представила своих сыновей Глинис. — Думаю, они видели утром, как вы ехали верхом, и захотели с вами познакомиться. Ваш приезд — самая волнующая новость на Скоале за многие годы.

Мальчики вежливо поклонились Кэтрин, но гораздо больше заинтересовались Майклом. Джек, сверкая своими «островными глазами», спросил:

— Вы участвовали в сражении при Ватерлоо, капитан Мельбурн?

Майкл сказал, что участвовал, и тут на него посыпались вопросы. Неду, который был младше брата года на два, такому же голубоглазому, как мать, нравилась кавалерия, а Джек, очень умный и одаренный, боготворил пехоту.

Когда Майкл наконец удовлетворил любопытство детей, Кэтрин спросила:

— Кто самый младший в семье?

— Эмили.

Глинис вынула малышку из перевязи.

— Хотите ее подержать?

— О да.

Кэтрин с восторгом взяла ребенка.

— Какая милая крошка. Я — Кэтрин, твоя кузина. Ты мамина любимица?

Она потерлась носом о носик девочки.

— И папина тоже?

Эмили радостно залепетала, потянулась к Кэтрин своими пухлыми ручками, и вскоре между ними завязался понятный только им обеим разговор.

Глаза Кэтрин лучились, и, глядя на нее, Майкл почувствовал, что к горлу подступил комок. Именно о такой спутнице жизни он мечтал. Любящая мать, очаровательная женщина, покорившая его сердце, заботливая сиделка, которая спасла его, рискуя жизнью. Жена — но чужая.

И все же он желал ее. Желал страстно, всем своим существом. И не жалел об этом даже в минуты горького прозрения, хотя это было так трудно. Но он готов был на любые муки, только бы быть рядом с Кэтрин.

— Какая прелесть, — сказала Кэтрин, передавая смеющуюся малышку матери. — Кстати, я заметила, что у детей на острове волосы либо темные, как у меня, Дэвина и Джека, либо совсем светлые, как у вас, Неда и Эмили. Других не видела. Таких, например, как у моего мужа. — Она с улыбкой взглянула на Майкла. — Но в нем нет ни капли островной крови. В действительности же в жилах Майкла текла и ее кровь, и не одна капля, но Майкл решил, что в данном случае Кэтрин имела в виду совсем другое.

— Вы правы, — задумчиво протянула Глинис. — Видимо, нашими предками были либо светловолосые скандинавы, либо черноволосые кельты.

— В старинной легенде говорится о том, что «островные глаза» достались здешним жителям от волшебного существа Селкие, тюленя, который на суше превращается в человека, — сказал управляющий.

— Это прекрасная сказка, — продолжала Глинис — Селкие полюбил красавицу с черными как вороново крыло волосами и ангельской улыбкой. Но на сушу он мог выходить только при полной луне, а она не могла встретиться с ним в море. Они стали любовниками, и она забеременела. Но у красавицы был муж, и когда он увидел в глазах ребенка море, он взял большой лук, отправился к Тюленьей скале и поразил соперника. Говорят, что в полнолуние дух Селкие все еще зовет свою возлюбленную.

— Мораль такова, что супружеская измена до добра не доводит, — сухо произнес Майкл.

— В англосаксах нет ни капли романтики, — насмешливо ответила Глинис.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Майкл. — Я ярый сторонник высокой морали.

Управляющий взглянул на карманные часы.

— Пора ехать к лорду Хэлдорану на чай, — сказал он и с улыбкой обратился к жене: — К обеду вернусь.

Кэтрин и Майкл попрощались с Глинис и мальчиками и снова отправились в путь.

С полмили они взбирались вверх по скалистой тропе. Плодородные поля сменились жестким кустарником, прибитым к земле постоянными ветрами. У поворота Дэвин остановился.

— Лорд Хэлдоран живет на Малом Скоале. Это за перешейком, небольшой естественной дамбой, соединяющей обе части острова.

Брови Майкла поползли вверх, когда он увидел узкую каменистую дорожку, а далеко внизу бьющиеся о скалы волны.

— В справочнике говорится, что ширина перешейка всего десять футов и расположен он в сотнях футов над уровнем моря, но автор мог ошибиться.

— Просто он допустил маленькую неточность, нарочно, чтобы напугать путешественников. В некоторых местах ширина перешейка — целых двенадцать футов, — с мрачным юмором произнес Дэвин. — Но животные нервничают, поэтому лучше идти пешком.

Они спешились и отправились дальше, ведя лошадей за собой. Вдруг Кэтрин остановилась и посмотрела вниз, ветер трепал ее платье.

— Почему здесь нет перил? — спросила она, стараясь перекричать грохот волн.

— А зачем? — удивился Дэвин. — Вниз свалился только один человек, да и то потому, что был пьян. Жители острова знают, что здесь нужно проявлять осторожность.

Кэтрин с сомнением посмотрела на скалы внизу. Если она станет хозяйкой Скоала, то непременно распорядится поставить перила.

— Кстати, вон тот островок — это Тюленья скала, где, согласно легенде, был убит Селкие.

И в самом деле, на одной из скал нежились на солнце тюлени. Кэтрин попыталась представить себе, как залитый лунным светом тюлень выбирается на берег и превращается в человека.

Если он был так же высок, гибок и силен, как Майкл, с такими же завораживающими глазами, то можно понять женщину, забывшую честь и разум…

Со вздохом Кэтрин двинулась дальше по перешейку. Измена ей не грозила, у нее больше не было мужа. Неразрешимая дилемма была в ней самой.

Рагнарок располагался всего в нескольких минутах езды верхом за перешейком, у края скал. Хотя название и было старинным, сам дом выглядел почти современно. Его спокойные античные линии странно смотрелись в этом диком, насквозь продуваемом ветрами месте.

Когда они подъехали, Дэвин не стал слезать с лошади.

— Если не возражаете, я вас здесь покину. У меня много дел. Не заблудитесь на обратном пути?

— Не беспокойтесь, — ответил Майкл, помогая Кэтрин слезть с лошади. — Скоал не так велик, чтобы на нем можно было заблудиться.

Констебль коснулся края шляпы и снова пустился в путь по тропе. Глядя ему в след, Кэтрин сказала:

— Мне кажется, ему не хотелось идти к лорду Хэлдорану. Но почему?

Не успел Майкл ответить, как из дома вышел широкоплечий, мускулистый человек с изуродованным шрамами лицом.

— Меня зовут Доил, — сообщил он. — Я отведу ваших лошадей на конюшню.

Передавая поводья Дойлу, Кэтрин внимательно на него посмотрела. Его смуглое лицо ей показалось знакомым. Возможно, она видела его в Брюсселе, среди слуг, сопровождавших Хэлдорана, когда он отвозил Эми и семью Моубри в Антверпен. Лондонский акцент Доила выдавал в нем чужака, а лицо в шрамах делало его похожим на бандита. Как и сам дом, он выглядел довольно странно в этом отдаленном уголке.

Их проводил в отделанную мрамором прихожую слуга, тоже грубого вида лондонец. Хэлдоран, видимо, держал слуг, способных выполнять еще и роль стражников.

Наконец к ним спустился с лестницы сам хозяин,

— Приветствую вас, кузина Кэтрин и капитан Мельбурн. Как вам наш остров?

— Самобытный и очень красивый.

Кэтрин отдала слуге шляпу и хлыст.

— Возможно, не очень богатый, но очень ухоженный. Впрочем, признаков бедности я не заметила.

— Во всяком случае, все здесь сыты, обуты, одеты и имеют крышу над головой, чего не скажешь о каждом жителе материка.

Здороваясь, Хэлдоран, к великому неудовольствию Кэтрин, задержал ее руку в своей, после чего провел их в гостиную.

За чаем они, как и полагается, вели светскую беседу. Кэтрин рассказывала о своих впечатлениях, а Майкл больше молчал, но, как ни странно, все внимание было приковано к нему.

— Не желаете ли осмотреть Рагнарок? — спросил лорд после чая. — Он необычайно красив.

— С удовольствием, Клайв, — ответила Кэтрин, назвав его, как он просил, по имени.

Хэлдоран провел их по первому этажу, рассказывая всякие истории о доме. Кэтрин здесь поправилось больше,

чем она ожидала, У кузена был превосходный вкус и страсть к коллекционированию красивых вещей. Нельзя было не залюбоваться великолепной полированной мебелью, восточными коврами, прекрасными картинами.

Экскурсия завершилась в дальнем уголке верхнего этажа.

— Полагаю, капитан, это вас заинтересует, — сказал Хэлдоран, открывая последнюю дверь, за которой была галерея с широкими окнами на море. Кэтрин не сразу заметила висевшие на стенах застекленные полки с целой коллекцией оружия: старинными мечами, алебардами, кинжалами.

Оглядевшись, Кэтрин плотно сжала губы. Она выросла среди военных, но к оружию испытывала неприязнь. Вымытые до блеска окна никак не гармонировали с металлическим блеском смерти на стенах.

— Такую коллекцию я видел только в замке Хайлэнд, — заметил Майкл. — Здесь есть уникальные виды оружия.

Хэлдоран достал с полки необыкновенно длинный пистолет и с вожделением, словно женщину, погладил латунный ствол.

— Шестизарядный, один из первых многозарядных пистолетов, ему почти двести лет. Заряжается тяжело, часто дает осечки, но экземпляр интересный.

Майкл с профессиональной тщательностью осмотрел пистолет и отпустил несколько дельных замечаний, после чего вернул его Хэлдорану, а тот, в свою очередь, положил пистолет обратно на полку.

— У меня есть несколько превосходных мечей. Вы слышали о дамасской стали?

— Если не ошибаюсь, ее очень долго куют, бьют как слоеное тесто, — ответил Майкл. — Говорят, дамасские клинки гораздо острее европейских.

— Так и есть.

Хэлдоран вытащил трутницу и зажег стоявшую на шкафчике свечу.

— Вот, взгляните!

Он выбрал изящно изогнутый меч и, взявшись обеими руками за рукоятку, одним движением запястья опустил его на свечу. Клинок вошел в воск с дьявольской быстротой, но свеча не раскололась и продолжала гореть.

Кэтрин шумно вздохнула:

— Никогда не думала, что меч может быть таким острым.

— Хорошо, что я никогда не сталкивался лицом к лицу с французом, вооруженным таким клинком, — добавил Майкл. — Страшно подумать, что стало бы с моими мышцами и костями.

— Зрелище малоприятное.

Хэлдоран положил меч на место и достал с другой полки какой-то необычный предмет.

— Вы когда-нибудь видели индийский боевой нож, капитан? Рукоятка у него расположена под определенным углом, благодаря чему он обладает удивительной проникающей способностью. Как утверждают, в ближнем бою оружие это разит насмерть.

Разговор был чисто мужской, и Кэтрин отошла к окну. Было что-то отвратительное в страстной любви Клайва к оружию. «Интересно, — подумала Кэтрин, — как бы он повел себя в бою, где рушатся все романтические представления о войне?»

Дом стоял на скале, и из окна открывался великолепный вид на море. Во время утренней прогулки Кэтрин заметила несколько уютных местечек, где берег был отлогим. Однако в основном здесь высились мрачные скалы. В отдалении

вырисовывались темные очертания Бона. Скоал — череп, Бон — кость. Неужели именно здесь ей суждено провести всю оставшуюся жизнь?

— Что вы думаете о нашем уважаемом управляющем, Кэтрин? — раздался у нее за спиной голос Хэлдорана. Она повернулась, опершись рукой о подоконник.

— Дэвин? По-моему, он отлично осведомлен об острове, а арендаторы любят и уважают его. Деду повезло с таким работником.

— Человек он, безусловно, опытный и знающий, но я говорю о другом. Разве вы не испытали к нему более сильного чувства? Чувства родства?

— Что вы хотите сказать? — спросила раздосадованная Кэтрин. — Дэвин мне симпатичен, но мы едва знакомы. О каком родстве вы ведете речь?

— Так вот, — пояснил Клайв со злорадной улыбкой, — умница Дэвин, милый и симпатичный, ваш двоюродный брат.

— Я думала, моя мать единственный ребенок в семье.

— Так оно и было. Дэвин — ваш брат по отцовской линии, незаконный сын Хэралда и девушки с острова.

— Значит, он внук лэрда? — Кэтрин во все глаза смотрела на Клайва. — А дед знает об этом?

— Не только дед. Все на острове знают. Когда Хэралду исполнился двадцать один год, он объявил, что хочет жениться на своей зазнобе из крестьянской ветви Пенроузов. Лэрд тут же отправил его в длительное путешествие, но было слишком поздно, крошка забеременела. Она скрывала это даже от родных, пока было возможно, а потом умерла в родах, зовя своего любовника. Ребенка воспитали ее родители.

Все это Хэлдоран рассказывал с веселым блеском в глазах.

— Вернувшись и узнав о случившемся, Хэралд так и не простил отца. Он стал заботиться о ребенке, дал ему образование, однако официально призвать его своим сыном не смог.

Кэтрин судорожно сжала пальцами подоконник. Теперь она поняла, почему обменялись накануне встревоженными взглядами Глинис и Элис Мэттьюз, когда зашел разговор о ее ближайших родственниках.

— Иными словами, будь Дэвин законнорожденным, он стал бы следующим лэрдом Скоала.

— Разумеется. Только вряд ли лэрд официально признает своего незаконнорожденного внука. Я подумал, что вы должны все знать, поскольку это давно не секрет.

— Полагаете, Дэвин в обиде на мою жену как на потенциальную наследницу? — спросил Майкл, спокойно выслушав все до конца.

— Возможно, но только чуть-чуть. При его флегматичности он вряд ли предпримет что-либо. Предпочтет остаться управляющим и будет добросовестно работать.

Он закрыл эту тему так же внезапно, как и открыл, подошел к стойке с ружьями и вытащил длинную винтовку.

— Это американская винтовка из Кентукки. Она выглядит примитивной, зато никогда не дает осечек. Впервые такую вижу. Сейчас сами убедитесь.

Хэлдоран зарядил ружье, открыл окно, впустив в комнату влажный воздух и крики чаек, и прицелился. Выстрел прозвучал оглушительно. Издалека донесся крик чайки, камнем упавшей в море. Остальные птицы разлетелись в разные стороны. Кэтрин вздрогнула.

— Хороший выстрел, — холодно произнес Майкл. — Но разве на острове убивать чаек не запрещено?

— Одной больше, одной меньше, не все ли равно. Вы солдат и, разумеется, стреляете лучше меня. — Хэлдоран с вызовом повернулся к Майклу.

— Необязательно, — возразил тот. — Для офицера главное — вести за собой людей, а не стрелять по врагу.

— Не надо скромничать. Ну-ка, испробуйте эту винтовку. На Скоале полно чаек, и нечего их жалеть.

Хэлдоран снова зарядил ружье и, после минутного колебания, Майкл с решительным видом взял его у лорда.

— Я не местный житель, и мне не хочется нарушать закон, — сказал он, посмотрев в окно. — Видите вон тот куст на мысу? В него я и буду целиться. В верхнюю ветку.

Кэтрин, прищурившись, смотрела на куст. Он был едва различим и к тому же покачивался на ветру. С такого расстояния невозможно было попасть в цель.

Покосившись на Хэлдорана, Кэтрин заметила, что он улыбается.

Майкл с беспечным видом прицелился и нажал на спусковой крючок. Далеко на мысу верхняя ветка куста подпрыгнула и тут же упала в море.

Хэлдоран остолбенел.

— Неплохо, — сдержанно произнес он. — Вы отличный стрелок.

— Оружие отличное, — уклончиво ответил Майкл, возвращая ружье.

— А в фехтовании вы тоже сильны? — язвительно спросил Хэлдоран.

Майкл пожал плечами:

— Нет, не силен, хотя защищаться умею.

Кэтрин беспокойно наблюдала за необъявленной войной двух мужчин, где Хэлдоран наступал, а Майкл оборонялся. Кэтрин не понимала, чего добивается ее чертов кузен, но все это ей не нравилось, и она сказала:

— Нам пора ехать. Большое спасибо за приглашение, Клайв.

— Не спешите, Кэтрин, задержитесь немного. — Он достал с полки две кавалерийские сабли. — Мне хочется посмотреть, на что еще способен ваш муж.

Он бросил Майклу одну саблю, которую тот поймал на лету, взмахнул второй и, насмешливо крикнув «Берегитесь, капитан!» без лишних слов ринулся в бой.

Глава 24

С замиранием сердца Кэтрин смотрела, как Хэлдоран направил саблю прямо в грудь Майклу. Но Майкл отбил удар, прежде чем она крикнула:

— Клайв, вы что, рехнулись? Ведь это же безумие — сражаться небезопасными клинками!

— Чепуха!

Клайв сделал выпад, и раздался неприятный звук удара металла о металл.

— Это просто спорт. Раненых не будет. В общем, неопасно. Верно, капитан?

— Не опаснее, чем игра в шарады, — с иронией отозвался Майкл, парируя очередной удар. — Одно удовольствие для спортсмена.

— Рад, что вы согласны со мной. — Испытывая и дразня Майкла, Клайв подкреплял каждое слово выпадом.

— Но самый замечательный спорт — это охота в центральных графствах. Вы когда-нибудь охотились там?

— К сожалению, не приходилось, но хорошо поохотиться можно в разных местах.

Изящным движением Майкл отвел саблю Хэлдорана.

— В Испании мы устраивали замечательный гон с местными охотничьими собаками — грейхаундами.

— Звучит грубовато, но забавно.

Хэлдоран сделал очередной выпад. Сабли лязгнули, ударившись одна о другую. Оба умолкли, слышалось лишь их учащенное дыхание. В схватке они уже передвинулись к центру галереи. Клайв был первоклассным фехтовальщиком и умел использовать любое проявление слабости противника. Майкл действовал медленно, осторожно.

Кэтрин наблюдала за ними в напряженном молчании. Она не верила, что это всего лишь спортивное состязание, как утверждал Хэлдоран, и очень опасалась за Майкла, — ведь Клайв мог его ранить или того хуже. В конце концов она поняла, что Майкл отступает нарочно. Его удары были не так эффектны, как у Хэлдорана, однако он прекрасно владел ситуацией, искусно обороняясь. Хэлдорану так и не удалось загнать его в угол. Майкл демонстрировал блестящее мастерство. Понять это мог лишь тот, кто хорошо его знал.

Неожиданно Хэлдоран прорвал оборону противника, и Кэтрин охнула, увидев клинок у горла Майкла. Только в последний момент он отвел роковой удар. Клинок Хэлдорана лишь слегка задел запястье Майкла, оставив на нем багровый след.

— Дорогой друг, я так сожалею. — Хэлдоран отступил, клинок дрогнул в его руке. — Я не хотел крови, просто потерял голову. Такое наслаждение сразиться с достойным соперником.

Извинение прозвучало фальшиво, в глазах его был триумф.

— Стоит ли извиняться из-за какой-то царапины!

Майкл положил саблю на полку и достал носовой платок.

С сильно бьющимся сердцем Кэтрин подбежала к нему, осмотрела рану. К счастью, это и в самом деле оказалась царапина. Она забинтовала ее платком и с яростью посмотрела на Хэлдорана:

— Странные у вас представления о спорте.

— Такое больше не повторится, — заявил Клайв. — В следующий раз воспользуемся тупыми саблями. Трудно было отказать себе в удовольствии схватиться с настоящим профессионалом. Вы снова умолчали о своих способностях, капитан!

— Просто я хорошо усвоил, что надо делать.

Майкл натянул рукав на запястье.

— Благодарю за прием, было очень интересно, — обратился Майкл к Хэлдорану.

— Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие. Общество на острове весьма скучное.

Клайв притворно вздохнул.

— Завтра я на несколько дней отправляюсь в Лондон. Надеюсь застать вас, когда вернусь.

— Не задерживайтесь, — деланно улыбаясь, сказала Кэтрин, подумав при этом, что лучше бы он вообще не вернулся.

Они оседлали лошадей и пустились в обратный путь. Пока ехали по перешейку, Кэтрин молчала, а потом произнесла ледяным тоном:

— Какого черта вы позволили ему втянуть себя в поединок?

— Позволил? Но он напал на меня, что я мог сделать!

— Прекратить это сразу, — она с досадой взглянула на Майкла, — вместо того чтобы нарочно отступать. Ведь вы лучше деретесь, чем он.

— Значит, вы догадались? А мне казалось, что я хороший актер! — Он улыбнулся. — Ваш кузен неплохо владеет саблей, но он не профессионал. И, к несчастью, не любит проигрывать. Мой выстрел был лучше, и лорд решил взять реванш, хоть в чем-то меня перещеголять. Я дал ему эту возможность, иначе мы не смогли бы уйти.

— А если бы он вас тяжело ранил? — почти крикнула Кэтрин.

Майкл поднял брови:

— Впервые вижу, как вы сердитесь. Не знал, что святые способны терять самообладание.