Макси почувствовала, как напряглась рука Робина.

— Если вы оставите на дороге два трупа, тогда вам не миновать погони. Вам дешевле обойдется оставить нас в живых. Пока мы доберемся до города, вас как ветром сдует.

— Похоже, ты прав, — с сожалением отозвался Нед. Макси вздохнула с облегчением. Видя, что она взяла себя в руки, Робин отпустил ее локоть. Джим похлопал себя рукой по карману.

— Славно поживились. Надо будет почаще грабить пешеходов.

— Все забрал, Джим? — спросил Нед.

— Может, снять с мужика сюртук? Он тебе будет как раз впору.

Нед поглядел на поношенный, но отлично пошитый синий сюртук Робина.

— Верно. Небось купил его у старьевщика — в деревнях такие не шьют. Такого сюртука любой щеголь не постыдился бы.

Он махнул пистолетом.

— Снимай!

— Докатились, — сказал Робин. — Красть одежду! Хотите сюртук — снимайте его с меня сами. Макси ахнула.

— Робин, не глупите.

— Если они меня застрелят, в сюртуке будет дыра и он будет испачкан кровью, — спокойно ответил он.

— Верно, — признал Нед. — Ну-ка сними с него сюртук, Джим!

Джим ухмыльнулся и с предвкушением потер правый кулак о левую ладонь. Потом с неожиданной злостью и силой ударил Робина огромным кулаком в живот и тут же еще раз — в грудь. Тот вскрикнул от боли, согнулся и упал вперед на своего обидчика.

Джим пренебрежительно фыркнул, отпихнул его и одним рывком сдернул с него сюртук. Робин не сопротивлялся. Он был чрезвычайно бледен и с трудом дышал. Макси тоже захотелось его стукнуть за нелепое упрямство.

Джим бросил сюртук своему товарищу. Нед удовлетворенно кивнул и махнул пистолетом.

— Ну шагайте, пока я не передумал.

Макси подняла оба мешка, схватила Робина за руку и потащила его по дороге. Он все еще шел согнувшись и хватал ртом воздух.

— Идиот! — прошипела Макси. — Стоило нарываться из-за какого-то сюртука. Другое дело — крест матери: он мне дорог как память.

Когда они подошли к повороту дороги, раздался выстрел, и в полуметре от Робина пуля взбила фонтанчик пыли. Услышав хохот грабителей, Макси поняла, что стреляли не столько, чтобы убить, сколько напугать. Однако она еще энергичнее потащила своего спутника, чтобы поскорей скрыться из поля зрения разбойников.

Как только они свернули за поворот, Робин выпрямился и перестал задыхаться.

— Сюда! — деловито сказал он, показывая на отходящую от дороги тропинку и забирая у Макси свой мешок. — Надо скрыться, пока они не поняли, что случилось.

Макси бросила на него раздраженный взгляд:

— Что за чушь вы несете?

Робин ухмыльнулся и показал ей раскрытые ладони. На одной лежал крест ее матери и пачка денег, на другой — ее губная гармошка.

— Как это вам удалось? — изумленно воскликнула Макси.

— Украл у него из кармана.

Робин отдал ей крест и гармошку, а деньги сунул себе в мешок.

— Пошли быстрей, они сейчас бросятся в погоню. Он почти побежал по тропинке.

— Украли из кармана? — изумленно переспросила Макси. Потом сунула крест и гармошку в карман куртки и пустилась догонять Робина.

— Вам не стыдно, Робин?

Он посмотрел на нее смеющимися глазами.

— Ничего, Бог меня простит: такая у него работа. — Он посерьезнел. — Жаль только, что часы остались у них. Но я не смог придумать, как подобраться к Неду.

Господи, чтобы вернуть ее крест, он нарочно позволил Джиму так зверски себя избить! А она назвала его идиотом! Да, карманник он первоклассный. Она стояла рядом и ничего не заметила.

Выбросив из головы вопрос: где он такому научился? — Макси сказала:

— Бог с ними, с часами. В обязанности провожатого не входит давать себя избивать.

Перебираясь через изгородь, Робин бросил:

— Не так уж мне было больно, как Джим подумал. Перебравшись через изгородь вслед за ним и спрыгнув на землю, Макси спросила:

— То есть как?

— Надо уметь бить и надо уметь принимать удары, — неопределенно ответил Робин.

— Не может быть, чтоб вам было не больно. Спасибо, Робин. Этот крест мне очень дорог. — Макси одновременно нахмурилась и ухмыльнулась. — Должна признать, что у вас инстинкты джентльмена, только в извращенной форме.

— Тут с вами многие согласятся, — усмехнувшись, отозвался Робин.

Макси пожалела о своих словах, но прежде чем она успела извиниться, Робин сказал:

— Слава Богу, что мы оказались в таком удачном месте. Нам будет легко затеряться в этом лабиринте дорожек. По-моему, нужно взять курс на север. Грабители небось думают, что мы пошли дальше на юг Со стороны дороги до них донесся негодующий вопль. Макси вздрогнула.

— Кончаем разговаривать и бежим!

Следующие два часа они провели, улепетывая то бегом, то быстрым шагом по тихой сельской местности. Солнце уже склонялось к горизонту, когда они поднялись на холм и увидели впереди широкую дорогу. По ней ехали две повозки, человек верхом на осле и еще один человек гнал небольшое стадо коров. Оба поняли, что по такой оживленной дороге им будет идти безопаснее, чем по проселкам, которые они выбирали раньше.

Они без сил стояли на вершине холма. У Макси все мускулы дрожали от усталости. Она опустила заплечный мешок на землю и, чтобы не упасть, обхватила левой рукой Робина за талию. Когда он в ответ обнял ее за плечи, она подумала, что дала ему повод для фамильярности. Но, побывав с ним в опасной переделке, она теперь воспринимала его как товарища.

Постояв минуту блаженно расслабившись, Макси спросила, все еще тяжело дыша:

— Как вы думаете, мы от них ушли?

— Вряд ли они до сих пор за нами гонятся, — ответил Робин, тоже тяжело дыша. — Наверное, решили отыграться на своих следующих жертвах.

Макси нахмурилась:

— Надо оповестить власти.

— О чем? Власти знают, что на дорогах орудуют грабители. К тому времени, когда мы придем к ним с жалобой, Нед с Джимом будут далеко. — Он усмехнулся. — Мы сильно поправили свои дела: тут, по крайней мере, десять фунтов. Если бы не часы, я бы сказал, что от нашей встречи они пострадали больше, чем мы.

Макси рассмеялась, уронив голову на плечо Робина.

— Вы представляете себе выражение лица Джима, когда он обнаружил, что его карманы пусты? Какого вы из него сделали идиота!

— Ну, идиота из него сделал не я, а Господь Бог.

Макси еще пуще расхохоталась. Робин тоже смеялся, крепко сжимая ее плечи. От сознания, что опасность позади, их охватило неудержимое веселье.

Макси подняла голову, чтобы что-то сказать, и в эту самую минуту Робин посмотрел ей в лицо. Расстегнутая на шее рубашка обнажала часть его груди, пряди потных золотистых волос прилипли ко лбу. Он был необыкновенно красив и притягателен, и Макси вдруг почувствовала, что желает его, как никогда не желала мужчины.

Стараясь подавить это чувство, она проговорила:

— Вы святотатствуете.

— Святотатствовать я большой мастер, — отозвался Робин. Подняв свободную руку, он легким прикосновением провел пальцем по ее губам. Макси высунула кончик языка и лизнула его палец. Он был соленый, и Робин вдруг перестал казаться ей загадочным, но стал живым, земным человеком.

Робин резко выдохнул, завел руку ей за голову и поднял ее лицо для поцелуя. У него были теплые мягкие губы, и он слегка поддразнил ее языком. Макси с готовностью, без тени смущения, открыла рот для поцелуя. Поцелуй становился все глубже, и внутри нее нарастало желание, от которого вдруг ослабели ноги. Макси закрыла глаза и обняла Робина руками за шею, запустив пальцы ему в волосы.

Робин тихо, одними губами, произнес ее имя. Правая рука скользнула ей на спину, и он крепче прижал ее к себе. Ее руки судорожно комкали рубашку на его спине. Раньше он казался ей холодным, но его рот совсем не был холодным. Не было холодным и его мускулистое, требующее отклика тело.

Макси стояла на цыпочках, обхватив Робина за шею. Ее голова откинулась, и шляпа свалилась на землю. Вечерний воздух холодил ее непокрытую голову и разгоревшуюся кожу, которая, казалось, едва удерживала бьющуюся в жилах кровь. Рука Робина забралась ей под куртку и стала гладить бедро.

Вдруг раздалось лошадиное ржание, и Макси пришла в себя. Господи, она только что целовала карманного вора, проходимца, который вряд ли помнит свое настоящее имя! И не просто целовала, а пожирала, как первый кусок сахара из кленового сиропа после долгой холодной зимы!

Она открыла глаза и резко отстранилась. Их взгляды встретились, и она увидела в глубине глаз Робина тот мрак, который заметила там раньше.

Чувствуя опасность, Максн отошла на несколько шагов.

— В одной рубашке вы слишком бросаетесь в глаза. Как вы думаете, мы скоро сможем купить вам какую-нибудь куртку?

Робин перевел дух, мрак в его глазах исчез.

— Кажется, эта дорога ведет в Ротерхем, — сказал он своим обычным голосом. — Там мы наверняка найдем магазин поношенной одежды. А может, и раньше.

Макси подняла шляпу и нахлобучила ее на голову.

— Из-за грабителей мы потеряли добрых полдня. Робин поднял свой мешок.

— Эта встреча могла бы обойтись нам гораздо дороже. Макси подумала про поцелуй: эта встреча и обошлась им гораздо дороже. Как бы они ни пытались притворяться, что ничего не произошло, отношения между ними изменились, и отнюдь не к лучшему.

Спускаясь с холма к дороге, Макси думала о том, что, пожалуй, ей опасно продолжать путешествие в обществе Робина.

Дездемона скучающе смотрела в окно кареты. Ей уже надоели сельские пейзажи, но она надеялась скоро догнать беглецов. В последней деревне, через которую она проезжала, ей подробно описали Максиму и ее негодяя спутника. Дездемона предполагала нагнать их часа через два, если они будут идти по той же дороге. Слава Богу, они не знают, что за ними пустились в погоню.

Дездемона надеялась, что лорд Роберт отдаст ей Макси без сопротивления. А впрочем, это неважно: ее кучер и вооруженный лакей — бывшие солдаты и уж как-нибудь справятся с богатым бездельником, который никогда в жизни не занимался никаким полезным делом.

Дездемона старалась не думать о том, что будет делать, если Максима не захочет, чтобы ее вырывали из когтей этого негодяя. Не может же она силой похитить племянницу — даже для ее же блага. Но во всяком случае, если и придется махнуть на племянницу рукой, Дездемона будет знать, что та осталась с лордом Робертом по доброй воле.

Вдруг ее размышления были прерваны стуком копыт и возгласом: «Кошелек или жизнь!"

Ее горничная Салли, которая дремала в углу, проснулась и закричала.

— Ложись на пол! — приказала Дездемона, а сама бросилась за пистолетом, который всегда брала в дорогу. Раздался выстрел, карета остановилась, лошади испуганно заржали.

Трясущимися руками Дездемона зарядила пистолет и взвела курок. Во всяком случае, она готова.

Маркиз Вулвертон ехал в своей удобной карете, лениво развалясь. Хорошо хоть, что стоит хорошая погода и дороги в приличном состоянии. Это немного Примиряло его с идиотской погоней, в которую обстоятельства вынудили его пуститься. Он зевнул, машинально прикрыв рот рукой, хотя в карете никого кроме него не было. Чарльза он оставил в Вулверхемптоне заниматься текущими делами. Джайлс не был уверен, что едет правильно, но следовал по пятам за леди Росс. Ему было гораздо легче ориентироваться на ее желтую карету, чем искать следы двух пыльных пешеходов. Интересно, что она скажет, обнаружив, что он тоже разыскивает своего брата и ее племянницу? Оставалось только надеяться, что у нее под рукой не окажется тяжелых предметов. Джайлс совсем было задремал, когда тишину вдруг нарушили выстрелы. Мгновенно проснувшись, он открыл окошко и спросил кучера:

— Что там происходит? Тебе видно?

— Пo-моему, на карету, что едет впереди нас, напали грабители. Что прикажете — повернуть назад и не ввязываться в перестрелку?

— Ни в коем случае. Приготовься к бою.

Джайлс достал пистолет из кобуры, висевшей на стене кареты. Заряжая его, он вдруг подумал, не стала ли жертвой грабителей леди Росс. Нет, вряд ли. В то же время она ехала недалеко впереди, и такая карета, естественно, должна была привлечь внимание разбойников. Господи, вдруг она примется их отчитывать! Они ее застрелят за здорово живешь!

Карета Джайлса на полном скаку свернула за поворот и резко остановилась, чуть не врезавшись в карету, стоявшую поперек дороги. Джайлс открыл дверь и выскочил. Вслед за ним соскочил вниз кучер с карабином в руке. Они увидели скачущую к лесу лошадь без всадника.

Это действительно была карета леди Росс, но в их помощи она не нуждались. Леди Росс стояла над распростертым на земле телом, а ее кучер осматривал лежавшее в отдалении тело другого грабителя. В воздухе стоял запах крови, и обоим кучерам с большим трудом удавалось сдерживать напуганных лошадей.

Увидев, что леди Росс жива и невредима, Джайлс почувствовал огромное облегчение. Было бы очень прискорбно, если бы такая великолепная воительница погибла ни за что ни про что.

Дездемона узнала его. Хотя их предыдущая встреча закончилась довольно враждебно, она, казалось, была рада увидеть знакомое лицо.

Джайлс опустил пистолет и подошел к ней.

— С вами все в порядке?

Она кивнула и попыталась ответить, но слова, казалось, застряли в ее горле. С трудом сглотнув, она сказала:

— Грабители, по-видимому, не ожидали сопротивления. Вот дураки.

Она хотела поправить шляпку и с изумлением уставилась на пистолет, который держала в руке.

— Боже правый! — воскликнул Джайлс. — Неужели вы застрелили их собственными руками?

— К счастью, до этого дело не дошло. Мои слуги — ветераны войны. После того, как их уволили из армии по инвалидности, они никак не могли найти работу, и я взяла их к себе, считая, что просто делаю доброе дело. Вот уж не ожидала, что возблагодарю за это судьбу.

— Из чего следует, что добрые дела окупаются сторицей. — Джайлс посмотрел на грабителя, лежавшего возле кареты. — Они оба мертвы?

— По-моему, да.

Джайлс всмотрелся в мертвеца, лежавшего вниз лицом, и вздрогнул. У того были длинные светлые волосы. Нет, не может быть… Джайлс не отрываясь смотрел на труп. Его сердце бешено колотилось.

— Этот сюртук, — с трудом проговорил он, — похож на тот, что был на Робине, когда он исчез. И волосы похожи…

Он направился к трупу. Дездемона ахнула. Неужели убитый — лорд Роберт? Молодые аристократы иногда резвятся, притворяясь разбойниками, а эти грабители, казалось, неважно знали свое дело. Она с ужасом посмотрела на другой труп: нет, это никак не Максима.

Однако блондин все равно мог быть лордом Робертом. Дездемона ужаснулась при мысли, что этот бездельник был способен развлекаться разбоем на большой дороге. Одно ясно: на своего брата он не похож.

Маркиз опустился рядом с телом и перевернул его лицом вверх, потом опустил голову, закрыв лицо рукой.

Гнев Дездемоны улетучился. Она бросила лишь один взгляд на окровавленное лицо, но знала, что оно будет являться ей в кошмарных снах.

— Мне очень жаль, Вулвертон. Это ваш брат?

— Нет. — Джайлс с трудом приходил в себя. — Но на минуту мне показалось, что это он. Я очень рад, что ошибся.

"Выходит, маркиз защищал своего брата не только из чувства семейной солидарности: он к нему действительно привязан. Чем же своевольный лорд Роберт заслужил такую любовь?» — подумала Дездемона.

— Вы считаете, что ваш брат способен грабить на большой дороге?

Вулвертон отмахнулся.

— Разумеется, нет. Это вздор. — Он дотронулся до рукава сюртука. — Но я готов держать пари, что это — сюртук Робина. Видите, покрой не английский, а французский. Каким образом он оказался на грабителе?

— Может быть, ваш брат продал сюртук, а этот негодяй его купил?

— Что-то мне не верится в такое совпадение. С суровым лицом маркиз начал обыскивать карманы сюртука. Он нашел несколько мелких монет, складной нож и золотые часы, но по этим предметам он не мог опознать грабителя.

Тут нахмурилась Дездемона.

— Покажите-ка мне эти часы.

Маркиз протянул ей часы, и она, нажав на пружину, открыла крышку. Изнутри на ней было выгравировано:

"Максимус Бенедикт Коллинс». Дездемона молча показала Надпись маркизу.

— Это часы вашего брата? Она кивнула.

— Ему подарили их на восемнадцатилетие. Когда он умер, они, должно быть, достались Максиме. — Дездемона встревоженно посмотрела на Джайлса. — По-видимому, грабители повстречали вашего брата и мою племянницу. А вдруг они… ограбили и убили их?

Серо-голубые глаза маркиза потемнели почти до черноты. Он поднялся на ноги.

— Сомневаюсь. Зачем им убивать двух безоружных людей? Кроме того, в последней деревне, которую мы проезжали, Робина и вашу племянницу видели живыми и здоровыми. Значит, убить их могли только где-то неподалеку. А никаких следов подобного я не видел. Думаю, что их просто ограбили, а сюртук и часы — часть добычи.

Дездемона сжала в ладони часы брата.

— Злодеи иногда убивают без всякого повода, а трупы они могли надежно спрятать.

Маркиз нахмурился. Она была права, он это отлично знал, но лучше бы ей этого не говорить.

— Это возможно, но маловероятно. Робин — мастер выбираться из разных переплетов. Не могу себе представить, чтобы он так просто дал себя убить или не смог защитить молодую женщину, которую взял под свое покровительство — Ага, значит, лорд Роберт — мастер выбираться из переплетов! У честных людей такого опыта не бывает, — ядовито сказала Дездемона. — Деньги и влияние спасали многих негодяев от последствий их проступков, но, вашему братцу они не помогут.

Тут у маркиза сдали нервы, и он не сдержался:

— Если ваша непутевая племянница и сумеет добраться до Лондона, то только благодаря покровительству моего брата, поскольку мозгов у нее, видно, не больше, чем добродетели. Какая воспитанная девица пустится пешком через всю Англию? Но, по крайней мере, у нее хватило ума найти себе надежного попутчика.

— Она его не находила — он ей навязался силой! — огрызнулась Дездемона. — А вы тоже, видно, обеспокоены поведением брата, раз пустились вслед за мной на его розыски.

— Я беспокоюсь не из-за брата, а из-за вас, — повысил голос маркиз. — После того как вы учинили скандал в Вулверхемптоне, я решил, что его надо от вас защитить. Такой меднолобой и мстительной особы мне еще никогда не приходилось встречать. Вы уже вынесли ему приговор, хотя у вас нет ни малейших доказательств его вины.

— Это меня вы называете меднолобой и мстительной особой?

Рука Дездемоны дернулась, словно она хотела наградить маркиза оплеухой. Она совсем забыла, что у нее в руке пистолет. Ее пальцы сжались. Раздался оглушительный выстрел. Один из кучеров громко вскрикнул, и оба слуги бросили свои дела и поспешили к Дездемоне.

— Господи! — побледнев, маркиз шарахнулся от пролетевшей в дюйме от его головы пули. — Вы что, совсем с ума сошли?

Дездемона бросила пистолет на землю и прижала руки к вискам. Она вся дрожала.

— Я вовсе не хотела в вас выстрелить, — с трудом проговорила она, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок. — Я забыла, что у меня в руке п-пистолет. — Она посмотрела на лежавший у ее ног пистолет, из дула которого вился ядовитый дымок. — Клянусь Богом, это п-произошло случайно.

Маркиз махнул рукой лакеям, чтобы они занимались своим делом, взял Дездемону за руку и повел к карете. Она бы не удивилась, если бы он как следует стукнул ее, но он только посадил ее на верхнюю ступеньку кареты и спросил горничную:

— У вас есть коньяк?

Горничная ответила утвердительно. Через минуту маркиз сунул Дездемоне в руку фляжку.

— Выпейте-ка!

Она подняла голову, сделала глоток и закашлялась, но в голове у нее прояснилось. Глядя маркизу прямо в лицо, она сокрушенно сказала:

— У меня ужасный характер, и я часто говорю такое, о чем после сожалею. Но я никогда в жизни не стала бы сознательно стрелять в человека.

— Я вам верю, — примирительно сказал маркиз. — Если бы вы действительно хотели меня застрелить, я бы сейчас истекал кровью.

Представив себе эту картину, Дездемона вздрогнула.

— Пожалуйста, не говорите таких слов.

— Извините. — Он взял из ее рук фляжку и сам тоже сделал большой глоток. — Мы оба не в себе, и не без оснований. Но я в самом деле убежден, что с нашими беглецами ничего страшного не приключилось.

Дездемона слабо улыбнулась.

— Надеюсь, вы правы. Надо, наверное, отвезти тела грабителей в ближайший город и сообщить о случившемся. Возможно, мне повезет, и я нагоню Максиму и лорда Роберта. Если их только что дочиста ограбили, они, может быть, пресытились приключениями.

— Очень может быть. — Маркиз встал. — Но скорее всего они пустились прямиком через поля к более оживленной дороге. Так что я поищу их на параллельном большаке.

Дездемона кивнула, понимая, что, хотя они с маркизом в данную минуту вежливы друг с другом, союзниками они не стали.

— Если вы их найдете, будьте добры, пошлите ко мне человека с известием. Я хочу знать, что Максима жива и невредима.

— Хорошо. И пожалуйста, сделайте то же самое, если вы их нагоните.

— Разумеется. — Дездемона встала на ноги. — Э-э-э… благодарю вас, Вулвертон. За то, что вы кинулись на помощь путнику, на которого напали, и за то, что вы простили мне глупость, которая могла бы оказаться роковой.

Маркиз улыбнулся, и Дездемона вдруг поняла, что, если его не доводить до бешенства, он весьма красивый мужчина.

— Леди Росс, с тех пор как я вас встретил, моя жизнь стала несравненно разнообразнее и интереснее. Маркиз повернулся и пошел к своей карете. Дездемона смотрела ему вслед со смешанными чувствами. То, что он тоже взялся разыскивать беглецов, затрудняло ее собственные поиски. Но мысль, что она с ним наверняка еще встретится, была ей не так уж неприятна.