Элис горячо ответила на его поцелуй. Она обвила руками его шею, и вскоре они оба вытянулись на полу. Прикосновение к ее стройному телу возбудило Реджи куда сильнее, чем самое лучшее бренди. Наклонившись, он поцеловал сквозь ткань платья ее грудь, чувствуя, как сосок мгновенно затвердел под его губами. Элис застонала и выгнулась навстречу Реджи. Он было принялся расстегивать платье Элис, но стон, который она издала, слегка отрезвил его, напомнив, что они находятся в библиотеке. Он неохотно отодвинулся и встал. Элис открыла глаза.
      - Не останавливайтесь, - прошептала она. - Не останавливайтесь хотя бы на этот раз.
      - Я и не собираюсь. - Тяжело дыша, Реджи поднял ее с пола и поставил на ноги. - Просто мне не хочется, чтобы это происходило на полу в библиотеке, - вы заслуживаете лучшего.
      Он снова привлек ее к себе для поцелуя, еще более смелого. Элис было все равно, где произойдет то, что должно было наконец произойти. Она уже ни о чем не думала и только наслаждалась тем восхитительным ощущением, которое будила в ней близость любимого. Реджи обхватил ее за талию и повел вверх по лестнице. Тела их тесно соприкасались, заставляя сердца биться все быстрее.
      Наконец они вошли в спальню Дэвенпорта. Чувствуя, что он снова отстранился от нее, Элис невнятно запротестовала.
      - Я не собираюсь никуда уходить. - В голосе Реджи прозвучало сдерживаемое желание. Он запер дверь на задвижку. - Просто я хочу видеть вас всю - каждый дюйм вашего прекрасного тела. Мы с вами очень долго ждали этого момента, не следует торопиться или прятаться друг от друга в темноте.
      Реджи зажег несколько свечей, пока свет не залил постель.
      - Всю-всю, - повторил он, оборачиваясь к Элис. Он стащил с нее платье - теперь на ней не было ничего, кроме тонкой нижней рубашки. Реджи осторожно снял и ее. Она почувствовала, как от этого прикосновения теплая волна пробежала от ее головы к ногам. По тяжелому, хриплому дыханию Реджи нетрудно было понять, насколько нестерпимо овладевшее им желание, какой, оказывается, огромной женской силой обладает Элис Уэстон.
      Не говоря ни слова, она принялась расстегивать на Дэвенпорте рубашку ей тоже хотелось увидеть его обнаженным. Реджи был прекрасен - его широкие плечи, узкая талия и мощные бедра, приобретшие особую рельефность благодаря тяжелой физической работе, наверняка вызвали бы восторг у любого скульптора. Элис нерешительно погладила волосы на его груди, затем рука ее скользнула ниже. Она почувствовала, как напрягаются его мышцы под ее ладонью.
      Реджи затаил дыхание, когда рука Элис коснулась его восставшей мужской плоти, и опустился на кровать, увлекая ее за собой. Верный своему слову, он не торопился, и под лаской его опытных рук и губ, познающих ее тело, страсть Элис росла и распускалась, словно цветок под лучами солнца. Все страхи и сомнения, так долго мучившие ее, улетучились, а ее сладкие ночные грезы превратились в реальность.
      Чувствуя, что она не может больше ждать, Реджи впился в ее губы жадным поцелуем. И все же Элис казалось, что он действует медленно, слишком медленно. У нее мелькнула мысль, что Реджи скорее всего считает, ее девственницей и потому проявляет особую осторожность. Сгорая от нетерпения, она не стала вдаваться в объяснения и прошептала ему на ухо:
      - Пожалуйста, скорее.
      Ощутив в своем теле мужскую плоть, она замерла от удовольствия. В ту же секунду Реджи, застонав, сдался и глубоко проник в нее одним мощным движением. На какое-то время оба замерли, а затем Реджи, восстановивший контроль над собой, стал двигаться размеренно и осторожно, чтобы сделать их взаимное наслаждение как можно более полным и длительным, - пока, как и Элис, не потерял голову окончательно.
      Глава 23
      То, что произошло между ней и Реджи, превосходило самые смелые ожидания Элис. Полной неожиданностью для нее была неизъяснимо сладкая истома, охватившая ее после того, как рассеялся застилавший мозг и душу горячий туман; сюрпризом оказалось и то огромное наслаждение, которое Элис испытывала от близости с мужчиной. Когда Реджи зашевелился, она испугалась, что он собирается встать и уйти, однако тут же вздохнула с облегчением - он перевернулся на бок и привлек ее к себе, так что ее голова уютно опустилась ему на плечо.
      - Я хочу, чтобы ты раз и навсегда перестала думать, будто ты некрасивая, - прошептал он и почувствовал, как тело Элис напряглось. - Я мог бы доказывать тебе это таким же образом всю жизнь, Элли, но, похоже, ты не склонна мне верить, вообразив, что мужчины тебя не хотят. Что послужило тому причиной?
      Элис стало не по себе оттого, что Реджи читал в ее душе, словно в раскрытой книге.
      - Разве моего роста и разного цвета глаз не достаточно для того, чтобы так думать? - поинтересовалась она.
      Элис хотелось, чтобы ее слова прозвучали как можно беззаботнее, однако в голосе явственно слышалась неуверенность.
      - Да, конечно, ты высокая, но Мария, королева Шотландии, была на пару дюймов выше тебя, и при этом ее считали редкой красавицей. - Реджи с нежностью провел рукой по спине Элис. - Если бы ты была ниже ростом, твои ноги не были бы такими красивыми. Ты удивительно пропорциональна, и потом, с тобой очень удобно целоваться. Будь ты хоть на дюйм ниже, это было бы уже не то. Когда ты щеголяла в бриджах, мне все время казалось, что я вот-вот не выдержу и накинусь на тебя.
      - В самом деле? - Элис заглянула ему в глаза, было видно, что слова Реджи ей приятны. - Я действительно люблю носить бриджи и брюки, но только потому, что это очень удобная одежда.
      - Ну разумеется. Тот факт, что это делает тебя ужасно соблазнительной, ты, конечно же, в расчет не берешь. Но все же ты наверняка должна была заметить, как обитатели Стоикленда мужского пола пялят на тебя глаза.
      - Я контролирую их работу, - резонно заметила Элис. - Вполне естественно, что они оказывают мне внимание.
      - Я хозяин этого поместья и плачу им деньги, но на меня они так не глазеют, - со смехом возразил Реджи. - Что же касается твоей убежденности, будто тебе не хватает женственности, - уж не знаю, что ты под этим подразумеваешь, - то готов биться об заклад, что тот, кто хоть раз тебя видел, ни за что ничего подобного не скажет. Ты женщина - от макушки до кончиков пальцев на ногах. - Он потерся лицом о ее грудь, и по всему телу Элис пробежала теплая волна удовольствия. - Что же касается твоей строгости и привычки командовать... - Реджи задумался. - Эти качества действительно тебе присущи, но они не делают тебя менее привлекательной. И наконец, о твоих глазах: они прекрасны, - подытожил он, со смехом уворачиваясь от шутливого удара.
      Элис, поняв, что ее дразнят, попыталась нахмуриться, но ей было так хорошо, что ничего не вышло.
      - Ты смеешься надо мной. Теперь, что бы ты ни сказал, я буду думать, будто ты надо мной подтруниваешь.
      - Ты должна мне верить - все, что я сказал, чистая правда. Приподнявшись на локте, Реджи чмокнул Элис в кончик носа. - Мало того, что у тебя ресницы длиной чуть ли не в ярд, так Бог наделил тебя еще и разными глазами - чудесным карим и замечательной красоты серым, который к тому же то и дело меняет оттенок. Кстати, где это написано, что глаза обязательно должны быть одинакового цвета?
      Элис расхохоталась.
      - Ну а твои ямочки на щеках прямо-таки сводят меня с ума, торжественно объявил Реджи и принялся целовать так ему полюбившиеся ямочки. Затем губы его перекочевали на шею и грудь Элис. Несколько минут спустя он, тяжело дыша, отстранился и пробормотал:
      - В таких условиях мне очень трудно сосредоточиться, но нам надо о многом поговорить. - Он приподнялся на локте, и лицо его стало серьезным. Элли, плотская любовь - один из основных элементов человеческой жизни, и то, что мужчины и женщины почти никогда не говорят о ней свободно и без ложного стыда, - величайшая трагедия. Порядочным женщинам внушают, что полное неведение в этом вопросе и отвращение к физической стороне любви есть признаки утонченности и хорошего воспитания. Прошу тебя - никогда не стыдись своей природы и того, что ты чувствуешь.
      - Я.., я постараюсь, - с трудом выговорила Элис.
      - Любовь между мужчиной и женщиной - та сфера, в которой каждый по-своему уязвим. - Реджи задумчиво намотал на палец прядь волос Элис. Фундаментальная разница между полами состоит в том, что мужчин заботит их способность выполнять роль, отведенную природой самцу, а женщин собственная привлекательность.
      - Правда? - удивилась Элис, которая считала, что страхи по поводу собственной внешности присущи только ей. Дэвенпорт кивнул:
      - Твоя неуверенность в себе сильнее, чем у большинства женщин, и имеет какие-то более глубокие корни. Я бы очень хотел разобраться в них, но, поверь, я не встречал женщин, которых бы не волновала их привлекательность в глазах мужчин. Это свойственно даже общепризнанным красавицам. Строго говоря, красавиц это тревожит даже больше, поскольку вся их уверенность в себе и самоуважение основываются на внешности, а на нее неизбежно накладывает отпечаток неумолимое время. Даже тем женщинам, которые не получают удовольствия от физической близости, бывает просто необходимо чувствовать себя желанными - это дает им власть над мужчинами.
      Судя по всему, она очень многого не понимала в отношениях между мужчинами и женщинами.
      - У меня серьезные сомнения насчет того, что ты беспокоишься по поводу своей мужской состоятельности.
      - Пожалуй, у меня меньше оснований для подобной тревоги, чем у большинства мужчин, - ухмыльнулся Реджи. - И все-таки, Элис, что в твоей жизни произошло такого, отчего ты, глядя в зеркало, не можешь объективно оценить свою внешность?
      Элис пожала плечами и смущенно отвела глаза.
      - Я считаю эталоном женской красоты Мередит, - сказала она. - А сама я очень далека от идеала.
      - Мерри действительно на редкость хороша собой, и я более чем уверен, что для Джулиана она самая красивая женщина на свете. Но красота бывает разной и далеко не всегда является синонимом миловидности. - Реджи осторожно провел пальцем по скулам и подбородку Элис. - Такая красота, как у тебя, не увядает.
      Замерев от его прикосновения, Элис зажмурилась, словно кошка, которую ласкает хозяин.
      - Так что случилось, Элли? - снова спросил Дэвенпорт. - Я буду задавать тебе этот вопрос снова и снова.
      - Я не смогу ничего объяснить, не рассказав тебе историю своей жизни.
      - В таком, случае приступай к рассказу, потому что я не встану с этой постели, пока не услышу всего.
      Мужчинам не понять того, что происходит в женской душе. Внезапно Элис страстно захотелось рассказать Реджи свою историю - без конкретных имен, одну лишь суть всего того, что с ней произошло и в результате чего она стала управляющей имения Стрикленд.
      - Я была единственным ребенком в.., весьма процветающей и благополучной семье. Моя мать умерла, когда я была еще совсем маленькой. Отец больше не женился и обращался со мной скорее как с сыном, нежели как с дочерью. Именно поэтому я еще в детстве много узнала о сельском хозяйстве. Мы с отцом были очень близки. Он жесткий, властный человек, и между нами нередко случались серьезные стычки, но.., мы хорошо понимали друг друга.
      Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я обручилась с одним молодым человеком. Все говорили, что мы замечательная пара. Я просто обожала Рэндольфа, мой отец ему благоволил, а сам Рэндольф делал вид, что влюблен в меня.
      Элис ненадолго замолчала - у нее перехватило дыхание.
      - Делал вид? - переспросил Реджи.
      - Как-то раз, за несколько недель до свадьбы, он неожиданно приехал к нам вместе с другом. Я каталась верхом, но, увидев, как они въехали в усадьбу, стремглав понеслась домой - мне ужасно не терпелось стать женой Рэндольфа, и я от души обрадовалась его визиту. Я знала, что их пригласят в гостиную, в которую вели застекленные двери из сада. Двери были открыты, и я уже готова была войти, но что-то меня остановило.
      Даже сейчас Элис ясно видела слегка колеблемые ветерком синие шторы из узорчатой шелковой ткани, скрывавшие ее от мужчин, и услышала холодный, презрительный голос.
      - Из комнаты меня не было видно. Приятель Рэндольфа спросил у него, с какой стати ему взбрело в голову жениться на.., такой Длинной Мег, как я, да еще и с тяжелым характером. Он сказал, что во мне добрых десять футов роста, такая верста, состоящая из одних костей, не согреет мужчину ночью и что женщина с характером будет держать своего муженька под каблуком. Это уже само по себе было ужасно неприятно. - Элис зябко передернула плечами. Но дальше все стало еще хуже. Я по наивности ожидала, что Рэндольф станет меня защищать, - он ведь довольно часто говорил, что любит меня. Однако вместо этого он.., сказал, что женится исключительно ради денег и что, завладев моим состоянием, уж как-нибудь меня обломает.
      Элис, которую весь этот кошмар уже много лет мучил по ночам, и сейчас почувствовала себя так, словно кто-то ударил ее ножом в живот и повернул лезвие в ране. К ее изумлению, Реджи, будто почувствовав это, положил ладонь ей именно туда, где гнездилась боль.
      - Крепись, Элли, - мягко сказал он, и она ощутила, как из-под его ладони по телу расходятся волны успокаивающего тепла.
      Овладев собой, Элис открыла глаза и сказала со спокойствием, которое еще какой-нибудь час назад казалось ей невозможным:
      - Все это достаточно тривиально. Тебе приходилось переживать вещи пострашнее.
      - Не следует недооценивать собственную боль, - твердо ответил Реджи. Каким бы мелким и незначительным ни казалось событие, спровоцировавшее ее, важно то, насколько глубока душевная рана. Когда тебя предает любимый мужчина и при этом еще уничижительно отзывается - это очень серьезная, по-настоящему страшная травма.
      Элис прижалась лицом к плечу Реджи. Она почувствовала, как тугой узел внутри ее ослабевает и распускается, и поняла, что, хотя минувшее навсегда оставило шрам в ее душе, оно больше не имеет над ней власти. Реджи лежал неподвижно, крепко прижимая ее к себе. Элис невольно задалась вопросом, откуда ему так много известно о душевной боли и о том, как ее лечить, но это был риторический вопрос - она достаточно хорошо была знакома с Реджи, чтобы понять: все это он узнал, пройдя весьма суровую жизненную школу.
      На душе стало легко, как в молодости. Элис с улыбкой сказала:
      - Спасибо тебе.
      - Тебе лучше? - осведомился Реджи, с нежностью глядя на нее, и, дождавшись кивка, спросил:
      - И что же случилось после того, как ты подслушала разговор тех двух молодых балбесов?
      Радостное настроение Элис угасло.
      - Я снова вскочила в седло, ускакала в самый дальний конец имения и не возвращалась домой до самой темноты. Рэндольф и его приятель, не дождавшись меня, уехали. Я отправилась прямиком к отцу и заявила, что не выйду замуж за Рэндольфа даже в том случае, если он будет последним мужчиной на земле.
      Элис била нервная дрожь. Реджи накинул на нее одеяло по самые плечи и заботливо подоткнул со всех сторон. Глубоко вздохнув, она продолжила свой рассказ:
      - Мы ужасно поругались. Поняв, что я не собираюсь объяснять ему причины столь неожиданного решения, он посчитал, что причина его заключается в моей глупости и представляет собой не что иное, как каприз. Но я не могла сказать ему, что произошло, - просто не могла.
      - Это вполне естественно.
      Почувствовав, что он ее понимает, Элис немного расслабилась.
      - Отец пришел в бешенство и заявил, что я ему не дочь и что, если я не выйду замуж за Рэндольфа, он лишит меня наследства. После этого он запер меня в моей комнате.
      - И посадил на хлеб и воду?
      Элис слабо улыбнулась.
      - Я слишком мало пробыла взаперти, чтобы узнать, каким должен был быть рацион узницы. Надев бриджи, я собрала все деньги, какие у меня были, и всю одежду, которую могла унести с собой. В полночь я сбежала, спустившись из окна по веревке, сделанной из связанных простыней, - прямо как в каком-нибудь романе. Разница состояла только в том, что я бежала не к мужчине, а от него.
      - Точнее, от двух мужчин. Если бы твой отец проявил больше понимания, разве ты решилась бы бежать из дома? - спокойно спросил Реджи.
      - Нет, - печально констатировала Элис. - Многим женщинам разбивали сердца, но они как-то выживали. Пережить предательство отца мне было гораздо тяжелее, чем предательство Рэндольфа. Отец был для меня некоей основой жизни, ее центром, - сказала она, чувствуя, что эта рана в ее душе никогда не зарубцуется. - После того как я сбежала, со мной произошла уже совершенно ужасная вещь. Ты ведь убедился в том, что я не девственница.
      Реджи осторожно погладил ее по плечу и положил руку ей на сердце.
      - Элли, ты не должна мне ничего объяснять. Ты стала такой, какая ты есть, потому что ты живой человек, а человеку свойственно совершать ошибки. Не надо извиняться за свое прошлое.
      - Но я хочу рассказать. Сама не могу понять, зачем я тогда это сделала. Может, ты поймешь. - Элис закрыла глаза, лицо ее стало жестким. Через два дня после побега, вечером, я оказалась на постоялом дворе. В это время я уже снова была в женском платье. Проходя по коридору к своей комнате, я встретила другого постояльца - какого-то торговца. Он был пьян как сапожник. Так вот, этот торговец сделал мне грязное предложение. - Элис закусила губу, но усилием воли заставила себя продолжать:
      - И я согласилась.
      У незнакомца было зловонное дыхание, он был неуклюж и груб, и его совершенно не заботило то, что Элис - девственница. Однако она, несмотря на все это, лежала молча, не сопротивляясь и вообще не двигаясь, и позволила ему овладеть ею.
      - Должно быть, я потеряла рассудок. Все очень быстро закончилось. Мне кажется, тот тип был слишком пьян, чтобы понять, что происходит, и что-либо запомнить.
      - Ты хочешь, чтобы я нашел и убил его за то, что он с тобой сделал? Голос Реджи звучал вкрадчиво.
      - Нет! - Элис разразилась истерическим смехом. - Он вовсе не насиловал меня. Во всем была виновата только я. Реджи еще крепче прижал ее к себе.
      - Это могло навсегда отбить у тебя охоту к физической близости с мужчиной.
      - Да, ты прав. После этого я стала презирать себя. - Элис уставилась на Реджи широко раскрытыми, умоляющими глазами. - Может, ты мне скажешь, почему я совершила такой ужасный, гнусный поступок?
      - Твоему женскому самолюбию был нанесен жестокий удар, - без промедления ответил Реджи. - Ты сделала это в пику отцу и Рэндольфу, понимая, что оба пришли бы в бешенство, узнав о твоем поступке. - Губы Реджи искривились. - К сожалению, в результате где-то глубоко в твоем мозгу засела мысль, будто захотеть тебя может только тот, кто в стельку пьян.
      - Реджи, откуда ты столько знаешь о людях? - спросила Элис после долгой паузы.
      - Я начал наблюдать за людьми, будучи еще совсем молодым. Кроме того, благодаря собственным усилиям я стал чем-то вроде эксперта в теории и практике самоуничтожения, - суховато заметил Реджи. - Насколько я понимаю, после того случая на постоялом дворе ты решила, что больше не станешь иметь дело с мужчинами, и встала на путь покаяния, отдав всю себя работе. Но ты была не в силах задавить в себе природный темперамент.
      - Ты снова угадал, - усмехнулась Элис. - Мне всегда нравились мужчины, но после той ночи на постоялом дворе я обрекла себя на судьбу старой девы. Мужчина, которого я любила, отверг и предал меня, а после того, что я натворила, кому я была нужна? В течение нескольких часов я находилась на грани самоубийства, чем бы это ни грозило моей бессмертной душе. Я даже обрезала волосы и сожгла их.
      Вздрогнув от неприятных воспоминаний, Элис теснее прижалась к Реджи близость его мощного тела была ей удивительно приятна.
      - И что же заставили тебя отойти от края пропасти? - поинтересовался он.
      - На следующий день меня нашел конюх. Он видел меня после того, как я подслушала разговор Рэндольфа с приятелем, и понял, что случилось что-то ужасное. На следующее утро он обнаружил, что лошадь исчезла, и отправился на поиски, никому ничего не сказав. Думаю, ему казалось, что, если он сумеет разыскать меня достаточно быстро, то сможет уговорить меня вернуться прежде, чем разразится скандал. Но он нашел меня только через несколько дней после побега, и я отказалась возвращаться домой. Он заявил, что не станет меня к этому принуждать, но и не бросит в беде.
      - Можешь не говорить - это был Джейми Палмер.
      - Да, именно он. Мы с ним всегда были друзьями. У него не было семьи, и потому ему было вовсе не обязательно возвращаться в поместье моего отца. Короче говоря, он остался со мной. Я была ему очень благодарна - очень важно иметь рядом человека, неравнодушного к твоей судьбе. - Элис улыбнулась. - Вначале я получила место преподавательницы истории и латыни в небольшой школе неподалеку отсюда, а Джейми нашел себе работу на конюшне. Позже я стала гувернанткой в доме миссис Спенсер. Джейми тоже перебрался на другое место, поближе ко мне. Когда, уже став управляющей в Стрикленде, я открыла фабрику керамических изделий, мне потребовался человек, которому можно было бы доверить контроль за ее работой, и Джейми согласился занять должность мастера, хотя и предпочитал иметь дело с лошадьми. Он настоящий друг.
      - Он тебя любит? - спросил Реджи, стараясь, чтобы по его голосу нельзя было угадать, что он ревнует.
      Элис с некоторым сожалением покачала головой:
      - Он никогда не видел во мне женщину. Для него я была молодая хозяйка, существо из другого мира, совершенно недостижимое и непостижимое. Даже когда я стала наемной работницей, ничто не изменилось. Несколько лет назад он женился на девушке из рода Геральдов. Это милое создание подходит ему куда лучше, чем я. - Элис резко выдохнула. - Ну а все остальное тебе известно.
      - Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться домой, к отцу?
      - Никогда, - отрезала Элис, и по интонации, с которой было произнесено это единственное слово, Реджи понял, что ее решение окончательное.
      - Если бы ты ненавидела его, мне была бы понятна твоя позиция. Но, насколько могу судить, дело обстоит не так, - заметил Реджи. - Неужели ты не хочешь с ним помириться? Он ведь не будет жить вечно - возможно, его уже и сейчас нет в живых.
      - Он жив.
      - Почему ты так в этом уверена?
      - Если бы он умер, я бы об этом узнала.
      Каждое слово нужно было буквально вытаскивать из нее клещами. Реджи, однако, решил продолжить попытки ее разговорить - что-что, а это он умел.
      - Элли, жить, затаив в сердце гнев и обиду, очень тяжело. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
      - Что тебя больше интересует - моя душа или наследство, которое я могу получить? - зло осведомилась Элис.
      - Это ты зря, - спокойно заметил он. - Хотя лорд Маркхэм и назвал меня охотником за состояниями, любому непредвзятому человеку ясно, что, поставь я целью заарканить богатую наследницу, я без труда добился бы своего.
      - Не сердись, - виновато улыбнулась Элис. - Я не права, и мне не следовало этого говорить. Но я никогда не смогу вернуться в родной дом. Никогда.
      - Потому что твой отец никогда не простит тебя?
      - Дело не только в этом, - ответила Элис, глядя в потолок. - Главное, что я не могу простить его. В тот единственный раз, когда мне были действительно необходимы его понимание и его любовь, он меня предал. Голос Элис задрожал. - Можно называть это гордостью, или упрямством, или просто злопамятностью, но я никогда не вернусь и не стану просить у него прошения - даже если бы я знала, что он восстановит меня в правах наследницы. Даже когда он умрет, я не вернусь обратно.
      Реджи было прекрасно известно, что такое злопамятность, - в этом вопросе его тоже можно было назвать экспертом, - но он решил продолжить разговор о перспективах возвращения Элис в родной дом.
      - А если бы он тебя попросил об этом, ты бы вернулась?
      - Мой отец никогда не признавал своих ошибок и за всю жизнь ни разу ни перед кем не извинился. - В голосе Элис звучали усталость и печаль. - Он ни за что не станет меня об этом просить, - с горечью подытожила она.
      - Жаль, что ты не ненавидишь своего отца, - мягко проговорил Реджи. Тебе было бы легче. Элис разом посуровела.
      - Мне не нужны ни мой отец, ни его деньги. Я сама в состоянии заработать себе на жизнь, и дела мои идут не так уж плохо.
      - Что правда, то правда, - согласился Реджи, осторожно откидывая прядь волос с ее лица. Прекрасная, упрямая, гордая леди Элис, с нежностью подумал он. То, что совсем недавно произошло между ними, доставило ему огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение, и дело отнюдь не в том, что он давно не был в постели с женщиной.
      Реджи невольно скривился при воспоминании о Стелле и о совершенном с ней грубом и отвратительном акте, который иначе, как совокуплением, и назвать было нельзя. Сейчас, когда он держал в объятиях Элис, ему было мерзко даже думать об этом. Его близость с Элис была настоящим чудом, открытием, вызвавшим в памяти тот день, когда он впервые узнал, что такое физическая любовь, и его первую женщину - добродушную, пышущую здоровьем работницу молочной фермы. Впрочем, Реджи тут же отогнал эти мысли - теперь единственной женщиной для него была Элис.
      Может, наступил самый подходящий момент, чтобы сделать ей предложение? Эта мысль давно уже зрела в его сознании. Правда, до сегодняшнего дня он считал, что ему не следует торопиться с этим, сначала нужно продемонстрировать мисс Уэстон, что он бросил пить окончательно и бесповоротно. Однако события этого вечера резко меняли дело. Было ясно, что они больше не смогут жить под одной крышей, не будучи при этом любовниками.
      Дэвенпорт был почти уверен, что Элис согласится выйти за него замуж. Она явно неравнодушна к нему, любит Стрикленд и, кроме того, хочет иметь собственных детей. Разумеется, и он тоже любил Элис. Странно, что он понял это только сейчас. Но сейчас ему больше всего на свете хотелось, чтобы Элис Уэстон стала его женой и оставалась рядом с ним до самой смерти.
      Реджи еще никогда никому не делал предложения, но теперь был полон решимости предложить Элис руку и сердце, надеясь, что искренность его чувств в какой-то степени компенсирует недостаток опыта. Но прежде чем он успел открыть рот, обрывки информации стали складываться в его сознании в поразительную картину.
      Однажды Джулиан рассказал ему о том, что у герцога Дэрвестонского была наследница-дочь, которая впоследствии исчезла и которая до своего исчезновения была помолвлена с младшим сыном маркиза Кинросского. Младшим сыном маркиза Кинросского бью лорд Рэндольф Леннокс - Реджи был с ним шапочно знаком. Мужчина довольно приятной внешности, на несколько лет моложе Дэвенпорта, он являл собой образец благонамеренного джентльмена, состоящего из одних достоинств. Идеальная партия для девушки, которая со временем должна была стать герцогиней. Дэвенпорт вспомнил и о том, что, по словам Джулиана, дочь герцога Дэрвестонского якобы сбежала с конюхом двенадцать лет назад, в восемнадцатилетнем возрасте.
      Реджи почувствовал, что его вдруг словно захлестнуло ледяной волной. Совпадений было слишком много, а из этого следовало, что скорее всего Элли, его Элли, как раз и была сбежавшей дочерью герцога Дэрвестонского, его единственным ребенком. Следующим в очереди наследников герцога стоял двоюродный брат Элис - Джордж Блейкфорд. Элис недаром сказала, что у Блейкфорда были причины для того, чтобы попытаться убить ее. Титул герцога и наследство Дэрвестона могли стать непосильным искушением даже для человека с более твердыми принципами, чем Джордж Блейкфорд. Реджи вынужден был признать, что, по всей видимости, именно его неосторожные слова привели Блейкфорда в Дорсетшир. Хотя доказать это было невозможно, Реджи готов был поспорить на тысячу фунтов, что пожар, уничтоживший Роуз-Холл, - дело рук кузена Элис.
      - Что это у тебя такое серьезное лицо? - прервала Элис размышления Дэвенпорта.
      Реджи взглянул в ее лицо. Получалось, что он. Проклятие рода Дэвенпортов, лежит в постели с самой богатой наследницей Англии. В Лондоне ему подобные господа не удостаивались приглашения на бал по поводу первого выхода в свет таких девушек, как Элис. Неудивительно, что Элис, заняв должность управляющего имением, чувствовала себя как рыба в воде. Умение отдавать распоряжения было у нее в крови, поскольку она воспитывалась как будущая владычица империи Дэрвестонов - королевства в королевстве. Леди Элис - скорее всего ее стали так называть после того, как это обращение по рассеянности употребил Джейми Палмер.
      Если бы она ненавидела своего отца! Дэвенпорту, однако, было совершенно ясно, что Элис тяготит ее жизнь вдали от дома. Хотя сама Элис была убеждена, что герцог Дэрвестонский никогда не примет блудную дочь обратно, Реджи считал, что она ошибается.
      За какую-нибудь минуту его планы коренным образом изменились. Приняв тяжелое для себя решение, он собрал в кулак всю свою силу воли и изобразил на лице улыбку.
      - Я просто пытался подсчитать, сколько раз мы еще сможем повторить то, чем занимались, учитывая, что тебе придется уйти к себе, чтобы не навредить своей репутации.
      - Ты никогда этого не узнаешь, пока не попробуешь, - озорно улыбнулась Элис.
      - Ты права. Хватит разговоров.
      Реджи крепко прижался губами к ее губам. Сегодня Элис еще была с ним и принадлежала ему, и Реджи был полон решимости сделать так, чтобы ни он сам, ни его любимая никогда не забыли эту ночь.
      За те часы, что они были вместе, каждый из них сделал множество открытий. Чем больше удовольствия Реджи дарил Элис, тем больше наслаждения дарила ему она, радуясь тому, что узнала, что значит любить и быть любимой, и чувствуя, что теперь ей не страшно умереть. Ей очень хотелось сказать Реджи, что она любит его, что ни один другой мужчина никогда не завоевывал и не завоюет ее сердце и душу, не обладал и не будет обладать ее телом так, как он. Но она молчала, боясь испортить словами их чудную, незабываемую ночь.
      Эта ночь помогла им распутать еще один узелок непонимания, все еще существовавший между ними. Прижавшись щекой к груди Реджи после очередного взрыва страсти, Элис неожиданно для себя самой прошептала:
      - Кроме ребенка Джилли, сколько еще у тебя может быть детей?
      Реджи озадаченно поднял голову с подушки.
      - О чем ты?